Глава 1. Станционный смотритель

Шуке смотрел на раскинувшийся под его ногами город и откровенно скучал. Море огней тянулось вдаль и терялось где то за горизонтом. Оно было и справа, и слева от него, подползая почти к самым ступням. Огненное покрывало, накинутое на всю долину. Покрывало, состоящее из мириадов и мириадов маленьких светящихся точек. Каждая из них кому то светит в данный момент. Освещает чье-то счастье, чью-то печаль, чей-то гений, чье-то преступление. Шуке почесал лапой засвербевший от мыслей лоб. Это ж надо, от горизонта до горизонта - сплошное море огня! Впрочем нет. Вон там темное пятнышко. И вон там, но уже поменьше. Это парки. Тот, что побольше - центральный.

За спиной Шуке - его гора, что возвышается над городом огромной сахарной головой. Она была здесь и тогда, когда города еще не было в помине. Шуке помнит, как внизу, в лесах, ревели лоси и выли волки. Как барсы сражались за добычу с медведями. А затем, после Большого Пожара, когда весь лес выгорел подчистую, через сотню лет внизу распласталась степь. И его слуха достигало мычанье сотнетысячеголовых рогатых стад. И вот теперь - это море света. Оно затопило и леса, и степи и всех их обитателей. Как это не похоже на родные ущелья с их упорядоченной, отлаженной до мелочей жизнью.

А вот он со своей горой пережил их всех. Переживет и этот город с его расточительством, бахвальством и пороками.

Шуке встал, отвернулся от обрыва и, зевнув, заковылял к своей норе. Пожалуй это только называлось норой, потому что располагалась она прямо в теле горы. Но входа в неё, даже излазив всё окрест, никто найти не смог бы. За тысячи лет её существования здесь проходило множество живых существ и ни одно из них даже не заподозрило о том, что буквально в паре шагов от него начинается целая сеть переплетенных меж собой ходов и помещений. И не потому, что вход был как то по-особому искусно замаскирован. Нет. Его попросту не было. Точнее вход то был, но увидеть его и, тем более, воспользоваться им, мог только настоящий сквирг.

Шуке был самым что ни на есть чистокровным сквиргом с весьма качественной родословной. Не аристократ, конечно, но из благородных. И надо ж было ему влюбиться в ту дуру. И друзья говорили, что она полная дура. Только вот её мать являлась Потомственным Главой Собрания Аристократов Седьмого Уровня. А этой идиотке приспичило выйти за него замуж и сообщить об этом своей кормилице. А та тут же передала это её матери. Шуке, конечно, бежал в тот же полувечер.

Еще до захода Малого Зеленого Солнца его сняли с движущегося тротуара семнадцатого надземного перехода у Т-образного сочленения почти у самого выхода из Основного Осевого Городского Каньона, где он находился на пути в свой университет, и доставили в суд. Суд оказался скор и справедлив (как и любой суд, разбиравший дела о намечавшихся преступных мезальянсах). В результате - из весьма престижного учебного заведения, куда племянника с таким трудом засунула двоюродная тетушка по матери, его выперли. Хотели отправить на кислородные шахты Утрима, но учитывая многочисленные заслуги перед Тремя Подстатейными Городами его покойной матушки, отправили в "вечную ссылку без права возврата". А это означало, что ходатайствовать о возвращении из ссылки Шуке всё же мог, но лишь тогда, когда умрут все девять судей, осудивших его (благо все девять находились в весьма и весьма преклонном возрасте), хоть один из трёх прокуроров, участвовавших в деле и два секретаря судебного заседания (один из основных и один подменный). При этом хоть один из помощников секретарей должен остаться в живых, что бы вечно-ссыльный имел возможность передать через него нижайшее прошение о помиловании. Ситуация практически нереальная, потому - бесперспективная. Насколько знал Шуке, на настоящий момент в живых еще оставались четыре судьи, вроде как, один прокурор и половина помощников. Секретари вымерли все. Они всем гуртом уснули на пикнике после попойки в честь начала празднования Недели Смены Дат и прокараулили восход Третьего Голубого (Малого) Солнца. А его лучи смертельны для любого обитателя Зар-Тенарра, кроме, может быть, покрытых волосатыми панцирями загрей. Да и те больше пары часов не вытерпят. Так что, учитывая, что Шуке еще молод и прожил едва четверть отпущенных ему Высшим Смыслом лет, гипотетическая надежда увидеть родные, милые сердцу ущелья, все же оставалась. Но к тому времени он, может статься, окажется древним стариком.

И вот уже больше ста двадцати трех сезонов Смены Дат, по счету Зар-Тенарра, Шуке служит смотрителем на Станции Аварийной Посадки в самом что ни на есть глухом районе у самого что ни на есть дальнего края соседнего Спиралевидного Галактического Колеса. За эти годы его посещали лишь трижды.

Шуке со временем с трудом, но приспособился к местному климату и длительности года, определяемых единственной звездой планетной системы. Конечно к дневному жгучему светилу привыкнуть невозможно и Шуке делал вылазки наружу лишь ночами. Зато у планеты имелся свой спутник. Он был источником тихой радости и даже где-то гордости изгнанника. Поначалу смотритель принял его за вторую звезду, но когда убедился, что это всего лишь огромный холодный шар, отсвечивающий отраженным светом, он был растерян. На Зар-Тенарре ничего подобного не было. От презрения к глупому бесполезному небесному телу Шуке, сам не желая того, вскоре перешел к восхищению и даже некоему преклонению перед этим, висящим в небе массивным телом. На него можно было смотреть часами, не опасаясь за свое зрение. И со временем это зрелище не только не надоедало, но все более и более завораживало.

Шуке тщательно, как и предписано Пятью Основными Инструкциями Смотрителя Малой Станции Аварийной Посадки Класса 12С, вел счет местным периодам смены дат. Да и не было в этом ничего сложного. Смешно сказать - всего одно светило. Ни тебе расчета угловой скорости движения каждого из пяти солнц, ни учета их эллипсовидного движения со взаимным гравитационным влиянием и, как следствие, колебанием орбит, ускорением и замедлением скорости перемещения по орбитам. Даже изменение температурного режима поверхности солнц учитывать не надо. Скучно. Зато есть сверкающий серебряно-пепельным изумительным холодным светом огромный спутник. Пожалуй он даже больше Второго Дополнительного Светила. Хотя нет - тот просто подальше будет.

Согласно подсчетам, Шуке провел на этой планете уже семь тысяч двести тридцать один местный Большой Период Смены Дат. Это несомненно. В таких условиях в подсчетах ошибиться просто невозможно. Таким образом, он мог провести здесь еще тысяч пятнадцать - двадцать местных периодов смены дат.

Грустно поклацывая нижней челюстью с новенькими, недавно в очередной раз сменившимися двойными-парными жевательными пластинами, Шуке подошел к отвесному склону обрыва и... исчез, словно его тут никогда и не было. Если бы в это время за Шуке кто-то наблюдал, он определенно бы был поражен и посчитал увиденного призраком. Но Шуке не был призраком. Да к тому же никто наблюдать за ним не мог. Он тщательно следил за тем, что бы рядом не околачивалось ни одного местного существа. Во всяком случае из крупных особей. Да и исчез Шуке только затем, что бы тут же возникнуть в небольшой слабоосвещенной комнатке, из которой брал начало Центральный Коридор Верхнего Уровня.

Стоит, наверное, описать станцию, на которой Шуке провел даже по меркам Зар-Тенарра достаточно много времени и ставшую для него родным домом. Станция из тех небольших пересадочных пунктов, что знакомы любому, кто хоть раз предпринимал путешествие вдали от дома. Небольшая, рассчитанная на одного постоянного обитателя и на десяток - другой гостей, которые могут прожить здесь без особого комфорта довольно длительное время. Состоит из трех уровней, представляющих собой кольцеобразные извилистые коридоры с примыкавшими к их внешним стенам помещениями самого разнообразного назначения и соответствующих этому назначению размеров. В центре колец размещается энергосистема станции, питающаяся за счет магнитного поля планеты. Собственно наличие мощного магнитного поля и определило выбор планеты.

С телепортационной площадки, расположенной в нижнем уровне, можно попасть в огромный искусственный грот, сделанный нарочито грубо. Высоченные своды пещеры едва проглядывают сквозь тускло мерцающее газовое облако, стелющееся по потолку. Слабо колыхающаяся пелена степенно клубится и местами вдруг начинает флуоресцировать всеми оттенками лазури. Это слабое свечение является единственным освещением подземного мира, напоминая третий, самый комфортный полдень на Зар-Тенарре, когда все прекращают работать и высыпают на улицу любоваться зацветшими склонами каньонов.

Пространство пещеры теряется впереди в сиреневом сумраке, а неровное скальное дно сплошь покрыто пульсирующими, слабо подсвеченными изнутри невысокими, но густыми голубовато-зеленоватыми зартеннарскими лесами, перемежающимися многочисленными моховыми полянами с непременным круглым озерком по центру. Озера соединены меж собой сетью тонюсеньких, но говорливых ручейков. Имелась даже небольшая извилистая речка, сверкающая искрами перекатов. Это был стандартно воссозданный в миниатюре кусочек Зар-Тенарра - непременный атрибут любой станции. Правда в этом лесу, в соответствии с теми же стандартами, не было ни единого живого существа, даже вездесущих хвостатых мохоедок. Но это ни капли не расстраивало Шуке. Он их терпеть не мог.

Ни разу, за все время, проведенное здесь Шуке не смог дойти до конца своего искусственного мирка и не знал, где лежат его пределы и есть ли они вообще. Инженерами-зодчими на сравнительно небольшой площади было искусно свернуто и упаковано само в себя практически бесконечное пространство, имитирующее кусочек Зар-Тенарра. По мере передвижения по нему, оно разворачивалось в бесконечные, неповторяющиеся дали, так же незаметно сворачиваясь где-то за спиной. Шуке словно бежал по искусственной беговой дорожке (если бы он знал, что это такое). Ты находишься почти на одном месте, а пространство обтекает тебя, берясь неизвестно откуда и неизвестно куда пропадая. Тем не менее и камни, и вода, и деревья, и мох были везде самыми настоящими. Если это и иллюзия, то самая реалистическая, самая удивительная иллюзия, которую видел смотритель. Можно ли выкупаться в иллюзии, разлегшись затем в иллюзорном мягком пушистом мху и с удовольствием ощущать, как влага испаряется с твоего меха, как скучающие веточки мха льнут к тебе. Впрочем для Шуке подобные "внутренние дворы", имевшиеся в каждой усадьбе, при каждом учебном заведении, были настолько привычны и естественны, что он даже не задумывался о их природе.

Шуке мог брести вдаль не одни сутки, постоянно оказываясь в незнакомых местах. Мог, петляя по тропинкам, уходить на многие мили вглубь зарослей, пересекать леса, теряться среди скал, путаться в многочисленных небольших водоемах. Но при этом не опасаться заблудиться, ибо стоило задействовать телепортационный переход, как он оказывался там, откуда начал свое путешествие. Если же повернуть обратно пешком, неведомый электронный мозг станции разворачивал обратно все те места, по которым он прошествовал ранее. У него появились любимые трассы, особо нравившиеся ему места, в которые он погружался на несколько дней (разумеется местных) кряду.

Станция, насколько знал смотритель, располагалась даже не в самом теле горы, а на значительной глубине под её подошвой, что делало её абсолютно независимой от температурных скачков на поверхности. Да и гарантировало дополнительно от возможного излишнего любопытства обитателей планеты. Некоторые удаленные друг от друга помещения соединялись меж собой телепортационными переходами. Чтобы задействовать такой переход достаточно встать в определенном месте, "платформе", никак, впрочем, ни обозначенном, и произвести строго определенный жест, являющийся ключом запуска генератора перехода и одновременно указателем пункта назначения. У каждой платформы своя комбинация жестов, не зная которых невозможно воспользоваться ею, как и узнать о самом наличии платформы.

Шуке значительно расширил имевшуюся первоначально, после строительства станции, сеть платформ, доведя её от скромных пяти штук до трех десятков. В этом не было особой необходимости, просто стало гораздо удобнее. Теперь не надо тащиться, в случае необходимости, до ближайшей платформы или добираться, куда тебе надо, по коридорам. Вообще-то о любом изменении в конструкции станции следовало сообщать по инстанциям, получая добро на это самое изменение. Однако Шуке, проштудировав все инструкции, прямого запрета на создание новых платформ не обнаружил. А главное не было сказано, в какой период следует уведомить о сделанных улучшениях. "Да может быть это и не улучшения" - хитроумно подвел итог своим размышлениям смотритель и не стал торопиться с внесением указанной информации в отчеты.

С десяток зартенаррских лет назад ему вдруг пришло указание подготовить на необычном спутнике его планеты запасную станцию, так как где-то в недрах Департамента Туризма И Освоения Внешних Территорий зародилась гениальная мысль о создании в этом районе туристических трасс. Ему переслали небольшой резервный космический корабль с крошечным катером ближнего действия на борту. Корабль остался на спутнике, а катер сам собой явился к его горе. Шуке, добравшись до спутника, принялся сооружать Гостевую Станцию. Однако вскоре пришел отбой. Что-то там изменилось. Пришли к выводу, что гениальная мысль оказалась не столь уж и гениальной. Как поступить с недостроенной станцией не сообщили. О резервном космическом корабле, чтобы не гнать его обратно, предпочли просто забыть. Шуке, более от скуки, чем от необходимости, закончил строительство, не забыв оснастить станцию телепортационной платформой, чтобы не гонять каждый раз туда и обратно катер. Упоминать в отчетах о новой базе он так же не стал. Не то, что бы забыл или не хотел, просто не знал, как отнесутся к его инициативе по завершению строительства. "Если вспомнят и велят достроить - так вот она, готовенькая. Не надо будет начинать всё заново. А велят уничтожить недострой - так какая разница что уничтожать, половину базы или целую. Тихонько срою и всё". Шуке никогда бы никому не признался, что ему просто нравится бывать на Луне. Сведения о незавершенном строительстве, очевидно, вскоре просто затерялись в бюрократических завалах Департамента Туризма. А службе надзора за осужденными до этой станции просто не было никакого дела. Не их это проблема, что бы вешать еще и её себе на шею.

Шуке давно уже ни о чем не мечтал. Его жизненный опыт говорил - пустое это занятие. Мечтать можно о чем-то таком, что имеет возможность сбыться. Хотя бы теоретически. Мечты же Шуке никакого отношения к реальности не имели. Разум твердил о беспочвенности надежд когда либо вырваться отсюда, не говоря уж о шансах вернуться на родной Зар-Тенарр. Смотритель готов был даже тотчас переселиться на негостеприимный Утрим, самую дальнюю, четвертую, планету родной системы. Даже она, с её дикими шараханьями по орбите и невероятными температурными скачками и ужасной тектонической активностью казалась милым сердцу домом по сравнению с этим спокойным, но невероятно далеким, унылым миром. Здесь даже пустота космоса над головой казалась другой - замедленной, растянутой, сонной. За исключением центральной звезды системы ни одной более-менее близкой звезды. Все в невероятной дали - едва различимые глазом раскиданные по небосводу тысячи блестящих пятнышек. Местные обитатели, думал Шуке, даже не догадываются, что каждое это крошечное пятнышко на самом деле не меньше их ярко-желтой звезды.

С недавних пор Шуке, когда надоедало сидеть и размышлять, спускался со своей горы и путешествовал по городу. Делал он это ночами. Дневное светило, слишком яркое и жаркое для него, представляло реальную опасность для нежной кожи и глаз. Кроме того, как убедился Шуке, обитатели этого огромного муравейника очень плохо видят ночью своими маленькими глазками-щелками. Ему это оказалось на руку. Зачем лишний раз попадаться местным существам на глаза. Кто знает, что у них в их странных головах. Днем же, если тот заставал его в пути, он отсыпался в каком-либо темном укромном уголке, обычно в подвале или на чердаке строеньица, которые во множестве понатыкали местные двуногие.

Строения были самых разнообразных размеров и форм, но внутри всегда разбивались на подобие сот, в которых и обитали существа. Днем они во множестве роились на покрытых чем-то твердым пространствах между жилищ, бесцельно и хаотично бегая в разные стороны. Время от времени некоторые из них вдруг останавливались по двое и по трое, а иногда и целыми группами, и принимались жужжать, размахивая руками и строя гримасы. Их безобразные голые лица с еще более безобразными длинными клочками разноцветной шерсти на макушке головы в это время становились особенно отталкивающими. Они забегали в очередное строение, что бы тут же выскочить из него. Впрочем, возможно выскакивали и не те, что только что вбегали. Трудно уследить за этими энергичными существами. Одно время Шуке пришлось по душе пугать ночами местных жителей стонами и завываниями. Двуногие забавно замирали, а затем начинали испуганно оглядываться и жаться друг к дружке. Некоторые даже протяжно вопили, что особенно льстило шутнику. Небольшие четвероногие твари, жившие во множестве тут же и, судя по всему, бывшие местными паразитами, вели себя иначе. Одни из них принимались издавать хриплые отрывистые звуки и норовили ухватить Шуке своими мелкими зубами за ногу. Другие, еще более мелкие - шипели и выгибали дугой спины. Стоило цыкнуть на них, как вся их храбрость мигом испарялась и они улепетывали, смешно подкидывая заднюю свою часть. Это было крайне весело. Однако все это быстро надоело.

За двести лет таких развлечений Смотрителя станции в городе сложилась целая система легенд о таинственном мохнатом чудовище, нападавшем во мраке ночи и утаскивающем к себе в берлогу детей и женщин. Шуке об этих легендах не подозревал. Конечно же ни то, что женщины или ребенка, вообще ни одного живого существа на этой планете он не трогал. Он и питался то исключительно синтезированной пищей. Шуке вообще сомневался в наличии высокоразвитого интеллекта у какого то из местных существ. Конечно, двуногие строили довольно сложные поселения-муравейники и были способнее многих других видов, но сам образ их жизни не давал надежды на какой-то осмысленный контакт с ними.

Шуке никогда не вёл планомерных наблюдений за состоянием планеты и её обитателями. Перед ним и не ставилось подобной задачи. Если бы кто из местных был разумен, рассуждал смотритель, их разум непременно проявил бы себя в чём-то. Они ему не мешали, и он не лез к ним. Но, как мы уже сказали, с некоторых пор Шуке начал со всё возрастающим интересом наблюдать за двуногими, свившими свои гнезда под его горой. Этот вид вдруг стал активно прогрессировать. Еще недавно они жили в небольших, перевернутых кверху дном плетенных из ветвей гнёздах. И вот уже строят свои жилища из камня. Жилища в несколько ярусов, со смотровыми отверстиями, затянутыми чем-то прозрачным. Сначала они были в два-три яруса, а затем все больше и больше. Поневоле Шуке увлекся. Ему даже показалось, что они в последние годы запускают в небо нечто вроде летающих аппаратов, громко ревущих, чадящих и оставляющих за собой явно различимый горячий след. Нет, это не местные летающие созданьица - тех Шуке хорошо изучил. Что-то искусственное. Уровня интеллекта двуногих не хватало даже для освоения сильного магнитного поля их же собственной планеты.

 

Глава 2. Нежданный гость.

Сегодня, как обычно, отправив обязательный ежедневный отчет, Шуке сидел, задрав ноги на стол и потягивал любимый, слегка туманящий мысли, сок туке. Собственно самое сложное было не составить отчет, ибо его содержание уже многие десятилетия не менялось (приходилось менять лишь дату) а высчитать когда на Зар-Тенарре истекают очередные сутки, имевшие разную продолжительность. Если уж говорить совсем честно, то попросту не забыть об этом самом отчете. Вечер на Зар-Тенарре случался от одиннадцати до пятнадцати раз за один местный год и не удивительно, что можно было проворонить время. Ежегодно, хоть раз, Шуке умудрялся пропустить срок. И всякий раз смотритель получал от Закера втык с обещанием загнать его в самую распроклятую, распоследнюю, размерзейшую дыру. Шуке эти угрозы никогда не воспринимал всерьез, так как его станция и была той самой "распоследней" дырой, дальше которой загонять уже некуда. И вот сегодня, со вполне простительным облегчением и чувством выполненного долга Шуке допивал свой сок, собираясь затем отправиться спать, ибо и по зартенаррски, и по местному, наступило как раз самое подходящее для этого время. "Может еще плеснуть?" - лениво думал он. Но вставать с кресла не хотелось. Он находился в самой что ни наесть наиудобнейшей позе, когда каждая частичка тела приняла то, только ей необходимое положение, которое терять была не склонна. И что бы обратно собрать тело воедино следовало сначала собрать в кулак всю свою волю. А этого так не хотелось. Может так и задремать? Здесь. Нет. Скатишься до дикого состояния раз - не заметишь, как деградируешь до уровня местных двуногих. Надо вставать. Вот сейчас. Еще минуту. От одной лишней минуты отдыха в скотину не превратишься.

Тут его сладкие мысли прервал тихий булькающий звук, раздавшийся где-то в голове. "Что такое? Вызов? Вроде же вовремя. Неужели опять что-то напутал?". Шуке мысленно трижды хмыкнул, стена напротив моргнула и перед ней возник дымчатый экран. Какие-то мгновения он сгущался, а вместе с ним сгущалась и смотрящая с него старческая морщинистая морда начальника отдела Закера. Хмуро обведя взглядом комнату, неодобрительно покосившись на задранные на стол пятки подчиненного, Закер процедил:

- Через три четверти дюжины квохов к тебе прибудет гость. Гость очень важный. Пребудет лично к тебе. Что бы был на месте. Обеспечь надлежащий сервис.

- Что за гость? - взвился Шуке, но экран уже погас.

"Это что за новости? Какой еще гость? Почему ко мне?". Сказать, что смотритель был поражен, ни сказать ничего. Те два или три раза, что к нему на станцию заявлялись посетители, его предупреждали стандартным сообщением. Видео для связи с ним использовалась крайне редко. Не велика птица, что бы тратить на него лишнюю энергию. А тут не только видео сообщение, так еще и сам Закер. И он явно озабочен. Значит действительно какая-то важная шишка. Но почему к нему? Да ещё лично? Ничего хорошего от этого визита ждать не стоило. Если бы речь шла о досрочном освобождении, его уведомили бы обычным способом. Поневоле взволнованный Шуке высчитал, что двенадцать квохов истекут как раз к местному завтрашнему полудню.

Смотритель в эту ночь так и не смог сомкнуть глаз. В желудках неприятно посасывало. Шуке настолько втянулся в свою однообразную жизнь, что ожидание малейшего изменения было в тягость. А тут - "очень важный гость". Никогда ранее никто особо не интересовался его делами. Даже Закеру не было до него дела. Лишь бы вовремя отправлялись дежурные бессмысленные отчеты. Но поразмыслив и придя к выводу, что они, в конце концов, могут ему сделать, не загонят же, действительно, еще дальше, Шуке, несколько успокоенный, уснул.

Строго в назначенное время со станции, висевшей где то невообразимо высоко над его головой на гелиостационарной орбите, поступил сигнал прибытия. Шуке поспешил к парадной платформе. Через считанные минуты на ней материализовался невысокий, средних лет (может самую малость постарше Шуке) сквирг в плотно обтягивающем тело, голубого цвета длиннополом форменном френче с тремя ярко красными горизонтальными полосами поперек груди и с незнакомыми Шуке знаками различия. "Дипломат" - догадался смотритель. Несколько заостренные ушки, узкие плечи, обворожительно выпуклый животик и мягкие черты лица говорили о том, что перед ним самочка. Ухоженная, но без излишеств, свойственных простолюдинкам, внешность, сквозившая в каждом движении утонченность и некий снобизм, выдавали высокородное происхождение. Она брезгливо поморщилась (воздух планеты действительно с непривычки здорово пованивал, Шуке сам долго к нему привыкал) и сухо представилась:

- Сонни-Масс-Диерр. Спецпосланник Службы Надзора.

Говорила она не размыкая плотно сжатых губ. Точнее говорила не она, а закрепленное на золотистом обруче, свободно охватывающем её шею, говорящее устройство. Это была давняя традиция аристократок Зар-Тенарра, общаться с низшими классами через электронного посредника. Заговорить самой, значило признать собеседника равным себе. Этого не позволяла высокородная спесь. Даже с равным по социальному положению самцом аристократка не начнет общаться напрямую, ставя его тем сразу на полагающееся ему место и устанавливая дистанцию (если конечно это не близкий родственник). Лишь затем, как знак особой милости, отключит обруч и заговорит сама. Этого, кстати, требовали правила приличия. Не стоило долго вести беседу с равным тебе самцом через электронного посредника, чтобы не унизить его. Последнее время, насколько помнил Шуке, подобную моду завели и простолюдинки, что являлось причиной грубых шуток среди высокородных.

Шуке приложил обе ладони к груди, правую поверх левой, едва (самую малость) согнув пальцы, выказывая тем полную покорность. Он отметил, что "спецпосланника" вряд ли можно назвать красавицей, но что-то притягательное в ней определенно есть. Может быть добродушный взгляд широко раскрытых круглых глаз? Впрочем, после стольких лет одиночества, для Шуке любая самочка с его планеты покажется обворожительной и желанной. Шуке внутренне одернул себя, обозвав деревенщиной. Госпожа Диерр, словно не замечая замешательства смотрителя, поинтересовалась тем же бесцветным искусственным голосом:

- Вы подготовили мне комнату? Я долго добиралась до Вас. Пришлось совершить больше десятка скачков. Я уж не говорю о промежуточных внутрисистемных перелетах. Хочу немного привести себя в порядок.

- Да, да. Конечно.

Шуке проводил гостью до её комнаты, тупо глядя на задвигающуюся за ней дверь. Постояв около двери еще немного, он отправился на кухню проверить пищевой синтезатор.

Гостья приходила в себя недолго. Получив сигнал, Шуке встретил её у комнаты и проводил в столовую. Леди была уже в другом, не дорожном, более легком и свободном, но также форменном, одеянии. Держалась холодновато, но Шуке показалось, что несколько раз он поймал на себе её любопытный взгляд. Впрочем взгляд этот был столь мимолетен и незаметен, что смотритель не был в нём уверен.

Весь стол заставлен невысокими узкими прямоугольными, черными с внешней стороны и мягко-оранжевыми с внутренней, керамическими тарелками-кастрюльками совершенно одинаковой ширины но различной длинны; высокими стройными стаканами и щипчиками трех положенных по этикету размеров. Слева от щипчиков - маленький вспомогательный совочек. Помогать себе совочком считалось не совсем приличным, но, тем не менее все ими пользовались. Правда только после того, как завершалась начальная, официальная часть застолья. Выражение "перейти к совочку" означало перевести разговор на дружескую, непринужденную стезю. Шуке не знал, как к этому отнесется спецпосланник, но позволил эту вольность, говорящую о его гостеприимстве и заботе об удобстве гостьи.

- Извините, госпожа Диерр, я не знаю Ваших предпочтений, поэтому взял на себя смелость приготовить всего понемногу. Сони-Масс-Диерр, скользнув взглядом по ряду тарелок с действительно неплохим выбором блюд, на мгновенье остановила взгляд на совочках, ни чего по этому поводу не сказав, благосклонно качнула головой:

- Поверьте, я не привередлива. Не привередлива, но действительно голодна.

Какое-то время молча поглощали еду. Оказалось, что и Шуке порядком проголодался. Он выложил рядком на стоящую перед ним узкую тарелку небольшими кучками содержимого с общих блюд, ловко подхватывая их большими щипчиками. Нарезанное кубиками, кружочками, полосками самой различной величины, цвета, формы, запаха и консистенции содержимое блюд представляло всё многообразие, на которое оказался способен его старенький кухонный синтезатор. Затем, отложив большие щипчики, взял те, что поменьше. Ухватив немного того или иного (иной раз смешивая меж собой порции из отдельных кучек, перемешивая их на специальной свободной площадочке с правой стороны тарелки, но не более трех за раз), окунал получившийся комочек в одну из семи стоящих за тарелкой плошек с соусами, и с удовольствием отправлял в рот. По умению комбинировать различные ингредиенты как между собой, так и с различными соусами, можно было судить о степени культурности сотрапезника. Шуке не без причины гордился своими манерами. Гостья по-прежнему изредка бросала на Шуке оценивающие взгляды. Ему стало несколько не по себе. Очевидно она обдумывала план предстоящего разговора исходя из сделанных ею умозаключений, касающихся его персоны. Наконец, отложив щипчики и допив через плотно сжатые губы жидкость из стакана, спецпосланник стала интересоваться, как идут дела.

- А как местное население? Дружелюбно? - нёсся безразличный голос из обруча.

- Да я как то не выходил на контакт с ним. - Шуке так же отложил в сторону свои щипчики. Не вежливо продолжать есть, когда гость прекратил это делать или заговорил с тобой. - Не было такого задания, следить за местными видами.

- Да, да. Но всё же не мешает, не мешает отслеживать, что происходит на планете.

- Это что, приказ? - сидя вытянулся Смотритель.

- Пожелание. Пожелание. Совет, если хотите.

- Ладно, буду отслеживать.

Оба собеседника какое то время молчали. Госпожа Диерр словно никак не решалась начать разговор, ради которого собственно прилетела. Шуке решил придти на выручку.

- Вы уполномочены передать мне какие-то новые инструкции?

- Не то, что бы инструкции... Предупреждение. Да. Так будет вернее - предупреждение.

- Предупреждение? - заволновался Шуке, - Какое предупреждение? О чем?

Спецпосланник вновь какое-то время молчала. Затем решилась:

- Понимаете ли, Смотритель, на Зар-Тенарре неспокойно. Активизировались антигосударственные элементы. Предатели. - казалось даже электронный голос задрожал от негодования.

- Так там всегда были безумцы, выступавшие против порядка. Ко мне то это какое отношение имеет? - искренне удивился Шуке.

- Да может быть и никакого. - посланник говорила словно сквозь силу, - Скорее всего никакого. Просто после принятых мер (мер, надо сказать, весьма жестких) учитывая опасность этих деструктивных, весьма немногочисленных, элементов... Так вот, после принятых мер, многие из преступников бросились в рассыпную с Зар-Тенарра. Низкие негодяи и трусы! Они боятся открыто выступить с критикой правительства и предпочитают действовать из за угла, высовываясь из различных щелей! Правительство посчитало нужным уведомить все внепланетные базы, все станции, даже такие небольшие и далёкие от трасс, как Ваша, о возможной опасности. От этих преступников можно ожидать всего чего угодно. Любой гадости! Любого предательства! Им терять нечего. - после сказанного посланница, казалось, вздохнула с некоторым облегчением.

- Ну что скажете?

- О чем? Я не пойму, я-то тут причем. Вы сами говорите, что моя станция далека от всяких трасс. Чего им тут делать. Да я, вроде как, и сам преступник. - угрюмо проворчал Шуке, - Не считают ли уж на Зар-Тенарре, что у меня здесь зреет гнездо заговора в составе одного меня?

- Нет. Не то говоришь, смотритель. Ты не "государственный" преступник. Тебе даже доверен весьма важный пост. Ты - часть государственного аппарата. По сути, ты представляешь на этой планете наше государство. На этой планете ты и есть - Зар-Тенарр.

- Ну да! - Шуке как то никогда не думал о себе в таком разрезе. Очевидно в этом есть смысл. Он ведь действительно государственный служащий. Хоть и ссыльный, но действующий.

- Так вот, как часть государственного аппарата, ты, смотритель, обязан бороться с его врагами. С врагами Зар-Тенарра. В связи с этим, повторяю еще раз вопрос, не было никого из сквиргов на этой планете? Не обращался ли кто к тебе за помощью.

- Нет. - удивленно, но решительно и чистосердечно ответил Шуке, - Никого не было, ни кто не обращался.

- Ты понял, что обязан сразу, моментально, мгновенно сообщить о всяком таком посещении по инстанциям?

- Понял. Я ж не загр.

- И принять, по возможности, меры к задержанию такого лица?

- Понял. Обещаю.

- И самому ни в коем случае не вступать с ним в дискуссии. Задержал. Изолировал. И сразу вызываешь по тревоге помощь. - подчеркивая важность этих указаний, госпожа Диерр приложила свои два длинных указательных пальца правой руки к обручу на шее, откуда раздавался её голос.

- Разумеется, разумеется. Это и так написано в Инструкции Смотрителя. Я никогда не нарушал её.

- Ну ладно. Тогда всё. - спецпосланник тут же превратилась из чванливого чиновника в женщину и, потерев ладошки, поинтересовалась:

- Ну что там у тебя еще вкусненького найдется? Люблю экстремальную туземную кухню пробовать, знаете ли.

- Разрешите порекомендовать этот напиток. - Шуке ожидал подобной просьбы. Он осторожно приподнял с края стола кубический, синего полупрозрачного материала графинчик, с плотно пригнанной в одной из вершин пробкой, откинул её вбок и налил в стакан, плавно принявший форму его ладони и всех четырех пальцев, пузырящейся прозрачной жидкости. Затем вежливо подал стакан спецпосланнику. Она опасливо понюхала содержимое, но запах видимо понравился. - Это из местных источников. Он абсолютно безвреден, но дает удивительный эффект. Ощущения - просто божественные.

- Что это? Странный запах. Щекочущий.

- Я уж лет десять тому назад (имелись в виду, конечно, зартенаррские года) как нашел в местных горах, неподалеку от моей станции, источник с этой удивительной влагой. Совершенно случайно нашел. Можно сказать, споткнулся об него. Запах чудесный. Сделал все анализы. Сам пью его уже давно. Непередаваемые ощущения. Попробуйте. - с этими словами Шуке плеснул жидкости себе и не без удовольствия отхлебнул. Горло приятно закололо сотнями маленьких ласковых иголочек.

Женщина, посмотрев на хозяина, еще раз осторожно втянув носом воздух над стаканом, благожелательно сморщила свой носик и сделала маленький аккуратный глоточек. Удовлетворенно хмыкнула. Улыбка расползлась по её круглому бархатистому личику. Еще маленький глоток. Опять "хмы". И в несколько глотков опорожнила сосуд.

- Однако! Действительно замечательно тонкий вкус. Ещё можно? - спецпосланник интересовалась не разрешением Шуке, а его мнением о безопасности напитка.

Шуке тут же плеснул спецпосланнику, не забыв и себя. Он не посчитал нужным предупреждать гостью, что кроме замечательного вкуса и аромата эта минерализованная пузырящаяся вода оказывает на организм сквирга кратковременный, но сильный опьяняющий эффект. Опьянение порождало веселость и легкость во всем теле. Вскоре мысли начинали путаться и приятно клубиться в голове. Через час-другой эффект проходил, не оставляя после себя никаких отрицательных последствий. За исключением, разве что того, что плохо помнишь о том, что говорил и что делал в период опьянения. Но у Шуке не было никаких тайных замыслов. Он лишь пытался угодить гостье, доставить ей удовольствие. Это обязанность любого хозяина. Её поведение действительно вскоре стало весьма раскованным, чуть даже переливая за грань дозволенного и приличествующего её рангу. Речь текла свободнее, мысли откровеннее. Леди провела кончиком пальца вдоль обруча, отключая его, и заговорила сама. Голос женщины показался Шуке милым, журчащим словно ручеек. Впрочем, в таком состоянии даже голос старого Закера показался бы ему соблазнительным и ласковым.

- Ты вот что, милейший мой Шуке. Не думай, что я чего-то там плохого тебе хочу. Не-ет. - язык госпожи Диерр с трудом слушался хозяйку, - Ты мне где-то даже симпатичен. Точно симпатичен. Ты вот что... Имей в виду... - женщина, сбившись с мыслей, попыталась собрать их обратно, в кучку, - О чем это я?

- О том, - весело ответил Шуке, подливая гостье из мерцавшего насыщенной синевой графина, - Чтобы я... Чтобы я... имел... имел...

- Да-а-а-а... - спецпосланник захихикала. Её щеки покрылись зеленоватыми пятнышками. Короткая шерстка по-девичьи встопорщилась. Она была очень, очень мила. - Да. Ты, добрый мой Шуке, знаешь ли некоего Стерр Квойлла?

- Это из каких Квойллов? Из Второго Приморского Форта?

- Да. Из тех.

- Ну как же, как же. Мне бы его не знать! Он же мой двоюродный брат. Я ведь тоже из Квойллов. Наши матери были родными сестрами. Знали бы Вы, как мы дрались в детстве друг с другом.

- Так вот! - спецпосланник тщетно пыталась сосредоточить взгляд разбегающихся в стороны глаз на лице смотрителя, - Так вот! Этот самый Стерр Квойлл, с которым Вы, милый мой Шуке, дрались... - она захихикала, - Так вот, он бежал с Зар-Тенарра! - женщина вытянула перед лицом Шуке ладонь с растопыренными пальцами, два больших влево, два других вправо.

- Бежал? Зачем? - смысл разговора не доходил до Шуке. Он как бы следил в пол уха за разговором, ведшимся за соседним столиком, - Куда бежал? - он услышал свой скрипучий смешок.

Леди Диерр повернула ладонь с растопыренными пальцами к себе, с удивлением воззрившись на неё, пока не поняла, что это именно её ладонь, а не чья-то еще. Успокоившись на этот счет, она быстро зачастила:

- Так вот... Бежал он... судя по всему... сюда. И может быть... к тебе. И ты должен нам о нем сказать... если видел его. Понял?

- Понял? - Шуке потряс головой. - Не-е-е... Нет его здесь. Я бы его узнал, конечно. Да и зачем ему бежать сюда?

Гостья, сфокусировав, наконец, на его лице свой взгляд, кивнула:

- Ну тогда ладно. Тогда ладно. Ладно. Но учти... - ладонь с четырьмя пальцами снова повисла между ними, - Учти... Ни-ни. Никому ни слова!

- Да кому ж я тут расскажу? - удивился и даже обиделся Шуке.

- Если что, учти. Предупредила! Это очень, очень, очень серьезно. Очень! Очень! Это касается безопасности государства. И если ты не сообщишь по инстанции... Очень плохо будет. В первую очередь тебе.

Они еще какое-то время о чем-то беседовали, но смысл дальнейшей беседы совсем ускользал из затуманенных голов. В конце концов оба погрузились в блаженную дрему. Очнулись разом, ощущая приятную легкость и небольшую усталость. Последняя часть разговора почти изгладилась из головы смотрителя. В голове же гостьи, учитывая, что для нее напиток был внове, кажется и вообще стерся из памяти. Она легко встала. Попыталась что то сказать, но обруч молчал. Госпожа Диерр удивленно провела по нему пальцем и тот своим оловянным голосом произнес:

- Проводи меня до моей комнаты, Смотритель.

У раскрывшейся двери спецпосланник повернулась к Шуке и посмотрела ему в глаза. Казалось, она силилась вспомнить что-то. Очевидно подозревала, что наговорила лишнего. А вот чего лишнего - припомнить не могла. Затем мысленно махнув рукой, провела оценивающим взглядом снизу вверх по фигуре Шуке, вновь остановившись на лице.

- Заходи! - велела, отступив в сторону и пропуская Шуке в комнату. В этом не было ничего удивительного. На Зар-Тенарре любая аристократка (а Сонни-Масс-Диерр вне всякого сомнения аристократка. Об этом говорило все её поведение), любая аристократка имела право на любого мужчину. Отказать ей - означало нанести смертельное оскорбление и навлечь на себя кучу неприятностей. Шуке даже не пришло этого в голову. Он лишь волновался, что из-за длительного отсутствия практики может оказаться не на высоте, не исполнив долг мужчины и хозяина. Но когда через полтора квоха Шуке выходил из комнаты, по благожелательному поведению гостьи понял, что с поставленной задачей справился вполне успешно.

Утром, позавтракав, спецпосланник пожелала перед дорогой еще раз уединиться с Шуке, после чего, потрепав его по щеке, усталая, но удовлетворенная проделанной работой, встала на парадную платформу и исчезла. Через непродолжительное время с орбитальной станции поступил сигнал о её отбытии.

 

Глава 3. Побег.

После отъезда спецпосланника Шуке облегченно вздохнул. Он честно исполнил обязанности доброго хозяина и ответственного подчиненного. Судя по всему и высокая гостья осталась вполне довольна результатами миссии. Но вскоре Шуке начали одолевать некие, неясные еще, но ядовитые предчувствия. Они скреблись в мозгу, отравляя душевное спокойствие, не давая покоя. Он давно отвык так много рассуждать. От непривычной нагрузки кружилась голова. Шуке выкидывал настырные мысли из головы, но те, сделав вид, что смирились, в самый неожиданный момент вновь исподтишка вползали в мозг. И чем дольше он размышлял, тем дальше уводила цепочка логических умозаключений. Мысли становились все тревожнее и тревожнее, принимая порой какой-то угрожающий, пугающий, ужасающий масштаб. Теперь, как он не пытался отогнать их от себя, каясь в излишней мнительности, чувство неуверенности всё сильнее охватывало его. Из памяти понемногу принялись всплывать те части разговора со спецпосланником, что до сей поры скрывались за туманной пеленой опьянения.

Действительно - ни с того, ни с сего прилетает некий проверяющий. Причем проверяющий самого что ни наесть наивысшего ранга, что само по себе не то чтобы необычно. Шуке раньше о таком вообще не приходилось слышать. Выше "спецпосланника" только "министр по особым поручениям", совершающий межгосударственные межпланетные визиты. Правительственные же спецпосланники посещали объекты не ниже Внепланетных Гуманитарных Баз Вторжения с многотысячным вооруженным персоналом агрессоров-освободителей. И то только в самых крайних случаях. Перед освободительной оккупацией там, или планирующимся церемониальным посещением базы кого-либо из Верховных Особ. Не собирается же в самом деле пожаловать к нему одна из Соправительниц?

А тут, спецпосланник на какую-то самую что ни на есть заштатную станцию с персоналом в одного ссыльного смотрителя! При этом проверяющий фактически ничего не проверяет, ни чем, связанным с функционированием станции, не интересуется. Не интересуется вообще ничем. И он здесь - не пролетом! Именно к нему - отверженному осужденному Шуке! А ведь он даже не из семьи аристократов, поражен судом во всех гражданских правах с запрещением без особого дозволения возврата на родную планету.

