– Эрик, ты где ходишь? – недовольно спросил Хикс, стоило мне переступить порог таверны.

– Держи, Радга. – Не обращая внимания на орка, я протянул гному молот.

Надо было видеть его лицо! За одну секунду на нем промелькнули удивление, восторг, грусть, благодарность и еще добрый десяток других эмоций.

– Спасибо, – наконец срывающимся голосом проговорил гном.

– Не за что. Мы должны тебе, – махнул рукой я. – Ладно, идем отсюда.

– Так вот куда ты ходил? – хитро усмехнулась Кора, указывая на заткнутый за мой пояс трезубец.

Я молча кивнул.

– Все-таки интересно, кто подослал к нам этого гнома – некромаг или тот, кто подсказал тебе спасти Иэлая? – оглянувшись на шагавшего в конце отряда Радгу, пробормотал Хикс.

Гном шел, обхватив молот двумя руками и прижимая его к своей груди, как ребенка. Казалось, чудовищная жара ничуть не беспокоит низкорослого крепыша. Любой человек на его месте в такой тяжелой броне, какую носил на себе гном, уже давным-давно получил бы тепловой удар. Хотя, если учесть, что гномы преспокойно чувствовали себя на берегах лавовых рек, текших в недрах хребтов Дориндорфа и Годсдорфа, в его хорошем самочувствии не было ничего удивительного.

– Я не знаю, – честно признался я. – Но он нам очень помог. Без Радги мы скорее всего не справились бы с темной тварью.

– Значит, будем думать, что его прислал тот, кто хочет нам помочь, – подал голос шагавший рядом со мной Эль.

Я молча кивнул.

– Все равно я не спущу с него глаз, – проворчал Хикс.

Вопросов, как всегда, было больше, чем ответов. Кто сделал то пророчество гному: друг или враг?..

– Эй, Радга! – обернувшись через плечо, позвал я. – А как выглядела ведьма, которая сделала вам с Тором то предсказание?

Почему-то мысль о том, что пророчество свалилось на головы братьев-гномов в конце первой луны, не давала мне покоя. Может быть, потому, что наши собственные злоключения начались примерно в это же время?

– Да я и не помню уже… – пожал плечами Радга. – Горбатая, одета в лохмотья. На голове капюшон, так что лица не разглядеть. Помню только белые космы, ну чисто как у эльфов, из-под капюшона торчали. Вот, пожалуй, и все. А что?

Но я отрицательно покачал головой и многозначительно переглянулся с побратимом. Среди всех моих знакомых лишь у одного человека, а точнее, изгойки были белые волосы. Но… мало ли полуэльфов на Вергилии? Нет, не может быть. Что Дидра могла делать в Грунке, тем более что спустя всего пару дней мы встретились с ней в Лагарике, в Подземелье Ужасов?

– Да и горба у нее нет… – едва слышно пробормотал я.

– Ну горб можно подделать. – Как всегда, побратим с полуслова понял, что я имею в виду.

Вскоре Грунк остался позади. Я оглянулся и с тоской поглядел на белевшие вдали стены города.

– Хикс сказал, вы идете к перевалу д’Ханур? – между тем спросила Кора.

– Да, – ответил я.

Перед ним находился первый аванпост орочьей империи – крепость Дра’лар. Именно там, по словам Ваалура, нужно было искать Кана.

– Я знаю короткий путь, но предупреждаю: большинство крупных поселений останутся в стороне.

– Нам нужно зайти в Скамандар, чтобы пополнить запасы воды и еды, – вставил Иэлай.

– Ладно, – не стала спорить наемница. – Однако я рекомендовала бы вам оставить его в стороне.

– Почему? – удивился я.

– Ну местных тварей всегда привлекают большие скопления живых.

– Хм… – Об этом я как-то не подумал.

– Лучше останавливаться в небольших стойбищах. Там мы тоже сможем обзавестись провизией, но это будет куда безопасней, чем соваться в большой город.

– Ты думаешь? – усомнился Эль.

Я понял, что мой побратим вспомнил происшествие в безымянном поселке, в котором мы угодили в очередную ловушку некромага. Это навело меня на другую мысль.

– Кстати, Кора, ты рассказывала, что кайрю – это мертвая душа в живом теле. Я знаю, что зомби – это мертвая душа в мертвом теле, а Проклятый – живая душа в живом теле. А есть еще кто-нибудь типа них?

