Месяц спустя.

Меня называют Ангелом Смерти.

Я не проиграла ни одного боя. При выходе в Клетку меня охватывает красная ярость. Она делает свое дело. Я побеждаю.

Если это третий проигрыш для соперницы, я отворачиваюсь. Не хочу смотреть, как ее пускают на прогон. Только уши не закроешь. Толпа воет, будто свора собак. Зрители предвкушают добычу.

Я отключаю свой мозг. Нельзя об этом думать. Я должна выжить. Выбраться отсюда, отыскать Лу. Он все еще ждет, что я приду за ним. Я знаю. Может быть, его держат здесь, в Городе Надежды.

Город Надежды одна большая свалка. Правильно Марси говорила. Здесь собираются самые распоследние мерзавцы и негодяи. Отребье.

И тонтоны. Они здесь везде.

Они охраняют Хозяина Клетки, который наблюдает за боями со своего балкона. Они стерегут ворота. Проверяют всех, кто входит и выходит из города. Они стоят на смотровых башнях городской стены. Им подчиняются вооруженные стражники, которые следят за порядком в Колизее и на улицах. Им подчиняются подонки, которые охраняют бойцов в бараке для мужчин и в бараке для женщин. Тонтоны следят за нашей разминкой во дворе.

А главный над ними Демало. Говорят, он подчиняется Хозяину Клетки. Это навряд ли. Демало не подчиняется никому, кроме самого себя. Иногда во время боя он появляется на балконе Хозяина Клетки. Хотя близко я его больше не видела. И, надеюсь, не увижу.

Ни охрана, ни смотровые башни, ни бараки, ни кандалы… Меня ничего не пугает. Всякий раз я пытаюсь сбежать.

В первый раз я дождалась, когда стемнеет. Вскрыла замок своей клетушки ржавым гвоздем, что нашла во дворе. Охранник уснул, и я попыталась стащить у него ключи от барака. Тут меня и поймали.

Во второй раз я заехала охраннику по морде, когда меня вели из Колизея. Сбежать не удалось.

Оба раза меня запирали в Холодильник, чтобы остудить мой пыл. Чтобы сломать волю. С непокорными всегда так поступают. Железный чулан под землей меня не пугает. Я все равно пытаюсь сбежать.

Теперь меня приковывают цепью к койке в моей клетушке. Из бараков в Колизей возят в специальной клетке. Меня обыскивают и только потом запирают на ночь.

Меня никогда не бьют. Даже пальцем не притрагиваются. Я дерусь два раза в неделю. Ангел Смерти собирает огромные толпы. Я лучший боец в Городе Надежды. На мне зарабатывают много денег и надеются, что так продлится долго.

Я не знаю, какую сделку заключили Пинчи с Хозяином Клетки. Похоже, очень выгодную. Иногда Миз Пинч появляется на балконе Хозяина Клетки, смотрит на мои драки. Больше меня с ней ничего не связывает.

Эмми я тоже не вижу. Я не знаю, что с ней. У меня нет возможности ее отыскать. Может быть, она найдет способ послать мне весточку. Может быть, Миз Пинч ее нечасто лупит.

Меня хорошо кормят. У меня отдельная клетушка, койка с одеялом. Остальных девушек-бойцов держат в общем бараке, и спят они на холодной земле. С ними особо не церемонятся.

Начальник охраны, Бешеный Пес, держится от меня подальше. Его называют Бешеным Псом, потому что когда он под шаалем, ему нет удержу. Достается и охранникам, и бойцам. Но не мне. Ко мне он не притрагивается.

Я ем, что дают. Дерусь, когда меня заставляют. Выжидаю момент, чтобы сбежать. Вдруг охранник отвернется. Вдруг дверь оставят открытой. Что-нибудь да случится. Пусть себе запирают меня в Холодильник, но однажды мне повезет.

По ночам я сижу или расхаживаю по камере. Сплю урывками. Стоит мне закрыть глаза, как наваливается темнота. Она выползает из укромных мест, обхватывает меня холодными лапами. Проникает в кровь, в кости, в душу. Высасывает всякую надежду.

Если я впущу в себя темноту, то мне отсюда не выбраться. Я останусь здесь и буду драться до тех пор, пока не начну проигрывать. Пока меня не пустят на прогон.

Я боюсь, что однажды темнота окажется сильнее красной ярости.

Я закрываю глаза, и она приходит.

Темнота.

И сны.

* * *

Я в Колизее.

Тихо. Пусто. Темно. Глухая ночь.

Я в Клетке. Босая. Одежда разорвана в клочья. Дверь заперта. Я в ловушке.

Чувствую покалывание в затылке. Медленно оборачиваюсь.

Все, с кем я дралась, стоят и смотрят на меня. Все, кого я победила и отправила на прогон. Все они заперты в Клетке вместе со мной. Они всего лишь тени, их лица скрывает мрак, но я знаю, что это они. Я знаю каждую из них. Цвет глаз, форму носа. Запах их страха.

Они медленно окружают меня.

«Простите меня, — шепчу я. Говорю, кричу: — Простите, простите, простите меня!» Из горла не вырывается ни звука.

Они собрались вокруг меня. Тянут вниз.

Темнота плотная, будто одеяло.

Голоса. Шепот. Бормотание. Вздохи. Далеко, слов не разобрать.

«Саба! Саба, помоги мне!» — слышу я.

Голос Лу. Детский голос.

«Лу! — кричу я. — Я здесь! Где ты?»

«Не знаю! Скорее, Саба! Тут так темно. Мне… мне страшно», — всхлипывает он.

«Не волнуйся, Лу! — кричу я. — Я отыщу тебя! Я найду тебя, не молчи!»

«Не могу! За мной идут!» — вскрикивает он.

«Лу! — зову я. — Лу!»

Тишина.

Потом снова раздаются голоса. С трудом различаю слова.

«Слишком поздно… — доносится шепот. — Слишком поздно…»

«Подождите, — прошу я. — Пожалуйста! Лу! Я здесь! Я иду!»

Я с трудом вытягиваю себя из сна. Одежда взмокла от пота. Сердце бешено колотится.

Сижу на койке и жду. Прихожу в себя. Успокаиваюсь. Смятое одеяло запуталось в цепи, которая прикована к моей правой лодыжке.

Каждую ночь мне снится Лу. Я никогда не вижу его самого, только слышу. Иногда он испуган и зовет меня на помощь. А иногда сердито кричит.

Черт тебя подери, Саба, где ты? Почему ты так долго?

Но хуже всего сон, где он повторяет мои же собственные слова.

Я найду тебя. Куда бы тебя ни увезли, я найду тебя. Клянусь.

Повторяет снова и снова. Пока я не проснусь.

Иногда после этих снов я засыпаю, но чаще всего лежу и жду, когда рассвет проберется в камеру. Я скручиваю одеяло, кладу под голову, ложусь и жду, как будет в этот раз.

— Кошмар привиделся? — раздается шепот из соседней клетки. Там, в общем бараке, держат остальных девушек-бойцов.

Я молчу. Не люблю разговаривать с теми, с кем дерусь. И с теми, с кем придется драться. С Ангелом Смерти никто не разговаривает. Меня боятся. Ну и пусть, так даже лучше. Я знаю их голоса, но этот незнакомый. Новенькая. Тихий, мягкий голос. Приятный.

— Прошлой ночью я тебя тоже слышала, — говорит моя собеседница. — И позапрошлой.

Значит, это девушка, которую привели три ночи назад. Высокая и худая. С виду болезненная. Чуть постарше меня, ей лет двадцать. Сегодня она проиграла свой первый бой.

Если она слышит меня каждую ночь, то и остальные тоже. Нельзя, чтобы соперники видели твою слабость. Это может стоить жизни.

Девушка словно читает мои мысли.

— Не волнуйся, — говорит она. — Никто не знает. Только я. Я мало сплю.

Она подползает поближе к решетке. В темноте я даже не могу различить ее силуэт. Здесь нет окон. Днем барак освещается факелами, а ночью хоть глаз выколи.

— Ты сегодня проиграла, — замечаю я. — Говорят, ты не сопротивлялась.

— Я не боец. Не такая, как ты, — объясняет она. — Чем скорее я проиграю, тем скорее все кончится.

— Ты хочешь смерти? — спрашиваю я.

— Я хочу свободы, — отвечает она. — Я никогда не была свободной. Всю свою жизнь. Слушай, а тебе не обидно? Ну, что тебя называют Ангелом Смерти?

— Нет, — говорю я.

— Тебя боятся, — произносит она. — Все знают, что драться с тобой — это смерть.

Я молчу.

— Меня зовут Хелен, — шепчет она.

— А меня Саба, — говорю я.

— Саба, — повторяет она. — Хорошее имя.

Я накрываюсь одеялом и устраиваюсь на койке поудобнее.

— Спокойной ночи, Саба, — говорит она. — Приятных снов.

— Спокойной ночи, Хелен, — отвечаю я.

И засыпаю.

* * *

Эмми придумала, как пробраться в тюрьму. Она приходит с разносчиками воды. Перед рассветом чумазые мальчишки с ведрами приносят нам свежую воду и выливают ее в желоб, который проложен вдоль бараков. Ночью Эмми удирает из дома и встречается со мной. А потом возвращается к Пинчам, прежде чем они проснутся.

Сестренка рассказывает мне, что происходит в Городе Надежды. Где что находится.

Она окрепла. От худосочной девчушки с Серебряного озера не осталось и следа. Пару раз она приходит с разбитой губой или с синяком на руке, отчего кулаки у меня непроизвольно сжимаются. Вообще-то ей удается держаться подальше от Миз Пинч.

Эмми. Одна-одинешенька. В таком жутком месте. Выжила. Кто бы мог подумать?

* * *

Прошло четыре ночи с тех пор, как Хелен заговорила со мной. Теперь мы болтаем с ней каждую ночь. Вообще-то я не люблю болтать, разве что с Лу. А как попала сюда, так и забыла, что значит разговаривать.

Мне нравится Хелен. Она умная и не боится меня. Говорит, что драться со мной ей не придется, ее пустят на прогон раньше. Так что можно подружиться.

Мы ждем, пока остальные заснут. Пока охрана сделает последний обход. Охранники сидят снаружи, их смена приходит на рассвете. Как только захлопывают дверь и задвигают на ночь засов, можно спокойно болтать.

Я слезаю с койки. Цепь у меня на ноге длинная, так что я сажусь на пол рядом с Хелен. Между нами только решетка. Тепло ее тела напоминает мне, как мы с Лу сидели когда-то, спина к спине. Как я слышала его дыхание. Слышала стук его сердца.

Сегодня Хелен проиграла второй бой. Девушки говорили об этом. Мы обе знаем, что ее время на исходе.

— А что случилось с твоим братом? — спрашивает она.

И я рассказываю. Как пришли тонтоны. Как убили Па. Как забрали Лу. Я так долго думала о брате, что теперь говорить о нем легко. Рассказываю, как тонтоны спросили, родился ли он в день зимнего солнцеворота.

— Погоди-ка, — перебивает меня Хелен. — День зимнего солнцеворота? Ты точно помнишь? Они так и спросили?

Мне не надо вспоминать. Слова выжжены у меня в памяти.

— Ну, всадник спросил у Проктера Джона: «Это он? Золотой мальчик? Это он родился в день зимнего солнцеворота?» — говорю я. — А Проктер Джон ответил: «Да». И тогда чужак переспросил у Лу, сколько ему лет, а брат ответил, что восемнадцать. И что он и вправду родился в день зимнего солнцеворота. Тут его скрутили и увезли.

— Похоже, они искали именно его, — вздыхает Хелен. — Знали, что надо искать на Серебряном озере.

— Так и есть, — удивляюсь я. — Точно.

— А еще что-нибудь сказали? — спрашивает Хелен.

— Нет, — шепчу я. — Ой, Марси сказала, что когда Лу родился, у нас гостил чужак.

— Кто? Ты знаешь, как его звали? — взволнованно говорит Хелен.

