Когда Вивьен пришла на работу следующим утром, она была удивлена, не застав за столом у входа в кабинет Тайрека. С тех пор как они преодолели случившееся при первом знакомстве недоразумение, юноша всегда приходил на работу раньше Вивьен, чтобы к ее появлению все уже было приведено в порядок: рассортирована почта, разложены телеграммы, подготовлены отчеты. А сейчас на столе царил тот же разгром, что и накануне.
– Эверт, – спросила она проходившего мимо старшего секретаря, – ты не видел сегодня Тайрека?
«Может, он вышел мне за кофе?»
– Нет, не видел, мадам рей Старк.
Несколько сбитая с толку, Вивьен вошла в кабинет и увидела, что прямо посередине ее стола лежит записка.
Сердце сжалось, прежде чем Вивьен взяла ее в руки и прочитала слова. Точнее, слово. Всего одно. Написанное таким хорошо знакомым ей почерком.
«Прости…»
* * *
Конвой забрал всех, кто был в камере, – всех, кроме нее. Агата не знала, чем вызвана эта отсрочка, но была за нее благодарна.
Она влипла хуже некуда и прекрасно это понимала. Но пока ее не отправили на фабрику монкулов, у нее оставался шанс. И она им обязательно воспользуется! Надо только сообразить, что делать…
Агата не знала, сколько прошло времени, часы в наполненной тревогой полутьме пустой камеры тянулись бесконечно.
Наконец в коридоре послышался шум. Мимо решетчатой двери конвой проволок несколько бесчувственных тел. Лязгнули замки, послышался звук возни, а затем – захлопывающейся двери. Выходит, в соседней камере появились новые узники.
Через несколько мгновений конвоиры подошли к камере Агаты, открыли дверь и бесцеремонно зашвырнули кого-то внутрь. Затем поставили на пол поднос с кружкой и тарелкой, заперли дверь и удалились.
Агата подошла к распластанному телу. Присела рядом, осторожно перевернула и увидела, что это – молодая дама. Светлые кудрявые волосы спутаны, по скуле расползается уродливый синяк, левый глаз заплыл, на виске засохла кровь. Дама выглядела всего на несколько лет старше Агаты, но родинка над губой делала ее лицо по-детски беспомощным.
Агата подошла к оставленному возле двери подносу, взяла кружку с водой, вернулась к новой сокамернице, села рядом и, устроив ее голову у себя на коленях, попыталась напоить. Та с трудом разлепила глаза. Уставилась на Агату невидящим взглядом, а потом, видимо приняв ее за кого-то другого, едва слышно произнесла:
– Тридцать восемь-зуру. Мы опоздали. Надо было выводить раньше…
Узница попыталась сесть и застонала от боли. Агата погладила ее по голове и успокаивающе зашептала:
– Тихо, тихо.
– Опоздали… – выдохнула дама и закрыла глаза.
* * *
Тристан первым выскочил из кабины на летное поле – так стремительно, словно за ним гнались. И замер, с видимой тревогой следя за тем, как на соседнюю полосу с трудом заходит на посадку потрепанный авион с белыми крыльями.
Из «Грозы» тем временем выбрались Ника и Ансель с Ванессой, а за ними – Тайрек; первые трое – с багажом, последний – налегке. А затем из кабины вышла мадам лин Монро и огляделась вокруг с таким видом, словно была удивлена, что ее не встречает торжественный марш оркестра.
Ника поставила саквояж на землю и глубоко вдохнула. Воздух мыса Горн пах холодным океаном, грозой, свободой и обещанием подвигов. А еще – новой жизнью. Жизнью, к которой она стремилась и которую теперь, когда та оказалась совсем рядом, немного побаивалась.
Но больше всего воздух мыса Горн пах войной; Ника ощущала запах пороха, гари и боли. И видела следы недавней атаки – разрушенные здания, взлетные полосы, испещренные воронками, обгорелые обломки, обугленные остовы авионов…
Летный центр находился на противоположной стороне авиодрома, и оттуда к «Грозе» уже спешило несколько человек. С другой стороны летного поля мчался мобиль медиков. Затихали тревожные сирены, возвращались в ангары авионы, собиравшиеся лететь на подмогу своим патрульным, подбегали механикеры и обслуживающий персонал. Кто-то из них выкрикивал Тристану приветствия, но авионер ни на кого не обращал внимания, направляясь к садящемуся патрульному авиону с белыми крыльями – сначала быстрым шагом, а потом и вовсе перейдя на бег.
