Дейзи расхохоталась — она ничего не могла с собой поделать.

— Ничего смешного! — Тэра готова была разреветься. — Если бы он сказал мне об этом раньше, я бы поняла. А так представь — я уже вроде как завелась, а он вдруг весь побледнел и заявляет мне, что, мол, извини, ему, конечно, очень неприятно, но он поклялся и не может… хотя и хочет…

Дейзи больше не смеялась, она живо вспомнила свое собственное состояние, которое на языке Тэры называлось «вроде как завелась». В груди у нее что-то шевельнулось, как будто это «что-то» решило вдруг оторваться от внутренностей и воспарить подобно истребителю вертикального взлета «Харриер».

— Но если он девственник, это все равно кончилось бы полным провалом.

С Ником все было бы иначе.

Не смей!

— Да разве в этом дело! — всхлипывая, причитала Тэра. — Ведь мне он по-настоящему нравился, а тут… я почувствовала себя грязной шлюхой с Кингз-Кросс.

Дейзи даже испугалась, уж не собирается ли Тэра объявить себя какой-нибудь святой Полеттой, которая по дороге в Дамаск лицезрела сияние Господне.

— Надеюсь, он не стал читать тебе проповеди? Что-нибудь про плотские страсти…

Тэра раздраженно фыркнула.

— Естественно нет. Только этого не хватало. Тогда бы я уж точно подумала, что у него совсем крыша поехала. Нет, он был такой убитый, что мне даже стало его жалко, — продолжала Тэра. — Сказал, что хоть и не любит патетики, но хочет взять в жены девственницу, чтобы вместе с ней познать тайны секса. — Она пожала плечами. — Смешно, правда?

Бедная Тэра. Наверное, впервые в жизни ее отвергли из моральных соображений. Для нее это явилось настоящим шоком.

— Ему же хуже, — в сердцах сказала Дейзи. — Он даже не понимает, чего себя лишает.

— Нет, ты представляешь? — продолжала Тэра. — Угораздило же меня нарваться на убежденного девственника. Его мать ненавидит все эти религиозные бредни. Он сам мне говорил, когда мы возвращались. Она смеется над ним, считает, что он ненормальный. А его девицы все сплошь такие же, как он, — девственницы. Мамаша их терпеть не может и отшивает при первой же возможности.

— В таком случае ей следовало радоваться, что он познакомился с тобой.

— Она и радовалась. Он говорит, ее больше всего удручает то обстоятельство, что молодость прошла. Тратит бешеные деньги на подтяжки физиономии, груди, задницы. Флиртуете его приятелями, все время вгоняя его в краску. Он даже перестал приглашать их домой. Я спросила, почему он не уйдет из дому. Говорит, не могу, у нее больше никого нет. У нее было три мужа, последний ушел четыре года назад, естественно к молоденькой.

— Грустная история.

— Мне ее ни капельки не жалко. Старая кляча. Блэр говорит, что у нее в голове одни мужики. Неудивительно, что он ударился в религию. Дети всегда болезненно реагируют на выходки родителей.

Вроде меня, подумала Дейзи. Как это ужасно — быть похожей на мать. Нет, она, конечно, не старая кляча, просто ей не везет с мужчинами.

Тэра вздохнула и откинулась на подушку.

— Бедняжка, Блэр. Надеюсь, весь этот целибат не выйдет ему боком. Представляешь, брачная ночь, а молодожены оба девственники?

— Когда-то только так и было, — заметила Дейзи.

— Об одном жалею — что не узнала об этом раньше. Впрочем, мне ли говорить? Когда-то мне казалось, что я знаю Маркуса как облупленного. Ан нет…

Она повернулась на бок.

— Уже через месяц я почувствовала неладное. Ему никогда не хотелось так, как хотелось мне. Я уже начала думать, что я нимфоманка. Откуда мне было знать, что он трахается на стороне со своими дружками?

Дейзи понимала, что за напускной бравадой Тэра по-прежнему глубоко страдает.

