– Садись Лигиточка, рядышком со мной у камина.

– А ты мне сказку расскажешь?

– Какую же тебе сказку? Я много знаю – и про принцесс, и про колдунов, и про волшебную птицу Феникс.

– Нет, бабушка, эти сказки мне мама по книжкам читала. Я их все помню. Расскажи лучше что-нибудь совсем новое. Такое, чтобы никто, никто не знал.

– Ну, ладно, слушай, внученька.

Эту историю мне рассказала одна очень старая, но очень красивая вышитая скатерть.

– Бабушка, а разве скатерти могут говорить?

– Могут, Лигиточка, могут, только не каждый их слышит.

– А ты, значит, услыхала?

– Ну, да. Что ж, сказку-то начинать, или дальше на вопросы отвечать?

– Сказку, бабуленька, сказку!

– Так вот:

 

Золотое ушко

Жили-были иголочка «Золотое ушко» и шёлковая ниточка. Иголочка была шустрая такая – не нравилось ей торчать без дела. И всё у неё получалось складно да ладно. Может именно за это ниточка очень любила «Золотое ушко». Она восхищалась каждым движением своей подружки и всюду, всюду следовала за ней:

Иголочка – вправо,

И ниточка – вправо.

Иголочка – влево,

И ниточка – влево.

Иголочка – вверх,

И ниточка – туда же.

Иголочка – вниз,

И ниточка – за ней.

Остренький, блестящий носик иголочки за день успевал за день проколоть так много дырочек, что и сосчитать трудно. И очень этим гордилось «Золотое ушко».

А ниточка держалась за ушко своей подружки и изо всех сил старалась не отставать.

Иголочка – вправо,

И ниточка – вправо.

Иголочка – влево,

И ниточка – влево.

Иголочка – вверх,

И ниточка – туда же.

Иголочка – вниз,

И ниточка – за ней.

Блестящая, гордая иголочка будто бы и не замечала своей верной спутницы. Ей так нравилось нырять и выныривать: в скатерть нырнула, из скатерти легко и быстро вынырнула. От того, что движения у неё получаются такими красивыми, такими правильными, золотое ушко иголочки сияло от радости. И ниточка от всей души радовалась за подругу. Не смотря на то, что длинный шёлковый хвостик цеплялся за ткань и больно дёргал ниточку, она не отставала от «Золотого ушка».

Иголочка – вправо,

И ниточка – вправо.

Иголочка – влево,

И ниточка – влево.

Иголочка – вверх,

И ниточка – туда же.

Иголочка – вниз,

И ниточка – за ней.

– Послушай! – Рассердилась однажды иголочка, когда бедная ниточка от усталости чуточку запуталась: – Послушай! Сколько можешь ты за мной тянуться, как привязанная, да ещё и мешать вздумала!

Ниточка вздохнула, но ничего не ответила и совсем не обиделась потому, что она очень, очень любила свою грациозную и ловкую подружку. Она только решила впредь быть прилежней, чтобы не сердить иголочку. И вот ещё аккуратнее побежал шёлковый след за «Золотым ушком».

Иголочка – вправо,

И ниточка – вправо.

Иголочка – влево,

И ниточка – влево.

Иголочка – вверх,

И ниточка – туда же.

Иголочка – вниз,

И ниточка – за ней.

Так появился прекрасный узор на белоснежной скатерти. Ведь настоящая дружба – это чудо!

 

Аист-крючок

Произошло это очень давно, так давно, что никто уже и не помнит было ли это на самом деле. А уж в каком месте такие чудеса творятся и вовсе не известно.

Итак… Жил да был аист, настоящий щёголь: фрак – белый, галстук – чёрный, сапожки – красные. Вышагивал он важно, не торопясь, ну прямо барин-барином. Все жители болота уступали ему дорогу, а он им в ответ важно, одной лишь головой кланялся. Как любой барин, этот аист любил плотно и вкусно покушать. Благо, болото переполнено едой для такого лакомки, тут и лягушки, и жучки, и рыбки.

Красивый был аист, правда, да уж больно ленивый. Болотному царю, во владениях которого аист кормился, ни какой пользы от такого красавца не было.

