Темнота опускается внезапно, застигает нас врасплох. Туман целый день не рассеивается. На дороге в такую погоду неприятно. Мрачное багровое солнце клонится к горизонту. Туманная мгла окутывает нас со всех сторон.

Мало того что по дороге двигаться опасно, так еще и комендантский час. В Новом Эдеме запрещено находиться снаружи после захода солнца и до самого восхода. Мы съезжаем на обочину и разбиваем лагерь в рощице.

Я первой вызываюсь охранять лагерь. Мои товарищи укладываются спать. Мысли кружат по зыбкой трясине страхов. Чудится, что кто-то шепчет в тумане. Что-то движется в черном сердце ночи. Наконец меня сменяет Лу.

Ложусь, закрываю глаза, стараюсь уснуть. Но сон нейдет.

Мне слышатся детские всхлипы, откуда-то издалека.

Постукивают сухие косточки, развешанные на деревьях.

Жду, пока пройдет ночь.

* * *

Останавливаемся на перекрестке, у двух старых деревьев-кислофруктов, где мы когда-то на Слима напали. Местность здесь пустынная, на глаза мы никому не попадемся. Ребята скидывают черные одеяния тонтонов, я снимаю зеленое платье Молли, избавляюсь от подушки из кукурузных листьев. С самого вчерашнего утра, как Пег помогла мне переодеться, я будто сама не своя. Мануэль спрыгивает с телеги на землю, разминает ноги. Мы пускаем по кругу бурдюк с водой, утоляем жажду.

Местность хотя и пустынная, но удивительно красивая. Как во сне. Белесое небо пышет жаром. Горячий ветер обжигает кожу. Мертвые ржавые сосны прикипели к камню и к выжженной, растрескавшейся красной земле. Там и сям торчат остатки осветительных вышек Разрушителей. Далеко на севере затянута туманной дымкой горная гряда.

Мне кажется, что наши прежние голоса здесь так с тех пор и остались, застыли эхом в сосновых ветвях, шепчутся в пыли. Мы тогда все перессорились. Я упрямо направлялась в «Гиблое дело», чтобы Джека отыскать. Лу тащил всех в противоположную сторону, хотел повернуть, пойти на запад, к Большой воде. Если бы мы так и сделали, то Мейв была бы жива. Я бы на Демало не запала. И сейчас не было бы в наших жизнях никаких неприятностей.

Что я должна себе нашептать там, на перекрестке прошлого? Как мне поступить? Послушать Лу и повернуть на запад? Или идти на восток, зная, что ждет меня впереди?

Смотрю на Лу. Похоже, он тоже слышит наши прежние голоса. Но был ли у нас выбор? И есть ли он вообще? Все началось задолго до этого перекрестка.

Ты им нужна, Саба. Будь сильной. И никогда не сдавайся, слышишь? Никогда. Что бы ни случилось.

Я не сдамся, Па. Не отступлю.

Надеваю куртку, застегиваю наручья, подпоясываюсь красным платком Ауриэль. Я не отступлю. Шаг за шагом, но доведу дело до конца. За себя мне не страшно. Я боюсь за своих родных и близких. И пусть я из-за этого плохой вожак, меняться я не собираюсь. Гляжу на Лу и Томмо.

— Знаете, вам не обязательно со мной ехать, — говорю я.

Они молча вскакивают на коней. Мануэль садится в телегу, берет в руки вожжи. Все ждут моих приказаний.

— Ну, поехали? — спрашивает Томмо.

— Пора уже, — говорит Лу.

Я сажусь в седло, понукаю Гермеса, и мы выезжаем на север, к Насс-Кампу.

* * *

Впереди виднеется ржавая осветительная вышка Разрушителей. На самой верхней перекладине сидит Эш. Замечает нас, что-то кричит и спускается на землю. Нерон летит к ней, здоровается. Мы и подъехать не успели, как прибегает Крид. Мы с ребятами спешиваемся, Мануэль останавливает телегу. Крид направляется к нам, сверкает белозубой улыбкой. Волосы всклокочены, сережки в ушах звенят, фалды плаща хлопают на ветру.

