Дирк летящим в пропасть тураном метался по опустевшему дому. Дети неизвестно где, брата и отца нет… Никого! Жены, верной помощницы, нет в живых. Может, если бы они прожили с ней дольше, он бы к ней крепко привязался, а так… Он только ночевал дома, а если было свободное время – возился с дочуркой, чтобы дать жене отдохнуть или переделать накопившиеся дела.

Теперь он остался один и не мог вынести глухого холодного молчания, окружавшего со всех сторон. Друзья? Родные? Никого вокруг, к кому хотелось бы пойти.

Райн вернулся к себе, как только узнал, что эмирими отправились за останками своих боевых товарищей, и пока у Дирка не появлялся.

Отец после сообщения Райна, никого не дожидаясь, отправился ловить врагов, рассыпающих семена растений-убийц вокруг их поселка. Дирк в самом начале довольно равнодушно отнесся к его замыслу, но после того как Влер обрисовал ему возможное развитие ситуации, задумался и даже всполошился! А ведь все возможно!

Отец утром как раз призвал его к себе. Дирк уже лет десять как жил отдельно и к Влеру являлся только по делу. Женщин у отца в доме не было, и в гости к нему сыновья никогда не спешили. Невкусно готовил. Дирк вспомнил последнюю отцовскую стряпню, по виду и вкусу похожую на перемолотый скальный мох, и улыбнулся. Ну… мясо-то он жарил отлично, зато все остальное…

Это они с Райном, как правило, звали одинокого воина к себе. Райн долго жил один и все делал очень умело. У Тейна и у Дирка были жены, которые с удовольствием угощали доброго дедушку, который относился к внукам и невесткам даже лучше, чем к сыновьям.

Отец очень любил свою вторую жену, которая погибла в метель, заплутав недалеко от дома. За ней один за другим в бою погибли первые сыновья.

Вообще с женами отцу не везло. Первая умерла от какой-то болезни, не прожив с мужем и месяца. Вторая прожила с ним десять лет и родила двоих сыновей, которых Дирк и даже Райн, бывший на тридцать лет старше, толком и не знали – братья погибли в одном бою с его отцом.

Влер часто подходил к полочке с дорогими сердцу мелочами или медленно перебирал оружие, висевшее на стене в комнате сыновей, когда думал, что его никто не видит. Мать Райна так и не стала его женой, просто жила под защитой и опекой родственника. Когда она умерла, отец был вынужден вновь жениться, чтобы было с кем оставлять Райна на время частых военных отлучек.

Мать Дирка прожила с отцом дольше всех. Она терпимо относилась к Райну, да и своих детей у них долго не было. Когда появился Дирк, все детство на него давила чрезмерная опека Влера, который боялся потерять единственного сына. Райн к тому времени уже жил один, поселившись в покинутом доме родного отца.

Влер тяжело пережил гибель старших сыновей, а потом и невесток, на самом деле заменивших одинокому лэру дочерей, которых он всегда мечтал иметь. Дирку даже иногда казалось, что отец хочет уйти в горы, чтобы там погибнуть. Но он слишком ответственно относился к своему долгу. Поэтому с новой энергией бросился на охрану племени.

И сегодня утром, когда они шли на спешно собранный Совет старейшин, Влер оглушил сына своим предположением:

– Дирк, а представь, если они устроят ловушку вокруг поселка и полностью перекроют все входы и выходы на плато деревьями, которые хоронят лэров заживо?

Рассказанная Райном при всех версия, что женщин и детей хватают кусты, сначала вызвала у старейшин недоумение. Ведь деревья не зря называются богатырскими! О богатырских кустах никто никогда не слышал! И Тутан с остальными отмахнулись. Сказали, что подобного быть не может!

Чего только не наговорили Влеру! Что шансов схватить этих ночных сеятелей – нет, и неизвестно, деревья ли это ловят, и вообще… нет никаких доказательств, только одни фантазии Райна. А Тутан вообще съязвил:

– В твоем роду все женщины гибнут, вы их не бережете, вот и пропадают почем зря. Неудивительно, что никто, кроме Райна, не видел тех страшных богатырских кустов! – И засмеялся.

Ясно, в кого умом пошел Краф. Влер промолчал: как с подобной глупостью спорить?! То, что пропало еще полтора десятка лэри, для Тутана не аргумент.

Влер после Совета разозлился, что не поверили, и ушел в дозор один.

В коварство врага остальные поверили не сразу. Только к вечеру решили не рисковать и уже после ухода Влера стали собирать отряд, чтобы в дальнем лесу возле Вечного ущелья набрать достаточный запас дров.

Дирк, наблюдая за старейшинами, так и не открыл отцу, что дети похищены, а Влер после бесплодных споров в Судебном доме о кустах-убийцах и слушать не захотел, чтобы Дирк сопровождал его в горах.

– Дети – самое драгоценное, и я рад, что ты можешь с ними побыть, пока затишье и нет боев, – сказал он. – А когда будут дозоры или боевые вылазки, я договорюсь с Зирном, у него в семье за малышами присмотрят.

Дирк от подобного предложения скривился, как от кислого сока. Зирн, может, и согласится, но детям вряд ли это понравится. Жена Зирна Мета, давным-давно потеряв родную дочь Малинку, до сих пор страдала и никак не воспринимала чужих детей, и в племени это было всем известно. Но отец жил один и в женских характерах не особенно разбирался, а рассказать ему было некому.

Ночь. Поселок затих, отложив все заботы на завтра. Но Дирк все кружил и кружил по омертвевшему дому. Ждал отца, ждал Райна и обдумывал план по возвращению детей.

Была уже поздняя ночь, когда вернулся отец. Хотя сына врасплох не застал.

– Ты один?

– Да-а… – Дирк не понял, кого ожидал встретить у него отец.

– Малыши-то спят? – заботливо спросил Влер.

– Не зн… Да, – невнятно ответил Дирк, опустив взгляд, и поморщился.

– Я пойду посмотрю. Люблю подсматривать за спящими малышами… – Отец улыбнулся и, прикрыв клыки, бесшумно направился к лестнице.

Дирк, наконец решившись, остановил его:

– Их там нет.

– Кого-то попросил присмотреть? – обернувшись, спросил сына Влер, притормозив на первой ступеньке.

– Почти, – измученно выдохнул Дирк.

Влер медленно вернулся и с тревогой посмотрел на сына, понимая, что произошло нечто скверное.

Дирк, наконец усевшись на холодную скамью у стола, подспудно ожидая бурю гнева, рассказал отцу все. Он был готов ко всему: проклятиям осиротевшего деда, гневу старейшины племени, презрению старого воина, но не к той реакции, свидетелем которой стал. Влер покачал головой и тихо выдохнул:

– Да-а-а, дела…

– Райн, не знаю почему, пообещал выяснить, как там мои дети. Он уверен, что с ними все будет хорошо.

– А, ну… тогда все хорошо! – легко и даже немного радостно ответил дед. – На это я и рассчитывал…

– На что?

– Что Райн разберется.

Дирк разозлился:

– Как?! Как он разберется?!

– Раз сказал, значит, узнает и поможет!

– Прорвется сквозь Заслон?! Каким образом?! Перелетит тураном?! – разошелся Дирк.

Но отец ответил спокойно:

– Он не даст их в обиду, а как – это его дело! – Влер встал перед ошеломленным и даже обиженным сыном и, прощаясь, с сожалением в голосе произнес: – Может, оно и к лучшему… Ну какая из тебя нянька?

Дирк с горечью посмотрел вслед отцу.

Он поднялся в свою комнату и в чем был рухнул на кровать, потом долго лежал и с тоской думал, как вернуть детей.

Когда план по их спасению созрел в его голове, Дирк наконец уснул.

Пока они шли к Заслону, Райн умудрился совсем расстроить Лею:

– Эх, я даже не могу попросить твоей руки!

Опустив глаза, она грустно усмехнулась:

– Это так старомодно! Какую руку, у кого? О чем ты?

– У нас все еще действует древний обычай просить руку невесты у главы ее семьи.

– Как это? – заинтересовалась Лея.

– Собирается весь род, и у старшего я прошу отдать мне в жены девушку.

– И сколько раз ты так делал? – с наигранным весельем уточнила Лея.

– Я же говорю, что не был женат! – недовольно проворчал лэр, с сожалением понимая, что Лея вновь отступает.

– Ну ты же сказал: «Я прошу отдать в жены девушку!» – повторила эмирими.

– Лея, ты просто не хочешь говорить на эту тему, вот и цепляешься за слова!

Лея промолчала, лихорадочно счищая лед с меховой перчатки. Но Райн горячими руками обнял ее личико и, глядя ей прямо в глаза, весело сказал:

– Вот я и говорю, что если этот обычай мы не можем соблюсти, то есть еще один!

– Райн, зачем? – Лея отстранилась.

– Неужели это никому не нужно?! – удивился лэр, расстроенный тем, что она его не поддержала.

– Кому?!

– Мне! Тебе! Нашим народам! Должен же кто-то начать…

– Так ты все это затеял, потому что решил объединить два племени? – повысив голос, спросила Лея и, не скрывая разочарования, тяжело выдохнула.

