Де­жур­ство бы­ло скуч­ным. И это ра­до­ва­ло. По­то­му что ко­гда де­жур­ство про­те­ка­ет скуч­но, то это озна­ча­ет, что все идет нор­маль­но и ав­то­ма­ти­че­ская си­сте­ма кон­тро­ля про­стран­ства ра­бо­та­ет в штат­ном ре­жи­ме, вслед­ствие че­го вме­ша­тель­ства че­ло­ве­ка ей со­вер­шен­но не тре­бу­ет­ся. По­это­му де­жур­но­му дис­пет­че­ру мож­но слег­ка рас­сла­бить­ся и… бдеть. То есть, несмот­ря на всю ску­ку, ни во­ткнуть в уши на­уш­ни­ки, на­дви­нуть на гла­за рам­ку го­ло­про­ек­то­ра и по­гру­зить­ся в нир­ва­ну му­зы­ки или ныр­нуть в чу­дес­ные ми­ры но­во­го го­ло­филь­ма, ни, ска­жем, при­дре­мать на де­жур­стве бы­ло нель­зя. По­то­му что, во-пер­вых, все это бы­ло пря­мо за­пре­ще­но все­ми мыс­ли­мы­ми ин­струк­ци­я­ми и, во-вто­рых, ка­те­го­ри­че­ски не ре­ко­мен­до­ва­лось еще и бо­лее опыт­ны­ми то­ва­ри­ща­ми. Впро­чем, к Ев­сею Сер­ге­е­ви­чу по­след­нее не от­но­си­лось. По­то­му что для боль­шин­ства со­ста­ва дис­пет­чер­ской он и был как раз тем са­мым «опыт­ным то­ва­ри­щем». Неда­ром его долж­ность име­но­ва­лась «стар­ший дис­пет­чер». Вслед­ствие че­го, кста­ти, в пе­ре­чень его обя­зан­но­стей кро­ме все­го про­че­го вхо­ди­ли еще и кон­троль за обыч­ны­ми дис­пет­че­ра­ми, и обу­че­ние мо­ло­до­го по­пол­не­ния. Имен­но по­это­му пра­вое крес­ло дис­пет­чер­ской в на­сто­я­щий мо­мент за­ни­мал ста­жер. Ну а в ле­вом, на «ка­пи­тан­ском», так ска­зать, ме­сте вос­се­дал сам Сер­ге­ич, как его име­но­вал кое-кто из ру­ко­вод­ства. Впро­чем, спи­сок этих «кое-кто» был весь­ма куц. По­то­му что ко­му ни по­па­дя по­доб­ные воль­но­сти стар­ший дис­пет­чер СКП12М237 доз­во­лять не со­би­рал­ся.

– Тьфу ты, вот за­ра­за… – руг­нул­ся Ев­сей Сер­ге­е­вич, ко­гда то­нень­кая ча­со­вая пру­жин­ка, вме­сто то­го что­бы ак­ку­рат­но опу­стить­ся на по­ло­жен­ное ей ме­сто, в са­мый по­след­ний мо­мент со­скольз­ну­ла и «вы­стре­ли­ла» на­ру­жу, от­ско­чив на даль­ний ко­нец под­ко­во­об­раз­но­го пуль­та. Ста­жер, си­дев­ший на пра­вом крес­ле, по­ко­сил­ся на ле­жа­щие пе­ред стар­шим дис­пет­че­ром ста­рень­кие на­руч­ные ча­сы с вы­вер­ну­ты­ми на­ру­жу внут­рен­но­стя­ми и пре­не­бре­жи­тель­но смор­щил­ся. Мол, на­шел дед чем за­нять­ся – луч­ше б ка­кой за­ра­нее ска­чан­ный фильм по­смот­рел или му­зы­ку по­слу­шал. Пол­ное по­гру­же­ние, ко­неч­но, на де­жур­стве за­пре­ще­но, но мож­но ведь и в древ­нем 3D по­му­чить­ся. Все од­но по­доб­ная убо­гость луч­ше, чем в по­доб­ном, со­всем уж дре­му­чем ан­ти­ква­ри­а­те ко­вы­рять­ся… Ев­сей Сер­ге­е­вич уло­вил бро­шен­ный в его сто­ро­ну взгляд и ед­ва за­мет­но усмех­нул­ся в усы. Ни­че­го-ни­че­го, вот от­си­дит ми­лок дю­жи­ну по­доб­ных де­журств, сам нач­нет ис­кать, чем ру­ки за­нять. Ту­по за­ви­сать, пя­лясь в экран или слу­шая «пу­бум­ка­нье», как он на­зы­вал со­вре­мен­ную му­зы­ку, ко­неч­но, мож­но, но не сут­ка­ми ж под­ряд. Де­жур­ство же тя­нет­ся две­на­дцать ча­сов, боль­шую часть ко­то­рых за­нять­ся со­вер­шен­но нечем. Вот по­то­му-то боль­шин­ство дис­пет­че­ров и за­во­дят се­бе «хоб­би», за­ни­ма­ю­щее не толь­ко ор­га­ны зре­ния и слу­ха, но еще и ру­ки с моз­га­ми. Кто вя­жет, кто пле­тет, кто фи­гур­ки из де­ре­ва вы­ре­за­ет, ну а он, эвон, ре­мон­том ста­рин­ных ме­ха­ни­че­ских ча­сов увлек­ся… Ев­сей Сер­ге­е­вич ак­ку­рат­но ото­дви­нул в сто­ро­ну ча­сы с силь­но вы­цвет­шей над­пи­сью «Ко­ман­дир­ские» на ци­фер­бла­те и, кив­нув под­бо­род­ком в ту сто­ро­ну, ку­да от­ле­те­ла де­таль, по­ве­ли­тель­но про­из­нес:

