Андрей.

8 июня мы выступили в поход и через три часа поход прекратился. Нас догнал посыльный. В Махадзанге столице Буйна, переворот. Дядя принца, Андриаманетиабуци объявил себя князем. Сегодня, рано утром, в бухту города, вошёл португальский корабль. Высадившиеся португальцы вместе с людьми дяди разоружили стражу и захватили власть. Сколько мятежников, посыльный точно сказать не мог, но говорил, что Андриаманетиабуци подержало много влиятельных людей города. Андриаманетиариво был в гневе и растерянности. Я как мог его поддержал

— Риво. У нас есть такая поговорка. Всё, что бог не делает, всё к лучшему. Тебе просто повезло. Армия под руками, враги сами показали себя. За один раз почистишь свой город от предателей. Только подумай, сколько гадости они могли тебе наделать, если бы не раскрылись именно сейчас. Могли придушить в постели, отравить, предать в самый трудный момент. Тебе надо благодарить Бога за это. Вернёмся, подчистим город за пару дней, денёк отдохнём и пойдем с чистой совестью куда хотели.

— Я всегда знал, что дядя не успокоится. А у него могло получиться. Дороги они перекрыли заранее. Посыльный, от моих верных людей, чудом проскользнул. Мы бы так и ушли в поход. Пока мы с верными мне войсками были бы в походе, Андриаманетиабуци привёл бы к присяге себе, все оставшиеся войска и города.

— Уантици твой дядя и Андриаманетиабуци тоже дядя.

— Уантици дядя по матери, а Андриаманетиабуци дядя по тёте. У него меньше прав на трон чем у Уантици.

— А я даже не уверен, что твой дядя сам на это решился. Что тут делает португальский корабль? Почему люди с корабля вместе с дядей разоружали стражу? Похоже, твоего дядю используют как марионетку. Считаться князем будет он, а править будут люди с корабля.

— Да так оно и будет. Дядя нерешителен, даже трусоват.

— Ты чем-то сильно рассердил португальцев, если они решились на такое.

— Просто перестал покупать у них оружие. Оно у них хуже и дороже вашего.

— Город мы отобьём, с дядей ты сам решишь. Как поступишь с этими торгашами?

— Выгоню из города, из княжества.

— И только? А не боишься, что они вернуться и не одни?

— А если я их убью, то тогда точно придут корабли. Такое уже было.

— А мы не боимся. Разрешит Ваше Величество нам их пощипать?

— Тогда они придут за Вами. Их будет много, больше чем Вас.

— Был у нас один герой. Казачьего роду-племени. По своему статусу, равен тебе. Войска у него человек 200 было. Но воины лихие, опытные. Как-то раз, к нему пришли враги и сказали, чтобы уходил со своей земли. Если не уйдёт, то придут и всех убьют. Спросил тогда казак.

— А много ли у Вас войска будет?

— Да почитай сто тысяч!

Задумался казак, голову чешет. А враги усмехаются.

— Чего задумался казак?

— Да вот думаю, много больно Вас.

— Конечно много.

— Так вот я и думаю, где же мы Вас всех, хоронить будем?

Андриаманетиариво усмехнулся. Я продолжил.

— Ну, что легче стало? Тогда слушай. Я сейчас поскачу в крепость, а ты возвращайся к городу. Перекройте все тропинки, даже звериные, чтобы мышь не проскочила. Завтра я приведу свой корабль. Только один, иначе не получиться, что задумал. Встану напротив бухты и начну стрелять по их корыту. Португальцы, чтобы нам ответить, будут вынуждены собрать большую часть команды, на своём корабле. Как только увидите, что они плывут к нам, можете начинать. С сотней трусливых вельможей, вы сами справитесь. Не будет португальцев, они лапки сразу вверх поднимут. Ну а с португальцами мы разберёмся.

— Вот сколько слушаю Вас, странные Вы люди. Дело даже не в языке. Разговор как то не так ведёте. Никто так не разговаривает.

— Князь, с разговором мы потом разберёмся. Я поскачу. Время дорого.

