А не все ли равно?

Казалось, мир подчиняется только Даверрее, послушно играет под ее руками, слушает приказы, он пластичен и гибок. И безумно рад ощутить… Что?

Я задержала дыхание, пытаясь понять.

Но момент единения с миром прошел, ускользнул, исчез… А я так и не смогла разобрать нахлынувшие чувства. Капитан, опустив лук, резко обернулась назад, взметнулась растрепанная коса. Четкий отрывистый приказ заставил прячущиеся в коридоре тени шевельнуться и отступить еще дальше. Отчетливо пахнуло страхом. А саму сероглазую лучницу оттеснил от дверей кривящий тонкие губы в раздражении регент. С его рук стекали серебристые капли очищающей магии.

Нет, нет, не надо! Простонала мысленно и прикусила губу.

Мир на мгновение замер в неустойчивом равновесии. Густой, пропахший кровью воздух навалился на плечи душащей пуховой периной и придавил к холодным серым камням. Медленно разжав израненную руку, краем глаза поймала синеватый отблеск, резко перевела взгляд на то, что искалечило ладонь в страшный момент, когда мир, подчиняясь Ключу Крови был готов сожрать разум. И задохнулась. От восторга и странного ощущения узнавания. Родная кровь! По чуть изогнутому лезвию, разгоняя оцепенение, бежали живые узоры, темно-синяя лоза вилась по светлому металлу.

Клинок плавно переходил в изящную витую гарду, длинная рукоять обмотана темным кожаным ремешком. На конце - небольшая кисточка на витом шнурке.

Взгляд, зацепившись за нее, последовал ниже. Пустые ножны. Точно такой же узор, как на тех, что достались мне в наследство от матери, а сейчас покоятся где-то в морских глубинах. Спелый дикий виноград вытеснен на тонко выделанной коже, узорчатые листья матово-зеленые, каждая ягодка - в виде темного вплавленного в поверхность опала.

Будем знакомы…

Вот я и увидела его. Меч Последнего хранителя. Хальдский клановый узор, древняя работа с северных равнин. И истошный Зов, не менее сильный, чем тот, что выбрасывает в пространство лишенная опоры корона. Он милосерден, не давая ощутить жадного рычания тварей с Изнанки.

Хотя сенешаль и не дожил до момента, когда мог бы продемонстрировать свое самое ценное сокровище, не принесшее ему удачи, я благодарна ему за то, что увидела это. Хорошо, что герцогу Айворы потребовался такой союзник.

Губы сами сложились в пожелание, которое может достигнуть Озера Забвения.

Удачи в посмертии, благословен будь твой путь, лорд Вайн.

Не отвлекайс-ся…

Я вздрогнула, вновь прислушиваясь к шепоту пространства.

Натянутая до предела Вуаль шевельнулась, затрещала, посылая искры боли в солнечное сплетение. Что происходит?

Заметавшийся по комнате взор равнодушно вырывал из происходящего вокруг события, похожие на застывшие в смоле картинки.

Вспышка света.

Сжимая посох, саи-сер Дареан двинулся к пришпиленной к стене фигуре, мимоходом с силой наступив на унизанные кольцами пальцы герцога. Хруст костей потерялся в тяжелой тишине. Вздрогнув, герцог поднял голову, пальцы здоровой руки потянулись к ножнам на бедре. Перекатившись, оперся о чье-то неподвижное, изломанное тело.

Вкрадчиво шелестнул кинжал, резкий, по змеиному плавный и стремительный выпад прорезал воздух золотистой нитью, целя в спину роняющего неспешные слова регента.

Тот обернулся, изогнулся, уходя от удара, облако темно-золотистой пыльцы, сорвавшейся с пальцев привставшего герцога, задело край мантии, она начала осыпаться серой трухой.

Вспышка тьмы…

Навершие посоха еле заметно запульсировало…

Нет, нет, нет, ни в коем случае, никакой магии! Даже такой, зовущей, испрашивающей разрешения коснуться, помочь. Ключ Крови готов открыть двери в любой момент!

Хрупкое равновесие покачнулось…

Черный Принц поднялся, тяжело опираясь на древко возникшей из пустоты глефы, резко взмахнул рукой, с силой отпихивая назад кузена-некроманта. Между пальцев мелькнула серебристая звездочка. Взблеснула и исчезла, вонзившись в солнечное сплетение некроманту. Тот, согнувшись, прижал руки к животу и что-то зло бросил в пространство… сумрачный стражник с пустым лицом механически взмахнул клинком, делая шаг вперед. Зацепился кончиком лезвия за дверь, запнулся. Риланд сделал два плавных шага назад, спиной влетая в еще клубящее золотистое облако.

