Лейтенант — коммандор Гэст заметил Нетипичный Орбитальный Объект менее чем за пять часов до того момента, когда «Гелиос–5» должен был по графику сойти с солнечной орбиты и отправиться домой. Или туда, где полагалось быть дому к концу следующего года. До последнего Столба Пламени оставалось два часа.
Гэст похоронил своего второго пилота, коммандора Эвери, на другой стороне Солнца. Эвери умер от уремии. Гэст смотрел, как напарник умирает, и не знал, что делать, до тех пор пока лунная база не проанализировала симптомы Эвери, поставила диагноз и передала по пара — радио соответствующие инструкции. Но к тому времени было уже поздно.
Вполне возможно, что они опоздали бы в любом случае.
Потому Гэст похоронил Эвери в Солнечном море. Своего друга. С тех пор как Эвери не стало, ночи стали серыми. Его друга.
По правде сказать, он ненавидел Эвери. Хотя в начале это было не так. В начале они очень быстро подружились. Но уже через шесть месяцев полета к Солнцу их дружба дала в сознании Гэста трещину. Разлад пророс в почве его мозгов подобно дурной траве, отравляя собой все, о чем они между собой говорили.
Потом он понял, что просто не мог не возненавидеть Эвери, также как и Эвери не мог не возненавидеть самого Гэста. На корабле их должно было быть трое, как говорится в стихах, а не двое. Но экономия пространства и драгоценной энергии сказала: «Нет».
Со дня смерти Эвери Гэст стал ненавидеть себя самого. Поскольку рядом больше никого не было.
НОО летел со стороны Солнца в пяти милях впереди «Гелиоса–5». Гэст вывел объект в центр обзорного экрана и описал его лунной базе. Нечто длиной тридцать футов и около восьми футов шириной; оба конца подняты вверх, наподобие персидской туфли с двумя мысками. Отчетливо видно, что сделано из дерева. (Дерево?) Посреди лодки находится скамья с уложенной на нее фигурой в маске. Две другие фигуры — определенно статуи, одна установлена в головах распростертой фигуры, другая — в ногах. Украшения: обилие красного, желтого, голубого.
ЛУННАЯ БАЗА. Подойди ближе, Энди. Зафиксируй на нем одну из камер.
ГЕЛИОС–5. Выполняю.
Гэст занялся ручным управлением. Он чуть снизил орбиту «Гелиоса» коротким включением тормозного двигателя и после серии высокоточных маневров подвел корабль к объекту, встав в пятидесяти футах прямо позади от НОО. Потом включил автопилот, чтобы поддерживать заданное удаление и пробрался в к переднему пульту управления, где сфокусировал носовую телекамеру и поставил ее на автоматический режим. С внешней стороны корпус «Гелиоса–5» был подобен одностороннему зеркалу, при этом снаружи находилась зеркальная сторона, а с внутренней, сильно затененной стороны — прозрачная поверхность. Благодаря стабилизорованному вращению корабля вокруг собственной оси с установленной скоростью, внутри него поддерживалась температура около 65 градусов по Фаренгейту.
Картинка от носовой камеры отправилась по радиолучу на лунную базу, где была внимательно изучена. Несмотря на яростный блеск Солнца, изображение вышло ясное и детальное. Фигура, уложенная на скамью, была закутана в полоски из белой ткани, или в нечто очень похожее. Это был человек; мертвый человек. Скамья, без сомнения — похоронные носилки; статуи по обе стороны от носилок изображали молодых девушек. У обеих были темные волосы с челкой впереди и свободно ниспадающие сзади ниже плеч, на обеих были простые платья, вроде туник.
Пара громоздких весел торчала по углом в 45 градусов по обе стороны в ногах похоронных носилок, между веслами стояла третья статуя. Это был кормчий.
Харон?
Гэст взял себя в руки. Это космос, а не Стикс.
