Ну что же… А не покормить ли себя в кафе? Занятие с Миахольдом будет в управлении, а мне вчера очень понравился рыбный суп в кафешке через дорогу. Интересно, вредит ли сытый желудок освоению речевого канала?

Белые брючки из тонкого шелка, на штанинах зеленая трава и пушистые цветы, легкая маечка с небольшим рукавом и шикарными бабочками по спине, плечам, животу — мой новый костюм радует сочностью оттенков и приятной тканью. Жаль, у меня нет ни одних босоножек… В туфлях жарко, а подошва с веревочками не подходит по стилю… Хотя рынок близко, можно и успеть. Временно влезаю в туфельки, их снимать-надевать проще, чем каждый раз переплетать ногу во время примерки. Закидываю в сумочку расческу, блокнот с ручкой, деньги и шокер, прыгаю в кэш и уже через десять минут выбираю себе обувь. Нахожу белые симпатичные босоножки на пятисантиметровом тонком каблуке, но они мне великоваты. Пока задумчиво их осматриваю, хозяин магазина предлагает за незначительную доплату подогнать обувь по ноге, это не займет много времени, госпожа. Соглашаюсь. Мою ногу осторожно устанавливают в центр круглой подставки, мужчина особым щелчком включает… я бы сказала подсветку и шумовые эффекты, но наверное он активировал что-то другое. Потому что задняя часть еще даже не купленных босоножек плавится и уменьшается, останавливаясь ровно по границе моей пятки, носочек тоже чуть втягивается, а плетеная ткань в области мизинца наоборот, свободнеет. Вау! Это стоило доплаты в пол золотого! Искренне благодарю усатого продавца и выхожу на улицу.

Как же хорошо дышать полной грудью! Тепло, солнышко… И время еще есть, может, прикупить каких-нибудь заколочек? А то мои волосы как раз той дурацкой длины, когда распущенные они лезут в глаза, на нормальную косу не хватает, две смотрятся слишком по-детски, а сложные плетения самой себе я делать не умею. Вот и остаются хвостики да подвернутые вверх кончики, прихваченные заколкой на затылке. Иду на самую крикливую и шумную часть рынка просто наудачу. В итоге покупаю себе новый набор посуды с симпатичными птичками и амулет, защищающий от сгорания на солнце — пригодится, когда до моря доберусь. И шляпку! А еще несколько фигурок для кабинета, духи и все-таки украшения в волосы, которые держатся по принципу магнитов. Или магии, кто их поймет. Уже на выходе наталкиваюсь на сухонького старичка с чем-то вроде белой глины, гончарным кругом и кучей инструментов. Мы обмениваемся молчаливыми заинтересованными взглядами, и он деловито и шустро лепит три бабочки, макает пальцы в краску, обрызгивает крылья, дует блестящей пыльцой. Еще раз прищуривается на меня, истончает им крылышки до полупрозрачности, цепляет каждой под брюшко вторую часть держалки. Бабочки на мгновение окутываются сиянием, затем почти полностью гаснут. Остается ощущение чуда. Я не знаю, сколько денег достать сейчас из кошелька. Простенькие цветочки для волос стоят от одной до трех серебряных монет. Отдаю старичку один золотой, смотрю вопросительно. Он улыбается, протягивает мне трех прекрасных созданий, и солнечные лучи, проходя сквозь слюдяные подрагивающие крылышки, разбиваются танцующими цветными бликами на ладони, как теплые витражи в старинных часовнях. Ох, мало золотого. Подкалываю две бабочки у висков, одну на затылок, вместо дешевой пластиковой полоски с ненатуральными блестками. Старик улыбается еще шире, просто лучится радостью и белыми ровными зубами. Такие в моем мире можно встретить только на плакатах с рекламой стоматологических клиник.

— Спасибо! Вы берете учеников?

Его взгляд меняется, становится более оценивающий.

