Статьи по теме:
Как стартаперы остаются с носом
Основные условия венчурного финансирования с комментариями
Венчурные сделки — это инвестиционные сделки стартапа, каждая из которых представляет собой цепочку взаимосвязанных соглашений с участием инвестора, стартапа и третьих лиц. Сначала это соглашение о намерениях (term sheet), затем – об инвестировании в капитал, потом – об управлении компанией (корпоративный договор, или shareholders' agreement). Если стартап «выстрелит», то последует еще одно соглашение – о продаже инвестором своей доли.
Впрочем, не-юристам не столь важно, какие именно договоры заключаются: их может быть больше или меньше, одни могут заключаться по российскому праву, другие – по зарубежному. Независимо от типа и количества договоров, все соглашения с инвестором касаются четырех основных вопросов:
1. переговоры и выход на сделку;
2. покупка доли и ее корректировка;
3. продажа доли (выход);
4. разрешение потенциальных конфликтов.
Посмотрим, как эти вопросы регулируются в юридических документах по сделкам.
Важно понимать, что венчурные сделки – очень непростая тема. Не все инструменты, которые есть у иностранных юристов, применимы в России, а те, что применимы, зачастую сопровождаются неустранимыми рисками и не позволяют гарантировать права инвестора или стартапа. Поэтому участники сделки зачастую прибегают к сложным, редким и дорогим договорным инструментам, нехарактерным для «обычных» (невенчурных) сделок аналогичного размера. Также активно используется иностранное, в первую очередь – английское, право (поэтому основные термины даны с переводом).
Переговоры и выход на сделку
Начнем со стадии, когда стартап нашел будущего инвестора и ведет переговоры об инвестициях. Уже в это время стороны несут затраты. Во-первых, это расходы на due diligence (DD, предварительную проверку стартапа). Во-вторых, будущие партнеры тратят свое время, отказываются от других предложений и раскрывают друг другу информацию о бизнесе. Поэтому на данном этапе уже заключаются первые обязывающие соглашения.
Например, стороны могут заключить соглашение о ведении переговоров (ст. 434.1 Гражданского кодекса). При наличии такого соглашения утаивание важной информации, равно как и внезапное прекращение переговоров, станет заведомо недобросовестным поведением, а значит, пострадавший будет вправе взыскать понесенные убытки. Можно установить и дополнительные фиксированные штрафы, в том числе за срыв переговоров, отказ от предварительно согласованных условий или затягивание согласования сделки.
Важно отличать соглашение о ведении переговоров от договоренностей об условиях будущей сделки (соглашения о намерениях, или term sheet). Соглашение о переговорах содержит только условия о переговорах (как стороны обмениваются информацией, как можно выйти из переговоров и т. п.). Соглашение о намерениях нужно заключать отдельно, в установленной форме (используя конструкцию «предварительного договора» или «договора под условием»), иначе в российском праве оно не будет иметь юридической силы.
Ваня хочет купить склад, если получит от банка кредит. Он заключил с известным девелопером «понятийное соглашение» в свободной форме о том, что в случае одобрения кредита тот продаст ему один из своих складов.
Банк одобрил кредит, но девелопер отказался продавать склад, сославшись на то, что в сложившейся обстановке предпочитает сдавать его в аренду. Ваня не сможет заставить его продать склад, ведь в соглашении о намерениях не были указаны ни конкретный объект, ни условия его продажи.
На этапе предварительной проверки стартапа со всеми участниками переговоров обычно подписывается соглашение о неразглашении конфиденциальной информации (non-disclosure agreement, NDA). По российскому праву привлечь контрагента к ответственности за нарушение NDA очень сложно, поскольку требуется доказать связь между разглашением и последовавшими убытками. Однако это совершенно не означает, что NDA не нужно заключать – в конце концов, это показатель серьезности намерений сторон.