ЛУННАЯ БАЗА. Мы решили, что у тебя начались галлюцинации, Энди. Но теперь ясно, что это не так. Удерживай эту чертовщину в камере — мы хотим связаться с хорошим египтологом.
ГЕЛИОС–5. Зачем египтолог?
ЛУННАЯ БАЗА. Многие здесь считают, что то, что мы видим на экранах — это египетская Ладья Солнца. Помнишь, наверно, — такие лодки египтяне ставили в гробницы своих фараонов, чтобы на том свете старики могли следовать за богом Ра в своих путешествиях.
ГЕЛИОС–5. Но это ерунда!
ЛУННАЯ БАЗА. Совершенно верно, Энди, как ни посмотри, так и выходит. Мы скоро с тобой свяжемся.
* * *
Гэст вернулся в жилой отсек «Гелиоса». Он называл этот отсек «главным пунктом управления». Здесь были сосредоточены датчики, регистраторы и банки памяти компьютеров, а также приборы для изучения Солнца; но стол для карт, намертво прикрученный к полу, создавал домашний уют, а главный иллюминатор с солнечной стороны напоминал большой цветной телевизор. К несчастью, только с одной передачей. Более того, иллюминатор был устроен хитрым образом: его сильно затемненное стекло уменьшало главные черты так, чтобы объект можно было видеть в целом, словно бы на 24–х дюймовом экране. Цель такого фокуса была как практическая, так и психологическая: на таком близком расстоянии Солнце не только потрясало воображение, но и могло быть увидено целиком только при помощи аппаратуры, установленной снаружи на корпусе. Благодаря этим ухищрениям, Гэст мог видеть все светило и одновременно не быть угнетенным фактом близкого нахождения к потенциальной смертельной опасности.
Он уселся в свое «кресло» — на свою половину антиперегрузочного ложа (он даже представить не мог, чтобы сесть на половину Энди) — и включил монитор на пульте управления, дав изображение от носовой камеры. И снова увидел НОО. И принялся мрачно его изучать. То, что он столкнулся с чем — то, нарушившим монотонность его дней и ночей, должно было поднять его настроение. Но этого не случилось: так глубока была его депрессия.
Он страдал от депрессии со дня смерти Эвери. Хотя нет, депрессия началась задолго до того. Смерть Эвери просто изменила направление тоски и ненависти — в сторону самого Гэста. Раз или два он попытался перенаправить свои эмоции к лунной базе: но лунная база была слишком далеко, слишком обезличена.
* * *
На темном стволе ночного звездного древа кто — то вырезал огромное бесформенное сердце, а внутри написал послание: «Э.Г. ненавидит Э.Г.».
Гэст, исполненный ненависти, взглянул на «цветной телевизор». Обличие единственного персонажа на экране немного изменилось. Теперь это был простой золотой диск, чудесный золотой диск, с отчетливо видимыми лучами, при этом два луча загибались книзу, заканчиваясь парой маленьких золотых рук…
— Приветствую тебя, о Диск, о Повелитель Света. Привет тебе, о священный Атон! Могу ли я не быть теперь замурованным в гробнице, могу ли вернуться, воскреснуть, могут ли члены моего тела быть воссозданы заново, когда узрю твою красоту, ибо я один из тех, кто преклонялся тебе на Земле…
* * *
Потрясенный Гэст стиснул ручки своего антиперегрузочного ложа. Эти странные слова были произнесены его собственным ртом, возникли в его собственном сознании.
Повелитель Света. Священный Атон.
В ужасе он снова взглянул в «цветной телевизор». Крохотные ручки Солнца пропали, вид у светила снова стал прежним.
Надолго?
Гэст перевел взгляд на НОО.
— Сгори к чертям! — прошипел он. — Сгори, как должно сгореть дотла дерево, поднесенное к такому дьявольскому жару! — заорал Гэст. — Улетай прочь! — уже визжал он.
НОО невозмутимо продолжал свой путь по орбите вокруг Солнца, словно бы у него было здесь не меньше причин находиться, чем, к примеру, у самого «Гелиоса–5».
