Выхожу на полуденное солнце. Щурюсь после сумрака пещеры. Глубоко вздыхаю. Туман в голове развеивается. В прохладном воздухе пахнет хвоей. Запах резкий, сладковатый.

Наступил самый длинный день в году. День летнего солнцестояния.

— Проснулась, наконец! Как плечо? — спрашивает Джек. Он сидит на валуне, в сторонке от входа в пещеру. Привязывает наконечник к стреле и бросает ее в большую кучу.

Я шевелю плечом. Мышцы затекли, шов тянет, но боли нет. Отвар из ивовой коры подействовал.

— Спасибо, все в порядке, — говорю я и смотрю в небо. — Нерон не появлялся?

— Нет, — отвечает Джек.

Внутри у меня все сжимается. Я напряженно всматриваюсь в небо.

— Слушай, все спрашивают, куда делся ворон, — говорит Джек. — Надо бы им объяснить.

— Нерон обязательно найдет Мейв, — замечаю я. — Вольные Ястребы придут нам на помощь, вот увидишь.

Я гляжу в небо.

— От нас тут ничего не зависит, — говорит Джек. — Пора и делом заняться.

— Ага, — киваю я. — А где все?

— Там, на поляне, — отвечает он.

Я выхожу на поляну перед пещерой.

Эш с Эпоной выстругивают прутья для древка стрел. Айк и Томмо прилаживают к древку острые осколки сланца. Эмми крутится рядом, старается всем помочь.

Все усталые. Похоже, давно не спали. Видят меня, кивают. Не прекращают работу. Даже Эмми ко мне не подбегает.

Все сосредоточенно заняты делом. Я краснею от стыда. Как можно спать, когда все работают?

— Ты как? — спрашивает Эпона.

— Все в порядке, — отвечаю я. — Стрелять смогу.

— Отлично, — говорит Айк. — Чуть позже устроим заварушку.

— Давайте я что-нибудь поделаю, — предлагаю я.

— Помоги мне привязывать наконечники, — просит Джек. Он пододвигается и освобождает мне место на валуне. Я сажусь. Сердечный камень наливается жаром. Я качаю головой.

— В чем дело? — спрашивает Джек.

— Ни в чем, — говорю я, беру веревку, наконечник и древко. Приступаю к работе. Поначалу пальцы меня не слушаются. Делаю пару стрел, вхожу в ритм.

Джек поднимает готовую стрелу, внимательно разглядывая ее.

— Всякий раз как я мастерю стрелу, так и представляю, как она вылетает из лука, звенит в воздухе и попадает в цель, — говорит он.

— Я тоже, — киваю я.

На миг наши взгляды встречаются. Мы улыбаемся друг другу. Склоняем головы над работой.

— В каждой сделанной тобой вещи остается частичка твой души, — замечает Джек.

— Правда? — спрашиваю я.

— Ага, — кивает он. — Главное, оставлять хорошее, а не плохое.

— Все хорошее во мне давно закончилось, — хмыкаю я.

— И во мне тоже, — говорит он и улыбается своей кривой ухмылочкой.

Сердце у меня замирает.

— Прости, — говорю я.

— За что? — спрашивает он.

— За то, что я такая, — неуверенно начинаю я.

— Неблагодарная? — подсказывает он.

— Ага, — киваю я.

— Вредная? — продолжает он.

— Да, — соглашаюсь я.

— Грубая? Упрямая? Задиристая? — не унимается Джек.

— Я не задиристая! — возражаю я.

— Еще какая задиристая, — смеется он. — Но я таких женщин люблю.

— Ты сумасшедший, — хохочу я.

— Я был нормальным, — говорит он. — Пока не встретил тебя.

* * *

Солнце стоит высоко в полуденном небе. Мы снимаемся с лагеря, собираем оружие. Вспоминаю, что Гермес не поскакал за остальными лошадьми, а остался ждать меня.

— Где Гермес? — спрашиваю я.

— Там, — кивает Томмо.

Мы привыкли к нему. Почти всегда понимаем, что он имеет в виду. Эмми понимает лучше остальных.

— Он говорит, что Гермес ждет нас по ту сторону горы, — поясняет она.

Томмо снова кивает.

— Спасибо, Томмо, — говорю я.

Мальчишка краснеет и торопливо уходит.

— Он к тебе неравнодушен, — замечает Айк. — И в этом он не одинок. Я все еще жду от тебя ответа, дорогая.

— Что ж, я соглашусь, пожалуй, — говорю я.

От неожиданности он умолкает. Потом приходит в себя и улыбается.

— Да ты со мной заигрываешь! — говорит он.

— Ну, если честно, то заигрываю, — отвечаю я.

— Ах, у меня сейчас сердце выскочит из груди! — восклицает Айк.

— Хватит вам шуточки шутить, — прерывает нас Джек. — Нам пора.

— Вы уже все разведали? — спрашиваю я.

— Конечно, — кивает Айк. — Мы с Эш и Эпоной все досконально разузнали, пока ты отсыпалась.

— Ну и как? — говорю я.

— Да ерунда, — отмахивается Айк. — Пустячное дело.

— Ага, пустячное, — кивает Эш.

— Так что делать будем? — спрашиваю я.

— Ты ведь меня знаешь, — говорит Джек. — Не хочу заранее ограничивать нашу свободу действий.

— Джек! — восклицаю я.

— Ладно, не горячись. Есть что обговорить. Надо все самим увидеть, иначе ничего не решить. Возможно, придется что-нибудь на ходу придумывать.

— На ходу?! — кричу я. — Джек, моего брата надо спасти от смерти!

— Похоже, пора идти, — говорит Айк.

— Ага, — торопливо соглашается Эш.

Они проходят мимо нас и скрываются в пещере.

— Зачем им возвращаться в пещеру? — спрашиваю я. — Поля Свободы на той стороне горы…

— Верно, — кивает Джек. — Через пещеру есть проход. Короткий путь.

Он уходит следом за остальными. Я хватаю его за руку.

— Подожди, Джек! — говорю я. — Нам нужно придумать, что делать. Немедленно.

— Послушай, мы вызволим Лу. Обещаю, — отвечает Джек. — Это самое главное. Ты мне веришь?

Я смотрю ему в глаза. Ищу неведомо что…

И вдруг я вижу.

Вижу настоящего Джека. Не того, который вечно шутит, заигрывает и уворачивается. А подлинного Джека. Вижу всю правду о нем. Внутреннее спокойствие. Как тихая заводь.

Я уже это видела. Той ночью, когда мы лежали под звездами. Когда я рассказала ему про Лу. Джек пообещал мне отыскать брата. В этом все и дело. Настоящий Джек все время был передо мной. Я просто не верила своим глазам.

Я смеюсь.

— Боже мой, я верю, — говорю я. — Я тебе верю, Джек.

— Тогда пойдем, — шепчет он.

Мы заходим в пещеру. В дальнем конце виднеется расщелина. Проход, который ведет на другую сторону. Джек поджигает факел. Мы ворошим костер, раскидываем пепел и золу, чтобы они побыстрее остыли.

— Ну, вот и все, — говорит Джек.

Я касаюсь его руки.

— В чем дело? — спрашивает он.

— Я не поблагодарила тебя за твою заботу обо мне, — говорю я. — За то, что выходил меня.

— Пустяки, — кивает он.

Я снова его останавливаю.

— Джек, знаешь, я очень ценю все, что ты делаешь, — сбивчиво начинаю я. — Все, что ты сделал. Чтобы вызволить Лу и… В общем, все. Ты делал и… Спасибо тебе. То есть я всегда была тебе благодарна, просто… Ну, не умею я всего этого…

— Хватит уже благодарностей, — бормочет он. — Я их не заслуживаю. Я не какой-то там герой.

Мы проходим до конца пещеры и протискиваемся через расщелину. За ней оказывается проход, по которому можно идти в полный рост. Во мне все дрожит от напряжения.

— Джек, погоди, — говорю я.

Он нетерпеливо поворачивается.

— Что случилось? — спрашивает он.

Я столько хочу тебе сказать… Я хочу… больше. Меня переполняют неизвестные мне чувства. Я выдержала и битву с адскими червями, и рану на плече… А потом очнулась и увидела тебя… А теперь мы вот-вот отыщем Лу… И я не знаю, что будет дальше…

— Что с тобой, Саба? — недоумевает Джек.

Я беру его лицо в ладони и целую в губы.

Потом делаю шаг назад.

Мы смотрим друг на друга. Я задыхаюсь. Сердечный камень обжигает кожу. Кровь стучит в ушах.

— Как всегда, вовремя, — говорит он.

Бросает факел на землю. Прижимает меня к стене. Целует так, словно он вот-вот умрет от голода или от жажды или от чего-то еще. Покрывает поцелуями мои губы, лицо, шею. Его губы гладкие. Теплые. Я вдыхаю его запах.

Мы прижимаемся друг к другу, грудь к груди, бедро к бедру. Его сердце бьется рядом с моим. Дрожь пробегает по телу, от макушки до самых пят. Волоски на руках и на затылке встают дыбом. Сильный жар охватывает низ живота.

Никогда не думала, что от поцелуев такое бывает.

Я целую его в ответ. Глажу его руки, плечи, спину. Чувствую его силу. Прижимаюсь к нему плотнее. Хочется быть поближе.

— Остановись, — говорит он.

Я не останавливаюсь. Не хочу. Не могу.

Он хватает меня за руки.

— Саба! Прекрати, — велит он.

Мы оба тяжело дышим. Я словно в тумане.

— Почему? — спрашиваю я. — Это неправильно?

— Нет! Все правильно, — вздыхает Джек. — Великолепно. Понимаешь, сейчас не то время. Не то место. На тебя много всякого свалилось. Ты не в себе.

— А вот и в себе! — возражаю я.

— Нет, Саба, — говорит Джек. — И я тоже разум потерял. Я хотел поцеловать тебя с самой первой нашей встречи.

Я киваю и хочу сказать, что я хотела того же. Он прижимает палец мне к губам.

— Молчи, — предупреждает он. — Не усложняй.

Он целует меня в последний раз. Быстро. Крепко.

Разжимает объятия, подбирает горящий факел.

— Пошли, — говорит Джек. — Пора.

— И это все? — возмущаюсь я.

— Саба, тебя брат заждался, — напоминает Джек и уходит.

Я стою. Губы дрожат. Я все еще ощущаю его вкус.

Хорошо, что он меня остановил. Он прав. Сейчас не время и не место. Мы оба знаем, что для нас никогда не будет правильного времени и места. Как только мы вызволим Лу, все закончится. Я вместе с Лу и Эмми отправлюсь к Кривому ручью или еще куда. Джек уйдет с Айком и Томмо. Мы никогда больше не увидимся. Мы уже говорили об этом.

Хорошо, что мы поцеловались. Хорошо, что мы с ним остановились.

Это все вранье!!!

— Саба! — кричит Джек. — Пошевеливайся!

* * *

— Здесь проход становится ниже, — говорит Джек. — Береги голову.

Факел отбрасывает неровные тени на каменные стены. Я поднимаю руку вверх, ощупываю свод. Иногда приходится нагибаться.

Проход тянется бесконечно. Внезапно замечаю вдалеке светлое пятнышко, которые становится все ярче и ярче. Мы выходим наружу, под золотое небо летнего полдня.

Эмми, Томмо, Айк, Эш и Эпона терпеливо дожидаются нас. Гермес пасется в стороне, щиплет травку. Видит меня, поднимает голову и тихо ржет.

— Почему вы так долго? — спрашивает Эмми.

Айк, Эш и Эпона с улыбкой переглядываются. Лукаво глядят на нас с Джеком.

— Там темно, — говорит Эш. — Заблудились, наверное?

Я краснею.

Гермес подходит ко мне. Я тычусь ему в шею, прячу пылающее лицо.

— Долго костер тушили, — заявляет Джек.

— Саба! Погляди! — кричит Эмми.

Сестренка хватает меня за руку и тянет к краю уступа. Горная гряда высокой стеной окружает долину. Горы поросли кряжистыми дубами и стройными соснами. Внизу расстилается широкая равнина, покрытая рядами низких кустов с блестящими темно-зелеными листьями. Между кустами снуют люди в белых рубахах. Они обрывают листья и складывают их в мешки за спиной. Рабы.

