Ребята смотрели на Марину и не знали – верить ей или обратить все в шутку.

– Но это же просто невероятно, что ты была у древних чжурчженей!

Они понимали, что этого не может быть. Но, с другой стороны, откуда у Марины, невесть куда исчезнувшей всего час назад, появились такие дивные припасы в таком старинного вида, но совсем новом керамическом горшочке? А эта бамбуковая стрела, торчащая из рюкзака?

– А этой стрелой дикари убили дедушку Таргу. Её вынул из раны и подарил мне на память мой жених Унушу, – печально пояснила Марина. – А эти стеклянные бусы подарила мне на прощание красавица Тару, видимо, будущая невеста Унушу, очень хорошенькая девушка.

Ошеломлённые потрясающими подробностями из рассказа Марины, ребята обменивались репликами и взглядами и совсем забыли про своего друга Симбу. А когда бросили на него случайный взгляд, то просто обомлели. Невозмутимый Симба, совсем не тронув исторические бутерброды, куски мяса и рыбы, предложенные ему Мариной, стоял перед золотой статуей на коленях, что-то шептал ей на своём африканском наречии, и обильные слёзы бежали по его зареванному лицу.

– Ты что, Симба, что с тобой? – бросилась к нему Марина. – Вставай! Так нельзя! Отчего ты плачешь?

Она попыталась поднять его с колен, но юный мавр гордо отказался. Он встал, только закончив свои страстные молитвы-заклинания, простер руки к ребятам и, показав на золотую статую, произнёс с мольбой в голосе:

– Вот многа-многа золото. Дай мне камень-звёзда! Мой племя плохо-плохо! Симба сделал свой клятва. Симба нада камень!

– Вот так история! – протянул Паша. – Оказывается, нашему чёрному другу тоже нужен наш камень, и он хочет его у нас купить за твою золотую статую, Марина. Вот какой ребус здесь закручен. Только кто объяснит этому юному воину саванны, что камень-то не наш вовсе, а общественное достояние, как впрочем, и эта жутко дорогая статуя.

– Ребята, а ведь, наверное, этот камень Симбе, в самом деле, очень нужен, – вступил в разговор обескураженный Саша. – Вы только посмотрите – два представителя глубинной, почти первобытной Африки, а куда за ним забрались. Конечно, это всё их шаманские штучки. Но ведь они всё знали наперёд, что с ними и с нами произойдёт, рисковали очень, но отправились в совершенно незнакомую северную страну. И вы посмотрите, какое открытие они совершили. Сколько лет легенда о «золотой бабе» жила на Дальнем Востоке и, оказывается, это легенда о нашей Маринке!

– Теперь бабой меня обзывать будете? – вставила немного обиженная Маринка.

– Да не в том дело! Совершенно понять не могу, – продолжил Саша, – а если бы сегодня Марина не отправилась, случайно поцеловав наш камень, в глубь времён, то этой легенды не было бы, и этой статуи тоже не было бы? Как вы думаете, ребята? Голова у меня кругом идёт.

– Мальчишки, – вмешалась озабоченная Марина, – с этой легендой и золотой моей копией мы ещё разберёмся. Давайте подумаем, как нам быть с Симбой и его дедушкой. Ведь они считают, что вправе просить у нас камень за эту кучу золота. Они, оказывается, специально нас сюда привели для операции обмена камня на золото. А ведь если она вся золотая, то здесь действительно не менее сотни килограммов золота будет. Это же целое месторождение благородного металла. Но ведь мы не можем им отдать камень, он ведь тоже принадлежит всему нашему городу, нашей эпохе и нашему племени… тьфу – нашему народу! Да и цены в золоте у этого волшебного камня нет и быть не может. И статуя эта тоже не наша, а государственная получается. С другой стороны, обидеть их отказом тоже нельзя. Сашка правильно говорит, у них, наверное, есть весомая причина, чтобы за тридевять земель вот в таком виде пешком отправиться за каким-то камнем. Может, расспросить Симбу обо всём, а камень нам поможет понять друг друга?

