Вернувшись в гостиницу, я оттащила детей от компьютера (их форум прекрасно работал, посылаемые ими сообщения появлялись на экране и, значит, на далеком земном сервере мгновенно, игнорируя конечность скорости света, и это требовало же какого-то объяснения! – я решила, что обязательно спрошу об этом у Учителя).

Накормив мальчиков, я уложила их спать. Они заснули очень быстро – все-таки день был более чем насыщен событиями!

Ну, вот. Теперь уже можно. Можно звонить.

Подойдя к телефону, я сняла трубку и набрала номер.

Когда Учитель ответил, у меня перехватило дыхание.

– Эрвин, это я, – наконец удалось мне пробормотать. Большей торжественности и не требовалось – и так было понятно, что Учителю известно, что я здесь.

– Привет, Рэни! Ну, ты даешь!

– Здравствуй. Ты очень сердишься?

– Какая разница, сержусь я или нет, если ты уже здесь? Когда увидимся?

– Я уже уложила детей.

– Понял. Ты ужинала?

– Нет.

– Отлично. Тогда в ресторане твоей гостиницы через час?

– Хорошо.

Я подошла к зеркалу и критически уставилась на свое отражение. Я думаю, что Учитель меня узнает. Я выгляжу, конечно, старше, чем в тот день, когда прощалась с ним перед уходом на планету Земля, но все же внешне я осталась самой собой. Иначе и быть не могло – ведь физическая оболочка лишь повторяет на материальном уровне энергетическую матрицу.

Родившись и повзрослев на Земле, я и должна была превратиться в ту самую молодую женщину, которая отправилась отсюда в долгое странствие… Другое дело, что, останься я здесь, я бы и не изменилась с тех пор.

Несмотря на то, что по улицам Города гуляют люди, казалось бы, разных возрастов, на самом деле все они – все мы! – бессмертны, просто каждый выбирает себе внешность и «возраст» под ту роль, которую он играет. Профессор, читающий лекции в Университете, не может выглядеть моложе студентов. Должность требует – и поэтому появляются поседевшие и даже лысые бессмертные.

Как ни странно, далеко не все бессмертные жители Города, имеющие полную свободу в выборе своей внешности, остаются «в молодом возрасте».

Но я была здесь «молодой», потому что совсем недавно пошла учиться в Университет. Учиться же я пошла потому, что хотела изменить род деятельности. Потянуло меня в нижние миры.

Хотя, начав ходить на лекции по устройству материальной Вселенной, я даже и помыслить не могла, что мое желание сбудется так скоро. Учитель набирал группу для работы на Земле, и однажды после трудного практического экзамена по обнаружению порталов он пригласил меня попробовать тренироваться по-настоящему. А еще через короткое время началась моя работа.

Перед тем, как отправиться на Землю через рождение, я посетила ее в том теле, в котором жила в этом мире. Мы прибыли через портал в Израиль, только что зародившееся ближневосточное государство, которому предстояло играть значительную роль в ближайшей истории планеты.

Внимательнее всего мы изучили место, где находился портал. Мне необходимо было уметь быстро и безошибочно находить указатель. По плану, я должна была родиться на Земле в другом месте – это требовалось для накопления необходимых для моей работы там знаний и опыта.

В Израиль я попала почти через три десятилетия после рождения. Когда, еще через несколько лет, я восстановила свою память и осознала, кто я и откуда, возникла необходимость наладить – то есть, восстановить – все связи и факторы, необходимые для работы. Тогда я поехала впервые на перекресток Бейт-Даган и нашла портал.

После этого, особенно когда я получила автомобильные права и купила машину, я проезжала там еще несколько раз с одной-единственной целью – убедиться, что легко и быстро улавливаю сознанием и зрением золотой дорожный указатель и развилку, ведущую в мой настоящий мир.

И вот, наконец, я решилась этим порталом воспользоваться. Когда я уходила в материальную Вселенную, мое право на отпуск никак не оговаривалось. Я специально не поднимала этот вопрос, боясь получить твердый отказ. Поскольку же эта тема вообще не обсуждалась, формального запрета на мой краткосрочный визит домой не было.

