На следующее утро...
Собравшиеся студенты и преподаватели Академии Волшебства окружили на значительном расстоянии и пристально рассматривали "Остланд", вставший на якорь на травянистой равнине, которая располагалась в стороне от школы.
На первый взгляд это был гигантский корабль.
Размах его крыльев составлял приблизительно сто пятьдесят мейлов. Корпус судна был аналогичен корпусам кораблей, эксплуатируемых в Халкегинии, однако установленные сзади огромные пропеллеры совместно с гигантскими крыльями придавали "Остланду" причудливый внешний вид. На каждом из вытянувшихся вправо и влево крыльев было установлено по одному пропеллеру.
- Три вращающиеся лопасти обеспечивают кораблю движущую силу, достигающую в несколько раз большее значение, нежели у парусных судов. Энергия, которая вращает те лопасти... обеспечивается из-за давления пара, получаемого из воды, которая сильно нагревается благодаря горению каменного угля. Я называю это "паровой машиной". Ее схема, по-видимому, сходна с силовой установкой, смонтированной на том "Панцире Дракона", - пояснил Кольбер стоявшему рядом мистеру Осману.
- Поразительное судно... зачем вы установили до такой степени огромные крылья?
- Для того чтобы отправиться на восток. Чтобы достичь возможности совершать дальние перелеты... мы должны любыми способами уменьшать потребление Камней Ветра. Благодаря тем огромным крыльям мы получаем подъемную силу, поддерживающую судно. Такой принцип полета, при котором корабль парит, аналогичен тому, что используют альбатросы или летучие рыбы.
Мистер Осман потер седую бороду:
- Право же, это - великолепно. Если практически осуществить все это на военных судах, какие же Военно-Воздушные Силы наше Королевство смогло бы сформировать...?
- У меня нет намерений применять все это для военных кораблей. Как ни крути, а это - изыскательское судно. Оно оснащено вооружением для самозащиты, однако... у меня нет намерений передавать это Королевской армии. Расходы на сооружение корабля выделены семьей мисс Цербст, и, с какой стороны ни взгляни, по национальной принадлежности это судно подчинено Германии. В случае если правительство Тристейна обследует корабль, полагаю, это приведет к дипломатическому скандалу. Ладно, в любом случае... полагаю, что кому-либо кроме меня невозможно управлять этим судном.
Мистер Осман удовлетворенно кивнул:
- В таком случае мне нечего больше сказать. Сам устанавливай свой путь, в который продолжаешь верить, Огненный Змей.
Улыбаясь, Кольбер кивнул.
* * *
На некотором удалении от места разговора учителя и Директора находились студенты, которые внимательно наблюдали за происходящим.
Это были Кирхе, Гиш со своей подругой и еще там был Сайто.
Монморанси пробурчала вялым голосом:
- Тот учитель, он выжил... к слову сказать, почему ты тогда солгала, что он мертв?
Кирхе торжествующе поправила волосы и ответила:
- Да ведь... я должна была успокоить ту страшную женщину из Полка Мушкетеров, разве нет? Если бы тогда все продолжалось, мой Жан был бы убит.
- Что это за разговоры - "мой Жан"?
- Право же. Разве это - не его имя? - со смущенным видом пробормотала рыжеволосая девица, изогнувшись всем телом.
- Что? Его имя?
- Точно так. Замечательное имя... - зачарованным голосом ответила Кирхе.
В ее поведения Монморанси подметила ее чувства и изумленным тоном спросила:
- Ты... вряд ли...
- Именно это "вряд ли" и случилось. Ведь мой Жан настолько силен, и при этом не кичится своей силой, и он - эрудированный человек, и, в конце концов, он создал тот великолепный корабль!
"По-видимому, деньги на изготовление того судна дала Кирхе. Или, полагаю, лучше сказать - ее семья. Род Цербст из Германии известен своим богатством, поэтому, нуу, полагаю, они не ощутили какой-то там постройки судна, и все-таки... действительно жгучая любовь", - подумала Монморанси.
- Какая же у вас разница в возрасте?
- Для меня не составляет препятствий какое-то там различие в годах.