К тому же, в вакууме НОО не могло сгореть, как сильно ни желай этого.
Однако подвергнутое воздействию постоянного жара дерево должно было покоробиться, сжаться, лопнуть или пойти трещинами. Конечно, если лодка и на самом деле сделана из дерева. И фигура, лежащая на скамье, просто не могла вынести такой жар более нескольких секунд без каких — либо перемен, которые наверняка произошли бы.
Гэст внимательно рассмотрел фигуру. Не нужно быть египтологом для того чтобы знать хоть что — то о похоронных церемониях древних египтян. Гэсту приходилось читать о мумиях: о фараонах и более низшей знати, которых замуровывали в гробницах вместе с глупыми Солнечными Ладьями в наивной уверенности в жизнь после смерти, в обличье собственного ка. О воссоединении с богом Ра. Фигура, лежащая на скамье, была точной копией мумий, которые он видел. И если ка этого типа носится где — то поблизости, то Гэст его не видит.
Почувствовав ярость, Гэст попытался привести в порядок свои мысли. Если НОО — это Ладья Солнца, то она может быть только имитацией, копией реальной лодки, и это означает, что ее вывели на солнечную орбиту не варвары бронзового века, еще не знавшие колеса, а банда шутников современного века высоких технологий, решивших устроить розыгрыш и отправить Ладью Солнца на орбиту вокруг Солнца, исхитрившись при этом как — то обставить МСА — Международную Солнечную ассоциацию.
Гэст немного поел, принял несильный транквилизатор и задремал.
* * *
ЛУННАЯ БАЗА. Энди, ты здесь?
ГЕЛИОС–5. А куда, черт возьми, я могу деться?
ЛУННАЯ БАЗА. Полегче, старина. До последнего Столба Пламени остался всего час. Ты и глазом не моргнешь, как уже будешь на пути к дому. А пока немного информации: мы связались с египтологом, втолковали ему детали твоей космической миссии, и он подтвердил все наши предположения. Твой НОО — это настоящая Ладья Солнца, хотя это, конечно же, и звучит невероятно.
ГЕЛИОС–5. Но это не может быть настоящей Ладьей Солнца!
ЛУННАЯ БАЗА. Может или не может НОО быть настоящей Ладьей, следует продолжать собирать данные, пока мы не найдем лучшего объяснения. Итак, наш египтолог говорит, что фигура на скамье вполне возможно является жрецом времен Эхнатона, наследника Тутмоса. Египтолог признает, что это чисто теоретическое предположение, основанное на том, что Эхнатон отказался от многобожия и принял единобожие, олицетворенное Ра — Хорате, или Атоном, и что в течение правления этой династии — Восемнадцатой — поклонение Солнцу, так и не обретшее популярности среди населения, было принято официально государством. Египтолог сказал, что это не может быть ладья самого Эхнатона, потому что его ладья гораздо больше и богаче украшена. Дополнение: маска у кормчего — это маска Осириса. Ношение такой маски — стандартная процедура для тех, кто отправляется к Жизни после Жизни. Две женские статуи — это, соответственно, Исида и Нефтис. Исида была женой и сестрой Осириса, Нефтис была всего лишь его сестрой. И значит, если эта проклятая ладья оказалась тут…
ГЕЛИОС–5. Есть только один способ, посредством которого эта ладья могла здесь оказаться! Банда шутников поместила эту ладью на орбиту, как — то опередив нас!
ЛУННАЯ БАЗА. Ты и сам знаешь, что это не так, Энди. Естественно, ладья не могла быть выведена на солнечную орбиту при помощи обычного корабля. Уточнение: при помощи обычного земного космического корабля, потому что единственные земные космические корабли, которые смогли выйти на солнечную орбиту, были «Гелиос–1», 2, 3 и 4, беспилотные, которые в любом случае не были достаточно грузоподъемными и мощными для того, чтобы выполнить такую задачу. Кроме того, не в привычке МСА устраивать розыгрыши, тем более такие дешевые и с самой собой.