— Ну что, все здесь? — спрашиваю я.

— Волшебник постарался, как ты и просила, — отвечает он, берет меня за руку и ведет вперед.

— Не верь ему, — смеется Эш. — Мы их уже в Новом Эдеме встретили, они через ущелье Ян перешли.

Крид широко разводит руки.

— Вот твоя армия!

Глядим с низкого холма в долину, где раскинулся Насс-Камп. Я удивленно раскрываю рот. Широкая долина усеяна белыми каменными глыбами всех форм и размеров. Они сверкают под солнцем. Столбы, колонны, глыбы и трубы. Большие и маленькие, высокие и низенькие. В них высечены пещеры, пробиты ходы и ямы. А между ними разбит лагерь.

— Божемой, — ошарашенно шепчет Лу.

От удивления я с трудом подбираю слова.

— Все пришли…

— Ага, — кивает Крид.

Все обитатели лагеря у Змеиной реки снялись с места и перебрались сюда. Палатки и лачуги, навесы и шалаши притулились между камней. Кое-кто в пещерах устроился. Повсюду телеги, лошади, мулы, домашняя скотина. Потрепанная палатка Ауриэль тут же стоит. Носятся собаки. Играют дети. Моисей обиженно ревет. Слим меня замечает, машет рукой, что-то кричит. К нам бегут ребятишки. Немного погодя все выходят нас встречать.

— Сколько здесь народу? — спрашивает Томмо.

— Сто двадцать три человека, — отвечает Эш. — Так Ауриэль говорит. Она точно знает.

У меня голова кругом идет. Все эти люди… Теперь я за них в ответе.

— А как же вы через ущелье Ян перебрались? Мы же там мост взорвали, — вспоминает Томмо.

— Так его починили. Указующий путь приказал. И не только мост. Он Дорогу призраков расчистил, охотников за черепами уничтожил. Представляешь, Саба?

Я ошеломленно гляжу на нее. Соображаю, что все это значит. Демало мост на запад восстановил. Вспоминаю карты в кладовой бункера. Ну конечно, земли и вода — на западе, на востоке, на севере и на юге. И все под властью Демало.

— Отведи меня к Ауриэль, — прошу я.

Нас окружают дети. Чумазые ребятишки подпрыгивают от восторга, помогают распрячь лошадей, разгрузить телегу. Ведут нас к лагерю. Люди шли сюда от самой Змеиной реки. Они очень изменились. В тот раз нас встретили испуганные обитатели лагеря с оружием в руках. Нам бы не поздоровилось, если б Ауриэль их не остановила. Они сбежали от Демало и тонтонов. Знали, что Ангел Смерти уничтожила Город Надежды. Они меня тоже боялись, думали, что я принесу им несчастье.

Теперь все бросаются жать нам руки, кивают, улыбаются, тараторят без остановки. Я многих узнаю. Люди все больше жилистые, истощенные. Их невзгоды трудной жизни высушили. Рядом с Управителями они выглядят скверно.

Кто лучше может управиться с Землей? Дряхлые старики? Больные и слабые? Или молодые и сильные? Чистой воды мало, а плодородной земли и того меньше. Ты это знаешь.

Слова Демало мрачно звучат у меня в голове, выползают из темных закоулков памяти. Подите прочь! Это его мысли, не мои.

— Дорогу! — кричит Слим, пробивается сквозь толпу, пузом всех расталкивает, улыбается от уха до уха. За ним спешит Молли. — Ангел, что скажешь? Теперь тебе спокойнее?

— Глазам не верю, — говорю я.

— Мы только сюда добрались, а они тут как тут, — объясняет Молли. — Застали нас врасплох. Пришли, сразу же палатки разбили, отхожие ямы вырыли. В общем, устроились.

