Ишио Ямагато

Герои Шести Цветов Том 3

Перевод: Kuromiya Ren

 

Пролог

Маджин и Цветок

Грязь и цветок. И больше здесь ничего не было.

На земле Пролитых Слез, где Святая Одного Цветка сражалась с Маджином насмерть, не существовало ничего, кроме грязи и цветка.

* * *

На западной стороне территории Воющих Демонов, на земле Пролитых Слез огромная крепость окружала место, где спал Маджин. Это здание было создано под руководством Каргикка, одного из командиров Кьема. Крепость была сделала из камней, поставленных друг на друга и образовывавших два круга разного диаметра. Радиус внешнего круга исчислялся тремя километрами, а внутреннего — 500 метрами. Хотя крепость была построена грубо, она была крупнее и мощнее, чем любое человеческое здание.

Место, названное землей Пролитых Слез, было маленькой зоной, окруженной защитной стеной. Она была полностью красной из-за токсинов из тела Маджина, пропитавших землю, окрасив это место. Здесь не было ни ростков, ни животных, ни насекомых. Только камни лежали на безжизненной земле. Зрелище было жутким.

Здесь была лишь грязь и цветок.

— …Адлеттт!!

Огромная гора грязи лежала посреди мертвой земли. Размер ее впечатлял. От нее исходили зловещие звуки, словно кто-то корчился в агонии, она была угольно-черной с примесью крови. Эта кровь выглядела как красные щупальца, исходящие из центра горы грязи. Они были около пяти метров в длину, казалось, что они раскинулись в поисках чего-то. Но потом они вернулись в грязь, словно сдались.

— …Фремиии… Ролонияяя…

Посреди грязи были огромные губы. Они появлялись, исчезали, и снова появлялись. Они были красными, словно женские губы. И они говорили хриплым женским голосом.

Они двигались, и грязь произносила имена Героев, при этом голос наполнялся ненавистью и желанием убить.

— Голдоффф… Чамооо… Адлеттт… Ханссс… Морааа… Чамооо… Фремиии… Нашетанияяя…

Маджин. Худшее, что грозило человечеству, прародитель всех Кьема.

Каждые несколько минут из грязи появлялось странное существо. Они были размером с котенка, но никто из них не выглядел одинаково. Была здесь змея, чье тело было покрыто глазами. Было здесь существо, что сверху походило на обезьяну, а снизу — на насекомое. Была здесь собака, у которой была голова и тело, но не было лап и хвоста. Был и богомол, от которого была лишь шея. Было существо с семью руками обезьяны, хотя прожило оно недолго.

Странные существа, появляясь из земли, корчились на грязи, хватали воздух. Казалось, что им ужасно больно родиться в таком виде.

Зловещие существа тут же подхватывались щупальцами Маджина. Щупальца обвивали существ, убивали их и бросали тела в грязь. Рождение и смерть, смерть и рождение. Маджин бесконечно повторял эти бессмысленные действия. Снова, снова и снова.

У фигуры не было благородства. Не было очарования зла, долгое время его существование было далеким от возвышенного. Он был уродливым и грязным, а еще маленьким.

Когда Бирне, один из Героев Шести Цветов, сражался с Маджином семьсот лет назад, он критиковал внешность Маджина, что разочаровывала своей худобой.

А рядом с Маджином рос одинокий цветок. Он был такой маленький, что поместился бы в ладошке ребенка. Цветок был сиреневым, у него было шесть лепестков. Сиреневый цветок не реагировал на токсины Маджина. Он просто рос рядом с ним и цвел.

Говорили, тысячу лет назад Святая Одного Цветка посадила там цветок. Но истинный облик цветка не был описан ни в одной книге. Истинную силу цветка знала только Святая Одного Цветка.

* * *

Три раза человечество сталкивалось с Маджином, и он проигрывал.

Первый раз был тысячу лет назад, когда Святая Одного Цветка запечатала его в этом месте.

Второй раз был семьсот лет назад. Трое Героев Шести Цветов остановили короля демонов Зофраира, пока король Фулмер и лучник Бирне сражались с Маджином.

Маджин вытягивал щупальца и стрелял токсином, пока они атаковали его. Фулмер взял меч и вспорол покров токсичного воздуха и гору грязи. Бирне зажег стрелы и выпустил их в тело Маджина. После часа сражения Маджин испустил вопль и перестал двигаться.

Третья битва была триста лет назад. Пока тысяча Кьема двигалось по земле Пролитых Слез, второе поколение Героев Шести Цветов сцепилось с Маджином. Святая Молнии Мелания, которую поддерживала Святая Мечей Мария и Святая Времени Хаюха, активировала священное оружие. Его создавали триста лет, чтобы ударить им Маджина. Несколько молний слетело с небес, и они сожгли Маджина, снова остановив.

Говорили, что в честь победы над Маджином метка Шести Цветов ярко светилась. И в тот же миг, когда Маджин погиб, Кьема перестали двигаться, посмотрели на небо и печально завыли.

Страдания Кьема были слышны у границ территории Воющих Демонов. И эта грусть Кьема делала Героев Шести Цветов, что раньше сражались с ними насмерть, печальными. Говорили, что даже после того, как выжившие Герои покинули земли Воющих Демонов, крики Кьема не прекратились.

Как говорили в историях, после сражения метки Шести Героев начинали исчезать. А через шесть месяцев пропадали полностью.

* * *

Мария, одна из выживших Героев, Святая Мечей, оставила описание Маджина:

«Маджин был господином Кьема. Но он не отдавал им никаких приказов, а Кьема не зависели от указаний Маджина.

Может, у Маджина нет разума. Может, его сознание развито хуже, чем у обычного животного. Существование Маджина сводилось к тому, что он ненавидел людей, мог думать лишь об их уничтожении.

С другой стороны, у Кьема нередко есть разум. Были и те, что превышали умом людей. Они становились командирами Кьема.

Верность Кьема Маджину безгранична. В отличие от людей, Кьема не могут думать о себе, они следуют приказам, не вдумываясь. Кьема готовы все отдать за Маджина, они живут, чтобы выполнить любое его желание.

Из-за этой верности и существовали Кьема. Если они лишатся этой связи, то и существовать не смогут».

Описание Святой Мечей было подробным. Но было одно упущение.

Был Кьема, что жил своей волей и убеждениями, жил для себя, а не ради Маджина.

Его звали Доззу. Он покинул земли Воющих Демонов около двухсот лет назад и отправился в мир людей.

За двести лет он составил планы, приготовился воплотить свои цели, а потом вернулся на территорию Воющих Демонов. А рядом с ним был бесподобный товарищ, которого он вырастил сам, Нашетания.

 

Глава первая

Воссоединение

Часть первая

— Я хочу услышать, что вы думаете, — сказала Мора.

Шел четырнадцатый день с момента пробуждения Маджина. Адлет и остальные, разобравшись с ловушкой Тгунея, были у Вечного Цветка, в безопасной зоне на земле Воющих Демонов. Они ждали, пока Ханс и Мора залечат серьезные раны.

Вокруг почти не было Кьема. Было похоже, что Кьема ждали их в лесу на западе, что назывался лесом Сломанных Пальцев. Этот лес занимал почти две пятых всей территории Воющих Демонов, а назван он был в честь тысячелетнего события, когда Святая Одного Цветка была атакована в лесу и потеряла палец на левой руке.

Пока они ждали исцеления Моры и Ханса, Герои обсуждали возможность обнаружения седьмого, они предлагали разные догадки. Но даже со всеми этими обсуждениями они так и не нашли ответа. Не знали они и того, как была создана поддельная метка.

Они обсуждали подробно сражение в барьере Тумана Иллюзий. После того, как была раскрыта истинная сущность Нашетании, Адлет потерял сознание в той битве, а потому он спрашивал, что случилось после этого. Ханс, Мора и Чамо преследовали Нашетанию, но на рассвете они добрались до края барьера, и Нашетания исчезла.

Почему Нашетания предала их, насколько сильно Кьема влияли на мир людей? Они обсуждали эти темы, но так и не находили ответов.

Фреми рассказывала им все про внутренние порядки Кьема. Подчиненные Тгунея звались темными специалистами. Они не могли увеличивать свои силы, но каждый из них обладал особой способностью, которую они могли развивать.

Те Кьема были особенно хороши в преследовании. Фреми сказала, что Кьема собирали силы, чтобы проникать в тела Святых и связывать их силы. Кьема так же совершенствовались в добывании информации у людей. Они развивали особое чутье, они уже могли рожать детей от людей.

Даже Фреми не знала обо всех особенностях темных специалистов. Тем не менее, она рассказала все, о чем ей было известно, об их силах и внешности.

Они говорили и о другом, но к рассвету темы для разговоров исчерпались, и Мора поспешно предложила им высказать свои мнения.

— В чем дело, Мора? — спросил Адлет.

— Может, послушаем, кого каждый подозревает как седьмого?

— Лучше не высказывать неподтвержденных подозрений.

— Я понимаю. Но если даже скажешь, что не подозреваешь никого, я все равно кое-кого подозреваю. А если знание того, что каждый подозревает, поможет нам не быть обманутыми?

Адлет был в плохом настроении, но вместо него тихо ответила Фреми:

— Не думаю, что идея плоха.

— Нья, я не вижу в этом смысла, — сказал Ханс.

— Конечно, пока мы не докажем, никого убивать не будем. Но мы явно сможем убедиться в правоте догадок в будущем.

— Что ж… думаю, вас не остановишь, — пожал плечами Адлет.

— Я подозреваю Голдофа, — первой сказала Фреми. — Он был рыцарем Нашетании. Подозревать его естественно.

— Разве? А Чамо подозревает тебя, Фреми, — прервала ее Чамо. — Это очевидно. Чамо не забыла, как ты не так давно пыталась убить Чамо.

— Так и было. Есть еще мнения? — Фреми не обратила внимания на слова Чамо.

— …Вообще-то я тоже подозреваю Голдофа, — сказала Мора. — Да, он служил Нашетании, но я не поэтому думаю, что он седьмой. Но он никак не участвует в общем деле.

Голдоф тихо слушал их троих, но в его глазах не было жизни. Он смотрел в землю, согнув спину. Таким он был все время, которое они находились на территории Воющих Демонов.

— Голдоф, если ты не седьмой, то не мог бы ты больше помогать товарищам? Разве ты не понимаешь, что твои слова и поступки могут показать, что ты — не седьмой? Разве тебе нравится, что тебя подозревают? — говорила Мора, но ее слова, похоже, Голдоф не воспринимал.

Хотя он ее слышал, его сознание словно было закрыто. Когда Адлет впервые встретил Голдофа, он таким не был. Он был сильным, верным и порой показывал заносчивость, свойственную юным рыцарям. По крайней мере, таким его увидел Адлет. Но челочек, что остался после Нашетании, был совсем другим.

— Что ты думаешь, Голдоф? — спросил Адлет.

Но Голдоф молчал. Чамо вскинула руку в воздух.

— А, ладно. Чамо еще думает, что Ролония подозрительна.

— Что?! — тихая Ролония внезапно вскрикнула в истерике. — Ч-чт… почему… ты так думешь?

— Ну, смотрите. Чамо не понимает, что у тебя в голове. Это подозрительно.

— Я-ясно… П-простите. Я… буду стараться, — сказала Ролония, ее тело дрожало.

— Но все же я остановлюсь на Фреми. Ага, это Фреми.

— А ты что думаешь, Ханс?

Получив вопрос, Ханс прислонил к подбородку ладонь и задумался на мгновение.

— Я… а я подозреваю Адлета и Чамо, нья, — все, кроме Голдофа, уставились на Ханса в недоумении. — Я не говорю о подозрениях в целом. Я думаю, важнее посмотреть, кто будет опаснее всего, как седьмой. Адлет был самым опасным, когда мы думали, что он — седьмой. А дальше Чамо. И я подозреваю их.

«Я тоже так думаю», — отметил Адлет с уважением.

— А что скажешь ты, Ролония, нья? — спросил Ханс.

Ролония озиралась, словно ей было сложно сформулировать мысли.

— Говори честно. Чамо же сказала, что ей сложно тебя понимать?

Фреми ее подгоняла, и Ролония тихо сказала:

— Я подозреваю… Голдофа-сана. По той же причине, что и… Мора-сан.

Трое из пяти подозревали Голдофа. Был он невинным Героем Шести Цветов или седьмым, но ситуация для него складывалась плохая. Тем не менее, Голдоф никак не реагировал на это.

— А ты что думаешь, Адлет?

— Раз уж я лидер, я ничего не скажу. Если я обвиню кого-нибудь, это ударит по доверию, — решил Адлет.

— Что ж, так может быть лучше, нья.

И все взгляды переместились на Голдофа. Он поднял голову и посмотрел пустыми глазами вокруг.

— Голдоф, что скажешь? Ты нас вообще слушал, нья?

После молчания Голдоф ответил:

— …Я слушал.

— Тогда кого подозреваешь ты, нья?

— …Никого.

Его слова всех смутили. Разве он не должен был обвинить кого-то вместо себя?

— Кто бы ни был седьмым… мне плевать. Что это даст?

— Голдоф. Именно из-за такого отношения мы с Ролонией подозреваем тебя, — разозлилась Мора. — Почему ты не думаешь над тем, кто седьмой? Почему не рассказываешь о том, что знаешь о Нашетании? Ты вообще собираешься защищать мир?

— …защищать мир? — на миг глаза Голдофа ожили. Он посмотрел на ладонь, и она сжалась в кулак. — Верно, Мора. Я помню. Я защищу мир. Я должен его защитить. И по этой причине я…

Рука Голдофа затряслась, издавая странный звук. Он сжал кулак с такой силой, что захрустели кости.

— Верно, Голдоф. Ты — тот, кто защитит мир. Ты вернулся?

Мора положила ладонь на пальцы Голдофа. Но тот холодно стряхнул ее руку. А потом он спрятал в руках голову, не отвечая, что бы ни говорили товарищи.

— Смысла в одних разговорах нет.

— Похоже на то. Простите.

— Так хватит болтать. Меня больше интересует Тгуней, нья.

— Кстати, да. Впереди лес Сломанных Пальцев. Судя по всему, Тгуней устроит нам там засаду.

Даже когда тема разговора сменилась, Адлет продолжал смотреть на Голдофа.

«Защитить мир».

Почему-то Адлет не доверял этим словам Голдофа.

Хотя он ничего не сказал, Адлет тоже подозревал Голдофа. А все потому, что Голдоф не был похож на товарища. Хотя все были охвачены паранойей, понемногу они сплотились.

Адлет признавал знания и силу Ханса. И, несмотря на его слова, Адлет знал, что Ханс ему точно доверяет. Чамо было сложно понять, но, сам того не ожидая, он начал замечать в ней нежные и милые стороны. И, будучи доверчивым, Адлет был благодарен Ролонии и ее помощи в глубине сердца. И хотя он был во многом не согласен с Фреми, это не отменяло факта, что она — его самый ценный товарищ.

А вот Голдоф отличался. Адлет не мог найти к нему подход. Адлет его не понимал, порой Голдоф казался ему загадочным монстром.

Адлет все еще не знал правды о мальчике по имени Голдоф Аврора.

* * *

Шел пятнадцатый день с момента пробуждения Маджина. Раны Ханса и Моры зажили, а Мора даже смогла починить сломанные железные перчатки. Так что семеро отправились в путь. Они добрались до огромного леса к полуночи с помощью Фреми и Джума Чамо, что разобрались с Кьема, патрулирующими у Вечного Цветка.

Они шли, пригибаясь к земле, каждый был в черном плаще, что дал им Адлет. В кромешной тьме ночи они двигались на запад.

Они не думали об убийстве Тгунея, как и о личности седьмого. Они просто бежали и скрывались, словно от этого зависели их жизни.

— Мора, враги позади есть? — спросил Адлет, идущий впереди.

— Никого, — ответила Мора, что шла последней. Она сжимала кулаки, готовая к бою. Ханс следил справа, а Фреми — слева, и они бесшумно продвигались вперед.

Одинокая мышка прибежала к группе. Чамо подхватила ее и поднесла к уху.

— Враг соорудил стену через триста метров впереди. Там много Кьема.

— Ясно… Фреми. Что это за стена?

— Она около тридцати километров, идет с севера на юг, ее невозможно, скорее всего, обойти. Мора могла бы пробить ее кулаком. Но если мы там появимся, поднимут тревогу.

— Ты знаешь, что это за тревога?

— Там натянуты нити, они прицеплены к доскам. Если зацепить нить ногой, дерево затрещит.

— Нья, что за ерунда? Я легко пройду это.

Адлет прижал ладонь к подбородку и задумался на миг. А потом он подозвал всех и объяснил стратегию.

— Сначала мы отступим на километр. Фреми оставит на земле бомбы. Она взорвет бомбы в течение одного часа. А потом мы отправимся на север.

— Так это отвлекающий маневр, — сказала Мора, и Адлет кивнул.

— Когда взрывы прекратятся, Кьема, скорее всего, соберутся там. И Чамо с Джума атакует стену. И это тоже лишь отвлечение. Потом мы направимся на юг. Фреми расправится с оставшимися дозорными. А мы с Хансом прорвемся через сигнализацию. А потом Мора как можно тише проломит проход.

— Понятно.

— Постарайтесь, чтобы вас не раскрыли… ни Кьема, ни Тгуней.

И семеро сорвались с места. Они двигались тихо, а бомбы Фреми и Джума Чамо обеспечили смятение в рядах Кьема. Фреми отстреливала Кьема, создавая проход для Адлета, Ханса и Моры. Пока оставшиеся Кьема не вернулись на пост, они прорвались через созданную Морой брешь в стене и отправились на запад.

— Неплохо получилось, Ад-кун, — сказала Ролония, идя рядом с Адлетом.

— Это место… — Адлет вглядывался в переплетенные сверху ветви, смотрел на небо. Звезды почти скрылись, и небо медленно светлело.

— Может, Тгуней потерял наш след. Иначе он послал бы больше Кьема.

— Да… наверное.

— А теперь бежим. Пока не выберемся из леса, пока не пересечем долину, пока не доберемся до долины Пролитых Слез, будем изо всех сил бежать прочь от Тгунея, — сказал Адлет, и Ролония кивнула. Казалось, остальные были с этим согласны.

Они не собирались сражаться с Тгунеем. Они не могли даже понять, где он. Так что они могли лишь бежать к долине Пролитых Слез.

— Ты заметил, Адлет? — вдруг спросила его Фреми.

— В чем дело?

— Позади идут несколько сражений. Но я слышал их так слабо, что не могу понять, кто сражается.

Адлет прислушался, пока шел. Он слышал треск деревьев, шаги товарищей, слабые крики Кьема.

— Кто-то точно сражается. Но кто?

— Это, конечно, займет время, но можно Чамо сходить и посмотреть? — спросила Чамо, но Адлет покачал головой.

— Интересно, но нам важнее время, чем это. Двигаемся дальше.

Фреми и Чамо кивнули, и семеро продолжили путь на запад. Позади они уже не могли видеть стену.

* * *

Прошел час после того, как Адлет и остальные прошли стену, и один Кьема смотрел на дыру, что они оставили.

— Хмм, они и тут прошли? Даже не знаю, что с ними делать, — сказал Кьема, у которого было тело йети и голова ворона. В руке он держал большой инжир. Кьема-йети… Тгуней вздохнул. — Похоже, они убегают от меня.

Неподалеку было много Кьема, все хрипло кричали. Более умные Кьема, что могли говорить, приказывали низшим Кьема отыскать Героев Шести Цветов.

— Как думаешь, Восемнадцатый?

Рядом с Тгунеем был Кьема-змея. Он был такой тонкий, что можно было обхватить одной рукой, но длина его тела достигала десяти метров. А нечто, похожее на тонкие руки и бумажные полоски, росло из его тела на пятьдесят сантиметров ниже головы.

— Они невероятно трусливы. Их даже не стоит бояться, — сказал насмешливо Кьема.

Среди подопечных Тгунея были особые Кьема, названные темными специалистами. Кьема-змей был восемнадцатым. Он и прочие развивались под командованием Тгунея, у каждого было несколько особых способностей.

— Это тебя не стоит бояться, — сказал Тгуней и легонько ударил Восемнадцатого. — Если бы ты был на их месте, то как поступил? Какой была бы твоя цель и как бы ты действовал?

— …Будь я на их месте, я бы думал над загадкой, кто седьмой, но… — сказал Восемнадцатый, Тгуней снова вздохнул.

— Из всего, что они могут сделать, это было бы худшим вариантом. Сейчас они не смогут понять, кто седьмой. У них не будет даже подсказок, кто может быть седьмым. И что тогда ты бы делал?

— Ну…

— Я бы ждал, пока седьмой не ошибется. Так бы я поступил на их месте. Еще идеи есть?

— Они могут захотеть убить вас, господин Тгуней.

— Заурядно. Конечно, если они убьют меня, Герои тут же приблизятся к победе. Но они кое-что ценное потеряют. Понимаешь хоть что-то?

— А… я…

Не дожидаясь ответа Восемнадцатого, Тгуней продолжал говорить:

— Время. До воскрешения Маджина осталось не больше четырнадцати дней. Если Герои не успеют добраться до долины Пролитых Слез, то победим мы. Если Герои придут за мной, я всеми силами буду задерживать их. Если они не смогут убить меня, то они просто потеряют много времени.

— …

— Так теперь ты понимаешь, что для них лучше всего? Убегать от меня. Они будут избегать меня и идти к долине Пролитых Слез. А пока мы не знаем, где они, даже с моими силами наши действия ограничены.

Клюв Тгунея двинулся, казалось, что так он улыбается.

— Разве ты не хочешь убить меня, Адлет? Похоже, я ошибся в твоей целеустремленности.

— …Есть предложение, господин Тгуней. Может, приказать седьмому выдать нам местоположение Цветов?

Тгуней наступил на тело Восемнадцатого.

— Еще одна глупость, и я тебя раздавлю.

Кьема-змей опустил голову и в извинении опустил ручки на землю.

— Что ж, все не так уж плохо. Не стоит так нервничать. Искать их интересно, но еще лучше — выманивать их. Мы можем сыграть по-разному.

* * *

Через два дня после того, как они покинули Вечный Цветок, Адлет и остальные бежали через лес Сломанных Пальцев. В пути они действовали командой. Фреми вела их через запутанный лес. Джума Чамо обыскивали местность на предмет врагов и искали, где Кьема могли затаиться. Мора оглушала врагов горным эхом, а Адлет и Ханс своими знаниями предугадывали действия врагов. Когда они встретились с неудачником-Кьема, они разобрались с ним как можно быстрее, чтобы он не успел доложить о них Тгунею.

Чтобы окончательно убить Кьема, нужно найти его ядро и уничтожить. Если этого не сделать, то через несколько лет Кьема возродится. Но у них было мало времени. Потому они этого не делали, а продолжали движение.

Лес Сломанных Пальцев был огромным. Сколько бы Кьема тут не было, они не могли нормально оглядывать местность. Но за эти два дня Адлета и остальных Тгуней не нашел.

Небо на востоке заалело, знаменуя рассвет. И после долгого пути Адлет и остальные приблизились к выходу из леса.

— Вокруг нет Кьема. Можно продолжать, — сказала Фреми, вернувшись с проверки территории впереди.

— Позади Кьема тоже нет. Но Чамо думает, сможем ли мы убежать, — добавила Чамо.

— Тгуней думает, скорее всего, что мы на севере, нья. Если пойдем своим путем, думаю, все будет в порядке, — отозвался Ханс.

— А значит, первый барьер мы сломали, — сообщил Адлет.

В ответ все улыбнулись и начали пожимать друг другу руки. Хотя Фреми тоже протягивали ладони, она скрестила свои руки на груди и отвернулась. Адлет настойчиво протягивал руку, и она неохотно пожала его палец.

И тогда Ролония с Морой тоже решили пожать ей руку. С отвращением на лице Фреми приняла их рукопожатия. Ханс вытянул руку, но Фреми отказалась.

— А ведь седьмой снова ничего не делает, — сказала Фреми.

Товарищи двигались сквозь лес, постоянно следя друг за другом. Адлет думал, что седьмой нападет под покровом ночи, попытается сделать так, чтобы их заметил враг, в тайне свяжется с Тгунеем. Но никто не выглядел подозрительным.

— Не стоит так спешить. Седьмой что-нибудь еще сделает. Просто нужно не проглядеть этот момент.

— Думаю, это верно, но… — Адлет вдруг заметил Голдофа за их кругом. Он так и не пожал ему руку. Но, когда Адлет протянул руку, Голдоф неожиданно принял рукопожатие.

— Ты тоже многое сделал. Продолжим стараться, — сказал Адлет, но глаза Голдофа так на него и не взглянули, он ничего не ответил.

Пока они шли сквозь лес, Адлет особенно пристально следил за Голдофом. Тот верно исполнял приказы Адлета и не выказывал подозрительного поведения. Но все еще оставалось тайной, о чем думает Голдоф. Его отношение было поверхностным, и Адлет не мог понять, было ли это лишь исполнением или его настоящими чувствами.

— Пора идти, Адлет. Долина будет сразу за лесом. Не теряй бдительности.

— Ага, понял, — ответил он Фреми и пошел. Но Голдоф не покидал его мыслей.

«Интересно, о чем он думает. Кто теперь для него Нашетания?»

Не получив ответ, они вышли из леса и продолжили путь на запад.

* * *

Адлет не знал о невообразимом событии, что уже происходило в уголке леса Сломанных Пальцев. В то же время, как Адлет и остальные покинули лес, Тгуней лежал в гамаке. На его груди расположились книга и инжир. А над ним с неба спускался Кьема-орел.

— Господин Тгуней. Есть новости.

— Темные специалисты, что преследовали Героев, были атакованы и убиты Джума Чамо. Вы потеряли следы Цветов и их запах, то есть теперь мы не знаем, где они находятся. Так? — ответил Тгуней, не открывая глаз. Его голос был полон ноток недовольства.

— Д-да.

Тгуней вытащил карту из-под гамака и уставился на нее.

— Так, а куда вы шли? Остались в северной части лес или пробрались в долину? — пробормотал он под нос и замолчал.

— Господин Тгуней. Ваши приказы…

— Они уже вышли из леса. Оставь половину в лесу, а остальные пусть идут в долину. Мы поиграем там. Поймайте их, пока они буду пересекать долину. Обойдите их и нападите сзади.

— Как прикажете.

Когда Кьема-орел собрался улетать, Тгуней вытянул руку и схватил его за ногу.

— Что-то еще, господин Тгуней?

Какое-то время Тгуней не отвечал и просто оглядывался. Выражение его вороньей головы не изменилось, никто не мог узнать, что он чувствует.

— Отменяю приказ. Сзывай всех сюда.

— П-почему?

— Враг.

И тут же Кьема-орел взмыл в небо. Тгуней опустился на гамак и откусил инжир. А потом он поднял трость, что оставил на земле, и крепко сжал.

Неприятный звук кого-то, идущего к нему, разносился эхом по воздуху.

Часть вторая

Герои шли около пяти часов, пока не выбрались из леса, солнце уже взошло. Семеро продолжали двигаться на запад, их не один раз атаковали Кьема, пока они пересекали две пятых территории Воющих Демонов.

Но когда они вышли к долине, Герои столкнулись со следующим препятствием.

— Ньяу! Да она огромная, нья! Я впервые вижу что-то настолько поразительное, — по какой-то причине Ханс, глядя на долину, счастливо кричал.

Но Адлет не винил его. Он тоже потерял дар речи при виде огромного пространства. Глаза Моры, Ролонии и Чамо тоже расширились от изумления.

Долина перед ними была около ста метров в глубину и больше пятидесяти в ширину в самой узкой точке. Она тянулась с юга на север, и хотя они озирались, так и не смогли увидеть ее начало или конец.

Утес, на котором они стояли, резко обрывался, он был покрыт гладким камнем, за который нельзя было зацепиться. На дне долины тянулась бурная река, от которой поднимался пар. Жар доходил даже туда, где стояли Адлет и остальные, и потому воздух был на пять градусов теплее, чем в лесу.

Адлет никогда не видел такой огромной долины. Три дня назад у Вечного Цветка они услышали о долине от Фреми. Но все равно размер долины превзошел ожидания Адлета.

— Невероятно. Это было выкопано Кьема? — спросила Ролония, будучи рядом с Адлетом.

— Кьема триста лет готовились к битве с Шестью Цветами. Вырыть такую долину — не проблема.

Все стояли перед огромной долиной. В этом месте никто не жил, ни когда Святая Одного Цветка сражалась с Маджином, ни когда его одолели предыдущие Шесть Цветов. Ее называли каньоном Каргикка. Тот был одним из командиров Кьема и вырыл ее, как самый большой в мире ров.

По словам Фреми, долина разделяла территорию Воющих Демонов на две половины. Чтобы попасть в долину Пролитых Слез, им нужно было пересечь ее.

Долгое время вид прекрасной долины пленял ребят. Но вскоре Мора посерьезнела и спросила:

— И как мы ее пересечем? Тгуней скоро заметит, что мы покинули лес. И сюда хлынут Кьема, окружая нас.

— Вскоре придумаем. Не о чем беспокоиться, — сказал Адлет и вытащил веревку из железного ящика на своей спине. Мора взяла один конец веревка, а Адлет начал спускаться с утеса.

После семидесяти метров жар в воздухе не давал дышать. Адлет не мог больше выдерживать и принялся карабкаться вверх по веревке, вернувшись на вершину утеса.

— Бесполезно, Адлет. Пройти там сложно даже с силой Святых, — холодно сказала Фреми.

— Моста нет, Фреми?

— Есть. По одному на севере и на юге. Но, думаю, к ним подобраться невозможно. Последователи Каргикка будут ждать нас там и тут же избавятся от нас, как только мы появимся.

— А другого пути нет, Фреми? Какого-нибудь тайного хода? Или долину все же можно пересечь без моста? — спросила Чамо.

— В этом не было необходимости, ведь Кьема ходят по мостам.

— И это понятно, но… — Чамо скрестила руки и склонила голову. Остальные Герои думали о способе пересечь долину. Но никто так ничего и не придумал.

— А хлыст до другого конца не дотянется, Ролония? — спросил Адлет.

Ролония с сожалением кивнула. Она могла управлять движениями хлыста из-за своей крови в нем. Но даже так она не могла растянуть хлыст как мост. А хлыст был не больше тридцати метров в длину. Даже если добавить веревку Адлета, этого не хватит.

— Твои питомцы не умеют летать, Чамо? — спросил Ханс.

— Будь так, Чамо бы не беспокоилась. Кот-сан, ты ведь не насмехаешься надо мной? — недовольно ответила Чамо.

— Была бы здесь Эсли… Она бы сделала мост изо льда, — горько сказала Мора.

Эсли была Святой Льда, претендентом в Герои. Но ее убила Фреми, Убийца Шести Цветов.

— Святая Льда была первой, кого я убила, именно для того, чтобы Герои не могли пересечь долину. Так приказал Тгуней, — холодно сказала Фреми.

Они еще долго спросили. Но понимали лишь, что своими силами они перейти долину не могут.

Кьема создали ров, чтобы не дать врагам приблизиться. Атака в лоб была самой простой. Но теперь продвижение вперед стало проблемой. А ведь прямые атаки были ценны своей скоростью.

«Может, Каргикк куда опаснее, чем Тгуней», — подумал Адлет.

— Тогда нет смысла и дальше болтать. Разделимся на три группы и поищем путь через долину. Каким бы специфичным ни был план. Найдите что-нибудь. Ханс и Мора, идите на север. Я с Ролонией и Голдофом пойду на юг. Чамо и Фреми останутся здесь и будут следить, чтобы не напал враг.

— Похоже, это будет сложнее, чем я ожидала, — сказала Мора.

Адлет сделал вид, что все так и должно быть, и ответил:

— Мы легко одолеем этого Каргикка, но если тут не было бы самого сильного человека в мире, то вам пришлось бы застрять тут.

— Эй, давно ты не говорил, что ты — самый сильный в мире, нья, — сказал Ханс с кривой улыбкой.

— Потому что все и так знают, что я — сильнейший. Мне и не нужно постоянно это повторять.

— Но так думаешь только ты, Адлет, — раздраженно сказала Чамо.

— Я-я верю в это. Я верю, что Ад-кун — самый сильный в мире, — сказала Ролония. Адлет подумал, что так она, видимо, пыталась не злить его.

— Я тоже верю. Адлет может быть самым сильным, в каком-то смысле, — добавила Мора.

— Не только в каком-то смысле. Я — сильнейший в мире, — возмутился Адлет.

Фреми холодно ответила:

— Ты говоришь, что ты — сильнейший в мире, когда чувствуешь тревогу.

Она угадала, но Адлет все равно был возмущен.

— Ньяхи, а разве ты не влюблена в его беспомощность?

— Нет, — ответила Фреми.

— Уньяньяньяу. Так ты влюблена в этого дурака?

— …Ты раздражаешь.

Мора встала между ними.

— Нет времени на это. Давайте искать проход. Идем, Ханс, — сказала Мора и потащила его за руку на север.

Адлет увел Ролонию и Голдофа на юг. И Фреми крикнула:

— Ролония.

— Д-да? Что? — Ролония испугалась внезапного обращения. Фреми нагнулась к щеке Ролонии и что-то прошептала. Ролония кивнула, а потом подбежала к Адлету.

— Что она тебе сказала? — спросил Адлет, они побежали. Но Ролония почему-то колебалась.

— Эм, хмм… Она сказала защищать тебя.

Адлет оглянулся и увидел, что Фреми смотрит на него. Смутившись, Адлет отвернулся и продолжил бежать на юг.

— Фреми-сан хорошая, да? — сказала Ролония, и Адлет согласно кивнул.

Адлет чувствовал, что вскоре Фреми и Ролония смогут подружиться. Но он задумался, повлияла ли Ролония на Фреми, или причина была в другом.

* * *

Примерно в то же время около пятидесяти Кьема были в двадцати километрах на юго-востоке от Героев.

Они были на границе леса Сломанных Пальцев. Земля была пустынной, покрытой лишь шершавыми камнями. Горячий воздух собирался под землей и вырывался наружу несколькими гейзерами. Кьема называли это место Поясом Лавы, потому что в десятках метров под землей подземные воды испарялись под действием магмы.

Среди почти пятидесяти Кьема был Кьема-амфибия. У него было огромное тело, большой рот, а кожа — покрыта камнями. Иногда от его тела поднимался странный на запах пар.

Был и Кьема-обезьяна. Ростом он был с человека, но тело его было ужасно тонким. Шерсть его была взлохмаченной.

А еще здесь был милый Кьема, что сидел в центре. Его тело было маленьким, внешность — странной, а ноги выглядели как лапы собаки или белки.

— Все готово, Нашетания, — тихо сказал милый Кьема. Его звали Доззу, он был предателем, что восстал против Маджина и покинул территорию Воющих Демонов. А еще он был одним из командиров Кьема.

— Сегодня решится наша судьба. Каким бы ни был результат, мы будем сражаться, не сдадимся, — голос Доззу был тихим, он не достигал никого, кроме девушки, что сидела рядом с ним, Нашетании.

— Ты обо мне беспокоишься, Доззу? — улыбнулась Нашетания. — Спокойно. Я ничего не боюсь. Ведь понятно, что мы победим.

— …Нашетания.

— У нас есть Голдоф, нечего бояться.

Доззу тихо кивнул.

— Мы должны сражаться за наши цели.

— За будущее людей и Кьема.

— И за наших павших товарищей, — сказала Нашетания, а потом подняла и вытерла со спины грязь.

— Итак, все. Начнем. Устраните Чамо Россо.

С этими словами осуществление плана началось, а Нашетания с улыбкой смотрела на окружавших их Кьема.

* * *

Прошло десять минут.

— …Эй, Ад-кун, Голдоф-сан, — позвала Ролония Адлета и Голдофа, что смотрели вниз с утеса.

— Что-то нашла? — спросил Адлет. В его голосе была тревога. Сколько бы он ни смотрел с обрыва, он не мог ничего придумать.

— Нет, не нашла, но… разве не странно?

— Что странно?

— Где все Кьема?

Услышав это, Адлет огляделся. Тгуней уже должен был понять, что Герои выбрались из леса. Но, даже если и не так, здесь должны были ходить патрули. Но они никого не встретили, и это было необычно.

Адлет вытащил из одного из кисетов фейерверк, что дала ему Фреми. Если случится что-нибудь странное, Фреми тут же взорвет такой же и возвестит Адлета и остальных об этом.

— Фреми и Ханс тоже еще не встретили Кьема?

— Это странно, но… что это? — Ролония быстро указала на небо. Огромный Кьема-мотылек летел из центра территории Воющих Демонов. Но он, похоже, летел не к ним. Он просто направлялся на юго-восток как можно быстрее.

— В ту же сторону летели и раньше.

— …Странно.

Адлет склонил голову, глядя на юго-восток. Он понимал, что Кьема там собираются, но не понимал, зачем. Тгуней уже мог предугадать, что Герои выбрались к долине. И если принять это, то Кьема собирались там по другой причине.

В тот же миг Голдоф медленно развернулся на юго-восток и направился прочь.

— В чем дело, Голдоф-сан? — окликнула его Ролония, но Голдоф не остановился.

Сначала он шел медленно, но начал набирать скорость, отдаляясь от Адлета и Ролонии.

Адлет помчался за ним и схватил за плечо. С ним что-то было не так.

— Эй, не твори, что хочешь. Тебе там нечего делать.

И тут же Адлет почувствовал, как Голдоф схватил его за запястье, его тело взмыло в воздух. Не поняв, что происходит, Адлет спиной рухнул на землю и уставился на синее небо.

— Ад-кун?!

Только после крика Ролонии он понял, что его откинули.

— Да что ты творишь, Голдоф?!

Адлет оттолкнулся и встал на ноги.

— …Принцесса в опасности.

— Что случилось? Что с принцессой… Нашетанией?

Голдоф не ответил, продолжая быстро двигаться на юго-восток.

— Стой, Голдоф. Объясни. Что случилось с Нашетанией?

— Принцесса в беде. Я спасу ее.

— О чем ты думаешь? Нашетания — враг.

Адлет обошел Голдофа. В следующий миг кулак врезался в его живот, весь воздух вышел из легких. Силы покинули ноги, и он рухнул на колени.

— Голдоф-сан?! Что ты творишь?! — прокричала Ролония, двигаясь к Адлету.

Голдоф обернулся и сказал им:

— Адлет, Ролония. Я собираюсь помочь принцессе.

— Почему так внезапно? — спросила Ролония вместо Адлета, который не мог говорить.

— Слушайте внимательно. Не стойте на моем пути. Я помогу принцессе.

Когда они пришли на территорию Воющих Демонов, Голдоф был лишь оболочкой. Но теперь в его глаза вернулся свет. Пламя мерцало в темном взгляде.

— Я пойду один. Не ходите за мной.

— Прошу, постой. Голдоф-сан! Что случилось?! — крикнула Ролония.

— Обстоятельства изменились. Вмешаетесь, я и вас убью.

— У-убьешь? — испугалась Ролония.

Адлет заметил нечто необычное. Голдоф плакал. Он безмолвно плакал, отвернувшись в сторону, куда направлялись все Кьема.

Когда Адлет встал, Голдоф уже побежал прочь. Адлет и Ролония могли лишь смотреть ему вслед.

* * *

Полчаса спустя все шесть Героев бежали за Голдофом.

— И как это понимать? — спросила Фреми.

Услышав обо все от Адлета и Ролонии, товарищи проявили смятение. Адлет тоже не понимал.

— Может, он просто сошел с ума? — спросил Ханс.

Честно говоря, Адлет тоже рассматривал такую возможность. Поведение Голдофа не имело смысла.

Адлет понимал, что Голдоф скучает по Нашетании. Было понятно и его желание привести Нашетанию, что была на стороне Кьема, на сторону Цветов. Может, он это имел в виду, говоря, что поможет ей. Но Адлет не понимал тогда, почему Голдоф решил отправиться ей на помощь именно сейчас.

Впереди на дороге Адлет и остальные нашли три тела Кьема. Адлет склонился к ним и разглядывал раны.

— Их убил Голдоф? — спросила Мора.

Насколько Адлет видел, причина была именно такой. Все три Кьема были пронзены огромным копьем. Странным было лишь то, что после убийства им вспороли животы.

— Он совал руку им в животы и что-то искал. Что же ты творишь, Голдоф?

— Вряд ли он спасает Нашетанию, — сказала Фреми. — …Как такая расправа над Кьема ей поможет? В чем смысл?

Все сильнее казалось, что Голдоф сошел с ума.

Закончив исследовать тела, Адлет и остальные последовали дальше за Голдофом.

— Что-то впереди есть? — спросила Мора, пока они бежали.

— Если продолжим бежать прямо, скоро вернемся в лес. А там рядом пояс лавы. Магма течет прямо под землей, отовсюду бьют гейзеры. Опасное место.

— Зараза… что ему понадобилось в таком месте? — проворчал Адлет, в тот же миг Фреми остановилась. Другие товарищи, что следовали за ней, тоже замерли.

— В чем дело, Фреми?

И когда Адлет посмотрел в ее глаза, то понял, что Фреми хочет сказать.

— …Нам не стоит идти за Голдофом.

— Фреми?

— Понятно, что Кьема собираются посреди пояса лавы, а Голдоф пытается завести нас туда. Не знаю, что за ловушку для нас подготовили Тгуней и Нашетания, но если мы пойдем дальше, это можно назвать самоубийством.

— Хочешь сказать, что Голдоф — седьмой?

— Это еще не решено. Но он очень подозрителен.

— Н-но… Фреми-сан, — робко сказала Ролония. — Голдоф-сан тоже мог попасть в ловушку. Нашетания-сан может обманывать его и заманивать куда-то…

— О чем ты?

— Разве Голдоф-сан не любит Нашетанию-сан? Если он услышал, что Нашетания-сан в беде, то он пойдет помогать ей. Может, враг лжет Голдофу-сану и тоже заманивает его в область пояса лавы.

— Вряд ли. Как бы Нашетания обманула Голдофа и куда-то позвала? Вы с Адлетом же ничего не видели и не слышали?

— Ага… хмм…

Возражение Фреми было верным. Чамо повернулась к замолчавшей Ролонии.

— Что? Разве ты не говорила раньше, что подозреваешь Голдофа? Зачем ты его защищаешь?

— А… кхм… насчет этого…

Пока Ролония и Чамо говорили, Фреми, подумав, сказала:

— А ведь это мысль, Чамо. Если посмотреть с твоей стороны, все выходит иначе. Ролония обманула Голдофа и отправила в пояс лавы. А потом заставила нас идти за ним, чтобы и мы туда попали. Такое возможно.