— Ты должна забыть Маркуса. Ты еще встретишь человека, который будет в миллион раз лучше него.

— Никто мне не нужен. Разве что на ночь. Поверь, так намного лучше. Все равно, как правило, попадаются одни ублюдки. Взять хоть твою мать. Есть люди, которым просто по жизни не везет. — Тэра протянула руку и выключила свет. — Спокойной ночи, Дейз.

— Спокойной ночи… и извини, что я смеялась.

— Ничего страшного. — Помолчав с минуту, Тэра добавила: — Не говори никому, ладно? Джейн наверняка скажет, что так мне и надо.

Голос ее звучал приглушенно, словно она пыталась сдержать рыдания. У Дейзи защемило сердце.

— Не скажет.

— Скажет, я ее знаю. Так что я тебе ничего не говорила, о'кей?

— Я буду молчать как рыба. Обещаю.

Дейзи даже не притронулась к завтраку, а через два часа, захватив с собой упакованный в пластиковый пакет жареный хлеб, она приплыла к плотику-поплавку.

Она легла на живот и принялась бросать в воду хлебные крошки. Синие и желтые рыбешки роем устремилась наверх, взбурлив воду.

Как хорошо быть рыбой, лениво размышляла Дейзи. Все так просто: ешь, мечи икру и старайся, чтобы не съели тебя. Не нужно беспокоиться о матери, не нужно бояться, что твой самец устроит сцену, заметив, что ты положила глаз на другого. И зачем все эти миллионы лет эволюции от рыбы до человека? Чтобы обречь себя на бесконечные страдания?

В этот момент плот качнулся; кто-то поднимался по трапу.

— Чем занимаешься?

О Боже!

Это был Ник. Дейзи приподняла голову и бросила в воду еще несколько хлебных крошек.

— Думаю о том, как хорошо быть рыбой.

Он сел на плот футах в трех от нее.

— Довольно скучно.

— Необязательно. Я где-то читала, что у них память рассчитана всего на семь секунд. — Вот бы мне такую, чтобы никогда не испытывать чувства вины. — Представляешь?

Ник покачал головой.

— Это не совсем так. Некоторые рыбы живут в норах. Например, мурены. Как в таком случае они запоминают дорогу домой?

— Откуда я знаю? Зачем надо все усложнять?

— Извини. — В его глазах отражались мерцавшие на воде солнечные блики. — Может, я приплыву по новой и начнем сначала?

Нет уж, лучше не приплывай. С утра мне только тебя и не хватало.

— По-моему, мы договорились держаться друг от друга подальше, — сказала она и тут же пожалела об этом. Как будто ей в самом деле противно его общество. — Извини, — поспешно добавила она. — Почему, собственно, не поболтать пять минут? Как вы провели вчерашний вечер?

— Отлично. Гуляли по берегу, потом зашли в бар и поехали домой. Надеюсь, ты не из-за меня отказалась присоединиться к нам?

— Нет. Я действительно переборщила с виндсерфингом. Чертовски болят мышцы. Это все равно что встать на лыжи после годичного перерыва.

Ник, видимо удовлетворенный ее ответом, сменил тему.

— А что с Тэрой? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Она какая-то сама не своя. — Он кивнул в сторону берега. Дейзи проследила за его взглядом и увидела Тэру — в следующее мгновение та скрылась за деревьями. — Минут пять назад они говорили с Блэром. Он хотел покататься на катамаране. Похоже, она не составит ему компании. И выглядела она расстроенной.

Дейзи заметила выходивший из бухты небольшой катамаран и фигуру Блэра на нем.

Черт побери! Прямо библейская сцена: возьми свое яблоко, Ева, и отдай его обратно зеленщику.

— Они что, поругались? — спросил Ник.

Дейзи пожала плечами.

— Откуда мне знать?

— А что было вчера? Они хорошо провели вечер?

— О да! Хохотали до упаду.

— Странно, а у меня такое чувство, будто что-то случилось.

— Ты сейчас похож на старушонку, которой до всего есть дело, — беспечно проронила Дейзи.

