От нахмурившегося Тугуя не укрылись движения и взгляды пленника и очаровательной гостьи. Он зло насупился, переводя взгляд с Марины на Унушу и обратно. Затем резко бросил что-то Ефимке. Тот обратился к Марине:

– Мой повелитель спрашивает, откуда ты знаешь этого пленного старца, и что ты можешь сказать о нём?

– О, великий хан Тугуй, – тотчас ответствовала ему Марина, – это вождь местного племени Белого Леопарда – Унушу. Я познакомилась с ним и с его народом в прежние времена. Это очень достойное племя и прекрасный народ, известный своими большими достижениями в труде и в бою. Я очень уважаю этих людей и прошу не причинять им зла. Мне известно, что и Абдулла Великолепный, – Марина сделала многозначительную паузу, бросив внимательный взгляд на юного предводителя, – уважал это племя и сотрудничал с ним, о, умнейший хан Тугуй, – продолжала плести сладкую лесть в духе времени Марина.

Толмач, мучаясь и спотыкаясь в словах, перевёл Тугую эту длинную и сложную фразу. Сидя в кресле-троне, молодой повелитель пристально посмотрел на Марину, затем на гордо застывшего рядом Унушу и произнёс несколько отрывистых фраз, над которыми толмач тоже долго мучился, косноязычно мямля что-то себе под нос, из чего Марина поняла следующее:

– Великий хан Тугуй уважает друзей Абдуллы Великолепного, но у него есть приказ великого Чингисхана узнать секрет могущества и богатства племени Белого Леопарда, и он намерен выполнить этот приказ любой ценой. Этот старик должен открыть мне тайны его племени и показать, где он берёт своё великое золото. Он должен подарить золото могущественному повелителю Чингисхану, и только тогда он и его племя будут прощены и отпущены. Если он откажется это сделать, то умрёт в страшных муках, и его народ будет полностью уничтожен.

Закончив этот сбивчивый монолог, толмач подошёл к Унушу и что-то злобно выкрикнул ему в лицо, явно выслуживаясь перед своим повелителем. Унушу стоял, не шелохнувшись, только взгляд его выражал полное презрение к врагам. Он демонстративно отвернулся в сторону, давая понять, что его никак не интересуют речи презренных его мучителей. Молодой повелитель долгим взглядом посмотрел на гордого старца, на его вызывающую позу и, сверкнув очами, крикнул что-то своим настороженным воинам. К Унушу тотчас подскочили двое палачей с ятаганами в руках, грубо подняли старого гордого воина и швырнули его в тёмный угол, где в сполохах чадящих факелов зловеще заблестели страшные пыточные крючья, тиски, иглы, от одного вида которых у Марины закружилась голова, и в груди застыл кусочек льда.

– Нет, нет, – рванулась Марина к надменному юнцу, – только не пытки. Я знаю, где они берут своё золото. Я покажу вам это место. Только отпустите Унушу, не мучайте его.

Толмач быстро перевёл Тугую молящий крик девочки. В глазах последнего мелькнула радость. Он важно кивнул головой, сделал небрежный знак палачам отпустить старика и бросил что-то толмачу.

– Великий хан Тугуй согласен сохранить жизнь этому строптивцу, если ты укажешь нам место, где спрятано несметное богатство Племени Белого Леопарда, – промямлил наконец Ефимка, глядя в сторону.

Марина торопливо согласно кивнула, бросила взгляд в сторону спасённого Унушу, и чуть не вскрикнула, поймав полный горечи и презрения взгляд старого друга. Он смотрел на неё в упор, и слёзы жгучей обиды текли по его лицу. Он понял порыв Марины, но не мог простить ей предательства, не хотел верить, что его любимая, его священная богиня Марину, память о которой он хранил в своём сердце всю свою долгую жизнь, сможет открыть его презренным врагам главный секрет его племени. Ради неё он в столь далёкой и прекрасной юности без колебаний расстался с волшебным талисманом-оберегом его народа. Ради великой любви и абсолютного доверия к ней открыл ей самую главную тайну племени, показал эту удивительную золотую жилу – и вот какова награда за его большую любовь и доверие.

Марину от жалящего взгляда друга встряхнуло, как током ударило. Не могла она спокойно переносить этот укоряющий, мучающий её взгляд. Стремясь выйти из этого изматывающего штопора, она громко обратилась к юному предводителю, стараясь, чтобы её слова были слышны и Унушу:

– О, великий хан Тугуй, в давние времена мне посчастливилось узнать, что это племя располагает большими запасами золота, которое они добывают на ручье Фашидон, что расположен в одном дне пути отсюда за большой рекой, по ту сторону перевала. Я смогу провести вас туда, но только при условии, что ни мне, ни моему другу Паше, ни славному и храброму Унушу не будет причинено никакого вреда.

