Ночью, перед сном, Эмми повторила то же, что и в прошлую ночь. В ее первую ночь в Эдемовом доме. Она говорила тихо, но четко, так, чтобы все девочки в хижине ее слышали.

— Меня зовут Эмми, — сказала она. — Я родилась на Серебряном озере. Мои родители — Виллем и Элис. У меня есть сестра и брат. У брата глаза голубые, такие же, как у меня.

Следом за ней девочки стали о себе рассказывать, по очереди, одна за другой. Называли свои имена, говорили, где родились. Кто их родители. Самые робкие шептали еле слышно.

Марси в бараках рабов делала то же самое. Эмми с Марси часто разговаривала. Рассказывала ей, как испугалась, когда Пинчи их в плен взяли. Как Сабу заставили в Клетке драться. Как тонтоны ее в Возрождение увезли. Марси тоже сказала, что ей было страшно, но она старалась не забыть, кто она и откуда. Это силы придает. И другим рабам это тоже помогало. Дети в Эдемовом доме были пленниками, такими же, как рабы.

Прошлой ночью, перед сном, Эмми поняла, что должна поступить так же, как Марси. Такие разговоры запрещали. Внушали, что другой семьи нет, есть только матушка-Земля. Они живут, чтобы ей служить. Эмми не знала, можно ли девчонкам доверять. Если бы кто на нее донес, то ее бы выпороли. Вчера одного мальчишку выпороли, так он потом сидеть не мог. Плакал от боли. За ужином его заставили стоять посреди комнаты, в наказание. Чтобы другим неповадно было. Только Эмми все равно набралась смелости и сделала, как Марси. Сначала все молчали испуганно, а потом Нелл с соседней койки стала говорить. А за ней уже и остальные.

Пока на Эмми никто не донес. Но в Эдемовом доме тайны трудно хранить. Лучше всего их в голове держать, ни с кем не делиться. Так Эмми самую сокровенную тайну берегла. А они и не догадывались.

Скоро сюда придет Саба. Ангел Смерти их всех освободит. Вернет их к родителям.

Детские голоса тихо шелестели в темноте. Эмми осторожно протянула руку, нащупала свое сокровище. Днем ее послали в сарай за молотком. В углу сарая, на полу, лежали клещи-кусачки. Их никто не заметил, они в тень завалились. Эмми их подобрала, заткнула за пояс, спрятала под рубаху. А потом запихнула в щель между стеной и койкой.

Вот еще одна тайна, про которую никто не знал.

* * *

Я открываю глаза. Голова тяжелая, будто камень. Ни одной мысли. Не могу понять, где я. Откуда-то доносится звук дождя, пахнет сыростью. Слабый свет зари мерцает на каменных стенах. Я в пещере. Насс-Камп. Вздрагиваю от досады. Должно быть, я до утра проспала. Просила же Молли, чтобы только на пару часов! Молли с закрытыми глазами сидит у стены. Похоже, она меня всю ночь сторожила. Она слышит, что я ворочаюсь, и тоже просыпается.

— Дождь идет, — говорю я.

— Только начался, — отвечает она.

— Ты меня обманула, — укоризненно замечаю я, медленно приподнимаюсь, хочу сесть.

— Погоди! — Молли подставляет мне плечо. — Вот, выпей-ка, прогони дрему.

Я делаю глоток — вода как вода, чуть горьковатая.

— Я тебе крохотную капельку снадобья дала, но ты так устала, что на тебя сильно подействовало, — объясняет она.

— Значит, одно зелье — чтобы спать, другое — чтобы проснуться? И часто ты этим балуешься? — спрашиваю я.

Она укоризненно глядит на меня карими глазами, мол, не суйся не в свое дело.

— Пей все, до самого донышка, — велит она.

Жадно глотаю воду, смачиваю пересохшее горло.

— Так все же, часто балуешься? Признавайся! — повторяю я.

Она пожимает плечами:

— Не очень. Берегу для особого случая. Ну, только когда совсем невмоготу. А тебе сон на пользу пошел.

— Я тебе, наверное, потом спасибо скажу. Не сейчас. Нет у меня времени отсыпаться. Помоги мне встать.

Снаружи все серо. Дождь льет и льет. Кругом лужи и грязь. Нерон нахохлился у входа в пещеру, спит. Рядом Веб Рено сидит на корточках, в мокрый плащ кутается. Котомка рядом лежит.

— Я готов, — говорит он мне.

— С женой попрощался? — спрашиваю я.

— Ага, — кивает он.

— Иди еще раз попрощайся. Мне дела закончить надо.

В Насс-Кампе все давно проснулись, включая Лу и Томмо. Я проголодалась. Меня отводят под навес, где еду готовят. Какой-то тощий тип накладывает мне в плошку кукурузной каши. Я кормлю Нерона, жадно жую, слушаю рассказы о том, что ночью произошло. Слим, Крид, Эш и Мануэль вместе со своей мирной армией ушли в Новый Эдем, на фермы. Шестьдесят человек набралось.

— Твоя речь их так вдохновила, что они чуть ли не бегом побежали, — говорит Лу.

— А что, хорошая была речь, — замечает Молли.

Я вообще не помню, что наговорила. Вспоминаю какие-то обрывки. Будто во сне приснилось. Я речи рассказывать не умею, но тут меня словно что-то подтолкнуло. Скоро наши товарищи на фермы придут. Эх, как мне хочется на это поглядеть. Сразу станет ясно, сработает наш план или нет. Должен сработать. Прямо хоть у звезд проси, чтобы желание исполнилось. Или у солнца. А, вот можно Слиму сказать, чтобы кроличью лапку потер. Нам всем на удачу.

