Дома я осторожно уложил спящую девушку на свою кровать. Люда вздохнула, тихо застонала и нахмурилась. Я подумал, что сейчас проснется, но ее веки остались сомкнутыми, а голова удобнее устроилась на подушке.

Быстро ополоснувшись под душем, устроился рядом. Наконец моя одинокая кровать обрела уют, которого ей всегда не хватало.

Я лежал и думал, что мне нужно сделать. И никого, с кем можно посоветоваться. Как мне сейчас не хватало Тео! Итак, первым делом выловить гиен и посадить их всех под замок. Если Люда права, то главарь у них Сэм – единокровный брат Макса. Даже если она заблуждается, в чем я сомневаюсь, его в любом случае надо найти, пусть на глазах побудет. Черт, что делать с чокнутым физиком? Где его искать?

Тяжело выдохнул и подкатился под бок к мягкой и такой уютной Люде. Завтра будет злиться, что лег рядом, и то, что мне не хотелось ее отпускать, не подействует. Я довольно усмехнулся. Необыкновенный, чудесный человечек, хрупкий, как котенок, и сильный, как волчица, защищающая своих детей…

Я уткнулся носом ей в плечо, наслаждаясь и медленно засыпая.

* * *

Мне было неудобно. Виски вспотели, руки затекли. Открыв глаза, тут же увидела причины. Во-первых, в незнакомой комнате очень жарко, в самом разгаре летний день, а мы, видимо, спали до полудня. Во-вторых, на меня кто-то удобно улегся. Я сообразила, кто именно, даже не открывая глаз, но сам факт мне очень не понравился.

У него что, другого места нет? Я, правда, не помню, как сюда попала, но запомнила, что на этом настаивал он. Попыталась мягко отпихнуть Кевина рукой – тщетно. Я, конечно, разозлилась, не терпелось выбраться, но и будить его было совестно.

Аккуратно извиваясь, медленно отползла, но он во сне поймал меня и притянул обратно.

Я озверела. Пот от жары, грязь из ямы, ужасная одежда – который день это все на мне, а сверху еще он. И вообще…

Резко отодвинув его руку, я угрожающе зашипела:

– Отпусти меня!

Судя по удивительному послушанию его руки, тут же вернувшейся к владельцу, он не спал. Вот га… Я грозно покачала головой. Ладно, вернусь из душа, выскажу, что думаю о его столь тесном гостеприимстве.

Я сползла с огромной постели, не оглядываясь на хозяина, направилась в коридор, разыскивая душ и обдумывая, во что бы переодеться, так как нигде своих вещей не заметила. А говорил, что заедем за моей одеждой. Обманщик несчастный!

– Как в лучших домах Лондона, – проворчала я, с любопытством оглядывая очень миленькую, наверное, потому, что крошечную, ванную комнату. Да у Кевина просто тяга к классике, хотя… может, дизайнер толковый постарался.

Я жутко злилась на обманщика, но гнев немного утих, когда обнаружила ажурную полку с большими махровыми простынями.

После душа я вообще почувствовала себя человеком. Уютно завернулась в простыню, как в тогу, вышла и собралась вернуться в спальню, но забрела в комнату с компьютером и полками для книг во всю стену.

Оглядевшись, я растерянно уставилась в окно, выходящее в просторный двор. Так много всего успело измениться за короткие два дня. Да буквально все!

Сжавшись от воспоминаний, я стояла у окна. Неслышно появился он. Я робко улыбнулась – стоять в таком виде было неловко, и прервала тишину:

– Заблудилась.

Какое-то время он внимательно смотрел мне в глаза. Однако выглядел по-прежнему сдержанно, хоть и сонно. И только тут я поняла, что Кевин затаил дыхание. Я опустила глаза, оказывается, и сама боялась вздохнуть.

Он мгновенно преодолел оставшееся пространство и обнял меня, прижавшись щекой к моей щеке. Это было совсем не то, что случилось в яме. В объятиях Кевина я ощущала биение его сердца, его запах.

Кевин был намного выше меня, эта мужская мощь кружила голову, зачаровывала. Древнее сознание женщины, восхищающейся силой, появилось и заставило прижаться к нему крепче. И тут голову потерял он. Это было что-то необузданное, кипящее в крови, туманящее взор, первобытное и примитивное. Его губы жадно скользили по моим, потом мучительно опустились к шее.

Я слышала, как бешено билось его сердце, как моя кровь пульсировала в висках. В солнечном свете, льющемся из окна, я заметила, что его пальцы чуть дрожат… И тогда, словно опомнившись, я выскользнула из его рук.

– Этого не должно случиться, – прошептала я, дрожа. – Я не могу…

Я закрылась простыней, словно щитом, и прошептала, не сводя с него глаз:

– Может, я слишком правильная, но я не хочу просто похоти, когда тело горячее, а сердце ледяное. Не хочу. Не могу… Прости.