Хотя Ролония была подавлена, она не смогла и слова выдавить изо рта, а потому только открывала и закрывала рот.

— Хватит необоснованных подозрений. Нам нужно спешить и решить, что делать с Голдофом. Адлет, что нам делать? — спросила Мора.

Но Адлет и сам не знал. Враг, несомненно, ждал их впереди, Голдоф был подозрительным. Не зная, что делать, Адлет посмотрел на Ханса, намекая, чтобы он дал совет. Но Ханс только покачал головой.

— Ты решаешь, нья. Тот, кто не может принять решение, не может быть лидером.

Верно. Адлет устыдился того, что хотел переложить все на плечи Ханса.

— Честно говоря, я тоже подозреваю Голдофа. И потому мы могли бы… бросить его. Но… — Адлет замолчал, какое-то время не зная, как продолжить. — Я смотрел в глаза Голдофа. Он не мог соврать. Голдоф, действительно, хочет спасти Нашетанию. Это точно. Потому это не похоже на предательство.

Ролония кивнула.

— И?

— Я все еще думаю, что есть шанс, что Голдоф — не седьмой. И пока такой шанс остается, мы не бросим его. Если не помогать и не защищать товарищей, мы все погибнем.

Фреми посмотрела на Адлета холодным злым взглядом.

— …Ладно. Предположим, что Голдоф — не седьмой. Предположим, что Голдоф пытается помочь Нашетании. Но она все равно враг. И если Голдоф помогает ей, то он нам не товарищ. Он предатель. Так зачем нам помогать предателю?

— Он не предавал нас. Он любит Нашетанию. А тот, кто хочет защитить любимого, не может быть предателем.

— …Так ты серьезно хочешь помочь Голдофу?

Адлет кивнул, Фреми в ярости схватила его за воротник.

— Хватит придуриваться!

— Ф-фреми — сан… — пробормотала Ролония.

— Ты слишком доверчивый! Если Голдоф седьмой, предатель, просто сумасшедший, это не имеет значения! Так зачем нам рисковать собой из-за него?!

— Нья. Да ты кричишь, Фреми, — сказал Ханс, пытаясь помочь ей. Но даже его слова не достигли ее ушей.

— Я не брошу товарища. Я так решил. И я не собираюсь менять решение, — сказал Адлет, убирая от себя руку Фреми.

— Не понимаю.

— …Фреми-сан. Я думаю, Адлет прав, — вступилась Ролония.

— Почему?

— Мне не нравится ситуация. Я не знаю, в какую ловушку мы можем попасть. Не знаю, когда начнут подозревать меня. И мы должны бороться с такими проблемами в будущем.

— И?

— Но я знаю, что Ад-кун меня никогда не бросит. Он будет верить мне до конца. И это придает мне силы сражаться. Я могу сражаться, потому что Ад-кун никогда не предаст меня. И не только меня. Думаю, все здесь такое чувствуют.

Герои замолчали.

— Фреми, хватит. Я понимаю твои чувства… но давай поверим Адлету.

— Мы решили довериться ему. А потому придется следовать за ним, нья, — сказал Ханс, улыбнулся и пошел.

Фреми опустила голову и плечи, глядя на пол.

— Адлет, я… — что бы ни собиралась сказать Фреми, она не позволила себе договорить.

Ей было больно, Адлет понимал это. Но он не знал, как ее подбодрить.

* * *

Часом позже Герои, озираясь, пришли к поясу лавы.

Поверхность его была покрыта темно-серыми гладкими камнями. Камни становились красными, нагреваясь. Жар был таким сильным, что они чувствовали это подошвами ботинок.

Иногда из щелей между камнями вырывался пар. Он был смешан с серой, из-за запаха Герои кривились. Здесь не было жизни, насекомые, растения, животные здесь умерли бы.

Адлет не знал об этом месте ни из истории о Святой Одного Цветка, ни из записей прошлых Героев. Фреми же много раз проходила мимо пояса лавы, но не была внутри.

— …Странное место, — пробормотал Адлет.

Были здесь и каменистые холмы, что колебались в высоте от пяти до двадцати метров.

Здесь почти не было ровной местности. Поверхность каменистых холмов была неровной, было сложно выглядывать врагов. Даже с вершины холма не было видно всей территории.

Прекрасное место для засады.

— Не похоже, что это сделала природа, — сказал Адлет.

— Здесь вроде бы раньше был большой вулкан. Когда Каргикк копал долину, он заставлял магму отсюда течь туда.

Ханс, что взобрался на соседний холм, указал в сторону.

— Уньяу. Там есть тела Кьема. Похоже, Голдоф идет к центру пояса лавы.

Адлет и остальные посмотрели в ту сторону.

Мертвые Кьема были очень похожи на тех, что они видели в лесу. Они были убиты одним ударом, животы были вспороты.

— Что Голдоф делает? — проворчала Мора.

Адлет и остальные продолжили идти. За полчаса они прошли много невысоких холмов. И по пути встречали все новые тела Кьема. Адлет ожидал, что их ждет засада. Но они видели лишь тела Кьема. Не было признаков засады.

— Здесь никого нет. Чамо не видит ловушку, — сказала Чамо.

«Мог Голдоф уже убить всех?» — подумал Адлет.

Они продолжали идти, вдалеке виднелся большой трапециевидный холм. Когда они взобрались на тридцатиметровый холм, то обнаружили, что по центру была яма около семидесяти метров в диаметре.

Глядя на эту дыру, Адлет сглотнул:

— …Да что за…

В яме было множество тел Кьема, около двухсот. Адлет взял себя в руки и отправился дальше.

— Мог ли Голдоф-сан сделать это сам? — спросила Ролония.

— Невозможно. Если он сам убил их всех, то он — не человек.

Адлет разглядывал тела Кьема. Раны, что были смертельными, были от укусов и когтей. Были и те, кого убило пламя или яд. Их раны были свежими, они умерли несколько часов назад.

— Кьема сражались? — пробормотал Адлет. Земля была неровной, валялись выломанные куски камней. Битва была жестокой.

Глядя на Кьема, Фреми сказала:

— Большинство было на стороне Тгунея. Но среди них есть и Кьема Каргикка. Нет сомнений, что среди Кьема была битва.

Они уже слышали от Фреми, что среди Кьема были сложные отношения. По ее словам, Кьема делились на три группировки. Самая крупная была у Каргикка, дальше шел Тгуней. А вот последователи предателя-Доззу были среди Кьема Каргикка и Тгунея.

— Каргикк и Тгуней сражались? — спросил Адлет.

— …Не знаю. Каргикк и Тгуней враждуют, но они не так глупы, чтобы затевать сражение, когда на носу битва с Шестью Цветами.

— А если это Доззу, нья? Я вообще не знаю, кто это.

— Даже если среди них были те, что на стороне Доззу, кто мог устроить такое сражение… не понимаю, — Фреми в раздумьях склонила голову на бок.

Хотя они знали не все, они все равно понимали, что что-то не сходится. Была ли ситуация Героям на руку или добавляла опасность? Как в это был втянут Голдоф?

— Если Кьема убивают друг друга, то я рад. Но мы все же ищем Голдофа.

— Что? Вы ищете Голдофа? — за спинами их послышался голос.

И в тот же миг Адлет сбросил железный ящик и выхватил меч.

Все, кроме Ролонии, тут же вооружились. Они не могли забыть этого пронзительного и нежного голоса, элегантную манеру речи.

— Я думала, вы пришли убить меня.

На склоне ямы была девушка. Она сидела на теле одного из Кьема, глядя на Героев с холодным видом. Она была в необычной черно-белой броне, а на шлеме были уши кролика.

«Как она могла так внезапно возникнуть?» — задумался Адлет. Ее здесь не было лишь пару секунд назад.

— Давно не виделись, Герои Шести Цветов.

Адлет понимал, что они все же встретятся. И теперь она была здесь, первая предательница, что четыре дня назад едва не убила его, — Нашетания.

 

Глава вторая

Камень-лезвие

Часть первая

— Эй, что вообще случилось после того, как я потерял сознание в барьере Тумана Иллюзий? — спросил Адлет у товарищей тремя днями ранее у Вечного Цветка.

Будучи серьезно раненым, Адлет отключился во время сражения в барьере Тумана Иллюзий, а потому и не знал, что случилось, ведь проснулся лишь следующим утром. И товарищи принялись объяснять ему и Ролонии о том, что случилось в ту ночь.

Ханс, Мора, Чамо и Голдоф преследовали Нашетанию в ночи. Когда оказалось, что она — самозванка, Нашетания убрала барьер. Но Мора сказала, что даже после этого необходимо время, чтобы туман рассеялся.

Ханс и Чамо вообще не были ранены. Они даже пару раз могли убить Нашетанию, но она умудрялась выжить.

— Нашетания использовала странную силу. Мы думали, что загнали ее в угол, но она исчезла. И она не умерла, ведь тела мы не нашли, — сказала Чамо.

— Эта способность… я ее уже видел, — Адлет вспомнил миг, когда была обнаружена истинная сущность Нашетании. Тогда Мора ударила ее в голову. Но тело тут же исчезло, и невредимая Нашетания появилась в другом месте. Эта способность сбивала с толку, она явно не была связана с силой Святой Мечей.

— Не понимаю, как такое возможно, но Нашетания использует силы Кьема. Это та способность, которой Кьема могут скрывать себя, — сказала Фреми.

И хотя Адлет учился у специалиста по борьбе с Кьема, Атро Спайкера, и получил много знаний о способностях и особенностях Кьема, он не знал ничего о скрытности Кьема.

— Скрытность у Кьема очень редка. Я слышала только о пяти таких, но ни разу не видела.

— Что это за сила?

— Это больше похоже на гипнотизм, — и Фреми продолжила объяснять. — Скрытность состоит в том, что Кьема выделяют по всей коже пар, в котором есть обезболивающее, и в то же время издают особый звук. Человек, что вдыхает обезболивающее и слышит звук, временно теряет способность видеть скрытого Кьема.

Хотя способность, что Нашетания использовала, была очень редкой, она еще и могла вызвать у них галлюцинации, заставлять думать, что она там есть, такое рассказала им Фреми.

— …Невероятно, — сказал Адлет.

Холодный пот прошиб его тело. С такой способностью она могла приблизиться к ним невидимой и напасть из-за спины, а они даже не заметят. Видя тревогу Адлета, Ханс только рассмеялся и возразил:

— Ньяхи. Насколько я вижу, ее способность не так и сильна.

— О чем ты?

— Я видел много раз, как принцесса скрывает себя. Она может делать себя невидимой на десять секунд, нья. И, должен добавить, что если она использует эту способность, то в следующий раз может это сделать только через пять минут. Это лишь теория, но… она использовала ее, только чтобы сбежать.

Глаза Фреми расширились.

— А ведь это анализ. Ты, похоже, прав.

И Фреми добавила к объяснению Ханса, что способность скрытия требовала много физической энергии. Используя ее, она не могла атаковать или делать что-то еще. Она могла разве что бежать. Это было общим у всех скрывающихся Кьема.

— Если подумать, то наставник рассказывал, что есть Кьема, что используют гипнотизм, хотя их и мало. Но эффект их способности длится лишь миг.

— …Давно уже хотела спросить, но кто такой Атро Спайкер? Откуда он так много знает о жизни Кьема?

— Не знаю. Я много раз его спрашивал, но ответ так и не получил, — сказал Адлет. Фреми отвела взгляд, словно о чем-то думала.

— Атро Спайкер сейчас не так важен. Нужно понять, есть ли способ прорваться через эту способность, — сказала Мора.

— Когда Кьема используют сокрытие, остается сладкий запах. Мы сможем так понять, что способность кто-то использует, — ответила Фреми.

— И что тогда нам делать?

— Если сосредоточиться, прищуриться и поранить себя, то эффект пройдет. Боли от хорошо прикушенного языка хватит. И вы сможете видеть сквозь сокрытие.

— Ясно. Если есть странный сладкий запах, то нужно щуриться и прикусывать язык?

— Верно.

«Как же хорошо, что здесь Фреми», — подумал Адлет. Сила сокрытия не была такой сильной. Тем не менее, если они будут сражаться, не зная правы об этой способности, они точно проиграют.

Но, какой бы ни была способность, если он просто поймет ее, то не будет бояться.

* * *

В тот миг, когда Нашетания прекратила приветствия, в воздухе прогремел выстрел. Меч выскочил из земли и отбил пулю, отправив ее в неизвестном направлении.

— Жестоко, Фреми-сан.

Остановив пулю Фреми, Нашетания спокойно поднялась с тела Кьема. Фреми заряжала следующую пулю, но Адлет остановил ее.

— Это… Нашетания-сан? — спросила Ролония из-за спины Адлета.

— Приятно познакомиться. Ты, должно быть, Ролония-сан. Я ждала нашей встречи.

Нашетание положила ладонь на грудь и поклонилась, а Ролония неуклюже поклонилась в ответ.

— Что с Голдофом? — спросил Адлет, и Нашетания указала на юг.

— Голдоф в двадцати километрах отсюда. Когда он закончит там мои дела, думаю, он придет сюда.

— Что еще за «дела»?

— Секрет, — сказала Нашетания, озорно приложив пальцы к губам. Ее поведение было таким же, как при их встрече в темнице.

Адлет опустил взгляд на ладонь. Все шесть лепестков были на месте. Если Голдоф был настоящим Цветком, то он хотя бы не умер. Но если он был седьмым, то тут ничего не поделаешь.

— Ты заманила нас сюда, использовав его?

— Такого я не делала. Я только попросила Голдофа о помощи. Я не ожидала, что вы все пойдете за ним, — сказала Нашетания, судя по ее тону, ей было весело.

Она явно врала, и Адлет был уверен, что они попали в ее ловушку. Нашетания точно что-то запланировала, а потому Адлет оглядывался, пытаясь понять, в чем состоит ловушка.

— Как он услышал твою просьбу?

— Мы с Голдоф связаны на эмоциональном уровне. Мне не нужно говорить ему все. Если я хочу его помощи, то он придет, где бы ни был.

— Что ты хочешь этим сказать? Он придет, хотя ты его предала?

Нашетания не обратила на слова Чамо внимания.

— Голдоф — седьмой? — спросил Адлет.

— Ты ужасен, Адлет. Поверить не могу, что ты подозреваешь моего драгоценного Голдофа. Он — истинный Герои Шести Цветов. Я ручаюсь за него, здесь нет ошибки.

Она насмехалась над ними. Адлета раздражали ее шуточки.

— Как только мы со всем разберемся, я убью тебя, — сказал Адлет.

— Ой, как страшно.

— Когда твой «драгоценный Голдоф» вернется к тебе?

Нашетания захихикала.

— Голдоф, помоги! Я здесь! Меня убивают!

Адлет скривился от несмешной шутки. Фреми и Ханс рядом с ним переглянулись. А потом они кивнули Адлету.

— Убейте ее, — скомандовал Адлет.

Прогремел выстрел, а Ханс направился к ней.

В тот же миг Адлет развернулся. Как он и думал, появилось тридцать Кьема. У всех них были красные от жара камни, которыми они принялись бросаться в Героев.

— Я прикрою! — прокричал Адлет и вытащил гранулу со вспышкой из кисета, бросив ее.

Хотя яркая вспышка света ослепила Кьема, они не прекратили бросать раскаленные камни. Но Герои успевали уклониться.

Вдруг один из павших Кьема у ног Адлета зашевелился, вытягивая антенны и целясь в шею Адлета.

— Осторожно! — крикнула Ролония, ее хлыст оборвал антенны, что не успели достать до Адлета.

Странно пахнущая кровь появилась из этих ран, Кьема закричал. Один за другим Кьема поднимались и двигались к Героям.

— Ролония! Мора! Мы втроем остановим Кьема, — крикнул Адлет, а меч вырвался из земли и помчался к нему. Ролония снова спасла Адлета, разломав меч раньше, чем он попал в цель.

— Уньяньяу! Принцессу оставьте мне! — прокричал Ханс, кружась в воздухе и направляясь на Нашетанию с мечом. Нашетания призвала еще один меч, чтобы отразить его атаку.

— Ханс! Я прикрою! — сказала Фреми. Она бросала бомбы в Нашетанию, а потом выстрелила в нее. Нашетания перекатилась по земле и избежала обеих атак.

И Ханс, и Фреми были сильнее Нашетании. Вместе они с легкостью могли ее победить.

— Фреми! Осторожнее с ее способностью скрываться, — прокричал Адлет.

— Нашел кому говорить.

Нашетания побежала. Она отражала рапирой пули Фреми и призывала мечи из земли, чтобы отбить атаки Ханса.

— Чамо может помочь? — спросила Чамо у Адлета, указывая на призванных ею Кьема. Но Адлет покачал головой.

— Нашетания что-то задумала. Охраняй периметр и готовься к следующей атаке!

— Поняла.

Лихорадочная битва шла лишь несколько минут. Фреми и Ханс сражались с Нашетанией, пока Адлет, Мора и Ролония сдерживали Кьема, что пытались прикрыть Нашетанию. Защищенная Джума, Чамо была готова присоединиться, но Адлет и остальные и так побеждали, не было и признаков ловушки.

Адлет ударил мечом по голове Кьема, что двинулся на него. Тот покачнулся, и хлыст Ролонии разрезал его на кусочки. Кьема умер, истекая кровью.

Кьема было около тридцати. И хотя Адлет не мог назвать это количество малым, Героев хватало, чтобы их остановить. А потому пока что они побеждали.

— …Нет уж. Она такая? — пробормотал Адлет, пока сражался.

Адлет не мог избавиться от чувства, что что-то не так. Когда они были в барьере Тумана Иллюзий, она действовала по плану, а потому не была тем человеком, что действовал бы в сражении без стратегии.

— Ньяу!

Ханс попал под атаку мечей, что Нашетания в отчаянии призывала из земли, чтобы остановить его. И единственный Кьема, которого Герои не смогли убить, мчался к Нашетании, чтобы защитить ее.

— Не сбежишь, — сказала Фреми и выстрелила в ногу Нашетании.

Та скривилась от боли. Игривое настроение тут же исчезло.

— Простите за это. Может, лучше поможете мне?

Но Адлет не чувствовал спокойствия. Нашетания точно что-то планировала. Она планировала еще большую засаду? Планировала взять Голдофа в заложники? Или пыталась направить к ним Тгунея?

— Эй, Адлет, — сказала Чамо, оглядывая поле боя, как зритель. — Было бы круто, если бы ты убил Нашетанию.

— …Понял! Сделаю! — решил Адлет. Может, и тут была ловушка. Но победа над врагом на глазах у всех была важнее, чем беспокойство о ловушках.

Последний Кьема избежал хлыста Ролонии и кулака Моры и побежал к Нашетании. Этот Кьема был ящерицей с каменной чешуей. Нашетания уклонилась от атаки Ханса и оседлала Кьема. Не сбавляя скорости, Кьема помчался прочь с поля боя. Может, он думал, что сможет спасти ее.

— Куда пошла, нья!

Каменная ящерица двигалась не так быстро, и Ханс погнался за Нашетанией, пытаясь запрыгнуть на спину Кьема. Но пока он был в воздухе, огромный Кьема-мотылек спустился с неба и сбил его. Фреми выстрелила в спину Нашетании, но промазала. Мотылек подставился под удар, чтобы защитить ее. Выстрел попал ему в грудь, вязкая жидкость потекла по мотыльку, он рухнул на землю.

Джума Чамо вдесятером отправились за Нашетанией и умудрились преградить ей путь. Они встали в ряд, вместе представ перед ней.

«Она остановится», — подумал Адлет.

Но Нашетания, наконец, ответила на вопрос Ханса.

— Куда я иду? Я убегаю, — увидев Джума, Нашетания смело рассмеялась. — Бегу, потому что свое дело здесь выполнила.

В следующий миг Джума замерли. Они не были пронзены мечами Нашетании, их вообще никто не атаковал.

«В чем дело?» — подумал Адлет.

Но пока он был отвлечен, Кьема воспользовались этим, и Кьема-лев напал сзади, целясь в шею. Адлет упал, чтобы избежать атаки, а потом повернулся лицом к существу, бросая в него ядовитый дротик.

Пока герои были заняты, Нашетания убегала.

— Вперед! Быстрее, быстрее!

Нашетания хлопала по спине Кьема-ящерицы, а тот продолжал бежать. В тот же миг она отражала пули Фреми мечами, а атаки Ханса останавливали Кьема, движущиеся к нему.

Кьема, с которыми сражались Ролония и Мора, двинулись за Нашетанией, помогая ей сдерживать Фреми и Ханса.

«Должен ли я ее преследовать? — думал Адлет. — Что-то не так. Почему остановились Джума?»

— Чамо, что происходит? — прокричал Адлет, и Чамо двинулась к нему.

Она выглядела странно, прижимала руки к животу с ошеломленным видом на лице. Она посмотрела на руки, на тело и пробормотала:

— …А? Что…?

А потом Чамо прижала ладонь ко рту. Большое количество крови потекло из него, просачиваясь сквозь пальцы. Не в силах даже кричать, Чамо медленно упала на землю. В тот же миг все Джума вернулись в рот Чамо. Казалось, что Чамо что-то атакует, но Адлет не видел, кто это делает.

— Чамо?!

Мора и Ролония двинулись к ней. Мора помогла Чамо подняться, а Ролония попыталась остановить кровь. Втроем они были растеряны. Они не могли найти раны на теле Чамо.

— …В чем дело, Чамо?

Все еще прикрывая рот, Чамо задрожала. Может, впервые она боялась умереть.

— Живот… внутри… меч… — выдавила Чамо, и ее снова сильно стошнило кровью.

Фреми и Ханс продолжали преследовать Нашетанию. Но из-за мешающих Кьема Нашетания смогла спуститься со склона холма и исчезнуть из виду.

* * *

Нашетания знала, что происходит в животе Чамо. Она была причиной этого.

Некоторые Святые знали техники, что могли поместить часть своей сущности в другой предмет, создавая силы с уникальной силой. Эти предметы назывались Священными Инструментами. Если говорить о них, то величайшим мастером в их создании была Святая Одного Цветка, что создала метки Шести Цветов. Сейчас известными пользователями этой техники были Святая Гор Мора и Святая Соли Вейлинн. Чамо и Ролония не могли это использовать, как и Фреми.

Целью вмещения силы были обычно книги или таблички со священными письменами, порой и различные камни. Говорили, что помещение силы в метку, как сделала Святая Одного Цветка, было высшим уровнем этого умения.

Нашетания всему миру сказала, что не умеет использовать эту технику. Но она соврала. Она не смогла бы создать эту ловушку, если бы люди знали, что она умеет делать Священные Инструменты.

* * *

Это случилось почти два года назад.

Нашетания покинула Пиену и была в Главном храме с двадцатью служителями, что сопровождали ее. Среди них были ее стражи, ее учителя по езде на лошади, ее служанки, что помогали с едой и одеждой, даже человек, что заботился о питомце Нашетании. Вейлинн, заместитель главы храмов, не обрадовалась такой пышности.

— Принцесса, вы редко появляетесь в главном храме. Все в порядке? — спросила Вейлинн.

Нашетания обычно была в Пиене, тренировалась с Голдофом или другими рыцарями. Она редко покидала королевство.

— Все как обычно. Мне захотелось прийти, — сказала Нашетания, уклоняясь от ответа.

В Главном храме в тот миг шли тренировке по борьбе с Кьема. На арене в храме Джума Чамо Россо сражались со Святыми. Кьема-слизни и водяные змеи атаковали Святых. Эсли, Святая Льда, Ленель, Святая Огня, и другие сильные воины использовали способности, чтобы сражаться с Джума.

Тренировка была совсем как настоящий бой. На землю проливалась кровь, и не только кровь Джума.

— …Вау.

Вид поразил Нашетанию.

— Девушка по центру — Чамо-сан, верно? Она милашка. Из нее получится красивая женщина.

Вейлинн смутилась от беспечной улыбки Нашетании.

— …Эм, принцесса. Может, вы не знали, но лучше передумать. Чамо не плохая… но и не совсем нормальная.

— Да? Она не очень нежная, да? …Но я не беспокоюсь.

— Постарайтесь не пораниться.

— Будь я беспечна, не было бы тренировки, Вейлинн-сан, — сказала Нашетания, и она сбросила платье. Под ним была простая форма для тренировки.

— Вам больше не нужно ждать. Без особых трудностей прибыла Нашетания, Святая Мечей!

— О, погодите секунду.

Не слыша Вейлинн, Нашетания выскочила на арену. Она призвала мечи из земли и разрезала ими Джума.

— А? Новый соперник? Эй, Вейлинн. Эту Святую Чамо можно убить? — спросила Чамо и выплюнула еще больше Джума.

— Нет! Ни в коем случае! Нельзя убивать никаких Святых! — прокричала Вейлинн, выдвигаясь к арене, чтобы защитить Нашетанию. Но та продолжала улыбаться и призывать мечи из земли, начиная атаковать Чамо.

— Прекрасно! Разве не восхитительно?! Так вот как сражаются с Кьема?!

— Это не Кьема. Это любимцы Чамо.

Нашетания сражалась еще несколько минут, улыбка не покидала ее лица.

В то время уже был готов план по уничтожению Шести Цветов барьером Тумана Иллюзий. Нашетания пришла в Главный храм, чтобы посмотреть на силу Чамо, чтобы понять, чего ожидать от их будущей битвы.

Она была монстром. Хотя Нашетания изображала из себя наивную принцессу, наслаждающуюся битвой, она понимала внутри, как сильна была Чамо.

— Эта мечница сильна. Но Чамо ничего о тебе не знает. Кто ты?

— Меня зовут Нашетания. Рада познакомиться, — Нашетания улыбнулась, хотя ее голова и тело были покрыты кровью.

— Хоть это и проблематично, но Чамо рада, что она пришли. Похоже, Чамо веселее, чем она думала.

— Да? Мне тоже нравится.

Хотя правильно это понималось: я пришла только для разведки. Хотя она объединилась с Голдофом, чтобы сразиться с Чамо, она не была уверена, что сможет победить ее. Она не хотела и сталкиваться с Чамо один на один, а вот заставить Героев Шести Цветов убить Чамо можно было, если бы она правильно их направила.

«Значит, стоит ввести ей яд».

Нашетания наделила силами маленький бриллиант, а потом пришла в Главный храм. Когда она пожелает ему активироваться после определенных условий, бесчисленное количество мечей появится из камня.

Но этот бриллиант был не при Нашетании в тот миг.

— Принцесса, прошу, будьте осторожнее! Я не буду отвечать за ваши раны, — сказала Вейлинн. Она держалась за голову в отчаянии, замерев в углу арены.

Нашетания проигнорировала ее и прокричала:

— Хорошо, Чамо-сан. Прошу, нападай сильнее!

— Точно, принцесса? Ты же умрешь.

Нашетания была в ожогах от яда, огня, следах укусов. Ее рука болела от падения. Может, даже была сломана.

— Те, кто хотят стать Героями Шести Цветов, не должны такого бояться.

— Тогда Чамо не отступит.

Нашетания оглядела сидения на арене. Ее горничные и рыцари были в форме пепельного цвета. За ними была клетка с питомцами Нашетании. У нее было три кота, четыре собаки и две белки. Куда бы она ни шла, Нашетания всегда брала их с собой. А сейчас питомцы были напуганы. Но потом одна из собак озверела. Она сломала замок, и все питомцы выбежали из клетки. Оглядевшись, Нашетания тихо рассмеялась.

«Давай, Доззу».

— …Ку.

Хвост Кьема-слизня ударил по руке Нашетании, выбивая рапиру. Вейлинн двинулась в центр арены, возникая между Нашетанией и Чамо.

— Постой, Чамо. Принцесса, пора послушать меня. Если продолжать, появятся жертвы.

Нашетания подобрала рапиру и направила ее кончик на Чамо.

— Вейлинн-сан, я не могу этого так оставить.

— Но, принцесса…

— Я хочу стать сильнее. Если я не сильна, то не смогу защитить свой народ, отца, кого-то еще. Потому я не могу бояться такого противника.

Чамо ответила на провокацию Нашетании.

— …Такого?

Притворившись, что она ее не слышала, Нашетания продолжала:

— Я хочу сразиться с более сильным противником. Этого не достаточно.

— Это так, принцесса?

Чамо улыбнулась, но за улыбкой скрывался гнев.

— Тогда Чамо жаль. Жаль, что Чамо все это время сдерживалась. А теперь Чамо покажет настоящую схватку.

Чамо сунула стебелек лисохвоста в горло, и все ее Джума появились на арене.

— Хватит. Чамо! — прокричала Вейлинн.

Вейлинн помогала Нашетании, создавая столбы из соли, чтобы остановить атаки Джума. Тут же Эсли и Ленель выскочили на арену, сдерживая нападение Джума.

— Что вы делаете, Вейлинн-сан?! Вы грубы!

— Заткнитесь, тупая принцесса! Мое терпение лопнуло!

Вейлинн схватила сопротивляющуюся Нашетанию и побежала. Но Джума окружили их и начали атаковать.

— Я больше не могу смотреть. Защитите принцессу!

Появились стражи Нашетании. И во всей этой суматохе только Нашетания в тайне улыбалась.

* * *

Пятнадцать минут спустя Нашетания лежала на арене и получала выговор от горничных. На другой стороне арены Чамо и Вейлинн кричали друг на друга. Нашетания посмотрела на клетку, где были ее питомцы.

— Эй, Порта и Пуна не на месте.

Из всех ее питомцев отсутствовали один кот и одна собака. Служанки перестали отчитывать ее и принялись искать пропавших животных. Они вскоре нашли дрожащего кота на краю трибуны, но собаки нигде не было видно.

— Собака? Ясно. Мы поищем.

Услышав, что случилось, Чамо и Вейлинн оглядывали арену.

— …может…

Чамо сунула лисохвост в горло и выплюнула одного огромного слизня. Она била по его спине снова и снова. И с отрыжкой что-то вылетело из горла слизня.

— …Ааа… ААА…! Порта! Порта! — верещала Нашетания, подбежав и обняв собаку.

Собака была странной. Ее голова и тело были круглыми, пес был похож и на белку, и на собаку. Шерсть его была слипшейся, но ран не было видно.

— Чамо, похоже, нечаянно ее проглотила. Эй, нельзя есть плохие вещи, — сказала Чамо, отчитывая Джума.

— Порта, держись. Порта! — выкрикивала Нашетания имя собаки снова и снова. Вейлинн в ужасе схватилась за голову.

Но только Нашетания знала, что во время битвы собака выбежала на арену, словно испугавшись. Убедившись, что никто не смотрит, собака прыгнула в рот Кьема-слизня.

У собаки во рту был маленький бриллиант. И он вдавил его к стенке желудка Джума.

Собаку звали Порта. Но это было лишь прикрытием в этом мире.

На самом деле его звали Доззу, и он был одним из трех командиров Кьема.

— …Получилось, Нашетания, — тихо сказал ей Доззу. Только Нашетания услышала его голос.

Встревоженный Кьема и не заметил камень в желудке. А потому и Чамо не знала, что в ней был камень.

И когда все совпало, Нашетания пожелала, и из камня вышла сила, создавая множество мечей, что вспороли желудок Кьема. Слизень был в животе у Чамо, а потому мечи попали и по ее органам.

Условием было то, что Нашетания должна быть рядом с Чамо, а Чамо должна была ее атаковать.

Но Нашетания не была сильна, как Святая, а потому силы в камне было не так и много. И если Нашетания будет больше, чем на километр, вдали от Чамо, то эффект пропадет.

Спастись от камня-лезвия можно было двумя способами. Или Нашетания сама освободила бы Чамо, или Нашетанию нужно было убить.

Нашетания не осмелилась активировать камень в барьере Тумана Иллюзий. Да и это не имело бы смысла. Потому она приберегла этот козырь.

И она подсчитала, что с момента активации камня до смерти Чамо должно пройти чуть больше трех часов.

Часть вторая

— …Ге… ааа… гууааа…

Чамо кричала в агонии, и ее крики эхом разносились по поясу лавы над телами Кьема. Чамо в отчаянии пыталась вытащить из себя камень-лезвие, но из ее рта лилась лишь кровь и рвота.

— Чамо-сан… держись.

Попытки Моры и Ролонии помочь ей не спасали. Живот у Чамо был необычным, а потому привычная первая помощь не работала. Мора направляла энергию в тело Чамо, но это повышало ее силы, но не помогало убрать камень.

— Тогда нам остается только убить Нашетанию, — пробормотал Адлет.

Со способностями Моры они смогли понять свойства камня-лезвия и установили, что Чамо осталось жить не больше трех часов. И они узнали, что камень потеряет силу, если Нашетания будет далеко. Согласно ощущениям Моры, уйти та могла не дальше, чем на километр.

Мора также сказала Адлету, что есть два способа убрать эффект камня: убить Нашетанию или заставить ее саму отключить его.

И теперь, читая мантру, Мора продолжала анализировать камень, что оказался в животе Чамо.

Тем временем Ханс и Фреми преследовали Нашетанию. Если они ее упустят, спасти Чамо будет сложнее. А потому Адлет с тревогой ожидал их возвращение.

— Бабуля… Чамо же не умрет? — спросила Чамо, ее голос был безжизненным.

Мора взяла ее за маленькую ладошку, чтобы приободрить.

— О чем ты говоришь? У тебя же есть все мы. Думаешь, мы позволим тебе вот так умереть?

— …Аха. Так вот как все…

«Она должна была установить ее раньше, — подумал Адлет. Судя по поведению Нашетании, камень был внедрен в Чамо не тогда, когда они были в барьере Тумана Иллюзий. Это случилось еще до пробуждения Маджина. — Этого стоило ожидать. Нашетания готовилась к этому сражению годами», — отметил Адлет как раз перед тем, как вернулся Ханс.

— Что случилось, Ханс?

— Нья. Я лишь на секунду потерял ее из виду, нья. И пытался найти снова.

Лицо Ханса лишилось привычной игривости. Даже он понимал серьезность ситуации.

— И она почти в километре отсюда сидит в кругу из тридцати Кьема. Улыбается, словно все прекрасно. Отвратительно. Но больше Кьема я не увидел, нья.

— А Фреми?

— Осталась следить неподалеку. Она не настолько глупа, чтобы сражаться с ними в одиночку.

— Меня тревожит все это. И я беспокоюсь за Фреми, — добавил Адлет.

— Не о чем беспокоиться. Я не видел ни Тгунея… ни Голдофа, нья.

Адлет нахмурился. Но все было ясно. Как и показал анализ Мору, Нашетания не могла уйти далеко от Чамо. А потому она угадала с радиусом действия силы камня.

— Для начала нужно унести Чамо подальше. Похоже, так мы сможем убрать эффект камня. Мора, мы можем ее передвинуть? — спросил Адлет, но Мора печально покачала головой.

— Чамо едва держится. Не знаю, что случится, если ее потревожить.

— …Значит, остается лишь убить Нашетанию, — Адлет поспешно вытащил оружие из железного ящика, заполняя кисеты на поясах. — Мы с Ролонией и Фреми убьем Нашетанию. Ханс, Мора, оставайтесь тут и защищайте Чамо.

Адлет предпочел, чтобы с Чамо остался Ханс, ведь на него он мог рассчитывать. И хотя Тгуней еще не появился, он хотел, чтобы Ханс остался на страже.

— Понял. Мы оставляем принцессу-сан вам троим, нья.

— И, Мора, ты можешь позвать Голдофа горным эхом?

Мора кивнула. Она глубоко вдохнула и активировала свою способность.

— Голдоф! Где ты? Я зову тебя снова и снова! Чамо при смерти из-за Нашетании! Приди и помоги Чамо!

Чамо лежала на земле, а Мора звала Голдофа раз за разом, используя горное эхо, объясняя ситуацию. Но казалось, что ее голос бесполезно разлетается над поясом лавы.

— Он не собирается возвращаться, — заключила Мора.

— …Ад-кун, что же делать с Голдофом-саном?

Адлет не мог ответить на вопрос Ролонии. Он все еще не знал, настоящий ли Голдоф Цветок. Он не мог сказать, что Голдоф седьмой и заманивал их сюда, чтобы убить Чамо. Он не хотел сражаться с Голдофом.

Но оставалась возможность, что Голдофа обманула Нашетания и использовала его. Он не возвращался и тоже мог быть в опасности.

— …Хватит разговоров о Голдофе.

Ничего не решив, Адлет согласился опустить эту тему.

— Голдофу придется пока что продержаться самому. Нужно сначала помочь Чамо. А потом уже о нем.

Адлет с Ролонией направились на север.

* * *

Каменные холмы возвышались по всему поясу лавы, здесь сложно было продвигаться. Но Адлет с Ролонией продолжали двигаться на север, перепрыгивая трещины и избегая встреч с жаром, что вырывался гейзерами на поверхность. Через пять минут бега они услышали выстрелы. Фреми сражалась с Кьема.

Они все же добрались до места, которое указал Ханс, и увидели, что Фреми отстреливается от Кьема, встав на вершине одного из холмов.

— Нашетания побежала на запад. Идите за ней! — крикнула Фреми.

Без колебаний Адлет отвернулся от Фреми и побежал за запад. Оглянувшись на вершину самого высокого холма из ближайших, Адлет заметил движение в тени холма в тридцати метрах впереди.

— Думаете, так легко убежите?

Адлет преследовал силуэт изо всех сил. Пробежав к холму, он заметил Нашетанию в центре почти двадцати Кьема. Она ехала на спине огромного Кьема-волка, следя за тем, что происходит сзади. Пока Адлет спускался с холма, двое Кьема напали на него. Кьема-паук плюнул паутиной, а огромный Кьема-змея изверг пламя. Адлет тут же отскочил, чтобы избежать атак. Но, приземляясь, он споткнулся и перекатился по земле.

— Что ты творишь, дурак?! — прокричала Фреми, стреляя в Кьема-паука.

Адлет извинился и поднялся на ноги, а потом, уклонившись от атаки Кьема-змеи, ударил его по шее.

Ему было сложно сражаться держаться на ногах, его привычная скорость на поясе лавы снизилась.

— Ад-кун! Еще один! — крикнула Ролония, указывая на Кьему, что шел на них с запада.

— Оставлю его тебе, Ролония! — сказал Адлет, скользнув мимо Кьема и побежав за Нашетанией.

Она атаковала их одиночно, потому что просто хотела задержать. Она продолжала убегать.

Ролония выхватила хлыст. И в тот миг, когда когти Кьема почти сомкнулись на ее шее, крик эхом разнесся над поясом лавы.

— Не двигайся, гнилое жалкое насекомое. Я остановлю твое дыхание! Я остановлю твое сердце!

Хлыст ударил по Кьема, и его кровь пролилась на землю.

Адлет, Ролония и Фреми двигались за группой Кьема на максимальной скорости. Понемногу расстояние между ними сокращалось.

— Прости, Фреми, — сказал Адлет, Фреми бежала рядом с ним.

— А?

— Если бы я послушался тебя и действовал осторожно, такого бы не произошло.

— Ты совсем дурак, да? Чем помогут извинения? — холодно сказала Фреми. — Не переживай. Я даже не злюсь.

Адлет кивнул и продолжил бежать.

Адлет заметил, что Нашетания и Кьема бегут полукругом. Они поворачивали, чтобы и дальше двигаться на расстоянии километра от Чамо. Сначала они двигались на север, а теперь направлялись на юг.

Как и говорила Мора, Нашетания не уйдет дальше, чем на километр от Чамо.

Через какое-то время трое героев смогли сократить дистанцию до ста метров. Фреми создала бомбу в ладони и зарядила ее в свое ружье. Взрыв прогремел в десяти метрах от Нашетании.

Адлет сделал из веревки простую рогатку и бросал бомбы в Нашетанию.

— Похоже, она собирается так бегать, пока Чамо не умрет, — сказала Фреми на бегу.

— Возможно. Но мы сможем ее поймать! — ответила Ролония.

Если они продолжат забрасывать Нашетанию бомбами, то вскоре по ней попадут. Нашетания была одним человеком среди двадцати Кьема. Адлет был уверен, что они смогут победить.

— Странно, Адлет, — сказала Фреми.

— Ага, я об этом тоже подумал.

Фреми и Адлет перестали атаковать бомбами, ведь это замедляло их бег. Вместо этого они ускорились, чтобы Нашетания не сбежала.

— В чем дело? Почему вы не сражаетесь? — крикнула Ролония Нашетании, склонив голову на бок.

Нашетания прекрасно понимала ситуацию. Сколько бы она ни бегала, уйти дальше, чем на километр, она не могла. А двадцать Кьема не могли защитить ее. Но вряд ли Нашетания позволила бы убить себя. Адлет понимал, что у нее наверняка есть план побега.

Фреми, казалось, тоже это поняла и теперь пыталась разгадать, о чем думала Нашетания.

— Адлет, как по мне, это очередная ловушка.

— Согласен. Они ждут, чтобы атаковать нас?

— …Может, ловушка будет такой же, как и у Чамо, — ответила Фреми.

«А это вряд ли», — подумал Адлет.

Адлет путешествовал с Нашетанией одиннадцать дней, пока они не добрались до территории Воющих Демонов. Но, когда он узнал, что Нашетания — самозванка, он проверил и себя, и свое оружие, чтобы убедиться, что Нашетания ничего не подсунула ему. Но ничего странного он не заметил. Так что ему она ловушку не устроила.

Фреми и Нашетания сталкивались лишь день. Так что Нашетания вряд ли успела бы что-нибудь в нее подсунуть. А с Ролонией они вообще не встречались. А потому только Чамо она так поймала.

— Или есть что-то еще? Другая причина, по которой Нашетания раскрыла себя так глупо? — спросила Фреми.

И тут Адлета осенило.

— Фреми, ты ведь все это время следила за Нашетанией?

— Нет, я упустила ее… верно. Кьема-оборотень.

Адлет кивнул.

— А? О чем вы говорите? — спросила Ролония.

— Нашетания, за которой мы бежим, скорее всего, Кьема-оборотень, который превратился в нее.

Среди Кьема были те, что могли легко менять свой облик, но их было мало. Адлет встретил одного такого, сражаясь в барьере Тумана Иллюзий.

Кьема не могли превратиться в Адлета или Ханса, потому что для этого им нужно было бы сотрудничать с ними или хорошо разглядеть их тела. Но как раз поэтому превратиться в Нашетанию оборотень мог.

— Но Нашетания, с которой мы сражались, была настоящей. Она использовала силу Мечей, чтобы активировать камень-лезвие в Чамо. Но нет доказательств, настоящая ли Нашетания бежит впереди нас.

— Мы с Хансом несколько раз теряли ее из виду. Она успела бы поменяться местами с подделкой, — сказала Фреми.

— Так вы об этом говорили? Но как нам понять, какая там Нашетания?