Вокруг меня собирается стайка детворы. Все молчат, глазеют на меня, аж каша в горле застревает. Один юный храбрец потихоньку подбирается совсем близко, дышит испуганно, глазенками моргает, но сидит у самых ног, только что под руку не лезет. Я ворчу себе под нос. Ребятишки вскрикивают, разбегаются во все стороны.

Доедаю кашу, выпиваю кружку шалфейного чая. Пора в путь. В голове прояснилось, но погода хмурится. Кутаюсь в шиму, поднимаю воротник куртки. Шлепаю по грязи, готовлю Гермеса в дорогу. Вспоминаю, что надо бы попрощаться с Ауриэль — я сегодня ее еще не видела.

Лу и Томмо ведут своих коней под уздцы, машут мне, мол, пора выезжать. Они переоделись в одежду тонтонов: черные рубахи до колен, начищенные сапоги, ремни. Уздечки на конях сверкают. Веб Рено едет следом на пони. Прежде я хотела в Эдемов дом поехать кружным путем, так безопаснее. Но мы припозднились, по лесам после дождя идти тяжело. По дороге будет быстрее. Может, удача нас и в этот раз не оставит?

Ауриэль тихо подходит ко мне. В руках у нее рваный зонтик, защищает от дождя. Пасмурно, щиток на глаза она не опускает. В сумраке ее глаза сверкают, будто голубые льдинки.

— Я пришла тебе удачи пожелать, — говорит она.

— Спасибо. Нам без удачи никак.

— Я в тебя верю, — шепчет она. — Знаешь, мы бы вовремя не успели, если бы не Эмми.

— Эмми? — недоуменно переспрашиваю я.

— Как звездопад начался, я поняла, что нам надо в дорогу собираться. А потом от Эмми весточки пришли. Тут уж ждать было нельзя.

— Какие весточки?

— Их свет принес, но родились они в земле.

— Послушай, некогда мне твои загадки отгадывать. Скажи прямо, в чем дело, — требую я.

— Твоя сестра услышала зов. Она шаманка, Саба. Похоже, очень способная, если у нее все так хорошо получилось, даже без учителя.

Я ошеломленно гляжу на Ауриэль. Эмми — шаманка?

— Ты не беспокойся, не думай об этом. Я ей помогу. А тебе больше ничего не надо?

Я впервые замечаю, что на Ауриэль надета длинная черная рубаха. Она и вчера в ней была. Если я такую надену, мне как раз по колено будет. Как наряд тонтона.

— Знаешь, мне кое-что нужно, — говорю я.

* * *

Первые четыре сторожевых поста мы проходим спокойно. Подъезжаем, Лу выкрикивает пароль, из сторожки выходит заспанный тонтон, шлепает под дождем по грязи, пропускает нас через пост. Обычное дело — три тонтона ведут пленника в оковах. Веб Рено у нас за пленника. А мы одеты в черные рубахи, на нас никто и не смотрит.

У пятого поста, в самом начале Восьмого сектора, удача нас оставляет. Охранник на удивление бодрый попался, глаза блестят, глядят зорко. Он сразу заметил, что у меня сапоги не в порядке, даром что мы все с ног до головы грязью заляпаны. У тонтонов сапоги до колена, черные, начищены до зеркального блеска. Вот как у Лу и Томмо. А у меня обшарпанные, коричневые. И как же мы раньше не сообразили! Я чертыхаюсь про себя, натягиваю поводья. Охранник меня внимательно разглядывает. И сбруя у Гермеса тоже старая. Не блестит, как положено.

Я еду позади. Тонтон на Веба внимания не обращает, направляется к Лу с Томмо. Они впереди едут. Ох, ребята, только не подведите. Они сидят в седлах, не шелохнутся. Тонтон их кругом обходит, коней осматривает. Не торопится, даром что промок насквозь. Останавливается рядом с Лу, что-то у него спрашивает. Лу ему отвечает. Тонтон подходит к Томмо, проверяет его снаряжение. Что-то говорит. Томмо кивает.

Оружие ребятам пришлось с собой взять, тонтоны без него ни шагу. Так что Лу с Томмо при ножах, арбалеты за поясом и прочее. Применять мы его не собираемся, но если понадобится…

Наконец стражник пропускает нас через заграждение. Я облегченно вздыхаю. Проезжаю, киваю тонтону, но он на меня не смотрит. Спешит назад, в сторожку. В тепло, к очагу. Может, у него там хмельное пойло припасено, для согрева.

Все посты удачно прошли. Теперь до самого Эдемова дома нас никто не остановит.

* * *

Он задрожал от возбуждения. Надо же, как повезло. Все получилось, даже не верится. Как только она сказала, что поедут по дороге, а не кружным путем, он понял, что не представится другого случая предупредить Демало. Когда первые посты без остановки проехали, он испугался, что так и не передаст весточку. А если их задержат? Что тогда делать? Вдруг Демало забыл объяснить задачу своим тонтонам?

Но Демало не забыл. Все вышло так, как они договаривались.

Он чуть шевельнулся в седле, показал тонтону, что ему нужно. Охранник удивленно раскрыл глаза, понял, кто перед ним. Когда они пост проехали, он уронил на дорогу свернутый непромокаемый лоскут. Как подальше отъедут, охранник его подберет, срочно отправит Демало.