Когда-то здесь вот так же работала Хелен. И Джек. И Айк.

Земля кругом плодородная. Богатая. Изобильная. Па рассказывал, что так было во времена Разрушителей. Такие места называли Раем. Воздух был чистым, а земля щедрой. Урожай складывали в горы, еды хватало на всех, только успевай наполнять корзины.

Но это не Рай.

— Вот они, Поля Свободы, — говорит Айк.

На дальнем краю долины что-то переливается всеми цветами радуги.

— А вон там Дворец Короля, — кивает Эш.

* * *

— Взгляни, — предлагает Джек и протягивает мне половинку дальнозора.

— Джек починил его! Как и обещал! — говорит Эмми.

Я беру вещицу в руки.

— Осторожней! Глаза режет! — предупреждает сестренка.

На противоположной стороне долины стоит огромный дом. Все его стены сплошь покрыты блескучими кругляшками. В лучах солнца они переливаются радужными брызгами света. Красными, желтыми, розовыми, зелеными, фиолетовыми. Дом сверкает так ярко, что у меня перед глазами пляшут черные пятна.

— Боже мой, какое чудо! — восклицаю я.

— Лу держат там под охраной, — объясняет Джек.

— Ага, — кивает Айк. — Его там ублажают.

— Правда, что ли? — спрашиваю я.

— Честное слово, — говорит он.

Я прищуриваюсь и рассматриваю Дворец. В нем много окон. У входа стоит ряд высоких столбов. Двустворчатая входная дверь из кованой меди. Широкие ступени спускаются к дороге, посыпанной белой каменной крошкой. Дорога уходит через сад к полям внизу. Я вспоминаю Ма и ее сад камней у Серебряного озера. Вот бы ей этот сад увидать!

Перед домом высится резная каменная чаша. Из нее вырываются в небо струи воды. Грядки с цветами и овощами расположены затейливым узором. Чуть поодаль раскинулась рощица фруктовых деревьев.

У дворца мельтешат люди. Тонтоны в доспехах и рабы в белых рубахах.

— А справа конюшня, — говорит Айк.

Я навожу дальнозор на низкую постройку рядом с Дворцом.

— Ага, — киваю я.

— А там, дальше, поливалки. Видишь? — говорит Айк.

Над кустами в полях на высоких шестах закреплены желоба, по которым струится вода. Они все соединены между собой.

— Это желоба, что ли? — спрашиваю я.

— Они самые, — отвечает Джек. — Для непрерывного полива кустов. Шааль влагу любит, но нужно знать меру. Избыток воды губит шааль. Так вот, ты хотела знать, что делать? Зови всех. Мы с Айком кое-что придумали.

* * *

День близится к концу. Наступают сумерки. Радужное сияние Дворца медленно угасает вместе с солнечным светом. Сумерки будут долгими. Самый длинный день в году. Самый длинный день в моей жизни.

Нерон до сих пор не вернулся. Нет ни Мейв, ни Вольных Ястребов.

Я волнуюсь. Вся издергалась. Мы по очереди наблюдаем за долиной. Я места себе не нахожу. Постоянно спрашиваю всех, сколько нам еще ждать. Распутываю все колтуны в гриве Гермеса, проверяю ему зубы. Он терпит, а потом кусает меня. В сотый раз перетягиваю лук, щелкаю тетивой. Эш грозится этой же тетивой меня и придушить.

— Что-то Нерон задерживается, — говорю я Эмми.

— Ты уже сто раз это повторила, — отвечает она.

— Он попал в беду, — вздыхаю я. — Я точно знаю.

— Все в порядке, — утешает меня Эмми. — Не волнуйся. Он в пути.

— А вдруг что-то случилось с Мейв? — спрашиваю я. — У Ястребов возникли какие-то разборки на Западной дороге. Вдруг ее убили? Люди кругом умирают, сплошь и рядом. Каждый день.

— Никто не умер. Никого не убили, — говорит Эмми. — Мейв обязательно придет. Она же обещала. И Ястребов с собой приведет.

— А вдруг они не придут? — продолжаю я. — Они не придут. Ну тогда мы и сами справимся. Вот сейчас пойдем и… Ну же! Вперед! Чего мы ждем?

— Боже мой! — бормочет Эш. — Я этого не вынесу.

Айк стонет, Томмо вздыхает, а Джек лежит с закрытыми глазами и мурлычет себе под нос.

Эпона наблюдает за долиной.

— Саба, нам нужно дождаться темноты, — говорит она. — Вот и жди. Раньше времени ничего не случится.

Эпона всегда очень спокойная. Терпеливая. Вначале я ее представляла совсем другой.

— Ага, — киваю я. — Нужно дождаться темноты. Только я не могу больше ждать. Я хочу увидеть брата. Узнать, как он.

— Я понимаю, — отвечает Эпона. — Потерпи, Саба. До темноты.

* * *

Приближается ночь. Небо темнеет, покрывается лиловыми и черными полосами. Облака закрывают луну. Мы так долго к ней шли.

— Облачно, — говорит Джек. — Это нам на пользу.

В долине раздается пронзительный гудок. Рабы поднимают головы и уходят с полей. Идут к длинным баракам вдалеке. Все они в кандалах, скованы по шесть человек на цепи.

— Дети Солнца закончили работу, — говорит Айк.

— Король их так называет, — объясняет Джек. — Дети Солнца. Приятно вспомнить, да?

— Не очень, — ворчит Айк.

Рабы уходят с полей и направляются к баракам слева. Группа тонтонов идет к большой лужайке среди полей.

Джек смотрит в дальнозор.

— Ну наконец-то, — говорит он. — Начинается самое интересное.

* * *

Мы с Джеком сидим у края обрыва и по очереди смотрим в дальнозор. Нам ясно видна вся долина. Между Дворцом и лужайкой посреди полей шааля снуют люди.

От Дворца отъезжают большие телеги, запряженные лошадьми.

Тонтоны строят на лужайке громадный помост. В задней его части устраивают площадку повыше. К ней ведут ступени. Из Дворца приносят массивное кресло. На веревках затаскивают его наверх. Кресло золоченое, с искусной резьбой, усыпано блестящими камнями.

— Тому, кто сидит в этом кресле, открывается прекрасный вид на все, что происходит внизу, — замечает Джек.

— Значит, они будут проводить свою церемонию, несмотря на то что Пинч умер? — спрашиваю я.

— Похоже на то, — кивает Джек.

Тонтоны привозят две лестницы, устанавливают по одной с каждой стороны помоста. Потом они исчезают во Дворце. Все стихает.

Айк, Эш и Эпона ушли вместе с Эмми и Томмо. Гермеса взяли с собой. Они приводят в исполнение первую часть нашего плана.

Нам с Джеком пока нечего делать. Мы ждем. Ждать остается недолго.

Наступает самое странное время самого длинного дня в году. Стемнело, но все еще остаются проблески света. Темные облака ползут по небу. Поднимается ветер.

Я смотрю на луну.

— До полуночи совсем недолго осталось, — говорю я.

— Канун летнего солнцеворота, — отзывается Джек.

Меня пробирает дрожь.

— Ястребы не придут, — говорю я вслух то, что мучило меня целый день.

— Ага, — соглашается Джек. — На них рассчитывать не стоит.

— Ну что ж, мы и сами справимся, — заявляю я.

Еще одна телега подъезжает к помосту. Тонтоны спрыгивают с нее, разгружают. Выкладывают на помост тяжелые мешки с песком. Охапки дров.

— Слушай, они все без оружия, — говорю я. — Странно. И сторожевых псов нигде не видно.

— Похоже, они не ожидают неприятностей, — отвечает Джек. — А вот охранники Короля всегда вооружены.

Слышится шорох. Возвращаются Айк с Эпоной и садятся на корточки рядом с нами. Улыбка Айка светится в сумраке.

— Эмми и Томмо отправились к месту встречи? — спрашиваю я.

— Да, — кивает Айк. — Все в порядке. Они будут ждать нас на свалке шин, к северу отсюда.

— Как Эмми держалась на Гермесе? — говорю я. — Она к лошадям непривычная.

— С ней все в порядке, Саба, — отвечает Айк. — Не волнуйся.

— Они знают, куда ехать? — настаиваю я.

— Эмми три раза нам все повторила, — говорит Эпона. — Они с Томмо ждут нас на свалке. Не высовываются. Если мы не появимся к восходу, то они уходят на восток и скачут к Темнолесью. Гермес дорогу найдет.

— А Эш в конюшне? — спрашиваю я.

— Поблизости, — кивает Эпона. — В хорошем укрытии. Никто не прознает, что она там. Эш подготовит лошадей и будет нас ждать. Дайте поглядеть, что там происходит, а?

Я протягиваю ей дальнозор. Она наводит его на помост.

— Что это они в самой середине устраивают? — спрашивает Айк.

— Засыпают все песком, — объясняет Эпона. — А в середине устанавливают столб.

— Какой столб? Как от забора? — говорит Джек.

— Вроде того, только больше, — кивает Эпона. — И выше. Зачем это они?

— Дай-ка я гляну, — просит Джек.

Эпона отдает ему дальнозор. Он долго всматривается.

— Похоже, к столбу привяжут человека, — говорит он и глядит мне в глаза. — А песок для того, чтобы огонь не спалил помост.

У меня внутри все обрывается. Сердце замирает.

— Они не посмеют… Джек, они хотят сжечь Лу! — восклицаю я.

— Нет, мы им не позволим, — отвечает Джек и берет меня за руку. — Они не причинят зла Лу. Я тебе обещаю. Послушай меня. Успокойся. Поверь мне. Поверь всем нам. Мне, Айку, Эш и Эпоне. И Томмо с Эмми тоже. Мы все знаем, что делать. Это ничего не меняет. Не думай о костре, ладно?

— Ага, — киваю я.

— Вот и хорошо, — говорит он. — Эмми и Томмо на пути к месту встречи. С ними ничего не случится. Как только возле конюшни все стихнет, Эш подготовит шесть лошадей. Вы с Айком освободите Лу. Потом мы все встретимся возле конюшни и уедем. Эпона, а мы с тобой что делаем?

— Пока Саба с Айком освобождают Лу, мы с тобой отвлекаем внимание, — говорит Эпона.

— Верно, — кивает Джек.

— Эй, похоже, праздник вот-вот начнется, — замечает Айк.

Слышится бой барабанов. Шум становится все громче. Тонтоны в черных одеждах колотят по пустым железным бочкам и дуют в костяные флейты. По всей лужайке расставлены железные кадки. В них разводят костры.

Рабы в белых рубахах стекаются к лужайке. Кандалы с них сняли. Мужчины, женщины и дети пляшут и прыгают через костры. Грохот барабанов наполняет ночь.

Барабанщики заводят песню. Без слов. Глухо мычат горлом. К ним присоединяются рабы. Тоже воют без слов. Тонтоны качаются и кружатся. Рабы прыгают и извиваются в дикой пляске.

Все вокруг Дворца приходит в движение. Факелы освещают дорогу от Дворца к лужайке.

Эпона подносит дальнозор к глазам.

— Что-то происходит, — говорит она. У нее перехватывает дыхание. — Боже мой, — шепчет она. — Не может быть.

— Что? В чем дело? — спрашиваю я.

Она удивленно качает головой и протягивает мне дальнозор.

Я навожу дальнозор на Дворец.

На ступеньках у входа стоит Викарий Пинч.

Мое сердце замирает. Потом начинает колотиться.

— Не может быть! — говорю я. — Он же умер!

— Кто, Пинч? — спрашивает Джек. — Он жив?

— Ага, — киваю я. — Но я же видела! Он умер.

— Его так просто не убьешь, — говорит Айк.

Пинч одет в золотой наряд. Короткие пышные штаны, чулки и башмаки на высоких каблуках. Поверх всего этого на нем роскошный золотой плащ, отороченный белым мехом. Плащ волочится за ним по земле. Золотая ткань усыпана сверкающими камнями, осколками битого стекла и кусками блескучих кругляшков. Сегодня у него белые волосы. Длинные кудри опускаются на плечи, а на макушке высоко взбиты.

