– …И ты знаешь, остался у меня такой рудимент современного человека, как совесть… Вещь для кого-то не нужная, а для кого-то – мерило жизни…

Я дописал последнюю строчку своих заметок и довольный откинулся на кресле. Купленный мной несколько лет назад загородный домик с трудом вписывался в определение «большой». Скорее, все в нем подходило под понятие «функционально». Кухня, чтобы готовить еду, зала на первом этаже, чтобы принимать дорогих друзей, на втором: спальная, чтобы спать, и кабинет, чтобы писать и делать вот такие заметки.

Только сегодня я писал не в кабинете, а на просторной террасе – светлой, увитой буйным плющом. Я приятно подставлял свои старческие косточки солнышку и наслаждался его теплом. От яркого света глаза слезились, но мне все равно хотелось здесь быть.

В мои семьдесят с небольшим тепло летнего солнца оставалось одной из немногих радостей тела.

Ну, так на чем я закончил? Ах, да…

Мысли приятно и привычно скользнули обратно в прошлое. Да, то было великое мгновение!

А потом…

А потом, можно сказать, ничего необычного так и не случилось. Просто я открыл глаза и обнаружил, что лежу под ярким солнышком на даче своих родителей. На веранде хлопочет мама, папа дает ей какие-то указания, друзья (среди которых Колян, Серый и Леха) весело хохочут и выставляют на стол вино с подарками. И я понимаю, что у меня сегодня день рождения и мне уже тридцать два!

Только странное дело! Последние два с лишним года я умудрялся прожить дважды! Память четко хранит все воспоминания.

В одних – никуда на пять часов я не пропадал, в психушке не лежал, мир не спасал, в лесу просто заблудился и, когда вернулся, получил от Юли огромный нагоняй. На том наши отношения и закончились.

А во вторых… Вы уже и так все знаете.

Только я об этом больше ничего, никому и никогда не скажу!!!

Одного Лябаха с меня вполне достаточно!

И получается, я никуда не исчез!

Это открытие я сделал с особым удовольствием. Буквально так и запрыгал от счастья. А когда мама озабоченно посмотрела в мою сторону, тут же успокоился и списал все на радости дня рождения.

Эх, если бы они только знали!

Но тут мысли вернулись к Контору, Марго… По всему получалось, что они справились!

Сразу же после дня рождения я пулей помчался на то место, где во второй моей жизни располагался Муравейник. Долго я вертелся по тем окрестностям, но кроме военного санатория, ничего примечательного там так и не обнаружил.

Некоторое время поразмыслив, я отправился на поиски Веры в клинику Лябаха. С одной стороны, я страстно хотел её вновь увидеть, а с другой, боялся, что не вызову в ней тех чувств, что вспыхнули между нами когда-то. Ведь это была теперь совсем другая реальность, и у нее имелись свои законы.

Клинику я отыскал без труда. Только вместо Лябаха там теперь заправляла Ита Сергеевна Гончарова.

Следов же Веры вовсе не было. Ничего. Полный ноль.

По её домашнему адресу проживала молодая семья с ребенком, а все соседи в один голос заявляли, что никогда ни про одну похожую девушку ничего не слышали.

Несколько недель подряд после безуспешных поисков я приходил и падал без сил на кровать. Мать с отцом только удивленно переглядывались. Определенно, в такие долгие загулы их сын еще никогда не впадал. Но объяснять что-либо я не решался и молча продолжал поиски с еще большим упорством.

Некоторые способности от второй реальности у меня все же остались, и я пытался их всячески применить в поисках Веры.

Но! Увы… На пятый месяц я понял, что старания мои напрасны.

Я постарался переключиться на работу налогового инспектора и начать сердечную жизнь сначала. Только одно дело – решить, и совсем другое – придерживаться выбранного решения.

Долгое время сердце продолжало болеть, и я время от времени наведывался к месту её прежнего дома, поглядывал на окна, смотрел на дворовых кошек и представлял, что возможно, одна из них когда-то (в другой реальности) могла быть Вериной.

С работой тоже не заладилось. Теперь она мне показалась чересчур скучной, надуманной и вообще не нужной.

