«Секретно.

Подполковнику Агееву К. Б.

Служебная записка.

Источник «Штирлиц» сообщает, что познакомился с поручиком Польской Народной армии Лесневским Яцеком, проходящим обучение в академии тыла и транспорта. Нового знакомого представил некто Боровко, находящийся в разработке по индивидуальному заданию. В ходе знакомства выяснилось, что Лесневский активно скупает валюту и изделия из золота у советских граждан. В частности у граждан Боровко, Шмырёва, Нефёдова и ряда других неустановленных лиц. Заручившись поддержкой Боровко, источник дал понять, что у него есть возможность доставать доллары США. В первое же знакомство, источник продал Лесневскому 10 (десять) долларов. Сделка прошла без осложнений.

Предлагаю:

Через связь источника, организовать встречу для продажи долларов США и проведения оперативного мероприятия по задержанию Яцека Лесневского. Из спецсредств выделить под расписку валюту в сумме 100 (сто) долларов и золотую монету царской чеканки достоинством 15 (пятнадцать) рублей из кладовой вещдоков.

Приложение: оперативный план – 1 лист.

Майор Усольцев И. И.»

Накануне операции Кудрявцеву отчего-то не спалось. Он прокручивал в голове встречу на конспиративной квартире с куратором и инструктаж. Усольцев под расписку передал ему сто долларов одной купюрой и особо важный компромат – золотой пятнадцатирублёвик.

- Место будет под контролем, главное чтобы фигурант взял у тебя золото и деньги. Как только рассчитается, дашь знак, это сигнал к захвату. Чтобы не было накладок, прогуляемся сейчас на одну встречу, познакомлю со старшим группы захвата, вот тогда оговорим условный знак и пути отхода. Запомни, когда его будут брать, бросишь деньги на землю, что б все видели и убегаешь. Понял, Саша. Ребята имитируют погоню за тобой, но дадут уйти. По окончанию отзвонишься мне и никакой самодеятельности. Вроде всё просто, теперь пошли нас ждут.

Они прошли два квартала и свернули в рюмочную на Пушкинской. Капитан Шестаков ждал их за столиком. Познакомились и заказали пятьдесят грамм под бутерброд с килькой. За десять минут прокрутили подробности операции и всякие мелочи. Трудностей не предвиделось, всё понятно. Выпили за успех, затем разделились - «Штирлиц» с Шестаковым на служебной машине поехали на место для рекогносцировки, а куратор двинулся по своим делам.

Сейчас Кудрявцев ворочался в постели, пытаясь понять, что же не даёт покоя. Было предчувствие чего нехорошего, так и не разобравшись в себе, он перекинулся на более приятные воспоминания. Почему-то вспомнилась давнишняя поездка с матерью в Евпаторию. У пятилетнего Саши врачи нашли хронический отит и рекомендовали лечить больное ухо целебным морским климатом. Тогда его поразил непривычный вид южного городка, пальмы, пестрая толпа полуобнажённых отдыхающих и потрясающий вид Чёрного моря. На встречу им шла мамаша с пацаном, может чуть постарше Кудрявцева. Расслабленная походка и загорелый вид выдавали в них местных жителей. Мальчишки вдруг беззастенчиво ткнул пальцем в бледного, незагорелого Кудрявцева, затем выпалил:

- Ось, мамо, дывись який поганый хлопец!

Мать зашикала на невоспитанного отпрыска, однако всем своим видом дала понять, что сынок недалёк от истины. Кудрявцев улыбнулся, позже он узнал, чтобы организовать эту поездку к морю, мама, работавшая корректором в издательстве, оставалась сверхурочно, а также брала работу на дом. Затем он пытался представить своего отца, отчего-то всегда, ему представлялся могучий морской офицер, командовавший большим кораблём и чем-то напоминавший куратора Усольцева. В своё время, мать на многочисленные расспросы сына об отце, упоминала геолога уехавшего в экспедицию и не вернувшегося домой. Со временем тема потускнела, Кудрявцев вырос, при стечении обстоятельств сам мог стать папашей и осчастливить маму внуком или внучкой. Увы, тайные мечтания Натальи Сергеевны Кудрявцевой до сих пор не осуществились – сын не гнушался связями со слабым полом, но серьёзных отношений пока не планировал.

- Вставай сынок, на работу опоздаешь. – Ласковый голос матери разбудил Александра.

Он вскочил, вспомнил о сегодняшней операции, привёл себя в порядок и сел завтракать.

- Сашенька, ты чего такой хмурый? Не болит чего? – Мама заботливо смотрела на сына.

- Не, мам, все хорошо.

Кудрявцев, естественно, не рассказывал о своих делах. Она не знала, что сын уже какое-то время без работы и тем более, не была посвящена в его тайную жизнь, которую ребёнок от неё тщательно скрывал. Вчерашнее беспокойство не пропало, он хмурился – что же, чёрт подери не так? Пора идти, он поцеловал мать и двинулся к выходу, краем глаза ловя тревожный взгляд.

