— Дейзи, ты слушаешь?
— Джейн, извини, мне надо идти, увидимся позже, — отрывисто произнесла она и положила трубку. Схватив ключи, она выбежала из комнаты.
Не паникуй. Наверное, она на пляже. С кем-нибудь выпивает. Или в бассейне.
В бассейне Тэры не оказалось. Бар на пляже давно закрылся, тогда Дейзи бросилась в отель, не обращая внимания на косые взгляды, которые бросали на нее постояльцы, уже успевшие переодеться к ужину и, видимо, полагавшие, что являться в ресторан босиком, в одном бикини и с растрепанными волосами не вполне прилично.
Она вернулась на пляж, к пункту проката, где Тэра должна была оставить серфер.
Но его там не было.
О Боже!
Дейзи устремила взгляд на море, но ничего не увидела. Спускалась ночь.
Нет, она не может до сих пор быть там.
Очень даже может. Она же под хмельком и едва ли в состоянии контролировать себя. И никто за ней не присматривал.
Ее охватила паника. Она побежала назад, к отелю. У стойки портье стоял Ник, расплачивался за номер.
— Не могли бы вы заказать мне такси примерно на… — он взглянул на часы, — без четверти…
— Извините, — обратилась Дейзи к портье, очаровательной мулатке с аккуратными косичками и белозубой улыбкой. — Я не могу разыскать свою подругу. Боюсь, что она…
Ник замер, зажав в ладони кредитную карточку.
— Дейзи, что случилось?
— Я не могу найти Тэру, — выпалила она. — Она плавала на этом чертовом виндсерфере и до сих пор не вернулась.
— Дейзи, не надо волноваться раньше времени.
Его спокойствие просто бесило ее. Хотелось съездить ему по физиономии. Она снова повернулась к мулатке за стойкой. Та уже не улыбалась.
— Боюсь, что она до сих пор в море. Я искала ее повсюду. Уже после закрытия пункта проката я уступила ей свой виндсерфер. Инструктора не было, а она… она перед этим выпила…
— Может, она с Алессандро, — предположил Ник. — Ты проверяла?
В душе у нее затеплилась надежда, но тут же погасла.
— Но виндсерфера на берегу нет! Не могла же она утащить его с собой. Он весит…
— Все равно надо проверить. В каком он номере?
— Откуда мне знать?
Ник повернулся к девушке-портье.
— Позавчера к вам приехали три итальянца. Думаю, они остановились в одном номере.
Мулатка заглянула в журнал.
— Двести одиннадцать, — сказала она, затем набрала номер и протянула трубку Дейзи.
— Алло? Это Алессандро?
— Джулиано.
— Джулиано, это Дейзи. Тэра у вас?
— Нет, ее нет.
— А Алессандро?
— Да, он в душ. Его тебе нужен?
— Джулиано, это очень срочно. — Учитывая его трудности с английским, Дейзи старалась говорить помедленнее. — Алессандро был с Тэрой, до того как отправиться в душ? Был он с ней на пляже? Или в баре?
— Нет, он спать. — В трубке послышался смех. — Мы с Дарио вернуться десять минута назад и видеть его спит. Тебе его звать?
— Нет, нет, грациа.
Страх сковал все ее члены.
— Ее там нет, — пролепетала она. — Алессандро все это время спал.
Ник помрачнел.
— Надо сообщить в спасательную службу.
Мулатка уже набирала номер.
Потянулись томительные минуты ожидания, Дейзи изнемогала от чувства собственного бессилия. Несколько раз ей пришлось повторять спасателям все, что она знает: она ушла с пляжа около пяти, да, на ней был спасательный жилет… В одном бикини, Дейзи дрожала как осиновый лист и снова и снова твердила как автомат одно и то же.
Наконец Ник взял ее за руку.
— Мы не можем сидеть здесь сложа руки. Надо что-то делать. Найдем лодку и отправимся на поиски.
Между ними как будто ничего и не было. Они бегом устремились на пляж.
— Ни одной лодки, — сокрушенно промолвила Дейзи. — Все уже дома.
Потом они услышали смех. Ярдах в двадцати от них у самой кромки воды сидела группа местных мальчишек. Дейзи побежала к ним.
— Нам нужна лодка, — выпалила она скороговоркой. — Моя подруга плавала на виндсерфере и до сих пор не вернулась. Я боюсь, что она…
Все как один повернулись к ней.
