Ровное дыхание. Ровное биение сердца… Кто бы подумал, что спокойствие сможет прийти к нему так скоро… Стоило лишь немного подержать возле свернутых листьев табака спичку, вдохнуть слабый дым и досчитать до десяти… Тихо… Шум и бессмысленные звуки остались где-то за спиной. Одинокий балкон подходил как нельзя лучше для того, чтобы наконец успокоиться…

Ее больше нет. Совсем… Какая странная шутка…

Ему стоило большого труда ничем не выдать своего потрясения. Просто покачать головой и выразить сожаление… Как это было мало от того, что он хотел бы сказать…

Впрочем, и переживать по этому поводу слишком долго Осоргин не собирался. Все уходят… Кто-то раньше, кто-то позже. Ничего необыкновенного в этом нет. К тому же, он отчего-то и не предполагал, что это может произойти как-то иначе. Представить, что эта женщина состарится и будет покорно ждать, пока смерть придет за ней… Нет, кто угодно, но только не она.

Весть о том, что княгиня Белинская была застрелена кем-то неизвестным, дошла до Петербурга в крайне быстрые сроки. Осоргин отчего-то усмехнулся. Как же эта новость взбудоражила общество… Что ж, она всегда говорила, что хочет уйти из жизни в добром здравии и ясном рассудке, на пике своей красоты. А ее поведение давало все шансы к осуществлению этих странных замыслов. Какой из ревнивых ухажеров пустил пулю в лоб рыжеволосой красавицы, оставалось только догадываться.

Они не виделись несколько лет… Тогда она почти сразу уехала, кажется, в Италию…

Один раз он уже отпустил ее. Было трудно… Но единственное, наверное, качество, присутствовавшее в них обоих — способность добиваться своих целей. Что изменилось для него? Резко возросшее количество работы, помогавшее избавиться от грусти, скоротать время… Появившаяся привычка добираться до министерства исключительно пешком. За довольно короткий срок он смог значительно улучшить свое положение. Возможно, это было не совсем то, чего он хотел… Но с карьерой дела складывались как нельзя более удачно. До всего же остального…

Осоргин задумчиво поднес к губам сигару. Хотелось бы верить, что она была счастлива перед тем, как все произошло… Всегда такая яркая, смеющаяся… Трудно было представить, что эти зеленые глаза смогут навсегда закрыться. Она умерла так же, как и жила: внезапно, необъяснимо, взбудоражив всю широкую общественность. Может, она уже теперь в лучшем мире…

Стук каблучков… Шорох юбок и частое дыхание. Он обернулся. Молодая девушка, придерживая подол платья пастельно-розового цвета, почти вбежала на открытый балкон. Стоящего чуть поодаль Осоргина нежданная гостья просто не заметила. Румянец на щеках и часто вздымающаяся грудь говорили о том, что юное создание было явно взволнованно. Вдыхая свежий вечерний воздух, сжав аккуратные ладони, она встала возле перил. Прозрачная шаль, струящиеся по плечам темные волосы… Широко распахнутые глаза и чуть приоткрытый рот. Про себя Осоргин отметил, что нежданная гостья сейчас невероятно походила на шекспировскую Джульетту. Может, чуть постарше…

«Красивая девочка…» Оставалось только надеяться, что ее судьба сложится лучше, чем у пресловутой героини пьесы. Сколько милого и неиспорченного есть в леди ее возраста. Впрочем, если ей повезет выйти замуж за достойного человека, быть может, сохранится и эта особенность, и умение удивляться всему новому, и возможность видеть в жизни прекрасное. Было бы хорошо… Впрочем, это уже не его забота.

Хоть подобное вторжение и нарушало его планы, но все же искать уединенное место, когда ты находишься не у себя дома — определенно не лучшая затея. Да, хотелось немного прийти в себя… Видимо, не судьба. Сергей Владимирович кашлянул, обозначая свое присутствие, с толикой сожаления убирая нераскуренную сигару в футляр. И что ей здесь вообще могло понадобиться? Девушка испуганно обернулась. Она явно не ожидала, что окажется здесь не одна… Знакомое лицо. Где-то он уже видел ее… Да, кажется, зимой. Алиса… Подольская. Память на лица и имена у него была превосходная. В другом случае таких потрясающих успехов на службе он бы не добился. С госпожой Истрицкой, представлявшейся покровительницей этой юной леди, он был хорошо знаком.