— Намаюсь я с вами, госпожа. Ваш талант горит неровно и ярко, то гаснет, то вспыхивает. Такому труду ровное тепло нужно, а не перепады настроения.

Ну вот, опяяяяять. Опять этот нестабильный эмоциональный фон! Как же от него избавиться? Где взять психолога для психолога?

— Простите, я правда совсем ничего не умею. Но мне очень нужно научиться, хотя бы основам. Часть моей работы связана с тем, чтобы выразить чувство движением пальцев по глине. Может быть, вы могли бы мне посоветовать, к кому обратиться за помощью?

Старик еще раз осматривает меня с ног до головы, и, видимо, что-то решает для себя. Говорит совершенно другим тоном, без всякой напевности.

— Карайлен. Без "господина" и на "ты". Один урок десять золотых. Завтра в 12:0 °Cиний квартал, дом восемь.

Я не знаю, как выразить свое счастье так, чтобы он понял. Поэтому снимаю амулет и максимально сильно сосредотачиваюсь на ликовании и предвкушении, как буду учиться создавать что-то сама! Путь почувствует, что мне хочется танцевать и обнимать этого чудесного дядечку, просто за то, что дал мне шанс!

Его глаза распахиваются удивлением, а потом он хохочет, запрокинув голову и дергая выпирающим кадыком на морщинистой смуглой шее.

— Ой, какая же забавная! Иди уже, пожалей мои нервы. Обнимать! Старого Карайлена! Ну даешь!

Только сейчас вспоминаю, что обнимают тут возлюбленных и детей. Опять я со своими неуместными инициативами. Хорошо хоть, что Мих и Коля привыкли к моим манерам. А Рейвен сам стремится меня потискать при каждом удобном случае… Кстати… значит ли это, что он воспринимает меня, как ребенка или как желанную женщину? Уточнить бы, чтобы не вводить человека в заблуждение… Но он, вроде бы, уже на задании, так что ждем его следующего визита в столицу. Надеваю амулет, смущенно улыбаюсь веселящемуся Карайлену и иду к столбику с кристаллом, чтобы вызвать кэш. Здесь же крутятся мальчишки курьеры, готовые доставить покупки к хозяевам в удобное время. Оставляю им на хранение посуду, фигурки и шляпку, прошу забросить ко мне через три часа. Времени на ужин уже не остается, поэтому покупаю у лотошницы жирный, восхитительно пахнущий пирожок с мясом и отправляюсь прямиком в управление магическим порядком, к месту работы Миахольда, Тианы, Миха… и Сейшея.

По пути связываюсь с Колей, рассказываю о своих покупках и что договорилась об уроке по лепке. Прошу ее организовать для кабинета два деревянных ящика синего цвета с низкими бортиками и пару ведер чистого песка — будем расширять спектр доступных мне методов работы. Раз уж Орстен не может говорить о своих проблемах… может, он сможет расставить их в песке? Намеками, хотя бы. Я пойму. Коля обещает все сделать в ближайшие дни, а также передает, что куратор весьма доволен моей работой, и даже выписал премию в тысячу золотых. Она их может завести лично или перевести на мой счет. О!

— Коль, у меня нет счета.

— Есть, в Центральном Королевском Банке. Сразу же открыли, в день, когда тебя сюда вытащили. Я же тебе говорила, когда ехали смотреть твой дом.

— Да? Не помню… Но я в таком состоянии была, что что угодно могла мимо ушей пропустить. А как этим счетом пользоваться? И узнать, сколько там денег?

— Обналичиваешь и пополняешь в любом отделении банка, в столице их штук десять. Там же тебе должны выдать на руки карточку — с ее помощью переводят крупные суммы денег.

— Коооль, а ты со мной сходишь за такой карточкой? И да, тысячу лучше на счет переводить, наличку мне клиенты регулярно приносят. Сейф, что ли, завести?