ГЕЛИОС–5. Значит, вы не знаете, каким образом эта ладья тут оказалась?
ЛУННАЯ БАЗА. В настоящий момент — нет, мы не знаем. Но у нас тут целая команда онтологов работает над этой проблемой.
ГЕЛИОС–5. Почему онтологов?
ЛУННАЯ БАЗА. Потому что мы столкнулись с феноменом, требующим нового подхода к реальности. Ладья находится на солнечной орбите; присутствие там ладьи не может быть объяснено ортодоксальными причинами; следовательно, нужно искать неортодоксальные объяснения. Есть многое на небе, друг Горацио, что и вовек не снилось нашим технологиям. Как только мы что — нибудь накопаем, мгновенно сообщим тебе. А пока, следи за тем, чтобы камера не теряла цель. И будь осторожней.
* * *
Гэст поднялся со своего «кресла» и частью поплыл, частью пошел к крохотному отсеку, где хранились пленки с записями развлекательных передач. Но, черт возьми, не смог разыскать там ни одной записи, хоть как — то отдаленно связанной с Древним Египтом.
Обидно.
По матери у него была частица египетской крови. Могло ли это объяснить те странные слова, которые он произнес? Переданные от родителей цепочки ДНК проснулись при виде Ладьи Солнца?
Гэст не верил в такие сказки. Настоящие проблемы никогда не имеют легкого решения. Чтобы решить настоящую проблему, нужно пробиваться и принести в жертву не одну сотню священных научных коров.
Может, лунная база и права в том, что пытается найти нетривиальные пути решения.
Когда Гэст вернулся к пульту управления, то обнаружил, что у него гость. У него в гостях был худощавый мужчина, со светлым загаром кожи, в большом и сложном головном уборе, в короткой белой юбочке и сандалиях, сплетенных из тростника. Пришелец читал из развернутого папируса, который держал перед собой. На появление в отсеке Гэста он не обратил никакого внимания. Язык, на котором произносились фразы, был совершенно незнаком Гэсту, хотя, судя по облику гостя, Гэст мог предположить, что чтение ведется на языке, которому не менее тысячи лет, а манера, в которой произносились фразы, наводила на мысль, что читают какие — то заклинания. Пришелец почитал еще некоторое время, потом свернул папирус и исчез.
После того как Гэст зачитал свой отчет в микрофон, временной интервал до ответа лунной базы длился втрое дольше обычного. Затем:
ЛУННАЯ БАЗА. Мы проконсультировались с нашим египтологом, Энди. Он говорит, что ты только что дал отличное описание одного их главных действующих лиц «Книги мертвых».
ГЕЛИОС–5. Черт, вы здорово меня приободрили!
ЛУННАЯ БАЗА. Мы и не старались приободрить тебя, Энди. Мы объясняем тебе все как есть, потому что по прошлому опыту космических полетов поняли, что главный враг астронавта — это незнание. Если астронавт имеет полную информацию, у него есть шанс справиться с проблемой самому. Конечно, должны признать, что понятия не имеем, как твой гость сумел проникнуть на борт, не говоря уж о том, как ему удалось добраться до тебя через миллионы миль пространства и тысячи лет времени; но мы хотя бы знаем откуда и из какого времени он явился, а теперь и ты это знаешь тоже. Нам также известно, благодаря нашему египтологу, что папирус, из которого он читал, это есть оригинальная «Книга мертвых», и мы почти уверены, что часть, которую он зачитывал перед тобой, предназначена для заклинания немощных и подготовки их для успешного восхождения на борт Ладьи Ра.
ГЕЛИОС–5. Но вы можете сказать, для чего он читал ее тут передо мной?
ЛУННАЯ БАЗА. Нет. Но наша группа онтологов работает над этой проблемой. Просто держись, Энди. Мы свяжемся с тобой, как только сможем.