К нам подходит невысокий жилистый человечек, ведет за руку рыжую женщину с усталым лицом. Видно, что оба много от жизни натерпелись. Вроде не старые, а лица морщинами изрезаны.

— Наверное, ты нас не помнишь, — начинает он.

— Помню, конечно, — говорю я. — Как дела, Руфь? И…

— Меня Веб зовут. Веб Рено. Руфь не сдается, правда, милая? Как ты ей тогда наказала, так она и держится. Ты нам очень помогла, а теперь мы тебе поможем. Ну, то есть я.

— Я рада видеть вас обоих, — говорю я и спрашиваю у Слима: — Припасов и воды на всех хватит?

— Колодец в пол-лиге отсюда, — отвечает Слим. — Моисей водовозом работает.

— С едой сложнее, — вздыхает Молли. — Мы припасов раздобыть не успели. Того, что со Змеиной реки принесли, на пару дней хватит. — Она склоняется ко мне поближе и шепчет: — Знаешь, тут некоторые совсем хворые и слабые. Но все хотят тебе помочь.

— Прошу прощения, — встревает Веб Рено. — Как по-вашему, найдем мы дочку, Нелл? Ее тонтоны увезли. Мы с Руфью только о ней и думаем.

В голове дрожит струнка. Нелл. Ровесница Эмми. Если она жива, то ее поместили в Эдемов дом. Надо туда пробраться. А вдруг Веб нам поможет?

— Ничего обещать не могу, — говорю я. — Но мы обязательно это обсудим.

В тусклом взгляде Веба Рено вспыхивает искорка надежды.

— Спасибо тебе! — Руфь целует мне руку.

Я осторожно высвобождаю пальцы.

— Надеюсь, что однажды я заслужу твою благодарность, Руфь. Вот тогда мы с тобой руки и пожмем. И я в глаза тебе смогу посмотреть, как и положено между свободными людьми.

— И я тоже, — говорит она.

Нас ведут к Ауриэль Тай. Она ждет у входа в палатку, на невысоком холме. Палатка все та же, обтрепанная, в заплатах, с высоким куполом. Ветер треплет длинную черную рубаху Ауриэль.

Я много людей встречала, но Ауриэль Тай ни на кого на свете не похожа. Она шаманка, служительница света. Умеет читать по звездам. Ее называют Говорящая с небом. Ей лет шестнадцать, косточки тонкие, как у воробушка. Лунная белизна кожи. Бледное пламя длинных волос. В пряди вплетены перья и бусины. Глаза прикрывает темный щиток. Яркий свет — даже блик солнца на воде — вызывает у Ауриэль видения. Иногда она даже сознание теряет.

Ауриэль все мои темные омуты знает. Она мою судьбу прочла в ночном небе, среди звезд и молний. Ей известно мое прошлое и мое будущее. Мои мысли и моя душа. Ауриэль странствовала по бескрайним серым равнинам моих снов.

Я знаю, что ей всего шестнадцать лет, помню, как она выглядит. Но в моей памяти она почему-то похожа на Марси. Взрослая, умудренная жизнью женщина. Я удивленно вздрагиваю при виде хрупкой юной девушки.

Стою у подножия холма, гляжу на Ауриэль. Нерон слетает ко мне на плечо. За моей спиной волнуется толпа. Мои товарищи. Люди Ауриэль.

Она замерла у входа в палатку. Разговоры стихают. Горячий ветер успокаивается. Ауриэль начинает говорить — громко, четко, так, чтобы все слышали. Слова падают в толпу, словно капли весеннего дождя в озеро.