На лице Кевина промелькнули и удивление и мольба, сменившиеся спокойствием. Словно он полагал, что я передумаю. Он молчал, хотя я ждала ответа, а когда его руки коснулись меня и нежно прижали к себе, прикосновение было уверенным. Я опустила глаза, ожидая гневных слов или сарказма, но услышала, как он с шумом выдохнул:

– Все ясно, на голодный желудок такие проблемы решать нельзя. Пошли, я угощу тебя своими супербыстрыми пиццами.

Я на миг застыла, вглядываясь в его лицо. Он не злится? Не пинает ногами мебель, не… Улыбается. Какое облегчение. С меня словно сняли гигантский груз.

Я дала ему руку и от души улыбнулась в ответ. Не ожидала, что Кирилл так разумно отреагирует.

Он повел меня куда-то вниз. Ага, на первом этаже у него гараж и кухня. Нет, еще и гостиная. Наверное, удобно. Разглядывая довольно спартанскую обстановку, я все думала о его реакции.

Когда он усадил меня за небольшой столик, выложенный светлыми каменными плитками, а сам залез в холодильник, наконец решившись на откровенность, я сказала:

– Знаешь, ты меня очень удивил. Когда я прежде отказывала мужчинам, они очень злились. Я даже считала, что так, наверное, и должно быть… И только сейчас до меня дошло, что они думали только о себе. А ты – обо мне. Значит, все понял?

Намазав подсохшие половинки лаваша майонезом и кетчупом, он ловко уложил на них ломтики копченого мяса, еще раз полил кетчупом и накрыл сыром.

– Жаль, нет зелени и свежих помидоров. И оливок. Они пропали в холодильнике, я все выкинул, – усмехнувшись, он заговорил совсем о другом.

Это так по-мужски, не любить разговоры о чувствах. Сама не люблю, но вот не удержалась.

Честно… я не понимала поведение Кевина, но глупое сердце бешено заколотилось от проснувшейся надежды. К сожалению, слишком часто мои мечты разбивались. Лучше принять его правила игры и вести себя осторожно, выжидая и наблюдая.

Я грустно улыбнулась: похоже, ему моя помощь на кухне не нужна. Потом оглядела гору заготовок, которую он водрузил на микроволновку:

– На моей памяти поистине богатырским аппетитом отличался только один мужчина.

– И кто этот обжора? – с усмешкой спросил хозяин, закончив изготовление супербыстрых пицц.

– Волчик. – Я припомнила, как тот умял две большущие пиццы и лег спать голодным, потом всю ночь вертелся и тяжело вздыхал.

– А-а, этот тип… ну да, он поесть любит. Мужик, – весело заметил Кевин, включив чайник.

Мы с огромным аппетитом позавтракали.

После еды мне ужасно захотелось спать. Кевин еще завтракал, а я сидела за столом и клевала носом.

– Гостья из меня никакая, прости. Засыпаю.

Я попыталась взять себя в руки, но Кевин сказал:

– Это нормально. Мозг после перегрузки пытается прийти в себя. Я тебя провожу и принесу одежду.

– Да? Мою?

– Нет, тогда к тебе не заехали. Ты уснула, мы с Ником не стали будить.

– Угу… – вяло кивнула головой.

– В прошлом году был большой забег на городском празднике спорта. Наши тоже бежали, так что я найду тебе пару коробок с новой экипировкой. Я их выкинуть хотел, но не собрался, а ты там подберешь, что нужно.

Я дотащилась с ним до спальни и рухнула в кровать, не дождавшись обещанной одежды.

* * *

Как оказалось, я проспала до самого утра. Потом что-то меня разбудило, но хоть Кевина рядом не оказалось. Спасибо и на этом.

Приняв душ, голодная и отдохнувшая, я полезла в большую картонную коробку, оставленную на кожаном кресле, и начала подбирать костюмчик. Нашла белую футболку, оранжевые треники и белые кроссовки. Потешно смотрелось, конечно. Свою грязную одежду я собралась постирать, но машинку не обнаружила, так что сложила все в пакет и пошла разыскивать Кевина. Первым делом я заглянула на кухню, заодно мечтая перекусить. В желудке за двое суток побывал только вчерашний завтрак.

Кевина здесь не оказалось, и я робко вышла во двор, который был заполнен гостями.

В спортивном костюме я выглядела, как уличный мальчишка. А из подъезжающих машин выходили люди в вечерних туалетах. Что случилось? Что за праздник? Но хозяин, Кевин, одетый не лучше меня – в растянутые майку и шорты, – галантно открыл дверь синего лимузина и помог девушке выйти. У нее были зеленые с искорками глаза и светлые с золотым отливом волосы, собранные на затылке в пышный пучок. При виде Кевина блондинка, просияв, как солнышко, приняла его вежливую помощь. Она даже не пыталась скрыть своих чувств. В синем костюме, отделанном атласом, выглядела блондинка замечательно, очевидно, ее стилист и парикмахер без дела не сидят.

