Елена Яворская

Объяснение в любви

Приплёлся в ночь: «Я бедный раб страстей!»

Она: «Незваных не люблю гостей.

Незваный гость – что в горле кость,

Незваный гость – что в стуле гвоздь,

Незваный гость – тоска и злость…

Поди-ка прочь, незваный гость!»

А он: «Ты – мой высокий идеал!»

Она в ответ: «Как ты меня достал!»

Он снова: «Я с тобою буду вечно!»

Она шипит: «Как залеплю в скворечню!»

Он со слезой: «За что мне эти муки?!»

Она: «Куда, подлец, ты тянешь руки?!»

«О, стань моей прекрасною загадкой!»

«Прочь убирайся, прилипала гадкий!»

Рыдает он: «О, сжалься, сжалься, Люба!»

«Ну, так и быть. Налью тарелку супа».

Стенает он: «Пропьюсь! Уйду в поэты!»

«Да чёрт с тобой!.. Ну, ладно, ешь котлеты».

«В душе горят больших надежд огни!»

«Чайку плесну. Но крепкого – ни-ни!»

 

Анна Попова

Любовь программиста

Вроде, тридцатник: уже не пацан, а дядя,

Бабки шибу сисадмином в реальной конторе,

Что ж я ночами по клаве стучу, как дятел,

Глупо таращусь днём на тебя в коридоре,

Со стороны поглядел на себя – противно:

Кент прыщеватый стоит и чего-то мямлит,

Выглядит, прямо скажем, неперспективно,

Что б мне устроить, чтоб точно и эффективно:

Съесть крокодила, как думал ну этот, Гамлет?

Я б с удовольствием – негде взять крокодила!

Ни шимпанзе, ни верблюда, ни кенгуру.

Вот и пишу я тебе по ночам на «мыло»,

Адрес «маринка собака мэйл ру»…

Ходишь с бойфрэндом, я знаю, начальников кореш,

Лох он и чайник, понтуется не по годам.

Так почему ж ты в «аське» меня игноришь,

Не отвечаешь на мой сумасшедший спам?

Пьяная ночь без тебя – с монитором в обнимку,

Видеоролики, фоток четыре гига,

Вот как люблю тебя, «мэйл собаку маринку»,

Ник – «Афродита», я знаю, всё это пурга,

Вышел в инет, аватарки твоей коснулся,

Фотки твои фотошоплю… но чёрта с два,

Проц перегрелся, и комп уже висанулся,

Проги заглючили, все послетели дрова…

Кликаю мышью без отклика, всё накрылось,

В пальцах – противная дрожь, а в горле комок…

Утром я понял, что ты мне прислала вирус,

И обновленный Касперский уже не помог…

 

Елена Яворская

Влюблённые

Не по Сеньке шапка, но по Сеньке Фенька,

будет на гитаре он для Феньки тренькать,

словно бы случайно тронет за коленку,

сбегает за пивом, ловко сдует пенку,

Фенька засмеется и закусит чипсом.

Купидон-проказник мимо не промчится.

Сенька – искуситель, Сеньке только двадцать,

будет Сенька с Фенькой в парке целоваться.

Фенька – продавщица, ей уже за тридцать,

С мужем-тунеядцем хочет разводиться.

Сенька – работяга, лучший слесарь ЖЭКа,

нет счастливей Сеньки в мире человека:

Сенька любит Феньку, Фенька любит Сеньку.

Остальное – сдуем, словно с пива пенку!

 

Анна Попова

Кумир

(злая шутка)

У ларька стоит с бутылкой,

Тянет чудный эликсир

Бывший мой избранник пылкий,

Нежной юности кумир!

Ах ты, прелесть! Ах ты, душка!

Как ты был красив и свеж!

А теперь – пивное брюшко

И внушительная плешь.

Безотрадная картина:

Взгляд рассеян и угрюм,

Двухнедельная щетина,

Мятый, вытертый костюм,

Окуляры минус десять,

Весь опух от кутежей…

Что ж ты, милый мой, оделся

Как на выставку бомжей?