Правда, я пошла еще дальше – я привезла с собой своих детей. Попросту говоря, мне не с кем было их оставить. Да и ничего страшного не произошло, это уже видно. Мальчики восприняли свое приключение как само собой разумеющееся.

Интересно, почему же у них тут нет никаких проблем с пользованием Интернетом? Почему здесь вообще работает земная компьютерная сеть, так, как будто скорости света вообще не существует?

Я подозревала, что, если бы Учитель не оторвал меня от учебы в Университете ради интенсивных практических занятий, я, возможно, и знала бы ответы на подобные вопросы. Впрочем, учиться никогда не поздно. Вот вернусь с Земли и продолжу ходить на лекции.

А сейчас пора собираться.

Конечно, я с нетерпением ждала встречи с Эрвином. Я страшно по нему соскучилась. Но, кроме всего прочего, у меня был к нему очень важный вопрос.

Потому что память я восстановила не полностью.

* * *

Я надела белое полотняное платье с поясом, купленное в магазине во время короткой вылазки в Город (в обменном пункте мне без всяких проблем разменяли доллары на местную валюту). Затем опять приблизилась к зеркалу и произвела несколько относительно успешных визуализаций, после чего наконец решила, что теперь Учитель меня наверняка узнает. Вопрос, узнают ли меня завтра собственные дети?

К сожалению, на Земле не так уж просто мысленным усилием заставить себя выглядеть на пару десятков лет моложе. Я подозревала, впрочем, что смогла бы это сделать с собой и там. Но я никогда не пробовала – пока, во всяком случае.

Спустившись на лифте в холл и войдя в гостиничный ресторан, я сразу увидела Учителя, сидевшего у окна. Он помахал мне издали рукой и заранее состроил насмешливо-восхищенную мину.

Я подошла, сказала «привет» и плюхнулась на стул рядом. Мы помолчали несколько секунд, потом одновременно вскочили и бросились друг другу в объятия.

Когда мы, опомнившись, сели обратно за стол, он протянул мне обе руки, я дала ему свои руки, и он схватил их и сжал.

Мы сидели и смотрели друг другу в глаза. Наконец, он откашлялся и произнес:

– Вот скажи, ты совсем-совсем меня не боишься?

– А что, надо бояться? – я постаралась сымитировать в голосе испуг.

– Тебе даже в голову не приходит, что я буду тебя ругать?

– А будешь? – опасливо спросила я, начав сомневаться, что он шутит. Вдруг мне и вправду сейчас здорово влетит?

– Нет, ругать я тебя, пожалуй, не буду. Я тебе лучше вынесу выговор по комсомольской линии… или как это у вас там теперь?

Я усмехнулась и расслабилась.

– Ты отстал от жизни. Комсомольская линия осталась там, где я родилась. Я уже двадцать лет живу в Израиле. Там, знаешь ли, много чего есть. Но вот комсомольской линии нет. Бог миловал.

– Ну, хорошо. Бог тебя, говоришь, миловал. Это верно. А ты вот взяла и приехала в отпуск на родину, выходит. Ладно. Сделанного не воротишь. Я бы только очень хотел знать, как ты будешь объяснять детям, куда же это ты их возила на каникулы.

– Дети ничему не удивились. Скорее удивилась я – когда они как ни в чем не бывало начали рассказывать на своем форуме в Интернете о классном месте, в которое их мама привезла. Это-то как раз не страшно – они там и так слывут за фантазеров. Поражает другое – скорость, с которой их сообщения появляются на этом форуме.

– А то, что в твоем номере оказался такой себе вполне земной компьютер, подключенный к этому самому вашему Интернету неизвестно через какого провайдера, – это для тебя не странно? Тебя не удивило вообще, что ты встретила здесь слишком много привычных реалий? И машину ей паркуют, ничуть не удивившись иноземной марке, и доллары ей меняют…

– И удостоверение личности проверяют, чтобы выяснить, насколько всерьез ей сюда надо, вполне удовлетворившись при этом синими израильскими корочками, – подхватила я.

– Ага. Ну, и как ты себе это объясняешь?

– Объяснение здесь только одно – что вы знали о моем визите и меня вели. И даже Интернет каким-то образом через портал пустили.

– Верно. Молодец.

– А значит, – продолжила я, – мне нечего вас сейчас бояться. Раз уж вы нас сюда пустили, значит, в принципе были не против.