— Вы сообщили спасателям?
— Им позвонили из отеля, — сказал Ник. — Но мы не можем терять время.
— Ладно. — Мальчишки принялись оживленно переговариваться на местном диалекте, потом один из них пронзительно свистнул.
В отдалении появилась фигура мужчины, он что-то крикнул, ему что-то ответили. Он подошел к ним и сказал:
— Подождите здесь. Сейчас кого-нибудь найдем.
Ожидание вылилось в настоящую пытку, однако не прошло и десяти минут, как на пляж выкатился старенький, видавший виды «лендровер» с прицепом, на котором была закреплена лодка. Несколько добровольных помощников отцепили прицеп, закатили его в море, затем спустили лодку на воду и снова затащили прицеп на пляж.
Тем временем из кабины вылез не кто иной, как Трой, старый знакомый Дейзи. На сей раз он не смеялся. Коротко поговорив с одним из мальчишек, он обратился к Дейзи:
— Кого потеряли?
— Тэру. Темненькая такая.
— Знаю ее. Когда?
Дрожа от страха, Дейзи еще раз пересказала то, что знала. Ник снял носки и ботинки и оставил их на песке. Подсадив Дейзи в лодку, он забрался сам.
— Думаю, ее сносит к северо-западу, — сказал он.
Дейзи похолодела от ужаса.
— Верно, — сказал Трой, присоединившись к ним, — но ветер сейчас слабый, и ее не могло отнести далеко.
Он кивнул в сторону берега.
— Ребята попробуют раздобыть еще одну лодку. Чтобы было побольше глаз.
— Я так благодарна тебе, — промолвила Дейзи, отметив машинально, что слова ее в данной ситуации не совсем уместны.
— Нет проблем.
Небо было ясное, если не считать одного заблудшего облачка. Лодочных огней явно не хватало, однако выручали звезды, которые светили вовсю. Дейзи поймала себя на том, что впервые залитая призрачным мерцанием морская гладь вызывает в душе ее благоговейный страх. На севере все было по-другому. Там ты точно знал, что море холодное и коварное и что ничего хорошего от него ждать не приходится.
Южное море, теплое и приветливое, словно манило тебя в свои объятия…
«У моря нет заднего хода», неожиданно вспомнила она.
За ними, невдалеке, показались еще две лодки. Трой сбавил ход, и до них долетели обрывки разговора.
— Разворачиваемся веером! — крикнул Трой.
На северо-запад. Все дальше от острова. Сердце ее колотилось от страха. Она вспомнила карту, которую разглядывала еще в самолете. Безбрежная синяя гладь и крохотные точки островков…
— Ты смотри по правому борту, а я возьму на себя левый, — отрывисто скомандовал Ник.
Они пристально вглядывались в даль — не мелькнет ли где белый треугольник паруса. Ночную тишину разрывали отчаянные крики: «Тэра! Тэра!»
Вскоре вдали показались смутные очертания катеров береговой охраны. То обстоятельство, что поиски теперь шли полным ходом, обнадеживало, и все же Дейзи не оставляло ощущение, что они ищут иголку в стоге сена.
Прошло полчаса. Дейзи охрипла от крика, а глаза ее так устали, что видели то, чего на самом деле не было. Каждый всплеск волны или оторвавшийся от рыболовной сети пенопластовый поплавок заставлял учащенно биться сердце. На какой-то миг к ней возвращалась надежда, чтобы тут же разбиться о рифы отчаяния.
От холода и страха Дейзи бил озноб. Но мучительнее всего было снедавшее ее сознание вины.
Как я могла оставить Тэру одну? Я же знаю ее как облупленную. Стоит ей пригубить спиртного, и уже сам черт ей не брат. Она заплыла слишком далеко, потом попыталась повернуть назад, упала в воду…
О, Тэра, где ты сейчас?
— Тэра! — в отчаянии закричала она. — Тэра!
Крик ее эхом повис в воздухе.
Судорожно вцепившись в лобовое стекло, Дейзи до боли в глазах вглядывалась в морскую даль. Ник расположился чуть сзади. Она была благодарна ему за то, что он не пытался успокоить ее, не произносил избитых фраз. Они обменивались репликами лишь по мере надобности.
— Тэра!