— Заводи. Ты помнишь, что у тебя завтра вечером открытие клуба? Помощь нужна?

— Неа. Мы с лордом Арбо все уже обговорили, я там буду типа украшения — торжественная речь в начале, объяснения правил клуба и первой игры. А дальше все будет проходить без моего прямого участия.

— Ася, я не про такую помощь! — Коллина смеется. — Я про наши женские штучки — выбрать платье, украшения, прическу, помочь с макияжем.

С радостью соглашаюсь на женскую компанию во время сборов и подхожу к дверям управления по магическому порядку.

Я связываюсь с Михом, но его нет на месте, встретить не может, поэтому на словах объясняет, как найти нужный кабинет. Осторожно открываю дверь в здание, сообщаю приятному молодому человеку на входе, что меня ожидает Миахольд. Молодой человек внимательно рассматривает меня через какую-то желтую линзу, смотрит второй раз уже более заинтересованно. Завихрения, что ли, углядел. Интересно, его знаний хватает, чтобы понять, что они обозначают? Охранник все также молча вытаскивает из кармана универсальный камень связи, и буквально через минуту в коридоре появляется мой сегодняшний учитель. Он все такой же большой, мягкий, блондинистый и добродушный.

— Привет, Ася, мой кабинет занял коллега, поэтому мы с тобой оккупируем третий тренировочный подвал. Там и сосредоточиться легче, ничего отвлекать не будет.

Я уже третий раз в этом здании и все время в подвалах. У него, вообще-то три этажа, тут и нормальные кабинеты тоже должны быть… но самое интересное явно под землей.

Мы оказываемся в небольшой пещерке, уютной, светленькой. На полу набросаны несколько плоских подушек, мой спутник щедрым жестом предлагает себе выбрать одну, сам устраивается на синенькой у стены, выпрямив спину и скрестив ноги. Повторяю его позу, рядом кладу ручку и блокнот — записывать инструкции.

— Амулет снимать?

— Лучше да, тебе нужно самой понять, как ставятся фильтры и границы, без помощи блокиратора. Хорошо. Расскажи, что ты уже знаешь.

— Я умею отправлять картинки.

Закрываю глаза. Круглая комната, дверь с узорами. Мольберт. Лицо Миахольда. Изображение яблока. Энтер. Открываю.

— Получилось?

— Да, яблоко прилетело. Стремительно так, кидала бы в живую, не увернулся бы. Молодец. Принимать умеешь?

— Не знаю… Что для этого нужно делать?

— Открыться… впустить чужой поток. Закрой глаза. Чувствуй.

Я ощущаю деликатное щекотное прикосновение в районе затылка. Мысленно открываю дверь зрительного потока и сразу передо мной разворачивается действо — пушистый серый зверек с большими глазами и кругленькими ушками разоряет банку с вареньем, деловито выгребая лапкой вкуснятину и облизывая сладкий мех. Длинный хвост обвивается вокруг пояса, видимо, чтобы не мешал. Из всех знакомых пушистых он больше всего похож на белку, только хвост длиннее и ушки другие. Закрываю дверь — вещание выключается. Улыбаюсь.

— Это кто?

— Шось. У вас таких нет?

— Нет. Но я бы не отказалась от такого милахи. Чем они питаются?

— Всеядны, умны, дружелюбны. Хорошо приучаются к туалету, сами за собой поднимают сиденье. Их частенько в домах держат. Только наглеют быстро, с ними надо построже.

— Твой зверь?

— Моей подружки. Ну что, со зрительным каналом проблем нет, ориентируешься быстро, только перерасход сил большой. Из тебя энергия в этот момент так и хлещет. Я пока тебя подстрахую, но в будущем будешь учиться сама не тратить больше, чем необходимо. Давай теперь по речи. Что можешь?

— Осознанно — ничего. Если со мной кто-то разговаривает — я слышу. Сама что-то передавать не умею. И какая дверь туда ведет — не знаю.