С самого утра наш герой переступал с кочки на кочку, выглядывая среди тины очередной деликатес. Обнаружив еду, он резким движением выхватывал её из глубины и с наслаждением проглатывал. Вместе с едой клюв вытаскивал из воды клочки тины и длинные водоросли. Ленивец не утруждал себя чисткой клюва, и зел ёный шлейф тащился за щёголем. Это было очень некрасиво, но аист даже не допускал мысли о том, что у него могут быть недостатки. Так и тянулась за ним тина длинной лентой. Тогда только бедолага заметил своё безобразное дополнение, когда взлетать стало трудно. Загоревал бывший красавец, заплакал. Стал болотного царя просить горю помочь. А царь ему и говорит:

– Всю свою птичью жизнь ты только тем и занимался, что собой любовался, пил, ел и развлекался. Тебе даже смотреть не хотелось как все вокруг трудятся на благо болотного царства. Теперь тебе нечем гордиться, нечем красоваться. Стал ты похож на вязальный крючок, которым люди узоры вывязывают. Так будь же таким крючком! Не хотел ты мне послужить, может хоть людям пользу принесешь.

Брызнул царь на аиста болотной водой, и в тот же миг превратилась величавая птица в тонкий костяной крючок. Зелёная тина длинной ниткой обернулась. Очутился этот крючок в руках у мастерицы. Вяжет рукодельница узоры и диву даётся, так-то красиво получается, так-то гладко. А удивительного-то ничего и нету, просто это бывший аист очень старается. Он надеется хорошей работой заслужить прощение у болотного царя. Мечтает крючок стать снова белокрылой птицей и улететь высоко в голубое небо, подальше от болотного царства.

 

Пуговички

 

– Бабушка, как мне надеть фартух кукле Маше? Он всё время снимается, – хнычет Лигита.

– Так ведь фартушек-то пуговичку потерял, а без неё нельзя удержаться. Ты пришей пуговичку, вот и сладишь с бедой и плакать незачем.

– А где она, пуговица эта? Как я её найду? – не унимается внучка.

– На столе возле окошка стоит коробок, который сделал твой дедушка, принеси его, Лигиточка.

– Я сейчас, я – мигом. Ой. Бабушка, это что коробочка погремушка?

– Почему?

– Там что-то перекатывается и гремит.

– А вот мы откроем и поглядим, что там гремит. Смотри, красавица ты моя, что это?

– О! Сколько пуговиц, да какие все разные.

– Они ещё и разговорчивые очень, просто балтушки да и только. Послушай, что говорит беленькая маленькая пуговичка с солнышком в серёдке.

– Ай бабушка, опять ты всё выдумываешь. Разве могут пуговицы разговаривать. Всё это сказки.

– Ты не веришь, милая, потому что у тебя сегодня плаксивое настроение. Мы вот что сделаем; я послушаю о чём говорят жительницы этой коробочки и потом перескажу тебе, а ты тем временем возьми вот эту пуговичку с солнышком и пришей к фартуху куклы Маши.

– Разве это та пуговка, которую потеряла кукла Маша? Откуда ты знаешь, бабушка?

– Она сама только что это сказала своим подружкам в коробочке. Бери и пришивай, а я тут послушаю. Пуговички делятся своими воспоминаниями. Очень интересно.

 

Рассказ красной пуговицы

Сначала я была совсем некрасивой и даже вовсе незаметной, прозрачной, значит. Зато, потом, когда меня искупали в великолепной алой краске, не заметить и не восхищаться моей красотой уже было невозможно. Именно моя прелесть послужила причиной для увлекательнейшего путешествия. Меня положили в коробочку из белоснежного картона и отвезли на швейную фабрику, где работали только самые искусные швеи. Мне подобрали самое нарядное красное платьице, я украсила его ажурный воротничок. В витрине огромного магазина мне отвели место в первом ряду, чтобы все покупатели могли мною любоваться. Вот какая я красавица! Это заметила и девочка с белыми кудряшками волос. Я слышала как она упрашивала свою маму купить именно меня вместе с красным платьицем. Так я попала на праздник в честь дня рождения этой девочки. Ах какой это был весёлый праздник! Кружится голова, как только вспоминаю все хороводы и весёлые игры. Теперь моя девочка выросла, платье решили перешить, а меня положили в этот чудесный резной коробок. Я думаю его тоже сделали специально для меня, а вот вы-то все как сюда попали?

 

Рассказ чёрных пуговиц

Чёрные пуговицы, которых в коробочке оказалось пять штук, заговорили все сразу. Было понятно, что последние слова красной хвастунишки им явно не понравились. Перебивая друг дружку, но так искусно, что рассказ получился стройным и интересным, они поведали свою историю.

Первой заговорила пуговица, которая лежала ближе всех к красной соседке.

