С каж­дым прыж­ком рас­сто­я­ние меж­ду «Си­ней пти­цей» и ис­тре­би­те­ля­ми фе­де­ра­лов неуклон­но со­кра­ща­лось. На де­ся­том ча­су пре­сле­до­ва­ния оно умень­ши­лось до кри­ти­че­ско­го. Те­перь ди­стан­ция лишь в пол­то­ра ра­за пре­вы­ша­ла даль­ность пря­мо­го зал­па из бор­то­вых ору­дий, и Ста­рый Эд­ди по­нял, что уй­ти не удаст­ся.

– Еще два прыж­ка, мак­си­мум три, – про­хри­пел он, – и нам, ес­ли не сда­дим­ся, ко­нец.

Паль­цы ста­ро­го пи­ло­та за­пля­са­ли на кла­ви­а­ту­ре па­не­ли управ­ле­ния. Ко­сти­стое, об­рос­шее неров­ной ще­ти­ной ли­цо с при­щу­рен­ны­ми недоб­ры­ми гла­за­ми по­баг­ро­ве­ло. Ско­шен­ный на­зад ши­ро­кий вол­чий лоб за­бле­стел от по­та. Ста­рый Эд­ди мот­нул го­ло­вой, сбро­сив со лба прядь пе­гих нече­са­ных во­лос. Паль­цы про­бе­жа­ли по кноп­кам и кла­ви­шам, сно­ро­ви­сто пе­ре­клю­чи­ли тум­бле­ра. «Си­няя пти­ца» со­дрог­ну­лась, за­виб­ри­ро­ва­ли пе­ре­бор­ки. Па­рой мгно­ве­ний поз­же мар­ше­вые дви­га­те­ли на­бра­ли мощ­ность, и на эки­паж на­ва­ли­лась пе­ре­груз­ка – Ста­рый Эд­ди бро­сил ко­рабль в оче­ред­ной ма­невр.

Си­дя­щий в ка­пи­тан­ском крес­ле Хват, вце­пив­шись в под­ло­кот­ни­ки, не от­ры­вал взгля­да от экра­на ло­ка­то­ра. Очер­та­ния обо­их пре­сле­до­ва­те­лей на нем сме­сти­лись к пе­ри­фе­рии и умень­ши­лись в раз­ме­рах. Од­на­ко не про­шло и по­лу­ча­са, как эти раз­ме­ры вновь ста­ли рас­ти. Кон­ту­ры ис­тре­би­те­лей фе­де­раль­но­го фло­та мед­лен­но по­полз­ли об­рат­но к цен­тру экра­на. Пи­ло­ты фе­де­ра­лов по­вто­ри­ли ма­невр «Си­ней пти­цы», и те­перь пре­сле­до­ва­те­ли вновь за­хо­ди­ли с ты­ла, неумо­ли­мо под­тя­ги­ва­ясь на рас­сто­я­ние зал­па.

Хват рез­ко по­вер­нул­ся к пи­ло­ту. Ста­рый Эд­ди кри­во ух­мыль­нул­ся, бес­силь­но от­ки­нул­ся в крес­ле.

– Все, ко­ман­дир, – ко­рот­ко хо­хот­нул он, – от­ле­та­лись. Даль­ше иг­рать в пят­наш­ки нет смыс­ла – нас за­пят­на­ют по-лю­бо­му. Ча­сом рань­ше, ча­сом поз­же, без раз­ни­цы.

– А я-то ду­мал, с то­бой мы вы­кру­тим­ся, – мед­лен­но, на­ро­чи­то спо­кой­но про­го­во­рил Хват. – С луч­шим-то пи­ло­том Га­лак­ти­ки. Вы­хо­дит, под­вел ты всех нас, ста­рик?

– Вы­хо­дит, так, – без­участ­но при­знал Эд­ди и скре­стил ру­ки на гру­ди. – Шуст­рые маль­чи­ки, – кив­нул он на экран. – Шуст­рых маль­чи­ков ста­ли го­то­вить в фе­де­раль­ной ака­де­мии. Спо­соб­ных.

Хват смот­рел на ста­ри­ка в упор. Рез­кие чер­ты остро­го смуг­ло­го ли­ца за­сты­ли. Тя­же­лый взгляд слег­ка рас­ко­сых жест­ких глаз не вы­ра­жал ни­че­го, но се­кун­ду спу­стя в нем по­яви­лась за­дум­чи­вость. Ста­рый Эд­ди за­мер: он ле­тал с Хва­том без ма­ло­го де­сять лет и знал, что пред­ве­ща­ет по­доб­ный взгляд. Обыч­но так ка­пи­тан смот­рел на че­ло­ве­ка за ми­ну­ту до то­го, как с ним разо­брать­ся. Ка­за­лось, Хват раз­ду­мы­вал, как бу­дет вы­гля­деть пи­лот, ко­гда ста­нет по­кой­ни­ком.

– Д-да­вай, – за­пи­на­ясь, про­бор­мо­тал ста­рик. – Луч­ше уж от т-тво­ей ру­ки.

По ле­вую ру­ку от Эд­ди шум­но за­во­ро­чал­ся Пол­че­ре­па. Крес­ло вто­ро­го пи­ло­та с тру­дом вме­ща­ло его двух­мет­ро­вую ту­шу. Гру­бое асим­мет­рич­ное ли­цо с кри­вым, свер­ну­тым на сто­ро­ну но­сом и мо­ло­то­об­раз­ным под­бо­род­ком утра­ти­ло вы­ра­же­ние обыч­но­го про­сто­душ­но­го урод­ства и ста­ло сви­ре­пым. Дю­жие пле­чи рас­пря­ми­лись и, ка­за­лось, при­го­то­ви­лись разо­рвать при­стяж­ные рем­ни. Ги­гант по­вер­нул мас­сив­ную ло­ба­стую баш­ку вле­во и пре­дан­но уста­вил­ся на Хва­та.

– Спо­кой­но, Пол. – Ка­пи­тан вски­нул ру­ку в пре­ду­пре­жда­ю­щем же­сте. – Не дер­гай­ся.

Пол­че­ре­па за­мер. Ли­цо сбро­си­ло вы­ра­же­ние сви­ре­по­сти, вновь пре­вра­тив­шись в ту­по­ва­тую урод­ли­вую мас­ку.

Ле­вая по­ло­ви­на че­ре­па бы­ла у ги­ган­та тща­тель­но вы­бри­та. Пра­вую, сне­сен­ную в дра­ке за­лих­ват­ским уда­ром те­са­ка, за­ме­ня­ла ти­та­но­вая пла­сти­на. За опе­ра­цию Хват в свое вре­мя за­пла­тил огром­ные день­ги – фак­ти­че­ски он вы­та­щил Пол­че­ре­па с то­го све­та, и тот был пре­дан ка­пи­та­ну сле­по, без рас­суж­де­ний и раз­ду­мий, по-со­ба­чьи.

– Про­сти, – хрип­ло ска­зал Хват Ста­ро­му Эд­ди. – Ты пра­виль­но по­ду­мал: я на се­кун­ду по­те­рял го­ло­ву и ед­ва не под­нял на те­бя ру­ку. Лад­но, за­будь. В об­щем, так: мы от­ры­ва­ем­ся, го­товь­ся к джам­пу.

– Ты хо­чешь ска­зать… – Ста­рый Эд­ди рез­ко по­дал­ся впе­ред и уста­вил­ся на ка­пи­та­на.

– Я уже ска­зал. Да­вай, черт нас всех по­бе­ри. Ухо­дим в джамп!

– Это вер­ная смерть, Хват, ты ведь зна­ешь не ху­же ме­ня. Из прыж­ков в ни­ку­да не вер­нул­ся ни один эки­паж. Мы мо­жем сдать­ся. Нам тро­им на­вер­ня­ка гнить в тюря­ге до кон­ца жиз­ни, но док­тор… – Эд­ди кив­нул в сто­ро­ну по­след­не­го чле­на эки­па­жа, – он, ко­неч­но, огре­бет срок, но неболь­шой, и ко­гда-ни­будь вый­дет.

– Хо­чешь сдать­ся, Ле­карь? – Хват по­вер­нул­ся к мо­ло­до­му че­ло­ве­ку, ссу­ту­лив­ше­му­ся в крес­ле в даль­нем кон­це руб­ки. – Ста­рик де­ло го­во­рит: ты с на­ми недол­го, мо­жешь от­де­лать­ся де­ся­тью-пят­на­дца­тью го­да­ми. А там, гля­дишь, и вый­дешь по ам­ни­стии. Ре­шай быст­ро: вре­ме­ни под­ти­рать друг дру­гу соп­ли у нас нет.

– Я как все, – по­сле ко­рот­кой па­у­зы вы­да­вил Ле­карь.

Строй­ный, по­чти суб­тиль­ный, сре­ди на­пар­ни­ков он вы­гля­дел ино­род­ным эле­мен­том. Ле­ка­ря би­ла дрожь, в рас­те­рян­ных бли­зо­ру­ких гла­зах ме­тал­ся непри­кры­тый страх, ка­за­лось, он сей­час за­пла­чет или раз­ра­зит­ся ис­те­ри­кой.

– Как все, – по­вто­рил, по­чти про­шеп­тал он.

– «Как все», – пе­ре­драз­нил Хват. – Свя­зал­ся черт с мла­ден­цем, не хо­тел же я те­бя брать, не ме­сто те­бе сре­ди та­ких, как мы. Де­лал бы тай­ком свои абор­ты. Лад­но, че­го уж тут. Ты го­тов, ста­рик?

