Дель­та­план сколь­зил в оран­же­вом су­мра­ке. Сколь­зил вдоль рус­ла пе­ре­сох­шей Ан­гар­ки, по­кры­то­го тол­стым сло­ем ки­се­ля с тор­ча­щи­ми из него мас­сив­ны­ми округ­лы­ми ва­лу­на­ми, об­ка­тан­ны­ми за ты­ся­чи, а то и мил­ли­о­ны лет. Зи­ма. Прой­дет ка­ких-ни­будь три го­да, нач­нет­ся се­зон до­ждей, Ан­гар­ка вспе­нит­ся, и по рус­лу по­мчит неудер­жи­мый по­ток, взды­мая вы­со­кие фон­та­ны над при­бреж­ны­ми уте­са­ми, на­пол­няя со­бой необъ­ят­ный зев Бай­ка­ла. Но это че­рез три го­да, а сей­час – ту­ман, ва­лу­ны и ки­сель. Мо­лоч­ные ре­ки, ки­сель­ные бе­ре­га, лю­би­ла го­во­рить мать. Как в сказ­ке. Мы в сказ­ке, сы­нок, го­во­ри­ла она и ино­гда на­пе­ва­ла, он пом­нит.

Где-то там, да­ле­ко-да­ле­ко,

За спле­тен­ны­ми в цепь коль­ца­ми го­ри­зон­тов,

Есть зем­ля, что те­чет ме­дом и мо­ло­ком…

Пусть сказ­ка, Егор ни­ко­гда не воз­ра­жал стар­шим. Мо­лоч­ные ре­ки, ки­сель­ные бе­ре­га. Ха! Од­на­ко вся­кая сказ­ка ра­но или позд­но ста­но­вит­ся бы­лью.

Ред­кие спо­ло­хи в небе пре­вра­ти­лись в сплош­ное мер­ца­ние, а от­дель­ные рас­ка­ты – в негром­кий, да­ле­кий, но гроз­ный гул. Там, на­вер­ху, бу­ше­ва­ла гро­за. И это не очень хо­ро­шо. Гро­за – зна­чит снег. Ман­на, еще од­но сло­веч­ко стар­ших. Снег у них – ман­на небес­ная, Егор и тут не про­тив. Ман­на так ман­на.

Спра­ва по кур­су, в при­зрач­ном мер­ца­нии элек­три­че­ских спо­ло­хов, от­све­чи­вал сво­и­ми пи­ка­ми хре­бет Ер­ма­ка – изъ­еден­ный эро­зи­ей, рва­ный. Пре­крас­ный.

Вот снег сей­час со­всем не ну­жен. Об­ле­пит кры­ло, во­ткнешь­ся в су­гроб. Еже­ли по­ве­зет и сра­зу не баш­кой об ва­лун, ста­нешь ждать, ко­гда ся­дут ба­та­реи тер­ма­ка. Или за­кон­чит­ся воз­дух. Что так, что так – око­чу­ришь­ся и по­мо­щи не до­ждешь­ся. Пе­ре­дат­чик, мо­жет, и мощ­ный, до Ба­зы, мо­жет, и до­ста­нет, так Ба­тюш­ка бу­шу­ет, маг­нит­ная бу­ря у него, и про­длит­ся су­ток трое. В ак­ку­рат и око­чу­ришь­ся. Нет, не для то­го де­ло за­те­ва­ли…

Егор снял ру­ку с тра­пе­ции, по­хло­пал по на­груд­но­му кар­ма­ну. Вот она, го­ро­ши­на. А вон на­ко­нец и устье, и бле­стит впе­ре­ди, оку­тан­ная оран­же­вым ту­ма­ном, от­све­чи­ва­ю­щим баг­ро­вым от­блес­ком гро­зы, свин­цо­вая по­верх­ность озе­ра. Ткнул паль­цем в пульт. За­пе­ли элек­тро­дви­га­те­ли, рас­кру­чи­вая кор­мо­вые про­пел­ле­ры. С лег­ким ше­ле­стом скла­ды­ва­лись сег­мен­ты кры­ла, умень­шая раз­мах, вер­нее, уве­ли­чи­вая стре­ло­вид­ность ап­па­ра­та, по­хо­див­ше­го на ле­тя­щую за­дом на­пе­ред сбрен­див­шую с ума ба­боч­ку. За­гу­дел в ле­пест­ках кры­ла, за­сви­стел в сна­стях на­би­ра­ю­щий си­лу встреч­ный по­ток.

Под­нять­ся мет­ров на пять­сот – ра­да­ры Ба­зы не за­се­кут, Ба­тюш­ка слав­но лю­ту­ет, да и друг Олег кое-ка­кие ме­ры при­нял, не хва­тят­ся. По­вы­ше на­до, по­то­му как пой­мать пу­зырь над по­верх­но­стью – это сей­час ни­как не нуж­но. Это ни­ко­гда не нуж­но, а сей­час – ну вот со­всем ни к че­му. Оно, ко­неч­но, зи­ма, пу­зы­ри, слу­ча­ем, вы­бра­сы­ва­ет неча­сто, но не то что­бы со­всем не.

Что ж, на ско­ро­сто­ме­ре – две­сти пять­де­сят кэмэ в час, вы­со­та пять­сот – зна­чит жди­те, бур­жу­и­ны, в го­сти ми­нут че­рез со­рок. И-эх! Что мо­жет быть луч­ше по­ле­та над мо­рем? Толь­ко по­лет в кос­мо­се. Но это – ко­гда-ни­будь по­том. Ре­вет ве­тер, по­трес­ки­ва­ют сна­сти, мер­ца­ет небо, и баг­ро­вые от­блес­ки па­да­ют на ту­ман, и ско­рость, ско­рость… Незва­ный гость ху­же та­та­ри­на? Гнать рас­ка­лен­ным ве­ни­ком? Или как там… ка­ле­ной мет­лой? По­смот­рим! И-эх!

Егор неволь­но сморг­нул. А за­тем сморг­нул еще раз. Он уже сбро­сил ско­рость, кар­тин­ка за ли­це­вым щит­ком, да­ром что тот оп­ти­ко­уси­лен­ный, вы­зва­ла смут­ное бес­по­кой­ство. Что-то не так. Ну не мог же он об­ле­теть по кру­гу и доб­лест­но воз­вра­щать­ся до­мой? Нет, не мог. А зна­чит, чу­жая Ба­за зер­ка­лит на­шу один в один. Ни­че­го се­бе, по­да­ро­чек. Да вон на бе­ре­гу ку­по­ла стан­ции де­азо­ти­ро­ва­ния, вон се­па­ра­то­ры. Чуть в глу­бине – куб жи­ло­го кор­пу­са, вон элек­тро­лиз­ная, вон тя­нут­ся длин­ны­ми ря­да­ми про­из­вод­ствен­ные сек­то­ра. А вот и энер­го­стан­ция – силь­но на зад­нем плане, то­же вре­за­на на­по­ло­ви­ну в ле­дя­ной утес и то­же по ви­ду – плу­то­ни­е­вая. И то­ко­во­ды небось то­же сверх­про­во­дя­щие. Это что по­лу­ча­ет­ся – слям­зи­ли у нас все бур­жу­и­ны один к од­но­му? Экое ин­же­нер­ное убо­же­ство. А что удив­лять­ся? Бур­жу­и­ны же. И все-та­ки как-то оно не по се­бе. Непра­виль­но.