И Гэст держался. За ручки своего антиперегрузочного ложа. Он держался крепко, потому что всей своей душой хотел подняться из кресла, добраться до столика для карт и улечься на его гладкую поверхность.
Он взглянул на хронометр пульта управления. До последнего включения двигателя сорок две минуты.
Он оглянулся на «цветной телевизор». Лучше бы он этого не делал. Солнце снова превратилось в золотой диск с человеческими руками.
Атон.
— Приветствую тебя, о Диск, о Повелитель Света, — услышал он свой голос. — Приветствую, о великий бог, создавший эту ладью и принесший меня в этой лодке.
Тридцать две минуты до Схода.
По прошествию времени он понял, что держаться крепко за ручки недостаточно, что так или иначе он собирается подняться и улечься на стол. Он частью плыл, частью летел. Осторожно улегся на свою скамью. Его гость, как он это заметил, вернулся и теперь стоял рядом с ним, держа перед собой «Книгу мертвых». На этот раз Гэст понял все слова, хотя язык, на котором они произносились, по — прежнему был ему непонятен. Несколько минут назад он сам принялся повторять отрывок следом за чтецом. Теперь отрывок проник в него надежно, со всем пониманием:
— Приветствую тебя, великий бог, создавший эту ладью и принесший меня на лодке. Позволь мне выбирать курс этого плавания и позволь мне быть среди тех, кто безустанно странствует среди звезд. То, что отвратно Тебе, и то, что отвратно мне, я отведывать не стану, и то, что неприятно Тебе, совершать не стану, ибо вот есть грязь, и ее я отведывать не стану, а отведаю я священной еды погребального приношения, и да не буду отвергнут посему…
Дочитав заклинание, главный распорядитель свернул папирус, возложил его на грудь Гэста и удалился.
* * *
ЛУННАЯ БАЗА. Привет, Энди. Теперь слушай внимательно. Наша команда онтологов пришла к заключению, что орбита, на которой находится «Гелиос–5» в настоящее время, представляет собой интерфейс… проще говоря, общую границу двух смежных реальностей. Реальность Первая — это наш обычный физический мир, Реальность Вторая — нефизический потусторонний мир, такой, каким его представляли себе древние египтяне. Реальность Вторая, как настаивают онтологи, так же вещественна, как и Реальность Первая, поскольку обе представляют собой интерпретацию нуменов. Ситуация, в которой оказался ты, критичная и имеет два возможных выхода. Возможность первая: поскольку на границе — интерфейсе имеют место составляющие обеих реальностей, Реальность Вторая может в любой момент взять верх над Реальностью Первой. Возможность вторая: орбита «Гелиоса–5» такова, что он может полностью оставить Реальность Первую и перейти во Вторую Реальность. В любом случае результат будет один и тот же: твой статус как живого существа изменится.
К счастью, до момента орбитального Схода осталось менее тридцати минут; ускорение двигателей вынесет тебя из опасного района. Но до тех пор тебе нужно продержаться, Энди: если ты не дождешься Схода, то навсегда останешься на орбите, и тебе уже будет все равно, в какой реальности ты окажешься.
Лучшее, что ты можешь предпринять в этой ситуации — это отвлечь свое внимание. Посмотри развлекательные передачи, какой — нибудь грязный фильм (я знаю, что ты и Эвери тайком пронесли на борт несколько пленок); думай о Земле, вспоминай тот день, когда ты мальчиком забирался на яблони. В общем, делай что хочешь, только не смотри на Ладью Солнца, что бы ни случилось — не смотри на Солнце!
Энди?
ЛУННАЯ БАЗА. «Гелиос–5», ты слышишь меня?
ЛУННАЯ БАЗА. «Гелиос–5», отвечай!
ЛУННАЯ БАЗА. «Гелиос–5», отвечай!
ЛУННАЯ БАЗА. Энди! Энди! Бога ради, ответь!