Эд­ди кив­нул.

– Мне на­до де­сять, от си­лы две­на­дцать ми­нут. По­ду­май еще раз, Хват, – ведь это вер­ная смерть. Ес­ли не во­ткнем­ся во что-ни­будь и не сдох­нем от пе­ре­груз­ки, то оч­нем­ся неиз­вест­но где. Воз­вра­та в оби­та­е­мую часть Га­лак­ти­ки от­ту­да не бу­дет, там все и за­гнем­ся, толь­ко за­ги­бать­ся при­дет­ся мед­лен­но. И, на­вер­ное, му­чи­тель­но.

– Что ж, зна­чит, по­му­ча­ем­ся.

Хват вне­зап­но рас­хо­хо­тал­ся. Пол­че­ре­па, от­крыв в недо­уме­нии рот, уста­вил­ся на него и вдруг за­хо­хо­тал сам или, ско­рее, за­хи­хи­кал с тон­ки­ми по­виз­ги­ва­ни­я­ми и всхли­па­ми.

– По­му­ча­ем­ся, – да­вил­ся сме­хом он. – Гы-гы-гы, точ­но, пар­ни, по­му­ча­ем­ся, к та­кой-то ма­те­ри. Эй ты, кра­сав­чик, ты то­же не прочь по­му­чить­ся, а? По­крив­лять­ся в ру­ках у кост­ля­вой. И ты то­же небось не прочь, ста­рая па­даль? Нет, ну смеш­но, ска­жи, Хват! Ведь смеш­но, прав­да, Хват?

Ка­пи­тан рез­ко обо­рвал смех, и миг спу­стя как по ко­ман­де за­ткнул­ся Пол­че­ре­па.

– Да­вай, ста­ри­на, – ко­рот­ко бро­сил Хват.

Ста­рый Эд­ди грох­нул ку­ла­ка­ми по па­не­ли, за­ско­руз­лые паль­цы вновь за­бе­га­ли по кла­ви­а­ту­ре. И ко­гда на экране мо­ни­то­ра по­яви­лась над­пись «Вве­ди­те ко­ор­ди­на­ты», Эд­ди вбил в па­нель крас­ную кла­ви­шу с бук­вой “J” по­се­ре­дине.

Мо­ни­тор миг­нул и от­ве­тил над­пи­сью «Под­твер­ди­те слу­чай­ный вы­бор ко­ор­ди­нат». Пи­лот вы­дох­нул, огля­нул­ся на ка­пи­та­на.

– Да­вай! – рявк­нул Хват.

Эд­ди вса­дил ку­ла­ком по кноп­ке под­твер­жде­ния. Ко­рабль вздрог­нул, по­том за­дро­жал всем кор­пу­сом, на ко­ман­ду об­ру­ши­лась на­чаль­ная пе­ре­груз­ка. За­тем «Си­няя пти­ца» рва­ну­лась в про­стран­ство, и пе­ре­груз­ка ста­ла стре­ми­тель­но на­рас­тать, вдав­ли­вая те­ла эки­па­жа в крес­ла, вби­вая об­рат­но в глот­ки рву­щи­е­ся из них хри­пы и сто­ны. Ко­гда она до­стиг­ла де­ся­ти­крат­ной, Эд­ди по­те­рял со­зна­ние. За ним один за дру­гим пе­ре­ста­ли вос­при­ни­мать дей­стви­тель­ность осталь­ные.

* * *

Хват при­шел в се­бя пер­вым. Несколь­ко се­кунд ушло на по­пыт­ки сфо­ку­си­ро­вать со­зна­ние. Ко­гда это на­ко­нец уда­лось, ра­дост­ные мыс­ли о том, что жив, немед­лен­но сме­ни­лись го­раз­до ме­нее оп­ти­ми­стич­ны­ми.

«Мно­же­ствен­ные по­вре­жде­ния кор­пу­са, – бес­страст­но ве­щал ме­ха­ни­че­ский го­лос, со­про­вож­да­е­мый вспыш­ка­ми ава­рий­но­го осве­ще­ния и пре­ры­ва­е­мый рас­ка­та­ми зум­ме­ра об­щей тре­во­ги. – Раз­гер­ме­ти­за­ция сек­то­ров два, три, че­ты… Со­сто­я­ние мар­ше­вых дви­га­те­лей – ава­рий­ное. Со­сто­я­ние от­ра­жа­те­ля – ава­рий­ное. Со­сто­я­ние си­стем ре­ге­не­ра­ции и очист­ки – ава… Уро­вень ра­ди­а­ции во внут­рен­них по­ме­ще­ни­ях впя­те­ро пре­вы­ша­ет нор… Эки­па­жу ре­ко­мен­ду­ет­ся сроч­но по­ки­нуть ко­рабль. По­вто­ряю: эки­па­жу ре­ко…»

Уси­ли­ем во­ли Хват под­тя­нул­ся на под­ло­кот­ни­ках, рас­стег­нул рем­ни и, пре­воз­мо­гая боль, встал. Ис­кус­ствен­ная гра­ви­та­ция, по край­ней ме­ре, ра­бо­та­ла, и, с тру­дом сдер­жав стон, Хват по­брел к Пол­че­ре­па. Струй­ка кро­ви сте­ка­ла у то­го изо рта на под­бо­ро­док, но ги­гант яв­но был жив: он тя­же­ло и на­туж­но ды­шал, на­тя­ги­вая на вздо­хе при­стяж­ные рем­ни боч­ко­об­раз­ной гру­дью. Хват обер­нул­ся к пи­ло­ту. Эд­ди об­мяк на рем­нях, ру­ки бес­силь­но сви­са­ли вниз, го­ло­ва без­жиз­нен­но мо­та­лась на то­щей ста­ри­ков­ской шее. По­за­быв о бо­ли, Хват рва­нул­ся к нему, схва­тил за за­пястье и при­нял­ся на­щу­пы­вать пульс.

«Толь­ко не Эд­ди, – ли­хо­ра­доч­но ду­мал он. – Кто угод­но, толь­ко не Эд­ди. Со ста­ри­ком у нас еще есть шанс, а без него все мы все рав­но что по­кой­ни­ки».

«Мно­же­ствен­ные по­вре­жде­ния…»

Хват рва­нул на се­бя от­клю­ча­ю­щий гром­кую связь ру­биль­ник. Ме­ха­ни­че­ский го­лос смолк.

– Где мы? – жа­лоб­но проску­лил за спи­ной Ле­карь.

– У чер­тей в гнез­де, – опре­де­лил ме­сто­на­хож­де­ние ко­ман­ды Хват. Мгно­ве­ние спу­стя ему уда­лось на­щу­пать у ста­ри­ка пульс, и ка­пи­тан ед­ва сдер­жал ра­дост­ный вскрик. – Вста­вай! – гарк­нул он Ле­ка­рю. – Эд­ди жив, рас­тол­кай По­ла, пусть по­мо­жет при­ве­сти его в чув­ство.

Час спу­стя стол­пив­ша­я­ся за спи­ной пи­ло­та ко­ман­да вы­слу­ша­ла при­го­вор.

– При­бо­ры не узна­ют звезд­но­го неба, – уста­ло ска­зал Ста­рый Эд­ди. – Так что это, по­хо­же, не на­ша га­лак­ти­ка. В луч­шем слу­чае – ка­кой-то Бо­гом за­бы­тый ру­кав на­шей, но осо­бой раз­ни­цы нет. Об­рат­но нам не вер­нуть­ся, пар­ни. Да­же ес­ли бы ло­хан­ка бы­ла в по­ряд­ке, а она, счи­тай­те, про­сто на­чи­нен­ное же­ле­зом ко­ры­то. Мар­ше­вым дви­га­те­лям ко­нец. Ре­зерв­ный вро­де бы еще тя­нет, но на нем да­ле­ко не уедешь. Да и неда­ле­ко то­же. Ну а са­мое ра­дост­ное, что мы прак­ти­че­ски за­му­ро­ва­ны в руб­ке. Вы­лез­ти из нее мож­но толь­ко че­рез ава­рий­ный вы­ход, на­ру­жу, на све­жий ва­ку­ум. А вый­дешь внутрь – огре­бешь по са­мые ба­кен­бар­ды рент­ге­нов. Да и бес­смыс­лен­но это – там все по­ко­ре­же­но, сплюс­ну­то, две­ри и шлю­зы на­вер­ня­ка за­кли­не­ны. До жрат­вы нам не до­брать­ся од­но­знач­но, до ору­жия то­же.

– Да ко­му оно те­перь нуж­но, ору­жие! – ис­те­ри­че­ски вы­крик­нул Ле­карь. – Ка­кое ору­жие, ста­рик?! Друг с дру­гом во­е­вать, что ли, или за­стре­лить­ся?

– За­ткни его, Пол, – ко­рот­ко бро­сил Хват, и Пол­че­ре­па без за­ма­ха ткнул на­пар­ни­ка ку­ла­ком в сол­неч­ное. Сла­бо­го по мер­кам ги­ган­та уда­ра ока­за­лось до­ста­точ­но. Ле­карь со­гнул­ся по­по­лам и схва­тил­ся за жи­вот, су­до­рож­но пы­та­ясь втя­нуть в се­бя воз­дух.