– А ну-ка, мо­ло­дой, сбе­гай, при­не­си мне пру­жин­ку.

Ста­жер недо­воль­но по­ко­сил­ся на стар­ше­го дис­пет­че­ра и, нехо­тя под­няв­шись, по­брел в сто­ро­ну даль­не­го кон­ца пуль­та. Но ед­ва он успел ухва­тить пру­жин­ку, как дверь в дис­пет­чер­скую с лег­ким ше­ле­стом ушла в стен­ку и в осве­щен­ном при­глу­шен­ным све­том по­ме­ще­нии по­яви­лось но­вое ли­цо.

– Ну и что у нас пло­хо­го? – уны­ло по­ин­те­ре­со­вал­ся вновь при­быв­ший, вхо­дя внутрь и стя­ги­вая с се­бя слег­ка влаж­ную курт­ку. Ев­сей Сер­ге­е­вич ак­ку­рат­но снял с но­са со­лид­ный и яв­но ан­ти­квар­ный оп­ти­че­ский при­бор, пред­став­ляв­ший из се­бя оч­ки, пря­мо на пра­вом стек­ле ко­то­рых бы­ла при­со­ба­че­на эта­кая объ­ем­ная на­шлеп­ка-оку­ляр, сло­жил дуж­ки, до­стал из кар­ма­на очеш­ник, от­крыл его, ума­стил внутрь вы­ше­упо­мя­ну­тый оп­ти­че­ский при­бор и толь­ко по­сле это­го раз­вер­нул­ся в сто­ро­ну го­во­рив­ше­го.

– Вот смот­рю я на те­бя, Ва­си­лий, и все по­нять ни­как не мо­гу. Ну че­го ты все вре­мя кар­ка­ешь? Во­ро­на ка­кая-то, пра­во сло­во.

– Не во­ро­на, а ре­а­лист, – про­бур­чал тот, об­хо­дя Ев­сея Сер­ге­е­ви­ча и на­прав­ля­ясь ко вто­ро­му крес­лу, все еще хра­ня­ще­му теп­ло зад­ни­цы ста­же­ра. – Стра­на у нас та­кая. Ни­че­го хо­ро­ше­го в ней ни­ко­гда про­изой­ти не мо­жет. Од­ни глу­по­сти и ка­та­стро­фы.

– Во­на как… – Ев­сей Сер­ге­е­вич по­ка­чал го­ло­вой. – И че­го ж ты то­гда до сих пор в этой стране, а не уехал ку­да, где этих глу­по­стей и ка­та­строф не слу­ча­ет­ся?

– А ко­му я еще ну­жен со сво­ей про­фес­си­ей-то? – огрыз­нул­ся Ва­си­лий. – Я ж не оли­гарх и не из этих, как их… зад­не­при­вод­ных твор­че­ских, ко­то­рым вез­де ра­ды. Толь­ко жо­пу под­став­ляй, и сра­зу же в ге­нии и ку­ми­ры за­пи­шут. Вот и му­ча­юсь тут с ва­ми…

Ев­сей Сер­ге­е­вич хмык­нул в усы и по­ка­чал го­ло­вой:

– А че­го ж сам-то не под­ста­вишь? Еже­ли все так про­сто-то? Шта­ны снял – и в дам­ках!