…Снег, январь, стихи на крыше,

Был ты весел и влюблён…

Ты ли это, юный, бывший,

Златокудрый Аполлон?

Распустился, опустился,

Ожирел, обрюзг, обмяк…

До чего ж ты докатился

И в кого ж ты превратился,

Одураченный дурак…

Ах ты, рыцарь, свет в окошке!..

Сам себе уже не рад:

Та же должность мелкой сошки,

Что и десять лет назад,

Те же фразы краснобая,

То же грустное враньё,

На работе прозябая,

Ненавидишь и её!

Ну а я-то… как страдала,

Не хотела отпустить,

И с подружками рыдала,

И мечтала отомстить,

Опивалась валерьянкой –

В день четыре пузыря,

Чуть не стала графоманкой…

Всё, наверно, было зря!

Жизнь моя – сплошной сиропчик,

Сладкий, вкусный – только пей!

На работе всё тип-топчик,

В личной жизни всё о’кей,

И одежда – всем на зависть,

И бриллианты в сто карат!

Муж мой – писаный красавец,

Бизнесмен и меценат!

Лимузины, виллы, слуги,

Покупаю, что хочу,

А ещё я на досуге

Монографию строчу!

И в народе уважуха,

И в науке мне респект…

Ну а ты, властитель духа,

Где твой мощный интеллект?

Эх, судьба… тычки, ушибы,

Жизнь скатилась под уклон…

Парцифаль ты мой плешивый,

Полупьяный Аполлон…

 

Елена Яворская

Порядок есть порядок

Старшина милиции Алексей Братенев выполнял особую миссию. Почётную, как не уставал напоминать молодёжи полковник Сливенко. Лёха оберегал покой слуг народа. Проще говоря, дежурил на входе в областную администрацию.

За три месяца пообвык, на службу ходил, как домой. Дома-то, в холостяцкой квартирке, всего и разносолов, что утром – глазунья, а вечером – омлет. От этого меню даже тараканы сбежали, в поисках лучшей жизни. А здесь гардеробщица, она же уборщица (на полставки), тётя Люся что ни день – пирожками угощает, с мясом, с картошечкой. На сыновей-балбесов жалуется: не едят мамкиных пирожков, все пиццы по телефону заказывают, в микроволновке разогреют – и давятся, пивом в нутро пропихивают, без слёз не глянешь. То ли дело – пирожки из духовочки, с пылу-с жару, домашние.

Лёха согласно кивал – и тянулся за пятым по счёту пирожком. Тёте Люсе на радость и себе на пользу.

Тётя Люся так и его и звала – «радость моя». Только ей он такую фамильярность и позволял. А вообще на службе он старался всегда быть подтянутым и серьёзным. Как полагается. «Порядок есть порядок!» – так неизменно заканчивал свои инструктажи полковник Сливенко. Лёха взял эту фразу на вооружение, наряду с табельным оружием. Оружие, по счастью, применять не приходилось (в глубине души старшина Братенев был пацифистом… а что вы хотите, после бабушкиного-то воспитания?), а вот фразочку – десять раз на дню.

– Гражданин, это не ко мне, это в бюро пропусков, там вам всё объяснят. Порядок есть порядок!

– Женщина, ну откуда я знаю номер мобильника Николая Константиновича? Звоните по внутреннему. Порядок есть порядок!

– Бабушка, до обеда пятнадцать минут… Пятнадцать минут, говорю! Не успеют вас принять. Приходите к двум. К двум, говорю, приходите! Порядок есть порядок!

Лёха любил порядок, как любят жену в первый месяц совместной жизни, – нежно и страстно.

– Ой, радость моя, какой же ты аккуратист, прям залюбуешься! – нахваливала тётя Люся. – На брючках стрелочки, на кителе ни пылинки. То ли дело мои балбесы, а ведь Борька-то уже женатый. А по тебе и не скажешь, что холостой!