– Еще од­на ис­те­ри­ка – грох­ну, – хлад­но­кров­но бро­сил Хват. – Так что с ору­жи­ем, Эд?

– Что ска­зал – про ору­жие мож­но за­быть. А жаль.

– Не тя­ни ко­ме­ту за хвост. За­чем нам сей­час ору­жие?

– Да за­тем, что мы в си­сте­ме ка­кой-то за­ва­ля­щей звез­ды и нас по­ти­хонь­ку к ней сно­сит. Сам с тру­дом в это ве­рю, ве­ро­ят­ность бы­ла мень­ше од­но­го про­цен­та. Да ка­кое, к чер­ту, мень­ше – она бы­ла по­чти ну­ле­вой. Но тем не ме­нее звез­да – вот она. А у звезд, как из­вест­но, бы­ва­ют пла­не­ты.

– Ты что, на­шел пла­не­ты, ста­рик? – встре­пе­нул­ся Хват.

– На­шел. Це­лый де­ся­ток, но не спе­ши ра­до­вать­ся. Са­дить­ся нам при­дет­ся на­угад, и ес­ли ока­жет­ся, что пла­не­та для че­ло­ве­ка непри­год­на, там мы и сдох­нем, при­чем очень быст­ро – вый­ти об­рат­но из ат­мо­сфе­ры на од­ном ре­зерв­ном ни за что не удаст­ся. Да и сесть вполне мо­жет не удать­ся, ма­нев­рен­ность у нас ахо­вая. Ве­ро­ят­но, мы про­сто грох­нем­ся. Но ес­ли да­же ся­дем, нет ни­ка­кой га­ран­тии, что су­ме­ем вый­ти на­ру­жу, – там вполне мо­жет ока­зать­ся непри­год­ная ат­мо­сфе­ра. А за­сы­лать зон­ды вре­ме­ни нет.

– Так что ты пред­ла­га­ешь? – встрял Пол­че­ре­па. – За­ла­дил: грох­нем­ся, сдох­нем, непри­год­ная… Здесь-то мы точ­но ско­ро сдох­нем.

– И да­же рань­ше, чем ты ду­ма­ешь. – Ста­рый Эд­ди ух­мыль­нул­ся и сплю­нул на пол. – У нас па­ра ча­сов, что­бы при­нять ре­ше­ние, не боль­ше. В ко­ры­те утеч­ка, а руб­ка хоть и гер­ме­тич­на, но не иде­аль­но. Это во-пер­вых. А во-вто­рых, чув­ствую, что утеч­ка мо­жет до­воль­но ско­ро пре­вра­тить­ся в нечто боль­шее. Та­кое по­ня­тие, как кри­ти­че­ская мас­са, вам, гос­по­да хо­ро­шие, ни о чем не го­во­рит? Что-то слы­ха­ли, да? Счаст­лив­чи­ки. В об­щем, так, пар­ни: под­хо­дя­щих пла­нет две, обе, как го­во­ри­ли в ста­ри­ну, зем­но­го ти­па. Ну что, мо­нет­ку бро­сим или кар­ту ки­нем на крас­но­е­чер­ное?

– Ни то, ни дру­гое, – жест­ко от­ве­тил Хват. – По­про­сту са­дим­ся на ту, что бли­же.

– Лег­ко ска­зать, – про­вор­чал Эд­ди. – Да успо­кой­ся, соп­ляк! – вы­з­ве­рил­ся он на Ле­ка­ря. – До­ста­ли твои охи да сто­ны. Да­вай­те, за­ни­май­те свои ме­ста, джентль­ме­ны, спус­ка­ем­ся к чер­ту в го­сти.

* * *

Без ма­ло­го де­сять ча­сов Хват гнал ко­ман­ду прочь от ко­раб­ля, поз­во­лив за все вре­мя лишь две ко­рот­кие пе­ре­дыш­ки. Ред­кий лес, на опуш­ке ко­то­ро­го се­ла «Си­няя пти­ца», сме­нил­ся гу­стым, а на ис­хо­де дня и во­все пре­вра­тил­ся в труд­но­про­хо­ди­мую ча­що­бу. На­чи­на­ло смер­кать­ся, и Хват, бро­сив взгляд на ча­сы, крик­нул «Стой». Че­рез па­ру ми­нут под­тя­ну­лась ко­ман­да. Пол­че­ре­па нес вы­бив­ше­го­ся из сил Эд­ди на за­кор­ках. Ле­карь, хо­тя и пе­ре­дви­гал­ся са­мо­сто­я­тель­но, за­мет­но хро­мал.

– Сей­час ах­нет, – ска­зал Хват. – От­ле­та­лась на­ша пти­ца уда­чи.

О взры­ве пре­ду­пре­дил цен­траль­ный ком­пью­тер, тот са­мый го­лос, ко­то­рый Хват от­клю­чил, ед­ва при­шел в се­бя по­сле прыж­ка. На по­сад­ке, од­на­ко, Ста­рый Эд­ди за­дей­ство­вал все остав­ши­е­ся в строю си­сте­мы, и са­ди­лась «Си­няя пти­ца» под ме­ха­ни­че­ский ре­чи­та­тив, обе­ща­ю­щий взрыв цен­траль­но­го ре­ак­то­ра при до­сти­же­нии кри­ти­че­ской мас­сы ура­но­вой сме­си в нем. Ком­пью­тер, ка­за­лось, из­де­вал­ся над ко­ман­дой. Ак­ком­па­ни­руя се­бе раз­ди­ра­ю­щим ба­ра­бан­ные пе­ре­пон­ки зум­ме­ром об­щей тре­во­ги, он бес­страст­но пе­ре­чис­лял неис­прав­но­сти и по­лом­ки, не за­бы­вая ре­ко­мен­до­вать эки­па­жу немед­лен­но убрать­ся и гро­зя от­вра­ти­тель­ны­ми пер­спек­ти­ва­ми в слу­чае ослу­ша­ния.

– Миль на трид­цать ото­шли. – Ле­карь опу­стил­ся на зем­лю и мах­нул ру­кой в сто­ро­ну по­ки­ну­то­го ко­раб­ля. – Хо­ро­шо, ве­тер от нас, а то уже ско­ро про­мок­ли бы под ра­дио­ак­тив­ным дож­ди­ком. Как там ста­рик, Пол?

– Очу­хи­ва­ет­ся. Ста­рый пень еще всех нас пе­ре­жи­вет, – хо­хот­нул Пол­че­ре­па и бе­реж­но по­ло­жил Эд­ди на зем­лю. – Че­го де­лать бу­дем, Хват? – по­вер­нул­ся он к ка­пи­та­ну.

– Так. – Хват вздох­нул и огля­дел­ся по сто­ро­нам. – На­до раз­жечь ко­стер, а то но­чью вполне мо­гут по­явить­ся мест­ные зве­руш­ки. Хо­тя бы­ва­ют та­кие, что ни­ка­кой ко­стер не по­мо­жет. Лад­но, Пол, зай­мись хво­ро­стом, тут его на­ва­лом. Жрать нече­го, но до зав­тра по­тер­пим, а там что-ни­будь со­об­ра­зим. Но­чью бу­дем де­жу­рить по оче­ре­ди, и ес­ли кто за­снет, пусть луч­ше пе­ред сном по­мо­лит­ся.

«Си­няя пти­ца» взо­рва­лась, ко­гда ко­стер еще толь­ко на­чал раз­го­рать­ся. Хват снял с по­я­са фляж­ку и пу­стил по кру­гу.

– Мне не бы­ло еще два­дца­ти, – за­дум­чи­во ска­зал он, – ко­гда нам до­стал­ся этот ко­рабль. Я толь­ко на­чи­нал то­гда и ле­тал с Ржа­вым Эри­ком.

В от­блес­ках пер­вых язы­ков пла­ме­ни уз­кое, с рез­ки­ми чер­та­ми ли­цо Хва­та ка­за­лось осо­бен­но опас­ным и хищ­ным. Эд­ди при­под­нял­ся на лок­те и при­ло­жил па­лец к гу­бам. Ка­пи­тан ни­ко­гда не рас­ска­зы­вал о сво­ем про­шлом, и те­перь, несмот­ря на то, что ко­ман­ду за­бо­ти­ли ве­щи по­важ­нее вос­по­ми­на­ний, все трое мол­ча при­дви­ну­лись и при­го­то­ви­лись слу­шать.

– Тот еще па­рень был этот Ржа­вый, – при­щу­рив­шись, про­це­дил Хват. – Для него за­ва­лить че­ло­ве­ка бы­ло лег­че, чем по­мо­чить­ся. И пар­ней он не це­нил, не бе­рег лю­ди­шек. Вот и кон­чил пло­хо.

– Слышь, Хват, го­во­рят, что… – Пол­че­ре­па осто­рож­но по­смот­рел на ка­пи­та­на. – В об­щем, это…

– Ну, – усмех­нул­ся Хват, – до­го­ва­ри­вай. Что, опа­са­ешь­ся? Мо­жешь не бо­ять­ся, мы не в том по­ло­же­нии, что­бы дер­жать язы­ки на при­вя­зи. Нам мно­го о чем пред­сто­ит друг дру­гу рас­ска­зать, пар­ни, и не осо­бо стес­нять­ся, ес­ли хо­тим вы­жить. Лад­но, Эри­ка сде­лал я, ты ведь об этом со­би­рал­ся спро­сить? Он к то­му вре­ме­ни всех до­стал, и ре­бя­та дав­но при­ме­ри­ва­лись, толь­ко ду­ху ни у ко­го не хва­ти­ло. Вот я его и сде­лал. Но­жом в спи­ну, ес­ли это те­бя ин­те­ре­су­ет. Ис­под­тиш­ка, под ле­вую ло­пат­ку, он лишь раз дер­нул­ся и враз ото­шел. А зна­е­те, по­че­му?