Ва­си­лий бод­нул на­смеш­ли­во смот­ря­ще­го на него стар­ше­го опе­ра­то­ра кон­тро­ля про­стран­ства угрю­мым взгля­дом и, тя­же­ло вздох­нув, с со­жа­ле­ни­ем про­из­нес:

– И как ты еще не сдох-то, Сер­ге­ич, от сво­е­го яда? По­хо­же, он на те­бя, как на коб­ру, не дей­ству­ет. А-а-а… ну те­бя! Да­вай сме­ну сда­вай и ка­тись от­сю­да. Нех­рен мне на­стро­е­ние пор­тить.

– Нет у ме­ня ни­ка­ко­го яда, Ва­си­лий, – усмех­нул­ся Ев­сей Сер­ге­е­вич, – од­но недо­уме­ние. Вот вро­де со сто­ро­ны на те­бя гля­нешь – все у те­бя нор­маль­но. Ра­бо­та – хо­ро­шая, ин­те­рес­ная, же­на ум­ни­ца, толь­ко все с то­бой му­ча­ет­ся… де­тей трое – все обу­ты, оде­ты, на­корм­ле­ны. Стар­шая, как я знаю, в му­зы­каль­ной шко­ле за­ни­ма­ет­ся и баль­ны­ми тан­ца­ми. Сред­ний – в ма­те­ма­ти­че­ской шко­ле учит­ся и на сам­бо хо­дит. Млад­шень­кая по­ка в са­ду, но же­на твоя то­же ее на ка­кие-то раз­ви­ва­ю­щие кур­сы тас­ка­ет каж­дый день, по­чи­тай. За­ра­ба­ты­ва­ешь, оно, ко­неч­но, не как оли­гарх ка­кой, но, на­сколь­ко я знаю, се­мью каж­дый год то в Со­чи, то на Ма­да­га­скар, то вон, как в про­шлом го­ду, на Лу­ну от­ды­хать во­зишь. Или за­был, как у ме­ня, ну, как зам­сек­ре­та­ря проф­ко­ма, льгот­ную пу­тев­ку оформ­лял? Ка­тер, опять же, для ры­бал­ки име­ет­ся… А как те­бя по­слу­шать, так нет у те­бя ни­ка­кой жиз­ни – од­ни стра­да­ния, – по­сле че­го мах­нул ру­кой и, про­тя­нув ру­ку, щелк­нул тор­ча­щим на пуль­те сле­ва от него тум­бле­ром вклю­че­ния си­сте­мы об­ще­го опо­ве­ще­ния.

– Де­жур­ный опе­ра­тор СКП12М237, ре­ги­стра­ци­он­ный но­мер КАКМ22/117 при­сту­пил к пе­ре­да­че де­жур­ства. Прось­ба воз­дер­жать­ся от несроч­ных со­об­ще­ний до 8.11.

Ва­си­лий в от­вет на его спич скри­вил­ся, но по­сколь­ку про­цесс пе­ре­да­чи де­жур­ства уже стар­то­вал, не стал огры­зать­ся, а дви­нул­ся по при­выч­ной и не раз от­ра­бо­тан­ной схе­ме, бро­сив в свой мик­ро­фон:

– Де­жур­ный опе­ра­тор КАКМ22/311 при­сту­пил к при­е­му схе­мы. По­ло­же­ние на опор­ных ор­би­тах?

– Ко­ли­че­ство по­сто­ян­ных объ­ек­тов в сек­то­ре СКП12М237 на ор­би­те ВО1–223, пе­ре­мен­ных 106, – при­выч­ной ско­ро­го­вор­кой на­чал Ев­сей Сер­ге­е­вич. – Из них с мас­сой по­коя вы­ше 10 000 тон – 23, вы­ше 100 000 тонн – нет, на ор­би­те ВО-2–123, пе­ре­мен­ных 94, из них с мас­сой по­коя вы­ше 10 000 тонн – 14, вы­ше… – Про­це­ду­ра пе­ре­да­чи де­жур­ства раз­ме­рен­но тек­ла аж до пя­ти ми­нут де­вя­то­го, ко­гда неспеш­но те­че­ние сда­чи/­при­е­ма де­жур­ства бы­ло вне­зап­но на­ру­ше­но ре­вом тре­вож­ных ба­з­зе­ров. Все, кто на­хо­дил­ся в дис­пет­чер­ской, за­мер­ли, уста­вив­шись на боль­шой экран, на ко­то­ром тре­вож­но ми­га­ла яр­ко-алая ду­га, в ко­то­рую пе­ре­кра­си­лась по­ло­са, обо­зна­чав­шая чет­вер­тую вы­со­кую опор­ную ор­би­ту. Ну еще бы – по­след­ние раз пят­на­дцать ба­з­зе­ры вклю­ча­лись толь­ко лишь и ис­клю­чи­тель­но во вре­мя уче­ний. А по­след­нее ре­аль­ное сра­ба­ты­ва­ние тре­вож­ной сиг­на­ли­за­ции си­сте­мы кон­тро­ля про­стран­ства про­изо­шло не ме­нее ше­сти лет на­зад. И на те­бе…