— В звездном мире неспокойно, — произносит она. — Перемены в небе означают перемены на земле. По велению звезд мы оставили лагерь у Змеиной реки, пришли сюда, на помощь Сабе. Мои друзья хорошо знают эти места. Они здесь издавна жили, а потом пришел Указующий путь и землю у них отобрал. Назвал ее Новым Эдемом. Украл у них детей, похитил надежду на будущее. Убил и взял в рабство родных и близких, друзей и соседей. Те, кто уцелел, сбежали подальше, но сейчас вернулись. На все готовы, чтобы вернуть себе свободу. Звезды говорят, что Саба нас освободит. Мы ждем ее приказаний.

Она подзывает меня к себе. Я поднимаюсь по склону. Нерон взлетает в небо. Мои Вольные Ястребы идут следом за мной — Слим и Молли, Эш и Крид, Томмо и Лу.

Я оборачиваюсь.

— Нам нужно поговорить наедине, — объясняю я.

— Но я тебе… — начинает Лу.

— Наедине, — повторяю я твердо.

Брат недовольно морщит лоб. Ауриэль ему не нравится. У Лу к ней душа не лежит, потому что звезды нам жизнь испортили. Он с самого начала ее невзлюбил, как только увидел. Он как только слышит про звезды и судьбу, так плюется. Это из-за Па. Наш Па после смерти Ма решил, что тоже может по звездам читать, только ничего у него не вышло. Но Ауриэль не такая. Она настоящая. Она нам это точно доказала. А Лу все равно ей не доверяет. Он бы не поверил, даже если бы Ауриэль нашу Ма из мертвых воскресила и к нему привела.

Она откидывает полог палатки, касается моей руки прохладными пальцами.

— А где Эмми? — спрашивает Ауриэль.

— Она в Звездной дорожке осталась, — говорю я.

Ауриэль замирает, будто не ожидала такой ответ услышать.

— Ну, входи, Саба, — приглашает она.

* * *

Палатка — не просто дом шамана. Это место, куда приходят за ответами. Здесь Ауриэль открывает людям тайны, которые ей звезды рассказали. Здесь в пламени костра рождаются пророческие сновидения. Удивительное место. Странно видеть его здесь, в Новом Эдеме. В палатке все так же, как было в лагере у Змеиной реки. Койка, табурет, сундук, низенький столик. Все простое, грубо сколоченное. У очага стоит креслице-качалка, лежит жестянка с сонным порошком. Воздух в палатке пахнет сладко, приторно.

Ауриэль опускается на качалку, словно комочек пуха. Я придвигаю табурет, сажусь рядом с ней.

За стенами палатки поднимается горячий ветер, надувает полотнища. Яркий дневной свет приглушен холстиной. Ауриэль снимает с глаз щиток. Я невольно вздрагиваю. У нее глаза, как у Следопыта, — светло-голубые, будто зимнее небо. Волчьи глаза.

Она молчит, пристально глядит на меня. Я жду. Чувствую, что краснею. Ей известно про меня и Демало. Про мою паутину лжи. Мне стыдно. Ауриэль — воздушное создание, парит над землей. Жар людских тел не для нее. Зов страсти ей неведом.

Она меня предупреждала, что мы с Демало встретимся. Сказала, что он опасен. Просила меня остаться чуть дольше, подготовиться к встрече. Она много чего еще говорила, только я ее слушать не стала. Торопилась Джека спасать.

— Зря я тебя тогда не послушала, — вздыхаю я. — Ты меня предупреждала. Сказала, что он мою тень знает. Правду сказала, знает. Я… я с ним спала. Я… ох, зачем я тебе это говорю! Ты и так все знаешь.

— У нас нет времени, — отвечает Ауриэль. — Кровавая луна близко. Чего ты хочешь от моих людей?