После оформления всех предварительных договоренностей следует предварительная проверка, в рамках которой инвестор обратит внимание:
– на квалификацию и адекватность команды стартапа;
– перспективы технологии на рынке;
– финансовые вопросы и бизнес-план;
– юридические вопросы.
К юридическим вопросам, в частности, относятся следующие: зарегистрирована ли интеллектуальная собственность стартапа, насколько законно она ему досталась, как устроено управление стартапом, как велась отчетность в стартапе и т. д.
Маша привлекает своего первого инвестора – Фонд развития интернет-инициатив (ФРИИ). В рамках due diligence юристы фонда обнаружили, что Маша собирается разводиться со своим супругом, но пока еще не оформила все бумаги. Пока развод не оформлен и в отсутствие брачного договора, доля Маши в стартапе будет считаться совместно нажитым (то есть общим) имуществом супругов. Следовательно, если ФРИИ вложит деньги в стартап, бывший муж Маши (разведенный с нею к тому времени) сможет потребовать половину доли. Это сильно усложнит жизнь и стартапу, и инвестору.
Юристы ФРИИ порекомендовали Маше уладить все формальности с разводом и заключить с бывшим супругом соглашение о разделе имущества. Инвестиции были отложены.
Проверка может быть долгой и дорогой, поэтому ее часто упрощают, перекладывая риски «недопроверки» на основателей стартапа. Речь идет о заверениях об обстоятельствах, имеющих значение для сторон (warranties & representations).
В России они регулируются ст. 431.2 Гражданского кодекса.
В договоре предприниматель заверяет инвестора в том, что зарегистрировал компанию по всем правилам, вел необходимую отчетность, легально получил интеллектуальную собственность и т. д. – словом, в том, что у стартапа нет скрытых дефектов.
Заверения об обстоятельствах – это, по сути, утверждения о фактах, правдивость которых сторона гарантирует. Включение таких условий в договор позволяет сэкономить на due diligence: ведь если предпринимателю нечего скрывать, то он ничего и не теряет, подписываясь под заверениями о своей честности. Таким образом, заверения в договоре выгодны обеим сторонам, несмотря на то что предприниматель формально берет на себя дополнительные обязательства.
Петя ведет свой стартап с 2006 года. В течение всего этого времени фирма показывала стабильный оборот, имела сотрудников, но ее ни разу не проверяла налоговая служба. В рамках инвестиционной сделки инвестор предложил Пете включить в договор заверение о том, что в стартапе не нарушалось трудовое и налоговое законодательство. Если Петя соврет и окажется, что стартап работал с нарушениями, он заплатит инвестору дополнительный штраф и компенсирует убытки (штраф по результатам проверки). Петя согласился, ведь он знает, что нарушений не было.
Условия сделки
Если принципиальное согласие на сделку получено, остается определиться с ее формой. Основные варианты – заем (как вариант – конвертируемый заем) или вложение в капитал компании. Каждый из вариантов потребует времени на оформление: составление и согласование договоров, регистрацию компаний и т. д. Все договоренности важно фиксировать документально, в идеале – в форме предварительных договоров.
Конечно, на ранних этапах инвестор предпочитает заем, поскольку это гарантирует возврат хотя бы какой-то суммы. Подобное финансирование не так уж и отличается от банковского кредита и регулируется относительно простым договором займа (гл. 42 Гражданского кодекса).
Тигран открыл свой стартап – сайт с детскими конструкторами, которые можно собирать в режиме онлайн, а потом заказывать результаты сборки по почте. Ему потребовались деньги на первоначальный запуск проекта. Местный предприниматель
Эдуард предложил ему 1 млн Р на условиях долгосрочного целевого займа: в течение пяти лет Тигран может не возвращать эти деньги, если будет тратить их на нужды стартапа. Заем оформили на Тиграна, ставка составила 15 % в год.