— Если она использует силу мечей, то убедимся. Но есть и другой способ, что точно раскроет ее сущность. Так ведь, Ролония? — сообщил Адлет.

— О чем ты?

Ролония склонила голову в смятении.

«Она еще не поняла», — подумал Адлет.

Они снова ускорились, и расстояние между ними и Нашетанией с Кьема сократилось на тридцать метров.

Нашетания все еще ехала на Кьема-волке и оглядывалась. Она, похоже, переживала, что ее подстрелит Фреми.

«Пока есть возможность», — решил Адлет.

Но Адлет тревожился о ее способности скрытия. Впрочем, он уже понял, как ее обойти.

— Вперед! — крикнул Адлет.

В следующий миг хлыст Ролонии обхватил тело Адлета. Она остановилась и подняла Адлета хлыстом в воздух.

— Осторожнее, Ад-кун! — крикнула Ролония и бросила его.

Адлет летел прямо в гигантского Кьема-волка, на котором ехала Нашетания. Адлет, пока летел, бросил маленький ножик. Рукоять его была оснащена тоненькой цепью, конец которой он держал в руке.

— Кияя!

Нашетания остановила ножик левой рукой. Кровь потекла по ее запястью, и она тихонько вскрикнула.

Множество мечей вылетело из земли и направилось к падающему Адлету. Тот отбился своим мечом и металлическими набойками на обуви, но некоторые мечи успели его задеть.

И все Адлет рухнул на спину гигантского волка.

— Берегись, Адлет! — закричала Фреми, а Нашетания направила рапиру к горлу Адлета. Он остановил атаку броней плеча.

В тот же миг Адлет вытащил одно из тайных оружий. Он бросил крохотную бутылочку с ядом, которую Нашетания тут же отбила рапирой. Но Адлет предугадал, что она так отреагирует, а потому бутылочка была лишь отвлекающим маневром. А вот последующая атака мечом была настоящей.

— …Ку.

Нашетания низко пригнулась и избежала атаки. Еще несколько ударов, и Адлет мог бы сбить ее со спины Кьема. Но огромный волк встряхнулся и сбросил Адлета.

— А теперь пора! Убейте Адлета-сана! — крикнула Нашетания, зажимая рану на левой руке. Кьема двинулись к упавшему Адлету, но Фреми отстреливала их, а Ролония обхватила хлыстом его руку.

— Ничего не выйдет!

Адлет схватился за хлыст Ролонии, и она потянула его в воздух, словно рыбу удочкой. Будучи в воздухе, Адлет бросил дымовую бомбу, остановив Кьема и обеспечив себе побег.

— Не вышло… что ж, не важно. Уходим отсюда! — сказала Нашетания Кьема, которые собирались продолжить атаку.

Кьема послушались ее и побежали, продолжая защищать ее.

— Провалились? — сказала Фреми, помогая Адлету приземлиться.

Она сбежала, но это не было абсолютным поражением.

Адлет протянул Ролонии маленький ножик, покрытый кровью.

— Если сможешь, Ролония.

— А, так вот что ты задумывал.

Отдав Ролонии ножик, Адлет продолжил бежать. Он не мог упустить Нашетанию и Кьема.

Ролония лизнула покрытый кровью ножик, пока бежала рядом с ним. Одна из ее способностей Святой Свежей Крови позволяла анализировать кровь языком. И пока они бежали за Нашетанией, Ролония пробовала ее кровь.

— …Так что там, Ролония? — спросила Ролония.

— Я еще не пробовала кровь Нашетании-сан, но… это кровь девушки и довольно сильной Святой. И хотя она, похоже, сильно устала, она в хорошей физической форме, живет, процветая. И когда я думаю о том, какой на вкус должна быть кровь Нашетании-сан, то я вижу это.

— Так мы бежим за настоящей Нашетанией? — спросил Адлет.

Они снова отстали, в этот раз почти на сто метров, но могли видеть, что Нашетания тревожно оглядывается.

Пока никто не ответил, Адлет добавил:

— Да, мы видели, что она использовала силу мечей. Просто хочу удостовериться.

— Ролония, ты обнаружила что-нибудь еще? — добавила Фреми.

— …хотя эта кровь человеческая, у нее привкус Кьема. Очень необычная кровь. Смесь Кьема с высокой регенерацией… Кьема с огромной силой… и какого-то непонятного Кьема. Но я не понимаю, как может быть такая кровь.

— Хорошо, Ролония. Этого уже хватит, — улыбнулся Адлет.

Адлет не знал, что запланировала Нашетания, но именно она бежала за сто метров от них. Ошибки не было, и Адлет не собирался упускать шанс.

— Постараемся схватить ее. Но не забывайте о защите, — сказал Адлет, и Фреми посуровела, когда Ролония сглотнула.

Фреми выстрелила в Нашетанию, пытаясь остановить ее, пока Адлет бросал в нее бомбы. Они понемногу приближались к Нашетании. Число врагов тоже уменьшилось, втроем они смогли бы справиться.

— Мы с Фреми бросим все бомбы, а потом побежим за ними. Фреми, на тебе Кьема, Ролония, сломай меч Нашетании хлыстом. А я нанесу последний удар. Ладно?

Ролония приготовила хлыст, и Фреми создала в ладони бомбу. Адлет достал из кисетов свои бомбы.

— Не отставайте! Или быстрее вы уже бежать не можете?! — Нашетания потрепала холку волка, на котором сидела, но Адлет не понимал, была ли ее паника настоящей, или она играла.

— Пройдем гору и нападем.

Когда Адлет сказал это, издалека прилетело копье и вонзилось в землю перед героями.

Они остановились и оглянулись в ту сторону, откуда прилетело копье. Оно принеслось из противоположной от расположения Чамо стороны. Нет, их уже давно преследовали, но они были слишком поглощены гонкой за Нашетанией.

— …Так он пришел.

Адлет нахмурился. И хотя копье никого не задело, Адлет этому не обрадовался.

Голдоф Аврора стоял на вершине каменистого холма, глядя вниз на Героев.

— Голдоф-сан, почему ты…? — пролепетала Ролония.

Но Голдоф не ответил. Он только стоял и смотрел на них.

А Нашетания воспользовалась моментом увеличить расстояние между ними, чтобы сбежать. Фреми помчалась за ней, но Голдоф тут же направился к Фреми.

— Ролония! Останови Голдофа! — крикнул Адлет.

Адлет больше не сомневался. Он выхватил меч и побежал на Голдофа, намереваясь с ним сразиться.

Голдоф должен был знать ситуацию от Моры. Чамо была атакована Нашетанией, ее жизнь была в опасности. И все же он хотел защитить Нашетанию.

«Придется считать его врагом».

Фреми бросила бомбу в Голдофа. Голдоф закрылся руками и отскочил в сторону, уклоняясь от взрыва. Несмотря на тяжелую броню, Голдоф двигался быстро, и это пугало Адлета. Голдоф выпрямился и побежал на Фреми.

— Думаешь, я позволю вам навредить ей?

Адлет бросил в Голдофа ядовитый дротик, но тот даже не дернулся, а просто отбил его. В тот же миг пуля Фреми попала в его грудь, и Голдоф отлетел назад и рухнул на землю. Но пулю остановила броня, а потому раны не было.

— Фреми! Ролония! Бегите за Нашетанией! Оставьте его мне!

Нашетания быстро убегала. Но как только они двинулись за ней, Голдоф заговорил.

— …Я не пущу вас.

Он поднялся и направился к Фреми. Адлет бросил бомбу со слезоточивым газом. Но бомба его не остановила. Голдоф закрыл руками глаза и рот и продолжал двигаться в дыму.

Адлет издал боевой клич и прыгнул вперед, направляя меч в спину Голдофа. Но он остановил удар кулаком, а потом схватил Адлета за руки и швырнул в сторону. Вцепившись в броню Ролонии, он поднял ее и отбросил. Но ее броня была прочной, Ролония откатилась.

Адлет и Ролония поднялись на ноги одновременно. Втроем они были беспечны, ведь у Голдофа не было копья. И все он и руками сражался неплохо.

— Фреми! Не беспокойся о нас! Не потеряй из виду Нашетанию! — крикнул Адлет. Фреми кивнула и побежала.

Голдоф что-то пробормотал под нос и на всей скорости помчался за Фреми. Но Адлет и Ролония преградили ему путь.

— Оставляю Фреми тебе! — проревел Голдоф. Но Адлет не понимал, кому именно он это сказал. Нашетании или еще кому-то?

Голдоф повернулся к Адлету и Ролонии. А потом вскинул руки, готовясь к бою. Казалось, он собирался драться с ними до последнего.

— Прошу, подожди, Голдоф-сан, — сказала Ролония испуганным голосом, но хлыстом вооружилась.

— …Прочь с дороги, — сказал Голдоф, и Ролония отскочила.

— Почему, Голдоф? — сказал Адлет, пятясь. Он вытащил из земли копье Голдова и спрятал свой меч, направив копье на Голдофа. Оружие было тяжелым и неудобным, но он смог бы им сражаться. — Ты не понял, что произошло? Чамо умирает. И спасти ее можно, убив Нашетанию. Или ты не слышал эхо Моры?

— Прошу, прекрати, Голдоф-сан. Нам нужно убить Нашетанию-сан. Иначе мы не спасем Чамо-сан, — говорила Ролония.

Но Голдоф даже не дрогнул.

— Голдоф, поговори с нами. Тебе явно обманывают.

— Голдоф-сан, ты не думаешь, что повторяется история Моры-сан? Ты тоже попал в ловушку и вынужден биться с нами? Или нет? — взывала Ролония.

Но Голдоф тихо ответил:

— Я не дам вам пройти дальше.

— Голдоф.

— Хотите пройти… так убейте меня.

Адлет посмотрел в глаза Голдофа, по его спине пробежал холодок. Он все еще не мог поверить, что Голдоф им больше не союзник. Но эта мысль исчезла, стоило ему посмотреть в глаза Голдофа. Он собирался убить их. Он хотел убить Фреми, Ролонию и всех остальных.

— Ролония, делай это.

— Что делать?

— Я говорю о твоих криках «умри, умри». Вот это. Стань той, кто будет сражаться яростно.

— Ад-кун…

— Убей Голдофа.

Глаза Ролонии расширились, но она тихо кивнула. В тот же миг Голдоф атаковал Адлета.

Адлет замахнулся копьем. Только это движение уже причинило боль рукам, и Адлет понял, что легко управлять этим может только тренированный Голдоф.

Голдоф остановился, и копье оказалось в сантиметре от его носа. И он дотянулся до рукояти копья, но Адлет ударил его в живот, отталкивая.

— Уу!

Но от удара отлетел Адлет. Боль пронзила его лодыжку, словно он пнул камень. Понимая, что Голдоф воспользуется шансом забрать оружие, Адлет ударил по ногам рыцаря, но Голдоф остановил удар броней.

— Предатель умри, умри, умри, умри, предатель не увидит завтра! — крики Ролонии разносились по воздуху. И ее хлыст извивался, как змея.

Голдоф развернулся и закрыл лицо руками. Хлыст ударил его, звеня по металлу.

Страх проступил на разъяренном лице Ролонии. Хлыст двигался по воле силы Святой Свежей Крови, одним касанием она могла вылить из противника его кровь. Но не пролилось ни капли. Его броня защищала его от ударов.

— Ролония, не сдавайся! Пробивай его броню! — кричал Адлет, а потом ударил копьем. Голдоф отскочил, и копье вонзилось в землю.

А Голдоф продолжил защищаться от их атак.

Хлыст Ролонии попадал по Голдофу множество раз. Но каждый раз он защищался броней, а потому кровь не пролилась. Но пугала не стойкость его брони, а скорость реакции Голдофа. Ролония целилась точно в бреши брони Голдофа, но он двигался едва заметно, останавливая удары.

Отразив очередную атаку Ролонии, Голдоф вытянул руку, пытаясь вытащить копье. Но Адлет не терял шанса. Если он ослабит защиту, Голдоф заберет копье. А если Адлет не будет атаковать, то Голдоф нападет на Ролонию.

— Адлет, — сказал Голдоф, остановив хлыст Ролонии. — Не убивай принцессу.

— Если это шутка, то сейчас не время, — крикнул Адлет, вытаскивая копье и целясь в броню Голдофа. Если убрать его металлические перчатки, то хлыст Ролонии довершит дело

— Почему, почему, почему бы тебе не умереть! Не трогай Ад-куна, не трогай Фреми, не трогай Чамо, умри! — визжала Ролония.

Траектория полета ее хлыста изменилась. Он обхватил тело Голдофа и попытался поднять его.

«Плохо дело, — подумал Адлет. — Ролония паникует».

— Принцесса…

Как только хлыст обвил его, Голдоф подпрыгнул высоко в воздух. Он перевернулся, как делал Ханс, и выскользнул из кольца хлыста. Приземлившись, он направился на Адлета.

Адлет в отчаянии взмахнул копьем, но слишком поздно. Плечо Голдофа столкнулось с копьем, но не с наконечником. Он столкнулся с рукоятью. И огромные руки схватились за копье. Его сила была несравнимой.

Адлет убрал с копья одну руку. В мгновение ока он выхватил из кисета дротики, вызывающие боль. Если их вонзить в кожу, то ужасная боль сокрушит тело, каким бы сильным ни был Голдоф, но несколько секунд он сражаться не сможет.

Дротик почти коснулся руки Голдофа, что сжимала копье, но Адлет заметил, что Голдоф и не собирался отбирать у него оружие. Он словно и хотел удар Адлета.

Голдоф отпустил копье и схватил Адлета за руку с такой силой, что Адлету пришлось выронить дротики. Голдоф тут же подхватил иголки и метнул в другую сторону.

— Ролония! — прокричал Адлет, но дротики летели слишком быстро.

Дротики попали в Ролонию, и она почти сразу закричала, упав на колени и схватившись за голову.

«Я должен защитить Ролонию», — подумал Адлет и выхватил бомбу.

Но он не успел ее бросить, Голдоф взял копье и внезапно заговорил:

— А теперь слушай. Твой враг не принцесса. А Фреми, — и Голдоф ударил древком копья по боку Адлета. Посмотрев, как Адлет падает, Голдоф отвернулся и убежал.

— …Черт.

Они не могли преследовать Голдофа. Адлет не мог двигаться. Но будь иначе, он все равно не мог бы бросить Ролонию. Адлет пошатывался на ногах, но выдернул дротик из щеки Ролонии.

— Я… в порядке, Ад-кун.

Немного крови пролилось из ее раны на щеке. И этого хватило с силой Святой Свежей Крови, чтобы вывести из организма яд.

Исцелившись, они попытались догнать Голдофа, но он уже был слишком далеко. Голдоф убегал все дальше, двигаясь по кругу с радиусом в один километр. Пробежав довольно далеко, Адлет с Ролонией так и не увидели его.

Вдалеке они слышали выстрелы. Фреми сражалась. И казалось, что она была там, куда направлялись Нашетания и Голдоф.

— Плохо дело. Так Фреми придется сражаться против двоих.

Адлет и Ролония продолжили бежать, взбираясь на холмы и пересекая долину. Все время они слышали выстрелы, а потому могли надеяться, что она жива.

— Фреми!

Взобравшись на вершину холма, Адлет, наконец, заметил ее. Она была в узкой долине, Кьема окружали ее. Но Голдофа здесь не было.

— Мы идем!

Кьема было около пятнадцати, они нападали на Фреми со всех сторон. Фреми не могла их сдерживать. Она была слаба в битве на коротком расстоянии.

— Фреми! Осторожно! — крикнул Адлет, когда Фреми потеряла равновесие.

Адлет выхватил меч. Он крепко схватил рукоять, сосредоточившись на цели. А потом он крутанул рукоять, и лезвие отлетело, Адлет отъехал назад силой отдачи. Лезвие вонзилось в лицо Кьема. И тут Фреми успела выскользнуть из круга Кьема и побежать к Адлету и Ролонии.

— Я убью вас! Умрите! Я убью вас! Если тронете Фреми, я убью вас. Покажи мне свои внутренности, Кьема! — кричала Ролония и размахивала хлыстом. Кьема бежали к Героям, и им пришлось остановиться и сражаться с ними.

Часть третья

Через пятнадцать минут несколько тел Кьема лежали у ног Адлета, Фреми и Ролонии. Но, конечно, они уже не видели ни Нашетанию, ни Голдофа.

А чуть раньше в той стороне, куда ушла Нашетания, вспыхнула молния, за которой последовал гром. Но и гром, и молния исчезли.

— Нашел, — сказал Адлет, поднимая лезвие, которым он выстрелил в битве. Он прижал его к рукояти и соединил.

— …Вы помогли мне. Я была в беде, — сказала Фреми, выдохнув с облегчением.

— Что случилось с Голдофом-саном? Он ведь туда побежал?

— Голдоф пробегал мимо меня, — ответила Фреми. — Он следовал за Нашетанией. Я хотела убить их, но Кьема помешали. А еще с Нашетанией был маленький Кьема.

— Маленький? Кто это? — спросила Ролония.

— Хмм, я такого еще не видела.

— Ясно… но я рада, что с тобой все в порядке, — сказала Ролония, выдохнув.

Фреми укоризненно взглянула на Адлета.

— Нашетания и Голдоф сбежали, — сказала она, скрестив руки. — К сожалению, ты ошибся.

— …Похоже на то, — сказал Адлет, понурив голову. Адлет последовал за Голдофом, решив, что он обманут. И из-за этого Чамо теперь медленно умирала.

Когда Адлет впервые встретил Голдофа, он сомневался, убивать ли его. И если бы он сразу сразился с Голдофом, может, результат был бы другим.

— Я все испортил. Голдоф — враг.

Адлет вспомнил разговор у Вечного Цветка, что произошел три дня назад. Фреми и Мора подозревали Голдофа. Он должен был прислушаться. Он не должен был сомневаться в товарищах. Наивно было думать, что такое могло привести к другому результату.

— Не надо так переживать. Не думаю, что ты изначально решал правильно, — добавила Фреми.

«Как всегда жестко», — подумал Адлет.

— Но… но… еще есть шанс, что Голдофа-сана обманули, — сказала Ролония.

— О чем ты?

— Он ведь сказал, что враг не Нашетания, а Фреми-сан?

Фреми вскинула брови.

— Он сказал, что я — враг?

— Это не так! — сказал Адлет. Он понимал, что хотела сказать Ролония, а потому перефразировал ее слова. — Хочешь сказать, что Голдофа все же кто-то обманывает? Что кто-то заставляет его думать, что Фреми — враг, а потому, чтобы спасти Чамо, он должен убить Фреми. Потому он пришел нас остановить. Так?

Ролония кивала снова и снова, но Адлет покачал головой.

— Невозможно, — сказал Адлет, похлопав себя по животу. — Когда Голдоф сражался с нами, он собирался меня убить. Это я видел.

— Если Голдоф думал, что я — враг, так почему пробежал мимо? — спросила Фреми.

— Эм… Я эх… эм… — путалась Ролония.

— Но, думаю, все станет еще хуже, если мы не поторопимся, — перебила Фреми. — Уже почти час прошел с момента активации камня-лезвия. Осталось около двух часов. И, к тому же, Тгуней может привести сюда все силы.

Как и сказала Фреми, времени не было. Если придет и нападет Тгуней, то Адлету и остальным конец. Тогда они смогут разве что сбежать с Чамо, если такой шанс вообще будет.

— Пока ее защищает Голдоф, убить Нашетанию будет куда сложнее. И все же у нас остается шанс. Но давайте найдем ее, а потом уже поговорим.

Адлет и Ролония кивнули, и они побежали по холмам.

— Хотя ситуация хуже некуда, — сказала Фреми. — Но так мы можем узнать, кто седьмой. И если спасем Чамо, то и победа не за горами.

— Верно, теперь мы хоть знаем, кто седьмой, — ответила Ролония. Но Адлет не ответил.

— В чем дело, Адлет?

А у него еще оставалось множество вопросов без ответов.

Если Голдоф был седьмым, то должен был вести себя по-другому. Например, в барьере Тумана Иллюзий Голдоф и Нашетания могли убить Мору или Фреми, а потом обвинить в этом Адлета. Они бы смогли так поступить, но почему-то не стали.

Были и другие вопросы. Почему Нашетания не появилась в сражении в долине Пролитой Крови? Если бы она активировала камень в тот миг, когда Мора еще была в ловушке, то Адлет и остальные не смогли бы никак разрешить эту ситуацию. Почему они заманили их в ловушку позже?

Почему Голдоф ничего не делал до этого? Почему именно сейчас он начал действовать?

И последний вопрос был важнее остальных. Что делал Тгуней? Он должен был знать, что они находятся на поясе лавы. Почему он не нападал?

Что-то не сходилось. Они подбирались ближе к пониманию тайн вокруг себя, но Адлет все еще чего-то не видел. И даже не знал, что именно он не видел.

— Ролония, расскажи Море и остальным о ситуации. Пусть они и не поверят, но остается шанс, что Голдоф и Нашетания нападут на них, — сказала Фреми.

— Ага, поняла.

— А мы с Адлетом побежим за Нашетанией. Заметишь врага — сообщи. И мы тут же придем, — сказал Фреми, отдав Ролонии один из фейерверков.

Ролония кивнула и побежала туда, где была Чамо.

— Что ты делал до этого, Адлет? Разве не ты — лидер? Раздавай указания.

— Ах, да, прости. Я задумался.

— Ясно. Идем.

И они побежали, Адлет следовал за Фреми.

Но он не мог перестать думать о Голдофе. Он помнил лицо Голдофа, когда он узнал, что Нашетания — седьмая, то отчаяние, которое он испытывал, пока они двигались дальше, странное лицо Голдофа, когда он заявил, что поможет Нашетании. Было ли все это лишь притворством? Адлет не знал. Адлет не понимал Голдофа. Но точно знал, что Голдофу вряд ли было до актерства.

* * *

Адлет и Фреми двигались по покрытому камнями поясу лавы, петляя, чтобы их следы было сложно распознать. Чуть раньше они заметили место, откуда мерцал свет, но не обратили на него внимания и продолжили преследовать Нашетанию. Они оббежали четверть круга, в котором находилась Чамо.

Равнины, каменистые холмы, впадины… они осматривали все, разыскивая Нашетанию. На это уходило время, но они не могли быть беспечными.

— Может, Нашетания все же может уходить дальше, чем на километр, от Чамо. Тогда понятно, почему мы не можем ее найти, — сказала Фреми.

Они взобрались на средней высоты холм, а потом добрались до впадины, что была в центре холма и в диаметре имела двадцать метров. Центр ее был раскален, в небо поднимался дым.

— Что это? — спросил Адлет, придвинувшись ближе.

В центре лежали два тела Кьема в золе. Один из них был змеей, а другой выглядел как человек. Когда он коснулся одного из них ладонью, но тело было таким горячим, что он несознательно вскрикнул. Казалось, что они еще были живыми те несколько минут, когда горели.

Они горели не из-за того, что их облили горючей жидкостью или сунули в огонь. Нет, Адлет решил, что причиной была та молния.

— Не понимаю, что это, — пробормотала Фреми. Адлет присмотрелся и обнаружил, что земля вокруг Кьема тоже обгорела. А еще здесь было множество ям.

— …Здесь была Нашетания, — прошептал Адлет. Когда Нашетания создавала мечи из земли, там оставались ямы, и тут были такие же.

— Нашетания с кем-то сражалась здесь. Не знаю, враг это или наш союзник, но здесь были Кьема, что используют молнии.

— Не понятно, с кем она дралась. Это могло быть из-за Каргикка?

Фреми склонила голову. И если уж говорить о таких тайнах, что они не решили и загадки тех тел Кьема, что были в яме, где осталась Чамо.

— Нашетания сражалась с нашим союзником? Такого быть не может. У нас нет союзником на территории Воющих Демонов.

— Позже будем думать об этом. Сначала нужно отыскать Нашетанию.

И они покинули впадину, продолжив поиски. Оставалось два часа.

* * *

Когда они выбрались из впадины, то увидели Ролонию, бегущую к холму. Увидев их, он повернулась и побежала в их сторону.

— Как там Чамо и остальные?

— В порядке. Но… много Кьема вышло из леса и окружило их. Они не атакуют, а, похоже, сторожат.

«Странно. Не понимаю, почему Нашетания так поступает».

— Ты с ними не сражалась, так ведь? — спросила Фреми.

— Ханс-сан сказал не беспокоиться о них и искать Нашетанию. Но даже Ханс-сан и Мора-сан… немного в панике.

Ролония помрачнела.

— Но он сказал мне еще кое-что. Похоже, сила Моры может немного продлить жизнь Чамо.

— На сколько?

— …Около тридцати минут.

И хотя новость была хорошей, праздновать они не могли. Чамо все еще была в опасности. К тому же, как только Тгуней пустит в ход все свои силы, а они прибудут к Чамо, оставшееся время их уже не спасет.

— Поспешим. У нас есть важное дело, — сказал Адлет.

Неизвестного оставалось много, и это касалось произошедшего и того, что происходило в тайне, но у Адлета не было времени думать об этом. Им нужно было найти и убить Нашетанию. И потому он сосредоточился на этом задании.

* * *

Полчаса спустя Адлет шел по поясу лавы в одиночку. Он взобрался на один из холмов, а на вершине прижался к земле и принялся оглядывать окрестности. Он переместился на следующий холм и продолжил осмотр. Он прищурился, чтобы ничего не упустить, он искал признаки присутствия врага. И он при этом медленно шел по часовой стрелке по кругу.

Фреми и Ролония были не с ним. Фреми двигалась против часовой стрелки, а Ролония вернулась к Чамо и оглядывала окрестности там. Куда бы ни ушла Нашетания, они смогли бы найти ее.

Разделяться было опасно, но у них не было выбора. Если кто-нибудь из них найдет Нашетанию или Голдофа, то тут же взорвет фейерверк, что призовет товарищей. Но он еще не получал вестей от Фреми или Ролонии.

Адлет услышал что-то позади и двинулся на звук. Но на равнине был только пар и небольшое озеро горячей воды. Поняв, что звук принадлежал гейзеру, Адлет щелкнул языком негромко.

И тут он заметил двух Кьема. Они шли к точке, где находилась Чамо. Он подумывал убить их, но передумал. Сдерживать врага должны были Мора и Ханс. А он должен продолжать поиски Нашетании.

— Адлет! — раздался голос впереди. Он заметил Фреми, приближающуюся к нему справа. Но Адлет сомневался, что ей удалось найти Нашетанию. Иначе она тоже зажгла бы фейерверк. Дойдя до него, Фреми посмотрела на Адлета с мрачным видом.

— Ты ведь не упустила ее? — спросил Адлет.

— Это невозможно. Неужели мы не сможем ее отыскать? — спросила Фреми.

Пока они говорили, к ним подбежала Ролония. Она посмотрела в их лица и тут же поняла, что у них ничего не вышло. Они не могли ее не заметить. Они искали везде, где только можно было скрыться.

Адлет понимал, почему они не видят Голдофа. Тот легко мог выйти за пределы действия камня-лезвия. Но Нашетания должна была оставаться здесь.

— Почему мы не можем ее найти? Радиус всего километр.

— Поверить не могу, что она смогла где-то спрятаться, но если так… то где? — Адлет вспоминал всю территорию пояса лавы, но не видел нигде подходящего места для укрытия.

— Может, Мора-сан ошиблась? — спросила Ролония.

— Вряд ли. Мора — опытная Святая. Не похоже, что она может ошибиться в силе Святого инструмента, — ответила Фреми.

— Но… разве ее не могли как-то обмануть?

— Но Мора почувствовала бы это. А Нашетания всего три года Святая, вряд ли она успела развить это умение на такой высокий уровень.

Пока они говорили, Адлет внезапно заметил нечто странное. На вершине холма неподалеку от них был один Кьема. Он чем-то размахивал.

— …Белый флаг?

Кьема с головой ворона и телом йети. Он держал палку, на которую была повязана старая тряпка. Кусок белого флага был изорванным и привязан так, чтобы им можно было махать. И Кьема-йети медленно приближался к ним.

— Враг.

Фреми вскинула ружье и направила его на Кьема. Но йети продолжал махать белым флагом, показывая руками, что атаковать не будет.

Ролония не дала Фреми выстрелить и сказала:

— Постой-ка, Фреми-сан. Это же белый флаг.

— И что?

И немного удивляло, что она не знала, что это означает. Периодически обнаруживались простые факты, о которых Фреми не знала.

— Это значит, что у него нет намерения сражаться. Ты не знала?

— Люди используют странные знаки.

Пока они говорили, Кьема-йети дошел до подножия каменистого холма, где они стояли. Он стоял в десяти метрах. Адлет и остальные вооружились, глядя на Кьема.

— Добрый день, — сказал Кьема-йети.

И хотя Адлет не узнал голос, он вспомнил тон. Он отличался от странного произношения остальных Кьема. Он говорил гладко и приятно.

— Спасибо, что не атаковали. Я испугался, когда Фреми выхватила ружье.

— …Кто ты? — спросил Адлет, йети пожал плечами.

— Может, если вы увидите это, то все поймете, — сказал йети и вытянул руку, сжимая сверток ткани.

Кьема-йети вытащил из свертка огромный инжир.

Адлет и Фреми тут же сорвались с места. Адлет бросил в руку Кьема ядовитые дротики, а Фреми выстрелила в инжир. Фрукт упал и разлетелся на куски.

— К сожалению, это лишь инжир. Мое настоящее тело хорошо спрятано.

— …Тгуней, — сказал Адлет, вспоминая имя Кьема. Но имя того Кьема, что управлял йети.

— Похоже, вы поняли, какой я на самом деле. Это подвиг. Как вы смогли это понять? Фреми за восемнадцать лет этого не заметила.

— Что тебе надо?

Фреми зарядила ружье и направила его на голову Тгунея. Ее палец застыл на крючке, она была готова его убить.

— Стой, стой, стой, Фреми. Я не собираюсь сражаться. Я хочу поговорить.

— А я нет, — ответила Фреми.

— Стой. Адлет, помоги. Останови Фреми.

Но Адлет не сдвинулся. Как и Фреми, он лишь ждал возможности убить Тгунея. И он не видел причины оставлять его в живых.

— У меня есть предложение, Адлет.

Ролония, схватив хлыст, приближалась к Тгунею. Но он раскинул руки и отступил на шаг. И это казалось мирным знаком. Но его слова заставили Адлета замереть.

— Мы сможем убить Нашетанию, если объединимся?

— …что? — вырвалось у Адлета. Слова Тгунея были неожиданными.

— А? А вы не заметили? Я думал, это понятно, если немного подумать. Мы с Нашетанией враги.

— О чем ты?

Фреми опустила ружье, Тгуней подергал клювом. Понять было сложно, но он, похоже, так смеялся.

— Я не отправлял к вам Нашетанию. За ней стоит Доззу, позорный предатель-Кьема. А потому Нашетания враг и для меня, и для вас.

— …Не может быть, — пробормотал Адлет. Больше ничего он выдавить не смог.

— И кстати, вы трое. Где приветствия? — спросил Тгуней, и его клюв снова задрожал от смеха.

 

Глава третья

Герои-скитальцы

Часть первая

— …Иех, угуууу! — Чамо снова стошнило. Мора придерживала ее и направляла энергию в тело девочки. Она могла восполнять силы Чамо, но не могла воздействовать на камень-лезвие в ее животе.

Прошло полтора часа с момента активации камня-лезвии. Мора была среди тел Кьема и нетерпеливо ждала хороших новостей от Адлета и остальных.

Чамо слабела на глазах. Ее лицо побледнело, а взгляд стал отсутствующим. Ее тело содрогалось, она льнула к Море, как ребенок. Мора гладила Чамо по голове, но не могла сделать больше ничего, кроме как посылать энергию в ее тело.

— Ньяу, ньяурра!

На склоне впадины Ханс сражался с несколькими Кьема. Разобравшись с тремя, он вернулся к Чамо и Море.

— Я почти очистил окрестности, нья.

Ханс уже убил около двадцати Кьема, но оставался невредимым. Он даже не устал.

— Ханс, тебе стоит идти. Помоги Адлету и остальным убить Нашетанию, — сказала ему Мора.

Не так давно приходила Ролония. Она подтвердила, что Голдоф — враг, а еще сообщила, что они упустили Нашетанию. И тут же направилась на поиски.

— Ситуация хуже некуда. Адлету, Фреми и Ролонии будет сложно убить Нашетанию. Им понадобится твоя сила.

Но Ханс покачал головой.

— Я бы уже ушел, если бы мог, нья, — сказал Ханс и повернулся лицом к лесу Сломанных Пальцев. — Но мы же видели. Если я уйду, придут другие Кьема и убьют Чамо. Мора, ты сможешь сражаться, отдавая энергию Чамо?

Она не могла. И не было способа сделать это, пока она передавала силу Чамо.

— …Черт.

Мора сжала зубы. Она практически чувствовала, как ускользает время. Более того, она чувствовала, как приближается смерть товарища.

Ханс тоже скривился.

А потом Чамо в руках Моры слабо пробормотала:

— …Кот-сан, бабуля, простите.

— Не говори, Чамо. Ты тратишь энергию.

Но Чамо продолжила говорить с кровавой пеной во рту.

— Чамо была так беспечна… Чамо оплошала… и потому… Чамо бесполезна.

По щекам Чамо текли слезы, и Ханс склонился над ней, гладя по волосам влажной от крови Кьема рукой.

— Не надо так сильно себя винить, дитя. Помолчи и поспи.

— Чамо… не ребенок.

— Ты еще не сдалась, да? — сказал Ханс и рассмеялся. Насколько Мора помнила, он впервые был таким добрым. — Положись на нас. Мы не можем потерять такую глупышку, нья.

Чамо послушно кивнула и закрыла глаза. Но Мора знала, что Ханс встревожен. И он задумывался о том, смогут ли Адлет и остальные победить Нашетанию.

* * *

Адлету, Фреми и Ролонии пришлось откликнуться на просьбу Тгунея о приветствии. Адлет слегка кивнул, но и этого хватило, чтобы он разозлился. Почему этого Кьема так заботили приветствия?

— …По-моему, вам неловко слышать, что я говорю, — сказал Тгуней и кивнул, принимая их приветствия.

Адлет прижал руку к болевшей груди. Горло пересохло, его кровь кипела, дышать получалось с трудом.

Давным-давно Тгуней появился в родной деревне Адлета и вел себя так же. Он говорил мягко с жителями, улыбался, словно приобрел новых друзей. А потом деревня Адлета оказалась опустошенной.

А теперь на его лице было то же выражение. И, словно это было вчера, Адлет подумал, как жители деревни убили его сестру. Он ошибочно полагал, что его лучший друг, что сбежал, был пойман и убит. Все, во что он верил, разбивалось на куски.

— Ад-кун, — Ролония коснулась спины Адлет, возвращая его в реальность.

Даже если Тгуней был врагом его любимых, Адлет не мог сейчас с ним сражаться. Им нужно было спасти Чамо. А потому он должен был убедиться в подлинности намерений Тгунея.

— Ты в порядке, Адлет? — спросил Тгуней.

— Мне не нужно твое сочувствие. Я — самый сильный человек в мире, я всегда спокоен, — сказал Адлет с улыбкой.

Он краем глаза посмотрел на Фреми. Ее взгляд был полон злости, но она не утратила холодности.

«Нужно следовать ее примеру», — подумал Адлет.

— Ясно. Тогда хорошо. Но важнее поговорить о Нашетании. К сожалению, я тоже не знаю, где она, — сказал безрадостно Тгуней. — Но что вы выяснили? Любая мелочь была бы ценной. У вас есть догадки, где может быть Нашетания?

— Погоди. Ты не можешь вот так продолжить разговор по своему желанию. Сначала объясни свою позицию. Зачем тебе уничтожать Нашетанию? — спросил Адлет.

Тгуней пожал плечами, словно объяснение было проблематичным.

— Фреми, не рассказывала им об отношениях между мной, Каргикком и Доззу? — спросил Тгуней, и Фреми кивнула.

Фреми рассказывала, что Кьема делились на три группы под командованием Тгунея, Каргикка и Доззу, и все противоборствовали. Тгуней и Каргикк расходились во взглядах о том, какими должны быть Кьема. И Доззу называли предателем, а потому обе группы на него охотились.

— Как я и говорил, Нашетания подчиняется Доззу, — начал объяснять Тгуней. — Около двухсот лет назад Доззу предал нас. Он увел своих пешек с территории Воющих Демонов и скрылся в мире людей. Мы с Каргикком посылали своих подопечных в мир людей, чтобы найти его, при этом мы искали подчиненных Доззу среди своих. Я верил в то, что мы уничтожили группу Доззу.

— …Но ты сказал, что ошибался.

— Я был мягок. Сторонники Доззу продолжали действовать, а я этого не знал. Они получили фальшивую метку, отличную от моей. И они пробрались во дворец Пиены, переманив Нашетанию на свою сторону. И они дали ей фальшивую метку, она внедрилась в вашу группу.

Адлет не мог поверить в услышанное.

— В то время и я получил фальшивую метку. И передал ее человеческой пешке, введя в ваши ряды. Невероятное совпадение. И я, и Доззу, не зная о действиях друг друга, выбрали одинаковую стратегию.

«А было ли это совпадением?» — подумал Адлет.

— И я был удивлен, когда я барьере Тумана Иллюзий обнаружился поддельный Цветок. Я поверить не мог, что он собирался убить всех вас без моего ведома. Стыдно признать, но я не понимал, что за всем этим стоит Доззу, — продолжал Тгуней. — Я тоже подсунул пешку в королевство Пиены. Я заставил разузнать о слабостях, привычках и окружении Нашетании. Я думал, что ее изберут одним из Героев Шести Цветов. И я верил, что смогу использовать ее, как поступил с Морой. Но я не мог догадаться, что она уже сотрудничала с Доззу.

— …Не верю, — прошептала Фреми.

Тгуней воткнул белый флаг в землю и скрестил руки.

— Честно говоря, я и сам поверить не могу, — сказал Тгуней. — Чтобы два Кьема придумали одинаковый план, может ли такое совпасть? Но то, что Нашетания стала подчиненной Кьема, не кажется шуткой. И это правда.

— Адлет, ты этому веришь? — спросила Фреми.

Адлет не ответил, он хотел, чтобы Тгуней говорил дальше. Адлет все еще не верил ему, но ему нужно было услышать то, что хотел донести до них Тгуней.

— Продолжай, Тгуней. А потом уже мы решим, присоединяться ли к тебе, — сказал Адлет, и Тгуней пожал плечами, словно ему было скучно.

— Я уже рассказал, да и мы с вами враги, этого не отменить. Честно говоря, я не хочу объединяться с вами, — сказал Тгуней.

— Ты думаешь, что наши мнения совпали? Я тоже, — ответил Адлет.

— Но я вижу, что Доззу с Нашетанией, как враги, куда сильнее. Так что я предпочту убить Доззу и тех, что с ним, даже если мне нужно будет спасти вас.

— Что ты сказал? — вспылил Адлет. Слова Тгунея были унизительными.

— Но это естественно, не так ли? Никто из вас для меня особой угрозы еще не представил, верно?

В глазу Фреми кипела ярость.

— План Доззу распространялся дальше, чем я думал. Многие его подчиненные проникли в ряды моих пешек и последователей Каргикка. Видели тела Кьема по пути?

Адлет кивнул.

— Пока мы с вами были поглощены проблемой с Морой, пока вы были в барьере Тумана Иллюзий, Доззу мог продолжать приготовления. И этим утром он начал действовать. И все Кьема, что были на стороне Доззу, атаковали моих пешек и меня. И эта атака уничтожила почти всех моих пешек в лесу Сломанных Пальцев. Не похоже, что подкрепление прибудет. Ведь сейчас я даже не могу понять, кто из моих пешек на его стороне, — сказал Тгуней печально. — Я остался один.

Если это было так, то лучшего шанса убить Тгунея не найти. Адлет серьезно размышлял, убивать ли Тгунея. Но его слова не звучали искренне. Он мог заманивать их в ловушку.

— И что ты собираешься делать? — спросил Адлет.

И Тгуней сказал то, во что сложно было поверить.

— А это не очевидно? Убью Нашетанию и спасу Чамо.

— Спасешь Чамо? — Адлет и остальные не скрывали удивления.

— Есть причина. Причина, по которой Доззу должен убить Чамо.

— …Какая?

— Каргикк, Доззу и я соревнуемся, кто убьет больше Героев Шести Цветов. Кто первым убьет трех Цветов, тот и победит. А оставшимся придется определить победителя.

— Соревнуетесь?

— Двести лет назад мы силой Святой Слов заключили один контракт. Простой контракт. Тот, кто убьет трех Героев, сможет сделать двух других бессильными. Цель в том, что только один Кьема будет править другими. Мы все поклялись, что подчинимся победившему, иначе лишимся жизней. Конечно, если кого-то из вас убьет Нашетания, это запишется Доззу. И, видимо, он планировал разделить вас. И если вы погибнете, разделенные по плану Доззу, это тоже засчитается ему.

Тут Ролония простонала.

— Соревнование… очки… прямо как…

Клюв Тгунея задрожал, издав презрительный смешок, и он сказал:

— Ты все поняла, Ролония. Так и есть. Я не сражаюсь с вами. Борьба идет между мной, Каргикка и Доззу. И мы хотим определить, кто станет командиром. А вы лишь пешки в нашей игре.

— Хватит нести чушь! — сказал Адлет. Тело Фреми дрожало от ярости, глаза Ролонии от шока широко раскрылись. Адлет едва мог выдерживать такое унижение.

— Так я вас убедил? В этом причина того, что я хочу объединиться с вами. Поймите, у Доззу сейчас невероятное преимущество. И если все так продолжится, Чамо умрет. И Доззу планирует убить других Цветов. А потому, думаю, вам придется объединиться со мной.

— Ад-кун, что нам делать? Мы собираемся…? — сказала Ролония.

— Заключим договор. Пока мы не победим Доззу, я вас не трону. И я прикажу седьмому в ваших рядах всеми силами помогать спасти Чамо. А ведь я мог и не попасться на вашем пути, да?

— Что за Кьема хотят напасть на Чамо? — спросила Фреми.

— Кто-то из группы Доззу. Хотя до вчера они были моими последователями.

— …Дай нам немного времени подумать, — сказал Адлет.

Он не верил, что Тгуней сказал правду. Но и все это ложью назвать он не мог. Лгать от начала до конца глупо. Ложь работала, когда была прикрыта правдой. И части сказанного должны быть правдой.

Но Адлет не мог отличить, где заканчивалась правда и начиналась ложь.

— Есть кое-что, не имеющее смысла, Тгуней, — сказала Фреми. — Зачем ты согласился, что тот, кто убьет троих Героев, будет править Кьема? Разве вы с Каргикком и Доззу не враги между собой? — сказала Фреми, и на миг Тгуней выглядел взволнованным.

