Сказка о рождествах

Жила-была девушка. Звали ее Машей. В детстве с ней приключилась удивительная история. Точнее, все началось еще до всякого детства.

Маша никак не рождалась.

Ее родители, Иоаким и Анна, много лет просили Бога о том, чтобы у них родился ребенок, давали разные обещания, постились, приносили жертвы – ничего не получалось. Из-за этого все соседи относились к ним так себе, морщились; у соседей-то этих детей девать было некуда. Буквально. Бегали себе, лазали по заборам, брызгались, хулиганили, играли в футбол, все время визжали – ужас! Но веселый, правильный. А в доме Иоакима и Анны – тишина. Подозрительно.

Тем более что в древней Иудее, где все они жили – и Иоаким, и Анна, и соседи, и будущая Маша, – считалось, что если у мужа и жены нет детей, значит, они большие грешники. Потому что дети – Божие благословение. Кому Бог не дает детей, того Он не любит. А кого Он не любит? Грешников! Значит…

Однажды священник вообще выгнал Иоакима и Анну из храма, сказав: нечего вам тут стоять и молиться, Господу ваша молитва не угодна.

– Почему? – удивились супруги.

– Потому что у вас нет детей!

В горе и тоске пошли Иоаким и Анна прочь. Они не знали, как им еще угодить Богу, как сделаться лучше, потому что и так жили тихо и хорошо. Никогда не ссорились и во всем уступали друг другу. Не верите? Понятно. И все-таки так бывает. Они как будто вообще никого не умели обижать, не только друг друга, но и всех вокруг, помогали бедным и постоянно трудились. Иоаким пас свои стада, у него были и овцы, и телята, и козы, Анна занималась хозяйством – руководила стрижкой овец, дойкой коров и коз, и, конечно, приготовлением ужина для любимого мужа. Потому что ужинать Иоаким очень любил. Так они и дожили до старости, сыграли золотую свадьбу – тихонько, между самыми близкими родными, которые не осуждали их хотя бы вслух. Но та же мысль мучила их даже во время пира – почему Бог так страшно их наказал? За что? И знать не знали, что Бог их вообще не наказывал, он их просто готовил. К тому, что вскоре должно было свершиться.

И вот прошло еще немного времени, и как-то раз Анна пошла в сад немного передохнуть от домашних дел. Она присела на скамейку, которую Иоаким когда-то сам сколотил для нее, под ее любимым деревом (а это был лавр, тот самый, листочки которого иногда плавают в супе), задумалась. А стоило ей призадуматься… те же печальные мысли посещали ее.

– Господи! – говорила Анна. – Взгляни на стадо мужа моего. У овец рождаются ягнята. У коз – козлята. У коров… А я? Значит, я хуже скота? Посмотри, Господи, на птиц небесных.

И Анна глядела на ветви лавра, там – в густой, темной зелени виднелось гнездо, и маленькие желтые воробушки пищали, раскрыв клювы, ждали, когда прилетит мама с червяком.

– Господи, хуже я и птиц небесных, – уже всхлипывала Анна, – у которых тоже есть птенцы. Хуже и вод текущих, потому что кувшинки и рыбы рождаются в воде. И этой темной сухой земли, по которой мы ходим ногами, я хуже, потому что и земля рождает пшеницу, ячмень, виноград, вишни! – Анна уже встала с лавки и, подняв голову в небо, почти кричала: – Кипарисы, розы! Землянику. Голубику. Горох!

Тут перед Анной кто-то появился. Он словно отделился от этих листьев, стал перед ней. И тихо заградил ей уста. Анна удивилась. Незнакомец был в белом одеянии, и за спиной его виднелись плотные крылья. Кто же это? Правильно, Ангел. Сам Ангел Божий явился утешить ее.

– Что ты так громко кричишь? – поинтересовался Ангел.

Анна замолчала. Она поняла, кто перед ней. И хотела упасть ему в ноги, но от ужаса не могла даже пошевелиться.