— Чего я хочу? — с горьким смешком спрашиваю я. — Ты же сама знаешь. Пусть возвращаются на свои фермы, к земле. Я их детей верну, выкраду из Эдемова дома. Если дочка Веба Рено там, это нам очень поможет. А вот что потом делать… Скажи мне, ты же знаешь. Я всю голову сломала. Думаю, как все это вместе объединить, чтобы Демало уничтожить. Власть у него отнять. Я точно знаю, что нужно было делать — и в доме детства, и в бараках рабов. И вот твоих людей позвать. Но как быть после Эдемова дома — ума не приложу. Ничего не вижу, одна чернота. Ох, мне так нужна твоя помощь, Ауриэль! Ты даже не представляешь. — Голос у меня дрожит. Я собираюсь с силами и продолжаю: — Прошу тебя, скажи, что мне делать дальше. Как все закончить?

— Прости, не могу, — отвечает она.

Холод пробирает меня до костей.

— Как это? — недоуменно спрашиваю я. — Ты же сама сказала, что это мое предназначение. Что все началось задолго до того, как я появилась на свет. Что все мои дороги ведут к Демало. Ты чистую правду сказала, туда они меня и привели. А еще ты мне сказала и Па говорил, хотя он по звездам читать не умел, так вот, вы оба сказали, что я нужна этим людям. И чтобы я не сдавалась. Вот я и не сдаюсь. Твой дедушка про меня знал. Он тебе свой лук оставил, чтобы ты мне его отдала. В общем, я не понимаю… Мне очень надо знать, что делать, чтобы все получилось правильно. Умоляю, скажи, что мне делать, Ауриэль! Если это мое предназначение, то тебе наверняка все известно.

— Понимаешь, все изменилось, — вздыхает она. — Все не так, как раньше было. Вот почему в звездном мире неспокойно. Ты изменилась. Ты все время меняешься. Ты уже не такая, какой была у Серебряного озера. Не такая, какой была два дня назад, или вчера, или сегодня утром. Ты сама — свое предназначение. Ты меняешься, и оно меняется. Ты сама изменяешь свое предназначение, переписываешь свою судьбу. Каждый день, каждый миг…

— Но как же я…

— Свое будущее ты строишь сама, — говорит Ауриэль.

— Я переписываю свою судьбу? — переспрашиваю я.

— Да, каждым своим поступком. Каждым своим выбором.

— Но ведь от этого зависят жизни людей… А я не знаю, что Демало задумал. И как же мне понять, какой поступок — правильный?

— Ты все верно делаешь, — отвечает Ауриэль. — Шаг за шагом, миг за мигом. Так ты сюда пришла и всех остальных привела за собой. Главное — оставайся верной себе. Помни, кто ты. Не забывай, во что ты веришь. Ты особенная. Ни на кого не похожа.

Мы долго молчим.

— И больше тебе нечего мне сказать? — горько спрашиваю я. — Я пришла к тебе за помощью, мне надо точно знать, что… — Голос у меня прерывается. Мне страшно. — А это — ничего.

— Это все, — говорит Ауриэль.

В голове шумит. Горячий ветер воет над палаткой. За холщовыми стенками слышны голоса. Я себя не чувствую. Тело будто чужое. Меня в нем нет. Стенки палатки надуваются, угрожающе хлопают. Давят меня со всех сторон. В ушах ревет.

Я встаю. Ауриэль поднимается на ноги, касается прохладными пальцами луны, вытатуированной у меня на скуле.

— Никогда не забывай, во что ты веришь, — говорит она. — Никогда, что бы ни случилось. От поступка одного человека зависят жизни многих людей. Мы все связаны, Саба. Мы все — нити в ткани судьбы.

* * *

Выхожу из палатки. Горячий ветер набрасывается на меня, царапает щеки. Ауриэль не может мне помочь! Не может быть. Я так надеялась, что она покажет мне дорогу. До Кровавой луны осталось две ночи. Всего две ночи.

Что делать?

Что мне делать?

Меня окликают с подножия холма. Там собрались люди, ждут, пока я поговорю с Ауриэль. Обитатели лагеря, мои Вольные Ястребы. Все хотят услышать, что мы будем делать дальше. Куда они пойдут. Что произойдет. Сердце у меня гулко бьется. Мне надо подумать. Я поворачиваюсь и ухожу от них.