Он отвел взгляд от Фреми и сказал:

— …Думаю, это была неосторожность юности. Я был дураком. Я не мог представить, что Доззу такой трус.

— Не уходи от ответа.

— Фреми, мы говорим слишком долго. У нас нет времени.

— …Верно.

Адлет понимал, что Фреми хотела поймать Тгунея на мелочи, но тот оказался прав.

— И что же нам делать? Реши за всех нас, Адлет, — сказал Тгуней, вынуждая Адлета отвечать.

Но Адлет продолжал безмолвно думать. Противостояние Доззу и Тгунея — правда? Если нет, то Фреми лжет. А такого, как думал Адлет, быть не могло. Фреми была важным товарищем.

Само существование Доззу было похоже на ложь. Они еще ни разу не встречали Доззу. Был вполне возможным вариант, что Тгуней создал выдуманного врага и притворялся союзников Героев, чтобы подобраться к ним.

Но Адлет и остальные видели тела Кьема. Они видели следы сражения Нашетания и еще кого-то с Кьема. Среди Кьема явно был какой-то беспорядок. И потому была возможность, что Доззу все же существовал.

А Нашетания? Она могла работать не на Тгунея, а следовать за Доззу?

— Адлет, шанс на победу ускользает, пока ты тратишь время на размышления.

— Тихо, Тгуней. Или ты хочешь здесь умереть? — пригрозила Фреми.

Но Адлет продолжал думать. В словах Тгунея было расхождение.

Нашетания и седьмой, что попал сюда из-за Тгунея, были против друг друга. И Тгуней сказал, что седьмой изо всех сил станет помогать Чамо. И если это было так, то кто тогда Голдоф, какую роль он во всем играет?

После долгого молчания Адлет заговорил:

— Тгуней. Думаю, объединение сил с тобой — не худшая идея.

— Серьезно? Ад-кун?

— Что за глупость?!

Фреми и Ролония были ошеломлены. Но Адлет не обратил на них внимания и продолжил.

— Но я не услышал главный ответ. Голдоф работает на тебя?

— Да, хороший вопрос, — сказал Тгуней, почесав клюв. — Я знаю только одно. Голдоф — не тот седьмой, которого посылал я. Больше я ничего не знаю.

— …Другими словами?

— Я тоже не знаю, кто на самом деле Голдоф. До этого я думал, что он — истинный Герой Шести Цветов. И я не понимаю, почему Нашетания видит в нем верного подчиненного. Это загадка.

Тгуней замолчал на миг и продолжил:

— Есть три варианта. Первый: Голдоф — еще один самозванец, посланный Доззу. Но тогда я не знаю, где еще один Герой Шести Цветов. Второй: он — истинный Цветок, но им управляет Доззу. Думаю, этот вариант самый вероятный.

«Нет», — подумал Адлет. Голдоф, с которым он сражался не выглядел управляемым. Он сражался по своей воле.

— И третий: он — истинный Цветок, но предал всех вас, чтобы защитить Нашетанию.

— Вот уж точно нет, — сказал Адлет.

Голдоф на предавал Героев. Если бы у него не было непоколебимой воли отдать жизнь, чтобы убить Маджина, он не стал бы Героем Шести Цветов.

— Думаешь? Мора предала вас.

— Но Мора…

— Все сомнительно, Адлет. Наше сражение полно нежелательных поворотов, — прервал его Тгуней. Адлет не смог ответить достойно и замолчал. — Но, может, и стоит видеть в Голдофе ключ к этой битве. Кто он и по чьей воле действует?

— … «Я защищу принцессу». Он такое сказал, — отозвалась Фреми, и клюв Тгунея задрожал. Он, похоже, опять смеялся.

— Мы в рискованной ситуации. Ханс и Мора привязаны к одной точке. Дурак-Каргикк, похоже, действовать не собирается. Так от кого Голдофу защищать принцессу?

— Тгуней, есть догадки, где скрывается Нашетания? — спросил Адлет, но Тгуней покачал головой.

— Мои пешки искали Нашетанию и Голдофа. А пока вы сражались, Нашетания, Голдоф и Доззу встретились.

— Какой этот Доззу?

— Он может создавать молнию и легко меняет облик. Сейчас он выглядит как-то странно — смесь собаки и белки. Хотя я видел его двести лет назад, нет другого Кьема, использующего молнию, а значит, Доззу здесь.

— И?

— В километре отсюда на восток есть впадина. Мои пешки пошли туда за ними, но двоих внезапно убили, сбежал только один. А несколько минут спустя Голдоф вышел из впадины и пошел дальше на восток. Когда уцелевший Кьема заглянул во впадину, там не было Нашетании. Она исчезла бесследно.

— Значит, она может как-то скрывать себя?

— Сложный вопрос…

Ролония смотрела на говорящих Адлета и Тгунея с недовольством. Ее глаза, казалось, говорили: «Ты, правда, хочешь объединить с ним силы?»

— Может, это не способность Кьема.

— О чем ты?

— Я управляю почти четырьмя тысячами пешек, но я не видел Кьема, что могут заставить исчезнуть человека, не оставив следов. Такое вообще невозможно. Фреми, ты тоже так думаешь?

Фреми не ответила, но и не отрицала.

— Она могла скрыться силой Святой? Вряд ли, она ведь Святая Мечей. Как ни используй эту силу, а тело не скроешь.

— Проблема.

Адлет и Тгуней замолчали. Фреми посмотрела на Адлета, ее глаза, казалось, спрашивали, как долго он собирается говорить? А еще: можно ли убить Тгунея, на что Адлет прошептал ей подождать.

— …Около четырехсот лет назад королевство Пиена заказало Святые инструменты, — сказал Тгуней. — Те инструменты передаются от короля к королю поколениями. Говорят, их дали королевской семье как показатель способностей Святых и верности. К сожалению, я не смог узнать, у кого сейчас эти инструменты, какой силой они обладают. Может, ни могут скрывать людей, и Голдоф или Нашетания используют их.

Святые инструменты были наполнены силой богов. Адлет задумался, может ли о них знать Мора.

— А доказательства? — спросила Фреми.

— Нет, но я не вижу других вариантов, — Тгуней сорвался с места и пошел. — Нет времени на разговоры. Отыщем Нашетанию.

Адлет пошел за ним, как и Ролония.

— И как ты собираешься ее найти?

— Сначала сходим туда, где мои пешки заметили Нашетанию, а потом поищем там подсказки.

— Серьезно? Ад-кун, ты собираешься работать с Тгунеем? — спросила Ролония с расстроенным видом.

Адлет оглянулся и ответил:

— Не волнуйся. Просто тихо иди рядом.

На лице Ролонии было написано, что она не может поверить в происходящее. Но Фреми была тихой и собранной.

«Конечно, ты спокойна», — подумал Адлет. Не сказав ничего, она поняла, о чем думал Адлет.

— Если не найдем подсказок, отправимся за Голдофом. Он должен знать, где Нашетания, не так ли? А потом…

Тгуней замолчал на полуслове. Что-то упало под его ноги. Одна из бомб Фреми. И пока она не взорвалась, Адлет сорвался с места. Он выхватил меч и прыгнул в сторону.

Тгунея застали врасплох, и он не мог защититься. Он закрыл лицо руками и смог лишь отскочить, а взрыв отправил его в полет. Адлет двинулся на него и размахнулся мечом.

— Ты рассказал нам все, так что закончим.

— Предатели!

Тгуней рукой остановил меч Адлета, лезвие проехалось по его коже и замерло. Его кожа была очень твердой, а мышцы — эластичными. Тгуней потянулся кулаками к животу Адлета, но тот выгнулся и скользнул за спину Тгунея. Такой Тгуней был слабее, чем тот, с которым они сражались в долине Пролитой Крови.

— Ролония! Вправо! Окружаем Тгунея!

— Х-хорошо.

Фреми и Ролония разбежались влево и вправо.

— Ты — идиот, Адлет?! — прокричал Тгуней, пытаясь стряхнуть его с себя. — Ты не понимаешь, что не вру?!

Адлет усмехнулся.

— Даже если я признаю слова правдой, это не значит, что ты выживешь.

— …Ты пожалеешь.

Пуля Фреми попала по коленям Тгунея, а хлыст Ролонии выжимал из его тела всю кровь. И как только Тгуней застыл, Адлет выхватил свой козырь. Оружие, что убивало любого Кьема, Гвоздь Святых. Истинной формой Тгунея был инжир, он мог найти его и проткнуть гвоздем.

Но в этот миг с телом Тгунея произошло что-то странное. Его шея внезапно вытянулась, с громким хлопком голова оторвалась от тела.

Голова ворона и тело йети разделились, и тело упало безжизненной кучей на землю, а у головы появились крылья. И с невероятной скоростью он полетел в небо.

— Фреми! Стреляй в него! — кричал Адлет, сжимая левой рукой Гвоздь Святых, а правой бросая ядовитый дротик.

Фреми выстрелила. И хотя ворон смог увернуться от пули, дротик Адлета попал в него. Ворон потерял равновесие и воздухе и забил крыльями, пытаясь улететь.

— Настоящее тело в голове!

Адлет метнул Гвоздь Святых, но Тгуней все же умудрился уклониться. Гвоздь слегка задел его крыло и полетел дальше.

— П-придите, кто-нибудь! Приходите, тупицы! — кричал Тгуней, но ответа не было. — Черт, никто не придет?! Дурачье!

Дротики Адлета уже не долетали до него. Фреми продолжала стрелять, но хотя пули по нему попадали, еще ни одна не задела серьезно. А Тгуней при этом улетел и растворился вдали.

— …Черт!

Адлет ударил кулаком по земле, глядя на силуэт Тгунея. Из-за жара под землей пот на руке Адлета превратился в пар. Они упустили идеальный шанс убить Тгунея.

Адлет подобрал Гвоздь Святых. Их осталось лишь три, а потому не стоило так разбрасываться.

— Хорошо. Я думала, что мы и в самом деле объединимся с Тгунеем, — сказала Ролония, увидев, как Адлет возвращается с гвоздем.

— Конечно. Враг нашего врага нам не друг.

— Но что с ним? Он куда слабее, чем я думала, — сказала Ролония, глядя в ту сторону, куда улетел Тгуней.

— Это лишь игра. Он играл, чтобы мы расслабились и не ожидали его атаки, — сказала Фреми. — Так что ты думаешь о словах Тгунея, Адлет?

— Не знаю. Кажется, что все это ложь, но в то же время я чувствую, что доля правды там есть. Но понятно, что он не собирался объединяться с нами. Он искал возможности убить нас.

— Это… Я тоже так подумала, — сказала Ролония.

— Не стоит об этом вообще думать, — сказала Фреми. — Все слова Тгунея — ложь. Поддельные Цветы — Нашетания и Голдоф. А Тгуней дергает за ниточки. Он пришел и сказал, что хочет объединиться, чтобы сбить нас с толку. Доззу в этом не замешан.

— Так думать — нормально, — ответил Адлет.

— Не может такого быть, чтобы у них сложилась одинаковая стратегия, — сказала Фреми.

— Но если он хотел убить нас, ему не нужно было приходить одному. Он мог послать сюда своих подчиненных. А потому у Тгунея была на то причина. Может, часть его слов была правдой.

— В каких именно местах? — спросила Ролония, но Адлет ответил молчанием.

Было понятно, что у Кьема происходило что-то запутанное, но Адлет мог лишь догадываться, кто кому противостоит и по какой причине.

Отправил ли Нашетанию Доззу или она все же работала с Тгунеем?

Кем был Голдоф? Подчиненным Тгунея или Доззу? Или истинный Цветок? Он так много еще не понимал.

Но если все так оставить, они не победят. А потому нужно решить, что важнее, и действовать соответственно.

— Убьем Нашетанию и спасем Чамо. А там и узнаем, где правда.

Фреми и Ролония кивнули. И они спустились с каменистого холма, разгоняясь до бега.

Часть вторая

Адлет, Ролония и Фреми продолжали искать Нашетанию. Сначала они осмотрели впадину, где, по словам Тгунея, исчезла Нашетания. Адлет и Фреми уже ее проверяли. Там по двум Кьема кто-то ударил молнией. В земле были и ямы от мечей Нашетании. Но больше ничего не было видно.

Они обыскивали землю, а потом окрестности. Но они не нашли подсказок. Ролония даже полизала землю, но не смогла ничего понять по крови Кьема.

— Ничего нет, — недовольно сказала Фреми. — Всего лишь тела Кьема, да?

— Тгуней пытался нас обмануть. Это очевидно.

Слова Тгунея не выходили из головы Адлета. Нашетания не скрывалась способностью Кьема, а силой Святого Инструмента, что был при Голдофе. Можно ли этому верить?

— Разделимся на две группы. Я расспрошу Мору о Святых Инструментах и попробую узнать, какие принадлежат королевской семье Пиены. Если дело в этом, то постараюсь узнать, как его обойти. А вы ищите Нашетанию, — сказал Адлет.

— Но куда… — сказала Ролония.

— Она, вероятно, под землей. Других вариантов нет, — сказала Фреми.

— Как нам искать под землей? Если бы Чамо-сан была в состоянии…

— Все хорошо, Ролония. Я найду ее, — сказала Фреми, создавая бомбу в ладони. В отличие от предыдущих ее бомб, эта была в виде тонкого гвоздя. Она бросила ее вниз, и бомба скользнула в щель между камней, вонзаясь в дно. Взрыв сотряс воздух, холм раскололся, камни полетели в стороны.

— Если она под землей, то это подойдет. Я буду взрывать землю этими бомбами. И она будет погребена заживо, но сначала ее ждут пытки до смерти.

— Постой-ка, а других вариантов нет?

— Другие варианты… да. Ролония сказала, что Кьема бродят недалеко от Чамо. Она может быть в желудке кого-то из них.

В барьере Тумана Иллюзий Нашетания так спрятала Леуру, Святую Солнца.

— Мы не можем убить всех Кьема в радиусе действия камня-лезвия и вспороть их животы. Где еще она может прятаться?

И они продолжали думать. Тактика Нашетании была странной, а потому они вряд ли могли так легко ее разгадать.

Они обсуждали разные варианты: ее мог подхватить летающий Кьема и унести за километр отсюда. Она могла с помощью силы превращений Кьема стать камнем. Она могла быть под землей или внутри желудка Кьема, могла и использовать силы Святого Инструмента. Больше они придумать не смогли.

— Хватит думать. Давайте действовать. Если еще что-нибудь придумаем, то тут же делимся.

— Хорошо. Сначала поищем туннели под землей, а по пути будем убивать Кьема и вспарывать им животы. Такое мы сможем, — сказал Адлет.

— Можешь на нас рассчитывать, — ответила Фреми. — Хватит часа, чтобы обыскать такую площадь.

Несколько бомб появилось в ладони Фреми, и она вонзила их в каменистый холм. С громоподобным гулом в воздух поднялась куча пыли. Один из холмов принялся обрушиваться. Гейзеры вырывались отовсюду, покрывая пространство паром.

— Ролония, воткни в землю хлыст. Скажешь, если что-то найдешь.

— Х-хорошо.

Адлет решил, что они справятся вдвоем. Если Нашетания скрывалась под землей, то они смогут ее найти. И Адлет решил узнать, какое Святой инструмент мог быть у Голдофа.

До ожидаемой смерти Чамо оставалось два часа. Нужно было спешить.

* * *

Пояс лавы наполнился шумом. Адлет добрался до впадины, где была Чамо, слыша взрывы Фреми.

Около двадцати Кьема бродили вокруг. Они, похоже, разделились на группы по пять, но не нападали и не бежали за Героями, а просто смотрели на Чамо и остальных.

Ханс сражался с несколькими Кьема внутри впадины. Чамо цеплялась за Мору, и та защищала ее от атак Кьема.

Адлет помог Хансу в сражении. Когда Кьема разбежались в сторону, как пауки, Адлет смог объяснить ситуацию Море, Хансу и Чамо.

— Говоришь… Тгуней хотел стать нашим союзником?

— Доззу, нья. Снова того, что мы не знаем, стало больше, нья. Но это правда?

Мора обхватила руками голову, а Ханс склонил голову на бок.

— Святые инструменты сейчас важнее. Мора, что ты о них знаешь? — спросил Адлет.

— Они могут скрыть человека, но там должна быть сила Святой Иллюзий. Но… — Мора нахмурилась и покачала головой. — В Главном храме были записи всех созданных Святых инструментов. Это было одной из наших обязанностей. И королю Пиены был дан Святой инструмент в прошлом, но инструмент, позволявший бы человеку исчезнуть, не был создан. Иначе он позволил бы легко исчезать своему владельцу, и его использовали бы для убийств, сбора тайной информации и засад, не так ли?

— То есть, Тгуней все же соврал? — спросил Адлет.

— Уньяу. Не обязательно, — сказал Ханс. — Святые — люди. Их можно заставить деньгами или надавить властью. Или пригрозить дорогим им людям, нья. Потому что-то могло быть создано и в тайне от Главного храма.

Мора не отрицала этого.

«Снова, — подумал Адлет. — Снова были возможности, но не было доказательств».

Но пока они могли собрать только такую информацию.

— Можно как-то разрушить эффект Святого инструмента, если такой есть у Нашетании или Голдофа?

— …Можно, — Мора погладила Чамо по спине, а та прильнула к ее груди. А потом она уложила Чамо на землю и встала перед Адлетом. — Если использовать Святой инструмент, останется энергетический след, его можно ощутить. Главы храмов передают это умение поколениями. Ты тоже можешь этому научиться.

Мора взглянула на Чамо.

— Но нужно время. Чамо продержится.

Чамо слегка приподняла голову. Она кивнула, словно подтверждая ее слова. Мора прикрыла глаза и принялась читать заклинание.

Десять минут спустя Мора коснулась лица Адлета, продолжая читать. Ее большие пальцы дотронулись до глаз Адлета, тепло прокатилось по его телу.

— …Сработало? — спросил Адлет, когда Мора отшатнулась в сторону.

Она подхватила Чамо и приложила ладонь к ее спине, продолжая давать ей энергию.

— И как это работает, нья? — спросил Ханс.

Адлет вскоре понял, что теперь может видеть скрытое. Он заметил свет в животе Чамо, принадлежащий камню-лезвию, что сунула в нее Нашетания. Такой же свет был на его ладони и на спине Моры, где у них были метки. Такой была сила Святой Одного Цветка.

— Светятся места, где Святые инструменты были использованы. Если он уже тусклый, значит, инструмент использовался давно. Эффект длится три часа…

Замолчав, Мора скривилась и прижала ладонь ко лбу. Она устала.

— …Но ты лишь одолжил эту силу, так что все следы видеть не сможешь. Может, появятся только слабые.

— Не нравится мне это, нья.

— Но ты точно уловишь след мощного инструмента, что может скрыть человека. Иди, Адлет. Времени мало.

— Постой, нья. Ты проверяла этой силой Голдофа?

— Да, но ничего не увидела. Сила не работает, пока не активировали инструмент.

Ханс поежился.

— Я собираюсь продолжить поиск Нашетании, — объяснил Адлет. — Я рассчитываю на вас. Если заметите Кьема, то убивайте их и вспарывайте животы. Нашетания может скрываться в их телах.

— Понятно. А теперь иди, Адлет.

Мора подгоняла Адлета, но тот сначала подошел к Чамо. Ее тело было скорчено, а бледное лицо уткнулось в грудь Моры. За несколько часов ее лицо осунулось. Душераздирающее зрелище.

— Нашетания будет поймана. Не волнуйся.

— Эхехе, точно. О чем ты говоришь? Чамо в полном порядке.

— … - Адлет не знал, что ответить.

— Ты встревожен. Чамо сильная. А потому Чамо в порядке.

Адлет без слов погладил Чамо по голове. И выбежал из впадины.

* * *

Адлет продолжал бежать по поясу лавы. Земля дрожала от бомб Фреми.

Взобравшись на вершину холма, он использовал силу, данную ему Морой, чтобы проверить окрестности. Но не нашел ничего. Отчаявшись, Адлет продолжил бежать.

Он взбирался на холмы и спускался с них, и так снова и снова, повторяя проверку. Наконец, он добрался до Фреми и Ролонии, а Фреми продолжала бросать бомбы.

— Ад-кун! Ну как там?!

— Я одолжил у Моры способность видеть Святые инструменты. Так что это буду делать я, — крикнул в ответ Адлет.

— Ты мешаешь, Адлет! — крикнула Фреми, чуть не бросив в него бомбу.

И Адлет побежал. Он проверял пояс лавы там, где уже бомбила Фреми. С холмов он лучше видел пространство. Но земля под ним постоянно пыталась провалиться, и идти было трудно.

Такое изменение поверхности уж точно уничтожило бы всех под землей. Даже если им удалось бы скрыться от взрыва, скрываться больше не получилось бы. Но если им и удалось бы скрыться, следы бы остались. К тому же, сильно глубоко спрятаться не получилось бы из-за магмы и подземных вод.

Адлет ускорился и вскоре заметил то, что искал. Среди пара и дыма слабо мерцал свет. Он был тусклее того света, что был в животе Чамо.

Адлет приблизился к сияющей дымке. Здесь по словам Тгунея исчезли Голдоф, Нашетания и Доззу.

Он огляделся, но не мог найти точки, где свет мерцал бы ярче. Никакие Святые инструменты не использовались сейчас. Только слабый след от использования инструментов в прошлом. Адлет вырыл яму и осмотрелся, но так и не нашел Нашетанию или подсказки.

Но одно он понял точно: у Голдофа или Нашетании был Святой инструмент, и они его использовали.

Адлет покинул это место и продолжил искать Нашетанию. Он не сомневался, что сможет ее найти. Если бы у Нашетании было укрытие, которое нельзя было бы обнаружить, тогда она сразу спряталась бы там после активации камня-лезвия. Но она решила сразиться с Адлетом и остальными и лишь потом сбежала.

Другими словами, Нашетания решила сбежать и спрятаться. И Адлет решил, что найти ее будет возможно.

Адлет уже обыскал две трети территории, на которую распространялось действие камня-лезвия, и Фреми две трети проверила бомбами. Если Нашетания и пряталась под землей или с помощью Святого инструмента, то они были близко.

Вряд ли она пряталась и при этом незаметно двигалась. Он смог бы найти след от Святого инструмента, или обнаружился бы туннель под землей.

«Не сбегай», — думал Адлет, продолжая поиски. А время Чамо понемногу таяло.

* * *

Тем временем, Фреми и Ролония были у впадины, где была Чамо. Бомбы взрывались на склоне, и холм начал рушиться. Огромная дыра открылась среди камней, на поверхность потекла магма.

Но Кьема тут не было. Ролония, Фреми и Ханс уничтожили их всех.

— И тут ничего? — пробормотала Фреми, поднимая взгляд.

Хотя они обыскивали все ямы, что оставались после ее бомб, Нашетании нигде не было. Как не было и доказательств, что Нашетания вообще вырывала для себя укрытие в земле.

Глядя на растерянных товарищей, Мора продолжала отдавать энергию Чамо, лежащей в ее руках. Чамо уже была без сознания из-за потери сил. И Мора не знала, сколько еще та продержится.

— Фреми, обыскивать землю бессмысленно. Нашетании там нет, — сказал Ханс.

— Но мы еще не все обыскали. Мы могли пропустить ее. Она могла использовать какую-то технику для скрытия.

Ханс покачал головой.

— Хватит. Если бы она была в земле, враг уже попытался бы остановить тебя. Но они не приходят, и это, видимо, знак.

Услышав это, Фреми скрипнула зубами от возмущения.

— Успокойся, нья. Зато ясно, что она не под землей. И хотя мы узнали только это, все равно результат есть.

— Но если не под землей, то где она прячется? Мы не получали вестей от Ад-куна, что нам делать? — спросила Ролония.

— Голдоф. У него может быть Святой инструмент, и он скрывает им ее, — сказала Мора.

— Если это так, то Адлет бы это обнаружил, — парировала Фреми.

— Давайте снова это обсудим. Тгуней как-то обманул вас, нья. Забудьте о его словах, пересмотрите информацию!

— Бессмысленно. Как бы Тгуней ни обманывал, Нашетания точно в пределах одного километра.

— Значит, дело в способности Кьема. Может быть, это Кьема, о котором Фреми-сан и Ад-кун не знают. И она так скрывается…

Они кричали друг на друга, но не могли найти решение. Чамо снова стошнило кровью, и это положило конец спорам.

— Нья, Мора. Так мы не можем передвинуть Чамо?

— Не можем. Она не выдержит даже перемещения на сто метров, — ответила Мора.

— …Я тоже пойду искать Нашетанию. Мы далеки от разгадки, — заявил Ханс.

— Похоже, придется так и сделать.

И хотя вокруг не осталось Кьема, враг мог вернуться. Без Ханса защищать их будет некому. Но Мора кивнула.

— Иди. Я защищу Чамо даже ценой своей жизни.

— Так и сделай, нья. Чамо важнее тебя в бою, нья.

— …А ты, может, и резкий, но это к лучшему. И ты прав.

— Нельзя так делать, — послышался голос вне впадины.

Они не могли понять — мужской это голос или женский, но вскоре появился зверек, медленно идущий к ним мимо разломанных камней. Зверек был странным на вид, словно смешали белку и собаку, он не был похожим на Кьема. Но на лбу его торчал рог.

— Прошу, поверемените с поисками Нашетании.

— Ты знаешь этого Кьема, Фреми? — спросила Мора.

Глядя на него, Мора чувствовала его силу. Такую же ауру она ощущала при встрече с Тгунеем и даже с Хансом. Кьема перед ними был сильным.

И хотя они не знали, почему, тело Кьема было изранено. На голове и животе его были глубокие раны. Но даже так Мора понимала, что его непросто убить.

— Я видела его однажды, — сказала Фреми. — Здесь, на поясе лавы, несколько лет назад. Тгуней называл его Доззу.

— Верно. Меня зовут Доззу. Я слыхал, что вы хорошо обошлись с моими товарищами в барьере Тумана Иллюзий, — сказал Доззу, на его роге появилась искра.

Кьема-предатель. Если в этом Тгуней не соврал, то это он стоял за событиями в барьере Тумана Иллюзий. Мору передернуло.

— А еще я слышал, что вы сталкивались с Тгунеем. Можно узнать, о чем вы говорили? Я был бы рад вашей помощи.

— Нет, нья, — сказал Ханс и махнул Фреми и Море, чтобы они уходили.

— Ханс, ты справишься один?

— Лучше беспокойся о Чамо, нья.

Ханс улыбнулся, а Фреми и Ролония помчались по склону каменистого холма прочь. Но Доззу и не взглянул на них.

— Ньяхи? Ты дашь им уйти, нья? Разве ты не мешать нам пришел?

— Мне достаточно остановить вас, Ханс-сан. Нашетания сказала, что вы опаснее Адлета или Чамо.

— Ньяньяу. У принцессы-сан глаз наметанный, нья, — сказал Ханс, на лбу его выступил холодный пот.

— Поддержка нужна, Ханс? — спросила Мора.

— Уньяу, я в порядке. Дальше защищай Чамо, — Ханс выхватил меч.

— Думаю, нам лучше отойти. Вы, Ханс-сан, ведь не хотите втягивать в бой Чамо-сан?

Ханс бегло взглянул на Чамо.

— Так и сделаем, нья. А ты здраво мыслишь, Кьема.

— Не совсем.

— Но, скажи, с такими ранами ты сможешь сражаться, нья?

— Спасибо за сострадание, но не беспокойтесь.

Мора тихо смотрела, как Ханс и Доззу уходят и занимают боевые позиции. Искра вспыхнула на роге Доззу.

— Начнем же, Ханс-сан?

И бой начался.

* * *

— …Что происходит? — спросил Адлет, сев на один из упавших камней. Он закончил поиски в зоне действия камня-лезвия.

Но следы использования Святого инструмента были лишь в той впадине, куда указал Тгуней. В прошлом. Теперь же он и там не видел следов.

Скрывалась ли Нашетания с помощью Святого инструмента? И хотя он был использован лишь раз, скрывал ли он все еще ее тело? По словам Моры такой инструмент вряд ли существовал.

Адлет оглядывал окрестности. Благодаря бомбам Фреми, поверхность теперь легко просматривалась. Чуть мешали лишь невысокие холмики. Но Адлет все равно не мог найти Нашетанию или Голдофа.

«Тгуней обманывает нас? Тогда что он здесь использовал и для чего?» — Адлет вспоминал слова Тгунея, но не мог понять. Тгуней, в основном, говорил о Доззу, а не о местоположении Нашетании.

Если Нашетанию не скрывал инструмент, значит, она использует способность Кьема. Но тогда какой инструмент использовали здесь?

Адлет чувствовал слабую нерешительную дрожь. Он пытался не думать, что может не отыскать правду.

«Я смотрел везде. Я не увидел ничего. Если бы только найти конец нити, то можно было бы развязать этот узел», — думал Адлет, и тут Фреми и Ролония прибежали от впадины, где была Чамо.

— Фреми! Ролония! Нашли? — крикнул Адлет. Но спрашивать и не нужно было. Если бы они нашли Нашетанию или Голдофа, то сообщили бы фейерверком.

— Беда. Напал Доззу! Он сражается с Хансом!

— Что?

Фреми и Ролония принялись объяснять Адлету ситуацию. Дела стали еще хуже, и это Адлет понимал. Но они не могли идти к Хансу. Им придется поверить, что Ханс справится с Доззу.

— Что же делать, Ад-кун? Сколько времени осталось? — спросила растерянная Ролония.

— …Голдоф. Он — ключ. Другого варианта я не вижу.

Но он не нашел ни Нашетанию, ни Голдофа.

Пока Адлет переваривал услышанное, Ролония сказала:

— Кстати о Голдофе, мы его видели.

Адлет уставился на Ролонию, а Фреми принялась объяснять.

— Прости, что не сказали сразу. Мы видели Голдофа около тридцати минут назад. Он был на северо-западе на границе зоны действия. Я пыталась его убить, но он сбежал.

— Куда?

— За пределы. Там сложная местность, и мы его упустили.

Адлет потерял дар речи. Голдоф должен был защищать Нашетанию. Так почему он сбежал? Почему не стал сражаться с Фреми и Ролонией? Или почему не пошел с Доззу убивать Чамо?

В пятнадцати метрах от Адлета прогремел взрыв. Адлет инстинктивно принял боевую стойку. Но это лишь горячая вода вырвалась из земли. Из-за взрывов Фреми магма и подземные воды были потревожены.

— Черт, не ожидал.

— Поспешим, — сказала Фреми, и Адлет побежал.

Пока они бежали, Адлет думал о Голдофе. Какую роль он играл в этом? Он пришел к поясу лавы, а потом помешал им убить Нашетанию. И один раз использовал Святой инструмент.

Но только это Голдоф и сделал. Если он хотел убить Героев Шести Цветов, то он должен был действовать. Он должен был помешать поиску и убить Чамо.

Адлет не понимал его. Кто он вообще такой?

Тгуней, Доззу, Нашетания и Голдоф. Все они собрались у пояса лавы. И происходило что-то, чего Адлет не понимал.

— …Черт! — прокричал Адлет. У него не было времени думать о ситуации. Сейчас нужно было найти Голдофа. Он не мог думать ни о чем другом.

Оставалось сорок пять минут. Если они не найдут Голдофа, всему придет конец.

* * *

Мора задержала дыхание, глядя на битву в пятидесяти метрах от нее. Ханс и Доззу бились насмерть.

— Уньяу!

Ханс без устали менял направление бега, уклоняясь от ударов молнии. А Доззу с другой стороны выпускал молнии, не приближаясь к Хансу.

Со стороны казалось, что от таких ударов молнии уклониться нельзя. Но в Ханса не попал еще ни один. И не из-за его рефлексов, а благодаря свойственной ему доблести. Даже так, окажись молния на расстоянии вытянутой руки от него, Ханса сожгло бы.

Мора понимала, что ей лучше следить со стороны. Она бы не выстояла в их схватке. Да и у нее не было умений для такого боя, а потому она лишь мешала бы Хансу.

— …

Мора крепко обняла Чамо. Она хотела унести Чамо подальше отсюда, но хотела и пойти искать Нашетанию с Адлетом. Но могла она лишь передавать энергию Чам.

— …Кот-сан тяжко сражается, да? — сказала Чамо. Эти слова были первыми за долгое время.

— Не говори. Тратишь энергию, — ответила Мора, но Чамо ее не слушала.

— Эй, бабуля. Странно, но Чамо даже счастлива.

— Что?

Чамо улыбнулась.

— Ну, Чамо — это Чамо… никто не беспокоится о Чамо.

— …Ясно.

— Чамо и не думала, что все буду так стараться для Чамо. Даже Фреми беспокоится о Чамо. А еще Чамо знает, что Кот-сану не нравится этот переполох, он бы убил Чамо.

— Ты так думаешь?

Ханс сражался с Доззу изо всех сил.

— …Кот-сан хороший, да? — сказала Чамо и закрыла глаза.

Казалось, она поняла, что конец близко.

— Да двигайся же, чертов пес! — крикнул Ханс, замахиваясь на Доззу.

— Как грубо. Я не пес.

Доззу призвал молнию, и Ханс отскочил в сторону. Казалось, бой будет бесконечным.

* * *

Вне зоны действия камня-лезвия оставалось множество холмов. И Голдоф мог просто лечь на землю, им было бы его сложно разглядеть. Они разделились, чтобы обыскать больше территории. Фреми и Адлет двигались в разные стороны вдоль границы зоны действия, пока Ролония пошла дальше.

Адлет бежал уже пятнадцать минут, когда заметил что-то странное. Земля слабо светилась. Кто-то здесь использовал Святой инструмент, вряд ли это была Нашетания. Скорее всего, Голдоф.

— …Что это? — растеряно спросил Адлет.

Все больше его смущал этот Святой инструмент и Голдоф. Может, этот инструмент в руках Голдофа и не связан с Нашетанией. Но если это все же правда, то как она скрывается?

Вдалеке в небе послышался небольшой взрыв. Герои решили, что если что-то найдет Голдофа, то тут же сообщит фейерверком, а потому Адлет тут же сорвался с места.

По пути он пересекся с Ролонией, и они продолжили бег. И бежали они в зону действия камня-лезвия.

— Почему внутри? — пробормотал Адлет.

Когда они все же достигли той области, то заметили бегущую Фреми. В трехстах метрах от нее был Голдоф.

И тут Адлет все увидел. Шлем Голдофа слабо светился. Вот и Святой инструмент.

Свет шлема был очень слабым. Использовалась явно малая часть энергии. Но если Адлет сможет понять способности этого оружия, то сможет и понять, что происходит.

— …Он не может сбежать, ясно? — сообщил Адлет, глядя на Голдофа.

Фреми умудрилась оказаться ближе к Голдофу, ее ружье было направлено на него, но Голдоф не выхватил копье, чтобы сражаться.

— Фреми, осторожно! — крикнул Адлет. Он только сейчас заметил, что Голдоф был в той же впадине, что и они пятнадцать минут назад.

— Адлет, он здесь, — сказала Фреми.

Адлет встал перед Фреми и выхватил меч. И Голдоф тихо заговорил. Он не смотрел ни на Адлета, ни на Ролонию, ни на Фреми. Он смотрел на кусок сломанного камня, и они видели только его профиль. Но он все еще был настороже, а потому легко атаковать его не получилось бы.

— Что ты там видишь? — спросил Адлет.

Голдоф не ответил. Он безмолвно смотрел на камень. Его лицо было спокойным, и Адлет видел по его глазам, что он всю жизнь наблюдал ожесточенные схватки.

— Что там? — спросил Адлет, но Голдоф, конечно, не ответил.

После пары секунд Голдоф все же посмотрел на Адлета и остальных и сказал:

— Вы нашли принцессу?

— Ах, скоро найдем. Ты нам усложнил задачу, но… все закончится.

— …Вы узнали правду? — спросил Голдоф, не сводя взгляда с камня.

— Кого ты спрашиваешь? Я — сильнейший человек в мире.

Голдоф слабо улыбнулся.

— Скажи. Зачем нужен твой шлем, как Святой инструмент? — потребовала ответ Фреми.

— …Святой инструмент? — пробормотал Голдоф.

— Мы убьем тебя, — сказала Фреми, вцепившись в ружье. — Но сначала я хочу узнать, скрыл ли Нашетанию твой Святой инструмент?

— Это бесполезный вопрос. И для меня, и для вас.

Голдоф схватил копье обеими руками, и Адлет сглотнул. Он понимал истинную силу Голдофа. Даже втроем они его не победят. Но в тот миг произошло кое-что, изменившее разницу в их силах.

— Я разочарован, Адлет, — тихо сказал Голдоф, глядя на Адлета. — Я думал, ты поймешь, что происходит…

— Что пойму?

— Я расскажу, когда это закончится.

Голдоф поднял копье, Адлет и остальные тоже вооружились. Ролония принялась шептать ругательства.

— Я защищу принцессу, — сказал Голдоф. А следующие слова ошеломили Адлета. Даже Ролония перестала бормотать, а глаза Фреми расширились. — И спасу Чамо.

Голдоф направился на Адлета.

 

Глава четвертая

Тоска Голдофа Авроры

Часть первая

Голдоф Аврора.

Юноша, чье имя знают во всем мире, о нем говорят, как о юном даровании среди рыцарей. Его даже называли гордостью королевства Пиены. Но мало людей знало о его происхождении. Эту информацию скрывали и от жителей вне королевства, и от жителей Пиены. Даже аристократы и рыцари не знали.

Голдоф был выходцем из низшего сословия граждан Пиены. Он родился в маленьком портовом городке на западе королевства. Его отец копался в мусоре, но при этом умело воровал у прохожих мелкие украшения. Говорили, что мать Голдофа — проститутка, но он никогда ее не видел и не знал ее имени.

Голдоф рос среди бандитов в трущобах. Там они могли воровать деньги у обеспеченных людей, чтобы выжить. Ребенком, Голдоф продавал предметы, найденные в мусоре, которые еще можно было использовать. Но Голдофу нельзя было продавать товар знати или аристократам и даже появляться в поле их зрения.

Голдоф был очень замкнутым мальчиком. Отвечал он редко, а если и делал это, то ограничивался несколькими словами. Его признали неэмоциональным отец и другие взрослые людей того района. Люди, жившие в трущобах, впрочем, считали его глупым.

Но кое в чем Голдоф отличался от других мальчиком.

Он родился с невероятной силой.

Его тело росло вдвоем быстрее, чем у детей вокруг него, так возрастала и его сила. Голдоф отличался рефлексами, ловкостью, а еще острым умом, чем обычно обладали только рыцари.

Но причины его огромной силы не было. У него не было учителя, он не тренировался. Он даже не хотел становиться сильным. Он просто был сильным.

А еще Голдоф знал, что его способности не всегда были чудесными.

* * *

Впервые он убил живое существо в четыре года. Он схватился за хвост бродячего пса, что укусил его, и швырнул в воздух, после чего тот умер.

Впервые он сломал чьи-то кости в семь лет. Он шел к отцу, подобрав колечко на дороге, но другой мальчик его возраста украл колечко из его кармана. Голдоф изо всех сил сжал руку мальчика и услышал отвратительный звук. А мальчик рухнул на землю, заливаясь слезами. Голдоф просто стоял перед мальчиком, глядя на него сверху вниз.

Впервые он попал в драку в те же семь лет.

Мальчики в трущобах сколотили банду и жили вместе. Они поняли, что, оставаясь вместе, могут защитить себя от жестокости людей, а еще они вместе воровали у взрослых. Банда затаила злость на Голдофа за тот случай с карманником. И посреди ночи они окружили его, вытащив самодельное оружие.

Не сказав ни слова, Голдоф бил и пинал их. Он не извинялся и не кричал. А потом его ударили по голове металлической палкой, и он отключился.

Пару минут спустя Голдоф увидел, что его руки в крови, а мальчики лежат на земле. Из девяти двое получили такие раны, что помешали им потом нормально жить.

Впервые Голдоф убил в восемь лет. Его отец, будучи мелким вором, стащил у кого-то неподходящего кошелек. И его окружили жестокие люди, что принялись бить его и пинать. Голдов приблизился к одному из мужчин сзади и схватил его за волосы, ударив его оземь. А потом он скрутил мужчине шею. И тот перестал двигаться.

Две сестренки выбежали из толпы и бросились к мужчинам, а потом и к телу. Они цеплялись за мертвеца, рыдали и проклинали Голдофа. Оказалось, что мертвец был их старшим братом. Одна из девочек попыталась ударить Голдофа кухонным ножом, но он отбросил ее в сторону изо всех сил.

В тот же год он впервые побил отца.

В маленькой хижине в дальнем переулке отец Голдофа схватил его за воротник и кричал на него со слезами на лице.

— Из-за того, что ты так жесток, люди начали ненавидеть меня. Я не могу здесь больше жить. И это все из-за тебя.

Голдоф боднул отца головой и принялся бить его по лицу, пока там не получилось месиво. Отец его извинялся и молил прекратить. И когда Голдоф остановился, отец убрался подальше. Больше Голдоф его не видел.

Голдоф побил бесчисленное количество людей. Порой он защищал себя. Порой причины были куда банальнее.

Уже с детства казалось, что у груди Голдофа есть угли. И если кто-то не так поступал с ним, они вспыхивали. И не имело значения, каким мелким был конфликт, или кто был виноват. Когда вздымалось темное пламя, все вокруг Голдофа превращалось в реки крови. Был ли противником ребенок, его отец или родственник, разницы не было.

Когда вспыхивало пламя, Голдоф не мог с собой совладать.

Многие ненавидели его. Обеспеченные люди из города отворачивались, стоило им завидеть его. Юноши его возраста прятались, когда замечали его, или убегали.

Даже худшие бандиты не принимали его. Их жестокость была вызвана желанием выжить, а Голдоф бился ради ран остальных, а потому они не понимали его. За спиной они говорили о нем гадости и искали шанс убить его.

Не сказать, чтобы Голдофу нравилось бить остальных. Да и победы радость не приносили. Он не гордился своей силой.

Голдоф просто хотел жить нормально. Он хотел играть с друзьями, жить с отцом, находить хоть немного счастья. Но когда пламя вспыхивало в нем, он ранил людей вокруг себя. И когда это случалось, Голдоф не мог себя остановить.

Голдофа все его детство боялись и ненавидели.

И со временем он понял одно: мир не хочет его существования. Никто в целом мире не хотел этого. И, видимо, не хотел и он.

Когда ему было десять, мальчик, которого ненавидели все и всё в мире, встретил девочку.

