Вика и Мария сидели в комнате умершей Степаниды Захаровны, беседуя о том о сём, в ожидании Михаила Ракиновича. Был уже час, но он его всё ещё не было дома. Это было довольно необычно, так как Мурави в плане пунктуальности был безупречен. Они беседовали о разных вещах и, как часто бывает в процессе длительного разговора, характер беседы приобрёл всё более доверительные и философские нотки.

— Знаешь… я с ужасом иногда думаю что я буду делать и как буду жизнь, когда не станет моих родителей, — задумчиво говорила Вика, сидя в любимом кресле бабушки и нежно поглаживая его бархатистую обивку. — Ведь этот мир для меня тогда изменится ровно настолько насколько сильна будет эта потеря, а сильна она будет неимоверно… Почему жизнь такая несправедливая? Почему всё хорошее в ней кончается, а в конце всего побеждает плохое — то, что приносит боль… Почему жизнь заканчивается смертью, а не наоборот, например? Почему счастливые дружные семьи не могут жить вечно, даря надежду и веру другим и показывая наглядный пример? Ведь такая семья — это смысл всей жизни человека.

Почему хорошие люди стареют, болеют и умирают? Почему утрата неминуема?

Знаешь, меня прямо в дрожь берёт от ужаса что их не станет и я останусь одна… Наверное человека в этом смысле спасает любовь, обретение родственной души рядом… но у меня и нет никого… Разве я виновата в этом или только я одна виновата?..

Господи, я с ума тогда сойду, ведь никого ближе чем они у меня нет… Когда я думаю об этом, то понимаю как я виновата перед ними… Я не подарила им внуков, я не доставила им этой радости нянчится с внуками… Они всё понимают и никогда не задавали мне вопросов о личной жизни, о том, почему она не складывается… Господи, ну почему она не складывается? Вроде не уродина и не дура и так мечтаю о любви, семье, детях!… И эта вина меня будет терзать вдвойне… я боюсь что просто сойду с ума и тем самым ещё больше расстрою их уже там… Господи, почему ты так жестоко расписал правила в этом мире, где всё так нечестно… Сильные обижают слабых, а правила такие что постоянно идёт борьба за выживание и понятно кто победит… Наглый и подлый затопчет доброго и скромного… Какой мир ты хотел увидеть? Ну не такой же ведь, верно?…

Ох… почему детство не длится вечно?…Почему родители не могут навсегда оставаться молодыми и такими здоровыми и счастливыми?…

Я бы придумала новый мир… Но я не Бог… Прости меня за такие мысли, но по-моему они справедливы и ты должен их услышать… Да, я гость в твоём мире…хотя наверное твой мир там… Но что же тогда здесь?…

Господи, лучше постараться успокоиться иначе всё это вконец лишит меня сил, а я и так слабая… Да, слабая — уж извините, но какая есть… И одинокая… не сейчас, но… Господи, пусть мои родители живут долго и счастливо — они всё, что у меня есть!… Пожалуйста!…

Вика не сдержалась и расплакалась. Мария бросилась к подруге, обняла её. Она заметила как слёзы подступали к глазам подруги пока та делилась с ней своими переживаниями, но не хотела перебивать её. Очень важно дать выговориться человеку, который доверился тебе.

— Вика, милая, всё хорошо, — крепко обняв подругу, приговаривала Мария. — Не плачь, пожалуйста. Я с тобой рядом и никуда не исчезну.

— Правда?.. — глазами молящего ребёнка посмотрела Вика на свою Марию.

— Ну, конечно, правда, глупенькая, — по-матерински нежно улыбнулась ей та.

Вика уткнулась в плечо подруги, всё тело её содрогалось от всхлипов.

— Ничего, Викусь, — продолжая поглаживать её по голове, успокаивала Мария. — Поплачь, если хочется. Не стесняйся и не сдерживайся. Я знаю — иногда такое состояние как нахлынет так и не знаешь куда деваться. Но мы с тобой девчонки отважные и сильные, правда? Просто иногда нужно поплакать…

Вика подняла голову и стала судорожно вдыхать воздух, как бывает когда после отчаянного плача ребёнок старается успокоиться. Сейчас Вика и была похожа на такую маленькую зарёванную девочку, растирающую глаз руками.

— Стой! Погоди! — Мария протянула подруге платок. — Лучше платком, а то глаза потом будут как у рака.

— Спасибо… Ой, я, пожалуй, пойду в ванной приведу себя в порядок, а то вот-вот Михаил Ракинович появится.