Когда потрепанный авион замер на соседней полосе, неподалеку от «Грозы», из его кабины показалась невысокая авионера в голубой форме, выгодно обтягивающей плавные изгибы женственной фигуры. Она спрыгнула на землю и попала прямо в объятия Тристана.
– Как ты меня напугала! – В голосе рей Дора на этот раз звучала не легкая насмешка, а неподдельная теплота и облегчение.
– Но я же знала, что мой герой все равно появится в самый нужный момент! – со смехом отозвалась авионера.
Стоявшая рядом Ванесса тихо вздохнула. Ника покосилась на нее; девушка с тоской смотрела на Тристана, обнимавшего авионеру.
«Ну, а что она хотела?» – усмехнулась про себя Ника. Это в Сирионе рей Дор – всего лишь мужчина, по какому-то недоразумению ставший авионером. Неудобство, о котором все рады были бы забыть; представитель инфериорного пола, которому при любой возможности напоминали о его месте. Зато здесь, на мысе Горн, где на кону каждый день стоят человеческие жизни и решается судьба Империи, – здесь его судят не по полу, а по делам. Здесь Тристан – настоящий герой. И было бы удивительно, не будь у такого героя девушки.
Авионера тем временем стянула гогглы и летный шлем и встряхнула головой. По плечам рассыпались темные каштановые локоны, ярко сверкнули темно-карие глаза… Авионера оказалась совсем юной, самое большее на пару лет старше Ники.
Сбоку сдавленно охнул Ансель. Ника обернулась, чтобы спросить, что случилось, и увидела, что юноша смертельно побледнел, буквально впившись взглядом в лицо авионеры.
– Мия? – неверяще выдохнул он.
Тем временем мадам лин Монро решительно остановила пробегавшую мимо патрульную и что-то ей сказала. Вид звезды синемы привел офицера в состояние восторга и, похоже, словно оглушил; мадам лин Монро даже пришлось повторить свои слова дважды. Патрульная, похоже, не на шутку озадачилась; она бросила смятенный взгляд на рей Дора и нахмурилась. Тогда мадам лин Монро достала из кармана какие-то документы и протянула их офицеру. Та внимательно их изучила и подозвала к себе двоих оказавшихся неподалеку патрульных. На ходу доставая из кобуры револьвер, все трое направились прямиком к авиону с белыми крыльями.
– Тристан рей Дор, по приказу новой замкомандующей базы вы арестованы, – смущенно сказала офицер.
Авионер бросил взгляд на стоящую поодаль мадам лин Монро. На ее лице отражалось торжество и что-то похожее на детский восторг.
Авионера, которую Ансель назвал Мией, воскликнула:
– Какая замкомандующая? За что?
Тристан что-то тихо ей сказал, а затем, демонстративно подняв руки, проследовал за патрулем в сторону летного центра.
Ника с Ванессой проводили процессию потрясенными взглядами. Ансель же, кажется, и не видел, что произошло. Не сводя глаз с авионеры, словно в тумане он сделал к ней несколько шагов.
– Мия?..
Авионера рассеянно обернулась и вопросительно посмотрела на юношу.
– Да?
Ансель с трудом сглотнул.
– Ты меня не узнаешь?
– А мы знакомы? – ответила она вопросом на вопрос.
Ансель резко выдохнул.
И тут над авиодромом разнесся низкий, отдающийся вибрацией в костях вой сирены боевой тревоги.
* * *
Резкий звук вырвал Агату из забытья, заменившего ей сон. Девушка вздрогнула, рывком села и огляделась. Нет, она по-прежнему в тюрьме. И снова одна: ее сокамерницу, так и не пришедшую в себя, некоторое время назад куда-то унесли. То ли на допрос, то ли сразу на фабрику монкулов.
Подойдя к решетчатой двери, Агата выглянула в коридор. Первое, что она заметила – это тело конвоирной на полу.
Из-под него по полу расползалась темная лужа.
Агата прижала ладонь к бешено забившемуся сердцу. Значит, это был выстрел! Кто-то напал на тюрьму? Кто?
