— «Загадочные пикули», чем могу вам помочь? — ответила Стейси на звонок.
— Серьёзно, Стейси? Секретарша? — услышала она раздражённый голос матери. — И это твоё важное дело? Из-за него ты в канун Нового года не смогла встретиться со мной и Мартой по поводу сбора средств для фонда?
— Мам, прежде всего, я временный офис-менеджер, который просто отвечает на телефонные звонки, — сказала Стейси, стараясь казаться рассудительной и терпеливой. Тот факт, что она сидела за секретарским столом, был неуместен. — Во-вторых, вы с Мартой устраиваете бал-маскарад каждый год. Вы всё спланировали ещё до Дня Благодарения, а до бала осталась неделя. На самом деле нам не о чем говорить. Так что я тебе всё равно не нужна.
— Да, но…. — Мать вздохнула. — Ну, может, пообедаем все вместе. Мы хотели показать тебе последние корректировки. Знаешь, свежий взгляд и всё такое. Можешь подъехать к «Джанфранко»? Около полудня? Мы освободимся к этому времени.
Голос матери звучал бодро и совершенно непринуждённо. Однако зная маму всю свою жизнь, Стейси прекрасно разбиралась в её уловках.
— Я не могу. Мне нужно заехать в «Ну, что за сладость?!», забрать кое-какие вещи для, эм, встречи.
— Это очень важно. — Голос матери стал настойчивее. — Честно. Может, тебя кто-нибудь заменит?
Стейси подозрительно сощурилась.
— Только не говори мне, что у Марты есть сын, племянник, кузен или ещё какая седьмая вода на киселе примерно моего возраста и по чистой случайности без девушки.
После небольшой паузы её мама обиженно фыркнула.
— Пасынок. И я слышала, что он просто очаровашка.
— Я уже сыта по горло очаровашками, спасибо.
Стейси сжала челюсть.
— Милая, — взмолилась мать, теперь в её голосе звучали жалостливые нотки. — Нельзя грести всех мужчин под одну гребёнку.
— Я знаю, знаю, — ответила Стейси и атаковала, прежде чем мать успела вставить слово: — Нет, серьёзно. Логически я понимаю, что не все мужчины такие козлы, как Кристиан.
«Но дело не в нём», — мрачно подумала она. Не то чтобы она не могла доверять мужчинам. Дело в том, что она не могла доверять себе и своему суждению.
— Ты просто сделала плохой выбор, — сказала мама, отвлекая её от этих мыслей. — Естественно, мы с твоим отцом сразу поняли, что он тебе не пара.
«Вот именно», — подумала Стейси, доставая две капсулы ибупрофена.
— Ты молода, вот тебя и обманула смазливая мордашка с подвешенным языком. Они рассчитывают на это.
— Мне двадцать семь, а не восемнадцать.
Отчего факт, что Кристиан выудил из неё двести тысяч долларов, становился ещё более унизительным.
— Поверь моему опыту. Ты ещё молода, — быстро сказала мама. — Вот поэтому мы с папой не устаём тебе повторять, что на свете есть много достойных молодых людей из хороших семей, семей, которые мы знаем, и у которых достаточно денег, чтобы они не пытались тебя ограбить.
— Мам, я не хочу, чтобы вы с папой строили из себя сваху. — Стейси обрадовалась, что её голос остался твёрдым. — Я серьёзно.
— Ну, ты хотя бы придёшь на бал-маскарад не одна?
Стейси усмехнулась.
— Да. Вообще-то я приведу несколько человек.
— Несколько? Ты что?.. А! Ты про девочек. — Стейси услышала по голосу матери, что та закатила глаза. — Ну, уверена, это будет... незабываемо.
— А ещё мы согласились провести небольшую промо-акцию для книжного магазина.
— Это благотворительный сбор средств, а не дворовая распродажа, — чопорно произнесла её мать. — Никаких дешёвых листовок, договорились?
— Не беспокойся. Мы будем само изящество. — Стейси нахмурилась, спросив себя, в чём придёт Мэллори. — Ну, почти все.
— Но ты ведь придёшь с парнем? — надавила мать.
Стейси вздохнула.