– Я думаю так, – вмешался обстоятельный Паша. – Сейчас мы находимся глубоко внутри горы, у нас не так уж много еды, воды всего одна фляжка осталась, нет ни фонаря, ни даже плана, что нам делать дальше. Факелы скоро закончатся. Нам надо отсюда выбираться поскорее. Да и слишком много желающих на этот камень собралось вокруг нас. Так что разговоры с Симбой отложим на беседу за чаем и пирожками у Саши дома. А сейчас пора в путь. Сюда мы ещё не раз вернёмся, чтобы статую вынести в город и провести более глубокие археологические исследования.

– Действительно, – согласилась Марина, – взять статую с собой мы сейчас никак не сможем. Давайте ещё раз осмотримся и двинемся в обратный путь. А с Симбой договоримся на свежем воздухе.

Ребята ещё раз обошли всю пещеру, внимательно осмотрели все закоулочки, и вдруг внутри постамента из белого рифового известняка Саша заметил нишу, в которой что-то лежало нетолстой стопкой. Это оказалась, как ни странно, совсем современная записная книжка, исписанная тонким неровным почерком современной шариковой ручкой. Ребята пригляделись и несказанно удивились, прочитав слова на русском современном, хотя и очень ломаном, языке. Разгадка пришла чуть позже, когда на одном из листочков Марина вдруг разобрала подпись – «Абдулла».

– Ребята, а ведь это записки нашего мафиози, оставшегося там у чжурчженей! Очевидно, он прибился к племени Унушу и оставил нам свои мемуары.

– Здо-орово! – протянул Пашка. – Дома почитаем, а потом сдадим в музей Раисе Нуриевне! Прямо-таки «записки нашего современника», но из тысячелетнего прошлого.

– Ай да Абдулла! – радовалась Маринка. – Вспомнил о нас, когда припекло. А то всё – «гимназия», «гимназия». Вот сейчас у него настоящая школа жизни, наверно, началась. Но нам действительно некогда. Теперь уже точно пора в обратный путь.

Ребята встряхнулись, подбодрили приунывшего было Симбу, ещё раз взглянули на золотую Маринку и двинулись обратно, да не тут-то было. Обратного хода у них уже не было. Не было ни того, по которому они вошли в пещеру, ни других, выходящих из неё. Вокруг них были только массивные серые стены из древнего известняка, местами прорезанного грубыми трещинами и матовыми прожилками.

– Что за чертовщина? – промолвил недоумевающий Паша. – Только что вокруг были широкие проходы, чуть ли не таблички с указателями висели, и вдруг – одни только серые мрачные стены.

– Ребята, нас замуровали! – ахнула Марина. – Что делать?

– Кому это надо?! – почесал затылок Сашка.

Они разом посмотрели на Симбу.

– А что нам скажет магия Вуду? – мрачно пошутила Марина.

Однако Симба тоже был очень встревожен. Он усиленно крутил головой по сторонам, сыпал вокруг себя серый порошок чуть ли не горстями, но выражение его лица оставалось тоже недоумевающим. Он что-то тараторил по-своему, и среди его тарабарщины ребята понимали только часто повторяемое имя его деда-колдуна. Стало ясно, что Симба выполнял волю своего деда, а сейчас потерял с ним магическую связь. Ребята поняли, что в их судьбу вмешалась какая-то другая могущественная сила, с которой не может справиться даже африканская чудесная магия.

Вдруг факелы у них странно заколебались, закоптили, несколько раз моргнули и… разом погасли. На ребят обрушилась абсолютная, давящая своей таинственностью и непредсказуемостью темнота. Стало по-настоящему страшно и жутко. Марина не выдержав напряжения, тихо ойкнула и накрепко схватила друзей за руки. Ребятам тоже было очень даже не по себе, но виду они не подавали. Тут они увидели, как со стен медленно и бесшумно стало стекать «нечто» в виде слабо светящегося фосфоресцирующего ползущего покрова или туманного облачка. Облачко сползло вниз со стен и сгруппировалось в центре пещеры в слабо мерцающий комок, который стал медленно расти, принимая неопределённые формы, пока вдруг ребята с изумлением не увидели, что туманное облако становится похоже на человека и, наконец, окончательно формируется в высокую блестящую фигуру в шлеме.

