Один из первых уроков, который ты усваиваешь, попадая в бизнес, гласит, что мир журналистики вращается вокруг двух вещей: знаменитостей и халявы.

Вовремя «заполученная» знаменитость может спасти дышащий на ладан журнал от банкротства, а журнал безвестный катапультировать к славе. Халява же манит юные дарования и помогает проявлять незаурядную терпимость к маленьким окладам. Хотя тираж у нас был рекордный, я ощущала давление сверху: цифры должны были расти. И несмотря на успех среди подписчиков и простых покупателей, Эллен настаивала, чтоб я прекратила нанимать людей и заморозила зарплаты на нынешней отметке. Разумеется, грех было не растащить мои лучшие перья. Дабы удержать их без обещаний надбавки, мне пришлось прибегнуть к обоим средствам — и знаменитостям, и халяве.

Пытаясь выдумать, что бы еще «продать», я решила испробовать более причудливые и веселые подходы к знаменитостям. Позволить им проявить свои скрытые способности и показать читателям, какие они на самом деле люди. Я решила даже уступить целый номер знаменитостям: пускай они сделают журнал. Ричард Руиз фотографировал моделей, которыми стали знаменитые писатели, рэппер Джей-Зи написал блок музыкальных рецензий, Том Круз давал советы насчет покупки авто. Тираж взлетел к небесам. Но одна знаменитость, от которой мы этого ожидали меньше всего, вдруг добилась в публицистике небывалого успеха.

Речь идет о Пенни Доэрти — блондинке, «звезде» заштатных сериалов, прославившейся благодаря огромной груди, проникшим в Интернет любительским порно-записям и непростому браку. На ее актерские способности, сами понимаете, внимания никто не обращал. Я взяла у нее откровенное интервью, в котором она признавалась, почему же сохраняет брак со своим мужем — пропойцей и линялой рок-звездой, а на следующей день после выхода номера мне позвонили. Мне к таким звонкам не привыкать, но обычно на том конце провода оказывались пиарщики. Поэтому тихий голос самой Пенни меня несколько удивил.

— Это еще не все, — сказала она. — Вы затронули лишь некоторые аспекты наших отношений. У нас было мало времени. Я не думала, что вас интересует только это.

— Но вы не можете оспорить публикацию, — мягко возразила я. — Мы не изменили ни единого вашего слова.

— Это верно, но мне бы хотелось развить тему, — не унималась она, не выходя, впрочем, за рамки дозволенного. — Вы дадите мне шанс?

Идея меня заинтересовала, и я пообещала обдумать ее предложение. И через пару дней приняла решение: да, я дам Пенни Доэрти шанс. Интервью помогло мне понять, что она не такая уж пустышка, какой ее воспринимают. Она не была глупа, имела независимый взгляд на вещи, ей было что сказать. Она прекрасно знала, как извлечь максимальную выгоду из образа тупой блондинки, и трезво оценивала свои богатства. К тому же она активно участвовала в благотворительных акциях от общества защиты животных и фонда помощи бездомным. И несмотря на все эти мерзости: наркомания мужа, сексуальные скандалы, отвратные сериалы, — она изо всех сил старалась быть хорошей матерью.

Я ей перезвонила, и она пришла в неописуемый восторг, когда я предложила ей не только шанс развить тему, но и ежемесячную колонку. Если она, конечно, не возражает… Такой возможности она не упустила и уже через несколько недель прислала в редакцию на удивление честный материал. В нем она отстаивала решение не расставаться с отцом своих детей, поскольку сама вышла из неполной семьи. Но эффект разорвавшейся бомбы произвело известие о венерической болезни, которой она от него заразилась и которая спровоцировала ее бесплодие. Я восхитилась ее храбростью и решила, что она должна украсить нашу обложку, когда дебютирует ее колонка. Одобренный ею заголовок «Как я живу со своим мужем и своей венерической болезнью» должен был привлечь немало любопытствующих. Но что могло поистине шокировать, так это естественный вид, в котором она предстала на фотосессии. Хотя Пенни от природы была красавицей, значительную долю ее красоты прятали выжженные перекисью волосы и макияж, подобающий разве что трансвеститу. Фото без всех этих излишеств показало ее истинную прелесть.