Райн наморщил лоб:

– Лея, ты точно хочешь видеть меня рядом?

– Ты не ответил на мой вопрос!

– А ты – на мой!

Райн задумчиво смотрел на Лею, опасаясь, что она сейчас разгневается, а он не мастак разговорами решать проблемы. Вот и сейчас ляпнул то, что вывело ее из себя.

– Лея, – Райн в раздумье почесал нос, – я не мастер выражать свои чувства, это слишком сложно, когда десятилетиями от тебя требуется обратное. Я только хотел попросить тебя выйти за меня замуж…

Она молча развернулась и уныло пошла дальше, обдумывая его слова. Лея пыталась скрыть свою грусть, хотя его предложение буквально на миг сделало ее счастливой, она не верила, что подобное возможно осуществить.

– Нет, нет, не торопись с решением! – поспешно сказал он, когда увидел, как она наконец остановилась, распахнула в недоумении глаза и даже приоткрыла ротик.

Споря друг с другом, они незаметно оказались под сенью Заслона.

– Лея… – тихо позвал девушку Райн.

– Не переживай, я убрала защиту, – спокойно ответила она.

– Я не об этом!

– Да…

– Я о нас! Почему ты трусишь?

– Я? – Она разозлилась и в негодовании покачала головой. Огромное дерево встрепенулось и потянулось ветками к Райну, вспарывая корнями промерзшую землю, словно рот, полный острых зубов. – Вот видишь! Не раздражай меня, а то весь лес поднимется!

– Я не раздражаю, я удивляюсь! Почему ты решила отступить? Не понимаю! Боишься, что тебя осудят? Что не поймет племя? Казнят?

– Меня это меньше всего волнует! А казнь меня и так ждет за ослушание и предательство.

– За какое «ослушание»? – Лэр напрягся, стиснул кулаки. О предательстве он не спрашивал, их беседы трудно расценить по-другому.

– Это тебя не… Райн, я сама разберусь! – с легкой досадой в голосе произнесла Лея.

– С правителем?

– Не важно, – устало отмахнулась она.

Райн сделал вывод, что для него действовать словами – только все портить, потому обнял Лею за плечи и притянул к себе. Она не успела вырваться, когда он начал жарко целовать ее.

У Леи не было настроения общаться и даже желания жить не было, ей хотелось отомстить за боль, страдания и потерю близких… Сегодня проводили Майта, но Райн своими поцелуями не давал ей утонуть в печали. Он тянул ее дальше, заставляя жить и чувствовать. Она откликнулась на его призыв, забыв обо всем: потерях, холоде, усталости и чувстве вины – и отдавшись глубинному чувству к Райну.

Очнувшись от блаженного забвения в надежных руках лэра, Лея огляделась. Богатырские деревья вокруг, словно во время Воды, покрылись яркими фиолетовыми цветами. Райн с детским восторгом рассматривал чудесную рощу, преобразившуюся в неурочное время в цветущий сад.

Снег. Цветы. Сад. Безоблачная картинка счастья.

– А я всегда считал Заслон великим злом.

– Нет, – блаженно вздохнула Лея. – Нет! Его сажали далекие предки для любви и защиты поселка, в котором мирно жили эмири и леры… Эмилер! Я всегда думала, что это легенда, древняя сказка, а теперь верю…

– Я тоже слышал ее… Но о Заслоне не знал. Значит, эмири и леры? Непривычно звучит…

– Да, это древние названия наших народов. Ты же знаешь, что некогда здесь была Великая цивилизация, много городов и поселков, искусные порталы Светлых и много чего, что сейчас звучит как сказка…

– Да, да, я помню… Великие предки в гордыне вознеслись, решив, что сами управятся со своим миром, и выставили Светлых Древних. А когда начались страшные землетрясения, приведшие к ужасным цепным извержениям вулканов по всему миру, то отвергли предложение Светлых о спасении и остались на Эмилере…

– Видно, нам рассказывали одно и то же. А после ушла вода, стало мало пищи, а потомки тех «героев» начали учиться выживать.

Райн кивнул и тут же поцеловал Лею, будто обнимая ее нерастраченной нежностью. Вокруг вновь запахло теплом и радостью.

– А почему нет листьев? – мягко отстранившись, спросил он, глядя на Лею сияющими глазами.

– Ну ты захотел! – счастливо засмеялась Лея.

– Угу, все и сразу!

– Нет, мы уйдем – все исчезнет.

– Так это все только для нас? – оживленно спросил лэр, оглядывая цветущий сад и расплываясь в довольной улыбке.

– Да. Для нас… о подобном только читала, при мне такого никогда не было.

– Это правда было только для нас? – чуть растерялся Райн, когда до него окончательно дошло сказанное Леей.

– Да, и Заслон признал тебя своим…

– Значит, я могу привести сюда свой отряд? – лукаво прищурился лэр.

– Даже не сомневайся! – расхохоталась Лея. – Приводи. Их поймают, а ты пройдешь.

– Я так и знал, что будет какой-то подвох!

– А как ты думал?! – Лея в куда более радостном настроении повела его к поселку, на ходу рассматривая чудесно преобразившийся Заслон.

Дирк, выспавшись, теперь в соответствии со своим планом ждал наступления темноты. Ему пришлось маяться до самой полуночи, высматривая, когда уснет поселок. Самая большая опасность была попасть в лапы охранного отряда эмирими. Но Дирк решил, что в случае захвата врагами будет атаковать их с неиссякаемым напором! Все равно так жить нельзя!

Удачно «исполнив» первую часть плана, то есть дождавшись вечера, он отправился к Вечному ущелью и довольно скоро оказался в дальнем лесу. Хотя какой это лес… Несколько десятков старых деревьев и все. Все что ему нужно! Дирк хищно улыбнулся. Он задумал ни много ни мало преодолеть Заслон.

Для этого ему понадобятся длинные… нет, сверхдлинные жерди – выше древних богатырских деревьев. Он скрепит их между собой. Затем сделает крепления для ног и огромную палку, на которую будет опираться. Он так никогда еще не передвигался и слабо представлял себе, как это будет, но горел всем сердцем, торопясь выполнить свой замысел поскорее. Из-за такого зачастую неразумного «горения» его не ставили на ответственные должности, чему он, к слову, был очень рад.

На заготовку подходящих опор у Дирка ушла вся ночь. Горные охотники ходили за дровами еще вчера, поэтому он не стал рисковать и оставил все прямо в роще около ущелья.

Вернувшись в поселок, так и не поев, Дирк завалился спать. От охватившего его лихорадочного возбуждения уже какой день подряд он не мог ни есть, ни спать, вертясь на узкой лежанке, застеленной шкурами.

Дождавшись вечера, лэр вышел. Быстро пробравшись через поселок и кивнув двум встречным воинам, он отправился к ущелью. Несколько дней на нервном взводе, без еды и сна давали о себе знать: Дирка трясло от волнения. Он еще раз как следует осмотрел готовое снаряжение, помедлил немного, глубоко вздохнул и принялся карабкаться на дерево. Добравшись до ветки с приставленными жердями, Дирк остановился и принялся привязывать их к сапогам. Он продумал все, жаль, что только до момента, пока не встанет на эти ходули. С трудом поймав равновесие, упираясь на палку-трость, охотник сделал первый шаг. Благодаря снегу шаг вышел устойчивый, но снег же мешал и двигаться.

Рассвело. Лэр упрямо шагал в сторону поселка эмирими, не давая усталому телу пощады! Скорость передвижения была очень медленной, и это несмотря на то, что Дирк уже выработал определенный ритм. Когда лэр наконец добрался до Заслона, почти совсем стемнело.

Не останавливаясь, он подошел к магическим деревьям.

Теперь главное – не расслабляться! При падении с такой высоты ему будет не до богатырских деревьев… Он разобьется в лепешку. Пульс сильно частил, отдаваясь в ушах глухим прибоем; Дирк хватал воздух обмороженным и пересохшим от волнения ртом. От малейшего колебания его кидало вперед прямо на воинственные деревья, которые волновались, готовые в любое мгновение поглотить нарушителя!

Это длилось и длилось… Несмотря на мороз, Дирк вспотел, ноги подгибались от усталости и слабости…

Когда он подобрался к поселку врага, до него дошло, что, возможно, там расставлена охрана или устроены магические ловушки, но он смело шагнул вперед. Пути назад не было!

Дирку пока везло. Ни охрана, ни простые маги на его пути не встретились. Защищенные от врага Заслоном, эмирими в своем поселении жили довольно беззаботно. Миновав опасные заросли, Дирк решил, что пора спуститься. И не придумал ничего лучше, чем понемногу наклоняться на своих ходулях, крепко держась руками за шест… Он рухнул на землю с приличной высоты, так как намертво прикрепил ходули к обуви.

Грохота падения, как и переломанных конечностей, удалось избежать только благодаря глубокому снегу. Был только небольшой шум, напомнивший треск веток дерева в бурю. От удара у лэра на некоторое время перехватило дух, и он даже потерял сознание. Когда очнулся, медленно отстегнул палки, сложил снаряжение и закопал в снег – неизвестно, как придется возвращаться и как его встретят похитители дочери.

