Когда к Герту настолько вернулись силы, что он смог приподняться и сесть в постели, в окно глядел вечер. Артур спал, бледный, но спокойный; мертвецкий оттенок с его губ ушёл. Герт укрыл его пледом и встал, шатаясь на слабых ногах. Регулятора беспокоило чувство, что он что-то упустил. Будто память отшибло. Для начала он подтянул и застегнул джинсы — очевидный пункт — и тут же вспомнил остальное. Во-первых, он вышел из кабинета и Управления невидимкой, не предъявив пропуск; во-вторых, самовольно взял «серую» машину; в-третьих, не сообщил семье, где он и когда вернётся.

Важное прежде всего. Герт вытащил телефон — там было несколько пропущенных звонков — и набрал Инес.

— Ина, милая?! Со мной всё в порядке, — быстро сказал он, не дожидаясь вопроса жены. — Я тут уехал на встречу и так замотался, что даже не позвонил, прости.

— Герт, ты всех перепугал. Мне звонили из Управления, тебя ищут, с пропуском что-то — …

— Я знаю. Он, кажется, не сработал. Иночка, ты не могла бы им позвонить и сказать, что меня не сожрала мафия, я просто в доме Артура? Это их успокоит.

Надеюсь.

Но объяснения предстояли.

— Герт, я тебе звонила раз десять. Ты не отвечал. Ты… спал? — Инес говорила спокойно, даже слишком, но в голосе лежала боль. Его жена всё знала.

— Я… да. Я просто свалился и отрубился, такая неделя была… Но вечер прошёл не зря. Ина, он наконец-то заговорил. Сказал мне… важное. Понимаешь?

Она молчала.

— Из этого можно что-то сделать. Может быть… немало.

Очень много. Всё.

Он молился, чтобы Инес поняла.

— Вот как? — тон был всё ещё холоден, но у неё проснулся интерес.

— Ага. Успокой детей. Я приеду и расскажу. Ина… я, может быть, завтра буду. Артуру плохо — сердце. Я тут посижу на случай, если надо звать врача.

— Сердце. Да, ты останься. Пусть не на нашей совести…

— Угу. Ина, прости — …

— Уже. Я люблю тебя, Герт, — сказала она и дала отбой.

Он через силу улыбнулся и почувствовал тёплую, виноватую любовь к своей жене, этой великодушной, прекрасной женщине. Он вознаградит Инес за её доброту, вернувшись домой; следующая ночь — её.

Он вдруг почувствовал спиной тяжёлый взгляд и повернулся к Артуру.

Они молчали некоторое время. Артур комкал плед на груди, губы его были плотно сжаты. Боль. Герт достаточно знал Артура, чтобы её распознать.

— Сердце?

Да, сигнализировал Артур, опуская веки.

— Прости, — попросил Герт, обмирая.

Артур зажмурился и, помолчав, произнёс:

— Если ты ещё раз поступишь так, я тебя убью.

— …

— Попробуй только опять меня изнасиловать, Герт — и ты труп.

— Что ж, справедливо, — признал Герт, с облегчением чувствуя, что эпизод на этом исчерпан. — Где твои таблетки? Почему я их вообще не вижу? Надо же их держать под рукой.

— Нету, — сказал Артур.

— В каком смысле? Кончились?

— Нет. Это яд.

— …

— Они дали мне яд три года назад. Когда я вышел из комы. Какую-то дрянь, которая, правда, спасала сердце, но — … Я на глазах сдавал. Тело и память, рассудок — всё.

Герт сразу понял, что он имел в виду. Милосердные жрицы, врачи и медсёстры, слуги Добрейшей Богини… Что же, примерно такого он втайне от них ожидал — и всё же удостовериться, что твоя паранойя оправдана, было страшно.

— Так почему ты не достал другие? Новую упаковку. Все эти твои друзья…

— Я попытался. То, что мне передали, было таким же ядом. Концентрация поменьше.

— Боги… — сказал Герт и осёкся. Именно что Боги. — Убить тебя — не лечить — они не могли…

— Не хотели.

— Ага. Кто б это им поверил, что Богиня не может поднять человека после инфаркта?.. И дали вместо лекарства медленный яд.