— Да, — киваю я. — Марси запомнила, что он назвался Траском. Он очень обрадовался, когда родился Лу. Все твердил, как замечательно, что мальчик родился в день зимнего солнцеворота. Только никто не мог понять, почему бы это. А потом Траск исчез и больше его не видели.

— Конечно, не видели, — вздыхает Хелен.

У меня чуть сердце не выскакивает из груди. Я тянусь через прутья решетки и хватаю Хелен за руку.

— Расскажи мне, что ты знаешь, — прошу я.

— Ой, да не хочу я, — шепчет она.

— Ну ты быстро скажи, и все, — умоляю я.

— Ладно… Понимаешь, Джон Траск — мой отец.

Мне хочется взглянуть ей в лицо. Посмотреть в глаза, чтобы понять, не обманывает ли она меня. Я сильно сжимаю ей руку.

— Не ври мне, — шепчу я.

— Я не вру, — говорит Хелен. — Это чистая правда. Саба, твой брат в опасности. Его увезли тонтоны.

— Он здесь, в Городе Надежды? — спрашиваю я.

— Нет. Его увезли на Поля Свободы, — отвечает она.

— Где это? — шепчу я.

— К северу отсюда, в Черных горах, — объясняет Хелен. — Туда тяжело добраться. Это место надежно спрятано.

— Поля Свободы, — повторяю я. — Лу на Полях Свободы. Что еще ты знаешь?

— Послушай, Саба, если он на Полях Свободы, значит, он у Короля, — говорит Хелен.

— У Короля? Кто это? — спрашиваю я.

— Ему принадлежит Город Надежды. И сам город, и вся земля вокруг, насколько хватает взгляда, — объясняет Хелен. — Демало — его человек. Его правая рука.

— А как же Хозяин Клетки? — шепчу я.

— Он делает, что ему велено, — говорит Хелен. — Есть Король, есть Демало и есть тонтоны. Вот кого тебе надо остерегаться.

— Что еще? — спрашиваю я. — Рассказывай все!

— У Короля голова не в порядке. Да они все безумные, верят в странные вещи. В сумасшедшие вещи, — вздыхает Хелен. — Мой отец тоже в них верил.

— Твой отец? Джон Траск? — уточняю я.

— Да, он был из них, — кивает Хелен. — Шпионил для Короля. Он уже умер, но тогда, на Серебряном озере, это был точно он. Я помню, как он вернулся на Поля Свободы. Рассказывал, что нашел того самого мальчика.

— Какого мальчика? — спрашиваю я.

Она молчит.

— Хелен! — прошу я.

— Не надо тебе знать, — шепчет она.

— Нет, расскажи! — настаиваю я. — Ну пожалуйста, Хелен! Продолжай.

— Он сказал, что нашел мальчика, который рожден, чтобы быть убитым в день летнего солнцеворота, — вздыхает она. — Быть убитым, чтобы жил Король.

Меня словно ударяют под дых. Горло сжимается.

— Ничего не понимаю, — говорю я. — Что ты имеешь в виду? Убить его, чтобы жил Король? О чем ты?

— Это все шааль, Саба, — торопливо шепчет Хелен. — Ты же знаешь, что здесь творится. Эту дрянь все или курят, или жуют. Бешеный Пес, охранники, те, кто приходит смотреть бой. А всеми запасами шааля заправляет один-единственный человек, который выращивает и поставляет эту дурь.

— Король, — говорю я.

— Шааль растет только в одном месте, — объясняет Хелен. — Там, где подходящая почва, свет, тепло и влага.

— Поля Свободы в Черных горах, — говорю я.

— Тонтоны захватывают людей, пригоняют на Поля Свободы и заставляют работать, — шепчет Хелен.

— И управляют ими при помощи шааля, — киваю я.

— Теперь ты понимаешь, что к чему, — вздыхает Хелен.

— Значит, тот, кто заправляет шаалем, заправляет всем и вся, — говорю я. — У него вся власть.

— Это и есть Король, — соглашается Хелен.

— Все равно не понимаю, — шепчу я. — При чем тут Лу?

— Каждые шесть лет, накануне дня летнего солнцеворота, в жертву приносят парня, — объясняет Хелен. — Ну, убивают его. Только не всякого парня, а обязательно восемнадцатилетнего, рожденного в день зимнего солнцеворота.

Меня охватывает ужас.

— Лу! — восклицаю я.

— Король верит, что когда такой парень умирает, его дух, его силы переходят к нему, — продолжает Хелен. — И власть Короля продолжается еще шесть лет.

— Это безумие, — шепчу я.

— Я же тебе говорила, — кивает Хелен. — А раз Король в это верит, то и все остальные верят. Это все от шааля. От шааля люди глупеют, их легко обмануть. Они теряют разум, совсем как здесь, в Колизее, когда бойца пускают на прогон. Они не могут остановиться. Они не хотят останавливаться. Ну вот как Бешеный Пес.

— Жертвоприношение, — произношу я. — Не может быть!

— Это чистая правда, — вздыхает Хелен. — Я сама видела. Последнее жертвоприношение было шесть лет назад. Твоему брату исполнилось восемнадцать. Он родился в день зимнего солнцеворота. Пришел его черед.

— И они узнали про Лу от твоего отца, — говорю я.

— Ага, он рассказал им про Лу, — подтверждает она. — За твоим братом все эти годы следили, чтобы с ним ничего не случилось.

— Наш сосед, Проктер Джон, — шепчу я. — Вот зачем он с него глаз не спускал…

— Не вини его, Саба, — говорит Хелен. — Его заставили.

— Но почему они не похитили Лу сразу? — спрашиваю я. — Зачем ждать столько времени?

— Парень должен быть силен духом, — объясняет Хелен. — Жизнь с семьей на свободе делает его сильным духом.

— Лу еще как силен, — киваю я.

— Чем сильнее парень, тем сильнее будет Король, — подтверждает Хелен. — Слушай, Саба, до летнего солнцеворота осталось меньше месяца. Если хочешь спасти брата, тебе нужно поскорее выбраться отсюда. Надо…

Дверь барака распахивается. Входит Бешеный Пес, начальник охраны. В руках он вертит длинную толстую дубинку. Он не в себе от шааля, дергается, смеется своим мыслям. Охранники освещают факелами ему дорогу.

— Как мои девчонки? — вопит он.

Девушки в бараке просыпаются и вскакивают на ноги. Торопливо отходят в тень, чтобы он их не видел. Я падаю на свою койку, едва распахивается дверь.

Бешеный Пес стучит дубинкой по прутьям решетки.

— Просыпаемся, да поживее, — орет он. — Папочка хочет поиграть.

— Хелен, — шепчу я. — Уходи!

Она замирает у решетки, где мы с ней разговаривали.

Бешеный Пес замечает ее.

— Что ты тут делаешь? — кричит он, просовывает дубинку сквозь прутья и тычет в Хелен. — Ну-ка, выходи, крыса!

Она отползает в тень.

— Не трогай ее, — говорю я.

Он подходит к моей клетушке.

— А вот и Ангел Смерти проснулся, — скалится он.

Я в упор смотрю на него. Пусть видит, как я его ненавижу.

— Тоже мне, важная птица нашлась, — говорит он. — Будь моя воля, ты бы получила по заслугам. Прямо сейчас. Ничего, придет время, будешь молить меня о пощаде. Потом. Пока на тебя приходят поглазеть толпы народу, лишние неприятности мне не нужны. Только скучно. Надо развеяться. Ну-ка, тащите мне сюда эту крысу.

Охранники расталкивают девушек, заламывают Хелен руки за спину и подтаскивают к Бешеному Псу.

— Хелен! — кричу я. — Подождите! Не трогайте ее!

Бешеный Пес ставит посередине барака табурет и садится на него. Глаза охранника сверкают от возбуждения. Он начинает дергаться. Пальцы, плечи, ноги. Ничего хорошего это не предвещает.

— Что ж, поглядим, — говорит он. — Или нет, послушаем. Спой мне!

— Я не знаю песен, — тихо отвечает Хелен.

— Не знаешь песен? — притворно удивляется Бешеный Пес. — А плясать ты умеешь? Давай станцуй мне, крыса. Чего ждешь? Пляши.

Хелен не двигается.

— Я сказал, пляши! — вопит он.

— Оставь ее в покое! — кричу я.

— А ты заткнись! — орет он. — Черт подери, я что, должен сам все делать?

Он швыряет табурет об стену и пускается в пляс. Крутит свою дубинку, подбрасывает ее.

— Смотри! Видишь, как просто? — хихикает он. — Я пляшу! Пусть все пляшут! Давайте!

Хелен стоит и смотрит на него.

Внезапно он останавливается.

— Ты на что уставилась, крыса? Я спрашиваю, на что ты уставилась? — Его голос срывается на визг, вены на шее вздуваются. Он хватает Хелен за руку и тащит к двери.

Она кричит.

— Хелен! — не выдерживаю я. — Отпусти ее, скотина!

Я забываю, что прикована к кровати, а кровать прикручена к полу. Бросаюсь к двери, падаю и тут же вскакиваю.

Бешеный Пес подталкивает Хелен к двум охранникам.

— Выведите ее наружу, — приказывает он.

Стражники берут ее под руки и выводят за дверь.

— Хелен! — кричу я.

Бешеный Пес отпирает дверь моей клетушки. Я забираюсь на койку и отбиваюсь ногами. Он снимает с меня оковы, хватает меня за руку и вытаскивает из камеры. Поднимает дверцу в полу барака и сталкивает меня внутрь.

— Приятных снов, Ангел, — говорит Бешеный Пес. Потом плюет на меня и захлопывает дверцу Холодильника. Внутри сплошная темнота. Чернее самой черной ночи.

Я больше никогда не увижу Хелен.

* * *

Девушки в бараке молчат. Они даже между собой не разговаривают. Винят меня в смерти Хелен.

Они правы. Я и сама себя виню. Если бы мы с ней не заболтались, если бы мне не было так важно узнать про Лу, мы были бы осторожнее. Услышали бы, как идут охранники и Бешеный Пес. И Хелен осталась бы жива.

Ненадолго. И это тоже правда. Время Хелен заканчивалось. Все это знали. Она сама это знала. Ей оставалось только проиграть третий бой и пойти на прогон.

От бойца после прогона мало что остается. По крайней мере этого Хелен избежала.

Она теперь свободна. Как и хотела. На сердце у меня тяжело.

Когда я не думаю о Хелен, я думаю о том, как сбежать отсюда. Мне нужно добраться до Полей Свободы в Черных горах и сделать это до дня летнего солнцеворота. Хелен сказала, что осталось чуть больше трех недель.

Поэтому я наблюдаю. И жду.

Случай скоро представится. Я знаю. Он обязательно представится.

Обязательно.

* * *

Я стою в центре Клетки. Смотрю на толпу. Все вскакивают со своих мест и орут. Приветствуют меня. В Городе Надежды лучше меня никого нет. Когда я дерусь, город забит до отказа.

Смотрю вверх, сквозь прутья. Нерон там, как всегда. На верхушке фонарного столба, что стоит возле Клетки. Со времен Разрушителей там больше нет никакого света. Туда взбираются те, кто хочет посмотреть бой. Места на столбе самые дешевые.

Когда я дерусь, на столб никто не лезет. Там сидит Нерон. Все его боятся. Верят, что вороны приносят смерть и разруху. Верят, что я беру силы у него.

Мне нравится, что он там сидит. Нерон остается до конца боя, а потом улетает. Он всегда так делает. С самого первого раза, как меня вывели в Клетку.

Своей силой я обязана не Нерону. Мне помогает побеждать красная ярость.

Сегодня в первом ряду сидит девушка с золотистой кожей. Высокая, с гордо посаженной головой. Она особенная. Не такая, как обычные посетители Колизея. Другие, может, и не замечают, но я с первого взгляда различаю в ней бойца. Это видно. Она быстрым взглядом подмечает вокруг то, на что остальные не обращают внимания.