– Скоро, – сказал Ангел, – у вас с Иоакимом родится дитя.

– Мальчик? – чуть слышно спросила Анна.

– Нет, – покачал Ангел головой.

– А кто же? – не поняла Анна от полного смятения.

– Кто-кто. Назовете Машей. Берегите ее пуще зеницы ока, – медленно произнес Ангел. – Она пригодится Богу. А когда Маша вырастет, о ней узнает весь мир.

Не успела Анна опомниться и хоть что-то ответить, как Ангел исчез.

Все так же шумели за забором чужие дети, а над головой пищали птенцы. Все так же высоко в ветвях лавра шумел ветер. И благоухали розы. Но Анне казалось: все изменилось! Мир сделался другим.

Как во сне пошла она через сад, за ворота, чтобы встретить мужа и все ему рассказать. Был как раз вечер, опускалась прохлада, Иоаким возвращался по пыльной дороге со своими стадами. Анна расслышала его рожок. Овцы толкались, мекали, за ними брели козы, позади мычали молодые быки. Тут же бежали собаки, охранявшие стадо, Анну они узнали и завиляли ей. Чуть поодаль шагал и Иоаким. Анна подхватила юбку и поспешила мужу навстречу. Бросилась ему на грудь.

– Знаешь, ты знаешь… – она никак не могла начать.

– Знаю, – ответил ей Иоаким.

– Мне только что…

– И мне… – эхом откликнулся Иоаким.

Оказывается, Ангел явился супругам одновременно и сказал одни и те же слова.

В тот же день Иоаким и Анна решили: когда родится наше любимое, наше долгожданное дитя, посвятим его Богу. Ну, то есть ее.

В сентябре Анна родила Машу. Уж сколько было радости, сколько хлопот, счастливых слез, подарков и поздравлений – разве расскажешь. Соседки прикусили язычки. Их дети смотрели-любовались на малышку, когда ее вывозили в коляске гулять. Анна нарадоваться не могла на свою девочку, сама стирала ей пеленки, играла с ней в погремушки, а Иоаким только и делал, что тпрукал и целовал дочку.

В благодарность за такое великое чудо Иоаким принес в жертву Богу десять овец, двенадцать тельцов и сто козлят. А потом устроил пир на весь мир. Выносил крошку в чепчике и белом платьице к гостям. Хвастался! Раз в жизни – можно. За столами сидели родные, знакомые, священники (хотя тот, что однажды прогнал Иоакима и Анну из храма, конечно, не пришел, ему было стыдно!). Священники благословляли маленькую Марию, благодарили Бога и не раз еще подняли чарки за здоровье девочки и ее родителей.

Время шло, а Маша знай себе подрастала. Тихоней и умницей. Научилась ходить, держать ложку и разговаривать. Иногда она улыбалась. Не часто, но уж если кому улыбнется, этому человеку казалось – солнышко заглянуло ему в сердце.

Так прошло три года. Словно в сладком счастливом сне.

Как ни жаль Иоакиму и Анне было прощаться с Машей, они помнили, что пообещали посвятить дочь Богу. И срок настал.

Собрали они вещи, взяли с собой слуг, родственников и длинным караваном отправились из родного Назарета в большой и шумный Иерусалим. По дороге родители рассказывали девочке, что обещали посвятить ее Богу, поэтому теперь она будет жить не у мамы и папы, а дома у самого Господа. Потому что дом Его – это храм. Маша внимательно слушала и не возражала.

После трех дней пути на рассвете все они приблизились к горе Мориа, на которой стоял Иерусалимский храм. Маша замерла: храм был огромный! Словно громадный белый корабль, он плыл по ярко-синему небу.

– Какое оно здесь синее, – сказала Маша своей маме.

– Этот цвет называется «лазурь», – ответила Анна.

– Пойдем, пойдем туда скорее, поплывем тоже! – сказала Маша, и Иоаким поторопил осликов. Вскоре они вошли во двор храма.