– Инопланетянин! – выдохнул Пашка. – Опять он! Ну, держитесь ребята, это он снова за камнем прибыл. Уже по серьёзному.

– Все равно, мы так просто его не отдадим, – упрямо пробормотал Саша. – Мы имеем на него право и отстоим его.

Ребята сжались в комок, крепко схватили друг друга за руки и приготовились к отражению любой атаки космического гостя, мелкими шажками-прыжками приближающегося к ним. Однако схватки не последовало. В нескольких шагах от них фосфоресцирующее существо протянуло к ним свои руки, от которых затем отделилось тёмное облачко, которое приблизилось к насторожившимся ребятам и окутало их тягучей вязкой ленью. Они вдруг все несколько раз широко зевнули, устало присели на пол пещеры, затем улеглись, подложив под голову руки, и заснули крепким сном в самых разных причудливых позах.

Первой в полной темноте пришла в себя Марина. Она открыла глаза, но увидела вокруг себя только абсолютную тьму, непроглядную, звенящую в ушах. Она снова их закрыла, но не заметила никакой разницы. Тогда она пошарила вокруг себя и нащупала в кромешной тьме Пашку, а рядом с ним Симбу и Сашу. Они самым бесстыдным образом спали и даже похрапывали во сне. После изрядного тормошения пробудился, наконец, Сашка. Марина слышала, как он протёр заспанные глаза, чертыхнулся и произнёс:

– Марина, это ты? Включи свет, что за шутки.

Тут подал голос пришедший в себя Паша, вслед за ним забормотал что-то и Симба.

– Выключатель слишком далеко, – отрезала сердитая Марина. – Очнитесь поскорее, сони! Вы что, забыли, что мы ещё в пещере? Тут где-то факелы наши должны быть, давайте их найдём, подожжём их и осмотримся. Вот тогда разберёмся, где мы сейчас и что нам делать дальше.

Отыскав возле себя погасшие факелы, вскоре в их зыбком свете они выяснили, что действительно сидят в той же самой пещере. Только на мраморном постаменте уже нет золотой Марины. Драгоценная статуя бесследно исчезла.

– Вот жулик поганый, – возмутилась Марина. – Зачем ему золото в космосе?

– И в самом деле, как-то странно. Он прилетел из Космоса в поисках волшебного камня, а попутно прихватывает сотню килограммов золота в туземной «бабе». Как-то не вяжется это.

– А что вы знаете про этого скользкого типа из «тарелки»? Может, он вовсе и не из космоса, а из какого-нибудь параллельного мира в двух шагах отсюда. А золото у них тоже, может быть, в цене!

Дискуссия вяло текла при свете догорающих факелов, как вдруг Пашка похолодел от нехорошего предчувствия:

– Ребята, а камень-то наш где? Он у тебя, Симба, был перед встречей с этой блескучей лужей.

У Симбы камня не оказалось. Не оказалось его и нигде вокруг, хотя ребята на всякий случай высветили и излазили весь неровный, грубо выбитый пол пещеры. Впрочем, им сразу стало ясно, что камень похитили вместе с «золотой бабой», и теперь положение самих ребят стало очень серьёзным.

– Говорил я, что надо удирать поскорее, – с сожалением вымолвил Паша.

– А кто против был? Мы просто не успели, – хмуро ответил Саша.

– Мальчики, я хочу пить. У кого фляжка?

Старая их походная подруга, поллитровая солдатская фляжка в войлочном чехле, как всегда была в рюкзачке у Сашки. В ней осталось чуть более половины свежей прохладной воды. Выпили по два глотка все, кроме Симбы, которому в прохладе пещеры после душной саванны пить вовсе не хотелось.