- Разве он - не лысый?
- Это напоминает солнце. Символ страсти!
В этот момент Кольбер окликнул Кирхе:
- Мисс Цербст.
- Идуу! Раз я тебе многократно говорила: "Зови меня по имени!", то пора бы так и делать! Право же! Мой Жан! - совсем в один прыжок под воздействием импульса, от которого она была способна не касаться ногами земли, Кирхе подлетела к учителю. Когда она его обняла, Кольбер со смущенным видом нахмурился.
Монморанси прошептала:
- Ладно, пожалуй, от судьбы не уйдешь?
Гиш протянул руку, чтобы положить своей подруге на плечо:
- Я не слишком хорошо все это понимаю, однако... может, и мы не будем убегать от своей судьбы... с любовью?
Монморанси ущипнула своего кавалера за тыльную сторону ладони, и он нахмурился:
- Да ведь больно, разве нет?!
- Когда Сайто и Луиза попали в беду, ты что делал?
- Право же, на балу...
- Раз уж сформирован отряд Рыцарей! Как следует выполняй свои обязанности! Кажется, ты - командир? - накричала на Гиша Монморанси, и тот удрученно поник плечами.
* * *
В то же самое время Луиза... находилась в своей комнате лицом к лицу с Анриеттой.
Принцесса проводила сбор информации относительно той банды, которая напала на хозяйку Сайто.
Однако подробности были неясны.
Стало, по крайней мере, очевидным, что противником, вероятно, снова выступал "фамильяр Пустоты", называющий себя "Мьедвитнир".
Было решено позднее позвать Сайто и расспросить его относительно обстоятельств дела.
- Из-за моей опрометчивости... ты снова подверглась опасности... Я не нахожу слов для оправдания.
- Нет... Принцесса, не вы явились причиной... - ощущая неловкость, ответила Луиза.
Собеседницы обменялись взглядами и замолчали.
Хозяйка Сайто намеревалась спросить у Анриетты те вещи, которые заполнили ее сознание и беспокоили девочку.
Тем не менее... слова застряли на губах.
То, что я спрошу все это у Принцессы... означало бы, что наши с ней отношения будут разрушены.
Луиза мучилась в сомнениях.
Должна ли я спросить или нет?
Право же... ответ уже очевиден.
Даже если наша дружба, продолжавшаяся с детских лет, будет разрушена, я должна выяснить.
И все-таки чего мне не хватает - так это смелости хотя бы на то, чтобы сделать первый шаг.
- Принцесса, есть нечто, о чем я хотела бы вас спросить.
- Ч-что именно?
- Поведение Принцессы на балу - оно было от чистого сердца?
Анриетта с печальным видом покачала головой:
- Даже если это - правда... как тогда поступить?
Луиза некоторое время мучилась сомнениями, однако... прямо ответила:
- Не знаю.
Анриетта начала изнывать. Глядя в пространство, она принялась мучительно грызть ногти.
Луиза подметила позицию своей собеседницы: та совершенно не принимала во внимание состояние самой девочки.
По-видимому, эта избалованная Принцесса... совершенно не замечает моих чувств.
Похоже, она - такой человек, который, заявляя: "Мы - подруги", и все такое прочее, при всем том не в состоянии что-либо разглядеть.
Луиза скорее была изумлена, чем разгневана.
И ничего тут не поделаешь, она - настоящая принцесса. Она - такой человек, которому действительно не приходилось угадывать чувства других людей. И гневом тут не поможешь.
Вероятно, раньше я тоже была такой.
- Что случилось? Что тут странного? Луиза, я опять что-то странное... - занервничала Анриетта
Хозяйка Сайто, натянуто улыбаясь, произнесла:
- Нет... вы всего лишь - подлинная принцесса. Между прочим, иногда видится, что окружающие вас люди так или иначе не в состоянии принять вашу подлинность.
- Вот как... - у Анриетты подавленно поникли плечи.
В конце концов, Принцесса - тоже человеческое существо.
Подобно мне она мучится под гнетом нестоящих проблем... она слаба, ее сердце страдает по пустякам... она влюбляется... в общем - обычная девчонка.