Спецпосланник вместо проверки работы станции ведет непонятные туманные разговоры. Сообщает о некоем бунте (будто это первый бунт на Зар-Тенарре, что бы ради него посещать всех смотрителей всех станций!). О его двоюродном брате с чего-то заговорила. Да кого вообще могут интересовать дела его брата? Пусть он даже трижды преступник. Пусть даже натворил на Зар-Тенарре делов. Причем тут Шуке? Его-то это каким боком касается? Он с Терром почти и не общался никогда. Тот заметно старше его. Погоди-ка, что она там говорила? Шуке наморщил лоб. Его брат - опасный преступник... Сбежал с планеты от заслуженного наказания... Подозревают, что возможно сбежал на эту планету... Нельзя давать ему убежища и даже общаться с ним... Да при чем тут он то? Это дело спецслужб. А он всего лишь смотритель. С чего Терра заявится к нему? Он же понимает, что в первую очередь искать будут именно у родственников. А Терра, насколько помнил Шуке, дураком не был.

Впрочем и сам Шуке не был глупцом. Нет. Напротив, коэффициент его интеллекта намного превышал уровень развития среднего сквирга. Во всяком случае, так было во времена учебы в университете. Помнится, ему прочили карьеру ученого. Если б не плебейское происхождение отца (которого Шуке, впрочем, никогда не знал, но много слышал от матери и тёток), мог бы стать и неплохим дипломатом. Вряд ли с тех пор он сильно поглупел. Шуке отчетливо распознал подтекст, что был скрыт за, казалось бы, самыми участливыми словами спецпосланника. Это была угроза. Угроза явная и, исходя из того, кто и в какой форме её донес до него, угроза небезосновательная. Причем угроза, исходящая не от самой госпожи Диерр, а переданная ему по чьему-то поручению сверху. Кто мог дать такое поручение спецпосланнику? Даже голова кружилась от одного предположения - кто бы это мог быть. Сама же она настроена в отношении него, судя по всему, вполне благожелательно.

Да. Сони Диерр сообщила ему или слишком мало, или слишком много. Однако из-за одного предположения, что двоюродный брат может встретиться с ним, пусть даже этот двоюродный брат - самый наиопаснейший преступник, спецпосланников не посылают. Те, кто послал к нему госпожу Диерр, опасаются встречи Терра именно с ним, смотрителем Малой Станции Аварийной Посадки Класса 12С, Шуке.

***

Глупость какая-то получается. С чего Правительству так опасаться его брата. Стоп! А брата ли его опасается Правительство? Шуке аж пробил холодный пот. Не его брата опасается Правительство! Правительство опасается ЕГО!! Шуке!!! Его брат может сказать ЕМУ, Шуке, что-то такое, что сделает его самого опасным преступником. Государственным преступником. Смертельно опасным для кого-то в правящей верхушке преступником! Причем настолько опасным, что государство не остановится ни перед чем. Шуке завертел головой. Разношенный воротничок старенького френча вдруг стал ему мал, сдавив обручем горло. Да нет! Это полный бред! Он ведь даже политикой никогда не интересовался. Никогда не лез ни в какие разборки, ни в какие склоки. Даже в буйные студенческие годы. Он не имел никаких амбиций. И все прекрасно это знают. Чепуха получается. Полная.

***

Несколько дней Шуке занимался текущими делами и его даже перестали одолевать тревожные думы. Может спецпосланник вертела какими то своими делишками и посещение отдаленной станции являлось лишь их прикрытием? А попав сюда, что бы разогнать дорожную скуку решила позабавиться над смотрителем-деревенщиной? Наверное так оно и было. И зря он волнуется. Это же самое логичное объяснение. Мало ли что там могло придти в голову чиновникам в правительстве. Шуке совсем убедил себя в этой новой, такой удобной, такой успокаивающей версии.

На пятнадцатую или шестнадцатую (местную) ночь после отбытия спецпосланника, Шуке как обычно сидел на излюбленном месте, на склоне горы и предавался ленивым размышлениям. Вдруг, словно молния, в голове сверкнула мысль, разом перечеркнувшая прочие! Посланник под конец, прежде чем впасть в вызванный опьянением ступор, пробормотала: "Проблему придется устранить самым решительным образом... Самым... Решительным...". Такого не говорят, не желая высказать угрозу. Ведь известно: "трезвый ум думает, пьяный ум говорит". Значит угроза все таки была? И спецпосланник прибыла все таки именно к нему. "Устранить проблему самым решительным образом"! Что это значит? Не надо лукавить с самим собой, Шуке. Не надо пытаться обмануть самого себя. Это значит - попросту заставить его и его брата замолчать! Исчезнуть!! Исчезнуть совсем!!! Как это сделать? Да проще простого. Был какой-то смотритель на какой-то малюсенькой станции на дикой отдаленной планетке. И исчез. Куда исчез? Был неосторожен и местная фауна сожрала его. Сам виноват. Думаю, таких исчезновений каждый год десятки, а то и сотни, по всей галактике. И никто пропавших особенно не ищет. Кому до них дело. Просто присылают на освободившееся место нового смотрителя и вся недолга. Шуке задрожал.

***

Да не пойдут они на это!

***

А, собственно, почему не пойдут? Кто не пойдет? Правительство? Шуке даже фыркнул. Правительство пойдет на всё! Если он действительно вдруг стал представлять для кого-то проблему - еще как пойдут. Подождут, когда Терра заявится, и обоих разом накроют. Нет уж, лучше пусть Терра не появляется.

И тут новая мысль, еще более страшная, еще более логичная и беспощадная пришла в его голову. А вдруг кто-то там, в Правительстве, догадается - зачем доводить дело до опасной черты, когда проблему можно решить в зародыше, до того, как она станет явной угрозой? Он один, на отдалённой станции, где с ним в любой момент может случиться несчастный случай... Судя по тому, что к нему посчитали возможным прислать спецпосланника, пока такая мысль не овладела тамошними головами. Но только пока. И придти она может со дня на день. Может уже пришла! Может уже отдан соответствующий приказ и кто-то торопиться сюда, к нему, спеша исполнить сановную волю.

Короткая густая шёрстка по всему телу зашевелилась, словно в ней разом завелись тысячи мелких паразитов. Неужели такое возможно? Почему нет? Ведь еще несколько дней тому назад он посчитал бы вероятность посещения его чиновником столь высокого уровня менее чем нулевой. Если бы кто ему сказал, что его посетит спецпосланник, Шуке рассмеялся бы в ответ. Тем не менее это произошло.

Что делать? Покорно ждать? Чего ждать? Чего делать? Бежать? Куда бежать? Нет, Шуке хоть и был всего лишь смотрителем небольшой заштатной станции, но в уме и рассудительности ему не отказать. Оставался еще вопрос, самый непонятный и неразрешимый - а кому и чем он вообще мог помешать? Ну не из-за той же дуры в самом деле. Тогда из-за чего еще? Не из-за чего больше, получается. Эти мысли порой успокаивали его. Но ненадолго.

Вскоре он начал ощущать грозящую ему опасность настолько явно, настолько красочно, словно уже видел занесенное над ним орудие убийства.

***

Когда через три с небольшим дюжины местных дней (дюжиной я называю их для удобства, ибо на Зар-Тенарре принята шестнадцатиричная система счета. Таким образом, когда я говорю о зартенаррской дюжине, подразумеваю число шестнадцать), так вот, через три с небольшим дюжины дней, которыми Шуке привык отмерять время в рамках одного года, вновь поступило сообщение о предстоящем прибытии визитеров. На этот раз сразу двоих. Смотритель подсознательно ждал этой новости и ничуть ей не удивился. Напротив - наступила хоть какая-то определенность. На этот раз он должен встретить земляков на искусственном спутнике, постоянно висевшем где-то на неимоверной высоте прямиком над его горой. Закер, сообщая новость, был хмур и немногословен, старательно избегая смотреть в глаза подчиненному. Его, кажется, удивило то спокойствие, с которым изгнанник отнесся к этой новости. Удивило и, возможно, насторожило.

***

Шуке вошел в небольшую, овальную в плане комнату, в которой, в отличии от прочих, свет автоматически не включился. Бледное сероватое сияние лениво струилось из-под выпуклой прозрачной крышки, накрывавшей нечто вроде вытянутой овальной ванны, занимавшей значительную часть помещения. Подойдя ближе, смотритель в раздумье уставился на что-то, еле видневшееся сквозь клубящийся внутри камеры густой молочный туман. С первого взгляда и не разобрать - жидкость то или газ. Присмотревшись, можно различить голое тело местного двуногого. Голое не столько из-за полного отсутствия какой либо одежды, сколько из-за отсутствия какого либо растительного покрова на теле. За неимением трех - четырех мест, где растительность хоть и была клочками, но редкая и непропорциональной длины. Смотрителя даже передернуло от отвращения. Он никак не мог привыкнуть к виду этой бледной влажноватой кожи. В расположенном под горой поселении двуногие все-таки, очевидно осознавая своё уродство, прикрывали эту постыдную сверхнаготу одеждой, сшитой порой весьма искусно.

Тело было полностью готово еще полдюжины дней назад. Его изготовление не составило труда. За несколько ночных вылазок Шуке смог досконально, с помощью портативного анализатора изучить целый ряд мужских особей, погружая предварительно в сон и облепляя их датчиками. Затем введенная в несколько перенастроенный синтезатор программа тщательно воспроизвела тело двуногого, которое оказалось принципиально не так уж и отлично от тела сквирга. Вполне логично Шуке рассудил, что если и стоит перемещать свой разум в какое-то иное тело, так только в тело существа, отчасти наделенного разумом. Правда эти двуногие в последние годы все больше и больше страдали гипертрофированным самомнением, в порыве своего безумия изменяя под свои нужды окружающую среду, не сообразуясь с надобностями и естественными законами местной природы. Этот вид абсолютно не склонен считаться с нуждами прочих обитателей планеты, как живых, так и неодушевленных.

Шуке лично отбирал лицо своего будущего носителя из множества просмотренных им возможных вариантов, остановившись в конце концов на одной бородатой особи. Без растительности на лице вряд ли кто из двуногих найдет явное сходство с существующей личностью, если она даже окажется широко известной среди населения города.

Однако в строение тела двуногого были внесены определенные коррективы. Это касалось в первую очередь нервной системы и головного мозга, который должен был, имея структуру мозга существа, тем не менее остаться в основе своей мозгом сквирга, способным воспринять запись личности Шуке, совместив её с подсознанием землянина, ответственным за все функции жизнедеятельности организма. И при этом остаться работоспособным. Вдоль позвоночного столба вплетена целая сеть биочипов, интегрированных между собой и с нервной системой существа, призванных усиливать природные способности как самого двуногого, так и придавая его телу и разуму способности жителя Зар-Тенарра. Смотритель предварительно тщательно заблокировал действие некоторых биочипов, несколько потеряв при этом, но зато полностью исключив возможность отследить его с помощью аппаратуры поиска. Пришлось пожертвовать системой удаленной связи, оставив лишь возможность связи на расстоянии не более десятка шагов.

Последние несколько дней шел длительный сложный процесс загрузки личности Шуке с матрицы-кристалла в мозг двуногого. Этот процесс ни в коем случае нельзя ускорить, тем более приостановить, не рискуя получить в результате элементарного идиота. Смотритель, проявляя понятное нетерпение и испытывая вполне простительное чувство страха, удостоверился, что к вечеру загрузка будет завершена, отправился готовиться. Сегодня ночью он покинет станцию. Станцию, столь опостылевшую за долгие годы и вдруг, неожиданно, по мере приближения назначенного часа, становившуюся ему всё ближе и милее. Казалось, он вживую отрывает от себя часть тела.

***

Шуке собрал в небольшую сумку (позаимствованную им в городе) самое необходимое. Хотел взять и портативный пищевой синтезатор, да вовремя вспомнил, что вряд ли теперь, в новом теле, он ему сгодится. Последний раз поужинав без всякого удовольствия и без необходимости для его нового будущего тела, прихватив сумку и охапку одежды, Шуке отправился в уже знакомую нам комнату.

Войдя в помещение, сложил принесенное на стол. Подошел к ванной, замысловатым пассом руки вызвал экран с информацией. Убедился, что загрузка прошла успешно. Кивком головы заставил экран раствориться в воздухе. Словно во сне стащил с себя всю одежду. Как страшно! Ах, вчера еще он ненавидел этот ношенный форменный сюртук смотрителя и как теперь он казался дорог ему! Волны ужаса пробегали по телу. Пальцы тряслись. Ноги подгибаются в коленях. Так хочется повернуть назад. Но там, позади, верная смерть. Нет! Только вперед!

За первой ванной стоит вторая, несколько иной формы и размером побольше. Стараясь не обращать внимание на оглушительные двойные щелчки сердца, Шуке влез в неё. Нажал на рычаг сбоку, отдернув руку внутрь. Его накрыло прозрачным куполом. Зашелестели прохладные струйки белёсого газа. Они упруго ударяли в тело. Шуке, потеряв остатки самообладания, выкинул вперед руки, попытавшись скинуть колпак. В следующее мгновение руки подломились и бессильно опали. Тело, обмякнув, распласталось по скользкому дну.

Как емкость медленно наполняется слегка пузырящейся зеленоватой едкой жидкостью, смотритель уже не видел. Не ощущал и того, как тело его стало вдруг таять, словно кусок рафинада в стакане кипятка. В нём уже не было жизни.

Едва заполнив ванну до краев, густая склизкая жидкость тут же принялась быстро стекать сквозь невидимые сверху отверстия. Она уже не пузырилась. Через пару минут ванна оказалась совершенно пуста.

***

Спустя час тишину полумрака расплескало тонкое змеиное шипение. Сквозь приоткрывшиеся щели из первой ванны сбрасывался избыток газа. Просветлевший колпак на мгновенье задрожал, заметно истончился и исчез, лопнув мыльным пузырём. Голое скользкое тело двуногого завибрировало. Скрючились пальцы на правой руке. Затем на левой. По бледному безволосому торсу волной пробежала судорога. И всё. Тело опять неподвижно. Только приглядевшись можно заметить легкое вздымание груди и пульсирующую венку на левом виске. Тело жило.

Прошло десять минут, двадцать. Дыхание становится более явным и частым. Поверхность кожи обсохла и не кажется уже такой отвратительно склизкой. Наконец веки дрогнули и приподнялись. Голубые глаза удивленно смотрят перед собой. Существо не осознавало, кто оно и где находится. Но личность Шуке в нем уже пробуждалась. Да, это он. Жив! Слава Высшему Разуму! Шуке резко садится и тут же с непривычки падает обратно навзничь. Вновь пытается сесть. Лоб больно стукается о колени. Тело непослушно. Голова гудит и мотается из стороны в сторону. Существо подтягивается, садится на край ванны. По одной перекидывает ноги наружу. Опирается о пол. Встает на удивительно маленькие узкие ступни. Ноги подгибаются. Начинает заваливаться на бок. Хватается коротенькими тонкими пальцами рук за края ванны, опираясь на нее. Всё чужое. Всё непослушное. Сердце стучит незнакомо - глухо и замедленно. Однократно.

Смотритель понемногу приходит в себя. Вокруг сплошной мрак. Да нет, Шуке догадывается открыть глаза. Темно, но не так сильно. Стены комнаты еле различимы. Впечатление такое, словно пока Шуке находился в забытьи, кто-то поменял всё вокруг, изменил форму предметов, притушил свет, перекрасил стены. Клацнул отвисшей челюстью. Провел языком. Полный рот непривычно мелких зубов. Поднес ладонь к лицу. Целых пять коротеньких пальцев с прозрачными плоскими коготками на концах! Из них только один противопоставлен всем остальным! Сжал пальцы в забавный белёсый кулачок. Шуке качнул головой, и она почти упала на бок, на высокое костистое плечо. Усилием мышц шеи подхватил и выпрямил её. Она качнулась в другую сторону.

Наконец сознание смотрителя окончательно взяло тело двуногого под контроль. Шуке стоит на подрагивающих ногах. Округлые коленки трусит мелкая дрожь. Делает шаг, другой. Всё не так скверно. Голый живот и коленки под ними смешили. Исследовал тело руками. Чувствительность в норме. Вот и обоняние появилось. Запах странный. Чем это пахнет? Да нет же, это обычный запах его станции. Просто нос чужой. Хотя почему чужой? Это теперь его нос. Шуке прошелся по комнате туда - сюда. Тело все лучше слушается. Присел несколько раз, подпрыгнул. Удивительно, но отличий в восприятии тела и управлении им гораздо меньше чем он ожидал. Почти никаких. Прохладно как то. Неужели испортилась система кондиционирования. Этого быть не может. Да какая там система! У него же сейчас голое тело. Шуке нашел на столе охапку одежды и принялся неуклюже натягивать на себя. Он специально исследовал, какую одежду и как носят местные и тщательно отбирал её, что бы не выделяться в толпе двуногих. Трусы, носки, футболка, рубашка, брюки, мягкие ботинки, пиджак. Часть своих вещей Шуке рассовал по карманам, подивившись, что сквирги так и не додумались до такого простого и удобного устройства. Повесил на плечо сумку - очень похожую на те, что носят у них.

Мельком глянул на вторую ванну, смотреть на которую до сих пор избегал. Боялся увидеть свое бездыханное тело. Но она давно уже пуста и совершенно чиста. Шуке шагнул к выходу. Остановился. Его прошиб холодный пот. Он чуть не забыл кристалл с записанной на нем своей личностью. Вытащив его из устройства, тщательно спрятал в контейнер, висевший на крепком синтетическом шнуре на шее. Вот теперь пожалуй всё. Пора уходить. Скоро должны пожаловать его предполагаемые палачи.

Еще один неприятный момент Шуке пережил, подойдя к телепортационной площадке. Почему он не подумал об этом раньше? А вдруг переход не примет его в новом теле? Но нет, переход сработал вполне штатно. И вот Шуке уже спускается вниз по склону. Ноги, обутые в ботинки, непривычно скользят по гравию. Хорошо, что еще ночь. Необходимо до наступления жаркого ослепляющего дня найти себе надежное убежище.

 

Глава 4. Невольный спаситель.

Яркое солнце слепит глаза. Шуке успокаивает себя: глаза в его нынешнем теле - часть местного организма, идеально приспособленного для проживания в сложнейших условиях, царящих на этой негостеприимной планете. Следовательно никакого вреда ему яркий свет не причинит. А ощущение дискомфорта скоро должно пройти. Уж если двуногие смогли приспособиться, то и он, с его несоизмеримо более мощным и гибким интеллектом, сможет.

Действительно, уже спустившись к самой подошве горы и подходя к крайним строениям поселения, смотритель совершенно освоился и с управлением телом, и с получаемыми извне раздражителями - непривычными запахами, резкими звуками, слепящим глаза светом. Увидев первых двуногих, Шуке едва не сделал попытку спрятаться, но вовремя осознал, что он теперь с виду точно такой же, как они. От него никто не шарахнулся, никто не закричал от испуга. Его словно не заметили. "Как это я удачно подобрал параметры тела" - самодовольно рассуждал Шуке. Пока, во всяком случае, всё складывалось весьма успешно. Людей с каждой минутой прибавлялось. Но все какие-то хмурые и угрюмые. Шли, не обращая друг на друга ровно никакого внимания. "Утро" - догадался Шуке. Он и сам по утрам не склонен ощущать себя счастливым. Мысль о схожести хоть в чем-то сквиргов и двуногих неожиданно пришлась по душе. В какой-то момент он даже пережил нечто, похожее на эйфорию от давно забытого ощущения сопричастности к многоликой толпе себе подобных. Даже если это толпа недалеких звероподобных плешивых инопланетян. "Кто бы говорил о плешивых?" горько думал беглец, в очередной раз брезгливо косясь на кисти своих рук.

***

Долго еще Шуке бродил по улицам, достаточно знакомым ему, так как ранее он неоднократно бывал здесь. Правда лишь ночами, потому многое казалось новым и необычным. Он знал, что население города весьма многочисленно, но реальное количество двуногих огорошило. Не только количеством, но и их непредсказуемым поведением и суетливостью. Одно дело - наблюдать со стороны, совсем другое - слившись в единый, колышущийся от избытка энергии ком. Очень скоро смотритель поддался общему безумию и носился вслед за толпой туда - сюда. Забегал в какие-то сооружения, где происходили незнакомые и непонятные Шуке процессы. Взяв себя в руки, попытался остановиться и несколько абстрагироваться от заразного влияния. Втянувшись с очередной партией в большую просторную искусственную нору с полностью прозрачной стеной слева, Шуке обратил внимание - некоторые из двуногих передают что-то другим двуногим, стоящим за перегородкой. Взамен получают самые разнообразные предметы. Шуке не мог понять, в чем смысл обмена. Он уже целенаправленно заходил в подобные заведения. В результате проведенных исследований установил - среди передаваемого в ответ чаще попадалась продукты питания. Многие, получив упаковку, тут же раскрывали ее и начинали понемногу откусывать от содержимого, либо отхлебывать разноцветные жидкости из различных по размеру и форме сосудов.

Понятно. Теперь следует разобраться с тем, на что все это обменивается. Пристроившись неподалеку от одного из существ, стоящих за перегородкой, принялся за ним наблюдать. Вот к нему подошла женская особь. За её верхнюю конечность держится особь поменьше и пронзительно пищит. Шуке не сразу сообразил, что понимает каждое слово. Очевидно знание языка перешло с базовой информацией, сохраненной в подсознании синтезированного существа и теперь понемногу всплывает из него, вливаясь в его интеллект. "Дай, мама, дай!" кричало мелкое существо. Самка вытащила из сумки другую сумочку, поменьше, расстегнула её, извлекла несколько блеклых цветных бумажек и металлических кружочков. Передала все это терпеливо ожидавшему двуногому, негромко буркнув что-то. Тот, в свою очередь, спрятал полученное, пошарил под прилавком, достал оттуда и разложил перед самкой несколько пакетов и коробочек. Самка сложила все это в большую сумку, сунув один из пакетиков хныкающему детенышу. Детеныш мгновенно замолк, ловко надорвал пакет и принялся выуживать по одной резко, но довольно приятно пахнущие бурые пластинки, запихивая их в рот и умиротворенно чавкая. Шуке почувствовал, как у него что-то зашевелилось в животе.

Вслед за самкой с детенышем к двуногому подходили еще несколько самок и самцов. Вся процедура повторялась, различаясь только величиной, количеством и цветом получаемого. При этом особь за прилавком всегда получала только бумажки и кружочки. Шуке заметил, что в обмен двуногий за прилавком не просто передает первые попавшиеся коробочки. Ему явно говорили, что надо передать и всегда получали именно требуемое. Один раз подошедший самец спросил о чем то, но, получив отказ, отошел явно раздосадованный. Это утвердило исследователя в мысли, что в подобных помещениях производится выдача именно того, в чем в данный момент двуногое испытывает нужду. Шуке вспомнил, что вместе с другими непонятными предметами он извлекал из карманов обследовавшихся им особей такие же точно бумажки. Они были у каждого без исключения. Причем у кого-то всего несколько штук, у кого-то в изрядном количестве. Все их Шуке предусмотрительно сберег - раз двуногие обязательно имели их при себе, значит это постоянно необходимый атрибут их повседневной жизни. Их набралось у него восемь с четвертью дюжин. Правда, для чего они нужны, понять казалось невозможным. Теперь же, кажется, ответ найден. Он отошел в сторону и открыл внутренний кармашек, имевшийся в его сумке (ему очень нравилась эта процедура). Выудив одну бумажку, затем, подумав, вторую, подошел к прилавку, выжидая, когда перед ним никого не окажется. Здесь решимость Шуке покинула его.

- Вам чего? - довольно любезно, но не вполне искренне, как-то искусственно, поинтересовался двуногий. Смотритель протянул зажатые в кулаке бумажки.

- Что Вам надо? Чего купить то хотите? - в голосе двуногого появились нотки раздражения. За Шуке уже начал скапливаться народ. Некоторые с любопытством поглядывали на него. Шуке ткнул пальцем в небольшой пакет, лежавший на полке за спиной существа. Именно такой достался маленькой особи. Обменщик кивнул и, подхватив пакет, положил на стол перед собой:

- Еще что? - вопрос без явной заинтересованности в ответе. Шуке еще раз ткнул в тот же пакет.

- Два? Так бы сразу и сказал. - и еще один пакет брякнулся перед Шуке, - Еще один? - интонация не раздраженная, скорее насмешливая. Шуке, поколебавшись, ткнул в большую прозрачную бутылку с зеленоватой жидкостью.

- Немой, что ли? - не вполне вежливо поинтересовался двуногий, но бутылку подал, - Всё?

Шуке кивнул. Двуногий взял у него из рук одну бумажку, тут же выдав взамен несколько металлических кругляшей, слегка различающихся диаметром и весом. Смотритель, схватив их, облегченно выскочил наружу. Он был крайне доволен собой. Первый опыт общения удался! Найдя небольшую площадку, засаженную растительностью с разбросанными среди нее длинными сиденьями со спинками, Шуке уселся. Сидеть в новом теле оказалось вполне удобно. Только здесь он почувствовал, насколько сильно устал и проголодался. Быстро разобравшись с тем, как вскрываются приобретенные емкости, Шуке принялся обедать, попутно, морща нос, поглядывая на свои голые пальцы-огрызки. Он не опасался незнакомой еды, так как доставшийся ему организм приспособлен к её приему. И сухие ломкие желтые солоноватые пластинки и пузырящаяся, отдающая в нос жидкость, оказались неожиданно вкусны. Единственно - жидкость могла бы быть не столь сладкой. Но очевидно здесь такие вкусы. Съев содержимое одного пакета, второй, вздохнув, распечатывать не стал, сунул в сумку. Жидкость он продолжал отхлебывать из сосуда с прогибающимися под пальцами прозрачными боками мелкими глоточками, стараясь растянуть удовольствие. Не так все плохо пока складывается. Жить в новом теле вполне можно. Шуке почувствовал, как помимо воли начинают закрываться глаза. Тело охватила приятная расслабленность. Хотелось спать. Он тряхнул головой. Уши привычно не дрогнули. Лишнее напоминание о чужом теле и чужой среде.

Надо подумать, разобраться, спланировать. И так - понятно, что бумажки и металлические кружочки - форма оплаты за получаемый товар. При всем том товар выдается конкретному гражданину не по графику и разнарядке, а тот и столько, какой и сколько выбирает и желает получить сама особь! Необычно и крайне непрактично с государственной точки зрения. Глупо и с точки зрения лояльного подданного. Лишняя, ничем не оправданная роскошь. Этак любой будет брать то и столько, чего и сколько ему заблагорассудится! К чему же это может привести? К спорам и разобщенности. К нарушению налаженного порядка. К краху общества. Если не регулировать процесс потребления, все переругаются. Каждый захочет иметь больше того, чего ему положено.

Хотя... а откуда берутся эти самые бумажки и кружочки? Ведь где-то плешивые двуногие их должны брать? Может быть их то как раз и раздают в соответствии с некими правилами? Надо будет разобраться. Что он станет есть, когда его бумажки закончатся?

Если подумать, некая форма оплата существует и на Зар-Тенарре, только там происходит ментальная форма расчета. Получая на складе товар, сквирг мысленно переводит со своего счета на счет кладовщика определенную сумму баллов. Никакого физического подтверждения совершаемая сделка и сопровождающий её расчет не требуют. Никто, кроме владельца счета, не может получить к нему доступ через узловые ментальные станции и распорядиться ими. Пополнение же счета баллами происходит в соответствии с периодическими распределениями всеобщей прибыли рода и зависит лишь от занимаемого положения в обществе и благорасположенности Старшей Матери Рода. Да и количество, и перечень положенного каждому сквиргу товара строго определено. Его номенклатура зависит от социального статуса личности. Никаких споров - ты всегда знаешь, на сколько и чего можешь претендовать в любой момент времени. Каждый уверен, что о нем проявят заботу. Гражданин, в свою очередь, может забрать всё причитающееся ему за определенный период времени сразу, либо растянуть, отхватывая по кусочку и создавая на складе личный запас. К примеру, для намечающегося праздничного застолья с коллегами по работе или обязательного полугодичного подарка главе клана. Как все-таки хорошо и спокойно жить на Зар-Тенарре. Шуке, убаюканный приятными воспоминаниями, не заметил, как задремал.

***

Разбудил писклявый детский крик. Рядом резвилась группка детёнышей. Солнце в самом зените. Невероятно жарко. Шуке допил остатки жидкости из бутылки, сунув её на всякий случай в сумку. Попытался отрегулировать тепловой баланс тела. Не с первого раза, но удалось. Стало получше. На первый день исследовательской деятельности пожалуй достаточно. Пора искать пристанище на ночь, а может и на несколько ближайших дней, пока не разберется с обстановкой и не решит что делать дальше. В этом теле можно бы и под открытым небом заночевать, но, кажется, этого здесь не одобряют. Выйдя из парка на улицу Шуке тут же натолкнулся на огромную, в полстены вывеску, прикрепленную рядом со входом в здание на противоположной стороне улицы: "ДОРОГИЕ ГОСТИ, ВЫ ПРИЕХАЛИ В НАШ ГОРОД? ВАМ НЕГДЕ ОСТАНОВИТЬСЯ?" и пониже: "ВСЕГДА В НАЛИЧИИ СВОБОДНЫЕ КОМНАТЫ!". Под вывеской нарисованы счастливые лица самца и самочки. Очевидно жилье для командировочных из других секторов, решил Шуке и, пропустив несколько катившихся по дороге механических, отчаянно вонявших экипажей, перебежал на ту сторону. Дверь и не подумала сама раскрыться. Дернул за прилепленную к ней рукоятку на себя. Тот же результат. Догадавшись, толкнул от себя. На этот раз дверь распахнулась и Шуке оказался в небольшом помещении, в котором царил успокаивающий полумрак и прохлада.

- Дверь закрывай! Не впускай жару! - услышал сердитый окрик. Он торопливо прикрыл за собой створку.

Несколько светильников на стене тускло освещали немолодую полную самку, сидевшую за Она брезгливо поджала толстые губы, критически окинув фигуру вошедшего. Всё в нём какое-то средненькое, сероватое. Не молод, не стар, ни высок, ни низок, ни толст, ни худ. Одет неброско. Голову покрывает аккуратная прическа из русых волос средней длинны. Такого встретишь на улице и тотчас забудешь, едва разминешься. Не найдя его сколь нибуть важной персоной, из-за которой стоило подниматься, женщина состроила по её понятиям приветливую физиономию и проворчала:

- Чего Вам?

"Опять тот же вопрос" - растерялся Шуке.

- Тебе чего? - уже настойчивее потребовала особь, - Номер надо?

- Ночевать... ночевать... - услышал вдруг он свой голос, прозвучавший совершенно незнакомо.

- Ночевать, так ночевать, - пожала плечами самка, - Один будешь?

Шуке растерянно оглянулся, ожидая увидеть рядом еще кого либо, затем вновь разомкнул слипающиеся губы:

- Один... один... - и для убедительности вытянул вверх один из своих многочисленных безволосых пальцев.

- Ну один так один. - она сняла со стены висевший там в ряду других таких же странный предмет и передала его новому постояльцу.

- Номер 17. Вот написано. Номер двухместный. Там уже есть жилец. Ключ сдавать необязательно. У каждого свой. - она сунула ему в нос маленькую полоску из твердого вещества с нарисованным на ней значком, - Второй этаж. Вот эта лестница, а там - направо. Платить наличными будете?

Шуке растерянно стоял, не зная, чего та хочет.

- Платить! Деньги! Сейчас будешь платить? - голос толстой самки становится раздраженнее. При этом она подняла вверх одну из цветных бумажек, что лежали в коробке перед ней, потрясла ею в воздухе, повторяя "деньги, деньги" и вновь положила обратно. Шуке скорее инстинктивно, чем под действием разума, раскрыл сумку и вынул из кармашка самую большую красноватую бумажку, протянув хозяйке. Та успокоилась. Взяла бумажку:

- Сколько дней, сударь, жить намерены?

Шуке вновь растерялся. Он как то не думал об этом.

- Ну? - самка с интересом смотрела на постояльца. - Командировочный, что ли? Сам не знаешь насколько приехал? - теперь, когда она получила в руки деньги, она больше не торопилась. Очевидно ей было скучно вот так сидеть одной, в ожидании забредших постояльцев.

Шуке выкинул вперед ладонь с растопыренными пальцами.

- Ну пять, так пять, - самка смягчилась, что то записала в большую тетрадь, отсчитала сдачу, вручив Шуке целую охапку разнокалиберных кружков и одну зеленоватую бумажку, после чего потеряла к нему всякий интерес.

Шуке, ссыпав сдачу прямо в сумку (он пока еще не до конца разобрался в смысле этих ответных бумажек и кружочков, но раз так надо... Во всяком случае теперь понятно, что они называются "деньги", а их переход из рук в руки, очевидно и означает - "платить"). Поднялся вверх, осторожно ступая по деревянным скрипучим ступенькам. Это крайне необычно и интересно. Он дошел до самого верха, пройдя шесть пролетов и ощущая в мышцах приятную усталость. Спустился вниз. Затем вновь поднялся, но уже на второй этаж. Интересно. Свернул, как ему было велено, направо и в растерянности замер. Довольно длинный темный коридор с несколькими тусклыми светильниками под потолком, тянулся вдаль. Весь он, и по правой и по левой стороне, покрыт желтоватыми дверьми. Шуке уже хотел было спуститься вниз за разъяснениями, но нежелание вновь столкнуться нос к носу с не очень гостеприимной особью удержало его. Она еще сказала - "номер 17" и показала нарисованный знак на прикрепленной к металлической штуке полоске. Смотритель поднес к глазам эту полоску и увидел две закорючки. Поднял голову и посмотрел на двери - на каждой, вверху, имелись похожие закорючки. Но каждая чем-то, да отличалась от прочих. Шуке пошел вдоль коридора, смотря то на закорючки на дверях, то на закорючки на полоске. Наконец он нашел точь-в-точь такие же. В это время мимо прошли две смеющиеся самки, не обратившие на него никакого внимания. Подойдя к одной из дверей та, что пониже, с неприятным светлым длинным пучком шерсти на макушке головы, сунула металлическую полоску (такую же, как в руках Шуке) в отверстие у самого края двери, повернула её. Что-то слабо щелкнуло и... створка двери чудесным образом раскрылась внутрь. Шуке поступил так же, но всунуть железку получилось не с первого раза - пришлось несколько раз её переворачивать. Наконец замок в двери так же щелкнул и дверь приоткрылась. Смотритель был в восторге. Он заколебался, следует ли оставлять металлическую полоску в двери. Выглянул в коридор. Нет, ни в одной из дверей в отверстиях торчащих полосок не было. Не отказав себе в удовольствии раза три захлопнуть дверь и вновь её открыть ключом, Шуке наконец извлек его и сунул в карман, весьма довольный собой.

***

Первое помещение, в котором оказался Шуке, очень маленькое, почти квадратное, освещено крошечным светильником, прилепившимся под самым потолком. В правой стене и впереди, напротив входа, еще по одной двери. Очевидно это маленький промежуточный коридорчик. Осторожно приоткрыл правую дверь. Из густой темноты пахнуло сыростью. Шуке непроизвольно отпрянул. Неизвестно, что за опасность могла таиться там. Прислушался. Тихо. Прикрыл дверь. Успеется. Посмотрим, что скрывается за другой дверью. Шуке тихо, готовый при первой опасности сразу захлопнуть, отворил дверь. Небольшая комната освещена дневным светом, проникающим сквозь два окна.

Посреди комнаты большой крепкий стол. Сбоку от стола - деревянный стул со спинкой. Второй, точно такой же - на столе. На этом стуле с поднятыми кверху руками стоит двуногий. Своими короткими многочисленными пальцами он что-то делает над головой. Шуке в нерешительности замер. Он просто не знал, насколько такое поведение характерно для двуногих и как ему следует реагировать. Стоящий же на стуле самец, бросив на вошедшего испуганный взгляд, продолжил свое непонятное занятие с удвоенной энергией. У него явно не получалось. Только тут Шуке разобрал, что двуногий пытается привязать один конец свисающей вниз веревки к какому-то крючку, торчащему из потолка. К этому же крюку был прикреплен на короткой металлической трубке стеклянный шар. Светильник - догадался смотритель. Между тем самец, наконец, совладал с веревкой. Затем, опять бросив на вошедшего затравленный, и вместе с тем, свирепый, взгляд, накинул себе на шею петлю, которой заканчивался второй конец веревки. При этом он прокричал:

- И не пытайтесь остановить меня! Уйдите!

Шуке и не пытался его останавливать. Но слова двуногого напрягли. До него вдруг дошло, что он стал свидетелем чего-то не совсем обычного, чего-то выходящего за рамки нормального поведения аборигенов. Двуногий же резким торопливым движением ноги вдруг столкнул стул со стола. Тот с грохотом полетел на пол. Тело самца повисло в воздухе. Существо задрыгало ногами, которые еле-еле шаркали носками обуви по поверхности стола. Фигура отчаянно извивалась и дергалась. Из перекошенного рта неслись затухающие хрипы. Существо явно начинало задыхаться. Оно хваталось руками за веревку. Шуке даже почувствовал сам удушье, словно петля захлестнулась на его горле. Похоже, что двуногий передумал и уже раскаивался в своих действиях, пытаясь освободить горло от туго охватившей её петли. Но ноги не доставали до твердой поверхности и это мешало ему исполнить свое намерение. Что делать? Помочь? Но существо недвусмысленно требовало не мешать ему. Хрипы становились все тише и тише. Еще немного... И что будет? Судорожная дробь, выбиваемая твердыми краями обуви несчастного по деревянной поверхности, вывела Шуке из ступора. Он вскочил на стол, обхватил левой рукой почти переставшего дрыгаться бедолагу, второй изо всех сил рванул веревку вниз. Мышцы тела Шуке были специально рассчитаны им при проектировании на большие нагрузки. Веревка послушно сорвалась с крюка. Тело, вместе с висевшим на крюке светильником с грохотом полетело вниз. Не удержавшись, и сам спаситель оказался на полу. Удар был весьма чувствительным. Тем не менее, Шуке тут же кинулся к спасенному и стал срывать с его шеи плотно впившуюся в кожу веревку. Наконец это удалось. Что дальше? Скрючившееся на полу существо не подавало признаков жизни. Шуке перевернул его на бок. Неужели издохло? Но нет. Самец захрипел, затем закашлялся. Изо рта вырывались булькающие звуки. По щеке потекли отвратительные полоски вспененных слюней. Наконец несчастный приподнявшись, сел прямо на полу и осоловело уставился на своего спасителя.

 

Глава 5. Неужели разум?

Несчастное существо скорчилось на длинном мягком сидении у стены и усиленно растирало горло. Наконец оно подняло опухшие слезящиеся глаза и потерянно посмотрело на Шуке. Попыталось что-то сказать. Изо рта вырвался хрип. Двуногий несколько раз прокашлялся и сделал еще одну попытку. Наконец получилось:

- Спа...спа...спа-си...бо... Вы... вы спасли... меня... - после чего силы, казалось, вновь покинули его.

Шуке сидел на поднятом им с пола стуле и ждал дальнейшего развития событий. Он надеялся, что самец, придя в себя, прояснит ситуацию. Пока что, как следует из его же слов, он испытывает благодарность. Странное, очень странное создание. То "не останавливайте меня", то "спасибо". Обхватив голову руками, оно раскачивалось из стороны в сторону, бормоча:

- Голова... голова... словно бумагой набита... - глаза бездумно забегали по сторонам, пока опять не остановились на лице безмолвно сидящего человека.

- Ты кто?

- Имя. Шуке. Моё.

- Как-то... странно... говоришь. - невольно удивилось существо, растирая правой лапой горло с набухшей поперек багровой полосой.

- Я не отсюда. Издалека. Приехал. Я. - испуганно, словно его застали за чем-то порочным, стал оправдываться Шуке. Смущение, охватившее его, было непонятно и ему самому. Смущаться перед существом со слаборазвитым интеллектом, все равно, что чувствовать стыд перед деревом или жуком, ползущим по его коре.

- Ну из далека, так издалека, - двуногий встал. Кажется он окончательно пришел в себя. Подойдя к шкафу, открыл дверцу, выдвинул один из многочисленных ящичков и достал из него прозрачный сосуд. Вцепившись зубами в закрывающую его пробку - вытащил, выплюнул на пол и, задрав горлышко вверх, с жадностью, кривясь и захлебываясь, сделал не меньше десятка глотков. Поставил на половину опустевшую бутылку на стол и уселся на второй стул, через стол от Шуке, заговорил окрепшим, с хрипотцой, голосом:

- Хочу поблагодарить... Вас... Получается... Вы спасли мне жизнь. Не знаю, что напало... на меня. Как то всё... навалилось разом... И я полез в петлю. Идиот, в общем. - помолчав с полминуты и сделав еще пару больших глотков из бутылки, спасенный продолжил, - Я вообще не склонен к глупостям - самоубийству там... и тому подобной ерунде. Но тут как-то резко... всё сразу.

- Так Вы. Убить себя. Хотели? - дошло вдруг до Шуке, - Сами себя. Лишить жизни. Хотели?

Существо опять пристально посмотрело на собеседника:

- Всё таки странно говоришь, - затем махнуло свободной от бутылки лапой, - Ну да, ну да. Так получается. А сейчас благодарю Вас, что не позволили сделать такую глупость. - с этими словами неудавшийся самоубийца протянул через стол руку с раскрытой ладонью. Шуке растерянно посмотрел на неё, но, к счастью, тут же вспомнил, что неоднократно видел ранее, как двуногие жали друг другу руки. Похоже это условный знак приветствия или благодарности. Протянув свою, осторожно коснулся ладонью протянутой ладони. Короткие пальцы тотчас обхватила его кисть и лапа существа несколько раз энергично встряхнула его руку-лапу, после чего отпустила с миром. Шуке, бросив взгляд на кисть своей руки, подвергшейся столь непонятной и бессмысленной для него, но видимо важной для существа процедуре, невольно спрятал её за спину. А существо тем временем встрепенулось:

- Да что это я! Вы, наверное, тоже хотите глотнуть? - Шуке невольно кивнул, боясь обидеть собеседника, - Я понимаю, понимаю Вас. Увидеть такое непросто. - и существо стало издавать какие-то квохчущие звуки.

Выхватив из прикрепленного к стене ящика с дверцей небольшой пустой прозрачный сосуд, оно плеснул в него коричневатой, резко пахнущей жидкости и протянул Шуке. Смотритель нерешительно взял предложенный ему стакан и поднес к носу. Запах еще более усилился. Очевидно Шуке сморщился, так как собеседник велел:

- Ты, друг, не нюхай её. Резко в рот и глотай.