* * *

За несколько дней до этого Голдоф заметил суету в городе. Солдаты королевской семьи бродили по городу. Они не пытались хранить порядок, а требовали деньги с жителей города.

Солдаты пришли и в трущобы, слившись с толпой, чтобы не привлекать много внимания.

В то время Голдоф копался в мусоре. Где бы он ни появлялся, жители города отводили глаза, и дети с женщинами спешили уйти. Даже торговцы, которым он продавал товары, едва говорили с ним. Но к этому Голдоф привык.

Солдаты, похоже, кого-то искали. И, насколько он слышал, искали девушку. Голдоф не знал, кем она была, и почему ее искали, но по городу пошел слух, что нашедший ее получит много денег.

Некоторые из трущоб тоже искали девушку, желая разбогатеть, а другие прятались, чтобы не попасть в драку. Реакция жителей была разной, но Голдоф в этом участвовать не хотел.

— Эй, пацан. Ты не видел…? — окликнул Голдофа один из солдатов.

— В сторону, — сказал Голдоф, глядя на солдата и перебивая его, не желая слушать всю фразу.

Солдат отстранился, и Голдоф безмолвно прошел мимо него. Голдоф, по возможности, старался не сталкиваться с людьми. А потому они никогда ни с кем не говорил. Если он не говорил с ними, то и ранить не мог, как и не мог ранить себя. Он понял эту мудрость еще в десять лет.

— Господин солдат, с ним лучше не говорить. Он разозлится.

Голдоф едва услышал, как другой мужчина предупреждает солдата. К счастью, в этот раз угли не вспыхнули. Иначе он забил бы солдата до смерти, как и того, кто с ним говорил.

Продав мусор и купив немного хлеба, Голдоф пошел домой. В трущобах его хижина была самым грязным местом.

Когда он попытался открыть сломанную дверь, Голдоф заметил, что внутри кто-то есть.

«Мелкий воришка, не знающий обо мне, решил, к несчастью для него, забраться в мой дом? Или кто-то решил отомстить мне и сжечь хижину? — Голдоф не знал причину, но в его груди зажглось темное пламя. — Я убью их», — думал Голдоф, открывая дверь. Но тут же замер.

— …Кто?..

В хижине была девушка. Она лежала на полу, свернувшись калачиком и закрыв глаза. Она была одета в лохмотья, которые даже дети в трущобах не одели бы. Ее личико было очень грязным и осунувшимся. Но длинные светлые волосы мерцали.

Когда Голдоф увидел ее лицо, пламя в нем погасло. Впервые такое случилось с ним. Когда огонь разгорался, он всегда кого-то бил.

Девушка была прекрасной. Она была подростком. Он приблизился и попытался коснуться ее щеки. Но в сантиметре от ее лица его палец остановился.

По какой-то причине Голдоф думал, что не может ее коснуться. Словно от его прикосновения она сломается.

— …Ах.

Девушка открыла глаза и уставилась в глаза Голдофу. И от этого ему стало неудобно. Словно он сделал что-то, чего не должен был.

Видя замершего Голдофа с вытянутой рукой, девушка склонила голову на бок.

— Миния в порядке? — спросила она, сев.

Не понимая, о чем она, Голдоф не мог и ответить.

— А, видимо, ты не из людей Бэббитта, — сказала девушка. Бэббитт был аристократом, что управлял этим городом. И тут Голдоф понял, что эту девушку солдаты и искали.

— Я не сбегу. Так что расслабься. К тому же, думаю, лучше поймать меня, не ранив. Тогда тебе дадут награду побольше.

Все еще сидя на полу, девушка обхватила себя руками. Она боялась, и Голдоф это понимал. Но он не знал, что делать, а потому долгое время молчал.

— Эмм… так ты не собираешься меня ловить? Может, ты живешь в этом доме?

Голдоф кивнул, и девушка опустила голову.

— Вот как. Мне жаль. Я эгоистично побеспокоила тебя. Но я очень устала и хотела поспать. Я могу сейчас только извиниться.

«Не беспокойся», — пытался сказать Голдоф, но слова не сорвались с губ.

Лицо девушки пленило Голдофа. Он не мог видеть больше ничего. Словно он забыл обо всем, кроме себя и девушки.

Вдруг у его хижины послышался шум.

— Этот дом обыскивали?!

— Еще нет!

Не постучав, солдаты вошли в хижину. И когда они увидели девушку, то их глаза расширились. Они приближались, практически облизывая губы в предвкушении.

— Мы все же нашли тебя. Больше ты не сбежишь.

Девушка внезапно поднялась. Цвет ее лица переменился, все лицо ее застыло от ужаса, а ноги дрожали.

— Пойдем с нами. Ответ «нет» не принимается.

— …П-понятно, — ответила девушка.

Солдаты не обращали внимания на Голдофа. Они схватили девушку за руки и принялись уводить ее из хижины. Но пламя в Голдофе вспыхнуло с новой силой. Огонь был сильнее и жарче, чем когда-либо раньше.

Он не знал, кто эта девушка, почему солдаты преследуют ее. Но он тут же понял, что должен убить их.

Голдоф сжал ладони в кулаки и шагнул вперед.

— Это тот парень! — внезапно закричала девушка, удивляя солдат. В тот же миг Голдоф, что собирался атаковать, тоже замер. — Тот парень… ни в чем не виноват.

Солдаты посмотрели на Голдофа и пожали плечами. А девушка взглянула в лицо Голдофа с улыбкой и сказала:

— Эй, все в порядке. Не беспокойся.

Когда Голдоф услышал эти слова, огонь в его груди снова погас. Голдоф понял, что если девушка говорила, что все в порядке, что сражаться не нужно, он и не хотел сражаться.

В окружении солдат девушка вышла из хижины. Голдоф безмолвно смотрел, как она уходит, но тут девушка обернулась и склонила голову.

— Молодой человек, спасибо вам за все. Я не забуду вашу доброту.

Солдаты не понимали значение ее слов и склонили головы в смятении.

Какое-то время Голдоф продолжал стоять на месте. Он не знал, что делать, и за что его отблагодарила девушка.

— …Ах, понял.

И тут Голдоф понял, что она имела в виду. Девушка видела, что он собирался побить солдат, и она подумала, что его убьют, а потому остановила. И поблагодарила за попытку спасти ее.

Девушка заступилась за Голдофа. Может, она смогла бы сбежать, пока он сражался бы, но она поставила жизнь Голдофа выше своей.

И, поняв это, Голдоф выскочил из хижины.

* * *

Немногим позже Голдоф узнал, что девушку звали Нашетания Луи Пиена. А через год после их встречи к ее имени добавилось еще и Августра, отмечая, что она — наследница трона Пиены.

Король Нальфтум вдруг обезумел. Он сообщил, что по королевству распространился культ язычества, а его последователи верили в Маджина и собирались уничтожить мир. Он думал, что они придут за ним.

Чтобы защититься, он истребил многих невинных людей — простых граждан и даже знать. И даже свою дочь Нашетанию он причислил к язычникам.

Но сколько бы рыцари и премьер-министры ни искали, они не смогли обнаружить в королевстве язычников. Но наваждение Нальфтума не прошло, и он даже отрекся от дочери и приказал казнить ее.

Король назначил своим преемником принца другой страны, дальнего родственника. А потом он заявил, что человеку, убившему больше всего язычников, дадут большую награду и статус.

В королевстве началась гражданская война. Люди ради денег и статуса обвиняли невинных аристократов. А потом король отменил бы их статусы и казнил бы.

Жизнь Нашетании была под угрозой, а потому ей пришлось покинуть столицу, притворившись обычной девушкой. Тогда она еще не стала Святой Мечей. Тогда она еще была обычной слабой девочкой.

В тот день, когда она встретила Голдофа, Нашетания и ее подчиненные должны были встретиться с правителями того города. Но эти аристократы предали Нашетанию и схватили ее стражей и горничных, только одна смогла сбежать.

Нашетания бежала без стражей, но упустила из виду свою служанку. А потом она смогла добраться до маленькой хижины, где и встретила Голдофа.

* * *

Голдоф выбежал из хижины, темное пламя пылало в его груди. Его глаза налились кровью, он задыхался, словно дикий зверь. Осталось лишь желание сразиться, других эмоций не было.

Он искал девушку и солдат. Но они уже покинули трущобы.

Голдоф останавливал прохожих и спрашивал их, где девушка. Но никто не знал ответов на большинство его вопросов, хотя нашелся один человек, что подслушал болтовню солдат. И из их слов было понятно, что принцессу силой приведут во дворец, где убьют.

И он продолжил расспрашивать о том, куда увели принцессу. Он нашел людей, что заметили, как принцесса уезжает в карете с четырьмя лошадьми.

— …Поместье… аристократа?.. — пробормотал Голдоф.

Забрав самый большой молот со двора архитектора, он направился прочь из портового города. Голдоф бежал по улицам. Поместье было в половине дня путь, и как бы быстро ни бежал Голдоф, он не смог бы догнать карету с четырьмя лошадьми.

Солнце село, и все вокруг окутывала тьма. Но Голдоф продолжал бежать по главной дороге, вдалеке выли волки. Добравшись до поместья, он попытался приблизиться к двери, но два стража направили на него копья.

Огонь в его груди разгорелся еще жарче. Но в этот раз жар был неприятным. Голдоф взревел, как дикий зверь, и атаковал стражей.

Он не помнил, что потом произошло. Голдоф бил всякого встречного огромным молотом. А когда он сломался, то Голдоф забрал одно из копий солдат и принялся бешено размахивать им.

Но как бы силен ни был Голдоф, ему все еще было всего десять лет. И он впервые в жизни орудовал копьем. А потому он не мог соревноваться с вооруженными солдатами, что были натренированы.

Голдоф терял над собой власть, зрение затуманилось. Но и он заметил, что не один сражается со стражами. Около десяти рыцарей ворвалось в поместье и билось с солдатами.

— Принцесса спасена! — крикнул один из рыцарей.

И Голдоф потерял сознание.

* * *

Когда Голдоф пришел в себя, все его тело было перевязано, а он лежал на мягкой незнакомой кровати. Когда он спросил юного рыцаря рядом с ним, где он, тот сказал, что Голдоф в одной из казарм Рыцарей Черного рога. Вообще-то, там могли быть только представители знати, но рыцарь сказал, что Голдоф был особым случаем.

Следующий вопрос Голдофа был о состоянии девушки. Рыцарь рассмеялся и ответил:

— Принцесса Нашетания невредима.

И Голдоф впервые услышал ее имя. А рыцарь был поражен, что Голдоф не знал, кто она.

По словам рыцаря, Нашетанию спас один из двенадцати отрядов королевских рыцарей, тех самых Рыцарей Черного рога, в чьей казарме он и находился.

Когда Голдоф встретил Нашетанию, глава рыцарей Газама уже знал, что принцесса в беде. Он приказал рыцарям устроить внезапную атаку на особняк Бэббитта и спасти ее. Они прибыли через полчаса после того, как туда ворвался Голдоф.

Бэббитта убили рыцари, Нашетания была спасена. Рыцарь объяснил, что на стороне Нашетании были три отряда рыцарей, а потому она была вне опасности.

Впрочему, казалось, что Бэббитт собирался убить Нашетанию, приведя ее в столицу. И когда Голдоф атаковал поместье, жизнь Нашетании не была в опасности в тот момент.

Иными словами, даже если бы Голдоф не вмешался, Нашетания была бы спасена рыцаряи Черного рога. А потому риск Голдофа не был оправдан.

Но рыцарь сказал ему, что смелость, с которой он в одиночку ворвался в логово врага, чтобы спасти принцессу, была больше, чем у любого рыцаря, что все рыцари должны подражать в этом Голдофу.

Но слова рыцаря смутили Голдофа, впервые его кто-то похвалил.

Вдруг в дверь постучали. Рыцарь поднялся и пригласил посетителя.

Вошла Нашетания, одетая в простое белое платье. Она грациозно прошла к кровати. Он смотрел на нее, и сердце Голдофа разболелось, а тело разгорячилось. Его незажившие раны могли снова начать кровоточить.

— Так ты спасен. Сначала я хотела бы узнать твое имя.

Нашетания говорила красиво, отличаясь от их первой встречи.

Покраснев, Голдоф назвал свое имя.

— Голдоф… хорошее имя.

Слова Нашетании не достигли ушей Голдофа. Он был пленен личиком девушки и не мог ни о чем думать.

Рыцарь рядом с Голдофом сказал:

— Голдоф-доно, когда принцесса хвалит вас, нужно… — но Нашетания взмахнула рукой, показывая, что ему не нужно продолжать.

— Рыцарь Боб. Прошу, оставьте нас. Я хочу поговорить с ним наедине.

— Как пожелаете.

Рыцарь покинул палату, а Голдоф все еще смотрел на личико Нашетании. Когда они остались наедине, Нашетания отвела взгляд и беззаботно улыбнулась.

— Значит, ты Голдоф-сан? А меня зовут Нашетания. Хи-хи-хи, ты ошеломлен?

Голдоф кивнул. А Нашетания вытянула руку. Голдоф, поколебавшись, пожал ее руку. Впервые он касался девушки, а потому он должен был держать ее руку осторожно, не так, как он бил людей.

— И при нашей первой встрече ты был тихоней.

— …Верно.

— Сколько тебе лет? Кто учил тебя так владеть копьем?

— Это… впервые… я взял копье. И… мне десять.

— Серьезно? Десять… так ты младше меня?!

Глаза Нашетании расширились, она разглядывала Голдофа.

— Что? Правда? Но твое тело не… ах, хотя лицо детское.

Голдоф смутился от такого взгляда, и опустил голову. Нашетания, много раз покачав головой, все же признала, что он сказал правду.

Она спросила его о ранах, а потом нежно коснулась его тела, чтобы проверить их. Не все они были неглубокими, но Нашетания радостно улыбалась, зная, что он восстановится.

Когда Голдоф говорил с Нашетанией, в груди его зарождалось странное чувство. Оно сияло в его сердце, согревало и успокаивало. Голдоф понял позже, что это было умиротворение.

— Голдоф-сан, нет, не так. Голдоф-кун. Я забыла спросить кое-что важное. Почему ты помог мне?

Голдоф был поглощен пламенем во время ее спасения. Он не мог облечь причину в слова, а пока он думал об объяснении, по его лицу неожиданно потекли слезы. Сколько бы он ни вытирал их, они не прекращались.

— В чем дело? Тебе больно?

Голдоф пытался выдавить хоть слово, но не получалось.

Нашетания улыбнулась и сказала:

— Не заставляй себя говорить. Я подожду.

Голдоф плакал долго. Когда он проснулся, уже было светло, но солнце уже село, а Голдоф все плакал. Все это время Нашетания ждала, даже не скривившись.

Долгое время Голдоф хотел, чтобы его кто-нибудь похвалил. Он хотел быть нужным кому-то. И хотя было хорошо и то, что он просто жил, он хотел доверять кому-то.

Впервые жизнь обрела смысл. И Голдоф плакал от того, как это было прекрасно.

Когда Нашетания ушла, Голдоф понял, что хочет ее защищать. Он хотел быть ей полезным. Он хотел видеть ее снова. Нашетания была невредима, она стояла перед ним. И это было так красиво, что он плакал.

Голдоф притих. И после его долгого рассказа Нашетания ответила:

— Голдоф-кун. Я рада, что в этом королевстве есть ты. Больше спасибо тебе за помощь. Скажи, как мне отблагодарить тебя?

— Я… ничего… не хочу.

Нашетания покачала головой.

— Ты не знал меня, но сделал так много, и я не могу не отблагодарить тебя.

Но Голдоф ничего не хотел. Он уже получил то, что хотел. Он хотел увидеть Нашетанию еще раз и услышать ее благодарность. Остальное было не так и нужно.

Подумав долго, Голдоф, наконец, сказал:

— Есть одна… просьба.

— Какая?

— Если вы снова будете в опасности… — Голдоф сомневался, стоит ли продолжать. Он все думал, что она может не согласиться. — Можно ли мне снова прийти вам на помощь?

Услышав эти слова, Нашетания прижала ладонь ко рту. В ее глазах блеснули слезы.

— Конечно. Прошу, спасай меня. Снова и снова спасай меня.

Голдоф думал, что у него закончились слезы, но от радости из-за ее ответа они снова полились из глаз.

* * *

Вот так Голдоф стал рыцарем Нашетании.

Когда гражданская война закончилась, Нашетания вернулась в столицу. Король Нальфтум отрекся от власти и почти ничего не значил, занимая трон. Премьер-министр Нашетания взяла на себя ответственность править королевством.

По приказу Нашетании Голдоф стал учеником рыцаря низкого класса Кензо Авроры. И потому к имени Голдофа добавилось еще одно. Голдоф научился читать и писать, овладел копьем, узнал о правилах поведения и знаниях рыцарей.

Он не мог сказать, что жизнь в королевстве была приятной. Ему нужно было постоянно нести на себе крест низкого происхождения. А еще были рыцари, что завидовали его силе. Но все это было несравнимо с радостью, которую он испытывал, находясь рядом с Нашетанией.

Когда он был рядом с ней, он мог подавить тьму в груди. Мог забыть о жестоко силе. Словно он мог начать все заново.

Но Нашетания оказалась настоящим сорванцом. И часто проблемы, которые она приносила королевству, смущали даже Голдофа.

* * *

Когда Голдофу исполнилось четырнадцать, он стал самым младшим участником в истории, что выиграл турнир Богини. И в награду он стал главой Рыцарей Черного рога. Но только на словах. Управлял ими все равно Газама.

Голдофу дали и другую награду. Святой инструмент, что передавался от поколения к поколению в королевской семье Пиены. Его сделал в тайне король Пиены четыреста лет назад. В Главном храме не знали о его существовании, и Голдофу нельзя было рассказывать о нем и его способностях никому.

Шлем Правды был Святым инструментом, исполненным силы Святой Слов. Способность активировалась бы сама, если его госпожу схватили бы. Сначала звенел колокол, оповещая, что хозяин в опасности, но слышал его только тот, на ком был шлем. Никто больше его услышать не мог.

Хозяин и человек, носивший Шлем Правды, могли говорить друг с другом. Как бы далеко они не находились, они могли слышать даже тихий шепот.

Но у шлема был недостаток. Он активировался, когда господин оказывался в плену. Даже если хозяин был бы в опасности, но не был бы пойман, шлем не сработал бы.

Голдоф не снимал шлем. Он надевал его даже с неподходящими вещами, и его высмеивали.

* * *

Но Голдоф любил Нашетанию. Этого он не мог отрицать. Что еще важнее, Голдоф был верен ей. Были времена, когда его любовь остывала. Но не верность. Голдоф верил, что его верность была куда сильнее любви к ней.

Нашетания была хорошей госпожой.

Конечно, она часто создавала проблемы остальным своими эгоистичными поступками. Порой она сбегала из замка и общалась с людьми низкого статуса. Иногда отдавала своим подчиненным невозможные приказы. Она всегда действовала не так, как подобает принцессе. Но куда страшнее были моменты, когда она начала срываться, став Святой. Но все же она всю себя отдавала народу своего королевства.

— Я не хочу стать принцессой, которую все защищают. Я хочу стать принцессой, которая защищает народ, — сказала Нашетания, выпятив гордо грудь. Голдоф беспокоился о ней, но в то же время гордился ею.

Она была причиной существования Голдофа.

Часть вторая

«Просто кошмар», — подумал Голдоф. Если закрыть глаза и снова открыть их, то он должен проснуться. Нашетания не окажется седьмой, она все еще будет госпожой, которую нужно защищать. Думая так, Голдоф закрыл глаза.

— …

Зажмурившись, Голдоф приоткрыл глаза. Но он все еще видел перед собой кошмар. Он был на территории Воющих Демонов. С ним были пять Героев Шести Цветов и предатель. А его любимую Нашетанию не было видно.

«Нужно поскорее проснуться», — думал он, но мир перед глазами не менялся, сколько бы раз он ни открывал глаза.

Семнадцатый день со дня пробуждения Маджина. Покинув лес Сломанных Пальцев, Герои Шести Цветов оказались перед огромной долиной, разделявшей территорию Воющих Демонов.

— Ньяуу! Она огромная, нья! Я впервые вижу что-то такое невероятное.

Ханс был явно в хорошем настроении, пока стоял на краю долины, что находилась на сто метров ниже. Остальные тоже были поражены размерами долина, и только Фреми оставалась невозмутимой. Голдоф безучастно смотрел на них, стоя чуть поодаль.

— Невероятно. И все это выкопали Кьема?

— Кьема готовились к сражению с Героями триста лет. Выкопать такую долину — не проблема, — ответила Фреми.

— И как ее перейти? Тгуней скоро заметит, что мы вышли из леса. И все вокруг заполонят Кьема.

Товарищи были серьезными, пока говорили. А вот Голдоф только стоял в стороне, не участвуя в обсуждении.

Прошло четыре дня после того, как Нашетания объявила себя седьмой и исчезла. И Голдофу все эти четыре дня казались кошмаром.

Все перед ним выглядело ужасным. Он не мог взять себя в руки, лицо его ничего не выражало, словно он растерял эмоции. Даже печаль и злость не проявлялись на лице.

Появление Ролонии. Вторжение на территорию Воющих Демонов. Сражение с Тгунеем. Секрет Моры. Разговор у Вечного цветка. Они работали сообща, проходя лес Сломанных Пальцев. Но все эти воспоминания он видел размыто и никак не мог сделать хоть одно четким.

Фреми и Мора подозревали его. Снова и снова Адлет пытался его приободрить. Но Голдофу было плевать.

— Моста нет, Фреми?

— Есть. На севере и на юге. Но вряд ли мы сможем по ним пройти. Последователи Каргикка ждут нас там и сбросят, как только мы ступим на мост, — ответила Фреми.

— А другого пути нет, Фреми? Тайного хода или чего-то? Мы можем как-то пройти по долине без моста? — спросила Чамо.

— Кьема ходят по мостам, а потому не было и причины выдумывать другой способ.

Товарищи обсуждали, как пересечь мост, но Голдоф в этом не участвовал. Он все равно не мог собрать мысли. Да и не знал, что сказать.

За эти четыре дня Голдоф не мог говорить. Он и без этого был тихим всю жизнь. Но за шесть лет он выучился поведению и манере речи рыцаря. И все же Голдоф никак не мог вспомнить, как заставить себя говорить.

Голдоф смотрел на долину, но даже не думал о том, как ее пересечь. Он искал Нашетанию. Все то время, пока они были на территории Воющих Демонов, он искал ее.

— …

События, случившиеся четыре дня назад, всплывали в сознании Голдофа. Момент, когда Нашетания призналась во всем и побежала в лес.

* * *

Герои Шести Цветов бежали по темному лесу. Ханс, Чамо и Мора преследовали Нашетанию. Адлет был без сознания, а Фреми залечивала его раны. Уже почти рассвело.

А Голдоф один стоял в темноте перед храмом.

— Голдоф, Нашетания вернулась туда? — обратилась к нему Мора. Но Голдоф покачал головой. — Нет никаких следов ее присутствия, — продолжила она. — Мы упустили ее. Но я бы хотела убить ее.

Говорили, что после снятия барьера Тумана Иллюзий эффект его какое-то время еще действовал, пока туман не рассеивался. А потому даже Нашетания не смогла бы сбежать отсюда ночью. Ханс и Мора были убеждены, что если они не успеют убить ее в этот раз, то их ждет беда.

— Нашетания использует странное умение, — сказала Мора.

— Она внезапно исчезла прямо перед Хансом несколько раз. Ты такое за ней замечал?

Голдоф даже не кивнул, и Мора, вздохнув, ушла. Вскоре после того, как она ушла, из глубин храма послышался голос.

— Похоже, я как-то… смогла обмануть их.

Нашетания вышла из бреши в полу храма. Ее броня была изорвана, а рапира поломана, и она прижимала ладони к порезам. Она выглядела ужасно уставшей.

— Если бы не ты, я погибла бы… Ханс пугает, — сказала Нашетания с улыбкой.

Нашетания была загнана в угол. Она не выстояла бы против Ханса или Чамо. Более того, Ханс теперь знал о ее технике исчезновения. Но Голдоф защитил бы ее, не раздумывая.

— Вскоре барьер падет окончательно. Хотелось бы как-нибудь выбраться отсюда… ахх, — скривилась Нашетания. Раны, нанесенные Хансом, сильно болели.

— …Почему? — спросил Голдоф.

— Почему? Это все, что ты хочешь узнать? Что ты хочешь спросить у меня?

Нашетания с кривой улыбкой раскинула руки. Такой Голдоф ее и знал. Эгоистичной и дразнящей окружающих девушкой. Она была честной и не двуликой. Ее всегда переполняла уверенность, а какой бы человек ни заговорил с ней, она поддержала бы разговор, невзирая на различия в статусе. Ее тревожили жители королевства, но они и любили ее. И Нашетания не изменилась.

— Зачем… зачем… зачем вы…?

Голдоф смутился и не смог подобрать слова. Нашетания рассмеялась, словно он оставался безнадежным ребенком.

— Голдоф, ты можешь и не поверить, но я — седьмая. И я изначально собиралась убить Героев Шести Цветов.

Но, даже вспоминая, он все равно ей не верил. Он не хотел верить.

— Мной никто не управляет. И у меня есть выбор. Я сражалась по своей воле… и проиграла. Но я не собираюсь сдаваться. Пока я жива, я продолжу сражаться.

— …Зачем? Зачем вы нас предали?

— Ради амбиций, — сказала Нашетания, и тут Голдоф увидел совсем другое выражение ее лица. В ее глазах было спокойствие и непоколебимая решимость. — У меня есть амбиции. Я из-за них я не боюсь трудностей. И мне не важны ни жертвы, ни моя репутация. Ведь моя жизнь не имеет значения.

— …Амбиции, — Голдоф повторил это слово. Оно не подходило Нашетании.

— Да, амбиции. Мечты и цели, но эти слова не могут полностью описать это. Я бы сдалась, будь это лишь мечта. От цели я могла бы отказаться. Но амбиции я не предам, пока жива.

Нашетания приблизилась к Голдофу. И он испугался, увидев выражение ее лица. Такую госпожу, которой он поклялся защищать, он еще не видел. Такой она была на самом деле.

— Ты не поймешь. Люди без амбиций мои чувства не поймут, — захихикала Нашетания, глядя на безмолвного Голдофа. Они так долго знакомы. И он, видимо, никогда еще не говорил с ней настоящей. Но Голдоф все равно хотел защитить ее, даже такая ситуация не могла подавить это желание.

— И что теперь вы будете делать?

— Я убегу. А потом встречусь с товарищами, и мы подумаем, что делать раньше.

— … Товарищи?

— Да. У меня есть товарищ. Доззу. До моей встречи с тобой Доззу был рядом со мной. У нас одинаковые амбиции, мы сражаемся вместе. Я ни за что не предам Доззу, а он не предаст меня.

— Кто такой Доззу?

— Кьема-предатель, которого преследуют другие Кьема. Я — предательница для людей, а Доззу — предатель для Кьема. Ха-ха, мило получилось, не так ли? — веселилась Нашетания. — Мне пора уходить. Барьер рассеялся. Это будет сложно, но я смогу сбежать.

— …Принцесса.

— Мы еще встретимся, если я выживу. Может, мы встретимся как враги, может, как союзники. Я хотела бы, чтобы мы стали союзники.

«Прошу, одумайтесь», — хотел сказать Голдоф. Но он не смог. Принцесса несомненно решила сразиться с Героями Шести Цветов. А потому ему оставалось лишь помешать Героям убить ее.

Нашетания отвернулась от Голдофа и направилась прочь, но Голдоф окликнул ее.

— Принцесса. Что… теперь делать… мне?

— Мы враги. Не стоит говорить вежливо, — сказала Нашетания, продолжив идти. — Я прошу, чтобы ты поверил в себя и свои действия. Только это.

— Но что…

— Найди себя. Если ты поверишь в себя, то не погрязнешь в отчаянии, когда тебе придется убить Доззу или меня.

— …Принцесса, в чем заключаются ваши амбиции?

Нашетания прижала ладонь к груди и с гордостью сказала:

— Разве я уже не говорила? Создать спокойный мир. Такой мир, где все бы улыбались. Я хочу создать мир, где люди и Кьема смогут счастливо жить вместе. Вот так.

— Даже если придется принести жертвы?

— Но кого-то все равно придется убивать. Без этого мои стремления не осуществятся, — сказала Нашетания и вышла из храма.

«Может, все эти слова были ложью, — думал Голдоф, оставшись в одиночестве. — Может, все те слова, что она сказала при первой встрече, тоже были ложью. И, наверное, даже желание защитить ее — ложь. Я мог быть лишь использованной пешкой».

А потом снаружи послышался голос Нашетании.

— Я обманывала тебя все время, мне жаль. Я не хотела этого делать, но мне пришлось.

— …Принцесса.

— Но была и правда. Шесть лет назад, когда я услышала твою просьбу, моя радость была искренней, я даже расплакалась. Я и не знала, что может существовать кто-то, кто будет думать обо мне и желать защитить ценой своей жизни.

Голос Нашетании утихал.

— Я так много раз врала тебе, но тогда все было правдой.

После этих слов Голдоф ее уже не слышал. А потом донеслись звуки сражения Нашетании с Хансом и Морой. А Голдоф все это время стоял на месте.

* * *

Голдоф никому не рассказывал о том разговоре с Нашетанией. И потому Голдоф уже предал товарищей.

И пока они шли по территории Воющих Демонов, Голдоф продолжал анализировать случившееся.

«Какими могут быть стремления Нашетании? Если ей хочется видеть улыбки людей во всем мире, то разве не стоит лучше сосредоточиться на становлении хорошей королевой? Она могла это сделать. Или она хочет, чтобы мир принадлежал ей? Но тогда она тоже поступила бы иначе. Она добилась бы этого с мощью королевства, с моими способностями и со своими способностями. Но зачем предавать людей? Зачем объединяться с Кьема? Зачем сражаться с Героями Шести Цветов? И какой этот Доззу? Фреми говорила, что он — предатель, что он против Тгунея и Каргикка. Но когда и зачем он и Нашетания вообще встретились? Кто тогда Нашетания?»

Девушка, которую он любил, оказалась ложью. Но он все равно не мог найти ответ.

«Что мне теперь делать? Нашетания еще точно сразится с Героями. И мне придется биться с ней? Смогу ли я?»

Он не мог так поступить. Нашетания была для него всем. Он не сможет без нее жить. А потому Голдофу пришлось бы сражаться с Героями, чтобы защитить Нашетанию. Но и так он поступить не мог. А если все Герои погибнут, что тогда? Мир, где люди и Кьема жили бы счастливы, невозможен. И он не хотел уничтожить мир своими руками.

Голдоф страдал.

«Кто тогда я? Рыцарь, защищающий Нашетанию, или герой, что защищает мир? — он не знал, что бы выбрал. — Я должен защитить мир», — подумал Голдоф. Но он хотел защитить мир, где была бы и Нашетания. Он не мог бы существовать в мире без нее.

Нашетания сказала верить в себя и свои действия. Но Голдоф не знал, чему верить.

Голдоф все еще страдал, а его товарищи продолжали обсуждение. Они никак не могли решить, как пересечь долину Каргикка.

— Без толку говорить. Разделимся на три группы и поищем способ перейти долину. Не важно, как. Найдите что-нибудь. Ханс и Мора пойдут на север. Я с Ролонией и Голдофом — не юг. Чамо и Фреми останутся здесь и будут следить за врагом.

— Похоже, все будет проблематичнее, чем я думала, — сказала Мора.

Голдоф не мог рассказать о своих тревогах остальным. Они бы все равно не поняли. Они не были им.

Голдоф все еще не мог взять себя в руки, и это истощало его. Он снова и снова задавал себе вопросы, на которые не мог ответить. И от этого Голдоф падал духом.

У него было лишь одно желание. Увидеть Нашетанию снова. А потом поговорить с ней. Он хотел прекратить страдания и понять, что происходит. Но даже такое желание не могло осуществиться.

— Идем, Голдоф, — сказал Адлет. Оказалось, что ему нужно идти с Ролонией и Адлетом на поиск пути.

Голдоф смотрел на долину и думал:

«Может ли Нашетания быть по другую сторону? Увижу ли я ее снова невредимой?

* * *

А Нашетания незадолго до этого сидела на камне на юго-востоке пояса лавы и смотрела на небо. Доззу устроился на ее коленях. Нашетания нежно обхватила его руками и прижала к груди.

Вокруг было около пятидесяти Кьема. Ящерица с каменной чешуей, долговязая обезьяна и огромный волк с серебряной шерстью выделялись среди них. И все ждали приказа.

— Интересно, о чем сейчас думает Голдоф-сан, — тихо сказал Доззу. Только Нашетания его услышала.

— Точно. Он не может понять, присоединяться ли ему к нам, или исполнять желания Героев. Но больше всего он хочет снова меня увидеть. Так он, скорее всего, и думает.

— Разве?

— Это же Голдоф. Уж о нем-то я все знаю, да? — сказала Нашетания и улыбнулась.

— А ты выросла жестокой. Тебе даже не жалко так использовать Голдофа-сана?

— О чем ты? Голдоф рад, что я его использую.

Нашетания потрепала ухо Доззу с шаловливой улыбкой.

— Но ведь из-за него я смогла пройти так далеко?

— Совершенно верно. Ты выросла потрясающей.

Доззу на ее коленях улыбался.

— Мы почти готовы. Поверим в Голдофа. Он все для нас сделает.

* * *

Из долины поднимался горячий воздух. Голдоф заглянул вниз, чувствуя жар на щеках. И все же он не видел, как пересечь долину. Адлет и Ролония тоже разглядывали пространство перед ними.

И вдруг Голдоф вскинул голову и увидел, как Кьема-мотылек направляется на юго-восток.

— …Эй, Ад-кун.

— Ты что-то нашла? — отозвался Адлет.

Они тоже заметили Кьема. Голдоф же не обратил внимания. Он перевел взгляд на долину.

А потом он услышал звон колокольчика. Он оглядывался. Но вокруг не было ничего, что могло бы так звенеть, а Адлет и Ролония не реагировали на звук. Они говорили и смотрели на небо. Похоже, они его не слышали.

И тогда Голдоф понял, что звук исходит из Шлема Правды. Он получил его два года назад, и шлем впервые активировался. Он реагировал, когда хозяин попадал в беду. Кто-то поймал Нашетанию.

Шлем продолжал посылать невыносимый звон. Голдоф принялся вспоминать детали, которые слышал о шлеме от Нашетании. Он звенел, когда хозяину грозила опасность.

— Принцесса? Принцесса? Что случилось? — Голдоф невольно приложил руку к шлему и взывал к Нашетании.

— …доф, если ты еще мой… если ты…

Голос Нашетании шел из шлема, но слова обрывались. Словно ей было сложно дышать.

Все тело Голдофа напряглось из-за ее голоса. А сердце замерло.

— Принцесса? Кто поймал вас? Где вы? — прошептал Голдоф. И мысли о Нашетании-враге исчезли из его головы.

— Мне поймал Тгуней в поясе лавы к югу от леса Сломанных Пальцев. Я в желудке Кьема…

Голдоф услышал, как что-то ломается, затрудненное дыхание и звук, как кого-то тошнит. И больше ничего. Голдоф вдруг понял, что услышал, и горло сжалось.

Голдоф понимал, что не должен ей помогать. Она была врагом Шести Цветов. Она бросила его, предала человечество.

Но эмоции заставляли его идти на помощь. Нашетанию могли убить. А он жил, чтобы защищать ее. Если он ее бросит, умрет его душа.

В груди Голдофа разгоралось темное пламя. Оно же заставило его в одиночку напасть на поместье шесть лет назад. И когда пламя горело, все его страхи и мысли сгорало, Голдоф мог думать только о сражении.

Голдоф вздрогнул и пошел на юг. У него не было выбора.

— В чем дело, Голдоф-сан? — позвала его Ролония.

Но Голдоф не остановился. Он набирал темп шагов, направляясь на юго-восток.

— Не делай, что вздумается. Там тебе делать нечего, — сказал Адлет, хватая Голдофа за плечо.

«Не вмешивайся», — подумал Голдоф. Он мог расправиться с любой помехой на пути. Инстинктивно Голдоф схватил Адлета за запястье и швырнул на землю.

— Ад-кун! — закричала Ролония. Но ее слова Голдоф уже не слышал.

— Что ты творишь, Голдоф?!

Адлет мешал ему. «Не вмешивайся». Но он смог сказать только одну фразу:

— …Принцесса в опасности.

Кулаки полетели в Адлета. Но он все же смог остановить себя.

— Что случилось? Что с принцессой… с Нашетанией?

Но Голдоф уже не мог думать ни о Героях, ни о Маджине, ни о седьмом, ни о себе. Он мог думать лишь о Нашетании.

— Стой, Голдоф. Объясни. Что случилось с Нашетанией?

— Принцесса в беде. Я спасу ее.

— О чем ты? Нашетания — враг.

Услышав это, Голдоф подумал:

«Не удивлюсь, если и ты — враг».

Его разум затуманился. Он ударил Адлета в живот. Тот рухнул на колени, а Ролония закричала и подбежала к нему.

— Адлет, Ролония. Я помогу принцессе.

— Почему? — спросила Ролония.

Голдоф заговорил искренне:

— Слушайте внимательно. Не мешайте мне. Я помогу принцессе.

Голдоф решил сразу, что спасет Нашетанию сам. Адлет и остальные были ее врагами. И они попытаются остановить Голдофа.

«Оставьте меня, — думал Голдоф. — У вас своя битва. У меня — своя».

— Я пойду один. Не ходите за мной.

Голдоф отвернулся от Адлета и пошел дальше.

— Постой, Голдоф-сан! Что случилось?!

— Обстоятельства изменились. Если вы вмешаетесь, я вас убью.

— У-убьешь?

Лицо Ролонии перекосилось от страха. Голдоф был серьезным. Пламя в его груди никто не мог подавить. Он мог убить всякого, кто угрожал бы жизни Нашетании.

«Я не хочу сражаться с товарищами. Отстаньте», — подумал Голдоф.

Он оставил Адлета и Ролонию и ушел. И только тогда понял, что плачет.

— …Принцесса, я спасу вас.

И все разум не до конца пропал. И он шептал ему:

«Это может оказаться ловушкой. Нашетания обманывает тебя и попытается убить. Или использует, чтобы убить остальных Героев».

Но Голдоф все равно не мог поступить иначе. Он побежал, подумав лишь:

«Мне жаль».

* * *

Голдоф бежал. Он уже был далеко от долины и бежал по равнине. Он столкнулся по пути с тремя Кьема. Поняв ситуацию, он решил, что их лучше убить. И направился на них с копьем. Он мгновенно проткнул их копьем, и они упали на землю, их тошнило.

Голдоф ощутил перемены. Его зрение и слух обострились, он мог ощущать окрестности. Может, сейчас он был сильнее, чем когда-либо.

Он вспомнил слова Нашетании. Она говорила: «в желудке Кьема». И Голдоф острием копья вспорол животы Кьема. Но в них никого не было. И он побежал дальше.

— Принцесса, вы можете говорить? Где вы? Что за враги вокруг? — взывал к Нашетании Голдоф, сжав руками шлем.

Он мог слабо слышать затрудненное дыхание, но не слова.

Что-то сломалось в горле Нашетании. И если она не могла позвать его через Шлем, он не мог ее слышать.

Нашетания сказала, что ее поймал Тгуней. А Доззу был предателем Кьема. После Нашетании угроза нависнет и над Героями.

Через полчаса Голдоф вошел в лес. Его пути мешали Кьема, но он разобрался с ними за десять секунд. Вспоров их животы, он искал Нашетанию.

Тгуней, по ее словам, был в поясе лавы. Но Адлет и остальные не смогли его одолеть. Впрочем, Голдоф этого не боялся. Сражаясь за Нашетанию, он никогда не боялся.

Шлем Правды продолжал звенеть в голове Голдофа. Нашетания еще была жива. Она все еще была в опасности. И Голдоф размышлял на бегу:

«Зачем Тгунею ловить Нашетанию? Зачем она ему?» — но ответ он так и не нашел.

И тут перед Голдофом что-то появилось. Он замер.

Силуэт оказался Кьема. Рог на его лбу доказывал это. Но он был настолько маленьким, что поместился бы в ладонях Голдофа, а еще он выглядел, как смесь белки и собаки.

Но Голдоф уже его видел. Таким был один из питомцев Нашетании. Странная собака по имени Порта, которого она любила сильнее всех.

— …Быть не может.

Голдоф направил копье на Кьема. Тот был ранен. Все его тело покрывали порезы, ожоги и синяки.

— Давно не виделись, Голдоф-сан, — Кьема сел и вежливо склонил голову.

— Невозможно… это ты…

— Верно, — сказал Кьема, понимая, что Голдоф хотел сказать. — Я Доззу. Я — один из трех командиров Кьема, товарищ Нашетании. И какое-то время я был ее зверьком.

Голдоф вспомнил, что этот Кьема был рядом с Нашетанией задолго до него. Нашетания рассказывала, что случайно встретила его в лесу, подобрала и принесла домой, потому что он забавно выглядел.

— Ты заставил принцессу так поступить?

— Нет, — отозвался Доззу, покачав головой. — Нашетания поддерживает мою идею, она готова бороться за нее. Я никого не подстрекал.

«Это все равно так, — подумал Голдоф. — Если бы не этот Кьема, Нашетания…» — он схватился за копье и направился к Доззу, целясь в его сердце.

— Голдоф-сан, мне стыдно, но я должен попросить. Спаси моего товарища Нашетанию.

— ?! — Голдоф замер.

— Нашетанию схватил Тгуней. Она еще жива, но в опасности. Я не могу один бороться с Тгунеем. Прошу, Голдоф-сан.

Доззу опустил голову. И Голдоф убрал копье. И приблизился к маленькому Кьема.

— Поговорим позже.

Сказав это, Голдоф схватил Доззу за шкирку и побежал, сжимая его в руке.

— Ч-что ты делаешь? — спросил в смятении Доззу. Но Голдоф не слушал его.

Нашетания говорила, что Доззу — ее ценный товарищ. Она его не предаст, а он не предаст ее. Может, самому Голдофу будет сложно спасти Нашетанию. Ему понадобится помощь.

— Я спасу принцессу. О таком и просить не нужно.

— Голдоф-сан, ты серьезно?

— Иначе я не пришел бы сюда один.

Глаза Доззу расширились.

— Ты пришел сюда сам? Поверить не могу. Я боялся просить твоей помощи, но я и не думал, что ты скажешь такое.

— Где принцесса?

— Она в поясе лавы. Туда добираться час бегом. Она должна быть там.

Они двигались в правильном направлении. Голдоф поглядывал на Кьема, болтающегося в его руках, и сказал:

— Скажи. Что вы с принцессой задумали?