– Может мы и не самые красивые, зато мы очень нужные и девочка любила нас! – сказала она.

– Да, да. Девочка любила нас, – подхватила вторая чёрная пуговица. – Каждый раз она гладила нас своими пальчиками, когда надевала или снимала своё пальто. Мы берегли девочку от холода.

– Да, да! – быстро заговорила третья чёрная подружка. – Мы берегли девочку от холода. Самый сильный ветер не мог причинить нашей хозяюшке неприятности, потому что ему невозможно было распахнуть пальто. Правда ветер со временем потрепал пальто и девочка его больше не надевала, а нас переселили в эту коробочку.

– Да, в эту коробочку, – встрепенулась четвёртая черненькая пуговица. – В эту коробочку, но не надолго. Я слышала как девочкина бабушка говорила девочкиной маме, что чёрные пуговицы надо пришить к новой курточке.

– Да, к новой курточке, – поддержала подружек пятая, которая лежала в самом углу коробка. – Я тоже слышала, что новую курточку уже почти закончили шить, и значит, мы опять будем рядом с нашей девочкой.

– Да, да, да! Всегда рядом с нашей девочкой! – клятвенно пообещали все чёрненькие хором.

 

Рассказ перламутровой пуговички

Маленькая и кругленькая, сияющая мягким голубым светом, похожая на Луну-лилипута, перламутровая пуговичка молча лежала между красной хвастунишкой и преданными чёрными сёстрами. Ей не хотелось говорить, но соседки настаивали. Пуговицам было интересно узнать, кто, когда и почему положил в коробочку эту, совсем не похожую на них тихоню.

– Я, право же не знаю, что вам рассказать, – смущённо заговорила маленькая Луна. – Моя история такая короткая и скромная, и не может сравниться с вашими яркими происшествиями. С тех пор, как меня покрыли перламутром, прошло очень мало времени. Всего несколько дней я придерживала белый шёлковый бантик на ажурной шляпке, в которой девочка ходила в церковь. Бантик решили заново отгладить и меня временно положили сюда. Завтра мы с девочкой опять пойдём в храм. Вот и вся моя история.

Перламутровая пуговичка затихла и только свет переливаясь на её поверхности выдавал волнение маленькой скромницы.

 

Слезинки-бисеринки

– Бабушка, посмотри, что у меня есть. Это я у мамы в шкатулочке нашла. Что это за стеклышки такие?

– Это – бисер, Лигиточка.

– Очень красиво! Расскажи мне про него.

– Опять сказку, что ли?

– Ну, да! Пожалуйста, бабулечка.

– Ладно, внученька, положи бисер назад в шкатулочку и слушай.

На солнечной поляночке, возле тихой прозрачной речки стоял маленький, но очень нарядный теремок с узорчатыми ставнями и резным крылечком. В этом домике, похожем на дорогой ларец жила Елена-мастерица. Целыми днями девушка работала – пряла, ткала, вязала, вышивала, да так искусно, как никто на свете.

Ясно Солнышко очень любил смотреть, как трудится краса-девица. А была рукодельница, и впрямь, красавицей: стройная, белолицая, коса до пояса, глаза как небо голубые, а губки краснее ягодки-землянички. И было у Елены золотое ожерелье, краше которого, и сыскать невозможно.

И вот однажды решила мастерица отдохнуть, на песчаном бережке посидеть, на речные камушки полюбоваться. Наклонилась она к прозрачной водичке, а ожерелье и соскользнуло с белой шейки, да прямо под большой мокрый камень и завалилось. Не достать его Елене. Заплакала красавица, жалко ей стало своего украшения.

Увидало ясное Солнышко, что любимица его плачет горючими слезами. Сжалилось над рукодельницей и стало заглядывать в каждую слезинку, и слезинки превращались в яркую бусинку-бисеринку. Заметила Елена красоту такую и перестала плакать. Собрала она бисеринки и сплела из них украшение еще краше бывшего. Оставшимся бисером вышила мастерица портрет ясного Солнышка и повесила этот чудный портрет в своей горнице – пусть каждую минуточку будет с ней добрый ее покровитель.