– Скажем лучше так: ты поставила нас перед фактом. Ну, да ладно. В конце концов, приехали и приехали. Хоть на пацанов твоих гляну. Как ты там, справляешься?

– Справляюсь. С трудом, но справляюсь. Вот они вырастут, полегче станет.

– Ты вот скажи мне, почему ты не пытаешься общаться со мной и с другими на астральном уровне?

– Ты имеешь в виду осознанные сновидения, что ли?

– Именно. У вас там полно инструкций по этому поводу.

– Да я покупаю эти книжки. Даже пробовала что-то практиковать. Самая гениальная практика – это в течение дня постоянно спрашивать себя: не сплю ли я сейчас? – и сразу проверять. А потом привыкнешь, спросишь себя так же во сне и готово.

– Верно. Как проверять, знаешь?

– Знаю. Например, по надписям. Если они не меняются при неоднократном отведении от них глаз и возвращении, значит, находишься в материальном мире. Если меняются – значит спишь.

– Умница. И что надо делать, обнаружив, что спишь?

– Немедленно кидаться к тебе в гости с отчетом!

– Ты всегда была великим теоретиком. Теперь объясни, почему ты этого всего не делаешь?

– Я пробовала. Не могу никак пробиться в это самое осознанное сновидение. Не получается.

– Может, недостаточно упорно пробовала?

– Может. Ну, не могу я.

– Или не хочешь?

Я посмотрела ему в глаза.

– Эрвин. Я вообще бездарь. У меня ничего не получается, и к тому же у меня отвратительная память. Вот скажи мне. Вот ты отправлял меня туда с заданием. Заставил там родиться, все позабыв, провести детство, юность, не то чтобы совсем безоблачную, затем этот кошмар с институтом, первой неразделенной любовью, отъездом в Израиль, поисками работы, долгами… Потом я начала вспоминать. Ну, как ты думаешь, что я должна была вспомнить и в каком порядке?

– Ты должна была вспомнить, – неторопливо произнес он, потягивая кофе, – что ты не просто прохлаждаться туда отправлена, а должна кое-что сделать и по завершении… мм… командировки представить отчет.

– И теперь вообрази, что я прекрасно справилась с первой половиной из перечисленного тобой. То есть я слишком хорошо осознавала, что не прохлаждаться я сюда отправлена. Сознавала это давно, лет, наверно, с четырнадцати. Я вспомнила тебя, вспомнила, как ты меня напутствовал при отправлении. Вспомнила про Город, про лес и парк в его окрестностях. Я вспомнила и про портал, и нашла его, и проверила, способна ли я увидеть развилку с указателем. А дальше – ну просто ступор.

– Ты хочешь сказать, что не знаешь, что, собственно, ты должна там делать?

– И как же ты догадался. Ну вот именно.

Он усмехнулся и отхлебнул еще кофе.

– И ты, бедная девочка, так и жила все эти годы с ужасным ощущением, что надо срочно что-то делать, а вот что именно – ну никак не вспомнить?

Я набрала воздуха и все-таки произнесла заранее заготовленные слова:

– Я не справилась с заданием. Попросту, я его забыла. Я приехала сюда, чтобы сказать тебе об этом. И попросить, чтобы мне, в порядке исключения, разрешили попрохлаждаться там без дела еще хотя бы лет десять, пока не вырастут дети.

– Неплохо, – произнес он, насмешливо, но не выходя при этом из тона доброго ласкового наставника. – Вот зачем ты приехала. А ты что, всерьез думала, что мы, увидев, что ты там бездельничаешь, заберем тебя обратно, оставив твое потомство сиротами?

Вот тут я не выдержала. Все равно уже невозможно было скрыть слезы.

– Эрвин. Ты зря ехидничаешь. У моих детей на самом деле нет никого, кроме меня. Им будет без меня очень плохо.

Он всполошился.

– Рэни, что случилось? С чего ты решила, что мы тебя собираемся оттуда «забирать»?

Я вытерла слезы салфеткой.

– Не собираетесь? То есть, оставите меня доживать на Земле свой срок из милости? А когда я вернусь, просто вычеркнете из списка группы? Как несправившуюся. Как понапрасну промотавшую средства. Как не оправдавшую доверие…

Он добыл еще одну салфетку и собственноручно вытер мне вновь навернувшиеся слезы. От этого я немедленно зарыдала по-настоящему, как маленькая.