— …Как пожелаешь. У нас есть время поговорить, — сказал Доззу и тихо заговорил. — Я хочу прекратить борьбу между людьми и Кьема. Я хочу построить мир, где они смогут жить в гармонии. Двести лет назад я покинул земли Воющих Демонов, решив сделать так. И мне пришлось скрываться в мире людей.

— Это все наваждение какое-то.

— Я бы согласился с тобой, если бы впервые о таком услышал. Но я уверен, что такое возможно. Как и Нашетания.

— …Принцесса… тоже?

— Мы знаем, как это воплотить. Но я не могу рассказать все секреты постороннему. Пойми это.

— …Продолжай, — приказал Голдоф, и Доззу подчинился.

— Нам нужны сообщники, чтобы все воплотить. За нас сражается не так и много Кьема, но нужная сила есть только у меня. А потому нам нужен человеческий воин, что обладает силой Героев Шести Цветов. Мы создали тайное общество, чтобы отыскать товарищей. За двести лет мы создали план.

Доззу не сказал, как именно создали общество, как воплощался план. Но это и не имело значения, ведь Голдоф хотел услышать другое.

— Мы смогли достичь королевства Пиены. И мать Нашетании Рашельтания погибла. Как и ее старший брат Клайтум, что умер молодым. Они тоже были моими товарищами. А потому и Нашетания стала моей сообщницей.

— …

— Аристократы, управляющие, соседние королевства — все они сотрудничают с рыцарями Черного рога. И среди них есть и мои сообщники.

Голдоф вспомнил короля Пиены Нальфтума, что был практически за решеткой. Шесть лет назад он устроил беспорядки, разыскивая еретиков по королевству, тех, что хотели уничтожить мир. Теперь Голдоф понимал, что такая идея у него появилась неспроста.

— Нальфтум был глупым правителем, но он оказался умным человеком. Он создал нам много проблем.

Отвратительно. Голдоф клялся преданности королевству, что оказалось под контролем Кьема.

— …Зачем вообще сражаться? Если ты хочешь мир, так почему нельзя и действовать мирно? — спросил Голдоф.

— Я попробую объяснить. Нам нужно убить трех Героев, чтобы Тгуней и Каргикк подчинились нам.

— О чем ты? — вырвался Голдоф. Слова Доззу не вязались с остальным.

— Я заключил сделку при Святой Слов с Тгунеем и Каргикком, а потом покинул земли Воющих Демонов. Тот, кто первым убьет трех Героев Шести Цветов, станет главой всех Кьема. И два других командира подчинятся новому главе. А если нарушим контракт, то умрем.

— …

— Если нам удастся убить троих Героев, то Тгуней и Каргикк станут моими подчиненными. И тогда никто не помешает нашим планам. Мы рисковали всем, сражаясь в барьере Тумана Иллюзий четыре дня назад.

— Но…

— Но результат ты знаешь. Нашетания проиграла изобретательности Адлета и проницательности Ханса. Без них все было бы по-другому.

Голдоф стиснул зубы.

— Но это непостижимо. Почему Тгуней и Каргикк согласились на такое?

— А разве не очевидно? Я их обманул, — тут же ответил Доззу.

Перед Голдофом появились пять Кьема. Доззу все еще свисал на его руке, а Голдоф замахнулся копьем и убил сразу всех. А потом он вскрыл их животы и проверил желудки.

— Голдоф-сан, ты тратишь время зря. Нашетания не здесь, — сказал Доззу.

Голдоф уже это понял. Но он продолжал искать ее.

Закончив с поисками, Голдоф побежал дальше. Пояс лавы был уже близко.

— …Понимаю твое состояние. Но принцесса важнее. Что с ней?

— Я объясню. Когда вы ее побили, Нашетания нырнула в океан за день до того, как воссоединиться со мной. Тогда появились подопечные Тгунея. Мы могли лишь бежать от них.

— И потом?..

— Мы собрали уцелевших товарищей в поясе лавы. Мы заманили туда Тгунея и начали решающее сражение. Я думал, что если уничтожу Тгунея, то больше нам ничто не помешает. Но за двести лет Тгуней стал сильнее, я не соперник ему. Все мои товарищи погибли, а Нашетанию схватили, — Доззу замолчал.

— Я хочу еще многое спросить.

— Давай.

— Кто седьмой?

— …Есть у меня догадка, но я не уверен.

— О чем ты?

— Седьмой среди Героев — не наш товарищ. И это точно, ведь это в планах Тгунея. В это сложно поверить, но у нас с ним совпали планы подослать поддельного Героя.

— Поверить… не могу.

— Я тоже. Наши сообщники искали Героев, чтобы убедиться в этом. И когда мы с Нашетанией узнали, что вас снова стало на одного больше, у нас не было слов.

— …У меня все еще остались вопросы. Откуда у тебя поддельная метка, которую получила принцесса?

— Не могу ответить, — наотрез отказался Доззу.

— Тогда есть другой вопрос. Вы… вы с принцессой все еще хотите воплотить свои стремления?

По словам Доззу казалось, что они с Нашетанией в безнадежной ситуации.

Подумав какое-то время, Доззу ответил:

— Мы остановимся, только когда умрем. Даже если шансов на успех нет, мы должны бороться, пока живы.

Похожее ему сказала Нашетания в барьере Тумана Иллюзий.

— Мы с тобой враги, — четко сказал Голдоф. — Но я хочу защитить принцессу. Я хочу, чтобы она жила. И я сделаю что угодно, чтобы прекратить эту безумную борьбу принцессы.

— Мне жаль, но это невозможно. Нашетания будет бороться за свои стремления, пока жива. Если хочешь ее защитить, то сражайся вместе с ней за ту же цель.

Голдоф замолчал. Он не мог ответить.

— …Я…

— Я не жду от тебя ответа сейчас. Я надеюсь, что ты выберешь верный для себя путь. Нашетания ведь сказала тебе то же самое?

«Защищу ли я Нашетанию?» — думал Голдоф. Но с кем тогда ему придется сражаться? Он мог остановить ее, не убив Доззу или Героев?

Голдоф решил повременить с решением. Он мог подумать об этом в будущем. Но сейчас нужно было спасти Нашетанию от Тгунея. И все.

— Тгуней не сможет убить Нашетанию, даже если захочет, — сказал Доззу.

— О чем ты?

— Около года назад мой шпион с территории Воющих Демонов принес мне сообщение в королевский дворец. Тгуней хотел встречи со мной. Сообщение было странным, но я все же ответил. Я сменил облик и отправился к месту, которое указал Тгуней. Ах, поздно уже уточнять, но я умею менять облик. Даже мой нынешний облик — не тот, с которым я родился.

— И?

— Там были Тгуней и Марманна-сан, Святая Слов. Тгуней просил меня. Он хотел, чтобы я убил Фреми Спиддроу.

«Странно», — подумал Голдоф. Фреми говорила, что Тгуней собирался отвергнуть ее с самого начала. Но странно, что он для этого затеял сделку. Или Доззу врал.

— Я сказал, что выполню сделку, если и он примет мое условие. На моих человеческих товарищах есть метка. И я попросил, чтобы Тгуней не трогал никого, на ком есть такая метка. Тгуней согласился, и Марманна-сан подтвердила сделку. Конечно, Нашетания тоже отмечена мной.

Голдоф думал, есть ли в его словах правда.

«Но если такого не случилось, Тгуней уже убил бы Нашетанию. Почему она еще жива? Почему он не убивает пленницу?» — он не мог это объяснить.

— Что сейчас с принцессой?

— Думаю, Тгуней может хотеть передать Нашетанию Каргикку. Я не заключил с Каргикком сделки, он сможет ее убить.

— …Фреми седьмая? — спросил Голдоф.

— У меня нет доказательств. Но она вполне может быть.

Он оставался Героем Шести Цветов, на плечах которого лежала судьба мира, а потому он должен был сказать Адлету и остальным то, что услышал. А потому нужно допросить Фреми и понять, виновна она или нет. Но Голдоф не мог свернуть с пути сейчас.

Он собирался спасти Нашетанию. Только потому он действовал.

— Фреми подождет. Я спасу принцессу. Только это сейчас важно.

Он не мог полостью доверять Доззу. Ведь тот был Кьема, врагом Героев Шести Цветов. Но, чтобы спасти Нашетанию, ему придется сотрудничать с ним.

Он не сомневался в том, что Нашетанию поймали, что она в опасности. Его шлем иначе бы не активировался.

Голдоф вспомнил, как ему выдали шлем. Нашетания выдала. Может, и шлем был частью ее плана.

Но Голдоф продолжал бежать. Нашетания могла быть в опасности. А потому ему приходилось спешить ей на выручку. Даже если это была ловушка.

На бегу он оглянулся.

«Интересно, что делают Адлет и остальные. Надеюсь, они пересекают долину, а не гонятся за мной».

Он позволил бы только себя завести в ловушку.

Деревьев становилось все меньше. Земля под его ногами стала темно-серыми камнями, растения виднелись все реже. Голдоф ступил на пояс лавы.

* * *

«Голдоф, похоже, не до конца поверил мне, — подумал Доззу, свисая с руки Голдофа. — Но этого хватит. Я сомневался, что вообще смогу обмануть его».

И все же Голдоф пошел к поясу лавы, как и предполагали Доззу и Нашетания. Так что он поступил согласно их цели.

Но появилась другая проблема.

«Поймет ли Голдоф правду? И когда?» — размышлял Доззу, гадая, смогут ли они с Нашетанией завершить свое дело. Все зависело от Голдофа.

 

Глава пятая

Битва за битвой

Часть первая

Голдоф и Доззу шли по поясу лавы дальше. Пейзаж был скудным, но им приходилось идти осторожно, чтобы не столкнуться с засадой. Но они все равно бежали дальше.

По пути они сталкивались с множеством Кьема. И Голдоф убивал каждого и вспарывал ему живот, разыскивая Нашетанию.

— Ты не найдешь ее, потому что она не здесь, — сказал Доззу.

Голдоф тоже это понимал. И все же он вспарывал животы Кьема.

— Скажи лучше, как вообще ты услышал Нашетанию?

— Я и не слышал слов. Принцесса не могла говорить, — сказал Голдоф и коснулся рукой шлема. Он мог слышать только звон, подтверждающий, что Нашетания в опасности.

Голдоф рассказал Доззу все, что узнал с помощью Шлема Правды. Кьема нахмурился, услышав, что Нашетания в желудке. Было сложно понять, в каком именно Кьема она находится. Она этого не уточнила, потому найти ее было почти невозможно.

Голдоф и Доззу двигались дальше. Они взобрались на каменистый холм и увидели другой, что был выше, но приплюснутой формы.

— Вот. Нашетания должна быть где-то здесь.

Они поскорее добрались до подножия холма и взобрались на вершину. В центре оказалась впадина, посреди которой лежало множество тел Кьема. Они не двигались. Похоже, Тгуней уже забрал Нашетанию отсюда.

— Это твои подчиненные? — спросил Голдоф.

Пока они спускались во впадину, Доззу шел рядом с ним и говорил:

— Они были смелыми. Если я умру, не отомстив за них, то не найду покоя, — он опустил голову, почти касаясь носом земли. Он принюхался со слышным фырканьем.

— Подождешь? Я поищу, куда отправилась Нашетания.

Голдоф кивнул. Он оглядывал окрестности на признак чего-то подозрительного. Но он ничего такого не видел. Снова и снова он взывал через шлем к Нашетании, но ответа не было. Он сдерживал панику, ожидая, что Доззу что-нибудь найдет.

— Ясно. Не могу уловить запах Нашетании, но понимаю, куда пошел Тгуней и его пешки. Они отправились на юг. Среди них, похоже, и Тгуней.

— Понял. Поспешим, — сказал Голдоф и побежал, Доззу следовал за ним. — Тгуней идет на юг, но зачем?

— Он убьет Нашетанию. Он не может убить ее сам, но может передать ее кому-то из приспешников Каргикка, а они уже убьют ее.

— Есть другие варианты?

— Он может оставить ее в заложниках и угрожать тебе. Думаю, это все.

— …Ясно.

Голдоф размышлял над этим, пока взбирался по склону, цепляясь руками и ногами. Доззу говорил правду? Нашетания точно в опасности?

Голдоф не мог остановиться в любом случае. Нашетанию могут убить. Если была такая возможность, значит, он должен идти ее спасать. Если все это ловушка, ему придется вырваться из нее.

Голдоф и Доззу шли еще пятнадцать минут. Вдруг Доззу принюхался и повернул голову.

— В чем дело?

— Странно. Кьема двигаются очень медленно. Если Тгуней собирается отдать Нашетанию приспешникам Каргикка, он должен спешить.

— Но как это?

— Не знаю. Но если мы поспешим, то догоним Тгунея.

Доззу бежал, покачивая головой. Взобравшись на очередной холм, они смогли увидеть пространство вокруг. Но открывшийся вид поразил Голдофа. Там было около пятидесяти Кьема, готовых напасть. Они явно ждали Голдофа и Доззу.

Но Голдофа не удивляло их количество. Его поразило, что среди них стояла Нашетания. Они игралась рапирой, сидя на спине Кьема-ящерицы. У нее была другая броня, но это точно была Нашетания.

— Принцесса! — крикнул Голдоф.

Нашетания безмолвно направила рапиру на Голдофа, и все Кьема бросились в его сторону.

Он сомневался раньше, но теперь видел, что это была ловушка. По мордочке Доззу Голдоф понимал, что маленький Кьема тоже взволнован.

— Нашетания! Ты в порядке?! — прокричал Доззу, двинувшись к ней.

Кьема бросились на Доззу. Отскочив в сторону и перекатившись, Доззу сбежал от них. Множество мечей вырвалось из земли, они задевали тело маленького Кьема, лилась кровь.

Голдоф не понимал. Если ловушка была для него, почему они пытались убить Доззу? Нашетания говорила, что Доззу никогда не предаст ее, как и она не предаст Доззу.

Кьема приближались. Голдоф выхватил копье и отбросил бегущих на него Кьема. Но таких противников он не мог убить одним ударом. Они отличались от мелких Кьема, с которыми он сражался до этого. Они были выше уровнем развития.

— Принцесса?! Что происходит? — кричал Голдоф.

Но Нашетания не ответила. Мечи ее беспрестанно атаковали Доззу. Без слов она продолжала сражение с улыбкой на лице.

Голдоф задался вопросом, подделка ли Нашетания. Он слышал от Адлета, что есть Кьема, что могли легко менять свой облик. Но даже так они не умудрились бы подделать ее способность создания мечей.

А значит, Нашетания перед ним была настоящей.

Но шлем Голдофа все еще звенел. Он все равно указывал, что принцесса была в опасности.

И Голдоф не понимал, что происходит.

— Что ты делаешь, Нашетания?! Мы пришли помочь тебе! Ты не узнаешь нас?! — кричал Доззу, избегая атак Кьема.

Искры окружили его рог, с ворчанием грома молния ударила в землю. Сразу два Кьема упали замертво.

— Нашетания! Почему?!

Доззу попытался напасть на нее, но по нему попал меч. Он прошел сквозь его живот и вышел с другой стороны, пронзая Кьема и оставляя его тело висеть на лезвии. Доззу извернулся и соскочил с меча. После этого он отстранился от Нашетании.

Голдоф отвлекся на Нашетанию и Доззу и не заметил Кьема сзади, получив из-за этого удар в спину. Он пошатнулся от удара, а три Кьема бросились на него спереди.

Голдоф взмахнул копьем и встал так, словно нацелился на Кьема во главе стаи. Но вместо этого он вонзил древко копья в ямку в земле. Навалившись всем весом на копье, он поднялся в воздух и прыгнул в воздух. Он пролетел высоко над Кьема и приземлился позади них. Он бросился к Нашетании. Конечно, он не собирался ее убивать. Убив ящерицу, он намеревался ударить ее по подбородку или животу, чтобы отключить.

Нашетания захихикала, мечи вылетали из земли и атаковали Голдофа.

Его броня отражала большую часть из них, остальные он отбивал копьем. Но один скользнул по ноге Голдофа.

— Гаа! — вскрикнул он, рухнув на землю.

Кьема тут же набросились на него со всех сторон. Но Голдоф все равно продолжал ползти к Нашетании.

Меч пронзил его руку. Кровь текла по броне и капала на землю.

За что? Только этот вопрос возник в голове Голдофа, он приподнялся и перекатился на бок, уклоняясь от атак Кьема. Он не мог добраться до Нашетании. Теперь он мог лишь защищаться и уходить.

— Принцесса!

Не слушая Голдофа, Нашетания похлопала по голове ящерицы под ней, и та неспешно побежала, унося принцессу от Голдофа.

— Голдоф-сан! Прошу, следуйте за ней! — кричал Доззу.

Но отряд Кьема прегради путь, а остальные Кьема ушли за Нашетанией на север.

— Куда ты?! Нашетания! Нашетания!

Но та не обернулась, чтобы ответить Доззу. Она продолжала двигаться по каменистым холмам, пока не пропала из виду.

* * *

На уничтожение довольно сильных Кьема ушло полчаса. Они не могли сбежать от них, ведь Кьема тут же настойчиво преграждали им путь.

Когда все Кьема были убиты, Голдоф посмотрел на Доззу злобным взглядом.

— …Что происходит, Доззу?

Шлем Правды все еще сообщал, что принцесса в опасности. Но Нашетания не выглядела такой.

— Голдоф-сан, Шлем Правды еще звенит?

— Да.

— Значит… Нашетания все же поймана.

— …Объясни, — сказал Голдоф, вытаскивая нить и иглу из-под брони. Он, стоя на ногах, быстро зашивал раны и смазывал их, чтобы остановить кровотечение.

— У Тгунея есть пешки, что зовутся Темными Специалистами. Они плохо сражаются, но у каждого есть особая способность, которой нет больше ни у одного Кьема. Видимо, среди них есть тот, что может управлять людьми. И это осложняет ситуацию, особенно если это связано с Темными Специалистами.

— Так принцесса под чьим-то контролем? Есть доказательства?

— Нет. Способности Темных Специалистов скрываются. Но такое возможно.

Услышав это, Голдоф собрался на север, но боль от раны заставила его замереть. Он вытащил из-под брони маленькую фляжку и осушил ее одним глотком. Лекарство было одним из Святых Инструментов королевской семьи Пиены, его передавали друг другу. Оно не исцеляло раны, но избавляло от боли и усталости, заставляя тело сражаться. Это было и лекарство, и яд.

— И как нам убить Кьема, управляющего людьми?

— Может, этот Кьема похож на паразита. Если убрать его от Нашетании, то проблем не будет.

— Значит… нам придется поймать принцессу?

Такого он не ожидал. Голдоф не мог поверить, что ради спасения принцессы, ему придется сражаться с ней. Но спасти ее было возможно, ведь Голдоф был уверен, что он сильнее в битве один на один.

Голдоф и Доззу побежали на север.

— Слышишь, Голдоф-сан? Кто-то уже сражается на севере. Думаю, Нашетанию кто-то поймал.

— Что? Кто сражается?

Голдоф прислушался. Звон в шлеме мешал этому, но он все же различил выстрел.

— Они… Я же говорил не приходить…

Герои последовали за Голдофом. Он мысленно проклинал Адлета.

«Почему ты не мог просто оставить меня одного и попытаться пересечь долину?»

— Герои сражаются с Нашетанией. Мы должны помешать им. Если все так продолжится, ее убьют, — сказал Доззу.

Голдоф беспокоился из-за ситуации. Адлет и остальные точно убьют Нашетанию. Чтобы спасти ее, Голдофу придется сразиться с ними. И он знал, что они не простят ее. Даже если ее использует Тгуней, она оставалась врагом.

Все время, сколько они находились на территории Воющих Демонов, Голдоф боялся, что этот момент наступит. Момент, когда ему придется выбирать: защитить Нашетанию или защитить товарищей. Пора было выбирать. Голдоф остановился. Он не мог принять решение, не мог потому и бежать дальше.

— Голдоф-сан, что будешь делать? — спросил Доззу. Кьема тоже остановился, он был встревожен, как и Голдоф. — Мы с Нашетанией верили, что ты не станешь сражаться со своими товарищами. Тогда мы ничего не можем поделать.

— Заткнись, — сказал Голдоф.

Голдоф прижал ладонь к груди. Он помнил голос Нашетании, которым она просила о помощи. Пламя горело в его сердце. Оно кричало ему убить всех людей, что тронут Нашетанию. И он всегда знал, что должен избавиться от тех, кто опасен для Нашетании.

— Идем, Доззу. Спасем принцессу.

— Больше спасибо. И мне жаль, — сказал Доззу, приблизившись к ноге Голдофа. — Сколько раз ты сражался с Нашетанией?

Внезапный вопрос сбил Голдофа с толку.

— Один раз во время турнира, и предыдущее сражение было вторым случаем.

— И сколько раз Нашетания сбегала от тебя?

— …Почему ты спрашиваешь такое?

— …Прости. Не время для разговоров. Идем, — сказал Доззу и побежал.

Что-то было не так с поведением Доззу. Словно он был на грани помешательства.

— На что ты намекаешь, Доззу?

— Ни на что.

Они бежали минут пять, а потом вдруг услышали, что звуки битвы стихли. Но шлем Голдофа все еще звенел, Нашетания была жива.

Издалека послышался голос Моры.

— Голдоф! Голдоф! Ты меня слышишь? Нашетания напала на Чамо!

Голдоф невольно остановился.

— Нашетания поместила в желудок Чамо Святой Инструмент, если мы не убьем ее, Чамо умрет! Нашетания убежала! Найди ее и убей!

Голдоф посмотрел на Доззу, но тот хмурился, шерсть его встала дыбом.

— Похоже… ситуация становится все хуже.

* * *

Голдоф стоял в двух километрах от впадины, где находилась Чамо.

Он слушал объяснения Моры, она говорила с помощью горного эха. Чамо медленно умирала из-за того, что Нашетания поместила в нее Камень-лезвие. Если не убить Нашетанию, Чамо уже не спасти. Мора сказала и то, что Нашетания была в радиусе километра от впадины. До смерти Чамо оставалось три часа. Поняв происходящее, Голдоф схватился за копье и направил его на Доззу.

— Это правда, Доззу?!

— Погоди, Голдоф-сан, — сказал Доззу, отступая на шаг.

— Твоей целью был не я, а Чамо? Ты использовал меня, как приманку для Героев Шести Цветов, чтобы активировать этот камень-лезвие. Так?!

— Нет, ты все не так понял. Мы не помещали никуда камень-лезвие. И ты это понимаешь. Нашетания не умеет создавать Святые Инструменты.

— …Тгуней пытается использовать Нашетанию как приманку. Он убедит Адлета и остальных, что она виновна в этом, и скроет от них правду.

— Это что…

— Нашетанию убьет Адлет-сан. Но камень-лезвие убьет Чамо. Такова цель Тгунея, — сказал Доззу поспешно, когда над ним навис Голдоф. — Успокойся и подумай, Голдоф-сан. Если бы Нашетания хотела использовать камень-лезвие, она бы сделала это раньше. Она был воспользовалась им, когда сбегала из барьера Тумана Иллюзий, и тогда ей бы удалось убить хоть кого-то одного. Или она убила бы Чамо до того, как все собрались.

— Но…

— Нашетания не использовала его. И доказательств ведь нет?

Все еще сжимая копье, Голдоф замер. Доззу — враг или союзник? Голдоф не знал, кто его враг, с кем он должен сражаться, чтобы защитить Нашетанию.

— Наверное, это Фреми-сан сунула камень-лезвие в Чамо. Она уже сражалась с Чамо-сан, хоть и проиграла. Не знаю, как она это сделала, но в тот раз она могла поместить в нее камень-лезвие.

И в этом был смысл. Но Голдоф больше не мог доверять Доззу. Шлем Правды продолжал звенеть, Нашетания была в беде. Но Голдоф не знал, было ли это правдой.

— Знаю, глупо думать, что ты мне поверишь. Но я сказал правду. Если все так и продолжится, Адлет и остальные убьют Нашетанию.

— Черт! — крикнул Голдоф и побежал.

Ситуация так и не прояснилась. Но Нашетания была в опасности. Он должен был спасти ее.

Голдоф и не думал предавать Героев. Он не собирался убивать товарищей. Но при этом он спасал Нашетанию и хотел защитить Чамо. Но на зов Моры он так и не ответил, решив сотрудничать с врагом, с Доззу.

И со стороны это выглядело предательством.

Часть вторая

Голдоф едва слышал взрывы вдалеке, пока бежал по поясу лавы. Он быстро понял, что это бомбы Фреми. И Голдоф с Доззу повернули на запад.

— Мне придется действовать так, словно ты сказал правду, — сказал Голдоф на бегу. — Сначала разберемся с принцессой. Ты уничтожишь Кьема, что управляют ею. Это возможно?

Доззу кивнул.

— Я справлюсь. Нашетания потеряет сознание, но мне нужно, чтобы вокруг не было врагов.

— Тогда я с ними расправлюсь. После этого ты заберешь принцессу и покинешь радиус действия камня-лезвия.

— Понял.

— После этого Адлет и остальные поймут, что принцесса им не враг. А я найду того, кто использует камень-лезвие, и спасу Чамо.

— Это будет… тяжелая битва, — пробормотал Доззу.

Он был прав. Но Голдоф не боялся. Он повторял себе, что выиграет, несмотря на то, с каким врагом столкнется.

Но был шанс, что ему, чтобы спасти Нашетанию, придется сразиться с ней. А потому перед битвой Голдофу нужно было кое в чем убедиться.

— Доззу. Способность скрываться, которую использует принцесса. Ее можно разбить, если прищуриться или ранить себя, так? — спросил Голдоф.

Выражение морды Доззу переменилось. Он задумчиво взглянул на Голдофа.

— Верно. А ты много об этом знаешь. Это хорошо. Мне не нужно тратить время на объяснение.

Голдоф не был уверен, что Доззу рад этому. Но он не понимал, о чем думает маленький Кьема.

— Если принцесса не покинет радиус действия камня-лезвия, то я признаю тебя лжецом. А потом… убью. Точно убью.

— Понимаю.

Они приблизились к краю радиуса действия камня-лезвия. Нашетания убегала в окружении нескольких Кьема, а Голдоф увидел, как Адлет, Фреми и Ролония преследуют ее. Но других Героев рядом не было.

Кьема атаковали Адлета, чтобы задержать его. Но хлыст Ролонии и меч Адлета тут же расправились с ними. Одна из пуль Фреми полетела в голову Нашетании, и Голдоф напрягся.

Нашетанию атаковали, она была на грани смерти. И в его груди вспыхнул огонь. Разум отодвинуло желание убить Адлета и остальных. Голдоф прижал ладонь к груди, пытаясь подавить это желание.

— Я остановлю Героев. Остановлю их троих… хотя бы двоих. А ты займешься принцессой, — сказал Голдоф Доззу и побежал.

— Голдоф-сан, будь осторожнее с этой способностью, — окликнул его Доззу.

— Конечно, — ответил Голдоф.

— Да быстрее! Вы можете бежать быстрее?! — вопила Нашетания. Ее жизнь была в опасности. Голдоф понял, что разговором проблему он не решит. Он не мог так говорить, как Адлет, а товарищи подозревали его. Они и слушать не станут.

Голдоф сдвинул цепь на запястье, которая удерживала его копье. Со всей силы он бросил копье в Адлета, Доззу двинулся к Нашетании в тот же миг.

Копье промазало и попало в землю рядом с Адлетом, тот и Ролония бросились к Голдофу, а Фреми продолжила бежать за Нашетанией.

«Нужно остановить ее», — подумал Голдоф и побежал к Фреми.

Фреми создала бомбу в руке и бросила в него. Но Голдоф отскочил в сторону, но почувствовал силу взрыва. Рана, оставленная Нашетанией, заныла.

— Думаешь, я дам тебе ее ранить?!

Голдоф едва уклонился от ядовитых дротиков Адлета, но Фреми тут же прицелилась в его грудь. Броня на груди была прочнее всего, она могла отразить пулю. И все же он отлетит из-за силы удара.

Голдофу нужно было остановить троих Героев Шести Цветов. Если он будет сражаться вполсилы, его ранят, а то и убьют. Он был готов к боли, но теперь нужно было сразиться.

— Фреми! Ролония! Идите за Нашетанией! Оставьте его мне! — крикнул Адлет.

— …Я не могу отпустить вас.

Ролония побежала за Фреми. Голдоф пытался преследовать их, но Адлет напал сзади. И хотя он мог отразить дымовую бомбу Адлета, хлыст Ролонии и пули Фреми его уничтожат.

Он умудрился задержать одними кулаками Адлета и Ролонию, но Фреми успела убежать.

— Фреми! Не беспокойся о нас! Не отставай от Нашетании! — кричал Адлет.

Голдоф снова попытался побежать за Фреми. Но Ролония преградила ему путь. И ему пришлось перестать преследовать Фреми.

— Оставляю Фреми тебе! — крикнул он Доззу, что бежал за Нашетанией. Ему пришлось довериться Доззу. А он остановит Адлета и Ролонию.

— …Прочь с дороги, — сказал Голдоф.

Адлет и Ролония раскинули руки. Адлет схватил копье, что оставил в земле Голдоф, и занял боевую стойку, после чего заговорил.

— Зачем, Голдоф? Ты не понимаешь, что происходит? Чамо медленно умирает. И спасти ее можно, убив Нашетанию. Ты не слышал Мору?

Конечно, слышал. Голдоф потому и действовал.

— Прошу, остановись, Голдоф-сан. Нам нужно убить Нашетанию-сан. Только так мы спасем Чамо-сан.

Ролония тоже пыталась помешать.

«Они хорошие», — вспомнил Голдоф. Он не мог убить их. Он и в сражении с ними чувствовал вину.

— Голдоф, поговори с нами. Тебя кто-то обманывает.

— Голдоф-сан, у тебя та же проблема, что и у Моры-сан? Ты тоже в ловушке, тебе приходится биться с нами? Так?

Адлет и Ролония пытались воззвать к нему.

Может, они говорили правду. Голдофа могли обмануть. Но он не мог прекратить борьбу.

Иначе Нашетанию точно убьют. Даже если она — враг, даже если она — предательница, Голдоф хотел, чтобы Нашетания жила.

«Прочь сомнения, — сказал себе Голдоф. — Будешь колебаться, не сможешь их победить».

— Я не пущу вас дальше.

— Голдоф.

— Если решите идти… вам придется убить меня.

Взгляд Адлета тут же переменился. Доброта исчезла.

«Он собирается убить меня», — подумал Голдоф, готовя себя к сражению.

Он удержит их, пока Доззу не расправится с Кьема, управлявшими Нашетанией. Сейчас он мог поступить только так.

Голдоф был в меньшинстве — один против двоих. Копье его было в руках Адлета. Но Голдоф не боялся.

И сражение началось.

* * *

Крики Ролонии эхом разносились по поясу лавы.

— Предатель, умри, умри, умри, умри, предатель завтра не увидит!

Хлыст Ролонии ударял по броне Голдофа. Коснись он его кожи, и все закончилось бы. Выдерживая натиск Ролонии, он потянулся к копью в руках Адлета. Но тот ударил его копьем, чтобы отогнать Голдофа.

Его глаза жгло дымом. Хлыст Ролонии все же вызывал боль в старых ранах. Голдоф все равно продолжал сражаться.

«Может, Адлет и Ролония тоже сомневаются, — подумал Голдоф, сражаясь. — Они хотят убить меня или не уверены в этом?»

В бою Голдоф поглядывал в сторону, куда убежала Нашетания.

«Не знаю, справится ли Доззу. Остановил ли он Фреми, разобрался ли с Кьема, управляющим Нашетанию? Или и Доззу попал в беду?» — Голдоф мог лишь молиться, чтобы у Доззу все получилось.

— Адлет, не убивай принцессу, — сказал Голдоф в бою.

Хотя Адлет его услышал, он не отреагировал.

— Почему, почему, почему ты не умираешь?! Не трогай Ад-куна! Не трогай Фреми, не трогай Чамо. Умри!

Ролония кричала и била хлыстом, Голдоф уклонялся. От этого он открылся и смог вцепиться в копье. Адлет убрал одну руку и выхватил скрытое оружие. Вдруг Голдоф вцепился в руку Адлета и выбил ядовитый дротик.

Он бросил дротик в Ролонию и вернул копье. Голдоф вспомнил, что Доззу говорил ему. Фреми была седьмой, она сунула камень-лезвие в Чамо. И Голдоф не знал, как сказать об этом Героям.

— Слушайте. Принцесса вам не враг. Это Фреми, — сказал Голдоф, ткнув древком копья в живот Адлета.

«Они какое-то время не смогут двигаться. Этого хватит», — решил Голдоф, продолжая борьбу. Хорошо, если они не помешают ему помочь Нашетании. Иначе придется их убить.

Но ему нужно было бежать к Доззу. Он не знал, что там происходит.

Голдоф побежал туда. Взобравшись на склон холма, он увидел Фреми, что сражается с Кьема, окружавшими Нашетанию. Принцессы там не было, как и Доззу.

— Большего я и не желал, — пробормотал Голдоф.

В происходившем была польза и ему. Фреми сдерживали Кьема, но они и не мешали ему. И Голдоф пробежал мимо Фреми, устремляясь по часовой стрелке.

Он думал на бегу, что будет делать, когда пересечется с Нашетанией. Он должен отключить ее. Найти управляющего ей Кьема и убрать от нее. А потом вынести из зоны действия камня-лезвия. Если она уйдет, то Адлет и остальные ее не убьют.

Но если Доззу соврал, и камень положила в Чамо Нашетания, то он убьет его, задержит Нашетанию и выведет из зоны действия. Тогда это поможет и Нашетании, и Чамо.

— Я не дам умереть ни принцессе, ни Чамо, — пробормотал Голдоф.

Шлем Правды не прекращал звенеть. Нашетания все еще была в опасности. Голдф пробежа половину круга и увидел Доззу. Впереди бежала Нашетания.

— Доззу!

— Здесь! — ответил Доззу.

Голдоф догнал его через десять минут. И они были близко к Нашетании.

— Я немного задержался, — сказал Голдоф, они бросились за ней.

— Я знал, что ты сможешь их сдержать, — рассмеялся Доззу.

Нашетания взбиралась на каменистый холм, Голдоф и Доззу не отставали. Голдоф руками и ногами цеплялся за склон.

«У вершины я ее поймаю», — подумал Голдоф.

— Голдоф-сан, я задержу ее молнией. Можешь поймать ее и надавить на сонную артерию, чтобы она потеряла сознание?

— Понял.

Они добрались до вершины, там была огромная впадина. Нашетания стояла в центре, обнажив меч и готовясь напасть на Голдофа и Доззу.

Голдоф изо всех сил оттолкнулся от склона и помчался к Нашетании.

Но что-то нацелилось ему в живот, и Голдоф тут же бросился в сторону.

Молния ударила в точку, где до этого был Голдоф. Доззу целился ему в спину, и это убило бы его.

— Промазал? — спросила Нашетания, взмахнув мечом.

Голдоф откатился в сторону, уклонившись от меча, вылетевшего из земли.

Молнии одна за другой ударяли сзади, мечи появлялись из земли.

Голдоф не был удивлен. Он понял, в какую ловушку попал. Все было ложью. Нашетания и Доззу обманули его, они хотели убить его с самого начала, использовав его.

Нашетанию не ловил Тгуней. Она сунула камень-лезвие в Чамо. А потому слова о Кьема, управляющем Нашетанией, были ложью.

Она хотела заманить сюда Героев. Камнем-лезвием она могла убить Чамо, а Голдофа застать врасплох. Он предполагал, что такое возможно.

— Доззу! Не дай Голдофу сбежать! — крикнула Нашетания.

Рог Доззу окружали искры. И огромная молния полетела в Голдофа.

«Я не смогу сбежать», — понял Голдоф и бросил копье.

Гремело. Молния ударила в копье, но не в Голдофа. Но волной удара тело Голдофа сотрясло. Впервые его ударило током, и боль прибила его к земле, заставив скатиться во впадину.

В него тут же полетели мечи Нашетании, но они не попали по жизненноважным органам.

— Гвааа! — кричал от боли Голдоф.

Странно, но он не злился. Он не был расстроенным, что его обманули. Они с Нашетанией изначально были врагами. А потому сам Голдоф виноват, что его обманули.

Голдоф видел, что Доззу готовится выстрелить молнией, но пока этого не случилось, он схватил один из мечей Нашетании, перекатываясь. По пальцам текла кровь, он схватился за лезвие и швырнул его в маленького Кьема. Меч задел его голову, и молния не попала в Голдофа.

Голдоф направился к Нашетании, но мечи вонзались в его ноги и мешали идти, царапали бока. Кровь текла изо рта Голдофа, все тело обжигала молния. Медленно его тело немело, он едва мог двигаться.

И все же Голдоф продолжал сражаться. Даже сейчас он не мог подумать, что Нашетанию нужно убить. Он мог думать только о защите принцессы.

Доззу и Нашетания прекратили атаки. Они устали.

— …Он словно не человек, — сказала Нашетания, задыхаясь.

— Ты выстоял после битв с Кьема, Адлетом-саном и остальными, даже после нашей внезапной атаки. Ты невероятный монстр.

Голдоф слабо улыбнулся, комплимент ему польстил.

— У меня есть просьба, Голдоф. Я бы хотела, чтобы ты безропотно умер ради нас, — сказала Нашетания со злобной улыбкой. — Если я убью тебя, а Чамо-сан умрет из-за меня, то от победы нас будет отделять лишь один шаг. Если мы убьем еще одного Героя, то Тгуней и Каргикк будут служить нам.

— …Принцесса.

— Умри, Голдоф, и помоги нам.

Голдоф отвел взгляд. Глядя под ноги, он сказал:

— Конечно. Как пожелаете, принцесса.

— Что?

— Голдоф-сан? — и Нашетания, и Доззу были потрясены.

Голдоф сдвинулся. Он пнул камень ногой изо всех сил, и тот треснул, обломки полетели в лицо Нашетании.

— Порой…

Одно лишь мгновение. Голдоф побежал к Нашетании, уклоняясь от мечей, летящих из земли, и поймал ее. Она застыла, Голдоф схватил ее за волосы и изо всех сил ударил о землю.

— …я тоже вру.

Нашетания выдохнула и замерла. Он не хотел ее убивать, но мог ее отключить.

Голдоф встал и уставился на Доззу. Осталось лишь убить этого Кьема.

Он чувствовал черное пламя в сердце, оно было сильнее, чем обычно. Он не мог позволить этому Кьема жить.

Рог Доззу искрился, Голдф снял перчатку и бросил в него, чтобы не дать призвать молнию. Но этого не хватило, чтобы отбить молнию. И хотя Голдоф отскочил, искры его задели.

— Хаа! — кричал Доззу, накапливая энергию. Рог искрился сильнее. И огромная молния сорвалась с него.

Увидев это, Голдоф откатился в сторону. Но, избежав прямого попадания, он не избежал ударной волны, что обожгла тело.

В битве один на один Доззу был опасен. Если Голдоф будет постоянно следить за молниями, он не сможет атаковать. И чтобы ибежать атак, ему нужно держаться подальше от Доззу. Но тогда он точно не сможет атаковать.

Здравый смысл говорил, что ему нужно бежать отсюда, но Голдоф направился к Доззу.

— …Дурак.

Голдоф уклонился от молнии и бросил в Доззу камень. Но Кьема с легкостью отскочил.

— Этот фокус я уже видел, — сказал Доззу. Он без промедления яростно атаковал Голдофа. Тот после этого медленно осел на землю. — Вот и конец.

Доззу казалось, что Голдоф без сил упал. Но, уткнувшись лицом в землю, он двинулся.

Руки Голдофа упирались в землю, в правой он сжимал камень. Левой рукой и ногами Голдоф оттолкнулся от земли.

Голдоф понимал боевой стиль Доззу. Он мог освободить всю энергию и убить его молнией одним ударом. Но Доззу лишь удерживал его на месте.

Голдоф понял, что после разряда электричества Кьема нужно время, чтоб накопить силы. И это легло в основу плана Голдофа. Он хотел ударить его в миг между атаками. Он подставился под первый удар, рискнув телом и душой ради стратегии.

— Что?! — крикнул Доззу.

Голдоф разбил камень в руке и бросил обломки в Доззу. Они ранили ему глаза. Тот пытался попятиться, но Голдоф схватил его. Он поднял маленькое тело Кьема и из оставшихся сил бросил на землю.

— Уааа!

Доззу лежал лапами кверху. Но его продолжали бить, и ноги дергались. Голдоф чувствовал неприятное ощущение ломающихся костей.

— Ух-ууу… — стонал Доззу, Голдоф отпустил маленького Кьема.

Доззу пытался ползти, пока Голдоф поднимал копье. Вооружившись, Голдоф приблизился к изувеченному Кьема, подняв копье для последнего удара. Но что-то всплыло в сознании Голдофа.

— Доззу мой товарищ, — вспомнил он, как Нашетания с гордостью называла его имя. — У нас общие цели, мы боремся вместе. Я не предам Доззу, а он не предаст меня.

— …

Голдоф опустил копье.

«Принцесса расстроится, если я убью Доззу. Он далеко не уйдет. Я должен его отпустить».

— Принцесса важнее, — сказал Голдоф, отвернулся и пошел к Нашетании.

Глаза ее закатились, она не изображала потерю сознания. Если он подберет ее и побежит пять минут, они покинут зону действия камня-лезвия. Так он спасет Чамо и предотвратит бой.

«Что же делать? Вернуться к Адлету и остальным или сбежать с Нашетанией?» — вопросы всплывали, но он не мог думать о будущем. Сейчас нужно было вывести ее из зоны действия.

Решив так, Голдоф протянул руку к Нашетании.

— …Голдоф, — он услышал голос принцессы в Шлеме Правды.

— А?

«Она только что была без сознания. Так почему я все равно слышу ее голос из шлема?» — поняв причину, он резко отскочил.

И множество мечей полетело в него из земли. Будь Голдоф медленнее, его разорвало бы на куски.

Мечей становилось все больше, он отбивал их копьем.

«Как Нашетания может использовать силу мечей без сознания? Почему я слышу ее голос из Шлема Правды?»

Ответ был очевиден. Нашетания перед ним — подделка.

Атака прекратилась. Нашетания стала долговязым Кьема-обезьяной. Оборотнем.

Но хотя появился истинный облик обезьяны, у Кьема осталась левая человеческая рука.

— Я же говорил, что ты монстр? Ты смог уклониться от атаки Доззу, но как ты смог спастись сейчас?

Голос звучал с земли, появился тонкий и длинный Кьема-змея. Его тело покрывали куски серебра и чешуя. И Кьема-змея заговорил.