Ярко-синяя вспышка заливает пространство.

Руку, которая все еще касалась кончиками пальцев лезвия, прострелило болью. Я развернулась, неловко перетягивая запястье длинным рукавом. Капли крови, растекаясь, выписали на стали завораживающий, зовущий узор поверх древнего рисунка. Вторая рука медленно потянулась к клинку, не желая подчиняться указаниям слабеющей воли. Развернувшись, прижалась спиной к стене, пробежалась пальцами по рукояти.

Расслабилась…

Боги мои, не оставьте меня без малой толики помощи…

Странный чужой осколок мыслей и чувств породил тихий шепчущий звон.

Разве родители могут бросить свое дитя?

Чья это мысль? Не моя…

Что за дитя?

Тьма в душе, расслоившиеся на осколки зеркала стенают безнадежно.

Обугленный до черноты череп скалится непристойно обнаженными зубами. На лбу, перечеркивая испещренную трещинами кожу, сочащуюся сукровицей, сияет корона. И тихо зовет подойти ближе, взять в руки, соблазняя властью. Шорох и шепот магии Зова наполнили помещение. Корона звала, но первыми ответ дали не мы.

Пришпиленное к стойке тело судорожно дернулось, зазвенели, ударяясь о стены, разложенные по местам клинки. Затянутая в грязную ткань мертвеца грудь заходила ходуном, то вздыбливаясь, то проваливаясь, как густое кипящее пузырящееся варево.

И спустя пару бесконечно долгих мгновений взорвалась ошметками легких и осколками ребер. В глубине, еще почти живой, трепещущей плоти свился клубок серебристых нитей. Они пульсировали, свиваясь в короткие толстые плети и спустя пару ударов сердца рассыпаясь тонкими полупрозрачными нитями, переливающимися в свете пары уцелевших светильников.

Рука легла на мягкую, чуть шершавую кожу рукояти. Напряглась, привычно ожидая удара жгучей боли.

Снова шепот среди осколков и отражений.

Вот так, правильно!

Какой осколок только что торжествующе пропел в сознании радостную песнь?

Не знаю…

Не боль, но вопрос затопил сознание, отрезая от реальности, наливающейся кровавым безумием.

Согласна?

Так правильно…

Согласна?

Разговор осколков, разрушение основы, мелко дрожащей от напряжения.

Разговор.

Кто, с кем? Сама с собой?

Согласна… с чем?

Просто: "Согласна?"

Взять, принять, согласиться.

Жить?

Выхода нет. Тропа Судьбы, вильнув, вывела к воротам Озера Забвения. Назад дороги нет, только вперед. По узкой, еле заметной дорожке, дальше, мимо, в глубину.

Моргнула, когда серо-синий комок в груди целителя вспучился.

Чему этот безумец открыл дорогу?

Сквозь затопивший меня первобытный ужас, заорала в голос, не зная кому:

- Согласна!!!

Ощутила, что вновь обрела власть над телом, застывшим было по воле… Чьей?!

Сдернула с подставки послушный клинок, вычерчивая сияющую дугу навстречу десяткам из сотен жгучих щупалец, со свистом вырвавшихся из обугленного тела, пришпиленного к стене.

Звон рушащегося на камни оружия, треск, крики. Те нити, что целили в меня, осели серым пеплом от единого прикосновения заклятого на крови лезвия. Но остальные…

Пронесшийся рядом с щекой перламутровый хлыст влип в стену, расползаясь по камню тонкой пелесой паутинкой-плесенью, оплетая его, проникая в щели кладки, натянулся, как струна, до неслышного ухом, но ощущаемого всем телом звона.

Рванулся назад, к истоку, пытаясь выдрать кирпич из стены. Почти получилось.

Сотни тонких переливающихся нитей заполнили комнату. Они жили своей жизнью, видно было, как по ним, как по сосудам, перемещается тусклый, бело-желтый свет, высасываемый из мира. Сила Замка, людей, застывших в нелепых позах так, как их застиг взрыв…

Кровь тяжкой волной плеснула через сотни пронзивших тело регента отверстий.