И от Джека они наконец избавятся.

* * *

Мы прячемся в лесу близ Эдемова дома. Там же, где и три ночи назад, у ограды из колючей проволоки. Лошадей оставили в той же долине. Тогда нас было трое. Сегодня, белым днем, нас четверо. Дождь прекратился. Солнце согревает землю, воздух тяжелый, влажный. От деревьев и от одежды валит пар. Хорошо хоть палая листва и хвоя под ногами не чавкает.

А вот весь двор Эдемова дома превратился в лужу грязи. По ней к сараю узенькая тропинка протоптана. Мальчишки в амбаре работают, под присмотром какого-то типа, не тонтона. Женщины ведут стайку ребятишек к сарайчикам, где скотину держат. Нерон сидит на крыше, уток дразнит. Утки обиженно крякают. Все остальные сидят по домам и в хижинах. Из открытого окна слышатся детские голоса, песню поют. В мастерской визжат пилы, стучат молотки. По хижинам кто-то ходит. Охранников с собаками нигде не видать. Похоже, охраняют Эдемов дом только по ночам.

Веб вцепился в дальнозор, пристально глядит на хижины. Надеется дочку увидеть. В хижине справа открывается дверь. На порог выходит девочка с ведром, выплескивает воду в грязь. Следом за ней другая выбегает, какие-то тряпки вытряхивает. Еще одна мусор выносит. Видно, уборкой занимаются. Их всего четыре. Рыженькой Нелл среди них нет.

Нерон каркает, над утками измывается. Утки злятся, шипят.

— Зря мы здесь время тратим. — Веб опускает дальнозор, качает головой. — Надо сараи и амбар проверить.

— Погоди, — говорю я.

На пороге хижины стоит рыжая девочка.

Веб подносит к глазам дальнозор.

— Это Нелл! — шепчет он. — Дочка моя…

Она выбрасывает мусор, с любопытством глядит на пруд, где утки беснуются, поворачивается и уходит в хижину. Только рыжая коса мелькнула.

Веб хватает меня за руку.

— Нашлась моя девочка, — радостно шепчет он.

* * *

— Эмми, там у пруда ворона уток дразнит! — сказала Нелл. — Так смешно.

Остальные девочки прилежно занимались уборкой. Вытирали лавки, застилали койки, мыли полы. У Эмми сердце так и заколотилось. Неужели Нерон прилетел? Она выронила метлу и бросилась к двери. Точно! Над утками кружил Нерон, насмешливо каркал. Эмми едва не вскрикнула от радости.

Она босиком шагнула прямо в грязь и посмотрела за ограду, в сторону леса. Где там Саба спряталась? Лес густой, за деревьями ничего не видно. Но Эмми могла и по-другому узнать, есть ли там кто. Она присела на корточки, закрыла глаза и вжала ладошки в грязь. Земля в Эдемовом доме пела еле слышно, печально, одну и ту же песню днем и ночью. Но сейчас в земле звучала еще одна песня. Та самая, за которой Эмми последовала из Звездной дорожки. Песня слышалась из леса. Они все в чаще собрались — и Саба, и Лу, и Томмо.

Все случилось, как Саба и обещала. Значит, пришла пора встряски. Эмми к ней подготовилась. Она все продумала.

* * *

Мы отходим подальше от ограды и шепотом советуемся, что делать дальше. Нелл в Эдемовом доме. Первый шаг сделан. Я боялась, что Веб начнет рваться к дочери, но он держит себя в руках. Говорит, что Нелл в него пошла, на рожон не полезет. Что ж, нам того и надо.

Лу рассказывает, какой отличный план он придумал. Я отмалчиваюсь. Слишком сложно у Лу все получается, ничего у нас так не выйдет. Но я расстраивать его не хочу. Вдобавок, пока он говорит, у меня самой есть время поразмыслить. Прилетает Нерон, садится на ветку. Он умеет весточки носить, нам это очень поможет. Краем глаза слежу, что происходит в Эдемовом доме. Никогда не знаешь, когда удобный случай выпадет. Навожу дальнозор на хижину.

Еще одна девочка уходит в дом. Прежде мы ее не видели. Значит, четыре девчонки, Нелл и еще вот эта. Получается шесть.

* * *

Эмми вбежала в хижину и забралась к себе на койку.

Девчонки бросились подтирать грязные отпечатки на полу, тихонько ругали Эмми на все лады.

— Что случилось? — спросила Нелл.

Эмми вытащила кусачки из щели за койкой и спрыгнула на пол.

— Эй вы, слушайте внимательно. Времени у нас мало! — сказала она.

Остальные испуганно уставились на нее — и на кусачки.

— Ты их украла? — спросила Франки.

— Ничего я не украла, — фыркнула Эмми. — По-настоящему меня зовут Эмми из отряда Вольных Ястребов. Я победила тонтонов в Возрождении и в Городе Надежды. Моя сестра — знаменитая воительница. Ее называют Ангел Смерти. Она с нашими бойцами сейчас здесь рядом, в лесу. Они пришли нас забрать отсюда, вернуть родителям. Я помогу вам выбраться. — Эмми подняла кусачки над головой. — Разрежем проволоку, пролезем через ограду.

— Притворимся, что сорняки выпалываем, — подхватила Нелл. — Ведра с собой возьмем. Вот, смотрите! — Она выплеснула воду из ведра, сунула его в руки Блай. Та боязливо уставилась на Нелл. — Ну что стоишь? Пойдешь?

