У меня похолодело в груди, а сердце билось с такой силой, словно готовилось выскочить наружу. Но, вопреки всему, Лысый, вместо того чтобы приказать хиттокири стащить нас вниз, просто вышел из комнаты. Наемник бросил на пол окровавленный меч и молча последовал за ним.

Переглянувшись с Элем, я одними глазами указал ему на окно. Побратим понял меня без слов. Как бы там ни было, а разговора между Альвильоном и архижрецом явно не получилось, а значит, настала пора делать ноги.

Осторожно подтянув к себе лестницу, я начал проворно спускаться вниз, зажав в кулаке пузырек с зельем невидимости.

Но стоило только моим ногам коснуться пола, как тяжелая дубовая дверь вылетела от мощного удара и в комнату ворвалась стража.

Не теряя времени, я поднес к губам заветный пузырек и, сделав глоток, ловко перекинул зелье Элю. Мгновение ока – и мы с побратимом растворились в воздухе.

Увы, лишь ненадолго. Раздалось негромкое «бум!», и я увидел, что в том месте, где стоял мой побратим, воздух начал мерцать, постепенно густея, пока не принял очертания Эля.

Выругавшись под нос, я бросился к окну, но у меня на пути выросли два дюжих стражника.

– Взять их! – раздался короткий властный приказ, и на нас с Элем со всех сторон набросилась стража.

Я размахнулся и мощным ударом свалил одного из нападавших, но их было слишком много. Пол качнулся навстречу и со всей силы врезал мне по лицу. Мир погрузился в непроглядную черноту…

Моего лба коснулось что-то мокрое и божественно холодное. Кто-то застонал (кажется, это был я). Голова и тело нещадно болели, будто на мне танцевал коландай весь анклав эльфов. Я снова застонал и попробовал открыть глаза, но тщетно – они опухли и заплыли, и на какое-то мгновение мне показалось, что я ослеп.

– Тебе крепко досталось, – услышал я сочувственный голос, и моего лица снова коснулась восхитительная прохлада.

– Что… что случилось? – Мой собственный голос был непривычно хриплым и каким-то надтреснутым, так что я даже не сразу его узнал.

Застонав, я попытался сесть. Крепкая рука побратима, подхватившая меня под мышку, помогла мне принять подобие вертикального положения. Моих ушей достиг тихий вздох эльфа.

– Я не знаю, – немного помолчав, негромко ответил он. – Я думаю, нас подставили.

– Как это? – От обилия полученных ударов моя многострадальная голова стала плохо соображать, и лишь ценой огромного усилия воли я принудил себя сосредоточиться на словах побратима.

– Убийство князя Альвильона. Как ты думаешь, кого теперь в нем обвинят?

Я угрюмо усмехнулся, на что моя голова тут же отозвалась вспышкой немилосердной боли. Я поморщился и застонал, но все же нашел в себе силы задать глупый вопрос:

– Нас?

Эль слегка дернул плечами.

– Возможно, не только, – последовал неожиданный ответ. – Вспомни, где произошло убийство – в одном из домов архижреца. Всем известно, что Вартак – ярый противник Договора и что он ненавидит не-людей. Мотив есть, заказчик есть, исполнители тоже схвачены, – устало-равнодушным голосом, словно речь шла не о нашей судьбе, а о завтрашнем походе на рынок, проговорил Эль. – Что еще надо для полного счастья? Ах да, нужно дружно повесить их всех на городской площади. Показательная казнь, сожри меня Окс! – Эль снова печально усмехнулся, а по моей спине поползли ледяные мурашки.

– Не очень приятная перспективка… – немного помолчав, уныло заметил я.

– Боюсь, так просто вы не отделаетесь, – неожиданно раздался чей-то насмешливый голос. – Сначала вам здорово придется помучиться в руках эльфийских кало.

Я рискнул разлепить один глаз и посмотрел в сторону говорившего. Точнее, говорившей, так как это, судя по звукам голоса, без сомнения была особа женского пола.

В царившем в подземелье сумраке, разгоняемом лишь тусклым светом висевшего в коридоре факела, я увидел стоявшую в соседней клетушке, отделенной от нашей камеры железной решеткой, девушку. Белоснежные, точно первый снег, кучерявые волосы грязными космами ниспадали на ее спину, обрамляя хорошенькое, не в меру бледное личико с полными светло-голубыми губами и огромными, глядящими на мир с нахальной дерзостью карими глазами. Если бы не эти глаза, я бы подумал, что передо мной настоящая эльфийка. Интересно, у нее есть крылья?