Предприниматель, наоборот, к займу не расположен. Ему выгоднее поделиться акциями (в случае с ООО – долей), ведь в этом случае он ничем не рискует. Такие инвестиции обычно оформляются увеличением уставного капитала фирмы с передачей «образовавшейся» доли инвестору.
Вова, Миша и Дима создали стартап в форме ООО (уставный капитал – 10 000Р). Позже они обратились за инвестициями в посевной фонд, который предложил им 5 млн Р за 20 % фирмы.
Сделку оформили следующим образом. Фирма увеличивает свой уставный капитал до 12 500 Р, используя формулу:
#i_023.png
Фонд покупает долю номинальной стоимостью 2500Р за 5 млнР несколькими траншами.
Компромиссным вариантом между займом и покупкой доли является конвертируемый заем. Это тот же самый денежный заем от инвестора, но, если в компанию придет следующий инвестор (что косвенно означает рост), по желанию инвестора-займодавца долг можно будет списать, конвертировав в акции. В результате у инвестора окажется доля в растущем стартапе. Если же в компанию никто не придет, инвестор-займодавец потребует вернуть долг.
Артур создал ООО «Моя оборона» в качестве единственного учредителя. Он договорился с другом Романом о конвертируемом займе в 3 млнР.
Роман перевел на счет ООО «Моя оборона» заем в размере 3 млнР. По условиям займа в течение трех лет эту сумму нужно будет либо конвертировать, либо вернуть.
Через два года в ООО «Моя оборона» пришел еще один инвестор – фонд, предложивший 5 млнР за 15 % компании. Артур согласился.
Роман оценил перспективы «Обороны» и решил конвертировать свой заем. Коэффициент конвертации определен оценкой «Обороны» инвестиционным фондом:
#i_024.png
Денежный долг был списан в ходе конвертации (зачетом).
Конвертируемый заем перекладывает оценку на следующего инвестора. Почему это удобно?
– стороны легко договорятся, поскольку не требуется оценка;
– оценка не нужна – сделка сильно дешевеет;
– оценка происходит позже, поэтому вероятность неверной оценки снижается.
Сама конвертация займа в акции тоже выгодна для обеих сторон:
– инвестор получает больше, чем деньги, – он получит акции растущей компании;
– из компании не нужно «вытаскивать» деньги, для того чтобы вернуть заем.
Конвертируемый заем – взаимовыгодная сделка, очень удобная на ранних этапах. К сожалению, она все еще полноценно не работает по российскому праву – на практике доступны лишь эрзац-варианты, которые не полностью защищают стороны от недобросовестного поведения контрагента.
Инвестор прислал Наташе следующее предложение: «Суперпредложение! Предлагаю тебе инвестиции.
Я провожу аудит и оценку стоимости твоего бизнеса, затем мы подписываем опцион, по которому я получаю право на приобретение 25 % от стартапа по текущей цене в течение года. Если за это время в проект придет инвестор, я реализую опцион».
Наташа отказалась. Как вы думаете, почему?
Корректировка доли
Конвертируемый заем – не единственный способ отложить распределение долей на потом. И при обычной покупке доли инвестор может предусмотреть последующую корректировку в зависимости от достижения стартапом определенных показателей (Key Performance Indicators, KPI). Если показатели не выполняются, инвестор увеличивает долю или сокращает свои транши.
Установка KPI в договоре ранней стадии – рискованная затея: очень сложно определить показатели, реально показывающие рост. Поэтому инвесторы стараются привязать KPI к деньгам, а стартаперы, наоборот, – к посещаемости, регистрации и т. д.
Обычно коррекция работает только в пользу инвестора – такое условие называется ratchet (храповик). Цель та же – подкорректировать оценку постфактум и за счет этого увеличить долю инвестора. Обратное условие (снижение доли инвестора при хороших KPI) практически никогда не применяется.
По российскому праву несложно установить обусловленные транши в рамках договора займа, однако храповик – значительно сложнее. Его можно реализовать с помощью опциона на акции (ст. 429.2 Гражданского кодекса) либо соответствующего условия в корпоративном договоре.
