Тишина, нарушаемая звуками ночной жизни. Контуры предметов, в темноте кажущиеся синеватыми из-за света луны. Глаза, привыкшие к темноте… Но достижение все же сомнительное. Вот уже около часа Алиса никак не могла заснуть. Разбуженная раскатом грома, прозвучавшим, казалось, над самым ухом, так и не смогла успокоиться…

Открыв глаза, не сразу поняла, где находится. Кажется, она сидела у камина, а потом… Когда она успела подняться к себе? Она совсем этого не помнила. Приподнялась на локтях. Вниз сползла черная кашемировая ткань. Пальто? Почему она лежит не под одеялом… И как оно вообще оказалось в ее спальне? Или…

Алиса смутно вспомнила, как почувствовала, будто кто-то нес ее… Догадка. Неожиданная, но приятная.

Жарко… Тяжелый воздух, словно вода, заполнявший легкие. Алиса села на постели. Босые ноги коснулись нагретых деревянных досок. Она ведь даже не переоделась ко сну…

В потемках отыскав так и не разобранный чемодан, открыла его и попыталась найти ночную рубашку, раскладывая ворох платьев. Легкая сорочка из батиста вскоре оказалась в ее руках. Переодевшись, Алиса забралась обратно на кровать, накрывшись одеялом. Пытаясь наконец заснуть…

Но, проворочавшись добрых полчаса, то убирая подушку, то снова возвращая на место, скидывая одеяло и вновь укрываясь им, Алиса поняла, что, кажется, проведет так всю оставшуюся ночь. Хотелось пить. В горле давно пересохло, а губы чуть потрескались. В спальне, как назло, не было даже графина с водой… Мысль идти по темному коридору, спускаться на ощупь по лестнице и искать на кухне воду не вызывала в ней энтузиазма. Но боже… Как же жарко!

Еще несколько томительных минут борьбы с собой, и Алиса, удрученно вздохнув, откинула плед, спускаясь с кровати. Зажгла стоявшую на подоконнике свечу, потратив несколько спичек, прежде чем ей удалось наконец создать единственный в комнате источник света. Взяла керамическое блюдце, служившее заместо подсвечника, и направилась к выходу…

Без особых трудностей преодолев полтора десятка ступенек, все же для надежности придерживаясь рукой за бревенчатую стену, случайно натолкнувшись на кухонный стол и больно ударившись локтем, Алиса все же разыскала глиняный кувшин, в котором, судя по всему, была вода. Взяла в руки и, не тратя времени на поиски чашки, стала пить прямо оттуда. Холодная вода… Капли, стекавшие по щекам, падая на грудь, оставляли сорочку мокрой… Истинное удовлетворение и счастье можно почувствовать, исполняя все свои желания, пусть они бывают совсем незначительными. Она чувствовала это, вновь и вновь приникая к глиняной кромке, закрыв глаза… Когда после долгого ожидания наконец находишь источник живительной влаги, всегда кажется, что никогда не сможешь напиться. В ее голову пришла мысль, что было бы совсем неплохо окатить себя водой сверху. Но переодеваться снова совершенно не хотелось. Поэтому Алиса, с сожалением отставив кувшин в сторону, протянула руку к оставленной на дубовом столе свече. Неосторожное движение; пламя, колыхнувшись, утонуло в коварных объятиях расплавленного воска… Обеденная комната погрузилась во мрак, как, впрочем, и весь дом…

Не то чтобы Алиса боялась темноты… но находиться ночью вне стен своей спальни без единого проблеска света вокруг, совершенно не видя, куда идти, — определенно не лучшая ситуация. Она в отчаянии закусила губу. Почему с ней всегда случаются разного рода неприятности? Дома свечи никогда не гасли в столь неподходящий момент. Плохой воск, стало быть…

Стараясь не оступиться и не упасть, женщина медленно двинулась вперед. Выйти в гостиную, свернуть налево, и будет лестница… Она считала шаги. Поднимаясь по ступенькам, ступая с крайней осторожностью. Один, два… На восьмой ступеньке глаза уже неплохо различали то, что скрывала в себе темнота. Странно, а в детстве ей казалось, что во мраке всегда находится что-то плохое. Ожившие мертвецы, например… Да и сейчас представить это было совершенно нетрудно. Шорохи, подобные скрежету когтей восставших из могил полуразложившихся тел… От подобных мыслей ей захотелось вскрикнуть и бежать к себе что есть сил. Что может быть страшнее собственного разыгравшегося воображения…

