Как человек по натуре праздничный, вообще-то, я праздники не люблю. Тут есть своя логика: праздник нельзя просто объявить или назначить, он должен родиться в душе. День, когда веселье узаконено, обычно повергает меня в депрессию. На мой вкус, гораздо интереснее ни с того ни с сего устроить праздник в будни. Можно для коллег, можно для друзей, а еще лучше — ровно на две персоны. С цветами и шампанским, среди ароматных свечек и шелковых простыней, в новом умопомрачительном платье, которое закончит вечеринку на кресле в углу… Впрочем, свидание — это праздник всегда. Априори. Любовь хороша и без шампанского, отсутствие любви цветочками не компенсируешь. Если я направляюсь к мужчине и в душе у меня при этом не звучит О, sole mio! в исполнении Паваротти, лучше сразу повернуть назад.

Праздник — это не повод, а настроение. Рваные тени сосен на искрящейся лыжне, беспечное июньское утро, горы, море, набережная Сены, приятная встреча, спокойное одиночество, завал интересной работы, выходные на диване — все это должно исторгать из груди ликующий вопль.

Всякая удача — праздник. Отсутствие неудач — тоже, просто мы не сразу это понимаем. Близкие здоровы — счастье. У самого руки-ноги целы — танцуй, пока молодой.

Я не вижу повода искать повод просто потому, что большинство дней в календаре отмечены той или иной памятной галочкой. Иногда даже несколькими. Помню, как в телепрограмме одного пасхального воскресенья я увидела концерт ко Дню спасителя и была чрезвычайно изумлена: во-первых, непривычной формулировкой, во-вторых, тому, что Спаситель напечатан с прописной буквы. При ближайшем рассмотрении это оказался не Спаситель, а спасатель. Пасха в тот год совпала с профессиональным днем сотрудников МЧС…

Из новых, не советских и не православных праздников я люблю 14 февраля, которое удачно затмевает последующие «мужской» и «женский» дни, на самом деле абсолютно лишенные пола. Мужчина как функция — защитник Отечества. Женщина как функция — мать, жена, коллега. В моем представлении 8 марта — это единственный НЕженский день в году. Антипраздник. Еще в давние горбачевские времена среди воспитанниц нашей замечательной английской спецшколы считалось хорошим тоном морщить носики в ответ на поздравления малолетних ухажеров. «Я что, похожа на фабричную девчонку?!» — спрашивали мы (не ведая тогда о «фабрике звезд»). Ухажеры бывали потрясены и раздавлены. Барышня, принципиально не отмечающая 8 марта, казалась им гораздо интереснее, чем простушка из параллельного класса, с благодарностью принимавшая потрепанные желтые метелки. Правда, если через год мальчик, пытаясь соответствовать уровню своей избранницы, тоже игнорировал Международный женский день, он вдруг натыкался с ее стороны на лютую, трудно объяснимую обиду… Таким образом, Женский день — это всего лишь один из дней в году, когда дамы ставят мужчин в тупик. Под мужчинами я подразумеваю отряд высокоорганизованных приматов с устойчивыми навыками прямохождения. А не тех, кто в начале весны под флагом любви к слабому полу празднует День советского бухарика…

Мой день рождения, день рождения любимого человека и наши общие даты (годовщина знакомства, годовщина близкого знакомства) — разумеется, настоящие праздники. Но только для меня. Потому что мужик, в принципе, существо не «датское». Он календарь не соблюдает. И мне гораздо приятнее получить от него спонтанный — без всякого повода — подарок, чем втайне трястись, как бы он не забыл поздравить меня 20 июня и не разбил бы тем самым мое сердце… Единственный праздник, по которому неровно дышат и мужчины, и женщины и который способен взрослого человека превратить в ребенка, — это Новый год. Время активизации надежд и волшебных сказок.

Вполне вероятно, что надежда умирает последней, но в течение нашей жизни она неоднократно впадает в кому. Надежда устает от того, что ее не хотят оправдывать. Устает не сбываться, не воплощаться, не иметь никакого отношения к реальности. Для надежды годами оставаться надеждой — все равно что для нас сидеть в старых девах. Портятся и внешность, и характер.

Новый год можно сравнить с новым мужчиной. В идеале следует провожать уходящих кавалеров благодарно, а наступающих встречать, предвкушая новое счастье. Если вместо этого ты суеверно заклинаешь: «Лишь бы хуже не было!» — и Новый год, и новый роман становятся не праздником, а дополнительным стрессом.

Что касается волшебства, с годами мы перестаем в него верить. Потому что много мужчин успели потрудиться, делая для нас сказку былью. От этих сказок январский мороз продирает по коже. Рядом с одним ты чувствовала себя елкой, срубленной под самый корешок, а он был уверен, что смирно стоять в мишуре и лампочках, радуя ему глаз, — это предел твоих желаний. В принципе, миссия приятная, но финал такой сказки известен: начнешь осыпаться — выкинут.

Другой был настоящим Дедом Морозом: в возрасте, с растительностью на лице и с посохом, которым по настроению мог и огреть. Одевался халатно, все свое носил с собой, подарки из мешка вынимал скупо — только за хорошее поведение и с долгой нравоучительной речью. Кроме того, ему по должности полагалась ледяная блондинка в качестве эскорта. Вот из-за таких дедов, извиняюсь, морозов наши женщины и потянулись за бугор к тамошним санта-клаусам. Клаус и холост, и в брюках, и живет в Лапландии, и подарки кладет в чулочек молча, пока ты спишь…

Твой третий герой вообще постоянно хотел чего-нибудь несбыточного — например, корзину подснежников в январе. Чтобы удовлетворить его капризам и запросам, пришлось бы переспать со всеми двенадцатью месяцами, распределяющими житейские блага…

Ну, четвертая сказка известна, она называется «Ирония судьбы». Очень может быть, что этой иронией нам удалось бы воспользоваться, если бы первым порывом НОРМАЛЬНЫХ женщин не было спустить Женю Лукашина с лестницы. Забыв, впрочем, выяснить его фамилию. Из алкаша и хама не выйдет ничего, кроме алкаша и хама, потому что жизнь — не новогодняя сказка.

Потеряв веру в классический Новый год, ты хватаешься за круг восточного календаря. Не вышло с обезьяной, выйдет с петухом. Но мужской зверинец небесконечен. Ты уныло наблюдаешь, как они хороводят вокруг тебя, знакомые до боли: дракон, бык, хряк, кот блудливый, пес шелудивый, змей ползучий… Это что, Новый год?! Это Хэллоуин!.. Женщина, достигшая подобной стадии, может втыкать себе морковку вместо носа. Ее эмоциональная температура если и годится для бабы, так исключительно для снежной.

Сначала Новый год — это шампанское и салат «оливье». Затем — похмелье и гастрит. Сначала ты дробишь небо фейерверками и визжишь от восторга, а потом беспокоишься, как бы полуночные артиллеристы не перепугали твою собаку и не угодили ракетой в твой автомобиль. Все-таки праздник — это не повод, а настроение.

Если мне бывает плохо в новогоднюю ночь (а такое случается, и с годами все чаще), я выхожу на улицу, под белые хлопья, с непокрытой головой. И когда возвращаюсь, мне кажется, что кто-то очень добрый погладил меня по волосам влажной ладошкой.

Я ничего не загадываю. Я просто жду.

P.S. Отдельным подпунктом Нового года является Старый Новый год. Но о нем мы уже говорили в «Романсе Рощина»…

_____