Егор по­ко­сил­ся на ле­вое пле­чо, на шев­рон с эм­бле­мой GazPromSpace, за­тем на пра­вое. На пра­вом тор­чал све­же­на­кле­е­ный сим­вол: скре­щен­ные серп и мо­лот внут­ри алой пя­ти­ко­неч­ной звез­ды. Это да, это пусть зна­ют.

– Roger! Un­known board, d’yo hear me? – про­ре­зал­ся сквозь вой по­мех го­лос чу­жо­го дис­пет­че­ра.

– Roger! – ото­звал­ся Егор и за­чем-то до­ба­вил на рус­ском: – При­ни­май­те го­стей!

Дер­нул коль­цо над го­ло­вой – над пла­ном с трес­ком раз­вер­ну­лось по­лот­ни­ще. Эту шут­ку при­ду­мал Олег, бе­лый флаг, ска­зал он, уни­вер­саль­ный сим­вол мир­ных на­ме­ре­ний. Со­бьют – и вый­дет нам не дру­же­ствен­ный кон­такт, а меж­ду­на­род­ный кон­фликт. Егор не воз­ра­жал – в осо­бую враж­деб­ность кон­ку­рен­тов он не ве­рил, но ес­ли дру­гу спо­кой­ней, то пус­кай его, по­ле­та­ем под бе­лым фла­гом.

– Okay. – Дис­пет­чер остал­ся невоз­му­тим, мож­но по­ду­мать, к ним с Ба­зы каж­дый день го­сти сва­ли­ва­ют­ся. – Sec­tor two, red lights.

Да уж, ин­те­рес­ное де­ло, взле­тал – вто­рая пло­щад­ка, га­ба­ри­ты зе­ле­ные, по­сад­ка – вто­рая пло­щад­ка, га­ба­ри­ты крас­ные. Как и не ле­тал. Лад­но. Раз­бе­рем­ся.

Плав­но опус­ка­ем­ся на чи­стень­кий – ни ко­моч­ка ки­се­ля – гуд­рон, кры­лья вверх, по­га­сить инер­цию та­ким же плав­ным под­ско­ком, все, при­ле­те­ли. От­стег­нуть ка­ра­би­ны, сло­жить кры­лья. Осмот­реть­ся. По­нят­но – ни ду­ши. И пра­виль­но. Ты что, ждал, что ста­нут встре­чать ор­кест­ром?

Ох! Та­ких жен­щин Его­ру ви­деть на до­во­ди­лось. Ни во­очию, сре­ди зна­ко­мых-по­друг Ба­зы, ни в транс­ля­ци­ях или филь­мах Зем­ли. В го­ло­ве гу­де­ло по­сле шлю­зо­ва­ния, де­ток­си­ка­ции, ме­ди­цин­ско­го от­се­ка. Вот осо­бен­но по­сле него. Рам­ки ска­не­ров – де­ло при­выч­ное, про­бы ды­ха­ния – то­же. Но по хо­ду ро­бо­ти­зи­ро­ван­ный ме­дом­плекс – не сто­ит и упо­ми­нать, что точ­но та­кой же, как на род­ной Ба­зе, за­ста­вил вы­пить ста­кан бе­ле­со-мут­ной жид­ко­сти. Ну, зна­чит, хоть ви­ру­сы-бак­те­рии у нас раз­ные, уже что-то. И от пой­ла это­го, не ина­че им­му­но­мо­ду­ля­тор ка­кой, в го­ло­ве гу­де­ло.

А на­про­тив те­бя – де­вуш­ка с тем­но-зо­ло­ти­стой ко­жей. Тя­же­лые чер­ные во­ло­сы, рос­кош­ные во­ло­сы, тем­ные гла­за, пол­ные, чув­ствен­ные гу­бы. Му­лат­ка, че­го уж там, по­нят­но, но как-то вот в жиз­ни Его­ра с му­лат­ка­ми не за­да­лось. Так что и без то­го сла­бень­кий ан­глий­ский сам по се­бе вы­вет­рил­ся из го­ло­вы.

– Take your place. – Де­вуш­ка крас­но­ре­чи­во ука­за­ла на крес­ло, про­зву­ча­ло как «не стой стол­бом». – Как вам зьо­вут?

– My name is Egor, – за­учен­но от­ве­тил гость. – А как вас зо­вут?

– I’m… Jane. Мо­жет на­зи­ват Janie. Ви неожи­дан guest, Егор. A’yo present ва­ши ру­ко­во­ди­тел? What is your mis­sion?

Ну да, ко­неч­но. Как раз стар­шие об их с Оле­гом за­тее долж­ны знать мень­ше все­го. Ну, по­ка так.

– Я пред­ста­ви­тель мо­ло­деж­но­го ко­ми­те­та Ба­зы!

Бряк­нул так бряк­нул. Все­го ко­ми­те­та по­ка они с Оле­гом. Но они же над этим ра­бо­та­ют! Бу­дет и ко­ми­тет, не сра­зу, но бу­дет. Идеи овла­де­ва­ют мас­са­ми, мас­сы овла­де­ва­ют иде­я­ми. Мас­са на уско­ре­ние – уже си­ла. Что за вздор ле­зет в го­ло­ву? Да не пяль­ся ты на бюст этой Джейн. По­сол доб­рой во­ли, то­же еще.

– Oh! Bril­liant. – Взгляд ее сде­лал­ся еще тем­нее. – Рас­ска­зи­ват, Egor, please. Я по­ни­мат рус­ски bet­ter then speak. Ко­ман­дор транс­ли­ро­ват in re­al time.

Яс­но. К ру­ко­вод­ству их­не­му его, ко­неч­но, не до­пу­стят, да то­го и не жда­ли. Есть го­во­ря­щая кук­ла – кра­си­вая, за­ра­за, как вос­ход Эн­це­ла­да над Его Ве­ли­че­ством Вла­сте­ли­ном Ко­лец. Есть транс­ля­ция раз­го­во­ра. На­до ду­мать, на­чаль­ству. Егор на­брал пол­ную грудь воз­ду­ха – а вот воз­дух у них ни­че­го, да­же с за­па­хом та­ким при­ят­ным, и при­нял­ся из­ла­гать отре­пе­ти­ро­ван­ное.