Они кричали по очереди и после каждого крика напрягали слух в надежде услышать долгожданный ответ. Но всякий раз надежда оказывалась напрасной и единственным достигавшим слуха звуком было урчание мотора.
Дейзи потеряла счет времени. Сколько уже длились их поиски? Сорок минут? Может, час? И с каждой минутой шансов становилось все меньше.
В голову лезли страшные мысли. Как она, собрав волю в кулак, звонит родителям Тэры и сообщает о случившемся. Как всю жизнь преследует ее чувство неизбывной вины. Как близкие утешают ее, уговаривают, что, мол, она не должна винить себя. А кого же еще винить, как не себя? Она увлеклась Ником, предала Саймона, и вот чем все кончилось.
Она выбилась из сил и запаниковала.
Ветер свежел, море начинало волноваться. Дейзи вся затрепетала. Ник встал и, держась за спинку ее сиденья, что было мочи закричал:
— Тэ-э-ра!
Внезапно мотор закашлял, словно чахоточный, а потом и вовсе заглох. Дейзи в ужасе воззрилась на сидевшего за рулем Троя.
Впервые он позволил себе улыбнуться, обнажив при этом два ряда белых зубов, которые в темноте горели жемчужным блеском.
— Не волнуйтесь. Я только подключу запасной бачок.
Лодка мерно покачивалась на волнах. Трой отсоединил топливный шланг и перекинул его на другой бачок. Как вдруг Дейзи насторожилась и прислушалась.
— Послушайте!
Все трое замерли. Откуда-то доносился слабый, похожий на свист звук.
Они мучительно вглядывались во мглу и почти одновременно увидели приближавшуюся к ним небольшую лодку.
Пока лодка не поравнялась с ними, пока не показался за кормой привязанный канатом виндсерфер, Дейзи не смела надеяться. Наконец они приняли с рук на руки дрожавшую всем телом Тэру.
— Спасибо, спасибо, я вам так благодарна, — бормотала Дейзи; у нее заплетался язык.
— Нет проблем, — как ни в чем не бывало ответили ей, словно на своей лодчонке они только тем и занимались, что вылавливали терпящих бедствие незадачливых туристок.
Тэра, дрожа от холода и страха, прижималась к Нику.
Тот неодобрительно покачал головой.
— Тэра, ну ты даешь. Если ты не хотела почтить своим присутствием мою прощальную вечеринку, могла бы просто отказаться, вместо того чтобы уплывать в открытое море.
У Дейзи защемило сердце. За этим шутливым подтруниванием угадывалось неподдельное раздражение.
Тэра, едва шевеля языком, пролепетала:
— Ты же меня знаешь. Я готова на все, лишь бы не угощать выпивкой.
Трой заметно повеселел.
— Много рыбы поймала? — оглянувшись, поинтересовался он.
Тэра выбивала зубами дробь. Дейзи никак не могла взять в толк, как в такой теплой воде можно продрогнуть до костей.
— Извини, забыла захватить сеть, — сказала Тэра.
— Ну вот, — досадовал Трой, поворачивая к берегу. — А я-то спешил, думал, у тебя богатый улов.
Дейзи обернулась и протянула Тэре руку. Та сжала ее с такой силой, что она чуть не вскрикнула от боли.
— Прости, старая ведьма, что так тебя перепугала.
— Сама ты старая ведьма, — тихо сказала Дейзи.
На глаза у нее навернулись слезы. Если бы она не видела перед собой Тэру, то не узнала бы ее голос, настолько он был слаб, тщедушен, настолько не вязался с привычным обликом подруги.
— Я уже решила, что никогда больше не попробую «фрут энд нат». — Тэра с трудом сдерживала душившие ее рыдания.
— Шш, ну успокойся, детка, — сказал Ник, укачивая ее как младенца. — Все уже позади.
Тэра дрожала всю дорогу. Как только они высадились на пляже, Дейзи побежала вперед. Оставив дверь открытой, она бросилась в ванную и пустила воду. Когда появились Тэра и Ник, ванная уже наполнилась. Они сняли с Тэры спасательный жилет и прямо в бикини опустили ее в воду.
Ник повернулся к Дейзи.
— Теперь все будет в порядке. Я закажу ужин прямо в номер.
Об ужине она как-то не подумала.