– Ну а я что го­во­рил! – И все за­кру­ти­лось. Ев­сей Сер­ге­е­вич глу­хо руг­нул­ся под нос и, про­бе­жав­шись паль­ца­ми по сен­сор­но­му пуль­ту, за­орал в мик­ро­фон:

– ЧСКК «Wielkoludzie», сроч­но зай­ми­те от­ве­ден­ный эше­лон, по­вто­ряю, ЧСКК… – Про­цесс пе­ре­да­чи де­жур­ства по­ка не за­вер­шил­ся, так что вся от­вет­ствен­ность по-преж­не­му оста­ва­лась на нем.

– Не-а, хрен по­лу­чит­ся, – зло­рад­но вы­дал Ва­си­лий. – Это ж по­ля­ки, они, по­хо­же, вче­раш­нюю по­бе­ду сво­ей сбор­ной в кон­ти­нен­таль­ном куб­ке празд­ну­ют. Упи­лись там все. И ав­то­мат пре­ду­пре­жде­ния столк­но­ве­ния от­клю­чи­ли, что­бы не ве­ре­щал на пья­ные го­ло­вы…

Стар­ший дис­пет­чер бод­нул его сер­ди­тым взгля­дом и по­ве­ли­тель­но мах­нул ру­кой. Да, де­жур­ным дис­пет­че­ром оста­вал­ся имен­но он, но в слу­чае рез­ких из­ме­не­ний об­ста­нов­ки Ев­сей Сер­ге­е­вич, как стар­ший дис­пет­чер, имел пол­ное пра­во за­дей­ство­вать лю­бые до­пол­ни­тель­ные си­лы. А сей­час это яв­но бы­ло необ­хо­ди­мым. Уж боль­но пар­ши­вая рас­чет­ная тра­ек­то­рия у съе­хав­ше­го с от­ве­ден­ной ему ор­би­ты ЧСКК вы­ри­со­вы­ва­лась. Ва­си­лий, несмот­ря на все свое за­нуд­ство и ны­тье, все-та­ки был про­фес­си­о­на­лом. Ну дык дру­гих в дис­пет­чер­ской и не дер­жа­ли… Так что вклю­чил­ся он прак­ти­че­ски мгно­вен­но.

– ССКМт 2217 – сроч­но пе­рей­ди­те в эше­лон 2–88… ТВС «Шпи­наль-33» пе­ре­ход в эше­лон 2–65 за­пре­щаю, сроч­но вер­ни­тесь на преж­ний эше­лон… всем ор­би­таль­ным объ­ек­там в сек­то­рах 2/22/311, 2/22/311 и 7/22/311 немед­лен­но пре­кра­тить пе­ре­ход на пар­ко­воч­ные ор­би­ты, ста­би­ли­зи­ро­вать па­ра­мет­ры и пе­рей­ти в ре­жим ожи­да­ния… – Ста­жер смот­рел на все это ра­зи­нув рот и су­до­рож­но стис­ки­вая пру­жин­ку в пот­ном ку­ла­ке. Ибо пе­ред ним сей­час раз­во­ра­чи­ва­лось за­во­ра­жи­ва­ю­щее зре­ли­ще ра­бо­ты двух про­фес­си­о­на­лов, ко­то­рые буд­то фэн­те­зий­ные ма­ги од­ним го­ло­сом и дви­же­ни­я­ми паль­цев пе­ре­бра­сы­ва­ли с ор­би­ты на ор­би­ту мно­же­ство «ле­та­ю­щих гор» ве­сом в сот­ни ты­сяч тонн из сталь­ных, алю­ми­ни­е­вых и ти­та­но­вых спла­вов и слож­ней­ших мно­го­слой­ных ком­по­зи­тов. И это бы­ло… за­во­ра­жи­ва­ю­ще.