Они бросаются следом, выкрикивают вопросы.

— Когда битва начнется? — спрашивает какой-то мужчина.

— Битвы не будет, — громко заявляю я. Не оборачиваюсь. Не останавливаюсь.

— Нам нужно оружие, — кричит еще один человек. — Луки и стрелы!

— Никакого оружия. Никакой кровной мести, — отвечаю я.

— Оружия у нас полно, — замечает Слим. — Прямо здесь, у нас под ногами. Под землей, в туннелях.

Я резко поворачиваюсь, смотрю на них.

— Никакого оружия! — повторяю я.

Начинается шум и гам.

— Тогда зачем мы сюда пришли? Что нам делать без оружия? Это безумие! — раздаются голоса.

— В этой борьбе нам легче всего победить без всякого оружия, — громко говорю я.

— Эй, Саба, иди сюда. Забирайся на телегу, чтобы тебя все видели! — зовет Слим.

Он стоит рядом с повозкой, на которой Мануэль меня привез. Слим и Томмо берут меня под руки, помогают взобраться на нее. Толпа окружает нас. Мне раздумывать некогда. Я начинаю говорить.

— Никаких боев не будет, — говорю я. — Они не нужны. Мы будем бороться иначе. Легче всего добиться победы в Новом Эдеме не силой, а умом.

Я медленно поворачиваюсь кругом, гляжу на всех.

— Демало считает, что он силен, что его победить невозможно. Я точно знаю, что это не так. Он слаб и с каждым днем все слабее. Он этого пока не знает. Не видит. А все это происходит у него под носом.

Толпа колышется, будто море. Все молчат. Слушают меня. Горячий ветер треплет одежду и волосы. Во мне бурлит красная ярость. Не зовет меня в драку, а помогает убеждать.

— Жители Нового Эдема — рабы, — говорю я. — Все до одного в рабстве. Даже те, у кого нет железных ошейников. Все они скованы цепями страха. Все они — рабы жестокого повелителя, потому что они его боятся. Сейчас эти цепи распадаются. Ваши дети, ваши друзья и соседи — все они сейчас борются со своими страхами. Демало этого пока не знает. Не видит. А все это происходит у него под носом.

Мой голос то звенит, то затихает. Я простираю руки к людям. Все глаза устремлены на меня.

— Как они борются? Все вместе. Украдкой, исподтишка, незаметно. Все объединяют силы и становятся крепче, чем прежде. Чинят все то, что было разрушено. Демало разрушил семьи. Разорвал дружеские связи. Уничтожил общины. Почему? Потому что он этого боится. Потому что такие связи прочнее всего. Он таких связей никогда не создаст. Ему такой силы никогда не заиметь. А жители Нового Эдема сейчас снова берутся за руки. У них появилась надежда и сила. Дети и родители, братья и сестры, рабы, соседи, друзья. Все объединяются против общего врага. Сомкнутые руки сильнее железных оков. И ваши руки им помогут. Вы все сюда пришли — мужчины, женщины, дети. И я пришла. Наши судьбы сплетены, связаны воедино. Здесь, сейчас мы собрались для того, чтобы избавиться от жестокого правителя. Избавиться от власти одного над всеми. Мы переборем страх. Мы сбросим с себя оковы. Возьмемся за руки и с надеждой устремимся в будущее. Сегодня мы пойдем на восток. К свободе! К будущей жизни!

Поднимается общий гомон. Все кричат, свистят, хлопают, тянут ко мне руки.

Я стою на повозке. Голова кружится от жары и от шума. Красная ярость исчезает. Вместе с ней уходят и силы. Я даже не помню, что наговорила. Томмо и Мануэль помогают мне сойти с телеги.

— Я такого никогда не слыхал! — восхищенно говорит Мануэль.