Она вышла из комнаты, а Мария впервые внимательно огляделась. Несмотря на то, что комната была большая с очень высокими потолками, как во всех старых домах, а из-за окруживших со всех сторон высоченных уродливых новостроек в окна этого домика почти не попадал солнечный свет, но здесь было очень уютно, хоть и мрачновато, по-домашнему тепло. Убранство комнаты в большей степени уже составлял антиквариат, потому как Степанида Захаровна почти ничего после пятидесятого года прошлого века не покупала из мебели. Исключение составляла лишь бытовая техника, да и то телевизор "Радуга" и проводной телефон тоже отставали от современности на полвека, но работали до сих пор намного качественнее многих новомодных зарубежных аналогов. Несмотря на то, что в этой комнате проживала весьма пожилая (а на момент смерти Степаниде Захаровне был девяносто один год) женщина, но всё было чисто и прибрано, а вокруг витал не запах сырости и плесени, а какой-то тонкий весенний аромат. Марии даже показалось, что она слышала какую-то приятную мелодию. Хотя она наверное исходила или от соседей, или откуда-то с улицы. А может просто показалось. Особенно внимание Марии привлекла фотография совсем юной Стешки и её мужа — такого ж молодого и такого же красивого как и она. Оба выглядели счастливыми, полными любви и веры. Фотография буквально излучала свет, а сама молодая чета как будто улыбалась Марии. Ей даже показалось, что и таинственная музыка звучит оттуда — из старого фото. И только Мария решила приблизиться к нему, чтобы прислушаться, как громко щёлкнул замок входной двери. Щелчок услышала и Вика, которая успокоила свои заплаканные глаза холодной водой и мягким махровым полотенцем. Ещё раз внимательно взглянув на себя в зеркало и убедившись что следов слёз почти не видно, Вика повернулась двери, но тут же остановилась как вкопанная, потому что услышала голос бабушки:

— Не плачь, девочка моя, — послышался такой знакомый и ласковый голос. — Просто следуй его совету и ничего не бойся.

Вика в ужасе обернулась и испугалась ещё больше, когда вместо стены ванной комнаты с зеркалом, увидела сказочно красивый домик на берегу журчащего ручья, окружённый лесом. Возле домика стояла красивая молодая пара. Испуг Вики мгновенно сменился на восторг и радость — она узнала их по фото из бабушкиной комнаты.

— Бабушка! — воскликнула Вика и молодая красавица улыбнулась ей, а молодой человек помахал рукой.

— Не бойся и доверься Мумраку, — услышала она вновь знакомый голос из уст молодой девушки и в этот же момент сзади кто-то спешно открыл дверь.

Вика обернулась, отскочив от неожиданности в сторону раковины. На пороге стояла встревоженная Мария.

— Что случилось, Викусь? — озабоченно спросила она.

— Я…я видела бабушку, — растерянно ответила Вика и, словно вспомнив о чём-то, резко обернулась обратно, но не увидела ничего, кроме зеркала на стен и отражающейся в нём картины реальности.

— Не бойся, тебе просто показалось, — Мария подошла к подруге и обняла её. — Она сейчас в лучшем мире.

— Да, я теперь в этом уверена! И я вовсе не испуганна, нет! Совсем наоборот!

— Я услышала твой крик и…

— Да нет же! Это я от радости вскрикнула, а не потому что увидела привидение.

Мария внимательно посмотрела на подругу — та буквально светилась от счастья.

— Ты знаешь, там был дом, — Вику прямо распирало от желания поделиться увиденным со своей подругой. — Ручей, сказочный лес!.. Кедровый или сосновый… Одним словом — сказочный! И у этого домика стояли бабушка и дедушка — молодые и счастливые как на том фото в комнате! — Вика схватила Марию за рукав. — Пошли!

Она привела её к той самой фотографии, что несколькими минутами ранее, привлекла внимание самой Маши.

— Вот как здесь! — радостно воскликнула Вика, указывая рукой на фото. — Я дедушку никогда вживую не видела, он погиб на войне. А он такой красавец был оказывается!

— А я как раз смотрела на это фото, когда раздался щелчок входной двери, — отвечала Мария. — Я решила что твой сосед пришёл. А потом ты закричала и я очень испугалась.

— Да, точно, — задумчиво произнесла Вика. — Я тоже слышала как замок открывался… Пошли скорее!

Они буквально выбежали в коридор и наперегонки бросились к входной двери, как когда-то в детстве. Она была заперта.

— Хмм, странно, — удивилась Вика. — Может он уже в комнате?

Она постучала в кабинет Мурави. Никто не ответил. Вика знала, что эта дверь всегда была открыта и потому, слегка надавив, приоткрыла её.

— Ты что?! — возмутилась Мария. — Нельзя же без спросу…

— Он никогда не запирает её, — ответила Вика. — Мы же не взламываем дверь. Просто проверим — вдруг не слышит нас.

— Не заперто — значит человек тебе доверяет, — ответила Мария. — Нехорошо так поступать, даже с таким невинным поводом.

Но Вика уже приоткрыла дверь пошире и вслед за бархатными бордовыми занавесками стала последовательно открываться картина самой комнаты, вход в которую они предваряли. На обеих девушек её убранство произвело незабываемое впечатление.