Его лицо выкрашено в золотой цвет какой-то краской с блестками. Он застыл на верхней ступеньке. Опирается на трость. Факелы освещают его. Он сияет в темноте, точно солнце. Король-Солнце.

Вдруг я замечаю, что он подволакивает правую ногу.

Сажусь на корточки и заглядываю под лодку.

Викарий Пинч распластался на земле. Правая нога вывернута под странным углом.

— Он повредил ногу, когда на него опрокинулась лодка, — вспоминаю я.

Четыре мальчика-раба держат концы королевского плаща. Два здоровенных тонтона подходят к Королю и осторожно берут его на руки. Сносят по ступенькам и усаживают в сверкающие золотые носилки. Мальчики расправляют складки его плаща. Шесть тонтонов поднимают носилки и идут по дороге, освещенной факелами. Движутся к полям шааля.

Я слежу за ними в дальнозор. Они выходят на лужайку, где установлен помост. Носилки Пинча проносят сквозь толпу. Рабы тянут руки, хотят дотронуться до Короля. Тонтоны-носильщики отшвыривают их в сторону. Носилки поднимают на помост и ставят их посередине.

Короля снова берут на руки. Ночной ветер развевает сверкающий королевский плащ. Тонтоны несут Короля вверх по лестнице на площадку повыше. Усаживают на золотое кресло. Забирают носилки и уходят.

У меня свербит глубоко внутри. Вот-вот произойдет что-то важное. Нужно быть готовой ко всему. Со мной такое случалось перед входом в Клетку.

Красная ярость набирает силу.

— Спускаемся! — говорю я.

* * *

Мы пригибаемся и бежим между кустов шааля. Я Джек, Айк и Эпона. Наконец мы добираемся до края лужайки.

Садимся на корточки за кустами. Нас скрывает густая листва. Рабы прыгают через кадки с огнем. Пляшут, поют и кружатся. Барабанный бой пронизывает меня насквозь. Топот ног сотрясает землю. Флейты визжат. Сладкий запах горящих листьев шааля наполняет воздух.

Викарий Пинч сидит в золотом кресле. Демало стоит сбоку от него. С другой стороны расположился еще один тонтон. Пинч держит в руке большой рог. Подносит его ко рту. Шевелит губами, но его не слышно из-за барабанного боя.

Демало достает арбалет из-под плаща. Стреляет в небо. Три раза. Каждый выстрел сопровождается резким звуком и вспышкой.

От удивления все замирают. Все сразу. Умолкают барабаны. Прекращается пение. Останавливаются пляски.

— Это не арбалет! — шепчу я Джеку.

— Это огнестрел, — отвечает он. — Держись от него подальше.

Рабы глядят на помост. Их лица и тела блестят от пота, глаза сверкают. Настоящие дикари.

— Дети Света! — кричит Пинч в рог. — Лицезрейте вашего Короля!

Его голос разносится над долиной.

Рабы орут, вскидывают кулаки в воздух.

— Ваш Король всемогущ! — продолжает Пинч. — Он всемудр! Он всемилостив!

На каждое его слово толпа рабов отвечает восторженным ревом.

— Он источник жизни! — надрывается Пинч. — Источник плодородия! Земля подчиняется его желаниям!

— Он сумасшедший, — говорит Эпона.

— Совсем рехнулся! — кивает Айк.

— Дети Солнца! — кричит Пинч. — Сегодня! На этом месте! В канун летнего солнцеворота! Когда отец наш, солнце, на вершине своего могущества! Сегодня ночью! Когда Зимний принц достиг наивысшего предела своей жизненной силы! Солнце! Луна! Они дают свои силы вашему Короля! Сегодня эти силы объединятся! Их соединит огонь! Ваш Король будет рожден заново!

Он вскидывает руки. Рабы беснуются.

— Смотрите! — шепчет Эпона. — Там, у Дворца!

Я подношу дальнозор к глазу.

Тонтоны спускаются по ступеням и идут по дороге. Шагают по двое. Четверо освещают дорогу факелами. Следующие четверо несут на плечах распластанного человека. Свет факелов играет в его длинной золотистой косе.

Это Лу.

* * *

— Это он, — шепчу я. — Это Лу. Он жив.

Внезапно приходят слезы. Я так долго сдерживала их. Я так долго искала брата.

Джек обнимает меня. Прижимает к своему плечу. Мое тело сотрясают беззвучные рыдания.

— Ш-ш-ш, — шепчет он. — Не сейчас. Сейчас не время. Успокойся, Саба.

Я поднимаю голову.

— Я боялась, что он умер, — говорю я.

— Знаю, — кивает Джек. — Знаю. Но он жив. Мы его вызволим.

Я делаю пару глубоких вдохов. Отстраняюсь от него. Вытираю слезы.

— Прости меня, — говорю я. — Ты прав.

— Вот и славно, — отвечает Джек. — Ладно, начинаем. Я возьму дальнозор. Отвлекать внимание нужно вовремя.

Я отдаю ему дальнозор. Джек сжимает мне ладонь.

— Удачи всем, — говорит он. — Действуйте смело, но будьте осторожны. Увидимся у конюшни.

— Мы им всем покажем! — обещает Айк.

Джек и Эпона уходят налево.

Мы с Айком идем направо. К Дворцу. Бежим вдоль рядов шааля. Пригибаемся, стараемся не попадаться на глаза. Поля заканчиваются. Начинается дворцовый сад. Приседаем за кустами, что растут вдоль дороги. Путь к помосту пролегает рядом с нами.

Тонтоны, которые несут Лу, обходят резную чашу с водой. Шагают по дороге через сад. Четверо с факелами идут впереди. Четверо несут Лу. Шестеро замыкают строй. Они идут под бой барабанов. Поют ту же песню, что и рабы.

Два тонтона в самом конце чуть отстают от остальных.

— Наши ребята, — говорит Айк.

Тонтоны проходят через сад. Огни факелов приближаются. Тонтоны вот-вот поравняются с нами.

— Готов? — спрашиваю я Айка.

— Ага, — кивает он.

Мы пригибаемся еще ниже. Вытаскиваем из карманов веревки.

Тонтоны с факелами проходят мимо. Топают. Поют. Странные слова, незнакомые. Их черные одежды задевают кусты. Я чувствую тепло тел. Различаю их запах.

За ними следом несут Лу. Я мельком вижу его. Глаза закрыты. Голова мотается из стороны в сторону. У меня замирает сердце. Похоже, его накормили шаалем.

Проходят последние шесть тонтонов.

Мы ждем. Я мысленно отсчитываю их.

Два.

Четыре.

Последние два тонтона отстают.

Мы с Айком бесшумно выскальзываем на дорогу позади них.

Сердце колотится в груди, вот-вот выскочит. Нащупываю пальцами веревку.

Айк кивает. Мы накидываем веревочные петли на шеи тонтонов. Туго затягиваем и тащим тела с дороги в кусты. Они застигнуты врасплох, даже не сопротивляются.

Айк поднимает свой арбалет, размахивается, бьет тонтонов прикладом по головам. Вышибает из них дух.

— В суматохе неприятности легко устраивать, — говорит он.

Мы раздеваем тонтонов. Связываем, засовываем кляпы в рот и оставляем в кустах. Надеваем черные плащи и доспехи поверх нашей одежды. Прячем в складках плащей луки и колчаны. Мой плащ волочится по земле. Айк помогает мне подвернуть его у горла.

Я достаю нож из ботинка. Цепляю его к поясу. Айк делает то же самое со своим арбалетом. Мы бежим, догоняем тех, кто несет Лу.

Айк поворачивается ко мне и улыбается. Его белозубая улыбка сверкает в свете факелов. Глаза блестят от возбуждения. С ним лучше не связываться.

Пока все в порядке. Все идет как надо. Нам с Айком удалось присоединиться к тонтонам.

Но здесь план заканчивается. Дальше придется придумывать на ходу.

* * *

Мы шагаем по дороге через поля шааля к помосту.

Доходим до края лужайки. Там пляшут разгоряченные потные рабы. Барабаны бьют все быстрее. Рабы притоптывают в такт и поют. Шум стоит оглушающий.

Четыре тонтона с факелами прокладывают дорогу через толпу. Кричат и расталкивают рабов. Проносят Лу. Мы смыкаем строй и шагаем все вместе через толпу. Мы с Айком идем в самом конце. Кислый запах немытых тел ударяет в нос. Меня мутит.

Доходим до ступеней на помост. Идем по ним вверх. Взбираемся на помост. Мы с Айком натягиваем на лоб капюшоны плащей. Я бросаю быстрый взгляд на Викария Пинча. Он сидит на золотом кресле в своих золотых одеждах. Смотрит на поющую толпу. Блестящее золотое лицо ничего не выражает.

Четыре тонтона, которые несли Лу, подходят к площадке, засыпанной песком. Они отпускают Лу. Его колени подгибаются, голова запрокидывается. Они подхватывают его и прислоняют спиной к столбу. Укладывают к его ногам вязанки дров.

Лу стоит лицом к толпе. На нем только штаны и ботинки. Глаза закрыты. Голова свешивается набок. Он шевелит губами. Я порываюсь подбежать к нему.

Айк меня останавливает.

— Погоди, — шепчет он. — Смотри.

Тонтоны суетятся на помосте. Привязывают Лу к столбу. Устанавливают зажженные факелы вокруг песчаной площадки. Торопливо выстраиваются в ряд на краю. По семь человек с каждой стороны.

В суматохе мы с Айком занимаем места с краю, рядом с песчаной площадкой. Ближе всех к Лу. Айк стоит с одной стороны, я — с другой.

Действуйте смело, но будьте осторожны.

Барабаны бьют, ноги топают, голоса поют. Земля сотрясается.

Викарий Пинч, Король-Солнце, сидит в золотом кресле. Возвышается позади нас на своем помосте. По бокам у него стоят Демало и другой тонтон.

Они помогают Пинчу встать с кресла.

— Время пришло! — кричит Пинч. — Поджигайте!

Он раскидывает руки в стороны. Поднимает голову к ночному небу.

Тонтоны рядом с нами топают. Поют и раскачиваются.

У меня по затылку стекает струйка пота.

Пора бы Джеку с Эпоной отвлечь внимание. Прямо сейчас.

Ну, же, Джек! Где ты?

Я гляжу на Айка.

— Поджигайте! — орет Пинч.

Айк кивает. Мы с ним шагаем на песок. Берем пару факелов. Толпа пляшет и поет. Тонтоны бьют в барабаны. На помост никто не смотрит.

— Прикрой меня, я разрежу веревки, — прошу я Айка и отдаю ему свой факел.

Хорошо, что Айк такой здоровый. Он прикрывает меня своим плащом.

Я склоняюсь к веревкам, которыми связан Лу.

— Поторопись, — говорит Айк. — Если костер не вспыхнет, тонтоны почуют неладное.

Мой острый нож быстро разрезает веревки на щиколотках Лу.

— Быстрее, — шепчет Айк.

— Сейчас, только руки освобожу, — говорю я.

Давай, Джек. Чего же ты ждешь?

— Поджигайте! — надрывается Пинч со своего помоста.

Тут над долиной пронзительно звучит гудок. Тот самый, который созывает рабов с полей.

Я оборачиваюсь. Днища желобов, по которым бежит вода для полива, отваливаются одно за другим. Вода потоком льется на шааль, затопляя все кусты.

Джек устраивает наводнение.

Драгоценному урожаю Пинча приходит конец.

Я перерезаю веревки на запястьях Лу.

— Охрана! Охрана! — визжит Пинч. — Шевелитесь, идиоты! Быстрее!

Все тонтоны срываются с мест. Бегут вниз по ступенькам, прыгают с помоста, несутся в поля, чтобы остановить потоп.

Я разрезаю последнюю веревку. Айк забрасывает Лу себе на плечо.

— Бежим! — кричу я.

Демало и второй тонтон не отходят от Пинча. Внезапно они замечают нас. Айк бежит по помосту с Лу на плече. Капюшон моего плаща спадает.

Демало замечает меня. Наши взгляды встречаются.

Демало отворачивается.

Он отворачивается!