– ЧСКК «Wielkoludzie», от­веть­те дис­пет­че­ру, – по­след­ний раз воз­звал в мик­ро­фон Ев­сей Сер­ге­е­вич, по­сле че­го ре­ши­тель­ным же­стом ткнул паль­цем в па­ру ико­нок на сен­сор­ном пуль­те и жест­ким го­ло­сом про­из­нес – Де­жур­ный опе­ра­тор СКП12М237, ре­ги­стра­ци­он­ный но­мер КАКМ22/117, вы­зы­ва­ет объ­ект «Му­хол­ко­во», – по­сле че­го за­мол­чал, ожи­дая от­ве­та.

Ва­си­лий же, услы­шав эти сло­ва, дер­нул­ся и, рез­ко раз­вер­нув­шись к стар­ше­му дис­пет­че­ру, про­из­нес сев­шим го­ло­сом:

– Ты че­го, стар­шой… там же лю­ди!

– Вот имен­но, – сер­ди­то рявк­нул Ев­сей Сер­ге­е­вич и ткнул паль­цем в мер­цав­шие экра­ны, бук­валь­но за­си­жен­ные от­мет­ка­ми ор­би­таль­ных объ­ек­тов, как немы­тое стек­ло му­ха­ми, боль­шая часть из ко­то­рых ми­га­ла тре­вож­ным жел­тым и оран­же­вым цве­том, озна­чав­шим, что они на­хо­дят­ся в опас­ном сек­то­ре. – Там – лю­ди. И мно­го. На од­ной ВО-4 в зоне воз­мож­но­го столк­но­ве­ния шесть ор­би­таль­ных объ­ек­тов. Из них на двух не ме­нее чем по три де­сят­ка че­ло­век – на ЧОО 04/227 толь­ко ве­че­ром но­вая груп­па ту­ри­стов при­ле­те­ла. Я сам чел­нок к ним вче­ра ве­че­ром под­во­дил. А на ЧОО 04/032 аж две сме­ны ме­тал­лур­гов – от­ра­бо­тав­шая и но­вая. Сме­нив­ших­ся чел­нок с ор­би­ты толь­ко че­рез пять ча­сов вниз вез­ти дол­жен. Сам по­счи­та­ешь, сколь­ко тру­пов бу­дет, ес­ли эти ал­ко­го­ли­ки, ко­то­рые, меж­ду про­чим, гру­бо на­ру­ши­ли все ин­струк­ции, по­сколь­ку си­сте­ма пре­ду­пре­жде­ния столк­но­ве­ний у них точ­но от­клю­че­на, во­вре­мя не проснут­ся.

Ва­си­лий вздрог­нул и слег­ка втя­нул го­ло­ву в пле­чи, про­бор­мо­тав:

– Да я че, я ж ни­че. Все ж по ин­струк­ции…

– Вот и я о том, – вздох­нул стар­ший дис­пет­чер, – как бы там ни бы­ло, бли­жай­ших со­се­дей ты, сла­ва бо­гу, рас­пи­хал как смог, так что да­вай-ка про­дол­жай их вы­зы­вать, по­ка с «Му­хол­ко­во» го­во­рить бу­ду. Ми­нут пять люф­та у этих пья­ниц еще име­ет­ся…

Все зна­ют, что кос­мос – это про­сто умо­по­мра­чи­тель­ные ско­ро­сти и не ме­нее умо­по­мра­чи­тель­ные рас­сто­я­ния. Да­же про­сто для то­го, что­бы под­нять­ся на ор­би­ту Зем­ли и остать­ся на ней, нуж­но до­стиг­нуть пер­вой кос­ми­че­ской ско­ро­сти. А это, на ми­нут­ку, 7.9 ки­ло­мет­ров в се­кун­ду . При том, что ско­рость зву­ка со­став­ля­ет все­го лишь 0.331 ки­ло­мет­ра в ту же са­мую се­кун­ду. То есть по­чти в 24 ра­за мень­ше. А ведь все мы счи­та­ем сверх­зву­ко­вой са­мо­лет очень быст­рым! Так что рас­сто­я­ние, ска­жем, в сто ки­ло­мет­ров для ор­би­таль­ных усло­вий – это вро­де как лок­тя­ми тол­кать­ся. Две­на­дцать с по­ло­ви­ной се­кунд по­ле­та… Но все де­ло в том, что по­доб­ные ско­ро­сти ор­би­таль­ные объ­ек­ты раз­ви­ва­ют имен­но от­но­си­тель­но Зем­ли. По­то­му что для то­го, что­бы им удер­жать­ся на ор­би­те, они долж­ны нестись над пла­не­той по та­кой ду­ге, ко­то­рая бу­дет точ­но по­вто­рять из­гиб пла­не­тар­но­го ша­ра. Т. е. дви­гать­ся по ор­би­те – это как бы по­сто­ян­но па­дать, но так, что­бы из-за до­стиг­ну­той ско­ро­сти Зем­ля при этом то­же как бы по­сто­ян­но убе­га­ла вниз… А вот от­но­си­тель­но друг дру­га ор­би­таль­ные объ­ек­ты ча­ще все­го дви­га­ют­ся го­раз­до мед­лен­нее. Де­сят­ки и еди­ни­цы мет­ров в се­кун­ду. А при наи­боль­шем сбли­же­нии ско­рость мо­жет упасть и во­об­ще до сан­ти­мет­ров в ми­ну­ту. Но это уже ко­гда объ­ек­ты схо­ди­ли по­чти со­всем вплот­ную… Так что до мо­мен­та столк­но­ве­ния с бли­жай­шим ор­би­таль­ным объ­ек­том, с ко­то­рым ЧСКК «Wielkoludzie» дол­жен был неми­ну­е­мо столк­нуть­ся, вре­мя еще бы­ло.