* * *

Вечером я с Роном прибыл в крепость. Такого я ещё не видел. Прибыли галеры. Крепость была заполнена народом, Возле крепости было много палаток и бамбуковых строений. Настоящий цыганский табор. Правильно. Сейчас тут было около двух тысяч человек. Но разбираться некогда. Переговорил с Дмитрием, дал указания Диколу, а Рон в это время сколачивал команду.

Идти решили на галере. В узком заливе и бухте вёсла предпочтительней. На вёсла посадили тех, кто их привёл, некогда обучать других. С двух галер как раз набралась полновесная команда гребцов. Взяли с собой две «сороки» с крепостной стены и пару установок залпового огня. Пушек на галере было мало, но мы сняли все. Вместо них поставили два казнозарядных орудия с нарезными стволами. Калибр мелкий 45 миллиметров, но нам крупный и не нужен. Пушки должны часто и метко стрелять. Ими будем дразнить португальцев. Вдобавок, у нас снаряды, а не ядра. Команду вооружили 30 обычными мушкетами.

Вышли в 2 часа ночи. Сильно не гнали. Немного помогал парус, ветер был боковой. К 12 часам дня, вошли в залив и встали напротив бухты. В километре от нас, на якоре, стаяла португальская каравелла. Не спеша прицелились. Не спеша выстрелили. Как в тире. Давали всем пострелять, кто умел. Пусть навык нарабатывают. Первые 12 выстрелов сделали чугунными болванками, а когда попали в первый раз, перешли на осколочные. Так стреляли больше часа. В нас тоже стреляли. Последние ядра даже стали долетать. Видно как-то подняли стволы у пушек. Мы попали 4 раза, из 48 выстрелов. Я уже испугался, что потопим раньше времени. Но вот на каравелле подняли якорь, развернули паруса и корабль медленно стал двигаться к нам. Стараясь не делать лишних движений, галеру развернули носом к противнику и перестали стрелять. Нет у нас пушек на носу. Что бы Вы подумали на их месте? У противника много людей и он больше рассчитывает на абордаж чем на свои пушки. На галере по определению не может быть много пушек. Что лучше сделать в таком варианте? Подойти ближе развернуться бортом и обстреливать врага из пушек и мушкетов. Правильный вариант, если не учитывать ракет. С самого начала мы решили не рисковать и просто потопить вражеский корабль. Теперь, глядя на эту красавицу, было до слёз обидно, но поздно. Пять мачт, 3 палубы, одна орудийная, 28 пушек, водоизмещение 200–250 тонн. Такие корабли дают по 14–16 узлов. К сожалению, мы не взяли с собой большой абордажной команды. Зачем, если решили топить? Что делать? Значит, будем крушить, а там как бог даст, может, захватим как-нибудь. Может на берег выкинется. Но целой её нам не видать. Плюнул на мечты и приготовился к бою.