— Схватить ее! Схватить ее! — орет Пинч.

Второй тонтон спрыгивает с помоста. Идет на меня.

Я хватаю зажженный факел и бросаю в него.

Тонтон уворачивается.

Факел падает на край золотого плаща Пинча. Пламя бежит по ткани. Пинч вопит и пытается затоптать огонь.

Я не останавливаюсь. Прыгаю со ступеней в толпу. Рабы одурманены шаалем, ничего не соображают. Поют и пляшут, садятся на землю или стоят с глупыми улыбками на лицах.

Я несусь через поля шааля. Пригибаюсь, прячусь за кустами. Направляюсь к Дворцу. К конюшне.

* * *

Эш держит коней наготове. Они вздрагивают от пронзительного гудка. От криков и запаха с затопленных полей. Джек сидит на белом жеребце.

Айк сажает Лу перед Джеком. Лу свешивает голову на грудь. Я подбегаю, дергаю брата за руку.

— Лу! — зову я.

— Не сейчас, — говорит Джек.

— Саба! Держи! — Эш кидает мне поводья черной кобылы. Я запрыгиваю на лошадь.

Эш с Айком садятся верхом. Айк ведет на поводу еще одну лошадь. Для Лу. Когда брат придет в себя.

— Поехали! — говорю я.

— Стойте! Подождите! А где Эпона? — спрашивает Эш.

— Она бежала следом! — говорит Джек. — Оставь ей лошадь! Она догонит!

— Мы не уедем без Эпоны! — говорю я.

— Саба! — кричит он на меня. — Некогда ждать! Поехали!

Мы галопом скачем из конюшни вверх по холму.

Я скачу позади. На вершине холма я оборачиваюсь. Хочу увидеть Эпону.

Ее нет.

Внизу тонтоны бегут по дороге от полей к Дворцу. Они несутся по саду. За кем-то гонятся.

За Эпоной.

* * *

Я останавливаюсь.

— Стойте! — кричу я остальным. — Эпона попалась!

Мои спутники разворачиваются. С вершины холма нам все видно. Деревья скрывают нас от посторонних глаз.

Эпона добегает до Дворца.

— Я пойду к ней на подмогу, — предлагает Айк.

Джек хватает поводья его коня.

— Слишком поздно, — говорит он.

У меня к горлу подступает комок.

Эпона прыгает и хватается за водосточную трубу. Быстро карабкается наверх. Два тонтона лезут следом. Они тяжелее, не такие ловкие. Эпона без оружия. Где-то потеряла свой лук.

— Надо что-то делать! — говорит Эш. — Нельзя ее оставлять. Ее же разорвут на куски!

Мы переглядываемся. В глазах Джека и Айка я вижу ответ. Снимаю лук с плеча.

— Поезжайте, — говорю я. — Я вас догоню.

— Не надо! — кричит Эш. — Погодите!

— Другого выхода нет, — говорит Айк.

— Саба, может, лучше я? — спрашивает Джек.

— Уходите! — велю я. — Я догоню.

Они медлят.

— Саба… — начинает Эш.

— Уезжайте! — кричу я.

Мои спутники поворачивают коней и уезжают. Я вытаскиваю стрелу из колчана. Прилаживаю ее к тетиве. Руки дрожат.

Эпона забирается на плоскую крышу. Ищет путь к спасению. Она в ловушке. Два тонтона карабкаются по трубе. Вылезают на крышу. Тянутся к своим арбалетам. Медленно идут к ней. Тонтоны окружают Дворец плотным кольцом. Эпона оборачивается. Видит своих преследователей.

Эпона оборачивается, словно замечает что-то за собой. Видит меня.

Она замечает меня среди деревьев. Мир останавливается. Ничего и никого вокруг не существует. Только Эпона, я и биение моего сердца.

Тук, тук, тук.

Она кивает.

Все происходит очень медленно. Она моргает. Шевелит губами. Размеренно дышит.

Она бежит ко мне. Широко раскрывает руки, запрокидывает голову. Прыгает.

Слезы заливают мне глаза. Я вытираю их. Поднимаю лук. Целюсь. Эпона улыбается. Кивает.

Бежит ко мне. Широко раскрывает руки, запрокидывает голову. Прыгает с крыши. Парит в воздухе. В последнее мгновение своей жизни она свободна.

Я спускаю стрелу с тетивы.

* * *

Мои спутники ускакали вперед вместе с Лу. Эш ждет меня.

Луна выглядывает из-за облаков. У Эш на щеках блестят дорожки слез.

— Ястребы защищают друг друга, — говорит она. — Всегда. Не ты, а я должна была это сделать. Но я… Прости меня, Саба. Прости.

— Она пришла сюда из-за меня, — отвечаю я. — Это должна была сделать я.

* * *

Облака уходят. Ветер стихает. Стоит ясная летняя ночь.

Мы быстро скачем на север. К месту встречи, где нас ждут Томмо с Эмми. И Гермес. Путь лежит вниз по холму. Земля под копытами лошадей становится иссохшей, каменистой. Деревья редеют. Изредка попадаются кривые сосны, можжевельник и тополя.

Вскоре мы с Эш нагоняем Джека и Айка. Мы с Джеком меняемся конями, чтобы я ехала с Лу.

Брат до сих пор не очнулся. Он заваливается на меня. Я чувствую его дыхание. С трудом удерживаю его в седле. От напряжения ломит руки.

Лу со мной. Я вызволила его. Он в безопасности. Не могу в это поверить. Я столько раз мечтала об этом. Жила только ради этого. С холодной пустотой внутри. Место, которое занимает брат, никто не заполнит. И вот он снова здесь, со мной. Теперь все будет в порядке.

Но это не так.

Мое тело немеет.

Эпона. До конца жизни я буду помнить ее прыжок с крыши. Буду слышать звук стрелы, которую я выпустила из лука. Стрелы, которая пронзила сердце Эпоны.

Джек едет рядом.

— Ты как? — спрашивает он.

Я молчу.

— Не всякий способен на такое, — говорит Джек. — Ты поступила правильно. Милосердно.

— Это нечестно, — возражаю я. — Если бы не я, Эпона осталась бы жива. Зря она уехала из Темнолесья.

— Она сама так решила, — отвечает Джек. — Она хотела пойти с тобой. Понимала, чем рискует. Мы все это понимаем. Никто тебя не винит.

— Я устала от смертей, — вздыхаю я. — Слишком много я их повидала.

— Мы все устали, — замечает Джек. Он касается моей руки. — Все будет в порядке, Саба.

— Это еще как посмотреть, — говорю я. — За нами будет погоня.

— Наверное, — кивает Джек. — Но мы с Айком считаем, что выиграли время. Пинч будет спасать поля шааля от наводнения и не сразу отправится в погоню.

— Ой, я же подожгла Пинча! — вспоминаю я. — Случайно.

— Вот и славно, — говорит Джек. — А может, ты его случайно убила?

— Это вряд ли. Недаром Айк говорил, что его так просто не убьешь! — отвечаю я.

— Эх, жаль! — вздыхает Джек. — Ну ничего, это его тоже задержит.

— Да пусть гонится! — говорю я. — Я не позволю этим ублюдкам взять верх.

— Вот это я понимаю! — восклицает Джек. — Молодчина!

Дальше мы скачем молча.

* * *

— Саба! — зовет меня Лу. Голос хриплый. Удивленный. — Это ты?

Сердце охватывает радость.

— Лу, — шепчу я. — Я здесь. Я нашла тебя.

— Это в самом деле ты, — отвечает он. Целует мне ладонь.

У меня на глаза наворачиваются слезы.

— Он очнулся! — кричу я. — Лу пришел в себя!

Я останавливаю коня. Мы с Лу ехали позади. Мои спутники скачут к нам. Джек спешивается.

— Ты стоять сможешь? — говорит он Лу. — Я тебе помогу.

— Кто ты? — спрашивает брат.

— Я — Джек, друг Сабы, — представляется он. — А это Эш и Айк. Они тоже с нами.

— Ух ты, сколько у Сабы друзей! — говорит Лу. — Спасибо. Спасибо всем вам.

Джек помогает ему слезть с лошади. Я тоже спрыгиваю из седла.

— Ну, вы тут пока поговорите, — кивает Джек мне с Лу. Мои спутники отъезжают подальше.

Я остаюсь с Лу. Мы разглядываем друг на друга в ярком свете летней луны.

Лу исхудал. Повзрослел. Стал жестче.

У меня сердце кровью обливается.

Мой золотой брат. Он по-прежнему красавец. Только он изменился. Он уже не паренек с Серебряного озера.

— Ты как? — спрашиваю я.

— Голова кружится, — отвечает он. — А так все в порядке.

— Отлично, — говорю я. Слезы бегут по щекам. Я вытираю их. — Прости, что я так долго. Меня задержали.

Он тоже плачет. Шагает мне навстречу. Протягивает руки.

Я кидаюсь к нему. Обнимаю. Крепко прижимаю к себе. Захлебываюсь рыданиями.

Лу медленно обнимает меня. Словно он еще не до конца уверен, что я настоящая.

— Ты мне снишься? — спрашивает он.

— Нет, — отвечаю я. — Это не сон. Я здесь. Чувствуешь?

Я обнимаю его еще крепче. Он прижимает меня к себе.

— Я нашла тебя, — шепчу я. — Обещала, что найду, вот и нашла!

— Мне сказали, что ты умерла, — говорит Лу. — Что тебя и Эмми убили.

— Ты им поверил? — спрашиваю я.

— Сначала нет, — отвечает он. — Я все думал, ты вот-вот появишься. Ты же обещала, что найдешь меня. Ты всегда держишь слово, ты всегда находишь выход. Вот я и ждал тебя. Ждал и надеялся. Долго. А ты все не приходила. Тогда я решил… Ну, я же тебя знаю. Ты такая упертая, что тебя только смерть остановит. Я поверил в то, что мне говорили. Перестал надеяться. Хуже всего было думать, что ты умерла. У меня не осталось надежды.

— Я считала, ты лучше меня знаешь, — заявляю я. — Меня даже смерть не остановит!

— Ага, — кивает он. — Мне нужно было набраться терпения. Как Эмми?

— Все такая же несносная, — отвечаю я.

Я дотрагиваюсь до его скулы. Поглаживаю его татуировку. Такую же, как у меня.

— Тебя били? — спрашиваю я.

— Нет, никто меня пальцем не тронул, — говорит Лу. — И кормили до отвала.

Он удивленно смотрит на меня.

— А что случилось с твоей косой?! — восклицает он.

Я совершенно забыла, что меня обрили наголо. Провожу рукой по голове. Волосы отросли, стали длиннее и мягче. Нет, сейчас не время рассказывать Лу про Клетку. И про все остальное.

— Это длинная история, — говорю я. — Потом расскажу.

— Тебе идет, — замечает Лу. — Ты выглядишь иначе.

— Я знаю, — киваю я. — Это из-за волос.

— Нет, не только, — возражает он. — Ты сама изменилась, Саба.

— Все изменилось, когда тонтоны прискакали к Серебряному озеру, — говорю я.

— Значит, придется нам привыкать друг к дружке, — отвечает Лу.

— Ничего, привыкнем, — киваю я.

* * *

Поля Свободы остались позади. Лу скачет верхом без чьей-либо помощи. Мы едем быстро.

— А вот и место встречи, — тихо говорит Айк.

Мы подъезжаем к свалке шин. Она осталась со времен Разрушителей. Эмми с Томмо ждут нас тут. И Гермес тоже. Свалка огромная. В темноте повсюду высятся горы шин. Айк поднимает руку. Мы останавливаемся.

Айк попискивает, как летучая мышь. Это сигнал для Эмми, что мы пришли. А она, как услышит нас, должна пропищать в ответ. Так мы договорились.

В ответ не раздается ни звука.

Я вздрагиваю.

— Где они? — шепчет Лу.

Айк снова подает сигнал.

Тишина.

— Ну же, Эмми! — бормочет Эш.

Слышится тихое ржание. Лошадь.

Кто-то выходит из прохода между грудами шин. Это Томмо. Он ведет на поводу Гермеса.

Эмми с ними нет.