Обмякнув, он обвис на превратившихся в пульсирующие копья щупальцах. Серая паутина стремительно оплела тело, вгрызаясь в кожу. Тонкий белесый кокон, сохраняющий человеческие очертания, начал медленно передвигаться ближе…

Черный Принц, в долю мгновения уловив дрожание пространства, предупреждающее выброс, стремительно развернулся, дергая куклу некроманта и прикрываясь ее телом.

И застыл, пришпиленный к стене у двери всего одной нитью.

Сознание расслаивалось все сильнее, и кальки медленно обретали призрачную плоть.

Охотница любопытно склонила голову.

Что это? Роза Серрах…

Кровница хмуро оскалилась.

Похожа, но простой серебряной вилки будет недостаточно, чтобы избавиться от…

Коронованной твари с Изнанки.

Тихий, жадный до помутнения сознания шепот верей-аали.

И шелест осколков, странно ободряющий.

Ты справишься…

Я справлюсь? С чем?

Неважно… справишься.

Обратной дороги нет.

Атака. Да!

Осторожно коснулась кончиком лезвия ближайшей нити. Она осела еще одной кучкой жирного пепла. В неподвижном, тяжелом воздухе, полном душных кровавых ароматов, на грани дрожащего мира, среди витающих, переливающихся золотом облаков яда, я сделала шаг вперед.

Еще один взмах, плавный, осторожный. Легкое движение, преодолевающее скованность тела и боль. Меч послушен. Он льнет к руке и тихо поет.

Вперед, вперед…

Треск вырываемых из стены камней разрывает медитативное спокойствие. Осколки, поднимая тучи пыли, разрывают пространство, терзая барабанные перепонки резкой болью.

Занавес опускается, отделяя реальность от ощущений.

Звуки рушащихся потолков пропадают, заглушаемые шумом крови. Горячие капли заполнили уши, тонкими обжигающими ручейками побежали вниз, по шее. Пыльная пелена ударила в спину, заставляя сделать еще шаг, скрывая окружение. Мелкие осколки секли спину сквозь плотную ткань.

В кажущейся оглушающей тишине изогнулась, уворачиваясь от стеганувших воздух полупрозрачных плетей. Бешеный стук сердца, гуляющий в пустой голове, как колокольный звон под гигантским куполом и шелест на грани ускользающего сознание составляют мне компанию в этом опасном танце.

Я знаю, да… мне подсказывает ветер, кружащаяся пыль и нежные касания Вуали, что за стеной, надсаживая горло, кричат что-то невразумительное стражники, что рушащиеся стены сотрясают пол подземелья, хрипит с пробитым горлом регент, торопливо шепчет герцог, выставив перед собой руки и осторожно пятясь от свившегося перед ним клубка, болезненно медленно оплывающего под действием золотистого едкого яда. Как неспешно, по контрасту с яростно дрожащими щупальцами, оно продвигается вперед, все ближе и ближе к двери. Что Черный Принц буквально вгрызаясь в пространство, пытается, вцепившись голыми руками в пригвоздившее его к стене щупальце, выдрать его из тела. Как серая паутина окутывает его грудь и замирает, наткнувшись на незримую преграду. Как некромант, кружась ярким, но пропыленным пятном, распускает вокруг себя черную пелену, сплетающуюся с тем, что извергло тело целителя. Как эта смесь медленно, равнодушно подбирается к слабеющим от боли телам его врагов.

Я знаю…

Но не обращаю внимания.

Мое и только мое сейчас - стук сердца, гул крови, мягкий вкрадчивый шепот, ободряюще шелестящий в стремительно расслаивающемся сознании…

Охотница.

Сейчас я - Охотница, вливающаяся в ритм странной, но азартной схватки.

Шагнула в танце, изогнувшись, клинком описала темную плавную дугу, разрезая пыльный воздух. Разворот, гибкое скользящее движение между натянутых нитей.

Каменная крошка, сыплющаяся с потолка, забивает легкие.

Но зачем дышать?

Серый пепел щупалец оседает рваной волной.

Улыбаюсь прямо в мертвые, тусклые глаза. То, что осталось от целителя, внушает отвращение.

Клинок, подчиняясь легким движениям кисти, вновь очерчивает пространство. Нити рвутся с неслышным, но ощутимым треском. Обрубки, осыпаясь, хлещут по полу, вздымая вверх каменную крошку, иссеченная до крови кожа ноет.

Развернувшись вокруг оси, так, что взметнулся подол, прочерчиваю резкую границу.

