История, написанная вместо обеда
Вечером кушать вредно. Это толстит. В который раз я дал себе зарок: после шести вечера в рот ни крошки. Перед сном можно скушать яблоко или выпить стакан кефира. Увы, благими намерениями сыт не будешь. Чтобы отвлечься, я взялся за книги. И с содроганием перечитал приваловские голодные страдания из «Понедельника» Стругацких. По телевизору крутили кулинарные передачи или сообщали такие последние известия, после которых не то, что кушать, жить противно. Я решил искать спасения в графомании. Вооружился тетрадкой и пером, и непослушная рука вывела на чистом листе…
Едали ль вы дунганскую лапшу? Итальянцам повезло, что сие кушанье неизвестно на их полуострове. От зависти б сдохли, подавившись постылой спагеттиной.
В идеале, в казане варится одна единственная круглая лапшина, от коей и отрезается сообразно аппетиту едока. Ну да нам не до изысков. Сойдут и двухметровые. Укладывается эта радость в громадную тарелку и заливается горячим красным соусом, пахнущим всеми пряностями Востока. И мясо! Много мяса!
Потребляется ложкой. Во-первых, мировая промышленность не научилась выпускать такие вилки, на которые можно было намотать хотя б одну, хотя б столовскую дунганину. А, во-вторых, ну какие вилки в столовой?! Вы б еще щипцы для омаров потребовали!
Помню, классе в восьмом мы всей баскетбольной командой ходили в Каунасе смотреть, как в рабочей забегаловке пользуются ножом и вилкой. А клубнику со взбитыми сливками выкушивают из вазочки не гренадерским половником с присохшими жиринками, для чистоты вытертым о робу и язык, а чайной ложечкой.
Впрочем, несмотря на культуру питания, народ в Прибалтике все равно дикий и темный. Куда они нашу Алма-Ату не засовывали: и в Киргизию, и в Китай. Один чудик из Риги вообще спросил: «Это в Монголии?» Рассказывать им о дунганской лапше, только время терять. Не поймут. Надеюсь, вы другие.
Итак. Алма-Ата. Лето. 1983-й год. В политеховской столовке день национальной кухни. Прекрасная девушка в белом костюме и с голодным проблеском в очаровательных глазках выбирает лучшее и вкуснейшее блюдо: фирменный тазик дунганской лапши. На раздаче, естественно, только ложки. Вилок-с не держим-с!
Мясо-то ложкой выловить можно, но ведь и лапшицы хочется. Мама ее, бедняжку, приучила за столом не горбиться, вот она и пытается держа спинку донести до ротика лапшичку в ложечке. Вот, вот, вот… н-нет! Дунганина соскальзывает в самый последний момент и плюхается в подливу, вздымая красные волны. Костюм испорчен. Репутация вдребезги. И запах любимой пищи кочевников и скотоводов добивает цивилизацию.
Холодная красавица, смущенно оглянувшись, склоняется к тарелке, расставляет локти и начинает жрать, лопать, наворачивать дунганскую лапшу. Она рвет своими зубками жилистое мясо, обсасывает наманикюренные пальчики и с шумом прихлебывает обжигающий жирный соус, вытягивая губки в алой помаде «Палома Пикассо».
Ах, какую вещь придумали дунгане! Это вам не фаланги А. Македонского. Без единого выстрела, на века покорили Казахстан и Среднюю Азию! (Ой, худо мне! Что же я себя так растравливаю?)
Быстренько, без связки, расскажу еще один случай. Ездили мы с отцом по Таджикистану. Отец у меня геодезист и геолог, а я так: откопай-закопай, рейку переставь. В каком-то городишке, недалеко от Курган-Тюбе, взяли мы в столовой все ту же пищу богов. Пристроились на веранде: из кухни жаром не пышет, да и под настилом, как у них водится, арычок журчит, комфорта добавляет. На столиках блюдца с маленькими такими перчиками. Вроде приправы. Смотрим, по соседству местный обедает. Откусит полстручка и дунганской лапшичкой заест. Лицо спокойное, значит, и мы можем. Попробовали.
Только тогда я понял, почему около веранды собаки не отирались. Перчик-то еще и пахнет! Мы с усталости не разобрали! Как говориться, и больше мы в тот день не съели ни куска…
Вру, конечно. Кто же в здравом уме хоть кусочек дунганской лапши на тарелке оставит? Через полчаса отдышались и стрямкали за милую душу. И подливу хлебушком вымазали… Мякишем… Хватит! Не могу больше! Пойду опустошу холодильник.