* * *

У меня сжимается сердце.

Мы скачем навстречу Томмо. Я спешиваюсь и бегу к нему. Остальные подбегают следом.

— Где она? Что случилось? — кричу я и хватаю Томмо за руки.

Мои опасения подтверждаются. Сестренка сюда не добралась. У Томмо все лицо заревано.

— Вы уехали вместе, — говорит Айк. — Ускакали спокойно. Что случилось?

— Расскажи нам, Томмо, — прошу я.

— Эмми заставила меня развернуться, — отвечает он. — Она хотела увидеть Лу. Я не смог ее отговорить.

— Ну почему она никогда не делает, что велено?! — ору я.

— А потом мы увидели Лу. Собрались уезжать, — продолжает Томмо. — Но стало так шумно, что Гермес испугался и встал на дыбы.

— Взбрыкнул, — киваю я. — И Эмми упала.

Томмо кивает. Вытирает глаза рукавом.

— Я хотел за ней вернуться, но там набежали люди, — говорит он.

— Люди с Полей Свободы? — спрашиваю я.

— Ага, — кивает Томмо. — Они ее схватили. Я хотел ей помочь, но Айк велел…

— Я велел скакать сюда, — вмешивается Айк. — Что бы ни случилось. Ты все сделал правильно, сынок.

Он притягивает к себе Томмо и обнимает его.

— Прости меня, — говорит Томмо. — Прости.

— Ты все сделал правильно, — повторяю я.

— Эмми хорошо дерется, — всхлипывает Томмо. — Она пинала их. Орала и щипалась.

Я облегченно вздыхаю и смотрю на остальных.

— Она жива, — говорю я.

— Тогда была жива, — поправляет меня Лу. — Если этот ублюдок ее тронет, я…

— Нет, она ему нужна живой и невредимой, — возражает Джек. — Он захочет ее обменять.

— Обменять на что? — спрашиваю я.

— Сама догадайся, — отвечает он и смотрит на луну. — Время идет. За нами уже отправлена погоня. Найти нас легко, мы следов не заметали.

— Я хочу вызволить Эмми, — говорит Лу.

— Мы все этого хотим, — отвечает Джек.

— Значит, сразимся с ними. С Викарием Пинчем и его тонтонами, — заявляю я. — Вернем Эмми.

— Надо подумать, где и когда, — замечает Джек. — Занять позицию получше.

— Что такое позиция? — спрашивает Томмо.

— Это когда сражаешься с врагом на твоих условиях, сынок, — объясняет Айк. — Чтобы тебя не загнали, как зверя.

— Не нравится мне расклад, — вставляет Эш. — На Полях Свободы тонтоны подвоха не ждали.

— А что еще делать? — вздыхает Лу. — Прийти и потребовать, чтобы он вернул Эмми? Нет, надо с ними биться.

— Ты уверен? — спрашивает Эш.

Повисает тишина. Мы все думаем об одном и том же. С таким мы прежде не сталкивались. Внутри у меня все сжимается.

— Да уж, непросто нам придется, — соглашается Джек.

— Это невозможно, — возражает Эш.

— Нет ничего невозможного, — говорит Джек.

Я смотрю в небо. Ищу взглядом Нерона. Но черный ворон не спешит к нам на помощь.

— Ну что ж, тогда занимаем позицию, — вздыхаю я.

— Где? — спрашивает Лу.

— На Сосновом холме, — отвечает Джек. — К северу отсюда.

— Неплохое место для засады, — замечает Айк.

— Оттуда врага видно издалека, — объясняет Джек. — Склон крутой, каменистый. Верхом туда не добраться.

— Надо бы там пораньше закрепиться, — говорит Эш.

— Так чего мы ждем? — спрашивает Лу. — Поехали!

* * *

В ночи мы скачем на север.

Джек торопит нас. По пути нам встречается ручеек. Мы спешиваемся, поим лошадей и сами утоляем жажду.

— Мы почти приехали, — говорит Джек.

Лу дрожит от холода. Из одежды на нем только штаны и ботинки.

— Сказал бы, что замерз, — ворчит Джек. Стаскивает через голову рубаху и бросает ее Лу. — Прости, что не очень свежая. Не успел постирать.

— Я не могу взять твою единственную рубаху, — говорит Лу.

— Да бери уже! — настаивает Джек.

— Ты сам замерзнешь, — возражает Лу.

— Нет, у меня кровь горячая, — улыбается он. — Вдобавок, нагишом я Сабе больше нравлюсь.

Лу недоуменно смотрит на меня.

— Правда, что ли? — спрашивает он.

— Нет, конечно, — отвечаю я. Заливаюсь краской. — Ну ты и крысеныш, Джек!

Все хохочут. Все, кроме Лу. Брат хмуро натягивает на себя рубаху.

Джек подмигивает мне. Я краснею еще больше.

— Видите? — говорит он. — Она прямо удержу не знает.

Эх, дать бы ему пинка! Снова он выставил меня дурочкой. А еще он всех развеселил, и за это я готова его расцеловать.

Немного веселья нам сейчас не помешает.

* * *

Мы подъезжаем к Сосновому холму. На востоке пробиваются первые лучи солнца. Похоже, день будет жаркий. Земля устала от палящего жара.

— Вот мы и добрались, — говорит Айк.

Перед нами расстилается красная равнина. Посреди нее возвышается холм. В сосновом редколесье на вершине видны огромные валуны. За ними можно укрыться. Склоны крутые и каменистые, покрытые скользкой глиной.

Напасть тонтоны смогут только пешими. А позиция у нас куда выгоднее.

Местность здесь странная. Иссохшая красная равнина. Красные валуны. Словно сердце пламени. Красная земля.

Все вокруг красное. Будто пыльная буря на Серебряном озере в день, когда тонтоны похитили Лу.

На запад от холма над равниной возвышается длинная горная гряда.

На востоке вздымаются острые скалы. Они жмутся друг к другу. Тычут в небо, словно тонкие пальцы. Острые. Точно зубы. Длинные красные зубы.

По спине у меня бегут мурашки.

— Что это? — спрашиваю я.

— Их называют Худу, — отвечает Джек.

Эш передергивается.

— У меня от них мороз по коже, — говорит она.

Мы скачем к подножию Соснового холма.

— Что с лошадьми делать будем? — спрашивает Лу.

— Они нам еще понадобятся, — отвечает Джек.

Мы все понимаем, что он имеет в виду. Возможно, нам придется спасаться бегством.

— Гермес пойдет с нами, — говорю я. — Спрячу его среди деревьев.

Я спешиваюсь и веду Гермеса вверх по холму. Старательно обхожу островки скользкой глины. Копыта коня скользят по камням. Я шепотом разговариваю с ним, успокаиваю. Он доверяет мне. А я доверяю ему. Мои спутники идут следом. Мы медленно и осторожно поднимаемся на холм.

Джек прав. Отсюда вся равнина видна как на ладони. Как только Пинч появится, мы его заметим.

Эш с Айком отводят коней в сторону и укрывают их среди сосен. Джек, Лу, Томмо и я распределяем оружие. Стрел у нас хватает, но мне не хочется об этом думать.

Томмо встревоженно смотрит на Джека.

— Мало, — говорит он.

— Не волнуйся, нам хватит, — успокаивает его Джек.

— У меня нет оружия, — замечает Лу.

Томмо снимает с плеча свой лук и отдает его моему брату.

— Его Айк для меня сделал, — объясняет паренек. — Лук надежный.

— Нет, не надо, — отказывается Лу. — А ты как же?

— У меня есть праща, — говорит Томмо.

— Тогда спасибо, — кивает Лу.

К нам подходят Эш с Айком.

Джек дает Томмо дальнозор.

— Будешь смотрящим, — говорит ему Джек.

— В бою это самое важное занятие, — объясняет Айк Томмо.

Мальчишка сияет.

— Правда? — спрашивает он.

— Правда, — кивает Айк. — Найди дерево, с которого лучше всего видно равнину. Забирайся на самую верхушку и смотри. Как только увидишь кого-нибудь, сразу кричи. Четко и громко.

— Ага, — кивает Томмо.

Айк берет его за руку.

— А как начнется бой, держись рядом со мной. Никуда не отходи. Понял, сынок? — велит Айк.

— Не волнуйся, Айк. Я тебя защищу, — улыбается Томмо. Он прижимает дальнозор к груди и убегает искать дерево.

— Тоже мне защитник выискался! — ворчит Айк. — Глухому мальчугану в битве не место. Зря я его с собой взял.

— Да все будет в порядке, — успокаивает его Джек. — Не волнуйся. Ты же велел ему не отходить от тебя. Он тебя послушает.

— Ну, что делать будем? — спрашивает Эш.

Джек смотрит на меня. Улыбается своей кривой ухмылочкой. Я улыбаюсь в ответ.

Серебряные глаза Джека. Покой его сердца. Тихая заводь.

— На ходу придумаем, — отвечаю я.

Эш закатывает глаза.

— Я так и знала, что ты это скажешь! — восклицает она.

— А теперь что? — спрашивает Лу.

— Теперь мы будем ждать, — отвечает Джек.

* * *

Мы прячемся за огромными валунами на вершине холма. Позади нас сосновая роща. Перед нами расстилается широкая равнина. Мы с Лу прислонились к валуну. Сидим рядышком. Наши плечи соприкасаются.

— Ой, чуть не забыла! Я его на дороге нашла, — говорю я. Достаю из кармана ожерелье. Колечко из блестящего зеленого стекла, через которое продет кожаный шнурок. Отдаю Лу.

— А я все думал, куда оно подевалось, — замечает брат.

— Тебе повезло, что я шла той же дорогой, — отвечаю я.

— Да, мне точно повезло, — кивает он.

Мы умолкаем. Вдруг Лу толкает меня локтем в бок.

— Так что там с этим Джеком? — спрашивает он.

— А что с ним? — недоумеваю я.

— Похоже, между вами что-то происходит, — замечает брат.

Я краснею.

— Нет, ничего такого, — отвечаю я.

— Саба, ты же не умеешь врать, — говорит Лу. — Он тебе нравится. — Как вы познакомились? — напряженно спрашивает он. Ковыряет землю концом лука.

— В Городе Надежды, — говорю я. — Если бы не он, я бы тебя не нашла вовремя.

Лу искоса смотрит на меня.

— Может, его поколотить? — предлагает он.

— Не дури! — говорю я. — Не надо его колотить.

— Так и быть, не стану, — вздыхает он. — Только имей в виду, я теперь опасен. Закален невзгодами.

— Ага, закален, — киваю я.

Мы подталкиваем друг друга плечами. Молчим.

— Знаешь, что меня больше всего бесило? Ну, кроме разлуки с тобой? — говорит Лу.

— Что? — спрашиваю я.

— Я вспоминал, как грубо вел себя с Па, — отвечает брат. — Как ужасно с ним разговаривал. Так он и умер с мыслью, что я его ни во что не ставлю.

— Нет, Па знал, что ты хороший сын, — говорю я.

— Он умер из-за меня, — вздыхает Лу. — Я как будто сам его убил.

— Что за глупости! — возражаю я. — Его убили тонтоны. Вы с Па любили друг друга.

Лу молчит. Уставился под ноги.

— Ты его не убивал! — настаиваю я. — И не смей на себя наговаривать.

Загорается рассвет.

Мы умолкаем.

Ждем.

* * *

— Едут! — кричит Томмо с вершины сосны.

— Сколько? — спрашивает Айк.

Томмо показывает три пальца.

— В чем дело? — недоумевает Эш.

Томмо спускается с дерева. Ловко, как ящерица. Подбегает к Джеку.

Джек смотрит в дальнозор.

— Это Пинч, — говорит он. — Эмми у него. С ними едут два тонтона. Что за игру он ведет?

Он передает мне дальнозор. По равнине скачут три всадника. Держатся вместе. По бокам у Пинча едут Демало и еще один тонтон.

Я навожу дальнозор на Пинча. Король скачет на белом жеребце. Одет в тот же наряд, что и ночью. Длинный золотой плащ со сверкающими камнями, осколками зеркал и блескучих кругляшков свисает обгорелыми лохмотьями. К правой ноге привязаны железные прутья. Нога нелепо торчит вбок. Голова закутана золотой шимой.