— Джейн с Ианом, наверное, с ума сходят.
— Уверен, что они уже слышали. Пойду приведу их в чувство.
Он был весь мокрый, с брючин на пол стекала вода.
— Ты еще можешь успеть на самолет, — сказала Дейзи.
Ник покачал головой.
— Я позвоню в аэропорт. Так или иначе, выпивка за мной. — Он понизил голос. — А ей здорово повезло: она родилась с серебряной ложкой во рту.
Дейзи затрепетала при мысли о том, что могло бы произойти.
— Да. Спасибо, что вызвался помочь.
— Кажется, тебя это удивляет. Ты думала, я поступлю как-то иначе? — Глаза его недобро сверкнули. — Пожму плечами и скажу, что это не мои проблемы? — Он кивнул в сторону ванной. — Не оставляй ее одну. Я схожу вниз, надо связаться со спасателями, иначе они будут искать ее всю ночь.
Тэра спала как убитая, и, когда принесли завтрак, Дейзи пришлось ее будить. Она заказала все, что Тэра любила: рисовые хлопья с банановыми дольками, блинчики с кленовым сиропом, горячий шоколад и кофе.
За завтраком Тэра выглядела подавленной.
— Чувствую себя полной идиоткой, — сказала она, роняя слезы в чашку с шоколадом. — Поставила всех на уши…
— Тэра, не терзай себя. С каждым может случиться.
— Нет, не может. Ты знаешь, что я выпила аж четыре бокала пунша? Неудивительно, что я то и дело падала, и мне все время приходилось поднимать этот чертов парус. В конце концов я поняла, что до берега мне не дотянуть, легла на доску и стала грести. Я кричала до хрипоты, но быстро темнело, и на пляже уже не было ни души.
Меня тошнило от выпитого. Уже совсем стемнело, и я гребла и гребла как сумасшедшая, но, кажется, ни на дюйм не приблизилась к берегу. Можно было бы попробовать добраться вплавь, но я находилась уже слишком далеко от берега. К тому же было темно…
Голос ее дрогнул.
— Я думала, интересно, где вынесет мое тело и как все будут спрашивать: «Кто эта девушка?» — «А помните, такая темненькая в розовом бикини, которая все время поддавала и цеплялась к мужикам?»
Тэра обхватила лицо ладонями.
Дейзи обошла стол и положила руки ей на плечи.
— Ничего подобного. Они бы сказали: «Темненькая такая, с обалденной фигурой».
— Ты меня просто успокаиваешь, — обливаясь слезами, пробормотала Тэра. — Я подумала, что мне будут делать вскрытие и выяснится, что я недавно занималась сексом, и папа с мамой узнают…
К тому времени, когда ей удалось наконец взять себя в руки, кофе успел остыть.
Несмотря на свое плачевное состояние, Тэра не забывала о завтраке. Ночью она была слишком измучена, чтобы думать о еде. Внезапно она отложила в сторону нож и вилку и подняла голову.
— Вчера ты ужасно выглядела. Как будто плакала. Это из-за меня?
Дейзи покачала головой.
— Когда мы искали тебя, мне было не до плача. Это случилось раньше. — Она собралась с духом и не моргнув глазом солгала: — Просто соскучилась по Саймону. Пробовала ему позвонить, но все время попадала на автоответчик. Тогда я вбила себе в голову, что он с кем-то встречается…
— Это, положим, вряд ли…
— Знаю. С моей стороны глупо думать такое.
Тэра вылила на блинчик остатки сиропа и отставила вазочку в сторону.
— Знаешь, ты прости меня за то, что я тебе наговорила, — смущенно пролепетала она. — Ну, про Саймона. Просто у меня было поганое настроение.
— У меня тоже.
Доев последний блинчик, Тэра сказала:
— Нехорошо вышло с Ником. Из-за меня он не успел на самолет.
— Кажется, его это не сильно огорчает.
— В любом случае он все равно ничего не сказал бы. Он такой милый.
В душе Дейзи боролись противоречивые чувства.
— Да, — неуверенно произнесла она.
— Ты даже не знаешь, какой он милый.
Дейзи вопросительно посмотрела на подругу. Та смущенно потупилась.
— Что ты хочешь сказать? — спросила Дейзи.
В образовавшейся паузе на стол отважно опустилась маленькая птичка с коричневатым оперением и, запрыгнув на баночку с малиновым джемом, принялась за угощенье.