Отдельное спасибо хочу сказать моим родителям, которые поддержали меня в тот день, когда я объявил, что собираюсь идти учиться на врача. Идти переучиваться в 32 года – дело несколько рискованное, доложу я вам. Но эксперимент с карьерой прошел успешно, и вот уже добрые лет тридцать я практикующий врач-психотерапевт.

Параллельно пишу детские книжки и делаю для себя заметки, которые никогда не опубликовывал, да и не собираюсь.

А что же касательно тех моих поисков… которые я время от времени возобновлял… Мне посчастливилось выйти на след Контора.

К моему великому удивлению, Контор тоже все помнил. Встретил меня с распростертыми объятиями, а на вопрос, почему меня не нашел (у него-то были обо мне все данные), смущенно нахмурился.

– Боялся, что нет мне прощения, – проговорил он. – А теперь давай-ка по рюмочке!

Мы выпили с ним по рюмочке, выкурили по сигарете, и он рассказал, что уже пару лет трудится над разработками оборудования для больниц. Когда в разговоре я вскользь упомянул про… Туннели времени, Умный радар, Кресло… Контор поспешно отвел глаза и замотал головой.

– Не вводи во грех, – пробормотал он. – Все это похоронено. Нет таких разработок и никогда не будет!

С тех пор мы стали добрыми друзьями. Два одиноких волка. Ни он, ни я так и не смогли завести семью. У меня на то имелись свои причины… (другой такой не найти…) у него свои.

А несколько месяцев назад меня ожидал большой сюрприз.

Стояла глубокая ночь. Я открыл глаза. Сердце учащенно забилось в ожидании.

«В ожидании!?» Я спустил ноги в тапочки, накинул теплый махровый халат и пошаркал на кухню. Это чувство меня несколько удивило. Чего может ожидать старое, больное сердце?

Когда я зажег на кухне свет, чувство немного отступило. Я поплотнее закутался в халат – ночи ранней апрельской весной стояли холодные – вскипятил чаю и устроился в кресле с дымящейся чашкой в руках. Аромат свежих мятных листьев и щепотки чабреца приятно защекотал ноздри.

В противоположном углу что-то тихо завибрировало и пошевелилось.

Я удивленно поднял брови. Первой моей мыслью было самое простое земное предположение, что сюда забралась какая-то приблудная кошка, а может, и крыса завелась. Но потом в этой вибрации почудилось нечто знакомое.

Когда-то, очень давно, подобное уже происходило…

Вибрация продолжала нарастать, а я сидел и философски размышлял о её природе, спокойно так, почти ностальгически.

Вскоре там, где прежде стояла корзинка из-под мусора, образовалась тень.

Тень заговорила.

– Привет, Сеня, давно не виделись! Как поживаешь? Наши по тебе скучают…

Разрази меня гром, если это был не голос Марго! Все такой же глубокий, бархатный и насмешливый!

– Марго, твоя тень сейчас материализовалась точно на месте мусорного ведра! – воскликнул я и понял, что ничего более глупого сказать не мог.

Марго же, как всегда, звонко расхохоталась.

– Разве это имеет значение? – отозвалась ведьма. – Главное, что я наконец-то могу с тобой поговорить!

– Наконец-то, – буркнул я.

Не могу сказать, что столь долгое отсутствие весточек из Авилона меня сильно расстроило… Жизнь новой реальности меня тогда захватила и понесла со всем пылом юности! Да и потом, я каким-то десятым чувством отчетливо понимал, что если они не появляются, значит, на то есть веские причины.

Одним словом, появлению Марго я был очень рад.

– Раньше не могла… – как всегда, угадывая ход моих мыслей, произнесла ведьма. – Да ты и сам, наверное, знаешь. Для тебя целая жизнь прошла, по вселенским же масштабам – меньше секунды. А новой реальности нужна была как раз секунда, чтобы прийти в себя и обрести устойчивость. Пришлось ждать…

– Рад тебя слышать, – наконец соизволил я признаться.

– И я очень…

– Почему только тень? – поинтересовался я.

– Секунда еще не до конца прошла, – с легкой ухмылкой ответила ведьма. – Приходится подстраховываться. Ты же не хочешь, чтобы мы своими неосторожными действиями опять пустили все коту под хвост!