Так как сюда не сбежалось все воинство эмирими, Дирк посчитал, что его отчаянный план полностью удался! Но тут до него дошло, что его замысел простирался только до момента преодоления Заслона, а как быть дальше и что сделают эмирими, завидев на пороге врага, он не знал. Но догадывался.

Вот только проверять версии на себе ему точно не хотелось.

Дирк энергично огляделся. Перед ним, весело попахивая уютным дымком, стояли в ряд укутанные снежком высокие дома лесных магов. В некоторых окошках горел свет, светлыми квадратами отражавшийся на снегу. Между теремками петляли очищенные от снега ровные тропинки, украшенные с боков невысокими кустами. Тишина и покой.

Эта безмятежная картинка ничем не отличалась от ночного вида Стойбища лэров. Дирк оглянулся. Отсюда из-за пологости склона хребет не выглядел величавой горной цепью, как смотрелся у лэров, а походил, скорее, на гряду больших холмов. Дирк поискал глазами их гору, но ничего похожего не увидел – их разделял Закатный перевал и путь от рассвета до заката при условии отсутствия препятствий.

Вздохнув, он повернулся к домам эмирими. Итак, в каком из них его дети? Ему ничего не оставалось, как выбрать тактику, наиопаснейшую в тылу врага: двигаться от дома к дому и заглядывать в окна.

На втором десятке окон, восемь из которых были темными, Дирк наконец нашел странную похитительницу. И теперь, ошарашенный, с беспокойством наблюдал в окно, как командир эмирими играла с его дочкой, заодно переодевая малышку в детскую пижамку с мечами и клинками. Рядом стоял подросток с уже переодетым малышом на руках и печально смотрел на мать.

Закончив с Критой, беловолосая эмирими и совсем юный воин, почти мальчишка, понесли малышей по лестнице наверх, покачивая их на руках, как на качелях. Дирк медленно оторвался от зрелища опустевшей комнаты и оглядел дом.

Да, домищи у этих эмирими! Меньше чем в три-четыре этажа он и не видел. И в этом их три! Точно говорили старики, маги – они живут, как птицы на деревьях. Дирк покачал головой, удивляясь чудачествам врага. Но в душе, как ни странно, успокоился. Малышей любят, вон как возятся! Какая эта эмирими интересная женщина! Боевой командир и любящая мама – редкое сочетание. Он просто залюбовался, когда она, качая Криту, что-то напевала. Малышка смеялась и хватала эмирими за белые локоны. Это было так… Так хорошо, так важно и правильно, что ему захотелось быть там и чтобы и ему так же нежно улыбались. Сердце Дирка сжало будто острыми когтями. Лэр опустил голову и тяжело вздохнул. Что за глупые мысли?!

В комнате раздались тихие шаги. Мужчина вновь впился глазами в окно. Вниз по лестнице эмирими спустилась опечаленная, будто оставила с малышкой всю радость, мешком осела на ступени, уронив голову на руки. Плачет?!

Пришло время действовать. Дирк оглянулся, обыскивая взглядом местность. Никого! Он быстро подскочил к двери, рывком открыв ее, и ворвался внутрь. Атем, резко развернувшись в сторону незваного гостя, с испугу ударила того стазисом, но, разобравшись, что это «тот самый» лэр, застыла в удивлении. Как он тут оказался? Пробился сквозь Заслон! Рвется к детям! Такие сильные отцовские чувства вызвали у нее нечто похожее на уважение к этому взъерошенному громиле.

Услышав возглас матери, прибежал Крим. Он удивленно уставился на скованного лэра.

– Это твой знакомый?! – нарушив тишину, глухо спросил он, смотря на лэра с холодным гневом.

– Да, – тихо ответила Атем. Она явно не знала, что делать с визитером, но тот спокойно смотрел на них, не выражая никаких агрессивных намерений. Атем все еще сомневалась. Мало ли что ему нужно, он враг! Смелый враг! В душе появилось гадкое искушение: «А если я сейчас отдам его на растерзание отчаянной толпы эмирими?! А сама стану во главе?»

Ее желание отомстить врагам после смерти Майта превратилось в настоящую манию. Но что делать с малышами? Они ведь тоже враги, только вот об этом не знают. Атем очень к ним привязалась, особенно к девочке. Ее мечта иметь дочь наконец исполнилась, и вот…

Мысли Атем из гневных медленно перетекли в грустные.

Крим все это время молчал, обдумывая ситуацию, потом ехидно спросил:

– Лэр, ты мстить к нам пришел? Или в жертву себя решил принести? А?!

Дирк ждал. Он и сам не знал, что сказать врагам, но одно знал точно: он хочет договориться о своих дочери и племяннике. Его вечно ругали именно за импульсивные, непродуманные решения и пылкость характера, и недаром. Да, он всю жизнь страдал из-за того, что действовал от сердца, а не по трезвому расчету.

Как шутил Краф, в роду не без урода. Конечно, на фоне хладнокровного Райна и рассудительного отца он действительно безмозглый идиот. Дирк тяжело вздохнул и опустил глаза.

Атем внимательно наблюдала за лэром, и именно этот его вздох помог ей сделать выбор. Она сняла стазис и тихо сказала:

– Проходи в другую комнату… Вдруг кто зайдет.

И на самом деле открылась дверь, и в клубе теплого пара, вырывающегося на улицу, появился еще один мальчишка.

– Тихо, Трем. Закрой дверь, – спокойно сказала Атем младшему сыну.

Трем потрясенно уставился на мать, сразу не сообразив, о чем она попросила. В комнате вмиг стало холодно.

Крим подскочил к двери и с грохотом ее захлопнул.

– Что он здесь делает?! Вы что, ослепли?! – И уже спокойнее добавил: – Мам, он же враг! Ну почему?

– Пока сама не знаю, сейчас послушаем, зачем он к нам пожаловал, – с угрозой в голосе произнесла Атем и тяжело вздохнула.

Со всеми этими проблемами она может потерять еще и доверие сына, и не только… Сейчас психанет и поминай как звали. Раньше бы к Лее убежал, но и ее «предательство» простить не может. Да что там, он мальчишка… Атем так для себя и не решила, как относиться к новости об избраннике Леи.

– Пожаловал за своими детьми, – глухо ответил Дирк, вмешиваясь в бурное обсуждение.

– Мам, чего ты его слушаешь! – взорвался Трем. – Они папу убили!

– Да, а его дети остались без матери, – едва слышно сказала Атем сыну.

– А ты при чем? Ты ничего ей не делала! – бушевал осиротевший подросток.

– Я не был в походах уже две недели! – Дирк нелепо встрял в диалог.

– А ты заткнись, урод клыкастый! – с ненавистью произнес Трем, не отрывая от лэра гневного взгляда.

Дирку хотелось схватить мелкого нахала за шиворот и встряхнуть так, чтобы косточки звякнули, но он сжал зубы и спокойно сказал:

– Верните моих малышей, и я уйду!

– И бросишь детей одних в холодном доме… – закончила Атем, нервно теребя пустые ножны на костюме.

– Это мои дети. Я сам решу, как поступать с ними.

Атем с раздражением отмахнулась и, повернувшись лицом к окну, тихо сказала:

– Я видела, как ты разбираешься… Оставь их пока у нас, женишься, потом заберешь.

– Ма, он же под предлогом якобы из-за своих детей будет сюда таскаться и разведывать все для врагов! – Трем смотрел так, словно был готов задушить Дирка собственными руками.

Крим молчал. Ничего умного он предложить не мог, зато задумался о том, что лэр может настолько переживать из-за своих детей, что готов пересечь не какое-то там ущелье, а магический Заслон!

– Пойдем в другую комнату, там и поговорим, здесь окно не закрыто, – спокойно предложил он. Трем посмотрел на него, как на предателя, а вот мама с уважением, как на совсем взрослого.

Лея провела Райна через Заслон напрямик, чтобы выйти сразу к дому. Они шли вдоль темных улиц, окаймленных рядами старых деревьев, между роскошных, закутанных в снег домов, выкрашенных в бордовый цвет с помощью листьев кинс и украшенных резными планками, так что они выглядели даже в ночи как неприступные замки из сказок бабушки Райна.

Охотник только присвистнул при виде громадины в четыре этажа. Лея, заметив его изумление, весело пояснила:

– У нас, когда рождается малыш, сажают его родное дерево. В момент совершеннолетия дерево бывает уже такого размера, что вокруг него можно строить собственную часть дома для того, кому дерево было посажено.

– Какой отличный обычай! Давай и нашим детям посадим по дереву! – предложил Райн.

Лея покраснела. Она позвала его в дом, одним жестом запалила дрова в очаге и пригласила гостя сесть, обдумывая, чем можно угостить его в своем заброшенном доме.

Райн быстро осмотрел уютное помещение, обитое светлым деревом и уставленное мебелью такого же оттенка, и спросил:

– А как этажи строятся? У меня в доме тоже два этажа, но они просто выложены из камня, скрепленного клеем из костей мароков.