Разносчик предлагает ей лист шааля, но она отказывается. Это тоже отличает ее от остальных. Три девушки, что сидят возле нее, также не берут шааль. Вместо этого они толкают разносчика. Тот роняет корзину под ноги, листья шааля втаптывают в грязь. Подходит охранник, чтобы выяснить, в чем дело. Девушки притворяются, будто они ни при чем.

Дверь Клетки открывается. Толпа презрительно воет. Входит моя соперница, крепкая темнокожая девушка. Ее зовут Эпона. Ее привезли пару дней назад. Я прежде не дралась с ней. Говорят, дерется она грязно. В Клетке позволяют удары, пинки, удушение, выкручивание рук и ног. Запрещено кусаться и выдавливать глаза. По слухам, Эпона запрет нарушает. С ней надо быть поосторожней.

Я выбрасываю из головы мысли о девушке в первом ряду. Я все выбрасываю из головы. Освобождаю место для красной ярости. Так должно быть, если я хочу выжить.

Звучит гонг.

Мы начинаем.

* * *

Эпона мертвой хваткой удерживает меня на земле. Я пытаюсь вывернуться. Вижу, что девушка в первом ряду смотрит прямо на меня. Наши взгляды встречаются.

Она пытается сказать мне что-то. Но что?

На мгновение я отвлекаюсь. Эпона сдвигается так, чтобы оказаться вне видимости охранника, и кусает меня за руку.

Я ору от злости. Красная ярость захлестывает меня с головой. Я дерусь в полную силу. Сбрасываю с себя Эпону. Опрокидываю ее на пол, заламываю руку и ногу. Она стонет. Заламываю сильнее. Потом еще сильнее.

— Хватит! — кричит она. — Хватит!

Первое поражение Эпоны. Она злобно смотрит на меня. Ее уводят из Клетки.

Я гляжу на первый ряд. Девушка и ее приятельницы исчезли.

Черт бы ее побрал! Из-за нее я чуть было не проиграла бой.

* * *

Мою клетку везут на телеге, запряженной мулами. Мы едем через Город Надежды в бойцовские бараки. Впереди сидят двое вооруженных охранников. Как обычно, телегу окружают толпы зевак. Все хотят поближе рассмотреть Ангела Смерти. Иногда смельчаки просовывают руки сквозь прутья клетки, пытаются дотронуться до меня, чтобы потом похвастаться друзьям. Я щелкаю зубами, и они с криками отдергивают руки.

Девушка-боец пробирается сквозь толпу прямо к клетке. Она ростом с меня. Золотистая кожа покрыта едва заметными веснушками. Девушка с головы до пят закутана в плащ, но мне видны кудри цвета темной меди и зеленые, словно лесной мох, глаза. Необыкновенная красавица.

— Из-за тебя я чуть не проиграла, — говорю я ей.

— Жаль, что этого не случилось, — отвечает она. — Ты победила мою девушку.

— Эпону? — недоумеваю я. — Твою девушку? А ты кто?

— Меня зовут Мейв, — говорит она. — Мы — Вольные Ястребы.

Рядом с телегой идут три девушки, что были вместе с ней в Колизее.

— Оглядись, — велит мне Мейв.

Сквозь прутья клетки я осматриваю толпу. Какая-то девушка в плаще показывает мне лук из-под полы. Значит, они умудрились пронести оружие мимо стражников у ворот Города Надежды. Еще одна девушка кивает мне из толпы.

— Значит, Эпона тоже из Вольных Ястребов? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает Мейв. — Мы хотим вытащить ее отсюда.

У меня бешено колотится сердце.

— Как? — шепчу я.

— Надо придумать, — говорит Мейв. — Охрана тут серьезная. Ты уж постарайся, не убивай пока моего бойца.

— Значит, Вольные Ястребы тоже бойцы? — спрашиваю я.

— Воительницы, как ты, — отвечает Мейв. — Ну, иногда разбойницы.

— Тебе нужно, чтобы Эпона победила? — говорю я.

— Точно, — кивает она.

— Вообще-то мне не хочется проигрывать, — шепчу я. — На прогон пустят.

— Это правда, — соглашается она.

— А как бы нам помочь друг другу? — спрашиваю я.

— Вот и я о том же, — кивает Мейв.

Наши взгляды встречаются.

— Тебе можно доверять? — говорю я.

Мейв незаметно подает знак двум девушкам, что стоят возле уличного охранника. Девушки подходят к нему поближе. Внезапно на лице стражника появляется удивленное выражение. Он медленно оседает на землю. Девушки подхватывают его и утаскивают в темный дверной проход. Потом выходят и растворяются в толпе.

— Эй, поосторожнее, — замечаю я. — Где вас искать?

— В северо-восточной части города, — отвечает Мейв. — Там в Испанском проулке есть заброшенная хижина.

— Я пришлю к вам сестру. Ее зовут Эмми. Она все объяснит, — шепчу я.

— Буду ждать, — говорит Мейв и исчезает в толпе.

* * *

Эмми куда-то запропастилась. Я не виделась с ней ни после разговора с Хелен, ни после встречи с Мейв.

Каждое утро, когда перед рассветом появляются разносчики воды, я напряженно всматриваюсь в сумрак. Эмми среди них нет. Я пробую расспросить одного худенького мальчишку с испуганными глазами, но он убегает, едва я открываю рот.

Мне обязательно нужно увидеть сестренку. Убедиться, что с ней все в порядке. И поговорить с ней про Лу, про Мейв и про Вольных Ястребов. Рассказать ей про мой план.

Дверь барака открывается. Сумеречный свет просачивается внутрь. Охранники зажигают факелы на стене. Водоносы выливают воду в желоба.

На этот раз Эмми с ними. Она идет к моей клетушке и осторожно несет тяжелое ведро, стараясь не расплескать воду. Я облегченно вздыхаю.

Никто не смотрит в нашу сторону. Я подхожу к желобу, сажусь на колени и набираю воду в ладони. Ополаскиваю лицо, шею и руки, пока сестренка медленно льет воду из ведра.

— Где ты была так долго? Я уже начала волноваться, — говорю я.

— Не могла вырваться. У Миз Пинч разболелся зуб. Она не спала ночами, — объясняет Эмми. — Сейчас, вроде, все нормально.

— С тобой все в порядке? — спрашиваю я.

— Со мной да, — кивает Эмми. — А ты выглядишь ужасно.

— Я тоже почти не сплю, — говорю я. — Слушай, я узнала, куда увезли Лу. Это место называется Поля Свободы. А еще я знаю, кто поможет нам выбраться отсюда.

— Правда? — удивленно шепчет Эмми. — Кто это?

— Ее зовут Мейв, — говорю я. — Найди ее и передай ей от меня весточку.

— Хорошо, — говорит она. — А где ее искать?

— В Испанском проулке, на северо-востоке города, — говорю я. — Знаешь, где это?

— Да, — кивает сестренка.

— Отлично, — шепчу я. — Тогда вот что…

— Эй! Эй, ты! Девчонка! — кричит охранник и сурово глядит в нашу сторону.

— Ну я пошла, — говорит Эмми.

— Завтра обязательно приходи, — напоминаю я. — Это очень важно.

— Ага, — кивает сестра. — Ой! Чуть не забыла!

Она роется в кармане, вкладывает мне в ладонь гладкий розовый камешек. Сердечный камень, который украла Миз Пинч.

— Я его стащила, — улыбается Эмми.

— Спасибо, — говорю я и прячу камешек под рубаху, ближе к сердцу.

— Эй, девчонка! Что ты там копаешься? — орет охранник и направляется к нам.

— Увидимся завтра, — говорит Эмми. Она берет ведро, низко опускает голову и выскальзывает на улицу.

* * *

Я скована по рукам и ногам. Стражники выводят меня во внутренний двор, где разминаются девушки-бойцы. Сюда всех приводят на вечерние занятия.

Мне нужно поговорить с Эпоной. Рассказать, что я задумала. Я гляжу вокруг, замечаю Эпону.

Ангел Смерти никогда ни с кем не разговаривает. Обычно меня это устраивает. Но сейчас я не могу подойти к Эпоне, это привлечет внимание. Нужно действовать осторожно.

Она смотрит в мою сторону. Я ловлю ее взгляд, слегка наклоняю голову. Даю понять, что мне нужно с ней поговорить. Эпона удивленно кивает. Она умная, улучит удобный момент.

Охранники снимают с меня кандалы. На соседней площадке разминаются бойцы-мужчины. Они видят меня и вскакивают с мест. Бегут к забору, посылают через решетку воздушные поцелуи и кричат: «Ох, спасите! Ах, помогите! Ангел Смерти прилетел!»

Раньше я смотрела на них суровым взглядом, но это распаляло их еще больше. Теперь я просто не обращаю внимания на их подначки.

Правда, сегодня есть парень, который не подходит к забору. Он сидит в углу площадки, вычищает щепкой грязь из-под ногтей. Словно ему и дела нет до того, что творится вокруг.

Прежде я его не видала. Ни синяков, ни царапин на парне нет. Похоже, он новенький. Ему еще даже голову не обрили.

Он чувствует мой взгляд и прерывает свое занятие. Затем поднимает голову. Наши взгляды встречаются. Он отбрасывает щепку и неторопливо подходит к забору.

Парень не произносит ни слова. Медленно оглядывает меня с головы до пят. Бойцы свистят и улюлюкают. По мне разливается волна жара, покрывает грудь, шею, щеки. Я заливаюсь краской. Парень растягивает губы в улыбке. В кривой такой ухмылочке.

Я сжимаю кулаки. Самоуверенный подонок! Что он о себе возомнил?

Я проделываю то же самое, что и он. Скрещиваю руки на груди, осматриваю его с ног до головы. Каштановые волосы до плеч. Серые глаза на загорелом лице. Высокие скулы, легкая щетина. Худощавый, но выглядит сильным. Нос кривоват. Похоже, сломан. Цену себе знает.

Наши взгляды снова встречаются.

— Ну как, нравлюсь? — спрашивает он.

Я подхожу к забору. Хватаю прутья решетки. Наклоняюсь поближе. У парня едва заметные морщинки вокруг глаз. Наверное, оттого, что он часто щурится. Или смеется. Он него пахнет теплой пылью и шалфеем.

— Ты не в моем вкусе, — отвечаю я.

Поворачиваюсь и ухожу.

— Отбрила она тебя, Джек! — кричит один из бойцов.

Парень смеется.

Его зовут Джек.

Меня вдруг точно огнем опаляет. Струйка пота стекает по груди. Под рубахой теплеет сердечный камень. Наливается жаром.

Странно. Я смотрю в небо. На западе угасает солнце. Сумерки несут прохладу.

А мне кажется, будто настал полдень. Горячий полдень.

* * *

Эпона медленно подбирается поближе ко мне. Осторожно, незаметно для посторонних глаз. Будто случайно. Она останавливается недалеко от меня, садится на корточки и водит пальцем в пыли.

Начинаю свою обычную разминку. Сначала растяжка. Руки, ноги.

— Я говорила с Мейв, — шепчу я. На Эпону не гляжу.

— Она сегодня приходила в Колизей, — отвечает Эпона.

— Похоже, выбираться отсюда будем вместе, — говорю я.

— Договорились, — шепчет она. — Что делать собираешься?

— А сколько вас, Ястребов? — спрашиваю я.

— Человек сорок, — отвечает Эпона.

— Мейв сможет их всех провести в город? — шепчу я.

— Да, — кивает Эпона. — Только как бы стражники у ворот не всполошились. Столько девушек сразу… Вдруг тонтоны чего заподозрят?

— А что, если народ в Город Надежды валом повалит? — предлагаю я. — Вот Ястребы с толпой и смешаются…

— Продолжай, — шепчет она.

— Следующий бой в Клетке через два дня, — говорю я. — Деремся мы с тобой. Я этот бой проиграю. Как люди прознают, что Ангел Смерти проигрывает, так в Колизей битком набьются. Тонтоны за всеми не уследят. Охрану с бараков снимут, всех стражников пошлют следить за порядком в городе.