Коридор. Уже лучше. Во всяком случае, нет возможности упасть и свернуть себе шею… Шорох… Алиса вздрогнула. По звуку шагов поняла, что в коридоре она была не одна. Даже сквозь шелест только начавшего свою долгую песню дождя, она услышала эти мягкие знакомые шаги. Кажется, во мраке можно встретить не только гонящуюся за тобой армию оживших мертвецов… Остановилась, не решаясь вернуться к себе, лишь коснувшись пальцами ручки… Ее белая ночная рубашка даже в темноте была достаточно заметна. Алиса в своем одеянии походила скорее на призрака, видение, порожденное воспаленным сознанием. Но она была реальна. Реальна, когда подходила ближе. Реальна, когда остановилась, столкнувшись впотьмах с кем-то. Когда от неожиданности вскинула голову, поймав напряженный взгляд… И замерла. Сквозь тонкую ткань батистовой сорочки, поверх которой был надет не подвязанный поясом пеньюар, впрочем, все же не скрывавший всю прозрачность необходимой для сна одежды, отчетливо проглядывала грудь и все непредназначенные для постороннего взора изгибы юного тела. Это было не видение…

Алиса лишь ощутила, как Осоргин, с которым она столкнулась в темноте, нервно выдохнул, чуть отстранившись от нее. Видимо, он так же вовсе не ожидал встретить жену в столь позднее время на своем пути. От него пахло дождем. И табаком. Алиса почувствовала, как его пальцы осторожно коснулись белой ткани, словно мужчина желал удостовериться, что она существует в действительности. Мягкая… Пальцы неожиданно ощутили тепло кожи, когда она придвинулась ближе… Никто не сказал ни слова. Слишком много всего… Смогли бы они теперь понять друг друга? Понять все то, что темными раскаленными угольками разрывало душу напополам… Как могут люди принести друг другу столько боли…

Тепло ее губ, ворвавшееся в царивший внутри холод из душной реальности… Она не видела в темноте. Но теперь приподнялась на цыпочки, вытянув шею, коснувшись губами его лица. Капельки влаги. Он попал под дождь? Ладони, ощутившие грубоватую ткань халата…

Руки, сжавшие женское тело. Алиса очутилась в объятиях мужчины, а через секунду ее губы оказались во власти губ мужа, предупредившего готовый вырваться из ее горла крик… Костер, разведенный на снегу… Неправильно до глупости. Необходимо до последнего вздоха, вырывающегося изо рта морозным облачком. Ладонь, очутившаяся на спине Алисы, притянувшая ее податливое тело к нему… Хотелось просто прижать ее к стене и воплотить в жизнь все свои самые темные желания. Впрочем, у него была идея лучше.

Череда беспорядочных поцелуев… Рука, обнявшая женщину за талию. Нетерпеливые пальцы Алисы скользнули к поясу его халата, когда он все же успел, толкнув дверь плечом, увлечь ее за собой в свою спальню. Могло ли это что-то изменить? Мольба о прощении? Когда она чувствовала властные прикосновения. Когда отдалась этому неожиданному порыву… Когда падала на кровать, шепча:

— Скажи, что я нужна тебе… Пожалуйста, скажи…

Собирая короткие требовательные поцелуи с ее губ:

— Нужна…

Задыхаясь, укладывая ее на спину. Касаясь губами ее закрытых глаз. Руки, обнявшие за плечи, пытаясь снять халат… Нежность и жестокость. Выгнулась, ощутив его ладони под тканью ночной рубашки. Прикосновения рук, задравших прозрачный подол верх, обнажая подрагивающее не от холода тело… Даже в полной темноте Алиса почувствовала себя совсем беззащитной перед голодным взглядом блестящих глаз.