Уповая на свой туземный организм, Шуке последовал совету и, опрокинув сосуд себе в рот, одним глотком втянул жидкость. Это не было сладко, как он ожидал. Горло обожгло горечью, Шуке закашлялся, глаза сами собой полезли из орбит. "Зачем они пьют эту гадость?" - думал он. Это конечно не опасно, так как существо только что само употребило её, при этом уже явно не собираясь умирать. Напротив, искренне радовалось, что осталось живо. Вдруг смотритель ощутил, как некое приятное, где то даже радостное чувство растет в его груди. Ему стало легче. Из центра живота по всему телу расползалось тепло. Существо не казалось уже таким чуждым. И даже то, что он сам общается с существом на равных, как с разумным, не казалось Шуке странным.

Только тут до Шуке дошло - существо в самом деле хотело убить себя! Убить добровольно!!! Смотритель поражен открытием - только живой организм, личность, имеющая высокоразвитый интеллект, способна решиться на добровольное прекращение своего существования. Не просто решиться - помыслить об этом. Неужели особь, сидящая перед ним, представляет развившуюся до разумной стадии часть живого мира планеты?

Шуке внимательно вглядывался в глаза существа. В них отчетливо светилась радость от того, что смерть прошла мимо. Радость столь очевидная, что Смотритель даже усомнился в справедливости своего вывода. Хотело ли оно умереть? Если двуногий осознанно принял решение покончить с собой (что свидетельствовало бы о том, что его интеллект превалирует над инстинктами тела), то отчего он так радуется тому, что принятое им же осознанно решение не исполнено? Вот пришло еще одно существо того же вида (т.е. сам Шуке) и помешало... и двуногий тотчас смирился с этим. Очевидно стадный инстинкт аборигенов еще преобладает над их индивидуальным разумом. Но всё же, всё же... Разум явно в наличии. И они явно уже выделились из основной биомассы планеты. Приподнялись над ней.

Между тем существо, окончательно придя в себя, вновь протянуло правую конечность Шуке и произнесло:

- Я Роман. Роман Игоревич. Стропов. Рома, если хотите. По отчеству не обязательно, учитывая, что вы только что подарили мне новую жизнь. Вы, вроде как, отец мне теперь, что ли. - при последних словах вещество вновь издало хрюкающий звук.

"Смеется" - догадался смотритель. На этот раз он пожал протянутую ему руку без опаски, начиная постигать смысл данного жеста.

- Шуке, - еще раз представился он.

- Шуке... - выжидательно посмотрел на него собеседник. Не дождавшись, уточнил, - Простите, отчество ваше как? Неудобно получается.

- Просто Шуке, - повторил Шуке, понимая, что, очевидно, по местным обычаям полагается иметь несколько имён. На Зар-Тенарре только аристократ мог иметь тройное имя.

- Ну и правильно! - согласился собеседник, - Мы одного возраста, чего нам рядиться. Теперь вы мой друг до гроба. - и двуногий снова захрюкал.

Существо, назвавшееся Романом, достало из небольшой мягкой коробочки белую трубочку с коричневатым кончиком, после чего протянуло её Шуке. Тот с непониманием смотрел на предлагаемый ему предмет, не зная, как следует правильно поступать в такой ситуации.

- Будешь?

Смотритель на всякий случай отказался, решив, что тем не нарушит местных обычаев.

- Ну и правильно. - существо оказалось покладистым, - Я тоже все вот собираюсь бросить. - после чего сунуло один конец трубочки себе в рот, а ко второму поднесло неведомо откуда взявшийся у него в кулаке огонек. Подожгло трубочку и втянуло в себя продукты горения, выпустив затем изо рта целое облако сизого дыма. Шуке закашлялся. Существо же втягивало дым раз за разом с видимым удовольствием. "Наркотик" - понял Шуке.

- Не пойти ли нам не пообедать? Не волнуйтесь...- поспешило заверить существо, по своему истолковав нерешительное молчание собеседника, - я за все плачу. Прошу, не откажите мне в этой мелочи.

Шуке, соглашаясь, кивнул.

Они спустились на первый этаж, прошли мимо строгой самки, окинувшей их цепким подозрительным взглядом, прошли по коридору и вошли в другую дверь. Шуке был поражен виду помещения, в котором они оказались: стены сплошь покрыты стеклянными поверхностями, отражавшими все, что находилось перед ними, отчего комната казалась гораздо больше, чем была на самом деле. В сравнительно небольшом, на самом деле, зале стояло десятка два крошечных столика с двумя-тремя сиденьями со спинками вокруг каждого. Роман смело занял одно из них, пододвинувшись к столику и дружелюбно кивнул Шуке:

- Не стесняйся, приятель, садись. Уж что-что, а угостить друга у меня денег хватет. Прости, что на "ты", но мы теперь почти братья. Ближе братьев. Ты только что подарил мне жизнь. Новый шанс на неё. Возможность всё изменить. И поверь, друг, я им воспользуюсь.

Шуке не стал заставлять себя упрашивать и уселся на соседний стул. Что они будут тут делать? В нос били приятные запахи, будоражившие чувство голода. За несколькими соседними столиками так же сидели двуногие и что-то жевали, подцепляя блестящими палочками с длинными зубчиками на одном конце с комично круглых тарелок. Пока Смотритель с робким любопытством осматривался, его новый приятель что-то втолковывал подошедшей к ним миловидной полноватой самочке. Та, выслушав, ушла, но вскоре вернулась, неся на подносе две тарелки и несколько стаканов.

- Ну вот, пока салатика покушаем, а там и горячее подоспеет.

Шуке, поглядывая на соседа, осторожно взял предмет, которым все ели похожие блюда, и осторожно наколол на него несколько скользких зеленоватых пухлых веточек местной растительности. Оказалось очень даже вкусно. Инопланетянин сам не заметил, как дочиста опустошил блюда, запивая это красноватой кисленько-сладкой жидкостью из стакана. От съеденного аппетит только разгорелся, но смотритель понимал, что это лишь начало. Роман же весело болтал о всем подряд, как человек, минуту назад избежавший смертельной опасности и потому особо радующийся жизни. Это чувство понятно Шуке.

Наконец принесли новые тарелки с вкусно пахнущими (на этот раз горячими) кусками побольше и поменьше. Самый крупный имел темно коричневую окраску и источал невероятно дразнящий аромат. Те, что значительно меньше, желтые, политы густым красным соусом. Пахли они не так соблазнительно, как большой, но на вкус оказались великолепны. Роман назвал все это "стэйк с картошечкой". Шуке даже не хотел думать, из чего все это сделано. Он наслаждался.

- Ты долго здесь еще будешь? - дошел до него вопрос Романа.

- Я... не знаю, - выдохнул сквозь набитый рот Шуке.

- Ну дела у тебя еще какие здесь есть? - упорствовал Роман, протягивая приятелю уже знакомую ему палочку для дымления. Смотритель отрицательно крутит головой. Роман сует палочку обратно в пачку к другим таким же.

- Нет. У меня никаких дел здесь больше нет. - на всякий случай отвечает Смотритель. Впрочем, это действительно так.

- Я это к чему. Жизнь прекрасно, как оказалось. Глупо её вот так бездарно тратить. Начнем всё с самого начала! Новая жизнь, новые друзья. Новая работа. Я хочу поехать в деревню к одной знакомой девчонке. Мы когда то вместе учились в институте. Много, много лет назад. В одной группе. Влюблена была в меня-я-я... жуть. - Роман покрутил головой, втягивая с шумом воздух носом, - Как кошка влюблена! Не веришь? Жили вместе даже. Потом рассорились. Она домоседка, а мне все не сиделось на месте. Куда-то постоянно мотался. Друзья. Да и я, честно, подруги... Дурак молодой, что скажешь...

- А тут встречаю её недавно в городе. Обрадовалась. Помнит еще, представляешь! Приглашала. Поехали со мной. Отдохнем. Еще не замужем, представляешь? Поехали. На реку будем ходить, рыбачить. Быть может у меня и новая жизнь получится...- уже задумчиво, явно для себя произнес двуногий.

- Далеко это?

- Что? - вздернул голову Роман.

- Знакомая девчонка?

- Не так что бы далеко, но и не близко. На поезде день и ночь, а там автобусом.

Уехать подальше от этих мест! Затеряться среди двуногих, не опасаясь попасть впросак! Сбить погоню со следа! Тем временем изучить жизнь, обычаи, правила поведения. Это полностью совпадало с едва начавшими оформляться планами беглеца.

- Я согласен. Будем долго ехать.

- Все таки ты странный. - посмотрел на него собеседник. Впрочем, взгляд доброжелательный, без признаков враждебности или подозрительности, - Иностранец, что ли?

- Кто?

- Ну, из другой страны приехал?

- Да.

- А откуда?

- Откуда?

- Ну да, откуда ты приехал сюда?

- Далеко, очень далеко. Совсем, совсем далеко. - Шуке на всякий случай повертел кистью поднятой руки.

- Ну не хочешь, не говори. Мне и не интересно. - несколько обиженно сказал Роман, - А по нашему хорошо говоришь. Только странно иногда. Давно, наверное, живешь здесь?

- Давно. Очень давно. Очень, очень... - Шуке невольно взгрустнул. - Совсем один давно живу здесь. Скучно Шуке здесь. Один я. - вдруг разоткровенничался он. Ему простительно, он много столетий уже не имел возможности поговорить с кем нибуть. Вот так, запросто, по дружески. Что бы ему посочувствовали. Посочувствовали без всяких задних мыслей. Просто как сочувствует одно живое существо другому живому существу.

- Ну ты не горюй, друг. Теперь все будет иначе. Теперь мы вдвоем. Ведь у меня, по сути, то же никого. Я один на свете. О-ди-нё-ше-нек. Детдомовский я. Ни матери, ни отца, ни родственников. Девчонки вот только и спасают.

Шуке не очень понял сказанное, но на всякий случай закивал головой. Сытый желудок располагал к беседе. Ему о многом хотелось расспросить нового знакомого, но он боялся, что нелепыми, с точки зрения того, вопросами выдаст себя. И так его речь кажется двуногому странной. Впрочем, этот абориген, судя по всему, весьма неплохое и неглупое, дружелюбное существо. Это даже к лучшему, если он будет держаться за него. В случае чего исчезнуть никогда не поздно. Зато на первом этапе наберется опыта местной жизни, узнает о самых элементарных вещах. Что можно делать, а чего делать не стоит. Что здесь считается хорошим, а что плохим. Как вести себя, чтобы не выделяться среди прочих. Лучше уж казаться странным одному, чем всем окружающим. А там, дальше, решим.

Сидели долго. Вскоре пришли несколько человек, один из них с волосами на морде, и принялись извлекать мелодичные звуки из разных предметов. При этом немолодая самочка, стоявшая рядом, вторила им приятным голосом. Это был какой то рассказ о том, как она кого то там полюбила, а тот её нет. А она не знает, что теперь делать. Причем слова растягивались, сливались, переплетались друг с другом. Получалось совсем неплохо. Шуке заслушался. Роман заказывал еще корма. Сытые и расслабленные они тихо беседовали. Вернее больше говорил туземец. Он описывал свою прошлую жизнь, почему решил покончить с ней. Судя по всему, теперь он вполне доволен происходящим. До Шуке дошло, что благодаря ему, двуногий принял какое-то важное для себя решение.

 

Глава 6. В деревне.

Как ни торопился Шуке бежать подальше из расплескавшегося под его горой города, им с Романом пришлось задержаться в нем еще на два дня. Почему - Шуке не вполне понял. Дел ни у него, ни у Романа, как выяснилось, здесь никаких не было. Но, как сказал туземец, на ближайшие дни нет каких-то "билетов". Что это такое, пришелец не понял, но переспрашивать не стал, благоразумно решив, что постепенно все проясниться само собой.

Наконец, со слов нового друга, "билеты" появились. Это оказались простые цветные бумажки, но без них не посадят на этот таинственный "поезд". Вероятно это своеобразное разрешение от местных властей на поездку. Шуке волновался, что ему могут не дать такого разрешения, но, очевидно, чиновник, что выдавал их, не очень старательно исполнял свои обязанности и Шуке достался "билет" без всяких проблем. Уезжали рано утром.

"Поезд" понравился Шуке. Ничего подобного у них не было. Много отдельных экипажей, рассчитанных каждый на несколько десятков особей, соединенных друг с другом и двигающихся по металлическим полозьям, тянущимся прямо по земле. Ехал он ужасно, ужасно медленно, покачиваясь на ходу. Неожиданно это оказалось приятно. Особенно приятно глазеть в окно. Как удивительно разнообразен этот мир! Шуке провел в нём тысячи лет, а, получается - совершенно не знал. Его особенность в том, что местная жизнь равномерно заселила всю поверхность планеты, а не пряталась в глубоких каньонах, ущельях и пещерах, как у него дома. Поездка, кроме того, помогла Смотрителю окунуться в самую гущу местной жизни. Он больше молчал, отвечая ничего не значащими фразами лишь по необходимости. Больше слушал. Информация так и сыпалась отовсюду на него.

***

Роман опять впал в задумчивое состояние, больше молчал. Думает, как его примет старая знакомая, догадался Шуке. Ему чем-то приятен этот его новый друг.

Шуке сидел у окошка и впитывал проплывающую мимо невероятно разнообразную жизнь. Размышлял. За истекшую бесконечную череду лет (хоть по местному, хоть по зартеннарски) он привык к одиночеству и безмолвному созерцанию. Вон они, эти двуногие, бегают бестолково по проплывающим мимо пейзажам. И даже не догадываются, что на них сейчас смотрит высшее существо из другого мира. Смотритель конечно понимал, что сквирги и местные двуногие в чём-то очень похожи, вместе с тем он никогда до недавнего времени не рассматривал их как действительно разумных, равных ему. До сих пор суету расположенного у подножия его горы поселения не отделял от суеты, характерной для других социальных обитателей планеты - муравьев, термитов, пчел. Все они создавали некие сооружения. Все они, по мере сил, изменяли окружающую среду, сообразуясь со своими мизерными потребностями. Да и многие другие существа этой планеты жили небольшими общинами и строили себе жилища - гнезда, логова, норы, бывавшие порой весьма сложными и обширными по занимаемой площади. И какие у него были основания как-то выделять данный вид из массы остальных? Да никаких! Нет, Шуке не был глупцом. Он понимал, что этот вид более высокоорганизован, нежели другие, дальше прошел по пути социализации своей жизни, но что бы он являлся по-настоящему разумным? Шуке помнил, как двуногие жили в пещерах, ходили голыми и охотились на других с помощью камней и тяжелых палок. Они даже имели сигнальную систему для общения между собой. Но и другие существа также общались между собой. Общественная жизнь двуногих до недавнего времени мало чем выходила за рамки той, что имелась у многих других обитателей. Например их вечных конкурентов - небольших серых четвероногих хищников. Оба вида охотились на одну и туже добычу, а часто и друг на друга. Когда эти дикие существа вдруг успели сделать такой рывок в своем развитии? Теперь покоренные потомки четвероногих тварей мирно ходят между двуногих и те совершенно не боятся их. За городом Шуке не раз видел рогатых существ, на которых раньше двуногие охотились. Но теперь они спокойно паслись на покрытых травой лугах и никто из двуногих не пытался их убивать. Смотритель со стыдом думал, что за то время, что он перестал столь внимательно, как это надо бы, наблюдать за изменениями биологических форм на подопечной планете, с ней произошли разительные перемены. Впрочем, ему никогда такого задания и не ставили. Так, поглядывай по сторонам.

Нет, Шуке конечно замечал, что племя двуногих множится и расползается по земле. Он воспринимал это как неспешную эволюцию, основанную больше на инстинктах, чем на разумном планировании. И вдруг за несколько десятков лет такой скачок! Конечно, по местным меркам прошло несколько тысяч периодов смены дат, но все же это ничтожно мало...

- Эй! Друг. Да ты совсем заскучал. - легкий тычок в плечо оторвал Смотрителя от размышлений, - Пошли-ка в вагон-ресторан. Пообедаем.

***

Следующим утром путники вышли из вагона в каком-то небольшом поселке. К их вящему удовольствию ждать не пришлось - у здания, названного Романом "вокзалом", стояло транспортное средство, похожее на "вагон", но несколько меньше и теснее. И двигалось оно на четырех мягких колесах без всяких полозьев. Прямо по земле. Такие инопланетянин во множестве видел в городе и даже несколько раз ездил на них вместе с Романом.

Шуке, почти не спавший всю ночь, тут же задремал, едва оказался на мягком сидении. Не успел он как следует выспаться, спутник уже кричит в ухо:

- Пора! Выходим!

Они на краю деревеньки, редко застроенной малюсенькими одноэтажными жилищами, раскиданными по сторонам нескольких кривых, некогда асфальтированных улочек и пересекающих их грунтовых переулков. Домики окружены самой разнообразной растительностью, судя по всему специально насаженной двуногими. На ветвях некоторых растений висят большие и маленькие годные в пищу плоды, которые Шуке доводилось уже видеть в городе. Правда Роман не позволил ему рвать их, заявив, что это нехорошо. Почему? Так принято. Они принадлежат местным жителям и без их разрешения трогать тут ничего нельзя. Расслабившийся было Смотритель, напрягся - действительно он еще так мало знает о местных обычаях и попасть в неприятную ситуацию проще простого. Как хорошо, все-таки, что он встретил этого двуногого. Друга Романа.

Сам Роман со счастливой улыбкой крутил головой из стороны в сторону, говоря, что помнит то-то и то-то, а вот здесь раньше стояло дерево, здесь был большой куст, а под ним скамейка, на которой они с Зоей целовались - при этом Роман с притворным стыдом закатывал глаза.

Друзья шли по твердому серому покрытию вдоль казавшимся бесконечным ряда усадеб. Свернули на другую дорогу, затем на третью, из простого плотно утоптанного грунта и, наконец, подошли к небольшому кирпичному дому, окруженному низенькой деревянной изгородью. Из-за забора раздался отрывистый неприятный голос мелкого четырехногого существа, но когда Роман назвал его по имени, то существо резко изменило поведение - радостно заскулило и замахало куцым хвостом. Роман открыл калитку и смело вошел во двор. Шуке, подумав, последовал за ним. Четырехногое обнюхало его колени, но, очевидно, не увидев в нем опасности, вернулось к Роману и побежало у его ног, силясь заглянуть ему в лицо. Смотритель сделал вывод, что его приятель и четырехногий давно знакомы.

На лай собаки из раскрытой двери вышла молодая самочка, настороженно поглядывая из под руки на приближающихся. Но тут же, узнав Романа, заулыбалась и бросилась к нему. Тот обхватил ее руками, приподнял, крутанув в воздухе вокруг себя. "Очевидно символ большой дружбы" - понял Шуке. Наконец Роман догадался представить и его:

- Это мой друг. Мы поживем у тебя немного?

- Конечно, конечно. - голос самочки приятен и выдает искреннюю радость. Она явно страдает от одиночества. Смотрителю это знакомо. Красивая она или нет, Шуке не знает, так как еще не определился с предпочтениями двуногих. Улыбающаяся самочка повернулась к гостю и доброжелательно протянула руку. Смотритель, уже знакомый с этим обычаем, осторожно пожал ладонь. Она оказалась маленькой и теплой.

- Как Вас зовут?

- Шуке?

- Как? - девушка казалось даже не удивленной, а пораженной. Её ладошка в руке гостя заметно дрогнула.

- Шуке. - повторил Шуке, прокашлявшись, - Я понимаю, имя редкое, но я издалека. Там оно не такое редкое, как здесь.

- Да уж, действительно редкое. - девушка, казалось, уже пришла в себя.

- Да ты не смущайся, радость моя. Шуке хоть и иностранец, но парень хороший. Давно уже живет у нас и по-нашему говорит отлично.

- Немного, немного хорошо. - Шуке почему то доволен похвалой друга.

- Ну ладно. Проходите в дом. Располагайтесь, переоденьтесь, а я на стол накрою.

Пока Роман показывал другу его комнату, заявив попутно, немного покраснев, что сам будет жить в комнате подруги, он рассказал в нескольких словах, что познакомился с Зоей (так звали молодую самочку) уже давно, больше десяти лет назад. Вместе учились в институте и даже прожили вместе года два. Он бы и женился на ней (Шуке отметил про себя новое слово), но она категорически не хотела переезжать в город, а ему не подходила сельская жизнь с её неспешным и нудным течением времени. Шуке усмехнулся про себя. Пожил бы его приятель так, как жил он! Вот где неспешное и нудное течение времени.

- Она может и не столь красива, как некоторые городские фифы, - продолжал Роман и Шуке успокоено кивнул, - И несколько простовата, но вот улыбка... - приятель театрально закатил глаза, - Поверь, за эту улыбку я все отдам. Как посмотрит, да сморщит этак носик... у меня аж сердце заходится. Она, понимаешь, открыта всему. Если и задумает какую хитрость, так лицо сразу всё выдаст. Не встречал еще никого, кто был бы так прост. Её как книгу можно читать. Может за то и люблю. Хотя, поверь, совсем не глупа. Да. Еще. Слушай, друг, - Роман повернулся к Шуке, - Не стоит говорить Зойке о том, что случилось в гостинице. Не её это дело. Поверь, это было минутной слабостью. Накатило вдруг. Зое незачем знать.

***

Когда через некоторое время Шуке вышел наружу, немного поплутав по комнатам, Роман с молодой женщиной уже сидели за столом, стоявшим посреди двора прямо под раскидистым деревом, на котором висели "яблоки". Роман с усмешкой позволил Шуке сорвать одно, так как тому "яблоки" невероятно понравились еще в городе.

Затем ели прямо со сковороды горячую жареную "картошку с луком", заедая похожим по виду на ноздреватую мочалку, но удивительно вкусным при этом "хлебом" и хрустящим на зубах "соленым огурцом". Шуке блаженствовал. Он даже не следил за разговором Романа и его девушки. И как это он раньше не додумался воровать еду в городе? Хотя... наверное в его истинном обличии эта еда не казалась бы ему столь вкусной. Может даже была бы ядовитой.

Молодой человек, между тем, что-то рассказывал девушке. Она временами кивала головой. Несколько раз задавала уточняющие вопросы. Затем в свою очередь говорила что-то Роману. Шуке отвалился в полудреме спиной на ствол дерева. Он давно уже не чувствовал себя так спокойно. Никаких угроз его жизни, никаких неразрешимых проблем. Просто хорошо и спокойно. Может его и искать не станут? Оставят в покое? Решат, что действительно погиб случайно. Заблудился. Свалился со скалы. Съеден и переварен. Так будет всем лучше. Зачем правительству возиться с каким-то смотрителем? Наконец он взял себя в руки и прислушался к тому, о чем беседуют его новые друзья.

Роман рассуждал о том, что неплохо бы всем вместе отправиться на месяцок - другой попутешествовать. Подальше от дома. Его подруга, захлопав в ладошки, отвечала, что это просто "замечательненькая" идея. Как не был расслаблен Шуке, но он отметил, что во время беседы девушка, не удержавшись, несколько раз бросала на него растерянные взгляды. Но тут же, овладев собой, отводила глаза. Очевидно что-то в поведении или во внешности гостя насторожило её. "Может я на вкус местных самочек какой либо урод?" - предположил Шуке. Впрочем, вскоре она, казалось, окончательно успокоилась и уже ни чем не выдавала своего особого интереса к нему.

***

Несколько дней прошли для Шуке в полном блаженстве. Они с Романом ходили на реку, где купались и ловили рыбу. Залезть первый раз в воду для Шуке стало большим испытанием. На Зар-Тенарре не было глубоких рек или, тем более, обширных озер. Лишь стремительные ручьи с кристальной водой и неглубокие тихие запруды. В редких низинных зловонных болотах ряда экваториальных ущелий с мрачной мутной мерзкой теплой водой водились несколько разновидностей плавающих кровососущих существ разного размера, не имеющих ни внешнего ни внутреннего скелета. Притом, что с виду они весьма неприятны, склизки и отвратительны, укусы их безболезненны и не представляют большой опасности. Разве что вы заснете и позволите им высосать всю вашу кровь. В придонном иле этих болот прятались более опасные полуметровые иглокожие черви. Они оставляют глубокие, болезненные, долго-заживающие ранки. Несколько одновременных уколов вполне могут вызвать смерть самого крепкого сквирга, рискнувшего пройтись по этому болоту. Поэтому ни один здравомыслящий сквирг не сунет ноги в водоем на Зар-Тенарре, если отчетливо не видит в нём дна.

Но, пожалуй, еще большим испытанием стала привычка местных жителей поедать убитых живых существ. Шуке пересилил себя и, ради того, чтобы не выделяться, рискнул отведать жареного мяса. Оказалось очень даже ничего. Рыба же, которую они с Романом ловили в реке, а хозяйка затем жарила на сковороде, запекала в печи или отваривала в кастрюле, настолько понравилась Смотрителю, что через неделю он уже и не вспоминал о том, как мерзко есть мёртвых животных. Он успокаивал себя тем, что его новое тело лучше знает, что можно, а чего нельзя. Тем более это так восхитительно приятно. Шуке сглотнул слюну.

***

Дней десять спустя Роман объявил, что у него сегодня день рождения и вечером они будут его отмечать. Придут гости. Шуке не стал выспрашивать, что это за праздник такой. Вероятно в этот день много лет назад одна из местных самок произвела Романа на свет. На Зар-Тенарре это не принято праздновать. Отмечали конкретное событие, и то только один раз, когда оно произошло - первое сказанное слово, первый сданный экзамен, окончание учебного заведения, создание семейной пары. Рождение ребенка тоже отмечалось, но именно само рождение, а не случавшиеся затем ежегодно совпадения дат. Странный обычай. Но обычай есть обычай. Местные обычаи всегда надо уважать. Шуке с интересом ждал вечера, что бы понаблюдать за первым в его человеческом обличье празднеством двуногих, в котором он сам еще и примет непосредственное участие.

За завтраком говорилось, что после "дня рождения" наконец отправятся в давно задуманное путешествие. "Как на море хочу! - закатывая глаза, мурлыкала девушка, - Уже забывать стала, как мокрый песочек между пальцами щекочет!". Шуке не понимал, что такое, это "море", решив выждать, пока все само собой не прояснится. Такая тактика до сих пор себя вполне оправдывала.

К вечеру собрались гости, человек восемь-десять, в основном немолодых уже самцов и самок, живших по соседству. Всех перезнакомили с Шуке и он не без удовольствия тряс каждому руку. Одна из самок даже к полному смущению пришельца ткнулась своими влажными губами в его щеку. Все рассмеялись и стали шутить. Шуке чувствовал, как его лицо покрывается чем то горячим.

Последним пришел худощавый мужчина средних лет. Длинные с проседью волосы клочками топорщатся в разные стороны. Разговаривая, он время от времени вытаскивал из левого кармана какие-то два прозрачных стеклышка, соединенные вместе общей оправой. Протирал их тряпицей, извлеченной из другого. Устраивал на носу, забросив за уши специальные крепления. Рассмотрев через стекла то, что его заинтересовало, он стягивал это устройство с ушей и небрежно совал обратно в карман. Шуке уже знал, что это называется "очками" и помогает двуногим четче видеть при нарушенном зрении. Смешно конечно, но лишний раз говорит об изобретательности аборигенов, не способных излечить эту болезнь иным способом.

Вот и сейчас, когда этого мужчину знакомили с Шуке, он вытащил "очки", протер тряпицей, водрузил на нос, внимательно посмотрел на нового знакомого, причем его глаза сквозь стекла стали комично большими, снял очки, сунул в карман и добродушно, подслеповато щурясь, долго мял его руку. Особенно его обрадовало то, что Шуке только что прибыл из того же большого города, в котором он прежде и сам жил. Сейчас он работает, словоохотливо пояснил седовласый, в местной школе, преподаёт физику и, как это бывает в небольших школах, целую кучу иных предметов, как то: химию и географию в средних классах, черчение и астрономию в старших, историю древнего мира и средних веков. А когда просят, то и любой другой. Шуке сделал вид, что понимает о чем идет речь.

Местные прозвали его "профессором", хотя он им никогда не был. Савелий Михайлович поначалу сердился и доказывал, что он не профессор вовсе, а всего лишь доцент кафедры физики, но со временем смирился и перестал обращать внимание, а впоследствии стал откликаться на присвоенное ему научно-педагогическое звание. Он действительно раньше читал лекции в индустриальном университете и, попутно, в инициативном порядке, занимался научной деятельностью, которую руководство ВУЗа не вполне одобряло, так как тема не была предусмотрена утвержденным научным планом учебного заведения. Он проигнорировал это недовольство. Даже стал вовлекать в свою деятельность студентов. В результате ему предложили выбирать. Он выбрал. Уволился. Приехал в эту деревеньку, где уже никто не совал носа в его дела. Более того, местным льстило, что у них есть свой собственный полусумасшедший профессор.

Откровенно говоря, на фоне окружающих его здесь людей он действительно выглядел ненормальным. Впрочем - тихим, добрым, безвредным ненормальным. Школьных коллег уверял, что понимает смысл теории относительности Эйнштейна. Боже! Да кто ее вообще понимает? Кому она, в конце концов, вообще нужна? Оказывается их даже две! Савелий Михайлович сердился на тупоумие коллег. Как современный человек, считающий себя образованным, да еще и преподавателем, может ее не понимать?! Или не пытаться, хотя бы, сделать этого? Разъясняя, что такое специальная теория относительности, он втолковывал: "Две! Две системы координат! Для каждого наблюдателя своя! Каждая включает три измерение и временной вектор. Они инвариантны!" При этих словах слушатели тоскливо вздыхали. "Это и называется пространственно временной континуум. Фантастику смотрите, а что это такое - не понимаете". Его сельские собеседники лишь бестолково кивали головами, невольно восхищенно пуча на него глаза, от чего тот распалялся еще больше. "Ну так Эйнштейн же доказал, что скорость света постоянна" - как-то рискнул блеснуть своими познаниями в физике один из учителей. Профессор аж взвился: "Эйнштейн этого не доказывал!!! Не доказывал!! Это доказали до него! Опытным путем! Он взял это утверждение, как постулат. Пос-ту-лат, не требующий доказательств".

Собеседники боялись лишний раз вздохнуть, но осоловелые взгляды выдавали их. "Время, время замедляется не у обоих, а у того, кто движется с постоянной, повторяю, с постоянной скоростью мимо находящегося в покое в своей системе координат наблюдателя! - гремело над их головами, - А у того, кто движется, своя, понимаете, своя система координат! И для него в ней все остается неизменным. Всё!". К этому времени большая часть слушателей уже разбегалась. С этой теорией относительности можно голову сломать. А ведь там еще есть и общая! Что-то про гравитацию. Проще принять, что все это бессмысленная бредятина. Постулировать, по словам Профессора. Так спокойнее. Зачем, зачем она нужна преподавателю пения, рисования или дяде Стёпе - вечно хмельному трудовику? Или его бессменному оппоненту-собутыльнику физруку Махмудычу, подрабатывающему в кочегарке, в которой и ведутся их с дядей Стёпой диспуты? Правда по темам, далеким от глубин науки. Или можно подумать литература или история без нее не обойдется?

Кстати внешне Савелий Михайлович и сам удивительно походил на обожаемого им Эйнштейна. Такие же всклокоченные волосы, топорщащиеся седые усики. Студенты, а вслед за ними и университетские коллеги, когда-то так и прозвали его. "Эй, ребята, Эйнштейн идет!". Он ворчал для порядка, но, несмотря на природную скромность, это ему где-то в глубине души льстило. Впрочем, студенты его искренне любили. Чего нельзя было сказать о большинстве преподавателей.

Здесь же, в деревне, он являлся предметом поклонения и гордости.

- А Вы видели Лосиную гору? Большущая такая, висит над самым городом? - вдруг с жаром воскликнул "профессор", схватив за локоть нового знакомого.

- Конечно. - кивнул Шуке, думая, как ее можно не увидеть.

- Ну-у, Михалыч снова за своё, - картинно запричитал один из гостей, - Опять за снежных людей да инопланетян своих.

- Не опять, а говорю то, что видел.- обиделся учитель.

- Это о чем Вы, Савелий Михалыч? - вмешался Роман.

- Да он утверждает, что на Земле не просто живут инопланетяне, а живут именно в том самом городе и на той самой Лосиной горе.

Шуке почувствовал, как клок шерсти на его голове поднимается дыбом.

- Ну и почему им действительно там не жить? - примирительно сказал Роман, - Наверное где то и живут. Все может быть.

- Так он утверждает, что сам видел их! - не унимался шутник, - Собственными глазами.

- Да? - Роман заинтересованно повернулся к всклокоченной голове, - Расскажите?

- Ну я действительно видел. - вздохнув, нехотя ответил профессор. Ему очень надоели насмешки над ним.

- Прямо в городе? - Роман заинтересовался. Для него это была новость. Вот так, запросто, сидит рядом с ним человек, видевший инопланетян. Так сразу и не определишься, как относиться к такому человеку. Впрочем, остальные уже явно определились и перекидывались шуточками. Но, при этом, очевидно обидеть соседа никто не хотел, так как кроме этого пунктика мужик он был хороший, душевный. Его уважали не только ученики в школе, но и их родители. А с этим маленьким чудачеством можно и смириться. К тому же оно делало их "профессора" особенным, не похожим на других учителей по всей округе. Этакий немолодой чудак-профессор. Он даже написал пару статеек в местную краеведческую газету. И до сих пор с содроганием вспоминал о потоке тех грязных инсинуаций, что вылились затем на него со страниц той же газетёнки.

- Сколько их было? Какие они? А может это и не инопланетяне? Йети, например? - посыпались вопросы слегка уже принявших на грудь гостей.

Михалыч-Профессор прокашлявшись и посмотрев по сторонам, будут ли над ним смеяться, согласился рассказать:

- Ну, во-первых, видел я только одного. Да и то мельком. Пошел как то на гору, хотел исследовать одну из свежих осыпей, и наткнулся прямо на Него...

Шуке показалось, что при этих словах все уставились именно на него. Но нет. В данную минуту он никому не интересен. Все увлеченно внимают профессору.

- Он был всего один.

- А почему Вы решили, что это инопланетянин? - раздался визгливый женский голос.

- Почему? Наступали сумерки, я уже возвращался в город с сумкой, полной образцов, когда почти нос к носу столкнулся с ним.

- И... - выдохнули сразу несколько глоток.

- Он был весь лохматый и какой-то зеленоватый.

- Ну точно, снежный человек!

- Нет. Не снежный человек. - терпеливо втолковывал рассказчик.

- Так может медведь? - предположил Роман.

- Нет. Поверьте мне, это не медведь. Да и нет их там. Сроду на той горе медведей не водилось. Если бы вы сами увидели его... Он шел совершенно прямо. Ростом чуть меньше меня. Худенький такой. Да! На нем же одежда была!!! Представляете - одежда! Странная, но одежда. И она была как раз по его фигуре. Где вы видели медведя или снежного человека, одетого по фигуре и разгуливающего на задних лапах? Правда - босиком. А как только он увидел меня, он развернулся, сделал с десяток шагов и... исчез.

- Исчез? - ахнул вновь тот же писклявый женский голос, - Как исчез?

- Да. Вот так, прямо на ровном месте. Я потом обследовал весь склон. Ни единой щелки, ни единой расселины!

- Вы же сами говорили, что наступали сумерки.

- Было еще достаточно светло.

- Может показалось. - осторожно предположил Роман, - Ну там, устали, свет вечерний, отблеск солнца на склоне. Да и зрение...

- А следы?

- Там были следы?

- Именно! Именно!!! И престранные. Два больших пальца в одну сторону, два поменьше, в другую. Всего два или три следа на мягком участке почвы.

- Вы их сохранили?

- Нет. - профессор явно смущен. - Я тогда так растерялся, не сообразил. Да и испугался, честно говоря. А когда вернулся на следующий день, не нашел их, сколько не искал.

- Инопланетянин стёр! - ехидный голос первого мужчины, - И куда же он, этот гуманоид, исчез? В космос улетел?

Савелий Михайлович брезгливо скривился, вскочил и несколько раз подпрыгнул на одном месте, вызвав новую порцию улыбок:

- Вот так и другие... А я его видел! Видел!!! Собственными вот этими глазами! - ткнул он пальцем себе в глаз, чуть не выколов его, - И не говорил я, что он гуманоид.

Наступила тишина. Гости притихли. Никто конечно профессору не верил, но и обижать его не хотелось. Он хоть и чудак, но мужик хороший. Шуке сидел задумавшись. Да, он вспомнил этого человека. С той встречи прошло уже с десяток местных лет и смотритель стал о ней забывать, успокоив себя тем, что двуногий ничего не понял. Оказывается понял. И был как никто близок к истине. Впрочем, ему явно никто не верит. Но один вывод из всего этого можно сделать - туземцы знают о жизни на других планетах. Во всяком случае, допускают её наличие.

Женщины тем временем помогли Зое накрыть на составленных вместе во дворе два стола. Все дружно расселись. Много шумели и веселились. Неловкость ситуации сгладилась. На столах в самых разнокалиберных, до сих пор непривычно круглых тарелках множество разнообразной снеди. Смотритель, внутренне зажмурившись, ел все подряд, понимая, что все это съедобно и не должно принести вреда. А с точки зрения морали - так здесь другая мораль и вместе с новым телом он получил и новые моральные принципы. Есть мясо живых существ на Зар-Тенарре ужасно, стыдно, мерзко. Да оно и в голову никому не придет. Но оно оказалось таким вкусным и питательным... Главное, это вполне допускает местная мораль. К тому же, насколько понял Шуке, дозволялось есть мясо лишь определенных пород животных, специально преднозначенных для этой цели. И уж ни в коем случае не мясо своих соплеменников. Это успокаивало.

- Слушай, Зоик, - прервал размышления Смотрителя голос Романа, - Принеси-ка той твоей фирменной бражки! Помнишь? - и, обращаясь к сидевшим за столом, пояснил, - Она такую классную бражку ставит... Не говорит из чего. Из груши, похоже. Какой-то там семейный секрет за семью печатями, передающийся от бабушки к матери, от матери к дочери. Ничего подобного нигде и никогда больше не пробовал. Сейчас убедишься. - подмигнул он Шуке.

Смотритель облегченно закивал. Подальше от скользкой темы. Он опасался, что каким либо образом да выдаст себя. Взглянул на всклокоченную голову профессора. Тот беспечно уплетает салат. Бедолага привык к скепсису. Шуке даже жалко его. Ему понравился этот увлеченный человек.

- Да у меня её и нет больше, кажется... - стала отнекиваться хозяйка.

- Да есть же, есть. Я видел в погребе целых две бутыли. Тебе жалко, что ли?

- Это я тебе и припасла. - укоризненно оправдывалась покрасневшая Зоя.

- Ладно, ладно, неси, - не унимался Роман, - я хочу похвастать, какая ты у меня хозяюшка.

- Неси, неси. - хором поддержали гости.

Девушка, поняв, что отнекиваться дальше уже будет не то что невежливо - теперь, когда Роман сказал, что бражка есть, это станет прямым оскорблением присутствующих, отправилась за разрекламированным чудесным напитком. Вскоре она принесла одну большую двухлитровую стеклянную бутыль, заполненную под пробку коричневатой жидкостью. Её быстро разлили по стаканам, которые передавались, по мере наполнения, всем присутствующим. Один из стаканов достался Смотрителю. Он взял его в руку, размышляя, стоит ли пробовать. Впрочем - почему нет.

- Ну, давайте, за моё здоровье! - воскликнул Роман и разом опрокинул стакан в себя. Другие так же, сначала осторожно, а затем с видимым удовольствием, выпили содержимое своих сосудов.

- Действительно! Замечательный вкус! Великолепно! - раздалось несколько голосов.

Шуке, приподняв стакан, понюхал содержимое. Запах удивительно знаком. Где то он уже пробовал эту местную "бражку". В магазине? Тогда, в первый день в новом теле? Он сделал глоток и... поперхнувшись, чуть не выплеснул жидкость обратно в стакан.

Нет, напиток не был неприятным или горьким. Он был вкусен. Даже очень. Сок туке всегда нравился смотрителю.

 

Глава 7. История рода

Инстинктивно Шуке опорожнил стакан и мягко, по-кошачьи, поставил его на стол. Бледность разлилась по его лицу. Откуда здесь взяться соку туке? Что вообще происходит? Сначала "Михалыч" с его наблюдениями, теперь это...

- Друг, что с тобой? Тебе не понравилась бражка? - участливый голос Романа свидетельствовал о том, что замешательство Смотрителя не осталось незамеченным.

- Нет-нет, - поспешил успокоить его Шуке, - Великолепный напиток. Вкусный. Из чего он?

- Не знаю. Зойка держит в секрете. Говорит - семейная тайна.

Шуке медленно поднял голову на хозяйку. На нее жалко смотреть. Она словно осунулась, постарела лет на десять, плечи съежились, голова опущена. Она не осмеливалась посмотреть в лицо гостям. Но те не обращали на нее внимания. Что могло не понравиться этому чужаку? Великолепная бражка, похожая на крепкий грушевый квас. От выпитого все изрядно захмелели и мгновенно забыли минутную неловкость. Вновь поднялся шум и гам веселья. Шуке какое то время еще сидел за столом, уставившись на блюдо с кучкой салата. Он не знал, что и подумать. Поднял взор, нерешительно оглядывая присутствующих. Никому нет до него дела. Но сама хозяйка исчезла. Может это действительно местный напиток, который лишь похож на сок туке? Этот самый, грушевый квас? И что он так всполошился? Не стоит быть таким подозрительным. Профессор высказал свои догадки, в которых, в общем, нет ничего удивительного. Вера в инопланетян распространена у всех разумных существ по всему бескрайнему космосу. К самому-то Шуке никто никаких претензий не предъявлял, подозрений не высказывал. Да и схожесть вкусов двух напитков из разных концов Вселенной ни о чем еще не говорит.

Шуке, стараясь не привлекать внимания, вышел из-за стола и не спеша направился в сторону дома. Надо привести мысли в порядок. Заметно стемнело и только пара электрических лампочек, висящих над столами прямо на проводах, разгоняли сумрак.