Судя по всему, гостья не просто знакомая Кевина, уж слишком по-хозяйски она держалась. Сложив руки с пакетом за спиной, я прислонилась к стене, раздумывая, что же делать и куда бы спрятаться. Я в своем костюмчике здесь как курица среди львиц.

– Кевин, рад вас видеть! Мы уже подумали, что вас не будет на выходные, – с достоинством поздоровался высокий мужчина, протягивая бледную пухлую руку. – Как дела? Вот мы здесь, как вы сказали.

Он говорил приветливо, звучным, даже излишне громким голосом, и производил впечатление человека обеспеченного. Кевин, видно, не стремился поддерживать разговор с мужчиной, но вежливо отвечал, при этом что-то обдумывая.

Во двор въехала новая машина, из нее выбралась нагруженная пакетами Марина Олеговна, знакомая мне еще по Дашиной свадьбе. Она привезла помощников и продукты в огромных картонных коробках. По ее приказу во дворе начали расставлять мангалы для шашлыка, выносить из дома столы. Странно, почему Кевин ничего не сказал? Я бы помогла.

Один из прибывших, молодой синеглазый мужчина с рыжей бородкой, подошел ко мне и тихо спросил:

– А вы кто такая? Я здесь всех знаю, а вы откуда?

Я хотела ответить резко, но подумала, что он может быть охранником и обязан спрашивать странных гостей вроде меня. Пришлось быть вежливой:

– Я работаю в корпорации у Кирилла Борисовича.

Когда он медленно меня осмотрел, губы скривились в легкой усмешке:

– И это все?

Я кожей ощущала неприкрытую враждебность мужчины, который, судя по всему, чувствовал здесь себя как дома. В отличие от меня.

– Да, это все, – спокойно пояснила я и стала взглядом искать пропавшего хозяина.

– Кевин со своей невестой разговаривает, – пояснил гость, не скрывая презрения ко мне.

Ясно… Невеста, семейный праздник. Мило. Я тут явно лишняя. Боль оказалась запоздалой, но сильной.

Стиснув зубы, я деловито кивнула, потом уставилась вдаль, стараясь придумать подходящий предлог, чтобы уйти с достоинством. Были бы у меня часы или телефон, я бы с озабоченным видом посмотрела на них, а потом, сославшись на встречу, ушла.

С трудом сфокусировала взгляд на оживленном лице высокомерного гостя.

– Вы не передадите кое-что хозяину? – И как бы невзначай с досадой добавила, изображая нетерпение: – У меня на сегодня назначено еще столько встреч… Пусть позвонит, когда освободится, а мне пора.

Кивнув на прощанье насмешливо поглядывающему на меня мужчине, я деловито ушла в гущу гостей, по направлению к кованым воротам. Губы стали чужими и бесчувственными, но я собралась и даже кокетливо улыбнулась охраннику. «Что только не сделаешь, чтобы хотя бы внешне сохранить свое достоинство», – совершенно некстати пронеслось в голове.

Мужчина, сообщивший мне о светловолосой невесте Кевина, явно расслабился. Не могу сказать, в чем конкретно это проявилось, но он даже внешне изменился. Интересно, какая ему выгода от свадьбы Кевина? Так… а мне какая?

Появилось желание надавать себе тумаков – знала ведь, что для него я просто развлечение! Потом и ему – зачем соблазнял? Себе следовало добавить за то, что почти поверила, а ведь не девочка! Я решила еще раз прогуляться по двору, ожидая, пока гости из очередной машины войдут в дом. Ну их, пусть делают что хотят! Буду жить, свято помня, что мне никто не нужен. Вот только я не понимала, как в дальнейшем держаться с Кевином, и это беспокоило меня.

Уходить, по словам Кевина, опасно, но и оставаться невыносимо. Рыдать, страдать и зарекаться я не собираюсь, не дождется. Надоело! Не пропаду… Ну а что мозгов нет, тут ничего не поделаешь. Путь домой растянулся в бесконечность, но и там меня ждал большущий сюрприз. Возле моего подъезда стоял черный джип Тео, из которого, быстро открыв дверь, буквально мне на руки свалилась загоревшая и счастливая Дашка в потрясающем воображение ярком сарафане. Весело меня оглядывая, она заявила:

– Люд, что тут у вас происходит? Ты спортсменкой заделалась?

* * *

День не задался с самого утра. Да и вчера… Люда испугалась, а у меня терпения не хватило дождаться, полез к ней. Знал ведь, что спугну. Проводил ее спать, принес коробки с одеждой, – надо поскорее отвезти Люду за вещами, – и устроился рядом, собираясь встать прежде, чем она проснется.

Утром, ни свет ни заря, позвонил Реджин. Я вылетел из спальни, стараясь заглушить проклятый звук, чтобы не разбудить Люду. Оказалось, сегодня воскресенье, и я обязан устроить обещанный фуршет для стаи. Вот знаменитая пушкинская фраза «и вырвать грешный мой язык» написана явно про такие случаи. Из дальнейшего телефонного разговора выяснилось, что Ярослав с гостями не поехал, а они не знают, где искать мой дом.