Заметив, что я смотрю на нее, девушка усмехнулась, сверкнув в свете одинокого факела ровными белыми, с легким голубоватым отливом зубами.

– Ты изгойка? – чувствуя, как боль понемногу начинает отступать, с любопытством осведомился я, стараясь отвлечься от мыслей о нашей собственной судьбе.

– Это так заметно? – с ироничной насмешкой протянула девушка и лукаво улыбнулась.

– За что ты здесь? – спросил я, чувствуя, что начинаю испытывать к ней невольную симпатию – как и я, она была изгойкой, и это в какой-то степени нас роднило.

И снова циничная ухмылка искривила ее хорошенькие губки.

– А разве нужна причина, чтобы засадить в казематы изгоя? Спасибо Всемогущему, что вообще жива осталась, – беззаботно откликнулась девушка.

– Понятно… – задумчиво протянул я, внимательно изучая ее взглядом.

– А вы здесь какими судьбами?

– По ошибке, – нахмурившись, мрачно изрек я.

– Все так говорят! – звонко рассмеялась девушка. – Кстати говоря, я Дидра.

– Эрик, – представился я.

– Эль… – неохотно буркнул мой побратим. Как любой настоящий эльф, он не очень-то любил называть свое имя первому встречному.

– Вы – те самые Эрик-Изгой и однорукий Эль, знаменитые хиттокири, которые ухлопали великокняжеского сыночка?! В городе только о вас и говорят! – с восторгом воскликнула Дидра. – Честно говоря, я думала, что вы немного… постарше.

– Мы никого не убивали, – мрачно буркнул я.

– Хм… сомневаюсь, что вам кто-то поверит. Да королю и не нужна правда. Сейчас ему нужны кабалы отпущения, те, кого можно отдать эльфийскому князю для пыток…

Услышав упоминание об эльфийских пытках, я весь передернулся – об их жестокой кровавой изобретательности в народе ходили легенды.

– И кто ж вас, ребятки, так подставил? – облокотившись на решетку, сочувственно поинтересовалась Дидра.

– Орикс, – немного помедлив, ответил я.

Эль бросил на меня удивленный взгляд, но я лишь слегка дернул плечами – утаивать что-либо не имело смысла, и уже тем более не стоило выгораживать Орикса, толкнувшего нас в эту западню. А все моя жадность, будь она неладна!

– Если бы Орикс не был орком, а значит, личностью неприкосновенной как для Королевских Охотников, так и для самого короля, он как негласный глава гильдии убийц первым бы оказался в самых нижних казематах Подземелья Ужасов. А так вам придется отдуваться за все самим, – невесело ухмыльнувшись, прокомментировала услышанное Дидра.

Я удивленно моргнул и с интересом посмотрел на нее. Она была в курсе того, что на самом деле за гильдией убийц Лагарика стоял Орикс, а вовсе не Свен, как это было принято считать в народе. А это могло означать только одно: девушка сама была как-то связана с преступным миром. Конечно, в наши неспокойные времена практически каждый житель Лагарика имел хоть какие-то отношения с преступными гильдиями. Кто-то платил им дань, кто-то сам был членом банды.

Да и встретились мы с Дидрой совсем не на улице Света, но все-таки… все-таки об Ориксе знали немногие. Только те, кто напрямую работал на орков и преступные гильдии.

– Так ты говоришь, тебя засадили в Подземелье Ужасов просто так, ни за что? – нарочито небрежным голосом осведомился я.

– Ага, – жизнерадостно согласилась девушка, а потом, хихикнув, добавила: – Ну эльфийских князей я уж точно не убивала.

Я криво усмехнулся в ответ и тяжело вздохнул. Да, в этот раз мы с Элем влипли по-настоящему, и на спасение не было никакой надежды. Из Подземелья Ужасов – самой охраняемой тюрьмы Лагарика – еще никогда и никому не удавалось сбежать. И насчет нашей дальнейшей участи я тоже не питал никаких иллюзий. Убив официального представителя великого князя эльфов в Лагароне, мы совершили тягчайшее преступление против Короны.

Так что сначала нас ожидают долгие и болезненные разговоры с королевскими палачами, а потом пыточный стол где-нибудь в Эвиленде.

В моей душе разрасталось отчаяние.