Сергея Ивановича Семанина разбудила телефонная трель. Он, кряхтя, выбрался из уютного кресла и взял трубку. Звонил старинный приятель и коллега по бизнесу:

— Сергей Иванович, извини за беспокойство, можешь говорить? Тогда слушай, тут вот какое дело. Внук спросил у меня, что такое «поджига», где-то услыхал. Я ему не стал разъяснять, ищи, говорю, в интернете. Егорка спустя некоторое время кричит: «Дед, смотри тут про дядю Сережу написано». Сунулся и точно — на каком-то литературном сайте выложен рассказ, где персонаж носит твою фамилию, имя. Время действия и реалии из ленинградской жизни. Там якобы наша детская история, все довольно живо и правдоподобно. Но местами читается некомфортно и вызывает вопросы. Посмотришь?

— Я не понял, Дима? Какая «поджига»? У нас биограф объявился?

— Я тебе говорю, Сема, прочитай, там моё и твоё погоняло, а главное немерено совпадений. Как может неизвестный автор описывать наши похождения? Значит, пересекался когда-то?

— Что?! А как фамилия писаки?

— Какой-то Графоманов, наверняка псевдоним. Ознакомься, не пожалеешь. Записывай.

Коллега продиктовал название сайта. Семанин включил ноутбук, набрал в окошке браузера адрес и углубился в текст. С первых строк содержание захватило. Глаза скользили по строчкам, написанное всколыхнуло воспоминания почти полувековой давности. В голове мелькали картинки из далёкого детства.

«…Сегодня подросток мастерил «поджигу». Поджига — самодельный пистолет. Штука опасная, не детский «пестик», а коряво слепленное из куска сосны и медной трубки оружие, вполне способное убить человека. Серёга Семанин не очень задумывался о последствиях, возраст такой — каких-то четырнадцать лет. Ведь главное здесь, не последствия, а сам процесс, когда чиркаешь коробком по спичечной головке, она воспламеняется и поджигает смесь в боковом отверстие ствола. Затем бабах! Из дула вырывается пламя, а с ним шарик от подшипника. Ну прямо, как настоящая пуля, а ежели хорошо прицелиться можно попасть и вдребезги разбить пустую бутылку или другую цель выставленную заранее. Суперовски, кто не понимает — тот дурак! А то, что сам дурак, Серёга не задумывался, время не пришло.

Семанин рос без отца в трёхкомнатной коммуналке. Понятно, что мальчик стал отбиваться от рук, а замотанная работой мать и пожилая бабка не могли уследить за ребёнком. Родительница, чтобы отвлечь ребёнка от улицы записала его в хоровую студию Выборгского дома культуры. Серёжа поначалу петь ходил, даже выступал с хором на каком-то празднике. Затем стал отлынивать, посвящая освободившееся время изучению крыш и чердаков. Тогда на семейном совете созрела другая идея и мама привела его в Калининский дом пионеров, в кружок рисования. Древняя дама, благородных кровей, посмотрела художественную мазню ребёнка и задала навскидку простой вопрос:

— А скажи, мальчик, какого цвета снег?

— Белый!

— Молодец, а если присмотреться, например, вечером или в плохую погоду? Разницу замечаешь?

— Белый, а какой ещё?

— А теперь ответь, дружочек, рисовать тебе интересно? Нравится водить карандашом по бумаге или писать красками?

— Нравиться, но я больше техникой люблю заниматься: машины там всякие, самолёты, ракеты.

Женщины посовещались. Мать дёрнула его за рукав и потащила к выходу. Чтобы всё-таки занять взрослеющее бесталанное чадо, она сразу записала того в секцию фотографии, авиа и ракетомоделизма. Надо заметить, что в то время загрузить ребёнка было проще простого: назвал фамилию, адрес и проходи в бесплатные кружки или спортивные секции. В ракетном, ребята с подачи мастера изготавливали порох из угля, селитры и серы. Самодельная смесь забивалась в охотничью гильзу с удалённым капсюлем и использовалась в качестве стартового заряда для запуска клеевых ракет на импровизированной стартовой площадке за зданием дома пионеров. А вот использовать пиротехнический опыт в «поджиге» было нельзя, скорость горения самодельной смеси подводила: в небо — пожалуйста, стрелять — никак.

