Вихрастый парнишка, надев наушники, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. В комнате ярко светил экран монитора, по которому словно бензиновые пятна растекались разноцветные кляксы. Он слушал музыку.

Монитор мигнул, и на его поверхности появился едва различимый контур. Конечно, если бы цвета не менялись так часто и не отвлекали на себя внимание, в этих контурах можно было бы распознать контур человечка. Он шагнул вперёд и проявился на поверхности монитора. Затем бесшумно скатился на письменный стол.

— Привет, — тут же раздался голос Полинки. — Как я рада тебя видеть!

— Чего это вдруг? — нехотя ответил вопросом Баг.

На самом деле Баг тоже был рад видеть Полинку, но сказать это как-то не получилось. Баг нахмурил брови.

— Что ты такой? — растерялась Полинка, не ожидая подобного ответа.

— Какой?

— Сердитый.

— Я не сердитый. Я уставший. Уже час слушаю это. Бах-бах-бух. Дун-дун-прынь. И конца нет. Хочу в тишине побыть, а тут ещё ты со своей трескотнёй.

Полинка поджала губы, но ничего не ответила и продолжала смотреть на Бага.

— Нет. Нужно прекращать. Да где же… Я же собственными глазами это видел, — Баг завертелся на месте, смотря по сторонам.

— Видел собственными глазами — не говорят, — вежливо сказала Полинка, — ничем другим, кроме как глазами, увидеть нельзя.

— Исчезни! — зло посмотрев на пылинку, кликнул Баг.

— Ты же сам говорил тебя поправлять, — расстроенно сказала Полинка. — А я тебя ждала…

Глаза её наполнились слезами. Пылинка развернулась, подошла к краю стола и прыгнула.

Баг не ожидал такого поворота событий. Он видел, как серый колокол платья медленно опустился на пол. Полинка приземлилась и пошла в большую комнату.

«Эй!» — хотел крикнуть Баг, но из вредности промолчал. Постояв недолго, он увидел, что со стола до пола свисает кабель. Баг подошёл к нему и, обхватив руками, скатился вниз. Пылинка шла к старому деревянному пианино, которое чёрной громадиной возвышалось у противоположной стены комнаты. Баг не стал её догонять. Закинув руки за спину, он просто пошёл следом.

«И чего она там забыла? Мало нам шума на столе? Хотя, бывает, эта старая развалина красиво разговаривает. Как она внутри устроена, интересно. Где у неё подключение? Как попасть внутрь?» — мысли Бага скакали.

Баг видел, как пылинка взлетела на поверхность пианино, он тоже пробрался внутрь через щель над педалью. Целая стена струн возвышалась впереди. Ровными рядами они уходили куда-то вверх. Одни были толстенные. Некоторые даже зачем-то намотали на себя медную проволоку, отчего выглядели ещё толще. Другие были тонкие-претонкие. Струны собирались по три штуки. Баг коснулся одной струны, и она тихо загудела. В пустом пространстве звук казался густым, стало чуточку страшно.

— Ого! — сказал Баг.

— ОГО-ОГО-ОГО… — откликнулось эхо. От неожиданности Баг зажмурился.

— Угу!

— УГУ-УГУ-УГУ…

— Ыгы!

— ЫГЫ-ЫГЫ-ЫГЫ…

— Здорово! А где цветовое сопровождение? — спросил Баг пустоту.

— НАВОЖДЕНИЕ-НАВОЖДЕНИЕ… — сказало эхо.

— Тебя глючит, дружище, — сказал сам себе Баг. — Это просто дерево со стальными струнами внутри. Какое сопровождение? Плохо. Плохо. Ничего нет, — вполголоса бормотал Баг, — подсказки нет, смены ритмов и тембров нет, динамиков нет, даже линейного выхода нет! Ничего нет. Это же просто дрова, недружественная среда.

— БЕДА-БЕДА… — отозвалось эхо.

Что-то больно кольнуло Бага. Он замер на мгновение и быстро полез по струне вверх. Тут раздался женский голос:

— Пианино играло. Само? Рассыхается, что ли? Давно я не садилась…

Потом скрипнула крышка. Стукнул стул.

— Кого вспомнить? Баха…

«Какого Бага? — остолбенел Баг. — Она меня знает?»

Воздух содрогнулся, и заиграла удивительная мелодия. Она была похожа на мощный стремительно несущийся поток. Баг сжался в комок, но не от боли, у него захватило дух. Глаза широко раскрылись от изумления. Казалось, кругом пляшут разноцветные всполохи. Баг стал крутить головой по сторонам в поисках источника яркого света. И не сразу понял, что это всё происходит у него в голове. Тут музыка превратилась в бурную реку, и Баг почувствовал, что его сносит вниз и кружит, словно в гигантской воронке. Он вцепился в струны и зажмурил глаза. Ничего подобного с ним ещё не происходило. Баг вдруг стал думать о том, какой он маленький. О том, что музыка может быть огромной, и не нужна никакая видеокарта, потому что звук от пианино каким-то непостижимым образом показывает образы сразу в голове. Думал о том, что это и есть, наверное, технологии будущего. А музыка лилась и лилась. Потом он стал думать о том, что зря обидел Полинку, которая обрадовалась, увидев его. Он так погрузился в свои мысли, что очнулся только, когда музыка неожиданно оборвалась и женский голос произнёс:

— Нет. С пианино всё в порядке.

— Это кто был? Ма!

— Немецкий композитор Себастьян Бах «Токката». Ой-ёй-ёй, сколько пыли!

Послышался звук удаляющихся шагов. Баг быстро полез наверх. На крышке, слушая музыку, сложив ручки и ножки, тихо сидела Полинка.

Сейчас я попрошу у неё прощенье. И даже если не попрошу, то улыбнусь и предложу поиграть. Она поймёт.

В тот момент, когда голова Бага появилась из-под крышки, в комнату вернулась женщина. Она решительно подошла к пианино и… крохотная Полинка исчезла под большой розовой тряпкой. Внутри Бага что-то оборвалось.

Женщина давно ушла, а Баг всё сидел на крышке пианино один и смотрел вниз. Только что ему было так хорошо, а теперь так плохо.

«Беда. Беда», — повторял про себя Баг.

Когда он возвращался, было темно. Баг шёл, не обращая внимания на сидящего за письменным столом парнишку в наушниках. Шёл, не глядя по сторонам и ничего не видя перед собой. Монитор мигнул, а разноцветные всполохи всё так и плясали на поверхности письменного стола. Парнишка продолжал слушать музыку.