Еще в первый день Тим Мерилл сунул под стекло на столе лист бумаги с расписанием предстоящих товарищеских матчей.

Билл частенько на него посматривал. Вот и сегодня он снова перечитал расписание, ожидая, когда Мур освободит ванную. Завтра предстоял матч между командами «Кленовых листьев» и «Сент-Катаринс».

Бенни вышел из ванной, вытираясь мохнатым полотенцем.

– Что это ты так рано? – спросил Билл. – Ведь ваша смена выходит на лед в девять, не так ли?

– Дела, – отозвался Бенни. – Уорес просил меня повидаться с ним до завтрака, а он завтракает с вами. – Мур растер простыней плечи, мускулистый торс и наклонился, вытирая ноги. – Вчера вечером он хотел связаться по телефону с президентом Лиги и узнать, разрешено ли мне играть в завтрашнем матче.

– Желаю успеха, – сказал Билл, направляясь в ванную.

Он обернулся и увидел улыбку на лице Мура.

– Придется нам кое-что показать зрителям, а? – Мур хитро смотрел на Билла, продолжая улыбаться.

Да, характер у него был нелегкий, понять его было трудно…

Билл полюбил утренние пешие прогулки на стадион и обратно. Когда он возвращался с катка, прозрачный хрустящий утренний воздух уже согрелся теплым солнышком. Билл начинал привыкать к тому, что у него было собственное место в раздевалке – место Спунского. Задумываясь над этим, он мечтал: «Настанет время, и это место будет моим постоянным во время тренировочных сборов, а затем и тогда, когда я стану играть в основном составе «Кленовых листьев». Но иногда в раздевалке Билл подолгу разглядывал хоккеистов, которые были намного его старше и в свое время тоже проявили себя перспективными игроками, стремились изо всех сил показать, на что способны, но так и не попали в основной состав «Кленовых листьев». Билл смотрел на Биза Коску, на его покрытое шрамами лицо, и думал, что Коска куда опытнее в защите, чем он, но уже недостаточно хорош для «Листьев».

Сегодня Билл с другими хоккеистами остался посмотреть тренировку второй смены. Он любил наблюдать за Бенни Муром. Тот, словно скаковая лошадь, срывался со старта, резко останавливался, меняя направление, перехватывал шайбу, делая точный пас.

Билл вспомнил, как сам начинал учиться бегать на коньках, ни свет ни заря являясь на старый городской каток.

А однажды утром там появился Пит Гордон. Он был лучшим форвардом команды школы имени Даниэля Мака в Виннипеге, но в тот год ему пришлось перейти в новую школу – Северо-Западную. Билл тогда почти не был с ним знаком. Все друзья Пита оставались в школе имени Даниэля Мака, и он в первое время никак не мог примириться со своим переходом в новую школу, привыкнуть к новым товарищам, новой команде. А потом он услышал о Спунском, поляке, упрямом юноше, который каждое утро ходил на каток и учился бегать на коньках. Впоследствии Пит рассказывал, что в основном благодаря Биллу сумел себя перебороть.

«Я всегда помню, чем обязан тебе и каким я был глупцом», – говорил он Биллу.

Билл хорошо его понимал. Иногда одаренный человек не может реализовать свои возможности в достижении высоких целей, а кто-нибудь не обладающий такими способностями многого добивается тяжким упорным трудом, благодаря собственной силе воли и характеру. Так случилось и с Биллом. Некоторое время спустя его допустили принимать участие в двусторонних играх школьной команды. Он помнил небольшую раздевалку, ребят, приходящих с сумками, из которых торчали клюшки и ботинки с коньками.

Пока он предавался воспоминаниям, Бенни забил гол.

– Молодец, Бенни! – закричал Билл.

Этот возглас удивил Остряка, который сидел в окружении своего отряда селекционеров. «Билл Спунский и Бенни Мур. Что же, может быть…»,- подумал он.

Позади скамьи ходил Покеси Уорес и делал какие-то заметки в своем блокноте.

– А что относительно дисквалификации Мура? – спросил его Остряк.

– Сняли, – отозвался Уорес. – Теперь парень в порядке. Я сообщил ему об этом, пока ты спал. И ты еще называешься разведчиком! Для кого, ты думаешь, он забивает сейчас голы? – И тут же серьезно добавил: – Скажу тебе, я никогда еще не встречал более счастливого парня! Если он выправится, то как же нам не взять его в основной состав?