Лея, выслушав вопрос, кивнула, отошла и, громко объясняя Райну традиции их народа, полезла в холодную кладовку за вином. Оттуда ее голос звучал глухо, но лэр все понимал.

– Нет, у нас этажи строятся по мере роста родного дерева. Женился – построили этаж, родились дети – еще один. А верхний, самый маленький, всегда предусмотрен для сбора воды… Там можно искупаться и сделать запас на время Тепла.

– Так этот дом не для тебя строили? – удивился Райн, устало вытягивая ноги под длинным деревянным столом. Мебель здесь была куда изящней, чем в домах у лэров, но лавка под его весом не скрипела, стол под нажимом руки стоял твердо, так что, заключил лэр, хрупкость эта только внешняя.

Наконец Лея появилась в комнате с блюдом в руках.

– Нет, это папин дом… Погиб год назад… – сказала она, поставив на стол кувшин и расставляя большие, раскрашенные чем-то синим кружки.

– А мой погиб давно, мне не было и десяти лет, а за ним сразу и мама.

– А у кого ты рос? – грустно спросила Лея, разливая прозрачное древесное вино по деревянным кружкам.

– У дяди. Он заменил мне отца, дал мать, брата, и вообще он самый разумный из всех наших старейшин.

Лея мгновенно замкнулась, услышав ненавистное слово. Райн вздохнул, возведя глаза к потолку: язык – его враг! Он все время забывал, что она только попрощалась с близкими.

Да, о близких. Райн вспомнил, о чем хотел узнать:

– Лея, а сколько у вас командиров?

– Сейчас не знаю… – Она передернула плечами. Не то чтобы она ему не доверяла, но делиться этим было как-то не с руки. – Со мной непонятно, Майт погиб, Атем… Ну наверно, одна Атем.

– Сестра? Твоя сестра? – Райн припомнил ужас Леи, когда она сказала, что ей предстоит поведать сестре о гибели мужа.

– Да-а… – удивилась Лея, не понимая, с чего это он так обрадовался.

– Уф, как хорошо…

Лея пораженно приподняла брови и с непониманием посмотрела на Райна.

– Ты не знаешь, как там мои племянники?

– Так это твои племянники у нее? – Лея расслабилась, а вспомнив забавных малышей, улыбнулась. – Ой, а я так и не успела расспросить, откуда у нее дети.

– Я тоже мало что знаю, – пожал плечами лэр. – Что-то у них там случилось, чудо, что все остались живы…

Лея кивнула. Внутри как-то защемило. Детки… О своих она и мечтать боялась.

– С ними все очень хорошо, Атем с ними возится едва ли не больше, чем со своими… Да и сыновья ей помогают.

– Хорошо, успокою Дирка, а то он уже три дня не ест, не пьет, в себя прийти не может.

– Я не знаю, что произошло, но я рада, что все живы, – мягко заметила Лея.

– Да, я тоже рад. А где твое родное дерево?

– Потом покажу, – улыбнулась Лея. – Как вино?

– Крепкое и странное, – честно ответил Райн, отодвигая кружку.

– Да, я его тоже не люблю, – усмехнулась Лея. – Тогда погоди немного, я приготовлю ужин и достану мое любимое вино, ягодное… Думаю, его ты оценишь!

Райн кивнул. Но потом, немного подумав, сказал, понимая, что Лея в любой момент может пойти на попятный:

– Я боюсь все испортить, но и молчать не могу! Не в моем характере ходить вокруг да около, если я для себя все уже решил. Да и ловко говорить, как ты поняла, я не особо умею…

Лея, которая уже собралась пойти на кухню, опустилась на скамью, с мучительной тоской в душе ожидая его слова.

Да, если бы от нее зависело их будущее, она бы давно согласилась с ним, а, может, и сама что сказала. Тем более после магии жизни, когда она себя к нему привязала. Но как им жить вместе? Где? Вновь уйти в горы?! А как же брак? Его ведь не допустят ни те ни другие… Тайком и дальше встречаться, чтобы поговорить? Нет, она так не хотела.

Лея, печально взглянув в глаза напряженного лэра, спросила совсем о другом:

– А тебя никто не будет разыскивать в племени?

– Выгоняешь? – резко спросил Райн, мгновенно превратившись в туго сжатую пружину.

– Нет, что ты, мы с тобой еще не попробовали самого вкусного вина! – улыбнулась Лея и вновь встала. – Думала предложить тебе побыть у меня до завтрашнего вечера, но если нельзя, провожу утром…

– Нет, искать не будут, – мягко сказал Райн.

– Хорошо, а то если пойдешь утром, то ничего попробовать не успеем, уже давно за полночь перевалило.

– Так, а что у нас на ужин? – весело прищурившись, спросил Райн.

– Ну… Сейчас посмотрю…

– Пошли вместе… не хочу расставаться.

– Ну вот… а заявлял, что говорить не умеешь. Не только умеешь, но и просто манипулируешь бедными слушательницами!

– Да? Зря призналась, сейчас как начну пользоваться своими чарами! – потирая руки, предупредил Райн.

– Ну-ка продемонстрируй! – Лея затаила дыхание, уставившись на Лэра.

– Да? С удовольствием!

Райн мгновенно перепрыгнул через стол, не задев ни кувшина, ни посуды, и впился в ее губы поцелуем. Нет, она не этого ожидала. Ох и прыткий лэр ей достался! Она была впечатлена. Отбившись от него, Лея расхохоталась:

– Засчитано! Признаю, зря сказала!

– Нет, это нечестно, я не показал все свои возможности! – говорил Райн, пытаясь вновь заключить ее в объятия.

– Мы так без ужина останемся! – кокетливо заметила Лея.

– Так все дело в ужине? Да? А я-то подумал, что ты просто в этом деле трусливый новичок, опасающийся неудачи.

– В чем? В чем?

– В показе чар, конечно!

– Я?!

– Ну да!

– Никогда!

Она сжала губы, прикусив губу. Потом, прильнув, вложила в поцелуй все свои чувства к нему. Первый миг он изо всех сил сохранял невозмутимый вид, но не выдержал и приник к ней со всей жаждой.

Лея, довольная произведенным эффектом, перевела дыхание:

– Ага! Попался! Ну и как? Есть у меня чары или нет?

– Я так и не понял. Может, повторишь?

– Нет, я иду готовить ужин и заодно для тебя постель! – Лея чувствовала, что давно находится под действием его мягкого голоса.

– Как тяжело с женщиной-командиром! – Райн страдальчески сморщился.

При виде его лица Лея «тяжело» вздохнула:

– И не говори! Ох, эти женщины… ну ты понимаешь… – И рассмеялась.

Решили ничего сложного не готовить. Насадили тушку марока, вытащенного из запасника, на вертел, нашпиговали ее ароматными травками, подхватили кувшин с вином и устроились возле очага на памятной части шкуры. Пока их ужин обжаривался до золотистой корочки, они сидели и болтали обо всем на свете. Вскоре по комнате поплыл чарующий запах еды, вокруг разлилось уютное тепло от потрескивающего очага, а они ничего не замечали, видя перед собой только друг друга.

Влер зашел к Дирку в дом. Его беспокоило состояние сына. Понятно – жена погибла. Старейшина и сам тяжело переживал подобные потери, наносившие его душе незаживающие раны. А теперь еще и маленькая хохотушка Бринни… Проклятая война! Покачав головой, он чуть не застонал от бессилия что-то исправить.

Он оставил Дирка в скверном состоянии и весь день после рвался навестить сына, но кто-то словно специально постоянно отвлекал его. Сначала его позвал Тутан, чтобы вместе сформировать постоянный отряд для заготовки дров и приставить к нему охрану, которую собрался возглавить сам старейшина. Потом в его доме появился Зирн, задумав посоветоваться насчет новых эмиримских кустов-убийц и желая выяснить, что знает об этом Влер.

Когда он наконец освободился, сына дома не оказалось.

– Лишь бы без глупостей! – разволновался отец, нервно скомкав меховой отворот куртки. Он отлично знал горячий характер Дирка. Влер сердцем чуял, что, не дождавшись ответа Райна, сын может кинуться за детьми через Заслон и там погибнуть.

Он зашел к Райну, но и того дома тоже не было. От бойцов он узнал, что его уже два дня никто не видел. Пропали оба сына! Влер, пошатываясь от страха, придавившего его неимоверной тяжестью, пошел к себе. Вдруг Райна сладкими речами и лживыми очами заманили к врагу и там убили? Или пытают прямо сейчас?! А Дирк кинулся за детьми и сгинул в земле Заслона! Влер взял себя в руки, решив сейчас же идти спасать сыновей или пропасть навсегда. Что за жизнь без них?!

Твердой поступью он вошел в свой остывший дом. Вооружился до зубов и отправился охотиться. На врагов.

Вечерело, намечалась небольшая метель, привычная в это время. Запасы дров и мяса позволяли племени не волноваться о капризах времени Льда. Поселок безмятежно наслаждался непонятным затишьем, какое бывает перед новым витком войны и смертей.