Лёха даже сканвордов никогда на рабочем месте не разгадывал… разве что в обеденный перерыв. Одним словом, был образцовым милиционером, как сказал о нём однажды полковник Сливенко. И при всём при этом Леха воспринимал мир эстетически тонко, любовно. Бывало, сядет он в перерыв у окна – и созерцает ели, желтовато-зеленые, в солнечных бликах – будто бы в камуфляже, созерцает большую клумбу, на которой белые, синие и красные цветы образуют надпись: «Нашему городу – 300 лет»…

Стоп! В привычном, таком правильном пейзаже вдруг возникла лишняя деталь. Да что там лишняя! – просто отвратительная, оскорбляющая Лёхин эстетический вкус. Так, наверное, возмутился бы искусствовед, обнаружив в золотой шишкинской ржи заморенную лошадку кисти Сальвадора Дали.

Старшина Братенев, уронив надкушенный пирожок на недоразгаданный сканворд, выскочил на площадь.

– Гражданин! Здесь нельзя разгуливать в таком виде!

Молодой загорелый парень воззрился на Лёху с искренним недоумением.

– В каком таком виде, товарищ старшина? Я ж не пьяный, вроде бы…

– Пьяный вы или не пьяный – это другой вопрос. Видите, вы и сами не уверены, – добавил металла в голос старшина. – Почему вы не одеты, как надлежит?

– Что я, без штанов, что ли?

– По-вашему, без штанов ходить нельзя, а без рубашки разгуливать можно?! – Лёха почувствовал, что теряет терпение, и укорил себя: непорядок!

– Так ведь жарко же!

– Если жарко вам – идите на пляж. А здесь, между прочим, администрация области!

– Ну и что, что администрация между прочим? – не унимался нахальный осквернитель пейзажа, наивно хлопая глазами то вправо, в сторону элитной парикмахерской «Сoolёр», то влево – в сторону кафе-бара «Земляничка». – Покажите мне закон, который я нарушаю.

– Проходите, гражданин! Некогда мне с вами диспусировать! Порядок есть порядок.

– Дискуссировать, вы хотели сказать? – парень прищурился. – А что, интересная дискуссия вырисовывается. О порядке… О нравственности. О…

– Наряд вызову! – мрачно пообещал смущённый Лёха – ну только сегодня ведь это словечко в сканворд вписывал и вдруг забыл!

– Вот так всегда: вместо дискуссии – разговор с позиции силы, – парень вздохнул – и зашагал восвояси.

Лёха ругнулся – разумеется, мысленно – и снял со штанины невесть откуда взявшуюся белую ниточку. До конца перерыва оставалось больше четверти часа. Интересно, а у тёти Люси еще остались ненадкусанные пирожки?

– Та-аварищ милиционер!

Лёха поднял глаза – и обомлел. Перед ним стояла Мечта. Солнечная блондинка в прозрачной кофточке серо-голубого, почти что уставного цвета. Под кофточкой без труда просматривалось кружевное нечто… так сказать, верхняя часть нижнего белья. И простор для фантазии оставался…

– Та-аварищ милиционер, – ещё более чувственно выдохнула красавица во второй раз. – Вы не подскажете, где тут магазин «Неглиже»?

– Как-как? – старшина Братенев сглотнул. – Если очень надо, могу уточнить.

– Уточните, па-ажалуйста. На-адо. О-очень!

Лёха опрометью кинулся в фойе.

– Теть Люсь, тут где-то магазин открылся, да… Как его? То ли «Не гляжу», то ли… ну как же его?! «Неглиже»?

– А зачем тебе, радость моя, женские-то тряпки? – слегка испугалась добрая женщина. И обрадовалась догадке: – Жениться, никак, надумал?

– Тёть Люсь, ну говори, знаешь или нет?

– Да за углом, в Совхозном, – кивнула в сторону вешалок тётя Люся.