Эпона улыбается. Быстрая вспышка белых зубов, ямочка на щеке. Совершенно другая девушка.

— Верно соображаешь, — замечает она.

— Я проиграю тебе три раза, — продолжаю я. — Меня пустят на прогон.

Эпона еле слышно присвистывает.

— Ну, умирать я не собираюсь, как ты понимаешь, — поясняю я. — Рассчитываю на Ястребов. Когда я побегу по проходу, с обеих сторон должны быть только ваши бойцы. Они повалят меня с ног, прикроют, и я исчезну.

— Понятно, — шепчет Эпона. — Народ не сразу поймет, что ты сбежала, но как сообразят… начнется настоящий ад. Толпе не понравится, что их лишили крови Ангела Смерти.

— Тем временем ты выберешься из Клетки, — говорю я.

Эпона окидывает взглядом девушек на площадке.

— А Ястребы освободят всех остальных, — продолжает она мою мысль. — Потом мы сожжем Город Надежды до основания. Ты нам поможешь? Ты ведь всех стражников знаешь и где какие бараки…

— Конечно, — соглашаюсь я.

Гляжу ей прямо в глаза.

Лу всегда говорил, что если врешь, надо смотреть в глаза.

* * *

Эмми находит Мейв в Испанском проулке и рассказывает про мой план.

Мейв считает, что план сработает. Она посылает за остальными Ястребами. Через пару дней все будет готово. Как только я исчезну на прогоне, мы отправимся в бараки освобождать бойцов. После этого подожжем город и двинемся на северо-восток, подальше от ворот. Все ломанутся из города через ворота, а мы уйдем через дыру в ограде. И Эмми с собой заберем.

Вот так.

Только не совсем. Меня все устраивает, вплоть до прогона и моего исчезновения. Но после этого у нас с Эмми другие планы.

* * *

Я проигрываю бой Эпоне.

Все выглядит по-настоящему. Как надо. Я оскальзываюсь и теряю равновесие, Эпона набрасывается на меня, словно шакал на труп. Она держит меня в сильном захвате. Моя красная ярость требует, чтобы я отбивалась.

В небе над Колизеем встревоженно каркает Нерон. Хочу объяснить ему, почему проигрываю. Но не могу.

Поначалу толпа не верит в то, что происходит. Это видно по их лицам. Ангел Смерти непобедима. Несокрушима. Ее нельзя остановить.

Потом зрители чувствуют запах крови. Моей крови. И они хотят еще. На самом деле им все равно, чья это кровь.

Мейв сидит в первом ряду. Я лежу на земле. Наши взгляды встречаются. Она кивает. Один бой проигран. Впереди еще два.

* * *

Едва меня приводят в барак, как дверь распахивается.

— Дорогу Королю! Дорогу! — раздается крик.

Внутри у меня все сжимается. В горле пересыхает. Я подхожу к двери своей клетушки. Прижимаюсь к прутьям решетки, чтобы лучше видеть.

В барак вбегают двенадцать тонтонов с факелами в руках, выгоняют стражников и выстраиваются у стены. Поднимают факелы, освещают путь.

В дверь заходит мужчина.

Точь-в-точь как на картинке в книге Рустера Пинча. Он стоит в дверном проеме с тростью в руках. Длинные черные кудри лежат по плечам, волосы на макушке торчат высокой копной. Он завернут в звериную шкуру, которая волочится за ним по земле. Смешная рубаха с огромным воротником и манжетами. Короткие пышные штаны до колена, а ляжки голые. Белые чулки. Башмаки с высокими каблуками. Шпага на боку.

Лицо напудрено. Губы намазаны красным, как у шлюх в Городе Надежды.

Как там называл его Рустер Пинч? Луикаторз. Людовик. Номер четырнадцать. Король-Солнце Франции. Умер много столетий назад. Значит, это его двойник.

Он семенит по бараку, задрав голову. Шажки мелкие, словно ему жмут башмаки. У носа трепещет белый кружевной платок.

Девушки-бойцы толпятся у решетки, чтобы получше рассмотреть такую диковину.

Тонтоны склоняют головы, шепчут «Ваше величество», когда он проходит мимо.

Демало идет следом. Сердце у меня сжимается, я напрягаюсь. Только его здесь не хватало.

Следом за Демало появляется Миз Пинч. Чего ей тут понадобилось?

Вдруг я понимаю, что они идут ко мне. Я карабкаюсь на свою койку. Забиваюсь в угол. Сквозь тонкую рубаху чувствую холод каменной стены у меня за спиной.

Король здесь. Лу у него. Может, он явился забрать меня? Может, они схватили Мейв? Узнали про наш план?

Не говори ни слова. Ничего не выдавай. Не смотри на Демало.

Король останавливается напротив моей клетушки. Демало стоит в тени. Сердце громко колотится у меня в груди.

Миз Пинч выскакивает из-за спины Демало, подбегает к решетке и трясет ее. Ей очень хочется ухватить меня за шею.

— Ты чего устроила? — орет великанша. — Как ты посмела?

Я молчу. Головы не поднимаю.

— Ты подставилась! — брызжет слюной Миз Пинч. — Нарочно бой проиграла. Меня не проведешь. Признавайся, зачем?!

— Успокойся, женщина, — мямлит Король. Он говорит так, будто его рот набит сырой землей.

Я вздрагиваю.

— Сынок, я ее хорошо знаю, — продолжает Миз Пинч. — Викарий, послушай! Она…

Король поднимает трость и ударяет великаншу по лицу.

Миз Пинч вскрикивает. Спотыкается, хватается за прутья решетки, чтобы не упасть. Опускается на пол и испуганно глядит вокруг. Стареет на глазах. Из рассеченной губы течет кровь.

Неужели Миз Пинч мать Короля? Его зовут Викарий Пинч. Значит, все сходится. Картинка в книге Рустера. То, как выглядит Викарий Пинч. Вот почему Рустер соврал, когда я спросила его про детей.

— Как ты обращаешься к своему Королю? — спрашивает Викарий.

Миз Пинч молчит.

— Как ты обращаешься к своему Королю? — визжит он и брызжет слюной.

— Ваше величество, — с запинкой произносит великанша. — К Королю положено обращаться «Ваше величество».

— Если снова забудешь, — говорит он, — тебя убьют. Ясно?

Миз Пинч кивает, хватает его за полу и целует край нелепого одеяния.

— Да, — шепчет она. — Ваше величество, я лишь желаю угодить. Ничего больше не хочу, Ваше величество.

Он отталкивает ее руку.

— Не смей прикасаться к своему Королю! — кричит он. — Так что ты говорила про эту девчонку?

— Ваше величество, я только хотела сказать, что… что я знаю ее, Ваше величество, — запинается великанша. — Она не такая, как остальные. Ее дух слишком силен, он не позволяет ей проигрывать. Сегодня она нарочно подставилась. Она хитрая. Она что-то задумала.

Миз Пинч с ненавистью смотрит на меня.

— Достаточно! Король будет говорить с Ангелом Смерти, — заявляет Викарий и машет кружевным платком.

Великанша покорно отходит в темный угол барака.

Демало приближается к камере.

— Подойди сюда, — произносит он. — Его величество желает поговорить с тобой.

Я в первый раз слышу голос Демало. Он низкий. Мрачный. Грозный. Такой, какой я и ожидала.

— Подойди, — говорит он.

Я медленно встаю. Делаю пару шагов. Замираю.

— Ближе, — велит Демало.

Я встаю перед решеткой. Перед ним. Глаз не поднимаю. Чувствую его тепло. Его холод.

«Саба», — слышится шепот.

Странная слабость охватывает меня, я наклоняюсь вперед. Хватаюсь за решетку, чтобы не упасть.

Демало поворачивается, кланяется Королю и отступает в тень. Он и правда назвал мое имя? Нет, показалось.

Викарий Пинч подходит к решетке, протягивает руки и хватает меня за горло. Сильные пальцы сдавливают мне шею. Трудно дышать.

— Это правда? — спрашивает он. — Ты нарочно проиграла бой?

— Нет, не нарочно! — отвечаю я.

Он все сильнее сдавливает мне горло. Я хватаю его за запястья. Пытаюсь освободиться. Но он слишком силен. Судорожно втягиваю воздух носом. От Короля ужасно воняет кислятиной, потом, гнилью. Всем сразу.

— Твой Король проделал длинный и утомительный путь, чтобы посмотреть, как ты дерешься, — мямлит он. — Чудесный боец. Все только о тебе и говорят. Ангел Смерти. Король будет очень огорчен, если узнает, что его обманули.

— Я не обманываю! — настаиваю я.

— Признайся, ты врешь? — требует он.

— Нет! Проигрыш означает смерть! — говорю я. — Все это знают!

— Да, в самом деле, зачем тебе нарочно проигрывать? — кивает он. — Так никто не поступает. Это бессмысленно.

Внезапно он разжимает руки. Я падаю и хватаю ртом воздух. Ощупываю шею.

— Ты все выдумываешь, женщина, — обращается Викарий к Миз Пинч. — Тебе повезло. Ты на этой девчонке целое состояние сколотила. А как отправим ее на прогон, ты найдешь другую.

— Твоя правда, Ваше величество. Как всегда. Напрасно я тебя побеспокоила, зря потратила твое время, Ваше величество, прости меня, извини! — визжит великанша, как побитая собака у ног хозяина.

Я медленно встаю.

— Погоди-ка! — говорит Викарий Пинч и хватает меня за запястье. Притягивает к решетке. Тычет мне в щеку холодным пальцем. Туда, где вытатуирована полная луна.

— Что это? — спрашивает он и со свистом втягивает в себя воздух.

— Татуировка, — отвечаю я.

— Король и так видит, — говорит он. — Откуда она у тебя?

Я лихорадочно соображаю, что ответить.

— Там, откуда я родом, у всех такие, — шепчу я.

— И где же это? — спрашивает он.

— На востоке, — говорю я.

— На востоке, — повторяет он. — Понятно.

Викарий долго рассматривает меня своими мертвыми глазками. Они очень похожи на материнские. Он отпускает меня. Отступает назад и прижимает платок к носу.

— Демало, Король желает удалиться из этой вонючей дыры, — произносит он.

— Ваше величество, — говорит Демало и склоняет голову.

Я замечаю, как чуть кривятся его губы. Странная тень скользит по его лицу.

Похоже, Демало презирает Викария Пинча.

Тонтоны поклоном провожают Короля. У двери Демало пропускает вперед Пинча и его мать.

Потом поворачивается и смотрит на меня.

У меня перехватывает дыхание. Я опускаю голову. Я не хочу встречаться взглядом с Демало. Не смею. Даже в темноте камеры.

Наконец он уходит.

Меня как будто отпускает.

Я снова могу дышать.

* * *

Ангел Смерти проигрывает.

Слух разносится ураганом.

Город Надежды набит битком. Все отребье делает ставки на следующие два боя. Хозяин Клетки принимает самое лучшее из того, что осталось от Разрушителей. Монеты, стеклянные бусины, золотые кольца, серебряные цепочки… Он самолично определяет ценность принесенных вещей.

На моей возможной смерти неплохо зарабатывают и Хозяин Клетки, и Миз Пинч, и всякий, у кого найдется свободная койка, пусть даже и с блохами. Эм говорит, что койки в Городе Надежды теперь сдаются на час, а не на ночь.

Хозяин Клетки считает, что у нас с Эпоной равные шансы.

Мы не виделись с ним с того самого дня, когда он сказал, что я для него ничтожней грязи. И это правда. Ему все бойцы одинаково безразличны. И те, кто приходит смотреть наши бои, нас тоже не различают.

Стою у Клетки, смотрю наверх, на балкон, где появляются Хозяин Клетки, Демало и Король.

Король опирается на перила и глядит на меня. Сегодня он одет во все красное.

Моя татуировка его тревожит, это точно. Похоже, Хелен права. Лу отправили на Поля Свободы. Должно быть, Король запомнил татуировку Лу. Может, он и поверит моей лжи.