— Ух, давненько я здесь оказывается не была, — с восхищением глядя по сторонам, сказала Вика. — Смотри как величественно и одновременно уютно, Маш. — И она вошла внутрь, раздвинув руками бордовые занавески. — А вот диван стол я помню!

— Стой! — озираясь по сторонам, окликнула её Мария. — Куда ты? Это же невоспитанно входить без спросу в чужую комнату.

— Михаил Ракинович мне как дедушка и дверь эту он всегда держал открытой, — успокоила её Вика с улыбкой. — От меня уж точно не закрывал. Не бойся, входи. Мы же ничего не будем трогать. — И плюхнулась на старинный кожаный диван. — Он наверное Руню выгуливает.

— Руню? — не поняла Мария и осторожно вошла внутрь.

— Это очаровательный мопс, — улыбаясь пояснила Вика. — Ой, а на столе смотри какая красота!

Она вскочила с дивана и подбежала к массивному столу из красного дерева. Уселась на такой же стул, обитый натуральной кожей как и диван.

— Смотри какие фигурки! — продолжала с детским восторгом восхищаться Вика. — Кажется маленькой я играла с ними.

Мария же прогуливалась вдоль стены, на которой висело множество фотографий. Особенно её внимание привлекла одна из полок, на которой стояли иконка Сергия Радонежского, а чуть ниже маленький бронзовый бюст И.В.Сталина со шкатулкой. Аккуратно открыв её, Мария обнаружила внутри бережно хранимые ордена и медали, среди которых она опознала орден Красной Звезды, медали "За Отвагу", "За победу над Германией", "За боевые заслуги" и особенно "Золотую звезду Героя Советского Союза".

— Вика, — восхищённо прошептала она. — Да он же герой-фронтовик. Ты видела сколько у него наград?

— Конечно, герой, — не глядя ответила та. — Ты лучше посмотри что я тут нашла! Вот лисичка…А тут гномик!… А вот умное дерево, — перебирая руками фигурки и устанавливая их в ряд на зелёной мраморной поверхности стола, приговаривала Вика. — А вот тут… даже не помню какие им названия давала, потому как в природе таких существ нет и названия они потому не имеют. Ну вот ведьма, вот… даже не знаю как этого уродца назвать… А это слизняки с присосками! Ползучие гадины такие…

— Что ты сказала?! — Мария подбежала к столу, хотя до упоминания о слизняках с присосками, она с улыбкой и интересом разглядывала картину "Девятый вал" на стене, представляя что бы она делала в такой бушующей стихии. — Где слизняки?!

— Да вот, — растерянно ответила Вика. — Это фигурки из камня какого-то. Чем-то они нэцке напоминают. Помнишь фильм "Каникулы Кроша"?..

Мария взглянула на фигурки, выстроенные Викиной рукой в ряд и лёгкий холодок пробежал у неё по спине. Созданные ювелирной работой неизвестного мастера, на неё смотрели миниатюрные копии её ночных кошмаров. Наряду с различными зверюшками и другими неизвестными, но милыми существами, здесь была собрана целая коллекция жутких уродцев. Самой Марии были знакомы лишь ужасная ведьма, застывшая в той позе с широко расставленными ногами, вытянутыми корявыми руками и мерзким языком, а также гадкие слизняки с присосками, которых на столе было лишь три штуки. Все остальные фигурки, а их было очень много, внушали ужас даже в такой безобидной и неподвижной форме. Мария взяла в руки одного слизня и ей показалось, что она почувствовала пальцами мягкость и сырость фигурки. Инстинктивно пальцы разжались и слизняк упал на мраморную поверхность стола, однако не раскололся.

— Ой! — вскрикнула Вика. — осторожно! Вот этого уж точно не надо делать. — Она схватила упавшую фигурку и с опаской осмотрела её. — Нет, хоботок не откололся. Знаешь, вроде бы маленькой я целые баталии тут устраивала с этими фигурками. — Она засмеялась. — Силы Добра против Сил Зла! Забавно, да?

Марии было не до смеха. Она побледнела и, заметив это, Вика быстро освободила стул и усадила в него подругу.

— Что с тобой? Тебе плохо? Принести воды? — обеспокоенно запричитала Вика.

— Нет, всё в порядке, — успокоила её Мария. — Знаешь, мне надо тебе кое-что рассказать…

Неожиданно фигурка ведьмы на столе упала. Следом хлопнула дверь ванной и в коридоре послышалось шарканье. Мария в ужасе вцепилась в руку подруги.

— Что это?! — шёпотом спросила она. — Кто?!

— Спокойно, — уверенным голосом ответила Вика. — Наверное Михаил Ракинович и Руня вернулись. Пойду посмотрю.

— Стой! — по-прежнему шёпотом взмолилась Мария. — Это ведьма! Фигурка упала… Посмотри…

Вика посмотрела на упавшую фигурку и вновь поставила её. В этот момент шарканье в коридоре прекратилось у самой двери комнаты.