– «Му­хол­ко­во» на свя­зи, – гром­ко про­ро­ко­та­ло в ди­на­ми­ках, а в ле­вом верх­нем уг­лу цен­траль­но­го экра­на воз­ник­ло ок­но, в ко­то­ром про­яви­лось изоб­ра­же­ние муж­чи­ны в во­ен­ной фор­ме. Ва­си­лий за­мер. Ев­сей Сер­ге­е­вич то­же на мгно­ве­ние за­ко­ле­бал­ся, неуве­рен­но по­ко­сив­шись на ми­га­ю­щую крас­ным ду­гу чет­вер­той вы­со­кой опор­ной ор­би­ты, по­сле че­го ре­ши­тель­но трях­нул го­ло­вой и про­из­нес:

– Го­во­рит де­жур­ный опе­ра­тор СКП12М237, ре­ги­стра­ци­он­ный но­мер КАКМ22/117. У нас чрез­вы­чай­ная си­ту­а­ция на ВО-4. ЧСКК «Wielkoludzie» на­чал несанк­ци­о­ни­ро­ван­ный сход с ор­би­ты, по тра­ек­то­рии, ве­ду­щей к столк­но­ве­нию со ста­ци­о­нар­ны­ми ор­би­таль­ны­ми объ­ек­та­ми. На вы­зо­вы ЧСКК не от­ве­ча­ет. По­пыт­ки кор­рек­ции тра­ек­то­рии не за­фик­си­ро­ва­ны. Счи­таю необ­хо­ди­мым для устра­не­ния угро­зы при­ве­сти в дей­ствие про­то­кол «Свет».

– При­ня­то, – по­сле ко­рот­кой па­у­зы ото­звал­ся во­ен­ный. – Про­то­кол «Свет» за­пу­щен. Про­шу пе­ре­дать те­ку­щие ко­ор­ди­на­ты объ­ек­та, рас­чет­ную тра­ек­то­рию, пред­ло­же­ния по наи­бо­лее без­опас­ным ко­ну­сам раз­ле­та об­лом­ков и точ­ное вре­мя окон­ча­тель­но­го при­ня­тия ре­ше­ния.

Нет, все эти па­ра­мет­ры во­ен­ные мог­ли бы «снять» и са­ми (что они, кста­ти, ско­рее все­го, дав­но сде­ла­ли), но от­вет­ствен­ным за со­сто­я­ние дел в сво­ем сек­то­ре ор­бит все-та­ки оста­вал­ся де­жур­ный дис­пет­чер. Так что, по­сколь­ку ни­ка­кой вой­ны или на­па­де­ния в на­сто­я­щий мо­мент не бы­ло и не пред­ви­де­лось, ре­ше­ние о вы­стре­ле, при­зван­ном лик­ви­ди­ро­вать об­ра­зо­вав­шу­ю­ся на чет­вер­той вы­со­кой опор­ной ор­би­те угро­зу, при­ни­мать дол­жен был то­же он. Со все­ми вы­те­ка­ю­щи­ми из это­го по­след­стви­я­ми… На мгно­ве­ние в дис­пет­чер­ской по­вис­ла на­пря­жен­ная ти­ши­на, как вдруг… в ди­на­ми­ках раз­дал­ся хрип­лый го­лос:

– Ko­go kur­wa przyniуsі?

– От­ве­ти­ли! – вы­дох­нул Ва­си­лий и тут же оже­сто­чен­но лу­па­нул по кла­ви­ше сен­сор­но­го пуль­та, вклю­чая ав­то­пе­ре­вод­чик, по­сле че­го зло за­орал: – Вы там со­всем моз­ги про­пи­ли, пше­ки дол­ба­ные? А ну быст­ро вклю­чи­ли ав­то­мат пре­ду­пре­жде­ния столк­но­ве­ний, кур­вы!