– Я думаю, ты спрашиваешь о Возрожденных, – ответила Кора. – Возрожденный – это живая душа в мертвом теле.

– Как это? – удивился я.

– Некромаг призывает душу умершего и насильно связывает ее с мертвым телом, которое она покинула, а потом оживляет его. В итоге жертва словно бы возвращается к жизни. При этом она неуязвима, ведь как может умереть тот, кто и без того уже мертв? Все нанесенные Возрожденным раны мгновенно затягиваются благодаря оживившей их черной магии, отрубленные конечности превращаются в дым и заново отрастают. Как и кайрю, Возрожденные могут не осознавать, что они находятся под властью темного колдовства. Но некромаг может в любой момент взять своих рабов под полный контроль, как Проклятых, и использовать их в качестве марионеток в прямом смысле этого слова. Тогда Возрожденный будет осознавать все, что делает, но не сможет сопротивляться приказам своего хозяина.

– Это худший вид заклятия, который некромаг только может наложить на свою жертву, – стиснув кулачки, с ненавистью прошептала Светлика. – Это хуже даже, чем быть Проклятым.

– Почему?

– Потому что если убить некромага или разорвать связывающую их нить, Проклятого еще можно спасти, ведь и его душа, и его тело живы. А Возрожденный в случае гибели своего хозяина просто обратится в прах. Возможно, это единственный способ убить его и освободить его душу.

– Проклятым, Возрожденным, им приходится убивать тех, за кого они когда-то умерли, – с болью в голосе прошептал Иэлай.

Я понял, что он вспомнил сражение у эльфийского форпоста в Древнем лесу. А потом мне пришла в голову мысль о другом неожиданно ожившем мертвеце.

– Эль, помнишь, что случилось в доме приора?

Мой побратим молча кивнул.

– Дидра убила Ваалура, – задумчиво заговорил я. – А потом оказалось, что он жив. Более того, Кан каким-то образом усадил его на трон короля Лагарона вместо безвременно почившего в бозе короля Барнара.

– Думаешь, Ваалур может быть Возрожденным? – недоверчиво спросил Хикс.

– Или так, или зомби. Но зомби не смог бы руководить страной.

– А ты уверен, что вы его убили? – продолжал стоять на своем орк.

– Да, – без колебания ответил я. – Ваалур однозначно был мертв. А почему тебя это так удивило?

– Просто… Орикс не знал о вашем визите в дом приора. А уж можешь мне поверить – столь громкое убийство не могло бы пройти мимо него, – пожал плечами орк.

– Ваалур был мертв, в этом сомнения нет, – упрямо повторил я. – Значит, некромаг оживил его по приказу Кана до того, как Орикс или кто-то другой узнал о его гибели.

– Возможно, – не стал спорить Хикс.

– Кстати, еще в пещере хотел спросить, но гоблины помешали: почему ритуал сработал? Ведь Радга же не некромаг… – повернувшись к магине, спросил я.

– Ты совсем, что ли, ту… глупый? – закатив глаза, сварливо буркнула Светлика.

Эта тема явно не нравилась юной магине.

– В отличие от природной магии, если соблюсти правильный ритуал, к магии лечения или некроса может призвать каждый, – ответила мне Кора. – Но после Первой Великой войны Всемогущий в наказание отобрал у нас светлую магию, и теперь ни один из ее ритуалов больше не работает. Зато черной магии – пожалуйста. Кровь, смерть и боль в совокупности со специальными ритуальными предметами, такими как тот черный кинжал, способны приоткрыть ее тайны даже не сведущим в колдовстве. Именно поэтому святая церковь Всемогущего и орден магов очень хорошо потрудились, чтобы в свое время изъять у населения все связанные с черной магией предметы, которые остались у них после войны.

Воцарилось молчание. Спустя пару оборотов тишину пустыни разорвал тоскливый вой песчаных волков.

– Я прихлопну их, – предложила Кора.

– Погоди, – попросил я.

Вытащив из-за пояса трезубец, я взвесил его в руке и осторожно двинулся вперед. Песчаные волки отличались поразительной трусостью и нападали только стаями. Но даже так они вначале предпочитали долго следовать за жертвой, пока она не обессилеет и не сможет обороняться. Большие же отряды они и вовсе предпочитали обходить стороной. Но мне не терпелось проверить мое новое оружие в деле.