Успеваю заметить в полуобрушенном дверном проеме капитана. Даверрея, прикрыв рукой окровавленное лицо, беззвучно шевелит губами.

Позволяю вести себя азартному вдохновению, захлестывающему сознание, отгоняющему боль и усталость. Разум окончательно разделяется, отдавая на откуп телу инстинкты, и погружаясь в сладкую дрему посланных кем-то видений. Иллюзии, вырастая перед внутренним взором, застилают пространство.

Танец меча возрождает воспоминания…

Звон колоколов под высоким куполом святилища. Яркий свет заливает серые камни, играет тенями на оживающих барельефах, которые, кажется, поворачиваются и внимательно следят за высокой стройной женщиной, ведущей к выложенному белым мрамором постаменту маленького мальчика.

Танец, разворот. Клинок поет, мир стонет, бьется в судорогах.

Шепот с Изнанки пробивается сквозь завесу, оглушает, лишает чувствительности.

Тишина!

Мальчик кладет руки на резной алтарь. Тихий гул, вспышка. Пораженный шепот стоящих в отдалении людей.

- Аватар, аватар, аватар…

- Зрящий глазами богов… наделенный силой богов… ведомый волей Грома и Молнии…

Мальчик растерянно улыбается, женщина, не скрывая струящихся по лицу горьких слез, смотрит вверх.

Пепел мешается с золотом, тьма - со светом, тишина - с ревом рвущихся в реальность тварей.

Стены содрогаются.

Танец… мелодичный звон зеркал, и среди затаившихся среди осколков сущностей тихим шепотом кто-то продолжает рассказывать…

Юноша гибкой тенью скользит через ночной лес. Деревья раздвигаются, открывая поляну, покрытую россыпью мелких белых цветов. Человек замирает, задумчиво глядя в небо, беззвучно шепча что-то ярким и острым, как ледяные наконечники стрел, звездам. Затем вздымает вверх извлеченный из наспинных ножен меч. Откуда-то из незримого, напряженного, собранного складками пространства бьет молния. Искры серебристыми лентами сбегают по металлу, стекают по поднятой руке, обвивают шею, касаются лица, сплетаются с длинными уже седыми волосами.

Юноша кричит.

Танец…

Глаза в глаза, мертвое напротив живого, изнанка и реальность мешаются, клубок, копошащийся среди клочьев легких и осколков костей, приближается. Нет ни страха, ни омерзения.

Ничего.

Только тишина, разбиваемая шепотом в сознании.

Танец… шаг за шагом, все ближе.

Забыть. Забыть о том, какова цена проигрыша. Это - игра.

Это - тропа, узкая кромка бытия. Граница…

Между жизнью и смертью.

Но ведь на границе порой случается невозможное…

Мужчина с ожесточенным, суровым лицом стремительно скользит в окружении странных тварей, похожих на змей. Его клинок порхает, одно за другим поражая длинные, маслянисто-черные тела. Но их много. Слишком много. Вот уже кровь из разорванного зубами-иглами плеча капает на разодранную дернину.

С губ мужчины срываются слова:

- Дочь моя…

Отец?

Реальность вращается, сознание сливается, многоголосье масок сливается в крик.

Хищные движения, круговерть атаки, росчерки защиты…

Я - Охотница.

Танец, звон колоколов, пение клинка. Короткий, резкий рывок, выводящий на дистанцию удара. И древнее лезвие, напоенное кровью и смертью с легкостью входит центр сосредоточия коронованной твари.

Неслышимый, но ощущаемый всем телом визг бросает меня на колени. Судорожное дрожание Изнанки порождает ответные судороги, хлесткие движения развеиваемых щупалец перемалывают в пыль камни, сталь и дерево.

Не людей…

Отрешенное вдохновение уходит, как всегда оставляя после себя пустоту и тоскливую обреченность. Медленно, очень медленно… непозволительно медленно возвращаются звуки, запахи, ощущения. Боль в руке, слабость, мелкая гранитная крошка под коленями, судорожно стиснутые на кожаной рукояти пальцы. Я слаба, как котенок, тело наполняет тошнотворное ощущение полного бессилия. Горечь полыни во рту и кровь, теплая, такая… бодрящая. Легкий солоноватый привкус на губах, ясный и понятный.

И четкое осознание, сохранившееся после видений, прикрывавших сознание от Зова твари во время движения.

Отец.

Ненавижу!