— Мадемуазель Алиса, — легкий кивок головы. Большие удивленные глаза… Она отчаянно искала, куда бы деть руки. — Прошу прощения, я вовсе не имел намерения вас напугать.

Хотя, быть может, в таком случае она поспешит вернуться к гостям… И где, в конце концов, ее сопровождающая? Пребывание в столь уединенном месте девушки ее возраста и положения и взрослого мужчины могли бы неправильно расценить… Память у барышни была далеко не такой отменной, поэтому Сергей Владимирович счел нужным представиться. Девушка смущенно потупила глаза, а ее щеки заметно покраснели.

— Господин Осоргин… Я… прошу прощения за свою забывчивость… — она растерянно оглянулась.

— Кажется, вы чем-то обеспокоены?

Алиса подняла на него глаза. Влажные, блестящие… Она определенно силилась не заплакать.

— Нет, нет… Просто… последние события… — она тихо всхлипнула. — То, что произошло… Это ужасно.

Осоргин только подивился. Кажется, у кого-то эта новость смогла вызвать что-то помимо притворного соболезнования и горящих глаз от возможности обсудить новую сплетню…

— Люди часто умирают… Вернее, умирают всегда. Это вполне естественный процесс. Хотя и не всем дано выбрать, каким именно образом это произойдет.

— И все же… — она, казалось, была удивлена подобными рассуждениями. — Княгиня была так молода. Как жаль… — Алиса провела ладонью по лицу, отвернувшись на секунду.

Ну зачем она это говорит? Он и сам пытался сохранить жизнеутверждающий настрой, а эта девица, кажется, уже решила впасть в совершенное отчаяние, да еще и его с собой утянуть.

— Вы ее знали? — в его словах сквозил непритворный интерес.

— Нет… — она призадумалась.

— Но сожалеете о смерти человека, с которым даже не имели честь быть знакомы? — он усмехнулся. — Вы невероятно сострадательны.

Алиса побледнела. Нет, ему не показалось. Схватилась за перила.

— С вами все в порядке? — Сергей Владимирович заволновался. Краска удивительно быстро сходила с лица девушки.

— Да… Благодарю за беспокойство… Просто корсет. — она попыталась улыбнуться, что вышло уже совершенно плохо. — Наверное, немного перетянула…

Больше ничего произнести она не успела, потому что голубые глаза сами собой закрылись, а юная леди, потеряв сознание, начала стремительно оседать, и если бы не крепкие руки, подхватившие ее, то упала бы прямиком на каменный пол.

— Что вы… — впрочем, испуганного возгласа Осоргина она бы все рано уже не услышала. Чудом поймав лишившуюся чувств девицу, Сергей Владимирович в полной растерянности пытался осознать, что только что произошло. Но ощущение тяжести обмякшего тела в собственных руках давало понять, что он может делать с этой ситуацией все, что заблагорассудится: ждать помощи ниоткуда не приходилось. Девчонка просто повисла на нем, и теперь любые решения о дальнейших действиях ему приходилось принимать как можно быстрее.

Позвать на помощь? Оставить ее здесь и привести кого-нибудь? Ситуация наиглупейшая, к тому же, его теперешнее положение было совершенно не в его пользу. А если их теперь так увидят?!

Но оставить ее в таком состоянии одну… При нем дамы никогда не падали в обморок. А уж тем более ему в руки. Что, если ей сейчас станет хуже? Да и представить, как он будет смотреться, крича направо и налево о том, что оставил упавшую в обморок девушку на балконе… И как объяснить, что она вообще там делала одна… Черт, и ведь даже никого из слуг нет поблизости! Он ведь отчетливо слышал шаги еще несколько минут назад. Куда все вдруг исчезли? Он чувствовал себя полным идиотом.