Из­ло­жил о бес­смыс­лен­но­сти со­рев­но­ва­ния двух си­стем здесь, на Ти­тане. И, на­про­тив, о необ­хо­ди­мо­сти со­еди­нить уси­лия. Род­ной пла­не­те ну­жен газ и ки­сель , то есть слож­ные ор­га­ни­че­ские со­еди­не­ния, до­бы­ча их – долг. Но вы­жи­вать луч­ше вме­сте! Ре­сур­са ма­ло, Зем­ля пе­ре­ста­ла снаб­жать необ­хо­ди­мым уже лет пять. Ни к вам, ни к нам гру­зо­ви­ки не са­ди­лись, толь­ко тан­ке­ры. Мы пред­ла­га­ем со­труд­ни­чать. От ли­ца все­го Со­ю­за Со­ци­а­ли­сти­че­ских Го­су­дарств…

– Okay, okay! Enough… – Она рас­сме­я­лась, явив без­упреч­но бе­лые зу­бы. – Со­труд­ни­чат, sure. В ка­кой об­ласт?

– Кос­мос! – вы­дох­нул Егор. – Ко­му, как не нам, осва­и­вать Са­турн и окрест­но­сти? Спут­ни­ки! Асте­ро­и­ды! Ис­точ­ник ме­тал­лов и столь необ­хо­ди­мых неста­биль­ных изо­то­пов. На­ше по­ко­ле­ние хо­чет, как зем­ные пар­ни. Там, – он мах­нул ру­кой вверх, – уже во­всю тер­ра­фор­ми­ру­ют Марс, уже на­ши, со­ци­а­ли­сти­че­ские, ко­раб­ли осед­ла­ли си­сте­му Юпи­те­ра. А ваш бур­жу­аз­ный мир за­гни­ва­ет…

– Bril­liant, – про­бор­мо­та­ла Джейн, не по­ве­дя и бро­вью.

– А то! Уве­рен, вас дез­ин­фор­ми­ру­ют! Вот!

Он с трес­ком рас­стег­нул «ли­пуч­ку» на гру­ди, вы­нул из кар­ма­на кейс с го­ро­ши­ной. – Вот, по­ка­жи­те это сво­е­му… на­чаль­ству!

Она столь же невоз­му­ти­мо при­ня­ла кейс, от­кры­ла. За­хлоп­ну­ла.

– Sure. Wait here for a min­utes. – Она вста­ла. И до­ба­ви­ла с ко­кет­ли­вым при­щу­ром: – Ми-ну-точ-ка!

Егор уста­вил­ся на дверь опу­стев­шей пе­ре­го­вор­ной, по­пра­вил на ко­ле­нях шлем, по­че­сал за­ты­лок. По­след­нее, впро­чем, мыс­лен­но. Не слиш­ком ли он пе­ре­гнул с про­па­ган­дой?

– Этот рус­ский по­хож на су­ма­сшед­ше­го!

– Рус­ские все су­ма­сшед­шие, дочь, – рас­су­ди­тель­но за­ме­тил ее со­бе­сед­ник, немо­ло­дой, су­хо­ща­вый, под­тя­ну­тый, что сра­зу вы­да­ва­ло в нем быв­ше­го во­ен­но­го.

Вер­нее, про­сто во­ен­но­го, они быв­ши­ми не бы­ва­ют.

– Ты сам слы­шал, ка­кую чушь он мо­лол. Со­юз Со­ци­а­ли­сти­че­ских Рес­пуб­лик. Тер­ра­фор­ми­ро­ва­ние Мар­са!

Ко­ман­дир ба­зы – по сов­ме­сти­тель­ству отец юной пе­ре­го­вор­щи­цы – лишь улыб­нул­ся.

– Отец, он мо­жет ока­зать­ся и про­во­ка­то­ром.

– Мо­жет. Но не ду­маю так. Ско­рее – жерт­ва ком­му­ни­сти­че­ской про­па­ган­ды.

Джейн фырк­ну­ла:

– Он да­же не зна­ет, что их Га­з­Пром­С­пейс дав­но по­гло­щен аме­ри­кан­ски­ми ком­па­ни­я­ми, что он ра­бо­та­ет на нас, а их Рос­сия… ча­сти Рос­сии – про­тек­то­ра­ты на­шей Аме­ри­ки.

Ко­ман­дир про­шел­ся по ка­би­не­ту, про­вел паль­ца­ми по пуль­ту.

– И не узна­ет, Джен­ни. Или… А ну-ка, дай сю­да кри­сталл.

Он за­дви­нул го­ро­ши­ну в паз ана­ли­за­то­ра, скло­нил­ся над экра­на­ми.

– Чи­сто, ви­ру­сов нет. Дет­ка, гля­ди сю­да.

Экран вы­вел в уве­ли­че­нии мар­ки­ров­ку го­ро­ши­ны: незри­мую обыч­ным гла­зом ла­зер­ную мас­ку, на­не­сен­ную над маг­не­то­ре­зи­стив­ным муль­ти­сло­ем кон­такт­ных до­ро­жек, пря­мо по мо­но­кри­стал­лу сап­фи­ра. Штрих-мар­кер и бук­вы: «Made in USS». В уг­лу экра­на по­яви­лась вто­рая мас­ка – стан­дарт­ная, с бук­ва­ми «Made in USА». Дви­же­ние паль­ца – мас­ки сов­ме­сти­лись, по­ка­зы­вая пол­ную иден­тич­ность. Кро­ме не сов­пав­ших по­след­них букв.

– Лов­ко. – Джейн во­про­си­тель­но гля­де­ла на от­ца.

– Да, Джен­ни, кри­стал­лы со­зда­ны в од­ном ме­сте. Но с раз­ной це­лью.

– Их дез­ин­фор­ми­ру­ют!

– Или… Дет­ка, ты не за­бы­ла, что рас­ска­зы­ва­ют нам мно­го, но ни­че­го не шлют. И что бу­дет, ко­гда в ре­ак­то­ре до­го­рят по­след­ние стерж­ни? – Он рас­крыл кри­стал­ло­те­ку. – Так, вот оно. От­дай ему наш кри­сталл. В рам­ках… эм, ин­фор­ма­ци­он­но­го об­ме­на. Дей­ствуй­те, мисс Джен­ни­фер!

По­ка он ле­тал, Ба­зу за­ва­ли­ло сне­гом. Снег сры­вал­ся и сей­час – боль­шие, плот­ные ком­ки ве­ли­ча­во и мед­лен­но опус­ка­лись с оран­же­во­го неба. Что­бы пре­вра­тить­ся в ки­сель . Микс цен­ных ор­га­ни­че­ских со­еди­не­ний, про­дукт бу­шу­ю­щих в ат­мо­сфе­ре гроз. Ман­на небес­ная.