Положение ребят было гораздо сложнее, чем они признавались себе. Они оказались в глубине огромной горы практически без света, еды и питья. Они не знали обратного пути. Никто в городе, кроме разве что не говорящего по-русски колдуна Тимбукту, не знал, куда они ушли и где их надо искать. А самое главное, они лишились волшебной помощи своего амулета, да и телепатическая связь Симбы со своим магическим дедом, который вроде бы мог всё, по непонятным причинам прервалась. Нужно было рассчитывать только на себя.

Ребята вновь осмотрели пещеру, в которой находились. Оказалось, что космические чары с неё были сняты, и вновь открылись три выхода, кроме главного, по которому они сюда добрались, но ничего хорошего они не принесли нашим пещерным пилигримам. Ребята обследовали все ходы, и два из них оказались тупиками-складами, а третий был полностью завален обрушенной породой и абсолютно непроходим. Возвращаться по главному пути тоже не представлялось возможным, поскольку все помнили ту ловушку, в которую они едва не угодили, и спас их тогда только замечательный волшебный друг – таёжный талисман…

– Где же он сейчас, – грустно вздохнула Марина, вспомнив ласкового и тёплого друга. – Может, где-то среди звёзд сейчас летит в чужие миры. Как же он мог бросить нас здесь без всякой помощи? Ведь он всё понимает, он умный и добрый.

– Он-то здесь при чём? – ответил Паша. – Ведь его силу пересилила другая, чужая, инопланетная сила. Да, впрочем, откуда пришёл, туда и ушёл. Ведь мы совсем не знаем, что это за камень, да и камень ли это. Почему он мыслит или он просто принимает и выполняет чужие мысли? А если это так, то чьи это мысли и добрые поступки?

– Этого мы теперь, похоже, никогда не узнаем, – грустно заключил Саша. – Симба, – вдруг вспомнил он о юном африканском герое, который завлёк их всех в эту ловушку, а сейчас притих. – А ты что молчишь, как кокос на твоей домашней пальме? Где твой дедушка-шаман Тимбукту? Почему он нам не помогает?

Симба понял вопрос, но ответил не сразу. Он всплакнул, пустив по чёрной глянцевой шеке настоящую мужскую слезу, вдруг став после этого самым обыкновенным мальчишкой, только курчавым и чёрным, и тоскливо сообщил:

– Тимбукту плохо, много плохо. Тимбукту Симба нет! Плохо, много плохо, – печально повторял он.

Немногим ранее печальных происшествий, произошедших с ребятами в пещере, в нашем городе Находке, на знакомой нам площади Совершеннолетия происходили тоже события невесёлые и странные. Тот чёрный старый колдун, к которому за несколько дней город уже успел привыкнуть, внезапно совершенно изменился. Люди, спешившие по утрам на работу, а вечером с сумками обратно домой, почти не обращали уже внимания на мирно сидящего под деревом черного седого странного старика. Но сегодня, всё время сидящий под деревом, он вдруг встал на свои худые, но ещё сильные ноги, развёл под деревом небольшой костёр, и стал ходить вокруг, громко стуча в бубен, что-то выкрикивая и посыпая серый порошок вокруг огня, а иногда прямо на пламя, которое в этот момент взрывалось густым дымом, котором, по свидетельствам очевидцев, часто проскальзывали странные зыбкие тени и силуэты. Кто-то вдруг увидел в дымном пламени силуэты трёх мальчишек и одной девочки в джинсах, другой – какую-то странную блестящую скульптуру, а один мальчишка рассказывал, что чётко видел длинную бледную фигуру с огромными косыми глазами, чем-то похожую на Фантомаса из знаменитого фильма, которая вдруг расплылась в скользкую лужу, внутри которой находилось что-то непонятное.

А вечером этого длинного и суетного дня люди, собравшиеся поглазеть на удивительное зрелище, вдруг явственно увидели в клубах дыма высокого старика в восточных одеждах с разгневанным лицом, который грозно грозил кому-то в сторону, а один внимательный мальчишка услышал даже какие-то странные слова, сказанные этим старцем: «Шамбала» и «Артефакт». Так в суетных камланиях прошёл день, а вечером неутомимый старик вдруг что-то громко и пронзительно запел, потом закричал и вдруг сполз на подкосившихся ногах на зелёную траву рядом с костром и затих. Толпа расценила это как шаманский трюк, но когда шаман пошевелился и застонал, раздался шепот, что, мол, вдруг человеку плохо.