Как любому нормальному человеку, услышавшему неприлично-радостный голос в такую рань, очень хотелось послать их всех… Но сейчас прибудет Марина Олеговна, да и простые волки не виноваты, что вожак устал и никого не хочет видеть.

Хоть бы Люду не разбудили.

Я, как мог, поприветствовал гостей, отметил про себя, что взыщу с Ярослава за неповиновение, и пошел к себе, переодеваться. Только натянул джинсы и футболку, как снова позвонили:

– Кевин, ты? Не спишь? – раздался в трубке обеспокоенный голос Ника.

– Я. Поспишь тут, ко мне вся стая нагрянула.

– Сочувствую. Я бы не звонил, но у нас тут… в общем, уволились начальники трех участков. По их словам, их «достали» наши бюрократы.

– А вот это уже интересно. Поспрашивай, кто именно их достал, и попроси на время остаться, скажи, что я обязательно приму меры, и бюрократам не поздоровится.

– Я уже пообещал им…

– И что?

– Самый мягкий ответ был: «до Бога высоко, до царя далеко, а эти каждый день… нервируют».

– Выясни, кто такие «эти». – И я положил трубку.

Осталось совсем мало тех, кто мог устроить травлю, как и подкуп работников. Круг сужается: начальники отделов, главный инженер, производственники… Нет, так просто не решить. Хотелось кофе, но у меня прием… Я заглянул к Люде, ее в спальне не оказалось. Прошел по всем комнатам, девушки нигде не было. Что за нелепость?

На улице возле столиков стоял Реджин. Он поглаживал бородку и пакостно улыбался. Я шагнул к нему, но меня перехватила блондинка, из тех кто «правильно выбирает».

– Она ушла, и мы знаем, что она у тебя ночевала, – негромко заявила гостья, ее губы враждебно сжались. – Почему она здесь?

Если ее грубо одерну, они станут мстить Люде. Я терпеть этого не стану, однако сейчас что-то надо сделать.

– Во-первых, не помню, чтобы я когда-либо обещал тебе отчитываться, во-вторых, хотите вернуться к десятине? – холодно одернул я нахалку. – Могу бросить работу и по праву вожака требовать с вас деньги, а за хамство и непотребство ввести налог для стаи процентов эдак в тридцать от доходов и штрафовать при каждом удобном случае.

Но блондинка меня прервала, гневно оглядев мой скромный домашний костюм:

– Бабе своей мозги дури, она вся пропахла твоим запахом! – Ох уж эти наглые волчицы. Не зря меня мама просила найти себе жену среди людей. Я нашел… и угробил Сашу.

– Ты меня не слышала? Я когда-то обещал тебе отчитываться? – зарычал я. – Так, милая, с твоей семьи половина дохода… На полгода сроком, чтобы помнила, как с вожаком спорить. Еще одно слово, выкину из стаи, пойдешь к гиенам в рабыни!

Она разинула рот, собираясь что-то добавить, но, видимо, выражение моего лица произвело на нее впечатление. Блондинка развернулась и отошла к толпящимся родственникам, осыпавшим меня гневными взглядами.

Девушек обижать нельзя, я помню, но и спускать подобное хамство не следует.

Тут раздался звонок со стационарного телефона и, ворвавшись в прихожую, я рявкнул в трубку:

– Да?!

– Слушай, вожак, – раздался до боли знакомый голос. – А ты никого не потерял? Моя жена с ног сбилась, бегая вокруг твоего сокровища, ошалевшего, еще и без ключей…

Я лишь смог набрать воздуха в грудь.

– Тео, дружище, вы вернулись! – Я с облегчением выдохнул и тут же радостно добавил: – Если ты думал подколоть меня «моим сокровищем», то здорово промахнулся. Я как раз его потерял. Сберегите, пока не приеду.

Стая бесцеремонно прислушивалась к моим словам и на последних грозно загудела. Я властно оглядел гостей. Ну все, дождались. Гиен, клан и корпорацию скину Тео, а своими волками займусь вплотную.

– Допекли, видно, – засмеялся друг. – «Дружище»… Так меня еще никто не обзывал. Это же надо!

Тео есть Тео.

Я спиной почувствовал неладное. Выждал паузу, потом неспешно повернулся и окинул равнодушным взглядом полтора десятка матерых волков, окруживших меня с весьма недвусмысленными намерениями.

– Что, самозванец, не понял? – желчно усмехнулся Чарлик, один из старейших волков стаи, который так и не удосужился выучить русский язык, хотя живет здесь больше полувека. Да и прозвище Чарлик, по имени песика из детского мультфильма, указывало на презрительное отношение окружающих к этому типу. – Пришелся тут…

Его перебил Джеф. Искривив губы от презрения и гнева, угрожающе наступая на меня, он завопил:

– Какого черта ты нам голову морочишь?! Традиции… вожак… а сам нашел себе в пару человека! Чистокровного!