Реакция в СМИ последовала незамедлительно. Во всех желтых газетах, всех развлекательных ТВ-шоу и утренних радиопрограммах только и разговоров было, что о «Джилл». И продолжалось это несколько недель кряду. Мы также получили уймищу писем, в которых женщины поддерживали Пенни. Она наслаждалась признанием. Мы — ростом популярности и объемов продаж. Это был рекордный для «Джилл» тираж. Разумеется, Лиз и Эллен продолжали жаловаться на содержание и, несмотря на положительные отзывы, вслух вопрошали, почему бы мне не поставить на обложку Дженнифер Энистон или Гвинет Пэлтроу. Я уже смирилась с тем, что угодить им невозможно и меня всегда будут винить за неумение Лиз привлекать рекламодателей.

Но после той обложки с Пенни «заполучать» знаменитостей стало куда проще. Они заметили, какой общественный резонанс создает журнал. Практически все журналы, последовав нашему примеру, принялись ставить на обложки актрис вместо моделей, и на крупных «звезд» началась настоящая охота. И хотя Дженнифер и Гвинет по-прежнему доставались более престижным журналам вроде «Фэшенисты» и «Базаар», пресс-секретари буквально заваливали беднягу Росарио заманчивыми предложениями. Казалось, и дня не могло пройти, чтобы какой-то газетный сплетник не начал свой светский обзор со слов «Актриса призналась журналу “Джилл”…» И чем больше становился наш тираж, чем больше нас уважали и прислушивалась к нам, тем больше «звезд» первой величины претендовали на нашу обложку. Некоторым знаменитостям импонировал наш нетрадиционный подход к интервью. А вот некоторым, прежде чем проситься к нам, не помешало бы прочесть хоть один номер.

Взять, к примеру, ту поп-кантри-певицу, которая отказалась садиться рядом со мной на церемонии «Грэмми». Она, понимаете ли, выглядела склочной сучкой в нашем интервью. Честно признаться, во время того интервью она и вела себя как склочная сучка.

Вопрос, который ее взбесил, звучал так: «Это песня об оральном сексе?»

Вместо того чтобы ответить честно или хотя бы отшутиться, она рассвирепела: «Зачем вы задаете мне подобные вопросы?!»

«Я удивлена, что никто не задал его прежде», — ответила репортерша и сослалась на весьма двусмысленные строчки. Тогда певица закатила скандал и вышвырнула ее из машины.

Когда та репортерша наконец добралась до офиса, то с подавленным видом сообщила, что материала недостаточно. Я же ее успокоила и прослушала кассету.

— Отличный выйдет материал, — заверила я ее. — Мы напечатаем все, что она сказала. Включая скандал.

Так мы и поступили. Что привело к новой стычке на церемонии «Грэмми». Найдя ей другое место (я-то со своего не двинулась), ее парень вернулся и обругал меня, а потом, уже на афтепати, плеснул в меня чем-то из бокала. Я успела отклониться в последний момент — и брызги достались какому-то крупному воротиле звукозаписи. Разумеется, после этого парень той певички стал выглядеть еще большим козлом, чем прежде.

В некоторых проблемах со знаменитостями не было нашей вины. Например, одна дива перед съемками заявила нам, что носит восьмой размер. Каково же было наше удивление, когда мы заказали ей целый гардероб — а выяснилось, что ей впору пришелся бы размер четырнадцатый. Ничто не налезало на ее телеса, а оправдать повторную съемку ее кокетством мы не могли. Потому пришлось впихнуть ее в одежду восьмого размера, предварительно разрезанную по швам в незаметных местах.