Мои спутники скрылись за барханом. Я увидел впереди песчаных волков. Я шел с подветренной стороны, так что ни мой запах, ни запах моих друзей они пока учуять не могли.

– Эй, песики! – Я посвистел, привлекая внимание тварей.

Песчаные волки обернулись как по команде. Вожак – здоровенная матерая зверюга – опустил голову к песку и низко зарычал.

– Ну давай, подходи. – Я поманил его рукой, беря трезубец на изготовку.

Но тварь не спешила нападать. Я медленно двинулся к ней.

Песчаный волк прыгнул вперед, словно предупреждая – еще шаг, и брошусь. Но я лишь усмехнулся и продолжил идти. Свора кольцом выстроилась за спиной вожака, ожидая его приказа. Я сделал еще шаг, и песчаный волк прыгнул. Моя рука взметнулась вверх и прочертила трезубцем горизонтальную дугу. Матерая зверюга упала на песок с распоротым брюхом.

Я изумленно замер. Уж чего-чего, а такого эффекта я не ожидал. Атакуя, я не ощутил никакого сопротивления, как будто трезубец прошел не через плоть, а сквозь воздух!

Но раздумывать времени не было: остальные песковолки с рычанием бросились на меня.

Внезапно перед тварями вспыхнула огненная стена. Я отшатнулся назад, прикрывая лицо от жара рукой, и оглянулся. На вершине бархана стояла Кора. Наемница улыбнулась и отсалютовала мне.

Бежавшие первыми твари превратились в головешки, остальные песчаные волки с воем бросились врассыпную.

– Эрик, не нужно без нужды рисковать собой, – спустившись с дюны, мягко укорил меня побратим.

– Мне нужно было проверить эту штуку. – Я подбросил трезубец на ладони.

– И как? – с любопытством осведомился Хикс.

Я молча кивнул головой на мертвого вожака песковолков.

Орк присел рядом с ним на корточки и внимательно осмотрел рану, ставшую для твари смертельной.

– Ого! – удивленно присвистнул он. – Если бы не видел своими глазами, ни за что бы не поверил. Ты едва не разрезал его пополам.

Отряхнув руки, орк выпрямился и уважительно покосился на зажатое в моей руке оружие.

Конечно, Хикс малость преувеличил, но тем не менее, чтобы нанести рану такой глубины, я должен был погрузить трезубец в тело волка едва ли не по самую рукоять. Тогда как я мог бы поклясться, что вообще не коснулся его.

Нахмурившись, я вонзил трезубец в бок мертвой твари. Затем закрыл глаза и снова повторил этот маневр.

– Что ты делаешь? – изогнул бровь Иэлай.

Создавалось такое впечатление, что я погружаю кинжал в податливое желе. Неужели эта штука настолько острая из-за множества крошечных зубцов или дело все-таки в черной магии? Я поглядел на гладкое костяное лезвие и только сейчас обратил внимание, что оно было совершенно чистым – кровь просто скатывалась по нему крупными каплями, как вода по вощеной бумаге, не оставляя на клинке ни следа.

– Ладно, двинули дальше.

И мы зашагали по жаркому песку пустыни.

Следующие несколько дней прошли без приключений. Мелкие стычки с населявшими пустыню тварями я не считаю – мы справлялись с ними без всякого труда.

– Если свернуть здесь на восток, к ночи попадем в Скамандар, – объявила Кора. – Но я предлагаю, наоборот, взять чуть западнее и завтра заехать в стойбище моих друзей-старателей.

– Ты не обижайся, но я предпочту все же большой город, – откликнулся я.

Уж больно живо было воспоминание о нападении кайрю в таком вот небольшом поселке.

– Ты уверен? – закусив губу, каким-то странным голосом спросила наемница.

– Такое впечатление, что ты просто не хочешь заходить в Скамандар, – привычно высокомерным тоном заметил Иэлай.

– Нет, почему же не хочу? В Скамандар так в Скамандар, – поспешно пошла на попятный Кора.

Странная реакция наемницы еще больше укрепила меня в желании посетить этот город.

Но добраться до него мы не успели.