— Боже! — испуганно прошептала Мария. — Вика! Это она!

— Да что с тобой такое, Маш? — с трудом высвободив свою руку из вцепившихся в неё ладоней подруги, спросила Вика. — Хватит меня уже пугать. Не смешно.

— Я и не смеюсь, дурочка! — Она мне являлась во сне! Эта старуха! И эти слизняки!

— Фу, какая гадость, — брезгливо молвила Вика и посмотрела на фигурки ещё раз. — Ну не везёт же тебе со снами… Но кошмары ведь многим снятся. Может просто похожи?

— Нет! Это они! Один в один!..

За дверью вновь послышалось движение и шаркающие шаги стали удаляться.

— Ушла? — с надеждой в голосе спросила Мария. — Вика, ушла? Скажи что ушла!..

Вика уже тоже была напугана и это ещё больше привело в ужас Машу. Наконец, набравшись смелости и взяв себя в руки, Вика на цыпочках подкралась к двери и аккуратно приоткрыл её. В коридоре никого не было, однако дверь в ванную была открыта, но свет в ней не горел. Вика решила себя успокоить, мысленно сказав себе, что это они с Машей забыли её закрыть.

— Ну что там? — услышала она вдруг за спиной шёпот подруги и вздрогнула от неожиданности.

— Тьфу ты! Разве так можно пугать?

— Извини…

— Нет там никого. И ведьм никаких нет.

Она закрыла дверь и вернулась к столу. Посмотрев ещё раз на фигурки, она вдруг придвинула к себе лежавшие рядом пергамент и гусиное перо в большой чернильнице. Мария с интересом следила за подругой.

— Значит тебя все эти гады посещают и пугают в ночных кошмарах? — деловитым тоном спросила Вика и взяла в руки гусиное перо.

— Да…

— Ну так теперь не будут. Иди сюда — увидишь как мы от них тебя избавим. Не бойся.

Мария подошла к столу и увидела как Вика макнула перо в чернильницу и написала на пергаменте:

" У моей лучшей подруги Марии больше никогда не будет ночных кошмаров!

Вика."

— Вот так! — спокойно подвела итог Виктория и улыбнулась, переведя взгляд с листа пергамента на подругу.

— Спасибо, милая моя подружка, — улыбнулась ей в ответ Мария и снова посмотрела на написанное. — Эх, если бы все неприятности так легко решались бы…

— Ну в детстве я так и делала, — ответила Вика. — Вот как раз вспомнила об этом там у двери, когда ты меня напугала. Насколько я помню, написанное желание должно исчезнуть, если оно принято.

— А могут не принять?

— Вроде бы да. Иначе ведь знаешь чего только нажелать можно было бы.

— И каковы критерии отбора желаний? — с иронией спросила Мария.

— Вот этого не помню, но вроде бы я ничего сверхъестественного не попросила.

В этот момент снова хлопнула дверь в ванной.

— Да что же это такое? — с нескрываемым возмущением в голосе вопросила Вика и решительно направилась к двери.

Перебарывая вновь подступивший страх, Мария побрела следом. В коридоре они вновь никого не увидели, но Вика заметила что дверь в ванную заперта. Это её слегка напугало, но Марии она не стала ничего говорить, чтобы не напугать её ещё больше. Старые коммунальные квартиры имеют большие площади и потому затеряться и спрятаться в них не сложно. Тем более ведьме. Но Вика в них не верила. Больше она опасалась грабителей, маньяков, убийц — реальное зло, расплодившееся ныне с огромным размахом. Потому она сначала ещё раз проверила замок входной двери. Он был в порядке. Вика облегчённо вздохнула. Затем, переборов страх, она проверила ванную комнату. Здесь тоже всё было спокойно. Зеркало отражало лишь реальность. В комнате бабушки всё оставалось по-прежнему, без следов постороннего присутствия.

— А это что за дверь? — указывая на закрытую спальню Мурави, спросила Мария.

— Это вторая комната Михаила Ракиновича, но она всегда заперта в отличие от первой. Правда в детстве я там тоже часто играла. Кстати, однажды вместе с тобой.

— Правда?

— Да. Мне сам Михаил Ракинович напомнил.

— Ничего себе память…

— Но это только до школы она была открыта, — сказала Вика, подойдя к двери и без надежды на успех, повернула ручку. — А потом…

Она запнулась, потому как дверь легко открылась. Девушки удивлённо переглянулись.

— Что теперь? — заговорщецким тоном спросила Мария.

— А вот это интересно… — задумчиво произнесла Вика и в следующее мгновение, сверкнув глазами, скомандовала: — Пошли!