– Что «по­че­му»? По­че­му в спи­ну или по­че­му имен­но ты? – по­дал го­лос Ле­карь.

– И то, и дру­гое.

– По­че­му же?

– Я с дет­ства знал, что лю­ди бы­ва­ют трех сор­тов. Бы­ва­ют гла­ва­ри, и бы­ва­ет ста­до. А меж­ду ни­ми – так, неопре­де­лив­ши­е­ся – про­слой­ка. Боль­шин­ство – это ста­до, ов­цы, их до­ят, стри­гут и ре­жут. Ста­до лишь ду­ма­ет, что со­об­ща ре­ша­ет что-то, но это толь­ко ил­лю­зия, а на са­мом де­ле за него все уже ре­ше­но гла­ва­ря­ми. Но та­ких очень ма­ло, тех, за ко­го ни­кто не ре­ша­ет, тех, кто ре­ша­ет за се­бя и за дру­гих. И для то­го, что­бы стать гла­ва­рем, на­до сде­лать две ве­щи: по­ки­нуть ста­до и про­бить­ся, про­тол­кать­ся че­рез про­слой­ку. И то­гда, ес­ли ты спра­вишь­ся с этим, то на­вер­ня­ка ока­жешь­ся один на один с дру­гим гла­ва­рем, тем, кто про­де­лал те же са­мые ве­щи до те­бя. И тут или ты его, и при этом все сред­ства хо­ро­ши. Или он те­бя, а у него в за­гаш­ни­ке средств по­бо­лее тво­е­го, тех са­мых по­га­ных, под­лых на­вы­ков и при­е­мов, ко­то­рые и сде­ла­ли его гла­ва­рем.

– Ты хо­чешь ска­зать… – Ле­карь оше­лом­лен­но гля­дел на Хва­та. – Ты что же, хо­чешь ска­зать?..

– Я уже ска­зал. На­до быть гла­ва­рем, по­нят­но? И то­гда ты бу­дешь ре­шать за сво­их овец. Вот мы сей­час в глу­бо­кой зад­ни­це, мы по­те­ря­ли ста­да. И ес­ли не най­дем их вновь, то нам ко­нец, мы все здесь по­дох­нем. Но будь­те уве­ре­ны, я сде­лаю все для то­го, что­бы это­го не слу­чи­лось. Мы бу­дем ид­ти, по­ка не най­дем, где па­сут­ся ов­цы. И то­гда сно­ва ста­нем гла­ва­ря­ми. Всем по­нят­но?

– По­нят­но, – на­смеш­ли­во про­тя­нул Ста­рый Эд­ди. – Толь­ко я ведь не дой­ду, Хват. И при­дет­ся вам ис­кать свои ста­да без ме­ня.

– Ты дой­дешь. Пол по­не­сет те­бя, по­ка при си­лах.

– Да? Еще па­ра дней без жрат­вы, и нести на­до бу­дет са­мо­го По­ла. Что то­гда?

– То­гда и бу­дем об этом ду­мать. А по­ка что – вы­кла­ды­вай­те, что у ко­го есть. Сей­час каж­дая бу­лав­ка на сче­ту и мо­жет ре­шить, жить нам здесь или по­ды­хать.

Осмотр лич­но­го иму­ще­ства оп­ти­миз­ма ко­ман­де не при­ба­вил. Ста­ро­мод­ный ре­воль­вер Эд­ди ору­жи­ем мог счи­тать­ся лишь услов­но. У осталь­ных ог­не­стрель­но­го во­все не ока­за­лось.

– Скаль­пель есть, – сму­щен­но при­знал­ся Ле­карь. – Ну, и сла­би­тель­ное в ап­теч­ке, вот и весь мой ар­се­нал.

– Ни­че­го, – под­вел итог Хват. – У нас по­ка что есть мы. Я не про­ме­нял бы По­ла и на сот­ню стре­ля­лок. Все, пар­ни, спать. Пер­вым де­жу­рю я. Эд­ди, ты сле­ду­ю­щий, я раз­бу­жу те­бя че­рез три ча­са. Хо­тя кто зна­ет, сколь­ко длит­ся мест­ная ночь. Хо­ро­шо, воя не слы­хать: по­хо­же, зве­ру­шек в ле­су не так мно­го, как мог­ло ока­зать­ся.

* * *

Бу­дить Эд­ди Хва­ту не при­шлось. Не про­шло и по­лу­ча­са с на­ча­ла ноч­но­го де­жур­ства, как на гор­ло ка­пи­та­ну упа­ла ве­ре­воч­ная пет­ля. В сле­ду­ю­щий мо­мент ве­рев­ку рва­ну­ли, пет­ля за­тя­ну­лась, и Хва­та по­во­лок­ло по зем­ле.

– Подъ­ем! – су­мел вы­крик­нуть он, но ис­пол­нить ко­ман­ду осталь­ные не успе­ли. Ми­ну­той поз­же всех чет­ве­рых уже уса­ди­ли на зем­лю спи­на­ми к уга­са­ю­ще­му ко­ст­ру, с ве­ре­воч­ны­ми пет­ля­ми на ше­ях и на­мерт­во свя­зан­ны­ми ру­ка­ми.

– Те­бе не ка­жет­ся, ка­пи­тан, что ов­цы са­ми нас на­шли? – яз­ви­тель­но осве­до­мил­ся Ста­рый Эд­ди.

Хват не от­ве­тил. Он за­во­ро­жен­но смот­рел на при­бли­жа­ю­щих­ся лю­дей. Бы­ло их не мень­ше дю­жи­ны, и каж­дый дер­жал в ру­ке фа­кел. Хват по­ду­мал, что ни­че­го бо­лее неле­по­го в жиз­ни не ви­дел. Оде­ты лю­ди бы­ли в зве­ри­ные шку­ры, во­ору­же­ны ду­бин­ка­ми и ко­пья­ми, и в то же вре­мя на за­пястье у од­но­го из них Хват раз­гля­дел ча­сы, у сле­ду­ю­ще­го на гру­ди бол­тал­ся би­нокль, а тре­тий и во­все де­ло­ви­то на­це­ли­вал на плен­ных гро­мозд­кую до­по­топ­ную ки­но­ка­ме­ру.

Са­мое уди­ви­тель­ное, од­на­ко, бы­ло не в том, что каж­дый або­ри­ген но­сил на шее оже­ре­лье и в све­те фа­ке­лов кам­ни на оже­ре­льях от­бра­сы­ва­ли прон­зи­тель­ные от­блес­ки, осве­ща­ю­щие окрест­но­сти не ху­же са­мих фа­ке­лов.

– Брил­ли­ан­ты, – оше­лом­лен­но про­шеп­тал Пол­че­ре­па. – Кля­нусь жиз­нью, они, их ни с чем не спу­та­ешь.

Бли­жай­ший або­ри­ген вски­нул ру­ку и за­го­во­рил. По­сле пер­вых же слов Хват с удив­ле­ни­ем по­нял, что по­ни­ма­ет, о чем речь: оде­тый в шку­ры або­ри­ген изъ­яс­нял­ся на га­лак­те.

– Сы­ны Ка­и­на, – тор­же­ствен­но про­из­нес он. – При­зна­юсь, у ме­ня силь­ное ис­ку­ше­ние немед­лен­но вас умерт­вить. Но мы это­го де­лать не бу­дем. Вас от­ве­дут в Джонс­вилль, пус­кай ста­рей­ши­ны опре­де­лят ва­шу участь.

– Вы обо­зна­лись, – вы­па­лил в от­вет Хват. – Я не знаю ни­ка­ко­го Ка­и­на. И сы­но­вей его не знаю то­же. Я и мои дру­зья не име­ем к этим сы­но­вьям ни ма­лей­ше­го от­но­ше­ния. Мы мир­ные тор­гов­цы, по­пав­шие в бе­ду, – наш ко­рабль по­гиб, и у нас ни­че­го не оста­лось. Мы не зна­ем ни на­зва­ния ва­шей пла­не­ты, ни ее ко­ор­ди­нат. Мы на­де­я­лись на ва­ше го­сте­при­им­ство, ведь за­ко­ны го­сте­при­им­ства – об­ще­че­ло­ве­че­ские. А вме­сто это­го ты гро­зишь­ся нас убить. Раз­ве…

– До­воль­но, – рез­ко обо­рвал або­ри­ген. – Сы­ны Ка­и­на ко­вар­ны и лжи­вы, мне неве­до­мо, прав­ду ли ты го­во­ришь. Вста­вай­те, мы вы­сту­па­ем немед­лен­но и к утру бу­дем в Джонс­вил­ле. Там вы­яс­нят, кто вы та­кие на са­мом де­ле.

