Андрей объявился на поминках нашей учительницы в Дзержинске. С пришествием вечности каждая смерть стала большим событием, и Анну Кировну провожали сотни людей, в основном бывших учеников. Её поминки превратились в большой remembrance, торжественный и весёлый.

Мы съехались в городок, где она провела свои последние годы. В школе многие государственные дети ездили к Анне Кировне на лето. Её клан с радостью о нас заботился. Андрея мы пару раз брали с собой. И вот учительница умерла, и, как и мы, он вернулся в это благословенное место. Там был виноград и зелёная тень, были родные, знакомые тихие улицы… И мой друг, мой лучший, худший друг, ставший взрослым и оставшийся улыбчивым подлецом.

Андрей стал привлекательным, таинственным молодым человеком. В Дзержинске он подставил одну ни в чём не повинную девушку под большое несчастье. По его вине она неосторожно провела ночь не в той компании и была изнасилована. Я не знала, что именно он собирался сделать той девушке. Я думала, это будет безобидная шутка, Андрей намекнул мне на это. Но оказалось, что он имел в виду страшную подлость. И я его прикрыла — прикрыла моим публичным доверием, моей искренней радостью от нашей встречи. Остаток детской любви к Андрею привёл меня к этому. Я всё ещё немного любила его, хотя понимала, что никакого будущего у нас с ним нет. Я простила ему всё.

Люди подозревали, что Андрей имеет отношение к происшедшему. Поскольку я проводила с ним время, тень пала и на меня, но я железно держалась и не подавала вида, что что-то не так. Параллельно я собирала в чемоданы вещи, главным образом книги, которые завещала мне Анна Кировна… Когда нас с Андреем попросили уехать, мне стало ясно, что я потеряла время за этими интригами и мне не собрать всех этих вещей. Пришлось их оставить в деревне.

* * *

— Ты должна кое-что знать, — сказал Андрей. — Несколько дней назад мне снился сон. Ты там была. Мы были в доме, в одной комнате, ночью. Спали в постелях. Внезапно я проснулся — мы оба проснулись — оттого что извне, за стенами дома, бродило Нечто.

Мы ушли с кладбища и поднимались по тропинке на холм. Зелень травы пестрела васильками.

— Я стоял у закрытого окна и знал: что-то рыщет там, в темноте. Это была какая-то абстрактная сила, без пола и образа. Оно хотело, чтобы я открыл окно и впустил его. Но ты предупредила меня, чтобы я ни в коем случае не открывал окно.

Излишне говорить, что этот сон меня совсем не удивил. Удивило меня то, что он приснился Андрею, а не мне.

— У него нет качеств. Оно стремится к чистой форме, — сказала я. — Я хорошо знаю эту тварь. Это отвратительное чудовище.

— Да! Оно стремится к чистой форме. Я не знал, как его описать, мне приходило в голову только «бесполое» и «абстрактное», «бесформенное», «белое». Оно проникает в любую щель, — сказал Андрей. — Оно давит на стены, сдавливает всё. Оно прямо перед твоим лицом, ты знаешь это, но ничего не видишь! Это был кошмарный сон.

— И что дальше? — спросила я.

— Это всё. Я стою перед окном. Оно хотело, чтобы я его впустил, но я уже знал от тебя, что этого нельзя делать.

— Мы ему не нравимся, — сказала я. — Люди ему не нравятся — мы такие неправильные, такие… мясные. Мы спим, едим, живём в домах с деревянными стенами, у нас такие разные, несовершенные лица, — Я глянула на его симпатичное худое лицо. — Не думаю, что оно сейчас ещё заинтересовано в материи. Раньше… да, это было иначе, хотя и раньше это была мерзкая тварь. Это существо действительно опустилось. Сейчас оно уже утеряло все свойства. Теперь это чистый демон.

— Не знаю, — возразил Андрей. — «Демон» звучит для меня примитивно. Это была абстрактная сила, без каких-то личностных качеств. Антитезис всего человеческого. Оно даже соблазнить меня не хотело, а просто…

— Да — просто сожрать. Мы представляем себе демонов как что-то такое рогатое, как смехотворную выдумку гитов. На самом деле демон — это то, что тебе приснилось. Раньше я тоже не употребляла это слово, но со временем я поняла, что это правильное слово. Вот так и выглядят демоны.

— И что значит этот сон? — спросил Андрей.

— Что нам надо пожениться, — наполовину пошутила я.

— И вступить в бой с демоном?

— Ты борешься с ним уже тем, что живёшь, — сказала я. — Все, кто знает о его существовании и не служит ему, противостоят ему. Ты живёшь как человек, читаешь книги, разговариваешь, и уже этим ты противостоишь демону.

— Я предпочитаю противостоять ему бластером, — сказал Андрей.

— Ты о чём?

— Ты, я вижу, в форме, — двусмысленно сказал Андрей.

Я была в униформе моей школы и, конечно, физически в форме, как положено мастерам.

— На Этерне началась война, Джейн, и Крыса набирает наемников.

О, как мы выросли. Теперь я — Джейн…

— У него что, мало пушечного мяса?

— Он не любит терять свои составные. Он и так сейчас много теряет. Диди, cidai напали на своих собратьев, присоединившихся к Крысе. Похоже, это существо — белый демон — он отдал приказ истребить всех улели, всех членов сообщества Крысы. Cidai почему-то считают демона своим Творцом. Он их бог. Они подчинились приказу. На Этерне идёт геноцид. Чтобы защитить улели на Этерне, Крысе нужны солдаты — наёмники. Из Вавилона и наши. Платит он в бриллиантах.

Мы с Андреем были одни в тишине, среди тёплого ветра и трав. Он сказал:

— Джейн, пойдём на войну.

Мы пошли на войну.