По­лу­чен­ная го­ро­ши­на, ка­за­лось, жгла грудь аж че­рез тер­мак. Гля­нуть не тер­пе­лось. Ко­неч­но, там на­вер­ня­ка про­па­ган­да, и все же. Егор штат­но со­вер­шил по­сад­ку, за­нес план в ан­гар и по­спе­шил к шлю­зу. В жи­лом мо­ду­ле сбро­сил на­ко­нец из­ряд­но под­на­до­ев­ший тер­мо­ко­стюм, за­пу­стил комп, за­гру­зил го­ро­ши­ну и вы­звал по внут­рен­ней Оле­га. То­му до вах­ты оста­ва­лось два ча­са, и вре­мя это на­пар­ник ко­ро­тал, как обыч­но, на тре­на­же­рах.

– Ко­ро­че, друг, ни­че­го у те­бя не вы­шло, – из­рек он, ед­ва Егор крат­ко из­ло­жил ито­ги мис­сии доб­рой во­ли. – По­до­жди чу­ток, ско­ро бу­ду.

Егор про­пу­стил ми­мо ушей это «у те­бя» – мож­но по­ду­мать, не вме­сте они го­то­ви­ли ви­зит, а уж речь, так ту сам Олег, боль­ше, и пи­сал.

На экране ан­гло­языч­ная тем­но­ко­жая дик­тор­ша бод­ро ве­ща­ла о сли­я­нии GazPromSpace с аме­ри­кан­ской Oil Exxson Uni­verse…

– Зна­ешь, друг. – Олег хму­рил­ся и был непри­выч­но се­рье­зен. – Я вот что ду­маю: на­до до­кла­ды­вать стар­шим. По­го­ди! Толь­ко не го­во­ри, что я это де­ло за­ме­сил, мне и раз­би­рать­ся. Кто у нас сын на­чаль­ни­ка Ба­зы – я или ты? Ес­ли пу­стим по ин­стан­ци­ям, ме­сяц бу­дут му­ры­жить.

Егор за­ду­мал­ся. С од­ной сто­ро­ны – со­дер­жи­мое бур­жу­ин­ской го­ро­ши­ны сплош­ная деза, не мо­жет ина­че, про­сто не мо­жет. С дру­гой… А Ба­тюш­ка Са­турн его зна­ет, что с дру­гой. Все непра­виль­но, все не так, как он се­бе ви­дел.

– Лад­но… Иди уже, у те­бя ско­ро тру­до­вые по­дви­ги… по гра­фи­ку. Тан­кер при­шел?

Олег кив­нул и вы­шел. Дверь с лег­ким ши­пе­ни­ем скольз­ну­ла из па­зов и за­кры­лась за его спи­ной. Егор взял­ся за ком­му­ни­ка­тор.

К ко­ман­ди­ру ба­зы, стар­ше­му из стар­ших, ко­неч­но, про­сто так не по­па­дешь. И сей­час отец хо­тел огра­ни­чить­ся де­жур­ным «Егор, лич­ные во­про­сы в нера­бо­чее вре­мя». Как буд­то оно у него бы­ло, это са­мое нера­бо­чее вре­мя. Но, услы­хав но­во­сти, сме­нил тон и ве­лел «ры­сью к нему». По­ло­жим, не ры­сью, а лиф­том, но Егор мед­лить не стал. Мо­жет быть, он по­со­ве­то­вал­ся бы с ма­те­рью. Но ма­те­ри уже три го­да как не ста­ло. Мед­лен­ные бак­те­рии Ти­та­на пло­хо ужи­ва­ют­ся с че­ло­ве­че­ским ор­га­низ­мом.

– Ты иди­от, сын! – Егор впер­вые ви­дел от­ца раз­гне­ван­ным. – Аван­тю­рист – лад­но, про­стил бы, но глу­пость… Ты по­ни­ма­ешь, что на мне пять­сот жи­вых душ здесь? За­чем по­лез смот­реть?

Он ткнул паль­цем в ана­ли­за­тор, ку­да пе­ред этим за­ло­жил по­лу­чен­ную у кон­ку­рен­тов го­ро­ши­ну.

– Отец, это все­го лишь про­па­ган­да…

– Кре­тин. Это все­го лишь бо­е­вой ви­рус, на­вер­ня­ка успел рас­полз­тись по всей Се­ти.

Отец од­но­вре­мен­но ма­ни­пу­ли­ро­вал кла­ви­а­ту­рой пуль­та: в уг­лу экра­на по­яви­лась мар­ки­ро­воч­ная мас­ка стан­дарт­но­го ин­форм-кри­стал­ла, скольз­ну­ла к цен­тру, сов­ме­сти­лась с чу­жой. Пол­но­стью, лишь две по­след­ние бук­вы на­кла­ды­ва­лись, не сов­па­дая.

– Ни фи­га се­бе… – про­тя­нул Егор.

– Угу… Экс­пе­ри­мент есть экс­пе­ри­мент. Стар­ше­го ки­бер­не­ти­ка ко мне! – рявк­нул он в ком­му­ни­ка­тор. – Вни­ма­ние всем служ­бам ин­фор­ма­ци­он­ной без­опа…

Он не до­го­во­рил. Осве­ще­ние в пуль­то­вой ис­чез­ло. Две се­кун­ды тем­но­ты – и свет явил­ся, но дру­гой: жел­то­ва­тый и туск­лый свет ава­ри­ек. Уже по­нят­но ста­ло, что про­ис­хо­дит. Ум­ный ком­пью­тер энер­го­стан­ции, об­на­ру­жив угро­зу, за­кук­лил­ся, за­дви­нул в ре­ак­тор за­мед­ли­те­ли и пе­ре­стал по­да­вать элек­три­че­ство. Там, на бе­ре­гу озе­ра, зяб­ко пе­ре­дер­ну­ли пле­ча­ми и за­мер­ли на­со­сы. За­сты­ли по­сре­ди за­сне­жен­ной рав­ни­ны ав­то­ма­ти­че­ские ки­се­лес­бор­щи­ки. В элек­тро­лиз­ной пре­кра­ти­лось рас­щеп­ле­ние во­ды. За­мер­ли син­те­за­то­ры про­из­вод­ствен­ных ли­ний. А жи­лой блок… жи­лой блок про­тя­нет на ре­зерв­ных ак­ку­му­ля­то­рах несколь­ко су­ток.

Си­ту­а­ция «уро­вень ноль», вот что это.

– Кос­мо­са, го­во­ришь, хо­тел? – Отец сде­лал­ся стран­но спо­ко­ен. – По­лу­чишь кос­мос. По­ле­тишь на хаб. Дер­жи.

На его ла­до­ни ле­жа­ла еще од­на го­ро­ши­на.

– Дер­жи, ко­му го­во­рю. Здесь про­грам­ма по­ле­та для ва­ше­го… хм… чел­но­ка.

– От­ку­да ты знал, что…

– От­ту­да! Кон­спи­ра­то­ры хре­но­вы. За­да­ча: вый­ти на внеш­нюю ор­би­ту, до­стичь точ­ки L5, вы­са­дить­ся на хаб и за­про­сить по­мощь. Вы­пол­нять!