Я поднял брови, изображая изумление, хотя в уме просчитывал развитие событий. Первых трех напавших придется уничтожить, с остальными как получится, – от этой мысли зубы плотно сомкнулись, и я едва ими не заскрипел. Сама мысль претила. Ненавижу убивать, и то, что я могу это сделать, не значит, что я с этим смирился.

Враждебно настроенных волков остановил Николай, начав более-менее адекватный разговор, за что я был ему даже немного признателен.

– Ты, вожак, совсем не уважаешь нашу стаю. И нам это не нравится. Ты относишься к нам, как к зверям, но забываешь, что мы не в лесу и совсем не животные. Отвергнув наших невест, ты показал, что мы для тебя никто.

Я осознал, что телефонная трубка все еще у меня в руках. Вздохнув, пристроил ее на рычаг, засунул опустевшие руки в карманы и стал общаться с взбешенными волками, сопровождавшими каждое мое слово гневными репликами или смехом.

– Итак, вам не нравится мое отношение. Что конкретно? То, что я не обдираю вас, как бывший вожак? Полностью снял десятину и не требую, чтобы вы, как рабы, исполняли мои приказы? В этом отсутствие уважения? Или в том, что, несмотря на открытые оскорбления в мой адрес, я никого из вас не убил? – спокойно поинтересовался я, медленно заглядывая в лицо каждому.

Кто-то в ответ смотрел нагло, кто-то смущенно отводил глаза… Хотя меня больше всего интересовало, что ответит Николай, который молчал. Склонив голову набок, я подвел итоги:

– Что у нас получается. Я дал вам возможность жить свободней, а вы, каждый раз встречая меня, называли самозванчиком. Неужели у вас, словно у молоденьких самочек, не хватило ума понять, что я могу уничтожить любого и за меньшее оскорбление? Как должен реагировать вожак, если его терпение путают со слабостью?

Запах агрессии, окружавший меня, как облако, не отступил, но немного притих. Так как волки задумались, я продолжил, гневно вглядываясь в глаза противников:

– Вы решили, что можете мне…

Но меня виновато прервали:

– Вожак прав, мы недооценили… – Николай склонил голову.

Волчий разум, стремящийся к самым правильным решениям, возобладал еще у нескольких старейшин. Но не у всех. Реджин, насупившись, с оскорбленным видом упрекнул:

– Но у вожака пара должна быть чистокровной волчицей. А ты нашел себе человека.

– Я лично ее достану, – демонстративно пригрозил Чарлик, с пренебрежением оглядывая мою прихожую. – Выловлю и прикончу, чтобы никому неповадно было. – Он сплюнул, и я схватил его за глотку.

Николай вцепился руками в двух ближних волков, на пределе сил удерживая их, чтобы хотя бы внешне соблюсти законы. Глядя на них, остановились и другие, и потому схватка стала выглядеть, как классический вызов. Тем более что в глазах остальных волков он встал на мою сторону.

Кровавое это дело, раскол стаи.

Прижав Чарлика к полу, я наградил его последним ударом в челюсть, тяжело наступил ногой в кроссовке ему на шею и сурово повелел:

– Даже не думай встать на моем пути! Уничтожу без капли сомнения.

Чарлик, рыча от гнева, задыхаясь под моим весом, пригрозил:

– Всех не удержишь! Кто-нибудь свернет шею твоей самке, – захрипел он, превращаясь в зверя.

* * *

Небольшая гостиная, куда привели меня Даша с Тео, была очень уютной, но совсем не в Дашином стиле. Там стояли небольшой стол, покрытый белой скатертью, несколько старинных кресел и большой диван у стены. Книжная полка заставлена мягкими игрушками, а над ней висели в рамках цветные фотографии счастливой свадьбы. На некоторых фото с Дашей была и я. Попадались чьи-то акварели, некоторые были не совсем закончены.

Я была здесь впервые, поэтому решила рассмотреть.

– Тебе тоже понравилось? – усмехнулась Даша, выставляя чашки с чаем. К нашему появлению тарелка с закуской уже стояла на столе.

– Это рисунки Никиты, любимца Тео. Я тебя познакомлю, такой забавный паренек, – милостиво пообещала Даша. – Что тут без нас случилось?

Тео отказался от чая и скрылся в другой комнате, а я начала обдумывать, с чего начать свой рассказ, выуживая из происшедшего перепутанные нити. Все произошло как-то очень быстро и просто… неправдоподобно. Картины из памяти наползали друг на друга, путались, происшедшее казалось хаотичным и местами просто немыслимым.

– Меня похитили… потом хотели попробовать на вкус… – Почему-то именно эта деталь, не нашедшая разумных объяснений, больше всего зацепилась в памяти. – А Кевин и Ник меня спасли…

История получилась захватывающей. Я предпочла бы прочесть ее в книге, а не проживать заново, рассказывая подруге. Но разве не я мечтала о большом, разделенном с кем-то приключении? Вот и получила… Тяжело вздохнула и, опустив глаза, закончила рассказ, в этот момент обдумывая, как глупо и по-детски убежала из дома Кевина.