— Я тебя обманывала, — сказала Тэра. — Я была у него.
В глазах Дейзи отразилось недоумение.
— Когда?
— Ну, помнишь, утром, когда мы с тобой поссорились. Он был такой милашка, что у меня отказали тормоза и я полезла целоваться. — В отчаянии Тэра всплеснула руками; птичка испугалась и упорхнула. — Боже, представляю, что он обо мне подумал…
Дейзи отказывалась верить своим ушам.
— И что же он?
— А ты как думаешь? — К Тэре постепенно возвращалось самообладание. — Сказал, что польщен, но лучше нам все-таки остаться просто друзьями. Он вел себя так великодушно, что я почти не испытала неловкости. Зато теперь я чувствую себя набитой дурой. Боже мой, мне так тошно…
Не тебе одной. Тэра, по крайней мере, была откровенна. Она не лицемерила, не притворялась.
Дейзи мысленно восстановила в памяти события того дня. Они только что поругались с ним, и настроение у него наверняка было препаршивое. И тут является обольстительная красотка Тэра и вешается ему на шею. Что ему стоило…
В дверь постучали.
— Я открою, — сказала Дейзи.
За дверью стоял Ник в шортах и расстегнутой на груди джинсовой рубашке.
— Как она?
— Нормально. Заходи.
Ник последовал за Дейзи на балкон. Тэра кормила птичек остатками завтрака.
— Как поживает потерпевшая? — Ник протянул ей бумажный пакет. — Это тебе сухой паек.
Тэра высыпала на стол с десяток шоколадных батончиков разных сортов.
— О, Ник! — В слезах умиления и со счастливой улыбкой на губах она обвила его шею руками.
Дейзи оставила их одних и пошла в ванную принять душ. Ей было невыносимо видеть их вдвоем, хотя она и не могла бы сказать почему. Ведь между ними ничего не было.
Все утро она морально готовила себя к разговору с Ником, но случай не представлялся. Рядом с ним все время кто-то был. То он вместе с Тэрой и Алессандро загорал на плотике-поплавке, то сидел с Ианом и Джулиано в баре, то болтал с Джейн, то обсуждал местные новости с пляжным торговцем, у которого покупал коралловые бусы в подарок своим многочисленным сестрам.
Он улетал вечером тем же рейсом, который пропустил накануне. В половине пятого он пошел к себе, чтобы принять душ и уложить вещи.
Минут пять после его ухода Дейзи пыталась собраться с духом. Медлить больше нельзя. Как была, в пляжных шортах и вылинявшей майке, забрав в хвостик влажные волосы, она направилась к нему.
С трепетом в сердце она постучала в дверь.
Ник заметно удивился, увидев ее.
— Я знаю, тебе сейчас некогда, но мне необходимо поговорить с тобой, — торопливо сказала она. — Можно войти?
— Разумеется. — Он впустил ее в комнату и провел на балкон.
Балкон с видом на море был гораздо просторнее, чем в их комнате. Рядом покачивали своими разлапистыми листьями пальмы. Ник кивнул на плетеное кресло, и Дейзи села.
— Я тут вспомнила про Троя и других лодочников. Конечно, мы поблагодарили их, но все-таки они, наверное, израсходовали много бензина, и я подумала, что им надо заплатить. Только я не знаю сколько. Что ты на это скажешь?
— Об этом я уже позаботился, — ответил Ник. — Я встречался с ними утром.
Так я и знала.
— Сколько ты им заплатил? Будет несправедливо, если мы…
— Насчет этого можешь не волноваться.
Голос у нее дрогнул.
— Они были так добры. На первый взгляд все они кажутся такими разгильдяями, однако стоило обратиться к ним за помощью… — Она судорожно сглотнула. — Вообще-то это я во всем виновата. Не надо было оставлять ее одну. Я ведь знала, что за ней никто не следит.
Ник сидел, закинув ногу за ногу.
— Я виноват не меньше тебя. Это я тебя расстроил, иначе ты не оставила бы ее.
Дейзи не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.
— Ты все правильно сказал. Все это правда. Я подумала, что если бы мы… — Она осеклась, не в силах выдавить из себя слова «занялись любовью». — Ну, если бы мы… сделали это… только один раз, мне бы удалось избавиться от наваждения.