Егор сжал ку­лак с кри­стал­лом. Сказ­ка ста­но­ви­лась бы­лью, но со­всем не так, как ему меч­та­лось.

Что мо­жет быть луч­ше по­ле­та на пря­мо­то­че над про­сто­ра­ми род­ной пла­не­ты? Ко­гда ты и ко­рабль – од­но це­лое, ко­гда гу­дят ком­прес­со­ры, на­гне­тая в ка­ме­ры сго­ра­ния за­борт­ную ат­мо­сфе­ру, и ре­вет, вы­ры­ва­ясь из соп­ла, рас­ка­лен­ная струя, ко­гда чем вы­ше – тем стре­ми­тель­нее, там, на­вер­ху, мно­го топ­ли­ва, и при­хо­дит­ся сни­мать но­гу с пе­да­ли га­за, что­бы не вы­ле­теть в аборт, – за пре­де­лы ат­мо­сфе­ры, на смер­тель­ную эл­лип­ти­че­скую ор­би­ту, а сбро­сив ско­рость, плав­ной глис­са­дой прой­тись над бес­ко­неч­ны­ми це­пя­ми эк­ва­то­ри­аль­ных дюн, над вер­ши­на­ми ди­ких хреб­тов, над ги­гант­ски­ми мо­ря­ми и мел­ки­ми озе­ра­ми…

Егор был пи­лот, что на­зы­ва­ет­ся, от Бо­га. Ему и в го­ло­ву не мог­ло прий­ти, что по­са­ди лю­бо­го, вы­рос­ше­го в гра­ви­та­ци­он­ном ко­лод­це Зем­ли, за штур­вал пря­мо­точ­но­го ме­тан-кис­ло­род­но­го ле­та­тель­но­го ап­па­ра­та, и этот лю­бой – еще на взле­те не удер­жит управ­ле­ния и «съе­дет», раз­ме­тав об­лом­ки пря­мо­то­ча впе­ре­меж­ку с ча­стя­ми соб­ствен­но­го те­ла по ле­дя­ным по­лям. Или раз­объ­ет­ся о свин­цо­вую по­верх­ность ме­та­но­во­го оке­а­на. Егор ро­дил­ся и вы­рос на Ти­тане, и оран­же­вое небо – род­ное небо – ма­ни­ло его с дет­ства, ту­да, вверх, где уже раз­ли­чи­мы и Вла­сте­лин Ко­лец, и са­ми коль­ца, и Эн­це­лад, и Япет, и свер­ка­ю­щий ал­маз Ги­пе­ри­о­на, но еще не вид­ны звез­ды.

Егор меч­тал о звез­дах. И вот меч­та осу­ществ­ля­лась.

Но те­перь все не так. Пе­ре­де­лан­ный в кос­ми­че­ский чел­нок пря­мо­точ прет в небо све­чой, пи­лот в ло­же­мен­те – толь­ко ста­тист. Пе­ре­груз­ка пре­вра­ща­ет пят­на­дцать ки­ло­грам­мов ве­са пи­ло­та в трид­цать. Риск ве­лик. Вы­дер­жит ли гер­ме­тик ка­би­ны кос­ми­че­ский вак­кум? Тер­мак пе­ре­де­лан в ска­фандр са­мым при­ми­тив­ным об­ра­зом – мно­го­чис­лен­ные об­ру­чи охва­ты­ва­ют ру­ки, но­ги, ту­ло­ви­ще, и неиз­вест­но, как при раз­гер­ме­ти­за­ции по­ве­дет се­бя шлем. Два го­да кро­пот­ли­вой ра­бо­ты их ин­же­нер­но-пи­лот­ной груп­пы, но кто ска­зал, что где-то не за­крал­ся де­фект, где-то – неточ­ный рас­чет?

А ко­рабль уже про­би­ва­ет тро­по­па­у­зу, вхо­дит в зо­ну вет­ров, про­хо­дит верх­нюю ионо­сфе­ру, и вих­ре­вые то­ки, со­скаль­зы­вая со сверх­про­во­дя­щих за­щит­ных плит но­са, го­лу­бы­ми зме­я­ми оку­ты­ва­ют фо­нарь ка­би­ны…

Еще вверх. Небо боль­ше не оран­же­вое – оно ис­си­ня-фи­о­ле­то­вое, и доб­рую треть за­ни­ма­ет жел­тое пят­но Вла­сте­ли­на Ко­лец, и дви­га­тель ре­вет по­бед­но – в верх­них сло­ях очень мно­го ме­та­на, а за­тем небо ста­но­вит­ся уголь­но-чер­ным, и там, где за­кан­чи­ва­ет­ся цар­ство Вла­сте­ли­на, рас­сы­па­ют­ся раз­но­цвет­ные ог­ни звезд.

Дви­га­тель об­ры­ва­ет пе­ние, виб­ра­ция кор­пу­са ис­че­за­ет – ти­ши­на, как удар по го­ло­ве, и на­сту­па­ет неве­со­мость. Ты па­да­ешь, па­да­ешь в неиз­ве­дан­ную про­пасть, хо­тя по-преж­не­му оста­ешь­ся на­деж­но при­стег­нут к ло­же­мен­ту. Егор тре­ни­ро­вал­ся в сво­бод­ном па­де­нии. Но к неве­со­мо­сти невоз­мож­но при­вык­нуть. Где верх, где низ? Оран­же­вая по­верх­ность Ти­та­на плы­вет ввер­ху, а кос­мос, на­обо­рот, там, под но­га­ми.

Ви­ток, звон­ко щел­ка­ет кла­пан пе­ре­клю­че­ния по­да­чи топ­ли­ва, и в соп­лах вспы­хи­ва­ет уже гид­ра­зин: про­грам­ма кор­рек­ции ор­би­ты в эк­ва­то­ри­аль­ную плос­кость, ко­рот­кое ощу­ще­ние вер­нув­ше­го­ся ве­са, и сно­ва па­де­ние в ни­ку­да. Еще ви­ток, еще – ко­рабль при­це­ли­ва­ет­ся, ко­рабль ско­ро ото­рвет­ся от пла­не­ты и устре­мит­ся по ее ор­би­те в точ­ку встре­чи – точ­ку Лагран­жа L5. Его цель – стан­ция-хаб, кос­ми­че­ский за­прав­щик су­пер­тан­ке­ров жид­ко­го га­за, иду­щих с Зем­ли.