Лёха ринулся наружу, успев услыхать вслед растроганное: «Ну, точно – жениться!»

– Девушка, это тут рядом, в Совхозном переулке… За угол завернете, и… А я, между прочим, в администрации работаю. Меня Алексеем зовут.

– Анжелика, – лучезарно улыбнулась Мечта.

– Если что нужно – заходите, всегда готов, – торопливо, сбивчиво заговорил Лёха. – Братенев моя фамилия. Алексей Братенев. Если вдруг не моя смена, спросите, когда моя, и…

– Спа-асибо, – и Мечта легко, целеустремлённо двинулась в направлении Совхозного. Над ярко-красным пояском низко посаженных штанишек изящно покачивались полукружья ягодиц. Обомлевший Лёха смотрел ей вслед. Долго-долго… Пока не закончился обеденный перерыв.

В сентябре того же года полковник Сливенко получил из рук цветущего Лёхи розовенькое, благоухающее духами сердечко.

– Чего это? Валентинка, что ли? Алексей, ну ты бы хоть февраля дождался, – хохотнул полковник – и тотчас же посерьезнел. – Бракосочетание? Алексей Братенев и Анжела Веревкина, во как! Поприсутствую, конечно. Это дело хорошее, даже очень. Молодцы, что надумали. В соответствии с законом Российской Федерации и всё такое. Порядок есть порядок.

 

Анна Попова

Модный стишок

 

1

Ну да, посиди ещё да похлюпай, в стихах расширяя набор лексем, любовь такая – идёт по трупам, мечтать, ну да, это как бы глупо, а жить, ну да, и не прёт совсем…

А снег-то сегодня белый-пребелый… Белее открытого Ворда. Любовь – это раз! – и ножом в подреберье, и я подыхаю, слабея, робея, глухим обертоном аккорда.

Это бессмысленно – будто на ноль делить.

Это как текст набираешь – и жмёшь delete.

Мальчик-красавчик, да, не лицо, а фэйс.

Можно убиться. Или нажать backspace…

Рупь за погляд,

гад.

На поцелуи – прайс.

Больше не верю в «tomorrow never dies».

Хватит. Кранты. Приехали. Финиш, однако.

Не заливаюсь пунцово и не робею.

Вот говорят же: усталая, как @

(или ещё грубее).

 

3

лавочкин люблю тебя до визга

взгляд бездонен кожа шелковиста

атрибуты мачо давят сообща

лавочкин я над тобой зависла

но судьба стервоза мир завистлив

всё прощай

 

4

Не помогает чтение мантр,

внутренний голос гнусит.

Даже рехнувшийся некромант

нас омертвелых не воскресит.

…За плинтус упал мой рейтинг.

Ну кто б меня проапгрейдил…

 

5

Надоело. Пойду развеюсь.

Что ж, отстреливайся, если ранена.

На потеху пиплу – беспонтовый экшн.

Я сижу, лакаю правильный «бейлис».

Но только это и правильно

в абсолютно неправильной ситуэйшн.

 

6

Нет в любви ни ответов, ни аксиом,

буду жить, так как show всегда must go on,

счастье – это иллюзион

или аттракцион…

Имя подобным тебе – легион

по гороскопу ты Скорпион,

мальчик-бисквит,

блин, ядовит –

и не вписался в мой рацион,

и в результате,

кстати,

расстройство желудка.

Жутко.

 

7

Я лимонная долька – съешь! –

Правда, выжатая и сухая.

Я шепчу твоё имя: «$еrg» —

Сигаретным дымком выдыхая.

Я наивная роза – срежь! –

Буду выцветшая труха я.

Встану, выстону имя: «$еrg» —

И бессильно свалюсь бухая.

 

Анна Попова

Семейное счастье

 

1

Ты опять за старые разборки!

Каждый вечер – праздник для души.

Снова разразился бранью горькой

С видом оскорблённого паши.