Впрочем, раздумывать было просто некогда. Кляня все на свете, Сергей Владимирович подтащил задыхавшуюся девушку к стоявшей неподалеку скамье. Ее лицо было совершенно бесцветным, губы посинели… Пытаясь все же сохранить хоть какое-то подобие спокойствия и способности принимать верные решения, мужчина уложил ее на деревянную поверхность скамьи, придерживая безжизненное тело… Замедленное дыхание, едва ощутимый пульс… Послав к дьяволу все правила приличий, Осоргин перевернул страдалицу на живот, принявшись развязывать и ослаблять шнурки на ее платье. Она лежала совершенно недвижимо, не приходя в себя. Корсет… Зачем его вообще так затягивать?! Безусловно красивый предмет гардероба, но не такой же ценой… Даже не пытаясь представить, как это выглядело со стороны, мужчина, чуть стянув розовую ткань с множеством оборок и откинув в сторону шифонную шаль, стремительно пробежался пальцами по завязкам корсета. И, кажется, ослабить то, что стало причиной всех мучений, все же удалось. Дыхание девушки стало ровнее… Чуть приобняв за плечи, перевернул ее на спину. Безвольно откинутая назад голова, приоткрытый рот… В себя мадемуазель Подольская приходить не спешила…

Что еще нужно? Что? Даже графина воды рядом не было. Совершенное отчаяние… Осоргин, повернув к себе аккуратное мертвенно бледное личико, недолго думая, отвесил ей оплеуху. Затем следующую… Щеки девушки порозовели, и когда мужчина уже был готов сделать еще одну попытку вернуть ее в сознание, она вдруг открыла глаза.

Тихий вздох… Безусловно, это было лучшее, что он когда-либо слышал. В тот момент Сергею Владимировичу показалось, что никогда в жизни он еще не чувствовал большего облегчения. Склонившись над Алисой, он сам дышал часто и чувствовал, как сердце гулко отбивает удары… И радость… Она смотрела на него, будто бы не видя, но все же осознание того, что ее состояние теперь значительно лучше и ничего более неприятного, чем обморок, с ней не случилось, позволило чиновнику наконец спокойно выдохнуть. Ее жизни ничто не грозит…

Наверное, она просто не могла еще осознать, что произошло, потому что вид склонившегося над ней почти незнакомого взрослого мужчины и то обстоятельство, что она была наполовину раздета, девушку не смутили. Прошептала что-то одними губами… А потом закашлялась. Осоргин хотел было отстраниться и отойти в сторону. Но маленькая рука, еще совсем слабая после случившегося, неожиданно сжала его ладонь.

— Не уходите… — совсем тихо, отчаянно… Она была напугана, не понимая, что произошло, и теперь вцепилась тонкими пальчиками в его рукав, не позволяя мужчине сдвинуться с места.

— Вставайте немедленно и приводите себя в порядок. Нам же не нужны лишние неприятности…

Несколько секунд она смотрела на Осоргина, осознавая то, что он сказал. А затем в глазах мелькнуло понимание… Но вместо того, чтобы быстро подняться и привести в надлежащий вид все, что было разворошено в целях сохранения ее здоровья, девушка взвизгнула и попыталась закрыть руками обнажившуюся больше, чем то позволяли приличия, грудь.

«Что за дура…» — Сергей Владимирович с трудом сдержал желание отвесить неторопливой леди подзатыльник для ускорения.

— Сударыня, — он постарался говорить как можно более спокойно, — извольте наконец подняться и одеться. Кажется, вы теперь чувствуете себя лучше, а потому мое присутствия рядом с вами в таком виде совершенно необязательно. Убедительно прошу не компрометировать ни себя, ни меня.

Алиса смотрела на него испуганно. Потом, видимо, решив не спорить и последовать совету мужчины, сделала попытку приподняться. Но тут же вздохнула и откинулась обратно на деревянную скамью. Только не это…

— Голова… — она жалобно простонала. Сергей Владимирович возвел глаза к потолку. Он не должен быть рядом с ней! Но если она теперь опять потеряет сознание…

Протянул девушке руку.

— Все же постарайтесь.

Она коснулась его ладони своими холодными пальцами. Но воспользоваться помощью не успела. Громкий неприятный возглас прервал возникшую идиллию.

— Алиса! Я тебя уже обыскалась, — вошедшая запнулась… — Алиса… — ошеломленно, — Сергей Владимирович…