Зато недавно он прикупил в охотничьем магазине, по билету ДОСААФ, упаковку бездымного пороха. Это нынче строго — терроризм и всё такое, а в далёком 1965 году, не спросили ни возраст, ни зачем вообще нужна подростку круглая жестяная банка с убойным потенциалом. Продали и ладно, зато теперь не надо спичечные головки зачищать о ствол в качестве заряда. Итак, всыпал Серёга настоящего охотничьего пороха в бездушный зрачок своей «пушки», ткнул в ствол кусок газеты, катнул в отверстие стальной шарик, забил ещё один пыж. Вставил головку спички вместо запала в прожжённое раскалённым гвоздём отверстие и подросток Семанин к стрельбе готов! Огонь! От зажжённой серной головки порох полыхнул мгновенно и тут как бабахнуло! Что-то изменилось, ну ни фига себе: в стиснутых пальцах изумлённого стрелка осталась лишь деревянная рукоятка. Затворная часть, если можно её так назвать, с куском деревяшки и прикрученным изолентой медным стволом отлетела на несколько метров, чудом не попав парню в глаз, но слегка оцарапав правую щёку. Семанин испугался, но в первую очередь, как все дети, не за своё здоровье, а не видел ли кто и как бы ни влетело дома. Тут придётся сделать очередной отступ.

Сергей Семанин, на тот момент, учился в седьмом классе, обычной советской школы. Середнячок, в меру наделённый тягой к познанию всего запретного, жаждой к приключениям и предрасположенностью к физическим действия, нежели вдумчивым, правильным поступкам. Как уже отмечалось, мальчик вырос без отца, оттого лишённый мужской твёрдой опёки, стал отбиваться от рук. У каждого возраста свои вполне невинные забавы. Например, брызгать девчонок водой из пластмассовых пульверизаторов. Или стрелять из резинки, закреплённой на двух пальцах, в воздушные шарики во время демонстраций. Импровизированная рогатка заряжалась пульками из медной проволоки, при попадании шарики с треском лопались к радости малолеток и кратковременному испугу законопослушных граждан.

Затем были самодельные стилеты из надфиля со сточенными щёчками и наборными цветными ручками. Ещё позже магниевые бомбочки, уже опасная забава, оттого особо интересная. Тут требовался труд: отломать в школьном гардеробе вешалку, отлитую из магниевого сплава, затем долго и нудно водить по ней напильником, собирая металлические опилки. Далее смешать с марганцовкой и ссыпать в картонную гильзу из под той же марганцовки. Как следует накрутить изоляционной ленты, шилом проколоть отверстие, приторочить спичечную головку. Чиркаешь о коробок, кидаешь куда повыше и подальше. Яркая вспышки и взрыв награда за труд, особенно если получалось дымное кольцо, долго висевшее в воздухе. Одно время были в ходу капсульные самопалы, вроде пистолет, но с притороченной латунной гильзой двенадцатого калибра, где вместо дула, охотничий патрон задом наперёд, то есть капсюлем наружу к цели. На резинке деревянный штырь, в нём по центру гвоздь вместо ударника. Спустил резинку, боёк ударил по капсюлю изнутри — бах, капсюль вылетел и пребольно ударил. Не пуля, конечно, но глаз выбить можно запросто. Теперь вот — «поджиги».

С наступлением переходного возраста, Семанин начал курить (пока не в затяжку), выпивать с бесшабашной пацанвой дешёвый портвишок (старшее поколение всегда поможет малолеткам приобрести пойло в гастрономе), рукоблудить (опять же, мальчишки показали). Само собой стал безобразничать в школе и хулиганить за её стенами. Тогда же были исследованы все доступные или недоступные места микрорайона. Интересней всего было под землёй: страна готовилась к войне и понастроила в каждом дворе бомбоубежища. Вот где раздолье пытливым мальчишкам. Пробираешься в темноте по лабиринтам с железными дверями, подсвечиваешь себе путь подсевшим китайским фонариком, опля, а за очередной дверью склад противогазов. Однажды ящики загорелись, чад от горевшей резины распространился по подвалу и затянул нижние этажи. Приехавшие пожарные ругались и однозначно указывали на поджог. Местные жители, в свою очередь, кивали на распоясавшихся малолеток. А когда поступило заявление гражданина на разбитое лобовое стекло автомобиля от скинутого с крыши кирпича, и, наконец, пришла жалоба, подкреплённая справкой из травмопункта, пострадавшего от взрыва бутылки с карбидом, участковый стал присматриваться к местным пацанам, так Серёга Семанин попал поле зрения детской комнаты милиции.

