Мы в этот пышный сад пришли нарвать букеты. Красавица моя, ты видишь, сколько их, Всех этих роз любви, не переживших лето, Поблекших и нагих? Их стебли гнутся и под ветром на аллеи Роняют лепестки – уходит время роз. Красавица моя, сорви же их скорее, Соцветья наших грез! Запри покрепче дверь и кинь бутоны в кубок: Жестока и нежна, пускай любовь глядит На их агонию – с цветов, как с алых губок, Хрип запахов слетит! Сад-себялюбец отцветает, и в долине Дневные бабочки рассеялись, легки. Одни в его тоску слетаются отныне Ночные мотыльки. И в нашей комнате без воздуха и света Роняют розы скорбь, спеша сгореть дотла. Красавица, поплачь… Цветок увядший – это Любовь, что умерла!

Моя любовь больной чьи муки утоляет Тот самый яд что жжет и разрушает плоть Да страсть меня томит безумье оскорбляет Но тщетной яростью обид не побороть Я думал ты светла а ты черней провала В геенну мрачную где жуткий мрак ночной Любовь томление мое околдовала И все опутала туманной пеленой Быть может на тебе ни пятнышка а я-то В своем безумии порок в тебе клеймил Я как сама любовь глядел подслеповато От слез бессонниц от волнения без сил

Презренный, как-то раз я подглядел тайком, Как Линда в зеркале собою восхищалась. И вот я покорен прекрасным двойником — Изменника во мне открыла эта шалость. Я прежде полагал, что нет ей равных, но Мне зеркало в тот миг на все глаза открыло; И сердце дрогнуло мое, соблазнено Лицом, которое теперь мне тоже мило. С тех пор я сравнивать пытаюсь без конца, Едва захочется ей в зеркало всмотреться, Два вожделенные, два юные лица, Но выбрать не могу – нет смелости у сердца. Да, я в сомнении твержу себе: ответь, Неужто копия милей оригинала? Я вижу, что она готова умереть, Чтобы еще живей ее сестра предстала. Я попросту пленен волшебным двойником, Всей этой точностью, почти невыносимой, Всей этой живостью и лживостью притом, И каждой черточкой, мучительно красивой! Но жизни не дано расплавить льда зеркал, Всё застывает в нем – и зеркало без меры Не раз дурачило того, кто полагал, Что любит женщину, но был в плену химеры.

Вы уезжаете – о чем тут говорить? Пересчитаю вновь по осени потери. О шепелявая мадонна, к вашей двери Приду, как верный пес, вас ожидать и выть. Вы уезжаете – о чем тут говорить? Здесь все о вас без вас напомнит мне до дрожи: К торговцам золотом, как прежде, забреду, Все их сокровища, все перлы на виду — На ваши ноготки и зубки так похожи! Здесь все о вас без вас напомнит мне до дрожи. Я ваши локоны увижу вслед лучам Луны, когда о вас вздохну безлунной ночью. Вы уезжаете, но вижу я воочью Мою звезду, мое светило по ночам И ваши локоны увижу вслед лучам. Опять по осени, листвою зашуршавшей, Я платья вашего припомню шорох – и Опять почувствую, как вы близки, легки, И свежестью цветов запахнет лист опавший По осени, опять листвою зашуршавшей. Мадонна томная, когда не будет вас, Осыпавшийся лист и тот о вас расскажет, Но вы забудете меня, и нас не свяжет Уже ничто – ни ночь, ни отзвучавший вальс, Мадонна томная, когда не будет вас.

Когда весна пройдет, а осень уничтожит Всю вашу красоту, когда в матроне злой И раздражительной никто признать не сможет Инфанту, девочку, прославленную мной, Пусть в сердце ледяном, любовью не согретом, Я оживу опять – иной, чем в наши дни: Года приносят блеск и красоту поэтам, Все то, что в юности так жаждали они. С годами женский взор становится туманным, Морщинки на висках плетут за нитью нить, И если осень лет дано прикрыть румянам, То облик старческий от зорких глаз не скрыть. И усмехнетесь вы – ну что на ум пришли вам За бредни! – «В девятьсот каком-то там году Меня любил поэт – и был он молчаливым, И некрасивым был в каком-то там году…» Увы, я некрасив, а вы всех смертных краше И ждете рыцаря, обещанного вам, Который оживит желанные миражи, Где счастье быть вдвоем под стать волшебным снам. Сеньоры знатные склонятся перед вами, За ласку посулят алмаз и изумруд, — Потом, от вас вдали, с разбитыми сердцами, Как тени бедные и бледные умрут…