— Просто мне кажется, что она чем-то расстроена.

Дейзи не могла позволить себе нарушить слово.

— Не волнуйся. Ты же знаешь Тэру. У нее семь пятниц на неделе. А может, он сказал ей, что хочет провести последний вечер с мамой.

— Насчет последнего вечера уже решено. Мы все идем гулять на пляж. — Он вдруг понизил голос: — Однако я здесь не затем, чтобы говорить о Тэре.

— Ник, прошу тебя. Я не хочу к этому возвращаться.

Мимо проплыл моторный катер, раскачав плот. С борта кто-то махал им рукой. Это оказался Трой.

Они, улыбаясь как ни в чем не бывало, помахали ему в ответ.

— Я знаю, что ты не хочешь, — сказал Ник. — Но мы должны поговорить.

— Тут ты не прав. Мы не должны ни о чем говорить.

Он повернулся к ней.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Если мы не будем к этому возвращаться, то можно вообще сделать вид, что ничего не было, а потом ты и вовсе поверишь в то, что ничего не было, и дальше будешь притворяться, что тебе никто не нужен, кроме Саймона.

Это была сущая правда. Дейзи резко встала.

— Нет, Дейзи, не уходи, — сказал он и схватил ее за руку. — Сядь и выслушай меня.

— Пусти! — Она попыталась высвободить руку, но тщетно. — Ты не имеешь права…

— Мне плевать. — Он стиснул ее запястье точно стальным браслетом наручников.

Что ей оставалось делать? Закатить сцену и выставить себя на посмешище? Она безвольно опустилась рядом с ним.

— Можешь говорить все, что тебе вздумается. Я не слушаю.

— Значит, придется говорить с самим собой. — Он чуть разжал пальцы, но руку ее не выпустил. — Бесполезно обманывать себя, Дейзи. Ты прекрасно понимаешь, что вчера произошло бы, если бы парочка ископаемых бриттов не выбрала для прогулки именно это время и место. Ты уже не смогла бы ударить по тормозам, точно так же как эти рыбешки не в состоянии отказаться от крошек, которые ты им скармливаешь.

Дейзи больше не могла сопротивляться, воля се была парализована. И он наверняка это понял.

Она усмехнулась.

— Благодарю за комплимент. Сравнить меня с рыбками мог только истинный джентльмен. — Каким-то чудом ей еще удавалось контролировать собственный голос, не позволяя ему дрожать.

— Я не собираюсь строить из себя джентльмена. Я просто констатирую факты, на которые ты сознательно закрываешь глаза.

Он помолчал.

— Ты хочешь меня так же, как хочу тебя я. — Прикосновение его пальцев теперь напоминало ласку, и это было страшнее пытки. — Так что же нам с этим делать?

Внутри у нее словно что-то оборвалось. Дрогнувшим голосом она произнесла:

— Помнится, ты говорил, что не в твоих правилах спать с чужими девушками.

— Поэтому я спрашиваю тебя, что нам теперь делать.

Дейзи вдруг поняла, к чему он клонит. Эта догадка настолько ошеломила ее, что она на мгновение утратила дар речи.

— Кажется, ты обещал, что не будешь мешать нашим отношениям с Саймоном, — наконец пролепетала она.

— Да, обещал. Я много думал с тех пор.

Спокойствие, главное спокойствие. Он не должен видеть, в каком ты состоянии.

Он и так все видит.

А вдруг нет? Он же как-то сказал, что ты прекрасная актриса. Так держать!

Она постаралась придать лицу бесстрастное выражение.

— Послушай, Ник, мне кажется, у тебя сложилось превратное впечатление. Да, я считаю тебя привлекательным мужчиной. Такое случается. Как ты выражаешься, мимолетное увлечение. Так вот, у меня было много мимолетных увлечений, и не надо считать себя каким-то особенным. Просто я давно не видела Саймона. И тут подвернулся ты…

Она чувствовала на себе его неотрывный магнетический взгляд.