Осторожно они вошли в таинственную комнату, но почти сразу лёгкое разочарование постигло обеих. За всей загадочностью вечно запертой двери скрывалась самая обычная и ничем не примечательная комната. Простенькое убранство и никаких излишеств. Даже телевизора не было. Только старая кровать, большой шкаф, стул да комод…

— Смотри сколько фотографий, — указывая на стену, сказала Мария. — И все военные. Да, всё-таки твой сосед настоящий герой… Сколько эти люди пережили… Слушай, а ему ведь лет не меньше, чем твоей бабушке было?

— Но ты никогда бы не дала ему и семидесяти, — ответила Вика. — Такой живой и бодрый… Действительно удивительно. Ему же по идее около ста лет должно быть…

— А это чьи рисунки? — обратила внимание Мария на детские картинки, развешанные в горизонтальный ряд на стене у самой двери.

— Да это же мои! — радостно воскликнула Вика, присмотревшись к ним. — Ну конечно! Мои рисунки! Лисичка — сестричка, ясно солнышко и серый волк!

— А что за цифры вокруг них?

— Да просто цифры… Видишь они какие разноцветные? Летние. Вон под солнышком даже написано: "Лето".

— Ага, — Мария внимательно разглядывала детские каракули с каким-то необъяснимым самой себе интересом. — Лиса, семь, пять, солнышко, два, ноль… — проговаривала вслух по порядку Мария, но не успела она закончить и назвать нарисованного волка, как дверь в комнату резко открылась и от неожиданности обе девушки вскрикнули.

На пороге стоял Мурави. Вначале его лицо выражало некую озабоченность и тревогу, а потому девушки, не успев как следует испугаться, сразу покраснели от стыда. Наверняка Мурави очень зол на их вероломное поведение и вторжение в прежде всегда запертую комнату. Однако внимательно вглядевшись в глаза Вики и Марии, Мурави вдруг засиял и улыбнулся такой тёплой и искренней улыбкой что девушки тотчас успокоились, улетучились и страх и стыд.

— А я уже вас на кухне с чаем заждался, — сказал пожилой мужчина как ни в чём не бывало. — Надеюсь вы приятно провели время? Я уже хотел вас позвать раньше, но услышал что вы там разговаривает и играете с фигурками — решил не беспокоить пока чайник не вскипит.

— Так это вы хлопали дверью и шаркали по коридору? — облегчённо воскликнула Мария.

— Извините меня, — виновато ответил Мурави. — Увы, приходится уже порой шаркать в силу возраста, будь он неладен.

— Ой, нет! — вновь покраснела от стыда Маша. — Я не то имела в виду! Простите меня… Просто мы… я испугалась…

— Ну значит мы квиты, — засмеялся Мурави.

— Я же тебе говорила что никаких ведьм не существует, — толкнула подругу локтём Вика. — А ты такую панику подняла.

— Какие ведьмы не существуют? — заинтересованно спросил пожилой мужчина.

— Да так, ерунда, — махнула рукой Мария и на этот раз покраснела уже от смущения. — Не обращайте внимания. Вспомнили детство и страхи маленькой девочки возвратились.

— Ну тогда пойдёмте пить чай, — предложил Мурави.

— Ой, Михаил Ракинович! — всплеснула руками Вика. — Какие же мы дурочки невоспитанные! Особенно я! Даже не поздоровались!.. Здравствуйте и спасибо за приглашение на чай! — затороторила она, едва успевая набрать в лёгкие воздух, чем рассмешила Мурави. — Это моя лучшая и единственная подруга Маша. Извините нас, что без спроса вошли в ваши комнаты…

— Чуть-чуть притормозите, Вика, — рассмеялся пожилой мужчина. — И вам желаю здравствовать обеим, девушки. А с Машей мы знакомы с самого её детства. Вот это солнышко рисовала как раз она.

— Летнее солнце? — удивилась Мария.

— А я думала все рисунки мои, — слегка расстроилась Вика.

— Вы тогда тут вместе рисовали, — продолжал Мурави. — И именно так — "Летнее солнышко" — назвала свой рисунок Маша.

— А я всё цифры какие-то калякала, — раздосадовано заметила Вика.

— Ну волк и лиса нарисованы вами, милая сударыня, — улыбнулся седовласый мужчина.

— А я так и не поздоровалась с вами, — обречённо взмахнула руками Мария, но следом тотчас улыбнулась: — Здравствуйте, Михаил Ракинович!

— Да перестаньте вы уже со мной бесконечно здороваться! — рассмеялся Мурави. — Пойдёмте уже на кухню пить чай, а то совсем остынет.

— Пойдёмте! — поддержала его Вика.

На кухне, возле стола, сидел и деловито сопел очаровательный мопс.

— Ой, какая прелесть! — бросилась к нему и начала ласково трепать по голове Мария.

— Это — Руня, — гордо представил своего друга Мурави. — Мой верный помощник и товарищ.