Мой отец… аватар*. Да. Мой отец - почти бог, существо, о котором никогда не говорят вслух… Ненавижу…

Шепот в глубине сознания, путь, которым он меня вел, помощь и пренебрежение, указания, те, о которых догадалась и те, о которых понятия не имела. Все понятно, ясно и четко. Я дочь Судьбы и Степи, но как же ненавижу теперь тех, кто вел меня раньше.

Моя воля, моя судьба, оказывается, совсем не принадлежали мне.

А кому? Богам, только богам.

Гром и молния! Тихо застонала сквозь стиснутые зубы. Как же ненавижу-у…

Кто я теперь?

И почему раньше не задумывалась о том, что тропа судьбы есть ни что иное, как мерзкое принуждение?

Серая пелена укутала меня, отгораживая от застывших, изломанных тел в другом конце помещения. Горло саднило, дышать было невозможно, да и смотреть тоже, по лицу, смывая пыль, бежали слезы. Зажмурившись и пережидая резь под веками, с силой провела рукой по лицу.

Пепел медленно оседал и взгляд, следуя за тускло сияющими в замершем времени волнами, зацепился за скрюченную черную головешку. Обугленные сучья пальцев, белые, покрытые ало-серыми разводами кости, вывернутые из груди, будто лепестки мрачного экзотического цветка, алчный оскал черепа…

Корона.

Корона…

Ключ крови.

Сколько прошло времени, пока я предавалась мрачным раздумьям и самобичеванию?

Есть еще долг.

И претенденты на власть.

Взметнувшись с колен, с силой опустила все такой же послушный воле клинок, перерубая хрупкие даже на вид позвонки на высохшей шее трупа. Откатила череп и продавила его каблуком, размазывая содержимое черепной коробки. Поморщилась, расслышав мерзкое чавканье.

На миг поддавшись не перестающему звучать Зову, попыталась ухватить золотой, кажущийся таким безобидным обруч. Вспышка боли в рассеченной ладони спасла меня от бесславной кончины, омывая сознание тусклой, но освежающей волной.

Зло зашипев, осторожно подцепила корону кончиком лезвия. Вытянула руку. С тихим шелестом та соскользнула к гарде и застыла, еле заметно покачиваясь.

Мгновения тянулись в бесконечность, но внезапно оборвались, будто занавес раздернули, и я вернулась в мир. Еще не слыша, но уже полностью понимая, что происходит за пыльной молочной завесой.

Разочарованный шелест, хруст, тягучие завораживающие слова.

Реальность покачнулась, поддавшись ударам магии.

И Охотница, соскользнув незримым осколком в глубину души, уступила место Кровнице.

Виски огладило холодом. Пропуская через себя потоки сил, сдержала готовые сорваться с искривленных в усмешке губ слова древнего призыва.

Что тут у нас?

Изломанное тело регента в двух шагах, узнать его возможно только по посоху, который он так и не выпустил из переломанных рук. Пара совершенно неузнаваемых, облепленных паутиной тел чуть дальше. Алые разводы приятно разнообразят тошнотворную серость, а запах успешно заглушает вонь горелой плоти. Впрочем, дышать все еще больно.

Все происходящее воспринималось как странная ретроспектива. Могу видеть, но вмешаться… нет. Не получится. Да пока и не надо.

На месте двери - куча камней, и принц Леран, наплевав на хрупкое равновесие между Изнанкой и реальностью, пытается выбраться из-под завала, терзая Вуаль магией. Обломки медленно сдвигались, высвобождая его ноги. Спустя миг, такой долгий, но уместившийся между двумя ударами сердца, он деловито воздел вверх руки, маня Принуждением оставшихся в живых стражников.

Заметила, как начали шевелиться наваленные в коридоре тела, и в мечущихся в коридоре алых отблесках воздвиглась перекошенная фигура в рваном сером камзоле.

Дернулась вперед, свалилась с тихим всхлипом.

Герцог, припорошенный пылью и золотистой едкой пудрой, отчего лицо его походило на театральную маску, выскользнул из угла, перекидывая из руки в руку темный крис. По дуге обошел рывком поднимающегося на ноги некроманта, мимолетным движением руки отправляя в его сторону какие-то чары. Тот тяжело рухнул на камни.

Лорд Варис хищно оскалился, зацепившись взглядом за обмякшую черную фигуру, странной изломанной марионеткой застывшую у чудом уцелевшего стеллажа. Жив или нет?