— Дверь? — Миахольд удивлен.

Отправляю ему картинку-образ, как выглядит изнутри мой распределительный центр. Одна из дверей отчетливая, остальные невнятные. Их по-прежнему то ли пять, то ли шесть.

— Интересная визуализация. Но она как раз и тратит много энергии. Ты трансформируешь свои потоки в удобную форму, вместо того, чтобы просто скользить по ним. Ладно, пусть пока так будет. Окружи эту комнату стенкой, чтобы не так сильно утекала энергия.

Какой материал хорошо защищает? На ум только свинец приходит, да потолще. Наверняка есть более хорошие металлы, но мне они не известны. Поэтому я мысленно помещаю свою комнату в центр цельного свинцового шара, с толщиной стенок не менее трех метров. В комнате резко становится жарко. Распахиваю дверь — за ней отличная прохлада. Отправляю результат Миахольду, открываю глаза. И снова встречаюсь с признаками магического истощения, правда менее выраженными — глаза режет, сухость во рту, слабость и легкая тошнота. Но хоть не болит ничего и озноба нет. Парень подхватывает меня на руки, садится в центр комнаты, разложив меня у себя на коленях. Трогает несколько точек на теле — живот, колени, лоб, плечи — от этого я себя чувствую лучше. Еще бы попить… Над нами сгущается тучка, из которой тонкой струйкой льется вода. Жадно ловлю ее губами, пока Миахольд разглядывает тучку странным взглядом. Осторожно снимает меня с колен, отодвигается обратно к своей подушке. Я умываюсь и, плюнув на все правила приличия, подставляю загривок под прохладную воду. Кофта промокнет, но это не важно, зато мушки перед глазами окончательно рассеются. Отползаю на свою подушку, облачко испаряется.

— Как самочувствие?

— Лучше, намного. Спасибо за оригинальную доставку воды.

— Пожалуйста. Тебе нужно еще немного времени, чтобы восстановиться. Поболтаем или помолчим?

— Я никуда не спешу. И готова общаться. Если у тебя есть время…

— Есть. Расскажи мне о своем мире.

Вообще-то я бы предпочла расспросить о его, но мне же нужно как-то отблагодарить за заботу, поэтому рассказываю об устройстве общества, о школах, медицине, автомобилях, оружии и прочих подробностях немагического быта.

— А какие подарки у вас принято дарить симпатичной девушке?

Улыбаюсь. Это что, флирт?

— Те, которые по карману и соответствуют ее интересам. Если мало знаешь девушку, то обычно дарят цветы, косметику и сладости. По важным событиям ювелирные украшения.

— Есть какие-нибудь подарки, которые имеют особое значение? Например, у нас рубины знак страсти. Их дарят после совместной ночи или до нее, тем самым предлагая эту ночь провести.

— А если девушка не хочет? Что ей делать? У вас же вроде как нельзя не принять подарки?

— Ну Ася… кто же будет такое предлагать девушке, которая не хочет. Это каким идиотом себя выставить? Конечно, мужчина уже знает, что получит согласие… это… еще одна нотка соблазнения и обещания. Усиливает предвкушение, знаешь ли.

Красивый у Миахольда голос, бархатистый такой. Прям завораживает. Только я никак не пойму, он ко мне клеится или нет? У него же вроде подружка есть… или я что-то не так поняла? А он точно правильно меня понял, когда я на урок напросилась? Вдруг он прощупывает, жду ли я от него инициативы?

— Ася… ты очень красивая умная женщина. А я красивый умный мужчина. Мы правильно друг друга понимаем, успокойся уже.

— Точно?

— Точно.

— Тогда расскажи про ваши обычаи. Как у вас люди живут, про учебу… да про что хочешь.

— Расскажу. Но ты не ответила на вопрос об особых, значимых подарках.