Ответ на этот вопрос появился через несколько мгновений – в коридор вбежали трое мужчин с револьверами в руках. Агата тут же прижалась к стене, но продолжала наблюдать за происходящим в той части коридора, которая оставалась ей видна.
Мужчины живо сняли ключи с пояса убитой конвоирной и скрылись из поля зрения Агаты, и тут же раздался скрежет замка и шаги. Видимо, они открыли соседнюю камеру и вошли внутрь.
Толстые стены гасили звуки, потому Агата слышала лишь обрывки доносящихся до нее фраз:
– …первую серию допросов… Жандармерия только подозревает… но Гардинария, похоже, знает, потому что двоих наших забрали, и мы больше их не видели… Нет, никто из нас ничего не сказал… часть сети точно скомпрометирована…
Агата нервно выдохнула. Мозг лихорадочно обрабатывал услышанное и пытался сделать выводы. Неужели это агенты Третьего континента? И к ним на выручку пришли свои?
Из соседней камеры в коридор вышли двое мужчин. Один из них тихо сказал:
– Мы не можем так рисковать. Кто-то из информаторов мог проговориться.
– Всех? – еще тише спросил второй.
Первый кивнул.
Второй подал знак оставшемуся внутри товарищу, и через мгновение Агата услышала выстрелы.
И зажала рукой рот, чтобы не вскрикнуть. Они их убили! Убили своих же!
Видимо, Агата все же издала какой-то звук, потому что один из мужчин резко обернулся, а потом зашагал к ее камере.
Девушка инстинктивно отпрянула назад, прекрасно, впрочем, понимая, что спрятаться ей негде. В голове крутилась только одна мысль: если это и впрямь агенты Третьего континента, то они ее просто убьют, как ненужного свидетеля! Они даже своих не пожалели, что уж говорить про нее!
Мужчина встал перед дверью камеры Агаты. Он был одет во все черное, падающий сзади свет делал его лицо невидимым, но девушка чувствовала, что он смотрит прямо на нее. А потом увидела, как начала подниматься рука с револьвером.
Сердце так сильно билось в груди, что казалось, могут треснуть ребра.
– Тридцать восемь-зуру, – прошептала Агата.
Она не знала, почему из всех слов, которые могла сказать, чтобы выторговать себе жизнь, у нее вырвались именно эти; Агата действовала не размышляя, по наитию.
Но эти слова отсрочили смерть: рука с револьвером замерла.
– Что? – переспросил мужчина.
– Тридцать восемь-зуру, – повторила Агата.
«Пожалуйста, хоть бы сработало!» – молила она про себя, надеясь, что слова, произнесенные в бреду той девушкой с родинкой над губой, были секретным шифром, по которому агенты Третьего континента узнают своих.
Целую вечность мужчина не шевелился.
А потом револьвер опустился.
– Здесь агент группы зуру. – Мужчина обернулся к напарникам, взял у них ключи, открыл дверь камеры и бросил Агате: – Следуй за нами!
* * *
Низкий, тревожный вой сирены не затихал.
Мия запрокинула голову в небо и приставила ладонь козырьком к глазам.
– Что происходит? – вырвался испуганный вопрос у Ванессы.
– Атака Третьего континента! – бросила Мия и ухватила пробегающую мимо механикеру за рукав. – Есть свободные авионы?
– В пятом ангаре! – крикнула та и припустила дальше.
Мия рванулась в сторону летного центра.
На базе, казалось, царил хаос, но любой посвященный человек отлично понимал, что во всей этой суете есть четкая система: каждый точно знал, что делать. Механикеры торопливо проверяли авионы перед вылетом, авионеры запрыгивали в кабины летных машин, наземный персонал поспешно засыпал землей выбоины на взлетных полосах, уводил в ангары лишний транспорт и готовил орудия противовоздушной обороны…
Одни только Ника, Ванесса и Ансель оказались не у дел.
Со всех сторон до них долетали обрывки встревоженных фраз:
– Сразу четыре боевых зепеллина!
– Не меньше сорока авиолетов…
– Это был отвлекающий маневр…
– А вдруг это только первая волна атаки?
И хотя Ника не провела на мысе Горн и четверти часа и ничего не знала о том, какие стычки с воздушными силами Третьего континента считаются штатными, она отчетливо поняла, что на этот раз дело крайне серьезное. И почувствовала, что должна как-то помочь, должна внести свой вклад в общее дело.