Осоргин приподнялся. И тут же ощутил, как она обняла его за шею, пытаясь быть еще ближе. Запрокидывая голову, когда он скользил губами по нежной коже… Ладонь, сжавшая грудь… Мятый плед, покалывавший обнаженную кожу. Самые близкие друг другу. Самые далекие…

Сорочка, соскользнувшая с кровати на пол. Алиса прижалась к мужу обнаженным телом, взяв лицо в холодные ладони. Отрывисто целуя…

— Я люблю тебя… — гладя виски, оставляя на губах следы, — Люблю…

Приподнятая бровь. Пару недель назад он слышал диаметрально противоположное… Женская логика? Этого Сергей Владимирович не понимал вовсе.

Пелена. Легкая завеса, застилавшая глаза. Запах надвигающейся грозы и дыма, когда Алиса зарылась лицом в его волосы. Мягкие и влажные. Вода, стекавшая с крыши, ручейками устремляясь вниз, попадая на землю, на оконные стекла, на стены. Как много можно не услышать за этим шумом… Отчаянной просьбы не отпускать руки, спасти от себя… Как много в нем уже не было услышано.

Просто очередной порыв ветра в ночи, склонивший верхушку дерева. Просто ее тихий стон, когда ладонь Осоргина очутилась между ее бедер. Неспешно. Заставляя женщину дышать шумно… Другая рука легла на ее лоб, осторожно гладя… Алиса широко распахнула глаза. Попыталась приподняться, но Сергей Владимирович настойчиво надавил на ее лоб, оставляя лежать на месте. Капли слез, показавшиеся в уголках глаз… Она попыталась толкнуться навстречу движению его руки, желая избавиться от стягивающего, ноющего чувства, сковывавшего низ живота… Просить… О чем? Мокрая дорожка, протянувшаяся до колена… Как капли молока, стекающие по стенке кувшина. Тепло, которое Осоргин почувствовал под своими пальцами…

Алиса дернулась. Проникая дальше в ее раздразненное ласками тело, мужчина продолжал смотреть ей в глаза. Слезы, тихо катившиеся по щекам… Алиса застонала, уже совершенно не сдерживая себя. Расплакалась… Смотрела на Осоргина из-под влажных ресниц, чувствуя, как сотрясается собственное тело, как сдавливают горло переполняющие чувства… Соленые капли, попавшие на припухшие губы, заставляя их саднить. Сергей Владимирович наклонился, касаясь ее губ, собирая слезы…

Возбужденная, взмокшая, плачущая от наслаждения женщина, теперь ни в чем не отдававшая себе отчета, отчаянно вцепившись в его плечи… Что может быть лучше… Хотя и реакция на подобные действия, конечно, бывает совершенно неожиданная.

Последнее движение между влажных бедер, и Алиса с силой вогнала ноготки в спину супруга. Полувсхлип-полустон. Откинутая на темный плед бледная рука… Раскат грома совсем близко. Смерть… Похоже на потерю пульса, остановку сердца… Похоже на рассеченное лезвием горло. Лезвие, которое человек, не раздумывая, поднесет к нему сам, упиваясь вкусом хлещущей крови и собственной беспомощностью. Только если не знаешь наверняка, что потом придется очнуться.

Словно во сне она почувствовала чьи-то прикосновения к своему животу. Размеренные поцелуи… внизу, на боках… Руки на талии и бедрах, куда-то двигающие ее, разводя ноги… А потом откинула голову, заходясь беззвучным криком, ощутив вторжение в свое расслабленное тело. Тяжесть, опустившуюся на нее… Не имея сил даже открыть глаз. Жутковатый скрежет ветки дуба по крыше. Прохладный воздух, остывший за прошедшую часть ночи. Властные, уверенные движения в ней. Холод простыней под отброшенным в сторону пледом. Жар соприкасавшегося с ней тела. Алиса чувствовала, как ее размеренно вдавливают в кровать, вырывая из состояния приятной легкости, возвращая к реальности…

Нетерпеливое прикосновение к щеке. Никто не позволил бы ей просто лежать…

Алиса приоткрыла губы, отвечая на ласку горячего языка.

— Сергей!