— Ага, — кивнула Блай.

— И я с вами! — Франки взяла свое ведро.

— Ангел Смерти… — прошептала Лин и прижала щетку к груди. Ей было всего восемь лет, она робела и всего боялась, но делала все, что делала Рона, ее подруга.

— Не бойся, она тебя не тронет, — сказала Эмми.

— Мы с Лин тоже пойдем, — заявила Рона. — Только сегодня на огороде работы нет, потому что грязь. И сорняки мы все вчера выпололи.

Сейчас, когда пришло время, Эмми была спокойна. Она даже сама удивилась. Саба всегда говорила, что для решительных действий нужна холодная голова.

— Притворимся, будто так и надо, — сказала она. — Никто и не заподозрит неладное. Мало ли, может, нам кто велел. Пойдем туда гуськом, как положено. Нелл первая, а я в хвосте. На огороде все держитесь поближе к забору. Копайтесь в грязи, будто сорняки выдираете. Франки, ты будешь сторожить. А остальные меня прикроют, пока я проволоку буду резать. Только все надо сделать быстро. И тихо. Тогда никто и не заметит, что мы сбежали. Не волнуйтесь, я много раз побеги устраивала.

Все дружно закивали, хотя глядели испуганно и взволнованно.

Эмми засунула кусачки в ведро.

— Ну, пошли, — сказала она.

* * *

Я снова навожу дальнозор на хижину. Нелл с ведром в руках выходит на порог. Следом за ней гуськом идут остальные девчонки, каждая с ведерком. Они направляются прямо к огороду. Нелл шагает уверенно.

— Эй, приготовьтесь! — шепчу я. — Вот он, случай.

Все подползают ко мне.

— Смотрите, вон там, самая последняя! — охает Томмо.

Я гляжу в дальнозор на девчонку в хвосте. Сердце замирает. Упрямый подбородок. Глаза огромные и голубые, как небо.

— Эмми? Как она здесь оказалась? — спрашивает Лу.

— Божемой! — ахаю я.

Запоздало соображаю, почему ее никто не видел в Звездной дорожке. Все это время она здесь была.

— Она нас той ночью выследила и сама явилась в Эдемов дом, — объясняю я. — Надо поближе подобраться.

Мы крадемся к здоровенной сосне у забора, рядом с огородом. Девчонки возятся в грязи, у самой колючей проволоки. Держатся кучно. Черпают грязь ладошками, швыряют в ведерки. Я ничего не понимаю. Потом до меня доходит, что издалека кажется, будто они сорняки выпалывают. Это не случай нам подвернулся, а Эмми придумала. Увидела Нерона и сообразила.

Лу и Томмо подбираются ко мне поближе.

— Они знают, что мы рядом, — шепчу я.

Лу передает это Вебу, который прячется за соседним деревом. Веб кивает.

Одна девчонка сторожит, проверяет, не заметил ли их кто. Никто не обращает на них внимания. Утки в пруду плавают. Мальчишки в мастерской работают, стучат молотками. До амбара шагов семьдесят.

Эмми подбирается к самой ограде, достает из ведра кусачки и начинает резать колючую проволоку. Проволока толстая, Эмми обеими руками кусачки жмет.

— Эй, Эмми! — шепчу я. — Не смотри сюда. Послушай, ты чего задумала?

Сестренка не прекращает своего занятия.

— А то ты не видишь! — огрызается она. — Ограду режу, чтобы сбежать. Ты же не просто так сюда пришла. Я им все рассказала.

— Эмми, прекрати! Надо всех освободить, а не только вас шестерых.

Она проволоку сосредоточенно перекусывает, не останавливается ни на миг.

— Франки, что там? — шепчет она, не поворачивая головы.

— Все тихо, — отвечает девчонка.

— Не знаю, что ты там еще задумала, — заявляет Веб, — но моя дочь сбежит отсюда, и дело с концом.

Нелл поднимает голову.

— Па, это ты?

— Ш-ш-ш! — шипит он. — Молчи, дело делай.

— Саба, надо Эмми выручать, — говорит мне Лу.

— Слушай, там ведь не только Эмми… — начинаю я.

— Вот и готово, — объявляет сестренка и швыряет кусачки на землю. — Помоги мне проволоку отогнуть, — просит она Нелл. — Осторожно, колючая!

В прорезанную дыру ребенок спокойно пролезет. Эмми постаралась.

— Нелл, давай быстрее!

Дальше все происходит одновременно.

Нелл проползает в дыру, Веб хватает дочь, прижимает ее к себе.

— Теперь ты, Блай, — велит Эмми.

Светленькая девчонка протискивается сквозь забор. Томмо уволакивает ее за дерево.

— Эмми, он нас заметил! — кричит Франки. — Он сюда идет!

Мальчишка у амбара догадывается, что происходит, со всех ног бросается к огороду. Несется сломя голову, не остановить. Тоже сбежать хочет.

— Ты куда?! — орет тип, который за детьми присматривает. — Вернись!

Остальные мальчишки кидаются к забору.

Надсмотрщик соображает, что дети побег замышляют. Только хочет тревогу поднять, как Лу с Томмо из-за дерева выходят, машут руками.

— Эй, не бойся, мы их поймали.

Тип видит двух тонтонов, мешкает. Не знает, что делать.

— Лин, Рона, быстрее! — подгоняет подружек Эмми.

Самая маленькая девчонка испуганно замирает.

— Ой, боюсь! Они нас поймают! Побьют! — пищит она, поворачивается и бежит назад, к хижине.