Он поднялся из-за стола, оглянулся, позвал официанта и быстро с ним рассчитался. Затем взял меня за руку и вывел на улицу.

Оказалось, что ему принадлежит шикарный автомобильчик «под старину». Он впихнул меня на пассажирское место и завел мотор.

– Твои дети крепко спят? – осведомился он, перед тем, как тронуться с места. – Они не испугаются, обнаружив, что тебя нет в номере?

– Они мне позвонят, если что, – произнесла я, сдерживая судорожные всхлипывания. – Вы так хорошо тут подготовились к моему прибытию, что даже мой мобильник работает. Я проверяла.

* * *

Наутро я все же первым делом позвонила детям. Они, кажется, удивились, что я вообще о чем-то беспокоюсь. Они сидели в Интернете на своем форуме. Главная новость заключалась в том, что половина виртуальных собеседников им почти поверила, а вторая половина считает их врунами.

– Позавтракайте бутербродами с пастрамой или с хумусом, там полно всего в холодильнике, – проинструктировала я их, положила трубку и повернулась к Эрвину. – Я забыла тебя поблагодарить за полный холодильник в нашем номере. Кстати, как ты считаешь, им там, на их форуме, на самом деле поверили?

– Ты же знаешь, что все это неважно и относительно. Вот насколько ты в детстве верила в сказки?

– Я сказок не любила.

– Ну, в рассказы о загробной жизни? Верила ты в них?

– Пока не вспомнила о том, как я вообще там оказалась, не очень верила. Вернее, я разделилась на две половины внутри себя. Одна из них не верила совсем, а другая была стопроцентно убеждена, что так оно все и есть.

– Вот и эти дети так же. Ты замечала, что в последние десятилетия там у вас на Земле все стало слишком относительно, даже зыбко?

– Да, замечала. Как будто сама реальность разделилась пополам и одна ее часть верит, что мир материален, а вторая убеждена, что это глупости и все совсем не так.

Я заставила себя вернуться к прерванному накануне разговору только тогда, когда он пошел провожать меня в гостиницу. Мы шли пешком, потому что я не хотела упускать возможности лишний раз подышать сладким и ароматным воздухом Города.

– Эрвин, милый, ну я поняла, что никто меня не тронет и не обидит. И что я благополучно доживу до преклонного возраста и буду нянчить правнуков. Но я ведь не за этим приехала сюда. Вернее, не за тем, чтобы об этом просить.

– Да, я знаю. Ты приехала затем, чтобы спросить, в чем же заключалось полученное тобой задание, с которым тебя отправили рождаться и жить на Земле.

Он произнес это буднично, на ходу. У меня впервые с утра перехватило горло. Я отдышалась, категорически решив больше не хлюпать носом, и спокойно сказала:

– Ну и что? Да, я хотела бы это узнать.

Мы проходили через сквер, и он взял меня за руку, усадил на скамейку и сел рядом. Обнял меня за плечи. Помолчал и тихо, в самое ухо, произнес:

– Рэни, все просто. Ты великолепно справляешься с заданием. Тебе и не надо его помнить, тут помнить-то нечего. Ты всего-навсего послана на разведку. А узнать тебе надо очень простую вещь – каким образом жители Шаанана могут оптимально и без потерь вписаться в жизнь на этой планете. Даже не все жители, а те, кто похож на тебя по своему душевному устройству. Ты, как разведчик, проходишь это все на своей шкуре. Те, кто пойдет за тобой, будут знать проторенную дорогу. Поэтому им не придется тратить время на приспособление. Ты, проще говоря, квартирьер.

Я помолчала, переваривая информацию. Потом все поняла. Потом вспомнила. Потом поверила.

– Поэтому у меня было такое дурацкое детство? И мне было плохо, несмотря на то, что у меня была идеальная семья, в которой все меня обожали? А я все искала какого-то понимания, каких-то собеседников…

– Вот именно.

– А потом перестала искать. Потом стала учиться жить в этом мире. Ощущая себя невероятно чужой ему.

– Да. Все правильно. И ты ведь научилась там жить, верно? У тебя получилось!