– Псу под хвост, – поправил я и улыбнулся способности Марго набираться самых… «странных» выражений.

– Может, расскажешь, как ты тут? Я расскажу, что нового у нас…

– Не прикидывайся, Марго! Могу поспорить «на сто баксов», что ты в курсе абсолютно всех событий!

Ведьма опять хихикнула.

И тут я спросил. Я задал свой самый главный вопрос. Тот, который блуждал в моей голове все эти годы, но так и не находил ответа. Тот единственный, который я страстно жаждал задать, но не находил возможности.

– Марго, что с Верой?

Тень тут же замолчала и подобралась. Теперь она стала больше походить не на тень, а на маленькую темную точку в пространстве.

– Ведь ты мне скажешь? – поинтересовался я. – Все как есть? Чистую правду?

Послышалось долгое молчание, вслед за которым раздался вздох.

– Ты действительно до сих пор хочешь знать?

Я кивнул. Годы одиночества приучили меня к сдержанности. Можно даже сказать, к некоторой словесной скупости. Иногда гораздо лучше было просто кивнуть, пожать плечами или опустить голову. Это было намного точнее. Ведь слова… всегда остаются только словами…

– Её нет в новой реальности, – произнесла Марго. – …И никогда не было… Она жила только там. Странно, но это действительно так. Мы проверяли… Она появилась там… благодаря тебе… или из-за тебя… Не знаю, как сказать точнее… Возможно… если бы её там не оказалось… нам не удалось вовремя спасти тебя из клиники, твой мозг был бы безвозвратно поврежден… и Умный радар никогда не отправил бы меня в прошлое… Она появилась, как некая альтернатива на спасение… Для тебя… Понимаешь? Это была Твоя Вера…

– Моя Вера!

Тогда я заплакал. Старый человек в тапочках и халате, на кухне в одиноком доме…

После той ночи мы еще много вечеров разговаривали с Марго. Но больше никогда о Вере. Это стало нашим табу, раной, о которой нельзя вспоминать.

Она рассказывала мне об Азимуте, Алиандре… Жаловалась на непростой нрав Вельды…

Как-то раз я спросил, как у нее дела с Всеволдом. Марго таинственно замолчала, а потом ответила, что у сердца много дорог, которые нужно пройти, прежде чем… и всему свое время: есть время любить и время ненавидеть… И время ненависти уходит.

Я в свою очередь заметил, что, наверное, тогда мне стоит её поздравить. Марго опять промолчала.

После этого я решил перевести разговор в другое русло и начал приставать с расспросами, как они все там выглядят. Ведь для меня прошла целая жизнь, а судя по её голосу, она все так же оставалась молодой веселой девчонкой (пардон, ведьмой).

Но как я уже понял, мои расспросы ровным счетом ни к чему не приводили. И эти диалоги больше сводились к дуэлям на тему, кто кого больше надурит и переговорит.

Так Марго коротала мои вечера, а я развлекал её рассказами о нашем мире. Но как-то раз мне все-таки удалось поговорить с ней, до определенной степени, откровенно.

Помнится, тогда я вторую неделю безвылазно лежал в постели после очередного сердечного приступа. Вид у меня был, видно, очень жалостливый. Руки предательски дрожали, губы пересохли, а все тело словно бы окоченело.

– Марго, – позвал я.

Она, как всегда, поспешно откликнулась.

– Марго, – повторил я. – Расскажи мне о смерти… Я ведь ничего о ней не знаю, а она уже стучится в мою дверь… И мне хочется знать. Так ведь, наверное, будет не слишком страшно…

После долгой тишины в комнате раздалось:

– Обещаю…

– Нет, расскажи сейчас, ведь мне совсем немного осталось! – не унимался я.

– Я обещаю рассказать тебе, Сеня… Только мой рассказ получится, скорее, о жизни… но я обещаю рассказать все, что знаю… Обязательно… Ты обязательно услышишь от меня эту историю…

– Хорошо… – я закрыл глаза и мечтательно улыбнулся.

Через минуту сердце перестало биться. Но блаженная улыбка так и осталась играть на устах.