* * *

Джонс­вил­лем ока­зал­ся по­се­лок, так же неле­по со­че­тав­ший чер­ты мно­же­ства эпох от ка­мен­но­го ве­ка до со­вре­мен­но­сти, как и его оби­та­те­ли. До­ма в Джонс­вил­ле сплошь бы­ли де­ре­вян­ны­ми, при­зе­ми­сты­ми, од­но­этаж­ны­ми, неко­то­рые ка­за­лись за­бро­шен­ны­ми. По уз­ким кри­вым улоч­кам меж­ду стро­е­ни­я­ми бро­ди­ли ку­ры и сви­ньи. На­се­ле­ние вы­сы­па­ло встре­чать про­цес­сию, и Хват в оче­ред­ной раз по­ди­вил­ся ви­ду або­ри­ге­нов. Сре­ди муж­чин по­па­да­лись и за­мо­тан­ные в шку­ры, и оде­тые в по­дер­жан­ное тря­пье: ви­дав­шие ви­ды пи­джа­ки, кам­зо­лы и ба­ла­хо­ны. Немыс­ли­мых рас­цве­ток брю­ки, пан­та­ло­ны, рей­ту­зы, ша­ро­ва­ры и шор­ты при­кры­ва­ли но­ги. Де­вуш­ки и жен­щи­ны ще­го­ля­ли в пла­тьях, еще бо­лее несу­раз­ных цве­тов и фа­со­нов. А боль­шин­ство де­тей не утруж­да­ли се­бя одеж­дой как та­ко­вой, лишь у неко­то­рых низ жи­во­та при­кры­ва­ла на­бед­рен­ная по­вяз­ка. Од­на­ко все по­го­лов­но бы­ли обиль­но укра­ше­ны кам­ня­ми: ал­ма­зы но­си­ли на ше­ях, за­пя­стьях, щи­ко­лот­ках, на паль­цах, в ушах и но­сах.

Все­го, по при­кид­кам Хва­та, Джонс­вилль на­счи­ты­вал око­ло ты­ся­чи оби­та­те­лей.

– Н-да, не хо­тел бы я жить в та­кой по­мой­ке, – про­бор­мо­тал Ле­карь.

– Ска­жи спа­си­бо, ес­ли те­бе поз­во­лят в ней жить, – оса­дил его Ста­рый Эд­ди. – По­ды­хать в та­кой по­мой­ке – вот че­го на­до бо­ять­ся. А вполне мо­жет стать­ся, что…

– Да луч­ше уж сдох­нуть, – за­брюз­жал Ле­карь. – Ну и во­ни­ща от этой раз­ва­лю­хи. Что там у них, скот­ный двор, на­до по­ни­мать? Впро­чем, тут каж­дый двор сма­хи­ва­ет на скот­ный.

– Вот это да! – вы­рва­лось у Хва­та, и спор­щи­ки мгно­вен­но за­тих­ли.

По­се­лок кон­чил­ся, сра­зу за око­ли­цей вле­во и вдаль до са­мо­го го­ри­зон­та ухо­ди­ли по­ля. На них пят­на­ми чер­не­ли осто­вы сель­ско­хо­зяй­ствен­ных ма­шин. Вда­ли пас­ся скот. Но Хва­та по­ра­зи­ло не это. По пра­вую ру­ку и так­же до го­ри­зон­та сте­ли­лась ров­ная бе­то­ни­ро­ван­ная пло­щад­ка. И на ее краю вы­сил­ся, от­ли­вая чер­ным то­ни­ро­ван­ным блес­ком, ис­по­лин­ский па­рал­ле­ле­пи­пед – вполне со­вре­мен­ное зда­ние, кон­гло­ме­рат ис­кус­но со­пря­жен­ных ме­тал­лов, пла­сти­ков, бе­то­на и стек­ла.

– Что, сы­ны Ка­и­на, немно­го про­мах­ну­лись ми­мо кос­мо­дро­ма? – по­слы­шал­ся яз­ви­тель­ный го­лос сза­ди.

Плен­ни­ки ра­зом обер­ну­лись, к ним при­бли­жа­лась де­ле­га­ция, да­же из­да­ли ка­зав­ша­я­ся вну­ши­тель­ной. Воз­глав­лял ее се­дой ста­рик с су­хим плос­ким ли­цом, вы­ря­жен­ный в из­ряд­но по­но­шен­ную пи­джач­ную па­ру и при гал­сту­ке. За ним сле­до­вал еще де­ся­ток ста­ри­ков, неулыб­чи­вых, су­ро­вых и оде­тых бо­лее-ме­нее при­стой­но, по край­ней ме­ре, по срав­не­нию с осталь­ны­ми або­ри­ге­на­ми.

– Раз­вя­жи­те им ру­ки, – ве­лел плос­ко­ли­цый, по­дой­дя бли­же и вгля­дев­шись в плен­ни­ков. – Я ви­жу, что это не се­мя Ка­и­на, – до­ба­вил он уста­ло. – Это пти­цы из дру­го­го гнез­да, к нам они за­ле­те­ли слу­чай­но. Кто вы, доб­рые лю­ди?

– Мы тор­гов­цы и сю­да дей­стви­тель­но по­па­ли слу­чай­но, – шаг­нул впе­ред Хват. – Ме­ня зо­вут Ник, а это мои дру­зья: Пол, Ричард и Эд­ди.

– Я – Джо­эл Джонс, мэр это­го по­се­ле­ния, – пред­ста­вил­ся ста­рик. – За мо­ей спи­ной со­вет ста­рей­шин, две­на­дцать че­ло­век вме­сте со мной. Поз­же они на­зо­вут свои име­на. Но где же ва­ши то­ва­ры, тор­гов­цы? Мы ви­де­ли ко­рабль, ко­гда он про­ле­тал над по­сел­ком. Он был не по­хож на тор­го­вые су­да, хо­тя, при­зна­юсь, мы ви­де­ли толь­ко те, что при­над­ле­жа­ли сы­но­вьям Ка­и­на. И что с ва­шим ко­раб­лем, кста­ти?

– Взо­рвал­ся, – вздох­нул Хват. – У нас бы­ло и тор­го­вое суд­но, – со­врал он, – но его за­хва­ти­ли пи­ра­ты. Нас они ата­ко­ва­ли, и Эд­ди, – Хват кив­нул в сто­ро­ну ста­ро­го пи­ло­та, – ушел в пры­жок на­угад. И вот мы здесь.

* * *

– Эта пла­не­та на­зы­ва­ет­ся Джонс, все ее на­се­ле­ние но­сит фа­ми­лию Джонс, и Джонс­вилль – един­ствен­ное по­се­ле­ние на ней, – на­чал рас­сказ мэр Джо­эл. – На­ши пред­ки вы­са­ди­лись здесь во­семь­сот мест­ных лет на­зад. Это бы­ла се­мья Эз­ры Джон­са, ко­то­ро­го мы по­чи­та­ем за пат­ри­ар­ха. Пер­вых по­се­лен­цев бы­ло че­ло­век пол­то­рас­та – де­ти, вну­ки и пра­вну­ки Эз­ры. Они сте­ри­ли­зо­ва­ли пла­не­ту – здесь нет ядо­ви­тых рас­те­ний, вре­ди­те­лей-на­се­ко­мых и хищ­ных зве­рей. Но Джонс­вилль и его окрест­но­сти – един­ствен­ное ме­сто, при­год­ное для жиз­ни. С се­ве­ра, от­ку­да вы при­шли, по­се­ле­ние под­пи­ра­ет лес, он тя­нет­ся до са­мо­го оке­а­на и об­ры­ва­ет­ся на его бе­ре­гу. С юга, во­сто­ка и за­па­да – бес­ко­неч­ные пу­сты­ни. Там, в пу­сты­нях, пер­вые по­се­лен­цы и на­шли ал­ма­зы. Фак­ти­че­ски, Джонс – это без­гра­нич­ные и неис­чер­па­е­мые ал­маз­ные ко­пи. Уни­каль­ный мир – кое-где кам­ни за­ле­га­ют на до­ста­точ­ной глу­бине, в иных же ме­стах по­про­сту ле­жат на пес­ке, не на­до да­же ко­пать шур­фы. До сих пор вам все по­нят­но, гос­по­да?

– Кто та­кие сы­ны Ка­и­на? – по­дал го­лос Ле­карь.

– Ка­и­ном зва­ли од­но­го из сы­но­вей Эз­ры. Точ­но как в до­и­сто­ри­че­ской ле­ген­де, он ока­зал­ся пре­да­те­лем. Прав­да, он не уби­вал сво­их бра­тьев. Ка­ин уле­тел на един­ствен­ном меж­звезд­ни­ке, что­бы про­дать ал­ма­зы. Он дол­жен был вер­нуть­ся с куп­лен­ны­ми на вы­ру­чен­ные день­ги ма­те­ри­а­ла­ми, ма­ши­на­ми и фло­ти­ли­ей кос­ми­че­ских су­дов. Ка­ин уво­зил де­сят­ки ты­сяч ал­ма­зов – все, со­бран­ное по­се­лен­ца­ми за пер­вые два­дцать лет пре­бы­ва­ния на пла­не­те. Но вер­нул­ся он лишь с ору­жи­ем и бан­дой него­дя­ев на бор­ту – сво­им мно­го­чис­лен­ным потом­ством. Они по­тре­бо­ва­ли но­вой пар­тии ал­ма­зов, а рас­пла­ти­лись за нее ни­че­го не сто­я­щим ба­рах­лом. Они угро­жа­ли ору­жи­ем и уби­ва­ли непо­кор­ных – сво­их дво­ю­род­ных бра­тьев и се­стер. С тех пор так и по­ве­лось: сы­но­вья Ка­и­на при­ле­та­ют на Джонс раз в два­дцать лет – со сме­ной оче­ред­но­го по­ко­ле­ния. Они за­би­ра­ют ал­ма­зы, а вза­мен от­да­ют негод­ные тряп­ки, де­ше­вые без­де­луш­ки и при­ми­тив­ные ме­ха­низ­мы, то и де­ло ло­ма­ю­щи­е­ся и раз­ва­ли­ва­ю­щи­е­ся на хо­ду.