В том то и дело - Шуке слишком хорошо знает удивительный аромат сока туке. Особенно его неподражаемое послевкусие. Это он. Это именно он. Но откуда? Откуда он может быть здесь? Не стоит себя обманывать - вкус и аромат сока туке невозможно подделать, этим он и славится. Его производят только на одной планете во Вселенной. И только в одном единственном ущелье. Где его могла взять земная девушка? Кто она? Правительственный агент, сменивший личину так же, как это сделал и сам Смотритель? Нет, она не может работать на правительство Зар-Тенарра. Роман сказал, что знает ее уже много лет, а его начали преследовать едва ли несколько недель назад. Так откуда?

Смотритель сам не заметил, как оказался по другую сторону дома. Шум застолья отсюда едва слышен. Неужели его нашли? И что теперь делать? Бежать? Опять бежать? Куда?

Его плеча легко коснулась рука. Шуке вздрогнул и резко обернулся всем телом. Перед ним стоит девушка. Смотритель приготовился к отражению атаки. Но ни в глазах её, ни в жестах нет угрозы. Она сиплым от волнения голосом выдыхает:

- Да! Ты прав! Я, как и ты с Зар-Тенарра! - только тут до Шуке доходит, что говорит она по зартенаррски.

- Кто ты? - он схватил её за плечи, - Говори немедленно! Какая служба тебя послала следить за мной? Ты должна... убить меня? Говори! - тряс он девушку.

- Успокойтесь, Смотритель, успокойтесь. Не собираюсь я Вас убивать. Я не представляю для Вас никакой опасности.

- Кто ты! - не унимался Шуке. Он чувствовал себя загнанным в угол животным, - Говори кто ты или... - он не знал, что "или", но был готов к самым решительным действиям. Он не даст себя так просто в обиду.

- Поверьте... Смотритель... я... я... Ваш друг... да перестаньте... меня трясти! Я не... от... правительства! Я не представляю для Вас никакой опасности. - повторила она, - Напротив, я обязана помогать Вам. Мы на Вашей стороне.

- Да кто же ты. И кто это "Мы". На какой это на "моей" стороне"?

- Я из Сопротивления.

- Из Сопротивления? Это еще что?

- Прошу поверить мне. Я все Вам расскажу, но только позже. А сейчас нам надо вернуться, пока нашего отсутствия не заметили. - После этих слов девушка выскользнула из рук Шуке и растворилась в темноте.

Шуке какое-то время стоял, словно его ноги проросли корнями в землю. Похоже, что она действительно не от Правительства и не представляет для него угрозы, во всяком случае пока. Но кто её тогда послал? Он слышал про Сопротивление - это сборище преступников, отщепенцев, предателей! Подожди-ка... спецпосланник, леди Диерр, говорила что-то о его двоюродном брате Стерр Квойлле. Что он связался с антиправительственными мятежниками и бежал с Зар-Тенарра. И что он может искать его, Шуке. Но ведь все это произошло в самое последнее время, а, по словам Романа, Зоя (или как там её?) живет здесь, по крайней мере, десять-пятнадцать местных лет. И ни разу до этого она не делала попыток связаться с ним. Голова Шуке шла кругом. Откуда же она? Действительно с Зар-Тенарра или это какая-то игра, ловушка? Может местные спецслужбы, которые он до сих пор не брал в расчет? Да нет, глупость какая. Откуда местные могут знать о нем? И есть ли у них эти спецслужбы? Они даже над своим же вон как смеются. За одно только предположение об инопланетянине.

***

Шуке вновь оказался у стола. На его отсутствие никто не обратил ровно никакого внимания, лишь сосед слева усмехнулся: "что, парень, лишка хватанул? Ты осторожнее с местными бражками. Не смотри, что слабенькие".

Хозяйка как ни в чем не бывало, хлопочет вокруг гостей, ни мало не обращая на Шуке внимания. Роман, похоже, действительно хватанул лишнего, так как дремал, опершись подбородок на руки. Лишь время от времени вздергивал голову, бормоча: "Да-да. Сейчас. Я слушаю, я слушаю". Вскоре гости стали расходиться. Кто-то помог Шуке отволочь сомлевшего именинника в его комнату. Женщины быстро убрали со стола и, распрощавшись, ушли. Профессор, который весь вечер тянул одну рюмочку, так же ушел. Вскоре гомон голосов растворился вдали. За столом остались Шуке и хозяйка. Она села против него.

- Наверное нам есть о чем поговорить? - обращается на земном языке.

- Думаю самое время.

- Еще раз хочу успокоить Вас, господин Шуке, и заверить, что не представляю для вас никакой опасности.

- Что же Вы-то тут делаете, на этой планете? Как кстати Вас зовут по-настоящему?

- Я - Зэнь-Ди. Между прочим, Ваша дальняя родственница по отцу. Направлена Сопротивлением сюда примерно семнадцать местных лет назад, что бы установить с Вами контакт. Но до сих пор не могла найти Вас. Установила, что база где-то в этом регионе, а где точно - известно нам не было.

- Ну пусть пока моё убежище и останется и для Вас, госпожа Зэнь-Ди, и для вашего Сопротивления тайной.

- Лосиная гора? Так это правда?

- Неважно. Вопросы буду задавать я.

- Значит правда. Про нее даже не думала. Вот я растяпа. В горе! Где же еще!

- Кем Вы посланы? - прервал её размышления Шуке, - С какой целью? И что это за Сопротивление такое?

Девушка вздохнула и, покачивая головой, ответила:

- Что бы рассказать это, придется начинать издалека. С самого начала.

- Ну уж я то точно никуда не тороплюсь. - усмехнулся Шуке.

Зэнь-Ди (или лучше называть её Зоей, пока она находится в человеческом теле), посмотрев долгим взглядом в глаза собеседника, выдохнула:

- Знаете ли Вы, господин Шуке, о своем месте в истории нашей планеты?

- О каком еще таком моём месте в истории Вы, дорогая госпожа, говорите? - скривился Смотритель. - Шутки шутите? Признайтесь лучше, это кому то из матерей Собрания Аристократов Седьмого Уровня пришла в голову идея все таки отомстить мне за ту дуру, что когда то влюбилась в меня.

- Да нет же, - рассмеялась девушка, - Та история давно забыта. А девчонка давно замужем. У нее куча детишек. Да и не из-за нее все Ваши неприятности. Не из-за нее Вас выслали с Зар-Тенарра.

- Ну конечно! Потому-то я еще и нахожусь на этой планете!

- Поверьте, Вы тут по другой причине. Совсем по другой.

- По другой? Это что еще за выдумки! Какая может быть другая причина? Говорите понятней, госпожа!

- Эта причина касается Вашего происхождения.

- Моего происхождения? - искренне рассмеялся Шуке, - Да я даже не аристократ. Кому интересно моё происхождение кроме моей матери? Она, конечно, была аристократкой. Её титул наследовали мои сестры, её дочери. А я тут причем?

- Наберитесь терпения, господин Шуке. Я сейчас Вам все расскажу. Собственно для того я и нахожусь здесь, что бы найти Вас и открыть Вам глаза.

- Открыть? Глаза? Нам? - сказать, что Шуке поражён, не сказать ничего, - Ну давайте, госпожа Зэнь-Ди, раскрывайте. Недавно мне уже пытались раскрыть глаза.

- Кто? - встрепенулась девушка.

- Да прилетала недавно одна. Назвалась спецпосланником, леди Сони-Масс-Диерр.

- Что она Вам говорила? - испуганно зашептала девушка.

Шуке, посчитав, что особого смысла скрывать нет, рассказал собеседнице о недавнем посещении. Та долго молчала, затем горячо взволнованно заговорила:

- Это всё ложь! Всё ложь! Ни слова правды. За исключением того, что Ваш брат действительно хочет увидеться с Вами.

- Так все-таки Стерр Квойлл здесь замешан? В какую историю он еще влип? Зачем хочет увидеться со мной?

- А вот для этого и стоит сначала рассказать Вам историю Вашего рода. И кем Вы являетесь на самом деле. Хотя лучше бы Вам об этом рассказывать Вашему брату, но его нет здесь. Придется мне.

- Ну что ж, госпожа, я готов слушать.

***

- Знаете ли Вы, господин Шуке, что не всегда наше общество подчинялось Совету Матерей?

- Знаю, конечно. Историю в школе учил. Но это было в далекие Дикие Времена.

- Не такие уж и Дикие. И не такие уж и далекие. Сменилось всего три-четыре поколения.

- Как так?

- Да. В те времена во главе планеты стоял Блистательный Координатор, Отец Всего Сущего, Покровитель Видимых Звёзд, Наидобрейший И Наигрознейший Повелитель. Это всё один и тот же человек. Вернее его титул. Он был верховным и единоличным правителем Зар-Тенарра, справедливым судьей своих подданных...

- Погоди-погоди. Ты хочешь сказать, что он был мужчиной!?

- Именно.

- Мужчина стоял во главе всего нашего общества?

- Я это и говорю.

Шуке пораженно уставился на собеседницу. То, что она сказала, не укладывалось в голове. Это противоречило всей картине того мира, в котором он появился на свет и долгие годы жил. Мужчина во главе планеты! Да на Зар-Тенарре мужчина всегда был существом не второго - третьего сорта. Он не смел противоречить не то что аристократке, но даже простолюдинке. В любом суде слову последней служанки поверят скорее, чем благородному мужу. Да и титул мужчина приобретал лишь после женитьбы (титул жены) и терял после развода или смерти супруги. Титул матери наследовали только дочери. Сыновья же могли лишь надеяться на покровительство и помощь женщин-родственниц.

И вот теперь эта женщина в облике местной молодой самочки заявляет, что раньше (не так уж и давно) во главе планеты стоял мужчина!

- Не хочешь ли ты сказать, что он, этот Координатор...

- Блистательный! Блистательный Координатор!

- Да. Блистательный Координатор... что он был главнее Совета Матерей!? И Совет Матерей прислушивался к нему?

- Понимаете, господин Шуке, не было никакого Совета Матерей в те времена.

- Как!? Как не было!? А кто управлял всем?

- Мужчины. Всем управляли мужчины. - с каким то сожалением вздохнула Зоя.

Шуке надолго замолчал. Надо было осмыслить то, что он сейчас услышал. Вдруг он встрепенулся:

- Да ты, госпожа Зэнь-Ди, шутишь. Я понял. Решила позабавиться.

- Нет. - земная головка закачалась из стороны в сторону.

- Ну тогда я вообще ничего не пойму. Почему же стало так, как стало. Откуда взялся Совет Матерей? Откуда появились женщины-аристократки? Куда делись аристократы мужчины? Почему все перевернулось.

- Вот это уже напрямую связано с Вами. Вернее с Вашим родом, Вашими предками. По мужской линии. Это строго охраняемая тайна, о которой даже не все аристократы знают. Когда-то во главе нашего общества действительно стояли одни мужчины. И его возглавлял не Совет, а Блистательный Координатор. Единолично. Он считался выше любого аристократа. Его власть передавалась по наследству старшему сыну. Если же сыновей не оказывалось, то старшему племяннику по мужской линии. Если у него не оказывалось братьев и, следовательно, племянников, его власть наследовал его дядя, старший сын дяди, либо старший внук дяди.

- Но почему... когда...

- Терпение, господин Шуке, терпение. Случилось так, что после смерти последнего коронованного на верховную власть Блистательного Координатора у него остались в качестве наследников два сына-близнеца, рожденных, как Вы понимаете, практически одновременно. За каждым из них образовалась своя партия. Начались дворцовые интриги, переросшие в столкновения вооруженных отрядов. Все это переросло в кровопролитную гражданскую войну, в которой брат пошел на брата, отец на сына, сосед на соседа, провинция на провинцию, все они вместе на столицу, столица на окраины. Все смешалось в одном ужасном кровавом вихре. Дошло до применения самого страшного, биологического оружия. При этом выяснилась удивительная особенность этого оружия. Оно воздействовало на одних лишь мужчин, почти не принося вреда женщинам. Его же изобретали для уничтожения солдат, а солдатами тогда, пусть это Вам не покажется странным, были одни мужчины. И эта война длилась долго. В конце концов силы у всех сторон истощились и она затухла сама собой. Оба претендента на престол давно погибли. Даже их сыновья все погибли. Мужское население Зарр-Тенарра сократилось в десятки раз. На дюжину дюжин женщин оставалось едва по одному взрослому мужчине. И то израненные, обессиленные и больные, мало на что способные. И не только физически, но и нравственно. Они потеряли ту внутреннюю силу, что делала их лидерами. Они были опустошены и растеряны. И тогда женщины взяли власть, которая лежала в грязи, растоптанная и униженная, в свои руки.

- А взяв власть временно, как им казалось, создали новую систему управления обществом. - продолжила Зэнь-Ди, - Они быстро вошли во вкус. И решили, что мужчин нельзя больше допускать до власти. Те, якобы, своей необузданной дикостью чуть не привели Мир к полному исчезновению. И нельзя больше передавать власть от одного Блистательного Координатора к другому. Власть надо избирать. Причем каждое сословие создает свой Совет. Главным же стал Совет из наиболее авторитетных женщин-аристократок из Седьмого Уровня. Совет Матерей узурпировал власть, обвинив Блистательного Координатора, а заодно и всех мужчин в том, что именно правление мужчин вело к многочисленным войнам, разрухе, голоду, болезням. Поначалу детей мужского пола с горяча решили даже не допускать до обучения в школах, оставив это право только девочкам. Но через одно поколение, когда поняли, что мужчины так окончательно деградируют, а это скажется и на будущих поколениях женщин, решили допустить мальчиков до обучения. Но только до самых основ. И строго настрого, под страхом самого сурового наказания, из всех учебников и книг было удалено любое упоминание о прошлом. Настоящая История, как предмет, попала под строжайший запрет. Вместо неё преподавали нечто выдуманное, к реальной истории имевшее мало отношения.

- Я помню нашу историю. Во всяком случае ту, которой меня обучали. Как я понял, Сопротивление имеет другой взгляд на всё это? На будущее Зар-Тенарра.

- Да.

- И какой? Вы хотите вернуть всё назад?

- Нет. Прошлое пусть остаётся в прошлом. Ушедший мир оставим ушедшим вместе с ним. Мы хотим уровнять в правах мужчин и женщин.

- Зачем? Что это вам даст? Лично Вам, например?

- Мы, молодые юноши и девушки Зар-Тенарра, начинали с разговоров о равенстве. Затем стали организовывать кружки по изучению Истории. Настоящей, не выдуманной.

- А затем?

- Затем... Затем выяснили, что это прошлое было не так уж и плохо. И то, что во главе общества стоял один человек, которого учили с детства управлять этим обществом, оказалось не так уж и дурно. Более того, тогда было гораздо меньше всякой коррупции и бесчестья, которым славятся наши государственные структуры.

- Но ты, ты - женщина. Неужели ты хочешь обратно поменяться с мужчинами и занять их место. Стать бесправной и зависимой от мужчин.

- Я не сказала, что мы хотим восстановить общество в том виде, в котором оно существовало до Войны. Нет. Напротив. Мы построим новое общество. Оно соединит в себе всё то хорошее, чего достигли обе модели развития. Но об этом тебе лучше следует поговорить со Стерр Квойллом.

- С моим братом?

- Да.

- А он каким образом здесь?

- Он один из организаторов и вдохновителей нашего движения. И те слова, что я сейчас говорила тебе, это его слова.

Голова у Шуке кружилась. Оказывается он совершенно не знал своей планеты. Ни то, что было раньше, ни того, что случилось потом. Вдруг он встрепенулся:

- Ну хорошо. Сопротивление... брат... а я каким образом всего этого касаюсь? Зачем вы меня разыскивали? Я никогда политикой не интересовался и, честно говоря, не хочу ей интересоваться сейчас. И уж, извините, участвовать в вашем Сопротивлении никак не намерен.

Девушка пристально поглядела на него.

- Не я должна говорить с Вами об этом. Не я. Это должен бы сделать Стерр Квойлл. Но раз так сложилось... Придется мне.

- О чем это Вы, госпожа Зэнь-Ди?

Девушка оглянулась по сторонам. Из осторожности они разговаривали на местном языке, чтобы звуки незнакомой речи случайно не насторожили кого.

- Я Вас прошу, называйте меня Зоя.

- Хорошо.

- Так вот...- Зоя смешно наморщила нос, - Так вот. Помните, что я Вам говорила о том, что после смерти последнего Блистательного Координатора оба его сына погибли?

- Помню, конечно.

- И сыновья их погибли...

- Помню.

- Так вот, - повторила девушка, - Как выяснилось (незадолго до Вашей высылки с Зар-Тенарра), один из сыновей того брата-наследника, что был на несколько минут старше второго, на самом деле бежал с планеты и прятался среди шахтеров Утрима. Лишь два верных слуги были до конца посвящены в тайну его происхождения. Но они, организовав побег, сами оставались на Зар-Тенарре, боясь навести новую власть на след повелителя и вскоре потеряли связь с ним. Правнук одного из этих слуг попал в Сопротивление и рассказал о тайне, поведанной ему отцом, который узнал её от своего отца, а тот от своего. Мы стали искать следы пропавшего наследника и с большим трудом напали на них. Оказывается, он действительно выжил! И выжил благодаря тому самому наемному убийце, что был подослан к нему. Этот палач, не довольный новыми порядками, пожалел мальчишку, сказав своим нанимателем, что исполнил их кровавый приговор. А может просто побоялся взять на себя такой непростительный грех. Кто ж теперь знает. Спрятав мальчика, он разыскал одного из тех самых слуг и передал ему наследника, велев напоследок скрыть его так, чтобы никто никогда, даже он сам, не смог бы его разыскать. - Зоя остановилась. Она задыхалась от волнения, словно всё это происходило некогда с ней самой.

- Много времени спустя, уже в расцвете сил, наследник вернулся с Утрима на Зар-Тенарр под другим именем. Он не рискнул встретиться со своими верными слугами. Не столько из-за страха за себя, сколько за них. После целой череды лет работы на рудниках никто бы не смог найти в нём ни малейшего сходства с холеной внешностью последнего Блистательного. Да никому бы и в голову не пришло искать этого сходства. Все уверены, что ни одного из наследников давно нет в живых. На Зар-Тенарре он женился на одной из не старых еще вдов, которых мосле кровавой гражданской войны осталось много. Она, как имевшая особые заслуги перед новой властью, получила в дар титул и одну из усадеб, принадлежавших ранее самому Блистательному Координатору. Женщине очевидно по нраву пришлась мужественная и суровая внешность бывшего шахтера. Да и сама она еще вполне могла нравиться мужчинам. Я портрет её видела, - пояснила Зоя Шуке, - В библиотеке нашла. Ни жене, ни одной другой живой душе беглец никогда ни словом не обмолвился о своём происхождении. Вскоре у них появился единственный сын. А у того сына, когда пришло время, свой сын. У того - свой.

- Ну, - насторожился Шуке, чувствуя неприятный холодок в груди, - И какое я имею отношение ко всему этому?

- А такое, господин Шуке, что не кто иной как Вы являетесь правнуком этого бежавшего с Зар-Тенарра наследника последнего Блистательного Координатора.

 

Глава 8. Погоня прибыла.

На следующее утро Роман проснулся с тяжелой головой. Выпитое накануне весьма дало себя знать сегодня.

- И на кой черт я намешал всего. Теперь до вечера буду ходить, словно зомби на солнцепеке.

- Кто-кто?

- Зомби. Не знаешь кто такие зомби?

- Да почему? Знаю. Конечно знаю. - осторожно соглашается Шуке, - Про солнышко только не понял.

Разговор прерывается приходом мурлыкающей под нос какой-то мотивчик Зои. Роман даже кривится от этой раздражающей его бодрости. Не взглянув на Шуке, Зоя картинно помахивает ладошкой перед носом, бросая Роману:

- Фу-у-у... Ну вы, мистер, и набрались вчера. Такой... амбре стоит.

- Кто-кто? - повторно вырвалось у Смотрителя, закрутившего головой по сторонам.

- Запах ей мой, видите ли, не нравится. - расхохотавшись пояснил давешний именинник.

- А-а-а.

- Ну так что, когда едем отдыхать? - как ни в чем не бывало спросила Зоя подсаживаясь к ним. Если б Шуке не был совершенно уверен в ночном разговоре с девушкой, мог подумать, что тот ему попросту приснился. Молодая хозяйка ни своим поведением, ни своим видом абсолютно не даёт заподозрить ее в том, что она, по сути, инопланетное существо. Обыкновенная земная, не слишком далекая самочка двуногих.

- Думаю, тянуть дальше смысла нет. Давайте завтра с утра и двинем. - пожал плечами Роман.

- А куда?

Роман на секунду закатил левый глаз:

- А почему не на море? На то самое место, помнишь, где мы с тобой когда-то отрывались. Тебе вроде нравилось. - Роман хихикнул, - Ты как, не против? Был когда на море? - обернулся он к Шуке.

- Я сейчас свободен. Уволился. Денег у меня в достатке. Могу ехать в любое время. Меня ничего здесь не держит. - отрапортовал Шуке, стараясь избегать вопросов про это неизвестное ему "море".

- Ну вот и ладно, - заключила девушка, - С утра на электричке до города, а там на любой проходящий поезд. Прямо на вокзале билеты возьмем. Их в ту сторону штук пять за сутки проходит.

***

Роман растолкал Шуке, едва местное светило бодро оторвалось от горизонта. Зоя уже приготовила легкий завтрак. Два собранных чемодана с вещами и сумка с продуктами стояли у входа. Все, в предвкушении путешествия, быстро перекусили, закрыли двери на навесной замок и притворив покосившуюся калитку палочкой, пешком отправились на станцию. Шуке ощущал необычайную легкость и прилив сил. Он впервые ни от кого не зависел и никого не боялся.

Едва успели приобрести в кассе три билета, как рельсы загудели, провода над ними заколебались и бодро, несколько раз сипло свистнув, к перрону подкатило штук восемь зеленых вагонов. Шуке обнаружил, что внутри у них не маленькие конурки-купе, как в том поезде, на котором они прибыли сюда, а множество желтых лавок по сторонам широкого прохода, тянущегося через весь вагон. В вагоне, не смотря на столь ранний час, народу предостаточно. Друзья нашли свободную лавку и уселись на неё.

Дорога заняла совсем немного времени. Не успел Шуке вдоволь налюбоваться на проплывающие за широким окном пейзажи, как Роман сообщил, что пора выходить. Прибыли на станцию небольшого городка, едва ли многим больше того поселка, в котором жила Зоя. Роман велел ожидать на перроне, сам отправившись брать билеты. Шуке воспринимал все как должное. Романа не было достаточно долго, а когда он появился, на лице плавала кислая улыбка:

- Билеты взял. Но поезд только завтра утром. Зато все три места в одном купе.

- Где же мы будем ждать? - растерялась Зоя, - поедем домой?

- Зачем? Здесь, при вокзале, есть небольшая гостиница. Там и переночуем.

***

Гостиница действительно находилась совсем рядом. Небольшое двухэтажное, пошарпанно-небесного цвета каменное зданьице лепилось с торца к длинному закопченному временем ангару. Мест оказалось вдоволь. Как пояснил Роман, курортников здесь не бывает, а командировочных, которые приезжают в город, в эту пору немного. Заселились быстро, мужчины в один номер, Зоя отдельно в другой, тоже двухместный, но она сейчас в нем единственный жилец. День посвятили прогулкам по городку (на что ушло не так уж много времени). Затем завалились спать, так как из-за раннего подъема никто как следует не выспался. Вечером спустились на первый этаж в небольшой зальчик гостиничного ресторана. Среди посетителей - постояльцев гостиницы немного, в основном городская публика. Сразу видно - ресторанчик высоко котируется у горожан. Когда они разместились за отдельным круглым столиком и сделали заказ (Шуке, как обычно, полностью доверился выбору друга), к ним подскочил человек с всклокоченной шевелюрой. Шуке сразу узнал давешнего "профессора".

- Здравствуйте, здравствуйте, друзья мои! Какими судьбами?

- Здравствуйте, Савелий Михайлович. - Роман широко улыбался, - Ждем своего поезда. Собрались вот на юга съездить, отдохнуть малость, а то лето быстро летит. Оглянуться не успеешь, как осень во двор вкатит. Вы, я вижу, тоже куда-то отправляетесь?

- Так и я туда. Вот вчера только отпуск начался, а сегодня уже в путь. Решил тряхнуть стариной. Давненько из дома никуда не выбирался. Да, почитай, как сюда переехал, так и не был нигде дальше вашей деревеньки. У меня здесь квартирка есть, может ко мне пойдем?

- Спасибо, мы уже разместились на втором этаже. Да и с утра пораньше отсюда удобнее.

Перебросившись еще парой фраз, выяснили, что едут они одним поездом и даже в одном вагоне, правда в разных купе. Тут же решили поменяться с еще неизвестным им соседом, что бы дальше продолжить путь вместе.

***

Состав прибыл минута в минуту. Быстро расселись. Сосед по купе, который загрузился с двумя здоровенными чемоданами на этой же станции, оказался сговорчивым и с готовностью поменялся местами с Савелием Михайловичем. Застучали стыки на рельсах, замелькали столбы за окном. Поехали.

***

Дорожные разговоры неспешны. Они не о чем конкретно и обо всем сразу. Шуке, глуповато улыбаясь всем по очереди, молча потягивает горячий чай из стакана с тусклым серебряным массивным подстаканником, отпихивая пальцем от глаза побрякивающую ложечку. Ему хорошо. Ему кажется, что так и было всегда. Так и надо. Он всегда был двуногим. Всегда знал этих людей. Всегда пил этот сладкий терпковатый чай. Даже на этих удивительных повозках ездил всю свою жизнь. Он почти счастлив.

***

Разговоры понемногу стихли. Чай давно закончился, как и разложенные поверх целлофанового пакета вечные бутерброды с колбасой и сыром, а так же несколько вареных до полукаменного состояния яиц, выуженных Зоей из недр своей безразмерной сумки. Лишь сиротливая кучка скорлупы в мятой газете напоминает о прошедшем пиршестве. Роман дремлет, взобравшись на верхнюю полку. Профессор читает толстенную книгу, отвалившись на стенку купе. Зоя смотрит в окошко. "О чем это она?" - размышляет Шуке. Обыкновенная земная девушка. Ничего в ее поведении или внешности не напоминает о Зар-Теннарре, о сквиргах. Шуке вздыхает. Кто из земляков его самого сейчас узнает в этом обличье? Не поспешил ли он с бегством со своей, такой удобной, такой родной базы? Впрочем, учитывая все то, что ему стало известно за последнее время... Эх... Зачем это всё? Ведь он так славно жил. Никому не мешал. Зачем? Он почти привык к своему одиночеству и давно смирился с судьбой.

Не сходить ли за новой порцией чая, а то ждать, когда проводник вновь будет его разносить - долго? Да и Шуке нравится самому цедить кипяток тонкой парящей струйкой из "титана". Взяв стакан, Шуке вышел из купе, не став задвигать за собой дверь. Он заметил еще по первому их с Романом путешествию в поезде, что днем не принято закрывать двери купе.

***

Проходя мимо открытой двери второго или третьего купе, Шуке повернул голову. Его что-то заставило это сделать. Там, у самого окна, по сторонам длинного столика сидят два землянина. Они пристально уставились на проходящего смотрителя. Какие у них странные, глубокие темные глаза без зрачков. Они словно втягивают в себя - поражается Шуке. Его сознание вдруг потекло, как кусок сливочного масла, брошенного на гретую сковороду. Секундой позже сознание выскочило из головы, словно склизкое мыло из мокрых пальцев. Шуке уже не замечает, как эти двое подхватывают его и тянут в купе.

***

В этот самый момент из своего купе выходит Роман, решивший покурить в тамбуре. Он замечает, как у стоящего в нескольких шагах от него Шуке подкашиваются ноги. Как четыре руки, показавшиеся по локоть из дверного проема, увлекают его друга внутрь. Роман бросается на помощь. Его другу плохо!

Он видит безвольное тело Шуке, которое прижимает к себе один из крепких молодых парней. Второй в это время, заметив Романа, выхватывает из-за спины небольшой предмет, почти скрытый в кулаке. Из этого предмета вверх и вниз брызжут струи ярко зеленого холодного пламени. Они быстро разрастаются, распускаясь в обе стороны куполами, тут же соединяющимися между собой, превращаясь в вытянутый сверху вниз световой шар. Шар невероятно глубокого зеленого цвета растет на глазах. Он заполняет все купе. Яркость холодного пламени усиливается до рези в глазах. Вдруг, когда уже кажется, что ярче быть не может, шар исчезает.

***

Едва глаза Романа привыкают к наступившему казалось мраку, он видит, что там, где только что находилось трое людей, никого нет. Купе совершенно пусто.

- Что это, черт возьми, такое! - вырывается у Романа. Он еще с минуту стоит в дверях, тупо озирая пустые полки. Не могло все это ему показаться? Из других купе стали выглядывать люди, спрашивая друг у друга, что за яркая вспышка блеснула в коридоре.

Роман, находясь в прострации, не понимая, что делать, на ватных ногах идет в свое купе, возле которого сталкивается с обеспокоенной Зоей. На ее немой вопрос, он, запинаясь, пытается сообщить, что Шуке исчез. Исчез вот так, просто. Его, и еще двоих, поглотил зеленый шар.

- Поверь, - оправдывается он перед подругой, - Я не сумасшедший. Я это видел. Он вырос словно из руки у одного из парней. Бах... и нет его... и... и Шуке нет... и... тех двоих нет. Бред... бред... понимаю.

Зоя вскрикивает, почти отталкивает Романа и бросается в коридор. Она пробежала туда-сюда, заглядывая в каждое купе по нескольку раз. Затем вновь подбежала к Роману, который не меньше исчезновения друга был поражен поведением подруги. Сердце кольнула игла ревности.

- Что... что произошло? - почти кричит девушка. Её голос полон отчаяния. Она запихивает Романа в купе, захлопывает дверь и, не обращая внимания на профессора, требует объяснений.

Роман, запинаясь, подробно еще раз описывает произошедшее, затем, в свою очередь, напускается на Зою:

- Что это было? Ты что-то знаешь? Ты знала раньше Шуке? Я догадывался. - теперь Роман вспомнил, как девушка среагировала на первое появление Шуке, особенно когда услышала его имя, - Ты знала раньше его! - не спрашивает, обвиняет он.

Зоя протяжно вздохнула. Села. Обвела взглядом буквально впившихся в ее лицо глазами двух мужчин. Затем отвернулась к окну и долго смотрит сквозь стекло. Мужчины, сидя напротив, терпеливо ждут. Наконец девушка решилась. Она еще раз по очереди пристально посмотрела каждому в глаза.

- Так складываются обстоятельства, что я вынуждена вам все рассказать. - вновь замолчала, не решаясь продолжить.

Роман не выдержал первым:

- Ну. Говори, Зоя. Что происходит? Кто такой - Шуке. - Роман вздрогнул, - И кто ты такая? Ну не шпионы же вы в самом деле. - полушутя, полу в серьез бросает он.

Зоя так пристально уставилась на него и так долго буравит его своими взглядом, что Роману становится не по себе.

- Не молчи. Ради бога не молчи.

Зоя еще раз глубоко вздыхает и, наконец, решившись, начинает:

- Да. Ты в чём-то прав. А в чём-то нет.

- То есть?

- Я наверное выйду. - смущенно ворчит Савелий Михайлович, - Я вижу вам надо серьезно поговорить друг с другом.

- Нет-нет. Вам тоже надо быть здесь.

- Да? - профессор пожимает плечами. Он не понимал, чем их внутренние разборки могут касаться его. Он не любит этих семейных склок. Ему неприятно.

Зоя, еще раз вздохнув, сообщила.

- Да, Рома, когда ты говоришь "шпионы", ты в чем-то прав. Нет, нет, - спохватывается она, видя зарождающуюся реакцию любимого, - Нет, не в том, что мы действительно шпионы из какой-то другой вашей страны, - она предостерегающе поднимает ладонь, останавливая готовые сорваться с уст молодого человека возражения, - И Вы, Савелий Михайлович, Вы тоже в чём-то правы. Даже не "в чём-то", а просто, правы.

- Я? - не понял профессор. Он ведь ничего не говорил.

- Да. Тогда, когда говорили, помните, что встречали на Лосиной горе инопланетянина.

Оба спутника уставились на девушку, не понимая, шутит ли она над ними или говорит в серьез.

***

Она медленно берет стеклянный стакан, вытащив его из подстаканника, ставит себе на раскрытую ладонь. Роман и Савелий Михайлович заворожёно следят за каждым ее движением. Стакан какое то время стоит на раскрытой ладони девушки. Затем дрогнул... и, легко оторвавшись от ладошки, завис над ней на высоте сантиметров десяти. Повисев секунд десять, он мягко опустился обратно. Девушка сунула стакан в подстаканник.

- Теперь вы готовы слушать меня?

Оба ее спутника, все это время не произнесшие ни звука, подняли глаза.

- Что... - Роман кашлянул, - Что ты хочешь сказать, Зоя? Что это значит?

Зоя повернулась к профессору:

- Вы действительно видели на той горе инопланетянина.

- Я? - профессор, хоть и уверял в этом всех, где-то внутри до сих пор сомневался, видел ли он на самом деле то существо, - Я? Откуда... откуда... Нет, не может быть!

- Да. Видели. Этим существом был Шуке.

- Ну да! Ну конечно! - облегченно рассмеялся Роман. Он понял, это шутка. Пусть и несвоевременная, но шутка. Но от обжегшего взгляда девушки смех сам собой пресекся в горле, - О чем ты говоришь? Шуке... инопланетянин? Шуке? - но вместе с этими словами у Романа в голове разом вспыхивают все те странности, которые он замечал в своем новом друге.

- Откуда ты можешь это знать, Зоик? Откуда? Не смеши! - тут он вновь осекся. Какой у нее взгляд! - Только если ты сама... - его глаза округлились до возможных пределов. Девушка словно постарела лет на двадцать.

- Да, Рома. И я.

- Ты? Что за чушь! Смотрите, нашлась инопланетянка! - молодой человек засмеявшись, обернулся к профессору. На того было жалко смотреть. Он шепчет:

- Да! Да! Я знал, я знал.

- Знал? Но... нет!

- Ты сам видел. - Зоя указала глазами на стакан. - Тебе, Рома, придется в это поверить.

Роман, еще не зная, верить ли до конца девушке, пытается сопротивляться:

- Но ты не похожа на инопланетянку. Да и Савелий Михайлович говорил...

- Да-да, - оживился Профессор, - Я ведь сам видел. Совсем непохож на человека. - он с сожалением смотрел на девушку. Его мечты вновь ускользают. Это просто шутка. Недобрая шутка. Он никак не ожидал от спутницы такого злого розыгрыша. Девушка ободряюще улыбается Профессору:

- Поверьте, я не разыгрываю вас. Да и ты, - она обращается к Роману, - Ведь ты только что сам видел, как забрали Шуке.

- Забрали? Он просто исчез в каком то круге зеленого света.

- Это признаки применения портативного устройства... телепортации. Так лучше сказать. Шуке похитили. Именно поэтому я вынуждена открыться перед вами. Иначе бы вы никогда об этом не узнали от меня.

- Но кто его мог похитить? - Роман еще не знает, верить ли девушке до конца. Уж слишком все странно. Слишком необычно.

- Я вам сейчас все расскажу, а ты, и Вы, - она обернулась к Профессору, - А вы уж оба решайте, верить мне или нет. И помогать ли мне.

- Вы хотите, что бы мы Вам помогли, - догадался Савелий Михайлович. Он-то уже ни в чем больше не сомневался. Всё сходилось.

- Да. Мне нужна ваша помощь. Шуке нужна ваша помощь. Слушайте...

***

По мере того, как девушка излагала свою историю, историю своей планеты и место в ней Шуке, слушатели все меньше сомневались в ее словах. Надо честно признаться, во многом этому способствовало и то, что инопланетянка исподволь, незаметно для своих собеседников, стимулировала их мозговую активность, сглаживая имеющееся у них вполне естественное чувство недоверия. Человеческий мозг не способен ощущать момент воздействия на него мозга сквирга, а потому и сопротивляться этому воздействию. А надо бы всего лишь поставить мысленный блок и ни один сквирг проникнуть сквозь него не сможет. Но Зэнь-Ди и не собиралась открывать землянам этот маленький секрет. Зачем их расстраивать? Да и не лишнее это для неё.

***

Еще долго Роман и Савелий Михайлович сидели неподвижно. Все услышанное настолько неожиданно и шокирующее, настолько фантастично и неправдоподобно, что поверить этому просто невозможно.

- Подождите, - встрепенулся учитель, - но тот "Шуке", если его действительно так зовут, был покрыт шерстью. Зеленоватой такой коротенькой шёрсткой. А ни Вы, извините меня за недоверие, ни наш знакомый "Шуке" никакой шерстью не покрыты. Или вы можете по своему желанию менять внешность? Обрастать шерстью как... ну как оборотни, прости Господи?

- Нет. Свой облик мы менять не можем. А моё нынешнее тело, и тело Шуке, создано по образу и подобию человеческого тела. В мозг этого тела-носителя... переносится... перезаписывается... так можно сказать, вся информация с мозга тела-хозяина. Если говорить просто - моя личность попросту пересажена в другое тело. Перед вами именно Я, но в теле землянки, со всеми присущими этому телу способностями и ощущениями.

- "Попросту"! - фыркнул Роман, - Ничего себе "попросту". Стой! Вдруг встрепенулся он, - Так и ты, Зоя, на самом деле лохматая и зеленая!

- Ну, в общем, да, - смущенно захихикала девушка.

Глаза Романа округлились до самых своих крайних пределов:

- Значит внутри тебя другое существо?

- Не совсем так. Я, это я. То, что ты видишь - это я. Как бы тебе объяснить... Вот если я сменю одежду, разве я стану для тебя другим существом?

- Одежду. Сказала тоже. Одежду! Постой! А как же твои чувства ко мне? Это игра такая? Легенда инопланетной шпионки? Прикрытие!?

- Мои чувства? - девушка положила руку на колено Романа, - Поверь, мои чувства вполне искренни. Я же не знала, когда встретила тебя, что через несколько лет ты сам приведешь ко мне того, кого я так упорно разыскивала на этой планете. И еще, теперь я, столько лет прожив жизнью землянки, в теле землянки, среди землян, знаю, что внутри мы не так уж и сильно отличаемся, сквирги и люди.

- Но всё же необычно думать, что настоящая ты - покрытое зеленой шерстью инопланетное существо.

- Существо? Я для тебя всего лишь "существо"? - Зоя казалась по-настоящему обиженной, - Поверь мне, для нас вы тоже весьма и весьма необычно выглядите. На первый взгляд еще хуже, чем мы для вас. Я долго не могла привыкнуть к этой своей голой коже. - девушка ущипнула себя за руку, - Бр-р-р! Словно... словно... словно эта ваша лягушка. Или змея. Поначалу знаешь, как мерзко было! Да еще и клочки реденькой длинной сальной шерсти на разных местах! Фу-у-у! На Зар-Тенарре я бы в таком склизком виде и дня не прожила. Меня бы просто камнями забросали, как прокаженную.

Роман расхохотался, поглаживая свою гладко бритую щеку:

- Да. Пожалуй. Ну я как то уже привык к тебе голой. И к твоим клочкам редкой шерсти на разных местах. Будет жалко, когда ты вернешься к своим, на, как это ты сказала... Зартанар?

- Да не такая уж она и редкая... - улыбнулась Зоя, запустив пятерню в свою весьма густую шевелюру.

- Постойте! - прервал их межвидовое любовное воркование Савелий Михайлович, - Надо же что-то делать с Шуке. Его каким-то образом надо спасать. Кто кроме нас ему поможет!

- Где он может быть? Ты знаешь, где его держат? - согласно закивал Роман.

- Вы совсем мне не обязаны помогать. - заявила Зоя, - Это не ваша проблема. Это наше, внутреннее дело. Это наша борьба за справедливость. Не стоит вам вмешиваться в наши дела.

- Зоя, Зоя, как ты можешь так говорить? - укоризненно вспылил молодой человек, - Шуке мой друг. Да и одну я тебя не отпущу. Тем более в борьбе за справедливость. Пусть даже вашу.

- Думаю, теперь это и наша проблема. - вмешался Профессор, - Раз это происходит на Земле, то это проблема Земли в той же мере, в какой и проблема вашей планеты.

- Где его сейчас могут держать, ты не предполагаешь?

- Наверное в той самой Лосиной горе и держат. Я не думаю, что они сразу попытаются переправить его с Земли. Для того, что бы свернуть экспедицию понадобится какое-то время. Во-первых, необходимо восстановить истинное тело пленника и перенести в него его личность. Шуке рассказал мне, что у него на станции, в Лосиной горе, находится соответствующее оборудование. Там же находятся телепортационные площадки транспортных ходов, в том числе на станцию прибытия в космосе.

Сердца Романа коснулась острая игла ревности. Когда это Шуке успел ей все рассказать? Но вслух безапелляционно произнес:

- Чтобы спасти Шуке, нам придется проникнуть на эту базу. Но как мы попадем внутрь горы? Туда обязательно должен быть вход. Как-то сам Шуке туда же да проникал.

- Просто так мы не попадем внутрь. Для этого на подобных станциях предпринимаются самые строгие меры. Но даже если б попали, что мы знаем о внутреннем устройстве станции, насколько она велика, где они держат пленника? Я, например, об устройстве этих станций знаю ничуть не больше вас. Ну может чуть-чуть больше. Это слишком, слишком опасно. Думаю, что сейчас база полна агентов службы безопасности.

- Но как тогда мы сможем помочь Шуке?

Зоя помялась. Роман и Савелий Михайлович ждали. Наконец девушка решилась:

- Скоро на планету прибудет брат Шуке, Стерр Квойлл. Я должна его встретить в условленном месте. Он специалист по телепортационным системам. Он точно найдет возможность проникнуть на базу и спасти Шуке. А пока надо возвращаться домой .

- Тебя не смогут выследить, как Шуке? - забеспокоился молодой человек.

- Нет. Не думаю. Сомневаюсь. Данных моего мозга, моего земного мозга, у службы безопасности нет. Вряд ли они смогут найти меня по следам моей мозговой активности. В моем теле нет и биочипов, которые Шуке встроил в свое тело и по сигналам которых очевидно его и выследили. Вообще я не специалист в этом. Не думаю, что они вообще догадываются о моем существовании.