Поцелуй в шею. В темноте она видела, как было напряжено его лицо. Алиса вздохнула, ощутив, как Осоргин провел ладонью по ее бедру, а потом, подхватив под колено, закинул ее ногу на себя.

Зашипела, закрыв глаза… Стук крови в висках. Пульсация… Противоречие. Давящее, разрывающее ощущение, которое так хотелось чувствовать внутри себя… Вдох, который невозможен был теперь без него…

«Еще…»

Потеря сознания. Слова, которые она никогда не сказала бы, срывались с ее губ сами…

— Еще…

Такой близкий… Грех, ставший каплями дождя, стекая по пересохшим губам. Воздухом, который она судорожно вдыхала, в короткие промежутки отрываясь от его губ…

Алиса обхватила мужа руками за спину.

— Прошу, еще… — нарушая установленный темп, вцепляясь в волосы. Смотря умоляюще…

Она боялась, что перестанет дышать.

С удивлением почувствовала, как Осоргин отстранился. Распахнула большие глаза, силясь понять, в чем дело… Когда неожиданно ее рывком потянули куда-то наверх. Сергей Владимирович приподнялся, притянул ее к себе, усаживая свою любовницу себе на колени, сжимая трепещущее в его руках тело, накрывая ее влажные губы своими… Долго смотря друг другу в глаза. Пытаясь найти… Ответы на вопросы? Ответы на свои чувства? Алиса обняла мужа за шею, опустив голову на его плечо. Как перевернулось все внутри… Как похоже это было на ссадины, оставляемые беспечно ласкающей кожу рукой… На вздохи, срываемые с чьих-то губ. На холодные, ледяные капли, падающие с неба на покрытое испариной лицо… Темные глаза, в глубине которых горело чувство. Она приподнялась над ним, нежно касаясь лица…

Движения ее бедер… Алиса ласкала его собой, вглядывалась в его лицо. Поцелуи на плече… Проводя ладонями по груди и животу. Что угодно, лишь бы он продолжал смотреть на нее так…

— Алисочка… — гладя ее спину, сжимая двигающиеся вверх и вниз бедра, чувствуя, как она прижимается к нему грудью. Сбиваясь, тихо постанывая. Взгляд, которому так хотелось верить…

— Алиса… — опуская ее на простынь, чувствуя, как судорожно ее руки обхватывают его, слушая хриплые стоны. Содрогаясь от пробежавшего по коже напряжения. Кончая…

Мрак, разрушаемый вспыхивающей за окном молнией. Тишина, нарушаемая лишь неровным дыханием. Сергей Владимирович откинул голову на подушку, закрыв глаза, приходя в себя. Голова немного кружилась… Хотя, впрочем, обычно это проходило достаточно быстро. Чуть резче воспринимаемые звуки, шорохи… Если никуда не спешить, то нескольких минут бывало вполне достаточно.

Клонило в сон… Наверное, это было бы теперь наилучшей идеей. Если только не… Склонившееся над ним женское лицо. Короткий поцелуй в губы. Впрочем, у всех свои потребности… Мокрые щеки. Распушенные волосы… Алиса прижала лицо к его рукам, поочередно целуя каждую. Положила голову на живот… Полная энергии, взбудораженная. Несколько долгих минут…

По тому, как она беспокойно заворочалась, Сергей Владимирович понял, что возможность заснуть в ближайшее время ему не представится. Особенно, когда Алиса, совсем осмелев, забралась на него сверху… Длинные волосы, падавшие на ее спину и плечи, касались его лица. Кошка, внимательно следящая за своей добычей. Серьезный взгляд. Она чуть сжала его плечи, опершись руками… Привыкшие к темноте глаза различали ее очень хорошо.

Выпрямилась, устраиваясь удобнее. Осоргин наблюдал за ней с нескрываемым интересом, заложив одну руку за голову. Небольшая упругая грудь, мягкий живот, припухшие губы, следы страсти на бледной коже… Прелестная картина.

Алиса, продолжая смотреть на мужа, медленно собрала раскиданные по плечам локоны, чуть приподняв каштановую копну вверх. Открывая красивую шею. Запрокинула голову назад. С ней можно было вообразить все, что угодно. Даже с закрытыми глазами… Но все же с каждым разом это не становилось менее приятно.