Влер не мог никого предупредить, что идет к Заслону, иначе пришлось бы пояснять своим, что у сыновей отношения с врагами. Он понимал Райна. Если его сердце принадлежит той эмирими, он не сможет пойти против них.

Но кто это поймет в племени? Никто. Сочтут предателем.

Влер и сам с трудом сдерживал гнев. Столько бойцов погибло, Бринни не успели оплакать, а Райн… Но война показала, что жизнь продолжается несмотря ни на что! И ее подарки надо ценить! Даже самые странные.

Скоро совсем стемнеет.

Он шел быстрым шагом по знакомым тропам весь день, опасаясь попасть в лапы врагу. Хотя до Заслона еще далеко, здесь часто бывают их отряды.

Сыновья… Единственное, что у него осталось, и он постарается сдержать праведное негодование! Старый воин, минуя заснеженные пропасти Скользкого ущелья, шагал знакомыми тропками к поселку врага, стараясь обойти ту скалистую лощину, где на днях на него напали кошки. Любят синие охотиться в одном и том же месте. И тут до него донесся крик. Он остановился, прислушиваясь. Вновь раздался резкий вопль, эхом прокатившийся меж горных склонов.

– Опять кошки! – в сердцах сплюнул Влер. – А вдруг там Дирк?!

Старейшина поспешил на помощь.

В том самом месте, где длинная лесная дорожка, ведущая из лагеря эмирими, переходила в горную тропу, бегущую по скалам к перевалу, он увидел эмирими. Она отбивалась огненными шарами от синих кошек.

Оборонялась она довольно удачно, но хищники все равно наступали. Видно, оголодали так, что огонь им был уже не так страшен. Наконец эмирими догадалась наложить на кошек стазис. Под его воздействие подпали две хищницы, еще две спрыгнули на нее с верхнего утеса.

– Что-то они зачастили тут охотиться, – едва слышно констатировал лэр, – а одинокие эмирими гулять…

Неужто это та самая, что вражеские деревья сажает?

Но как быть ему?

Не в силах бросить женщину, Влер, махнув на доводы, решил – сначала надо помочь. Он подкрался сзади и вонзил между укрепленных на спине пластин хищника клинок, провернул его, обрывая у кошки все связи с жизнью. Он как раз вспомнил рассказ Райна, что в горах водятся почти полностью защищенные панцирем серые кошки, раз этак в пять крупнее, чем синие. Хорошо, что это обычные синие!

– Держись! – крикнул лэр женщине, которая отбивалась от хищниц, одна из которых была уже ранена.

Влер кинул им труп убитой кошки и две тут же кинулись на падаль – жрать. Но раненая тварь осталась сражаться с женщиной. Эмирими, оскалившись не хуже зверя, добила хищника, обеспечив остальных свежим мясом.

– Убегай! – так громко закричал Влер, что кошки, оторвавшись от своего пиршества, повернули рогатые головы в его сторону.

– Мои детки! Мои сыновья где-то здесь! У меня никого, кроме них, не осталось! Если я их не найду… мне… лучше умереть!

Вот еще одна… разыскивает сыновей. Лэр загрустил, покачав головой. А его сыновья? Что с ними?

Упрямая эмирими медленно отступила к Влеру. Бесстрашно схватив его за рукава меховой куртки, она как безумная потянула к себе и, с тревогой вглядываясь в его глаза своими синими, как талая вода, хрипло спросила:

– Ты не убивал моих мальчишек?! Маленькие такие мальчики… Малыши! Видел таких? Да? Да?! Ну скажи мне!! – Она потрясла его за рукава с отчаянием. – Они вышли за Заслон… Их видели… Да. Они где-то здесь! – Отпустив лэра, эмирими стала озираться.

– Зачем они вышли за Заслон? – Опасливо оглядываясь на хищников, лэр попытался оттащить женщину подальше, но она сопротивлялась.

– Я не знаю зачем, они маленькие, мало ли что им в голову пришло! Мне старый друг сказал, что видел, как они гуляли около Заслона.

– А что же он детей не забрал и не привел домой, раз он старый друг?

– Сказал, что мельком видел… не придал значения, думал, что они со мной.

– Знаешь, ты ошибаешься, он не друг. Любой взрослый, заметив детей в опасном месте, несмотря на всю занятость, пошел бы за ними… хотя бы для того, чтобы убедиться, что дети не одни!

Она молчала, невидящими глазами уставившись куда-то. Со стороны тропинки, ведущей к поселку эмирими, послышался новый рык. Влер с досадой сказал:

– Ты не сможешь вернуться… Там уже целая стая.

– Не знаю… ничего не знаю. – Эмирими в отчаянии медленно покачала головой. – Если мои дети на самом деле где-то здесь, то, пока я их не найду, никуда не пойду. Если все это подстроено мужем… – Влер, не понимая, о чем это она говорит, с удивлением на нее покосился, – то мне надо срочно в поселок забрать у него детей.

– Ты это кошкам расскажи! – Влер разозлился. До чего упрямая эта эмирими. – Тогда точно детей не увидишь! Как и я своих!

В подтверждение его слов к реву одной кошки присоединились голоса еще пятерых.

Райн взял со стола большое деревянное блюдо и, пока Лея доставала вино и другие напитки, разломал горячую тушку марока на части.

Когда они наконец по достоинству оценили ужин и ее любимое вино, Райн принялся за старое.

– Ты знаешь еще один способ заключить брак?

– Нет, – сонным голосом ответила Лея. Она медленно вытерла жирные пальцы сухим пучком столовой травы, передав такой же лэру.

– Хочешь расскажу? Мне отец рассказывал, как это было в далекой древности!

– О древности очень хочу! О браке – нет.

Лея выкинула грязный пук травы в огонь и взяла новый. Нет, без воды их не отмыть… А подниматься и куда-то идти не хотелось, слишком уютно было здесь, с ним. Кроме того, она очень устала за тяжелый день, ей хотелось прямо сейчас уснуть здесь, рядом с Райном, с которым она чувствовала себя одним целым.

– Вот он мне рассказал, что, если друг друга находят половинки, те, что предназначены Создателем, им стоит только спросить, благословит ли Он их брак, и после этого у них проявляются брачные печати, как после настоящего обряда!

– А где обещанное про древность? – поинтересовалась Лея, решив все же выйти и помыть руки. Она ненавидела ощущение грязи на коже.

– Этим пользовались в древности, когда у нас еще не началась война…

– А что, было такое время? – грустно спросила она.

– Да, дядя говорил, что было. Он вообще много чего рассказывал. Говорил, что раньше мы путешествовали в другие миры из точек перехода… до войны, конечно. Говорил, что его мама еще застала в нашем мире другие расы, которые ушли с Эмилера…

– А какие они были? Я тоже о них читала…

– Не знаю. Бабушка была совсем маленькая.

– Да, наверно, хорошее было время. А ты знал, почему ушли другие?

Лэр пожал плечами, потом отрицательно покачал головой.

– Не знаешь? Представь, мы с вами тогда жили вместе! Здесь, за Заслоном! Дружно! И отбивали нападение других! А помогали нам Светлые Древние. – Заметив недоверие Райна, она добавила: – Сейчас это звучит как волшебная сказка, но я сама читала старинную книгу, написанную еще до войны. То, что там написано, звучит сейчас очень неправдоподобно, точно небылица.

Закончив рассказ, Лея усмехнулась и, сделав глоток вина, уставилась на очаг.

– Знаешь, с чего начался раскол? – чуть помолчав, вдруг тихо спросила она, не отрывая глаз от огня.

Райн молча покачал головой.

– Мы тогда с вами еще не воевали… Гарххи и остальные враги только ушли с Эмилера, конечно, перед этим мы долго с ними враждовали, а Заслон тянулся от Закатного до Рассветного перевала.

Райн с недоверием присвистнул. Лея кивнула.

– Да-да. Под его охраной жили и вы и мы, нас было очень-очень много, и неудивительно, что Заслон защищал такую большую территорию, – подвела итог Лея, со вздохом положила руки на колени, стараясь не касаться их липкими пальцами.

Райн кивнул:

– Я еще застал Стойбище, в котором было полно охотников. Правда, тогда уже старики поговаривали, что это капля того, что было раньше. – Он устало вытянул ноги и облокотился на крышку сундука, на который они поставили блюдо и кувшин с вином.

– Как ты думаешь, почему мы стали жить отдельно? Мы здесь, вы там, в горах? – загадочно спросила она, собравшись пойти за водой.

Райн, провожая ее взглядом, успел ответить прежде, чем она вышла:

– Не знаю.

Лея вернулась в комнату с кувшином воды. Подтолкнув ногой небольшой деревянный ушат, который с шумом проехался по полу, ногой же закрыла дверь. Затем поставила кувшин на массивный стол и предложила:

– Давай полью?

Райн быстро поднялся и, улыбаясь, подставил руки под струю. Вода была чистой, ледяной и пахла снегом. Лея сунула ему непонятно откуда появившийся у нее в руках кусок мягкой белой ткани.