— Какая умница! — не скрывала своего восхищения Мария, но спустя пару секунд заметно погрустнела. — Я вот тоже мечтаю завести собаку. Это такие замечательные друзья! Но, к сожалению, пока не могу. Меня почти весь день нету дома.

— Простите мою бестактность, — деликатно обратился к ней Мурави. — Вы живёте одна?

— Да, бабушка оставила мне свою квартиру. А дом её в том же дворе что и Викин дом. Я когда к ней маленькая приезжала, то мы там постоянно играли во дворе. Собственно там познакомились и сдружились, так как жила я у бабушки в то время подолгу.

— А здесь с Викой вы были лишь однажды. Совсем ещё маленькой. Неудивительно что не помните, — разливая заварку по чашкам, сказал Мурави.

— Ну да, видимо это было ещё до школы, потому что лет с шести я себя уже чётко помню. — Мария улыбнулась пожилому мужчине. — А я вам оказывается ещё и солнышко нарисовала.

— Именно! — ответил ей улыбкой тот. — А то, что не помните себя в первые годы жизни, так это со всеми так. Маленькие детишки помнят и знают слишком много из того, что впоследствии они должны будут узнать в своей жизни. Но показав им книгу с ответами, её потом закрывают и в памяти остаётся словно барьер, как будто и не жил вовсе этот маленький человечек и не думал ни о чём. Не зря этот возраст — до пяти лет — самый важный в воспитании человека. Упустишь его и пиши пропало.

— А почему вы сохранили эти наши детские рисунки, Михаил Ракинович? — спросила Вика и осторожно пригубила чашку с горячим чаем. — И почему именно в таком порядке они висят на стене, а не вразнобой или как-то иначе?

— А вот это вопрос в самую точку, — прищурился лукаво Мурави. — Вы, Вика, всегда умели выявить суть, отбросив вещи обыденные и условные.

— Что есть то есть, — засмеялась Вика. — Но всё равно спасибо за оценку. И всё-таки — почему?

— А вы правда ничегошеньки не помните? — пожилой мужчина привстал и нагнулся над столом, внимательно всматриваясь в глаза сначала Вике, а затем Марии.

— А должны помнить что-то важное? — насторожилась Виктория.

— Тогда, — он снова сел и откинулся на спинку стула, — почти четверть века назад, вы обе могли бы рассказать мне гораздо больше, чем я сам. Но, увы, неизбежное свойство людей — взрослея, забывать свои истоки и задачи, данные каждому при рождении. Вот и эти простые детские рисунки таят в себе…ключ. Ключ к важному сообщению о будущем.

— Вы заинтриговали не на шутку, — потирая ладоши и усаживаясь поудобнее, сказала Вика. — Как же этот ключ работает?

— Очень просто, — ответил Мурави. — Настолько просто, что ради безопасности непосвящённого, мне приходится запирать эту дверь, где хранятся рисунки.

— Непосвящённого? — переспросила Мария.

— Да. Ради безопасности того, кто не знает какую дверь отпирает этот простой ключ.

— Но сегодня она была открыта, — заметила Вика. — Дверь была открыта. Честно-честно, мы её не открывали и она…

— Да, вы правы, — деликатно перебил Мурави. — Но ведь об этом я и говорил вам вчера…

— "В нужный час и дверь откроется нужная"? — медленно, словно вспоминая каждое слово, проговорила вчерашнюю фразу Мурави Вика.

— Именно! — воскликнул радостно тот.

— Ну теперь вы не только заинтриговали, но и напугали немножко, — уже без шуток сказала Виктория.

— Нет, бояться вам совершенно не нужно, — успокоил её Мурави. — Никакой опасности для вас обеих нет. Просто пришло время вспомнить и подготовиться.

— Что вспомнить? К чему подготовиться? — недоумевала Вика.

— Вспомнить забытое, но вы уже на верном пути, — спокойно отвечал пожилой мужчина. — А подготовиться… Уже близится Лето Перемен.

— Лето Перемен? — переспросила на этот раз Мария.

— Да. Именно Лето Перемен.

— Постойте, — как будто начиная что-то понимать сказала Вика. — Лето… Летнее солнце… Там, на картинке!

— Вот видите, — засмеялся Мурави. — Я же говорил, что вы уже на верном пути.

— А цифры? — спросила Вика.

— Кажется я знаю, — ответила Мария и обратилась к пожилому мужчине: — Что-то начнётся летом 7520 года?

— Умница! — тот хлопнул в ладоши как ребёнок. — Нет, не потому что поняла очевидную дату, а потому умница, что отметила слово "начнётся"! Не "случится", а "начнётся"!

— Так это же черти знает когда, прости Господи, начнётся! — воскликнула Вика, но тут же поинтересовалась: — А что же начнётся?

— А вот тут уже всё индивидуально и напрямую зависит от каждого человека в отдельности, — перешёл на серьёзный тон Мурави. — Одно могу сказать точно: всё с той поры будет искренно и абсолютно.