Он прижимает к груди Эмми. Ее подбородок высоко вздернут. Она ни за что не покажет Пинчу, что испугана. Она такая щуплая и бледная, что мое сердце обливается кровью.

Лу смотрит в дальнозор.

— Эмми, — вздыхает брат. — Похоже, ее не били.

— Если ее хоть пальцем тронули, то я им всем головы поотрываю, — говорит Айк.

— Ну что ж, пора! — заявляет Эш.

— Все готовы? — спрашивает Джек.

Мы прикладываем стрелы к тетиве. Скрываемся за валунами. Ждем. Сердце колотится. Во рту пересохло.

Выглядываем из укрытия. Прицеливаемся.

* * *

Всадники останавливаются у подножия. В пределах слышимости.

Пинч направляет своего скакуна вперед. Конь мотает головой, гарцует.

Похоже, он не доверяет своему всаднику.

— Эмми! — кричу я. — Ты как? Тебя не обижали?

— Нет, все в порядке, — отвечает сестренка дрожащим голосом.

— Классическая тактика боя! Вынудить врага нападать в гору! — кричит Пинч. — Здесь нет врагов. Здесь только ваш Король.

— Ты мне не Король! — кричит Айк.

— Айк! Не спорь с ним, — шипит Джек.

— Вы кое-что у нас оставили! — снова кричит Пинч. — Кое-что очень ценное. Король снисходит до того, чтобы вернуть вам это.

— Отпусти ее! — ору я.

Пинч вытаскивает из-под плаща арбалет. Прижимает его к виску Эмми.

— Король не любит детей, — говорит он. — Они шумные. Чумазые.

— Отпусти ее! — говорит Лу и встает из-за валуна. — Тебе нужен я.

Я тяну его в укрытие, но брат отмахивается.

— Ты очень расстроил своего Короля, — говорит Пинч. — Он тебя избрал. Но ты слишком глуп. Не осознаешь великую честь, которую тебе оказали. Церемонию готовили долгие годы, а из-за тебя все пропало. Король по доброте своей пригласил тебя погостить во Дворец. Ты ответил на приглашение оскорблением. Король не привык, чтобы его так унижали.

— Я уеду с тобой! Сделаю, что захочешь, — просит Лу. — Отпусти мою сестру!

— Ты ранил Короля своей неблагодарностью, — отвечает Пинч. — Ты его больше не интересуешь.

Дрожь пробегает у меня по спине.

— Забери меня, — предлагает Айк. — Это я рассказал, как тебя найти.

— Нет, доблестный великан, ты не нужен Королю, — отвечает Пинч.

— Давай поближе к делу, — кричит Лу. — Чего тебе надо?

— Не чего, а кого, — заявляет Пинч и показывает на меня. — Король желает Ангела Смерти.

* * *

— Зачем? — кричит Айк.

— Он желает с ней побеседовать, — говорит Пинч. — По-дружески.

Я опускаю лук и делаю шаг вперед.

Лу хватает меня за руку.

— Ты чего? — шепчет он. — Тебе туда нельзя.

— У него Эмми, — отвечаю я. — Вот мы с ним и поговорим.

— Не будет он с тобой разговаривать, — возражает Лу. — Ты только посмотри на него! Он выжил из ума.

— Саба, это неразумно, — говорит Эш.

— Чего он от тебя хочет? — спрашивает Лу.

— Она убила его родителей в Городе Надежды, — отвечает Джек. — И чуть не лишила жизни его самого.

— Это случайно вышло, — говорю я.

Лу чертыхается.

— Почему ты мне ничего не сказала? — спрашивает он.

— Я не думала, что это так важно, — отвечаю я.

— Давайте его прикончим, — предлагает Айк. — Нас шестеро против троих.

— Айк, он пристрелит Эмми, — напоминаю я. — Выбора нет. Я спускаюсь.

— Не смей! — восклицает Лу. — Мы что-нибудь придумаем. Никуда ты не пойдешь. Я тебе не позволю.

— Там моя сестра! — говорю я.

Джек хватает меня за руку. Я смотрю на него. Знаю, о чем он думает.

А если бы увели Эмми, а не Лу? Ты бы пошла ее вызволять?

Тогда, в Темнолесье, я бы сказала нет. Но если бы он спросил меня сейчас, я бы ответила да. Без колебаний. Без раздумий.

Джек сжимает мне руку.

— Запомни, не верь ему ни в чем, — шепчет он. — Мы тебя прикроем.

— Саба! — кричит Лу. — Вернись немедленно!

Я спускаюсь по холму. Ноги скользят по щебню. Останавливаюсь в десяти шагах от Пинча.

— Все в порядке, Эм? — спрашиваю я.

— Ага, — кивает она.

— Молодчина! — говорю я.

— Как трогательно, — вздыхает Пинч. — А теперь бросай оружие.

Я снимаю колчан, кладу его на землю вместе с луком.

— Это все? — спрашивает он.

Я киваю.

— Обыщите ее, — велит он своим охранникам.

Они спешиваются.

Демало подходит ко мне. Лицо непроницаемое. Взгляд глубоко посаженных глаз скользит по мне. Демало быстро ощупывает меня с головы до ног. Легко касается меня холодными пальцами. Я задерживаю дыхание. Он находит нож в ботинке. Забирает его вместе с луком и стрелами.

— Чисто, — кивает он Пинчу.

— Возьми девчонку, — говорит Король. — Если вдруг что не так, свернешь ей шею.

Другой тонтон следит за мной. Демало стаскивает Эмми с лошади. Пинч слезает, подворачивает сломанную ногу. Чертыхается.

Демало передает Эмми Пинчу.

Тот вздергивает ее перед собой. Приставляет арбалет к голове Эмми. Хромает мне навстречу. Он весь взмок. Похоже, ему очень больно.

От него пахнет гнилью. Одновременно кислятиной и какой-то сладостью.

— Ах, наконец-то, — говорит Пинч. — Ангел Смерти. У Короля к тебе личный счет.

— Потому что я спасла от костра своего брата? — спрашиваю я.

— Брата? — недоумевает Пинч. — А, тогда понятно. Татуировка у вас на скулах… Королю следовало убить тебя сразу. Не было бы всех этих неприятностей. Нет, Король хочет с тобой поквитаться вовсе не из-за этого.

— А из-за чего? — спрашиваю я.

Он разматывает шиму. Лицо у него обожженное, красное, покрытое волдырями. Золотая краска расплавилась и въелась в кожу. Пинч смотрит на меня, тяжело и быстро дышит. Черные глаза полны ненависти. И чего-то еще.

В них горит безумие.

— Полюбуйся, что ты натворила, — заявляет он.

Я молчу.

— Полюбуйся, что ты натворила! — вопит он.

— Это случайно вышло, — говорю я. — Я не хотела.

— А как же нога Короля? — спрашивает он. — Что ты сделала с его ногой?

— Не надо было за нами гнаться! — отвечаю я. — Лодка сама перевернулась. Я ее не опрокидывала. Это вышло случайно.

— Нет! Не случайно! — визжит он. Жилы на шее вздуваются, изо рта брызжет слюна.

Я делаю шаг назад. Эмми смотрит на меня во все глаза. Лицо белое как полотно.

— В качестве платы Король требует твою жизнь, — заявляет Пинч. — Ты сдаешься Королю, а все остальные свободны. И твой драгоценный брат, и твоя невинная сестренка, и все твои друзья.

Я молчу.

— Никто тебя не держит, — продолжает он. — Если хочешь, уходи. Но в этом случае мой палец соскочит и… Бах! Нет больше сестренки.

Я смотрю на него. Каменею.

Демало наблюдает за мной. Его лицо ничего не выражает.

Думай, Саба, думай!

— У тебя, конечно же, есть о чем подумать, — говорит Пинч. — Например, есть ли у него еще люди? Наблюдают ли они из укрытия? Твои друзья велели не доверять ему. Откуда тебе знать, сдержит ли он слово. Ах, это все невыразимо прекрасно!

— Отпусти ее, ублюдок! — ору я.

Лицо Пинча перекашивается. Он отвешивает Эмми оплеуху. Сестренка падает. Он вздергивает ее на ноги и снова прижимает к себе. На щеке Эмми горит уродливая красная отметина.

— Ты сама виновата, — заявляет он.

Во мне просыпается красная ярость.

— Я сделаю все, что ты захочешь, но сначала отпусти ее, — говорю я.

— В знак доверия? — спрашивает Пинч и мотает головой. — Нет.

Струйка пота стекает у меня по спине. Смотрю на Эмми. Оборачиваюсь, гляжу на Лу, Айка, Томмо, Эш. Они не спускают с меня глаз. Ждут. И Джек тоже.

Джек.

Никто не двигается.

Кровь стучит у меня в висках. Сердце замирает. Внутри все сжимается.

Я поворачиваюсь к Пинчу.

— Ты выиграл, — говорю я.

* * *

Я медленно поднимаю руки.

Пинч подзывает к себе охранника. Тонтон подбегает, заламывает мне руки назад и крепко их связывает.

— Отпусти мою сестру, — говорю я.

Пинч не шевелится. Оглядывает меня с ног до головы. На изуродованном лице губы складываются в жуткую улыбку.

— На каждого победителя должен быть проигравший, — говорит он.

Он поднимает руку. Демало подносит скрученный кусок железа к губам и дует. Громкий звук разрезает воздух. В небо поднимается стая птиц.

Я оглядываюсь, мое сердце учащенно колотится.

Из редколесья на вершине холма выходят тонтоны с луками и арбалетами наготове. Встают за спинами моих спутников. Их двенадцать человек. Похоже, они забрались на холм с севера.

Раздается странный звук. Словно стучит молот. Я поворачиваюсь.

Со стороны Полей Свободы появляются тонтоны. Человек пятьдесят, не меньше. Они бегут к нам по равнине. От их топота трясется земля.

Нас обманули.

Загнали в ловушку.

Выхода нет.

* * *

Тонтоны встают в строй позади Демало.

Мои друзья кладут оружие на землю. Джек, Айк, Лу, Эш, и Томмо. Тонтоны на холме заставляют их лечь и завести руки за голову. Кто не подчиняется, того толкают в спину.

Неужели все кончено? После всего сделанного. После всего пережитого… Боя не будет.

Двенадцать тонтонов на холме. Еще пятьдесят у подножия. Пинч не даст нам легкой смерти. Горло у меня сжимается от страха. Красная ярость отпускает.

Я слабая. Одинокая.

— Саба, сделай что-нибудь, — хнычет Эмми.

— Не мучай ее, — прошу я Пинча. — Отпусти ее и мальчика. Они не сделали тебе ничего плохого.

— Нет уж, они умрут первыми, — заявляет он. — А все остальные посмотрят, что их ждет.

Я падаю на колени.

— Отпусти их! — умоляю я.

— Нет.

Я смотрю на Демало. Наши взгляды встречаются.

— Помоги мне, — шевелю я губами. Слов не слышно.

Пинч проводит арбалетом по лицу Эмми.

— Быстро или медленно? Зарезать или застрелить? — произносит он. Целует Эмми в макушку. Глядит на меня.

— Прошу тебя, — говорю я. — Пожалуйста.

— Ах, восхитительно! Запах страха ни с чем не спутаешь! — вздыхает он.

Внезапно раздается хриплое карканье.

С запада летит черная птица.

Ворон.

* * *

Мое сердце замирает.

Время останавливается.

Слышен топот копыт. От красной горной гряды скачут всадники. Это Вольные Ястребы. А с ними скачут еще тридцать конников. Мейв едет впереди. Нерон с громким карканьем кружит надо мной.

Красная ярость обрушивается на меня. Я вскакиваю.

— Нерон! — кричу я.

Из леса на вершине холма выбегают Вольные Ястребы. Они застают тонтонов врасплох. Лу, Джек и остальные вскакивают, расхватывают оружие. Начинается бой.

В облаке красной пыли скачет Мейв, ведет за собой остальных всадников. Они с гиканьем и криками несутся на тонтонов и осыпают их стрелами. Тонтоны отступают.

— В чем дело? — вопит Пинч. — Что происходит?