Но как?
Ника огляделась. У каждого из носящихся вокруг людей было свое место и свое дело. И Тристана нет рядом; уж он бы наверняка подсказал, что делать.
Тристан…
Появившаяся у Ники мысль была настолько шальной, что она сама ее испугалась. Нет… Это просто безумие!
Однако, если мысль и впрямь была безумной, то, похоже, она оказалась заразной, потому что Ансель, все еще смотревший вслед давно ушедшей Мие, вдруг рассеянно бросил:
– «Гроз а» бы сейчас здесь очень пригодилась…
И перевел вопросительный взгляд на Нику.
Ванесса пренебрежительно фыркнула.
– Что толку рассуждать о том, что могло бы случиться? Триса арестовали, а без него «Гроз а» бесполезна.
Первые авионы начали взмывать над авиодромом, устремляясь в сторону океана.
Ника посмотрела на Анселя. Упрямо сжала губы и коротко кивнула в ответ на его невысказанный вопрос.
– Я лечу с тобой, – тут же заявил Ансель так, словно речь шла о чем-то давно и окончательно решенном. – Заодно подскажу, какое оружие использовать. Уверен, что разберусь, ведь я помогал его устанавливать.
Ника и не думала спорить. Более того, она обрадовалась! Даже просто от того, что кто-то окажется рядом, ей будет немного спокойнее, ведь сердце девушки так и замирало от страха…
– Вы… – Глаза Ванессы широко распахнулись. – Вы с ума сошли? Это не обычный авион, это «Гроз а»! Ника, ты даже самостоятельный учебный полет еще ни разу не провела, а теперь собираешься ввязаться в настоящий воздушный бой?
Ника замешкалась. Ванесса говорила разумные вещи.
И все же… Когда-нибудь ей все равно предстоит вступить в свой первый бой. И как к нему ни готовься в теории, как ни моделируй ситуации на учебном авиодроме, наверняка ты все равно никогда не будешь чувствовать себя полностью готовой. И будет так же страшно, как сейчас.
– Готов? – спросила Ника Анселя, и тот без промедления кивнул.
Девушка быстро села в кресло авионера и с уверенностью, которой не испытывала, поместила свой летный камень в разъем. Руки дрожали.
Ансель прыгнул в соседнее кресло и приготовился захлопнуть дверцу, но тут к ним в кабину ввалилась Ванесса.
– Если уж вы решились на безумство… то я лечу тоже! – заявила она. – В детстве вместо сказок на ночь мать читала мне пошаговые разборы воздушных боев, – пояснила девушка, занимая сиденье позади Анселя. – Готовила к будущему авионеры, – с кривой усмешкой добавила она и тряхнула головой, отгоняя горечь. – Так что тактика воздушного боя – мой конек. Я буду полезна.
Ника молча кивнула.
В небе раздались звуки первых выстрелов. В соседнюю взлетную полосу ударил снаряд, во все стороны брызнули комья земли и осколки камня.
– Пристегнитесь, мы взлетаем, – скомандовала Ника, берясь за штурвал.
Руки больше не дрожали.
* * *
В поднявшейся суете, пронизанной воем сирены боевой тревоги, никто не заметил, как Тайрек осторожно, шаг за шагом, отступал все дальше, пока совершенно незамеченным не покинул авиодром, а после спокойно зашагал прочь от военной базы, время от времени оглядываясь, чтобы посмотреть на разгорающийся воздушный бой.
Вскоре Тайрека подхватил проезжавший мимо мобиль, и уже через час он вышел на главной улице близлежащего торгового городка, жизнь в котором не прекращалась, несмотря на атаку на мыс Горн. Там Тайрек нашел телефонно-телеграфную станцию, купил три жетона, выбрал свободную кабинку, плотно прикрыл за собой дверь и набрал номер. Когда на другом конце провода раздался щелчок соединения, он опустил второй жетон, ввел дополнительный код, а вслед за ним бросил последний жетон и набрал еще несколько цифр. В трубке раздалось короткое «Слушаю», и Тайрек сказал:
– Говорит агент сорок четыре-фокс. Пришлось прервать миссию раньше срока, потому что Гардинария подобралась ко мне слишком близко. Но я успел выяснить, где у Арамантиды самое слабое место, и теперь знаю, куда лучше всего нанести удар.