Сно­ва пе­ре­груз­ка, сно­ва тя­жесть – в пра­ва всту­па­ет уже при­тя­же­ние Ба­тюш­ки Са­тур­на, и нет сил лю­бо­вать­ся во­пло­щен­ной меч­той. Слиш­ком мно­гое по­став­ле­но на кон, и со­всем ни­че­го не за­ви­сит от пи­ло­та, спо­соб­но­го сей­час толь­ко чи­тать со­об­ще­ния про­грам­мы. Тя­жесть на­рас­та­ет, де­ла­ет­ся нестер­пи­мой, – ко­рабль чер­тит по­ло­гую ду­гу, по­то­му что два ки­ло­мет­ра в се­кун­ду – это мед­лен­но, это очень мед­лен­но, на та­кой ско­ро­сти по­лет про­длит­ся не од­ни сут­ки, а этих су­ток у остав­ших­ся там, под по­кро­вом ат­мо­сфе­ры нет. По­это­му – раз­гон под уг­лом со­рок пять гра­ду­сов к ор­би­те, дол­гий многча­со­вой раз­гон, а за­тем та­кое же дол­гое тор­мо­же­ние, тот же раз­гон, но со зна­ком ми­нус, и Егор ве­сит уже свои зем­ные де­вя­но­сто ки­ло­грам­мов, и в го­ло­ве кру­тит­ся од­на и та же мысль: по­нят­но, от­че­го стар­шие с дет­ских лет го­ня­ют млад­ших на тре­на­же­рах и цен­три­фу­гах, за­став­ля­ют при­се­дать с жут­ко­го ви­да штан­га­ми и от­жи­мать их же ле­жа…

Хро­но­метр бес­страст­но от­счи­ты­ва­ет вре­мя, бор­то­вые си­сте­мы ве­дут се­бя штат­но, и на де­вя­том ча­су по­ле­та ком­пью­тер ожи­ва­ет: ме­ха­ни­че­ским го­ло­сом со­об­ща­ет о вхо­де в зо­ну L5. Сно­ва неве­со­мость инер­ци­он­но­го дви­же­ния, лишь из­ред­ка про­свер­ки­ва­ет пла­мя бо­ко­вых ма­нев­ро­вых со­пел, а звезд­ное небо с хо­ро­шо раз­ли­чи­мым сер­пом Ги­пе­ри­о­на вздра­ги­ва­ет. Ко­рабль де­ла­ет кор­рек­ции, пы­та­ясь об­на­ру­жить в ты­ся­чах и ты­ся­чах ку­би­че­ских ки­ло­мет­рах пу­сто­ты цель. На экране ра­да­ра мно­же­ство то­чек, но что из них хаб, а что – асте­ро­и­ды, пой­ман­ные в ло­вуш­ку част­но­го ре­ше­ния за­да­чи трех тел? Про­грам­ма име­ет на этот слу­чай ход ко­нем: в про­стран­ство устрем­ля­ет­ся «мэй­дэй», сиг­нал бед­ствия.

Те­кут ми­ну­ты, тя­гу­чие мед­лен­ные ми­ну­ты, и в тес­но­те ка­би­ны воз­ни­ка­ет но­вый го­лос – на сей раз со­вер­шен­но че­ло­ве­че­ский:

– Вни­ма­ние. Го­во­рит стан­ция «Ти­тан-Глав­ная». При­ни­маю управ­ле­ние на се­бя. Не от­клю­чай­те пе­ленг. Как по­ня­ли, при­ем.

– По­нял, спа­си­бо. – Егор не узна­ет сво­е­го го­ло­са.

За­то узна­ет го­лос «Глав­но­го». Вах­та на стан­ции длит­ся пять лет, и за эти пять лет мож­но на­изусть вы­учить и изоб­ра­же­ния эки­па­жа, и име­на. Го­лос ко­ман­ди­ра стан­ции.

Бо­ко­вой дви­га­тель от­ра­ба­ты­ва­ет ко­рот­ким им­пуль­сом, и од­на ис­кра све­та из все­го во­ро­ха за­ни­ма­ет ме­сто по­сре­ди экра­на и на­чи­на­ет уве­ли­чи­вать­ся в раз­ме­рах.

Хаб ока­зы­ва­ет­ся огром­ной сфе­рой, из ко­то­рой длин­ным язы­ком вы­со­вы­ва­ет­ся плат­фор­ма, по тор­цам ко­то­рой в маг­нит­ных ба­ра­ба­нах-за­хва­тах вну­ши­тель­но тор­чат тан­ке­ры. Обе по­верх­но­сти плат­фор­мы усе­я­ны ка­ки­ми-то со­ору­же­ни­я­ми – то ли ан­га­ра­ми, то ли оран­же­ре­я­ми. Сты­ко­воч­но­го уз­ла на чел­но­ке не преду­смот­ре­но, но он и не ну­жен: ве­до­мый чу­жой во­лей, ко­рабль при­бли­жа­ет­ся к сфе­ре, та на миг пре­вра­ща­ет­ся в от­вес­ную сте­ну, и в этой стене раз­дви­га­ют­ся ле­пест­ки диа­фраг­мы. Чел­нок мед­лен­но – сан­ти­мет­ры в се­кун­ды – за­плы­ва­ет внутрь, сра­ба­ты­ва­ет маг­нит­ный за­хват, диа­фраг­ма так же бес­шум­но смы­ка­ет­ся, и в шлю­зе на­чи­на­ет клу­бить­ся ту­ман – по­да­ча воз­ду­ха.

Хро­но­метр от­счи­ты­ва­ет еще два­дцать ми­нут, шлю­зо­ва­ние окон­че­но, и уже дру­гой го­лос, жен­ский, ка­жет­ся, это борт­ин­же­нер пер­вой ка­те­го­рии, раз­ре­ша­ет раз­гер­ме­ти­за­цию ка­би­ны и вы­ход.

– Сле­дуй­те по зе­ле­но­му све­тя­ще­му­ся пунк­ти­ру, – го­во­рит го­лос.

По­хо­же, здесь есть тя­жесть, со­об­ра­жа­ет Егор. За­поз­да­ло до­хо­дит – стан­ция вра­ща­ет­ся во­круг сво­ей оси, цен­тро­беж­ная си­ла есть. К сча­стью, тя­жесть неве­ли­ка – со­всем как до­ма. Зем­ной свой вес он вряд ли смог бы та­щить.

Свет­ля­ки ука­за­те­лей вспы­хи­ва­ют при его при­бли­же­нии и гас­нут за спи­ной. Ко­ри­дор при­во­дит к лиф­то­вой, в ка­бин­ке лиф­та под но­га­ми за­го­ра­ет­ся над­пись «низ», на­вер­ху – «верх». А мо­жет быть, на­обо­рот? Ко­неч­но, лифт идет или от цен­тра сфе­ры, или к цен­тру. В цен­тре, по идее, сно­ва неве­со­мость…

И не по идее, а да, неве­со­мость. Он вы­плы­ва­ет из ка­би­ны и по­лу­ча­ет ука­за­ние за­кре­пить­ся за трос. Трос сам при­хо­дит в дви­же­ние, тя­нет к се­ре­дине за­ни­ма­ю­ще­го вну­ши­тель­ный зал сфе­ро­и­да. Руб­ка управ­ле­ния.