— Ну… первое, что приходит на ум — если мужчина дарит кольцо с камнем, стоя на одном колене — значит он предлагает выйти за него замуж. А остальное… все-таки у нас подарки выбирают так, чтобы порадовать близкого, с учетом его личных вкусов. Очень ценится то, что сделано своими руками — потому что в этом забота и тепло.

— Понятно… а если, например, мужчина хочет извиниться, что он может подарить?

— В моем мире нет таких подарков, которые бы извиняли чью-то вину. Потому что это уже откуп, попытка задобрить. Извиняются у нас искренне и словами. Могут сделать что-то хорошее для человека, вместе время провести. Но не сунуть в руки колечко подороже. Хотя, если честно, есть и такие пары, для которых откупиться от вины — нормально. Но и отношения у них такие… немножко товарно-денежные… Я ответила?

— Да. Как у нас все устроено… Его величество Альмиро прямой потомок первого правителя Миосситии, ему помогают советники, несколько управлений, маги на королевской службе, армия… Высшее сословие — лорды. У большинства из них есть родовое поместье, на котором работают крестьяне. За свою работу они получают плату, защиту, лечение, решение проблем, покупку оборудования, заботу о дорогах и мостах. По большей части крестьяне не образованы, магией владеют на самом примитивном уровне, основы земли и воды — то, что помогает растить урожай. Лорды же до определенного возраста на домашнем обучении, затем поступают в среднюю магическую школу. В средних школах дается база по всем направлениям магии и общие науки. По окончании можно поступить в университет и выбрать свой факультет и призвание. В столице два высших магических университета, еще четыре раскиданы по крупным городам. Единицы после вышки идут в ученики к конкретному архимагу или магистру, продолжая свою специализацию. В принципе, если есть желание, в любом возрасте можно сдать экзамен на подтверждение звания магистра или какую-то специализацию. Если лорд выбирает не путь мага, есть и высшие военные университеты, и творческие студии, и даже школа управления и бизнеса. Средний класс — горожане. Среди них много ремесленников, к ним принято обращаться господин или госпожа, на них направлена основная социальная политика государства. Поскольку о своих крестьянах заботятся лорды, а города никому не принадлежат, то корона выделяет деньги на бесплатные больницы — именно в них проходят практику целители-стажеры и минимальное бесплатное образование — основы счета, чтения, письма, базовая магия. А дальше горожане лично оплачивают обучение у какого-то мастера, выбирая себе профессию, затем сдают экзамен, вступают в гильдию, самостоятельно набирают учеников… Как-то так. Кстати, в средних магических школах обучение, конечно, платное, но Король выделяет деньги на прием одаренных детей. Потом они обязаны отработать несколько лет на службе короне, но зато это такая путевка в жизнь, о которой мечтают все детишки от пяти до пятнадцати.

— А крестьянка может стать горожанкой?

— Зачем? То есть теоретически это возможно… но на практике так никто не делает. А зачем крестьянину куда-то из дома уходить, думать, где взять денег на покупку жилья, на обучение профессии. Еще и налоги плати, и учиться читать-писать надо… Любая крестьянка тебе объяснит, что ее жизнь лучше и интереснее, чем у этих суетливых горожанок.

Но это возможно. Почему Хокс не мог свою девушку за горожанку выдать? Может потому, что прошлое его избранницы начнут копать… А дальним родственникам Короля жениться на крестьянках запрещено законодательно… Понимаю, что чувствую себя уже прилично.

— Попробуем найти мою дверь для речи?

— Давай. Я страхую.