Целая толпа родственников и знакомых шла им вслед с зажженными свечами, с радостными лицами, с торжественными песнопениями. Не каждый день таких хороших девочек посвящали Богу!

На крыльцо храма вышли священники и самый главный из них, Захария, чтобы встречать пришедших. К крыльцу вело 15 высоких мраморных ступеней. Иоаким осторожно поставил Марию на первую ступень и собрался уже вести ее дальше, как вдруг она побежала наверх, сама, да так быстро и ловко! И прямо к Захарии. Подбежала и схватила его за подол.

Захария улыбнулся, взял девочку за руку и повел в храм. Провел сквозь притвор, мимо огромных медных колонн, открыл дверь в просторное святилище, туда, где обычно все стояли и молились и где и должна была остаться Маша. Но Захария не остановился. Он вел ее дальше, мимо золотого семисвечника (это такой большой подсвечник, на котором горят семь свечей), мимо жертвенника (а это место, где приносили жертвы Богу), дальше и дальше, мимо… – куда же?

«Что это? Не может быть!» Это ахнули все, кто взошел вслед за Захарией и Марией.

А Захария уже отворял следующую, последнюю дверь и вел Марию туда, в самое таинственное и священное место храма, которое называлось «святая святых». Туда и сам он, первосвященник, заходил только раз в год. Один раз в год там молился. Всё. Больше никому нельзя было там бывать. Даже другим священникам, даже самым добрым людям, ни женщинам, ни мужчинам, никому! Тем более маленьким девочкам. Но Бог открыл Захарии, что Мария – девочка не простая. И Захария повел ее в самое важное место. Никто ни о чем не посмел его спросить, потому что все поняли: то, что они видят, чудо. Ведь когда происходит чудо, никто не спрашивает почему.

Так нашу Машу и посвятили Богу. Иоаким и Анна простились с дочкой и поехали домой, а Мария осталась в Иерусалиме, жить вместе с такими же, как она, посвященными Богу девочками.

Все девочки учились. Читать, считать, немного писать, а еще вязать, шить, вышивать и нитями, и шелком по шелку… Всех учили одинаково, всем показывали одно и то же, но Мария вышивала лучше всех. Самые красивые вышивки были ее.

И вот начинают ее хвалить, говорить: «Ах! что за чудо! вот так Маша!» А она только улыбнется, и все. Никогда не тратила много слов. Ее очень любили и подруги, и учителя, но даже учителя немножко боялись.

И вот Маше исполнилось 14 лет. В этом возрасте девушек в Иудее выдавали замуж. Иоакима и Анны к тому времени не было в живых. Они ведь были старенькие и уже умерли, друг за другом. Маша давно оплакала их и похоронила.

Первосвященник, тот самый Захария, который ввел ее когда-то в святая святых маленькой девочкой, сказал Марии, что пришло время найти себе мужа и жить с ним, в его доме.

– Нет, – отвечала Мария. – Разве ты забыл, Захария? Родители посвятили меня Богу, и выйти замуж я не могу. Я должна служить Господу, а не мужу.

Но так было не положено. В Иудее все девушки должны были выходить замуж. Если только не какая-нибудь больная. И Мария обручилась со старым плотником Иосифом, чтобы не нарушать обычай. И чтобы Иосиф защищал ее и охранял.

Из Иерусалима Мария вернулась в Назарет. И стала жить там в пропахшем стружкой доме Иосифа. В том же доме жили и дети Иосифа от прежнего брака, а Мария вела хозяйство, готовила обеды, мыла полы, стирала – все как обычно.

Но однажды она проснулась рано-рано утром, когда их большой и шумный дом еще крепко спал, и выглянула в окно. Весна. И утро такое чистое, свежее и синее. Такое же, как тогда, когда она впервые увидела белый храм-корабль в Иерусалиме.