Португалец подошёл на 400 метров и начал разворачиваться бортом. Разворот «съел» ещё 200 метров. Мы тоже слегка развернулись, чтобы дать возможность стрелять всем с одного борта. Полный разворот, нам не требовался. Противнику, полностью развернуться, тоже не дали. Когда дула орудий недовернули до нас совсем немного, последовал залп гранатами из реактивных установок. Стреляли в борт. Установок две, это 12 гранат. Из них 8 впились в борт. 2 почти по ватерлинии, 1 в фальшборт и 5 на уровне портов. Только отзвучали взрывы, подали голос «сороки», стараясь попасть в порты, которые не пострадали от гранат. Приподнявшись из-за фальшборта, отработали мушкетёры. Всё что могло стрелять выстрелило в течение 30 секунд. Последними, тявкнули обе пушки. Весь огонь был сосредоточен по вражеским орудиям. Это дало результат. Левый борт каравеллы, представлял собой, печальное зрелище. В ответ прозвучало только два выстрела, да и то с явным запозданием. Одно ядро оторвало доску от фальшборта, возле кормы, второе пролетело мимо. Португальцы опомнились и начали стрелять из мушкетов. Поздно. Все попрятались за фальшбортом и за толстыми щитами. Мы стояли на месте, а каравеллу паруса относили дальше. Мы оказались у неё за кормой. Грех не воспользоваться. Дружно ударили по воде вёсла, и галера пристроилась каравелле в кильватер. Ветер был слабый и боковой. Заряжающие всё ещё возились с ракетными установками. Наконец они закончили. Показали 2 пальца, это означало, что детонаторы установлены на 200 метров. Командую гребцам, расстояние начинает сокращаться. Одну пушку перенесли с борта, на нос, благо вес орудия позволял. С короткого расстояния начали бить в низ кормы противника. Куда-то попали, каравелла дёрнулась, её резко повело влево. Корабль убрал паруса, мы чуть не наскочили на них. Пришлось давать задний ход. Отплыли ровно на 200 метров и тоже остановились. Подозвал нашего португальца, дал ему металлический рупор и попросил передать предложение о капитуляции. В ответ прозвучали выстрелы из мушкетов. Наши стрелки ответили. Перетащили на нос четыре щита и одну «сороку». Ждали подвоха и он произошёл. На корме, распахнулось окно капитанской каюты и из него высунулось орудийное дуло. Ребятам не повезло. «Сорока» пропела в открытое окно «Я ж тебя полюбила», но что «галерка» ответила восторженными щепками от створок окна. К этому моменту наши артиллеристы, перенаправили своё орудие в открытое окно и поставили жирную точку. Снова предложили сдаться, но ответа не прозвучало. Каравелла начала немного проседать на корму и левый бок. Явно готовилась пойти ко дну. Нас это не устраивало. Дал отмашку и одна установка, выпустила 6 шрапнельных снарядов. Почти все взорвались над кораблём. Может, это было лишним, но нам надоело ждать и смотреть, как наше добро тонет. Ещё раз предложил сдаться, предупредив, что в противном случае никого брать в плен не будем. С каравеллы замахали чем-то привязанным к мушкету. Предложили всем матросам, без оружия сесть в шлюпки и отойти от корабля на 100 метров. Спустили только одну шлюпку. В неё село 17 человек. Это мы так накрошили, или их изначально мало было?

Вперёд запустили абордажную команду, те доложили, что всё чисто. Взяли на буксир каравеллу и потащили в бухту. Португальцев подняли на борт галеры. До порта, теперь уже нашу красавицу морей не довели, не рискнули. Увидели на берегу хорошее местечко и подвели каравеллу к берегу. Там все матросы и наши португальские с помощью канатов и лебёдки вытащили корабль, насколько было возможно, на берег. День клонился к вечеру. Было самый пик прилива. Заставили пленных собрать своих убитых и похоронить их. Убитых оказалось 96. Что-то много. Хотя если судить, что раненых среди пленных нет, то можно сделать выводы о некоторой жестокости абордажной команды. Хотя мне эти раненые тоже не нужны. Но если сдались, зачем добивать? Хотя бы тех, кто явно мог поправиться.

* * *

На следующий день в городе проходил суд. Быстрый и не праведный. Точнее происходил передел собственности. Дядя до этого не дожил. «Случайный» болт от арбалета, во время штурма, прервал его бренное существование. Кстати, город мне не понравился. Это даже не город, а большая деревня, огороженная земляным валом и частоколом из бамбука. Населения около 15 тысяч человек. Так вот о суде. На площади стояло связанными 32 человека. Все, так или иначе, относились к знати. Сейчас решалась их судьба. На самом деле, она была решена вчера, поздним вечером, только они ещё этого не знали.

— Я не могу и не хочу простить предателей. Они должны умереть, вместе с теми, кто последовал за ними.

— Ну, давай проливай кровь своего же народа. Кто-то действительно твой враг, но в большинстве это просто мирные обыватели.

— Кто такие мирные обыватели?

— Это те, кому всё равно кто у власти, лишь бы их не трогали. Чтобы ты знал, то 8 из 10 человек по своему характеру обыватели. Просто этим не повезло, они были вынуждены принимать решение. Обыватель всегда укрывается от ближайшей опасности, даже если последствия могут быть страшнее. По принципу — «День прожил и хорошо. А завтра видно будет». Ближайшей опасностью для них был твой дядя, а ты был далеко. Вот они и согласились признать его князем. Они конечно в какой-то мере виноваты, но не так как те, кто планировал и совершил переворот.

— Но простить я их не могу. Этого не поймут остальные жители Махадзанге и люди Буйна.

