Вечером за ужином Кузя взахлеб рассказывал Маше о том, как он устраивался «фотомоделем». Вообще-то это именно Маша послала их с Тимкой к своей подруге Соне Дьячевской, хозяйке фотостудии. Соня позвонила вчера и попросила прислать пацанов, чтобы сделать пробы для рекламы газированной воды.

— Мне нужна смазливенькая рожица метр на два для стенда, — басила Соня.

— Наши рожицы помельче будут, — ответила Маша.

— Да ладно тебе цепляться. Это размер стенда. Там будет физиономия, стакан, бутылка и надписи. Дело срочное, пришли их завтра, я гляну.

И вот теперь до Маши вдруг дошло:

— Кузя! А при чем здесь трусы? Софья Константиновна же говорила только про рожицу. Там бассейн, что ли, будет с этой газировкой?

— Ну, не знаю… — протянул Кузя. — Она меня на постоянную работу берет. Завтра три часа съемки — 10 баксов. И так всю неделю в бассейне «Лазурном». А дальше по потребности.

Рокотова кинулась звонить Софье.

— Соня, ты куда моего пацана тянешь? Какой бассейн? Ему экзамены сдавать выпускные!

— Дорогуша, — протянула Соня, — ты что? Какие экзамены? Такое тело у парня! Да с таким телом никакого образования не надо, только этим крути, ну, торсом, торсом. И весь будет в шоколаде.

— Да у него нет еще никакого тела, он еще ребенок!

— Не скажи. Теперь мускулы не в моде. Теперь нужны вот именно такие мальчики-конфетки.

Маша, зная неистребимую любовь Дьячевской к молоденьким свежим юношам, зло прошипела в трубку:

— Ты там как хочешь, а Кузьку ты не получишь! Только через мой труп.

— Не зарекайся, — захохотала Софья. — Да ладно, не бойся, не трону я твоего птенчика. Прикажу ему каждый день тебе отчеты писать. Только серьезно: тело телом, но у парня ведь талант. Он любое выражение лица, любую позу с ходу берет. Да еще такого уникального оттенка блондин. Машка, клянусь, будет в целости. И ведь самому ему так хочется… Работать!

— Верю, пока верю, но — смотри у меня, — нехотя согласилась Маша и повесила трубку.

Она распахнула дверь и с размаху ударила ею Кузьму прямо по лбу. Мальчик охнул и сел на пол.

— Подслушивать вредно для здоровья, — назидательно заявила Маша, поднимая Кузю с пола за ухо, и поцеловала его в пострадавший лоб.

— Ага, вот будет теперь синяк, весь товарный вид мне испортила.

— Ничего, я сейчас у Тимки из штанов ремень вытащу и все подправлю.

Тут снова зазвонил телефон.

— Рокотова Мария Владимировна? — осведомился незнакомый женский голос.

— Да, слушаю вас.

— Следователь Боброва Марина Андреевна, Бескудниковское управление милиции. Григорьева Анна Николаевна вам кем приходится?

— Мне? Подруга. Однокурсница…

— Понятно. Вы будете заниматься похоронами?

— Ка-какими похоронами? Чьими?

— Мария Владимировна, ваша подруга умерла, вам еще не сообщали? — устало произнесла женщина.

В ушах у Маши стало так жарко, словно туда налили расплавленный свинец. И что-то там говорила в трубке эта женщина, какой-то там следователь. Сквозь свинец было плохо слышно.

— …завещание вы заберете у меня, телефончик запишите… пишите… шите…

До кухни Маша шла долго-долго, а когда наконец дошла, растерянно села за стол.

— Мам, что с тобой, мама!.. — всполошился Тимка.

Кузя быстро налил в стакан воду.

Автоматически Маша сделала глоток, тупо глядя перед собой:

— Аню Григорьеву убили.