Я, конечно же, проигрываю бой. Второй. Остается еще один.

Завтра.

* * *

Джек стоит в углу площадки, где разминаются бойцы-мужчины. Привалился к стене, скрестил руки на груди. Смотрит на меня.

Замечает, что я смотрю на него, отталкивается от стены и подходит к ограде. Будто против своей воли, я иду ему навстречу. Его длинных волос уже нет. Голова обрита, как у всех нас.

— Ангел, — говорит он с улыбкой. — Что ты задумала?

— Не понимаю, о чем ты, — отвечаю я.

— Ты не проигрываешь бои, пока сама не захочешь, — продолжает он и выразительно поглядывает на Эпону, которая разминается на женской площадке. — Ты разговаривала со своей подругой несколько дней назад. Похоже, разговор вышел интересный.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, — говорю я.

По груди разливается жар. Сердечный камень обжигает кожу. Так же, как в прошлый раз, когда я беседовала с Джеком.

— Можешь мне не говорить, — заявляет он. — Рано или поздно я все равно узнаю.

Внезапно он хватает меня за запястье. Я ощущаю покалывание в руке. Как в тот день, когда нас с Лу чуть не убила молния.

Улыбка сходит с лица Джека.

— Мне кажется, ты затеяла опасную игру, — серьезно говорит он.

— А тебе-то что? — спрашиваю я.

Мы смотрим друг на друга.

— Ничего, — отвечает он. — Будь осторожна, Ангел.

Он медленно, словно неохотно, отпускает мою руку.

Я отхожу.

Сердечный камень постепенно остывает.

* * *

Темнота. Ничего не видно. Вокруг клубится дым. Обжигает мне горло, ноздри, глаза.

«Где ты?» — кричу я.

Ответа нет. Голодное пламя лижет дерево, древесина вздувается и шипит.

Нужно найти его. Нельзя его оставлять здесь. Сердце стучит. Громко. Стук отдается в голове. Я закрываю уши руками. Меня охватывает ужас. Я хожу кругами, ослепленная.

«Где ты? — кричу я. — Где ты?»

Слышу другой голос. Шепот. Голос Марси.

«Сердечный камень поможет тебе… Сердечный камень… Поторопись, Саба…»

Яркое солнце. Площадка для разминки. Эпона улыбается.

«Мы сожжем Город Надежды до основания», — говорит она.

Я должна найти его. Пока не поздно.

Поздно… поздно… поздно…

Я бормочу себе под нос и просыпаюсь. Вся в поту, одеяло скомкано, сердце колотится.

Это что-то новое. Раньше пожары мне не снились. В своем сне я искала не Лу. А кого тогда? Не знаю.

Хочется прогнать ночной кошмар. Я сажусь на койку, прижимаю колени к груди и закрываю глаза.

Думаю о воде. О целом озере чистой воды. Я ныряю. Вода принимает усталое тело, измученную душу, тяжелое сердце. Я плыву, а волны плещутся вокруг, вылизывают меня дочиста.

Я готова к следующему восходу солнца.

* * *

Охранник открывает дверь. Я захожу в Клетку в последний раз. Тело словно не принадлежит мне. Внутренности сжались в комок. В горле пересохло.

Шум толпы заглушает мои мысли. Люди наводнили улицы и облепили крыши. Тем, кто не попал в Колизей, не видно, что происходит. Изнутри доносятся крики и вопли. Все хотят быть причастны к смерти Ангела. К моей смерти.

Продавцы шааля сбиваются с ног, с трудом пробираются сквозь толпу, тащат корзины, полные темно-зеленых листьев. Взвинчивают зрителей.

На балконе Хозяина Клетки толпятся приглашенные гости в роскошных нарядах. Рустер и Миз Пинч стоят в самом углу. Все разглядывают Короля, Викария Пинча. Он сидит на золотом стуле. Все перед ним лебезят, предлагают питье и еду. Он раздраженно отмахивается кружевным платком. Смотрит вниз, на Клетку.

Демало стоит рядом.

Надеюсь, Эмми не попадет в беду. Вольные Ястребы обещали позаботиться о ней, но я не успокоюсь, пока не увижу ее сама.

От Клетки до самого верха Колизея ровнехонько идет центральный проход.

Прогон.

Мейв сидит на скамье в первом ряду у центрального прохода. Рядом с прогоном. Она едва заметно кивает мне, озирается и снова смотрит на меня.

По краям центрального прохода скамьи заняты крепкими девушками.

Какой-то мужчина пытается оттеснить одну из них, занять место поближе к прогону. Девушка ударяет его локтем по горлу.

Мейв сдержала обещание, привела Вольных Ястребов.

Нерон сидит на столбе у Клетки и каркает. Сходит с ума от страха. Он слетает вниз и проскальзывает сквозь решетку Клетки. Он никогда раньше так не делал.

Ворон опускается мне на плечо. Все вокруг стихает. Люди считают, что я беру у него силы, даже если проигрываю. На столб и сегодня никто не желает вскарабкаться, хотя это самое дешевое место.

Нерон вспрыгивает мне на руку. Я тру ему клюв, глажу голову. Он урчит по-вороньи, очень похоже на кошку. Я скучаю по нему.

— Все будет хорошо, — шепчу я. — Нерон молодец.

Он склоняет голову. Смотрит на меня блестящими черными глазками.

— Все хорошо, — повторяю я. — Со мной все будет в порядке.

Нерон громко каркает. Понимает, что значит все в порядке.

Я поднимаю руку. Ворон взлетает, усаживается на столб. Люди перешептываются, бормочут, ерзают на скамьях.

Дверь Клетки со скрипом открывается. Входит Эпона.

Сердце выпрыгивает у меня из груди. Кровь шумит в ушах.

Мы смотрим друг на друга. Глаза в глаза. Припадаем к земле. Звучит гонг.

Начинается мой последний бой.

* * *

Эпона задает ритм. Гоняет меня по Клетке, теснит в угол, лупит что есть сил.

Меня обуревает красная ярость. Я пытаюсь задавить ее, отогнать, но она прожигает меня насквозь. Переполняет меня. Красная ярость не знает про мой план. Она не знает про Мейв. Она не доверяет ей. Потому что ярость не признает планов, не различает людей, не знает доверия. Ее волнует только одно. Выживание.

Мне не заглушить ее. Она дикая. Загнанная в угол. Отбивается от Эпоны. Борется за мою жизнь.

— Что ты творишь? — шепчет Эпона. В ее глазах ужас. Она сильная. Умная. Теснит меня к краю. Но я отбиваюсь. Мне терять больше, чем ей. Меня ждет прогон.

Мы не прекращаем боя. Кровь льется рекой. Мы деремся из последних сил.

Эпона слабеет. Я хватаю ее за горло. Прижимаю к решетке. Толпа беснуется. Все вскакивают со своих мест. Краем глаза я замечаю Мейв. Она ошарашенно смотрит на меня. Машет руками. Говорит что-то, но я не слышу.

В ушах у меня гудит красная ярость. Кричит во мне. Сдавливает горло Эпоны. Мои пальцы все сильнее сжимают шею противника.

Остановись!

Я стискиваю зубы, пытаюсь заглушить красную ярость, растворить ее во мраке. Окунаю ее в черную глубину. Пусть она захлебнется. Не могу вспомнить, что мне надо сделать. Не могу ухватить…

Лу. Лу. Я чуть не забыла о нем.

Я найду тебя. Куда бы тебя ни увезли, я найду тебя. Клянусь.

Поднимаю голову. Рев красной ярости стихает. Она исчезает. Я прихожу в себя.

Жажда жизни заставляет мое сердце биться, заставляет меня дышать. Она скрыта глубоко внутри меня. Красная ярость. Ее мощь чуть не захлестнула меня целиком.

Но меня ждет Лу. Он рассчитывает на меня. Мейв. План. Моя единственная надежда вырваться отсюда. Как я могла про это забыть?

Я ослабеваю хватку. Эпона падает мне на руки, ловит ртом воздух.

— Прости меня, — говорю я. — Прости.

Я отступаю. Широко развожу руки.

Эпона поднимет голову и подносит руку к горлу. Непонимающе смотрит на меня.

Я киваю.

Что ж, давай, как договаривались, — говорю я.

И она побеждает меня.

* * *

Двое охранников поднимают меня, держа под руки. Выводят из Клетки. Прежде чем я успеваю осознать это, я оказываюсь перед толпой. Зрители беснуются. Они прекрасно понимают, что я подставилась. Нарочно проиграла бой. Они ненавидят, когда их обманывают. Они жаждут моей крови. Воют, словно стая голодных волков. Те, что стоят возле прогона, отпихивают друг друга, занимают места получше. Все хотят принять участие в убийстве.

Красная ярость ушла. Колени дрожат. Я глубоко дышу. Если прежде мне было страшно, то сейчас меня охватывает ужас.

Смотрю на Мейв в первом ряду. На Вольных Ястребов у начала прогона. Девушки ведут себя уверенно. Они сильные. Неукротимые. Мейв буравит меня взглядом.

Я доверила ей свою жизнь. Жизнь Лу. Жизнь Эмми. О чем я думала? Зачем доверилась незнакомке? Вдруг она не сможет выполнить задуманное? А вдруг Вольные Ястребы струсят? А вдруг сама Мейв всего лишь притворяется сильной и храброй?

Смотрю на балкон. Все в Колизее поворачиваются туда же. Становится тихо.

Викарий Пинч встает. Берет красный платок у Хозяина Клетки. Поднимает руку.

Я не смею вздохнуть. Когда рука с платком опустится, мне придется бежать по проходу. Ноги подгибаются, словно ватные. Не могу двинуться с места.

Пинч поворачивается к Хозяину Клетки и что-то шепчет ему на ухо. Толстяк с улыбкой выслушивает Короля и подходит к краю балкона. Вскидывает руки.

— Господа! — кричит он. — Это не простой боец! Ей предстоит необычная смерть! В этот исторический момент ваш Король не желает упустить ни малейшей подробности. И посему он повелевает, чтобы прогон проходил здесь!

Он показывает на проход, который идет от Клетки к балкону.

Пинч изменил место прогона!

Меня сотрясает дрожь. В горле возникает ком.

Толпа взрывается негодующим криком. Бойцов на прогон всегда пускают по центральному проходу. Места по его краям стоят дороже. Зрители хорошо платят за возможность принять участие в убийстве. Они толкают стражников, бросаются в драку с ними.

— Нет! — кричит Эпона из Клетки. Она бросается на решетку. — Нет, нет, нет!

Викарий Пинч улыбается.

Я смотрю на Мейв. Она лихорадочно осматривается. Глядит то на Вольных Ястребов, то на меня. Смотрит на новое место прогона, где уже собирается толпа. Мейв отчаянно ищет выход из положения. Ястребам слишком поздно перебираться на новое место. Стражники и тонтоны выстраиваются в начале и конце прогона, чтобы не допустить давки.

Охранники берут меня под руки и тащат к проходу.

Вот так все и заканчивается.

Я остаюсь одна.

Без Мейв. Без Ястребов. Без плана.

Если ничего не придумаю, то умру на прогоне.

Нерон каркает. Громко. Настойчиво. Он прежде так не каркал.

Ворон сидит на решетке Клетки. Замечает мой взгляд и с карканьем перелетает на столб. Потом возвращается на Клетку. И снова летит на столб.

Все-таки я не одна.

Прыгать придется высоко. В человеческий рост.

Однако выбора у меня нет.

Пинч снова поднимает руку. Красный платок опускается вниз.

Внезапно я падаю на колени. Охранники от неожиданности ослабляют хватку. Я вырываюсь и бегу. Прыгаю на Клетку, цепляюсь за прутья. Карабкаюсь вверх по решетке. Один из стражников подпрыгивает, хватает меня за щиколотку. Тянет. Я повисаю на одной руке. Отбиваюсь. Ударяю его пяткой, ломаю ему нос. По лицу охранника льется кровь. Он с криком отпускает меня и валится на землю. Я подтягиваюсь на крышу Клетки.