Из толпы вышел мужчина, видимо, доктор, пощупал у деда пульс, посмотрел зрачки больного и, вытащив из кармана мобильный телефон, громко и чётко вызвал бригаду «Скорой помощи», сообщив, что на площади плохо с сердцем старому человеку. Станция «Скорой», по счастью, была расположена совсем рядом, что и позволило реанимационному автомобилю появиться здесь буквально через несколько минут, чему все зеваки искренне удивились. Так старый шаман совсем скоро оказался в горбольнице на Пирогова, где прошёл в документах приёмного покоя как иностранец неизвестного гражданства без сознания.

Именно в это время его внук Симба бормотал в тёмной пещере под Сестрой, что «плохо, много плохо Тимбукту», его могущественному деду. Ребята немного растерялись. На них навалилось столько разного, да и к тому же непонятного, что требовалось какое-то время всё обдумать и обговорить. Они собрались тесной кучкой в центре главной пещеры, возле постамента, на котором совсем недавно стояла их спутница в невероятном золотом исполнении, взялись за руки и тихонечко переговаривались, обсуждая произошедшее с ними. Возле них потрескивали догорающие берестяные факелы, которых осталось не так уж и много. Более всех переживал отважный Симба, винивший себя за то, что вовлёк ребят в этот внезапный рискованный поход. И за дедушку он очень переживал. Симба покачивал сокрушённо головою и всё повторял имя деда-колдуна:

– Тимбукту, Тимбукту.

Наконец Сашка не выдержал и решительно заявил:

– Хватит киснуть. Надо думать, как выбираться отсюда. В жизни не бывает безвыходных ситуаций. Давайте ещё раз осмотрим все коридоры и поищем выход. Иначе мы пропадём здесь очень скоро, не пройдёт и трёх дней. Погибают не от беды, а от безнадёжности. Я с Мариной иду в правый ход, а ты, Паша с Симбой – в левый. Встречаемся через полчаса здесь же.

Ребята, приободрившись от Сашкиной уверенности, согласились и, набрав в запас несколько берестяных факелов, разошлись по ходам. Часы, правда, были у них всего одни, у Саши, те самые, «Командирские», которые ему подарили, скинувшись на шестнадцатилетие, Паша и Марина. Вот теперь они пригодились им по-настоящему. Сейчас часы показывали половину восьмого, но было непонятно, утра или вечера, поскольку неизвестно, сколько они пробыли в гипнотическом сне, погружённые в него инопланетянином.

Они разошлись в разные стороны и вскоре Саша с Мариной уже вдвоём брели под потрескивание чадящего факела по извилистому невысокому проходу. Стены по-прежнему были светло-серыми, иногда в них попадались остатки древних раковин и множество мелких карбонатных жил и прожилков.

Местами это были естественные полости, выщелоченные водой в известняковых скалах за многие тысячелетия, а местами чувствовалась помощь трудолюбивых человеческих рук, сгладивших проходы и пробивших глухие стены. Здесь были видны следы металлических рубил и следы копоти на стенах и потолке. Проход несколько раз поворачивал в стороны, затем снова выпрямился, стал выше и шире, но вскоре путь ребятам преградили огромные глыбы серого известняка, обвалившиеся с потолка и полностью перекрывшие путь дальше. Убрать их было невозможно, обойти – тоже. Ребята устало присели на камни и посмотрели друг на друга. Коптящий факел вот-вот грозил погаснуть и Саша от него поджёг новый, вспыхнувший ярким высоким пламенем. Саша машинально смотрел на него каким-то невидящим взглядом, затем вдруг наморщил лоб, закрутил головой и полез на кучу камней. Марина испуганно посмотрела ему вслед.