— А кто говорил простить? Просто надо их поделить на явных врагов и совершивших этот поступок по глупости или трусости. Одних казнить, а других заставить служить себе на пользу. Знаешь сколько островов возле Мадагаскара свободно или имеют мало населения. Почему не убить двух зайцев сразу? Взять под свою руку эти острова и избавиться от вероятных противников. Это будет наказанием и возможностью искупить свою вину.

— Ты преследуешь свои цели?

— А мы и не скрывали свои цели. С самого начала говорили, что Мадагаскар как единое государство нам больше подходит чем, два, три десятка мелких княжеств. Лучше договариваться с одним правителем, чем со всей его прислугой. Безопасней, надёжней, дешевле, быстрей и проще. С островами то же самое. Если они будут самостоятельными как сейчас, то это будет оплот пиратства.

— А какие ваши цели здесь, только честно.

— Получить участок земли, где мы сможем образовать свою колонию. Причём нас вполне устроит тот участок, где мы сейчас находимся. Участок, ограниченный расстоянием на день пути во все стороны.

— День пути бывает разный. Можно пройти, можно пробежать, а можно проскакать.

— День пути на лошади.

— Это очень много для меня.

— Для князя Буйна или для правителя как минимум половины острова Мадагаскар?

— Для правителя это будет действительно не много.

— Вот и договорились. Вернёмся к нашим баранам, то есть обвиняемым. Думаю, что богатых можно смело казнить, ибо среди них редко встречается обыватели. Их семьи вместе с прислугой отправить на острова. Туда же можно отправить и остальных замеченных в бунте. Кстати, надо проверить в других городах и селениях. Уверен, самые богатые и влиятельные люди провинции, знали о предстоящем перевороте. Готовились присягнуть Андриаманетиабуци.

— Ты, то просишь простить преступников, то наказать, только за подозрение в причастности к преступлению. Ты, то мягок с людьми, то жесток. Кто Вы и откуда приплыли?

— О нас позже. То, что ты говорил, у нас называется расчетом и прагматизмом. Да есть такая черта у нашего народа — совмещать приятное с полезным. Приятно наказать изменника, полезно из этого наказания извлечь материальную пользу. Мы накажем их физическим трудом. Никто за них, на островах, работать не будет. Сами будут работать киркой и лопатой. По крайней мере, первый год. Ты заберёшь их власть и богатства здесь. Соберёшь в одних руках большую часть земель. Если князь богаче любого своего подданного, во много раз, то такого князя трудно свергнуть. Как бонус, будет присоединение островов к твоим землям.

— Ну а бонус, это что?

— Бонус это не запланированная прибыль. Ты покупаешь саблю. Купец тебе к этой покупке дарит ещё нож. Нож, это бонус.

* * *

На следующий день совершился суд. 32 изменника были казнены на площади. 612 человек были осуждены и приговорены к утоплению, но по великой милости князя приговор отложили. Князь повелел, дать возможность искупить вину этим людям. Они отправятся на острова, чтобы там построить крепости и распахать поля. Если они трудом докажут свою преданность народу Сакалава, то обвинение будет снято, как с них, так и с их детей и родственников.

Пока отряды «опричников» выискивали крамолу среди знати на окраинах, осуждённые для отправки на острова, пилили и кололи известняк. Князь захотел такую же крепость как у нас. Одних людей мы отправляли на острова, на флейте «Каштан», другие прибывали со всего княжества. Количество рабочих рук не убывало. Тем, кто отправлялся на поселение, от князя выделялись, плуга, косы, топоры, семена деревьев и овощных культур. Закупалось это у нас, как единственного поставщика. За небольшую часть, конфискованного богатства осуждённых. За год было осуждено и отправлено на поселения 4600 человек. В подавляющей части, это были зажравшиеся представители, верхушки знати. Произошла такая своеобразная мини революция. Под нашим давлением, князь сделал, что мы обещали народу, через наших агентов влияния. Крестьянам, раздал часть земли, отнятой у знати. Снял налоги с продаж товаров местного производства, повысил жалование воинам. Но это было потом. После великого похода. Сейчас работала только каменоломня, и начал курсировать флейт «Каштан» на острова.

В поход отправились, только через семь дней, 16 июня.