— Совмещённый с лекарством. Примешь — умрёшь, не примешь — умрёшь.

— Мерзавцы…

— Ничего, справляюсь сам, на это меня хватает. Герт, дай ещё валерьянки. Только не трогай меня сейчас, хорошо? Иначе я тебя снова вырублю — может быть, навсегда.

— Окей, — Герт встал — колени чуть не подломились — и, пошатываясь, взял пузырёк и сахар. — Артур, а что это было?

— Боги… Ты так и не понял?

— Понял, Артур. Не дурак. Я тянул у тебя энергию…

Артур кивнул, взял кубик и съел.

— И ты её взял назад. Верно?

— Мгм. Я взял больше, чем ты забирал. Я ведь чуть не умер. Боялся уже, что убил тебя, как ты упал. У тебя энергии, как у солнца.

Лицо Артура вдруг исказилось, кулак прижался к груди. Герт бросился к нему. Что делать?! Его — трусливое — решение не звать врачей оказалось единственно верным. Врачи все служили Добрейшей, не так ли… Не зная, как ещё помочь, он стал гладить Артура по голове, по лицу — и тут вспомнил, о чём они только что говорили.

— О, извини, — он отдёрнул руку, как от огня.

— …Ничего, малыш, ты сейчас… иначе.

— Правда? — Ты мне опять доверяешь? В груди его расцвела радость. — Можно? — И Герт снова протянул руку.

Он пытался облегчить страдания Артура этими простыми ласками. Кажется, помогало. Если бы я позвал врачей, он был бы мёртв уже. Наверняка. До храма не довезли, бывает. Врачи-убийцы… Обвинили бы во всём меня.

Мысли Герта шли по кругу.

…

В большом панорамном окне гас закат. Над садом виднелся краешек солнца.

— Артур, почему? Ты был им полезен. Такой хороший смотритель земли Богов. — Герт обнаружил, что произнёс это без сарказма. — Делал всё, что им было надо, что не надо, воспрещал. — Ты предал нас ради них, ради власти, ради их воли. Эту фразу Герт проглотил. — Почему было не поднять тебя сразу, пока я не успел всё прибрать к рукам? Я им враг, ты был верный слуга. Неужели они не знают?

— Как полагаешь?

— Полагал бы — я бы не спрашивал.

Артур вздохнул. Он смотрел в окно и следил за солнцем.

— Только не говори, что как раз перед теми выборами ты наконец решился творить добро — сделать то, для чего тебя выбирали, — сказал Герт. — Лет двадцать трусил, а тут решился.

— Герт, когда ты пришёл… Помнишь, что я сегодня сделал?

— Меня невидимкой. И что?

— И кто я?..

— Маг. Ты колдун. Или, как говорят, экстрасенс, неважно. Их это не устраивает, что ли?

— Устраивало, — сказал Артур. — Пока я в этом плане ничего не делал. Серьёзного, разумею. Всё было в порядке до предыдущей весны. Четыре года назад. Помнишь, что там случилось?

— …Да ничего.

— Не совсем у нас.

— …Секунду, — Герт копался в памяти, но она ничего не выдавала. После обморока он ещё плохо соображал.

— Это было нам выгодно, — уточнил Артур. — Страшное дело — однако нам на руку.

— Тогда было два страшных дела. Гибель Роше с командой… и Кодо.

— Кодо. Это тоже. Да.

— Стоп. Стоп. Ты хочешь сказать, что ты это сделал? Прикончил Роше силой колдовства? Утопил целый остров?

Артур кивнул.

— Во всяком случае, я пытался. Может быть, просто совпало.

— Остров. Кодо. Там было сколько миллионов человек?

— Восемнадцать. Почти все успели спастись.

Герт что-то вспомнил.

— …Елена Клири. Она говорила что-то такое. Она же безумна. Ты шутишь? Да?

— Елена всё правильно угадала. Вычислила.

Правильно. Вероятность, статистика. Елена Клири вычислила ряд. Это её работа…

Край солнца вспыхнул над листвою и погас.

— Я единственный человек на земле, — сказал Артур, — который мог бы причинить вред Богам, если бы захотел.