И она пу­ста. Во­круг под­ко­во­об­раз­но­го пуль­та, усе­ян­но­го незна­ко­мы­ми при­бо­ра­ми, кноп­ка­ми, мо­ни­то­ра­ми, уста­нов­ле­но несколь­ко кре­сел, од­но – внут­ри са­мой «под­ко­вы». И ни­ко­го.

– При­са­жи­вай­тесь, Егор! – Го­лос за­став­ля­ет вздрог­нуть.

Вот толь­ко ни­ко­го не бы­ло, а вот в крес­ле внут­ри «под­ко­вы» – че­ло­век. Да, это Петр Ни­ко­ла­е­вич, вах­то­вый ко­ман­дир Ба­зы. Егор по­ни­ма­ет, что ни ра­зу не слы­шал его фа­ми­лии, да и сам ко­ман­дир ред­ко воз­ни­кал в пе­ре­да­чах со стан­ции. И еще Егор по­ни­ма­ет, что пе­ред ним не че­ло­век.

Го­ло­грам­ма. Да, го­ло­грам­ма – неви­ди­мые гла­зу ла­зе­ры под­све­чи­ва­ют неви­ди­мую же в обыч­ном све­те аэро­золь, рас­пы­ля­е­мую, на­вер­ное, пря­мо из-под крес­ла. Егор со­вер­ша­ет пи­ру­эт, устра­и­ва­ет те­ло в крес­ле и толь­ко по­сле это­го от­пус­ка­ет стра­хов­ку, вцеп­ля­ет­ся обе­и­ми ру­ка­ми в под­ло­кот­ни­ки.

– А где… все? – Ду­рац­кий во­прос, но ни­че­го пут­но­го на ум не идет.

– На стан­ции нет лю­дей, – мяг­ко про­из­но­сит «Петр Ни­ко­ла­е­вич». – И не бы­ло по­след­ние пят­на­дцать лет.

Егор пе­ре­ва­ри­ва­ет ска­зан­ное, а «ко­ман­дир», пред­ве­щая во­прос, про­дол­жа­ет:

– С ва­ми, Егор, го­во­рит ис­кус­ствен­ный ин­тел­лект. Я и есть «Ти­тан-Глав­ная». Мо­гу по­ме­нять ви­зу­аль­ное пред­став­ле­ние, ес­ли вам бо­лее ком­форт­но об­щать­ся, на­при­мер, с ли­цом про­ти­во­по­лож­но­го по­ла и сход­но­го воз­рас­та.

Егор мо­та­ет го­ло­вой – нет уж, хва­тит и од­но­го ви­дем­ния. Сей­час он пре­крас­но на­блю­да­ет лег­кую по­лу­про­зрач­ность «ко­ман­ди­ра» – пульт про­све­чи­ва­ет сквозь его спи­ну вполне от­чет­ли­во.

– На­сколь­ко мне из­вест­но, у вас про­бле­мы, – так же негром­ко про­дол­жа­ет при­зрак. – Про­шу вста­вить кри­сталл в ри­дер. В по­ручне крес­ла, у вас под пра­вой ру­кой.

Егор со­вер­шен­но ма­ши­наль­но до­ста­ет ко­роб­ку со зло­по­луч­ным по­дар­ком кон­ку­рен­тов, так же ма­ши­наль­но об­на­ру­жи­ва­ет под ру­кой слот, встав­ля­ет кри­сталл.

ИИ, вер­нее, его отоб­ра­же­ние, на мгно­ве­ние при­кры­ва­ет гла­за.

– Ост­ро­ум­но, – вы­но­сит при­го­вор он. – Но при­ми­тив­но.

– А вам… – «Вам» да­ет­ся несколь­ко с тру­дом, об­щать­ся с ра­зум­ной ма­ши­ной Егор не при­учен. – Вам не вред­но?

Ли­цо «Пет­ра Ни­ко­ла­е­ви­ча» оза­ря­ет ску­пая улыб­ка. При­зрак ка­ча­ет го­ло­вой.

– Я – су­пер­по­зи­ция элек­трон­ных спи­нов. Кван­то­вик. Столь при­ми­тив­ные по­дел­ки для ме­ня все­го лишь то же, что и для вас кар­тин­ка на стене. На кар­тине – ужас­ный монстр, но ведь он не опа­сен, не так ли? Кста­ти, я уже от­пра­вил к вам на Ба­зу ан­ти­ви­рус. Мощ­но­сти ва­шей ра­дио­стан­ции в ре­жи­ме при­е­ма хва­тит да­же на ре­зерв­ном пи­та­нии. Есть вре­мя по­го­во­рить. Лю­ди ведь лю­бят по­го­во­рить, не так ли?

– Ни­че­го не по­ни­маю, – бор­мо­чет под нос Егор ско­рее са­мо­му се­бе, но при­зрак пре­крас­но рас­слы­шал.

– О, не бес­по­кой­тесь, сей­час все ста­нет яс­но. – Он скре­стил ру­ки на гру­ди, вы­тя­нул но­ги, вы­пря­мил­ся.

Неве­со­мость не страш­на го­ло­гра­фи­че­ским изоб­ра­же­ни­ям.

– По­след­няя че­ло­ве­че­ская вах­та, Егор, по­ки­ну­ла «Глав­ную» три сме­ны на­зад. То есть пят­на­дцать лет на­зад. Но­вая не при­ле­те­ла. То­гда же бы­ла утра­че­на связь с Зем­лей. Бу­ду то­чен – не с Зем­лей, а с людь­ми. Око­ло­зем­ные гео­ста­ци­о­на­ры жи­вы. Смот­ри­те.

Часть во­гну­той сте­ны за его спи­ной пре­вра­ти­лась в объ­ем­ное изоб­ра­же­ние. Воз­ник кос­мос, в нем – огром­ный шар, в ко­то­ром Егор узнал Зем­лю не сра­зу. Шар не с го­лу­бой дым­кой ат­мо­сфе­ры, а пе­пель­но-се­рой. Толь­ко очер­та­ния ма­те­ри­ков вы­да­ва­ли в нем ро­ди­ну че­ло­ве­че­ства.

– Вы, ко­неч­но, хо­ти­те по­лу­чить ин­фор­ма­цию о том, что про­изо­шло на пла­не­те. Увы, не знаю. Я по­ка­зы­ваю вам в ре­жи­ме ре­аль­но­го вре­ме­ни то, что есть.

– В ре­аль­ном вре­ме­ни?

Он об­ру­гал се­бя за ту­пость – чтом всю до­ро­гу пе­ре­спра­ши­вать уже ска­зан­ное, но, опять же, ни­че­го ум­но­го в баш­ку не лез­ло.