— Ах, ясно. Вмешалась настоящая Нашетания. А она упрямая.

Голдоф уже слышал этот тон и стиль разговора. В долине Пролитой Крови.

— …Тгуней?

— Аах, я меня нашли. Ну и ладно. Здравствуй, Голдоф-кун.

Кьема-змея… Тгуней высунул язык и зашипел, смеясь.

— Ну как? Похожая подделка получилась? Я смог обмануть не только Адлета и остальных, но и тебя.

Голдоф его не слышал. Но то, что Нашетания — предательница, заставило его замереть.

Но Шлем продолжал звенеть, Нашетания была в опасности. И Голдоф понял причину. Настоящую схватили и где-то удерживали.

— Где принцесса? — Голдоф направил копье на Тгунея.

— Ты это спрашиваешь? А сам как думаешь, Голдоф-кун?

Металлическая змея уставилась на Голдофа, изо рта показался язычок.

— Где принцесса, Тгуней?! — кричал Голдоф и махал копьем.

Тгуней опасно оскалился и с легкостью уклонялся от атак.

— А зачем мне тебе говорить? Даже глупцом ты бы это понял, — сказал Тгуней.

Голдоф вспоминал все события, но уже под другим углом. Он услышал просьбу в Шлеме Правде и пошел спасать Нашетанию. Он встретился с Доззу и прибыл в пояс лавы. Он услышал, что Чамо умирает от камня-лезвия. И сразился с Доззу и поддельной Нашетанией.

Он не понимал, что происходит. Кто его обманул, кто его друг, а кто враг, — он не понимал ничего. Мысли путались. Он хотел кричать.

— …Кухуху, хухуху, ахахахаха! — смеялся Тгуней, задрав голову к небу. — А ты глуп, да? Я знал, что ты глупый, но не ожидал, что настолько.

Стрельнув языком, Тгуней поднялся к лицу Голдоофа Язык щекотал щеку Голдофа. Словно его гладили, как милого зверька.

— Ты несведущ. Слишком неумелый. Я вообще не понимаю, почему Нашетания тебе доверяет.

— …Сволочь.

— Забавно было тебя обманывать. Тебя было так легко обмануть, что мне показалоь, что ты что-то замышляешь.

Тгуней улыбнулся в лицо Голдофу.

— Но теперь я хочу рассказать тебе правду. Ведь если все так и продолжится, я убью Чамо и Нашетанию, а это не будет смешно.

— Правду?

— Поблагодарил бы. Я расскажу тебе чистейшую правду. Это я сделаю впервые за долгие годы.

 

Глава шестая

Все ради принцессы

Часть первая

Когда Голдоф столкнулся с Тгунеем, Мора была посреди впадины, окруженная телами Кьема. Она придерживала Чамо за спину, отдавая ей энергию, изо рта девочки бесконечным потоком текла кровь. Ханс бегал вокруг и убивал Кьема, что угрожали Чамо.

— Бабуля, очень больно. Сколько еще? — спросила Чамо, кровь лилась изо рта.

— Не бойся. Скоро Адлет и остальные поймают Нашетанию. Она им не соперник.

— Аха, верно. Верно… и хорошо, — сказала Чамо с улыбкой.

Мора ничего не знала. Не знала, в какой беде Адлет, с какой угрозой столкнулся Голдоф.

* * *

А Адлет был в полтора километрах от впадины Чамо. Он сражался с Кьема вместе с Фреми и Ролонией.

Они втроем ничего не заметили. Они не знали, кто за всем этим стоял. Они не знали ничего.

* * *

А в то же время Нашетания была в желудке Кьема.

Здесь было тесно, трудно дышать и очень жарко. Все ее тело вспотело. И теплая жидкость текла по ее телу.

Нашетания была сильно ранена. Левую руку вырвали до плеча, кровотечение остановили простой веревкой. Щупальца, которыми ее душили, сломали ей трахею и голосовые связки. Она чувствовала и глубокую рану в спине, куда вонзился Кьема-личинка.

Нашетания пыталась кричать. Но могла лишь хрипло дышать.

Она могла лишь ждать, что за ней придет Голдоф. Он сможет разгладать план Тгунея и спасти ее.

Но если Голдоф не успеет, Нашетания умрет.

* * *

— А правда проста, — тихо сказал Тгуней. — Наши с Доззу планы совпали. Нашетания — пешка Доззу, у меня другой седьмой. И пока шел бой в барьере Тумана Иллюзий, я не знал о плане Доззу, как и он не знал о моем. Это правда. И я заключили сделку двести лет назад.

Тгуней продолжал рассказ.

Он описал, как после сражения Нашетания прыгнула в океан и весь день плыла, пока не добралась до леса Сломанных Пальцев и не встретилась с Доззу.

Доззу отправился на переговоры с Каргикком. Он хотел заключить сделку о прекращении битв между их отрядами. Если Нашетания проиграет, он должен был подоготовиться к тому, что не сможет убить троих Героев. Но Каргикк отказался и направил против Доззу лучших своих Кьема. Тот с последователями убегал по лесу Сломанных Пальцев. Приспешники были ранены, Нашетания тоже, они не могли сбежать. И утром они пришли ко мне за помощью.

Там Доззу и рассказал о камне-лезвии в Чамо. Они могли убить Чамо и отдать эту победу Тгунею, если он защитит их.

Тгуней согласился. Он тоже не знал, как расправиться с Чамо. А потому он не мог упустить шанс убить ее.

Тгуней убил последователей Каргикка. Впадина, где была Чамо, стала полем боя приспешников Каргикка и пешек Тгунея.

Разобравшись с проблемами, они разработали план по убийству Чамо и начали готовиться.

— Но… — вмешался Доззу, ползя по земле и все же поднимаясь на ноги. — Тгуней не собирался нас защищать. Он хотел, убив Чамо-сан, разобраться и с нами, пока мы не достигли цели.

Тгуней не отрицал этого. Он лишь улыбнулся.

«Доззу знал, что Тгуней предаст его, так почему не убежал?» — Голдоф думал, пока не понял, каким был ответ. После этого он признал, как глупо поступил, не поняв правду раньше.

Нашетания была в заложниках, и Доззу делал все, что ему говорил Тгуней. Обманывал Голдофа, пытался убить его по воле Тгунея.

Все очень запуталось. Кьема обманывали, убивали и использовали друг друга.

Тгуней продолжал объяснять.

Сначала он схватил Нашетанию и заставил Доззу подчиниться ему. А потом один из его темных Кьема, номер 31, личинка со способностью подавлять силу Святых, своим влиянием перекрыл силу мечей Нашетании.

И потом, чтобы обмануть Адлета и остальных, он создал подделку.

Задействовать пришлось сразу двух Кьема. Один был оборотнем и стал Нашетанией. Другой был змеей, способной управлять мечами. Он бы атаковал с земли, изображая силу мечей.

Даже с такой силой Кьема не смог бы притвориться Святой Мечей. И Тгуней скормил ему свое тело, усилив.

Пару дней назад Кьема-оборотень проник во дворец в Пиене, чтобы узнать, как говорит и ведет себя Нашетания. Он пытался подражать ей так, чтобы обмануть Адлета и Голдофа.

Проблемой была Ролония. Попробовав кровь подделки, она бы все поняла. И Тгуней оторвал левую руку Нашетании, получив так ее кровь. Кьема-оборотень прирастил руку к своему телу. И дал Ролонии попробовать кровь Нашетании из ее левой руки. А потому Ролония не поняла, что Нашетания была фальшивой.

— Левая рука… принцессы… сволочь… сволочь…

Все тело Голдофа тряслось от ярости. Но Тгуней продолжал рассказ.

Заманить Героев Шести Цветов было просто. Шлем Правды будет говорить Голдофу, что Нашетания в опасонсти. И, согласно плану Тгунея, Голдоф пришел. А за ним и Герои. Тгуней приказал Доззу обмануть Голдофа, отделив его от товарищей и заставив сразиться с ними. А после этого Доззу приказали убить его.

Тгуней ввел в тело Доззу Кьема, что передавал ему информацию. Тгуней слышал все, что сказал друг другу Доззу и Голдоф. А потому, пока Нашетания была заложницей, Доззу слышался.

— И как? Разве даже такой дурак, как ты, не должен был понять ситуацию после такого объяснения?

— Где принцесса? Говори, Тгуней.

Тот жестоко рассмеялся.

— Настоящая Нашетания где-то в поясе лавы. Среди моих пешек есть Кьема, что хорошо маскируются, — Тгуней приблизил голову к Голдофу. — Где она? Какая способность ее скрывает? Думаешь, я скажу? До смерти Чамо еще около двух часов, я собираюсь все это время скрывать Нашетанию.

— Верни ее!

— Нет уж. Я говорил, что убью ее, если она попытается сбежать. И если она отключит камень-лезвие по своей воле. И если Доззу нападет на меня. Я могу убить ее мгновенно.

— Ты. Не. Убьешь принцессу.

— Это не так. Разве не очевидно? Ты вообще понимаешь, что говоришь?

— Верни принцессу.

— Нет. Но я скажу, что буду делать дальше. Я убью Нашетанию, как только умрет Чамо. Но тебе разве не все равно? Она ведь твой враг.

Тгуней уставился на Голдофа с широким оскалом.

— Я думал, что мой план ранит тебя. Но ты мог понять, где Нашетания, если бы Адлет и Ханс узнали о Шлеме. Но я отделил тебя от Героев, чтобы этого не произошло. Хотя ты и сам отдалился от них.

Голдоф сжал зубы.

— Тебя так часто обманывали, Голдоф. Я слышал твои разговоры с Доззу и, признаюсь, мне было сложно сдерживать смех. Хотя я приказал ему убить тебя, я и не думал, что ты попытаешься убить Адлета и остальных.

Тгуней отстранился и пронзил мечом, вылетевшим из земли, Доззу.

— Доззу, я понял твои намерения. Ты хотел, чтобы Голдоф-кун спас Нашетанию для тебя, да?

Голдоф ошеломленно смотрел, как Доззу слабо кивнул.

— Я знал. А ведь только так ты бы смог выжить. Но, как и ожидалось, Голдоф не справился. Он просто не может спасти Нашетанию. Чамо умрет, как и все вы здесь. И все закончится.

Доззу уставился на Тгунея. Но тот не отреагировал.

— Эй, а ты понял, почему я так легко рассказал тебе правду? — Тгуней повернулся к Голдофу.

— Почему?

— Потому что в этом нет проблемы. Если ты расскажешь это Адлету и остальным, я убью Нашетанию.

Голдоф напрягся.

— Конечно, я тогда не смогу убить Чамо. Но и угрозы хватит, ведь я знаю, что ты не бросишь Нашетанию. К тому же, у меня был другой способ убить Чамо. Так что особых проблем не будет. И седьмой расскажет мне, если ты проговоришься. И я не блефую. Скажешь, и я убью Нашетанию.

— Принцесса… принцесса…

— Хочешь спасти Нашетанию? Тогда тебе лучше поспешить. Адлет и остальные ищут ее. Может, они ее найдут.

— Если… Адлет найдет… принцессу…

— Ху-ху-ху. Он ее убьет, — Тгуней, смеясь, приблизился к Голдофу. — Скажи, Голдоф-кун. Покажи мне свое лицо.

— …Что?

— Мне нравится смотреть на лица людей, — сказал Тгуней, уставившись в лицо Голдофу. — Лица показывают многое. Злость, панику, печаль, отчаяние, лучик надежды.

Голдоф не ответил.

— Мне нравятся эмоции людей. Приветствием я соединяюсь с их сердцами. В разговоре мы понимаем друг друга. А по их лицам я могу понять, о чем они думают. И мне нравятся эмоции людей, которых я уничтожу. Потому я сражаюсь потому и живу.

Тгуней стрельнул языком, лизнув щеку Голдофа.

— Мне не будет весело, если я убью тебя. Я хочу видеть твое страдание, смятение, сожаление. Я дал тебе надежду, что ты можешь спасти Нашетанию, и хотел бы увидеть отчаяние на твоем лице, ведь ты не сможешь ей помочь.

Тгуней, похоже, забыл об осторожности, насмехаясь над Голдофом. Он смотрел в лицо Кьема, и мысль об убийстве Тгунея заполняла сознание Голдофа.

— Хорошее лицо. Ты… нет… все Герои Шести Цветов — прекрасные зрелища.

Доззу заговорил:

— Ты не должен убивать Тгунея. Иначе Нашетания тут же погибнет.

Голдофу пришлось принять слова Доззу, пока он терпел насмешки Тгунея.

— Скажи, Голдоф-кун. Ты сможешь спасти Нашетанию? Ты не смог разгадать мой план. Ты едва жив после боя с Доззу. Ты и сражаться не сможешь.

— …Ты…

— А еще ты один, ты беспомощен. Ты сражался против Адлета и остальных. Они, увидев тебя, точно тебя убьют. Ты так глуп.

— Голдоф-сан… — с болью сказал Доззу.

— Ах, красивое лицо. Ты слаб. Я люблю лица слабых людей, — Тгуней отстранился. К нему приблизился Кьема с телом йети и головой ворона.

Кьема-йети сунул руку в глотку змеи. И оттуда он достал инжир и съел его. И Кьема-йети стал новым Тгунеем. После этого он убил змею, свое прошлое тело. Тгуней не собирался использовать его и дальше.

— Мне пора уходить. И тебе стоило бы спешить, Голдоф-кун. Адлет и остальные скоро придут.

Голдоф оглянулся на холмы. Адлет точно гнался за ним. Если он доберется сюда, то найдет его.

— Доззу. Сожги это место молнией. После этого отдохни и залечи раны. Я знаю, что ты это можешь. Через час ты уже сможешь сражаться, так ведь? Тогда после этого убьешь Ханса и тех, кто с ним. Я не позволю тебе отказаться.

— У меня нет выбора… слушаюсь…

Голдоф застыл потрясенно. Он пришел, чтобы спасти Нашетанию. И собирался ради этого убить любого.

Но он лишь продолжал танцевать под дудку Тгунея.

«Слабый», — слово не выходило из головы Голдофа. Но он не мог это отрицать.

— Голдоф-сан, — позвал его Доззу.

— Доззу. Тгуней сказал правду? — спросил Голдоф.

— Кроме одного, он сказал правду.

— Всего одного.

Доззу взглянул в глаза Голдофа и заявил:

— Ты не слабый. В мире нет другого такого рыцаря. Ты можешь спасти Нашетанию.

— Но…

— Я не могу помочь Нашетании. Можешь только ты.

— Я…

— Обещаю. Если спасешь Нашетанию, я освобожу Чамо-сан. Я не вру.

— …Точно?

— Прошу, беги. Если останешься, тебя убьют Адлет и остальные. Ты — наша единственная надежда. И единственный шанс Нашетании спастись.

И Голдоф ушел. Он покинул зону действия камня-лезвия. Тело болело, он едва мог двигаться. Копье в руках казалось ужасно тяжелым.

«Я спасу принцессу», — только эта мысль осталась в его голове.

* * *

Голдоф уже не мог бежать. Руки и ноги были в ранах от мечей фальшифой Нашетании, броня — измята от хлыста Ролонии и пуль Фреми. Тело пострадало от молний Доззу. Он ужасно устал.

Он шел по поясу лавы. Отдалившись от впадины Чамо на три километра, он остановился. От ожогов пересохло в горле. Он мог умереть от боли и жажды.

— Принцесса…

Он увидел гейзер и направился к нему. Он пытался утолить жажду. Но, стоило глотнуть воды, ужасная боль пронзила язык и нос. Голдоф закашлялся и выплюнул горячую воду.

Упав на колени, он больше не мог двигаться.

Ему нужно было разобраться с ожогами. Иначе он не выживет. А потом — вылечить раны, полученные от Доззу. У него почти не было лекарств, но и остатки были хоть чем-то.

Голдоф обернулся. Ему нужно было вернуться в пояс лавы и спасти Нашетанию. И нужно сделать это до смерти Чамо, до того, как его найдут Адлет и остальные.

Ему нужно было сделать так много. А тело не двигалось. Он вдруг ощутил рядом чье-то присутствие. Около десяти Кьема смотрели на Голдофа, облизывая губы.

— Сдался, Голдоф? — спросил Кьема.

— Я… защищу принцессу.

Голдоф схватился за копье и встал на ноги. Тело казалось ужасно тяжелым, но он сражался. Горло болело. Все тело при движении болело. Ожоги, боль, усталость — они изматывали Голдофа, забирая всю энергию, и надежды на спасение Нашетании таяли.

— Попался!

Огромный Кьема-червь обернулся вокруг Голдофа. Рыцарь срезал его голову, но даже мертвый червь все еще сжимал его тело.

Кьема-пес двинулся к нему, целясь в шею. Голдоф уклонился и отбил его кулаком.

— Я… защищу… принцессу… — бормотал Голдоф.

Так он подбадривал себя, но отчаяние медленно растекалось по телу.

«Вряд ли я смогу найти Нашетанию, — Тгуней говорил, что она скрыта силой Кьема. И по его голосу Голдоф слышал, что вряд ли ее спасет. — Смогу ли я разгадать план Тгунея? Я не так умен, как Адлет или Ханс. У меня нет знаний о Кьема, как у Фреми. Что я могу сделать?»

— Голдоф!

Голдоф стряхнул с себя Кьема-червя, но Кьема-пес впился в его ногу. И хотя он попал копьем по его ядру, клыки не отцепились от его брони. И оставшиеся Кьема бросились в этот прорыв. Голдоф побежал прочь вместе с впившимся в него Кьема-псом.

Он пытался убрать от себя тело Кьема, но рукам не хватало энергии.

— Черт!

Адлет и остальные видят его врагом. Если они столкнутся с ним, то тут же убьют. Он не мог уже сбегать.

И сил сражаться с Героями у Голдофа не было.

«Меня убьют, стоит войти в зону действия камня-лезвия. Я не смогу найти Нашетанию».

— Бегите!

— За ним! Мы можем его убить!

Голдоф не мог рассчитывать на помощь Доззу. Он уже не слышал голос Нашетании, не знал, как спасти ее.

Голдоф убегал от Кьема. Он отбивал тех, кто атаковал его, и бежал дальше. Все больше Кьема нападало на него, но он не останавливался. И все это повторялось по кругу.

Время шло. А он мог думать только об одном решении его проблемы. Бросить Нашетанию.

Тгуней сказал, что если Голдоф расскажет Адлету и остальным правду, он тут же убьет Нашетанию. Но если умрет Нашетания, Чамо будет спасена.

Убегая от Кьема, он понял, что лучше вернуться к Адлету. Он расскажет правду и попросит прощения. Но даже Адлет мог убить Голдофа, не слушая объяснения.

Они бы сразился с Тгунеем, Маджином, а потом ушел бы куда глаза глядят. Он надеялся, что сможет забыть дни, проведенные с Нашетанией, словно сон.

Он почти погиб.

Голдоф отбросил Кьема-леопарда, последнего из преследователей. Он направился на юг, двигаясь к Адлету и остальным.

— Принцесса…

В груди Голдофа кипели разные эмоции. Шок от их первой встречи. Восхищение и дрожь, когда он спас ее кулаками. Эмоции, когда Нашетания услышала его просьбу. Смятение, когда он понял, что Нашетания — хулиганка. Злость, когда она издевалась над ним. И любовь, ведь она была день ото дня все женственнее.

Он помнил свое ошеломление, когда оказалось, что она станет Святой. Беспокойство когда она принялась тренироваться, не жалея себя. Радость, когда она становилась сильнее. Сожаление, когда он смог легко победить ее на турнире перед Богиней, но уступил победу ей.

Тревога, когда он понял, что стал одним из Героев Шести Цветов. Боевой дух, что появился, когда он решил забрать ее с территории Воющих Демонов. И немного зависти Адлету.

И сам факт существования Нашетании наполнял грудь Голдофа облегчением.

— Если все это сон, я мог бы забыть его.

Слеза скатилась по лицу Голдофа.

— Но как сложно бы это было?

Тело Кьема-леопарда лежало у его ног. Он подобрал его и впился в его шею. Голдоф громко высасывал остатки крови из тела Кьема. Наверное, впервые человек ел Кьема.

Кровь охладила ожоги во рту. Он снял броню и нанес остатки мази на тело. И выпил остатки лекарства, что получил от королевской семьи Пиены, одним глотком.

Лекарство было сильным, похожим на яд. Боль обожгла горло и желудок. Но он подавил желание стошнить и опустился на землю.

— …

Голдоф встал и сжал руки в кулаки. Он схватил копье и развернулся.

«Я еще могу сражаться», — подумал он, идя вперед.

Он принял решение. Он, несмотря на все сложности, спасет Нашетанию.

* * *

Восемнадцатью часами ранее Нашетания и Доззу скрывались в лесу Сломанных Пальцев.

Они говорили, склонившись близко друг к другу. Их никто не смог бы подслушать.

Вокруг не было их товарищей. Они сражались с последователями Каргикка и погибли.

Все тело Доззу покрывала кровь, Нашетания была ранена еще сильнее. Ее грудь пронзили рогом, рана была и на спине. Связки на ноге порвались. И хотя у Нашетании были особые способности к исцелению, благодаря Кьема, что слились с ее телом, раны были слишком глубокими.

Доззу не знал, сколько часов они еще смогут бежать. Каждый раз их окружали последователи Каргикка. Он не был уверен, что вдвоем они доживут до утра.

— Нашетания, я открою тебе путь. А ты, пожалуйста, сбеги.

— Доззу…

— Если ты умрешь, все кончится. Пока ты жива, живы и наши надежды. Прошу, выживи.

— Нет. Сама я ничего не смогу. Если мы не выживем вместе, наши цели не осуществятся.

Доззу уже хотел сказать, что ничего не исправишь. Но Нашетания вдруг сказала то, во что он не мог поверить.

— Попросим о помощи Тгунея.

— С ума сошла?..

— Нет. Другого выхода нет. Мы можем использовать камень-лезвие в желудке Чамо как условие переговоров. И Тгуней убьет для нас последователей Каргикка. А мы в ответ убьем Чамо.

Нашетания посмотрела на запад. Они знали по передвижениям Кьема, что где-то там Тгуней.

— Думаю, Тгуней согласится. Он явно не знает, как убить Чамо-сан. Мы убьем ее, а он защитит нас.

Это могло сработать, но Доззу не мог с этим согласиться. Тгуней был опаснее всех, кого Доззу знал. Он не помог бы им.

— Если мы с этим справимся, то путь для нас будет открыт. Не важно как, нам просто нужно выжить. Другого выбора нет.

Доззу понимал, но все еще сомневался.

— Нашетания. После смерти Чамо-сан мы не будем нужны Тгунею. Он, скорее всего, убьет нас.

— Мы объединимся с ним временно. Разберемся с силами Каргикка и сбежим. И сделаем это до того, как умрет Чамо-сан.

— Ты воспринимаешь Тгунея мягким. Он не даст нам сбежать, — сказал Доззу.

— Если он меня поймает, Шлем Правды Голдофа активируется. И тогда Голдоф придет и спасет меня.

— Но он…

— Шлем Правды активируется, если меня кто-то схватит. Сейчас я не могу позвать его. Но, когда меня поймает Тгуней, это будет другое дело. Шлем передаст ему, что я в опасности.

— Голдоф-сан точно придет и спасет тебя?

— Я верю в это.

Доззу прикрыл глаза и подумал о Голдофе. Доззу видел его, пока притворялся питомцем.

Он знал, что верность рыцаря непоколебима. Он за всю свою длинную жизнь ни разу не видел такой человеческой верности. И потому ему было жалко юношу.

Но именно из-за этой верности они не могли взять его себе в союзники. У него не было своих стремлений. Он сражался только ради защиты Нашетании. И поскольку цели Доззу и его приспешников будут подвергать Нашетанию опасности раз за разом, Голдоф из-за этого будет ломать им планы.

— Ты предала Голдофа-сана. Если подумать, то глупо не сомневаться в его верности.

— Ты не понимаешь его, Доззу. Он не выживет без меня.

— …Нашетания.

— Он был таким с нашей первой встречи. И не изменится.

Доззу слышал шорох за спиной. Последователи Каргикка приближались.

— Голдоф придет. Он поможет мне. Прошу, Доззу. Поверь.

— Не думаю, что он сможет. Спасет ли он тебя от Тгунея?

— Он сможет, — ответила Нашетания и улыбнулась. — Чамо-сан — не самая сильная в мире. И если не упоминать глупости Адлета-сана, то сильнейший в мире — Голдоф, когда пытается защитить меня.

Доззу закрыл глаза и кивнул.

Часть вторая

Хотя Доззу был далеко от края пояса лавы, он слышал боевой клич Голдофа, ведь слух его был острее, чем у людей. И этот рев говорил Доззу, что Голдоф все еще собирается спасти Нашетанию.

Все происходило так, как она и предсказывала.

Тгуней отозвался на их предложение и убил последователей Каргикка. Он поймал Нашетанию и заставил Доззу подчиняться ему. И Тгуней явно не собирался оставлять Нашетанию в живых. Доззу понимал, что, как только она сыграет свою роль, он ее убьет.

Но Нашетания это предвидела.

Она знала, что Герои Шести Цветов придут в пояс лавы и попадут в ловушку. А Голдоф отправится ее спасать.

А вот потом начались проблемы.

Если Чамо умрет, Нашетанию убьют. Оставалось еще полтора часа. Нашетания не могла сбежать, Доззу не мог ей помочь. Он мог лишь рассчитывать на Голдофа.

Если первым Нашетанию найдет Адлет, ее убьют без колебаний. Он вряд ли пощадит Нашетанию.

«Вряд ли и Голдоф сможет ее спасти».

Доззу знал, как спрятана Нашетания. Но если бы он сказал Голдофу, Тгуней тут же ее убил бы. А еще Тгуней вырастил ужасающих Темных Кьема. Вряд ли Голдоф сможет с ними тягаться. А потому вероятность спасения Нашетании равнялась нулю.

И все же Доззу пришлось довериться Голдофу. Он мог лишь надеяться, что рыцарь спасет Нашетанию.

Все зависело от Голдофа и в плане Тгунея, и в плане Нашетании.

* * *

Голдоф пришел к краю зоны действия Камня-Лезвия. Он устроился в тени каменистого холма и оглядывал окрестности. В воздух вздымались облака пыли над поясом лавы, Голдоф слышал взрывы и видел, как дрожит земля. Но он не знал, что происходит.

Голдоф взглянул в сторону взрывов. В пыли стояли Ролония и Фреми, они словно искали что-то под землей.

«Они могут искать Нашетанию. Но они же не знают, что преследуют подделку? Они думают, что она внезапно исчезла. Потому они и решили, что Нашетания под землей».

— Где ты спрятал принцессу?.. — бормотал Голдоф из своего убежища в тени склона.

Мора говорила горным эхом, что Нашетания в пределах километра от Чамо. Это было верно. И Нашетания сказала, что она внутри Кьема. Если и это верно, то этот Кьема в зоне действия камня-лезвия. И если он не скрывался особой способностью, то Голдоф легко его найдет.

* * *

«Но что за способность?»

Голдоф уже не мог думать. Какая способность скрывала ее? Он не знал. Голдоф не был умен, как Адлет, и не знал о Кьема столько, сколько знала Фреми, как и понятия не имел, что за Кьема скрывает Нашетанию.

Он не двигался.

— Я не могу сдаться, — говорил он себе. Но хотя слова должны были подбадривать, они не помогали решить задачу. Он слышал взрывы Фреми и продолжал думать.

* * *

— Как-то мелко вы мыслите, да, Фреми?

Тгуней летел в это время вдалеке. Сейчас его тело было лишь головой ворона. Сбежав от Фреми и остальных, Тгуней летел и оглядывал окрестности. Благодаря зрению Кьема-птицы, он мог видеть, что делают Адлет и другие.

Взрывы и обыск земли. Тгуней рассмеялся. Так легко им Нашетанию не найти.

Даже Адлет искал не там. Тгуней обманул его, и теперь он верил в существование воображаемого Святого инструмента.

И потому Тгуней верил, что победил. Адлет и остальные еще не скоро поймут, что ошиблись. И уже будет поздно.

— …Кар.

Голдоф был у края зоны действия камня-лезвия. Он лежал на земле и что-то искал. Тгуней удивился, что тот еще не сдался.

Существование Голдофа было на руку Тгунею. Он заманил Героев сюда, из-за его глупого поступка Адлет и остальные не могли понять, где правда. Даже сейчас он пытался найти Нашетанию сам, не говоря с Адлетом и остальными.

Вряд ли Голдоф мог ее спасти. Его вскоре убьют Адлет и остальные. Тгуней, впрочем, приказал бы своим пешкам убить Голдофа, но в этом не было необходимости.

Тгуней спокойно оглядывал пояс лавы. Он хотел увидеть лицо Голдофа, когда тот утратит последнюю надежду.

* * *

Голдоф скрывался среди камней и продолжал думать. Он знал о способности Кьема скрываться. Нашетания тоже так себя скрывала. Но это длилось, по словам Фреми, всего десять секунд. Вряд ли Кьема мог скрываться несколько часов.

«Или Фреми седьмая, и все же существует Кьема, что может скрыть кого-то на долгое время?»

Голдоф покачал головой. Адлет говорил, что эффект гипноза не может длиться несколько часов. А если Фреми была седьмой, то Адлет был настоящим. Они говорили об одном, потому вряд ли эти слова были ложью.

Значит, здесь используется что-то другое.

Голдоф задумался, мог ли Кьема уменьшить тело Нашетании, проглотив ее. Тогда, как бы старательно они ни искали, они ее никогда не найдут.

«Может, есть тот, что увеличивает площадь действия Камня-лезвия. Если так, то Нашетания может быть дальше, чем мы думаем».

Разные варианты роились в голове Голдофа. Но у него не было зацепок, а потому все это было бессмысленно.

«Подсказок нет. Я не нашел ни одну».

Голдоф снова взглянул на Фреми и Ролонию, что продолжали взрывать землю.

«Может, Нашетания скрыта под землей, как они и думают. Ведь может быть Кьема, что двигается под землей. Такое возможно, это похоже на способности Джума Чамо. Но тогда нужно лишь ждать, пока Фреми и Ролония найдут Нашетанию».

И тогда он в тот же миг нападет и спасет ее. Других идей у Голдофа не было.

«Но может ли такое быть? — думал он. — Вряд ли Кьема, что съел Нашетанию, под землей».

— …

Все было неправильно. Голдоф был в этом уверен. Если тот Кьема скрывался под землей, Тгуней остановил бы Фреми. Он не хотел бы, чтобы появился шанс для Героев найти Нашетанию.

«Нашетания не под землей. Потому маловероятно, что Фреми ее найдет. Нашетания скрыта другой способностью. Я должен понять, как именно», — понял Голдоф и продолжил размышлять.

* * *

В поясе лавы был Кьема, что смотрел на солнце и думал:

«Около часа осталось до смерти Чамо Россо. Как бы они ни старались продлить время, больше, чем полтора часа, ей не прожить. И если я продолжу скрывать ее все это время, мой долг будет исполнен. Я помогу убить сильнейшую из Шести Цветов».

Он уже хотел испытать это чувство. Смерть одного из Цветов всегда была огромной радостью для Кьема.

Кьема был огромной ящерицей с каменистой чешуей. Около дву часов он таился в восьмиста метрах от Чамо. В его желудке была Нашетания, его язык сдавливал ее горло, не давая ей шевелиться. Если она попытается что-то сказать, то по приказу Тгунея он тут же сдавит ей горло. Но сейчас казалось, что Нашетания была без сознания.

У него не было имени, но он мог просто назвать себя Темным Специалистом номер 26. Его вырастил Тгуней из-за уникальных способностей.

Около ста лет назад Тгуней приказал ему улучшать способность скрывать тела. За это время его тело претерпело изменения, теперь оно стало хрупким и не могло сражаться. Зато его скрытность нельзя было заметить невооруженным глазом.

Четыре с половиной часа назад он проглотил Нашетанию. Когда она позвала на помощь Голдофа, он сдавил ей горло, чтобы она больше не могла говорить.

Два часа назад Герои Шести Цветов прибыли в пояс лавы. Кьема-ящерица был с поддельной Нашетанией, сражался с Героями. Он рассчитал миг, когда атакует Чамо, и приказал Нашетании внутри активировать Камень-Лезвие.

Если бы она не послушалась, то тут же умерла бы.

После активации камня-лезвия ящерица убежала от Героев. Кьема добрался до нужного места и, убедившись, что вокруг нет врагов, он своей способностью скрыл собственное тело.

И оставался здесь.

Трое Героев прошли перед ним, он видел и Голдофа. Тот пробегал в нескольких метрах от ящерицы. Но никто из них не заметил его. Ни люди, ни Кьема не могли найти его, если не знали о его способности.

Полчаса спустя один из посланников Тгунея передал ему новый приказ. Помешать Голдофу спасти Нашетанию любой ценой. Если остановить его не получится, то ее нужно тут же убить.

Но Кьема-ящерица не тревожился. Никто его все равно не найдет.

* * *

Голдоф собирался уйти в другое место. Ему нужны были зацепки.

Он осторожно сдвинулся с места, чтобы Фреми и остальные не заметили его. Но когда он поднялся на ноги, то почувствовал, что что-то приближается, и рухнул на землю. Пуля пролетела над его головой.

— Так он все же был здесь! — услышал он крик Ролонии.

Голдоф, прикрываясь, вскочил и побежал так быстро, как только мог.

Сражение было не таким, как в прошлый раз. Атаки Фреми и Ролонии стали беспощадными, они намеревались убить его. Если он примет бой, то точно проиграет в нынешнем своем состоянии.

Фреми целилась в стыки его брони, если бы он бежал по прямой, пуля давно догнала бы его. И Голдоф петлял, бросаясь в стороны и прикрываясь камнями.

— Поймай его, Ролония!

— Точно!

Он услышал два выстрела. Шаги Ролонии приближались. Но Голдоф заставлял израненное тело бежать дальше.

Фреми бросила бомбу в него, ударная волна сбила Голдофа с ног.

Ролония догоняла, ее хлыст уже мог дотянуться до него, и она закричала так громко, что вопли эхом пронеслись над лесом.

— Ты должен умереть! Предатель, я не, не, не позволю тебе убить Чамо-сан! Покажи мне свои внутренности!

Все атаки его броня выдержать уже не могла, ему пришлось отбиваться от хлыста копьем. Он инстинктивно рамахивал их, останавливая удары Ролонии, а они летели отовсюду.

Из-за этого он стоял на месте. Он не мог атаковать сам, а лишь оборонялся. А Фреми приближалась. Если в него попадет хоть одна ее бомба или пуля, ему конец.

Голдоф должен был двигаться. Отбив копьем хлыст, Голдоф бросился на Ролонию и ударил ее в грудь. Сильный удар ногой отбросил ее на десять метров, броня ее не спасла.

— Ролония!

Фреми выстрелила в лицо Голдофу, но шлем отбил ее пулю. Но удар был сильным, он почти потерял сознание. Голдоф отвернулся от них и побежал прочь.

Хлыст Ролонии был длиной в тридцать метров. Ему нужно было убежать из зоны ее ударов.

— Если ты не отпустишь Чамо-сан, я убью тебя. Я убью, убью, убью, убью тебя!

Слыша вопли Ролонии, Голдоф думал»

«Хотел бы я это сделать. Но Тгуней удерживает Нашетанию и заставляет ее убивать Чамо. Отказ равен смерти».

Голдоф продолжал бежать.

«Может, стоило бы рассказать кому-нибудь правду. В одиночку я вряд ли спасу Нашетанию».

Тгуней сказал, что седьмой тут же доложит ему, если он расскажет Героям. И Голдоф задумывал поговорить с тем, кого точно не считал седьмым.

— …Куу…

На бегу Голдоф обернулся. Он не мог рассказать правду Ролонии или Фреми, они могли быть седьмыми. Настоящими могли быть Мора и Чамо. Но рядом с ними был Ханс. А в его истинности он не был уверен.

«А Адлет?» — подумал Голдоф.

— Беги быстрее, Ролония!

— Скотина, как ты посмел убежать от нас. Я выпущу из тебя всю кровь!

Адлет тоже не подходил. Голдоф не мог сказать точно, что Адлет настоящий. Но и в том, что он седьмой, он сомневался.

Герои верили Адлету, потому что Нашетания пыталась убить его. Но Голдоф знал, что седьмой и Нашетания — не союзники. Потому и Адлет мог быть подделкой.

А потому он не мог рассказать никому. И у Голдофа не было выбора, кроме как сражаться в одиночку.

— Ролония! Не беги дальше! — крикнула через несколько минут Фреми.

Ролония застыла, а Голдоф бежал дальше.

— Адлет совсем один! Тгуней или Нашетания могут напасть на него!

— В-верно! Вернемся.

«Повезло», — подумал Голдоф, прислонившись спиной к камню и задыхаясь.

Он должен был спасти Нашетанию, но так и не нашел подсказки. Он посмотрел на небо и вспомнил об Адлете. Тому тоже пришлось сражаться в одиночку в барьере Тумана Иллюзий. Но он смог разгадать загадку и победить.

«Но я не могу сражаться как Адлет. Он хитер и умен. Он умеет располагать к себе», — у Голдофа ничего этого не было. Попав в такую же ситуацию, он понял, каким невероятным был Адлет.

«Мне с ним не сравниться. Но и сдаваться нельзя», — подумал Голдоф, а голова его кружилась.

* * *

Нашетания в желудке Кьема ждала, что Голдоф спасет ее.

Рана на месте левой руки болела. Было сложно дышать, она не могла повернуть голову. Она могла отключиться в любой момент. Но она кусала губу и заставляла себя оставаться в сознании.

Нашетания была связана с Кьема со способностями исцеления, и она в отчаянии пыталась восстановить этими силами горло.

Она должна была указать Голдофу место. Но она едва могла издавать звуки.

— …Принцесса, как вы? Где вы?

Порой она слышала в голове голос Голдофа. Он искал ее. Он пытался спасти ее. А потому она еще надеялась.

Нашетания знала только, что она была в Кьема в пределах действия камня-лезвия, и Кьема не двигался. Но она не знала, как он скрывается.

В темноте Нашетания слышала разные звуки. Шаги Кьема, они толпой пробежали мимо. Сражение Адлета и Фреми с Кьема. Множество взрывов вокруг нее.

Потому она думала, что находится на земле. Адлет и Фреми, скорее всего, много раз прошли мимо. Но никто из них не заметил Кьема, внутри которого была она.

— …

Нашетания не двигалась. Она притворялась, что потеряла сознание, чтобы Кьема расслабился. Но она не прекращала вслушиваться, пытаясь уловить шум, что указал бы ей, что происходит снаружи, где именно она находится. Это она передала бы Голдофу.

Слушая, Нашетания думала, что сказать Голдофу, чтобы он помог ей. Что помогло бы ему найти ее?

И она вспомнила, что Голдоф сказал ей шесть лет назад. Сказал, что хочет спасти ее снова, но она не могла выполнить это желание.

* * *

Двигаясь вне зоны действия камня-лезвия, Голдоф продолжал думать.

Он вспоминал все, что случилось после того, как он услышал просьбу Нашетании. Ее слова, слова Доззу, Тгунея, Адлета и Моры, он пытался найти в них зацепки.

Но ничего не получалось. Мора рассказала о случившемся с Чамо. Адлет сказал, что не нашел других зацепок. Тгуней подбирал слова осторожно, чтобы не подсказать Голдофу ничего о Нашетании. А Доззу был под наблюдением Тгунея, потому и не сказал.

Голдоф снова прокручивал в голове события. Он думал обо всем, что видел и слышал в сражениях здесь. И каждую битву пытался вспомнить в подробностях.

Нашетания сказала, что она на юге у леса внутри Кьема в пределах пояса лавы. Она просила спасти ее.

Но у Голдофа оставались и другие вопросы, на которые он не мог ответить.

«Почему пояс лавы? Если им нужно было заманить Героев и активировать камень-лезвие, то подошел бы и лес. Тгуней намеренно выбрал пояс лавы как поле боя. Должна быть причина, почему все происходит здесь.

И вдруг Голдоф нечто понял. Он вскочил на каменистый холм и посмотрел на пустое небо, думая. До этого его занимали вопросы и мысли, он не обращал внимания на окрестности.

Адлет шел в двухста метрах от него, Голдоф был в пределах его видимости. Его охватила паника, но он опустился на землю и скрылся от Адлета.

Какое-то время он не шевелился.

«Если он заметит меня, то позовет Фреми или Ролонию. А если это случится, они окружат меня и убьют», — Голдоф рассматривал шансы поймать Адлета раньше, чем тот позовет товарищей. Но это тоже было невозможно.

Только бы он не заметил — все, что хотел Голдоф, пока Адлет шел неподалеку.

Через какое-то время Голдоф медленно приподнял голову, Адлет был уже далеко. Голдоф опустил голову на землю и снова спрятался. Адлет что-то искал, его глаза странно светились. Но вряд ли он бродил здесь без цели.

«Может, он нашел зацепки. Что же ты ищешь? И что уже нашел?»

— Нет времени, — пробормотал Голдоф и продолжил думать.

* * *

Нашетания прислушивалась, пока ждала в желудке Кьема. Она слышала непрекращаемые взрывы вокруг.

«Наверное, это Фреми», — решила она, хотя и не видела.

Но она была уверена, что все ее ищут, а не только Голдоф. Если они найдут ее первыми, то явно убьют. И все же Нашетания подавила страх и слушала дальше.

— …Бесполезно, Фреми-сан. Здесь ничего нет.

— Похоже на то.

Голоса были очень близко. Один принадлежал Фреми. Другой она не узнала, но поняла, что это, наверное, Ролония.

— Она точно под землей? Тогда… где же…

— Думаешь, она может скрываться еще глубже? Могут быть такие Кьема, — ответила Ролония.

— Будь так, остались бы следы. Вряд ли мы тогда не нашли бы ничего на всей территории.

Они не замечали Кьема, что проглотил Нашетанию. Кьема не двигался, пытаясь скрыться. Может, он сомневался в своих способностях.

— Но мы еще не везде проверили. Впадина, где осталась Чамо… холмы вокруг нее. Пойдем и поищем там.

— А если и там ее нет?

Голоса отдалялись, вскоре Нашетания их уже не слышала. Она не знала, куда они пошли.

Нашетания не понимала, как определить свое местоположение. Она не узнала ничего, что направило бы Голдофа.

Но она не сдавалась. Она прислушивалась и искала зацепки.

* * *

— Должно что-то быть.

Голдоф смог уйти от Адлета и безмолвно разглядывал пространство, где все взорвала Фреми. Хотя он был уверен, что ее, Адлета и Ролонии поблизости нет, он все же не мог войти в зону действия камня-лезвия.