Ник усмехнулся.
— Так, может, нам все-таки стоит это сделать?
— Нет, ты был прав: я не смогу жить с постоянным чувством вины. И потом… — Она вздохнула. — По-моему, то, что на самом деле произошло между нами, оказалось куда более эффективным.
— В смысле избавления от наваждения?
— Вот именно. Сейчас у меня такое чувство, будто мне сделали операцию и навсегда отбили охоту заниматься сексом. — Она замолчала. После непродолжительной паузы продолжила: — Не хочется казаться высокопарной, но это было что-то вроде лихорадки. Теперь я излечилась от нее.
Ни единый мускул не дрогнул на его лице. Вдали слышался чей-то смех, урчание лодочного мотора. Не поднимая глаз, Ник сказал:
— Я сожалею, что все так вышло. Надо было просто проводить тебя и пожелать спокойной ночи.
У нее тоскливо сжалось сердце.
— Что ни делается, все к лучшему. На меня это подействовало, как укол пенициллина.
Впервые она осмелилась заглянуть ему в глаза. Оказалось, что это не так уж и тяжело. Он не был ни разгневан, ни даже раздражен. Напротив, в уголках его губ играла улыбка.
— По-всякому меня называли, но с пенициллином еще не сравнивали.
Дейзи попыталась улыбнуться в ответ.
— На самом деле с пенициллином я погорячилась. У меня на него аллергия.
— Тогда понятно, почему ты так болезненно на меня реагируешь.
Он снова улыбнулся, и у Дейзи екнуло сердце. Она вдруг подумала о том, как было бы хорошо, если бы они могли остаться друзьями. Однако совсем непросто сохранять дружеские отношения с мужчиной, к которому испытываешь влечение. Секс и дружба несовместимы.
— Что ж, не буду тебе мешать, — произнесла она, поднимаясь с кресла. — Увидимся в баре. И вот еще что. Боюсь, что позже у меня не будет возможности сказать… Надеюсь, я не испортила тебе отпуск.
— Я переживу. — Он пожал ей руку и поцеловал в щеку. — Будь счастлива.
— И ты тоже. — Дейзи приветливо улыбнулась ему и вышла.
А через десять дней после возвращения ее начали преследовать кошмары. Первый раз это случилось, когда она была одна. В другой раз рядом находился Саймон.
Охваченная животным ужасом, она вскочила, обливаясь потом.
Проснулся Саймон.
— Дейзи, что с тобой?
Она вздохнула с облегчением — это оказался всего лишь сон — и в изнеможении откинулась на подушку.
— Это ужасно, — пробормотала она, давясь слезами.
— Дорогая, расскажи мне.
Легко сказать, расскажи…
— Мне приснилось, что мы нашли Тэру слишком поздно. Она лежала на виндсерфере, но… — Она понятия не имела, откуда взялись эти страшные картины. Иссиня-бледное лицо, мертвый взгляд, болтающаяся в воде, обглоданная рыбами нога…
Саймон включил ночник.
— Ты продолжаешь винить в случившемся себя. Не могу понять почему.
— Потому что я не должна была бросать ее одну. А я бросила ее.
— Дейзи, но почему ты должна стеречь ее? Она же не трехлетний ребенок.
Они уже говорили на эту тему сразу по ее возвращении.
— Если ей нравится напиваться и рисковать жизнью, то это ее трудности, — продолжал он.
И это она уже слышала.
— Неужели ты никогда в жизни не совершал глупостей? Ни единого опрометчивого поступка?
Ее слова, казалось, застигли Саймона врасплох.
— Разумеется, совершал, однако…
— Тогда почему ты не можешь понять других? Почему ты такой жестокосердный? Ты достойный отпрыск своих родителей. Такой же правильный, безупречный. Все вокруг сами виноваты в своих бедах, да? Жертвы СПИДа, матери-одиночки… И если твой папаша еще раз посмеет пройтись на счет несчастных брошенных матерей — как в прошлый выходной, — клянусь, я скажу ему, чтобы он прекратил оскорблять мою мать, и мне плевать, что обо мне подумает эта старая вешалка. — Дейзи состроила кислую физиономию и скрипучим голосом произнесла: «Ты абсолютно прав, Эдвард». Почему ты ничего не сказал им? Ты что, стыдишься меня?