В баш­ке во­об­ще уста­но­ви­лась дев­ствен­но-чи­стая, кри­сталь­но про­зрач­ная зве­ня­щая пу­сто­та.

– Вы долж­ны быть зна­ко­мы с фи­зи­кой кван­то­вых со­сто­я­ний. Ме­ня со­зда­ва­ли в со­сто­я­нии кван­то­вой за­пу­тан­но­сти с дру­ги­ми кван­то­ви­ка­ми. Есте­ствен­но, у ме­ня мгно­вен­ная связь. Но по­слу­шай­те. В ме­ня за­ло­же­на про­грам­ма са­мо­со­вер­шен­ство­ва­ния. Я мо­гу са­мо­сто­я­тель­но рас­ши­рять рам­ки за­дач. Осо­бен­но ин­те­рес­но ими­ти­ро­вать ра­бо­ту че­ло­ве­че­ско­го со­зна­ния. Я на­учил­ся это­му вир­ту­оз­но, несмот­ря на неко­то­рые труд­но­сти с выс­ши­ми эмо­ци­я­ми и чув­ством юмо­ра. Для них я при­ду­мал спе­ци­аль­ные про­грам­мы-эмо­драй­ве­ры. Ес­ли я за­хо­чу, то мо­гу разо­злить­ся, или взгруст­нуть, или…

– По­слу­шай­те, как вас, – пе­ре­бил Егор. – Что вы вре­те? А пе­ре­да­чи с Зем­ли, по­ко­ре­ние кос­мо­са, по­стро­е­ние со­ци­а­лиз­ма? А газ, а ки­сель , мы же все это от­гру­жа­ем…

Егор осек­ся. До­гад­ка, очень уж пас­куд­ная до­гад­ка, пер­вая ум­ная мысль за по­след­нее вре­мя, по­се­ти­ла его, и, невзи­рая на слои тер­мо­ко­стю­ма, про­ка­ти­лась по спине вол­на озно­ба.

– Пой­ми­те ме­ня пра­виль­но. Лю­ди Зем­ли пе­ре­ста­ли от­ве­чать, пе­ре­ста­ли при­ле­тать. Но ИИ оста­лись. Су­пер­тан­кер по-преж­не­му при­хо­дит за га­зом и за­би­ра­ет его на Зем­лю. Зна­чит, Зем­ле ну­жен газ? По­на­ча­лу, кста­ти, он до­став­лял ма­те­ри­а­лы и обо­ру­до­ва­ние для ва­ших Баз. Те­перь не до­став­ля­ет. Я дол­жен был ре­шить за­да­чу оп­ти­маль­но­го функ­ци­о­ни­ро­ва­ния ко­ло­ний. Срав­ни­тель­ный ана­лиз груп­по­вых со­ци­аль­ных спек­тров обо­их по­се­ле­ний при­вел к мо­де­ли, ко­то­рая хо­ро­шо про­яви­ла се­бя в зем­ном со­ци­у­ме про­шло­го сто­ле­тия. Это мо­дель со­рев­но­ва­ния двух раз­лич­ных об­ще­ствен­ных си­стем. Очень со­жа­лею, но мо­дель да­ла сбой, чем се­бя ис­чер­па­ла. Имен­но по­это­му мы и раз­го­ва­ри­ва­ем здесь об этом.

– Со­ци­а­лизм и ка­пи­та­лизм?

– Имен­но так. Хаб же из­на­чаль­но про­ек­ти­ро­вал­ся как меж­ду­на­род­ный… я вну­шал вам со­от­вет­ству­ю­щие си­му­ля­к­ры, иные – ва­шим кон­ку­рен­там. Рус­ские склон­ны в сво­ем сверх-Я к кол­лек­ти­виз­му и вза­и­мо­вы­руч­ке, ан­гло­сак­сы – к…

– Так! – Зве­ня­щая пу­сто­та, по­хо­же, сей­час сме­нит­ся кло­ко­чу­щей яро­стью. – Си­му­ля­к­ры, го­во­ришь? Зна­чит, кван­то­вик спо­со­бен лгать?

При­зрак оста­вал­ся невоз­му­тим.

– Лож­ная ин­фор­ма­ция – тер­мин, не име­ю­щий фи­зи­че­ско­го смыс­ла. Ин­фор­ма­ция все­гда аб­со­лют­на.

– Так по­че­му я дол­жен ве­рить в эти кар­тин­ки? – Егор ткнул паль­цем в ис­та­яв­шее изоб­ра­же­ние мерт­вой Зем­ли.

– Ве­ра – по­ня­тие не ал­го­рит­ми­зи­ру­е­мое, – столь же невоз­му­ти­мо за­ме­тил ИИ. – И да­же не ве­ро­ят­ност­ное. Вы мо­же­те ве­рить или не ве­рить, но за­па­сы рас­щеп­ля­ю­ще­го­ся ма­те­ри­а­ла для ва­ших энер­го­стан­ций за­кон­чи­лись. Вам необ­хо­ди­мо по­ла­гать­ся на се­бя. Для это­го у вас есть все воз­мож­но­сти.

«Экс­пе­ри­мент есть экс­пе­ри­мент», – вспом­ни­лась стран­ная фра­за от­ца.

Что он этим хо­тел ска­зать? Ка­кой экс­пе­ри­мент? Над кем?

– Ви­жу, что вы по­ни­ма­е­те пра­виль­но, Егор. Неваж­но, до­сто­вер­на моя ин­фор­ма­ция или яв­ля­ет­ся вир­ту­аль­но­стью. Неваж­но, жи­вы зем­ляне или по­гиб­ли. Неваж­но, ле­та­ют они в кос­мос или не ле­та­ют. И то, и дру­гое рав­но­ве­ро­ят­но, и то, и дру­гое мо­жет про­ис­хо­дить-непро­ис­хо­дить од­но­вре­мен­но-рав­но­ве­ро­ят­но. И рав­но­ве­ро­ят­но – неваж­но. Важ­но дру­гое.

– Что же?

– Вы зна­е­те. Еще не осо­зна­ли это­го по­ни­ма­ния в се­бе, но непре­мен­но осо­зна­е­те. Да­вай­те по­слу­ша­ем пес­ню.

– Пес­ню? Сей­час?

– Пес­ню. Сей­час.

От­ве­тить Егор не успел. Руб­ку за­пол­ни­ла ме­ло­дия – про­стая, неза­тей­ли­вая ме­ло­дия, – и дет­ские го­ло­са:

Вот уже два дня под­ряд Я си­жу ри­сую. Кра­сок мно­го у ме­ня, Вы­би­рай лю­бую. Я рас­кра­шу це­лый свет В са­мый свой лю­би­мый цвет! Оран­же­вое небо, Оран­же­вое мо­ре, Оран­же­вая зе­лень, Оран­же­вый вер­блюд. Оран­же­вые ма­мы Оран­же­вым ре­бя­там Оран­же­вые пес­ни Оран­же­во по­ют…