Райн вновь взялся разливать вино по кружкам и, повернув лицо в сторону двери, за которой снова скрылась Лея, громко спросил:

– Так что же тогда все-таки произошло?

– Ну для начала и старейшины, тогда их у вас было трое, и наши правители, их было двое, объявили детей, рожденных в смешанных семьях, изгоями.

– Почему это? – удивился Райн.

– А ты как думаешь? – усмехнулась Лея.

– Ну… они были страшными убийцами, пожиравшими своих?!

– Слушай, а откуда ты узнал? – поразилась эмирими.

– Я не узнал, а только предположил, что достаточно так сказать, чтобы все смотрели на кого-то с ненавистью и страхом…

– Видимо, мы от наших предков не слишком-то отличаемся – они так и сделали. Но суть, конечно, не в том, что высокие и сильные белокожие маги-эмилеры, которые, по существу, победили в ту войну, были на самом деле столь ужасны.

– Ясно, старейшины испугались, что эти богатыри не станут им подчиняться, и устранили их.

– И правители тоже, – добавила Лея и скривилась. – В общем, их всех выставили за Заслон. Светлые Древние, до этого помогавшие нашим предкам, не добившись справедливости, тоже ушли…

– Я слышал другое: будто они ушли, когда начались катаклизмы, – перебил девушку Райн.

– Ну что ты! – Лея ухмыльнулась. – Что им катаклизмы! Они ведь могут все, но никогда не навязывают свою волю… Так было написано в той книге.

Райн равнодушно пожал плечами, его это сейчас занимало куда меньше, чем Лею.

– Ну в общем, избавившись от эмилеров, старейшины и правители первым делом запретили смешанные браки, затем произошло то, что должно было произойти: маги и охотники разделились. Жили бок о бок, но родниться перестали. Всегда оставались на страже своих интересов. Вот тогда и начались дрязги. Каждый хвалил себя и унижал соседей. Это продолжалось довольно долго.

– Закономерно. И внешних врагов не осталось, – отметил Райн, представив, что началось бы в племени, не будь у них общего врага – эмирими. Племя как минимум разделилось и сейчас бы успешно сгинуло в междоусобной войне. Да, о таком исходе он уже не раз задумывался, наблюдая схватки на Советах старейшин.

Лея на очевидные вещи отвечать не стала, но задала странный вопрос:

– Знаешь, почему ваш поселок называется Стойбище?

– Не знаю, но в детстве ужасно злился, что оно дает повод эмирими называть нас дикими животными!

– Хи-хи, точно. Для меня в детстве это был веский аргумент к такому выводу, – засмеялась Лея. – Оказалось, что стойбище назвали Стойбищем потому, что на этом плато наши предки держали мясных гигантов – биобао. Как написано в книге, это очень лохматые животные с длинными рогами, растущие всю жизнь и достигающие размера двухэтажного дома. – Вино развязало им языки, и они уже болтали куда раскованней, чем вначале.

– Ну тогда я такого видел, а ты ела… То мясо в пещере… Это и был тот самый биобау.

– Да?! Это то самое, невкусное мясо, что спасло нас? Не знала. – Лея покачала головой.

– Ну да, подходит под твое описание…

– В общем, их тогда выращивали лэры. Они же и решили воспользоваться тем, что все мясо в их руках, и стали очень дорого продавать его магам.

– Ну вот и злодеи нашлись. Книгу писал эмирими, клык даю! – с досадой отмахнулся Райн.

– Не торопись, книгу писал историк, он оценок не давал, только перечислял события.

– Ладно, ладно… слушаю. И что там дальше натворили «мерзкие лэры».

Лея начала свой рассказ как по писаному:

– Ну дело было так: ожидалась большая буря, биобау могли испугаться и потоптать друг друга или насадить на рога. И тогда горные охотники собрались и пошли спасать животных. Эмирими дождались, когда последний охотник пересечет Заслон, и, магией переместив богатырские деревья, оставили жилища соседей без защиты. Охотникам ничего не осталось, как перевести семьи поближе к безопасному стойбищу, где на первое время были кое-какие летние домики. Это был раскол, но еще не война. Война началась намного позже…

– И что о ней написано в твоей книге?

– Ничего, книг о войне нет. Я знаю, что после раскола пару сотен лет все шло мирно, наши предки немного торговали между собой, но в общем-то друг друга не касались. Сам понимаешь, на Эмилере всегда столько дел…

– А что Светлые? Неужели не появились?

– А что бы изменилось с их появлением? Не догадываешься?! Да кто бы их слушать стал, этих Светлых! Тут под боком такие «жуткие негодяи», эти самые «клыкастые» или «беленькие» враги… Как можно с ними мириться?! – картинно возмутилась Лея. – Поверишь, всю абсурдность этой войны я поняла только в пещере… когда удалось соединить мою магию и твою силу. Раньше я об этом не задумывалась, вообще… никогда. Мне всегда казалось, что у нас нет выбора, надо воевать, чтобы выжить, и только там я взглянула на все с другой стороны.

Лея, сказав о пещере, вновь напомнила Райну о его затее. Он отодвинул кружку с вином и повернулся к эмирими.

– Итак, спросим благословение? Вдруг древние легенды и тут не лгут?! – Лэр затаил дыхание. Он во что бы то ни стало добьется Лею!

Эмирими с улыбкой махнула рукой. Вот кто бы подумал, что такой огромный воин любит легенды и верит в подобные побасенки!

– Сказки это! Спрашивай, я не против. И не боишься оказаться в смешной ситуации? – ерничала Лея, дотянувшись до шкуры, лежавшей на скамье. Половинку она ловко кинула задумчиво смотрящему на нее Райну, на другой удобно устроилась сама. Сон как рукой сняло. Отодвинув кружку, девушка внимательно посмотрела на внезапно замолчавшего гостя.

– Сказки, говоришь?! Ради такого ничего не побоюсь! – после паузы серьезно ответил Райн, испортив шутливое течение беседы.

– Угу, ты спрашивай, а я посплю пока, – забавляясь, разрешила Лея, подумав, что опасная тема позади, и, довольно вздохнув, устроила голову на плече Райна.

Тот сосредоточился и от всей души сказал:

– Создатель! Если мы – пара, благослови наш союз! Я хочу, чтобы эта девушка была всегда рядом со мной!

Тишина. Лея замерла, не понимая, что происходит, и вдруг… Она случайно взглянула на руку, по которой побежали завитки брачной печати. Лея подскочила на шкуре, внезапно взвизгнув, словно кошка, чем перепугала Райна, который сразу схватился за клинок, нервно оглядываясь в поисках невидимого врага.

– Смотри! – Она испуганно протягивала ему руку.

По руке побежали невиданные доселе узоры. Двух цветов, зеленого и розового.

Райн, убрав оружие и резко закатав рукав шерстяной рубашки, осмотрел свою брачную печать – у него она проявилась еще сильнее. Он, ликуя, посмотрел на Лею, очень довольный проведенным экспериментом.

– Лея! Сработало! Он благословил истинную пару! Я не верю!

– Я тоже, – потрясенно выдохнула Лея, пока не испытывая ничего, кроме испуга. – Да и цветов я таких не видела. У нас все белые и розовые, иногда красные… а тут зеленый!

– У нас все оттенки зеленого… и серый иногда.

– Красиво! Очень! Несмотря на столь непривычное сочетание… Не лгут старые легенды.

– Ха, я так этого хотел, а сейчас потерялся, – признался лэр.

Лея молча кивнула.

– Жена! Ты моя жена. Я и надеяться не мог!

– Муж… Да… замужем… – До нее это никак не доходило. – Не верю! Сейчас действие вина закончится, и я проснусь! – тихо проговорила Лея, разглядывая светящийся рисунок на коже.

– Нет, этого я не позволю! – возмутился Райн. – Я тебя никуда больше не отпущу!

– Можно подумать, ты можешь меня заставить что-то сделать.

Райн мягко, словно кошка, приблизился к ней, лукаво улыбаясь одними глазами:

– Никогда! Зато я легко могу соблазнить собственную жену. Да еще и с каким удовольствием!

Подхватив Лею на руки, он принялся страстно ее целовать, так до конца не поверив, что она навсегда принадлежит ему.

Завтра он займется детьми, войной и миром, но сегодня они будут делить счастье на двоих, умножая его сторицей.

Но и на следующую ночь он не вернулся в свой дом, а о детях вспомнил только на третий день, когда Лея поздним вечером повела его знакомиться с сестрой.

Василь, это опять твои шуточки с цветущим Заслоном и истинной парой?

Тинув

Какой там! Сам полчаса стою открыв рот, никак осмыслить не могу, как так получилось?!

Василь

А я думал, ты. Уж такой ты у нас романтик…

Тинув

Нет, это не он, бери выше.

Верм

Дирк прошел в указанную Атем комнату. Столовая. На полу, застеленном в центре шкурами серых мароков, стоял большой резной стол и такие же лавки. Стены дома были покрыты чем-то блестящим, подчеркивающим структуру светлого дерева, что само по себе выглядело как изысканное украшение.