***

Возвращаться в деревню не стали. Если за ними все же следили, а не схватили Шуке при первой же встрече случайно, то и там их могли ждать какие либо сюрпризы. Отправились прямо в огромный город под горой. Савелий Михайлович заявил, что он не покинет их ни при каких обстоятельствах, пусть даже не просят. Никто и не просил. В городе Роман снял на окраине квартиру в старом четырехэтажном доме на два подъезда, после чего Зоя исчезла почти на месяц, чмокнув на прощание Романа в небритую щеку. Взять его с собой она категорически не пожелала, но пообещала, что обязательно вернется.

Все эти несколько недель Роман не находил себе места. Он боялся уйти надолго из дома, опасаясь прокараулить возвращение Зои. Вдруг она, вернувшись и не обнаружив дома никого, посчитает, что друзья испугались, и пропадет навсегда. Молодой человек не мог себе представить Зою в другом обличье и гнал от себя эти мысли. Удивительно, но узнав, что его любимая на самом деле инопланетянка, он влюбился в нее еще больше. Для него она, не смотря ни на что, остается самым близким человеком, его Зоей. Именно человеком и никем иным. Впрочем, он сам в этом конечно себе не признавался, было в этом что-то пикантное, что-то до дрожи необычное и замечательное - любить инопланетянку.

***

На улице уже двое суток непрестанно хлещут дожди, утихая лишь на час-полтора с тем, чтобы собраться и зарядить с новыми силами. Время далеко за полночь. Роман не спит. Он курит одну сигарету за другой. Где сейчас Зоя? Что с ней? Не схватили ли её и увидит ли он её вновь? За окном вдали темной массой на полнеба нависает одинокая Лосиная гора. Где то там, внутри, в самой каменной утробе, сейчас Шуке. А возможно и Зоя. Что делать? Если от нее не будет вестей еще день-другой, он сам отправится туда на ее поиски и на поиски друга. Он найдет способ. Он будет руками копать землю, зубами грызть камни.

В дверь постучали. Стук такой тихий, что Роман поначалу даже не понял, что стучат именно в дверь. Осторожный стук повторился. Роман подошел к двери:

- Кто там?

- Это я.

Ему даже не надо переспрашивать. Он распахивает дверь. Перед ним в плаще, со сложенным мокрым зонтом под мышкой стоит она, его Зоя. За ней в темноте подъезда еще две фигуры, сплошь укрытые плащами-дождевиками. На головах капюшоны. Лиц не видно. Роман напрягся. Неужели схватили. Девушка успокоила:

- Все хорошо, Рома. Это друзья. Впусти нас.

Роман прикрывает за вошедшими дверь, зажигает свет в прихожей и разворачивается. Лицо Зои сияет. Она рада, но не решается броситься на шею любимому в присутствии своих спутников. Эта ее явная радость отдается теплом в его душе. Спутники девушки, опустив капюшоны, настороженно смотрят круглыми кошачьими глазами на хозяина.

- Ах ты... Их я и видел! - Савелий Михайлович стоит у входа в одну из комнат.

Действительно, лица этих людей (или скорее - существ) покрыты короткой, но густой шёрсткой зеленоватого оттенка. Уши слегка островаты кончиками и торчат в стороны. Но сказать, что внешность их отталкивает - нельзя. При этом крупные (но не излишне) глаза отчетливо светятся разумом. Один из них что-то сказал в полголоса Зое. Речь отрывиста. Концы слов словно растворяются в воздухе. Зоя ответила на том же языке. Это поразило Романа больше всего. Только сейчас до него дошло, что его любимая - действительно существо с другой планеты. Зоя представила ему своего спутника:

- Это и есть Стерр-Квойлл, двоюродный брат Шуке. Он говорит, что рад приветствовать вас.

Роман непроизвольно протянул гостю раскрытую ладонь. Тот непонимающе посмотрел на нее, затем на Зою. Она бросила ему несколько слов. Инопланетянин кивнул и, вытянув руку, слегка притронулся ладонью к ладони Романа. Роман чуть не отдернул руку, когда ее коснулась совершенно необычная кисть - всего четыре довольно длинных волосатых пальца, при этом два пальца противолежат двум другим, словно у него два больших пальца и всего два остальных. Очевидно и вид землянина не доставлял гостю большого эстетического наслаждения. Надо отдать должное - шёрстка, покрывающая видимые части тела пришельца, была очень короткой, очень густой и какой-то очень мягенькой и очень чистенькой, ухоженной на вид. Совершенно не делавшей стоящее перед человеком существо похожим на животное. Нет, это скорее именно человек. Глаза внимательно и дружелюбно наблюдают за Романом. Второй пришелец столь же добродушно смотрит из-за плеча первого. На его лице, Роман мог поклясться, гуляла совершенно земная улыбка.

- Прошу представить и меня нашим гостям, - вышел вперед Профессор, протягивая в свою очередь руку Стерр-Квойллу, затем его товарищу. Лицо профессора лучится счастьем.

Общая обстановка как то сразу разрядилась. Все трое гостей сняли верхнюю мокрую одежду и вслед за хозяевами прошли в комнату, где разместились на стульях по сторонам большого стола. Пока Зоя на кухне соображала поздний ужин, четверо новых друзей переглядывались между собой и временами поощрительно кивали друг другу. Наконец вошла Зоя, неся на подносе груду бутербродов с нарезанными пластинками огурцами и помидорами и несколько стаканов с кофе, а так же две пустые тарелки и два пустых стакана. Пустую посуду она поставила перед соплеменниками и те выложили на нее из своих сумок кусочки какой-то снеди, налив в стаканы слегка пузырящейся жидкости. Принялись с удовольствием поедать каждый свое. После того, как все утолили голод, в чем особенно нуждались гости, она унесла пустую посуду на кухню и, вернувшись, приготовилась переводить.

***

К утру был составлен план спасательной экспедиции. На первом этапе в ней примут участие четверо - оба гостя, Роман и Савелий Михайлович. Девушка должна оставаться дома и ждать их с победой или сообщить Сопротивлению об их судьбе в случае поражения. Зою, несмотря на то, что она соплеменница пришельцев, не взяли еще и потому, что никто не знал, сможет ли она проникнуть внутрь убежища в своем земном обличье. К тому же совсем неплохо, если похитители Шуке так и не узнают, что его земная подруга - их землячка. По вышеуказанной причине и Роман с Профессором останутся снаружи. Роман в случае благополучного завершения спасательной миссии поможет всем побыстрее убраться с горы и затеряться среди городских построек. Особая роль отводилась Савелию Михайловичу, который брался показать то самое место, где он встретил Шуке и где тот исчез на его глазах - очевидно здесь и располагается портал. После этого Профессор, никого не дожидаясь, немедленно отправится в город.

На станцию проникнут Стерр-Квойлл и его товарищ.

***

- Тарко-цэ-О-о. - сообщил Стерр-Квойлл, опуская небольшую коробочку с двумя короткими рожками- антеннками на верхней грани и насмешливо хрюкнул, - Хре-хре-цэ-э.

"Это здесь" - понял Роман. Очевидно, при этом, инопланетянин оказался невысокого мнения о защитных свойствах выстроенной его соплеменниками станции. Оба пришельца перебросились шепотом несколькими фразами. Стерр-Квоилл кивнул Роману, после чего обе фигуры, подойдя к склону, словно растворились в полумраке.

Роман, протерев от неожиданности глаза, хмыкнул и отправился к ближайшим кустам обустраиваться на ночь. Ждать предстояло долго.

 

Глава 9. Предложение.

Алые блики на потолке. Шуке непонимающе крутит головой. Где он? Это явно не деревенский дом Зои-Зэнь-Ди. Потолок покатый. Что-то ужасно знакомое... Смотритель опускает ноги со своего ложа на шершавый пол. Взгляд непроизвольно падает на колени и стопы ног. Они земные. В голове всплывают последние мгновения перед погружением в небытие.

Его похитили! Кто? Увы, в этом нет сомнения. Кто еще мог вернуть его на его собственную станцию. Смотритель встает. В голове мрачная ясность, тело с готовностью откликается на малейшее желание. Шуке прошелся по комнате. Кроме стандартной кровати и тусклого светильника на потолке в помещении совершенно пусто. Подошел к двери. Она и не подумала распахнуться. Попытался сдвинуть рукой. Результат тот же самый. А чего он хотел? Чтобы его похитили и при этом дали возможность спокойно разгуливать по станции?

То, что он на станции - никакого сомнения. На языке ощущается специфический привкус ее атмосферы и небольшой, едва уловимый гул системы регенерации дыхательной смеси. Что же это за помещение? Шуке никак не может его вспомнить. Но ужасно знакомое. Очевидно раньше оно было заполнено какими то вещами, мебелью, пакетами порошковой основы для пищевых синтезаторов. Да мало еще чем? Затем все это вынесли. Какой-то из его многочисленных складов.

Ужасно хочется есть. Время течет медленно. Совершенно не понять, сколько прошло с момента пробуждения. Всё такой же ровный слабый свет, исходящий от слегка клубящегося, но не растекающегося облачка светящегося газа под потолком. Всё такой же едва различимый шум далеких механизмов. Что с ним теперь будет? Постепенно сон вновь затягивает в Шуке свои мягкие объятья.

***

Зашуршала сдвигающаяся в сторону дверь. Шуке мгновенно проснулся. В комнату вошел сквирг. В руке несколько палочек аварийного рациона. С отвращением взглянув на пленника, сквирг швыряет палочки на ложе и также беззвучно исчезает. Дверь закрылась. Шуке, взяв одну из палочек, принялся ее жевать. Не заметил, как сгрыз две. Чувство голода ушло. Оставшиеся две палочки смотритель засунул во внутренний карман куртки - благо с него не сняли земную одежду. Правда карманы совершенно пусты. Удивительно, но маленький контейнер с кристаллом по прежнему на шее. Не заметили? Или помогла эта вечная сверх брезгливость сквиргов - никто не захотел прикасаться к чуждому голому холодному бледному телу.

Что с ним будет дальше? Увезут на Зар-Тенарр или уничтожат прямо здесь, чтобы не создавать излишних хлопот с перевозкой, следствием, судом? Да и кому это надо? От мрачных мыслей разболелась голова. Судя по всему, так оно и будет. Наверное это последнее его пристанище - вот эти сумрачные стены, этот спертый воздух. И как ему раньше могло казаться, что на его станции все великолепно? Впрочем, тогда он был в теле сквирга, для его же человеческого тела тут действительно темновато и душновато. Благо хоть атмосфера пригодна для дыхания двуногого.

Шуке заснул. Просыпался раза два или три. Ощущение времени окончательно стёрлось. После одного из пробуждений нашел на кровати возле себя еще несколько палочек аварийного рациона. Одну съел, две спрятал. Зачем он их прятал, смотритель и сам сказать не мог. Бежать - возможности никакой. Ждать помощи - не приходится. Так, на всякий случай. Надежда уходит последней.

***

Легкое покашливание разбудило Шуке. Он рывком поднялся. Посреди комнаты на неизвестно откуда взявшихся стульях величественно восседают три сквирга. У дверей стоит еще один, тот, что приносил еду. Шуке, не слишком торопясь, спускает ноги на пол и тоже садится. Если уж пришел его последний час, то пусть не думают, что он испуган.

Двое из сидящих ему неизвестны. Обе - немолодые уже женщины (одну так и вовсе можно назвать старухой) в бурых мундирах Администрации Правительства. Кисти рук чинно возлежат на коленях. Третий - самец. Его лицо над стоячим воротничком службы безопасности до ужаса знакомо... Ба! Да это же его начальник - Закер. Бывший начальник. Только сейчас на его поседевшей до синевы морде печать торжественного безразличия. Он, заметив, что Шуке узнал его, сморщил нос и презрительно прохрипел уголком рта:

- Ну ты, осужденный Шуке, и докатился! На кого ты стал похож? Животное. Будь моя воля...

Закер не успел договорить, словно споткнувшись на полуслове о слегка приподнятую руку (скорее чуть оторвавшуюся от колена ладонь) одной из аристократок. Та, не удостоив Закера даже взглядом, обратилась к смотрителю:

- Вы, сидящий перед нами, можете нам удостоверить, что именно Вы являетесь господином Шуке, смотрителем Малой Станции Аварийной Посадки Класса 12С, расположенной на этой планете. - её голос мягко, без эмоций, течет из ожерелья на шее.

Это простая формальность, поэтому Шуке не нашел нужным отрицать:

- Да. Это я. - он заметил, как Закер при этих словах лихорадочно закивал.

- И можете удостоверить, что по доброй воле, без внешнего принуждения, сменили свое тело на тело местного существа.

- Да. - и поколебавшись, - Не скажу, правда, что в этом была лишь моя воля.

Дамы величественно, но не без удивления, переглянулись.

- Поясните.

Шуке пожал своими земными плечами:

- Когда мне мой непосредственный начальник, - он кивнул на вжавшегося в стул и сделавшегося словно вдвое меньше Закера,- сообщил, что прибудут люди, которые хотят со мной пообщаться, у меня появились основания думать, что прибудут они для того, чтобы убить меня.

- Откуда у Вас, господин Шуке, могли взяться такие мысли? - искренне удивилась дама помоложе.

- Позвольте мне оставить этот вопрос без ответа.

- Ваше право. - охотно согласилась старшая, - Хочу лишь уверить Вас, что это глубочайшая ошибка. Никто в Правительстве никогда не замышлял против Вас. - она помолчала, но не дождавшись реакции, продолжила, - Напротив. Мы приехали освободить Вас, господин Шуке, объявить, что Вы амнистированы и вернуть Вас на родину.

У Закера, несмотря на все его подобострастное чванство отвалилась челюсть - очевидно такого поворота он никак не ожидал.

Шуке состроил нарочито удивленную мину, но мимика двуногих непонятна сквиргам. Молчание явно затягивалось. Смотритель не собирался помогать своим палачам. Он им попросту не верил. А в том, что его сейчас пытаются обмануть, он ничуть не сомневался. Одна из аристократок, начавшая разговор первой, подняла вверх правую ладонь. Встопорщившийся Закер тотчас сорвался с места и бросился к двери. Пропустивший его страж, усмехнувшись, не торопясь вышел вслед за ним. Дверь захлопнулась. Похоже Закер смертельно, до ужаса, боится этих двух дам и совершенно не имеет представления о цели их визита. Интересно, кто они?

После ухода обоих самцов младшая из аристократок коснулась своего ожерелья на шее и заговорила уже без его посредничества:

- Разрешите представиться. Я - Эньи-Ла-Пре, Первый Заместитель Премьер-министра. Госпожа Джэм-Ида-Пре, Ответственный Секретарь Канцелярии Главы Верховного Собрания Аристократов. - бабулька величественно кивнула.

У Шуке от неожиданности, как недавно у Закера, отвисла челюсть. Вот уж этого-то он действительно не ожидал. Его явились убивать первые лица государства. Не то, чтобы совсем первые, но максимально приближенные к первым. Или они предварительно станут его судить, а уж смертный приговор приведет в исполнение кто-либо другой? Ну, например, тот мрачный тип в коридоре. У Закера то для этого дела кишка слабовата. Но зачем выгнали Закера и охранника? Что бы соблюсти видимость процедуры? Да кто ее, процедуру эту, тут увидит? И секретаря, записывающего все происходящее, никакого не видно. Может для его персоны решено сделать исключение? Зачем вести формальный протокол? Мысли лихорадочно прыгают в земной голове. Постой... Договариваться!!! Старуха сказала "договариваться". Они собираются с ним о чем-то договариваться! О чём?

Аристократки с интересом наблюдали за голым, отвратительно белесым лицом сидящего перед ними существа, в черепной коробке которого прячется разум сквирга. Теперь, когда обоих самцов не было в комнате, дамам, казалось, стало легче. Они сразу сменили аристократическую напыщенность на откровенное любопытство. Наконец старшая, так же отключив переговорное ожерелье, напрямую обратилась к Шуке:

- Мы обращаемся к Вам, под словом Мы я подразумеваю законное Правительство Зар-Тенарра, так вот, Правительство, а так же поддерживающее его в этой просьбе Верховное Собрание Аристократов, - голос её звучит торжественно и величественно, - Мы все, в этот тяжелый для нашей родины час, обращаемся к Вам, господин Шуке... - чиновница встала. Шуке невольно так же поднялся.

- Мы обращаемся к Вам за помощью!

- Ко мне? Вы что, шутите? Я всего лишь ничтожный смотритель третьестепенной космической пересадочной станции. К тому же осужденный. Чем я могу помочь Правительству. - в голосе смотрителя скользит издёвка.

Первая женщина, буравившая его глазами, прервала свою коллегу, при этом обращаясь не столько к Шуке, сколько к ней:

- Мне кажется, что господин Шуке знает больше, чем мы думаем. И мне кажется, что господин Шуке не так удивлен, как хочет показать.

- Это правда? - обжигающий взгляд второй уткнулся в пленника. Он почувствовал, что в его мозг пытается внедриться посторонняя воля. Шуке молниеносно заблокировал свой разум. Обе женщины вздрогнули, слегка качнувшись назад как от пощечины.

- Я хочу, чтобы вы обе разъяснили мне ваше предложение. - в голосе Шуке невольно сверкнули величественные, покровительственные нотки, которые трудно не заметить. Он спохватился, но уже поздно.

- Знает!!! - выдохнула младшая.

- Знает! - согласилась старшая.

Они опять уставились на Шуке. И опять неприятное ощущение протягивающейся руки защекотало мозг смотрителя. Он силой воли резко отбросил от головы эти склизкие, усыпляющие осторожные невидимые щупальца. Аристократки дернулись. Шуке, чувствуя себя победителем на этой стадии, сел обратно на кровать.

- Я слушаю вас, леди.

Младшая, прокашлявшись, начала уже вполне деловым тоном:

- Наша родина в большой опасности. Деструктивные элементы стараются расшатать сами его устои, навязать чуждые ему идеи. Сменить строй. Привести к власти тех, кому ничего не дорого, ничего не свято. Тех, кому нужна власть ради самой власти, а не ради нашего многострадального народа. Не ради его мудрых Святых Матерей. И в этом они хотят воспользоваться Вами.

- Мной?

- Прошу Вас, не играйте словами, господин Шуке. Речь идет о слишком важных для нашей родины вещах. - рявкнула старшая, тут же осекшись, уже спокойно добавила: - Да, господин Шуке, для нашей с Вами общей родины.

- Продолжайте.

- Оппозиция, не та, которой движет разум, которая лишь заблуждается в малом и согласна в большом, а та, что во власти злобного безумия стремится воспользоваться Вами, точнее Вашими далекими сиятельными предками в Вашем лице, чтобы свергнуть существующую ныне власть, устраивающий всех порядок, и ввергнуть планету в круговорот братоубийственных войн. Вернуться к тому мрачному периоду в нашей истории, который едва не привел цивилизацию Зар-Тенарра к гибели! И всё это, воспользовавшись Вашим, господин Шуке, именем.

- Зачем вам я? - напрямую спросил Шуке, сделав ударение на слове "вам".

- В среде оппозиции не всё так гладко, как они пытаются показать. - доверительно сообщила леди Первый Заместитель Премьер-министра, - Их демагогия обманула на Зар-Тенарре многих, особенно среди простолюдинов и мелкого дворянства. Для них притягательна сама идея нового Блистательного Координатора.

- Мы! Мы поставим Вас во главе государства! - выкрикнула Ответственный Секретарь. Её не по возрасту молодые глаза метали молнии.

- Да. Джэм говорит правду! Вы станете главой планеты! - вдохновенно поддержала Первый Заместитель.

- Это, конечно, больше формально. - осторожно снизила градус пафоса Эньи-Ла-Пре, - Власть, реальная власть, останется у Верховного Собрания Аристократов... Но власти у Вас, господин Шуке, будет более чем предостаточно. Власти, а больше - почёта.

- Вы, господин Шуке, будете даже иметь право решающего голоса в Совете! В случае, если голоса разделятся поровну, Совет обратится к Вам и Ваш голос может стать решающим. Понимаете! Вы, и Ваши потомки, во все грядущие времена станете опорой и символом власти Зар-Тенарра!

- Я буду главным на планете? Буду решать всё?

Первый Заместитель слегка улыбнулась краешком тонких губ:

- Ну-у не совсе-ем. Вы займете вновь воссозданный престол. Престол Ваших Сиятельных Предков, принадлежащий Вам по праву рождения. Придет время, Вам будет наследовать Ваш старший сын. За ним его старший сын. И так вовеки веков. Но возле Вас, рядом с Вами, рука об руку с Вами и Вашими потомками всегда будет находиться Великая Мать, избираемая Верховным Собранием Аристократов.

- Да, - поддержала ее безапелляционным, не допускающим возражения тоном Ответственный Секретарь Канцелярии Главы Верховного Собрания Аристократов, - Реальная власть останется в руках Верховного Собрания и Великой Матери, которая станет при Вас регентом-правителем. Но какой почет, какое величие Вас ожидает! Вся слава достанется Вам! Все славные дела народа Зар-Тенарра, все его великие свершения будет овеяны Вашим именем.

- И еще, - вставила первая, - Вы обещайте, обещайте сейчас, здесь, в этой комнате, обещайте сразу, что не будете вмешиваться как во внутреннюю, так и в колониальную политику. В том числе здесь, на этой жалкой планете.

- Здесь? - удивился Шуке, - А Земля то тут при чем? Она вам зачем.

- Не нам, - нравоучительно подняла два пальца Ответственный Секретарь, - Не нам, а Зар-Тенарру. Население планеты растет, а планет, пригодных для обитания, во Вселенной не так много. Планет, с пригодной для дыхания атмосферой можно пересчитать по пальцам одной руки. Не стоит ими пренебрегать.

- Но здесь уже есть разумная жизнь.

- Не смешите, господин Шуке, - презрительный кивок на его тело, - Вы это посмешище называете разумной жизнью? Вас обманывает Ваш высокоорганизованный, гуманный мозг сквирга, находящийся в этом примитивном теле-носителе.

- Вы обязательно должны поклясться в этом! Это одно из главных условий! - вклинилась в разговор Первый Заместитель Премьер-министра.

- А иначе, - печально подхватила вторая, - а иначе мы не уполномочены... не уполномочены гарантировать Вам... полную безопасность. Это не угроза, поймите. Никто не осмелится угрожать Вам. Но это непременное условие. Условие нашего сотрудничества, если хотите.

Установилось долгое молчание. Наконец Первый Заместитель леди Эньи срывающимся шепотом разорвала тишину:

- Что? Что Вы, господин Шуке, скажете о нашем предложении? О предложении Вашей родины?

Шуке сглотнул:

- Предложение слишком неожиданное. Не скрою, заманчивое. Но неожиданное. Мне надо подумать.

- О чём? О Вечные Силы, о чём? - вскричала леди Джэм, - Это самое великое, самое почётное предложение, какое когда-либо кому-либо делалось за всю историю нашей планеты!

Младшая успокаивающе коснулась ее рукава:

- Это вполне разумно, Джэм, вполне разумно. Верховный правитель должен обладать разумом. Неспешным, мудрым разумом. Вас сейчас отведут обратно в Вашу комнату, что бы Вы, господин Шуке, могли остаться наедине со своими мыслями. Вас проводят. А мы тем временем подготовим перемещения Вашего разума обратно в Ваше истинное тело. К его воссозданию уже приступили. Негоже правителю планеты столь сильно отличаться от своих подданных. - напоследок пошутила леди Эньи.

Уже выходя из комнаты, Шуке обернулся:

- А что будет с остальными? Что будет с моим братом? С его друзьями? Что будет с моей честью? Честью сквирга?

Ответственный Секретарь смотрела ему прямо в глаза. Её немигающий взгляд вновь стал величественно непроницаемым:

- Господин Шуке, Вы сами всё понимаете.

- Честь превыше всего, господин Шуке, превыше всего. Да! А Родина превыше чести. - поддержала её вторая аристократка.

Шуке молча развернулся и вышел. За дверью ждал молчаливый охранник. В его взгляде нет уже того презрения. Скорее почтение.

 

Глава 10. Нежданная свобода.

Легко, безмолвными тенями перебегая босыми ногами от перекрестка к перекрестку многочисленных внутренних коридоров станции, пара спасателей продвигается к намеченной цели. Сума-Басс, напарник Стерр-Квойлла, когда то служил одним из Ведущих Разработчиков подобных пересадочно-аварийных станций. Непосредственно их отдел занимался тем, что вписывал один из трех типовых проектов станций в конкретное место её предполагаемого расположения на конкретной планете, условия на которых могли сильно отличаться друг от друга. И хотя, благодаря этому, и сами станции в результате могли значительно отличаться одна от другой, но принцип расположения стандартных блоков помещений, основы компоновки всегда сохранялись. Сума вел товарища к помещениям внутреннего круга, где находились складские комнаты. По его логике, с которой согласился и Стерр, пленника могли держать только там, так как ни технологические, ни жилые для этой цели явно не годятся из-за невозможности обеспечения в них полноценного режима охраны. Только в складах были не автоматические, а запираемые снаружи вручную двери, что бы избежать случайного их открывания и порчи содержимого склада. Друзья понимали, за какую неразрешимую проблему взялись. Где искать пленника среди этого множества коридоров и дверей?

Наконец, после казалось бесконечных скитаний и неоднократного бегства при малейшем звуке приближающихся шагов в ближайшее помещение с риском очутиться в самом логове, они вышли в складской сектор. Очевидно десант, прибывший на планету и размещенный на станции, был немногочислен. Хоть в этом повезло. Но где искать Шуке? Не врываться же в каждое помещение в коридоре. Друзья решили немного передохнуть и посовещаться. Не успели они с удобством расположиться прямо на полу, как из-за очередного поворота раздались приближающиеся голоса. Едва-едва скрылись в небольшом темном чуланчике, в котором даже не было двери, как в полумраке коридора показались двое. Они разговаривали между собой:

- Ты, Закер, вполне уверен в этом?

- Да. Я слышал, как тебя сейчас слышу. Старуха сама сказала об этом.

- Тебе?

- Будет она МНЕ такое говорить! При мне ЕМУ сказала.

- А-а-а. Может сами сейчас и спросим его?

- Так он тебе и ответит. Подождем, посмотрим, как события дальше развиваться станут. В нашем деле главное терпение.

- Спасибо что сказал. Надо быть с ним поосторожней. Кто его знает, как еще дело обернется.

- Ладно, иди, корми его, а я обратно. Леди Джэм велела готовить ванну с питательным раствором для сборки тела Шуке.

При этих словах оба сидевших в чуланчике вздрогнули. Наконец! Нашли! Надо торопиться. Судя по прошаркавшим мимо одиночным шагам тот, кого назвали Закером, прошел в обратную сторону. Стерр-Квойлл осторожно выглянул в коридор. Закер уже скрылся за тем же поворотом, откуда они недавно появились.

- Пошли. - прохрипел он. Сума-Басс выскользнул из темноты и они со всей возможной осторожностью бросились вслед второму, ушедшему в левую сторону, сквиргу.

***

Шуке только что покончил с одной из сэкономленных им палочек аварийного рациона, раздумывая, не взяться ли за вторую или посидеть, поразмыслить о сделанном ему щедром предложении, как дверь скользнула в сторону и... в комнату влетел его страж. Он мешком плюхнулся прямо к ногам вскочившего Шуке. Сразу вслед за охранником в комнату ввалились еще двое. Они бросились на спину первому и в мгновенья ока тот оказался спутанным по рукам и ногам веревкой. Голову плотно обмотали снятым его же широким матерчатым поясом, а в рот сунули кляп из тряпки, валявшейся на полу. После этого его бесцеремонно пихнули в угол, велев молчать. Охранник был настолько поражен и напуган внезапностью и стремительностью нападения, что не проявил ни малейшего намека на сопротивление.

Только тут Шуке разглядел в одном из разогнувшихся сквиргов своего брата. Готовое сорваться с его уст имя замерло, едва Стерр-Квойлл предупредительно приложил два пальца к губам. Шуке, улыбаясь во весь свой земной рот, закивал головой.

***

Роман несколько раз порывался задремать, всякий раз одергивая себя. Долго ли еще? Не схватили ли его друзей? Минул полдень. Близится вечер. В том месте, в котором исчезли инопланетяне, тихо. Тело задеревенело, но Роман опасается выйти из кустов, чтобы размять затекшие члены. Вдруг у них там расставлены какие либо системы наблюдения. Хотя вряд ли. Его давно бы засекли. Впрочем - как знать. Может чей-то круглый глаз наблюдает за ним в эту самую минуту. Они же не знают цели его нахождения здесь. Гадают, кто он, этот забредший сюда представитель местной фауны?

Кажется он несколько раз даже засыпал, но проснувшись, убеждал свою покладистую совесть, что прикорнул лишь на мгновение. Его просто разморило.

Снизу, из долины, поднимаются сумерки. Дневная жара сначала сменилась вечерней духотой, а затем ночной прохладой. Сколько еще ждать? Что происходит в это самое мгновение там, внутри? Невообразимо представить, что там, внутри горы, целое гнездо инопланетян. "Подожду до утра - решает Роман, - Нет, до следующего вечера. А там посмотрим".

Взошла Луна. Какая она сегодня большая и яркая.

***

Мгновение, когда на небольшой ровной площадке перед скальным обрывом, прямо напротив кустов, где он прятался, возникли три тени, Роман не уловил. В ночной тишине вдруг громом загрохотал гравий под тремя парами ног. Роман подскочил и выбежал из своего убежища. Три темные фигуры отпрянули в сторону, но тут же одна из них воскликнула:

- Друг! Ты здесь!

- Шуке!

Они, в избытке чувств, обхватили друг друга. Каждый, на свой лад, подумал в тот момент, как дорог ему стал этот инопланетянин.

- Ца-ца мэн! Хара-ту-ока. - заворчала одна из лохматых фигур.

- Да-да. Пора идти. - согласился Шуке, обращаясь к Роману. - Веди нас.

По дороге, пока цепочкой оскальзываясь, спускались вниз, стараясь избегать освещаемых ярким лунным светом мест, Шуке время от времени переговариваясь с земляками, вкратце поведал Роману историю своего спасения. Получалось, что об их побеге никто на станции еще не догадывается. Всё же это не военная база или правительственный объект и каких-либо серьезных средств наблюдения за окружающей местностью в ней не предусматривалось. Сам Шуке, в бытность её владельцем, не видел в этом никакой необходимости. Прибывшие же, не намереваясь долго находиться здесь, так же не поставили никакого дополнительного оборудования, понадеявшись на естественную отдаленность от мест обитания местных двуногих. Да и всерьез они их не рассматривали. Но с минуты на минуту могут хватиться отсутствующего охранника, обнаружить его связанным в опустевшей тюремной камере и устроить полноценную облаву. От плененного охранника удалось узнать, что в настоящее время на станции находится около двух десятков неплохо вооруженных сквиргов. Этого недостаточно для поиска в городе, но для открытых склонов горы вполне хватит.

***

Вот и первые дома. В некоторых, несмотря на поздний час, светятся разнокалиберные квадратики окон. Стерр-Квойлл остановился и прислушался. Ему показалось, что сверху, с горы доносится слабый шум. Но уже слишком поздно. "Цэ-цэ, - смеется сквирг, - Цэ-цэ". Держась темной стороны улицы, беглецы углубляются в каменное месиво городских построек. Его хаотичная застройка как нельзя кстати для таких целей как побег.

***

Распахнувшая дверь Зоя первым делом заключает в объятия Романа. Затем, смутившись, слегка обнимает улыбающегося Шуке и только после этого перебрасывается парой слов со Стерр Квойллом и его напарником. Сума Басс что-то насмешливо цедит сквозь тонкие губы. Впрочем - что-то доброжелательное. Стерр хрюкает. Зоя краснеет. Шуке цыкает.

***

На совещании по завершении позднего ужина (или раннего завтрака?) решили, что лучше пока затаиться. Кто знает, насколько интенсивные поиски смогут организовать пришельцы. Будут ли эти поиски? А здесь их вряд ли обнаружат. Затем, выждав дней десять, они доберутся до того места, где Стерр-Квойлл и Сума Басс оставили космический катер, на котором пришельцы уже смогут отправиться к космическому кораблю.

- Оха. Тара корё ми цар. - сообщил Стерр, тыкая пальцем куда-то в небо.

- Там. На спутнике этой планеты. - перевел Шуке, добавив, - На Луне. Где-то на другой её стороне. Там они оставили космический аппарат, на котором мы сможем добраться до Зар-Тенарра.

Затем Шуке, вновь обратившись лицом к соплеменникам, торопливо заговорил. Те в свою очередь явно заинтересовались его сообщением. Оживленный обмен мнениями длился минут десять. Стерр-Квойлл был явно доволен.

- Что? Что? - не вытерпел Роман, - О чем это вы?

- Я сообщил им, что на спутнике планеты у меня оборудована небольшая станция, о которой никто на Зар-Тенарре не знает. Значит не знают и наши преследователи.

- Ух ты! Ты с размахом действуешь.

- Да. Там мы с Зэнь-Ди сможем поменять земные тела на свои.

- А-а-а. - протянул Роман, с нескрываемой тоской поглядев на сидящую рядом Зою. Он до сих пор не задумывался о том, что и она улетит от него вместе со своими земляками.

Зоя, опустив голову, боялась поднять глаза на землянина. Очевидно и ей эта перспектива не давала покоя. Выбор между родной планетой и любимым ой как нелегок.

Еще на станции Стерр первым делом выяснил у Шуке, как того смогли обнаружить. Со слов Закера выходило, что на него вышли по сигналу одного из биочипов, которые он сам же и встроил в свое новое тело. Стерр Квоилл заявив, что что-то подобное он и подозревал, там же, на месте, снял с себя и надел на незадачливого родственника какой-то широкий и толстый многофункциональный пояс, обладавший среди прочего способностью блокировать любые несанкционированные сигналы как извне, так и изнутри.

***

Утром всех разом разбудил необычный шум. Гудящий звук, казалось, шел не из одного источника, а ото всего разом. Гудели стены, гудели стекла, гудели рамы окон, гудела мебель. Гудела даже недопитая вода в стакане. Гул скрежещущий, пронзающий, сверлящий мозг. Роман, Шуке и Зоя мигом одевшись выскочили на улицу. Обеспокоенные, оглушенные Стерр-Квойлл и Сума Басс с ужасом хватались за стены. Никто ни из землян, ни из зартенаррцев не понимает, что происходит. И это пугает еще больше.

Во дворе полно народу. Все разом кричат, стараясь перекрыть шум, крутя головами по сторонам. Кто-то пытается заткнуть уши, но это не помогает - начинают со звоном трястись пальцы. Страх написан на лицах. Страх неизвестности. Пробегающая в сотне метров небольшая речушка кипит. Листья на деревьях грохочут. Протянутые между столбов провода дребезжат.

Все смотрят в небо. Оттуда донесся, перекрыв все, словно глубокий протяжный вздох.

И вдруг через все небо от горизонта до горизонта, через самый зенит, медленно, но на самом деле с невероятной скоростью, тянется узкая плотная белая лента. Затем слева и справа от нее потянулись параллельно ей, но на некотором удалении, еще две ярко белые полосы. Одновременно под прямым углом к ним, от края через верхушку неба к другому его краю ползет такая же полоса. Не дожидаясь окончания ее пути, параллельно трем первым вытягиваются еще две, а параллельно перпендикулярной - по ее сторонам, две другие. Все полосы совершенно равные и совершенно на равном расстоянием одна от другой. Тянутся неспешно, но решительно.

Минут через десять все небо плотно нарезано на аккуратненькие ровные голубые квадратики, словно всю местность, насколько хватает глаз, накрыла гигантских размеров сеть.

И в ту самую секунду, как две последние полосы завершают свой бег вдоль противоположных сторон горизонта, гул разом стихает. От наступившей тишины ломит уши. Роману кажется, что он оглох. Ни один листочек, ни одна травинка не шелохнется. И в этой неестественной тишине, откуда-то с неба, возникает тихое назойливое шипение, словно проигрывают старую заезженную виниловую пластинку. Её заглушает пробирающий до самых внутренностей трубный глас:

- Шуке-е-е-э! Шуке-е-е-э! Шуке-е-е-э! Мы знаем, что ты слышишь нас, Шуке-е-е-э! - и так раз за разом.

Говорят явно не на одном из земных языков, настолько чуждо звучит речь. Окончания слов ускользает, переходя в недоступный человеческому уху ультразвук. Роман уже отметил эту особенность речи пришельцев. Но имя - "Шуке" для него ясно различимо. Находившиеся вокруг люди, ничего не понимая, падают на колени. Кто молился, кто рвет на себе волосы, кто плачет, кто в истерике бьется о землю. Отовсюду взвизгивающие голоса: "Это конец! Конец света! Началось!! Пришло!!!". Роман невольно удивляется - ни одного матерного слова. Даже от самых пропитых дворовых забулдыг. Все разом уверовали!

Между тем с небес несётся новый призыв, смысл которого понятен лишь сквиргам:

- Шуке-е-э! Вернись, Шуке-е-э! Вернись! Тебе никуда не деться с этой планеты! Тебе ничего не грозит! Вернись, Шуке-е-э! Ты нужен своей родине, Шуке-е-э!

И так раз за разом.

Когда время от времени на несколько секунд устрашающие звуки неведомого голоса смолкают, проявляющееся фоном шипение и легкое потрескивание вызывают у невольных слушателей приступ невероятного ужаса. Каждый в сгрудившейся толпе ощущает, как дрожащая у него под ногами земля стремительно истончается и сию минуту, сию секунду прорвётся, лопнет словно мыльный пузырь, отчего всё, что ни находится на ней, разом рухнет вниз, в мрачные огненно-ледяные глубины сокрытого под ней Ада.

И кажется только Зоя не потеряла самообладания и остатков разума. Она, хватая друзей за руки, тянет в дом. Когда они уже скрываются в подъезде, небесный глас затихает столь же внезапно, как и возник. Сразу поднимается легкий ветерок, зашелестела листва, зазвучало множество обычных земных звуков. Люди во дворе словно очнулись от транса. Они с удивлением переглядываются, бессознательно размазывая по лицу выступившие слезы - у кого восторга, у кого страха. Им неудобно друг перед другом. Лица женщин перепачканы губной помадой и тушью для глаз. Накрывшая небо сеть немым свидетелем пережитого всеми ужаса висит на одном и том же месте, не обращая внимания ни на ветер, ни на протекающие свободно сквозь нее облака. Сама она не из газа или пара, но и монолитной ее не назвать. Она просто есть. Чуждая всему. Всем земным законам. Чуждая тяготению. Чуждая солнечному свету. Жизнь под этой выгнутой куполом сетью идёт своим чередом.

***

Поднявшийся в прессе шум невероятен. Роман приносит каждое утро и читает вслух ворох газет. Непрерывно работает телевизор. Оказывается, купол накрыл не только эту местность, как опасались друзья, но опоясал сетчатым шаров всю Землю. Никто на планете не может ничего понять. Сильные страны обвиняют друг друга в развязывании какой-то непонятной войны. Малые обвиняют крупные в неком сговоре с целью подавить их скромную, но гордую волю. Вместе с тем никто не понимает ни целей этой войны, ни чего, собственно, неизвестный враг хочет добиться. Сеть представляет только одно препятствие - в небо не может подняться ни один летательный аппарат. При этом аппарат любой страны и любой конструкции. Неизвестная страна, которая смогла накинуть на планету эту сеть, наказала и себя.

Впрочем, уже в первый день появляются версии об инопланетном происхождении сети. Ведутся многочисленные переговоры на самых разных уровнях о выяснении позиции правительств, координации общих усилий. И главное - понять. Понять что это такое. Кто это сделал. Зачем он это сделал. И странные слова, прозвучавшие с небес... Ни один из народов, населяющих Землю, не смог понять их смысла. Немало тех, кто видит во всем этом божественный промысел. Хватит! Пожили! Возомнившие о себе насекомые! Волна самоубийств прокатилась по планете. Ловкие люди спешат воспользоваться возможностью. Хоть напоследок, да нажиться на своём ближнем. По улицам городов беспорядочно маршируют толпы с самыми разными транспарантами и флагами. Все что-то требуют, что-то скандируют, спорят, доказывают друг другу, обвиняют всех подряд, не слыша при этом одни другого.

***

- Надо бежать! Бежать с планеты! Бежать как можно скорее. - завершает очередной разговор Стерр-Квойлл.

Все кивают. Понимают, что надо бежать, но не понимают как и, главное, куда. Стерр-Квойл сообщает, что не так далеко у них с Сума Бассом спрятан катер, на котором они и смогут скрыться. Он то, этот катер, легко пройдет сквозь сеть.

- Я одного понять не могу, - удивляется Стерр, - Как они могут так открыто, не опасаясь местных, показывать свое присутствие?

Шуке вспоминает разговор с Первым Заместителем и Ответственным Секретарем.

- Мне кажется, это не только из-за меня. Вернее совсем не из-за меня.

- Что ты хочешь этим сказать, Шуке?

- Они хотят колонизировать эту планету. - шепчет он по зартенаррски. Слава богу, что земляне не понимают этих его слов.

Зато Стерр-Квойлл, Сума Басс и Зоя его хорошо понимают. Зоя бледнеет. Роман и Савелий Михайлович теребят Шуке:

- Что? Что происходит?

Он смотрит на них грустными глазами и заявляет:

- Надо бежать с этой планеты. Как можно скорее бежать.

Профессор готов лететь в космос хоть сейчас. Он снимает свои старомодные очки, протирая стекла подслеповато щурится. Решительно водружает их обратно на нос. Лететь в космос!!! Он сразу забывает о всём остальном. Роман непонимающе смотрит на Зою. Та кивает:

- Полетели с нами, дорогой. Здесь сейчас небезопасно.

До Романа вдруг доходит:

- А что, что будет с Землей?

- Дорогой, мы сейчас не поможем Земле. Мы сможем что либо сделать для нее только находясь на Зар-Тенарре. Нам срочно нужно туда. Если нас поймают... тогда мы уж точно не сможем никому ничем помочь.

Теперь не осталось никаких недомолвок. Все сидят какое-то время, хмуро поглядывая друг на друга. Кого винить в произошедшем? Шуке? Стерр-Квойлла и его напарника? Зою? Одно ясно - с планеты надо бежать. И бежать как можно скорее. Может тогда, когда инопланетяне поймут, что Шуке скрылся, они и Землю оставят в покое? Шуке старается не развенчивать эту уверенность Романа и Савелия Михайловича. Он понимает, что только находясь на Зар-Тенарре, можно повлиять на планы своей далекой родины.