— Знаешь что? — безапелляционно заявил он. — Ты совершенно не умеешь врать.

— Можешь думать что угодно.

Слабый всплеск заставил их оглянуться. Они и не заметили, как к плоту подплыла пожилая пара. Обоим было лет по семьдесят — женщина плыла мелким суматошным брассом, чтобы не намочить волосы; мужчина неуклюже переваливался с боку на бок — подразумевалось, что это кроль.

— Все в порядке, дорогая? — окликнул он жену, когда та уже ухватилась за поручни трапа.

— Более или менее, — отвечала она, тяжело дыша. — Все-таки это гораздо дальше, чем кажется с берега.

Ник встал и подал женщине руку.

— Большое спасибо, — сказала она. — Даже не думала, что окажется так далеко. Я совершенно выбилась из сил.

Дейзи со вздохом облегчения встала и, небрежно бросив: «До встречи», — ласточкой нырнула в воду.

Боже, зачем я врала?

И главное, все напрасно. Он не настолько глуп.

Что значит «не настолько глуп»? Он совсем не глуп.

Может, она превратно истолковала его слова, может, искала в них то, чего на самом деле не было. Дейзи попыталась уговорить себя, что сама все выдумала. В ее состоянии это было бы неудивительно.

Хотя бы себя не обманывай. Ты прекрасно знаешь, что он хотел сказать. Что после того, как ты едва не отдалась ему, нет смысла делать вид, что будешь по гроб жизни верна одному Саймону.

Если бы не эти ископаемые бритты…

Дейзи вдруг словно перенеслась в мир виртуальной реальности, снова очутившись на пустынном пляже наедине с Ником.

Она поплыла быстрее, как будто надеялась спастись от наваждения, преследовавшего ее, подобно почуявшей запах крови акуле. Она снова опускалась на колени, погружаясь по грудь в теплую, шелковистую воду, снова чувствовала вкус его губ…

Дрожь сотрясла ее с головы до пят, задыхаясь, она начала ловить ртом воздух, но только наглоталась воды. Меж тем видения не исчезали. Все, чего не было, но что могло было быть, прокручивалось у нее, словно записанное на видеопленку.

Наконец она ощутила под ногами песчаное дно и, пошатываясь, выбралась на берег.

Да успокойся же ты.

Она тут же направилась в пляжную душевую. Неподалеку в тени лежали Иан и Джейн. Дейзи, выйдя из душа, подошла к ним и взяла свое полотенце.

— Ты плыла, как летучая мышь, угодившая в водяную баню, — заметил Иан.

— Мне нужна была хорошая встряска, — сказала она, вытирая лицо и волосы.

— Тебе-то зачем? — Джейн шумно зевнула. — Это нам нужна встряска, а то мы здесь совершенно обленились. Я должна непременно походить по магазинам — надо купить кучу подарков, а мне даже пальцем лень пошевелить.

— Детка, купишь все в аэропорту, — успокоил ее Иан.

Джейн снова зевнула.

— Проклятье, я должна срочно что-то предпринять. Искупаться, что ли… Только одиннадцать, а я уже спеклась. Кстати, а где Тэра?

— Ее-то я и ищу, — сказала Дейзи, надевая саронг. — Пока.

Просто не верится, что Джейн ничего не заметила.

Это потому, что она на тебя не смотрела. Если она заподозрит неладное, тут же тебя раскусит.

Чтобы успокоиться, Дейзи намеренно медленно пошла через парк, ступая босыми ногами по колючей тропической траве. На лужайке два голубя с важным видом расхаживали в поисках корма. Дейзи подумала о матери, и у нее защемило сердце, когда она представила, как чудесно было бы, будь они сейчас вместе. Цвели и благоухали экзотические растения, которые дома можно увидеть разве что в ботаническом саду или в горшках на подоконниках — жалкое подобие окружавшего ее великолепия. Над раскидистым кустом с красными, похожими на колокольчики, цветами порхала на невидимых глазу крылышках невесомая изумрудная колибри.