До сего момента я считала, что все поступки, совершаемые Анриеттой, - абсолютны. Совершенно верила, что они - правильны. Однако, это - не так. Принцесса тоже ошибается. Влюбляется. И время от времени... ей, по-видимому, тоже придется бороться со мной за объект вожделения.
Когда Луиза так подумала... ей показалось, что они с Анриеттой как-то впервые имеют возможность понять друг друга.
- Все в порядке. Чувства Принцессы есть чувства Принцессы. Пожалуйста, сберегите их в тайне. Будете ли вы выставлять их напоказ, запрете ли их на ключ - это ваш свободный выбор. Я не буду вмешиваться.
- Непонятно. Для меня... что это такое? Настоящее ли это, нет ли... - вот так пребывая в нерешительности, Анриетта выглядела так, словно маленький ребенок.
Хозяйка Сайто поклонилась Принцессе.
- Луиза?
- Пожалуйста, простите меня за мою грубость.
Девочка с серьезным видом дала озадаченной Анриетте пощечину по левой щеке.
Бамц! В комнате прозвенел сухой звук.
- Т-ты...
Затем на правую щеку ошеломленной Принцессы пришелся такой же удар.
Бамц!
В этот момент Анриетта, не осознавая, что же произошло... пристально уставилась на Луизу. С момента рождения ей еще не приходилось получать от людей пощечины.
Хозяйка Сайто опустилась на колени у ног своей соперницы:
- Я позволила себе ужасную грубость. Однако он - мой фамильяр. Если вы изволите проявить к нему свои притязания, пожалуйста, запаситесь для начала соответствующей решимостью перед подобной встречей, - Луиза взглянула вверх на Принцессу. В ее глазах бурлила ярость и желание монопольного владения Сайто. - Пожалуйста, осознайте это. Заранее прошу прощения за следующий раз, когда прозвучат мои пощечины.
Анриетта ошеломленно провела рукой по щеке... после чего медленно улыбнулась.
Присев на корточки, она обняла подругу за плечи.
- Разумеется. Для мага фамильяр - важное существо. Подобно Лунам-Близнецам, плывущим вдвоем по ночному небу, это - связь, которую невозможно разорвать, даже если разъединить хозяина и фамильяра. Я осознала. Я запасусь по отношению к тебе соответствующей решимостью перед встречей.
* * *
Итак, еще одна девочка, являющаяся членом Королевской семьи....
В своей комнате она развернула письмо.
Это было новое послание, на котором не стояло ни подписи, ни графического факсимиле.
Однако отправитель был до боли известен девочке.
В письме не было написано ни единого слова, которое бы обвиняло Табиту за ее поступок.
Просто... в послании двумя строчками было всего лишь коротко указано, что девочку лишают титула шевалье, и что ее мать, находившаяся взаперти в доме на берегу озера Лак Д'Ориент, схвачена.
Закончив чтение этого письма, Табита разорвала его на мелкие кусочки... и выбросила в окно.
Уставившись на клочки бумаги, которые подобно снежинкам, кружась, падали вниз... синеволосая девчушка задумалась.
Я не раскаиваюсь в том, что тогда сделала.
В конце концов, моя матушка все равно была пленницей.
Дело только в том, что изменилось место ее проживания.
Я верну свою матушку сама.
Этот день недалек.
Нет, у меня нет намерений откладывать этот день.
После того, как кружащиеся в воздухе клочки письма снесло ветром, и они исчезли из виду... Табита направилась к окну и свистнула.
С неба спустилась Сильфида.
Вскочив дракону на спину, синеволосая девчушка кратко пробормотала несколько слов:
- В Галлию.
* * *
Побеседовав с Кирхе и что-то объяснив мистеру Осману, Кольбер впервые направился к Сайто.
Фамильяр напрягся как струна.
Иметь возможность свидеться с учителем, которого считал чуть не погибшим... проклятье, о чем первым делом стоит рассказать?
А тем для рассказа - множество.
Про войну с Альбионом.
О том, что множество людей погибло.
Про воздушный бой с драгунами.
О том, как произошел захват города Саксен-Гота.