Встаю. Бегу по ней.

Осторожно! Главное не провалиться сквозь решетку!

В Клетке Эпона с разбегу бросается на стражника, валит его на землю. Молодец, подруга!

Я несусь в угол Клетки рядом со столбом. Оглядываюсь. Тонтоны и охранники толпятся у Клетки, карабкаются по стенам. Один вот-вот перевалится на крышу.

На глаз прикидываю расстояние между Клеткой и столбом. Разбегаюсь. Отталкиваюсь от решетки и взмываю вверх.

Вытягиваю руки. Пальцы цепляются за нагретое солнцем железо. Со всего размаху врезаюсь в столб. Подтягиваюсь на руках, карабкаюсь все выше и выше по столбу. Пробираюсь на осветительную площадку, к тому краю, что со стороны Города Надежды. Внизу жмутся друг к дружке крыши лачуг. Люди, которые забрались на крыши, чтобы лучше слышать бой, смотрят на меня с открытыми ртами.

Прыгаю со столба на ближайшую крышу. Все разбегаются. Грубо сколоченные тонкие доски с треском переламываются. Я проваливаюсь сквозь крышу и падаю на стол внутри. Он разваливается подо мной.

Я растерянно гляжу вверх. Сквозь дыру в крыше меня разглядывают удивленные лица. Вскакиваю и бегу на улицу. Хватаю плащ с крючка у двери, накидываю на себя. Нужны ботинки, но у меня нет времени их искать.

Я кутаюсь в плащ. Стараясь держаться с краю, ныряю в дверные проемы.

В Колизее суматоха, толпа валит на улицы.

Сердце бьется как сумасшедшее. Локоть и ребра горят огнем. Должно быть, ссадила, когда свалилась на стол. А еще побои, которые достались от Эпоны.

Похоже, в этой неразберихе Мейв сможет выполнить задуманное.

А мне нужно украсть лошадей и встретиться с Эмми.

Сестренка знает план. Пока Ястребы выпускают бойцов на свободу и поджигают город, мы с ней встретимся на северо-востоке, в углу городской ограды. Если там будет кто-то из Ястребов, придется от нее отделаться. После этого мы с Эм будем свободны. Ястребы проделали дыру в ограде. Мы уйдем через нее и отправимся на север, в глубину Черных гор. Отыщем Поля Свободы, о которых рассказывала Хелен.

Вызволим Лу.

Меня хватают за руку.

* * *

Сильные руки тянут меня в вонючий проулок. Я наугад отмахиваюсь. Выкручиваюсь, пытаюсь вырваться.

— Подожди! Перестань же, идиотка! — кричит кто-то. — Я из Вольных Ястребов!

Я останавливаюсь и перевожу дух. Девушка откидывает капюшон. Я не видела ее раньше. Высокая, волосы русые, взгляд жесткий. Сильная.

— Меня зовут Эш, — говорит она.

— А, ну ладно, — киваю я.

— И чего ты такая дерганая? — спрашивает она, достает из-под плаща лук и колчан, вручает мне. — Нам направо. Сюда.

Я медлю.

— Давай же, — настаивает она.

У меня все болит, сил не осталось. Драться с ней бесполезно, придется подчиниться. Оторвусь от нее при первой же возможности.

Короткий проулок заканчивается высокой железной стеной, ржавой и погнутой.

— Ты первая, — говорю я.

— Нет, ты, — отвечает она.

Я забрасываю лук и колчан за спину и прыгаю на стену. Подтягиваюсь наверх. По ту сторону никого нет. Я спрыгиваю со стены, за мной следует Эш.

Мы бежим по узкой улочке. Хижины тесно прижимаются друг к другу. Поворачиваем направо, потом налево, петляем неизвестно где. Лучи света разрезают темноту. Я понятия не имею, где мы находимся.

Топот бегущих ног. Голоса. Вопли. Слева от нас.

— Рассредоточьтесь! — кричит кто-то. — Перекройте улицы!

— Сюда, — говорит Эш и ныряет в ветхий дом.

Я следую за ней. Она бежит в угол, поднимает деревянную дверцу в земляном полу.

— Иди за мной, — велит она. — Дверцу за собой прикрой.

Я медлю, оборачиваясь. Собираюсь сбежать.

Она хватает меня за руку и закручивает мне ее за спину. Эш сильная. Очень сильная.

— Нет уж, никуда ты не денешься, — говорит она.

— Отпусти меня, мне нужно отыскать брата, — прошу я и пытаюсь вырваться.

Она не ослабляет хватки.

— Понятно, — говорит она. — Ястребы помогают тебе выбраться, рискуют жизнью ради тебя и твоей сестры, а ты решила нас обмануть.

— Без меня у вас бы ничего не вышло, — замечаю я. — Я бы убила Эпону, ты же знаешь.

— Ястребы помогают тебе, ты помогаешь Ястребам. Потом отправляешься за своим братом. Вы так с Мейв договаривались, — напоминает Эш и сильней выкручивает мне руку.

Я вскрикиваю.

— Я вам не нужна. Вас и так много, — говорю я.

— Ты бросишь бойцов, которых похитили и сделали рабами? Так же, как тебя и твою сестру? — уточняет Эш. — Ты оставишь их в беде? Вот ты какая! Ты не держишь своего слова.

— Нет, я не такая, — возражаю я.

Она ждет.

— Ладно, я сдержу слово, — наконец соглашаюсь я. — Обещаю.

Эш отпускает меня. По руке разливается боль.

— Прости меня, — говорю я.

Мы смотрим друг на друга. Потом она улыбается. Взгляд становится добрее. Она поднимает деревянную дверцу.

— Ты первая, — велит она.

Я спускаюсь в дыру, нащупывая ногами ступени шаткой лестницы. Эш следует за мной и опускает дверцу.

Темно. Ничего не видать. Пахнет сырой землей. Я наощупь нахожу ступеньки. Эш спрыгивает на землю и зажигает факел.

— Куда мы идем? — спрашиваю я.

— Увидишь, — отвечает она.

Мы пробираемся по узкому подземному ходу. Он упирается в кирпичную стену. У стены сложено оружие, лежит здоровенный лом и какие-то бутылки, заткнутые тряпками.

Эш вручает мне зажженный факел.

— Держи его подальше от бутылок, — предостерегает она, берет лом и выворачивает из стены кирпич.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я. — Куда мы вламываемся?

— Увидишь, — шепчет она. — Надеюсь, мы не зря три дня этот лаз расчищали.

Наконец первый кирпич вынут.

Эш передает его мне. Я кладу его на землю. Эш начинает работать над вторым.

— Так лаз уже был здесь? — говорю я. — Как вы о нем узнали? Куда он ведет?

Второй кирпич вынут. Я убираю его подальше.

— Десять лет назад отсюда сбежали бойцы, — объясняет она. — Прокопали себе путь на свободу. Один лаз прорыли из женского барака, другой из мужского. Потом стражники засыпали проходы. Были бы поумнее, завалили бы вообще.

Третий кирпич вынут.

— Значит, мы пробираемся в бараки? — спрашиваю я.

— Ага, — отвечает Эш.

— А какая разница? Легче перебить охранников, проделать дыру в ограде и всех выпустить, — говорю я.

— Бараки сейчас стережет полная смена. Боятся, что из-за суматохи в городе бойцы что-нибудь вытворят, — шепчет Эш. — У нас всегда есть запасной план.

— Это хорошо, — киваю я. Беру у нее четвертый кирпич.

— Тихо, — говорит Эш и задувает факел. Кивает в сторону дыры. Мы заглядываем в нее.

Под нами женский барак. Моя клетушка.

* * *

Моя койка прямо внизу. Дверь клетушки распахнута. Девушки-бойцы сидят или лежат на полу в общей клетке. У них нет ни коек, ни одеял. В дальнем конце барака, возле двери, на табуретах дремлют два охранника.

Мы с Эш тихо и быстро вынимаем кирпичи, расширяем дыру. Эш снимает с пояса метательную трубку, вкладывает в нее дротик.

Одна из девушек замечает нас. Ее глаза расширяются от удивления. Я качаю головой. Она едва заметно кивает.

Эш подносит трубку ко рту. Делает глубокий вдох. Дует.

Отличный выстрел. Охранник слева от входа вскрикивает, подносит руку к шее и падает с табурета. Второй охранник вскакивает, но Эш выстреливает вторым дротиком. Стражник беззвучно валится на землю.

— Красиво сработано, — говорю я.

— Пошли, — отвечает Эш.

Она проскальзывает в отверстие и спрыгивает вниз. Снимает ключ с пояса охранника и выпускает девушек из-за решетки. Я сбрасываю на свою койку луки, колчаны со стрелами, пращи, арбалеты.

— Вооружайтесь и ждите нас у выхода, — велит им Эш.

Они молниеносно расхватывают оружие.

— Берем четыре бутылки, а остальные оставим здесь. И поосторожней с ними, — говорит мне Эш.

Я передаю ей бутылки и спрыгиваю вниз.

Мы с Эш берем по две бутылки.

— Вольные Ястребы сейчас освобождают мужской барак, — шепчет она.

Эш осторожно открывает дверь, выжидает у выхода. Затем медленно проскальзывает наружу и тихонько поднимается по ступенькам.

Бегом возвращается и широко распахивает дверь.

— Выходим отсюда! — говорит она.

Два раза повторять никому не надо. Девушки выбегают наружу. Барак пустеет.

— Ну что, повеселимся! — восклицает Эш и хватает факел со стены.

Я выхожу за ней на площадку для разминки. Эш поднимает бутылку над головой.

— Эту штуку придумали Разрушители, — объясняет она. — Двух хватит. Швыряй подальше и беги что есть духу.

Я протягиваю ей бутылку.

— С удовольствием, — говорит она и подносит факел к тряпке, которой заткнуто горлышко бутылки. Затем быстро поджигает свою бутыль. Мы швыряем горящие бутылки к входной двери и убегаем со всей мочи. Раздается взрыв. Земля трясется у нас под ногами.

Мы останавливаемся и смотрим назад. Из барака вырываются языки пламени.

— Вот как огонь дойдет до бутылок, что остались в лазе, станет совсем весело, — говорит Эш.

Девушки-бойцы прыгают, кричат и обнимают друг друга. Они хлопают Эш и меня по спине. Мы осматриваемся. Повсюду снуют Вольные Ястребы. На земле лежат мертвые охранники. Мужчины выбегают из своего барака.

Шесть девушек из Вольных Ястребов забираются на забор, перекусывают проволочную сетку кусачками, отворачивают в стороны. Остальные Ястребы раздают луки, пики и пращи всем, кто пробегает мимо.

Повсюду в Городе Надежды взмывают в небо столбы пламени. Похоже, Мейв и вправду собирается стереть город с лица земли.

Но одного бойца нигде не видно. Я ищу серебристо-серые глаза и кривую ухмылку.

Я хватаю за руку одного из освобожденных парней.

Он отталкивает меня.

Хватаю другого.

— Я ищу Джека, — торопливо говорю я. — Он новенький. Его недавно привели. Серые глаза, пришел с длинными волосами, до плеч.

— Знаю, — отвечает боец и кивает в сторону мужского барака. — Его вчера в Холодильник заперли.

У меня замирает сердце. Холодильник! Железный чулан, врытый в землю. Я хватаю собеседника за плечи.

— Он все еще там? — спрашиваю я.

— Ну, я его оттуда не выпускал, — отвечает он.

— Эш! — зову я. — Эш! Там в Холодильнике заперли…

Она поджигает еще одну бутылку.

И целится в дверь мужского барака.

* * *

— Эш! Погоди! — ору я. — Не кидай!

Я бегу к ней. Все кругом замедляет ход.

Эш отводит руку назад. Бросает подожженную бутылку вниз, в дверной проем мужского барака. Поворачивается, бежит ко мне. Победоносно поднимает руки, на лице широкая улыбка.