Тэры не было ни в бассейне, ни в магазинчике, где она часто покупала шоколад. Решив вернуться в номер, Дейзи машинально подняла голову и увидела сидящую на балконе Тэру.

— Что ты там делаешь? — крикнула она.

— Жую червяков.

Дейзи давно не слышала от нее фразу: «Никто меня не любит, все меня ненавидят, пойду в сад наемся червяков».

— Я поднимаюсь!

Дверь была открыта, горничная в розовом халатике убирала комнату — видно, поэтому Тэра и вышла на балкон.

Дейзи закрыла за собой дверь и с порога спросила:

— Что-нибудь опять приключилось?

Тэра вымученно улыбнулась.

— Ничего, просто Блэр оказался дерьмом. Можно подумать, я собиралась стащить с него трусы и изнасиловать. Я подошла, чтобы поздороваться, а он даже головы не поднял. Сообщил, что собирается поплавать на катамаране. Я спросила, можно ли мне с ним, а он вдруг весь набычился и сказал, что, пожалуй, лучше не надо. При этом старательно отводил взгляд. — На глаза у нее навернулись слезы. — Я к нему по-дружески, а он шарахается от меня как черт от ладана.

Все обиды были забыты. Хоть Дейзи симпатизировала Блэру и понимала, что откровенные домогательства Тэры могли прийтись ему не по душе, но тут и она разозлилась.

— Послушай, все правильно — он просто дерьмо. Ну так и не стоит обращать на него внимания.

— Я стараюсь, но у меня не очень хорошо получается.

Был только один способ вытащить Тэру из трясины уныния.

— Паршивый святоша, — сказала Дейзи. — Чтобы у него член отсох. Впрочем, он и так, наверное, как сморщенный желудь.

— Да вроде нет, — пролепетала Тэра и прыснула.

— Могу поспорить, что он тебе наврал. Он и раньше пробовал заняться сексом, но оказался настолько беспомощным, что девчонка наверняка не преминула ему об этом сказать. Поэтому он и решил повременить с этим до женитьбы, рассчитывая, что после свадьбы жена уже не сможет предъявить ему претензии.

Тэра расхохоталась, она все больше становилась похожей на саму себя.

— Зато он будет нести в массы Слово Божье, — пробормотала она, давясь смехом.

— Это точно. Как однажды заметил отец Саймона, если мужчине больше не на что опереться, он опирается на свои локти.

Тэра ликовала.

— Так и сказал?

— Точно.

На обеих напал приступ гомерического хохота.

На балкон заглянула горничная.

— Вы позволите подмести балкон? — мелодичным голоском проворковала она.

— Да, да, пожалуйста.

Вернувшись в комнату, они как подкошенные рухнули на застеленные кровати.

Наконец Тэра подала голос:

— Я бы съела батончик «фрут энд нат». Знаешь, если бы не калории, я вообще предпочла бы сексу шоколад.

Дейзи снова покатилась со смеху.

— Да и хлопот меньше, — подхватила она. — Простыни стирать не надо.

— И никаких последствий в виде маленьких шоколадок через девять месяцев, — добавила Тэра.

— А вот это жаль. Тебе бы понравилось. Представляешь? Слопаешь полфунта шоколада, а потом глядишь — вокруг целый выводок шоколадных батончиков.

— Какая прелесть! Ты, по крайней мере, знаешь, чего от них ждать. Батончик «фрут энд нат» не будет с важным видом заявлять, что бережет себя для другой.

Когда в комнату вошла горничная, они держались за животы и хохотали.

— Я закончила, — сказала та, с опаской поглядывая на них.

— Спасибо большое, — хором выпалили они и, дождавшись, когда за горничной закроется дверь, снова разразились хохотом.

— Вдруг она решит, что это мы над ней, — виноватым тоном пробормотала Тэра.

— Сомневаюсь. Наверное, подумала, что мы просто чокнутые. Не переживай, мы оставим ей хорошие чаевые. — Дейзи вдруг подумала о том, что Тэра помогла ей выбросить Ника из головы на целых пять минут. — Слушай, а почему бы нам не поехать в природоохранный парк?