Ни звука. Как будто все события, стремительно проносящиеся мимо - лишь цветные картинки. Я не слышу скрипа пыли под подошвами, отдаленных криков, тяжелого сиплого дыхания. Только раскручивающийся все сильнее Зов Короны.

Сосредоточившись на трепетании Вуали, застыла, не желая вслушиваться в песню, соблазняющую властью.

И смертью.

А ведь сейчас мне придется сделать выбор. Такое странное чувство, будто я замерла на грани, на тонкой стеклянной поверхности, по которой расползаются трещины.

Повторила про себя.

Выбор.

По праву крови.

Кто я?

Кровница… Я покосилась на живущий собственной жизнью меч. Лезвие маслянисто поблескивало, подзуживая. К чему? Слова, незнакомые, гортанные и какие-то рычащие, пришли откуда-то извне…

Ах, боги!

Ненавижу…

И вновь вернулась к созерцанию.

Выбор… итак, кто?

- Пора, - прошептал поселившийся в сознании шепот.

Слова, отдаваясь в голове колокольным звоном, тягучей волной потекли с губ.

- По праву Древней Крови…

- Не торопис-сь, - восторженно протянул голодный призрак верей-аали, - давай посмотрим, кто выиграет…

Почему бы и нет. Ведь это граница. Место, где возможно все и чуть больше… Даже задержать время.

Навстречу самодовольно улыбнувшемуся герцогу метнулась черная молния.

Наткнувшись грудью на тонкое жало, зажатое в пальцах Черного Принца, тот застыл на миг. Поймал застывший взгляд, отшатнулся, не успевая ударить в ответ.

Гром и молния!!!

С рук распластавшегося на камнях Лерана, сорвались клочья черного тумана. -…именем богов и героев…

Как же медленно поднимается израненная рука, не желая подчиняться слабеющей воле.

Это судьба…

Замечаю насмешливый, победительный взгляд некроманта, усталое равнодушие Черного Принца, резко выдернувшего тонкое жало тайного клинка из груди герцога. Ярко-алые капли рубиновой нитью разделили реальность на до и после…

Недоумение умирающего. Ощущаю как свое.

Ведь он был так близко! Пусть, но стоит захватить с собой всех остальных! Кровь, вытекающая из раны, поднялась алым облаком.

Последнее посмертное проклятие? -…за плату мою соразмерную… - слова тянулись, как песня горца.

Между пальцев заплясали пронзительно-синие искры, приглушая свет пары чудом уцелевших магических огней.

Ненависть, злость, желание покончить со всем этим поскорее смешались с любопытством и изливались шипящими словами призыва. -…прошу огня и льда, злата и серебра…

Время тянулось, тянулось и тянулось. Черный ком выпустил щупальца, впиваясь в алое полотнище проклятья. Герцог Варис неспешно и как-то вальяжно оседал на землю, судорожно впиваясь пальцами в черный камзол Риланда. Тот отрешенно созерцал пространство, слизывая с губ кровавые разводы. -…силы и мощи. Боги мои!

По телу прошла дрожь.

Выбор. Да!

Тонкие хлысты молний сорвались с пальцев, ударили в потолок, и, срикошетив, хлестнули по темному кокону, стремительно затягивающему в себя застывших в смертельном объятии соперников.

Ослепляющая вспышка заставила судорожно зажмуриться, мир в очередной раз дрогнул, выворачиваясь наизнанку, но древние камни удержались и не дали прорваться Изнанке.

Прикрытая шепотом клинка и дыханием Богов, я не ощущала сомнений. Только цель и спокойный интерес к тому, что в итоге получится…

Хрупкое стекло под ногами, легкая кисея, преграждающая дорогу тварям, биение жизни, медленно угасающее с каждым выдохом. Аромат крови будоражит верей-аали, Охотница и Кровница, кружась в безумном хороводе сменяют друг друга среди осколков, а Хранительница…

Да… Хранительница. Я. Она. Мы, единое целое, подчиненное Судьбе, Богам и смерти, выполняет долг.

Потому слова продолжали литься, только изменились. Древнее хальдское наречие наполнил меня осознанием правильности всего происходящего. Голос на выдохе наполнился страной мощью, заставляющей все окружающее пространство замереть, замерзнуть, покрывшись толстой коркой льда.