Бесценная любовь, творенье рук моих, Я сам раздул огонь души твоей и взгляда, И создал, и люблю – и в этом нет разлада: Так любят статую и совершенный стих. Все мелочи учел и сверил каждый штрих — И ты теперь всегда свидетельствовать рада, Какая мне, творцу, и слава, и награда В тебе, оставшейся навек среди живых. И лишь одно меня смущает, что гордиться Сама не можешь ты своею красотой: Ведь это я тебя придумал, да такой, Что ни один шедевр с тобою не сравнится, И мы обручены и небом, и землей, О божество мое, холст, мрамор и страница!

Пустыню перейдя, измученный от жажды Припал к морской воде, но пить ее не смог. Я – путник жаждущий, ты – море и песок: Я дважды изнемог, ты победила дважды. А вот прохожий: он гулял себе однажды И казнь влюбленного, ликуя, подстерег. Несчастный висельник, когда настанет срок, Неужто гнусному гуляке не воздашь ты? Тот жаждущий, и тот повешенный, и тот Зевака, – ждет их ад в душе моей, могила С названием: «Хочу, чтоб ты меня любила!» Я вырыл сам ее, пускай в нее сойдет Любовь, – она как смерть прекрасна, и к тому же Скажи: ты слышала, что смертны наши души?

Под мостом Мирабо исчезает Сена А с нею любовь Что же грусть неизменна Уступавшая радостям так смиренно Тьма спускается полночь бьет Дни уходят а жизнь идет Словно мост мы сомкнули руки с тобою Покуда волна За волной чередою Взгляд за взглядом влечет под него с тоскою Тьма спускается полночь бьет Дни уходят а жизнь идет Вот и наша любовь подобна стремнине И медлят года Как река на равнине Но надежда неистова и поныне Тьма спускается полночь бьет Дни уходят а жизнь идет Дни уходят недели тают как пена И словно любовь И как жизнь постепенно Под мостом Мирабо исчезает Сена Тьма спускается полночь бьет Дни уходят а жизнь идет

Найдется в памяти потеря Прядь русая волос твоих И вспомнит он почти не веря Что помнишь ты о нас двоих Она в ответ я помню много О том далеком дне о той Дороге к твоему порогу Бульвар Шапель Монмартр Отёй Подобно осени туманным Воспоминаньем канет прядь Туда где нашим судьбам странным Предрешено как день сгорать

Лазутчица любви моей О память память на заметку Ты все берешь иных верней Всего на час уйдя в разведку Всего на час Но найден лаз Чтоб крепость взять без подготовки И сердцу дать на этот раз Осуществить его уловки Мы наугад сквозь гарь и дым Моя лазутчица с тобою Пройдем и сердце убедим Что можно победить без боя

Опять зима опять печали И сердце бьется в пустоте Пустые дни пустые дали Зимой отдаться бы мечте Да сердце выдержит едва ли Оно саднит и ноет так Что тяготит разлуку нашу Ты ждешь меня подай же знак И я созвездьями украшу Невыносимый полумрак В небесном воинстве желаний Я рядовой твоей мечты Что этой грезы постоянней И все о чем мечтаешь ты Живет не зная расстояний А я с утра себя ловлю На том что мучусь и пылаю И что ни день тебя люблю И что ни ночь тебя желаю

Тетрадь забытая давно Черновики наброски лица Как выдержанное вино С ним молодое не сравнится А сколько чар и волшебства В аккордах музыки старинной Всегда нежна всегда жива В борьбе со скукой и рутиной И старый том и старый друг И дом пропахший стариною Все это радует но вдруг Нас покорит совсем иное Что обновляет день за днем Что движет солнце и светила Что покоряет целиком Жить иль не жить – о чем? о ком? И лишь бы ты меня любила