— Прямо сейчас?

— А что такого?

Они облачились в шорты и майки и направились в магазин: Тэра решила запастись в дорогу шоколадной провизией.

Дейзи купила себе розовую бейсболку с надписью, водрузила ее на голову и продела волосы в дырку. Посмотрев в зеркало, она с удовлетворением отметила:

— Ну вот, теперь я чувствую себя настоящим туристом.

По пути на пляж Тэра протянула ей плитку шоколада.

— Надо съесть сразу, а то растает. Вынуждена с прискорбием констатировать, что в этом отношении мужчины дадут шоколаду фору — они могут оставаться крепкими и горячими одновременно.

Последовал очередной приступ хохота. Они напоминали двух школьниц, которые по дороге домой перемывают косточки одноклассницам. Дейзи чувствовала, что ее смех начинает походить на истерику, но это ее не беспокоило. Она хохотала с таким самозабвением, что чуть не подавилась шоколадом.

Дейзи пребывала в эйфории, пока впереди не показался навес из пальмовых листьев, где она оставила Иана и Джейн.

Иан все так же валялся на лежаке, а вот Джейн куда-то пропала. На ее месте восседал Ник.

Стараясь не смотреть в его сторону, Дейзи подошла к Иану.

— Можно я возьму ключи от «ослика»? Мы с Тэрой хотим прокатиться в природоохранный парк.

— Детка, прости, но «ослика» взяла Джейн, — пробормотал Иан; вид у него был сконфуженный. — Она поехала покупать сувениры.

Проклятье!

— А когда она вернется?

— Она не сказала, но ты же знаешь Джейн. Если уж она что-то затевает, то это надолго. Прости, но мы не знали, что вы куда-то собираетесь.

— Я сама виновата. Надо было вас заранее предупредить.

— Может быть, возьмем такси? — неуверенно предложила Тэра.

Дейзи поморщилась.

— Такси обойдется нам в целое состояние. Ему же придется ждать нас. Можно поехать на автобусе — это всего доллар.

— На автобусе? — возмутилась Тэра. Как будто ей предложили ехать на детском велосипеде. — Ну уж нет. Автобус будет ползти как улитка и останавливаться у каждого столба. — Она покосилась на Ника. — Может, мы возьмем твою машину?

— Тэра, о чем ты говоришь? — вмешалась Дейзи. — У нас же нет страховки.

Ник встал и лениво потянулся.

— Я все равно бездельничаю, — сказал он. — Так что с удовольствием вас прокачу.

Дейзи оторопела.

— Нет, мы хотим поехать вдвоем! — выпалила она.

— Дейзи, да что с тобой? — удивленно воскликнула Тэра и обратилась к Нику: — Это очень любезно с твоей стороны. — Она встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. — Не обращай внимания на эту чудачку. Мы с благодарностью принимаем твое предложение.

Дейзи смешалась. Нельзя же в самом деле вести себя, как шестилетний ребенок, который вдруг начинает капризничать и ныть, что никуда не поедет. Но она так надеялась, что их будет только двое. Только она и Тэра. Она уже забыла, когда в последний раз им было так весело. Почти как в старые добрые времена. И ей так хотелось расслабиться и ни о чем не думать.

— Очень благородный жест, — сухо промолвила она.

Если в ее голосе и прозвучали язвительные интонации, то никто ничего не заметил. Никто, естественно кроме Ника, — блеск в глазах выдал его.

— Я только схожу переоденусь, через пять минут встречаемся у стойки портье. — Он легонько шлепнул Тэру по попке. — Можете пока выбрать маршрут.

По крайней мере, ей не придется сидеть рядом с ним. Эта сомнительная честь выпала на долю Тэры.

Однако, как выяснилось, Тэра не горела желанием исполнять роль штурмана. Когда они проехали мили три, она сказала:

— Дейзи, лучше ты. Карта такая мелкая, я ни черта не вижу. Наверное, зрение портится.