— Как ты можешь говорить такое? — Саймон выглядел глубоко уязвленным. — Ты же знаешь, когда тебя не было, я их практически не видел. А что касается отца, то я согласен — он немного перегибает палку, но это вовсе не значит, что он действительно так думает. Просто такой уж он человек.
Она уже пожалела, что завелась.
— Не понимаю, какой бес в тебя вселился, — продолжал Саймон. — Если это все из-за Тэры, то, может быть, тебе следует проконсультироваться у психиатра.
— У психиатра? — Дейзи не верила своим ушам. — Ты же презираешь психиатров! Разве не ты говорил, что все они шарлатаны и неудачники, которые не смогли найти себе достойного применения?
— Так или иначе, но тебе нужна помощь. С кошмарами надо что-то делать.
Он выключил свет и повернулся к ней спиной.
— Спокойной ночи.
Дейзи готова была разрыдаться. Она понимала, что несправедлива к Саймону, что обидела его. И его родители были неизменно добры к ней, и она не имела права критиковать их.
Меж тем кошмары продолжались. Ночами она просыпалась, лежала, цепенея от ужаса, и долго не могла уснуть. Она и без психиатра понимала, что причиной кошмаров является чувство неизбывной вины, и единственный человек, с которым она могла бы поделиться, это Саймон.
Но она предпочитала молчать.
Ника она не видела. Однажды вечером Джейн сказала:
— Иан, ты наконец пригласил Ника в субботу на ужин?
— Я говорил с ним, но он не может.
Джейн обиженно надула губки.
— Третий раз приглашаем!
Иан рассеянно пожал плечами, однако вид у него при этом был как у побитой собаки.
— Может, занят, — предположил он.
Когда Иан ушел, Джейн прорвало:
— Черт бы побрал этого Ника! На Барбадос он с нами полетел с удовольствием! А теперь, стоило ему устроиться на высокооплачиваемую работу, он нас в упор не видит. Иан здорово переживает, просто виду не подает. Ну да Бог с ним. Кому нужны такие друзья?
Дейзи снова почувствовала себя виноватой. Ей было жаль Иана, она не могла слушать, как Джейн на чем свет стоит ругает Ника. Ведь это именно ее он сторонится…
Может, ты здесь и ни при чем. Ему просто некогда. Новая работа, новые знакомства…
С Саймоном тоже было непросто. Дейзи то и дело ловила себя на том, что он раздражает ее, и по пустякам выходила из себя.
Как-то дождливым субботним утром, когда он остался у нее, вернулась Тэра, вся в слезах — у нее сел аккумулятор, потому что она забыла выключить фары. Саймон, который только что встал, сидел на кухне и ел яичницу.
— Саймон, ты не мог бы мне помочь? — умоляющим тоном попросила она. — Надо толкнуть машину, чтобы перебросить провода на аккумулятор.
Саймон недовольно заворчал:
— Тэра, в который раз ты забываешь выключить фары?
Дейзи взвилась.
— Сиди, я сама ей помогу. — Она бросилась в холл, натянула плащ поверх ночной рубашки и сунула ноги в старые кроссовки.
Саймон пошел за ней.
— Дорогая, останься дома, ты не одета. Я все сделаю.
— Нет, Саймон, — рявкнула она. — Иди доедай свой завтрак, а то все остынет.
Тем не менее он тоже вышел на улицу, и они долго препирались, стоя под проливным дождем. Наконец Дейзи решительно отодвинула его и стала помогать Тэре толкать машину, чтобы поставить ее капотом к своей.
— Ступай прочь! — крикнула она ему. — Без тебя обойдемся.
Саймон развернулся и зашел в дом. Когда машина уже завелась, Дейзи увидела, что у Тэры дрожат губы, как будто она вот-вот расплачется.
— Боже мой, это я во всем виновата. Если бы я знала, что все кончится скандалом, то позвонила бы в Автомобильную ассоциацию.
— Не обращай внимания, он просто зануда, — сказала Дейзи, чувствуя, как за ворот плаща стекает струйка воды. Зайдя в холл, мокрая и злая, она закричала, что он ей осточертел и что они с Тэрой никогда больше ни о чем его не попросят.