— Как это? — не понимая спросили в один голос девушки.

— Всему своё время, дорогие мои, — снова улыбнулся Михаил Ракинович. — А вот относительно того, что это будет ещё очень нескоро — вы заблуждаетесь. Это будет очень даже скоро. Об этом как-нибудь позже… Вы же сегодня ещё останетесь здесь, Вика?

— Да, а как вы догадались? — удивилась та.

— Просто предположил и предположение оказалось верным.

— Да, хотела разобрать вещи в комнате бабушки и…переночевать, — Вика тяжело вздохнула. — Пора привыкать к реальности.

— Которая имеет, тем не менее, свойство кардинально меняться, — заметил Мурави. — Значит мы ещё сможем вернуться к этому вопросу о рисунках с вами. А вот для Марии у меня есть специальный подарок.

И Михаил Ракинович достал из кармана пиджака необычный предмет, напоминающий то ли камень, то ли некий минерал. Он помещался на его ладони и был какой-то бесформенный, словно состоящий из многочисленных кубиков и треугольников, слепленных воедино и похожих на кристаллы светло-латунного цвета, как золото.

— Это-пирит, — улыбнувшись пояснил Мурави. — В переводе с греческого — "камень, высекающий огонь". Ещё его называют серный или железный колчедан. Удивительный камень. Удивительный и по своей красоте и по своим свойствам. Однако жизненную илу он придаёт только человеку с чистой душой и открытым сердцем. А вот любого другого, не обладающего этими качествами, он наделит такой отрицательной энергией, которая изничтожит его сущность до неузнаваемости.

— Зачем же вы дарите его мне, Михаил Ракинович?! — в ужасе вопросила Мария.

— Потому что вы именно такой человек, — успокоил её Мурави. — Искренний и открытый. Вы совладаете с этим камнем, он придаст вам силы и уверенности там, куда в скором времени вы отправитесь.

— Что вы имеете в виду? — ещё больше встревожилась Мария. — Я никуда не собираюсь.

— Нет, собираетесь. В поездку, не так ли?

— Вроде бы нет…

— Ну как же? — пожилой мужчина улыбнулся и едва заметно подмигнул Марии. — Странно, но у меня такая уверенность, что вас пригласили в загородную поездку.

Мария изумлённо переглянулась с Викой. Та также ничего не понимала.

— Меня в самом деле недавно пригласили поехать загород, но откуда вы об этом знаете? — удивлённо хлопала глазами Мария.

— Мой вам совет — поезжайте, — будто не услышав её вопроса сказал Мурави. — Да, чаще всего, когда нет желания, надо прислушиваться к внутреннему голосу и не делать того, к чему душа не лежит. Но в этот раз путь определён верный. Не из-за людей, с которыми вы там встретитесь, а из-за места, рядом с которым вы окажетесь.

— Михаил Ракинович, вы прямо окружили нас со всех сторон загадками, — с наигранным возмущением в голосе, сказала Вика. — Напугали сначала меня, теперь Машу…

— Умоляю вас, — Мурави взял её за руку. — Ничего не бойтесь! Просто не могу вам пока сказать большего. Всему своё время.

— Вы умеете предвидеть и предсказывать события, Михаил Ракинович? — спросила Мария.

— Нет, — седой мужчина тяжело вздохнул. — Тут всё сложнее. Но вы сами скоро всё увидите. Просто поверьте мне — поехать вам нужно, а этот камень убережёт вас и поможет вам оказаться в том самом нужном месте.

— О каком месте всё-таки речь? — туманные ответы Мурави не давали покоя и Вике. — Оно имеет отношение к ключу с картинками?

Михаил Ракинович вдруг громко рассмеялся. Вика с Машей недоумённо переглянулись.

— Как я и говорил, — Мурави едва смог совладать с безудержным смехом, — вы как всегда зрите в самую суть вещей, уважаемая Виктория. И потому вам вовсе не надо никуда ехать, а достаточно воспользоваться ключом прямо здесь, в этой квартире. — Наконец, Мурави отдышался и продолжил уже серьёзно: — Да, имеет самое непосредственное отношение. Отныне всё, каждый шаг, действие, мысль — всё будет иметь очень важное значение.

— Но почему мы вместе не можем воспользоваться ключом прямо здесь? — удивилась Вика.

— Есть много мест и способов попасть туда, — ответил Мурави. — Но у каждого свой путь и своя миссия. Мария должна к тому же исполнить роль проводника. Задача ведь в целом не просто попасть туда, а выявить сущность и помочь тем, кому ещё можно помочь. Поэтому я и дарю Марии этот удивительный камень. Силы ей понадобятся немалые.

— А я могу спокойно воспользоваться ключом хоть сейчас? — глаза у Вики загорелись. Её, казалось, все эти странные рассказы пожилого соседа по квартире очень увлекли. — Но как? Что надо сделать?