Мария вышла в сад. И поняла: всю ночь шел дождь, и от этого деревья стояли в легкой синей дымке. И облака тоже были немного синими. И даже листья оливковых деревьев показались ей синими. И цветы на сливах и гранатах. Мария подумала: «Надо, чтобы сегодня и в нашем доме все стало таким же чистым и свежим. Пойду-ка постираю».

Вынесла на улицу таз, ведра с водой и начала стирать. Утро кончилось, начался день, солнышко припекало, стало жарко. Мария переехала с тазиком в тенек, и все стирала и стирала, а иногда замирала от радости, потому что в воде плескались все то же синее небо и облака. Все она перестирала, все отполоскала, отжала. Повесила белье на веревку сушиться. Прямо здесь же, в саду. Хотела пойти в дом, передохнуть, как вдруг подул ветер. Такое прохладное дуновение среди жаркого дня, прохладное и немного сырое. Мария удивилась: странно! Будто сквозь знойное пламя проступила речная влага. Было однажды такое чудо. Ветер принес и благоухание, тонкое-тонкое и сладкое. «Может быть, это мои лилии расцвели?» – подумала Мария. Вдохнула поглубже и почувствовала: ветер уже рядом, будто кто-то стоит у нее за спиной и дует в затылок. Оглядывается: Ангел! Настоящий Ангел в развевающихся светлых одеждах, с кротким ангельским видом. И держит в руке цветочек. Белый, похожий на лилию, но не совсем. Неужели это цветок из самого рая?

– Мария, это тебе! – сказал Ангел.

– Мне? – спросила Мария. И снова различила благоухание. Вот откуда оно шло!

– Радуйся, благодатная! – сказал Ангел. – Господь с тобою. Скоро у тебя родится Мальчик, Сын Божий.

– У меня? – удивилась Мария. – Но ведь я не Бог. Как же он будет Божий?

– Увидишь, – сказал Ангел.

И полетел в рай.

Так все и вышло, вскоре Мария родила Мальчика. Но еще до того, как Он появился на свет, Марии и Иосифу нужно было поехать из Назарета в Вифлеем записаться.

Римскому императору Августу, который владел целой империей, и Иудеей тоже, стало вдруг интересно, сколько же в этой далекой и жаркой Иудее живет народу. Он приказал переписать всех ее жителей на свитки, чтобы потом посчитать, сколько всего получилось человек. В каком городе родился глава семьи, туда и должна была идти записываться его семья. Иосиф родился в Вифлееме и поехал с Марией записываться туда. Три дня они ехали на ослике, пока не добрались до Вифлеема. Отстояли длинную очередь, и их переписали. За время путешествия и стояния в очереди они очень устали. Близилась ночь, Мария хотела спать.

Они пошли искать себе ночлег. Но все гостиницы были заняты! Не одни они – многие приехали в Вифлеем записываться, приехали вчера и позавчера и успели занять все гостиничные комнаты. И сколько ни стучался Иосиф, сколько ни умолял, сколько ни показывал на Марию, уставшую, грустную, с животиком, – всюду ему говорили: мест нет. Куда мы вас положим? Может быть, нам самим лечь на полу? До свидания! И хлопали дверью. А тут еще посыпал дождь.

Что делать? Зонтиков тогда еще не изобрели, плащей Иосиф и Мария не захватили. Так они и брели под дождем, чуть не плача. И вдруг заметили маленькую избушку, больше похожую на сарай. Пастухи скрывались здесь от непогоды и прятали от дождя скот. Дверь покачивалась на одной петле и ужасно скрипела. По лачуге гулял ветер. Но куда было деться?

Иосиф завел ослика и Марию внутрь… и тут они услышали – бе-е-е! А потом «му-му». Здесь уже кто-то жил. В темноте Иосиф разглядел корову и овечек, которые спрятались здесь от дождя. Где были их хозяева? Неизвестно. «Что ж. Поживем вместе», – сказал Иосиф.