Хотя порой мы, конечно, и сами лажали. Однажды одна внештатница брала интервью у британской модели, недавно снявшейся в роли девушки Джеймса Бонда. В ходе беседы она пожаловалась, что ее бывший парень — объект мечтаний для многих девиц — был очень «плох в постели». Мы даже выделили эту цитату жирным шрифтом, после чего на нас обрушился такой гнев, способность к которому я даже не подозревала в миролюбивых англичанах. После череды разъяренных звонков и угроз судом гигантская косметическая компания, лицом которой она работала, присоединилась к травле и поклялась изъять всю рекламу из всех изданий «Нестром», где эта реклама была (то есть, фактически, из всех). Выслушав все положенные истерики Лиз и Эллен, я связалась с той внештатницей и попросила предоставить мне диктофонную запись. Но на пленке я не обнаружила вообще ни единой жалобы на половую жизнь. Мы сели в лужу, и я была вынуждена опубликовать опровержение. Слава Богу, этого хватило, чтобы модель отозвала судебный иск, Степфордские Близнецы оставили меня в покое, а косметическая компания угомонилась. Нужно ли упоминать, что услугами той внештатницы я больше не пользовалась.

На каждую катастрофу, впрочем, приходилось по удаче. К примеру, один рок-музыкант позволил нам сфотографировать содержимое своей аптечки, а одна модель пустила нас в святая святых — холодильник, где не оказалось ровным счетом ничего, и она сама готова была над этим посмеяться. Бывали и странные случаи, когда неожиданно выяснялось, что знаменитости — тоже люди. Как-то раз я брала интервью у молодой актрисы со шрамами на руке. Разумеется, я знала, от чего появляются такие отметины, и мне стало за нее страшно. Я поговорила с ней уже без диктофона. Поначалу она притворялась, что не понимает, о чем речь, но, когда я призналась, что тоже резала себя, она не выдержала.

— Даже не знаю, зачем я делаю это, — сказала она со слезами на глазах.

— Потому что давление слишком велико, а это помогает высвободить боль, — объяснила я ей. — Но ты лучше пожалей себя и перестань. Просто прояви силу воли. Ты сможешь. А если тебе еще когда-нибудь захочется себя порезать, позвони мне, хорошо?

Она не только перестала резать себе руки — она любезно известила весь мир, что я помогла ей излечиться.

Но хватит уже о знаменитостях — перейдем к халяве. «Халявой» у нас называли всю ту бесплатную роскошь, которая попадала к нам в офис. Это могло быть все, что угодно: от образцов одежды до электронных гаджетов и концертных билетов в первый ряд с правом прохода за кулисы. Но лучшую халяву, спору нет, подавали на Неделе Моды. Я возвращалась с показов по всему миру с полными мешками подарков, которые затем раздавала коллегам, точно сошедший с подиума Санта Клаус. Лучшие презенты я всегда приберегала для бедных ассистентов и младших редакторов. А как еще им удалось бы разжиться сумочкой от «Прада»? Однако на всякого Санта Клауса должен найтись и Гринч, похититель Рождества. Эту роль вдохновенно исполняла Лиз Александр.

Началось все в Париже, на показе Джона Гальяно. Глаза Лиз зажглись, как фары на внедорожнике, когда она, сидя за мной, заприметила мои сверкающие новенькие ботинки от «Шанель». Она шепотом позвала меня, но я не могла повернуться: не хотела отрывать глаз от новой линии Гальяно. Вскоре эта зараза принялась хлопать меня по плечу. Склонившись прямо к уху, она прошипела:

— Где ты раздобыла эти ботинки? — Лиз и «Шанель» — это классическое сочетание вроде шоколадного мусса и взбитых сливок.

Я неохотно повернулась.

— Они были в сумке с подарками в моем номере, — пояснила я самым спокойным голосом, будто не видела в этом ничего особенного. Я даже не перестала аплодировать прелестной вышитой юбке.

— Какая еще сумка с подарками?! — забрюзжала она. — Я ничего не получала.

Я с невинным видом пожала плечами.

— Наверное, что-то перепутали, — сказала я. — Нельзя так пренебрегать издателями «Нестром». — Но я-то знала, что хорошие вещи кому ни попадя не раздают. Хотя если ваше имя стоит на обложке журнала, шансы довольно велики.

— Я получила только букет и духи, — раздраженно вымолвила она.