— Да, зажигательная речь, — кивает Слим. — Подробностей маловато, но в целом…

— Собери наших, подробности обсудим, — велю я.

* * *

Мы находим укромное местечко среди каменных глыб. Все рассаживаются кружком. Я стою. На ногах мне лучше думается.

Рассказываю свой план. Мануэль, Крид, Эш и Слим будут действовать сообща. Отберут человек шестьдесят из тех, что покрепче, отведут их на надежные фермы, где их никто не выдаст. По паре человек на каждую ферму, чтобы подозрений не вызывать. И так по всему Новому Эдему беглецов расселят. Они будут работать, по хозяйству помогать, обычными делами заниматься. Держаться подальше от тонтонов и от любопытных глаз. Главное — восстановить то, что Демало разрушил.

Мои товарищи сидят на валунах или на земле, покрытой желтым лишайником. Все смотрят на меня, слушают внимательно. Никто не возражает.

— Сами придумайте, как это лучше сделать, — говорю я. — Но действовать надо быстро.

— Какой у нас срок?

— Все надо закончить до Кровавой луны.

— Ничего себе! — вздыхает Мануэль. — Но мы постараемся.

Эш задумчиво курит самокрутку из красного клевера.

— А как закончим, что потом делать? — спрашивает она.

— Главное — чтобы все прошло тихо и без неприятностей, — объясняю я. — А потом я дам вам знать.

— Устроим встряску, да? — уточняет Слим.

— Ага, — киваю я. — Вот именно.

* * *

Он сидел вместе со всеми, хранил невозмутимый вид. По лицу не скажешь, как он перепугался. Он был уверен, что весь этот план — совершенное безумие. Что ничего не выйдет. Но все росло, ширилось, становилось неуправляемым. Если не поторопиться, то все его надежды прахом пойдут.

Они опасное дело затеяли. Рискованное. Джек все это придумал, не иначе. А она его во всем слушается, поступает, как он прикажет. А сам Джек в тени прячется, носа не высовывает.

Давно пора покончить с этим. — С Джеком покончить.

* * *

— Саба, ты куда собралась? — спрашивает Молли, берет меня под руку и идет рядом.

Лу и Томмо следуют за нами.

Я выдергиваю руку.

— Нам пора к Эдемову дому идти, — объясняю я. — Нам с ребятами и с этим, как его… В общем, надо разведать, как туда пробраться. Его дочку, ровесницу Эмми, наверняка туда отвезли. А, Веб Рено, вот как его звать. Он нам поможет. Мне с ним надо поговорить.

— Мы ему скажем, — кивает Молли. — А тебе нужно отдохнуть. Ты очень устала.

Встревоженное лицо Молли напоминает мне Ма. От внезапного воспоминания кружится голова. Ребята подхватывают меня под руки.

— Отстаньте, — ворчу я и вырываюсь.

— Она уже который день без сна, — озабоченно говорит Молли.

— Мы вчера на ночлег устроились, — возражает Лу. — Она спала, я сам видел.

— Саба, ты вчера спала? — спрашивает Молли.

— Ага, — киваю я. Вру, конечно.

— Неправда, — говорит Томмо.

Из ямы в земле возникает женщина. Прямо у наших ног. Волосы длинные, светлые. Сердце у меня колотится.

— Ма! — шепчу я и делаю шаг к ней.

— Ты же знаешь, я тебе запретила сюда лезть, — говорит она. — Вот уж дважды тебя здесь ловлю, Дэйви. Ох, заработаешь шлепков! И чтобы ничего не трогал! Сколько можно! — Она выбирается наружу, опускает на землю зажженный фонарь и вытягивает из ямы мальчишку. Замечает нас, виновато морщится. — Простите, он больше не будет, — бормочет она, хватает фонарь и поспешно уводит сына. Ругает его на ходу.

Я подхожу к самому краю ямы, заглядываю в нее. Будто в разинутую пасть.