 

Глава 11. Первая попытка.

Если ехать электричкой, то до разъезда у деревушки с красивым названием Зяблики, возле которой два инопланетянина спрятали несколько дней назад свой катер, добираться всего ничего. Однако заговорщики не могли воспользоваться железной дорогой не только из-за опасения вновь быть выслеженными, но и просто потому, что трудно будет объяснить попутчикам, отчего это двое из них покрыты мехом. Мех конечно коротенький и, где-то даже красивый, но разгуливать среди людей в таком виде, особенно теперь, небезопасно. Не говоря уж о явно больших, чем у нормального человека глазах и четырех пальцах на каждой руке и полном отсутствии обуви на таких же стопах. Нет. Придется добираться другим манером. Роман, исчезнув на целый день, вернулся к вечеру весьма довольным собой.

- Нашел! - воскликнул он с порога, - Теперь доберемся с комфортом.

- Чего нашел? - не понял Шуке.

- Как чего? Автомобиль нашел! У приятеля взял. Сказал, что позарез нужно. Ну и пришлось денежку ему немного подкинуть. Так что доедем без вопросов.

- Ты молодец! - кинулась ему на шею Зоя.

Дождались ночи. Роман, не теряя времени даром, уточнил по "Дорожному атласу" дорогу до нужных им Зябликов, удивленно обернувшись к девушке:

- Как вы вообще смогли добраться оттуда до города?

- Не поверишь, пешком шли. Не поедешь же с ними в автобусе или в поезде, - кивнула на глазевших на неё с растерянными улыбками земляков.

- Так это же больше сотни километров, - ахнул Роман. - Сколько вы шли?

- Ну так и шли. И днем и ночью. Куда деваться?

С помощью Стерр Квойлла и Сума Баса, быстро понявших принцип географической карты, довольно точно определили район, где спрятан катер.

- Хорошо. Надо собираться. Не будем терять времени.

***

Долго петляли по городу. Роман на всякий случай старался избегать оживленных трасс и известных ему постов дорожной полиции. Шуке, сидя справа на заднем сидении, заворожено таращится в окно. У них, на Зар-Тенарре, нет подобных средств передвижения. Его земляки, вообще не привыкшие к перемещению с такой скоростью у самой поверхности, притихли. Волосатые лица, спрятанные в тени нахлобученных на макушки широкополых шляп, не выражали никаких эмоций.

Неожиданно выскочили за город на ночную трассу. Раскиданные по сторонам дороги столбы с фонарями на макушках все более редки и тусклы и, наконец, исчезают совсем. Дорога погрузилась в чернильный мрак, пробиваемый лишь узкой полосой двойного луча фар. Набегающий ослепляющим светом встречный транспорт по мере удаления от города почти исчезает. Время перевалило за полночь. В самый разгар этого завораживающего космического полета в узком желтоватом световом туннеле Роман начинает вдруг тормозить. Автомобиль сворачивает с широкой трассы на небольшую, в мелких рытвинках дорогу, мрачно облепленную по сторонам безмолвной черной массой.

- Куда это ты? - невольно шепотом интересуется Зоя.

- Почти приехали. Еще с десяток километров до садоводческого общества. Там оставим машину у домика Правления, я так пообещал приятелю. А дальше километра три пешком вдоль железки до разъезда.

Зоя перевела его слова землякам. Те оживленно зацокали.

- Удивляются, что так быстро. Нам пришлось идти несколько суток.

- Ну так...- усмехнулся водитель, - это вам не пешком по лесам плутать.

Стер Квойлл что-то явно обиженно залопотал. Зоя перевела:

- Говорит, что они не плутали. Действительно, - добавила уже от себя, - сквирги никогда не плутают. У нас хорошо развито чувство ориентации. Сказать сквиргу, что он заблудился, значит обидеть его. Всё равно что безмозглым назвать.

- Да пошутил я. - отмахнулся Роман. Подумав, добавил, - Скажи, что извиняюсь.

Стерр Квойлл тут же умиротворенно закивал. Роману внезапно показалось, что сквирги понимают его без перевода. Он и ранее не раз уже наблюдал реакцию пришельцев на чьи либо слова еще до того, как Зоя успевала их перевести.

***

- Вон он. - тихо говорит Зоя, проследив за указывающим жестом Сума Басса.

- Где? Не вижу? - Роман вытягивал шею.

- Вон там. У того раскидистого дерева.

Сколько Савелий Михайлович и Роман не вглядывались в предрассветные сумерки, ничего, кроме деревьев и кустов различить не могли.

- Он что, спрятан? - догадывается Профессор, по привычке протирая платочком снятые очки.

- Конечно. Прикрыт силовым полем. Но тепловое излучение от него все равно просачивается наружу. Извини, я забыла, что глаза землян не видят теплового излучения. Сейчас подойдем поближе и вы оба сможешь различить его.

Смело, ничего не опасаясь, путники выходят из кустов, в которых до того прятались, и направляются в указанную Зоей сторону. Вдруг Роман замечает какое-то расплывчатое тело, словно массивный валун пробивается сквозь плотный туман. Еще десяток шагов и перед ними округлый, тускло поблескивающий влажными серо-серебристыми боками катер. Еще пара шагов... Сверху катер накрыт плоским продолговатым, далеко выходящим за его борта диском, к которому снизу прилепилось монолитное каплеобразное тело кабины. Ни дверей, ни окон. Катер опирается о землю четырьмя тонкими ножками-полудугами. Даже удивительно, как они могут выдерживать такой вес. Впрочем, катер не производит впечатления чего-то чрезвычайно массивного. Что это за материал? Не сталь, не алюминий, не титан. Да и на пластик не похоже. Его бока скорее напоминают живую, светло-пепельную влажную кожу. Так и кажется, что сейчас бока этого существа дрогнут набирая в легкие воздуху. Пальцы Сума Басса пробегают по поверхности пояса и с катера словно стянули воздушное полупрозрачное покрывало. Теперь это уже не массивный булыжник, а явно творение чьих то рук и разума. Все, облегченно вздыхая, направляются к катеру. Еще десять шагов и они достигнут цели своего путешествия. Все опасности, все треволнения позади.

Сума Басс подносит пальцы к поясу - на боку массивного тела под широкими полями верхнего диска сама собой распахивается дверь. Вернее не столько "распахивается", сколько "образовывается" - попросту исчезает часть борта, открыв овальный проем как раз в рост человека. Стерр-Квойл идет первым, за ним тянутся остальные. Роман краем глаза замечает на волосатом лице Басса отражение удивления и беспокойства. Он не успел еще набрать соответствующий код на поясе...

Из отверстия в боку катера вываливаются темные фигуры. Они тут же облепляют двух инопланетян, но несколько замешкались перед человеческими особями. Наверное никто не решается к ним прикоснуться. Стерр-Квойлл и Сума Басс раскидывают нападающих. Те вскакивают и вновь бросаются в бой. Атакующие ростом заметно меньше обоих инопланетян, но их больше. Каждого из друзей облепляют по четыре-пять фигур. Они снова и снова разлетаются и снова и снова вскакивают, что бы вскочить в общую кашу.

Всё происходит настолько стремительно, что ни Роман, ни Профессор, ни Шуке, ни Зоя не успевают ничего осознать, не то чтобы принять какое-то решение.

- Харра! Харра! - голос Стерр-Квойлла вонзается в мозг, перекрывая общее рычание облепивших его фигур.

"Бегите! Бегите!" - понял Роман.

- Надо уходить. - вопит в ухо Шуке, - Мы не сможем им ничем помочь. Они задержат агентов.

- Хаар-р-ра!!! - хрипит Сума Басс, рот которого тут же разом затыкают несколько лап.

Шуке хватает за руки Зою и Профессора, увлекая за собой и крича Роману:

- Бежим! Бежим!

Роман несется вслед удаляющимся фигурам, запинаясь о корни, увязая ногами в траве, налетая на стволы деревьев, царапая лицо ветвями кустов. Бегут долго. Куда бегут? Роман вспоминает, как Зоя сказала, что у сквиргов развито чувство ориентации. Погони не слышно. Запыхавшаяся компания перепрыгивает железнодорожные пути, скачет вдоль забора. Где они? Только когда впереди показался их автомобиль, Роман понимает, что они вернулись к Правлению садоводческого общества.

Вскочив в автомобиль, Роман мигом заводит его спрятанными под сиденье ключами и срывается с места. Едут молча. Все четверо подавлены. Зоя совсем по земному причитает, качая головой:

- Как? Как они могли нас выследить? Неужели по твоим биочипам? - укоризненно смотрит на Шуке.

- Нет. Пояс не позволил бы им это сделать. Они не выслеживали нас. - подумав, отвечает тот, - Просто обнаружили катер и устроили в нем засаду. Не ожидали, что нас будет так много. Кроме того похоже агенты не знали, что тот, кого они ищут, то есть я, находится в теле землянина. Поэтому и бросились сразу только на сквиргов.

- Но ведь те двое, что схватили тебя в поезде, были в человеческих телах. И знали, что ты в теле землянина.

Шуке погрузился в раздумья.

- Скорее всего, те двое уже поменяли обратно свои тела за ненадобностью. Кто из них мог предполагать такое развитие событий, что меня выкрадут обратно. А эти не в курсе. Аристократки не посчитали нужным, или, скорее, просто забыли их предупредить. Сказали просто - поймать сквирга Шуке. Вот они и набросились на пришедших сквиргов.

- А сами не могли догадаться? Наверняка же что-то слышали.

- Ты, друг, просто не понимаешь, - огорченно воскликнул инопланетянин, - Не понимаешь нашей жизни. За столько поколений полной власти женщин мужчины настолько привыкли беспрекословно подчиняться любому их распоряжению, что им просто не приходит в голову проявлять инициативу. Не по глупости. Так-то они вполне разумны. А вот раз сказала женщина, сделай как сказано. Тогда не ты будешь виноват. А уж она-то свою вину никогда не признает. Делай как говорит женщина, и все будет хорошо.

Роман, округлив глаза, повернулся к Зое. Она смущенно пожала плечами.

- А я замечал. - вдруг фыркнул Роман, - Я замеча-а-ал! - он в шутку погрозил ей пальцем, - Но, барышня, я вам не свирк.

- Сквирг. - машинально поправляет девушка.

- И не он тоже!

Все расхохотались. Напряжение на миг оставило беглецов. Но вскоре веселье само собой затухло.

Савелий Михайлович первым прервал затянувшееся молчание:

- Куда теперь?

- Не знаю. Где-то надо переждать. Обратно в город возвращаться опасно. - Роман вздыхает.

- Едемте ко мне. - вдруг предложил профессор, - Уж у меня точно никто не догадается искать.

Роман, выехав на трассу, сворачивает в сторону городка, откуда они совсем недавно уезжали на электричке. Через несколько часов оставляют автомобиль напротив городского отдела полиции (чтобы, как сказал Роман, его быстро обнаружили и вернули хозяину, когда тот, не найдя его на условленном месте, заявит о пропаже) и пешком отправляются к дому Савелия Михайловича.

***

Опять сидят своей маленькой компанией. Опять в тупике. За последние дни все настолько привыкли к двум друзьям-инопланетянам, вместе с которыми, казалось, пришла наконец ясность, что теперь ощущают навалившуюся пустоту и безысходность. И вину. Огромную вину.

Небо затянуто сетью. К ней все уже настолько привыкли, что не обращают почти никакого внимания. Это конечно касается простых смертных, в верхах не прекращаются интенсивные поиски разгадки ее происхождения, споры, обвинения.

Инопланетяне ничем себя больше не проявляют. Никаких шумов, никаких голосов - только охватившая небо безмолвная, неподвижная сеть. Есть ли они, эти инопланетяне, на самом деле? Все теряются в догадках. Одно несомненно - сеть висит. Вон она - прямо над головой. Это только кажется, что она раскинулась куполом лишь над тобой - на самом деле она опутала весь земной шар. Из-за нее ни один летательный аппарат, даже простой воздушный шарик, не может оторваться от земли, словно вдруг наливается свинцом. Что представляет из себя эта сеть - понять невозможно. Наблюдения с помощью различных приборов, начиная с биноклей, зрительных труб, телескопов, и кончая спектральными анализаторами, не дают абсолютно никаких результатов. Ни из чего она состоит, ни то, как она там держится. Ни одного ответа. Ни одного просвета. Ни намека. Даже высота, на которой она раскинулась, так и остается загадкой.

- Может быть они отчаялись? Поискали, поискали тебя да успокоились. Поняли, что бесполезно. Скоро и сеть эту снимут. - с надеждой предположил Роман.

- Нет, друг. Нет. Не из-за меня весь этот концерт, - Шуке про себя отмечает, насколько свободно он овладел языком землян, - Вернее, не только из-за меня. Я, это второй номер. Первый, колонизация планеты.

- Мне кажется, уважаемый Шуке, что Вы все же ошибаетесь. Смотрите, ни угроз, ни ультиматумов, ни проявления силы. - поддержал Романа Профессор, - Возможно по отношению к населению Земли у них и нет никаких злых намерений.

Шуке с Зоей одновременно бросили на друзей такой взгляд, от которого у тех зашевелились волосы по всему телу. Шуке почти прошептал сквозь едва приоткрытые губы:

- Просто это разведка. Их слишком мало. Они ждут подкрепления. Когда прибудут настоящие боевые корабли, прибудут десантные транспорты, прибудет назначенная Верховным Собранием Аристократов Зар-Тенарра Временная Администрация этой планеты, вот тогда они и развернуться в полную силу. И боюсь, что особых ультиматумов они не станут предъявлять. Даже сейчас у вас прекратилось воздушное сообщение. А это значит, что невозможны не только быстрые транспортные или пассажирские переброски по воздуху, но и ваши боевые воздушные и космические суда не смогут оторваться от земли. Очевидно и те боевые ракеты, о которых последнее время столько говорят по телевизору, предназначенные сбивать летательные аппараты, так же не смогут взлететь. Земля уже сейчас безоружна против нападения сверху.

Повисла напряженная тишина.

- И когда... - Роман прокашлялся, - и когда их следует ждать?

- Я думаю, не больше трех-четырех местных лет. А за эти четыре года промышленность ваших самых высокоразвитых стран значительно деградирует. Моральный дух населения, правительств упадет. Неизвестность ближайшего будущего и воздействие сети с каждым месяцем станет оказывать на жизнь землян все большее психологическое давление. Вскоре появятся целые движения, целые группы населения, которые станут призывать к капитуляции и заранее готовые сотрудничать с могущественными небесными повелителями, несомненно более развитыми и, несомненно, гораздо более культурными, достойными всяческого преклонения. А остающаяся здесь в ожидании подкрепления передовая группа пока вплотную займется изучением местного население, его нравов и возможностей. Затем, освоившись, зашлет "переодетых" в земные тела, подготовленных лазутчиков в органы власти, военные ведомства, прессу наиболее значимых стран.

- Но им потребуется для этого создать новые тела, много, много новых тел. Как для тех, что поймали тебя в поезде. На это, наверное, уйдет масса времени. Ведь их, прилетевших, не может быть очень много. Мы успеем предупредить кого надо.

- Они не будут создавать новые тела, - сказал мрачно Шуке, - Они воспользуются уже существующими.

- Как это? - спросил Роман, но прежде чем Шуке успел ответить, он уже всё понял.

- Я думаю, они уже начали действовать и куда бы мы не обратились, мы рискуем нарваться на сквирга в человеческом обличье. Поверь, наши умеют молниеносно проводить работу по массовому обучению и внедрению своих лазутчиков. Просто в семью, на службу, в армию, в министерство, в парламент однажды вернуться несколько сотен, а то и тысяч человек, в головах которых мозг сквирга. Кто их заподозрит? Ведь по виду это те же самые люди, которые только накануне, несколько часов назад ушли отсюда. Разве что небольшие странности в поведении, которые объяснят легким недомоганием. Тела этих сквиргов могут вообще остаться на Зар-Тенарре. Сюда привезут лишь записанные копии личностей для внедрения в тела аборигенов.

- Откуда ты всё это знаешь?

- Увы. Это не первая обитаемая планета, которую сквирги ... осваивают. Сценарии начала операции не отличались большим разнообразием. А дальше как пойдет. До этого уже... мы...- Шуке сглотнул подступивший к горлу комок, - Мы покорили три таких густо населенных мира. И участь их бывших жителей незавидна. На первой - разумные обитатели превращены в рабов, трудящихся на плантациях и в рудниках. Результаты их труда полностью присваиваются повелителями. Рабам остается лишь немного пищи, чтобы не сильно вымирали. Им, где-то, даже неплохо живётся. Ни войн, ни неравенства. Все равны в своей нищете. Они не знают, не помнят иной жизни. Сквирги хорошие хозяева. Они ценят свое имущество и не разбрасываются им попусту. Но и тратиться на бессмысленное, не приносящее выгоды улучшение содержания рабов не будут.

- На другой планете, где сквирги не нашли ничего для себя полезного, так как сами обитатели израсходовали уже все природные ресурсы, для получения выгоды стали использовать само населения. Их разводят как скот и продают в рабство по всей Вселенной. Даже восстановили за свой счет изрядно попорченную теми природную среду. А ведь именно на этой планете пришельцев приветствовали как спасителей! И аборигены действительно, первые годы своей жизни, пока не достигнут нужных для продажи кондиций, ведут самую сытую, самую безмятежную, самую счастливую жизнь. Признанных пригодными для продолжения рода и улучшения породы разводят как домашний скот, производя искусственный отбор по нужным повелителям параметрам. Исподволь подбирают пары - сводя определенных (по результатам длительных, с младенчества, наблюдений селекционеров) молодых самочку и самца вместе. Обеспечивают новую семью жильем. Создают в ней достаток. Умело поощряют к размножению и хорошему воспитанию потомства. Устраивают развлечения, создавая ощущения довольства своей жизнью и веры в своё и своих детей счастливое будущее. Молодёжь обучают различным ремёслам, обещая взять лучших из них на далекий, сказочный Зар-Тенарр. Раз в несколько лет проводят особые экзамены, на которых отбирают самых достойных, то есть самых здоровых и сообразительных, достигших в обучении своей профессии отличных результатов, чтобы торжественно вручить им заветный билет в светлое будущее. Подготовленную партию из нескольких тысяч особей отправляют, как им говорят, на Зар-Тенарр. Но ни один, ни один туда не попадёт. Их всех продадут с торгов на невольничьих рынках.

- Оставшиеся родители за повседневными приятными хлопотами по воспитанию новых детишек вскоре начнут забывать о своих повзрослевших и уехавших в счастливые края детях.

- На третьей, где отважные существа не пожелали покориться, они были попросту поголовно истреблены. Теперь на той планете элитный курорт для аристократии Зар-Тенарра. Видел бы ты, какие там изумительные золотые песчаные пляжи! Великолепные мелководные моря с зеленой, кристальной водой! Чистейшие ручьи! Безопасные тихие речки! Живописные водопады! Невероятно красивые скалистые горы! Покрытые сочными лугами долины! Теплая, ровная круглый год погода! Никаких опасных существ! Ни одного! Полностью очищенная от всего неприятного сквиргам планета. Выбирайте, какой сценарий вам больше по душе?

***

Слышно, как гулко шлепают в мертвой тишине о металл мойки капли воды из кухонного крана.

- Что делать? - Роман беспомощно оглядывает присутствующих. Неожиданно решительно вступает Савелий Михайлович:

- Я поддерживаю Шуке. Нам нужно срочно лететь на эту планету, этот Зар-Тенарр, и там говорить, доказывать, убеждать. Мы докажем вашим властям, что население Земли, такие же разумные существа, как и они сами. Не могут они этого не понять. Уж если смогли сюда долететь, то быть того не может, что у них нет чувства гуманности. Как вы считаете?

- Да. Лететь надо. - Шуке согласен.

- И лететь не только вам, но и нам с Романом. Пусть мы будем, так сказать, демонстрационными образцами. Мы будем послами Земли. Не самые последние представители вида, мне кажется.

- Лететь надо. Но не убеждать. Не упрашивать. Вернее убеждать, но не тех, кто сейчас у власти.

- Революция! - Воскликнул Роман, - Это по мне! На это я готов!

Все опять расхохотались, но как то невесело.

- Но как? - вернул их к реальности Роман, - Как? На чем? Катер захвачен. На базу нам теперь тем более не сунуться. Не такие же они, в конце концов, идиоты, чтобы после твоего побега не усилить охрану базы по максимуму. А будут поумнее, так устроят нам там засаду. Позволят даже свободно проникнуть внутрь. Все двери распахнут - входите, дорогие гости.

- Да. - согласился Шуке, - На базу нам нельзя. Но у меня есть то, о чем не знает ни одна живая душа ни на Земле, ни на Зар-Тенарре, ни на базе.

- Ты о своей лунной станции? - повернулась к нему Зоя, - Ты уже говорил о ней. Но вопрос остается, как нам на нее попасть.

- Не о лунной станции. Вернее не о ней одной. В свое время, создав базу на Луне, я соединил ее с Землей резервным транспортным коридором.

- Это понятно. Это разумно. Я не сомневалась в твоей предусмотрительности. Но как мы попадем на твою базу, чтобы воспользоваться телепортационной площадкой? - улыбнулась Зоя.

- А кто тебе сказал, что она находится на базе?

Присутствующие, не сразу осознав смысл сказанного, поворачивались один за другим к Шуке. Их загоравшиеся надеждой глаза блестели.

- Где? Где она?

- Здесь? Рядом?

- В городе?

Шуке вынужден был несколько охладить пыл, охвативший товарищей:

- Нет. Она не здесь. Я не мог так рисковать, размещая все возможные пути эвакуации в одном месте. Я опасался вероятных землетрясений, извержений вулкана, метеоритных ударов. Словом любой, маломальской опасности.

- Вот она и пришла.

- Честно говоря, с этой стороны я опасности не ждал.

- Ладно, - прервал беседу Роман, - Где же она, эта площадка.

- Далеко. Очень далеко.

- Как далеко? Говори, друг, яснее.

- На другой стороне планеты.

- Ох. - невольно вырвалось у Зои.

- А точнее?

- Место я знаю. Вот как оно называется по вашему - нет. Там еще берет начало длинная река.

Профессор по-мальчишески срывается с места и исчезает в соседней комнате. Там что-то загрохотало, упало, покатилось по полу. Довольный Савелий Михайлович возвращается, держа в руках большой глобус на массивной черной пластиковой подставке.

- Вот. На выпускной лет пять назад ученики подарили. Ну-ка, посмотри, друг Шуке. Где это место?

Шуке с интересом берет глобус в руки. Почти сразу, без пояснений, он понял, что это такое. Прокрутил несколько раз, быстро нашел место, в котором они находились сейчас. Перевернул шар другой стороной, порыскал глазами и решительно ткнул пальцем:

- Здесь.

- Ах, ты! - вырвалось у Романа.

- Да-а-а. - поддержал Профессор, - В самых верховьях Амазонки.

 

Глава 12. Горы над истоками Амазонки.

- В отрогах вот этих больших гор, - водит пальцем Шуке по поверхности глобуса, - Я специально выбирал такое место, которое в течении тысяч местных лет не подвергалось бы сильным изменениям.

- А давно ты его последний раз навещал? - поинтересовался Роман.

- Ну, если по вашему счету, так раз в полсотни лет обязательно. Летал туда на своем катере. Теперь и до катера не добраться.

- Раз в полсотни лет? - поразился Роман, - Так когда же ты ее построил?

- Ну, если же опять считать по вашему, три тысячи... - Шуке задрал голову и пожевал челюстью, - три тысячи сто пятнадцать примерно лет назад.

- Что!? - Роман аж подскочил, - Сколько-сколько?

Профессор так же недоуменно уставился на инопланетянина.

- Ну да. - пожал плечами Шуке, еще раз пересчитав про себя, - Три тысячи...

- Брось! Не до шуток сейчас! - рассердился Роман.

- Да я и не шучу? - удивился Шуке, затем вдруг смутился, - Извини, друг. Я не подумал. Понимаешь, мы, сквирги, живем дольше вас, землян.

- Насколько дольше?

- Гораздо, гораздо, гораздо дольше.

- И сколько же тебе теперь? - все еще недоверчиво спросил Роман.

- Мне было, когда меня сослали сюда, пятьдесят один сезон Смены Дат по зартенаррскому счислению времени. Да здесь я провел больше ста двадцати трех.

- И сколько это по нашему?

- По вашему... - Шуке опять пожевал нижней челюстью, - Было мне... около трех тысяч ваших лет... И здесь я провел... так... семь тысяч двести тридцать один год.

- Сколько-сколько? - почти одновременно воскликнули земляне.

Роман бессильно повернулся к Зое. Та кивнула:

- Да. Мы живем значительно дольше вас. Это не только из-за наших природных способностей, но и благодаря нашей медицине, возможности восстанавливать и заменять обветшавшие тела.

- А сколько тебе?

Зоя смутилась:

- Мне меньше, конечно. Всего... три тысячи... три тысячи... пятьсот... - добавила она через силу, - местных лет... Да... около того... где-то... плюс-минус лет двести. Я даже не старуха по сравнению с тобой. Мумия. Древняя, причем, мумия. Не каждая египетская мумия сравнится со мной.

На Романа было жалко смотреть.

***

- Вы шутите, наверное? - наконец сообразил Роман, - Юмор такой, инопланетный? Лохматый, так сказать.

- Увы. Нет. - Зоя покачала головой.

- Но как... как такое возможно?! Бред какой-то. Я понимаю, лет сто, двести, ну триста. А тысячи! Да не одна тысяча!

- У сквиргов совершенно иной, гораздо более замедленный, чем у землян, метаболизм. - включается в разговор Шуке, - Иная, совершенно иная среда обитания. У нас, в нашей атмосфере, заметно ниже доля кислорода с его агрессивным влиянием на клетки организма и больше доля гелия. Мы во многом иные. Мы по природе живем раза в три-четыре дольше любого человека. Не меньше четырехсот-пятисот лет в вашем летоисчислении. И при этом у нас гораздо более развита медицина.

- Настолько, что бы продлевать жизнь в сотни раз?

- Да. Ты же знаешь, что мы можем создавать тела, вот как эти... - Шуке ткнул пальцем в свой живот, - А затем копировать в их чистый новенький мозг свою старую личность? Так вот, на этом и основана наша столь долгая жизнь. Мы, время от времени, воссоздаем себе новые тела, информация о которых снимается в самый расцвет их физического состояния и сберегается под строжайшей охраной в специальных хранилищах, доступ в которые строго ограничен кругом нескольких неподкупных служителей. Затем в новеньком, только что изготовленном теле, которое к тому же подчищено от всех имевшихся на момент его копирования болезней, восстанавливается "личность" из последнего тела со всеми, самыми свежими её воспоминаниями.

- Правда, - замявшись на мгновенье, нехотя признался Шуке, - некоторое старение тела всё же происходит, так как на него влияет информация о реальном возрасте личности, содержащаяся в той общей массе информации, что копируется из старого мозга. Но это старение ничтожно. - подумав, добавил, - Скорее происходит старение не тела, а старение самой личности. Её самосознания. Личность со временем просто устает жить... В общем, ты как бы засыпаешь на несколько часов и просыпаешься помолодевшим на годы. Помолодевшим телом, но... не душой, что ли.

- Кстати, - добавила Зоя, - таким же образом лечатся и возникающие в период эксплуатации очередного тела неизлечимые заболевания, либо полученные значительные физические повреждения организма. Сквирг просто "переобувается" в новое здоровое тело.

- А старое тело?

- Старое? Утилизируется, чтобы никто не смог им воспользоваться. За этим строго следит служба обмена.

Роман не стал уточнять, что Зоя понимает под словом "утилизировать".

- Ладно. Будем считать, что вы несколько успокоили нас. Отчасти. Но что мы будем делать с транспортным переходом на Луну? Как нам добраться до верховьев Амазонки? Самолеты не летают. Об этом позаботились твои земляки со своей сеткой. Поезда туда не ходят. Корабли? Боже! Я даже не знаю, ходят ли туда от наших берегов какие либо суда. Так далеко добираться! Не представляю себе, как? Да и там, по каким-то джунглям пешком идти...

Шуке коварно улыбнулся:

- Нет, придется идти гораздо ближе. Я предвидел такую ситуацию и создал еще один коридор. Правда давно им не пользовался. Не знаю... он оглядел их и себя... сможем ли мы переместиться в этих телах. Придется кое что в программах перенастроить. Попробуем... - беззаботно добавил он. Роман отметил, что его друг после всех последних событий стал несколько циничным фаталистом. Улыбаясь своим мыслям, Шуке молчал.

- И где вход в этот твой "еще один" коридор? - нетерпеливо прервал его размышления Роман.

- А? - Шуке словно очнулся от сна, - Коридор? Дайте-ка еще раз эту... как она называется...

- Карту?

- Да. Карту.

Профессор принес большущую толстенную книгу, на шершавой зеленой обложке которой полустертым золотом выведено: "АТЛАС МИРА". Сначала открыли общую карту Земли, где Шуке уверенно выбрал их страну, ткнув пальцем туда, где, по его мнению, находился вход в этот таинственный коридор.

- Это совсем рядом. - догадалась Зоя, глядя через склонившиеся над атласом головы.

- Да-да. Тут недалеко. - подтвердил Шуке.

Профессор открыл страницу с более подробной картой местности. Смотритель, пошарив пальцем, уверенно указал на небольшую холмистую гряду километрах в пятистах от них.

- Здесь.

- Это точно? - уточнил на всякий случай Роман, подозрительно глядя на приятеля.

- Да.

- Ну это, конечно, не до Амазонки пешком по морям и океанам, но тоже путь не близкий.

Посовещавшись, решили воспользоваться тем же транспортом, что и в прошлый раз, то есть автомобилем. Брать машину друга Роману не хотелось. Вместо этого он велел:

- А ну-ка, выкладывайте все деньги на стол, у кого сколько.

Все принялись извлекать из карманов и бумажников свои финансовые запасы. Вскоре образовалась небольшая кучка из разноцветных бумажек и железных кругляшей. Роман пересчитал.

- Ну вот, - разгреб он их на две кучки, - На эту наймём автомобиль, а эту Зоя и Профессор потратят на закупку продуктов. Берите то, что подешевле и дольше хранится. Чтобы больше нигде не пришлось затовариваться. Лишняя реклама по пути нам ни к чему. И воды, воды не забудьте. Самой простой, фильтрованной. А Вы, Ваше Величество, - насмешливо обратился он к Шуке, - лучше не выходите никуда. Сидите дома от греха подальше.

На том и сошлись.

***

К вечеру второго дня были почти на месте. Автомобиль оставили на проселочной дороге у подножия низкорослого хребта. Это даже не горы, а ряд смыкавшихся между собой разновеликих холмов поросших по самые макушки лесом. Шуке долго сверялся с раздобытой загодя Романом подробной картой местности, ворча, что он видел это место лишь сверху, с борта катера. Наконец нашел то, что искал.

- Вот. Между этими двумя высокими холмами. Во всяком случае, очень похоже. Видите у одного обрывистый склон? Вход там.

***

- Да. Это то самое место. - сообщил тяжело дыша Шуке часа через четыре, глядя на вздымающуюся перед ними скалистую кручу, - Нам надо вон к тем камням.

Усталые путники, покрытые потом и грязью, довольно кивали. Они шли почти всю недолгую летнюю ночь и порядком измотаны. Близость конца блужданий по склонам, затянутым кустарником, радовала. Тем не менее понадобилось еще с полчаса, чтобы добраться до указанной смотрителем осыпи. И вот они у самого подножия ряда обрывов, смотревшихся вблизи огромными и неприступными. Солнце позади них почти наполовину выглядывало из-за горизонта. Шуке больше всего беспокоило, смогут ли они проникнуть внутрь. Однако, исходя из того, что сам он (уже в земном обличье) по крайней мере несколько раз выходил через такой же проход из своей станции и входил обратно... Подойдя почти вплотную к обрыву, внимательно смотря под ноги, Шуке совершил правой рукой несколько таинственных пассов в воздухе. Покряхтел разочарованно. Сделал еще шагов пять, повторил движение рукой. Еще пять шагов. Наконец удовлетворенно кивнул чему-то и, не поворачивая головы:

- Зэнь-Ди. Ты первая.

Зоя прошла мимо Шуке, обеспокоенно, как то затравленно оглянувшись на Романа. У него от этого взгляда дрогнуло сердце. Захотелось остановить девушку. Но она, сделав ещё шаг... исчезла. Исчезла, словно её и не было там. Роман и Савелий Михайлович, несмотря на то, что были готовы к чему-то подобному, пораженно смотрели на пустое место, где только что стояла их спутница. Даже подмятые её ногой травинки только-только начинали медленно выпрямляться.

- Ну, пока что все нормально. Теперь вы, Профессор. - Шуке снова сделал рукой те же несколько пассов.

Шагнувший вперед Савелий Михайлович исчез так же внезапно, как вдруг исчезает лопнувший мыльный пузырь. Последним, задержавшись на краткое мгновение, растворилось в воздухе выражением восторга на его лице.

- Давай, Рома, иди.

Роман подошел вплотную к приятелю. Вздохнул. Шагнул мимо. Раз, другой, третий - и без всякого перерыва очутился в густом полумраке. От неожиданности вздрогнул. Переход из одного места в другое он совершенно никак не ощутил на себе. Миг, и вот он уже просто НЕ ТАМ. Рядом стоят озирающийся по сторонам Профессор и улыбающаяся их удивлению Зоя, протягивающая к нему руку. В следующее мгновение дунул легкий ветерок и рядом возникает силуэт Шуке, которого слегка качнуло в сторону.

- Надо сразу отходить. - ворчит он, восстанавливая равновесие.

- Извини.

- Ну вот. Почти на месте. - Шуке, не обращая внимания на извинения, беззаботно вскидывает вверх руку, напоследок словно пришлепнув ладонью шляпку невидимого гвоздя. Сразу стало светлее. Где источник света - непонятно. Просто посветлело.

- Теперь насчет переходов через телепортационные площадки транспортных коридоров можно не беспокоиться. Идемте дальше.

Подземное помещение на первый взгляд показалось весьма небольшим. Неширокий скальный коридор буквально в десяток шагов оканчивается круглой гладенькой дверью, которая, при приближении к ней, сама собой откатывается вглубь стены. Вошли. Дверь за спиной беззвучно встаёт на место. Большая, без углов, комната с округлыми стенами. Стены не грубые, бугристые, как в коридоре (бывшим, фактически, просто гротом в скале), а гладкие, темно-зеленые, с разводами - похожие на шлифованный до блеска малахит. Они плавно светлели изнутри, наполняя помещение приятными изумрудными бликами. У противоположной стены на полу, приподнимаясь над ним сантиметров на десять, круглая, с метр диаметром площадка. Шуке направляется к ней.

- Постойте! - вдруг раздается голос Профессора, - Вы собираетесь прямо сейчас переместиться, уважаемый Шуке?

- Да.

- А куда, если не секрет?

- Туда, куда я и показывал на карте. На, как Вы ее назвали, друг Профессор, на Амазонку. Точнее в горы над ней.

- Мы окажемся внутри помещения? Или придется добираться до вашего убежища?

- Мы окажемся в точно таком же, как это, помещении. Но, в целях безопасности, телепортационная площадка транспортного коридора, ведущего на лунную базу, находится не там. Придется выйти и пройти какое-то расстояние по горам.

- Большое расстояние?

- Нет, не очень. - Шуке пошевелил губами, - Полчаса-час. Где-то так. А почему Вы спрашиваете?

- Дело в том, что мы сегодня прошли достаточно много и все изрядно устали. Здесь, у нас, только что наступило утро. А на той стороне планеты, куда мы собираемся перенестись, сейчас как раз наступает ночь. Не лучше ли остаться здесь до вечера. Тем временем передохнём, подкрепимся. Зато тогда, когда мы окажемся там утром, нам не придется тащиться по горам во мраке, рискуя свернуть себе шеи. Экваториальные ночи, надо вам сказать, весьма темны.

Шуке восхищенно смотрит на Савелия Михайловича:

- Вы правы, Вы правы. Я не подумал.

Савелий Михайлович оглядывается:

- Ну что, прямо на полу раскинем бивак?

- Чего раскинем? - взглянул на него Шуке, вместе с тем производя рукой очередные движения.

- Бивак, это временный лагерь...- поясняет Профессор, с удивлениям взирая, как вдоль стен формируется некое подобие ряду диванчиков с удобными спинками. Они словно не спеша выдавливаются из размягчившихся стен, одновременно принимая спокойный розоватый оттенок.

Роман тут же бухнулся на один из них:

- Мягко.

Никто из землян уже не удивился возникшему из пола длинному столу. Дождавшись окончания его формирования, разложили на нем свои припасы. Шуке открыл в одной из стен новую дверь, узкую и высокую, принявшую хорошо заметный на фоне стены желтоватый оттенок. За ней еще одно помещение, которое с полным правом можно назвать санузлом. Смотритель пояснил в двух словах как им пользоваться.

Когда Роман последним вышел из санузла, посвежевший и приободренный, стол уже завален продуктами. Плотно перекусив, разлеглись по диванчикам. Никаких одеял или матрасов зартенаррский быт не предусматривает. Впрочем и так достаточно комфортно. Диванчик принимает форму возлегшего на него тела, услужливо приподнимая голову его владельца ровно настолько, насколько надо, обволакивая лежащего мягкой невидимой пеленой теплого воздуха.

***

Задзинькал сигнал портативного карманного механического будильника, который Роман всегда таскает с собой.

- Все готовы? - Роман оглядел спутников, и, убедившись в этом, обратился к Шуке, - Веди нас, Сусанин.

Шуке подошел к круглой площадке на полу и вновь принялся совершать рукой таинственные пассы. Роман с Савелием Михайловичем давно сообразили, что это не что иное, как система кодов, запускающая скрытые механизмы функционирования устройств инопланетных станций. Между тем Шуке обернулся к Зое:

- Первая.

- Кто бы сомневался! - фыркнула девушка, послушно ступая на площадку. Но исчезает не сразу, как ожидал Роман. Сначала вокруг нее завращались вихри, словно сгустился сам воздух, пеленая её все более и более плотным лентами, пока полностью не скрыл девушку из виду. Когда кокон, вдруг замерев на мгновение, бесследно растворился в следующую секунду, на площадке никого не было...

Следующим отправился Профессор.

За ним на площадку вступил Роман.

Воздушный вихрь вызвал приятное щекотание во всём теле, отгородив землянина от остающегося в комнате инопланетянина молочной пеленой. В животе на пару секунд поселилась легкая дурнота. Когда кокон распался, Роману показалось, что что-то не сработало. Он по-прежнему находился всё в той же комнате, на той же самой площадке. Но в следующее мгновение он заметил, что перед ним стоит не Шуке, а Профессор и Зоя. На самом деле он в другом помещении! Просто оно как две капли воды походит на то, которое он только что покинул.

***

- Вот мы почти и у цели. - Шуке щурится, глядя из-под руки против солнца.

За их спинами резко взметается к самому небу каменная круча. Перед ними, в трех шагах, почти вертикально вниз спадает обрыв. Они стоят на гладкой площадке, где едва смогли разместиться. Это уже не те субтильные холмы, по которым они пробирались всю ночь. Где-то там, невероятно глубоко, за стелящимися под ногами редкими облаками, зеленоватая масса сельвы, прорезаемая разноцветными, искрящимися извилистыми росчерками рек. Горы не похожи ни на одни из тех, которые доводилось раньше видеть Роману и Савелию Михайловичу. Сразу понятно, что это не Кавказ и не Альпы, не Памир и не Урал. Совершенно, совершенно другое!!! Невероятно дикие и нелюдимые! Узенькая тропа (да какая там тропа - тропка, ниточка, жмущаяся к скале) теряется за поворотом. Люди гуськом пробираются по ней, опасливо косясь в пропасть слева и втискиваясь плечом в холодящий камень справа.

Под самой их горой скачет, пенится река. Шум воды еле доносится до них.

- Амазонка. - указывает вниз подбородком Роман, - Какая бурная. Я думал она гораздо шире.

- Собственно говоря, - запыхавшись, поясняет идущий позади Профессор, - собственно говоря, это еще не Амазонка. Не вполне Амазонка. Это Апуримак, которая ниже по течению называется Тамбо. Когда она через несколько сотен километров сольётся с Урубамбой, образуется река Укаяли. А Укаяли через сотни и сотни километров своего течения в свою очередь сольётся с рекой Мараньон. Вот ниже их слияния уже и появится та самая Амазонка - величайшая на Земле река. Река - море, как называют её проживающее ближе к устью люди. Там она в своем русле, от берега до берега может превышать семьдесят-восемьдесят километров и даже более двухсот километров и достигать глубин больше сотни, а местами до трех сотен метров! Представляете! Есть моря, в которых глубины меньше. Подводная лодка, не всплывая на поверхность, может незаметно подняться вверх по течению Амазонки на тысячу километров. Океанские лайнеры, со своей большой осадкой, поднимаются больше чем на полторы тысячи. Озера при такой ширине считались бы весьма и весьма крупными.

***

Минут сорок, что они находятся в пути, кажутся путникам сорока часами. У них уже нет сил не то чтобы разговаривать, просто спросить идущего рядом о чем либо. Не раз и не два каждому из них лишь чудом удается избежать падения вниз, к неразличимому отсюда подножию исполинской скалы. Неожиданно трудно даже Шуке - оказалось человеческое тело совсем не приспособлено для ходьбы по горным кручам, таким привычным на родной планете. К тому времени, как они оказываются на большой площадке, много больше той, с которой они вышли, путники вымотаны гораздо сильнее, чем за все последние дни - со всеми их побегами, треволнениями и тревогами. Поэтому когда Шуке наконец обнаружил вход на очередную свою станцию, все обрадовались ему так, словно подошли после долгого отсутствия к порогу отчего дома.

 

Глава 13 На лунной базе.

Горько, горько сознавать, что ты покидаешь родную планету. Покидаешь не на месяцы, на годы. А скорее - навсегда. Так или примерно так думал каждый из землян. Даже Шуке невесел. Удивительно, но он привык к этому унылому месту своего заточения. Его раздирают противоречивые чувства. Он покидает планету, с которой, несмотря ни на что, успел сродниться. Где то там, впереди, его ждёт материнский дом. Но что его ждёт в этом доме? Разруха и забытье? Или слава и величие? А может смерть? Помнит ли кто его там? Остались ли в живых родные? Мать, сёстры?