– …au­tomat unika­nia kolizji, dzi­w­ki! – эхом до­нес­лось из ди­на­ми­ков.

– О, matko boska! – ис­пу­ган­но писк­ну­ло из ди­на­ми­ков. По­сле че­го тре­вож­но ми­га­ю­щая ду­га чет­вер­той вы­со­кой опор­ной ор­би­ты сна­ча­ла пре­кра­ти­ла ми­гать, за­тем пе­ре­кра­си­лась из крас­но­го в оран­же­вый, по­чти сра­зу на­чав­ший по­сте­пен­но вы­цве­тать в жел­тый. Ев­сей Сер­ге­е­вич по­до­ждал па­ру ми­нут, по­сле че­го по­вер­нул­ся в сто­ро­ну все еще ви­ся­ще­го в уг­лу экра­на изоб­ра­же­ния во­ен­но­го и с яв­ствен­но слы­ши­мым об­лег­че­ни­ем в го­ло­се гром­ко про­из­нес:

– Вни­ма­ние, «Му­хол­ко­во», го­во­рит де­жур­ный опе­ра­тор СКП12М237, ре­ги­стра­ци­он­ный но­мер КАКМ22/117. Вслед­ствие вы­хо­да на связь эки­па­жа ЧСКК «Wielkoludzie» и пред­при­ня­тых по­сле это­го дей­ствий дис­пет­чер­ско­го пунк­та кон­тро­ля про­стран­ства СКП12М237 кон­ста­ти­рую, что при­ме­не­ние про­то­ко­ла «Свет» в от­но­ше­нии ЧСКК «Wielkoludzie» по­те­ря­ло необ­хо­ди­мость. Про­шу про­из­ве­сти от­ме­ну дан­но­го про­то­ко­ла. – Столь ви­ти­е­ва­то при­шлось вы­ра­жать­ся вслед­ствие то­го, что все ска­зан­ное и сде­лан­ное в этой дис­пет­чер­ской ско­ро неми­ну­е­мо ста­нет пред­ме­том рас­смот­ре­ния в су­де. Те ре­бя­та, ко­то­рые сей­час на­хо­ди­лись на бор­ту ЧСКК «Wielkoludzie», со­вер­шен­но точ­но очень силь­но вля­па­лись. Во­об­ще-то, на пре­ду­пре­жде­ние по­доб­ных си­ту­а­ций ра­бо­та­ло очень мно­го си­стем, про­грамм и стро­жай­ших ста­тей уста­вов. За без­опас­но­стью ближ­не­го кос­мо­са че­ло­ве­че­ство сле­ди­ло очень и очень при­сталь­но. И лю­бые на­ру­ше­ния здесь пре­се­ка­лись со всей стро­го­стью за­ко­на. Ни­ка­ких кос­ми­че­ских «чер­но­бы­лей» и «фу­ку­сим» здесь ни­ко­му не на­до бы­ло. Но как ска­зал в свое вре­мя ге­ни­аль­ный Эйн­штейн: «Бес­ко­неч­ны лишь Все­лен­ная и глу­пость че­ло­ве­че­ская, при этом от­но­си­тель­но бес­ко­неч­но­сти пер­вой из них у ме­ня име­ют­ся со­мне­ния»…

– При­ня­то. «Му­хол­ко­во», от­клю­ча­юсь, – ото­звал­ся во­ен­ный, и ок­но с его изоб­ра­же­ни­ем плав­но ис­та­я­ло с цен­траль­но­го экра­на…

– Ну что, мо­ло­дой, как пер­вые впе­чат­ле­ния? – с лег­кой усмеш­кой по­ин­те­ре­со­вал­ся Ев­сей Сер­ге­е­вич у ста­же­ра, ко­гда они, сдав на­ко­нец столь нерв­но за­кон­чив­ше­е­ся де­жур­ство и прой­дя па­роч­ку кру­гов ада пред­ва­ри­тель­но­го рас­сле­до­ва­ния, до­бра­лись-та­ки до тер­ми­на­ла вы­зо­ва ко­лес­но­го бес­пи­лот­ни­ка. Тот по­ежил­ся и бро­сил:

– Да уж, жест­кач пол­ный. Луч­ше б я в те­ат­раль­ный по­шел…

– В те­ат­раль­ный, го­во­ришь… – хмык­нул Ев­сей Сер­ге­е­вич. По­том что-то при­ки­нул и, по­вер­нув­шись на пол-обо­ро­та вле­во, ру­ба­нул ру­кой.