Сергей не на шутку увлёкся изготовлением своих опасных штучек. В коллекции самопального оружия появился образец, стилизованный под Смит Энд Вессон. Этот неизменный атрибут американских ковбоев, Серёга рассмотрел, когда вместе со всем классом ездил на премьеру американского вестерна «Великолепная семёрка». Фильм крутили в кинотеатре «Юность» в Новой Деревне и Серега не ленился неделю мотаться на двадцатом маршруте трамвая к заветному сеансу в 16–00. Деньги Серега выручал от продажи стеклянной тары. Сдал авоську винных, водочных, молочно-кефирных или «фугас» из под плодового винца (тот, что сами распили) и набегает приличная сумма на мелкие расходы. Правда, дома скандалила соседка из-за пропажи литровых бутылок из под молока, да это мелочи, ведь за каждую Сереге платили двадцать копеек. Он прикупил в «Юном технике» лак цапон, клей «Рапид», морилку, стальные трубки и всякую мелочь. Что-то удалось умыкнуть в ракетостроительном кружке. Ещё юный умелец изготовил маленький дамский пистолетик, с наклеенными щёчками разукрашенными узорами прибором для выжигания, тут и лак пригодился. Был в коллекции даже двухзарядный обрез убойной силы, поскольку в длину имел полметра и калибр под дюйм. Поджигался он сверху и воспламенял оба ствола почти одновременно. Супер!

Своими работами Серёга хвастался одноклассникам и в особенности приятелю Димке Сайко по прозвищу «Пыжик». Забавная кличка прилипла после случая в четвёртом классе, когда в школьном гардеробе пропала Димкина пыжиковая шапка. Тогда возбуждённый и чуть ли не плачущий пацан громко возмущался: «Пыжик стырили, пыжик!!!». Сайко был не таким головастым и рукастым подростком, как его товарищ, оттого всегда искренне восхищался запретными изделиями и частенько был вторым номером на полевых испытаниях новых образцов оружия. Они палили на пустыре за гаражами или на заброшенных аллеях старого садика имени Карла-Маркса. Когда мода на «поджиги» стала проходить, да и возраст детишек предполагал более серьёзные вещи, например, подготовку к экзаменам за восьмой класс или первые загадочные флюиды любви, Серега задумался о настоящем оружии в виде нагана или «макарова». Он поделился своими соображениями с Пыжиком, тот резонно возразил:

— Да ты чего, за это и посадить могут! Зачем тебе, грабить кого собрался? Да и где достать? Знакомые пацаны рассказывали с войны остались, искать надо за городом на месте боёв.

— Нет не то, Пыжик, сам хочу смастерить. После экзаменов собираюсь в «путягу» учиться на слесаря, вот там и развернусь.

— А чертежи, — протянул озадаченный приятель, — оборудование и всё такое?

— Это не проблема, главное научиться нарезку ствола делать…

После с грехом пополам сданных экзаменов, ребята разминулись. Семанин поступил в ПТУ на слесаря механосборочных работ, а Пыжик продолжил путь к среднему образованию в специализированной художественной школе. В отличие от своего товарища, поклонника оружия, у Сайко обнаружились таланты к живописи и рисунку, а в отдалённом будущем было желание поступать в Мухинское художественно-промышленное училище. Впрочем, молодые люди поддерживали дружеские отношения и частенько встречались, благо жили в соседних дворах. И не было причин мешавшим двум шестнадцатилетним юношам коротать время, попивая портвейн, курить сигареты с фильтром «Лайка» табачной фабрики имени Урицкого, да заглядываться на повзрослевших одноклассниц…».