То, что Саймон, отказался ввязываться в скандал, лишь добавило масла в огонь. Дейзи все больше распалялась. Тогда он предположил, что у нее предменструальный синдром, на что она сказала, что ее тошнит от одного его вида. После этого Саймон поставил тарелку в раковину и ушел, сказав, что позвонит ей попозже, когда она успокоится.
Дейзи упала на кровать и заплакала. Все было ужасно; ее стройный мир рассыпался как карточный домик. Как ни старалась она сделать вид, что все идет прекрасно, у нее ничего не получалось. Подобное чувство она испытала однажды в детстве, когда несносный братец Тэры, Том, сказал ей, что никакого Санта-Клауса на самом деле не существует.
Все утро Дейзи гладила и под стук дождя размышляла о том, какая она несчастная и что лучше бы ей умереть. Пыталась представить ужасы гражданской войны, голод, разруху, несчастных людей, которые по-настоящему страдают; твердила себе, что она просто эгоцентричная психопатка. Машинально водила утюгом, пока не сожгла блузку; оказалось, что она гладила синтетику, установив регулятор на хлопок. В сердцах она швырнула испорченную блузку в мусорное ведро, в котором валялась скорлупа от яиц, из которых Саймон готовил себе яичницу.
К утюгу прилипла сгоревшая синтетика, и она не знала, как ее счистить. Чертыхнувшись, она выключила утюг и поставила чайник, чтобы приготовить себе чашку кофе. Полезла в холодильник за молоком, но обнаружила там только сливки, а она их терпеть не могла. На дверце стояла бутылка, которую Тэра купила в аэропорту, когда они улетали с Барбадоса. Это был готовый ромовый пунш, оставалось только добавить воду и лед.
Дейзи машинально открыла бутылку.
Запах поразил ее. Нет, не запах алкоголя, хотя концентрация его была достаточная, чтобы она захмелела, едва понюхав пробку. Нет, это был экзотический аромат тропиков — смесь рома, сахара, лайма, муската и солнца. Это был запечатанный в бутылку запах Барбадоса.
Дейзи закрыла глаза и мысленно перенеслась в бар на песчаном пляже, где из-за стойки лились чарующие звуки калипсо. Неподалеку, в саду, ворковали голуби, вдоль берега скользили лодки. Она живо вспомнила ночные лягушачьи концерты, расплавленное золото закатов, ласковые волны.
Она снова увидела человека, которого тщетно пыталась вычеркнуть из своей памяти.
Притворяться не имело смысла. В отчаянии она опустилась на стул.
Что же мне делать?
Она вспомнила его слова: «Я переживу».
Надо признать, ему это удалось.
«Будь счастлива».
Никогда в жизни я не была так несчастна.
Она налила себе немножко пунша. Вкус его вызвал в памяти целый рой сладких воспоминаний. Стоило ей закрыть глаза, и она снова видела себя там, рядом с ним, и южное звездное небо над головой…
Тревожное томление охватило ее. И если раньше ей хотелось простой физической близости, то теперь она мечтала о том, чтобы видеть его, говорить с ним, слышать его голос.
Что же мне делать? — в сотый раз спрашивала она себя.
Она выпила еще глоток.
Хорошо бы напиться так, чтобы забыть обо всем, но я так не умею. Еще пара бокалов, и меня просто вырвет и будет еще хуже, чем теперь.
Хуже уже некуда.
Зазвонил телефон.
Дейзи посмотрела на него с тревогой во взгляде.
Должно быть, Саймон. Как всегда, все поймет и простит.
Ей стало нестерпимо стыдно.
Веду себя, как последняя стерва. Придираюсь к нему по пустякам…
Но звонил не Саймон.
Через пять минут она спешно нацарапала записку, побросала в сумку кое-какие вещи и выбежала из дому. На улицах были сплошные пробки. Как будто все пенсионеры сговорились и одновременно решили свозить своих благоверных по магазинам. Чертыхаясь, Дейзи кое-как доехала до ближайшего торгового центра и остановилась в неположенном месте.
Сначала она бросилась в цветочный магазин, купила шесть букетиков фрезий; затем в книжную лавку — выбрала два свежих бестселлера и побежала к машине.
У ее машины уже стоял блюститель порядка и выписывал штрафную квитанцию за парковку в неположенном месте.
— Побыстрее, — буркнула она. — Некогда мне тут с вами возиться!
Дальнейшее напоминало настоящий кошмар.