А затем - про отступление.
О том, как я, находясь в арьергарде, остановил семидесятитысячное войско.
О том, что в ознаменование этих заслуг мне присвоен титул шевалье...
Однако... когда Сайто увидел Кольбера, который направился в его сторону, все эти слова так и застряли на языке. Просто мальчик крепко сжал губы, сдерживая слезы, чтобы не расплакаться.
И дело не в том, что фамильяр провел с учителем много времени.
Все-таки ценность человека не определяется продолжительностью проведенного вместе времени.
Сайто уставился на мужчину средних лет, который в этом мире признал его как равного.
В известном смысле... это был человек, который понимал фамильяра лучше, чем Луиза.
Кольбер обратился к мальчику тем же дружелюбным голосом, которым он разговаривал, когда они встречались в школе, во внутреннем дворе и в исследовательской лаборатории:
- Привет, Сайто. Давно не виделись, не правда ли? Похоже, за время моего отсутствия ты изрядно подвергся тяжелым испытаниям.
Мальчик пребывал в нерешительности, не зная, что сказать.
Он хотел продемонстрировать свои достижения, произнеся теплые слова.
Однако эти фразы застряли на языке.
И Сайто выдавил из себя печальным голосом, смешанным со слезами:
- Учитель... я... считал, что вы чуть ли не погибли...
- Разве я собираюсь умереть? Нет, разве я могу умереть? Я же должен был обратиться к тебе с просьбой. О том, чтобы ты показал мне свой мир.
У мальчика внезапно хлынули слезы, которые он так сдерживал.
- Почему ты плачешь? Ты - такой беспокойный ученик! Ну же, разве мы не отправимся туда вместе? На "Остланд"!
Кольбер похлопал Сайто по плечу.
У фамильяра текли слезы радости.
И пока он плакал... в его мозгу крутился вопрос.
Каково подлинное обличье Мьедвитнира, который вновь появился у нас на пути?
Анриетта обещала, что проведет расследование, тем не менее... нет необходимости ждать. Я должен, во что бы то ни стало, выяснить подлинное обличье врага и изыскать средства, чтобы он не сунулся сюда второй раз...
Итак, по-видимому, между Табитой и тем Мьедвитниром существует некая связь.
Имеется множество проблем, которые меня беспокоят. Кстати, где сейчас Табита?
Она пообещала: "Поговорим позже", тем не менее... ее нигде не видно.
* * *
Когда Луиза, пройдя через ворота Академии, оказалась снаружи замка... перед ее глазами развернулось зрелище, которое не могло не изумлять.
На травянистой равнине стоял на якоре корабль, оснащенный огромными крыльями.
На мачтах развевался штандарт Германии... и ненавистный флаг семьи фон Цербст. По-видимому, мы были спасены судном, принадлежащим этой германской семейке.
Стоявшие вокруг ученики и преподаватели смотрели вверх на корабль и обменивались улыбками.
Обнаружив среди присутствующих фигуру Сайто... Луиза поспешила к нему.
Она должна была заняться продолжением вчерашнего вечера.
Поскольку тогда она намеревалась изрядно отлупить фамильяра, однако... не имела возможности этого сделать.
- Нет уж, - пробормотала девочка.
Похоже, он начал бросаться в глаза, поэтому... все внимание приковано к тому идиоту. Ведь, что ни говори, а даже Анриетта до такой степени зачарована им.
Сколько же раз я должна нервничать из-за этого?
Однако имелась еще одна проблема, которая вызывала недовольство Луизы.
Отныне сколько же раз я буду выходить из терпения?
И сколько же раз я буду пребывать в беспокойстве, находясь в гневе?
Однако в тот раз...
- Неужели меня обвели вокруг пальца с поцелуем?
Это и являлось тем недовольством.
"Как-то исключительно из-за того, что его целовали... всего лишь из-за того, что его ласково сжали в объятьях, нуу... размышляя: "Ладно, хорошо ли это?" - я не могу этого простить..." - и, пребывая в небывалом беспокойстве, с лицом, на котором читалось раздражение, Луиза побежала вниз по дороге, ведущей на травянистую равнину.