Я в круглой комнате. Поворачиваюсь спиной к двери-с-образами, ищу ту, которая поможет обмениваться только словами, только речью. Коротко, четко, контролируемо. Максимально контролируемо. Одна из дверей плывет, превращается в белую пластиковую, смутно напоминающую дверь на балкон. И даже стекло есть в верхней части. Поворачиваю ручку, захожу. Офисный стол, на нем печатная машинка. Старинная, блестящая. На блестящих медных клавишах выпуклые белые буквы. И заправленный лист бумаги. Неужели я должна буду печатать? Сажусь в кресло, аккуратно ставлю руки над клавиатурой. Как полагается, "фыва" под левой рукой, "олдж" под правой. Вслух спрашиваю саму себя "печатать"? На листе появляется текст "печатать?". Прекрасно! Значит, говорить. Перед печатной машинкой появляется большой микрофон на толстой устойчивой подставке. Диктую всякий хлам, быр-быр-тра-ля-ля. Бормочу невнятно, шепчу, постанываю, то отхожу подальше, то приближаюсь. В итоге имею такие результаты: не важно, что я делаю, но пока нахожусь в этой комнате, все мои слова которые я внятно артикулирую, печатаются. При этом фоновое бормотание и мычание сквозь стиснутые зубы не фиксируются. Ну ладно, хорошо. Где тот портретик, кому я должна это все отсылать? В голове звучит настойчивый голос Миахольда, будто он уже не первый раз меня зовет: "Ася, все, выходи, все!". А портретик как раз проявляется на стене напротив. Представляю там Миахольда, четко проговариваю "уже выхожу" и открываю глаза.

Что-то мне совсем хреново. Все ощущения наваливаются, как после первого раза с Сейшеем, только хуже. Миахольд ругается на меня сквозь зубы, отпаивает водичкой из ледяного стакана, когда только разжиться успел. Касается, лечит, ругает, опять лечит.

— Прости, пожалуйста, — шепчу я, когда заледенелый язык чуть оттаял. — Я вышла сразу, как только тебя услышала. Ты долго звал?

— Долго, Ася, — его голос жесткий, недовольный. Но я же не виновата, что не слышала! — Ты должна была выходить сразу, мгновенно. Как только получила сигнал — сразу. Ни секунды лишней, ни доли секунды. А ты зачем-то мне сообщение еще отправила. Это что за безрассудство? Ася, это просто глупость. С магией не шутят. Никогда. В нас это вбивают с пеленок, со школы. Во время обучения слушаться беспрекословно! Грань между получилось и умер очень тонка, нас учителя вытаскивали всегда в последний момент, давая шанс справится самостоятельно. И мы знали, что уж если выходи, то нет варианта не послушаться. Ты это понимаешь?

— Понимаю… теперь. Прости, пожалуйста, я не знала, что это настолько серьезно, — мне стыдно, правда стыдно. И плохо. Лежу, слезы катятся по вискам, оторвать голову от пола сил нет. — Случилось что-то… непоправимое?

— Не уверен пока… Лежи. Что тебе помогает силы восстановить обычно? Что угодно, быстро?

— Сладкий чай с лимоном, вода на загривок, посмотреть на небо, обнимание.

Миахольд сграбастывает меня в охапку, обнимает всем телом, прижимает к себе. Дышу. Несет меня на улицу, укладывает в своих руках, и я впиваюсь взглядом в небо над деревьями. Оно всегда завораживает меня. Сколько же надо мной километров… я улетаю туда, вверх… И теряю ориентацию, падаю вниз, погружаюсь в эту глубокую синеву… Чувствую себя живой.

— Поразительно, ты невероятно быстро восстанавливаешься! Но учить тебя — это поседеть раньше времени, — теперь в голосе Миахольда знакомое доброжелательное спокойствие. — На сегодня все, подруга, я тебе кэш вызову. Проводить?

— Не нужно, — слезаю с его колен, осторожно распрямляюсь. Голова еще кружится, колени слабые, но в целом все более-менее прилично.

— Тогда следующий урок через три дня. Не экспериментируй без меня, пожалуйста. Хорошо?

— Хорошо. Спасибо! С меня тортик или что ты любишь, в качестве извинения.

Миахольд сажает меня в кэш, и бурчит, закрывая дверь:

— За такие переживания… Пирог с яблоками и корицей!