— Эш! — кричу я.

Земля сотрясается, пламя бежит по ступеням. Я хватаю Эш за руку.

— Там человека заперли, — объясняю я. — В Холодильнике.

Ее глаза округляются.

— Слишком поздно, — говорит она.

— Нет. Не может быть, — шепчу я.

Бегу ко входу в барак, тяну ее за собой.

Раздается оглушительный взрыв. Мы подлетаем в воздух. Я падаю на землю. Поднимаю голову. Огромное облако черного дыма устремляется в небо. Эш встает и помогает мне подняться.

— Это бутылки в лазе! Весь город в огне! — говорит она. — Саба, в барак ходу нет. Это опасно!

— Я не могу его оставить, — отвечаю я. — Где ключи?

— У Руби, — произносит Эш и оглядывается. Кладет пальцы в рот и громко свистит. Невысокая девушка возле груды оружия смотрит на нас. — Руби! — кричит Эш. — Мне нужны ключи!

Руби швыряет нам ключи. Ловлю их и бегу к мужскому бараку.

— Это слишком опасно, — говорит Эш, пытаясь удержать меня за руку.

— Отпусти, — ору я.

— Что это за парень? — спрашивает она. — Кто он тебе?

— Джек. Его зовут Джек, — отвечаю я.

Она отпускает мою руку, и я бегу к горящему бараку.

— Саба! Вернись! — кричит Эш. — Ты же босиком!

Я не останавливаюсь.

* * *

Из дверей мужского барака валит дым. Закрываю плащом рот и нос и ныряю внутрь.

Темно. Ничего не видно. Дым обжигает горло, ноздри, глаза.

Все в точности как в моем сне про пожар. Я здесь. Это происходит на самом деле.

— Джек! — зову я. — Джек! Где ты?

Ответа нет. Голодное пламя лижет дерево. Древесина вздувается и шипит.

Он в Холодильнике. В железном чулане под полом. Но где именно? Посередине барака? В дальнем конце? Джек там живьем зажарится, если я его не вытащу.

Я осторожно продвигаюсь вперед, нащупываю путь руками и босыми ногами. Глаза не открываю, иначе их выест дым. Я никогда не была в мужском бараке. Надеюсь, он устроен так же, как и женский. Уголек падает мне на плащ, жадно шипит и прожигает дырку. Я его стряхиваю.

— Джек! — кричу я. — Джек! Где ты?

Ответа нет. Иду дальше. Снова зову. Делаю еще пару шагов. Потом еще.

Сердце стучит. Громко. Стук отдается в голове.

Джек должен быть здесь. А вдруг парень ошибся? Может, Ястребам сказали, что в Холодильнике заперт боец и его выпустили оттуда? Если так, то Джек давным-давно ушел. Эх, надо было расспросить Руби!

Кашляю. Дым обжигает горло. Дышать тяжело. Джека здесь нет. Он услышал бы меня и закричал в ответ. Надо выбираться отсюда. Снова кашляю. Я едва могу дышать.

Меня охватывает ужас. Я хожу кругами, ослепленная.

Все именно так, как было во сне.

Обливаюсь потом. Жар невыносим. Голова кружится. Мне нужен воздух. Надо выбираться отсюда. Надо идти назад к двери.

Другой голос. Шепот. Голос Марси.

«Сердечный камень поможет тебе… Сердечный камень… Поторопись, Саба…»

Сердечный камень. Торопливо нащупываю его под плащом. Камень теплый. Странно. Он всегда прохладный. Даже в самый жаркий день он остается холодным. Теплым он был только дважды. И оба раза я стояла перед Джеком. Если сердечный камень теплеет, то значит… Марси говорила, но я не могу вспомнить… Не могу думать…

«Сердечный камень… подскажет тебе…»

Пальцы крепко обхватывают камень. Вот сейчас я позову Джека… в последний раз. Делаю пару шагов вперед. Камень становится горячее.

— Джек! Джек! Где ты? — кричу я.

Жду.

Ничего.

Я поворачиваюсь к выходу.

Вдруг слышу что-то.

Стук.

Еле слышный голос.

Он здесь.

* * *

Я ощущаю прилив сил. Спотыкаюсь, иду вперед, из-за дыма слезы льют ручьем из глаз. Нога натыкается на что-то. Дверца Холодильника? Я падаю на колени, ощупываю пол. Чувствую горячее железо. Есть! Дверца. Оборачиваю руку плащом, колочу по дверце изо всех сил. Даю знать, что я здесь. Из чулана доносится ответный стук.

— Джек! — кричу я. — Держись! Я тебя отсюда вытащу!

Ключи. Быстро. Я ощупываю ключи на кольце. Сердце останавливается. В связке десяток ключей, а то и больше. Все одного размера.

— Джек! — снова кричу я. — У меня ключи! Сейчас найду тот, что нужен!

Он стуком дает мне знать, что понял. Ощупываю дверцу. Вот и замочная скважина. Пробую первый ключ. Спешу. Тороплюсь. Пальцы не слушаются. Ключ не попадает в скважину.

Пробую все ключи по очереди, пальцем прикрываю замочную скважину, чтобы не промахнуться. Отшвыриваю те, что не подходят. Стискиваю зубы.

Пальцы вспотели от жара. Пот ручьями стекает по лицу, заливает глаза. Сердце бешено колотится в груди. Время на исходе. Балки прогорают, потолок вот-вот обрушится.

— Быстрее, быстрее! — бормочу я.

Предпоследний ключ подходит. Поворачиваю его.

Вскакиваю, хватаюсь за ручку и с криком отдергиваю пальцы. Железо раскалено. Оборачиваю руку плащом и откидываю дверцу.

Протягиваю руку. Джек крепко хватается за нее. Я помогаю ему выбраться из темноты. Он кашляет. Я накидываю плащ на нас обоих.

— Сюда! — говорю я. Мы направляемся к двери. К свежему воздуху.

Бревна с треском раскалываются.

— Барак рушится! — кричу я.

Крыша у входа с грохотом разваливается. К нам несется темное облако пыли и дыма.

— Мы в ловушке! — говорит Джек.

— Назад! — ору я.

Мы поворачиваемся и бежим в глубь барака.

Думай, Саба, думай. Ты и Эш проникли в женский барак через лаз. А как Руби попала в мужской барак? Также?

— Лаз! — кричу я. — Здесь в дальней стене есть лаз!

Мы нащупываем путь к задней стене тюрьмы. Водим руками по кирпичам в поисках дыры.

— Здесь ничего нет, — произносит Джек.

— Ищи! — отвечаю я.

Я падаю на колени, ощупываю низ стены в углу…

— Есть! — говорю я. — Сюда!

Ложусь на живот и проползаю в небольшое отверстие. Джек протискивается следом. Тайный лаз заполнен дымом. Я ползу как можно быстрее. Мы с шумом втягиваем воздух. Лаз расширяется, потолок становится выше. Мы пригибаемся и бежим. Дым рассеивается.

— Впереди свет! — говорю я.

Мы подбегаем к ржавой железной лестнице. Сверху льется слабый свет. Лезу по ступенькам. Джек поднимается за мной.

Сверху дыра прикрыта мешковиной. Я осторожно приоткрываю ее. Выглядываю. Лаз выходит во двор между двумя хижинами. Земля засыпана соломой. В углу похрюкивают три свиньи. Больше никого не видать.

Вдалеке слышны крики. Пахнет дымом.

— Все чисто, — говорю я. — Пойдем!

* * *

Мы выбираемся, перелезаем через забор, пробегаем через проулок и выглядываем за угол.

Мейв и остальные Ястребы потрудились на славу. Дым поднимается высоко в небо. Суховей оказался очень кстати и помогает разнести огонь от бараков по всему городу. Ветер подхватывает искры и горящие угольки, раздувает пламя на крышах и внутри хлипких лачуг.

Люди бегут по улицам к главным воротам, волокут на себе все, что могут унести. Тащат сундуки, прижимают к груди узлы с пожитками, толкают перед собой тачки.

— За мной, — говорит Джек. Он ныряет в толпу, я следую за ним.

Где-то испуганно плачет ребенок.

— Здесь все знают Ангела Смерти, — говорит Джек, сдергивает шляпу с какого-то чужака и нахлобучивает ее мне на голову. — Так-то лучше.

— Мне нужно найти Эш, — говорю я. — И остальных Ястребов. У них моя сестра.

— Я всегда хотел иметь сестру, — замечает Джек. — Так это Ястребы затеяли? Ловко они сработали.

— Ты их знаешь? — спрашиваю я. Пытаюсь отыскать знакомые лица среди толпы.

— Понаслышке. Я много где бываю по делам, вот и слышу всякое. Давай, нам сюда! — говорит он и тянет меня в проулок справа. Мы петляем по узким улочкам. В этой части города никого не осталось. Все тихо. Издалека доносятся крики.

Джек заглядывает в хижину.

— Никого нет дома, — говорит он и вталкивает меня внутрь.

Бросает на стол кучу одежды.

— Где ты все это взял? — спрашиваю я.

— Запоминай. Во-первых, в толпе воровать легче всего, — объясняет он. — Особенно если все спешат куда-нибудь.

Джек снимает рубаху. Три длинных шрама тянутся от его правого плеча до левого бедра. Следы когтей. Что за зверь наносит такие раны? Внутри у меня все сжимается.

Джек натягивает на себя новую рубаху, расстегивает штаны.

— Ты чего? — спрашиваю я.

— А ты стесняешься? — говорит он. — Ну так отвернись.

Я быстро поворачиваюсь к нему спиной.

— Во-вторых, даже если торопишься, постарайся найти хорошую обувку. Удобную, — продолжает он и швыряет мне пару ботинок. — Тебе подойдут. Ну, чего ждешь? Примеряй.

Я сажусь на пол и надеваю ботинки. Вскакиваю, топаю по земле.

— Как раз по ноге! — удивленно говорю я.

— У меня глаз наметанный, — отвечает Джек. — Ну все, я готов.

Я поворачиваюсь. Мы смотрим друг на друга. Его лицо перемазано сажей и пеплом. Белые зубы блестят в полумраке.

— Ты знаешь, как зовут меня, — говорит он. — А тебя как?

— Саба, — отвечаю я.

— Саба, — повторяет он. — Мне нравится.

— Мне пора, — говорю я. — Сестра будет ждать с Ястребами и…

Неожиданно он хватает меня за руку.

Я пытаюсь вырваться, но он не ослабляет хватку.

— Саба, я не знаю, какая счастливая звезда отправила тебя на мои поиски, но я ей очень благодарен, — говорит Джек. — Если бы не ты, я бы умер. Спасибо тебе.

Он подносит мою руку к губам и целует ее. Смотрит на меня глазами цвета лунного серебра. Его кожа пахнет дымом, по том и немного шалфеем.

Меня окатывает жаром. Я вырываю руку, прячу ее за спину и смотрю на Джека.

— Зачем ты это сделал? — спрашиваю я.

— Я вежливо поблагодарил тебя, — отвечает он. — Так полагается.

— Ничего себе вежливость, — угрюмо отвечаю я.

— Ну что ты, я могу быть намного вежливее, — замечает Джек. Улыбается своей наглой ухмылочкой. Поднимает с пола лук и колчан со стрелами. Похоже, он и это успел стащить по пути!

— Мне нужно найти сестру, — повторяю я. — Она с Ястребами.

— Хорошо, когда есть план, — говорит Джек. — Где вы встречаетесь?

— У ворот в северо-восточном углу городской ограды, — отвечаю я.

— Там нет ворот, — возражает он.

— Ничего, скоро будут, — говорю я. — Что ж, приятно познакомиться, Джек.

— Подожди! — восклицает он и хватает меня за руку. — Мне спешить некуда. Пойду с тобой, помогу тебе отыскать Ястребов.

* * *

Мы с Джеком торопливо пробираемся узкими улочками на северо-восток Города Надежды. По пути уворачиваемся от горящих обломков. Лачуги вокруг разваливаются. Летят куски крыш, двери. Железные стены хижин выгибаются, трещат от жара.