Встреча была назначена в Сосновском лесопарке на пересечении Тореза и Дрезденской. Это место было заранее спланировано и предложено для сделки Яцеку Лесневскому. Подозрительный поручик, казалось бы убаюканный несколькими сделками, на встречу согласился придти только вместе с Боровко. Планировалось задержание всех, с отсечением «продавца». И вновь Кудрявцев уловил пустое звено, червоточинку в простой и надёжной операции. Мешали предчувствия чего-то нехорошего. Засады не было видно, по дорожке изредка появлялись праздно шатающиеся горожане - обычное августовское утро. Он остановился на небольшой полянке, сзади  лесопарк, перед ним за кустами дорожка, далее регулируемый светофором пешеходный переход через проспект Мориса Тореза. Одиннадцать утра, вдали показался Яцек, он был один.

- Привет, Яцек, а где Пётр? Вы поссорились?

- Нет, нет, Саша, всё в порядке, он заболел и не смог придти. Ты принёс?

- Да, конечно, вот смотри, - Кудрявцев кинул беглый взгляд по сторонам (где же группа захвата, под землёй спрятались что ли), он протянул поляку монету. Затем извлёк стодолларовую купюру, - всё как обещал, твоё слово.

Комаровский изучил монету, повертел в руках отпечатанного американского президента и полез во внутренний карман куртки. Когда на свет появилась толстая пачка советских рублей, Кудрявцев напрягся. Он небрежно взял в руки целое состояние - две банковских упаковки по десять рублей и достал носовой платок. Сигнал подан и словно из воздуха перед изумленными бизнесменами материализовались три человека, раздалась команда:

- Милиция, не двигаться!

Даже для подготовленного «Штирлица» факт появления грозных представителей власти, оказался неожиданным. Кудрявцев замешкался, затем уронил деньги и рванул в сторону дороги. И тут произошло совсем неожиданное. У края тротуара резко затормозила черная «Волга», из неё высыпало пять человек, они стремительно кинулись к оперативникам уже державшим Лесневского за руки. От группы отделилась фигура и бросилась на перерез убегающему Кудрявцеву. Ничего не понимающий агент, осознавая, что операция пошла не так, прибавил ходу и рванул на пешеходный переход. Светофор показывал жёлтый, сейчас загорится разрешающий, но ждать некогда. «Штирлиц» кинулся через дорогу. И тут раздался жуткий визг тормозов и огромная махина автобуса маршрута №102, ударила бегущего человека, тело отбросило на обочину. В последний миг, до того, как выступающий угол гранитного бордюрного камня пробил Александру височную кость, он успел осознать утреннюю тревогу. Затем наступил мрак. Продолжения спектакля, который он начал, узнать уже не суждено – смерть была мгновенной.

- Всем стоять! Работает КГБ. Старший, ко мне!

Подскочил Шестаков, предъявил удостоверение, посмотрел на комитетские корочки и доложил:

- Товарищ капитан, у нас согласованное задержание, поляка и продавца. Мы обязаны его обыскать!

- Согласованное с кем? Почему мы ничего не знаем? В общем, так: этого мы забираем с собой, в рапорте укажи мою фамилию. Остальные вопросы пусть решают без нас и …, - капитан не успел договорить, подбежал запыхавшийся сотрудник и отрапортовал:

- Товарищ капитан, второго задержать не удалось, он попал под автобус! Парня отбросило метров на десять, близко не подходил, но думаю труп.

- Как под машину!? – Вскинулись оба офицера.

- Я почти догнал мазурика, а он как заяц метнулся на проезжую часть, видимо хотел скрыться в жилом массиве через дорогу, тут его маршрутный автобус и поймал. А что я мог поделать? Там уже толпа собирается.

- Этого ещё не хватало. Так, Семёнов остаёшься, когда приедет ГАИ и скорая, выяснишь фамилию инспектора, который будет оформлять ДТП, а у медиков узнай, куда отправят тело.  – Растерявшемуся Шестакову бросил. - Капитан это наша операция все вопросы через начальство. Ну, а несчастный случай, сам понимаешь - никто не виноват. Отпишешься за свои действия и служи Родине.

Шестаков подобрался и холодно бросил:

- Коллега, тут был не простой наш интерес и паренёк не простой. И валюта подответственная. Ты меня понимаешь?

- Даже так! – Комитетский почувствовал в слове «коллега» скрытый сарказм и спрятанную глубоко профессиональную неприязнь. Он всё понял. - Ну извини: у тебя приказ, у меня приказ. Наши и ваши разберутся. Всё укажу подробно, естественно без этих твоих последних слов, правильно?

- Не совсем, я обязан доложить начальству о новых обстоятельствах. Прокуратура в курсе, но там была золотая монета и доллары под расписку. Изымайте сейчас под свидетелей.

- Рация есть? Нет? Давай ко мне в машину. Обыщите задержанного.

Привели понятых из числа местных собачников, выгуливающих своих питомцев. Гэбисты ловко вытряхнули из трясущегося от страха польского вояки документы, всякую мелочь и главный компромат - золотую монету и доллары. Тем временем в черной «Волге» капитан Шестаков сжато по-военному докладывал по рации «конторских смежников» особые обстоятельства, возникшие помимо милицейского сценария несколько минут назад. Затем передал трубку старшему. Комитетский офицер о чем-то переговорил,  сидящим на другом конце линии, Агеевым.

Шестаков вылез из машины:

- Спасибо за понимание, хорошо, что всё по совести – меньше отписываться придётся.

Офицеры пожали друг другу руки.