— С каких это пор?

— Да уже несколько месяцев, только все никак не соберусь завести очки.

— Ладно, давай мне карту.

Дейзи даже обрадовалась тому, что у нее появилось какое-то занятие. Однако до конца отделаться от пустопорожних размышлений все-таки не удалось.

Ты к нему несправедлива. Просто тебе правда глаза колет.

Все зашло слишком далеко, я этого не хочу.

Ты уверена, что не хочешь?

Она решила сконцентрировать все внимание на карте с ее зловещей топонимикой. Индейское озеро. Здесь когда-то из-за неразделенной любви утопилась девушка. Утес Хаклтона, по имени человека, который, решив свести счеты с жизнью, бросился с этого самого утеса верхом на лошади.

Бедная лошадка.

Гора Скорби. Что же здесь произошло? Кажется, в этом месте вешали рабов, которые пытались бежать.

По сравнению со всеми этими ужасами твои переживания яйца выеденного не стоят. Только подумай, у тебя есть все — прекрасная работа, деньги, наконец, человек, который тебя любит и который работает как вол, когда ты отдыхаешь, потому что не может подвести коллег.

Они перевалили через центральный хребет, пейзаж стал более суровым, скалистые ущелья чередовались с зелеными долинами.

— Что это за деревья? — спросила Тэра. — У моей мамы в зимнем саду есть похожие.

— Понятия не имею, — откликнулся Ник. — Точно не бананы. Может, манго…

— Это хлебное дерево, — сказала Дейзи. — Его завезли сюда с островов Тихого океана. «Баунти» плыл с грузом хлебного дерева, когда вспыхнул мятеж.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Ник. Он выглядел озадаченным.

— Да я просто кладезь полезной информации, — ответила Дейзи и добавила: — Прочла пару путеводителей. Мне всегда интересно побольше узнать о тех местах, где я провожу время. Не только цену бутылки рома, но и что-то помимо этого.

Ты лукавишь. Главное, почему ты увлеклась путеводителями, это желание как можно меньше думать о нем.

Характер ландшафта вновь изменился. Потянулись тучные зеленые луга, на которых во множестве паслись коровы. То и дело на пути встречались дорожные щиты-указатели, и нужда в карте сама собой отпала. Наконец Ник остановился. Они вышли из машины и направились к деревянной будке у входа в парк.

— Три взрослых, — обратился Ник к служащему.

Дейзи полезла за кошельком.

— Я сама за себя заплачу, — сказала она.

— Дейзи, умоляю, не стоит все усложнять…

— Я ничего не усложняю, просто хочу заплатить за себя.

— В таком случае ты опоздала, — сказал Ник, пряча в карман сдачу. — Не надо было хлопать ушами.

— Счастливчик, — усмехнулся служащий. — Одной подружки недостаточно.

Дейзи решила не упускать случая поквитаться.

— Это между нами, — с заговорщическим видом прошептала она. — На самом деле он наш дедушка. Он принимает таблетки с обезьяньими гормонами. Ни за что не подумаешь, пока он не извлечет изо рта вставную челюсть.

Служащий прыснул. Тэра захихикала и, взяв Ника под руку, сказала:

— Идем, дедуля, — и, перейдя на шепот, добавила: — Предупреди, когда захочешь отлить, договорились?

Ник, не выказав ни малейших признаков раздражения, умело обратил все в шутку.

— Я хочу чаю, — по-стариковски проскрипел он. — Не хочу я смотреть на этих мартышек. Хочу чаю с пирожными.

Тэра разразилась хохотом. Дейзи, помимо своей воли, улыбнулась.

Солнце палило нещадно, однако под кронами исполинских деревьев, между которыми бежала извилистая тропка, царила спасительная тень. Первым обитателем парка, встреченным ими на пути, оказалась гигантская, с красными пятнами на панцире, черепаха, которая с неожиданной для ее репутации скоростью куда-то двигалась, до упора вытянув шею. Она напоминала древнего старикашку, который торопится попасть в ближайший паб до закрытия.