Узкая, глубокая, бездонная. Я знаю, что там. Мертвец в ржавой рассеченной броне, вытянулся во весь рост. Голова замотана темно-красным платком.

Ветер хлопает концами платка у меня на поясе. Я склоняю тяжелую голову, прислушиваюсь к прохладной тишине.

— Там кровь, — говорю я. — Смотрите!

Кровь поднимается из алого сердца земли. Если я в нее ступлю, она накроет меня с головой. Я захлебнусь в крови. Утону.

— Нет там никакой крови, — возражает Лу. — Это склад оружия.

Они с Томмо берут меня под руки, уводят от края.

— Пойдем со мной, — просит Молли. — Я тебе помогу.

* * *

— Только недолго, — умоляла она. — На пару часов, не больше.

— Тут уж как получится. Я постараюсь, — вздохнула Молли и отлила в кружку крошечную капельку из темного пузырька. — Спокойный отдых обеспечен.

— И чтобы без снов, — попросила Саба.

— Никаких снов, честное слово, — ответила Молли.

Она долила кружку водой до краев, трижды развела снадобье. Саба послушно выпила все до дна, прилегла и через миг уснула. Свернулась клубочком, как ребенок. Густые темные ресницы легли на щеки. Прохладную пещеру заливал мягкий свет фонаря.

— Быстро подействовало, — сказал он.

— Я ей почти ничего и не дала, — объяснила Молли. — Она целыми днями не ест, ночами не спит, вот самая малость ее и свалила. Теперь до утра не проснется. — Она присела на корточки, подоткнула Сабе одеяло, разгладила морщинку на лбу. — Тяжело ей, бедняжке, — вздохнула она. — Мало кто на такое способен. Я бы вот не смогла. Да и ты бы тоже не смог, наверное.

Нерон в пещеру прилетел, запорхал вокруг Сабы, засуетился.

Молли его приласкала.

— Ну, не волнуйся, — успокоила она. — Я знаю, ты хочешь помочь. Видишь, она спит, устала. Не буди ее.

Он взял Нерона в руки, прижал к груди, погладил перышки.

У Расписной скалы ворон перепугался, после этого мужчин сторонился. Пришлось всем парням его доверие заново завоевывать — и лакомые кусочки подкладывали, и ублажали, и ласковые слова говорили. Так что он среди них не выделялся, хотя и стыдно было. Похоже, Нерон не знал, кто именно его в кроличьей норе привязал.

— Ты проголодался, наверное, — улыбнулась Молли. — Иди к кострам, тебя покормят. А я с Сабой посижу.

Сердце у него заколотилось.

— Я скоро вернусь, — пообещал он.

* * *

Какая-то женщина наполнила его плошку кукурузной кашей. Он уселся в тихий уголок, подальше от любопытных глаз. Нерон жадно клевал кашу, а он вытащил из кожаного кошеля на поясе обрывок тонкой бечевки, уголек, кусочек вишневой коры и непромокаемый лоскут.

Молли ему такой подарок сделала! Саба проспит целую ночь, а как проснется на заре, они сразу в путь отправятся, времени почти не оставалось, но попробовать стоило. Главное, чтобы Нерон быстро обернулся, ворон Сабу одну надолго не оставит, вдобавок горячий ветер утих, лететь ему будет легче.

Он задумался, осторожно начертил на коре условные знаки. Нарисовал те же самые знаки на клочке бумаги, завернул ее в непромокаемый лоскут, обвязал бечевкой и засунул в кошель.

Нерон наелся, почистил клюв о кустик жухлой травы.

— Эх ты, недотепа, — вздохнул он и снял с головы ворона зернышко. Дрожащими пальцами привязал к лапке кусочек коры, встал, прижал Нерона к груди. — Найди Джека! — велел он и подбросил ворона в небо.

Нерон расправил черные крылья и полетел на запад.

Он смотрел ему вслед.

В будущее. На кровавый закат.