Внушительных размеров очаг с каменным украшением вдоль основания делал комнату похожей на праздничный зал. Дирк даже немного оробел в столь великолепной обстановке. Для лэров все деревянное было роскошным, а тут такая тонкая выделка стен и мебели.

После приглашения хозяйки все сели за стол. Дирк угрюмо молчал. Он хотел только одного: забрать детей и вернуться назад. Накопившаяся усталость и четыре дня без еды сделали его слабым. Он даже капли ненависти не чувствовал к врагам. Хотел, но не мог. Атем подозрительно посмотрела на «гостя» и попросила Крима сходить на кухню за ужином.

Крим был явно недоволен, но скорее тем, что его изгоняют, чем просьбой матери, и, немного поворчав, пошел за едой. Трем с отвращением смотрел на признаки гостеприимства в отношении врага, но пока молчал, угрюмостью уподобившись гостю.

Дирк сделал вид, что ему глубоко плевать на ужин, сидел и мечтал, что это вот-вот закончится и он уже шагает с малышами на руках по тропинке в свой поселок. Это придавало ему силы сидеть, гордо подняв голову.

– Сейчас поедим и тогда обсудим, как лучше поступить, – равнодушно сказала Атем. Она заметила, что у гостя дрожат руки и с каким усилием он сидит на лавке без опоры. – Как ты пересек Заслон, лэр?!

– На длинных жердях.

Атем минуту помолчала, потом спросила:

– А где они?

– Зачем тебе знать, эмирими?

– Неужели ты собираешься возвращаться с детьми таким же способом? – поинтересовалась Атем.

– Не знаю, пока я продумал, только как попасть к вам…

– Ясно! – Атем, раздраженно посмотрев на глупца, повернувшись, сказала Трему: – Позови Крима, и срочно отправляйтесь на поиски жердей! Когда найдете, превратите их в дрова для камина и сложите у нас в поленнице. И чтоб никаких следов!

А Дирку, молча наблюдавшему за сборами мальчишек, она сказала:

– Как я поняла, ты попал к нам с южной стороны? С заброшенной части поселка?

Дирк пожал плечами, вроде как соглашаясь. Атем невозмутимо добавила, пока ее сыновья собирались:

– Если решим отправить тебя с детьми домой, то проводим сквозь Заслон… Я пока за ужином. – И ушла, оставив лэра в одиночестве размышлять над ее словами.

До Дирка донеслись гневные голоса ее сыновей. Нельзя сказать, что эти эмиримские подростки не могли быть по-настоящему опасны для него или для его детей, особенно только что потеряв отца. Но управиться с ними не бог весть какой сложности проблема. Он всегда с удовольствием возился с младшими собратьями в племени, показывая, кто сильнее. Да, он тот еще воспитатель! Дирк усмехнулся.

Появилась Атем с двумя блюдами, от которых поднимался аппетитный парок. Она безразлично поставила перед Дирком горячее мясное угощение и что-то еще, неизвестное, но вкусно пахнущее, и предложила «гостю» приступать к еде.

Лэр медленно и с достоинством принялся за неизвестное блюдо, про себя смакуя чудесный вкус. Дальше он помнил только одно: «Вот еще кусочек съем, вот этот, очень вкусный, и все!»

Снова отлучившись, Атем вернулась с подносом, на котором стоял кувшин с ягодным соком, и застала охотника спящим. Его лицо мирно лежало на руке, перекинутой через стол. Посапывая во сне, он выглядел таким беззащитным. Сейчас лэр казался ей ребенком, растерянным и немного испуганным непривычным положением вещей и вынужденным общением с врагом, с которым он прежде близко не виделся нигде, кроме боя. И ее сердце предательски отозвалось всей своей нерастраченной жалостью.

Глупость какая… Атем постаралась взять себя в руки. Жалеть врага! Убийцу! Когда родные дети остались сиротами, а она вдовой! Но искушение покончить с врагом отступило, когда Атем оторвала невидящий взгляд от пола и вновь взглянула на спящего. Как трогательно, как по-детски он изображал за столом неприступного богатыря, силясь скрыть, как понравились ему овощи с мясом. И как доверчиво заснул!

Тяжело вздохнув, Атем в душе с ним смирилась.

Она недовольно покачала головой: «Ну и враги пошли!» Укутала гостя шкурой, подкинула дров в огонь и, захватив со стола пустые блюда, отправилась встречать сыновей.

Дирк очнулся прямо за столом. Сначала он решил, что ему снится сон, в котором Крита, радостно лопоча, по привычке просится к нему на руки… Но дочка никуда не делась, и Дирк окончательно проснулся, со стыдом вспоминая свой конфуз перед врагом. Заснуть в чужом доме! Позор! Не иначе в еду что-то добавила, колдунья!

Он с грустью оглядел легкую шкуру, которой его укрыла заботливая хозяйка. Да, он не спал нормально уже и не помнил сколько, а толком не ел – еще дольше. А тут тепло, с детьми все в порядке и много вкусной и сытной еды.

Эх… Дирк, поймав взглядом довольную дочь, игравшую со своими синими бантиками, завязанными на крошечных хвостиках заботливой женской рукой, печально вздохнул. Отодвинув шкуру, он прижал доченьку к груди и поцеловал:

– Крита…

В комнату неслышно вошла Атем. Дирк смутился:

– Прости.

– Ничего, – сухо ответила хозяйка. – Мы так и не поговорили о том, где детям лучше…

Она замолчала, внимательно наблюдая, как малышка тянется к отцу, явно соскучившись по нему, и как расцветает в ответ огромный клыкастый лэр, невыразимо нежно прижимая к груди свою крошку. А ей хотелось плакать. Внутри будто все разъело от обиды. Ее дети тоже льнули к отцу, как маленькая Крита!

Но тут с воплями восторга в комнату ворвался маленький Тейн, оседлавший ее старшего сына.

– А вот и ты! – обрадовался Дирк племяннику. Но тот не спешил расставаться с Кримом, который довольно высокомерно поглядывал на гостя голубыми глазами.

– Еще! – потребовал Тейн, счастливо хохоча и снова взбираясь на спину эмирими, на что все взрослые в комнате, позабыв свои беды, улыбнулись.

«Гордый всадник» величаво покинул комнату, а малышка, прижавшись к отцу, от себя его не отпускала.

– Давай ты ее покормишь, а я пока приготовлю ужин.

– Ужин?!

– Да, еще немного, и стемнеет. Ты проспал всю ночь и почти весь день.

Лэр нахмурился. Ему было неловко, но и извиняться не хотелось. Это из-за эмирими он сходил с ума из-за похищенных детей!

Атем ушла на кухню и вскоре вернулась, неся в руках светлое глиняное блюдо с нежными мясными шариками, от которых поднимался ароматный дымок.

– Тейна я уже покормила… – тихо сказала эмирими и вновь ушла, оставив их одних.

Дирк кивнул. Он положил кусочек мяса в ротик Криты, качающейся на его колене, и отметил, что дочери нравится эта еда. Ему такое не приготовить! Наблюдая за дочкой, он совсем загрустил.

Ему было больно, но приходилось признать: единственное, что он должен сейчас сделать, – это уговорить эмирими позаботиться о его детях, а лично ему – позволить бывать у них как можно чаще. Но что он может предложить им взамен?

Хозяева не появлялись, и, покормив малышку, Дирк стал ее укладывать. Укачав прижавшуюся к нему Криту, он продолжал держать свое сокровище на руках, любуясь шелковыми колечками ее волос, мягкими крошечными пальчиками и круглыми щечками.

За окном стало совсем темно. Поздновато Крита заснула. Он помнил, что Бринни укладывала ее два раза в день, и в это время она, как правило, уже вставала после второго сна.

Из другой комнаты вышла Атем, неся спящего Тейна. Но поговорить они не успели, раздался стук в дверь. Дирк напрягся, но, заметив, что эмирими ищет взглядом, куда бы положить мальчика, молча подставил свою свободную руку. Она сдержанно кивнула и, пойдя совсем близко, передала ребенка ему.

Ему что? Он может и десять младенцев хоть год с рук не спускать. И не устанет. Атем, сложив ручки малыша поудобнее, плотно прикрыла за собой дверь и пошла открывать гостям.

Судя по голосу, пришла женщина.

Услышав стук, вниз спустились сыновья командира эмирими. Они удивленно поглядели на лэра с детьми на руках, но промолчали, видно решив для себя, что лучшая тактика – это игнорировать все, связанное с неприятным «гостем». Дирк, с невозмутимым видом качая уснувших малышей, ничем не показал, что внутренне сжался, готовясь встретить любые неприятности. Но братья молча сели на длинную лавку и принялись сосредоточенно чистить оружие.

Через закрытую дверь было слышно, что хозяйка добродушно встретила новую гостью, которая поприветствовала Атем и что-то тихо сказала. В ответ мгновенно проявилась гневная реакция. До Дирка из-за стенки донесся раздраженный голос командира эмирими:

– Да ты с ума сошла! Привести сюда лэра?

– Надо же когда-то начинать! – довольно весело ответил незнакомый женский голос.