— Лин! — Вторая девчонка бросается за ней следом.

— Франки, лезь уже! — кричит Эмми.

Франки торопливо пролезает в дыру.

Мальчишка подбегает к огороду.

Эмми машет ему, подгоняет.

— Эмми, хватит! Сама вылазь! — шипит Лу.

Она его будто не слышит, подает знаки мальчишкам у амбара, торопит их.

Надсмотрщик заподозрил неладное, поднимает крик. Срывается с места, вот-вот подмогу приведет.

— Идите уже! В Звездной дорожке увидимся, — велю я Вебу и Томмо.

Веб бросается к ложбинке, где мы лошадей оставили. Нелл и Франки со всех ног бегут следом.

Томмо хватает меня за руку.

— Эмми! — шепчет он.

На левом запястье у Томмо поблескивает серебряный браслет. На нем вырезаны какие-то странные знаки. Такие же, как на браслете Демало. Я тупо смотрю на Томмо. Откуда у него это?

— Саба! Надо Эмми выручать! — напряженно говорит он.

— Выручим, — отвечаю я. — Отведи всех в Звездную дорожку. Мы следом придем.

Томмо хватает светленькую девчонку за руку, и они бегут к лошадям.

— Эмми, иди к нам! — зовет Лу.

Но Эмми все еще помогает мальчишкам перебраться через ограду. Ребятишки пролезают в дыру, мчатся в лес. Пять, шесть, семь…

— Эмми, все, хватит, — говорю я.

Надсмотрщик позвал тонтонов. Они бегут к грядкам. У одного в руках огнестрел.

— Стоять! Не двигаться! — кричит охранник.

— Эмми! — окликает Лу.

Она ныряет в дыру. Мы с Лу вытаскиваем сестренку, бросаемся наутек.

— Саба, у меня все получилось! — восторженно визжит Эмми.

— Молодец! — говорю я. — Умница! Хорошо придумала!

Мы хватаем Эмми за руки и несемся что есть сил. Лу с одной стороны, я с другой.

И тут грохает выстрел.

Пуля попадает в Эмми.

Сестру отбрасывает вперед.

Я чувствую, как пуля пронзает ее тело.

Не выпускаю ее ладонь.

Эмми обмякает.

Мы спотыкаемся.

— Лу! — кричу я.

— Не останавливайся! — говорит он.

— Ты что задумал?

Он передает Эмми мне, выхватывает огнестрел и мчится назад.

— Не останавливайся, Саба! — повторяет он.

Я несусь со всех ног. Эмми у меня на руках. Тяжелая. Ох, какая же она тяжелая. Ни о чем не думаю. Бегу. Нерон летает над нами, встревоженно каркает. Лу стреляет. Раз, другой. Потом догоняет меня, берет Эмми на руки, прижимает к груди.

Я бегу рядом, держу Эмми за руку, говорю, что все будет хорошо, но голова у Эмми безвольно откинута, болтается, я знаю, знаю, всем телом знаю, а глаза пустые, и я знаю, что наша Эмми померла, но этого не может быть, как же так, померла, божемой, не надо, умоляю, а Лу не останавливается, молчи, молчи, божемой…

Мы подбегаем к лошадям. Веб с Томмо уже в седле, вместе с девочками.

Томмо смотрит на Эмми и сразу все понимает, и вскрикивает, будто это его подстрелили, и девчонки, ее подружки, ревут в голос, а Лу вскакивает на коня, Эмми из рук не выпускает, как у него получается, не знаю, и скачет с ней по лесу, но не к Звездной дорожке, а в другую сторону.

— Куда это он? — спрашивает Томмо.

— Уезжайте, быстрее! — кричу я, и они с Вебом и девчонками уезжают.

Я вскакиваю на Гермеса и скачу следом за Лу.

Эмми…

Сердце колотится.

Эмми…

Померла…

Эмми…

Эмми…

Померла…

* * *

Лу мчится как демон. Сломя голову. Будто обезумел от горя. Нет, он не просто так мчится. У него есть цель. Я несусь следом, по полям, по дорогам. Нас видят. Не останавливают. Два тонтона в черных одеяниях скачут.

Я напрягаюсь. Превращаюсь в камень. Ничего не знаю и знать не хочу. Костьми не знаю. Кровью не знаю. Кожей не знаю. Неправда все это. Неправда. Эмми… Нет, неправда. Никогда. Ни за что. Эмми, наш свет, наша с Лу надежда. Ничего не чувствую. Не могу. Не хочу.

Небо темнеет. Начинается дождь. Ливень. Дороги превращаются в реки. Поля становятся озерами. Я промокла до костей. Ничего не чувствую. Пусть себе льет. Пусть меня из жизни смоет.

Скачем на юг. И тут я соображаю, где мы. Я эту дорогу знаю. Мы в скалистом ущелье, где бурный ручей с гор бежит, впадает в озеро. На берегу постройка Разрушителей. Мы с Джеком тут однажды встречались. Ручей с ревом несется с горы, раздулся от ливней, превратился в поток жидкой грязи.

Лу не останавливает коня, не замедляет скачки. Он сюда стремился. Галопом спускается по склону. Я еду следом.

* * *

Лу натягивает поводья.

— Демало! Демало! — кричит он.

Из-за дома выбегают четверо тонтонов. Двое бросаются ко мне, двое — к Лу.

— Зачем ты сюда приехал? — спрашиваю я брата.