Выходы и тупики
Стартап – непубличная компания. Долю в нем не продать на бирже, как акции «Фейубука» или «Эппл». Чтобы выйти из стартапа (продать долю), и фаундерам, и инвесторам нужно найти покупателя, заинтересованного в таком специфическом активе. Таковым может стать более крупный инвестор или крупная отраслевая компания.
Как показывает практика, рано или поздно из стартапа выходят все: сотрудникам надоедает сидеть на маленькой зарплате, фаундеры создают новые стартапы; всем им нужны «живые» деньги, а не пакет потенциальной ценой в миллионы. Что касается инвесторов, то они и подавно не будут заходить в стартап без перспективы выхода из него. Инвестиционные фонды стремятся к максимальной разнице между ценой входа и выхода, чтобы увеличить свою доходность для вкладчиков.
В чем проблема «обычной» продажи доли в стартапе третьему лицу? Дело в том, что с точки зрения математики корпоративное управление – это огромное поле игр с ненулевой суммой. Проще говоря, в определенных ситуациях интересы участников могут завести всю компанию в тупик (deadlock), когда разнонаправленные интересы участников не позволяют принять какое-либо решение в принципе.
В ООО «Добрая душа» по решению суда был дисквалифицирован директор. Для назначения нового требуется большинство голосов, но у обоих участников ООО (и у Васи, и у Пети) по 50 %. В такой ситуации директор не может быть назначен до тех пор, пока Вася и Петя не сойдутся на единой кандидатуре.
Можно лишь заранее, при входе инвестора в стартап, предусмотреть выход из подобных ситуаций в корпоративном договоре. Конечно, кое-что урегулировано законом (выдавливание миноритариев в Законе об акционерных обществах, преимущественные права в ООО, исключение недобросовестных участников), однако законные инструменты работают не всегда.
Для дополнительного урегулирования вопросов продажи долей, голосования на собраниях и тому подобного существуют соглашения между участниками юридического лица – корпоративные договоры (shareholders'agreements).
В России они появились сравнительно недавно, в 2008 году.
С тех пор благодаря ФРИИ и другим лоббистам перечень допустимых условий корпоративных договоров был сильно расширен. Сейчас в корпоративном договоре теоретически можно прописать все, что угодно. Вопрос в том, поймет ли суд запутанные формулировки договоров с финансовыми терминами и формулами.
Если стартап работает как акционерное общество, то помимо корпоративного договора могут использоваться специальные привилегированные акции. С юридической точки зрения владение специальными акциями, которые гарантируют права акционеров, является более надежным, нежели участие в корпоративном договоре. Впрочем, в конечном счете все упирается в наличие или отсутствие правильной судебной практики.
Условия о продаже долей
Начнем с права, которое предусмотрено законом, а в корпоративных договорах лишь конкретизируется – преимущественное право покупки доли. Например, если в ООО один из участников хочет продать свою долю кому-то «снаружи», он должен сначала обратиться с тем же предложением к остальным участникам общества. В корпоративном договоре можно конкретизировать очередность исполнения преимущественного права или установить особенности его реализации.
Стандартными в «венчурных» корпоративных договорах являются условия о принудительной продаже (drag along) и о присоединении к сделкам (tag along).
Принудительная продажа позволяет крупному инвестору (например, отраслевой компании) выкупить доли у всех участников стартапа по равной цене. Таким образом, если основные участники стартапа решили продать свои доли крупному игроку, мелкие (миноритарии) не смогут ставить им палки в колеса.
Крупная отраслевая компания «Интегратор» положила глаз на маленькое ООО «Программа». Чтобы выкупить «Программу» полностью, «Интегратору» нужно заручиться стопроцентным согласием всех членов ООО. Но Андрей с 5 % долей требует дополнительную премию, угрожая в противном случае голосовать против слияния. Жаль, что с Андреем не заключено соглашение drag along, принуждающее его к продаже доли по воле остальных участников!