Даша в ужасе подскочила на диване, чуть не опрокинув чайник с кипятком.

– На вкус?! Я так и знала, что ты не будешь зря писать! – Она была поражена, словно мы говорили о настоящих каннибалах. Я пожала плечами.

– Когда я отправила тебе эсэмэс, ничего еще не произошло. Получается, это совпадение, – робко созналась я, хотя внешне все выглядело логично: мое взволнованное эсэмэс, похищение, спасение. Но только внешне, на самом деле ничего даже не намекало на будущие события.

Но Дашу я, кажется, не убедила. Она устало махнула рукой, закрыв глаза ладонью. Странно, нервничать вроде должна я. Но сейчас во мне будто все замерзло, хотя я улыбалась, шутила и никак не показывала, что мне больно.

Но в сознание закралась, нет, даже не закралась, там поселилась обидная мысль. Ведь Кевин может получить любую женщину, какую только пожелает. С чего я, как сумасшедшая, могла надеяться, что он заинтересуется именно мной? По-настоящему, а не чтобы развлечься.

Я заставила себя собраться и успокоиться:

– Там много чего произошло. Кевин пришел меня спасать, и только он знал, что может случиться. Но откуда, мне не сказал.

Даша печально кивнула, я перечисляла дальше:

– Его победили, и нас кинули в яму. То есть его кинули в прямом смысле слова… В общем, такой ужас! – Я поморщилась, вспомнив жуткое ощущение непоправимой трагедии. – Вытащил всех Ник. Потом я оказалась у Кевина… и попала домой.

– Если ты думаешь, что я что-то поняла, то ошибаешься, – хихикнула Даша, положив себе на колени подушку-думку.

Что в моем рассказе так резко изменило ее настроение? Или опять Дашкинс что-нибудь придумала?

– Так. Кевин тебя спас. И долго вы с ним сидели в яме?

Я прищурилась. Еще немного подробностей, и, казалось, Даша начнет потирать от удовольствия руки.

– И что вы делали в яме? – Даша от нетерпения даже отставила чашку с ароматным чаем, купленным на самом настоящем восточном рынке. Я, кстати, такой уже пила, когда мамина подруга вернулась из командировки в Иран.

– Ждали, что с нами сделают похитители.

Дашкинс хитро склонила голову набок. Казалось, ее волновало все, вплоть до глубины моих вздохов.

– Никакой любви, нежных чувств, дрожания сердца, поцелуев, в конце концов?

– Не надо придираться к словам! – демонстративно возмутилась я. – Разумеется, я очень хорошо отношусь к нему. Он за меня дрался и, в конце концов, спас, пусть и с помощью Ника.

– Ладно, – кивнув головой, великодушно согласилась Дашкинс. – Я пока помолчу.

– Отл…

– До вашей свадьбы, – уверенно закончила подруга, принявшись за чай. Мне осталось только покрутить пальцем у виска.

– Вот упрямая! – Я сделала большие глаза и отмахнулась. – Этого не будет. У него, как оказалось, есть беленькая, весьма миленькая невеста, а я осталась с та-а-аким обломинго…

– У Кевина? – въедливо и недоверчиво вопросила Даша, взглянув на меня исподлобья. – Невеста?

Я устало кивнула.

– Не верю! – Дашкинс поджала губы и категорично помахала головой, отрицая даже саму мысль о невесте. Куда там Станиславскому! Тут же для успокоения схватила бутерброд с колбасой, нарезанной на скорую руку. – Он же с работы не вылезает, о свете божьем забыл, все о делах да о делах печется. У него невеста? Нет, это ты вечно на него волком смотрела, того и гляди заморозишь.

– А придется поверить. И… и до похищения я вообще на него не смотрела. Никак! – убеждала я, в качестве доказательства вкратце пересказав утреннее происшествие с гостями. Но Дашу вновь не убедила.

– Нашла, кого слушать. – Она весело хихикнула. – Он видный мужчина, тебе и не такое заявят, чтобы отодвинуть. Пока сам не скажет, никого не слушай. А насчет «не смотрела»… Я тебя никогда не видела такой. Всегда вежливая, с железобетонным терпением, я иногда была в шоке от твоей выдержки. Ты от его слов вспыхивала, как первоклассница!

– Да ну тебя! Спасибо, теперь буду ходить из угла в угол и ждать, пока он сам мне скажет, угу… – Я саркастично покачала головой. – Лучше расскажи, как она, жизнь семейная.

– Ужасно! – Даша подняла плечи и, показывая возмущение, вдохнула полную грудь воздуха.

Я в удивлении всплеснула руками:

– Как это – ужасно? Даш, ты серьезно?