Демало идет ко мне. У него мой лук, колчан и нож.

— Прирежь ее! — визжит Пинч.

Демало встает передо мной. Бросает лук и стрелы к моим ногам.

— Да как ты смеешь?! — орет Пинч.

Демало не сводит с меня глаз. Одним движением перерезает веревки, которые меня связывают.

— До следующего раза, — тихо говорит он и бросает нож на землю.

Поворачивается и уходит.

— Демало! Ты рехнулся? — кричит Пинч.

Демало вспрыгивает на коня и уезжает к Полям Свободы.

— Демало! — завывает Пинч. — Демало! Ты куда? Нападай! Убей их!

Пинч кружится на месте, словно бешеный пес. Размахивает арбалетом. Скалится, будто дикий зверь в западне. Он все еще прижимает к груди испуганную Эмми.

Я подбегаю к нему и выбиваю из руки арбалет. Пинч орет от боли и выпускает Эмми.

— Беги! — кричу я сестренке.

Пинч кидается на меня. В воздухе свистит стрела. Ударяет его в грудь. Он визжит. Спотыкается. Падает. Я поворачиваюсь и смотрю, кто меня спас.

Ко мне скачет Мейв. Держит Гермеса на поводу. Конь встает на дыбы, ржет от возбуждения.

— Вы вовремя, — говорю я. — Кто ваши друзья?

— Грабители с Западной дороги, — отвечает Мейв. — Мы заключили перемирие. Они настоящие головорезы. Только прослышали, что намечается драка, и их уже было не удержать. Слушай, ты сама ищешь неприятности, или они тебя находят?

— Не знаю, — отвечаю я.

— Ладно, увидимся позже! — кричит она и скачет в самую гущу боя.

Я сажаю Эмми на Гермеса. Отдаю ей поводья. Показываю на гряду, откуда только что прискакали Ястребы.

— Видишь горы? Поезжай туда, — говорю я. — Сиди там, пока все не закончится. И в этот раз делай как велено!

— Но я хочу драться! — заявляет Эмми. — Можно, я останусь с вами?

— Даже не думай! — отвечаю я.

Хлопаю Гермеса по крупу. Конь срывается с места. С ним Эмми будет в безопасности.

На вершине Соснового холма бой окончен. Все стихло. Двенадцать тонтонов либо убиты, либо сбежали.

Пинч лежит на земле и не двигается. Стрела торчит у него из груди. Ему уже не встать.

Нерон каркает. Слетает вниз, садится мне на руку. Я глажу его, целую его мягкую черную голову, вдыхаю пыльный запах перьев.

— Черт тебя подери, Нерон, — говорю я. — Ты не очень-то торопился.

Мой ворон любит быть в центре событий. Если что-то происходит, он не станет сидеть в сторонке. Он машет крыльями, каркает и взлетает посмотреть на бой с высоты.

Я бегу в самую гущу битвы. Вольные Ястребы, грабители с Западной дороги и мои друзья сражаются с тонтонами. Возбуждение пронизывает меня, заставляя бежать быстрее.

На бегу я вытаскиваю стрелу из колчана. Заряжаю арбалет. Стреляю в черные плащи тонтонов.

Айк дерется на краю равнины. В одной руке длинный меч, в другой цепь с шипами. Томмо лихо орудует пращой.

Айк видит меня и улыбается.

— Вот это потасовка! — кричит он.

Я пробиваюсь в середину поля. Мы сражаемся спина к спине, меняемся местами то с Джеком, то с Лу, то с Эш.

— Эй! Король удирает! — кричит Эш.

Пинч исхитрился вытащить стрелу из груди. Он медленно взбирается на белого жеребца.

Я бегу наперерез. Король залезает в седло, и тут я стреляю в него последней стрелой. Она вонзается в его сломанную ногу. Он визжит от боли, дергает стрелу и путается в поводьях.

Его конь встает на дыбы, ржет и пытается сбросить всадника, которому не доверяет.

Я подбегаю к Пинчу, хватаю его за сломанную ногу. Он пинается. Железные прутья ударяют меня в челюсть. Я падаю на спину. С трудом перевожу дух.

Пинч скачет к скалам Худу. Я в отчаянии оглядываюсь. Свободных лошадей нет.

Ко мне спешит Эш на мустанге из конюшен Пинча. Конь несется, словно ветер.

— Быстрее! — кричу я. — Пинч удирает! Дай мне Титана!

Эш спрыгивает на землю. Я забираюсь на коня.

— Слушай, мы и так побеждаем, — говорит Эш. — Ты вызволила Лу. Спасла Эмми. Пусть себе скачет, ублюдок!

— Нет уж, — говорю я.

— Но какой в этом смысл? — спрашивает она.

— Для меня смысл есть, — настаиваю я. — Отпусти поводья!

— Давай я поеду с тобой, — предлагает Эш.

— Это мой бой, — возражаю я. — Только не говори никому, где я.

— Как хочешь, — кивает Эш.

Она отпускает поводья и отходит в сторону.

Я разворачиваю Титана.

— Саба! Лови! — кричит Эш и кидает мне свой колчан. — Удачи!

— Я вернусь! — обещаю я.

Скачу по равнине к красным скалам Худу.

* * *

Титан меня слушается. Он сильный. Необузданный. Он чует мою красную ярость. В нем она тоже есть.

Нерон летит над нами. Разведывает дорогу.

Скалы Худу высятся впереди. Вблизи они выглядят очень странно.

Отвесные бока изрезаны глубокими бороздами. Острые вершины упираются в небо. Скалы тесно сгрудились. Между ними узкие расщелины. Хилые деревца цепляются за твердую красную почву.

Я слежу за Пинчем. Он исчезает в проходе между скал. Провожу Титана по узкой тропке и сразу же замечаю отпечатки копыт.

Здесь мрачно. Словно в глубоком овраге.

Тишина давит. Кажется, будто скалы затаили дыхание.

Впереди раздается испуганное конское ржание. Конь споткнулся. Я принюхиваюсь. В воздухе витает едва уловимый душок. Кислый, сладковатый, гнилостный. Запах Пинча.

Слышу эхо.

Останавливаю Титана. Жду, пока эхо затихнет. Камни падают в расщелины. Слабо поскрипывает железо по каменистой тропке. Пинч волочит по камням сломанную ногу.

Я спешиваюсь.

— Подожди здесь, — говорю я Титану.

Вижу две скалы пониже. Они не так изрезаны расщелинами. На них можно взобраться. Начинаю карабкаться.

Земля под ногами сухая и сыпучая. Я иду осторожно. Стараюсь не издавать ни звука. Нерон прыгает и перелетает от камня к камню впереди меня. Я подношу палец к губам. Ворон понимает, что каркать не надо.

Я добираюсь до верха. Пинча нигде не видно. Влезаю на вершину. На камнях заметны царапины от железных прутьев. Пинч где-то поблизости. Ему наверняка очень больно.

Снимаю лук со спины. Прикладываю стрелу к тетиве. Иду по следу. Он оканчивается на краю скалы.

Нерон взлетает, кружит в воздухе. Замечает Пинча на соседнем Худу. Скала возвышается, словно зазубренный дымоход.

Пинч прячется где-то на дальней стороне этой скалы.

Между скалами шага два, не больше. Я могу перескочить на малюсенькую ровную площадку. От нее отходит узкий уступ и резко поворачивает налево.

Пинч, должно быть, прячется за углом. У него есть арбалет. Он ранен. Ослаб от боли. Может, даже при смерти.

Его так просто не убьешь.

Нерон безмятежно кружит в небе.

Я прыгаю со своей скалы на соседнюю. Мы с Пинчем сровнялись.

Прижимаюсь спиной к скале, становлюсь на уступ. Осторожно продвигаюсь к повороту.

Приготовься.

Двигаюсь медленно. Нащупываю путь правой ногой. Не издаю ни звука. Пинча надо застигнуть врасплох.

Приготовься.

Уступ расширяется. Я поворачиваю за угол.

Двигаюсь быстро.

Гляжу вокруг.

Я стою на широкой площадке. Пинч сидит на камне. Переводит дух.

Он замечает меня. Вздрагивает. Тянется к арбалету.

Я выпускаю стрелу. Она задевает его руку.

Он вскрикивает. Цепляется за оружие.

У меня нет времени приготовить новую стрелу.

Я кидаюсь на Пинча. Сталкиваю его с камня.

Он тычет мне арбалетом в челюсть. Мы схватились. Я выбиваю арбалет у него из рук.

Пинч изо всех сил вжимает кулак мне в шею.

Я не могу вздохнуть. Горло сдавило. Я хватаю Пинча за руку, пинаюсь, выкручиваюсь.

Оказывается, у него много сил в запасе.

Мерзкий запах его дыхания и пота заполняет мне ноздри.

— В этот раз не уйдешь, — шипит Пинч.

Я дергаю лохмотья его плаща, царапаю обожженное лицо.

Он кричит и откатывается от меня.

Хватаю лук. Стрелы из колчана разлетелись по уступу. Нащупываю их руками.

Пинч встает и берется двумя руками за арбалет. Целится в меня.

Я отползаю подальше от него и вжимаюсь в скалу.

Пинч идет ко мне. Из царапин на обожженном лице льется кровь. Сверкает въевшаяся в кожу золотая краска. Жуткое зрелище.

Что-то острое впивается мне в руку. Это осколок зеркала с его плаща.

Луч солнца попадает на зеркало. Вырывается пучок яркого света.

Пинч прикрывает глаза.

Мне везет!

Навожу на него зеркало. Быстро и бесшумно перемещаюсь по уступу.

Пинч наводит арбалет.

Я снова ослепляю его лучом.

— Стой на месте! — орет Пинч и тычется вслепую.

Я подставляю зеркало под солнечный луч. Сдвигаюсь по скале.

Пинч стреляет.

Я пригибаюсь.

Он промахивается. Стрела с глухим стуком отскакивает от скалы. Красная пыль повисает в воздухе.

Гулкое эхо умолкает. Пыль рассеивается.

Пинч стоит в нескольких шагах от края уступа. Шея пробита стрелой. Из раны льется кровь. Он удивленно прикасается к шее. Разглядывает красную влагу на пальцах. Прижимает руку к ране.

— Но я же Король, — шепчет он.

— Никакой ты не Король, — отвечаю я.

— Мне все говорили, что ты Ангел Смерти, а я им не верил, — говорит он и делает шаг в мою сторону.

Нерон налетает на Пинча. Ворон громко каркает, хлопает крыльями. Пинч машет руками. Спотыкается. Отступает назад.

В пустоту.

Я подбегаю к краю скалы.

Пинч лежит на спине. Руки и ноги раскинуты. Глаза широко открыты.

Острая вершина скалы торчит у него из груди.

Нерон опускается мне на плечо.

Я ничего не чувствую. Ни радости, ни облегчения, ни ликования. Вообще ничего.

Ветер завывает между красных зубов Худу.

Откуда-то доносятся птичьи крики. Я поднимаю голову. В небе кружат стервятники.

— Пойдем отсюда, — говорю я Нерону.

* * *

Верхом на Титане я возвращаюсь на поле боя. Битва закончена. Мои друзья отдыхают и приходят в себя.

Лу сидит чуть в сторонке. Он замечает меня и устало машет рукой. Джек и Эш помогают раненым Ястребам. К счастью, раны пустяковые. Два Ястреба и один грабитель с Западной дороги погибли в бою. Их тела отвезут в Темнолесье. Устроят там погребальный костер.

Эмми скачет на Гермесе. Она спрыгивает, подбегает к Лу и бросается к нему в объятия.

Остальные собирают оружие и все то, что может пригодиться. Айк склоняется над убитым тонтоном, проверяет, нет ли чего полезного. Томмо стоит рядом.

Рядом лежит раненый тонтон. Он приподнимается на локте и поднимает арбалет.

— Айк! — кричу я.

Айк выпрямляется. Оборачивается.

Я хватаю лук, натягиваю тетиву. Стреляю.

Все происходит слишком быстро. Одновременно. Тонтон стреляет. Томмо кидается к Айку. Они оба падают. Моя стрела попадает в тонтона.

— Айк! Томмо! — зову я и скачу к ним.

