Сильные руки отца оттолкнули меня в сторону, и брошенный Ориксом трезубец по рукоять вонзился в его грудь.

— Не-э-эт! — вне себя от гнева закричал я и, вытянув руку с перстнем Урусалара, выпустил в Орикса черный огненный шар, в котором воплотил всю мою ярость, всю ненависть и всю боль.

Охваченный темным пламенем орк с жутким воем повалился на пол. Через несколько мгновений все было кончено. Я ощутил отголосок его смерти, и по моей спине пробежали холодные мурашки, когда я через глум впитал остаток жизненной силы своего врага.

Забыв об Ориксе, я склонился к лежащему на полу отцу. Он еще был жив. Глаза Кана приоткрылись, и по его губам скользнула слабая улыбка. Приподняв руку, он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, стирая бессознательно катящиеся по ней слезы.

— Ну вот, я хоть как-то смог отплатить за то, что меня столько лет не было рядом… — Кан закашлялся, и из его рта брызнула кровь.

— Отец… — сжав в руках его ладонь, сдавленно прошептал я.

Кан осторожно высвободил руку из моих пальцев и снял с шеи висевшую под черным мундиром цепочку. На ней болтался золотой пектораль — Урусалар вернул украденное владельцу.

— Держи… — Череп вложил пектораль в мою руку. — Ты — мой старший сын, значит, он принадлежит тебе по праву. Возвращайся… в Дахарон. Я хочу, чтобы ты занял мое место…

— Я всего лишь изгой! — горько запротестовал я. — Орки никогда меня не примут!

— Заставь… заставь их… сделать это… — Кан снова закашлялся, и его лицо исказилось от боли. — Я верю в тебя, Эрик!.. Я верю в тебя, мой сын!..

— Отец, я!..

Но Кан не дал мне договорить. Взглянув мне в глаза, он тихо произнес:

— Заставь их… уважать тебя… Пусть… моя смерть… не будет… напрасной… Теперь мое дело… лежит на твоих… плечах… — Кан из последних сил крепко сжал мою руку, держащую пектораль, так что концы золотого украшения больно врезались в мою кожу. — Хар… ар… таш…

— Агхар ар таш, трис! — глотая слезы, сдавленно прошептал я, еще крепче сжимая руку с пекторалем. Физическая боль помогала хоть немного унять боль душевную, и благодаря этому я еще мог удерживаться на краю отчаяния, куда толкало меня осознание непоправимости произошедшего. Я так и не успел его узнать! После стольких лет я нашел своего отца, а Орикс, гори он вечно в темном пламени Бездны, не дал мне его узнать!..

— Я горжусь тобой, сын!.. — прошептал Кан и, в последний раз улыбнувшись, устало закрыл глаза.

Его дыхание остановилось, и голова безжизненно откинулась набок, а по телу пробежал едва заметный красноватый отблеск, как будто на него упал солнечный луч, прошедший через алое стекло. Я задрал голову и как раненый зверь завыл от раздирающей душу боли. Когда рыдания перестали сотрясать мое тело, я дрожащими руками оторвал полоску от своей рубашки. Выдернув проклятый трезубец из груди Кана, я прижал ткань к ране.

— Хаташ кне, хаташ, анагх так Тел Риза, ангхор орикс Кан! — глухо прошептал я и, дождавшись, когда ткань пропитается кровью, положил ее в деревянный ларец сверху на письма матери.

Еще несколько мгновений посидев рядом с телом отца, я спрятал ларец в порталис и поднялся на ноги. Воздух вокруг моей ладони потемнел, и в моей руке появился фест. Я направил его на трезубец и с ненавистью прошептал:

— Фурвус ини! — и в ненавистный кинжал ударил плотный столб черного огня.

Когда мои силы иссякли и заклятие рассеялось, я увидел, что от трезубца темной твари не осталось и следа. Стручок был прав: мне нужно было уничтожить его раньше… Возможно, тогда Орикс взялся бы за меч, и мой отец был бы сейчас жив.

Я вновь затрясся от охватившей меня дикой, ни с чем не сравнимой ярости, подпитываемой раздирающими сердце страданиями. Я не мог дышать от боли, казалось, она сейчас уничтожит, испепелит меня, разорвет на куски…

Когда приступ прошел и терзавшие меня чувства немного улеглись, я бросил последний взгляд на безжизненное тело Кана и нетвердым шагом двинулся к дверям.

Орки-охранники, которых я вырубил, придя сюда, были мертвы — Орикс аккуратно перерезал им глотки.

Неожиданно в воздухе передо мной повисло искрящееся облако красного света, и из него в коридор шагнул хрупкий светловолосый юноша в красных одеждах. На этот раз он был куда более скромных размеров, но я все же без труда его узнал — Тиштар, красный Страж будущего!