Право на присоединение к сделке, напротив, позволяет миноритариям продавать доли вместе с крупными участниками. Это выгодно в первую очередь инвесторам ранних стадий, чьи небольшие доли недостаточно ликвидны.
Ответственность
По общему правилу нарушение договора влечет за собой имущественную ответственность. В частности, согласно ст. 393 Гражданского кодекса, «должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства». Убытки – это реальный ущерб (фактически причиненный вред)+упущенная выгода (недополученная прибыль).
В инвестиционных сделках нарушение договоренностей чаще всего приводит не к реальному ущербу, а как раз к упущенной выгоде, доказать размер которой непросто. Поэтому в договорах обычно прописывают фиксированную неустойку (штраф). Тогда нарушитель платит пострадавшему установленную компенсацию независимо от наступления убытков или наличия вины.
Участник ООО «Программа» Анатолий нарушил корпоративный договор, неправильно проголосовав на общем собрании. В результате инвестор отказался от сделки, так как стоимость инвестиций оказалась для него слишком высокой.
В ходе последовавшего суда Анатолий заявил, что действовал в интересах компании, поскольку сделка нанесла бы ей ущерб: инвестор получил бы крупную долю за бесценок. Суд поддержал эту позицию, и другие участники остались ни с чем. Так Анатолий безнаказанно нарушил корпоративный договор.
А если бы за нарушение договора был предусмотрен фиксированный штраф (неустойка), Анатолий выплатил бы его автоматически, независимо от наличия вины.
Однако и здесь все не так просто. В частности, суд может снизить неустойку, если сочтет, что она «явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства» (ст. 333 Гражданского Кодекса). Поэтому большая фиксированная неустойка – это еще не стопроцентная защита от нарушения договора.
Другой момент: неустойка должна охватывать только действия сторон по договору. Если вмешались третьи силы, нельзя потребовать, чтобы сторона компенсировала это. Справедливо, но в то же время, если, например, налоговая предъявит возникшие по вине стартапера требования, то заставить его компенсировать их не получится, ведь формально требования подаст третья сторона.
Чтобы исправить эту проблему, с 2015 года разрешается заключать соглашение о возмещении потерь (indemnity) по ст. 406.1 Гражданского кодекса. Задача такого соглашения – взыскание долгов, возникших по вине третьих лиц (например, штрафы и пени за неуплату налогов и других платежей).
Инвестор полностью выкупает стартап. Его учредитель, Марина, в соглашении с инвестором заверила его о соблюдении всех норм налогового законодательства за период, пока она находилась у руля. Чтобы подтвердить это, она вносит в соглашение пункт о полном возмещении всех потерь, возникших из-за будущих требований налоговых органов. Теперь, если из-за прошлых ошибок Марины инвестор понесет потери, она лично компенсирует их.
Специфика венчурного бизнеса такова, что проще сразу порвать отношения с нечестным партнером, чем наказывать его штрафами и неустойками. Поэтому в качестве штрафа может использоваться не денежная сумма, а обязанность выкупить долю. Принцип такой: стартапер обязуется в случае серьезного нарушения договора полностью выкупить долю инвестора. Такое условие называется штрафным опционом.
Штрафной опцион можно заключить как на акции, так и на доли в ООО, а в качестве условия указывать наступление каких-либо обстоятельств или просто желание участника договора. Разумеется, цена продажи акций по штрафному опциону устанавливается заранее, чтобы сторонам не пришлось торговаться из-за этого.
Инвестор купил долю в стартапе и назначил директором своего партнера Пашу. С основателем стартапа Федей заключили договор (штрафной опцион) о том, что, если Паша будет уволен, Федя обязуется выкупить долю инвестора за 125 % от первоначальной цены.