К нам подбегает Джек.

Томмо лежит на Айке. Я хватаю его на руки. Он обмяк. Глаз не открывает.

Я трясу его.

— Томмо! — кричу я.

Он вздрагивает и приходит в себя. Удивленно смотрит на меня огромными карими глазами. Я крепко прижимаю его к груди.

Джек переворачивает Айка, опускается на колени. Прикладывает пальцы к жилке на шее.

— Черт возьми, Айк, — шепчет он и глядит на меня.

Я понимаю, что случилось.

— Где Айк? — спрашивает Томмо. — Я хочу к Айку!

Он пытается вырваться. Я его не выпускаю. Не хочу, чтобы он знал. Не хочу.

Томмо находит взглядом Айка и замирает. Я разжимаю руки. Он встает. Подходит к Айку, садится рядом. Берет его за руку.

— Не оставляй меня, Айк, — шепчет он. — Не оставляй меня.

Слезы катятся у Томмо по щекам. Он прижимает руку Айка к своему сердцу.

— Не оставляй меня, — повторяет он.

* * *

Мы складываем погребальный костер в центре поля боя. Огромный, достойный воина. Кладем на него Айка.

Джек говорит прощальные слова. Про дружбу. Хорошо говорит. Про другое тоже, но в основном про дружбу. Эш поджигает костер.

Мы стоим в тишине. И мои друзья, и Вольные Ястребы, и грабители с Западной дороги. Огонь лижет дерево, одежду, а потом и самого Айка.

Томмо стоит в сторонке. Никого к себе не подпускает. Не хочет, чтобы его жалели.

Лу обнимает Эмми. Она всхлипывает.

Бесстрашный, добрый, веселый Айк! С задорной улыбкой и огромным сердцем. Вспоминаю про Молли Пратт. Прекрасная дама Айка уже не дождется его. Он так хотел познакомить ее со своим приемным сыном. Он думал, что станет неплохим семьянином.

Я тоже плачу.

Мы отправляем Айка к звездам.

* * *

Я пожимаю руку босоногому вожаку грабителей с Западной дороги. Его зовут Крид. Он худосочный, лохматый, в татуировках. Новый приятель Мейв.

— Спасибо, что пришли на помощь, — говорю я. — Без вас мы бы не справились.

Он отвешивает мне низкий поклон и целует руку.

— Славно повеселились. Как соберешься устроить еще одну заварушку, дай мне знать, — говорит он и запрыгивает на коня. Широко улыбается белозубой улыбкой. Ударяет коня пятками и вместе со своими спутниками уносится по равнине.

— А может, поедешь с нами? — спрашивает Мейв. — Станешь Вольным Ястребом.

— Нет, не поеду, — отвечаю я.

— Молодец, что берешь с собой парнишку, — говорит Мейв и смотрит на Томмо. Он помогает Лу снаряжать лошадей.

— Айку бы это понравилось, — объясняю я. — Джек так думает. Томмо с Эмми крепко подружился. Слушай, Мейв. Спасибо тебе. Если бы не ты, мы бы не остались в живых.

— Надо было послушать Джека и сразу пойти с тобой, — вздыхает она. — Но лучше поздно, чем никогда. Ты лучше своего ворона поблагодари.

Нерон сидит на плече у Эмми. Сестренка гладит его клюв.

— Удивительная птица, — говорит Мейв. — Если вдруг он тебе надоест, я его с удовольствием заберу.

— Это уж вряд ли, — отвечаю я и поворачиваюсь к Эш. Она улыбается. На глаза набегают слезы. Мы крепко обнимаемся. Молчим.

Она делает шаг назад.

— Держись подальше от неприятностей, — говорит она.

— Постараюсь, — киваю я.

Лу подсаживает ее, и она забирается на коня позади Мейв. Ястребы оставляют нам трех лошадей. Эш до Темнолесья будет без своей лошади.

Лу протягивает руку Мейв. Она пожимает ее.

— Спасибо, — говорит он. — За все. И за то, что помогли Сабе и Эмми. Может, еще встретимся.

— Кто знает, — отвечает Мейв.

Они смотрят друг на друга.

— Руку отпусти, — напоминает Мейв. — Лу медленно выпускает ее ладонь и отступает.

— Прощайте, — говорит Эш.

— Увидимся как-нибудь, — добавляет Мейв. Она разворачивает коня, и они с Эш скачут к Вольным Ястребам, которые ждут их возле горной гряды. На вершине Мейв останавливается и оглядывает равнину. Поднимает лошадь на дыбы в знак прощания. Вольные Ястребы уезжают.

Лу долго смотрит им вслед.

— Молодец она! — говорю я. — Правда, Лу?

— Что? — спрашивает он.

— Мейв, — объясняю я. — Молодчина, правда?

— Ага. Она хорошая, — говорит Лу и отправляется седлать лошадей Ястребов.

— Мейв, хорошая? — бормочу я. — Ах так, значит…

— Ну, куда поедем? — спрашивает Лу.

— Давай вернемся к Кривому ручью, — предлагаю я. — Там так красиво!

— Нет, — возражает Лу. — Не хочу возвращаться в прошлое. Мы с Па всю жизнь прожили в прошлом. Надо жить будущим.

— Ага, — киваю я.

— Давай поедем на запад, — просит Лу. — К Большой воде. Там богатые земли. А воздух пахнет медом.

— Кто это тебе рассказал? — спрашиваю я.

— Не помню, — отвечает он.

— Мне хочется, чтобы мы были вместе. И где-нибудь подальше отсюда, — замечаю я. — Большая вода, говоришь? Мне нравится название. Как думаешь, Эм?

— Мне тоже нравится, — отвечает она.

— Томмо? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Тогда едем на запад, — говорит Лу. — Здесь делать больше нечего. Ну что, готовы?

— Погоди, а где Джек? — спрашиваю я. — Его кто-нибудь видел?

— Вон он! — говорит Томмо.

Джек скачет по равнине.

На своем белом коне.

На восток!

Злость закипает во мне. Ярость разогревает мне кровь.

— Ну уж нет! — восклицаю я. — Так не пойдет.

Я запрыгиваю на Гермеса и ударяю его пятками по бокам. Мы несемся, словно ветер. Нерон летит над нами.

— Саба! — кричит Эмми. — Попроси Джека поехать с нами!

* * *

Я догоняю Джека у скал Худу. Он слышит топот копыт. Поворачивается. Видит меня. Останавливается. Ждет.

Я спрыгиваю с коня. Хватаю его скакуна под уздцы. Кровь шумит у меня в ушах, дыхание прерывистое. Сердце колотится в груди.

— Слезай, — говорю я.

— Не слезу, — отвечает он. — Ты меня прибьешь.

— Слезай! Кому говорят! — ору я.

— Ну ладно, — кивает он и спешивается. — Вот я и слез.

Нерон каркает и садится на куст поблизости.

— Ты с подмогой пришла, — замечает Джек.

— Ты чего это удрал от нас? — спрашиваю я. — Ни пока, ни до свидания. Ничего. Взял и уехал.

Он сосредоточенно глядит на меня.

— Я вернусь, — говорит он.

Я замираю. Смотрю на него.

— Что? — спрашиваю я.

— Я вернусь, — повторяет он. — Вот только с делами разберусь.

— С какими такими делами? — недоумеваю я. — Я думала, ты вор.

— Замечательно! Между прочим, я никогда этого не говорил, — отвечает он. — Мне и вправду надо кое-что сделать. Да и Айка кое-кто ждет… Долго ждет. Расскажу ей, что стряслось.

— Это ты про Молли? — спрашиваю я.

— Так ты про нее знаешь? — говорит Джек.

— Айк мне рассказал, — отвечаю я.

— Вот повидаюсь с ней и вернусь, — обещает Джек. — Такая у меня задумка.

— Ага, потому что я спасла твою жизнь, — киваю я. — Три… Нет, два раза. Сначала от огня. А потом от адского червя. Ты ведь сам говорил, что если кто кого от смерти спасает два раза…

— Это называется правило трех, а не правило двух, — прерывает меня Джек. — Я сам его и придумал.

— Я так и знала! — восклицаю я.

— Не важно, сколько раз, — объясняет Джек. — Дело не в обязательствах. Я не поэтому хочу вернуться.

— Не поэтому? — спрашиваю я.

— Нет, не поэтому. А из-за тебя, — говорит он. — Ты в моей крови, Саба. В моей голове. В моем дыхании, в моих костях… Ты везде. Я как только тебя увидел, сразу понял.

Мое сердце замирает. Я не смею вздохнуть. Сердечный камень прожигает мне кожу.

— При нашей первой встрече ты сказала… — вздыхает Джек. — Помнишь, что ты тогда сказала?

— Что ты не в моем вкусе, — отвечаю я.

— Ты до сих пор так считаешь? — спрашивает он.

Я смотрю на Джека. Гляжу в его переменчивые серебристые глаза, на его сломанный нос, на верхнюю губу с небольшой ямочкой.

— Нет, я так больше не считаю, — заявляю я.

Он одаривает меня своей кривой ухмылочкой.

— Поди сюда, — говорит он.

— Лучше ты подойди, — отвечаю я.

Он подступает поближе. От него пахнет шалфеем, летним небом и чем-то еще. Пахнет Джеком.

— Ну и что? — спрашивает он.

— Поцелуй меня, — велю я.

Он обхватывает меня и прижимает к себе. Целует мне губы, лицо, глаза. И я целую его. Дышу им, будто воздухом. Пью его, точно воду.

Он отстраняется.

— Мне пора, — говорит он.

— Давай ты потом уедешь. Попозже, — предлагаю я. — Поедем вместе, а там…

— Нет, мне и правда пора, — говорит он и пятится. Не сводит с меня глаз.

— Ты же нас не найдешь! — восклицаю я. — Ты даже не знаешь, куда мы отправимся.

— Вы идете на запад, к Большой воде, — говорит он. — Там воздух пахнет медом.

Джек запрыгивает на коня.

— Погоди, — прошу я. — Вот, возьми! — Я подбегаю к нему и надеваю Джеку на шею шнурок с сердечным камнем. — Он поможет тебе найти меня.

— Мне для этого камень не нужен, — отвечает он. — Я найду тебя где угодно.

Он снова целует меня. У меня кружится голова. Слабеют ноги.

— Скоро увидимся, — шепчет он.

Дотрагивается до шляпы, пришпоривает коня и скачет прочь.

На скаку заводит песню.

* * *

— Саба! — кричит Лу. — Ты как?

Мой брат, Эмми и Томмо едут мне навстречу.

— Все в порядке, — киваю я.

— Ты попросила его остаться? — спрашивает Эмми.

— Ему надо съездить по делам, — объясняю я.

Я запрыгиваю на спину Гермеса. Нерон подлетает и садится мне на плечо.

— Мы с ним еще встретимся? — спрашивает Эмми.

— Когда-нибудь, — киваю я.

— Скоро? — спрашивает Томмо.

— Надеюсь, — отвечаю я.

Мы разворачиваем коней на запад.

— Ой! Я совсем забыла! Я же для тебя берегла! — восклицает Эмми. Она вытаскивает из кармана пращу и отдает ее брату.

Лу протягивает руку и треплет сестренке волосы.

— Спасибо! — говорит он. — Я научу тебя из нее стрелять.

— Она и так прекрасно стреляет, — говорю я.

— Надо же! — удивляется Лу. — Ну ничего, еще придумаю, чему бы тебя научить, Эм.

— А я сама тебя чему-нибудь научу, — отвечает Эмми. — Ты же не знаешь всего. Просто думаешь, что знаешь.

— Похоже, меня слишком долго не было, — качает головой Лу. — Ты совсем отбилась от рук. Со старшими так не разговаривают!

Я немного отстаю. Брат весело болтает с сестренкой. Лу всегда поднимает всем настроение.

Мы снова вместе.

Лу первый.

Он всегда первый, а я уж следом.

И это нормально.

Это правильно.

Так и должно быть.

Лу оборачивается. Улыбается.

— Эй, чего ты там застряла? — спрашивает он. — Я понятия не имею, куда ехать. Давай, показывай дорогу.

Я выезжаю вперед.