– Вот представь, ты показываешь мужу на … – тут Даша трагично махнула рукой в сторону. – А-а, все равно, на что показываешь. На все, что я показывала ему в магазинах, изысканных бутиках или экзотических восточных лавках, получала в ответ только: «Нравится? Бери!» Однажды я разозлилась и спросила: «Что делать, если мне все здесь нравится и я все здесь хочу?» Он ответил, что надо второе такси нанимать. У меня руки опустились. В общем, у нас нет никакого взаимопонимания.

– В смысле? – опешила я. Пока я еще не встречала людей, как нельзя больше подходящих друг другу.

– В смысле, когда мне от него нужно понимание и сочувствие, он предлагает выходы из затруднительных положений.

– А что в этом плохого? – вновь я ничего не поняла.

– А то, что выходы мне не нужны, я сама их знаю, – как маленькому ребенку пояснила недовольная Даша. – Мне нужна его моральная поддержка.

– Это как раз поправимо. – Я сделала серьезное лицо. – Вешаешь себе на голову два фонарика. Когда тебе нужно сочувствие и понимание, нажимаешь на кнопку, и загорается белый, как совет и помощь, – красный… Это чтобы Тео не путался.

Я ехидно хихикнула, наблюдая, как Даша в шутку запустила в меня подушкой.

– Ну ты… Подруга, называется! Нет бы на мою сторону встать, посочувствовать, а она…

– А как ты хотела? Ну откуда он знает, чего ты хочешь? И насчет покупок я не поняла. Тебя смущает, что он не ограничивал тебя, или что не пищал от восторга из-за каждой вещи?

– Ты все прекрасно поняла! – Дашкинс изобразила обиду, хотя глаза ее блестели.

Я довольно закивала, уложив многострадальную подушку себе за спину:

– Да-да. В следующий медовый месяц ты поедешь со мной, чтобы было с кем обсудить покупки и морально поддержать.

Я с трудом сдерживала хохот. Но Даша ответила серьезно:

– Ты не представляешь, как мне вас не хватало.

– Точно… не представляю. Думаю, бутики и экскурсии ты практически игнорировала.

Даша в ответ только улыбнулась и, немного покраснев, съязвила в отместку:

– Уговорила, так и быть! Я не буду просить тебя захватить меня в свадебное путешествие.

– Я о твоем вообще-то. – Тут же, вспомнив о сегодняшнем знакомстве, я грустно вздохнула и опустив глаза в чашку. Точно! Мое путешествие будет не скоро, если вообще случится.

Даша тяжело поднялась с дивана, задумчиво поправляя подол сарафана:

– Люд, пошли, я покажу, как сюда попасть. Коды там разные и прочее. Кевин прав, домой тебе нельзя, да и мне хорошо, что ты рядом. – Она тепло улыбнулась.

Даша повела меня по коридору, на ходу рассказывая, почему особняк тщательно охраняется:

– Я сказала бы, что подобное – чистой воды паранойя, если бы не увидела, как эта защита спасла сотрудников от нападения. Тогда люди погибли, и Тео был на грани жизни и смерти, и Кевин тоже…

Я в ужасе уставилась на подругу.

– Поэтому все настолько серьезно. – Даша, прикрыв рот ладошкой, зевнула, потом виновато произнесла: – Джетлаг, синдром смены часового пояса. И сплю, и не сплю.

– Угу, слышала о таком. Даш, давай, ты потом расскажешь. Лучше пойди, отдохни, я ведь у тебя надолго. – И улыбнулась. Но Даша, все равно взяв меня за руку, потянула, собираясь что-то показывать.

Я вздохнула. Так тяжело, словно стремилась избавиться от накопившихся эмоций и воспоминаний. Ох, если бы это помогало! Я поднялась из-за стола и послушно направилась вслед за Дашей. Меня не интересовали замки и коды безопасности, ведь поздно я не возвращаюсь, а если куда пойду, то с Дашей, но она хозяйка, и мне показалось невежливым настаивать на своем.

Шагая по коридору, она пожаловалась:

– Мне особняк гостиницу напоминает. Какие-то люди постоянно, помогают, убирают… Так неуютно. Хорошо, что ты со мной.

Все же как у них красиво. Спускаясь по лестнице, я залюбовалась камином с темно-синим порталом, детали которого были покрыты позолотой. Стены с тонкой лепниной, на полке, между бронзовыми канделябрами, стояла картина. Я не специалист, но, кажется, это сделано во французском стиле… Я решила потом рассмотреть картину получше.

Даша заметила, как я осматривала холл, нагнулась ко мне и, скептично поджав губы, шепнула:

– Красиво, словно в музей попала.

– Ну что ты, Даш, здесь так уютно. Какой там музей! Нет, я понимаю, если бы ты страдала от того, что тебе пришлось здесь все драить. С твоим перфекционизмом ты бы не выпускала губку из рук. Но Тео нанял людей…

Даша, нахмурив брови, сказала:

– Ладно, давай так. Ты бы хотела жить в таком доме?