– Смотри, здесь мокро, крыша прохудилась, – сказала Мария.

– Хорошо, что я захватил с собой молоток и нож, – ответил Иосиф.

Он ведь был плотник, помните? И никогда не покидал дом, не захватив самых важных инструментов. Иосиф быстренько прибил дверь, переложил на крыше солому, чтобы не текло, заложил щели в стенах. Дуть перестало, дверь больше не скрипела. Теплое дыхание зверей и людей больше не улетало наружу, и вскоре холодный дом нагрелся. За окном стало совсем темно, наступила ночь. Дождь кончился, стало совсем тихо.

Пора бы поспать, но Мария наоборот раскрыла глаза широко-широко. Глядит на Иосифа и говорит: «Знаешь, у нас сейчас родится ребенок».

Господь еще прежде рассказал Иосифу, что у его Марии родится не обыкновенный мальчик, а Сын Божий. И вот час настал. Иосиф разволновался.

Надо же! И не дома, а в какой-то избенке, даже колыбели нет! Но он же плотник. Иосиф взял у коровы и овец ясли – это такой ящик, в который скоту кладут еду, – вынул оттуда все щепки и мусор, сбил его покрепче молотком, положил внутрь сена, а сверху расстелил свой талит – это такое небольшое покрывало у евреев, в котором они молятся. Тут Мария сказала: «Ой».

И у нее родился Мальчик. Запищал. Звери смотрели на него во все глаза. Корова замычала и хотела облизать Малыша языком, как своего теленка, но Мария сказала ей: «Нет, это мой». Запеленала и покормила Его молочком. Младенец стих. Она положила Его на сено, в новую кроватку, и Он уснул.

Но Мария и Иосиф спать уже не могли. Любовались на нового Человека. Он был совсем маленький – и чудесный!

Землю озарил невидимый свет. Небо растворилось, облака и звезды отпрянули, а на самом верху оказались ангелы. Они пели и играли на трубах и арфах. Все это в честь рождения Божественного Младенца!

Но младший Ангел играть ни на чем не умел, он пока только разучивал гаммы, это ведь очень долго учиться играть на музыкальных инструментах. И его отправили на землю рассказать всем, кто там живет, о чудесном событии.

Ангел полетел вниз.

Первым он увидел громадного желтого зверя с острыми зубами, косматой гривой, с кисточкой на кончике хвоста. Это был… точно, лев!

В эту ночь он, как обычно, вышел поохотиться. Лев – та же кошка, он отлично видит в темноте и чувствует запахи. Он сразу же учуял зайца и бросился в погоню.

Уж как бежал зайчишка, но лев все равно догнал его и схватил. И зарычал: «Ага! Попался, который кусался! Да?» Но зайка только дрожал. Как вдруг прямо к ним спустился тот самый Ангел. И говорит:

– Смотри.

Он раскрыл передо львом книгу. И лев, который не умел читать, внезапно все понял, различил каждую букву и каждое слово. Тот, Кто над всеми, Тот, Кто создал этот мир, и его самого, его львицу, львят, траву, зайца, писал ему: «Слушай внимательно, царь зверей. Сначала Иоаким и Анна родили девочку Машу, потом Маша выросла и стала Марией, а сегодня она родила Иисуса. Поэтому сегодня нельзя быть диким зверем и нельзя убивать. Смерти ведь больше не существует. Отпусти зайчика. Поешь лучше травы».

И лев, сам не понимая, что с ним, послушался, выпустил зайца, даже попробовал жевать подорожник. И почувствовал, что ничего вкуснее в жизни не ел. Он подставил зайцу спину, и всем другим его братьям, которые стояли и дрожали в стороне, и они поехали поклониться Иисусу.

Ангел летел дальше. Пастухи. Спят! Ничего не знают.

– Просыпайтесь! – вострубил им Ангел. – Сын Божий, Царь всей земли родился и спит совсем рядом – идите и поклонитесь Ему.

– Это в той избушке, где мы оставили корову и овец?