– И что, к ме­ха­низ­мам нет зап­ча­стей? – пре­рвал Джо­э­ла Ста­рый Эд­ди.

– Есть – ча­сти от ста­рой рух­ля­ди, той, что сы­но­вья Ка­и­на до­став­ля­ли в про­шлые ви­зи­ты. Вон тот бе­тон­ный ан­гар сплошь за­бит негод­ной тех­ни­кой.

– Так в чем же де­ло?

– Сре­ди нас нет ме­ха­ни­ков, нет лю­дей, раз­би­ра­ю­щих­ся в тех­ни­ке. Сы­ны Ка­и­на бо­ят­ся, что мы ока­жем со­про­тив­ле­ние или по­про­сту смо­жем обой­тись без них. По­это­му они тща­тель­но за­бо­тят­ся о том, что­бы на­се­ле­ние Джон­са в них нуж­да­лось. За во­семь­сот лет мы де­гра­ди­ро­ва­ли. Сре­ди нас по­чти нет гра­мот­ных: ма­ло кто уме­ет чи­тать, пи­сать – во­об­ще ни­кто. Не го­во­ря уже о ре­мес­лен­ни­ках – их то­же нет, уме­ния по­те­ря­лись и за­бы­лись с го­да­ми. Ис­кус­ны мы раз­ве что в юве­лир­ном де­ле – сы­нам Ка­и­на по­да­вай об­ра­бо­тан­ный, гра­не­ный то­вар.

– Так чем же вы здесь за­ни­ма­е­тесь? – угрю­мо спро­сил Хват.

– Вы­жи­ва­ем. Пло­дим­ся. Ра­бо­та­ем на по­лях, па­сем скот, раз­во­дим пти­цу. И ждем оче­ред­но­го при­ле­та мер­зав­цев, ко­то­рые нас огра­бят.

– И ко­гда он ожи­да­ет­ся, этот при­лет?

Хват по­чув­ство­вал, как ря­дом на­пряг­ся Ле­карь, пре­ры­ви­сто за­ды­шал Ста­рый Эд­ди, сжал ку­ла­чи­щи Пол­че­ре­па.

– Вам не по­вез­ло, Ник, – на­смеш­ли­во от­ве­тил Джо­эл. – Мо­жет стать­ся, не все из вас до­жи­вут до счаст­ли­во­го дня, ко­гда смо­гут ли­це­зреть су­чьих де­тей. Они бы­ли здесь с ме­сяц на­зад, так что ждать но­во­го ви­зи­та сле­ду­ет лет че­рез два­дцать.

* * *

– Так что же де­лать, Хват? – уны­ло спро­сил Пол­че­ре­па. Он, ка­за­лось, умень­шил­ся в раз­ме­рах и стал по­хож на боль­шо­го оби­жен­но­го ре­бен­ка. Мы на­шли ста­до, ты ведь так го­во­рил. Но что нам с ним те­перь де­лать?

Хват под­нял­ся с вет­хой скри­пу­чей та­бу­рет­ки и за­хо­дил по ком­на­те. Их от­ве­ли в нежи­лой, с за­ко­ло­чен­ны­ми ок­на­ми по­ко­сив­ший­ся дом, на­кор­ми­ли и оста­ви­ли од­них.

– Ни­че­го не де­лать, – сжав зу­бы, бро­сил Хват. – Жить. И ждать на­ших.

– «На­ших», – фырк­нул Ста­рый Эд­ди. – Я не до­тя­ну. Да и вам бу­дет, сколь­ко мне сей­час, ко­гда при­ле­тят на­ши. И с че­го вы ре­ши­ли, что они за­хо­тят взять вас в до­лю? Как же, дер­жи­те кар­ма­ны ши­ре. – Эд­ди рас­сме­ял­ся. – Вы влип­ли, пар­ни. А я с то­го све­та по­смот­рю, как об­ра­ду­ют­ся вам «на­ши».

– За­ткнись, – ко­рот­ко бро­сил Хват. – Джентль­ме­ны уда­чи все­гда узна­ют друг дру­га. Узна­ют и нас, мы еще по­ба­рах­та­ем­ся. При­горш­ня этих ка­меш­ков, и мы смо­жем про­ве­сти оста­ток дней где-ни­будь на бе­ре­гу мо­ря, сре­ди пальм, ко­рал­лов и мо­ло­дых де­вок.

– Да, как же, нуж­ны те­бе бу­дут дев­ки, – хмык­нул Эд­ди. – Лад­но, ты босс, те­бе вид­нее. Ид­ти нам все рав­но неку­да. Зна­чит, при­дет­ся при­спо­саб­ли­вать­ся.

– При­спо­со­бим­ся, – угрю­мо про­бор­мо­тал Хват. – Еще как при­спо­со­бим­ся. И до­ждем­ся. Два­дцать лет – зна­чит два­дцать. Да и кто ска­зал, что це­лых два­дцать? Воз­мож­но, на­ши по­явят­ся здесь и рань­ше.

* * *

Пер­вые дни из до­ма на­ру­жу не вы­би­ра­лись. Мест­ные при­но­си­ли еду, несколь­ко раз за­хо­ди­ли ста­рей­ши­ны, осто­рож­но спра­ши­ва­ли о пла­нах. Хват от­мал­чи­вал­ся, ссы­ла­ясь на то, что на­до осмот­реть­ся.

На де­ся­тый день он вы­шел из до­ма за­тем­но и от­пра­вил­ся к кос­мо­дро­му осмот­реть ан­гар. Вне­зап­но путь ему пре­гра­ди­ли ше­сте­ро. Хват узнал дво­их из тех, что встре­ча­ли ко­ман­ду в ле­су.

– Че­го на­до? – спро­сил он небреж­но. Стра­ха не бы­ло, хо­тя то, что сей­час про­изой­дет, ка­пи­тан знал на­вер­ня­ка.

– Нам ни­че­го не на­до, – от­де­лил­ся от груп­пы вы­со­кий му­ску­ли­стый або­ри­ген. – Кро­ме од­но­го – что­бы вы убра­лись от­сю­да. Нам здесь не нуж­ны чу­жа­ки, са­ми еле жи­вы и кор­мить лиш­ние рты не со­би­ра­ем­ся. Те­бе по­нят­но?

– По­нят­но. – Хват кив­нул и, кру­та­нув­шись на ме­сте, вса­дил або­ри­ге­ну но­гой в жи­вот.

Пол­че­ре­па как раз раз­мыш­лял над тем, что на­до бы пой­ти по­смот­реть, ку­да дел­ся ка­пи­тан, ко­гда вход­ная дверь рас­пах­ну­лась и внутрь во­рва­лась строй­ная смуг­лая де­вуш­ка.

– Ты кто? – опе­шил Пол­че­ре­па, ко­то­ро­му де­вуш­ка по­ка­за­лась очень кра­си­вой.

– Я Эм­ми. Там. – Де­вуш­ка мах­ну­ла ру­кой в сто­ро­ну, ку­да ушел Хват.

Пол­че­ре­пу не на­до бы­ло объ­яс­нять, что имен­но «там». Он вы­ско­чил на­ру­жу, сле­тел с крыль­ца и ги­гант­ски­ми прыж­ка­ми по­нес­ся по на­прав­ле­нию к кос­мо­дро­му.

На сле­ду­ю­щий день у Ле­ка­ря по­яви­лись се­ме­ро па­ци­ен­тов. Хо­дя­чим из них ока­зал­ся лишь один Хват, ко­то­рый за­став­лял се­бя пе­ре­дви­гать­ся, несмот­ря на боль в пе­ре­ло­ман­ных реб­рах.

Еще че­рез несколь­ко дней на окра­ине по­се­ле­ния слу­чил­ся по­жар. Го­рел ос­но­ва­тель­ный бре­вен­ча­тый дом с рез­ны­ми став­ня­ми. Або­ри­ге­ны под­бе­га­ли, с раз­ма­ху вы­плес­ки­ва­ли в огонь во­ду из ве­дер, но вид­но бы­ло, что по­жар уже не оста­но­вить.

– Лю­ди, в до­ме оста­лись лю­ди! – вне­зап­но услы­шал Хват. Ху­дая жен­щи­на, за­ла­мы­вая ру­ки, ме­та­лась сре­ди тол­пы. – Там моя ма­ма, она не мо­жет хо­дить. Да сде­лай­те же что-ни­будь, умо­ляю!

В экс­трен­ных слу­ча­ях Хват при­вык дей­ство­вать мгно­вен­но – он не при­ни­мал ре­ше­ний, те са­ми при­хо­ди­ли к нему. Ка­пи­тан с хо­ду упал на ко­ле­ни.

– Лей! – гарк­нул он.

Ста­рый Эд­ди, вы­рвав вед­ро с во­дой из рук бли­жай­ше­го або­ри­ге­на, с раз­ма­ху опро­ки­нул его на Хва­та. Се­кун­ду спу­стя тот вско­чил и, вы­ши­бив с раз­бе­гу го­ря­щую вход­ную дверь, вва­лил­ся внутрь.