— Нет, пока не время, — закачал головой Мурави и слегка нахмурил брови. — Не забывайте и помните про важность времени. Поэтому пока не скажу как, но, поверьте, это совсем несложно и вы этим ключом уже не раз и не два могли воспользоваться раньше… — Он внимательно посмотрел на Вику. — Собственно так вы и делали.

— Ага! — воскликнула та. — Значит в детстве? Ну тогда нам нечего там бояться, Машка!

— К сожалению, это не так, — печальным голосом возразил пожилой мужчина. — С тех пор многое изменилось в худшую сторону здесь, а там всё принимает форму абсолюта. Показывает сущность без прикрас и лжи. Изменились и вы. В детстве, в раннем детстве, мы имеем особый свет и силу, с которыми странным образом спешим поскорее расстаться без всякого сожаления. Поэтому я не могу сказать, что бояться там вам нечего, потому как есть много чего, что может принести вам вред здесь. А всё в этом мире и в том взаимосвязано.

— Ну вот, — огорчённо вздохнула Вика. — А я уж было понадеялась, что мы окажемся в чудесной детской сказке.

— Никогда не теряйте веру и надежду, — улыбнулся Мурави. — А вы, Мария, обязательно поезжайте и не забудьте этот камень взять с собой.

— Я не могу его принять, — робко, желая не оскорбить благородный порыв пожилого мужчины, ответила девушка. — Этот камень наверняка очень дорогой.

— Да, — улыбнулся Михаил Ракинович. — Я получил его в далёком прошлом от очень хорошего друга — геолога, с которым мы часто работали вместе, в мою бытность геодезистом. Урал — удивительное место… Увы, моего товарища уже давно нет на этом свете. Однако ничего в этом мире не может быть оценено деньгами, ибо бесценно по сути.

— Вот именно, что бесценно, — согласилась Мария. — Поэтому он слишком дорог, чтобы просто так отдать его мне.

— Нет, — протестующее закачал головой Мурави. — Вы не поняли меня. Деньги оскорбляют истинную сущность. Этот камень, как и многое в нашей жизни, нельзя купить или продать — его можно лишь отдать, подарить от чистого сердца. Просто так. Прошу вас не отказывать мне в этом искреннем желании, Мария.

— Что ж, если так… — Маше явно было жутко неловко. — Но мне правда очень не по себе, хотя безумно приятно!

— Вот и славно, — улыбнулся и облегчённо вздохнул Мурави. — К сожалению, сейчас люди оценивают всё по денежной стоимости, хотя правильно и единственно верно обращать внимание именно на искренность и чистоту помыслов. Но не будем о грустном… — В этот момент очаровательный мопс, до сих пор лишь дремавший под столом, издавая сопящие и хрюкающие звуки, вскочил на ноги и засуетился перед своим хозяином. — Что? Устал лежать на жёстком полу? Захотелось на свой любимый мягкий диванчик?

Девушки звонко засмеялись, а Руня недовольно залаял, словно осуждая их за подобное непонимание своего вполне естественного желания.

— Ладно, пойдём открою тебе дверь в комнату, — смеясь, поднялся из-за стола Мурави. — Я на минутку, а вы не стесняйтесь — угощайтесь. Сейчас ещё почаёвничаем и пообщаемся.

— Ну и что ты обо всём этом думаешь? — спросила Мария подругу, после того как пожилой мужчина с мопсом скрылись в мрачном коридоре.

— Михаил Ракинович — замечательный светлый человечек, — ответила Вика. — Однако мне кажется возраст говорит о своём. Увы, но он как будто впадает в детство. Может, конечно, на него так подействовала смерть бабушки… Они ведь почти ровесники и прожили бок о бок почти всю жизнь.

— Да, согласна, — ответила Мария и протянула камень подруге. — Вика, я не могу так. Он не понимает что делает, а я получается этим воспользуюсь, если возьму.

— А вот тут я не согласна, — запротестовала Виктория, уклоняясь в сторону от руки Марии. — Может Михаил Ракинович и впадает в детство, но от этого искренним и великодушным человеком быть не перестанет. И потом… — Вика слегка прищурилась. — А вдруг и в самом деле тебе этот камень принесёт удачу и в поездке поможет?

— Да не хочу я никуда ехать, — недовольно поморщилась Мария. — Ты бы знала как меня туда приглашали…

— И всё равно — не обижай его, — сказала Вика. — Прими подарок.

— Хорошо…

— А я, пожалуй, действительно поживу какое-то время здесь, понаблюдаю за ним. Вдруг он действительно не в себе…

Мурави открыл дверь в кабинет и Руня быстренько засеменил к дивану. Грациозно запрыгнув на него и удобно устроившись, он облегчённо вздохнул и размеренно засопел.

— Спи-спи, соня, — улыбнулся ему хозяин, а сам подошёл к столу и взглянул на лист пергамента. Он был чист…