— Она похожа на тебя, дедуля, — посмеиваясь, сказала Тэра. — В смысле ты был похож на нее, пока не начал принимать свои обезьяньи пилюли.

— Никакого уважения к сединам, — проскрипел Ник. — Знаешь, милочка, что делали с такими соплячками, как ты, в старое доброе время?

Тэра вдруг насторожилась.

— Что это за шум? — Она остановилась и нахмурилась. — Послушайте!

Откуда-то из подлеска доносились странные клацающие звуки.

Они раздвинули ветки кустарника, и их взорам предстало диковинное зрелище.

Тэра захохотала как безумная.

Боже мой, подумала Дейзи. И здесь то же самое…

Под кустом пара черепах энергично занималась процессом воспроизводства. Животных ничуть не смущало то обстоятельство, что их застукали в таком пикантном положении.

— Мало нам того, что по телевизору один сплошной секс, — ворчливо заметил Ник, пародируя тех «ископаемых бриттов», которые спугнули их на пустынном пляже.

Дейзи бросило в краску. Тэра между тем продолжала хохотать.

— И это называется семейным отдыхом, — недовольно бурчал Ник. — Какой кошмар. Я не могу допустить, чтобы мои внучки морально разлагались. — С этими словами он привлек обеих к себе и прикрыл им глаза ладонями. — Должен вам сообщить, что чувствую себя ответственным за ваш нравственный облик.

Дейзи с негодованием оттолкнула его руку.

— Не понимаю, что в этом смешного. Неужели обязательно потешаться над бедными черепахами, которые просто поступают в соответствии со своей природой…

— Но я же просто от неожиданности, — обиженным тоном изрекла Тэра. — Интересно было бы посмотреть на маленьких черепашек.

Они продолжили свой путь по извилистой тропе. Только теперь до них дошло, что середина дня не самое удачное время для экскурсий по парку живой природы, когда большинство обитателей его пряталось от жары.

И только черепах жара, похоже, нисколько не пугала. Они были повсюду. Одни куда-то спешили, другие лениво жевали траву.

Тэра решила подружиться с одной особью и принялась щекотать ей шею. Черепаха пришла в экстаз; она задрала голову и, казалось, вот-вот улыбнется блаженной улыбкой.

Дейзи наблюдала за ней, стоя чуть поодаль в тени огромного дерева. Ник подошел к ней и встал рядом.

— Когда я предложил свои услуги, то вовсе не думал, что тебя будет так раздражать мое общество, — сказал он.

— Охотно верю.

Он с любопытством покосился на нее.

— Как я уже говорил, ты безнадежная врушка.

— Пусть так. Только не тебе меня обвинять. Ты первый нарушил правила.

— Извини, я просто не знаком с твоими правилами. Я как раз хотел, чтобы ты мне их объяснила, но ты сбежала.

— Больше не желаю об этом говорить. Нам просто не о чем говорить.

— Почему ты все время твердишь одно и то же? — Голос его звучал приглушенно. — Потому что надеешься в конце концов поверить в это сама? — Он стоял так близко, что она чувствовала на щеке его дыхание. — Чего ты боишься?

Дейзи упорно избегала его взгляда.

— Ничего. — Если ты думаешь, что я боюсь тебя, то ты себе льстишь.

— Хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что ты боишься самое себя. Вернее, своего альтер эго. Боишься той распущенной девчонки, которая сидит в тебе и которой больше всего на свете хочется послать все к черту и вкусить от запретного плода. Ты боишься, что она возьмет над тобой верх.

Сердце ее стучало, как африканский тамтам, но она не собиралась подавать виду. Она отважно повернулась к нему, благо на носу у нее красовались темные очки.

— Если уж ты завел разговор о втором «я», давай поговорим о твоем. В душе ты тщеславен, как и большинство мужчин. И твое альтер эго напрямую связано с известными частями тела. И для него невыносима сама мысль о поражении.