— Долг твоего отца уплачен, я забрал его жизнь прежде смерти, — разнесся над комнатой его гулкий голос.

Я вздрогнул, вспомнив то красноватое свечение. Значит, душа Кана отправилась в Клетку Вечности к Вананду…

— Настал твой черед, — безразлично глядя на меня пустыми глазами, объявил Тиштар.

Мои губы искривила безрадостная усмешка.

— Думаю, если бы ты хотел забрать мою жизнь, ты бы это сделал, как сделал с Каном. Орикс смертельно его ранил, значит, он проиграл свою войну, и ты взял то, что тебе причиталось. Я пообещал тебе свою жизнь после того, как Кан умрет, но ты не забрал ее, а пришел сюда.

— Ты умен, Эрик-Изгой, но спасет ли тебя это? — все так же безучастно спросил Страж. — За тебя просили, и я не стану сейчас забирать твою жизнь, но знай: долг должен быть уплачен. Как только Ключ будет уничтожен, я приду за тобой.

И Тиштар рассыпался сотней красных искорок. Я несколько мгновений постоял на месте, задумчиво глядя перед собой. Когда Ключ будет уничтожен…

Тряхнув головой, я побрел прочь. В душе царила пустота. Не осталось ни мыслей, ни чувств. Я механически передвигал ногами, не задумываясь, куда иду. Дворец словно бы опустел. Периодически до меня долетали звуки битвы, но они были так далеки, что казались лишь каким-то неправдоподобным фоном моей черной тоски. Очнувшись от печального забытья, я вдруг обнаружил, что оказался в подземелье. Я хотел уже повернуть назад, но какая-то неодолимая сила заставила меня продолжить путь. Я шел как завороженный, открывая одну за другой тяжелые, окованные железом двери, спускался по каким-то лестницам, пока наконец не оказался перед огромными двустворчатыми вратами из толстенных деревянных брусьев. Но едва лишь я коснулся их ладонью, как врата распахнулись. Моим глазам предстал огромный полутемный зал, освещенный вмурованными в стены факелами с магическим огнем. В центре зала стоял исполинский неровный молочно-серый кристалл глумита примерно в два моих роста высотой. Я зачарованно подошел ближе и увидел внутри него фигуру мужчины в длинных черных одеждах некромага, внешне чем-то неуловимо похожего на Балара. Глаза мужчины были закрыты, но внезапно в моей голове раздался его холодный бесплотный голос:

— Помоги мне!

— Кто ты?.. — пораженно выдохнул я, ощутив, что привлекшая меня сюда сила наконец ослабла.

Но некромаг лишь повторил:

— Помоги мне! Разбей кристалл!

— Ты — Тенебарис Темный?.. — внезапно осенило меня.

— Помоги мне! Разбей кристалл! — снова воззвал некромаг. — И я вознагражу тебя, смертный! Разбей кристалл! Освободи меня!..

Не отрывая взгляда от вмурованного в хрустальную темницу некромага, я поспешно попятился к выходу. Добравшись до врат, развернулся и опрометью бросился бежать прочь, а вслед мне несся призрачный зов вечного пленника кристалла:

— Освободи меня! Разбей кристалл! Освободи меня! Освободи!..

Лишь выбравшись из подземелья, я сумел избавиться от назойливо звучащего в ушах голоса. Зажмурившись, я помотал головой, изгоняя остатки наваждения. Устало потерев лоб ладонью, я медленно зашагал прочь.

Свернув за очередной поворот коридора, я неожиданно увидел Ирато и своих друзей в компании хуфу Кадавера и еще дюжины некромагов.

— Эрик! — Светлика бросилась мне на шею.

Но я перехватил ее за запястья и отстранил от себя.

— Ты нашел Кана? — спросила Ирато.

Я угрюмо кивнул.

— Кан мертв, Орикс тоже.

— Орикс был здесь? — встрепенулся мой побратим.

Я мрачно кивнул, не в силах заставить себя рассказать им правду. Не здесь, не сейчас…

— Вы должны вернуться на Юг и уничтожить Ключ. — Мгновение помедлив, Ирато кивнула Кадаверу.

Хуфу шагнул вперед и протянул мне хрустальный полумесяц эльфийской части Ключа.

— Вы ДОЛЖНЫ уничтожить Ключ, или эта война никогда не кончится… — повторила Ирато.

— Но как же?.. Ты же вернула себе трон?.. — испуганно пролепетала Светлика, прижимаясь к моему плечу.

Ирато печально усмехнулась:

— Урусалар отправился в изнанку, но он рано или поздно вернется оттуда. И у него все еще много сторонников. Нам удалось отбить дворец, к завтрашнему вечеру мы освободим и весь город. Но большая часть приспешников моего кузена сбежала, и они помогут ему вернуться…

— И быстрее, чем ты думаешь! — раздался вдруг над нашими головами громовой голос Урусалара.