— У меня год романтического моратория. Это технически включает в себя канун Нового года.
— Год — долгий срок, особенно в твоём возрасте.
— Кажется, ты говорила, что я ещё молода, — заметила Стейси и с благодарностью увидела, как загорелась другая линия. — Мне нужно работать, мам.
— Мы ещё не закрыли эту тему, — предупредила её мама.
— И я с нетерпением жду нашего следующего разговора. Люблю тебя, — ответила Стейси и переключилась на другую линию. — «Загадочные пикули», чем могу вам помочь?
— Не могли бы вы принести мне чашку чая, — раздался низкий сексуальный британский голос.
Она моргнула, тупо глядя на телефон, а затем подняла глаза, услышав смешок.
Родни, один из программистов, разговаривал по мобильному, прислонившись к стене, и смотрел прямо на неё. Он подмигнул, вырубая мобильник.
— Прости. Похоже, тебя нужно было спасать.
— Ещё как, — ответила Стейси, испытывая благодарность и смущение.
— О, это я понял. Моя мама звонит каждую неделю, чтобы узнать, не задумался ли я обзавестись потомством и передать фамилию.
— Серьёзно? — поразилась Стейси, с любопытством разглядывая Родни. — Это так важно? Времени ещё предостаточно.
На секунду его обычно весёлое лицо помрачнело. У него был поразительный вид: глубокие кобальтово-голубые глаза, чёрные волосы и подстриженная бородка, подчёркивающая точёные скулы, о которые, казалось, можно было порезаться. Он был чертовски хорош собой и дьявольски улыбался.
А с нахмуренными бровками так полное совершенство.
— Да, именно, — сказал он, стряхивая с себя наваждение небрежным жестом. — Она беспокоится, что я только и делаю, что сею дикий овёс. Чушь собачья. Я неоднократно говорил ей: я не могу вырастить даже комнатное растение, не говоря уже об овсе.
Стейси ухмыльнулась.
— Не сомневаюсь, ты достаточно посеял.
— Ну, а ты? — Он опёрся на стойку регистрации. — Часто об этом думаешь?
— Не совсем, — ответила она быстро и решительно. — У меня аллергия на овёс, как и у тебя, приятель.
— Похоже, у тебя аллергия на любой вид овса, — отметил он. — Я слышал, ты что-то говорила про год романтического моратория. Извини, не хотел подслушивать, но ты ведь разговаривала на рабочем месте, — добавил он, явно не раскаиваясь.
— Я решила год не ходить на свидания с мужчинами. И с женщинами, прежде чем ты меня спросишь.
У Родни вылезли глаза из орбит.
— Я не планировал, но спасибо за уточнение.
— Прости. Хосе меня на этом подловил. — Она покачала головой, затем проглотила ибупрофен и выпила немного воды. — Отношения — это сплошной головняк. А я уже устала от мигреней.
— Твоя правда, — поддержал он, понимающе кивая, и ухмыльнулся своей дьявольской улыбкой. — Но ведь это не исключает, мм, посадку овса.
— На это тоже мораторий. Стив из отдела маркетинга мог бы тебя просветить, он уже делал подобное предложение.
— Это было скорее наблюдение, чем предложение, но спасибо за полезную информацию. — На секунду он стал серьёзным. — Правда, ты выглядела расстроенной и даже больше. А я специалист по семейным мигреням. — Он подмигнул. — Не вешай нос.
— Сохраняй спокойствие и продолжай в том же духе, да? — Она улыбнулась. — Это так по-британски.
— Ну, я же британец, — сказал он, приподнимая воображаемый цилиндр. — Причём до мозга костей, дорогая.
Она смотрела, как он вальсирует, направляясь в свой кабинет вниз по лестнице. Стейси почувствовала лёгкое покалывание от восхищения.
— Прекрати, — отругала она себя... а затем решила бросить на него ещё один взгляд напоследок.
Он ждал в конце коридора и улыбнулся, поймав её взгляд.
«Чёрт возьми», — подумала она и быстро зарылась в картотеку. На романтический мораторий есть серьёзная причина. И ей совершенно не нужно, чтобы этот сексуальный англичанин, игрок с большой буквы, разрушил её тщательно выстроенную оборону.