— Ты знаешь правило трех раз? — на бегу кричит Джек.

— Нет! — отвечаю я.

— Если три раза кого спасешь от смерти, то его жизнь принадлежит тебе, — объясняет он. — Сегодня ты спасла меня первый раз. Еще дважды убережешь, и я весь твой.

— Очень постараюсь этого не сделать, — говорю я.

Мы выбегаем на пустырь. Там нас ждут Эмми, Мейв, Эш и остальные Ястребы. Кусок ограды выломан, туда можно пролезть. Запасные ворота, как и обещала Мейв.

Джек хватает меня за руки. Поворачивает лицом к себе.

— Случится все, что должно случиться, — говорит он. — Все начертано в звездах. Это судьба.

— Я не верю в звезды, — отвечаю я. — Больше не верю.

— Время покажет, — кивает он. — Пока, Ангел.

Джек быстро притягивает меня к себе, крепко целует и убегает.

Я прикладываю пальцы к своим дрожащим губам и смотрю ему вслед.

* * *

— Саба! — кричит Эмми и бежит ко мне.

Я распахиваю ей объятия. Она закидывает худенькие ручонки мне на шею.

— Ты как? — спрашиваю я.

— Все в порядке, — кивает она. Прячет лицо у меня на груди и прижимается так сильно, что мне дышать нечем.

— Где Нерон? — говорю я.

— Не знаю, — шепчет она. — Сто лет его не видела.

— Саба! — кричит Эш. — Поехали! Пора выбираться отсюда!

Вольные Ястребы садятся на лошадей. Мейв держит под уздцы крепкого гнедого жеребца.

— Его зовут Гермес, — говорит она мне. — Он очень быстрый.

Я вскакиваю на коня. Нагибаюсь, подхватываю Эмми с земли и сажаю ее перед собой.

— Ты все-таки нашла своего друга, — произносит Мейв и хитро улыбается. — Вручает мне лук, колчан стрел и кожаные наручья.

— Да, — отвечаю я и краснею. Пытаюсь скрыть смущение, затягиваю наручья, закидываю лук за спину. — Прости, что задержалась. Послушай, спасибо за…

— Благодарить потом будешь, — отмахивается Мейв. — Надо поскорее выбираться отсюда!

Она ударяет пятками лошадь.

— Эм, держись крепче, — говорю я.

Мы скачем сквозь пролом в ограде и направляемся на север. Мейв едет справа от меня. Слева меня дергает за руку Эпона. Она улыбается, ее глаза блестят.

— Рада тебя видеть, — говорю я.

— И я тебя, — отвечает она. — Я так перепугалась, когда сменили место прогона!

Отъезжаем от Города Надежды подальше, придерживаем лошадей и оглядываемся. Через главные ворота из горящего города бегут люди. Все направляются на юг. Нас никто не преследует. Небо затянуто густым черным дымом.

Ястребы радостно орут и хлопают друг друга по спине.

— Получилось! — говорю я. Беру Мейв за руку. — Ты нас всех вытащила. Я и не надеялась, что все так выйдет.

— Да и я тоже, — кивает она. — На самом деле не мы тебя спасли, а твой ворон. Его и благодари. — Она запрокидывает голову и смотрит в небо.

Нерон кружит над нашими головами, хрипло каркая.

— Он заслужил больше, чем спасибо, — отвечаю я и машу ему рукой.

Ворон делает еще один круг над нами, потом взмывает вверх. Ему нравится на все смотреть с высоты.

— Я такого никогда не встречала, — говорит Мейв. — Он у тебя такой умный, прямо как…

— Человек, а не птица, — киваю я.

— Да, — соглашается Мейв. — Точно.

— Слушай, ты только ему об этом не говори, — предупреждаю я. — А то на него никакой управы не будет.

* * *

Мы направляемся на север, к горам, которые пересекают пустыню. Кажется, до них лиг пять или шесть.

— Это Черные горы? — спрашиваю я Мейв.

— Это только начало, — отвечает она. — Называются отроги.

— Моего брата увезли на Поля Свободы, — объясняю я. — Это где-то в Черных горах. Слыхала про такое?

Мейв качает головой.

Мое сердце падает.

— Поехали с нами в наш летний лагерь, — приглашает Мейв. — В Темнолесье. Отсюда полдня пути. Отдохнешь, снабдим тебя запасами в дорогу, поможем придумать, как спасти брата.

— У меня нет времени на отдых, — говорю я. — Мне нужно попасть туда до дня летнего солнцеворота.

— Осталось меньше двух недель, — замечает она.

— Знаю, — киваю я. — А за еду и одежду спасибо. Если вам есть чем поделиться.

— С этим мы справимся, — говорит Мейв.

— А можно оставить Эмми с вами? — спрашиваю я.

Сестренка оборачивается ко мне и быстро отводит взгляд. За всю дорогу она не произнесла ни слова.

— Ну, пока я не вернусь вместе с Лу, — объясняю я. — Кто его знает, что делается на Полях Свободы. И сколько туда добираться… Хорошо бы оставить Эмми в безопасности.

— Мы ее в обиду не дадим, — говорит Мейв. — Согласна, Эмми?

— Ага, — кивает сестренка.

Мимо галопом скачет Эш.

— Мейв! За нами погоня! — кричит она. Кивает в сторону Города Надежды и несется вперед, к остальным Вольным Ястребам.

Мы с Мейв оглядываемся.

— Черт побери, что это? — спрашивает Мейв.

* * *

Со стороны Города Надежды на нас стремительно надвигается облако пыли.

— Это не лошадь, — говорит Мейв. — Лошади так быстро не скачут. Давай попробуем оторваться.

Я догадываюсь, что скрывает это облако пыли. Дует сильный ветер. Для сухопутной лодки лучшего не придумаешь.

— Держись, Эм! — ору я.

Ударяю пятками в бока Гермеса. По коню пробегает дрожь возбуждения. Он вытягивает шею и несется, как стрела, выпущенная из лука. Копыта стучат по высохшей земле.

Я оглядываюсь. Облако пыли настигает нас.

— Нас нагонят! — кричит Мейв. — Нам не оторваться!

Впереди Эш рассказала Вольным Ястребам, что происходит. Всадницы развернулись широким полукругом и скачут нам навстречу.

Я снова смотрю назад. Пыльное облако приближается. Сквозь завесу пыли виднеется «Лебедь пустыни». Сильный ветер раздувает его парус.

— Твои друзья? — удивленно спрашивает Мейв.

— Нет, не друзья. Совсем наоборот, — отвечаю я.

Эмми испуганно смотрит на меня.

— Это Пинчи, — говорит она.

— Они гонятся за мной, — объясняю я Мейв.

— Понятно, — кивает она.

Ястребы присоединяются к нам.

— Держите Сабу и Эмми в центре! — велит им Мейв.

Всадницы окружают нас кольцом. Нерон встревоженно парит в небе. Мы во весь опор несемся к горам. Эпона скачет рядом с нами.

— Не бойся, Эм, — говорю я. — Они тебя больше не тронут.

— Я и не боюсь! — отвечает сестренка дрожащим голосом. Она напугана до смерти.

Я обнимаю ее.

— Мимо меня не пройдут, — обещает Эпона. — Им не поздоровится!

Всадницы позади нас предостерегающе восклицают. Мы оглядываемся. Лодка на полной скорости несется к нам.

— Нас хотят задавить! — ору я.

— Разбиваем строй! — кричит Мейв. — Врассыпную!

Вольные Ястребы рассеиваются в разных направлениях.

— Эпона! Возьми к себе Эмми, — прошу я. Натягиваю поводья и замедляю галоп Гермеса.

Обнимаю Эмми и пересаживаю ее на коня к Эпоне.

— Отвези ее в Темнолесье! — говорю я. — Встретимся там!

Эпона кивает, собирает небольшой отряд и скачет к горам.

Я приостанавливаю Гермеса. Жеребец встает на дыбы, ржет и гарцует. Мейв разворачивает своего коня.

— Это мой бой, — говорю я ей. — Оставь это мне.

— Ни за что на свете, — отвечает она и подзывает Эш. — Остаешься со мной! Остальные уезжайте!

Мы втроем пришпориваем скакунов и галопом несемся навстречу «Лебедю пустыни».

— Держимся вместе! — велит Мейв.

Мы скачем вплотную друг к другу. Наши колени почти соприкасаются. Мейв справа от меня, Эш слева.

— Целься! — кричит Мейв.

Мы снимаем со спины луки и натягиваем тетиву.

Викарий Пинч цепляется за мачту. Его нелепое одеяние развевается на ветру. Рустер управляет парусом. Хозяин Клетки стоит у руля. Миз Пинч целится в нас из лука. Стреляет.

Стрела летит в Эш.

Эш кричит что-то Мейв, не замечая опасности. Я быстро вытягиваю руку у нее перед глазами. Стрела глубоко впивается в наручень. Я вытаскиваю ее.

— Она бы меня прикончила! — удивленно восклицает Эш. — Спасибо, я твоя должница.

— Пли! — кричит Мейв.

Мы выпускаем стрелы.

Миз Пинч уворачивается. Хозяин Клетки слишком медлителен. Две стрелы пронзают грудь толстяка. Он вскрикивает, выпускает руль и переваливается через поручень. Падает под колеса. Лодка виляет. Отлетает правое заднее колесо. То самое, которое я помогала Рустеру починить. Видимо, я не очень хорошо его закрепила. Колесо катится по пустыне.

«Лебедь пустыни» теряет управление. Его мотает во все стороны.

— Осторожно! — кричит Мейв.

Мы бросаемся врассыпную.

Рустер дергает веревки паруса. «Лебедь» накреняется, переворачивается и летит кувырком. Быстро, как перекати-поле. Миз Пинч отбрасывает в сторону и сильно ударяет об землю. Великанша лежит и не двигается. Перевернутая лодка скользит по земле, поднимая клубы пыли. Потом останавливается. Все стихает.

Мы втроем подъезжаем к лодке. Мейв хочет спешиться, но я ее останавливаю.

— Нет, я сама, — говорю я.

Спрыгиваю с Гермеса, сажусь на корточки и заглядываю под лодку.

Рустер болтается вниз головой между железных балок раскуроченной хижины. Глаза и рот широко открыты. На лице удивленное выражение. Викарий Пинч распластался на земле. Длинные кудри кучей лежат рядом. Король совершенно лысый, голый череп покрыт уродливыми язвами. Лицо залито кровью. Правая нога вывернута под странным углом.

Я немного жду, пока сердце успокоится в груди. Тишина. Никто из них не шевелится. Никто из них не дышит.

— Все умерли, — говорю я. — Король умер! Лу в безопасности. Теперь нет причины его убивать.

— Отлично, — кивает Мейв.

Я скачу к Миз Пинч. Похоже, она свернула шею, когда ударилась об землю. Лежит на спине. Открытые глаза уставились в небо. Они полны ярости, даже после смерти.

Я слезаю с коня. Смотрю на нее. Вставляю в лук стрелу. Прицеливаюсь.

— Это тебе за Эмми, — говорю я и стреляю ей прямо в сердце.

Нерон слетает вниз и садится великанше на грудь. Он расправляет крылья и каркает. Клювом поддевает рубаху. Клюет руки.

— Хватит, Нерон, — говорю я.

Ворон садится мне на плечо.

Я разворачиваю Гермеса в сторону гор.

В сторону гор и Лу.

* * *

Мы проезжаем лигу.

Пробираемся по скалистому отрогу. Эш оглядывается назад.

— А вот и пополнение, — говорит она.

Эш направляет коня за уступ, мы с Мейв следуем ее примеру. Отсюда видна вся равнина, даже горящий Город Надежды.

К «Лебедю пустыни» скачут всадники-тонтоны. Человек десять.

— Лучше нам здесь не задерживаться, — говорит Мейв.

— Особенно когда есть брат, которого нужно найти, — напоминает мне Эш.