Когда Ефимка закончил свой длиннющий путанный перевод, молодой повелитель согласно покачал головой, задумчиво глядя на Марину, и махнул рукой в золочёном рукаве роскошного, но грязного халата, повелевая начинать движение. Мрачная масса воинов заколыхалась, разворачиваясь в узкой пещере. Вперёд двинулись воины авангарда в полном соответствии с искусством воинской тактики, за ними пошли Марина с Пашей, который уже отошёл от смертельного шока и даже начинал пошучивать.

– Да, Марина, только теперь я понял смысл жизни, – мрачно сказал он. – Он состоит в том, чтобы просто жить и видеть землю, небо, солнце и друзей рядом. Ты вовремя вмешалась в дискуссию, не то я уже робко стучался бы в дверь к святому Петру.

Марина молча и сочувственно кивнула головой. Ей нечего было добавить к рассуждениям друга. Рядом с ними тащился озабоченный толмач-Ефимка, крутящий безостановочно головой, смотря, то на своего повелителя, развалившегося в носилках позади него, то на странных необыкновенных проводников, бодро вышагивающих впереди. Позади носилок с ханом Тугуем воины подгоняли связанного Унушу, который понуро тащился, еле передвигая ноги, полный тоски и отчаяния. Он не понял объяснения Марины о золотоносном ручье и мучительно переживал предательство своей юной богини.

Процессия неторопливо продвигалась по извилистым ходам подземелья, приостанавливаясь возле узких лазов, где юному повелителю приходилось покидать свои носилки и пробираться пешком, окружённому со всех сторон своими мрачными воинами.

Вдруг впереди в пещерном мраке показался слабый тревожный колеблющийся свет. Кто-то неизвестный пробирался им навстречу. Движение тотчас остановилось, авангард колонны мгновенно занял боевые позиции, а оставшиеся воины плотным кольцом окружили юного хана, готовясь своей грудью заслонить его от любой опасности. Факелы были потушены, чтобы скрыть своё присутствие. Напряжённое ожидание опасности разлилось в полной темноте глубокой пещеры. Лишь слабое сопение воинов слышалось вокруг, да потрескивание грубой кожи, из которой были сшиты их нательные жилетки.

Впереди у крутого поворота пещерного хода свечение усилилось. Кто-то с факелами приближался к повороту. Наконец из-за него показался сначала ярко горящий факел, затем силуэт человека, который, выйдя из-за поворота, стал размахивать им и что-то громко кричать в темноту на незнакомом ребятам языке. Однако монголы поняли эти крики и, посоветовавшись с Тугуем, что-то закричали в ответ. Недолгие переговоры закончились каким-то согласием, после чего монголы вновь зажгли факелы, освободили ошеломлённого Унушу от тугих верёвок и пропустили его вперёд. Навстречу ему по ходу неуверенно двинулись чьи-то три фигурки.

– Куда это Унушу отправляют? – встревожено спросила Марина у толмача, стоявшего в сторонке и мявшего в руках свою затрёпанную до ветхости русскую ушанку.

– Мена-мена нада? – ответил он. – Монгола менять нада.

Унушу уже прошёл далеко вперёд, потирая багровые, затёкшие от верёвок руки, а к войску монголов подходили трое неизвестных, с виду вроде монголов, но очень каких-то странных, необычных. Марина и Паша во все глаза смотрели на странных кочевников. Вроде одежда на них монгольская, да не совсем та, вроде с виду монголы, да уж больно странные. Вот один из пришлых повернулся к ним лицом, и ребята разом ахнули.

– Монах, вот те раз. Вот так встреча. А вот и другой, который сдвинутый, из средневековья, мой обидчик. Это что за маскарад? Паша, ты посмотри, на кого они похожи. Они под монголов молотят. А третий, кто это с ними?

– Да, Мариша, похоже, это действительно наши знакомые монахи, и они по настоящему попались. Понятно, почему они решили под монголов рядиться. Чтобы затеряться среди них в пещере. Но ведь они среди них, как ряженые скоморохи. – Паша еле сдерживал смех. – Ты посмотри, Мариша, на этого монгола с крестом на шее. Он такой же монгол, как я эфиоп. Это хорошо, что их захватили люди Унушу. Чжурчжени просто взяли их в плен и решили обменять на захваченного вождя. А монголы согласились отдать одного Унушу за трёх своих. Тем более, что вопрос по золоту решился с твоим появлением. Но самое интересное начнётся только сейчас, когда Тугуй узнает, что это не его люди. Из-за этих ряженых он лишился важного пленного, сейчас у воинов Унушу развязались руки, и они опять могут начать боевые действия против захватчиков. Давай пока не показывать, что мы знаем, кто эти псевдомонголы. А третий, ты же видишь, он явно из друзей Абдуллы. Кавказскую бородищу, как ни брей, спрятать невозможно. Понятно, что эта, такая разная, компания каким-то образом объединилась с одной общей целью – поисками нашей «Марин Голд» и, по сути, являются нашими конкурентами. Ну что же, постараемся им в этом помешать.