Алиса качнула бедрами. Из-под полуприкрытых век наблюдая за реакцией мужа. Тихий стон. Вполне удовлетворительно. Рука женщины заскользила по ее талии вверх, приблизившись к груди, обводя соблазнительную округлость. Еще одно движение…

Не успела, не смогла ничего сказать, когда Осоргин, поднявшись резко, скинул ее с себя, переворачивая на живот. Алиса закусила губу. Добившись того, чего желала…

Послушно легла перед ним, опустив голову. Опершись на локти. Ощутила, как мужчина провел рукой по ее плечам и вниз… Шумно выдохнула. Ждать было невыносимо… Ей казалось, что она уже почти чувствовала… От ожидания близости хотелось заскулить. Алиса нетерпеливо повела бедрами.

Прогнулась, вцепившись пальцами в край подушки, когда Осоргин овладел ей. Ничто теперь не было ею так желанно…

Рука, откинувшая длинные пряди в сторону. Сергей Владимирович коснулся губами ее шеи, совершая глубокие толчки, чувствуя, как она вздрагивает под ним… Податливое тело, живо откликающееся на каждое движение…

Его руки оказались по обе стороны от ее головы. Провел ладонью по горлу женщины… Беззащитный взгляд голубых глаз снизу. Касаясь ее губ, долго целуя… Зачем? Страсть… Желание доставить удовольствие любимой женщине… Разные идеи, схожие в своем воплощении.

Двинула бедрами навстречу. Мужчина подхватил Алису под живот, поощряя ее движения. Стон… Или шум ливня в ночи. Алиса толкалась ему в такт, прогибаясь в спине под тяжестью мужского тела, вскрикивая от каждого резкого проникновения. В изнеможении опустилась вниз, вытягивая руки перед собой, кусая подушку, заглушая стоны… Сергей Владимирович подмял ее под себя. Накрыл своей ладонью ее судорожно сжимающие край одеяла пальцы, ложась на нее. Взмокший от возбуждения, чувствуя, как она забилась под ним… Можно было бы подумать, что угодно, если бы он не знал ее так хорошо. Алиса откинула голову на его плечо. Уже почти не видя ничего перед собой, ощущая только движения переплетенных тел… Осоргин обнял жену рукой за плечи, прижимая к себе. Никогда не хотел ее отпускать…

Губы, коснувшиеся его щеки. Слабо. Запечатлевая в сознании последние моменты. Хотелось кричать… Она бы не смогла выбрать из беспорядочно бьющихся в голове мыслей нужную. Капли рассудка, убиваемые каждым следующим движением. Капли дождя, исчезающие в траве…

Она уже не сможет различить ни блеска глаз, ни слов, сказанных лихорадочным шепотом… Беспорядочный бред? То, чего она так ждала?

Прижатая к постели… Горячее расплавленное стекло, заполнившее тело. Медленно остывая… Глупая аналогия, проводимая потерявшимся где-то в глубине нахлынувших эмоций сознанием…

«Холодно» — единственная оставшаяся мысль от влажного, пропитанного падающей с неба водой воздуха. От мурашек, пробегающих по оставленному среди смятых простыней обнаженному телу. Дождь… Он кончится под утро. А потом все снова станет как прежде.

Сергей Владимирович, приподнявшись, притянул Алису к себе. Так не хватало этого… Чувство защищенности и спокойствия. Повернулась к нему лицом.

— Холодно… — Осоргин молча накрыл ее одеялом, подоткнув со спины. Алиса спрятала лицо на его груди, успокаиваясь в кольце объятий мужа.

— Мне часто снятся кошмары…

— Заваривай чай перед сном.

Сонно, устало…

Обняла мужчину, закрыв наконец глаза. Сколько времени прошло с того момента, как они приехали сюда… Чувствовала ли она себя живой где-то еще? Почему все должно кончиться…

— Хочу остаться здесь. С тобой…

Ответа не последовало. Алиса приподняла голову.

— Я люблю тебя…

Секунды молчания, за которые показалось, что ее слова утонут в темноте ночи.

— Я запомню.