– Лей! – взре­вел Пол­че­ре­па.

Он упал на ко­ле­ни на то ме­сто, где толь­ко что сто­ял на ко­ле­нях Хват. Од­но за дру­гим Эд­ди и Ле­карь опро­ки­ну­ли на ги­ган­та че­ты­ре вед­ра во­ды, и Пол­че­ре­па ис­чез в две­рях вслед за ка­пи­та­ном. Чет­верть ми­ну­ты спу­стя он по­явил­ся опять, но лишь для то­го, что­бы сбро­сить на ру­ки под­бе­жав­ше­му Ле­ка­рю за­хо­дя­ще­го­ся кашлем, по­лу­за­дох­нув­ше­го­ся в ды­му Хва­та. За­тем Пол­че­ре­па вновь ныр­нул в огонь и че­рез ми­ну­ту вы­ва­лил­ся на­ру­жу, вы­та­щив на пле­чах по­те­ряв­шую со­зна­ние ста­ру­ху. На этот раз че­тырь­мя вед­ра­ми не обо­шлось – на ги­ган­та ли­ли во­ду, по­ка от за­ме­ня­ю­щей пра­вую по­ло­ви­ну че­ре­па ти­та­но­вой пла­сти­ны не пе­ре­стал ва­лить пар.

Еще недав­но, ска­жи кто-ни­будь Хва­ту, что он спо­со­бен бро­сить­ся в огонь, что­бы спа­сти неве­до­мо ко­го, ка­пи­тан бы ре­шил, что со­бе­сед­ник спя­тил. Сей­час же, ед­ва при­дя в се­бя, он за­ду­мал­ся. Ему и рань­ше при­хо­ди­лось при­ни­мать быст­рые ре­ше­ния, и вся­кий раз поз­же вы­яс­ня­лось, что эти ре­ше­ния бы­ли вер­ны­ми. Од­на­ко в пра­виль­но­сти по­след­не­го Хват со­мне­вал­ся.

«Ав­то­ри­тет за­ра­ба­ты­ваю, – при­шел на­ко­нец к вы­во­ду он. – Толь­ко что-то до­ро­го­ва­то вы­хо­дит».

* * *

С Сал­ли, внуч­кой ста­рей­ши­ны Са­мю­э­ля Джон­са, Хват по­зна­ко­мил­ся на празд­ни­ке в честь но­во­при­быв­ших. Де­вуш­ка си­де­ла по пра­вую ру­ку от него и то и де­ло как бы невзна­чай слег­ка ка­са­лась гру­дью пред­пле­чья.

Празд­не­ство за­те­я­ли по­сле то­го, как в дом мэ­ра Джо­э­ла, сып­ля про­кля­ти­я­ми и сквер­но­сло­вя, вва­лил­ся Ста­рый Эд­ди и су­нул опе­шив­ше­му мэ­ру в ру­ки про­вод с при­мо­тан­ной к его кон­цу элек­три­че­ской лам­поч­кой. До это­го Эд­ди неде­лю не вы­ле­зал из вет­хо­го са­рая, где ржа­вел не ра­бо­та­ю­щий по­след­ние две­сти лет об­ще­ствен­ный ге­не­ра­тор. На­звав на про­ща­ние Джонс­вилль от­хо­жим ме­стом, Эд­ди пнул вход­ную дверь и убрал­ся, оста­вив мэ­ра сто­ять с от­кры­тым от изум­ле­ния ртом. За­крыть его тот и во­все по­за­был, по­то­му что че­рез ми­ну­ту по­сле ис­чез­но­ве­ния ста­ро­го гру­би­я­на лам­поч­ка вдруг за­го­ре­лась.

– Ска­жи­те, гос­по­дин Ник, вы ведь по­бы­ва­ли во мно­гих ми­рах, – Сал­ли, по­крас­нев, прыс­ну­ла в ку­лак, – а как на дру­гих пла­не­тах уха­жи­ва­ют за де­вуш­ка­ми?

– Как уха­жи­ва­ют? – оша­ле­ло пе­ре­спро­сил Хват, опыт ко­то­ро­го по этой ча­сти огра­ни­чи­вал­ся элит­ны­ми бор­де­ля­ми на Аф­ро­ди­те и Эро­те. – Ну, там, цве­ты да­рят, цац­ки, в смыс­ле это… укра­ше­ния. Сти­хи чи­та­ют.

– А вы по­чи­та­е­те мне сти­хи?

– Сти­хи? М-м… Да во­об­ще-то…

Хват сму­тил­ся – ни­ка­ких сти­хов он не пом­нил. Раз­ве что при­пев мод­но­го шля­ге­ра «Мы на по­мин осо­бен­но лег­ки – раз­вя­зы­вай­те, су­ки, ко­шель­ки» да еще со­всем уж древ­нее «Пят­на­дцать че­ло­век на сун­дук мерт­ве­ца».

Ка­пи­та­на спас­ло по­яв­ле­ние Пол­че­ре­па. Ги­гант си­ял – ря­дом, ед­ва до­ста­вая ему до пле­ча, шла де­вуш­ка, ко­то­рую лю­бой бы на­звал не про­сто кра­си­вой, а на­сто­я­щей кра­са­ви­цей.

– Это Эм­ми, – пред­ста­вил спут­ни­цу Пол­че­ре­па, и его гру­бое ли­цо вдруг рас­плы­лось в улыб­ке. – У нее по­яви­лась идея, Хва… то бишь Ник. Эм­ми ду­ма­ет, что нам в са­мую по­ру по­же­нить­ся. И я при­ки­нул хрен к но­су, по­че­му бы и нет? Ты не про­тив, Ник, а?

– Вот же бол­ван, – в серд­цах вы­ру­гал­ся Хват, – ну и бес­то­лочь, неужто на это нуж­но мое поз­во­ле­ние?

– А чье же? – уди­вил­ся Пол­че­ре­па. – Не Эд­ди же спра­ши­вать, пня ста­ро­го.

– Гос­по­дин Ник, – по­да­ла го­лос Сал­ли. – Вы не на­хо­ди­те, что у Эм­ми по­тря­са­ю­щая идея?

– Да, – про­мям­лил Хват, – я, неко­то­рым об­ра­зом, на­хо­жу. – Он вдруг осо­знал, что крас­не­ет. – Га­дом бу­ду, то есть я хо­тел ска­зать…

– А у ме­ня еще луч­шая, – про­шеп­та­ла Сал­ли. – Я ду­маю, у нас с ва­ми по­лу­чи­лись бы пре­крас­ные де­ти.

– Я, ка­жет­ся, по­нял, как на Джон­се уха­жи­ва­ют за де­вуш­ка­ми, – ото­ро­пе­ло вы­дох­нул Хват. – Осо­бен­но за те­ми, ко­то­рые лет на трид­цать млад­ше уха­же­ров.

* * *

Гос­по­дин глав­ный стро­и­тель Ник Джонс (не по­же­лав ока­зать­ся в Джонс­вил­ле бе­лой во­ро­ной, Хват ре­шил взять фа­ми­лию же­ны) воз­вра­щал­ся до­мой позд­но ве­че­ром. Весь день он от­ба­тра­чил, раз­ры­ва­ясь меж­ду про­клад­кой во­до­про­во­да и воз­ве­де­ни­ем об­ще­ствен­но­го сви­нар­ни­ка. При по­яв­ле­нии от­ца шесть де­во­чек друж­но вста­ли из-за сто­ла. Кро­ме млад­шей, трех­ме­сяч­ной, ко­то­рую Сал­ли дер­жа­ла на ру­ках.

– Ник, у Мар­га­рет непри­ят­но­сти, – со­об­щи­ла Сал­ли, ко­гда Хват, обой­дя до­чек и по оче­ре­ди по­це­ло­вав каж­дую, усел­ся на свое ме­сто ря­дом с же­ной. – Этот за­ди­ра и дра­чун Джек, он при­ста­ет к ней в шко­ле, про­хо­ду не да­ет.

– Что зна­чит «не да­ет про­хо­ду»? – Хват по­вер­нул­ся к стар­шей до­че­ри, две­на­дца­ти­лет­ней Мар­га­рет. Та немед­лен­но по­ту­пи­лась.

– Влю­бил­ся, – под­ска­за­ла де­ся­ти­лет­няя Ви­ки. – Я слы­ша­ла, как Джек хва­стал­ся Ба­ду, стар­ше­му сы­ну дя­ди Ричар­да, что же­нит­ся на на­шей Мар­га­рет. Он, мол, уже го­во­рил с от­цом, тот не про­тив.

– Это в ка­ком смыс­ле не про­тив?! – грох­нул ку­ла­ком по сто­лу Хват.

Вер­зи­ла Джек в свои непол­ные три­на­дцать уже до­гнал ро­стом от­ца и по­мо­гал то­му в куз­ни­це по­сле шко­лы. Пол­че­ре­па ду­ши не ча­ял в пер­вен­це, как, впро­чем, и в осталь­ных че­ты­рех сы­но­вьях. У него, в от­ли­чие от Хва­та, рож­да­лись толь­ко маль­чи­ки.

– Он же еще ще­нок, – бу­ше­вал Хват, – ка­кая, к чер­тям, сва­дьба! Ни­че­го, я зав­тра по­го­во­рю с По­лом, не про­тив он, ви­ди­те ли. Ну да, он все­гда был ту­по­ват.