– Ну, не очень-то, – возразила я. – Я по-прежнему во многих областях белая ворона. Вот и муж мой бывший не смог со мной жить.

– А друзья? Сколько у тебя друзей и подруг, которые тебя любят!

– В этом-то как раз ничего удивительного нет. Среди моих друзей и подруг тоже множество таких, которые чувствуют себя белыми воронами.

И тут меня озарило. Я отстранилась от Эрвина, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Скажи, пожалуйста, – медленно произнесла я, – вы ведь послали на Землю одновременно со мной целую группу, да? Я ведь во время тренировок почти ни с кем не виделась. И ни разу не поинтересовалась, сколько же нас…

Он глянул на меня с восхищением. Потом сказал:

– Ну, вот, ты обо всем и догадалась.

– Вы отправили нас всех примерно в одно время, с разбросом где-то в десять-пятнадцать лет, верно? – решила уточнить я, хотя и так уже все было ясно.

– Да. Ты все правильно поняла, – сказал он. – И многие из вас там уже нашли друг друга.

– И все мы – квартирьеры?

– Да. И это достаточно важно, слишком важно для дальнейшего.

– А что будут делать те, кто учится на нашем опыте и придет вслед за нами?

– Ну, ты же сама понимаешь, что у вас там в последнее время нехорошо, на этом шарике. Не мешает подбросить туда свежие силы.

– А раньше жители Шаанана там появлялись?

– Конечно. Только большинство из них было захвачено астральным полем этой планеты и попало в круги перерождений. Видишь, даже ты, родившись там всего один раз, столько всего забыла. Все это не так просто.

Я помолчала.

– Знаешь, – произнесла я, подумав, – мне кажется, что я смогла вспомнить о Шаанане как раз потому, что была не одна. Мы там, даже не общаясь между собой, все время что-то друг другу напоминали, каждый раз какие-то детали. Получился такой коллективный разум.

– Ну, конечно, – сказал он, – именно так и задумывалось.

* * *

Подойдя к гостинице, я автоматически оглянулась в сторону стоянки. Серый «Пежо» был на месте.

Не мешало бы это обсудить с Эрвином. Но как же мне не хотелось сейчас затрагивать эту тему!

В принципе, существовала какая-то микроскопическая вероятность того, что водитель этой машины не имеет ко мне ни малейшего отношения. Просто кто-то одновременно со мной ощутил потребность воспользоваться порталом рядом с перекрестком Бейт-Даган.

Если это так, то вполне логично, что я встретила его затем в парке по дороге к Городу. Он пришел туда за тем же, за чем и я – чтобы в буквальном смысле стряхнуть со своих ног прах нижних миров.

Но что-то подсказывало мне, что вряд ли можно утешаться этим. Да нет, какое уж тут совпадение…

Внезапно я ощутила порыв расставить все точки над «и».

– Ты не знаешь, как мне от него избавиться? – спросила я Эрвина без лишних предисловий.

– Знаю, – ответил он неожиданно. Я аж замерла на месте. – Не бери в голову, – продолжил он. – Просто не обращай внимания.

– Ничего себе не бери в голову! Я чувствую себя ужасно виноватой. Не только без спросу воспользовалась порталом, но и привела с собой хвоста!

– Не бери в голову, – повторил он. – Просто забудь о нем.

– И что, он тогда сам исчезнет?

– Ну, не сразу, – произнес Эрвин странным тоном, и я взглянула ему в лицо, чтобы понять, не шутит ли он.

Он не шутил. Он был абсолютно серьезен.

Час от часу не легче. Он что-то знает про этого моего преследователя. Вдруг дела обстоят еще хуже, чем я думаю? Вдруг я на самом деле прихватила с собой с Земли шпиона, который может тут наделать дел? А Эрвин просто не хочет меня огорчать, поэтому ничего не говорит.

– Учитель, – спросила я, – он опасен? Этот, в джинсовой рубашке?

– Не волнуйся. Для нас он не опасен, – он подчеркнул слово «нас».

Тогда я спросила, уже зная ответ:

– А для кого же он опасен?

– Он опасен только для тебя, – ответил мне мой Учитель. И добавил: – Но не очень. Ты можешь спокойно отдыхать и не думать о нем.