– Паша, только это нужно делать очень аккуратно. Одно неосторожное слово, и их головы слетят с плеч, как грибные шляпки. Не хотелось бы такого финала. Да и наши головы тоже ещё не совсем уверенно себя чувствуют.

Пока ребята так перешептывались, трое новых пленников уже подошли к ожидавшему их монгольскому отряду. В рядах монголов прошелестел ропот удивления. Они с изумлением смотрели на странных гостей, ряженых в похожие одежды, но им чужих и незнакомых. Настороженных пленников подвели к ожидавшему их Тугую. Юный хан исподлобья с мрачным изумлением смотрел на явившихся перед ним чудных воинов его войска. Он медленно подошёл к стоявшему впереди Дэну и резко сорвал с него его кожаную жилетку. Перед изумлёнными монголами под ней обнажилась золотистого цвета спортивная майка с яркой белой надписью «Адидас» на груди. Тугуй изумлённо посмотрел на эту одёжку, подошёл к его напарнику Алквиллу, стоящему рядом, и с любопытством сдёрнул и с него бутафорскую жилетку. Под ней оказалось синее несвежее спортивное китайское трико, поверх которого нависал массивный, потемневший в скитаниях и испытаниях символ средневекового миссионерства – большой серебряный крест с барельефом распятого на нём Иисуса.

Тугуй ещё более помрачнел и повернулся к ожидавшему своей очереди Ахмеду. Того крепко держали за руки двое рослых монголов. Видавший всякое гангстер стойко выдержал тяжёлый, полный подозрительности взгляд юного повелителя. Эта строптивость не понравилась привыкшему к крайней покорности Тугую. Он брезгливо сморщился и небрежно бросил что-то толмачу. Тот встрепенулся и визгливо выкрикнул почти в лицо Ахмеду:

– Ты кто и кто твои люди? Почему так одеты? Если вы вражеские лазутчики, то погибнете в ужасных муках.

Ахмед попытался вырваться из крепких рук монголов, но это у него не получилось, лишь несколько лишних тумаков получил в бок. Тогда и он решил проявить покорность:

– Переведи своему шефу, что мы мирные люди, заблудились в пещере и не хотим никому зла. Мы искали нашего товарища, исчезнувшего в пещере. Его зовут Абдулла и он нам очень нужен.

Толмач очень удивился и оживлённо жестикулируя, перевёл это Тугую. Тот тоже удивился и быстро спросил что-то через толмача.

– Откуда ты знаешь Абдуллу? Как можно тебе верить? – накинулся он на Ахмеда.

Затем Тугуй вдруг обернулся к ребятам и опять бросил по своему что-то толмачу. Тот обратился уже к ребятам.

– Вы тоже знаете Абдуллу, и он знает вас? Может, вы знаете и этих людей? Может быть, вы заодно с ними? Что вы скажете про них?

Над ребятами опять нависла немалая опасность. Надо было что-то решать и ошибаться было нельзя. Сейчас все взоры вновь обратились к ним. Их ярко осветили разгоревшимися факелами, и ребята увидели, как расширились глаза у Алквилла, и как мрачно посмотрел в их сторону старина Дэн. Один лишь Ахмед не огорчился, а действительно обрадовался встрече с современниками. Он с интересом посмотрел на них и тайком подмигнул. Врать не имело смысла, ибо ни один жест и взгляд, какими обменялись встретившиеся незнакомцы, не укрылись от взора внимательного Тугуя.

– Да, о великий хан Тугуй, – обстоятельно начала свой ответ Марина. – Мы знаем этих людей. Это люди из нашего города. Они действительно знали Абдуллу Великолепного и отправились в пещеру, чтобы отыскать его, ибо по нашему времени Абдулла покинул друзей всего месяц назад.

Взмокший от лингвистических нагрузок толмач Ефимка долго что-то пытался растолковать угрюмому повелителю, но тому уже явно надоели эти странные истории и непонятные встречи. Он резко вскочил с кресла и звонким, ещё юношеским фальцетом что-то прокричал. Толмача затрясло от вида взбешённого повелителя. Он тоже подхватил его порыв и подскочив к группе пленников, буквально завизжал: