Pompano Beach.docх

Следующие пару дней погода немного испортилась, небо затянули легкие перистые облачка. Я обрадовался, что придет ветер, уж очень хотелось покататься, тем более Лиза обещала дать нам запасные серфы их клуба. Но странно, все равно было почти безветренно, хотя изредка сыпал мелкий противный дождик, похожий на водяную пыль. Родители проводили время на свой вкус, чаще всего посещали местные достопримечательности, в том числе и казино, но мы с Даней всячески уклонялись от «культурной программы». Мой друг, хоть и позиционировал себя как эстет, интеллектуал и ценитель прекрасного, на самом деле терпеть не мог посещать музеи. На выставках он откровенно скучал и говорил мне, что пока не вошел в тот возраст, когда будет получать удовольствие от подобных развлечений. Меня больше всего интересовала архитектура, особенно старинная. И когда родители решили прокатиться в Майами, я отправился с ними, чтобы посмотреть и пофотографировать кафедральный собор Пресвятой Девы Марии. Правда, Даня резко воспротивился, он договорился прогуляться с Лизой во второй половине дня.

– Вы поедете с утра, – сказал он. – А я хочу выспаться, лень вставать, тем более погода хмурая. После обеда ты уже вернешься, возможно, устроим двойное свидание.

– У тебя уже свидание? – рассмеялся я. – И куда же подевалась ваша вражда?

– Каждая девушка заигрывает по-своему, – туманно ответил Даня. – Так что это вовсе не вражда, как ты думаешь, мой неискушенный друг!

Получилось, что мы с родителями вернулись в Помпано под вечер. Алиса ездила с нами, и они с мамой так увлеклись шопингом, что совсем позабыли о времени. Мы с отцом осмотрели собор, на меня он большого впечатления не произвел. Его округлые формы мало походили на строгие католические здания Старого Света. Даже не очень высокая колокольня имела какую-то обтекаемую сверху форму. Главный купол выглядел немного приземистым, к тому же был покрыт сине-серебристыми ромбовидными узорами, напоминающими мавританский стиль, цвет покраски стен собора оказался желтоватым. Я обошел здание, поснимал его с разных ракурсов. Двойственное впечатление вызывали и большие пальмы, окружающие главный вход. Вообще я люблю строгость и чистоту стиля, смешение меня всегда немного выводит из себя и гасит эстетический восторг от красот здания. Этот собор меня как-то не вдохновил. Но самую удачную фотографию я все равно кинул через инстаграм Дане и Вике.

Я отправил снимок и пошел к главному входу, отец отстал, он звонил маме, чтобы выяснить, сколько они еще пробудут на Lincoln street, пешеходной улице с десятками бутиков. Я завернул за угол и замер. Женская фигура в длинном черном балахоне выходила из храма. Сердце екнуло, в глазах потемнело, но я тут же пришел в себя. И как я мог перепутать силуэт Незнакомки с монахиней? Что это? Тепловой удар? Я потряс головой. Монахиня прошла мимо, реальность восстановилась. Но мое волнение озадачило. Ведь мне нравится Вика, почему же я все не могу забыть Незнакомку? Как-то это неправильно.

Когда мы вернулись, мама с Алисой сразу занялись осмотром и примеркой новых вещей, отец упал возле телевизора и заявил, что на сегодня с него хватит. Я быстро перекусил и отправился на пляж, где договорился встретиться с нашей компанией. Я заметил ребят, они сидели в пляжном баре возле стойки и что-то весело обсуждали. И в этот момент пошел противный мелкий дождик. Даня тоже заметил меня и замахал мне рукой.

– Ну как прокатились? – спросил он. – Что-то ты аж побледнел. Видно, от переизбытка впечатлений. Но я вообще давно понял, что культура – это пища, которая плохо переваривается, если ее переесть. А наш Макс обожает всякие архитектурные памятники. Так что, девушки, предупреждаю! Он и о вас может забыть, если увидит какой-нибудь древний собор.

– Привет, девчонки! – поздоровался я и присел рядом с Викой.

Она мило засмущалась, но прижалась ко мне плечом. И сразу стало так приятно на душе.

– Дождь, кажется, усиливается, – заметила Лиза, глядя на шероховатую поверхность океана. – Ребята, может, отправимся в Diamond Strike?

– А что там? – с любопытством спросил Даня.

– Боулинг, – улыбнулась она. – Отличный клуб! И бар там хорош!

– А что, я не против шары покатать! – обрадовался Даня.

Я глянул на Вику. Она приподняла брови, но промолчала. Косынка по-прежнему закрывала ее лоб, только сегодня она была красная, в цвет ее платья. По правде говоря, мне очень хотелось побыть с Викой наедине. И Даня понял меня без слов. Он приобнял Лизу за талию, подмигнул мне и предложил «распределиться по парам».

– Если, конечно, девушки не возражают, – добавил он. – Кто за боулинг?

Лиза рассмеялась и подняла руку. Вика тихо сказала, что сегодня немного устала и хотела бы просто пройтись.

– И дождь тебя не смущает? – озадаченно спросила Лиза. – В такую погоду лучше находиться в закрытом помещении.

– Да это так… и не дождь вовсе… просто брызгает! – ответила Вика.

– Понятно! – сказала ее подруга, подхватила Даню под локоть и помахала мне рукой. – Доверяю тебе Викуську, – добавила она. – Надоест гулять, присоединяйтесь!

Даня улыбнулся, и они двинулись в сторону домов.

Я повернулся к Вике. Она посмотрела мне прямо в глаза.

– Тебе идет красный цвет, – заметил я и снова ощутил внутреннюю скованность.

Вика нравилась мне все сильнее, что-то было в ней настолько милое, что хотелось обнять эту девушку и никуда не отпускать.

– Спасибо, – тихо ответила она. – Макс, я получила твою фотку. Классно получилось!

– Да ничего особенного! – ответил я. – Просто я сам разочарован этим собором. Он вообще-то католический, но формы какие-то округлые, что вообще не свойственно обычно строгому стилю католицизма. Видела бы ты собор Святого Вита в Праге! Он колоссален! Его трехнефная базилика…

И я осекся. На ум пришло обвинение Иры в моей занудности. И вот я снова начал «старую песню» и гружу девушку стилями архитектуры.

– Базилика, – повторила Вика. – Смешное слово. В Праге я не была.

Повисла пауза. То, что она не захотела узнать, что же означает это «смешное слово», сказало мне о многом. Видимо, Ира была права и далеко не всем девушкам интересно слушать об архитектуре.

– А в Минске есть старинная архитектура? – спросил я и прикусил язык. Снова я о своем!

– Практически нет, – вяло ответила она. – Город был разрушен во время Великой Отечественной, его, считай, заново отстроили. Поэтому у нас архитектура в советском стиле. Вообще церквей много… но я не задавалась вопросом, какого они времени. На вид многие будто новоделы. Вспомнила! – немного оживилась она. – Есть красивый стройный костел из красного кирпича, кажется, Святой Елены… у меня там тетя рядом живет, это на площади Незалежности [10] . Тебе бы он понравился, – добавила она уже тише.

И снова замолчала. Но я уже боялся развивать тему архитектуры, вдруг девушка решит, что я скучный и занудный. И я решил перевести разговор в другое русло.

– Знаешь, я поговорил с отцом по поводу твоего шрама, – сказал я.

– Наверное, не стоило этого делать, – быстро ответила Вика и посмотрела на меня с любопытством.

И я пересказал ей суть беседы. В конце добавил, что она может приехать в Москву в его клинику, отец проконсультирует.

– Ты такой внимательный, – сказала она и сильно покраснела. И начала поправлять косынку. – Никто так ко мне не относился. Парни, как только видят мой шрам, сразу шарахаются, будто я зачумленная. У меня уже комплекс неполноценности образовался! – с улыбкой добавила она, но глаза остались грустными.

– Тем более необходимо сделать этот дефект твоей прекрасной кожи как можно более незаметным! – пылко проговорил я. – И куда только твои родители смотрят? Почему так затянули?

– У меня аллергия на обезболивающие препараты, я же тебе уже говорила, – тихо ответила она и опустила глаза. – Да и не только на них… Все не так просто. Я могу получить аллергический шок. Мне нужно перетерпеть боль, а я все никак не могу решиться на это. Родители тут ни при чем. Они меня любят!

– Ага, любят! – раздраженно заметил я. – Если бы любили, то не заставляли после такой травмы снова заниматься серфингом!

– Ты хочешь пасварыцца? [11] – уточнила Вика, видимо от волнения добавив слово на белорусском, и посмотрела мне прямо в глаза. – Не трогай ни моих родителей, ни вообще кого-то из моих близких! Ты посторонний нам человек! Какое право ты имеешь обсуждать, даже судить?!

Она вскочила и быстро пошла из бара. Я кинул деньги на стойку и устремился за ней. Дождь, наконец, прекратился, но песок оставался мокрым. Пляж был практически пустынным, легкие волны набегали на берег и создавали приятный успокаивающий мерный шум. Я удивился двойственности своей психики. Одна часть меня тревожно всматривалась в понурую фигурку уходящей девушки, другая – отмечала усиление ветра и волн и прикидывала, как скоро я смогу покататься на серфе. Но чувство к Вике пересилило, и я в несколько шагов догнал ее и обнял за плечи. Она не сопротивлялась, но какое-то время шла молча.

– Ну прости меня! – покаянно заговорил я, когда дыхание выровнялось. – Мной двигало лишь желание защитить тебя от волнений и страхов! А я вижу, что ты стала бояться доски.

– Поэтому я и должна преодолевать свой страх! – уверенно ответила Вика и замедлила шаг. – Меня так всегда воспитывали. И с самого раннего детства учили бороться с любыми возникающими фобиями. Я боялась темноты – меня закрывали в совершенно темной комнате на часы, я боялась пауков – меня заставляли на даче брать их в руки, а у нас там в сарайке живут огромные крестовые пауки, я боялась глубины – меня приучили к дайвингу, а сейчас я боюсь доски… она так сильно ударила меня по голове, я захлебнулась, ушла под волну…

Вика вдруг всхлипнула и уткнулась мне лицом в плечо. Я обнял ее и начал гладить по голове.

– Солнышко мое, – ласково бормотал я, – не надо плакать! Все будет хорошо!

Я был в растерянности. Девушки при мне почти никогда не плакали, я просто не знал, что делать в таких ситуациях. К тому же Вика не капризничала, она была неподдельно расстроена. Еще бы! Такое воспитание девочки не укладывалось у меня в голове. С нашей Алисой всегда носились, словно с хрустальной вазой. И чтобы заставлять пауков брать в руки? Или запирать в темной комнате? Это было для меня за гранью добра и зла.

Я увидел кафе неподалеку и повел девушку туда. Бережно усадил ее за столик под большой зонт, метнулся к бару и взял два коктейля. Помня о ее предпочтениях, заказал «Розовый кролик». Когда коктейли были готовы, я вернулся к столику. Вика уже успокоилась. Она смущенно улыбнулась и поблагодарила за напиток.

– Так приятно, что ты запомнил, что я люблю, – заметила она и взяла меня за руку.

По телу разлилось тепло, мне невыносимо захотелось поцеловать ее. Но обычно я просто так не целую девушек, мне кажется это неправильным. Мало ли что они могут подумать! Данька вот раздает поцелуи направо и налево, но у него это получается как-то непринужденно и девушки охотно подставляют щеки, а кто и губы. Я так не умею. Для меня поцелуй – это что-то значимое, какой-то новый этап в отношениях. Но в этот момент меня захлестнула волна нежности и жалости. Я сжал пальцы Вики и потянулся к ней. Она моргнула, как птичка, ее щеки залились румянцем. Но вот уже ее губы так близко… я коснулся их легким поцелуем, отстранился и тихо сказал:

– Ты мне очень сильно нравишься!

– И ты мне! – как эхо ответила она.

Мы снова потянулись друг к другу. На этот раз поцелуй был глубоким и долгим. У меня даже закружилась голова. Когда мы отстранились, я ощущал эйфорию от захлестнувших эмоций. Видно, из-за этого стал красноречивым.

– Ну и неважно, что ты живешь в Минске! Не так это и далеко! – быстро говорил я, глядя ей в глаза. – В наше время все так упростилось! Письмецо на телеге везти не нужно. Одна секунда, и ты его уже получила по инету! И можно пообщаться через веб-камеру, а по аське так вообще хоть каждую минуту! На выходные я могу летать к тебе! Вика! Не знаю, что со мной! Но ты мне безумно, безумно нравишься! И это так странно, ведь мы знакомы всего несколько дней! Но меня так тянет к тебе, я только о тебе и думаю!

От волнения я проглатывал часть слов, но Вика смотрела на меня с нежностью, мне казалось, что она и не слышит половину того, что я пытаюсь до нее донести. Наши глаза все говорили без слов.

– И ты мне сразу понравился! – ответила она. – Очень! Ты такой милый! Открытый, простой, мне с тобой с первой минуты стало так легко! А ведь из-за шрама я комплексую и уже не могу так просто знакомиться с хлопцами! Но ты совсем особенный!

От ее слов и особенно от интонации ее дрожащего голоска я буквально потерял голову. Не могу описать словами это чувство, нет таких выражений в языке, чтобы передать всю ту бурю, которая начала бушевать во мне. Милая, милая Вика! Она казалась мне в эту минуту самой лучшей девушкой на земле, самой красивой и желанной! Я готов был горы свернуть, а не то что на выходные летать в Минск для встреч! Я мог бы и до Луны добраться, если бы Вика находилась там.

И я понял, что влюблен, влюблен без памяти в эту девушку.

Выдержки из файла «Цитатник. docх»

«Когда-нибудь надо осознать, что даже между самыми близкими людьми существует бесконечность, и прекрасная жизнь двоих может продолжаться, если они сумеют в любви сохранить дистанцию между собой, которая дает каждому возможность видеть мир другого человека во всей его необъятной полноте».

Райнер Мария Рильке

«Истинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом Я и, однако, в этом же исчезновении и забвении впервые обрести самого себя». Гегель

«Есть два пути избавить вас от страдания: быстрая смерть и продолжительная любовь». Ф . Ницше

«Любовь к женщине имеет для нас великое ничем не заменимое значение; пропитывая сердце, она предотвращает его от порчи». В . Гюго

Я вернулся за полночь. Никак не мог расстаться с Викой, потом провожал ее до отеля, мы целовались, и время потеряло для нас значение. Наши телефоны периодически давали о себе знать, но мы были не в силах ответить. Когда я подходил к своему дому, телефон снова зазвонил. Это был Даня. – Как понимаю, ты конкретно сконнектился с Викусей, – быстро заговорил он. – Но родителям все же нужно было ответить или самому позвонить. Но не переживай, дружище, я тебя прикрыл! Когда твоя уже сильно раздраженная мама позвонила мне и начала выяснять, где ты и почему трубку не берешь, я сказал, что мы в боулинге зависли, а ты сейчас на дорожке. Пообещал, что ты перезвонишь. Она успокоилась.– Спасибо, Даня! – облегченно проговорил я. – Я и правда забыл им позвонить! Сейчас устроят мне взбучку!– Как Вика? – с любопытством спросил он. – Ты окончательно запал на нее?– Есть немного, – нехотя ответил я. – Она чудесная девушка!– Да, миленькая! Ладно, до завтра!Когда я открыл дверь, мама стояла в холле с видом, не предвещающим ничего хорошего. Алиса выглянула из гостиной, покачала укоризненно головой и тут же скрылась за дверью. Участвовать в наших разборках она точно не хотела.– Мамочка, – начал я и чмокнул ее в щеку, – ну прости меня, пожалуйста! Я хотел перезвонить, но увлекся. У меня подряд три страйка [12] …– Это тебя не оправдывает! – перебила она. – Мы в чужой стране, да еще и Даня на нашем попечении! Сказано: по домам в двадцать три, значит, нечего это правило нарушать! Ты на часы-то хоть смотрел? Половина первого ночи! Скажи спасибо, что отец уже спать лег, он бы тебе показал!– Спасибо! – с улыбкой ответил я.– Макс, не дразни меня! – раздраженно заметила мама. – Мое терпение не безгранично!– Хорошо, хорошо, мамочка, обещаю, что мы будем являться домой ровно в одиннадцать!– Смотри у меня! И телефон бери, когда тебе звонят!Мама еще поворчала немного, я молча выслушал. Она ушла в спальню, я отправился на кухню. Алиса была там. Она уже разогрела мне пиццу, налила чай. Я уселся за стол и начал с аппетитом есть. Только сейчас понял, как сильно проголодался.– Ты легко отделался, – сказала она и села напротив. – Но учти, лучше вести себя правильно, а то родители возьмут, да и поменяют билеты и увезут вас с Данькой сразу после твоего дня рождения. Вот тогда узнаешь!– А что, они это обсуждали? – испугался я.– Пока нет, но сам понимаешь, являться после полуночи, да еще с таким счастливым лицом…– Да ладно, ничего не счастливым! – отмахнулся я, но улыбка так и расползалась и сдержать ее не было никакой возможности.– Макс, уж кто-кто, а я вижу тебя насквозь! С девушкой познакомился?– Да так…Мне не хотелось никому рассказывать о Вике. Это была только моя тайна и пускать «в свое счастье» даже родную сестру казалось неправильным. Алиса подперла рукой подбородок и смотрела на меня с грустно-задумчивым видом.– Так обычно все и начинается, – тихо проговорила она после паузы.Мне хотелось уже уйти в спальню, чтобы остаться наедине со своими приятными мыслями. Кроме этого, я мечтал скорее написать Вике нежное СМС с пожеланиями спокойной ночи. Но Алиса выглядела как-то уж очень печально.– У тебя что-то случилось? – спросил я.– Случилось, но уже так давно, – непонятно ответила она и подлила мне чаю.– Лис, что за дела? Ты что-то скрыла от меня? Что случилось-то? И как давно? Не говори загадками, а то я нервничать начинаю! Ты же моя любимая сестричка!К моему ужасу, всегда выдержанная уравновешенная Алиса всхлипнула и отвернулась. Я налил холодной воды и протянул ей стакан.– Ладно, Макс, это все так, женские истерики, не обращай внимания и отправляйся спать! – прерывистым голосом произнесла она.– Ага, как бы не так! С места не сойду, пока все не расскажешь!И я передвинулся на стуле и устроился напротив нее, стараясь заглянуть в глаза. Алиса вытерла мокрое лицо салфеткой и горестно вздохнула. Я подумал, что дело касается ее проблемы с деторождением, только из-за этого она могла так расстраиваться. Но обычно на такие темы мы с ней не говорили. Это и понятно, все-таки я младший брат и обсуждать со мной свое женское здоровье Алиса не считала возможным. Но сейчас я видел, что она буквально на грани нервного срыва. Уж очень несчастной выглядела моя сестра.– Говори! – строго произнес я и сдвинул брови.– Ох, какой ты грозный! – попыталась она улыбнуться. – Макс, не твое это дело, конечно. Но ты уже взрослый, с девушками встречаешься, полагаю, что и не девственник уже.От неожиданности я рассмеялся. Алиса никогда не касалась этой темы и не проявляла никакого любопытства. Но она осталась серьезной, в глазах застыла печаль.– Да, у меня уже все было, – подтвердил я. – Но ведь мне через несколько дней исполнится восемнадцать! А это возраст для парня!– Я никогда и никому это не рассказывала, – тихо проговорила она, и я замер. – Ты знаешь, как мы с мужем хотим детей. Но ничего, ничего не получается! Господи! Это мое наказание! Это карма!Ее лицо побледнело и застыло. Взгляд был обращен внутрь себя. Я не понимал, что происходит, но молчал, боясь, что спугну ее своими вопросами и Алиса не захочет больше откровенничать. А ей точно нужно было выговориться.– Ты уже взрослый, – повторила она, наконец, придя в себя. – Меня так воспитывали, что я всегда ощущала себя как минимум принцессой…– Еще бы! Баловали и все прощали. А вот мне спуску не давали, говоря с пеленок, что я парень и должен получить мужское воспитание, – встрял я.– Родители очень нас любят, – продолжила Алиса. – Но в твоем возрасте я считала, что весь мир у моих ног и мне все позволено. Когда я поступила в универ, то на первом курсе начала встречаться с парнем. Его звали Антон, он был приезжим из провинции, жил в общаге, наверное, поэтому я скрывала его от вас. Его семья – малообеспеченная. А отец с юности твердил мне, что нужно выбирать ровню и не обращать внимания на «понаехавших». Помнишь, как они с мамой даже пытались приводить женихов в дом? Всех этих мажорных мальчиков из обеспеченных семей друзей моего отца… Но я была буквально помешана на Антоне. Он меня будто приворожил. Хотя, как я сейчас думаю, начав учиться в универе, я вдруг ощутила себя взрослой, была иллюзия, что я вышла из-под нескончаемой опеки родителей и могу все решать сама. И эта псевдосвобода опьяняла. Я решила, что тайно выйду замуж за своего избранника и поставлю родителей перед фактом.– Кошмар какой! – испугался я. – Как-то в голове не укладывается, что все это происходило с моей любимой сестрой. А я-то где был?!– Ты? – невесело рассмеялась она. – Да тебе тогда всего тринадцать было. Ветер в голове! Конечно, ты всегда был моим лучшим другом, но в то время девичьими секретами я с тобой не делилась. Да и чтобы я могла рассказать подростку?– Хотя бы с этим Антоном познакомила! Для меня классовых различий не существует, главное – чтобы человек хороший был! Сейчас именно порядочность в дефиците!– Порядочность? Тут ты в точку! – грустно продолжила Алиса. – Я забеременела.– Что?! – вскрикнул я и даже вскочил.– Тихо, а то родителей разбудишь, – сказала она. – Выпей чаю и успокойся. Дело прошлое!– Значит, нет у тебя никаких проблем со здоровьем, – тихо заметил я и уселся, но от волнения ерзал на стуле. – И что? Что дальше?! – заторопил я ее.– Антон повел себя, как последняя скотина… Он заявил, что женится на мне только в одном случае, если я после брака пропишу его к нам в квартиру, а иначе ему и смысла нет признавать ребенка. «Надоело мне в общаге, – заявил он. – Пусть твой богатый папочка терпит зятя на своей жилплощади. А если ему в лом, то пусть купит любимой дочке квартиру». У меня будто глаза открылись. Странно, но любовь, которая ослепляла меня все это время, в одно мгновение умерла, словно Антон метким выстрелом поразил ее в самое сердце.– Наверняка это была вовсе не любовь! – хмуро проговорил я. – И что стало с ребенком?Этот вопрос мучил меня с самого начала откровений Алисы.– Я сделала страшную глупость, вернее преступление! – с отчаянием произнесла она. – Вместо того чтобы все рассказать родителям, я решила втихую избавиться от беременности. Но я даже не обратилась в больницу, а по совету подруги, которая у меня появилась в универе, напилась каких-то таблеток, которые она же мне и принесла. Они подействовали. Сейчас у меня в уме не укладывается, как можно было так рисковать собственным здоровьем! Но мой рассудок был в помутнении от горя и разочарования, и я заранее ненавидела ребенка от Антона и хотела любой ценой избавиться от него. Может, помнишь, я тогда якобы уехала в Питер на неделю с одногруппниками? На самом деле я жила это время у подруги и пыталась справиться с последствиями. Слава богу, через неделю все вроде нормализовалось, и я могла вернуться домой. Родители сразу обратили внимание на мой бледный болезненный вид, отец даже хотел отправить меня в клинику на обследование. Но я придумала, что отравилась несвежим гамбургером и у меня обычное расстройство желудка.– Какой все это ужас! – нервно проговорил я. – А мы-то ничего не знали! Жили рядом с тобой и ничем тебе не помогали в такой трудный период!– Я не могла ничего рассказать родителям, – ответила Алиса. – Догадываешься, чтобы устроил отец? Досталось бы всем: и Антону, и подруге, давшей мне эти таблетки. Я решила, что все закончилось и нужно смотреть вперед и жить дальше.– И что этот мерзавец? – не вытерпел я. – Попадись он мне тогда! Живо бы ноги выдернул!– Он вылетел их универа после первой же сессии. Антон вообще плохо учился, занятия пропускал. Видно, надеялся, что женится на мне или еще на какой другой дурочке, пропишется в Москве и дело в шляпе. Стандартная история для мегаполиса. После отчисления он уехал в свой город. Больше я ничего о нем не слышала, да и не особо хотела. Я тогда решила все силы отдать учебе, получить образование, а о любви больше не думать. А потом, когда встретила Михаила… и влюбилась…Алиса снова замолчала. Между ее бровей пролегла складка.– Миша хороший мужик! – быстро проговорил я. – Мне даже нравится, что он такой взрослый и солидный! И тебя любит! Вон, какую квартиру купил, и не где-нибудь в Мытищах, а в Помпано! – попытался я пошутить.– Я тоже люблю его! – ответила она. – Правда! Очень люблю! Но вот забеременеть не могу. А все из-за той глупости, совершенной в юности. Хотя врачи говорят, что шанс есть. Макс! Я почему решила тебе все это рассказать?..– Давно пора! – перебил я ее. – Клянусь, что никто и ничего не узнает! Представляю, как тяжело тебе было носить эту тайну столько лет!– Я ходила в церковь, исповедовалась, – тихо ответила она. – Батюшка очень мне помог психологически. Но сейчас я думаю о тебе! Ты входишь в тот возраст, когда девушки из интересов на первом месте. Я знаю, что ты расстался с Ирой, так что в свободном поиске. Макс, на моем примере старайся не делать таких глупостей, изучи все возможные способы предохранения, не стесняйся обсуждать это со своей девушкой. Ведь все можно предотвратить! Мы не в прошлом веке, сейчас доступны любые способы контрацепции.– Да-да, ты права! – сказал я. – А то мы больше интересуемся Камасутрой, а не методами контрацепции. Правда, я всегда пользуюсь презервативами.Сказав последнюю фразу, я неожиданно смутился. До меня вдруг дошло, что я говорю об этом со своей старшей сестрой, а не с другом. Алиса глянула на меня и заулыбалась. Меня радовало, что ей стало легче. Я видел это по ее просветлевшим глазам.– Ты у меня молодец! – ответила она. – Пошли спать?– Пора! – заметил я. – Алис, я уверен, что все будет хорошо!И я поцеловал ее в щеку.Выдержки из файла «Болтовня друга. docx» Даниэль Броньяр. Размышления. «Все девушки делятся на две категории: те, с которыми очень хочется, но добиться их трудно, и те, с которыми всегда можно, но редко хочется». «Любовь? Мое мнение: это замысел вселенной, по которому вначале нас нужно ослепить, затем оглупить и именно в таком состоянии толкнуть на деторождение. А иначе род человеческий быстро угаснет, если мы пойдем на это в здравом уме». «Только и слышу: как проверить, настоящая ли это любовь? А все очень просто, ИМХО. Способ проверки один, но верный. Задайте себе вопрос: если «ваша половинка» по каким-то причинам больше не сможет заниматься сексом, останетесь ли вы с ней до конца ваших дней в этом случае и при условии, что никогда ей не измените? Если да, то это и есть истинная любовь!» «Блондинки, брюнетки, шатенки… о вкусах не спорят. Но вот если девушка лишена вкуса и выглядит нелепо или, что еще хуже, вульгарно, то уже все равно брюнетка она, блондинка или шатенка…» «Мне нравится, когда девушка лишь кажется открытой, но чем больше общаешься, тем чаще мелькает мысль, что есть в ней какая-то тайна. Именно это притягивает и будоражит. Двойное дно – не всегда плохо. Нам всем нравится разгадывать, ведь жизнь – это игра в неизведанное, и интересно переходить с одного уровня на другой».

Разговор с Алисой выбил меня из колеи. Я долго не мог заснуть. Хуже всего было то, что моя эйфория после встречи с Викой исчезла, словно то, что произошло с сестрой, каким-то образом «приземлило» нашу зарождающуюся влюбленность. А я был уверен, что это уже не просто симпатия, а именно влюбленность, и она обоюдная. Но я, говоря избитыми, но такими точными фразами, словно спустился с небес на землю. И даже расхотел посылать Вике СМС с пожеланием спокойной ночи. Наутро мое настроение изменилось. Я вспоминал Вику с нежностью и хотел лишь одного: как можно скорее пригласить ее на свидание. Но получилось так, что мы не виделись три дня. Группа серфингистов уехала в Майами на South Beach, воспользовавшись усилением ветра. А там было отличное место для образования волн. Вика позвонила перед отъездом и сообщила об этом. Сказать, что я расстроился, – ничего не сказать. Я ощутил приступ настоящего горя, мне хотелось поехать вместе с ними, я даже начал продумывать, как убедить родителей отпустить меня с серфингистами. Но это было так глупо! В группе меня никто не ждал, тренеры не поняли бы появления постороннего парня на занятиях, пусть и друга одной из девушек, а родители ни за что меня бы не отпустили. Взвесив все за и против, я решил вести себя благоразумно и просто ждать возвращения Вики в Помпано.Но в Майами мы все же поехали. Родители уже акклиматизировались и начали проявлять активность. С утра мама заявила, что мы слишком увлеклись шопингом в прошлый раз, не смогли осмотреть никакие достопримечательности и пора это исправить. Я сразу приуныл. Возможно, я очень ограниченный и неразвитый человек, ведь больше всего на свете меня интересуют памятники зодчества, а все остальное как-то мало «возбуждает». Наверное, любовь к музеям любой направленности придет с годами, но сейчас! Сейчас совсем не хочется тратить время на осмотры неинтересных мне экспонатов. Странно, но Даня воспринял мамины планы с энтузиазмом. И когда я увидел его «с камерой наготове», то сразу понял его интерес. Даня все еще «играл» в режиссера документального кино и снимал все подряд.В Майами первым делом родители отправились осматривать знаменитую Виллу Вискайя, построенную в начале прошлого века. Увидев довольно интересное здание в стиле ренессанса и неоклассицизма, я сразу воодушевился и начал снимать его на смартфон. Затем мы вошли внутрь, мама хотела полюбоваться собранным здесь антиквариатом и произведениями искусства. Экскурсия заняла почти два часа. Даня все снимал и бодро комментировал. Я бродил за ним и думал только о Вике. То, что она находится сейчас тоже в Майами, не давало покоя. Но не мог же я оставить родных и отправиться на пляж, они бы этого никогда не разрешили. Тем более мама заранее составила культурную программу на весь день.Когда мы покинули виллу, я заявил, что устал от обилия впечатлений и хочу отдохнуть. Я уже хотел сказать, что неплохо бы освежиться на пляже, но мама, заглянув в путеводитель, радостно объявила, что мы находимся двух шагах от квартала Coconut Grove с фешенебельными магазинами и ресторанами.– Сейчас перекусим и пробежимся по бутикам! – возбужденно заявила она.Я видел, что папа вздохнул, но промолчал. Даня обрадовался, но он еще тот шопоголик и любит покупать себе модные вещи.– Мам, ты же сама говорила, что в прошлый раз слишком много времени уделила магазинам! И снова!– Дорогой, мы обязательно посетим… – ответила она и снова заглянула в путеводитель, – …отель-бутик Ritz-Carlton Coconut Grove.– А что в нем такого уж примечательного? – уныло спросил я.– Он построен в стиле итальянской виллы эпохи Ренессанса, – ответила мама. – Тебе будет интересно! Так что совместим приятное с полезным!– Хотелось бы на пляж, – гнул я свою линию.