– Ник, мне бы­ло все­го че­тыр­на­дцать, ко­гда мы по­же­ни­лись, – роб­ко на­пом­ни­ла Сал­ли.

– Мы дру­гое де­ло, – ка­те­го­рич­но от­ре­зал Хват. – На­до же та­кое при­ду­мать. Мар­га­рет ведь еще ре­бе­нок.

На сле­ду­ю­щее утро Хват под­нял­ся за­тем­но и от­пра­вил­ся в куз­ни­цу. Пол­че­ре­па, впро­чем, вста­вал с пе­ту­ха­ми и уже раз­ду­вал горн. Трое под­ма­сте­рьев ему по­мо­га­ли.

– Со­всем за­драл ста­рый пень, – при­вет­ство­вал го­стя Пол­че­ре­па, по­жи­мая ему ру­ку. – Тор­чит це­лый день у се­бя в ма­стер­ской, то ему од­но по­да­вай, то дру­гое. Трак­тор у него, ви­ди­те ли, про­ху­дил­ся, мож­но по­ду­мать, в Джонс­вил­ле это един­ствен­ный трак­тор.

Ста­рый Эд­ди дей­стви­тель­но жил у се­бя в ма­стер­ской – ого­ро­жен­ной ча­сти ан­га­ра на краю кос­мо­дро­ма. Хо­дить он уже не мог и разъ­ез­жал в лич­но скон­стру­и­ро­ван­ном крес­ле на ко­ле­сах, бра­ня уче­ни­ков и сле­дя за тем, что­бы те не от­лы­ни­ва­ли. Ста­ра­ни­я­ми Эд­ди в по­се­ле­нии по­яви­лись ра­бо­та­ю­щие трак­то­ры, ком­бай­ны и се­но­ко­сил­ки. А год на­зад, ры­ча, пых­тя и чи­хая, на ули­цы Джонс­вил­ля вы­полз страш­ный урод, со­бран­ный из ча­стей вы­шед­ших из строя древ­них ма­шин, – пер­вый в по­се­ле­нии де­ся­ти­тон­ный гу­се­нич­ный тя­гач на сол­неч­ных ба­та­ре­ях. С его по­мо­щью Хва­ту уда­лось на­ко­нец до­стро­ить шко­лу, ис­пол­ня­ю­щую од­но­вре­мен­но функ­ции боль­ни­цы и по­ли­кли­ни­ки. В ча­сти, от­ве­ден­ной для за­ня­тий, звер­ство­вал и шко­лил недо­рос­лей гос­по­дин учи­тель Ричард Джонс, быв­ший кри­ми­наль­ный ме­дик по клич­ке Ле­карь. По­сле за­ня­тий он же вра­че­вал на­се­ле­ние, со­про­вож­да­е­мый стай­кой сту­ден­тов из за­кон­чив­ших шко­лу и не бо­я­щих­ся кро­ви быв­ших его же уче­ни­ков. С по­яв­ле­ни­ем Ле­ка­ря дет­ская смерт­ность в Джонс­вил­ле упа­ла по­чти до ну­ля. Со­кра­ти­лась и смерт­ность сре­ди взрос­лых, в ос­нов­ном за счет опе­ра­ций по уда­ле­нию ап­пен­ди­ци­та, от вос­па­ле­ния ко­то­ро­го до сих пор уми­рал ед­ва ли не каж­дый тре­тий. Ле­карь же­нил­ся на млад­шей сест­ре Сал­ли че­рез год по­сле сва­дьбы Хва­та. По ко­ли­че­ству де­тей он дав­но обо­гнал сво­я­ка – ми­ни­а­тюр­ная за­дор­ная Джен­ни ро­ди­ла Ле­ка­рю де­сять от­прыс­ков обо­их по­лов и сей­час вновь хо­ди­ла бе­ре­мен­ная.

– Ты вот что, Пол, – ска­зал глав­ный стро­и­тель глав­но­му куз­не­цу. – До ме­ня тут слу­хи до­шли на­счет тво­е­го пар­ня. Яко­бы он…

– А что та­ко­го? – уди­вил­ся Пол­че­ре­па. – Мы с Эм­ми толь­ко за, да и твоя Сал­ли то­же. Эм­ми с ней уже го­во­ри­ла, ты не знал, что ли? Дже­ку по­чти три­на­дцать, он бу­дет в са­мом рас­цве­те, ко­гда при­ле­тят на­ши. Он…

– Те­бе не на­до­е­ло? – пре­рвал Хват.

– Что не на­до­е­ло?

– На­зы­вать это дерь­мо «на­ши­ми».

* * *

Сва­дьбу Ви­ки и Ба­да, стар­ше­го сы­на Ле­ка­ря, при­шлось от­ло­жить. На­ка­нуне, не до­тя­нув все­го лишь сут­ки, скон­чал­ся мэр Джонс­вил­ля Ста­рый Эд­ди, го­дом рань­ше сме­нив­ший на этом по­сту ре­шив­ше­го уй­ти на по­кой Джо­э­ла.

На по­хо­ро­нах но­вый мэр по­се­ле­ния Ричард Джонс про­из­нес речь.

– Эд был вер­ным дру­гом и на­деж­ным то­ва­ри­щем, – го­во­рил Ле­карь. Сле­зы тек­ли по ще­кам его бла­го­об­раз­но­го ли­ца, до сих пор со­хра­нив­ше­го сле­ды бы­лой юно­ше­ской кра­со­ты.

– Он был доб­рым че­ло­ве­ком, – до­ба­вил Джо­эл Джонс. – Со вре­мен пер­вых по­се­лен­цев ни­кто не сде­лал для лю­дей боль­ше, чем он.

Хват мол­чал. Он дер­жал на ру­ках го­до­ва­ло­го Ни­ка. Сал­ли на­ко­нец ро­ди­ла сы­на по­сле се­ми до­че­рей. Ря­дом шум­но ды­шал и шмы­гал но­сом Пол­че­ре­па. Хват обер­нул­ся к ги­ган­ту и мгно­вен­но от­вел взгляд. Он мог бы по­клясть­ся, что ви­дел в гла­зах По­ла сле­зы.

– Эд­ди был гла­ва­рем, – хрип­ло ска­зал Хват. – Он все­гда был гла­ва­рем, до са­мой смер­ти.

* * *

Ста­рый Ни­ко­лас Джонс, при­няв­ший на се­бя долж­ность ко­ман­ди­ра ре­гу­ляр­ной ар­мии Джонс­вил­ля и зва­ние пол­ков­ни­ка, объ­явил во­ен­ное по­ло­же­ние за два го­да до пред­по­ла­га­е­мо­го при­ле­та сы­но­вей Ка­и­на. Те­перь все свое вре­мя гос­по­дин пол­ков­ник про­во­дил на уче­ни­ях, бес­по­щад­но го­няя сол­дат в за­тяж­ные крос­сы и тре­ни­ро­воч­ные са­бель­ные ата­ки.

На­чаль­ник шта­ба ре­гу­ляр­ной ар­мии май­ор Пол Джонс в ко­то­рый раз про­явил при­об­ре­тен­ный с го­да­ми скеп­ти­цизм.

– Не по­лу­чит­ся у нас, Хват, – го­во­рил гос­по­дин май­ор гос­по­ди­ну пол­ков­ни­ку. – С то­по­ра­ми да саб­ля­ми на бла­сте­ры и иг­ло­ме­ты. По­гу­бим пар­ней и са­ми здесь по­ля­жем.

– Са­бель­ная ата­ка – край­ний слу­чай, – за­дум­чи­во по­яс­нил ста­рый пол­ков­ник. – Не бу­дет ата­ки, Пол. Все ре­шит­ся по-дру­го­му, мы или су­ме­ем взять этих ублюд­ков за гор­ло и на­вя­зать свои усло­вия, или нет.

– А ес­ли нет? – Пол­че­ре­па смот­рел на Хва­та в упор. – Что бу­дет, Ник, ес­ли нет?

– То­гда ока­жет­ся, что гла­ва­ри они, а не мы. А раз так, то они нас бу­дут до­ить и ре­зать. Но это­му не бы­вать. Я мно­го ду­мал по­след­ние го­ды, Пол, и по­нял од­ну вещь. Что­бы стать гла­ва­рем, не обя­за­тель­но быть зло­де­ем и ду­ше­губ­цем. Да, на­до быть жест­ким, не бо­ять­ся кро­ви и ост­рых ре­ше­ний. Не дро­жать за свою зад­ни­цу и быть го­то­вым сдох­нуть в лю­бой мо­мент, но сдох­нуть не за про­сто так.

– За что же то­гда?

– За сво­их. За то, что­бы сю­да при­ле­та­ли на­ши с то­бой де­ти, а не Ка­и­на. И вез­ли с со­бой не ветхую рух­лядь, а по­след­ние до­сти­же­ния ци­ви­ли­за­ции. Для дру­гих на­ших де­тей, ко­то­рые бу­дут их здесь до­жи­дать­ся.

Пол Джонс со­глас­но кив­нул. Он встал и, стар­че­ски крях­тя, рас­сте­лил на сто­ле кар­ту Джонс­вил­ля и окрест­но­стей. Штаб ре­гу­ляр­ной ар­мии при­сту­пил к раз­ра­бот­ке опе­ра­ции по за­хва­ту за­лож­ни­ков.