– Да, – сказал Ангел. – Скорее!

Пастухи подхватили посохи и побежали. В дороге они даже не перешучивались, не посмеивались как обычно и не толкались, а просто бежали и шли, шли и бежали, и так до самой избушки.

Дверь была слегка приоткрыта, Иосиф как раз решил немного проветрить их дом.

Пастухи заглянули внутрь и увидели: овца, корова, ослик, Иосиф, Дева Мария. В яслях спит Мальчик.

Пастухи пали на колени.

– Кто вы и что хотите? – спросила Мария.

И пастухи шепотом начали рассказывать Марии, как им явился Ангел и как велел прийти. Мария внимательно слушала и все запоминала…

А Ангел уже летел дальше, и всех, кого видел, всем, кого встречал, рассказывал, что случилось сегодня. И показывал Книгу Жизни, в которой рождение Марии и Иисуса Христа, Сына Божия, было предсказано за много-много лет. И всех, кто страдал, Ангел избавлял от страданий.

– Смерти больше нет. Все темницы отворились, все сети опустели, никто никого не может обидеть. Ничего отныне не бойтесь. Родился Тот, Кто всех нас спасет. Ото всего, – объяснял Ангел птицам, рыбам, охотникам и рыбакам.

Рыболовные сети раскрывались, рыбы плыли домой, к своим детям, охотничьи силки ослабевали, пойманные птицы летели прочь к любимым птенцам. Хлебопашцы, вставшие затемно, чтобы пахать свои поля, с удивлением видели, что поля их уже вспаханы. Хозяйки, собравшиеся до рассвета идти доить коров, обнаруживали, что коровы давно подоены и кринки полны молока. Заблудившиеся в лесу находили дорогу. Моряки выбирались из бури. Больные исцелялись, никакой температуры и кашля. Все надежды исполнились в эту ночь, все слезы высохли.

А Ангел все летел вперед и вскоре заметил внизу караван. На лошадях ехали три мужа, явные иностранцы. Они были одеты в роскошные камзолы и высокие расшитые камнями шапки. В Иудее так никогда не одевались. Первым ехал старец с длинной седой бородой, вторым прекрасный юноша, а третий человек был черен лицом. Настоящий негр! Каждый вез какой-то груз. И все они смотрели вверх, но не на него, а на… – тут Ангел закинул голову, – на повисшую прямо над ним огромную звезду. Всадники ехали за этой звездой – конечно, туда же, к Младенцу Иисусу.

Это были волхвы. Они изучали звездное небо, читали старинные книги и из книг узнали, что когда в небе взойдет огромная яркая звезда, на земле родится Царь царей. Они сели на коней и поскакали, ориентируясь по звезде. Она привела их к избушке. Волхвы привязали коней, но не решались войти. В расшитых золотом и камнями одеждах, с подарками, они стояли и не двигались. Они ведь надели лучшие свои плащи, самые красивые шапки, кафтаны и шаровары, потому что шли поклониться Царю! А тут какая-то избушка. Волхвы развернули карту, водили пальцем по дорогам и тропкам, по которым шли, – сомнений быть не могло! Путеводная звезда стояла точно над соломенной крышей. И тут раздался младенческий плач.

Волхвы постучали в дверь. Им открыл Иосиф, но сейчас же отступил в страхе.

Что за новые гости пришли к ним в эту удивительную ночь? Мария взглянула на волхвов, а они сняли сандалии и точно так же, как пастухи, опустились на колени перед убогой колыбелью Христа. Мария и Иосиф не знали, что и подумать. А волхвы уже вручали Марии подарки. Ладан, золото и смирну. И рассказали, что пришли, потому что чудесная звезда привела их сюда.

– Какая звезда? – удивилась Мария.

Волхвы повели ее на улицу. Здесь было светло, как днем. Звезда спустилась к самой крыше и освещала все вокруг.

– Вот эта, – сказали волхвы.