– Вон там, где-то в двух с по­ло­ви­ной ты­ся­чах ки­ло­мет­ров юж­нее, есть раз­ва­ли­ны го­ро­да Ва­ви­лон. Слы­шал про та­кой?

– Ну да, – недо­умен­но ото­звал­ся ста­жер.

– Так вот, этот го­род еще че­ты­ре ты­ся­чи лет на­зад был очень раз­ви­тым цен­тром ци­ви­ли­за­ции. Цен­тром тор­гов­ли, ре­мес­ла, на­у­ки, куль­ту­ры. И на его ули­цах и пло­ща­дях, а так­же в особ­ня­ках бо­га­тых го­ро­жан и двор­цах зна­ти сот­ни ак­те­ров, фа­ки­ров, за­кли­на­те­лей змей, та­лант­ли­вей­ших тан­цов­щиц и ис­кус­ней­ших ар­фи­сток раз­вле­ка­ли тол­пы лю­дей, при­во­ди­ли в вос­торг ты­ся­чи це­ни­те­лей и за­став­ля­ли ру­ко­плес­кать слив­ки то­гдаш­не­го об­ще­ства, вплоть до ца­рей и ца­риц… – Он на мгно­ве­ние за­мол­чал, как буд­то бы не за­ме­чая недо­умен­но­го взгля­да, ко­то­рым уста­вил­ся на него ста­жер, по­сле про­дол­жил: – Так вот, мо­гу те­бе ска­зать, что все они, так же как и ны­неш­ние, ста­ра­лись сыг­рать свои ро­ли «на уровне луч­ших клас­си­че­ских об­раз­цов», или «пред­ло­жить но­вое про­чте­ние клас­си­че­ских об­ра­зов», «бро­сить вы­зов зам­ше­лым тра­ди­ци­ям», ли­бо «пред­ло­жить но­вое ви­де­ние клас­си­ки», или там «за­дать но­вые трен­ды в ис­кус­стве». Не знаю, как это зву­ча­ло на ак­кад­ском, но смысл был имен­но та­ким. Уж мо­жешь мне по­ве­рить. – Ев­сей Сер­ге­е­вич сде­лал ко­рот­кую па­у­зу, по­сле че­го за­кон­чил. – А по­том они воз­вра­ща­лись в свои гли­но­бит­ные хи­жи­ны, осве­жа­лись кув­ши­ном кис­ло­го са­мо­брод­но­го пи­ва, по­сле че­го ва­ли­лись на ле­жак из на­руб­лен­но­го трост­ни­ка и за­сы­па­ли, укрыв­шись гру­бой де­рю­гой.

– И что? – не по­нял ста­жер.

– А то, что, ка­ки­ми бы они та­лант­ли­вы­ми ни бы­ли, сколь­ко бы сил ни от­да­ва­ли сво­е­му твор­че­ству, до ка­ких бы вер­шин са­мо­ре­а­ли­за­ции ни под­ни­ма­лись… ни­че­го вот из это­го они из­ме­нить не мог­ли. Ни­как. Во­об­ще. По­то­му что есть де­ло и ДЕ­ЛО. Я и сам ино­гда с удо­воль­стви­ем в те­ат­рец вы­би­ра­юсь и при­ят­ную му­зы­ку под шаш­лыч­ки по­слу­шать не про­тив. Но ес­ли ты хо­чешь, что­бы по­сле те­бя че­ло­ве­че­ство, все мы, лю­ди, ста­ли силь­нее, ум­нее, на­учи­лись но­во­му, ра­нее для нас недо­ступ­но­му, а то и во­об­ще немыс­ли­мо­му, и по­шли даль­ше, к звез­дам, а там и к но­вым га­лак­ти­кам, то те­ат­раль­ный – это точ­но не твой вы­бор. А даль­ше – ре­шай сам…

Пер­вый под­ка­тив­ший бес­пи­лот­ник уже дав­но увез стар­ше­го дис­пет­че­ра, а мо­ло­дой ста­жер все еще про­дол­жал сто­ять на оста­нов­ке, пе­ре­во­дя взгляд то на звезд­ное небо, то по­во­ра­чи­вая го­ло­ву в ту сто­ро­ну, в ко­то­рой за две с по­ло­ви­ной ты­ся­чи ки­ло­мет­ров си­рот­ли­во воз­вы­ша­лись сре­ди пу­сты­ни раз­ва­ли­ны древ­не­го Ва­ви­ло­на…