- Я, Эрнани, истинно Гьяретта, по праву крови, по праву власти, по праву силы, по праву обещавшей и верной, владея долгом, честью и верой иной…

Легко взмахнув клинком, позволила Короне соскользнуть с лезвия. Она взлетела, плавно вращаясь и разбрасывая вокруг себя мелкие радужные искорки. Одновременно с пальцев так и воздетой вверх руки сорвалась еще одна ярко-синяя плеть. -…отдаю Ключ крови тебе.

Молния пригвоздила к камням тело некроманта, когда он начал подниматься, нараспев произнося заклинания. Пробитая грудь не позволила ему продолжать. Волна судорог прошлась по телу. Искра перескочила дальше, заставляя корчиться от боли замерших в коридоре кукол. Потеряв хозяина, они бессмысленными кучами валились на землю. Воздух наполнился стонами и тихим, на грани слышимости, воем. А корона приземлилась прямо в руки Черного Принца.

- Владей и помни, цени и верь… Хранитель.

Выдохнула, опускаясь на колени. Стена, отделяющая меня от реальности, истаяла. Я горько улыбнулась. Вот и все, вот и все. Совсем не так, как хотелось бы мне.

Верей-аали довольно урчала, а прочие осколки недоуменной волной осели на дно подсознания. Как это могло произойти, боги? Этого ли вы хотели? Но мир в любом случае уцелел.

Риланд, неловко развернувшись, уставился на меня. В побелевших от напряжения пальцах он сжимал корону.

Ну же, мой принц, я обещала вам помощь! Воспользуйтесь ею. Не вслух, но всем своим видом продемонстрировала, что ему надо сделать. И поскорее!

Меч, тихо звякнув, лег на камни, спина выпрямлена, одна рука уперта в колено, другая касается пыльного, залитого кровью пола кончиками пальцев, подбородок вздернут уверенно. Так приносят присягу высокие лорды…

Ну же, мой принц, сделайте это!

И он медленно, под моим деланно одобряющим взглядом, возложил корону на голову.

Мир всколыхнулся, на миг вырвались из-под контроля крылья холода, под разочарованный рев с Изнанки невидимые связи сплелись в единое целое, сплетая корону, замок, принца и вуаль прочными, бесконечными нитями.

Тихий предсмертный всхлип сорвался с губ некроманта. Живучий, но… Пара сотен нитей, связывающих его с реальностью, резко лопнула.

Я опустила голову, не замечая… да, не замечая, как Риланд с трудом, через боль и бессилие делает шаг вперед. И сказала, понимая, что обратного пути не будет, никогда:

- Мой король…

Эпилог.

Зима властно вступила в свои права. И та часть дворцового парка, которую можно было разглядеть через затянутое морозным узором окно, была заметена снегом.

Проведя пальцем по стеклу, лениво развернулась и неторопливо вернулась к камину.

Пляшущий на дровах огонь завораживал. Усевшись в кресло, я погрузилась… Куда?

В прошлое, мертвое, недоступное прошлое, раз за разом перебирая произошедшие не так давно события. Не в поисках виноватых, а просто вспоминая. Прошлое мертво, а будущее неизведанно. Есть только этот миг, уютное кресло, танец снежинок за окном и кружащий голову голод. Есть планы, прогнозы, предположения, предпочтения…

Ну и собеседник, порой являющийся в мои личные покои.

Вот и сейчас…

Тихий скрип, легкие шаги. Я, полуобернувшись, киваю. Он. Легок на помине.

Черный камзол, аккуратно убранные темные волосы, непроницаемое лицо и пристальный взгляд. Мой король. Слега улыбаясь, протягиваю руку для поцелуя.

Хищник в короне грациозно склоняется, касаясь губами прохладной кожи.

- Кузина, мое почтение.

- Мой король. Прошу прощения, что не встаю.

- Я прощаю вас.

- Как всегда, - ласковая улыбка, небрежный взмах рукой, танец двух сил, осторожно соприкасающихся флерами.

Я все еще играю. Каждый день - новая роль. Но начинается все с одного и того же вопроса.

- Так кто же вы, моя дорогая?

Улыбаюсь, поправляя локон, выбившийся из высокой прически. Ответ так же привычен:

- Так ли вам надо это знать, мой король? Ведь это так скучно, знать все.

- Но в таком случае игрок скорее окажется в выигрыше.

- Но тогда партия будет так скучна!

Он соглашается. Безумием было бы утверждать обратное.

Потом, бывает, мы просто молчим, или начинаем перебрасываться словами, складывая их в многослойные, сложные для понимания конструкции. Это отдых, когда почти все маски сброшены, оставляя лишь самые любимые.