Пожалуй только Зоя откровенно рада предстоящему путешествию. Её радует и то, что с ней летит её любимый землянин. Зоя, оказывается, дипломированный специалист по скафандрам, поэтому ей поручена их подгонка по фигурам путешественников, регулировка системы дыхания и приема отходов жизнедеятельности. Вообще она гораздо более образована, нежели Шуке и порой у землян мелькает мысль, что их друга это несколько задевает.

Шуке, воспользовавшись тем, что его скафандр требовал минимальной подгонки, в одиночку отправился на поверхность Луны. Часа через три он вернулся и сообщил (к величайшему удивлению остальных) - корабль в полном порядке и готов к работе. Его системы в идеальном состоянии. Все решили, что речь идет о корабле, на котором прилетел Стерр-Квойлл с соратниками и громко выражали восторг по поводу того, как Смотрителю повезло обнаружить его за столь короткое время. Беглецы уже настроились на долгие и утомительные поиски. Но нет, как оказалось - это резервный спасательный корабль, который переслали сюда еще тогда, когда Шуке было поручено создать на Луне пересадочную базу. Шуке из предосторожности никому не рассказывал о нём, даже Зэнь-Ди. "Не от недоверия к вам, - успокоил он друзей, - не от недоверия. А из опасения, что попав в плен вы, не желая того, выдадите его местоположение. Поверьте, сквирги умеют убеждать". По той же самой причине Шуке с самого начала не собирался искать корабль Стерр-Квойла, не без основания полагая, что его местонахождение уже известно его соплеменникам и в нём почти наверняка устроена засада.

После столетий простоя необходимо расконсервировать некоторые узлы и привести звездолет в полностью рабочее состояние. Как Шуке пояснил друзьям, несмотря на то, что это всего лишь спасательный корабль среднего класса, он все же вполне серьезное космическое судно, которое позволит им добраться до Зар-Тенарра, правда за большее (за счет меньшего ускорения) время и с меньшим комфортом. Всего несколько кают, пост управления да два десятка служебных помещений. Один катер в небольшом ангаре. Лететь придется временной промежуток, эквивалентный примерно двум - двум с половиной земным годам. Правда имеется какая-то таинственная "оранжерея" или "галерея", на которую инопланетянин возлагал большие надежды, умильно закатывая глаза.

***

Устроенная не очень глубоко в теле скалы (представлявшей собой не что иное, как естественную стену, опоясывавшую огромный лунный кратер), база довольно компактна. Она предназначалась в первую очередь для кратковременного пребывания десятка путешественников и нескольких членов экипаж на период технического обслуживания их судна.

После совершенного "прыжка" с Земли на Луну наши друзья оказались в небольшом, вытянутом овалом помещении с телепортационной площадкой по центру. Его девственную чистоту кроме едва возвышающейся над полом площадки, нарушают лишь две двери в противоположных, более глубоких полусферах стен. Одна из них ведёт в такой же небольшой, но квадратный в плане отсек, левую и правую стены которого занимают шкафы с многочисленными скафандрами. Отсюда через еще одну дверь, заметно более массивную, герметически закрывающуюся, можно попасть в обшитую крепкими гладкими листами шлюзовую кабину. Из неё уже, через толстенный, растянутый вертикально люк - непосредственно на поверхность планеты. Шуке пояснил, что в данном случае "обычный" телепортационный переход вовне неуместен из-за значительной разницы в давлении. Мгновенный скачок сразу повредит скафандр. Предварительно необходимо уравнять давление в шлюзовой камере с практически нулевым - на поверхности спутника.

Вторая дверь из овального помещения открывается в коридор, уходящий горизонтальной трубой метров на двадцать в глубь скалы. Именно в него вслед за Шуке все первым делом и проследовали по прибытии на станцию. Шуке тщательно запер за ними дверь, повернув руками до упора несколько задвижек. По правую руку, на равном удалении одна от другой, две значительно более простые двери. Каждая из них, в свою очередь, ведет в один из жилых отсеков, предназначенных для транзитных пассажиров. Оба состоят из общей комнатки и двух, примыкающих к ней каюток-спаленок, рассчитанных на двух-трех человек каждая. Шуке пояснил, что один жилой отсек - для самок, второй - для самцов.

По левую руку в стене коридора так же две двери. За ближайшей ко входу некое подобие кают-компании. Дальняя позволяет попасть в помещение склада. Коридор оканчивается поперечной стеной с последней из имеющихся здесь дверей. За ней должна была быть общая каюта экипажа. Шуке стыдливо сообщил, что это помещение так и осталось им "недоделанным", поэтому там ничего интересного нет.

Большая часть "кают-компании" занята массивным столом самого обычного, земного вида и полутора десятком удобных полу стульев - полу кресел на толстых ножках. У дальней стены некое странное устройство с отверстием и площадкой под ним. Больше в помещении ничего.

- Это... дубликатор. - говорит Шуке. Видя непонимающие лица землян, пытается уточнить, - Он... пищу... готовит... создает... воспроизводит из имеющихся... заготовок.

- Эти заготовки, это что, замороженные или высушенные продукты или консервы?

- Нет, нет. Это вроде как порошок, содержащий нужные элементы. Сам по себе он не съедобный. Не думаю, что съедобный. - поправился Шуке, - Но дубликатор из него может создать продукты, неотличимые от настоящих. Многие на Зар-Тенарре даже дома предпочитают не покупать готовые продукты, а пользоваться дубликаторами. По вкусу, по структуре, по составу, по пищевой ценности они неотличимы от настоящих. Во всяком случае так было раньше, когда я еще жил там. - добавил Смотритель, совсем по земному почесав затылок.

- И сейчас так же. - сообщила Зоя.

- А-а. - протянул Роман. Профессор тут же загорелся испытать это новое для него устройство.

- Сначала надо привести себя в порядок. - остудил их пыл Смотритель.

Все же предварительно обследовали "продуктовый" склад. В нём, в одинаковых кубических коробах из материала, напоминающего пластик, хранится тот самый волшебный порошок. В каждом "кубике", в одной из его граней узкое, плотно запаянное прозрачное оконце, сквозь которое невозможно различить что внутри. На вопрос Профессора, что там, Шуке пожал плечами. Заготовки, да и всё тут. Какой-то порошок. Ни его, ни других сквиргов это никогда особо не интересовало, настолько это привычная и само собой разумеющаяся вещь. Короба приходили с централизованных пищевых фабрик уже в таком запаянном виде. Причем они всегда и везде, где бы ни были произведены, одинаковы и по размеру, и по весу, и по цвету и могли храниться столетиями, так как в них не готовый продукт, а некие стойкие химические соединения. Всё искусство зартенаррского повара заключалось в том, что бы изобрести новый рецепт, новый вкус. Затем, в соответствии со своей задумкой, создать и задать дубликатору нужную программу. А уж он изготовит по ней любое, самое изысканное яство.

- Хотя у нас есть и настоящие повара, готовящие из настоящих продуктов. Растений всяких. - словно оправдываясь, добавил Шуке.

***

Едва успели разместиться по "каютам" и пройти процедуру очистки в небольших санитарных блоках, имевшихся при каждом жилом отсеке, Шуке созвал всех в кают-компанию. Он первоначально назвал ее по другому, но слово, сказанное Романом, ему понравилось. Дружно расселись вокруг стола. Шуке, взяв один из коробов, принесенных со склада, сунул его в нишу на боку дубликатора. Тот поглотил коробку с довольным урчанием - похоже аппарат соскучился по работе. Какое то время Шуке увлечённо тыкал пальцем по небольшому экранчику, несколько раз резко дернув в ходе этой процедуры маленький рычажок. Процедура программирования закончилась и все замерли в ожидании.

- Ну? - не вытерпел через пару минут Роман, - Скоро?

Почти сразу за его словами раздалась серия дробных щелчков. Дверца над площадкой-столиком сама собой скользнула вверх и довольный Шуке принялся как фокусник извлекать из открывшейся ниши, как из горнила печи, самые разнообразные блюда, перетаскивая все это с помощью Зои на общий стол.

Роман и Савелий Михайлович с интересом смотрят на растущую перед ними батарею прямоугольных мелких лакированных мисочек, черных снаружи и какого-то блёкло-апельсинового цвета изнутри. Они все совершенно одинаковой ширины, с женскую ладошку, но при этом разной длины. Процедура сервировки окончилась тем, что Зоя вытащила откуда-то сбоку дубликатора охапку странных столовых приборов, сообщив, что это специальные щипчики для еды. Помимо того перед каждым из землян было положено нечто похожее на маленькие детские узенькие совочки. "Если щипчиками неудобно, можете использовать их" - пояснила девушка.

Земляне, попытавшись справиться с щипчиками, почти сразу пооткладывали их в стороны и взялись за совочки - те хоть как-то напоминали привычные им ложки. Шуке же с Зоей действовали исключительно щипчиками.

Пища по большей части представляла собой разной густоты и оттенков субстанции, нечто похожее то на пюре, то на желе, то на суфле с плотной корочкой поверху и мягкой, тягучей серединкой. Попадались в ней более твердые комочки, лопавшиеся на языке, мгновенно обволакивая нёбо ярким, ни на что не похожим вкусом с каким-то чудным ароматом. Часть блюд совершенно прозрачна, другие - самых разных, но не ярких, а тускловатых, чаще теплых тонов. Было два или три глубокого, резко синего цвета и одно, желеобразное - черного, блестящего, словно свежечищеный ваксой ботинок. Причем на одной тарелке никогда не смешивалось несколько цветов разом. Всегда только один.

Одни тарелочки загружены полностью, на иных продукт лежит в виде одинокой малюсенькой горки по центру или длинной тонкой полоской вдоль оранжевого прямоугольника. "Вкусовые добавки" решил Роман, осторожно подтаскивая к себе пару ближайших к нему мисочек с приглянувшимися блюдами. Вкус мягко сказать непривычный - странноватый. Впрочем, всё очень вкусно и весьма питательно. Роман вскоре почувствовал насыщение. Он довольно откинулся на спинку стула, потягивая из высокого стакана с вмятинами под пальцы (под пальцы сквирга) сок туке, с интересом наблюдая, как ловко Зоя подхватывает щипчиками то с одного, то с другого блюда.

Она не отправляет взятое сразу в рот, а смешивает в разных пропорциях на другой, более светлой тарелочке и только затем с видимым удовольствием, щуря глаза, поглощает эту разноцветную смесь. Какие-то субстанции она смешивала лишь слегка, чуть крутанув кончиком щипчиков, отчего они закручивались спиральными разноцветными полосками. Какие-то взбивала до однородной пузырчатой массы. А третьи просто размещала рядышком узкими ломтиками и отъедала понемножку. Шуке так же предварительно смешивал два-три разных ингредиента на своей тарелке, временами окуная щипчиками ухваченную порцию в одну из нескольких квадратных плошек с жидкими соусами. И было похоже, что им обоим этот процесс доставлял не меньшее удовольствие, чем само поглощение пищи. "Соскучились по своим щам-борщам" - сыто думал Роман, только сейчас заметив, что и перед ним стоит такая же пустая, более светлая тарелочка. Ни Шуке, ни Зоя не подали виду, что земляне употребляют предложенную пищу как-то не так. "Наверное мы им дикарями кажемся" - лениво думал Роман.

Шуке пояснял друзьям:

- Я еще на Земле отобрал то, что пригодно и совершенно безопасно для ваших желудков. Можете смело все это есть.

- А что, есть и такое, что нам лучше не пробовать? - вскинул голову Профессор.

- О да! - кивнул Смотритель, - Это те блюда, которые имитируют некоторые натуральные растительные волокна нашей планеты, подвергшиеся минимальной обработке. Но я позже дам каждому из вас по набору специальных таблеток, которые сам разработал, - не без гордости добавил он, - Если вы будете проглатывать каждое утро по одной из них, то ваш организм пройдет в течении месяца-другого адаптацию как к зартенаррской пище, так и к атмосфере Зар-Тенарра. Она хоть и пригодна для дыхания землян, но состав имеет свои особенности.

- Это хорошо, - сонно согласился Роман, - Полезные таблетки. Хорошие. Съем.

Обед закончился тем, что все остатки, в том числе и грязные тарелки, стаканы, щипчики и совочки, Зоя небрежно сгребла в открывшееся по центру стола круглое отверстие, которое, заглотив всё это, удовлетворенно затянулось. Как пояснила девушка, посуда на корабле не моется, а утилизируется и в следующий раз создается новая.

- Как мне этого на Земле не хватало. - резюмировала она.

***

Когда Шуке вернулся из своей второй вылазки на поверхность Луны, он удовлетворенно сообщил товарищам, сбрасывая скафандр, упавший мягкой рухлядью к его ногам, что корабль даже в лучшем состоянии, чем он мог ожидать. Остается загрузить топливо, хранящееся в целях безопасности отдельно, и можно отправляться.

- Так чего тянуть? Сколько нам на это потребуется?

- Два дня. Земных, конечно, не лунных. Но сначала надо подогнать под каждого из вас скафандр, иначе вы не сможете выйти из базы. Они хоть и способны до некоторой степени принимать форму тела, но все же предназначены для сквиргов и кое какие изменения придется внести. Мне вот пришлось адаптировать свой под моё земное тело.

- Да, - спохватился Профессор, - а вы с Зоей так и полетите на вашу планету в земных телах? Ведь там вас никто не узнает и могут принять достаточно прохладно, если не враждебно.

- Нет-нет, уважаемый Профессор, - заулыбался Смотритель, - Чтобы не терять времени зря, так как на их создание уйдет достаточно много времени, я отправлюсь в этом, - он критически осмотрел свои руки, - А на корабле уж "переоденусь".

- Да уж, - фыркнул Роман, оценив шутку друга. - Ну а Вы, мадам, когда "переодеваться" намерены?

- Ну мне придется лететь в земном теле, - покраснела девушка, - так как у меня нет с собой кодов для воссоздания моего зартенаррского тела. А "переодеваться", - улыбнулась она, - в первое попавшееся не хотелось бы.

- Ну ладно, ладно, подождем. - Роман рад, что Зоя еще какое-то время останется той Зоей, которую он знал и к виду которой привык. Его поневоле страшило предстоящее изменение внешности подруги. Будет ли он её любить так, как прежде, когда она вернется в свое истинное тело? Правда он видел и Стер-Квойлла, и Сума Басса и нельзя сказать, чтобы их внешность его отталкивала. Непривычная - да. Странная - конечно. Но не отталкивающая. Но Зоя... Тут совсем иное.

Шуке лукаво улыбается. Он-то догадывается, что действиями Зэнь-Ди скорее руководит не здравый рассудок, а её любовь к землянину. Она также опасается предстоящих перемен. Впрочем и сам Шуке привязался к этому голому, безволосому существу. Шуке грустно и совестно от того, что он явился невольной причиной его бегства с родной планеты. Что ждет землян на Зар-Тенарре? Хо! Вечные силы! Он не может сейчас сказать, что ждет его самого! Да и смогут ли они вообще долететь до Зар-Тенарра? Это он другим говорит, что все так запросто. На самом деле не так уж оно всё и просто. Ни он, ни Зэнь-Ди самостоятельного опыта управления звездолетом не имеют.

***

Зое потребовались земные сутки напряженной работы, чтобы подогнать три скафандра под земные тела и провести перепрограммирование их функций жизнеобеспечения. Всё это время она ворчливо отбивалась от попыток помочь ей. Наконец Роман, Профессор и сама Зоя смогли примерить обновку.

Роман всунул ноги в нечто вроде мягких невысоких зеленоватых, несколько странной формы сапог на толстой, слегка пружинящей подошве. Просунул руки в рукава с перчатками (на их переделку ушло больше всего времени). Накинул на плечи мягкую зеленоватую ткань комбинезона, продев голову сквозь довольно тяжелое, толстое и широкое кольцо воротника, тотчас опавшего концами на его грудь и спину. Распахнутые спереди края скафандра сами собой сошлись на груди, животе, передних частях ног. Соединительные швы тут же исчезли, словно их и не было. На груди скафандра проступили очертания прямоугольной коробочки, на которой, однако, не видно ни кнопок, ни рычажков, ни лампочек. Голени и бедра, плечи и предплечья, верхняя часть грудной клетки армированы твердыми пластинами, о наличии которых на снятом скафандре ничего не говорило. Роман похлопал себя по бокам и стал оглядываться в поисках шлема, нигде не находя его. Но в следующую минуту вокруг головы, словно из ниоткуда, образовалось молочно-белое влажное облако. Землянин чуть не подпрыгнул от неожиданности и испуга. Что случилось? Сломал?

Облако, закручиваясь спиралью, стремительно сгущалось, концентрировалось, становясь плотным, серея по мере уплотнения. И вот голова уже окружена прозрачным желе-подобным веществом толщиной сантиметров в пять. Романа охватила паника, так как вещество настолько плотно прилегало и ко рту, и к носу, что казалось - сейчас удушит его. Роман невольно вздохнул, представляя, как в горло хлынет этот густой кисель. Вздохнул раз... другой... третий... Нет, он свободно дышит! И отлично видит сквозь переднюю часть окружившей голову субстанции! Когда же он попытался заговорить, то услышал в ответ чуть измененные, но отчетливые голоса спутников.

Потрогал руками голову - шлем на ощупь с внешней стороны твердый, лишь слегка пружиня под пальцами. Впрочем, непонятно - пружинит ли поверхность шлема или ткань перчаток. Ощущения невероятные - скафандр словно подхватил его в мягкие теплые объятья, помогая в малейшем движении, усиливая его, делая более уверенным и точным. Казалось, сейчас Роман способен без напряжения поднять над собой многотонную скалу и зашвырнуть её на десятки метров вдаль! Скафандр следит за каждым вздохом хозяина, подавая дыхательную смесь ровно в том объеме и ровно того состава, что требуется в данную секунду. Запас воздуха, судя по полному отсутствию каких либо баллонов, совсем небольшой, но, как вскоре убедился Роман, устройство добросовестно и споро чистит и восстанавливает дыхательную смесь, позволяя находится в безвоздушной или ядовитой среде если и не бесконечно долго, то многие и многие часы.

Роман смотрит на товарищей, все они также уже в скафандрах. Савелий Михайлович с восторгом подскакивает на одном месте.

- Что за чудо! - слышит Роман подрагивающий голос, - Горы руками сворочу!

Глаза Профессора сверкают из-за тускловатого, но отчетливо прозрачного колпака, охватившего его голову. Роман поймал себя на мысли, что поверхность скафандра напоминает скорее живую кожу, чем металл или пластик. Шуке подходит к каждому из них и внимательно осматривает, особо наказывая не трогать коробочку на груди. Затем все гуськом выходят сквозь раскрытую Шуке неширокую дверцу в соседнюю комнатку - шлюз. Шуке в ручную плотно закрывает толстую дверь (раздается щелчок) и лишь после этого слышится легкий свист - это начинает уходить сквозь какое-то невидимое отверстие воздух. Скафандры становятся свободнее и уже не так плотно охватывают заключенные в них тела. Впрочем, движения по-прежнему легки и ничем не скованы.

Свист всё пронзительнее и невольно нервы людей напрягаются. Но вот свист выдыхается и смолкает, поглощенный нарастающим вакуумом. Шуке, чуть выждав, подходит к противоположной двери, жмет что-то на ней и дверь медленно, на кривых рычагах, уходит вверх. Сквозь проем в шлюз врывается резкий световой луч. Он не желтый, как на Земле, я ярко-белый, слепящий. Устройство скафандров реагирует мгновенно - поверхность шлемов темнеет.

***

Неужели они правда на Луне?! Роман с восторгом смотрит в пепельную даль. Над усыпанной слоем серебрящейся пыли поверхностью - невероятно черное небо с огромными, не мигающими звездами. Кажется - протяни руку и ухватишь ближайшую. Убегающая к горизонту бугристая поверхность планеты напоминает волнующийся океан, вдруг застывший в своем могучем дыхании. Отсюда не видно солнечного диска. Это невероятно - судя по сверкающей почве, отчетливо различимым пологим склонам далеких не то гор, не то холмов - самый разгар дня. А небо совершенно чёрное, как в самую темную безлунную ночь. "Да и откуда тут взяться Луне, если она у нас под ногами?" - усмехается Роман. "А Земля? Где Земля? Она же должны быть здесь в несколько раз больше, чем сама Луна на земном небе?" - он начинает по мере возможности крутить головой, задирая ее вверх. Видя его попытки, Шуке догадался:

- Земля с другой стороны. Её отсюда не видно.

- А-а-а. - разочарованно тянет Роман. Ему очень хочется увидеть Землю. Отсюда - из космоса. С поверхности ее вековечного спутника. Это невероятно! Это фантастика!! Он - настоящий космонавт!!! Или астронавт. Да какая разница! Сколько всего людей побывало на Луне? Единицы. И вот теперь он! И Профессор, конечно. Сквирги не в счет.

- Успеем, успеем. - словно отвечает на его невысказанные мысли Савелий Михайлович. Он с самым деловым видом отходит на несколько шагов и, развернувшись, осматривает скалу, у подножия которой они находятся. И вдруг начинает подпрыгивать на месте. Прыжки высокие, почти метровые. Профессору весело. По-мальчишески, хохочет:

- Смотри! Смотри! Как оно?! Как оно?! А?!

Роман также шагает вперед. Пыль под ногами не мягкая, а какая-то хрустящая, словно наступаешь на рассыпанный толстым слоем сахар. Правда звуков хруста не слышно. Но он чувствует этот хруст своими коленками, всем телом. Роман разворачивается. Почти ровная внешняя стена кратера с небольшим уклонам уходит вверх не менее чем на сотню-другую метров. Тянется в обе стороны, теряясь там плавными загибами.

- Это цирк! - кричит Профессор, - Это настоящий цирк!

- Какой еще цирк? - не понимает Роман, невольно так же переходя на крик.

- Что? - Профессор щурится на него сквозь сумрак стекла, - А-а-а. Цирк. Не тот, где клоуны. Лунный цирк. Кратер. Скальное кольцо. Следы либо давней вулканической активности, либо, что вернее, следы ударов о поверхность Луны упавших на нее сотни миллионов лет назад метеоритов. Наука думает. Она по этому вопросу еще в долгу перед гражданами.

- Какая невероятная высота этого "цирка"! Я всегда считал, что поверхность Луны почти плоская. Ну там, невысокие кратеры, бугры. Может холмы. А здесь настоящая громада.

- Ошибочка, ошибочка, батенька...- оживился профессор.

- Неужели на Луне есть и настоящие горы?

- А ка-а-ак же! - Профессор невольно подпрыгнул, взлетев на полметра вверх и взметнув зависшее по пояс облачко пыли, - Как раз на нашей с вами, обратной стороне Луны, севернее кратера Королёва, насколько помню, раскинулась настоящая горная страна, этакие местные Гималаи. Так вот, пара вершин там вздымается больше чем на семь - семь с половиной километров. Семь с половиной! Семь шестьсот, кажется.

- Это над чем вздымается? Над уровнем местного моря? - попытался пошутить Роман.

- Над условной поверхностью Луны.- не смутился Профессор.

- Над условной? Это что такое?

- Да. Условной. - и заметив, что слушатели по-прежнему не понимают, пояснил, - Так как на нашем спутнике нет настоящих морей, от поверхности которых ведут отсчет на Земле, то здесь принято вести отсчет от условной поверхности планеты, то есть от условной сферы радиусом что-то около 1700 километров. Точнее сейчас не вспомню.

- А Вы знаете, когда образовалась Луна? - вмешалась в разговор Зоя. - И почему она всего одна?

- Действительно, у нашей планеты только один спутник, тогда как у Сатурна и Юпитера их по нескольку десятков. Самых разнообразных. На любой вкус. И с атмосферой и без. И каменистых и заледеневших. И меньше Луны и больше. Зато у Венеры и Меркурия вообще ни одного! А вокруг Марса летает пара жалких булыжников. Их даже планетами то не назовешь. Так - огромные картофелины. Наша Луна всегда повернута к своей хозяйке только одной стороной, поэтому обратная сторона людям до недавнего времени была совершенно не знакома. Что только не выдумывали о ней. И действительно, раз ее не видно - выдумывай что хочешь. Поди-ка, проверь. Кстати и наш друг, Шуке, воспользовался этим, расположив свою базу именно здесь, на невидимой с Земли стороне. На всякий случай, как я понимаю.

Шуке что-то одобрительно пробубнил. Зоя не успокаивалась:

- Почему же Луна повернута к Земле одной стороной? Это всегда было так?

- Нет, нет. Видно, что Вы, мадам, в нашей школе астрономию не изучали. Когда то Луна, так же как и Земля, вращалась вокруг своей оси, то есть вокруг себя. Но сила тяготения близкой планеты-хозяйки постепенно остановила это вращение. Строго говоря, Луна по-прежнему вращается вокруг своей оси. Вращаясь вокруг Земли, она одновременно совершает за то же самое время, по отношению Солнца, и один оборот вокруг себя. И поэтому на Луне так же имеется смена суток. На ней бывает и день, и ночь, и вечер, и утро. Правда эти сутки длятся почти один земной месяц.

- Земля имеет такое большое влияние на Луну? А Луна на Землю?

- Дело в том, что соотношение диаметров Земли и ее спутника довольно близко, по сравнению с соотношением диаметров других планет с диаметрами их спутников, поэтому астрономы часто называют Землю и Луну даже не планетой-хозяйкой и ее спутником, а двойной планетой. Диаметр Луны всего в четыре раза меньше диаметра Земли. Нечто подобное в еще более выраженной форме в Солнечной системе есть только у Плутона с его не так давно открытым спутником Хароном. Там разница еще меньше. Харон всего лишь раза в два меньше Плутона и удален от него гораздо, гораздо меньше, чем Луна от Земли. Вот там, в этой двойной планетной системе, как подозревают ученые, обе планеты друг по отношению к другу всегда повернуты одной стороной. То есть как жители Плутона, так и жители Харона, если бы они там имелись, всегда видели бы соседнюю планету только с одной стороны, как земляне видят Луну. Но самое интересное, что жители Плутона, живущие на противоположной его стороне, даже не подозревали бы о существовании у их родной планеты спутника. Представляете?! Какой удар бы ожидал их местного Магеллана, когда он, огибая родную планету, впервые увидел бы на небе огромнейший шар, во много раз больший, чем Солнце! И о котором его земляки даже не подозревали! Он бы открыл не только шарообразность своей планеты, но и наличие у неё спутника. Сожгли! Ей богу сожгли бы его, как самого отпетого еретика и вруна, благодарные сограждане! - смеётся Профессор.

- Получается и Земля со временем должна остановиться в своем вращении по отношению к Луне? - сделала вывод Зоя.

- Получается. Но этот процесс гораздо, гораздо продолжительнее, так как масса Луны заметно меньше земной, а значит и её воздействие на Землю гораздо слабее. У Плутона и Харона эта разница, мягко говоря, менее выражена. Масса Луны меньше массы Земли примерно в восемь десятков раз, а масса Харона меньше массы Плутона просто в восемь раз. Но все же за каждую сотню миллионов лет сутки на Земле укорачиваются на десять-пятнадцать минут. Когда на Земле жили последние динозавры, сутки на ней составляли около двадцати трех часов. А еще раньше, двадцать два. Когда на ней появились первые живые клетки, часов восемнадцать, а то и меньше. То есть Земля вращалась заметно быстрее.

- Кто такие... - начал Шуке.

Профессор махнул рукой:

- Динозавры, это древние животные такие. Когда либо, позже, расскажу о них. Они давно вымерли. Задолго до Вашего появления на Земле. Еще и человека, как вида, в помине не было. Потом, потом расскажу.

- Откуда вообще взялась Луна? - напомнила девушка.

Профессор задумался.

- Есть несколько гипотез, одинаково могущих быть справедливыми. По первой, у Земли некогда были кольца из мелких камней и всякого космического мусора, которые за миллиард-другой лет, за счет взаимной силы притяжения собрались в огромный ком, который, по мере нарастания массы и всё возрастающего внутреннего давления и взаимного трения мелких частиц в нем разогревался. В какой-то момент этот сплотившийся ком раскалился настолько, что начал плавиться и под действием силы собственной гравитации принимать шарообразную форму. Следующие несколько десятков миллионов лет понадобились на остывание этой вновь образованной планеты. Остающиеся на орбите Земли камни притягивались силой притяжения этой новой планеты и падали на нее, оставляя на поверхности следы, которые мы и называем цирками или кратерами.

- Но, как я поняла, это не единственная "гипотеза"?

- О да! Чего-чего, а гипотез в науке всегда в избытке. Больше чем ответов. Есть и другие. Например, что Луна уже более-менее в готовом виде была притянута силой тяготения Земли, когда пролетала мимо нее по своей, первоначально очень вытянутой эллипсом вокруг Солнца, орбите. Все это сопровождалось страшными катаклизмами как на самой Земле, так и на Луне. По третьей: некое значительное по размеру космическое тело, пролетая мимо Земли ударилось о неё с такой силой, что энергия удара, согласно законам термодинамики, перешла в тепло и расплавила ее поверхность, одновременно выбив в космос часть раскаленного земного вещества. Оно образовало на орбите Земли шар, который принялся опять-таки постепенно остывать. Представляете, какое необычайное, завораживающее зрелище представляла в тот период Луна на нашем ночном небе. Ещё одно солнце! К сожалению и сама Земля была раскалена до такой степени, что никто, при всем желании, не смог бы сесть на ее поверхность, чтобы полюбоваться невероятным зрелищем. Есть гипотеза и об одновременном образовании двух тел из первоначального космического мусора, которые по мере их роста раскалялись и принимали шарообразную форму. Два этих огненных раскаленных шара, составив общую планетную систему, вращающуюся вокруг общего центра, одновременно неспешно, миллион за миллионом витков по орбите вокруг Солнца, остывали. Луна, имея меньший размер, остыла, разумеется, скорее. Земля внутри по-прежнему горяча.

- А кратеры - это следы той самой бомбардировки остатками земного кольца?

- Скорее всего, скорее всего. Хотя... свою лепту, несомненно, внесли и огромные газовые пузыри, формировавшиеся в остывающем магмообразном теле Луны и протискивающиеся из ее глубин на уже остывшую, покрытую корочкой поверхность.

Шуке не прерывал рассказа Профессора. Ему и самому интересно. Он хоть и инопланетянин, но не ученый, ни астроном, ни планетолог, ни астрогеолог, в конце концов. Когда Профессор закончил, Шуке указывая рукой в сторону, сообщил:

- Вот он.

Роман и Савелий Михайлович разом обернулись. У обоих мелькнула одна и та же мысль - как это они его сразу не заметили.

***

Корабль огромен. Не меньше пятидесяти (а то и всей сотни, трудно на глаз определить точно) метров в высоту и метров пятнадцати-двадцати в диаметре. Он представлял собой совершенно гладкий черный цилиндр, опирающийся о скалистую почву десятками коротеньких изогнутых дугой ножек. И только потому, что находился он в резкой черной тени скалы и сам был черный как уголь в ночи, он смог до сих пор скрываться от взоров людей. Направились к нему. Дорогу всего в пару сотен метров осилили без труда. По мере приближения корабль словно рос в высоту.

Его бока не то что черные. Они глубоко черные. Какие-то тусклые, полностью поглощающие свет, крадущие его. Иногда казалось, что гигантский корпус теряется на фоне черноты неба, становясь невидимым, словно черная дыра в пространстве, в которой вдруг исчезли все звезды... слева и справа есть, а тут нет. Роман встряхивал головой, и... корабль вновь возникал - мрачный и величественный в своей простоте и массивности. Ни одной выступающей части (кроме упомянутых "ножек"). Ни следа какого либо отверстия или шва.

- И ты говоришь, что это "малый" корабль? - удивляется Роман, - Какой же тогда должен быть "большой"?

- Больше. Гораздо больше. Много, много больше. Ты просто не видел настоящих звездных кораблей. - отвечает вместо Шуке Зоя, - Десантный или транспортник раз в двадцать длиннее и раз в пять больше в диаметре. А этот - так себе. На десяток-другой человек рассчитан.

Подойдя вплотную, обнаружили, что казавшиеся издали малюсенькими многочисленные ножки чуть ли ни с метр толщиной и около четырех в длину. Они дугой отходят от нижнего края корабля и упираются в землю имевшимися у каждой круглыми площадками-основаниями. Днище корабля возвышается над грунтом не меньше чем на два с половиной - три метра, поэтому путники свободно прошли под него. Роман ожидал увидеть некие циклопические дюзы, но дно такое же ровное, как и бока. Пока Роман пытался разглядеть хоть что либо, указывающее на наличие двигателей, Шуке направил вверх руку и часть днища корабля - круг диаметром метра в три мягко отделился и опустился вниз, едва не коснувшись грунта - этакий приросший к кораблю цилиндр с едва различимыми прозрачными стенками. Стенки нереально тонкие, слегка переливающиеся желтизной, чем-то напоминающие поверхность мыльного пузыря. Шуке ткнул в двух-трех местах в прогнувшуюся под его пальцами пленку - часть её растворилась. Друг за другом вошли внутрь. Площадка даже не колыхнулась под их весом. Отверстие, пропустив последнего, исчезло. Цилиндр, выждав секунду-другую, втянулся обратно в корпус корабля.

 

Глава 14. Отлёт.

Топливные элементы, некогда выгруженные с корабля в целях безопасности, хранились в гигантской искусственной пещере с грубо обработанными скалистыми стенами за двумя плотно закрывающимися большущими дверными створками. Каждый такой элемент представлял собой ярко желтый куб со стороной около полутора метров. Ровными их рядами пещера заполнена доверху, теряясь там во мгле. Пожалуй не меньше сотни - на глаз оценил Роман. Работа по перемещению кубов оказалась не столь сложной, сколь нудной. Шуке с помощью специального устройства хватал очередной куб с двух сторон, осторожно грузил его на лежащую на полу пещеры платформу. Затем пинал ногой по углу платформы и та, неспешно всплывала вверх, замирая вместе со своим грузом на полуметровой высоте. Всего имелось четыре таких платформы. Стоявший рядом Профессор отпихивал загруженную платформу в сторону, устанавливая на ее место новую, опуская ее на грунт указанным Шуке методом. И пока Роман с Зоей, подталкивая нагруженную платформу, транспортировали ее под космический корабль, первая команда загружала новый куб. Савелий Михайлович при этом с интересом посматривал в сторону стоявших в глубине пещеры нескольких чудного вида коренастых машин, с помощью которых Шуке некогда создал и саму лунную станцию, и эту пещеру. Одна из них, пояснял между делом инопланетянин, каким-то образом размягчает породу, позволяя с легкостью выгребать её. Другая из этой породы производит необходимые для строительства материалы. Две оставшиеся занимаются более тонкой работой.

Доставленную к кораблю платформу с кубом загоняли на край опустившегося сверху языка с горизонтальной площадкой на конце, предварительно сняв с нее точно такую же, но уже пустую. Затем язык беззвучно поднимался, сливаясь с поверхностью дна корабля, словно тут никогда ничего и не было. Когда Роман с Зоей возвращались с новым топливным элементом, язык с пустой платформой на конце уже ждал их.

Наконец, к вечеру второго земного дня, загрузили последний топливный элемент. Можно отчаливать. Ничто и никто их больше здесь не держит. Шуке еще в первое свое посещение корабля отключил телепортационную платформу на нём, что бы избежать возможного визита нежданных гостей.

Несмотря на то, что капитаном космического судна по умолчанию становился Шуке, как старший из зартенаррцев, пилотом и, по совместительству штурманом, признана Зэнь-Ди, так как сам Шуке в пилотировании межзвездных кораблей понимал не больше, чем в судовождении земных океанских лайнеров. Это вам не катер провести от Земли до Луны и обратно. Здесь визуального контакта с объектом мало. Да и скорости и характер движения в пространстве совершенно иные. А о прыжках в подпространстве Шуке, как выяснилось, знал не намного больше Романа с Профессором.

***

Корабль взлетает неожиданно медленно, едва-едва, словно нехотя, отрываясь от поверхности планеты, неспешно дрейфуя вверх. Легкое облачко пыли вьется за его ножками, надолго зависая над серебрящейся пустыней. И только набрав высоту в сотню-другую метров, исполинское тело начинает двигаться с постоянным, не возрастающим и не замедляющимся, а до тошноты равномерным ускорением. Теперь это ускорение ни на йоту не изменится в течении ближайшего года, но оно же позволит не только со временем набрать необходимую скорость но и установит на корабле привычную силу тяжести для его команды (вернее чуть большую, чем привычная для землян).

Едва-едва корабль оторвался от поверхности и втянул в себя многочисленные лапки, которыми столько столетий опирался о неё, Роман с Савелием Михайловичем пристали к Шуке с требованием объяснить им принцип действия двигателей. Их поразило полное отсутствие какого либо рёва или вибрации. Лишь едва уловимое ощущение движения в желудке, словно опускаешься в скоростном лифте. Шуке и сам не очень сведущ в этом вопросе. На издевательские замечания друзей отвечал:

- А вы сами можете рассказать мне принцип действия двигателей ваших автомобилей или самолетов?

- Ну, в общих чертах, пожалуй.

- Вот и я, в общих чертах. Пожалуй. Да и слов, технических понятий мне не хватит сказать, а вам понять.

- Спасибо за доверие, друг.

Вздохнув, Шуке принимается что-то горячо объяснять, крутя перед собой пальцами, сердито ворчать, сбиваясь и начиная с начала. Временами, забывшись, он переходит на зартенаррский, сглатывая концы слов. Роман с Профессором пытались понять его, растопыривая в стороны руки, рисуя ими в воздухе перед собой, кивая либо качая головами.

По словам Шуке принцип работы двигателей однозначно не реактивный. Двигатели не выбрасывали вещества из корабля, заставляя его тем самым устремляться в другую сторону. Напротив, они высасывали некую энергию из пространства впереди корабля, используя эту работу для движения с постоянным ускорением, пока вещество в топливных блоках не насыщалось полностью некой таинственной субстанцией, как насыщается водой опущенная в неё губка. Корабль как бы всасывался в пространство перед собой, проваливаясь в образовавшуюся пустоту в пустоте. Что это за энергия - Шуке не знал. Да и зачем ему. Что-то он помнил из уроков астрофизики школьного уровня, о чем-то читал в популярной литературе или слышал от других.

Профессор предположил, что используются гравитационные поля, пронизывающи все вокруг и образующиеся от искривления пространства под воздействием на него значительных масс вещества. Шуке не смог ни подтвердить, ни опровергнуть эту его теорию.

- Не знаю, дорогой Михалыч, не знаю. - и, увидев, что Профессор разочарован, добавил, - Вам бы лучше поспрашивать об этом Зэнь. Она больше меня во всём этом разбирается, - нехотя сознался он.

Одно, что знал Шуке наверняка, так это то, что движение будет идти с постоянным ускорением, позволяющим поддерживать иллюзию тяготения чуть больше земного (равным тяготению Зар-Тенарра). И это будет продолжаться ровно столько, сколько потребуется для достижения определенной скорости и накопления в "кубах" определенного количества энергии. После этого экипаж разместится в специальных капсулах, а корабль совершит целый ряд заданных программой прыжков в "подпространстве" (такой термин предложил использовать с согласия Шуке Профессор). Именно для этих прыжков и потребуется то колоссальное количество загадочной энергии, что будет накоплено к тому времени в топливных кубах. Шуке, подумав, уточнил, что для входа в подпространство и совершения прыжка необходимо не только достичь нужной скорости и накопить нужное количество энергии, но и найти некую "ступеньку".

Там, в этой "ступеньке", пространство принимает вполне определенные характеристики, растягиваясь, истончаясь и преломляясь, позволяя пройти сквозь образующиеся разрывы, выбрав один из них. В появляющиеся на мгновенья трещины начинает активно засасываться вся оказавшаяся поблизости материя, выбрасываемая в тоже мгновение (по счету времени этой самой материи) в совершенно другом конце Вселенной. Но направление этого броска не хаотично, а имеет вполне определенные вектора и может быть предсказано при наличии соответствующих знаний. Вот в нахождении этих "ступенек", предсказании места и времени их образования, причем именно "ступенек" нужных экипажу, расчете направления вектора переноса материи и состоит главное искусство штурмана, опирающегося в своих расчетах на могучий искусственный интеллект корабля.

- Затем, на определенном расстоянии от цели, завершив серию "прыжков" со "ступеньки" на "ступеньку", - продолжил Шуке, - корабль начнет замедлять свою скорость опять же с постоянным, но теперь обратным ускорением, пока не прибудет в заданную точку, на орбиту нужной планеты.

- Так вот, на эти первый и последний этапы в основном и приходится затрата всего времени в пути. Таким образом, расстояние между конечными пунктами уже не играет особой роли. Общее время в пути зависит от потраченного на разгон и торможение времени. А оно, как правило, не сильно разниться и зависит от применяемого ускорения: для военных кораблей оно больше, для грузовых транспортников поменьше, для пассажирских - еще меньше, чтобы не изнурять путешественников излишней силой тяжести. Автоматические "беспилотники", двигающиеся по освоенным трассам с "небьющимся" грузом, вообще развивают невероятное ускорение, позволяя в разы экономить время в пути. Но их ускорение не выдержит ни один живой организм.

***

Когда тем же "вечером" Савелий Михайлович, воспользовавшись подсказкой Шуке, попытался поговорить с Зоей на заинтересовавшую его тему образования "ступенек" и повторил ей свою догадку о их гравитационной природе, она поначалу морщила нос, пытаясь отвязаться от него. Но поняв, что простым игнорированием ускользнуть от глупых вопросов землянина не получается, снизошла до объяснений:

- Я не ученый. И даже не была отличницей в училище. И астрофизика не была моим любимым предметом. Но, насколько помню из ускоренного курса астронавигации, именно то, что гравитационные волны по своей природе чрезвычайно, чрезвычайно, чрезвычайно коротки и, вместе с тем, имеют невероятно высокую частоту колебания, при наложении гравитационных волн от нескольких - трех-четырех достаточно мощных источников, в результате их интерференции в одних точках они гасят друг друга. Но в других амплитуда колебаний может резко, скачкообразно возрасти. Вот в этих-то местах и возможен разрыв ткани пространства-времени. Именно здесь и надо искать "ступеньки". Моя задача, как штурмана, а точнее астронавигатора, отследить источники гравитационных волн, предугадать место их наложения и точки, в которых возможен разрыв ткани пространства. Рассчитать вектора переноса материи через такие разрывы. Выбрать подходящую "ступеньку" из нескольких (иногда их возникает до десятка разом). И, в результате, успеть направить корабль в это место еще до её образования, маневрируя направлением движения, ускорением или торможением, чтобы подоспеть ни минутой раньше, ни минутой позже. Для этого корабль должен иметь соответствующую скорость, так как резко набрать ее, не навредив экипажу... - Зоя пожала плечами, - И без помощи расчетов машины, центрального процессора корабля, этого сделать попросту невозможно.