Он соскакивает с коня, Эмми из рук не выпускает. Тонтоны его не трогают. Хватают уздечку, наставляют на него огнестрел, на ходу стаскивают пояс с оружием. Лу будто не замечает ничего, идет к дверям.

— Демало! — орет он во все горло. — Где ты?!

— Лу! — зову я. — Погоди!

Сердце колотится. Лу знает, что Демало здесь. Откуда? Как? Что-то неладно. Я спрыгиваю с Гермеса, поднимаю руки, говорю тонтонам:

— Я безоружная.

Они меня обыскивают, и я бегу следом за Лу.

Нас не останавливают. Похоже, у тонтонов есть приказ. Мне это не нравится. Совсем не нравится.

Два тонтона идут позади.

— Лу, что мы здесь делаем? — спрашиваю я.

Он не отвечает.

Входит в дом.

— Демало! — кричит Лу, взбегает по ржавой железной лестнице, перепрыгивает разом через две ступеньки.

Наверху пустая комната с железной крышей, подпертой брусьями. Стены и колонны обвалились, железные балки остова в дырах торчат. Пол местами прогорел дотла. К колонне приставлена поломанная лесенка. На верхней перекладине сидит Кулан, ястреб Демало. Нахохлился, голова колпачком закрыта. По стенам, на месте окон, четыре громадных провала зияют. Нерон влетает в дыру, видит своего заклятого врага, грозно каркает. Кулан переминается на перекладине, перья топорщит.

Демало стоит в дальнем конце комнаты, смотрит на дождь. На реку. Поворачивается к нам.

— Она померла! — кричит Лу, бросается к Демало, протягивает ему безжизненное тело Эмми. На лице страшная гримаса. Он вне себя от горя и отчаяния. Никого не замечает, видит только Демало. — Твои тонтоны ее застрелили! Малышку! Ребенка! Посмотри, черт возьми! Она померла!

Я дергаю брата за рукав.

— Лу, пойдем отсюда!

— Если мои люди ее убили, значит, было за что, — говорит Демало.

— Было за что? Гад! — ору я.

— Она маленькая совсем. Что она тебе сделала? — Лу осекается, переводит дух. — Мы так не договаривались, — заявляет он.

— Ты сам за свою сестру в ответе, — вздыхает Демало. — Я же тебя предупреждал. Раз собрался в мои игры играть, будь готов к поражению.

Я ошалело гляжу на него. Кровь стучит в ушах.

— Ты его предупреждал? — спрашиваю я. — Когда? В какие еще игры? — Поворачиваюсь к Лу, хватаю его за плечо, трясу. — Мы прямо сюда приехали. Ты знал, что Демало здесь будет. Что ты наделал, Лу?! Признавайся!

Он вырывается, идет к поломанному каменному столу.

Я смотрю на Демало.

— Рассказывай, что происходит, — требую я.

Он машет рукой охранникам, мол, оставьте нас. Лицо невозмутимо, как обычно.

— Мы с твоим братом встретились после того, как вы мой мост взорвали, — говорит Демало. — Выяснилось, что мы оба предателей ненавидим. Особенно одного предателя. Твой брат обещал мне его доставить в обмен на лучший участок земли в Новом Эдеме.

— Ты про что это? — спрашиваю я.

— Среди моих тонтонов завелся один с гнильцой, — объясняет Демало. — Между прочим, твой дружок.

Джек. Откуда ему про Джека известно? Все же думают, что он помер!

Лу укладывает Эмми на стол. Осторожно. Будто боится ее разбудить. Я подхожу к нему.

— Лу, что все это значит? Что ты наделал?! — кричу я.

— Пока еще ничего, — отвечает Демало и поворачивается к Лу. — Ну, вот я здесь, ровно в полдень, как ты и просил. Где предатель?

— Лу, скажи, что это все неправда! — умоляю я брата. — Ты с ним ни о чем не договаривался!

Лу нежно вытирает лоскутом грязь с лица Эмми. С неподвижного, мертвого лица.

— Из-за тебя она в это проклятое место сунулась, — вздыхает он. — Ей так хотелось, чтобы ты ее похвалила! Она ради тебя на все была готова… Надо было нам на запад уходить, я же говорил. А ты о сестре не заботилась. Все из-за него. Он тебе голову заморочил. Что тебе скажет, то ты и делаешь. Своим умом не живешь. Это ведь он все выдумал. Тоже мне герой, восстание затеял. Ну ничего, я с ним разобрался. С Джеком.

— Джек помер, — шепчу я.

Лу презрительно смотрит на меня.

— Хоть сейчас не ври! — говорит он. — Я знаю, что он живой. Все время знал.

Я гляжу на него. Лу. Мой брат. Мое золотое сердце. Он меня предал. Так же, как я его предала. По коже бегут мурашки. Я ежусь.

— Сейчас появится, — заявляет Лу Демало. Не сводит с меня глаз. — Саба ему встречу в полдень назначила.

— Ты ему записку послал, — шепчу я. — Будто от меня. С Нероном.

— Так, некогда мне тут прохлаждаться, — говорит Демало. — У меня дел много. Нет предателя, не будет тебе и земли.

— Не нужна мне твоя проклятая земля! — кричит Лу. — Я своими глазами хочу увидеть, как ты его повесишь. Он нам жизнь разрушил, пусть теперь поплатится.

Пол уходит у меня из-под ног. Все тело онемело.

Демало возвращается к окну, глядит вдаль.

— Надеюсь, завтра ночью дождя не будет. Люблю я Кровавую луну, — произносит он.