Но проходит время и надо возвращаться.

Так и теперь.

Мы встаем, я касаюсь кончиками пальцев предложенной руки, гибким движением расправляя пышные сиреневые юбки придворного наряда. Мы идем. По длинной анфиладе вычурно украшенных покоев, мимо окоченевших стражников, испуганных придворных и прочих приближенных.

Двери тронного зала распахиваются, и я ловлю отголоски эха. -…величество Риланд, король…

Золотое великолепие лепнины и света привычно ошарашивает, но надменная маска так и не сползает с лица. Я играю, меняясь местами с Кровницей, и вокруг нас медленно расползается холод. Мы опасны, очень даже. Безумный король и его верей-аали…

Скользим в оглушающей тишине, перед возвышением расцепляя руки. Король делает шаг и развернувшись, садится. Привычно устроившись у его ног, расправляю подол, касаюсь мимолетно спрятанных под пышным кружевом рукавов кинжалов. Мы играем, мы всегда играем. Сегодня, как и всегда - в безумного короля и его ручное чудовище, прикованное к трону толстой цепью брачных обетов.

Мне смешно. Кто к кому привязан? Тонкая мечтательная улыбка трогает губы. Это еще не решено…

Оглядываюсь. Все как обычно. И отпускаю мысли блуждать. Странно, но они возвращаются в Замок Королей, где сейчас наводит порядок новая леди-сенешаль, выжившая в подземельях Трисс Дэркат Даверрея, где помогает ей новый капитан стражи по прозвищу Грей, где… Где все спокойно, стабильно и безопасно. Ведь мы закрыли тот древний портал, придающий миру хрупкость. Мы, хранители Меча и Короны. Вуаль спокойна, не рвется, а лишь легко трепещет, отзываясь на творимую там магию. Равновесие держится, ибо завязано узами крови. Теперь достаточно лишь раз в год навестить это негостеприимное место. Дабы третья Хранительница, бывшая капитан, не забывала, что она не одна.

Четвертый же хранитель пока не найден. И мне все чаще приходит в голову то, что проще всего… нет, об этом я сейчас думать не буду. Рано.

Еще одна мысль приходит, разворачиваясь сотнями оттенков. Не я должна тут сидеть.

Но именно я получила все то, что с таким кропотливым упорством искала принцесса Ирин. Власть, практически неограниченная, скрытая легким флером приличий и обетов, видимость подчинения, но полное обладание. Тайные, мрачные обряды, вскрывающие бесконечность магии. Утоление грызущей жажды, всегда, в любое время.

Сытая, тихая безопасность… И еще раз - Власть.

Горячие ночи? А вот это врядли…

Вечный поиск, взгляд в будущее, тонкий расчет, бесконечная схватка разумов и тел…

Движение вперед…

Придет весна, и мы вновь ступим на Королевскую дорогу и пройдем этим древним путем, повторяя его, но не повторяясь…

Если доживем.

Примечания:

Возьму пять частей серебристой золы,

Три капли ледянки и света речного,

Пыльцы сих прекрасных белых узорных цветов

Я добавлю семь сотен песчинок…

Огонь прогорит, вскипит дикий пар,

И чернью котельной выступит яд.

На главы врагов отольется горящей слезой

Мой дождь золотой!

Аватар - воплощение одного из множества богов в человеке. Личность данного человека является Калькой, отражающей одну из граней Бога, которому он посвящен.

Кто этот человек - храмовая тайна, охраняемая куда строже прочих секретов. Так как последние боги, сохраняющие хотя бы отзвук присутсвия в реальном мире, это хальдские боги, тайну личности гласа богов знанять служители Грома и Молнии северных кланов. Функциями аватара является воплощение божественной воли, как то наказание непокорных, защита невинных, корректировка судеб и приведение к покорности врагов. Примерно раз в поколение воплощение приходит в мир, причем чаще всего не проживает и половины отпущенного человеку срока. Погибает, выполняя волю своих богов. Если после них остаются потомки, то они очень часто несут в себе некие особые способности, и легко отслеживаются и направляются богами.

Простые хальды знают, что аватары существуют и выполняют волю богов. И только!

Говорить об этом запрещено под страхом если не смерти, то вечного заточения в северных храмах. Так что понятно молчание Эрнани, много и широко рассказывающей порой о мире. Оно, это молчание, впитано с кровью матери. Они - есть, они - следят. А прочее - скрыто ото всех.