- Да уж... - раздалось сверху.

Зоя отмахнулась от голоса, словно от назойливой мухи и, воспользовавшись тем, что Профессор впал в ступор, задрав голову, скрылась в ближайшем коридоре.

- Хмы...- голос похоже издевался, - Именно, именно...

Профессор отлично знал, что на корабле кроме их четверых никого нет. Но голос явно не принадлежал ни Шуке, ни Роману. Какой-то странный голос. Потусторонний, что ли. Неужели... Испуганно озираясь по сторонам, Михалыч хрипло зашептал:

- Т-ты к-к-кто?

- Я? - охотно откликнулся голос, - Всего лишь машина. Вам же сказали. Счетная машина. Я рассуждать не могу.- и замолк, больше не отвечая ни на какие вопросы.

Савелий Михайлович прыжком развернулся и бросился в свою каюту. "Неужели показалось? Галлюцинации? Но ведь и Зоя слышала... или... или не слышала? Боже!".

***

Внутреннее пространство корабля на первый взгляд не поразило землян своим объемом. Большую его часть занимали различные элементы двигательной системы, системы, позволяющие совершать прыжки в подпространстве и, разумеется, самые разнообразные системы жизнеобеспечения.

Тем не менее, обитаемое пространство занимало пять этажей-палуб, расположенных в центральной части корабля. Палубы соединялись меж собой проходящей продольно через весь корпус, пронзая все палубы, трубой. В этом "лифте" не имелось ни кабин, ни движущихся площадок - просто вошедший на своем этаже в открытый овальный проем оказывался в состоянии невесомости и, оттолкнувшись от специальных ступенек, не торопясь дрейфовал вверх или вниз, в зависимости от того, куда он направлялся. У каждого этажа его движение слегка подтормаживала некая сила, благодаря чему он мог, ухватившись за поручень, свободно выйти. На палубе его сразу подхватывала сила тяжести. К этому переходу следовало привыкнуть и пока путешественники не получили навыка случались самые казусные ситуации, непременно вызывавшие взрыв смеха присутствующих. Через мгновение потерпевший уже сам хохотал над следующим горемыкой.

Больше всех этот "лифт", вернее то состояние невесомости, которое охватывало в нем, неожиданно понравилось Профессору. Первые дни он проводил в "лифте" по нескольку часов кряду, добродушно ворча в ответ на шутки товарищей, что ему это интересно: "С научной точки зрения. С научной". Приходилось выманивать его из трубы различными посулами.

Еще одна палуба размещалась у самого днища (или того, что считалось днищем) корабля. Там находились два шлюзовых отсека двух отдельных выходов - основного (побольше) и резервного (поменьше), а так же ангар с небольшим катером и пустым местом под еще один катер, которого не было в наличии. Куда делась вся масса тех топливных кубов, на погрузку которых потратили столько времени и усилий, Роман не мог понять. По словам Зои корабль, вернее его механизмы, сам распределил всё топливо по предназначавшимся ему местам.

Пять палуб позволили астронавтам расселиться с большими комфортом. Каждый в отдельной каюте со всеми необходимыми в дальней дороге службами: санузлом, спальней, комнаткой с чем-то вроде спортивных тренажеров и набором различных массажных устройств. Кроме того имелось несколько лабораторных отсеков, один медицинский, складские, общий, который Шуке назвал "кают-компанией".

Один этаж, с потолком вдвое выше, чем на остальных палубах, полностью занимал... как его назвать? Какой-то необычный, фантастически-необъяснимый каменный грот, поразивший землян больше всего. Само его наличие на таком небольшом по размеру корабле уже загадочно. Войдя, несколько согнувшись, сквозь небольшую совершенно круглую, прикрытую прозрачно толстой заслонкой дверь, сразу оказываешься в ином, сказочном мире! Словно попал на другую, удивительную планету. Находясь в ней, можно было гулять целый день по каким-то необыкновенным зарослям, по тропам меж невысоких скал, перепрыгивать небольшие ручьи. Ступать по мягкому мху и отдыхать в многочисленных крошечных, глубиной не более полуметра, кристально прозрачных озерках-ваннах с теплой водой. Уходить вдаль на километры и километры и, при этом, ни разу не оказаться в одном и том же месте. Земляне поначалу даже боялись заблудиться, но вскоре чувство страха ушло, уступив место восхищению и преклонению перед технологиями и искусством инопланетных иллюзионистов.

Всё-таки наибольший интерес Профессора, даже больший, чем труба-лифт и вышеупомянутый грот, вызывала рубка управления кораблем, занимавшая вторую сверху палубу. Вокруг центрального экрана, представлявшего собой вертикальную, трехметровую диаметром световую трубу, расположенную по самому центру рубки, установлены двумя полукольцами столы с восемью удобными глубокими креслами с внешней стороны каждого. Именно в этой трубе и находился Центральный Процессор - мозг корабля. И откуда бы, из какого бы кресла ты не смотрел на клубящийся мрачновато-сине-зелёным цветом бок "трубы", тебе в её глубине открывался совершенно одинаковый объемный вид. Изображение формировалось где-то в глубине газообразного, заключенного в силовое поле, тела. Кроме того каждому члену экипажа выводилась еще и дополнительная, соответствующая его специальности и занимаемой должности, информация. Экран сам определял специальность и должность смотрящего в него, неважно в какое бы кресло тот не сел. Таким образом, какого-то определенного рабочего места ни у одного из членов экипажа не было. Можно бухнуться в первое попавшееся и Центральный Процессор тут же обратит его именно в твое рабочее место.

Кроме того стол каждого, находящегося в рубке управления, украшали два-три дымчатых экрана, появлявшихся и исчезавших по мере необходимости. Лишь с кресла сидящего за столом картинка в них виделась вполне четкой, при взгляде же со стороны тело экрана расплывалось легкой дымкой. Всё управление кораблем сводилось по большей части к тому, чтобы выбрать из нескольких вариантов предлагаемых на экране центральным процессором возможных действий - одно, самое необходимое в данной ситуации. Если выбор порождал, с точки зрения корабля, нежелательные последствия или разночтения, он не стеснялся его уточнить голосом, прибегая порой к самым саркастическим комментариям.

Вообще корабль мог без стеснения заговорить с любым пассажиром или членом экипажа, где бы тот в то время не находился, хоть в санузле в самый интимный момент (что поначалу шокировало землян). Мог ответить на совершенно любой, самый каверзный, самый нелепый вопрос. Но категорически не желал общаться с землянами на темы устройства корабля или правил его пилотирования.

Первый раз Романа, беспечно принимавшего "душ", чуть не хватил удар, когда голос прямо за спиной посочувствовал: "Тебе бы не мешало скинуть немного вес". И убедившись в произведенном эффекте, успокоил: "Ухожу, ухожу. Неженка какая!". И кто его знает, "уходил" ли он в действительности. Корабль, вернее речевой блок его центрального процессора, с удовольствием вспоминал все последующее время полета его первые "встречи" с Профессором и Романом. Корабль мог разговаривать со всеми членами экипажа одновременно либо с одним-двумя из них. Как вскоре убедился Роман, голос слышал только тот, к кому корабль обращался непосредственно. Шуке пояснил, что голос раздается не извне, а рождается в голове того, к кому обращается процессор. Поэтому голос всегда говорит на языке слушателя и речь его настолько разнообразна или примитивна, насколько это позволял лексический запас и интеллектуальный потенциал слушателя.

Хотя голос корабля возникает у каждого в голове, но у члена экипажа создается полное впечатление, что он разносится из вне. Роман мог поклясться, что в большом помещении его даже сопровождает лёгкое эхо.

Но каких либо речевых команд, связанных с управлением кораблём, центральный процессор не принимал принципиально, требуя их непременного подтверждения с экрана в рубке управления.

***

Первые недели повышенная сила тяжести до нельзя выматывала землян, особенно не молодого уже Михалыча. Он даже перестал по своей привычке слегка подпрыгивать на одном месте, погрузившись в размышления. Да и отвыкшие от родной силы тяжести Шуке и Зэнь-Ди в своих земных обличьях молча страдали, не показывая вида. Шуке лишь однажды, в ответ на жалобы Романа, проворчал: "Скажите спасибо, что это не военный крейсер. Вот где ускорение. Там сила тяжести плющит людей. Сам-то я, правда, на них не летал, но слышал много...".

Однако уже к концу первого месяца заметно возросшая мышечная масса позволила членам экипажа забыть об увеличившемся тяготении. Этому в немалой мере способствовала и та диета, которую подобрал каждому из них командир. Он, кстати, взял на себя и роль медика.

Образовавшуюся уйму свободное время земляне использовали для дальнейшего ознакомления с кораблем, его устройством и оборудованием. Судя по всему, корабль изначально предназначался для каких-то научных экспедиций.

Савелий Михайлович очень скоро нашел себе занятие по душе. "Люблю астрономию, знаете ли, - почти каждое утро теперь заявлял он Роману за завтраком, потирая руки, - Астрономия моя страсть". После чего прямиком отправлялся в астрономический отсек, где мог просиживать сутками, пока Роман буквально не выволакивал его оттуда. Вход в астрономический отсек открывался узким лазом с неким подобием весьма неловкой винтовой лесенки из рубки управления. Поднявшись по нескольким ступенькам, попадаешь в на удивление небольшое круглое помещение с невысоким потолком и тремя креслами по центру. Оно чем-то походило на комнатку для курения.

Но стоило потухнуть освещению... как вы оказывались в бесконечном открытом космосе! Сияющие звезды обступали вас со всех сторон. Казалось, в следующее мгновение ужасный космический холод набросится на тебя, превращая живую теплую плоть в кусок льда. Или твое тело разорвет в кусочки, в атомы твоим же внутренним давлением.

Стены, пол, потолок отсека сплошь закрыты большими вогнутыми экранами. Профессор поначалу думал даже, что эти экраны являются окнами - настолько естественную картину окружающего пространства они выдавали. Вскоре земляне привыкли и, сидя в удобных откидывающихся креслах в центре отсека, с упоением исследовали открывавшиеся их глазам красоты Вселенной. По просьбе, обращенной к центральному процессору корабля тот или иной участок можно приблизить настолько, что у отдельных, наиболее близких от них звезд, становились различимы даже вращающиеся вокруг них планеты. Планеты, совершенно невидимые в начале, неожиданно возникали из мглы моргающими точками, неслись навстречу, превращаясь в небольшие серпики. Росли, росли, росли, вдруг набегая с безумной скоростью, заполняя собой значительную часть экрана. На некоторых из них удавалось даже словно спуститься к поверхности на несколько километров, а то и сотен метров, путешествуя над ее поверхностью, планируя птицей на невидимых крыльях. Одни из планет не имели атмосферы, другие (таких большинство) в той или иной мере затянуты газовыми пузырями самых разных цветов. Две из множества обнаруженных с помощью Шуке планет необычайно похожи на Землю. На них моря и реки. Правда разглядеть, есть ли там жизнь, невозможно даже с этими поразительными технологиями зартеннарцев. Больше всего Романа поражало, захватывало дух, то обстоятельство, что это вовсе не монтаж, не цветные кадры научного фильма, не реконструкция художника или предположение фантаста, а реальность. Пусть эта реальность, эти виды и показывают то, что творилось на этих планетах сотни и тысячи лет назад, до того, пока свет сквозь пространство донес её до них. Но реальность! Такой же шок Роман испытал некогда, когда в детстве направил небольшой шестидесяти сильный школьный телескоп на Луну и отчетливо различил на ее поверхности самые мельчайшие детали.

Но даже у этого волшебного "телескопа" была граница его возможностей и наиболее удаленные участки галактики (или уже других галактик?) он затруднялся рассмотреть. Тем не менее границы его зоркости простирались на миллиарды миллиардов световых лет. И этого хватало нашим исследователям с избытком, так как и маленькую толику самой маленькой толики сотой части толики доступного им мира они не смогли бы посетить в своих креслах за всю их оставшуюся жизнь.

***

Корабль в пути уже три месяца. Пассажиры стали привыкать к новому для них образу жизни, свыкнувшись с мыслью о том, что родная Земля убегает от них всё дальше и дальше, навеки оставаясь в глубинах холодного космоса. А что впереди - там будет видно. Какой смысл гадать об этом сейчас?

Их посудина несётся в пространстве под небольшим углом к условной плоскости орбит вращающихся вокруг Солнца планет, что дает прекрасную возможность "попутешествовать" по своей такой родной и такой незнакомой солнечной системе. Это как уезжать на поезде в далёкие края на долгое, долгое время и, глядя на проплывающие за окном деревушки, которых ты раньше никогда не видел и о существовании которых даже не подозревал, с тоской понимать - это твои края. Это твои деревушки. И речушки, и лески - здесь всё твоё. Здесь ещё живут твои земляки. И всё вдруг до слёз становится таким родным, таким близким.

Пусть ты никогда не был на Сатурне или Юпитере. Не пролетал мимо Урана, не кружил по орбите вокруг Нептуна. Даже не видел их в телескоп. Но они вращаются вокруг того же Солнца, что и твоя собственная планета. Земля! А Венера или Марс, так это вообще дома, расположенные в твоём родном дворе!

 

Глава 15. И снова в плену.

Роману откровенно нечего делать. Он скучает. Все вокруг заняты делом. Шуке беспрестанно носится по всему кораблю, что-то высматривая, что-то перемещая из одного угла в другое, что-то изучая на экранах рубки управления, проверяя исправность всего, что только возможно проверить. Раздает команды - по делу и без дела. На нём огромная ответственность! Он - капитан.

Но Роман не раз уже ловил брошенные штурманом на капитана откровенно пренебрежительные взгляды. Штурман понимает, что реально занята управлением корабля лишь она, астронавигатор Зэнь-Ди. Остальные играют роль балласта, который необходимо доставить в определенную точку и там выгрузить на берег. Её настроение все больше беспокоит Романа.

Профессор занят какими-то расчетами и безвылазно сидит в астрономическом отсеке. Роману же это вскоре наскучило. Он попытался помочь кому-либо из друзей, но его отовсюду выгоняли. Он всем мешает и больше раздражает своими нелепыми вопросами, чем оказывает помощь.

Особенно расстраивает Романа явно изменившееся к нему отношение Зои. Вернее полное отсутствие этих отношений. Девушка теперь постоянно в делах. В редкие минуты встреч она воспринимала его не как некогда горячо любимого человека, а как надоедливого глупого пассажира. Бесполезный балласт.

Роман первое время успокаивал себя тем, что просто Зоя сейчас очень занята управлением кораблем, на что у неё уходит почти все время. На неё столько всего свалилось. И когда она будет посвободнее, всё вернется на прежние места. Их отношения еще наберут прежний пыл. Все-таки по штату полагалось почти десять человек экипажа - ей же приходилось большую часть работы выполнять одной. Землян она даже близко не допускала к управлению. Шуке доверяла больше, но тоже лишь там, где не требовалось принятия каких либо ответственных решений. Когда её, обессиленную, на вахте всё же сменял Шуке, Зоя, едва добравшись до каюты, проваливалась в сон.

Шуке, заметивший наконец угнетенное состояние друга и поняв его причину, попытался успокоить:

- Пойми, ей сейчас не до тебя.

- Да я понимаю, что она очень занята. На нее навалилось столько работы. Но и я ведь ей не чужой. Могу и помочь... ну хоть на что-то да я, наверное, сгожусь. И ей бы было полегче.

Шуке внимательно посмотрев на землянина, вздохнул:

- Пойми. Не в усталости дело.

- А в чем? - искренне удивился Роман.

Шуке долго думал, прежде чем ответить. Наконец сказал.

- Я понимаю, что тебе и Михалычу очень непросто. Вы покинули родную планету. Не знаете, вернетесь ли когда на неё. Не знаете, что вас обоих ждет впереди.

Роман каждый раз кивал. Шуке продолжил:

- А Зоя простая девушка с Зар-Тенарра. Она не по своей воле попала в водоворот политической жизни своей планеты и раньше об этом особенно не задумывалась. Не по своей воле (вернее - не совсем по своей) попала на Землю. Всё для неё раньше было окутано романтикой. Для неё раньше всё казалось просто. Она - борец за правое дело. Теперь же она осознала, что действительно возвращается домой. В качестве кого? Она понятия не имеет, как её там примут. Её поступок, её отношение к тебе многими на Зар-Тенарре будет воспринято как предательство. Даже её соратниками по борьбе. Одно дело, споры между сквиргами, другое, отношение с представителем инопланетного мира. То есть с тобой. Она раньше, пока жила на Земле, об этом не задумывалась. А сейчас? Кто она? Кто ты для Зар-Тенарра? Кто ты для неё!? В ней борются два чувства, любовь к тебе и долг перед родным миром. Кроме того она еще и бунтовщик! А теперь, когда привезет на Зар-Тенарр тебя и меня, вообще один из главных бунтовщиков. Как ты думаешь, друг, каково ей? А ведь она из аристократического рода. Чувство долга у нее впитано с молоком матери. В переносном смысле конечно. Наши самки не вскармливают детенышей молоком.

Роман задумался.

- Но и твоя судьба, Шуке, так же тебе неизвестна. Вряд ли тебя ждут там с распростертыми объятиями.

- Да. Тут ты прав. Но я сделал свой выбор осознанно. К тому же я знаю, что за мной, именно за мной, стоит какая-то сила. Меня будут охранять. Меня будут стараться перетянуть на свою сторону все. Меня ждут на Зар-Тенарре. - Смотритель на минуту задумался, затем усмехнулся, - Впрочем, я слишком оптимистичен и самонадеян.

- Почему?

- Вполне может статься, что всем этим сторонам, которые меня ждут, будет выгоднее, если я погибну какой-либо героической смертью. Тогда все смогут использовать моё имя в качестве флага в своих претензиях на власть. Может меня ждут и те и другие только для того, что бы позволить красиво и ярко умереть. Ну или просто придушат в подходящий момент.

Собеседники замолчали, раздумывая каждый о своём. Роман согласился с доводами инопланетянина, что Шуке и Зое сейчас не менее тяжело, чем ему самому и Савелию Михайловичу. Скорее даже - более. Никто из них не знал, даже приблизительно, что их ждет впереди. Какой он всё-таки эгоист!

Про изменившееся отношение Зои к самому Шуке Роман не стал говорить другу. Может это действительно не его дело, а лишь отражение внутреннего напряжения девушки?

***

Но всё же явная отчужденность, сквозившая в каждом случайном взгляде и каждом обращенном к нему слове Зои, угнетала. Да что там угнетала. Оскорбляла. При всём понимании её непростого положения. А у него что - положение лучше? Она хоть домой летит. А что ждет его? Он в чем виноват? Это они виноваты! Романа опять грызёт тоска. Не один год они жили вместе, душа в душу. Он считал ее почти женой. Да даже без "почти". А теперь... Зоя всё больше говорит с Шуке не по земному, а по зартенаррски, бросая сквозь зубы рубленые фразы. От этого даже Шуке неудобно, но девушка словно не замечает производимого ею эффекта. Не может такого быть, чтобы любимая девушка, так хотевшая за него замуж, теперь почти ненавидит его. Решив поговорить с Зоей откровенно, Роман дождался её возвращения с очередной вахты и постучал в дверь. Ни звука. Он знает, что она там. Толкнул. Дверь каюты сместилась в сторону, приоткрыв проход внутрь. Роман с самого отлета ни разу не был здесь. Новоиспеченный штурман под разными предлогами не приглашала его к себе, пока он не понял, что является нежеланной персоной. Дальше так продолжаться не может. Надо поставить какой либо знак в их отношениях взамен странного многоточия - либо это запятая, дающая надежду на что-то в будущем. Либо точка. Жирная, прекращающая всё точка.

Стены каюты, напоминающие шероховато-бугристую поверхность необработанного камня, ярко-лимонного цвета. Кроме стола, выросшего прямо из стены, пары легких, но удобных стульев с услужливыми подвижными спинками, в комнате ничего нет. Свет, как уже привык Роман, ни откуда конкретно не льется. Просто в помещении светло. Приятный теплый желтоватый свет.

Пока гость оглядывается, хозяйка терпеливо ждёт. Наконец, дав ему ровно столько времени, чтобы немного освоиться, спрашивает бесцветным голосом:

- Слушаю тебя? Ты что-то хотел?

Роман внимательно смотрит ей в глаза:

- Да. Зоя, я хочу знать, между нами еще есть что-либо?

- Что именно?

- Что?! Чувства. То, что мы раньше называли любовью?

- Разве ты когда-либо называл это так? - слова ровные, без эмоций.

- Ну... - Роман явно смущен, - Если так прямо и не говорил, то... Зоя, да это ж и так было очевидно!

- Очевидно? Может быть.

- И как теперь? Есть ли между нами еще это чувство? Ты ко мне ощущаешь хоть что-то?

- Хоть что-то? Роман, ты по-прежнему мой друг?

- Друг?

- Да. Конечно. Друг. - Зоя пожала плечами. - Я никогда не отказывалась от нашей дружбы.

- Друг значит? - молодой человек смотрел на бывшую подругу потускневшим взором, словно сквозь вспотевшие очки. - Рома друг Зои... Друг. И только?

Зоя смотрит в ответ. Её взгляд не выражает ни теплоты, ни вражды. Он безразличен. Роман встал и повернулся к выходу. Судя по всему ему тут больше делать нечего. Хозяйка каюты явно не испытывает большой радости от его посещения.

- Да, Роман...- остановил его голос Зои у самого выхода. Сердце Романа радостно подпрыгнуло. Он резко повернулся. Сейчас она расплачется и бросится ему на грудь. Все объяснит. Он всё поймет.

Но вместо всего этого она словно забивает в крышку гроба последний гвоздь:

- Роман, пока мы были в твоем мире, на Земле, я была для тебя Зоей. Теперь мы в моем мире. Прошу, называй меня моим именем - Зэнь-Ди.

- Хорошо Зоя... извините... госпожа Зэнь-Ди. Еще какие либо указания?

- Нет.

Роман направился к выходу. Затем остановился:

- Кстати, может Вам, госпожа Зэнь-Ди, одеть на шею кольцо, о которым Вы как то рассказывали? И говорить со мной через него, как положено общаться с низшим существом?

Нос Зои несколько порозовел. Не дождавшись больше ни слова, Роман вышел из каюты. Дверь за ним закрылась.

- Не расстраивайся так. - дружеский голос за спиной.

- Иди ты...

- Грубо. Я просто хотел помочь. - упрекнул корабль и обиженно замолк.

"Ну вот, и этого обидел" - невесело усмехнулся про себя Роман.

***

Идёт шестой месяц. Время (во всяком случае, время смены вахт) велось на корабле на зартенаррский манер (что-то около семи земных часов с четвертью). Теперь, когда все первостепенные работы по кораблю завершены, Профессора с Романом раз в несколько дней стали допускать до несения вахт, так как Шуке и Зэнь-Ди попросту выдыхались, работая на износ. Роман бережно заводил свой драгоценный дорожный будильничек, чтобы окончательно не потерять счет земному времени. Этот будильник - почти единственное, что еще связывает его с родной планетой. Проснувшись в семь часов десять минут утра (как было заведено у него на Земле), он отправлялся в соседнюю пассажирскую каюту будить Профессора. Ждал, пока тот совершал утренний моцион, после чего оба шли завтракать в кают-компанию.

Они часто встречались там с Шуке и почти не встречали бывшую Зою. Перемены в девушке отметил даже рассеянный обычно Профессор. Теперь и он, когда изредка говорил о девушке, называл её Зэнь-Ди. Роман даже не помнил, передавал ли он Михалычу просьбу Зои или тот сам догадался о ее желании.

Впрочем, Роман вскоре втянулся в стиль корабельной жизни, вернее создал его для себя с нуля. "Утро" посвящёно тому, что сидя рядом с Профессором в астрономическом отсеке, они путешествуют по далеким мирам. Занимаются их исследованием. Делятся своими умозаключениями. Спорят. Роман высказывает свои дилетантские (по определению Михалыча) гипотезы. Наконец Профессор выходит из себя, вскакивает и, подпрыгнув несколько раз на месте, назвав Романа "бестолочью" и "неучем", выгоняет его. Удовлетворенный Роман покидает отсек и отправляется по своим делам. Эти сеансы благородной ярости Савелия Михайловича взбадривали обоих. Хоть какие-то эмоции, разнообразящее царившую здесь рутину. Хоть что-то похожее на настоящую жизнь.

Роман идёт в маленький отсек, вернее крошечную комнатушку, названную им "библиотекой", на которую как-то наткнулся при исследовании многочисленных помещений корабля. Там обнаружил устройство получения информации, сопровождавшееся как видео, так и аудио рядом. Начал (с помощью невидимого, но вездесущего центрального процессора) с изучения языка и своеобразной слоговой письменности Зар-Тенарра. Уже к концу второго месяца он делал попытки общаться с Шуке на родном для того языке. Шуке посмеивался, но, не выдержав в конце концов, велел Роману отстать от него. Роман перекинулся на Профессора, который так же с увлечением окунулся в изучение языка. Для него это путь в познание той безмерной информации, что скрывалась в электронных архивах корабля.

Но раньше всего Роман досконально изучил свой жилой отсек. Оказалось, что за стенами небольшой на первый взгляд комнаты скрывалось множество полезного и любопытного.

Начать с того, что в санитарно-гигиеническом отсеке совершенно не использовалась вода. В кабинке, которую землянин называл "душем", его по очереди обдувало то невероятно горячими, то ледяными потоками воздуха, вырывшегося тонкими завивающимися струйками из многочисленных форсунок. В завершении обтирается по очереди несколькими типами губок (одни мохнатые, другие пупырчатые, третьи - щеточками), набор которых всегда имелся за круглым лючком в стене, слева от зеркала во весь его рост. Сунув использованные губки в тот же лючок, Шуке мог через несколько минут обнаружить там новые, совершенно свежие.

Особенно Роману пришлось по душе массажное устройство. Раздевшись, он укладывался в длинную неглубокую ванну с пружинящими шершавыми стенками. Вытянув руки вверх, над головой, касался специального рычажка. Сверху тотчас накрывало такой же формы, полупрозрачной, бирюзового оттенка крышкой. Включался мягкий зеленоватый свет. Неведомая сила подхватывает тело, приподнимает. Оно словно парит в центре этого своеобразного кокона. Та же сила принимается, вначале медленно, не торопясь, а затем все решительнее и сильнее растягивать его, крутить и сжимать. Перекручивает винтом так, что слышен хруст суставов. В мышцы тыкают огромные невидимые пальцы, проминая их где слегка касаясь, где до самых костей. Затем "массажист" перекидывается на отдельные мышцы, их группы, перебирает каждый палец на руках и ногах, каждую косточку, каждый сустав. Все это сопровождается резкими изменениями температуры - от невыносимой жары, до арктического холода и обратно - словно бросаешься вдруг после банного пекла в прорубь, а затем опять взбираешься на самые верхний полок парилки. Роман потел и мерз одновременно. Разомлевшие суставы выжимало как перекрученную половую тряпку. Тело пощипывает слабыми разрядами тока. Мышцы ходят желваками. В кабину подаётся порция почти чистого кислорода. Понемногу воздействия становятся мягче, температура комфортнее, её колебания сходят на нет и пациент засыпает. Кратковременная четвертьчасовая дрема оканчивается заботливыми постукиваниями по спине.

Проснувшись, Роман ощущал невероятный эмоциональный и физический прилив сил. В эти моменты казалось, что ему все по плечу. Проблемы ускользали вдаль. Всяческие мысли об оставшейся где-то там, за миллиарды километров, родной планете совершенно не заботили его больше. Даже обида на Зою таяла и истончалась.

***

Оказывается, Шуке уже несколько недель растит в специальной просторной ванне, накрытой прозрачной крышкой, своё новое зартенаррское тело. Когда оно почти готово, он показывает его землянам, набросив предварительно смущенно на низ своего нового-старого тела какое-то серебристое покрывало. Со дня на день начнется процедура перезаписи личности.

На первый взгляд тело похоже на человеческое. Но зеленоватая кожа, по четыре длинных многосуставчатых пальца на конечностях (два против двух), говорят о том, что это инопланетное существо. Тело сплошь покрыто очень коротким полу сантиметровым, но достаточно густым мехом с изумрудным отливом. Инопланетянин, словно заснувший в ванне, откинувшись на спину, совершенно не кажется Роману отталкивающим или страшным, как в земных фильмах. Было в нем что-то нормальное, человеческое, говорящее о разумности и безвредности. Да и не первый раз землянин видит подобное. Стерр Квойлл и Сума Басс правда не обнажались перед землянами, но головы, кисти рук и стопы ног Роман и Профессор могли лицезреть. Низ живота лежащего перед ними существа равномерно вздымается в такт дыханию.

Роман непроизвольно оглядывается по сторонам. Шуке понимающе сообщает:

- Нет, нет. Зэнь-Ди пока не просила создать ей зартенаррское тело. Его здесь нет.

***

Скорость корабля незаметно для членов экипажа, но неуклонно возрастает. Вернее они чувствуют это постоянное нарастание скорости в виде той самой силы тяжести, которая позволяет им спокойно ходить по палубам, не барахтаясь в невесомости. К исходу девятого месяца корабль, наконец, вырывается за пределы Солнечной системы, миновав орбиты последних двух её планет, о существовании которых на Земле никто даже не подозревает. Одна представляет собой огромное тело, по размеру и составу весьма схожее с Ураном. Другая сейчас далеко в стороне от их пути, по другую сторону Солнца. Она много меньше и движется по своей орбите вкупе со множеством осколков самых разных величин. Само Солнце отсюда видится просто очень яркой холодной звездой. Но это Их Солнце. Профессор и Роман с тоской подолгу наблюдают за ним, уставившись в черную ткань космоса, вися в удобных креслах в привычной им уже пустоте.

***

Словно спохватившись, земляне активно исследуют покидаемую ими родную звездную систему. Солнце, увидим ли мы когда тебя еще так близко? Утро начиналось с того, что они, усевшись в кресла в астрономическом отсеке, подолгу спорят куда "отправиться" на этот раз.

- Да были мы уже на Вашей Европе, - горячится Профессор, вскакивая и подпрыгивая на одном месте, сердито пуча глаза на упрямого собеседника, - Были! И не раз. Сколько можно? Обыкновенный ледяной шар. Красив? Безусловно. Ёлочная игрушка этакая над Юпитером болтается. Под лёд, в её океан, мы всё равно не пробьёмся. Да и серные вулканы Ио поднадоели, - предупредил он следующее предложение Романа, - Давайте-ка по Титану еще погуляем. Вот где тайны! Вот где перспектива! Вот где размах! Одна атмосфера чего стоит! Густая как кисель.

- По Титану и вправду интереснее, - вмешивается корабль, - Я однозначно за Титан.

- Тебе-то какая разница? - удивляется Роман, - Спелись за моей спиной.

- Хо, силы небесные! А кто вам всё это показывает!? - вполне натурально поразился корабль, - Кто это всё обрабатывает? Кто расшифровывает? Кто формирует изображение? Вы что же, думаете, я железяка бездушная?

- Ну ладно, ладно. Какая еще железяка. Я не говорил этого. По Титану, так по Титану. - сдаётся Роман.

- То-то, - торжествует не то Профессор, не то корабль.

***

Титан и в правду замечателен! Этот спутник Сатурна огромен! Он в полтора раза больше Луны, совсем немногим уступая Ганимеду - спутнику Юпитера, крупнейшему в Солнечной системе. И тот и другой заметно крупнее "полноправной" планеты - Меркурия и оба лишь слегка не дотягивают до размеров Марса. А если учесть, что Титан, в отличие от Ганимеда, имеет еще и плотную, густую атмосферу, то именно он достоин стоять на втором месте после Марса в планах землян на будущую колонизацию своей звездной системы. Вообще друзья (их теперь с полным правом можно так называть, несмотря на заметную разницу в возрасте и постоянные споры), пришли к убеждению, что спутниковые системы Юпитера и Сатурна много интереснее и перспективнее, чем сами "настоящие" планеты, вращающиеся вокруг Солнца.

Интерес Савелия Михайловича, в отличие от интереса Романа, порожден не простым любопытством дилетанта, а научным подходом. Упиваясь потоками получаемой уникальной информации, он непрестанно генерирует идеи, выдвигает гипотезы, опровергает аксиомы.

Даже за пределами астрономического отсека его всклокоченную голову не покидает круговорот мыслей. Иногда он, беседуя за обеденным столом с сотрапезниками или идя по коридору, замирал в задумчивости, будто силясь вспомнить накрепко забытое. Хмыкнув немного спустя, полушёпотом произносил пару фраз, словно споря - соглашаясь или не соглашаясь с самим собой. Затем что-то пробормотав, довольно кивал головой и, как ни в чем не бывало, продолжал прерванный разговор или дальнейший путь.

Зэнь-Ди, бывшая Зоя, совершенно не интересуется исследованиями некогда без пяти минут её мужа. Теперь она абсолютно никак не выделяет его среди прочих. Шуке же, напротив, частенько гостит у них в астрономическом отсеке и с удовольствием участвует в виртуальных посещениях удивительных миров. Честно говоря, он сейчас на самом деле не очень загружен и больше изображает бурную деятельность, вызывая тем неодобрение со стороны Зои. За время в пути Шуке еще больше сдружился с землянами.

Сегодня Роман с Профессором пятый или шестой раз "дрейфуют" в своих креслах невысоко по над самой поверхностью Титана. Над его коричневыми холмами и коричневыми, усыпанными коричневыми валунами равнинами, состоящими из водяного льда, замерзшего до состояния горной породы. Оба кожей явственно ощущают морозные порывы ветра, который словно стремится выдуть их из их удобных кресел. Метановый дождь как то замедленно, растянуто "хлещет" по ним. Крупные капли "разбиваются" лопаясь о их головы. Люди непроизвольно вытирают ладонями лица, размазывая вместо дождевых капель по щекам слезы восторга. Вот под ногами проплывает, колыхаясь, поверхность толи огромного озера, толи небольшого моря. В него впадает несколько рек, в которые, в свою очередь, с окрестных гор стекаются бурные ручьи. Но эта жидкость - не вода. Это метан. Жидкий метан. На планете, по сравнению с Землей, царит невообразимый холод. Температура на поверхности минус 160-180 градусов Цельсия и зимой и летом, и днём и ночью. Удивительно, но атмосфера Титана по своему составу весьма напоминает земную - также основным составляющим её является азот, который даже при такой температуре еще находится в газообразном состоянии. Но место кислорода в ней занял метан. На планете не настолько тепло, чтобы весь метан превратился в газ, но и не настолько холодно, чтобы превратиться в лёд. Это его, метана, "комфортная" среда. При ней - он царь. Значительная его часть существует в жидком виде - выпадая почти непрестанно идущими дождями, стекая ручьями и реками, собираясь озерами и морями, испаряясь с их поверхности паром, собираясь в облака и тучи, вновь выпадая дождями... И так до бесконечности. Нишу, которую на Земле заняла вода, здесь так же освоил метан. Вполне возможно, переговариваются "путешественники", там есть и жизнь, так как есть жидкость. Но жизнь, основанная на метановом газообмене. На Титане есть даже магнитное поле! Оно заметно слабее земного, но оно есть! Шуке, самолично явившийся поглазеть на эту планету, вспомнил, что зартенаррскую базу первоначально хотели разместить именно здесь:

- Как вы назвали? Титан?

- Да, Титан.

- Ну-ка, отъедте... отъедте... дальше... дальше... Да, да. Именно на нём. - подтвердил Шуке, - Но радиация оказалась великовата даже для нас. На Земле, с её более мощным магнитным полем, значительно безопаснее. Да и слабое магнитное поле на этом спутнике не смогло бы нормально поддерживать энергетическое питание всех нужд более-менее приличной станции. Я бы там долго не протянул... - вздохнул инопланетянин. Корабль так же протяжно печально вздохнул, заставив всех вздрогнуть и рассмеяться.

***

Настал день, когда Шуке предстал пред друзьями в своем истинном теле. Он смущенно почесывает левую лохматую щеку парой длинных пальцев правой руки, щурясь под невольно насмешливыми взглядами землян и скаля передние зубные пластины. Острые кончики ушей подрагивают. Сзади раздается голос Зэнь-Ди:

- Ну вот, хоть на настоящего сквирга стал похож. А то голый, как... лягушка.

Все присутствующие смущены. Девушка не подав вида, что заметила произведенный её словами эффект спокойно выходит, изображая спиной полное презрение к их мнению.

***

- Если по прежнему будем двигаться с таким же ускорением, то через несколько временных отрезков, называемых по вашему неделей, достигнем необходимой для поиска "ступенек" скорости. - удовлетворенно сообщает Шуке, удобно развалившись в глубоком кресле в кают-компании и потягивая из стакана свой любимый сок туке.

- А что нам в этом может помешать? - удивляется Савелий Михайлович.

- Да в общем ничто. - пожимает узкими плечами капитан, - Я просто приобрел вашу земную манеру говорить с постоянным ожиданием какого либо подвоха от жизни. Что-то да может пойти не так. Земляне постоянно не уверенны в своем будущем. Сквирги напротив, не сомневаются в себе, поэтому и создали столь могучую цивилизацию. Поверьте, нам сейчас абсолютно ничто не угрожает. А вот когда мы совершим прыжки сквозь пространство, тогда...

Его слова прерываются не слышанным ранее землянами пульсирующим кудахтаньем, в такт которому начинает мигать освещение. Шуке от неожиданности чуть не роняет стакан.

- Что это? - без особого испуга спрашивает Роман.

- Н-не знаю. - Шуке поражен не меньше друзей.

Кудахтанье затихло, но вместо него воздух завибрировал голосом Зэнь-Ди:

- Капитан! Капитан! Немедленно прибудьте в отсек управления! Капитан! Немедленно в отсек управления! - в её голосе при слове "капитан" не слышно прежнего сарказма. Скорее нотки страха.

Шуке срывается с места и бросается к лифту. Вслед за ним бегут земляне. Они сами не замечают, как пролетают сквозь трубу и оказываются на палубе отсека управления.

Зэнь-Ди сидит в одном из кресел, уставившись вглубь экрана перед собой. Еще подбегая к столу, охватывающему экран полукругом, все трое видят, что параллельно их курсу, с не меньшей чем у них скоростью движется огромное космическое тело. Оно окружено многочисленными разноцветными огоньками из-за чего похоже больше на зависшую в пустоте огромную новогоднюю елку, опутанную гирляндой, чем на звездолет. Одни огоньки ожесточенно мигают, другие интенсивно меняют свою окраску, третьи светятся ровным голубоватым светом. Сам корабль землянам не виден, заметны только эти многочисленные огоньки, расстояние до которых определить на глаз совершенно невозможно.

- Что это? - вопрос, вырвавшийся у Шуке, громом поражает сознание землян. Уж если сам капитан не знает, что это такое...

- Еще несколько минут назад его не было видно ни на одном из экранов. Ни один датчик не сообщал о близости какого-либо массивного тела. Оно вдруг возникло из ниоткуда. - Зэнь-Ди почти в панике, - Огни вспыхнули одновременно и сразу приборы показали приближение этого... этого... чего-то.

- Это корабль. И он гораздо больше нашего. Движется параллельным курсом. И сближается с нами.

- Нас что, догнали? - предполагает Роман. - Ваши зартенаррцы?

- Нет. Это явно не зартенаррский корабль. Это даже не похоже на боевой корабль. Скорее на торговый. Но слишком, слишком вооружен для торгового. - Зэнь-Ди в растерянности хлопает ресницами, - Что ему надо? Он сближается с нами.

- Мы сможем уйти? - Шуке тыкает куда то в небольшой экран на его столе.

- Нет. Он догонит нас в два счета. - глаза штурмана лихорадочно блестят, её руки снуют по экранам. - Кроме того... кроме того...

- Что "кроме того"? - не выдерживает капитан, - Что ты имеешь в виду?

- Кроме того он уравнял с нами свою скорость и теперь захватывает в свое силовое поле.

***

Тотчас после этих слов все ощутили сильную вибрацию корабля, вслед которой вектор ускорения сместился в сторону. Экипаж вжало в кресла с противоположной от этого таинственного звездолета стороны - кого в спинку, кого в левый или правый подлокотник. Это продолжалось в течении нескольких минут. Затем невидимая сила, изрядно потрепав, отпустила. Перехвативший их корабль растет на глазах. Его размеры поистине чудовищны. Собственный их не идет ни в какое сравнение с ним - словно мышонок перед слоном. Так выглядит прогулочный катерок рядом с многопалубным океанским лайнером. Уже можно различить мельчайшие детали. Он совершенно иной конструкции. Поверхность несколько сплющена и покрыта множеством каких-то устройств, отростков, люков самых разных размеров и форм. Создатели этой громадины не нашли нужным скрывать ни единой заклепки, ни единой антенны, ни единого шва. Ни единого орудия. К ним тянутся невероятно длинные, тонкие многосуставчатые щупальца с какими то свиными пятачками на концах, явно поджидающие их приближения, чтобы вцепиться, схватить, обвить.

- Что же это? Шуке? Ты же говорил...- хрипит Профессор. Он не столько напуган, сколько поражен. Роман в свою очередь ощущает, как в груди зарождается непроизвольная дрожь. Сердце леденеет. Никто из инопланетян не торопится успокоить своих земных друзей. Похоже произошедшее для них столь же неожиданно. Необъяснимо. Шокирующе.

Шуке впился глазами в экран, согнувшись всем телом, словно собирается нырнуть в него. Затем бессильно откидывается на спинку кресла. По лбу текут крупные капли пота, проблескивая сквозь зеленоватый короткий мех:

- Это барроу.

- Кто?

- Барроу... - Шуке обратил к нему воспаленные уставшие глаза, подыскивая наиболее подходящий перевод, - барроу... барроу...

- Пираты,- прошелестел по рубке управления мрачный голос корабля.