Я сразу все понимаю.

Если решишь держаться этой дороги, много людей погибнет. Твои близкие. Родные. Сестра. Брат. Мое предложение в силе до Кровавой луны.

Сдаться. Сложить оружие. Лу и остальных отправят через Пустоши, до самого перевала. В цепи закуют, охрану приставят. Но не убьют. Позволят через горы переправиться.

Только если я за Демало замуж пойду. Что ж, это справедливо. Видно, так и положено. А как иначе мне смерть Эмми искупить? Обменяю свою свободу на свободу товарищей. Больше я для них ничего сделать не смогу. С тех самых пор, как мы с Демало в Городе Надежды встретились, я знала, что в самом конце останемся только он и я.

Как ни странно, красная ярость во мне не бушует. Эмми померла. Лу меня предал. Демало в западню загнал. А я спокойна. Будто смотрю на все издалека. Будто и не я это. Наверное, это от потрясения.

Слышу свой голос откуда-то издалека:

— Отпусти Джека и моих товарищей.

Демало поворачивается, смотрит на меня.

— Я должен его наказать, чтоб другим неповадно было, — заявляет он.

— Отпусти Джека и остальных, — повторяю я. — Иначе не согласна.

— Иначе не согласна? — переспрашивает Лу. — Ты про что это?

Я его не слушаю. Уставилась на Демало. Внезапно меня осеняет. Он голову поворачивает, как Томмо. Глаза темные, почти черные. Высокие скулы. Полные губы. Демало с Томмо так похожи друг на друга! Серебряный браслет на запястье такой же, как у Томмо. Точно такой же. Отец и сын. Демало — отец Томмо.

Невозможно. Очевидно. Почему я прежде этого не замечала? Не видела, потому что слишком близко была.

— Саба, на что ты согласна? — снова повторяет Лу.

— Жизнь тебе спасти, — отвечаю я.

— Ладно, — кивает Демало. — Отпущу я вашу шайку оборванцев. И Джека тоже.

— Отпустишь? — взвивается Лу. — Он предатель. Покойник. Мы же договорились!

Мы с Демало глаз друг с друга не сводим.

— И я их до перевала провожу, — добавляю я.

— Ну да, чтобы по дороге в беду не попали, — соглашается Демало.

— Что это вы замышляете? — орет Лу. — Саба, что происходит?

Демало хочет получить меня несломленной. Значит, слово сдержит. Что бы потом ни случилось, Лу останется в живых. И Томмо. Томмо думает, отец его помер. Я его разуверять не стану. Марси и Молли. Эш и Крид. Слим. Джек. Я их провожу до горного перевала. Своими глазами увижу, как они в горы уйдут. Далеко отсюда. Живые и невредимые.

Все, кроме Эмми. Эмми померла. Все смертью закончилось. Без крови ничего не обходится. Пора бы мне к этому привыкнуть.

— Мы сдаемся, — говорю я.

— Вот и славно, — кивает Демало.

— Сдаемся? — недоуменно восклицает Лу. — Что?! — Он хватает меня, поворачивает к себе. — А Джек? — с отвращением спрашивает он, до боли впивается пальцами мне в плечи. — Эмми уже никуда не уйдет. Свое отходила. Померла. Из-за Джека. Он во всем виноват, а ты будто не видишь. Не хочешь видеть. Если бы не он, мы бы давно уже на запад ушли, жили бы себе спокойно. И Эмми бы с нами жила. Он наше будущее украл. Из-за него ты здесь осталась, а он наши жизни разрушил. Как только ты с ним повстречалась, так все крахом и пошло. Думаешь, я хотел с Демало договариваться? Я хотел тебя спасти. Семью нашу. Я всю свою жизнь только и делал, что вас с Эмми защищал. Вот она, сестра наша. Мертвая лежит. А ты Джека отпускаешь? Черт тебя побери, Саба! Проклинаю!

Он изо всех сил толкает меня в грудь. Я оступаюсь, падаю на пол. Нерон подлетает ко мне.

— Я сам с ним разберусь! — кричит Лу и бросается к дверям.

Тут два тонтона вводят в комнату Джека. Руки у него связаны. Он окидывает нас взглядом.

— Вот он, предатель! — говорит один охранник и толкает Джека в спину.

Лу накидывается на него. Джек уворачивается, сбивает поломанную лесенку. Ястреб взвивается, испуганно хлопает крыльями, царапает тонтонов острыми когтями. Охранники отмахиваются, мечутся по комнате, хватаются за оружие. Выстрел из огнестрела пробивает крышу. С потолка градом падают обломки.

— Не стрелять! — кричит Демало, пытается поймать Кулана. — Ястреба заденете, дурачье!

Я вскакиваю, хватаю Нерона, подбрасываю его в воздух. Мой ворон с карканьем бросается на ястреба.

У пролома в стене Лу вцепился Джеку в шею, душит, хотя сам чуть из дыры не падает. У Джека руки за спиной связаны, но он отбивается как может. Ливень хлещет не переставая. От ярости у Лу сил прибавляется.

Я хватаю брата за куртку, стараюсь оттащить его от Джека. Подставляю Лу подножку, он валится набок, разжимает руки. Джек падает за окно. Я тянусь к нему, но поздно… Он камнем летит в реку. Вода бурлит, волочет его по камням.

— Что ты наделал! — ору я на Лу.

Он поднимается, недоуменно глядит вокруг.

Глухо звякает тетива арбалета.

В спину Лу вонзается стрела.