Старший паренек при этих словах улыбнулся, а младший скривился. И они, отложив клинки, быстро вышли в прихожую, оставив лэра одного. Дверь на этот раз прикрыли неплотно. Голоса стали слышны сильнее.

– Так мы войдем? Или нам подождать, пока и в этом доме можно будет увидеть охотника? – явно забавляясь, спросила незнакомка.

Дирк напрягся. Они что… о нем кому-то рассказали?! А чего он ожидал, глупец! Дирк нервно прижал к себе детей и быстро поднялся, оглядываясь в поиске места, куда их положить.

Атем немного помолчала, потом глухо ответила:

– Веди! Хоть полюбуюсь на любовь своей сестры.

Хлопнула дверь, и через пару минут до Дирка донеслись слова:

– Райн, заходи, я познакомлю тебя с сестрой!

Дирк сначала подумал, что ослышался. Он даже неслышно приблизился к приоткрытой двери и заглянул в щель. В прихожей стоял Райн собственной персоной. Не удержавшись, Дирк широко распахнул ногой дверь и вышел навстречу брату. Тот, заметив родственника, от удивления остановился, преградив Лее дорогу. Переведя дух от нежданной встречи, Райн спросил:

– А ты как здесь оказался?

– К детям пришел! – грубо прошипел Дирк, кивая на спящих малышей.

Райн, улыбнувшись, впустил заинтригованную Лею в комнату, обнял ее при всех и шутливо сказал:

– Вот, Дирк, а ты сокрушался, что не на кого оставить детей. А едва такая появилась, тотчас ей малышей и сплавил!

Дирк, не понимая, что тут делает старший брат, и о чем вообще он говорит, и почему так странно выглядит, будто пьяный, нахмурился и, совсем позабыв о спящих детях, громко выпалил:

– А ты здесь откуда?

– Ты сам просил узнать, как твои дети!

– Ну и что? Узнал? – Дирк явно не понимал, в чем дело.

– Да, как видишь!

– Я смотрю, ты очень торопился!

Райн на это только довольно улыбнулся и обнял сестру хозяйки, которая, в удивлении подняв брови, сложила руки на груди. Дирк наконец-то к ней присмотрелся.

Эх! Да это та самая, «учительница»! Н-да… он был, мягко говоря, удивлен. Сестры стояли, невозмутимо наблюдая за перепалкой мужчин.

Потом Атем медленно наклонилась к сестре и довольно желчно сказала:

– Я говорила тебе – они дикари! А ты: нет, нет, они такие, как мы!

Трем, услышав мать, высокомерно хмыкнул. Крим промолчал, холодно наблюдая за покрасневшим Райном. Лея вздохнула и вежливо представила спутника:

– Атем, познакомься, это мой муж – Райн. А это моя младшая сестренка Атем и племянники Крим и Трем. Вы уже встречались в Скользком ущелье…

Райн, игнорируя гнев и изумление брата, кивнул родственникам и со своей стороны сказал:

– Лея, познакомься, это – мой младший брат Дирк и мои племянники Крита и Тейн…

– …Отца которого она самолично скинула с утеса! – рявкнул Дирк, которому от таких новостей было легче спрятаться в привычном гневе, чем разбираться, что и почему. – А Крита – дочь той, кого они все вместе убили своими деревьями!

– Заткнись, клыкастый урод! – вспылил Крим. – Кто бы тут говорил… Мы отца на днях за грань проводили!

Трем постоял, посмотрел на разгневанную родню, усмехнулся и сказал:

– Вот и познакомились!

Все, насупившись, замолчали. Малыши, разбуженные криками, проснулись, и, словно по команде, оба расплакались.

Лея, которая до этого момента настороженно молчала, по очереди рассматривая родственников, тихо произнесла:

– Мы можем в очередной раз подраться и отомстить за страшные потери… а можем сесть и поговорить.

– Я ни с кем драться не буду и брату не позволю, – твердо сказал Райн, который окончательно для себя решил, что Лея ему важнее мнения старейшин… и всего племени.

На физиономии Дирка читалось сомнение, он лишь недовольно пожал плечами. Он уже успокоил дочь, а хнычущего Тейна унес наверх Крим.

– Отлично. – Атем закусила губы так, что они посинели.

Лея испугалась, что младшая сестра сейчас кого-нибудь из гостей убьет. Впрочем, это могут быть не только гости, но и та, кто их пригласила. Она посмотрела на сестренку. И получила в ответ ироничный взгляд и незаметный кивок.

– Проходите наверх в мой кабинет, дорогие родственники! – язвительно предложила гостям Атем.

Райн, наблюдая за безмолвным диалогом сестер, насупился, исподлобья рассматривая Атем. Он не даст Лею в обиду никому, даже родным. Дирк в свою очередь сурово посмотрел на брата: ему не понравился тот взгляд, которым он наградил Атем! Это они вломились в ее дом!

Поднявшись друг за другом по лестнице на второй этаж, они прошли по короткому коридору. Две комнаты были открыты настежь, из дверных проемов лился магический свет; в одной, с огромной синей шкурой на полу, разместилась большая кровать, в другой стояли диваны и висели полки, уставленные книгами, остатками дивного богатства предков, и тонко выделанными деревянными фигурками. В первой аккуратно убрано; во второй – все перевернуто вверх дном. Именно в этой комнате Тейн и Крим играли в прятки.

Увидев беспорядок, Дирк загрустил. Ему вспомнилось, как в прежние спокойные времена после игр с дочерью и их комната выглядела так, словно по ней ураган пронесся, вспомнил, как хохотала Крита, переворачивая все вверх ногами. А еще он не понимал, что еще им нужно выяснять! Все уже ясно – они теперь родня! И все тут! Единственное, что его волновало, – каким образом Райн женился на эмирими?!

Они вошли в кабинет хозяйки. Дирк не понимал, зачем женщине кабинет. Планы боя составлять? Ему стало смешно. Но, вспомнив эпизод боя с Леей, он поежился и окинул комнату оценивающим взглядом.

Сначала он увидел старинные книги, украшающие стеллажи, потом столик, ящики и столешница которого были богато украшены витой резьбой, а гнутые ножки в виде птичьих лап – растительным орнаментом. Разглядел чудное кресло, уютно стоящее на шкуре синей кошки перед небольшим камином, в которое ему вдруг невыносимо захотелось сесть. Ясно, кабинет – любимая комната хозяйки дома. Ну да, на ее месте ему бы тоже хотелось почаще здесь бывать.

Пока Дирк осматривался, он пропустил предложение Атем занять то самое кресло, что так его заворожило, и не слышал слова Райна по поводу их отношений.

– …Ну, Дирк, ты хотя бы сделай вид, что предполагаешь такой вариант, хорошо? Тогда мы и увидим, кто к чему стремится и насколько сильно, – продолжал брат. И только усмешка его жены дала понять, что, в отличие от Райна, она не заблуждалась на его счет.

Дирк смутился и что-то неразборчиво пробормотал.

– Садись в кресло, родственник! – довольно резко повторила Атем.

Дирк с опаской сел. Потрясающе! Оно еще и качается! Молодому воину было неудобно перед эмирими. Он понимал, что предстал перед ними совершенным дикарем. Лэры в хозяйстве использовали в основном камень или грубо обработанное дерево, так что подобное изящество обстановки было ему в новинку.

Не понимая, с чем связана заминка в разговоре, Райн с подозрением смотрел то на Атем, то на Дирка, и его губы сжимались в гневную тонкую полоску. Он мог лишь предполагать, что за мысли занимают сейчас брата и эмирими.

Уютная комнатка стала слишком тесной для новых родственников от переполнявшего ее напряжения.

– Дирк, так все же, как ты здесь оказался?

– А ты?

– Я пришел знакомиться к родственникам жены! – раздраженно ответил Райн.

– А я придумал способ преодолеть Заслон. И пришел к своим детям, – умиротворенно покачиваясь в кресле, ответил Дирк. – А где вы поженились? У нас вы не могли…

– Как поженились? Расскажу позже. Ты давно здесь?

Дирк покраснел, перестав наконец качаться, отвел взгляд от Атем и сказал:

– Второй день…

– Надо предупредить отца! Он ведь не знает о твоих замыслах? Если бы он заподозрил, тебя здесь не было бы.

– Да, отец не в курсе, но я не могу сейчас вернуться! Мы так и не решили, что делать с моими детьми. – Дирк повернулся к Атем.

Она смерила его ледяным взглядом, но промолчала. Ему стало совсем неловко. Лея, наблюдая за братом мужа, поразилась огромной разнице между ними и решила вмешаться:

– Дирк, у меня дом пустой. Пока можешь пожить у меня, я все равно появляюсь там редко.

Атем, недовольно посмотрев на сестру, заметила:

– Я вроде никого не выгоняла… а свободных комнат и у меня с десяток. Пускай живет с детьми, если хочет. Когда надо, мы его проводим.

Дирку ее слова были словно бальзам на душу. Он ничего другого и не хотел. Он благодарно улыбнулся хозяйке и, расслабленно откинувшись на спинку кресла и ощутив комфорт и покой, принялся раскачиваться.