Он решил, что войдет туда, когда узнает ответ.

«Почему пояс лавы?» — хотя у него не было доказательств, но Голдоф был уверен, что если найдет ответ на этот вопрос, то и отыщет Нашетанию.

Все происходило не где-то еще, а именно в поясе лавы. Здесь было жарко, пар периодически вырывался из-под земли. Он думал, может ли спрятать кого-нибудь пар. Но он так и не придумал, как такое возможно.

Он поднял камень, что лежал у ног.

«Может, секрет в камнях?» — задумался он, уставившись на него так, что взглядом мог прожечь дыру, но ответ от этого не находился.

Ничего не придумывалось. Он не мог думать ни о чем, кроме причины, по которой все происходило в поясе лавы. Должно быть что-то. С этим местом должен быть связан секрет.

Размышляя, он услышал вдали треск молнии. Звук доносился со стороны впадины Чамо.

— …Доззу?

Голдоф вспомнил, что Тгуней приказал Доззу остановить Ханса. Может, Доззу и хотел спасти Нашетанию. Но ослушаться Тгунея он не мог, и Голдоф не мог рассчитывать на его помощь.

— …

Голдоф снова вспомнил все случившееся, все слова Нашетании и Доззу.

«Тгуней следит за Доззу и заставляет его подчиняться. Может, он и не в состоянии спасти Нашетанию. Но это не так», — будь Голдоф на месте Доззу, он все равно действовал бы так, чтобы спасти Нашетанию. А если бы не мог, то давал бы незаметные для Тгунея подсказки.

Голдоф принялся вспоминать действия Доззу. И только одно он мог назвать неестественным. Это было посреди битвы между поддельной Нашетанией и Героями, как раз перед тем, как активировался камень-лезвие.

«Голдоф-сан, сколько раз ты сражался с Нашетанией?»

В тот раз Голдофа смутил внезапный вопрос. Но теперь, когда он обдумывал его, он понимал, что Доззу не просто так тревожился. А потом он спросил, сколько раз Нашетания уходила от него.

«Почему Доззу спрашивал это? Нашетания поймана, мой боевой опыт здесь никак не поможет. И как ее побег может быть с этим всем связан?»

Доззу пытался на что-то намекнуть.

«Что еще было странным?» — Голдоф не только вспоминал слова, но и выражения мордочки Доззу, даже когда маленький Кьема отводил взгляд. И понемногу Голдоф вспоминал тот раз, когда Доззу резко переменился в лице, как раз перед сражением с Адлетом ради помощи поддельной Нашетании.

«Доззу. Скрытность принцессы. Ее можно обойти, если сощуриться или пораниться, да?»

После такого вопроса Доззу отвел взгляд. Маленький Кьема безмолвно посмотрел на Голдофа, словно думал о чем-то.

И он ответил:

— Верно. Ты знаешь об этом. Хорошо. Мне не придется тратить время на объяснения.

— …Не может быть.

«Доззу пытался узнать, знаю ли я о скрытности?»

Когда Доззу услышал, что Голдоф знает, как обойти эту способность, он выглядел радостным. И хотя отвечал Кьема грубо, внутри он был рад.

«Скрытность. Может, так Кьема и скрывает свое тело?»

И в его голове тут же возникла другая мысль. Фреми говорила, что при использовании этой способности остается запах. Потому Тгуней и выбрал пояс лавы полем битвы.

Здесь пахло серой, а потому через пару минут пребывания здесь нос переставал ощущать запахи. Тгуней выбрал пояс лавы, чтобы запах серы скрыл использование скрытности.

— …Вот ты и попался, — пробормотал Голдоф. Он увидел тусклый свет во тьме. Он понимал теперь способность врага.

Часть третья

Голдоф бежал вдоль зоны действия камня-лезвия, стараясь быть незаметным. Его еще могли обнаружить Адлет или Фреми. Но он уже не мог спокойно думать о бомбах Фреми, разрушающих пояс лавы. Даже отсюда он видел, как изменился пейзаж.

Голдоф увидел Адлета в пятиста метрах от себя. Он сидел, схватившись за голову, и думал. Вряд ли он мог заметить Голдофа, но приближаться все равно было опасно. Голдоф не стал бежать в ту сторону и развернулся. Он был уверен, что Кьема, использующий скрытность, где-то в зоне действия камня-лезвия. А внутри него Нашетания. А ведь скрытность была своеобразным гипнозом.

По словам Фреми, Кьема распространяли особый наркотик, издавая звук, который не слышали люди.

Голдоф знал, как с этим бороться. Если он ранит себя, то эффект гипноза ослабнет. И если сощуриться, то увидит, кто там скрыт.

Говорилось, что скрытность длиться не больше десяти секунд, потому Голдоф не знал, как Кьема прячется теперь. Но если он использует что-то похожее, то и обойти ее можно тем же способом.

— Угуу!

На бегу Голдоф схватился за ноготь. Изо всех сил он надавил и сломал ноготь.

«Так гипноз ослабнет», — подумал Голдоф, превозмогая боль и щурясь.

Но он не увидел ничего нового.

«Где же он?» — думал Голдоф, двигаясь дальше и отрывая остатки сломанного ногтя. Он снова прищурился, но ничего не обнаружил.

— …Черт!

Он уже не слышал взрывы бомб Фреми. Может, она сдалась, перестав искать под землей и переключившись на что-то другое.

Он должен был найти Нашетанию раньше, чем Адлет и остальные. Но он уже обошел всю зону действия камня-лезвия и, выломав все ногти на пальцах, он так ничего и не нашел.

«Может, я ошибся. Может, боли недостаточно, чтобы увидеть сквозь его скрытность. Или нужно что-то еще».

Оставалось меньше тридцати минут. Паника охватывала его мысли, сомнения ломали его уверенность.

* * *

Темный Кьема номер 26 теперь мог видеть лучше и продолжал смотреть на Героев. Все это время Нашетания оставалась в его животе.

Адлет, Фреми и Ролония говорили в двадцати метрах от него. Но Кьема был уверен, что они его не замечают.

Ханс и Мора не собирались покидать впадину. Они не были проблемой.

Проблемой был Голдоф. Он явно понял, что номер 26 использует скрытность.

«Твоя способность слаба», — сказал ему Тгуней двести лет назад.

Тогда он мог скрываться лишь несколько секунд. Но на это уходило много сил, использовав скрытность, спрятать себя еще раз снова он не мог какое-то время. К тому же, был способ обойти его скрытность, и если его знать, его способность бесполезна.

Против Героев он мог пользоваться лишь неожиданностью своей способности. Но воины, избранные Героями Шести Цветов, были не так просты.

Но Тгуней сказал, что скрытность можно использовать и по-другому. Ею можно спрятать тело. И, как ни печально, такая простая способность могла привести к смерти всех Героев. А потому Кьема стал одним из Специалистов Тгунея, Темным. И получил номер 26.

Но Двадцать Шестой мог скрывать себя лишь несколько секунд. Как бы ни развивалась его способность, это не менялось.

И потому он подумал:

«Если я не могу растянуть время действия способности, то ее нужно постоянно повторять. Десятки, сотни, даже тысячи раз».

Но он не мог отменить и того, что после использования способности приходилось несколько секунд ждать.

И тогда ему пришла в голову мысль разделить себя на тысячи или сотни тысяч кусочков. Так он и сделал. Он изменил свое тело, создавая новые органы. Он разделил и свое ядро, смог откладывать яйца.

Дети, рожденные из них, были длиной с сантиметр, миллиметр в диаметре. У них не было органов, требовавших еду, они не могли пить воду. А, значит, почти сразу умирали.

Но у них тоже была способность к скрытности. Из их тел выделялся наркотик, они издавали звук, что гипнотизировал людей. В результате, люди путались, а дети и тело их родителя было скрыто. Номер 26 разбросал около пятидесяти тысяч своих детей в зоне трех километров пояса лавы.

Если кто-то и сможет разбить гипноз одного из детей, другой тут же займет его место. А за ним и следующий. Это будет повторяться, и тело номера 26 останется скрытым.

Бомбы Фреми убили многих его детей. Даже номер 26 был ранен из-за взрыва. И все же этого не хватило, чтобы развеять морок.

Голдоф, видимо, понял, что он использует скрытность. Но гипноз все еще на него действовал.

И хотя номер 26 был ранен, его все еще было сложно найти. И пока они не обратят все внимание в одну точку или не напрягут глаза, они его не найдут.

Голдоф бежал мимо, изо все сил пытаясь отыскать Двадцать Шестого, но безрезультатно.

Оставалось всего полчаса. Он сможет скрываться и это время.

— …Голдоф. Он что-то знает. Другого варианта быть не может.

Рядом с Кьема Адлет и остальные, похоже, закончили разговор. Они были глупыми. Они собирались искать подсказки, но при этом искать нужно было совсем рядом.

Адлет и остальные побежали. В тот же миг прогремело два взрыва. Кипяток вырвался из-под земли. Скорее всего, взрывы Фреми потревожили потоки магмы под землей.

«Поразительно, но мне не повредит», — подумал номер 26.

* * *

Нашетания в теле Кьема ждала момента, когда сможет указать Голдофу на место, где ее держат. Она притворялась, что потеряла сознание, и терпеливо ждала, когда услышит что-то полезное.

Ее горло уже восстановилось, значит, она смогла бы и говорить. Но если Кьема услышит хоть слово, он ее придушит.

Она успеет сказать лишь пару слов Голдофу.

— …Это Голдоф. Он явно что-то знает. Другого варианта быть не может.

Нашетания услышала голоса Адлета и остальных. Они были рядом с ней. Она хотела сказать об этом Голдофу, но этой информации было недостаточно.

«Неужели нет ничего, что укажет Голдофу место, где я?» — думала Нашетания, а потом услышала два взрыва.

Она не сразу поняла, что это кипяток вырвался из-под земли. Но когда она сообразила, то тут же решила, что пора связаться с Голдофом.

— Голдоф, два гейзера ударили прямо рядом со мной.

Стоило ей прошептать это, как щупальца на ее горле сжались, и она потеряла сознание.

* * *

Голдоф все еще искал Кьема, когда услышал голос Нашетании.

— Голдоф, два гейзера ударили прямо рядом со мной, — ее глосс был хриплым, он едва узнал его.

Но это точно была она, и Голдоф тут же побежал.

К счастью, Адлет и остальные были не здесь. Они, похоже, решили поискать вне зоны действия камня-лезвия. И все равно Голдофа заметят за десять минут. Потому он должен успеть, как можно быстрее спасти Нашетанию.

Голдоф бежал. Он увидел один гейзер, но рядом не было струйки пара от другого. Голдоф двигался дальше и заметил второй гейзер. Но он тоже был не тот, что нужно.

Он не думал о боли в пальцах и во всем теле. Он только бежал и бежал, думая о Нашетании.

* * *

Темный Кьема номер 26 застыл. Он думал, что Нашетания без сознания, но это оказалось ложью, она еще и сказала Голдофу, где они прячутся.

Голдоф придет за ней. И Кьема в отчаянии побежал.

Но они был медленнее, чем человек. Всю свою силу он потратил на скрытность. К тому же, он был ранен взрывами Фреми.

Тгуней скзаал, что только Голдофу нельзя дать найти Нашетанию. Он приказал номеру 26 убить Нашетанию, если возникнет такая угроза.

«Голдоф скоро прибудет. Что мне делать?» — хотя он паниковал, выбора не было. Номер 26 должен был послушаться Тгунея. Если бы он так не сделал, боль была бы хуже, чем смерть.

* * *

— …Что? Что-то случилось? — пробормотал Тгуней, будучи вдали.

Он летел по небу и смотрел на пояс лавы. Голдоф вдруг побежал в зону действия камня-лезвия. И номер 26 тут же сдвинулся с места.

«Невозможно. Как их могли обнаружить?» — Тгуней издалека не видел, что происходит.

— Хмм. Не понимаю. Могу ли я еще верить номеру 26?

Тгуней понимал, что Двадцать Шестой в опасности. Но он и не думал ему помогать. Если Тгуней беспечно приблизится, то тут же окажется в опасности. Он и без этого рисковал. Повторять такой риск не собирался.

— Ладно, номер 26. Я поболею за тебя отсюда. Удачи в бою, не сдавайся! — весело сказал Тгуней, все еще оставаясь в стороне.

* * *

— Это оно?

Голдоф увидел две дыры, из которых вырывался пар. Прошло пять минут после того, как он услышал Нашетанию.

Голдоф прикусил сломанный палец, кости заскрежетали. Боль пронзила тело, Голдоф прищурился.

Краем глаза он уловил движение. Он сосредоточился на той точке и укусил другой палец. Что-то тряслось и медленно бежало, Голдоф разглядел в этом Кьема. Он убегал от него.

Голдоф сорвался с места, но его тут же окликнули.

— Стой, Голдоф.

Он услышал голос, и тело Кьема теперь было четко видно. Кьема-ящерица с каменной чешуей. Он развернулся, а Голдоф, не раздумывая, остановился.

— …Сволочь.

Кьема раскрыл маленький рот, внутри Голдоф увидел Нашетанию, к ее лицу прижимался острый клык. Голдоф тут же понял угрозу. Если он сделает хоть шаг, Кьема убьет Нашетанию.

Между ним и Кьема было около тридцати метров. Но Голдоф не мог пересечь это расстояние быстрее, чем Кьема разобьет череп Нашетании.

Голдоф понимал, но не до конца. Тгуней не хотел бы, чтобы Нашетанию спасли. Он лучше убил бы ее. Даже если после этого Чамо спаслась бы.

— …Ни шагу.

Хотя рот Кьема был забит, он все равно мог говорить. Голдоф видел решимость Кьема. Он не оставит Нашетанию. Он не даст ее спасти.

— Немного.

Даже сейчас Шлем Правды звенел, ведь она была в опасности. Голдоф не знал, сколько еще времени осталось до смерти Чамо.

«Она может умереть в любой момент, а с ее смертью погибнет и Нашетания».

— …Я спасу принцессу.

Голдоф осторожно шагнул вперед. Клыки Кьема тут же впились в голову Нашетании. Кровь потекла по ее лбу и щекам. Что-то треснуло.

— Принцесса… проснитесь, — позвал ее Голдоф. Но ее тело не двигалось. Но даже если Нашетания проснется, она ничем не поможет.

Тгуней сказал, что у Кьема есть сила, что мешает принцессе использовать мечи.

«Одного шага не хватит», — подумал Голдоф, приблизившись еще немного. Но Кьема это заметил и впился сильнее в голову девушки.

«Я не могу идти дальше. Могу ли я прорваться?» — размышлял Голдоф. Но каждый его шаг отслеживался, он не мог ничего сделать.

«Если я не могу двигаться, может, стоит бросить копье?» — подумал Голдоф. Но он чувствовал, что Кьема ждал этого, что как только его рука коснется копья, он сломает голову Нашетании. И в тот миг, когда он попытается добраться до него, Кьема убьет Нашетанию.

А он не был уверен, что сможет одним ударом убить Кьема.

— …Я не отдам ее ни за что.

Пот капал с подбородка Голдофа на землю. Кьема и Голдоф не шевелились и смотрели друг на друга.

Голдоф отчаянно пытался понять, как убить Кьема одним ударом, чтобы тот не успел раздавить голову Нашетании. Но чем больше он думал, тем сильнее ему казалось, что он не сможет спасти Нашетанию своими силами.

Голдоф не мог тратить время на раздумья. Оставалось совсем мало времени. И Кьема скроется, стоит ему уйти. Шанс был только сейчас.

Глаза Кьема сузились, Голдоф понял, что тот так улыбается. Его тело пронзил страх. Он не мог отвести взгляда от Кьема, но чувствовал, что справа появился кто-то еще. Фреми стояла в тридцати метрах, направив на него ружье.

— Голдоф. Адлет и Ролония скоро будут, — сказала Фреми. Она не видела Кьема перед ним. — И если ты не уверен, я повторю, спасти жизнь ты сможешь, освободив Чамо. Как поступишь?

Голдоф не ответил, это разозлило Фреми. Но он не сводил глаз с Кьема.

«Что за глупости ты несешь? — думал Голдоф. — Я хочу спасти Чамо, как и все вы».

Фреми не выстрелила. Она не искала ловушки, а просто ждала Адлета и Ролонию. Вскоре они прибыли.

Голдоф видел по Кьема, что он ждет, когда остальные разберутся с ним.

— Ты пришел, Адлет, — сказал Голдоф.

— На что ты смотришь? — спросил Адлет, но Голдоф не ответил. — Что там?

«Он не знает», — понял Голдоф. Адлет не разгадал ничего, он не знал о скрытом здесь Кьема.

И все же Голдоф спросил:

— Ты нашел принцессу?

— Ах, скоро найдем. Ты подкинул нам проблем, но… все кончено.

— …Ты раскрыл правду?

— Ты кого спрашиваешь? Я — сильнейший в мире.

«Просто блеф», — понял тут же Голдоф. Адлет плохо врал.

— Скажи. Для чего твой Святой инструмент, твой шлем?

— …Святой инструмент?

«Откуда он знает про Шлем Правды? Почему он спрашивает меня о таком пустяке в таком месте?» — Голдоф не знал ответов, но это и не имело значения.

После всего случившегося они вряд ли поверят Голдофу. Если он попытается что-то сказать, они убьют его. Голдоф мог ощущать их желание убить его.

Он сомневался, что сможет справиться с ними. Но он мог бы задержать их.

«Значит, мне осталось не больше минуты».

Голдоф сосредоточился. Он успокоил дыхание, тело наполнилось энергией.

«Я могу спасти Нашетанию», — поверил он.

— Мы убьем тебя. Но сначала я хочу узнать, скрыта ли Нашетания твоим Святым инструментом.

— Нет смысла спрашивать это. Ни мне, ни вам.

Они говорили ерунду.

«Они совсем ничего не знают», — он надеялся, что хоть Адлет что-то поймет.

Голдоф презрительно взглянул на Адлета и остальных.

— Я разорчарован, Адлет. Я думал, ты поймешь, что происходит.

— Пойму что? — отозвался Адлет, но Голдоф не ответил.

Он вскинул копье, остальные тоже вооружились. Голдоф следил за Адлетом, полным секретных оружий, что скрывались в кисетах.

Адлет начал приближаться, Ролония бормотала проклятия.

Но перед битвой Голдоф заговорил. Он хотел пошатнуть решимость Адлета и остальных.

— Я защищу принцессу.

Он сжался и приготовился атаковать.

— И спасу Чамо.

Голдоф видел сомнения в глазах Адлета и побежал на него. На миг они замерли напротив друг друга. Но победителя определяли доли секунды.

— Голдоф, ты грязен. Я вырву твои органы, выпущу из тебя кровь, раздавлю, как жалкое насекомое.

Ролония ударила хлыстом, не пуская Голдофа к Адлету. Фреми прицелилась. Адлет выхватил цепочку, прицепленную к запястью.

«Чем дальше, тем все хуже», — подумал Голдоф.

Голдоф начал с лучшего удара. Он побежал, резко развернулся и закрутил копье. Цепь копья, что удерживала его на запястье, была сломана, а потому оружие вылетело из его рук в сторону Ролонии.

Они поверили, что он хочет их убить, но не ожидали, что он бросит копье. А древко его ударило в грудь Ролонии. Броня спасла ее от ран, но сила удара сбила ее атаку хлыстом, Адлет открылся.

Адлет был его целью.

Адлет был встревожен из-за Ролонии, но он тут же сосредоточился на убийстве Голдофа. Но если Ролония смогла его хоть немного отвлечь, это уже хорошо.

— Ха!

Адлет отскочил в сторону и бросил цепь. Этим оружием он уже сражался с Тгунеем. Он двигался быстрее, чем реагировал Голдоф, цепь обмоталась вокруг его правой руки.

Фреми выстрелила ему в живот, пуля пробилась сквозь обломки брони. Она не целилась в голову, ведь не промазала бы. Голдоф не мог защититься, он позволил пуле попасть в него. Она не задела кость, а пролетела сквозь тело.

Голдоф побежал, чувствуя боль в животе. Но Адлет дернул за цепь, ноги Голдофа оторвались от земли. Голдоф шатался и брыкался.

Он упал на землю, держась на рану на животе. Фреми перезарядила ружье и выстрелила ему в лицо. Голдоф понимал, что если коснется руками земли, следующую атаку уже провести не сможет, потому он ударися о землю лбом.

Свободной рукой Голдоф оторвал часть брони на правой руке. Он перекатился, опуская лицо к земле. Фреми целилась в его лицо, он закрылся плечом от пули, но отлетел назад.

Он вскочил на ноги и потянул за цепь Адлета, застигнув его врасплох, его тело полетело к Голдофу.

Голдоф отбросил кусок брони и потянулся к горлу Адлета. Тот попытался защититься мечом. Но рука сомкнулась на горле Адлета. Голдоф резко опустил руку, и тело Адлета полетело на землю. А Голдоф нацелился на кисеты на его поясе.

Ролония поднялась на ноги и взмахнула хлыстом. Фреми зарядила ружье и прицелилась. Она пыталась выстрелить в упор. Адлет упал лицом в землю, но успел перекатиться и бросить ядовитые дротики. Голдоф уклонился от дротиков Адлета. Он внезапно сделал большой прыжок. В руке он сжимал гвоздь в двадцать сантиметров длиной.

— Ааааааа! — закричал Голдоф и бросил оружие, отобранное у Адлета. Его скрытая цель была прямо перед ним.

Оружие называли Гвоздем Святых. Один из козырей Адлета. Одного удара, одного мига хватит, чтобы скрытый Кьема умер. Такое оружие было только у Адлета.

Голдоф не нападал на Кьема не потому, что боялся, а потому, что выжидал. Он ждал, когда придет Адлет с Гвоздем Святых, ведь только так можно было спасти Нашетанию.

— Гия-гияааа!

Гвоздь вонзился в Кьема, тот тут же забился в агонии. Но Голдоф не терял времени, он побежал к Кьема, не обращая внимания на хлыст Ролонии и пули Фреми.

Фреми и Ролония растерялись из-за действий Голдофа. Они смотрели туда, где кричал Кьема, но им было видно, как Голдоф ударил по воздуху.

— Что ты делаешь? — спросила Фреми, выстрелив.

Голдоф уклонился от пули, но она задела кожу на щеке.

— Стой, Голдоф, грязный предатель. Твоя кровь еще не вытекла, — сказала Ролония, хлыст вспорол воздух.

— Принцесса, — кричал Голдоф, засовывая руку в рот Кьема.

Он вцепился в плечо Нашетании, его сердце ожило. Он вытаскивал тело принцессы из Кьема.

— Принцесса! — снова закричал Голдоф.

Он обхватил ее руками и отскочил в сторону, едва уклонившись от хлыста Ролонии, пули Фреми и ядовитых дротиков Адлета.

«Рано расслабляться, — понял он. — Нужно остановить Адлета и остальных. Они должны понять, что бой закончен».

— Принцесса! Чамо! Скорее спасите Чамо! — кричал Голдоф снова и снова Нашетании.

Ее веки затрепетали, она взглянула в лицо Голдофу.

И улыбнулась.

* * *

Сражение Ханса и Доззу, тем временем, достигло кульминации.

Одежда Ханса была обожжена молниями Доззу, до пояса он был обнажен. Все его тело было красным от ожогов.

У Доззу же был глубокие порез на передней лапе и рана на лице. Хотя они сражались только пять минут, они бились изо всех сил.

Но Ханс был в меньшинстве. Он должен был разобраться с Доззу быстро и отправиться на поиски Нашетании. Оставалось мало времени.

Мора держала почти мертвую Чамо и смотрела на их битву. Она отправляла всю энергию в тело Чамо. Она знала, что если остановится, Чамо тут же умрет.

— Кот… сан, — выдавила Чамо. Напугав Мору.

«У нее не должно быть сил на разговоры. — Кот-сан… — Чамо улыбалась, в глазах появилась сила.

— …Чамо? Неужели?..

— Я помогу тебе!

Чамо открыла рот и сунула в горло палец. Вместе с кровью из нее полилась темная жидкость, становящаяся Джума.

В тот миг, когда Чамо закричала, Доззу двинулся. Он отвернулся от Ханса и убежал так быстро, как только позволяли его лапы. Ханс не побежал за ним, а пошел к Чамо.

— Чамо! Ты как?

— Кот-сан! Не беспокойся! Мы убьем Голдофа и того мелкого зверька, мы всех их убьем!

Чамо восстанавливала силы, но все же была слаба. И все же боевой дух Чамо даже после такой угрозы не был сломлен.

— ЧАМО СПАСЕНА! АДЛЕТ! ЧАМО СПАСЕНА! — кричала Мора горным эхом.

На бегу Доззу обернулся. Мора увидела нечто, похожее на улыбку.

* * *

Что-то произошло. Адлет был растерян все время, пока боролся с Голдофом. Внезапно появился Кьема, Голдоф вытащил Нашетанию из его рта.

Увидев двух врагов, Адлет бросился в атаку.

Но услышал эхо Моры.

— ЧАМО СПАСЕНА! АДЛЕТ! ЧАМО СПАСЕНА!

Герои тут же застыли.

— …Получилось? Как? — пробормотала Ролония.

Глаза Фреми расширились.

«Значит, Нашетания и ее союзники сдались? Кем был тот Кьема, которого убили Гвоздем Святых?»

Адлет был и рад, и растерян. Он не мог понять, что видит перед собой.

Он смотрел на Нашетанию в руках Голдофа. Она была без брони, без меча. Ее одежда была изорвана, все тело — покрыто ранами, левой руки не было до плеча. Она с трудом дышала.

Сжимая ее израненное тело, Голдоф глядел на Адлета и остальных. Он словно говорил, что убьет каждого, кто сделает еще шаг.

— …Так ты спас Чамо? — спросила Фреми, медленно опуская ружье. Она еще не решила, стоит ли продолжать битву с Голдофом и Нашетанией.

— Отлично. Мы сделали это! Получилось! — вопила радостно Ролония, ее голос стал нормальным.

Фреми взглянула на нее и холодно спросила:

— Сделали что? Что сделали мы?

Ролония не смогла ответить.

— Спасибо, что не атакуете, — сказал Голдоф. — Не убивайте принцессу. Она вам не навредит. Она не хочет больше сражаться.

Адлет думал о том, что делать дальше.

«Нашетания — враг. Как и Голдоф. Я не понимаю происходящее, но этого не изменить. Может, лучше убить их. Но это не правильно», — решил Адлет.

— Фреми, Ролония. Опустите оружие. Оставьте Нашетанию и Голдофа.

— Адлет, я… — начал Голдоф.

— Понимаю. Ты не будешь сражаться, да? Тогда объясни, что случилось.

— Я все расскажу.

Фреми и Ролония отложили оружие. А Голдоф не отпускал Нашетанию.

Она дышала с трудом, но слабо улыбалась. Улыбка была торжествующей.

— Адлет, мы точно не должны убить Нашетанию? — спросила Фреми.

Адлет не ответил. Он остановился не потому, что хотел выслушать Голдофа. Он просто понимал, что они вряд ли смогут победить, даже если убьют Нашетанию.

И хотя Голдоф был без копья, ранен и почти без сил, Адлет сомневался, что сможет победить его.

Голдоф мог преодолеть все трудности, чтобы защитить Нашетанию.

— Я хочу у тебя кое-что спросить, Голдоф. Чего ты хочешь?

И на вопрос Адлета Голдоф ответил:

— …Я хотел снова ее увидеть.

— И все?

— Все. Другой цели у меня нет. Я не мог думать ни о чем, кроме как увидеть ее снова.

Лицо Голдофа изменилось. Он уже не был похож на воина-монстра, что стоял на их пути. Теперь он был юношей. И Адлет впервые заметил, каким ребенком был Голдоф.

Из глаз Голдофа катились слезы.

— …Гол… доф, — выдавила Нашетания. Ее голос был хриплым, ее горло было сломано. — Я… смогла выполнить твою просьбу через шесть лет.

Нашетания улыбнулась, Голдоф опустил голову.

— Принцесса. Спасибо вам.

И если посмотреть, Голдоф был тем, кто спас ее.

«Почему он благодарит ее?» — не понимал Адлет. Но поделать ничего с этим не мог. Это чувство понимали лишь Голдоф и Нашетания.

 

Эпилог

Формирование союза

Наступил вечер.

Адлет покинул пояс лавы и возвращался в лес Сломанных Пальцев. Если бы они остались, на них могли напасть последователи Тгунея. Адлет встретился с товарищами на краю леса, они сидели и ждали.

После сражения Адлет и те, что были с ним, отправились к Чамо.

Он договорился о временном перемирии с Голдофом и Нашетанией, так они могли узнать всю правду. Чамо не очень этому обрадовалась, но послушалась Адлета. Даже Доззу, сбежавший с боя с Хансом, вернулся и встретился с ними, когда понял, что сражение окончено.

Чамо вытащила камень-лезвие из живота одного из своих Джума, проверила и тела остальных Джума. Доззу выплюнул изо рта паразита, что передавал информацию Тгунею. Потом он сжег Кьема, что был на спине Нашетании и подавлял ее силу.

В тусклом свете камней Адлет и Герои сидели с Доззу, Нашетанией и Голдофом. Шесть Героев были рядом, а Голдоф сел чуть поодаль. Он все еще не выпускал из объятий Нашетанию. Доззу сидел рядом с Героями и рассказывал им правду о случившемся в поясе лавы.

Он рассказал о сделке между Каргикком, Тгунеем и Доззу. Рассказал, как их преследовали пешки Каргикка, как они предпочли оказаться в ловушке Тгунея, чем умереть. Описал, как их спас Голдоф.

Доззу говорил почти все время. Нашетания все еще не могла говорить, а Голдоф был без сил.

— Вот и все. Клянусь, что это правда. Надеюсь, вы поверили.

Адлет и Доззу взглянули друг на друга, но промолчали. Не было доказательств словам Доззу. И все же не было похоже, что он врет.

Адлет был потрясен тем, как далек он был от правды. Святой инструмент, который они искали, оказался лишь средством связи с Нашетанией. Место, где он нашел след, было точкой, где Голдоф услышал ее голос. Адлета обманул Тгуней. Даже победил.

— Значит, победили сегодня только вы двое и остатки ваших союзников? — спросил у Доззу Ханс, не обращая внимания на терзания Адлета.

— Верно. Нам нужно было, чтобы мы с Нашетанией выжили, — сказал Доззу ясным голосом. — Мы использовали Тгунея, чтобы сбежать от Каргикка, использовали Голдофа, чтобы избавиться от Тгунея. Но все, что вы делаете, я бы назвал подвигом.

— Мы рады такой похвале, — сказала Фреми.

Но Доззу не отреагировал на ее сарказм.

— Эй, раз уж вы договорили, их можно убить? У Чамо нет сил сдерживаться.

— …Чамо-сан, — Доззу опустил голову к земле и прижался к ней ноосм. — Я хотел бы извиниться за многое. Я знаю, что действовал неприемлимо, но я хочу попросить прощения.

— …Хмм, так ты извиняешься? — Чамо растеряно склонила голову на бок.

— Чамо-сан, мы не хотели навредить тебе. Мы пытались выжить, — сказал Доззу, и Нашетания кивнула.

— Так почему нам не убить вас? Вы враги, — сказала Мора.

Доззу поднял голову и увидел нацеленное на него ружье Фреми. Голдоф, удерживая одной рукой Нашетанию, потянулся другой за копьем и почти встал на ноги. Но Ханс схватился за мечи, готовый порезать Голдофа, если он начнет атаковать.

— Прошу, постойте. Конечно, мы ваши враги. Но мы не хотим сражения, — сказал Доззу.

Адлет махнул товарищам сесть. Доззу сказал то, что он и ожидал. Если бы они хотели сражения, то не стали бы рассказывать правду.

— Доззу-сан, что вы хотите сказать? — спросила Ролония.

Адлет пытался понять, почему Ролония говорит с ним вежливо.

— Если я убью троих Героев Шести Цветов, то Тгуней и Каргикк подчинятся мне. Бой в барьере Тумана Иллюзий помог бы нам с достижением цели. Но поймите, что убийство Героев — не наша цель.

— …О чем ты?

— Нашими силами убить троих Героев практически невозможно. Мы могли бы, организовав внезапную атаку, но тогда не сможем исполнить свое назначение, — сказал Доззу, оглядывая лица Героев. — Мы бы хотели уничтожить Тгунея и Каргикка. Они сильнее всего мешают нашим целям. Но для этого нам нужно объединить силы с вами.

Дернувшись, Мора отметила:

— Не многого ли ты хочешь? Это из-за тебя Чамо чуть не умерла.

— И я сожалею. Но мы не хотели этого, — ответил Дозе. — Мы хотели встретиться с вами раньше и предложить это, но не смогли добраться до вас. Вы ушли, когда мы прибыли к Вечному Цветку. Мы последовали за вами, но вы пошли через лес, чтобы скрыться от Тгунея. Мы вас потеряли.

— Если бы мы задержались у Вечного Цветка… — пробормотал Адлет.

— Да, Адлет-сан. Случись так, не было бы этой битвы. Мы не собирались сражаться с вами.

«Если он говорит правду, то случившееся сегодня было бессмысленным».

— Прошу, примите мое предложение. Это выгодно обеим сторонам, — сказал Доззу, прижавшись головой к земле.

Все посмотрели на Адлета. Он должен был принять решение.

— Чамо недовольна. Адлет, скажи Чамо, что их можно избить, — попросила Чамо.

По другую сторону от него парировала Ролония:

— Но, Ад-кун, у нас станет больше союзников. Это хорошо.

— Ролония, а смогут ли они быть нам союзниками? — спросила Мора.

— Я бы не стал преувеличивать наши отношения. Мы все еще ваши враги. Но мы можем объединить силы против Тгунея и Каргикка. После победы над ними мы снова будем врагами, — ответил Доззу.

— Мы… если так… — начала Мора.

— Я хотел бы союзничать с вами.

— В чем выгода для нас? — спросил Адлет.

— Я помогу вам сражаться, как и Нашетания, когда исцелится. Мы можем предложить информацию о территории Воющих Демонов, Кьема, Маджине.

— Полезную информацию?

— Скорее всего. Вы не знаете, как пройти долину Каргикка. А за ней вас ждет много препятствий. Без нашей помощи вы не доберетесь до долины Пролитых Слез.

Адлет не мог ответить. Доззу знал, о чем говорить.

— Я могу предложить еще информацию. Я не знаю, кто из вас седьмой, но есть зацепки. Я могу натолкнуть вас на мысли об истинном седьмом. И могу рассказать об истоках Фальшивой метки.

Адлет и остальные молчали и смотрели на Доззу. И думать нечего, им нужна была эта информация.

Адлет посмотрел на товарищей, он видел, что никто не против их союза. Ни Чамо, ни Фреми, что смотрела с подозрением, не спорили.

— Голдоф, — сказал Адлет.

Все еще сжимая Нашетанию, Голдоф посмотрел в глаза Адлету.

«Может, он все же настоящий Герой, — подумал Адлет. Но он понимал, что есть шанс, что Голдоф связан с Тгунеем без ведома Нашетании или Доззу. — Возможно ли такое? Вряд ли Голдоф и Нашетания были бы по отдельности, ведь они так сильно связаны.

И все же именно Голдоф спас Чамо и помешал планам Тгунея. Голдоф и Тгуней были врагами. Он вряд ли был седьмым.

— …Что, Адлет?

— Ты согласен с этим союзом?

Голодоф помолчал какое-то время и заговорил:

— Я хочу защитить принцессу. Если я смогу это сделать, то я согласен.

«Он нам уже не союзник», — подумал Адлет после слов Голдофа.

— Голдоф, после победы над Тгунеем и Каргикком ты тоже выступишь против нас?

— …Я… защищу принцессу. Это для меня важнее всего. А потом уже победа Героев Шести Цветов.

Он не сказал, что выступит против них. Но его слова все равно означали разрыв с Героями, хотя это и звучало невозможным.

Предатель появился среди настоящих Цветов.

Здесь было восемь человек. Нашетания была товарищем Доззу, седьмой подчинялся Тгунею. А Голдоф перешел на сторону Доззу.

У Адлета кружилась голова.

«Среди нас три врага. Как же нам с этим справиться?»

— Ну, Адлет-сан. Ты принимаешь предложение? — напомнил Доззу.

Адлет не хотел борьбы с Тгунеем и Каргикком, пока такое было возможно. Им нужно было уничтожить Маджина. Но Адлету нужна была информация Доззу.

Пока что они объединятся, но он сможет разорвать союз. Так решил Адлет. Может, Доззу уже знал, как отреагирует Адлет.

— Я готов согласиться, но сначала хочу кое-что узнать.

— Я отвечу. Прошу, здавай вопрос.

— Вы с Нашетанией собираетесь сделать мир, где люди и Кьема будут жить в гармонии. Но как вы собираетесь это воплотить?

— Не могу ответить. Иначе мы ничего не сможем.

— Но мне все это кажется бредом сумасшедшего. Я не хочу объединяться с безумцами. Скажи, что вы можете, даже если это лишь часть плана.

Доззу взглянул на Нашетанию, та слабо кивнула.

— Понял. Похоже, нам придется объяснить, чтобы ты согласился.

Герои смотрели на Доззу. Даже Голдоф склонился ближе, чтобы слышать слова Кьема.

— Мы хотим заменить Маджина.

— Заменить?

Адлет не понимал, к чему он использовал это слово. Маджин был Маджином. Его нельзя было сместить, как короля или главу храмов.

— Нынешний Маджин… уродливый и безумный монстр… мы уничтожим его и создадим нового Маджина. Он будет любить Кьема и людей, его сердце будет любить мир. Если у него не будет такого сердца, то и в замене смысла нет. А под руководством нового Маджина Кьема переродятся. Они не будут ненавидеть людей, а станут жить с ними.

— …Такое… невероятно…

Доззу не ответил Адлету, а продолжил объяснять.

— С новым Маджином мы вторгнемся в мир людей. Мы уничтожим жадных царей и аристократов. Мы объединим мир. Вот наша цель. Это все, что я могу рассказать.

Адлет растерялся от масштабов.

— Доззу. Что ты знаешь? Расскажи нам. Кто такой Маджин?

Фреми надвигалась на Доззу. Ее голос был напряженным. Но Доззу выглядел спокойным.

— Маджин, Кьема, Святая Одного Цветка, метки Шести Цветов, вражда между Тгунеем, Каргикком и мной, две фальшивые метки. Все это выглядит разобщенным, но на самом деле тесно сплетено.

Герои ничего не сказали и ждали слов Доззу.

— Я расскажу вам о начале всего. Триста лет назад я встретил одну Святую. Мы объединились и пытались разгадать тайны мира. Ее звали Хаюха Прессио, Святая Времени.

Глаза Героев расширились. Все на континенте знали это имя. Хаюха победила Маджина триста лет назад. Она была Героем Шести Цветов.

— Метка Нашетании — первая из поддельных. Ее дала мне триста лет назад Святая Времени.

 

Благодарности

Давно не виделись. Это Ямагата.

Надеюсь, эта книга вам понравилась. Как вам третий том «Героев…»?

В этот раз места мне выделили много. Наверное, за то, как много я пишу.

РЕКЛАМА

Манга «Герои Шести Цветов» выходит раз в два месяца в журнале “SD and GO”, у нее выйдет отдельный том. Художник — Тору Кей-сан.

Рисунки очень красивые, проделана поистине восхитительная работа. Тору Кей-сан, большое спасибо. Я жду с нетерпением нашего дальнейшего сотрудничества.

Думаю, манга немного отличается от первоисточника.

Но я был бы рад, если бы вы ознакомились и с ней.

НОВОСТИ

В последнее время я плохо сплю. Почти каждую ночь снятся кошмары, порой я даже падаю с кровати.

Меня душит какая-то женщина, рука появляется из земли и тащит меня за собой, в животе появляется что-то тяжелое и мерзкое, а порой кто-то хватает меня за ноги и не дает пошевелиться… вот такое ко мне приходит в кошмарах.

Реже мне снится, что я держу отрезанные ноги персонажей эротических игр, в которые я играю перед сном, или как толстый мужчина за сорок появляется в моей комнате и начинает там испражняться.

Такое мне снится каждую ночь, хотя бы один сон такой точно, а порой бывает сразу три, от которых я постоянно просыпаюсь.

* * *

Кошмары преследуют меня уже десять лет. Я пытался решить эту проблему.

Я пытался очистить разум, принимать ванну и слушать музыку, чтобы расслабиться перед сном, и это немного помогло, но не полностью. Я истощал себя физическими упражнениями, задерживался допоздна, пока глаза не слипались сами, но спалось только хуже.

Я сыпал солью порог спальни, ходил в храмы, читал сутры перед сном, медитировал, пытался применять спиритические методы, но бесполезно. Видимо, это ни Будда, ни боги не контролируют.

Но если напиться, то кошмаров нет, но это вредно для здоровья.

* * *

Когда я уже отчаялся найти выход из ситуации, то нашел неожиданное решение.

Подушка для тела.

Я обнимал ее, и кошмары снились лишь раз в три дня.

Похоже, если спать, крепко обхватив подушку руками и ногами, выгнув спину и шею, то я расслабляюсь.

Я пытался спать без этой подушки, но кошмары вернулись. Так я и понял, как эффективны подушки для тела.

До этого мне было страшно спать. Но теперь, благодаря им, я могу спать как нормальный человек.

Жаль, что я не обнаружил этого раньше. Если у вас такая же проблема, советую подушку.

* * *

Хотя и в подушках меня кое-что бесит. Если я говорю о подушках, то меня не понимают.

— С каким персонажем? — спрашивают у меня. — Если тебе одиноко, я могу укрыть тебя, — говорят другие.

Похоже, подушки применяют странным образом.

И потому проясню сразу: я не использую подушки с изображением хорошеньких девочек. У меня обычная подушка.

Я не удовлетворяю с ее помощью интимные фантазии. Мне нужна она из-за трудностей со сном. Я расстроен, что не все это понимают.

Проблемы бывают и в дороге. Мне стыдно, когда все видят, как я сплю с подушкой. Потому путешествовать мне трудно. И я не понимаю, что такого, что я хочу ездить со своей подушкой. Впрочем, я редко куда-то езжу.

А теперь забудем о подушках, я хочу все же раздать благодарности.

Моему иллюстратору Мияги огромнейшее спасибо. И ты указал мне на несостыковки в книге, чем очень помог. Я благодарен за все.

Т-сану, главному издателю, которому я снова причинил кучу неудобств, всем в издательстве, корректорам большое спасибо.

И всем моим читателям спасибо за поддержку. Благодаря вам, история продолжится.

Увидимся в следующей книге.

До встречи. Ямагата Ишио.