 

Синий шарф снеговика

На новогодней ёлке, среди маленьких и больших игрушек, жил стеклянный снеговик. Был он кругленький и блестящий. Из одежды на нём был один лишь синий вязанный шарф, которым снеговик очень гордился. Да и как не гордится – ведь такого тёплого и яркого украшения не было ни у одного из его соседей, ёлочных игрушек. А соседей было много, и бравый гусар в шапке с полосками, и весёлый Дед Мороз в своих тёплых валенках и мягких рукавицах, и маленький ангелочек с золотистыми крылышками. Были и другие соседи-игрушки, по-богаче и по-беднее. Но ни у кого не было такого замечательного синего шарфа. Очень хотелось снеговику, чтобы все заметили и похвалили его единственный бесценный наряд. Ведь нельзя же в самом деле весь праздник провисеть на ветке, пусть даже и очень пушистой, и не услышать ни единого приятного слова, и не увидеть ни одного восхищённого взгляда. Так ведь и растаять можно от огорчения. И решился наш герой на хитрость, маленькую, но волшебную, как сама новогодняя ночь. Когда в полночь на ёлке зажглись яркие лампочки разноцветных гирлянд, и огоньки отразились во всех шарах и игрушках светящимися точками, будто лампочек стало много, много, обладатель синего шарфа быстро завертелся. Шарф начал разматываться и, цепляясь за колючие иголочки укладывался на ветвях ёлки, как новогодняя мишура. Он был пушистый и блестящий. Огоньки гирлянды весело заплясали на синей поверхности. И все игрушки с удивлением заметили, что их скромная зелёная ёлочка превратилась в роскошную голубую ель.

– Браво, браво! – замахал своими золотистыми крылышками ангелочек.

– Да ты, волшебник не хуже меня. – похвалил снежного человечка Дед Мороз и захлопал своими большими рукавицами.

А бравый гусар с удивлением покачал своей полосатой шапкой: – А кто же это унёс нашу зелёную ёлку? Давайте её найдём.

Но ему не пришлось долго разыскивать пропажу. Новогодняя ночь закончилась. Огоньки на ёлочке погасли. И снеговик опять закутался в свой драгоценный шарф, который стал ему ещё дороже от того, что его видели и хвалили все ёлочные игрушки.

 

Две спицы

Повздорили как-то две сестрички – вязальные спицы.

«Ты что это так суетишься, туда сюда, туда сюда? И как не надоест?» – говорит первая спица.

А вторая молчит, улыбается хитро и ещё чаще кланяется то с одной стороны от сестры, то с другой.

«Да подними свой носик и посмотри на меня, – не умолкает первая спица, – Я ни куда не тороплюсь, спокойна и даже чуточку ленива, а всё же на мне держится всё вязание.»

Второй спице надоело слушать придирки и насмешки сестры, вот она и говорит, не переставая раскланиваться: «Если бы, ты не была такой гордой и заносчивой, и посмотрела дальше своего кончика, то могла бы заметить одну вещь – я без отдыха кланяюсь, это верно, за-то каждый раз одеваюсь новой петелькой, да ещё и с приростом. Ты же после каждого моего поклона теряешь петельку и скоро останешься совсем голой.»

«Ах, ты дерзкая!» – сердито взвизгнула первая спица. И в это мгновение последняя петелька соскользнула с неё на кончик сестры.

«Воровка! Бесстыдная воровка! Не хочу тебя больше знать!» – обиделась первая спица и так резко отскочила от сестры, что не удержалась и упала на пол, да закатилась в узкую щель.

«Вот и всё, что осталось от твоего хвалёного спокойствия!» – крикнула ей в след разбогатевшая вторая спица. Осмотрелась вокруг, делать было нечего и решила, что пришло время и ей немного отдохнуть.

Как вдруг заметила, петельки-то быстро, быстро соскальзывают с неё на непонятно откуда взявшуюся новую спицу.

«В чём дело?! – возмутилась она. Ты кто?!»

«Мастерице не нужна спица без пары,» – сказала новенькая, и продолжала раздевать старую спицу.

«Но это возмутительно! Я так тяжело работала,» – чуть неплача проговорила оставшаяся без сестры спица.

«Теперь я здесь работаю, и твоё добро будет моим.» – Спокойно ответила новенькая и сняла с обиженной соседки последнюю петельку.

«Ой!» – только и успела вскрикнуть голая спица, потому что уже лежала в урне для мусора.

А новенькая спица без всякого зазнайства стала щедро делиться своим богатством с подоспевшей ей на помощь сестре, такой же новенькой и такой же работящей.

Дружно и ладно пошла работа. Когда одна работала, то и дело кланяясь, другая в это время отдыхала и набиралась сил. А потом, наоборот – первая отдыхала, а вторая усердно работала.

Так, помогая друг дружке, они создавали богатый, роскошный свитер.