— Да, я сразу заметила, как ты чудесно пахнешь, — сказала я, пытаясь сбить ее со следа моей халявы.

Но это не сработало. По возвращении в Нью-Йорк меня поджидало резкое письмецо от Эллен.

Получатель: все штатные сотрудники

Отправитель: Эллен Каттер

Re: подарки

Наша новая редакционная политика вступает в силу незамедлительно и гласит, что мы не принимаем никаких подарков для штата, будь то в пределах США или за рубежом. Получение подобных подарков негативным образом сказывается на моральном состоянии коллектива. Если вы уже получили подарок от рекламодателя, поставщика или потенциального рекламодателя/поставщика, то должны немедленно его возвратить.

Пожалуйста, поставьте всех клиентов в известность о нашей новой политике.

Эллен

Первая реакция Лиз была, разумеется, такова: если я не получаю халявы, то никто ее не получит. Но меня интересовало вот что: распространялось ли новое правило на «Фэшенисту» или какие-либо другие издания «Нестром»? Я знала, что ответ будет отрицательным. И я точно знала, что Майра Чернова в халяве купается. Меня лично этот запрет не огорчал: у меня было все необходимое плюс груды всякого дерьма, от которого я не знала уж, как избавиться. Но лишать этих мелочей моих трудолюбивых работников — это было подлостью.

И закрывать на это глаза я не собиралась. Я вызвала огонь на себя и написала Эллен ответное письмо, копия которого попала и в ящик Лиз в качестве намека.

Получатель: Эллен Каттер

Копия: Лиз Александр

Отправитель: Джилл Уайт

Re: подарки

Эллен, я согласна, что высокопоставленные сотрудники не должны принимать подарки, но я все же прошу, чтобы работникам низшего звена это разрешалось. По крайней мере, они должны иметь возможность покупать эти вещи на внутренних аукционах по минимальным ценам. Доходы от продажи мы могли бы жертвовать на благотворительность. Ввиду того что на данный момент бюджет заморожен и повышения зарплаты не предвидится, забрать у них эти приятные мелочи означает лишиться одного из привлекательных аспектов трудоустройства в нашей компании. Этот немонетарный бонус, в конечном итоге, экономит деньги компании и развивает в сотрудниках признательность. Позволить им принимать подарки куда выгоднее, чем повышать зарплату, не правда ли?

Джилл

Не прошло и двух минут, как мою просьбу отвергли:

Получатель: Джилл Уайт

Отправитель: Эллен Каттер

Re: подарки

Хотя я и ценю твою заботу о коллективе, я вынуждена признать, что, кто бы ни получал эти подарки, они все равно подрывают моральные устои, принятые в редакции. Политика остается в силе.

Эллен

Еще пару минут спустя Лиз выслала свой ответ, который можно было сформулировать гораздо лаконичнее: «Иди в жопу, Джилл».

Получатель: Джилл Уайт, Эллен Каттер

Отправитель: Лиз Александр

Re: подарки

Большое спасибо, Эллен! Я всем сердцем поддерживаю твою новую инициативу. С деловой точки зрения, нам совершенно не нужно, чтобы границы между жизнью редакции и рекламой стирались. Если работники младшего звена не могут с этим смириться, пускай работают в изданиях, которые не столь щепетильны в вопросах этики.

Лиз

Письмо это, написанное известным спецом стирать границы между жизнью редакции и рекламой, стоило воспринимать как шутку. Но мы опять ничем не могли им противостоять, а потому придумали обходные маневры: ведь такая участь ожидает каждый несправедливый закон. Я сказала своим ребятам, что если клиенты решат высылать им подарки на дом, то как я смогу это контролировать? А если мешок с подарками вручат мне лично на какой-то вечеринке, то никому не обязательно об этом знать.

Маневры сработали. О приказе вскоре забыли, сувениры опять посыпались дождем, и даже Эллен смотрела на это сквозь пальцы. И невзирая на все страхи, «Джилл» успешно проложила путь в мейнстрим, сохранив всех своих сотрудников. Отчасти благодаря халяве и знаменитостям.