– Сань, ты куда? Вдруг снова обвалится потолок! Смотри, какие камни выступают.

Но Саша осторожно поднимался по камням и вдруг закричал сверху, радостно размахивая факелом:

– Ур-ра-а! Мы спасены! Здесь пролаз есть, Марина. Его чуть-чуть расширить надо и мы двинем дальше. Пошли обратно за Пашкой и Симбой, соберем вещи и домой.

Они двинулись обратно и в большом зале встретились с Пашкой, который носился по нему с гаснущим факелом и звал Симбу.

– Симба пропал, – огорошил он ребят. – Мы с ним дошли до завала, обследовали его и собирались идти обратно, как он куда-то исчез. Куда можно подеваться в этой мышеловке? Я его там звал, ждал, но факел стал гаснуть, и мне пришлось уйти сюда.

– А мы проход нашли в завале. Надо уходить поскорее, пока у нас вода совсем не закончилась, что ещё там впереди нас ждёт – неизвестно. А тут ещё и Симба пропал. Но делать нечего, надо его найти.

– Пропасть он не может, не маленький, – продолжил Паша. – Залез куда-нибудь в отвилок и подшучивает над нами. Попробуй найти чёрного мальчишку ночью в тёмной пещере, к тому же, если он прячется. Кошку найти проще, она мяукает. Все равно, пошли искать его. Возьмём по два факела и вперёд.

Старого шамана тем временем одолевали дурные знамения. Придя в себя после серии уколов и вливаний, он увидел в полубреду, как над его родной деревней кружит большой чёрный стервятник. Потом оказалось, что это вовсе не хищная птица, а чёрный самолет плохих белых людей, мучающих его родную землю, чтобы потом начать сверлить в ней дырки и прогнать прочь от племени зверей, птиц, железными гусеницами уничтожить несущую жизнь саванну, причинить боль и страдания его земле и его народу. Этот самолёт посылал на землю тёмные вредные лучи, и вдруг шаман увидел, что под падающими на него жгучими лучами стонет и корчится его верный помощник и ученик Симба. В полузабытьи старый Тимбукту напряг все свои оставшиеся силы и позвал на помощь.

Ребята, подняв повыше ярко горящие факелы, и взяв в руки запасные, медленно пошли в правый проход, где исчез Симба. Они прошли уже больше половины пути до завала, когда вдруг услышали впереди в кромешной тьме большие гулкие редкие шаги, громкое сопение, неясное бормотание. Стало ясно, что навстречу шагает кто-то большой, осторожный, непонятный.

– Ребята, что это? – жалобно прошептала Марина.

Мальчишки сами перетрусили, но виду, конечно, не подали.

– Ха-ха, – напряжённо рассмеялся Сашка, – это Симба нас напугать решил. Привязал к своему копью булыжник и постукивает в такт большим шагам. Сейчас встречу и накостыляю по шее, не посмотрю, что колдун.

Он отважно ринулся вперёд с факелом в руках, но метров через десять вдруг остановился, вытягивая шею и всматриваясь в темноту. Затем он что-то увидел, открыл от удивления или страха рот, прошептал:

– Ё-моё! Это кто? Бежим, ребята! – развернулся на пятках, и кинулся стремглав бежать обратно, увлекая за собой друзей.

– Что там? – спросил его на бегу Паша, крепко держа за руку Марину и утаскивая её за собой.

– Я не разглядел, но что-то большое, черное и волосатое, до потолка ростом. Или медведь или мамонт, а может быть и человек, но огромный и волосатый. В общем – что-то большое и несмешное, – добавил он, задыхаясь от быстрого бега.

Ребята неслись по пещере со скоростью, которую позволяла развить начавшая уставать Марина. Они пролетели, не останавливаясь, большую пещеру и ринулись в другой проход, который ранее обследовали Саша и Марина. Выбрав момент, они на мгновение остановились и прислушались. Там, откуда они только что прибежали, по-прежнему раздавались тяжёлые торопливые шаги и тяжкое сопение. Ребята переглянулись и кинулись дальше в темноту.