Я вскрикиваю.

Лу вскидывает руки.

Падает на меня.

Я его подхватываю.

И срываюсь вместе с ним в пролом.

Вниз.

В реку.

* * *

Падаем в реку. Лу меня всем телом придавил. Мы уходим под воду.

Глубоко.

Глубоко.

Глубоко.

Я крепко держу его за рубаху. Вокруг бурлит вода, беснуется, тащит нас за собой. Тянет, швыряет в разные стороны.

Выныриваю на поверхность. Жадно глотаю воздух. Ищу брата. Зову его.

— Лу!

Река ревет, шумит. Моих криков не слышно. Вода их проглотила. Течение подхватывает меня. Мимо проплывает коряга. Хватаюсь за нее. Поток волочит меня по камням, потом утягивает на быстрину. Потом выносит из ущелья в лесистую долину.

Нерон встревоженно каркает над головой. Я лихорадочно оглядываюсь, на пологом берегу замечаю Лу. Он в корнях поваленного дерева запутался, лежит ничком, не двигается. Рядом с ним Джек из воды выбирается.

— Лу! — кричу я.

Наконец-то во мне просыпается красная ярость, обжигает огнем, рвется на свободу. Я борюсь с течением, плыву к Лу.

Цепляюсь за корни, выбираюсь из воды. Джек оттаскивает Лу подальше на берег.

— Не трогай его! — кричу я. — Лу! — Карабкаюсь по веткам, тянусь к брату. — Оставь его, я сама!

Ощупываю его, разглядываю, поворачиваю. Крови почти нет. Джек мне помогает, устраивает Лу поудобнее, в мои объятия.

— Все будет хорошо, вот увидишь, — шепчу я брату.

Он молчит, ни слова не говорит, даже не стонет. Лу очень храбрый. Я обхватываю его, прижимаю к себе, разглядываю красивое лицо. На нем ни царапины. Целую татуировку на скуле, такую же, как у меня.

— Глянь, какой красавчик! — улыбаюсь я, беру его за руку, сплетаю пальцы. Прикладываю щеку к холодной щеке. — Все в порядке, — говорю я Джеку. — С ним все в порядке.

Обнимаю Лу, прижимаю к сердцу. Сама дрожу мелкой дрожью.

— Слушай, мы все уйдем к Большой воде, — говорю я брату. — Ты, я и Эмми. Я все устроила. Вот прямо сейчас и уйдем. Если б я не упрямилась, мы б уже дошли. Но посмотришь, мы обязательно туда доберемся. Честное слово!

Останавливаюсь, перевожу дух.

— Помоги мне, — шепчу я. — Понимаешь, я тут ошибок наделала… Ты же всегда знаешь, как лучше. Ты всегда обо мне заботился. Защищал. Надо было тебе раньше сказать… Только не уходи. Не оставляй меня. Я без тебя не могу. Я не знаю, как без тебя жить…

— Саба, — окликает меня Джек.

— Он спит, — говорю я.

Джек целует меня в висок.

— Саба, он не спит, — говорит он.

— Эмми померла.

— Знаю, — вздыхает он.

Я гляжу на реку. Мутные волны лижут мне ноги. Говорят, утонуть легко. Главное — не сопротивляться. Отдаться воде, окунуться с головой. Лу из объятий не выпускать. Больно не будет.

Боли пока нет.

Лу забрали.

Увели.

Украли мое золотое сердце.

Сквозь шум дождя слышатся крики.

— Саба, сюда идут. Уходим, — говорит Джек. — Оставь его здесь.

Я смотрю на Джека. Он весь в грязи, насквозь вымок. На чумазом лице глаза мерцают, будто звезды. А дождь все льет и льет.

— Джек, найди свою реку, — шепчу я. — Ну, ту, что на карте помечена. Отыщи лодку и плыви куда глаза глядят. Боюсь, он своего слова не сдержит. Тебя не отпустит. Всех остальных отпустит, только не тебя.

— Саба! — кричит Демало.

Голоса раздаются все ближе и ближе.

— Саба!

Все меня зовут.

— Ты с ним договорилась, — шепчет Джек.

— Я одна ему нужна, больше никто, — говорю я. — Он всегда победителем выходит.

Джек отшатывается, с ужасом глядит на меня. Будто понял что.

— Ему даже делать ничего не пришлось, — говорю я. — Он ждал, ждал и вот дождался. Я своими руками все погубила. Всех погубила.

— О чем ты с ним договорилась? — спрашивает Джек.

— Что замуж за него пойду.

Джек смотрит на меня ледяным взглядом.

— Ты за нашу свободу своим телом расплатилась? — уточняет он. — В постель к Демало легла? Ты уж прости, но от меня благодарности не дождешься. Надо было тебе своего брата послушать. И меня. Уйти отсюда. Мы же оба тебе предлагали. Я всегда знал, что ты сломаешься, как только ранит побольнее. Но не предполагал, что ты нас предашь.

— Я же вас спасти хочу, — говорю я.

— Я тебя не просил о спасении. И никто не просил. Я-то думал, ты понимаешь… Мы все это затеяли не ради того, чтобы шкуру свою спасать.

— Все кончено, Джек.

— Это между нами все кончено, — отвечает он, поворачивается и исчезает в пелене дождя.

— Саба! — кричит Демало. — Вот она! Сюда, скорее!

Я прижимаю Лу к груди, соскальзываю с ним в воду.

Боль.

Внезапная…

Прекрасная…

Невыносимая…