Семанин оторвался от экрана монитора, снял очки. Поднялся и двинулся к старинному буфету. Извлёк на свет бутылку марочного «Ахтамара», хрустальный "снифтер" и плеснул, как положено грамм пятьдесят. Прошёл на кухню, из огромного двухдверного холодильника выдвинул бокс для фруктов и выбрал сочный персик. Взгляд скользнул по выпуклому жёлто-зеленому боку лимона, усмехнулся про себя, вспомнив давний спор на зоне с вальяжным хозяйственником. Много лет назад, Семанин тянул срок на «строгаче». Здесь он столкнулся с директором плодоовощной базы, загремевшим по убойной статье 93-прим и чудом избежавшим расстрела. Хозяйственник находился в эйфории, радовался жизни и был чрезвычайно словоохотлив. Спор родился из утверждения, что лучше дольки лимона к рюмке коньяка ничего быть не может. Семанин или «Сема», был в авторитете и жёстко приструнил говоруна, заявив, что лимон жлобство, поскольку цитрус имеет очень резкий вкус, который «забивает» изысканную гамму коньяка. Правильную «конину» следует закусывать сладкими фруктами, сыром без запаха или запивать кофе. Директор пожал плечами, подобными знаниями он не владел, да и с бывалым зеком особо не поспоришь. Сема вскоре освободился, а жизнелюбивый начальник овощей и фруктов остался отбывать свои пятнадцать лет с вновь обретёнными знаниями в области дегустации крепкого алкоголя. Хозяин оторвался от воспоминаний, вот ведь память, вздохнул и продолжил чтение.

«…Дела у пытливого, жадного до техники Семанина шли отлично. Мастер производственного обучения на практике всегда ставил в пример толкового учащегося. Хромала немного теория, сопромат, да некоторые общеобразовательные предметы, зато фрезерные, токарные, шлифовальные, гибочные и масса других станков были изучены в кратчайшее сроки и покорно вершили операции, заданные умелыми руками. Через два года наш герой получил аттестат о среднем образовании и корочки слесаря широкого профиля четвёртого разряда. Инспектору по делам несовершеннолетних, косвенно принимавшему участие в судьбе Серёги, ушла бумага о благонадёжности юного строителя коммунизма. Где-то пылилась папка на Семанина, но до поры востребована не была. А парень вырос из детских штанишек — вон, уже в армию призываться пора. И никто из взрослых не подозревал, что прилежный выпускник ПТУ ещё на первом курсе смастерил револьвер, максимально приближённый к боевому. Оружие, любовно собранное своими руками, венчало конец допотопной линейке детских поджиг. Правда, стрелял образец мелкокалиберными патронами. Снабжал «боеприпасами» лучший кореш Пыжик. А вышло это так: неожиданно для себя Димка Сайко приобщился к пулевой стрельбе из «мелкашки». Секция была организована в художественной школе от городского клуба ДОСААФ, как бы в противовес высоким дисциплинам, таким как история искусств, натюрморт, рисунок, композиция. Часть старшеклассников с преподавателем гражданской обороны во главе, регулярно посещала тир, где отрабатывались навыки стрельбы лежа из винтовки ТОЗ-12.

В итоге на городских соревнованиях команда завоевала второе место. И если с увесистыми винтовками, проблем в тире не было, то с боеприпасами как раз наоборот. Клуб давал на контрольные выстрелы три патрона, для зачётных требовалось уже десять, оттого детишки или покупали их сами, либо это делал пожилой преподаватель-отставник. Чтобы в магазине не возникали проблемы, вместе с билетами ДОСААФ ребята носили вкладыш, отпечатанный на машинке и заверенный печатью клуба, мол, податель сего является участником школьной команды по пулевой стрельбе и т. д. В примитивной картонной коробочке были аккуратно расставлены капсюлем вверх пятьдесят штук сальных патронов тёмно-мышиного цвета. На крышке оттиснуто «Патроны первой категории калибра 5,6 мм для бокового огня». Сайко приобретал их в магазине «Охотник» на Литейном проспекте. Сема был доволен, Димка тоже — теперь он целился в бутылки из почти настоящего ствола, с убойной силой пару сотен метров. А дальше началось самое интересное — на изделие нашёлся покупатель…».