– Нет, – честно ответила я.

Еще на свадьбе Даши мне было не по себе от того, что здесь постоянно были вооруженные люди, которые уходили только ночью, когда дом закрывался. Но то, что Даше повезло, что у нее заботливый и любящий муж, надо ценить и не выискивать глупые поводы для недовольства. Свои мудрые мысли я высказывать не стала, она сама умница, разберется.

– То-то же! – обрадовалась Даша, возвращаясь к заданному вопросу. – А придется пожить. Я тебя не отпущу. – А почему не захотела бы? – задумчиво добавила она.

– Боюсь заблудиться, – хихикнула я.

– Вот всегда ты…

Что именно всегда, я услышать не успела. Мы подошли к двери, и Даша показала мне экран в стене, на который надо было смотреть, когда вводишь пароль, и назвала слово:

– «Чехарда» и дата нашей свадьбы, без пробелов.

Я кивнула. Даша, закрыв щиток, который сливался со стеной, хихикнув, добавила:

– Говорят, раньше был другой пароль, типа «задолбала эта чехарда», но после свадьбы Тео его подсократил.

– Какой психологический эффект пропал… А так, ввел в сердцах пароль, и полегчало, – пошутила я.

Но Даша восприняла это серьезно.

– Ты думаешь? – с сомнением в голосе протянула она.

Когда мы вернулись в комнату, Даша устало добавила:

– И все-таки… Я не верю, что у Кевина есть невеста. Вот увидишь, он примчится сюда за тобой и все пояснит. – Даша уловила причину моей печали и отреагировала, как самый близкий человек, желающий утешить.

За что я, конечно, ей благодарна, но:

– Даш, не примчится. Кто я ему? Так, сотрудница, которая постоянно раздражает своим упрямством, ну, может, еще с завидным постоянством влипает в проблемы…

Как показало время, я была права. В течение десяти дней о Кевине ничего не было слышно. Как сквозь землю провалился. А поскольку Тео не проявлял беспокойства, было ясно, что у того все в порядке. Так что, увы, сказке здесь не место.

Даша выделила мне комнату, принесла два больших пакета с подарками из путешествия и ушла отсыпаться. Оглядев небольшую спальню в голубых тонах с милыми серебристыми занавесями, превращающими ее в покои сказочной принцессы, я села в изящное кресло и оперлась о слегка выгнутую спинку, почувствовав, как усталое тело налилось свинцовой тяжестью.

Столько всего с утра произошло, а тут еще наивные мечты о мужественном человеке, разочарование… Хотя это из-за собственной глупости. Я ведь ничего о нем не знала: ни о возрасте, ни о родителях, увлечениях. Но совершенно не ожидала, что буду жалеть о том, что у нас ничего не получилось. И, главное, у меня никогда не возникало чувства, будто Кевин просто развлекается.

Вот это логика! Узнала, что у него есть невеста, и такие мысли. Нет бы радоваться, что избежала столь унизительной ошибки, но ведь так хотелось пожить счастливо, пусть и недолго. Но хотелось – это совсем не то, что сбылось.

Я устало потянулась, встала, выбрала белье с нарисованными елочными игрушками и направилась к дивану.

Даша меня сильно смутила. Она неплохо знает Кевина и то, что не поверила в его невесту… У меня замерцала искорка надежды. Вдруг она права? Мысли вернулись к похищению. Совершенно бессмысленному похищению. Я не стала никому рассказывать о страшных часах сидения в яме, когда я чувствовала себя заживо погребенной под бетонной плитой. Вечно мы остаемся недовольны, когда исполняются наши мечты. Еще недавно, в яме, казалось, нет и малейшей надежды выжить, и любой, самый маленький кусочек, полученный от жизни, – огромный дар, а сейчас я хандрю на пустом месте… С удовольствием вытянула ноги. Тепло и мягкое ложе дивана убаюкивали, Дашин голос из-за стены, пересказывающий мужу некоторые детали нашей беседы, вызывал улыбку.

Эти его «невесты» просто еще не поняли, что я не освоилась на новом месте. Если возьмусь за дело серьезно, блондинке придется искать себе другого жениха. Теперь я думала, что он заинтересован во мне, значит, ему только надо помочь с выбором. Так, платье, которое при всей своей скромности больше открывает, чем скрывает, есть. Значит, не зря я тогда поддалась на уговоры Юльки и купила его. Настоящее восточное масло, с которым никакие французские духи не сравнятся, тоже куплено с Юлькиной подачи. Могу добраться до сердца через желудок – люблю готовить… Я грустно усмехнулась. Жаль, стиль женщины-вамп явно не мой.

Ну и главное, Кевин мне нравится, и я его искренне уважаю, а это должно повлиять на его выбор не меньше провокационной одежды и манящих ароматов.

Боже мой, какие только глупости в голову лезут!

Интересно, Кевин знает, кто этот негодяй, похожий на Макса? И где, в конце концов, сам Макс?