Если этот чёртов мир не рухнет –

Знаешь сам, какой у нас тут строй, –

Мы с тобою встретимся на кухне,

После нашей свадьбы (золотой).

Будет разговор у нас короткий,

Нечего тут логикой блистать!

У меня в руках по сковородке,

А тебе до швабры не достать!

На ползвуке захлебнулась ругань.

Ты стоишь, покорный и седой.

– Ну, любимый, чем ты так напуган? –

Говорю, тряхнув сковородой.

Замолчал. Ну, что же, грех неволить,

Видно, ты пока не хочешь в рай.

Съем-ка я твой ужин, алкоголик…

Я т-тебе… сиди, не выступай.

 

2

Осторожно! Берегите женщин!

Наша доля – неподъёмный крест.

Вот, пришёл. С соседом водку хлещет.

Боже, как ему не надоест!

Раньше был неписаный красавец,

А теперь – оброс, как старый дед!

Можно хоть полы мести усами

И сушить белье на бороде!

И с фигурой нынче просто драма:

Даже боком в двери не пролезть.

Растолстел на двадцать килограммов,

А заставь попробуй не поесть!

– Где влюблённых писем миллиарды?

Где цветы, – спросила, – где кино?

– А сегодня что – Восьмое марта?

И опять уставился в окно.

Чем-то грохнул по столу привычно:

Суп не тот и овощи не те.

Иностранным словом неприличным

Обозвал котлеты на плите.

Вот такие наши отношенья:

Страсть и нежность, просто караул!

Чтоб ты подавился вермишелью

Иль хотя бы в ванне утонул!

Развестись бы, что ли, поскорее,

А не то повешусь от тоски,

Нагло разложив на батарее

Все твои дырявые носки.

 

Анна Попова

«Мой бывший муж завёл себе страничку…»

Мой бывший муж завёл себе страничку, где пишет (ох, неймётся болтуну) про мышку, зайку, рыбоньку и птичку… и это всё – про новую жену! Прям зоопарк. Уменья – кот наплакал, и грация медведя из тайги, штампует вирши, словно кура лапой (увы и ах – куриные мозги…).

Его признанья откровенно льстивы, но даже для дошкольника просты. А рифмы-то – одни инфинитивы, да «вновь – любовь», да «ты – цветы – мечты»! Метафоры на уровне детсада, пряма, как рельса, логика стиха. Согласные топорщатся с досады, а ударенье скачет, как блоха. Где запятые? – даже не гадайте. А ритм! Козы взбесившейся бодрей, чёрт знает что: какой-то пьяный дактиль с уклоном в ямб с опорой на хорей…

Он пишет, ничего не упуская: «Поужинал и страстью окрылён, всю ночь, до петухов, тебя ласкал я!» Ага, всю ночь… ну ты, мужик, силён…

Теперь про бёдра пишет – ну поди ты! И резко стал подкован и учён: «Они как у Венеры с Афродитой!» Наверно, в Википедии прочёл… Читая каждый твой любовный опус (ты плодовит – по два стишка на дню), когда-нибудь я с табуретки хлопнусь от смеха, или чашку уроню…

Я хмыкала, как явная садистка, когда твой стих на конкурсе блистал. Из конкурса ты вылетел со свистом, был на последнем месте лонг-листа!

Я целый день была… слегка поддата, я думала, от счастья заскулю, когда жюри, любимцы Самиздата, все как один влепили по нулю.

Я даже торт купила (калорийный!), я пела так, что заглянул сосед, когда подборку «Я люблю Марину», по слухам, отклонило пять газет!

Да, я могу ворчать и придираться, щипать стихи, как птичница курят, давать разбор твоих аллитераций: сквозное Ч, по три взрывных подряд… И упиваться странной несвободой – читать того, кто не рождён писать…

Я каждый день! с утра! перед работой! включаю комп. Спешу на чёртов сайт…

 

Анна Попова

Обольщение

(сценка в трактире)

Он говорит: «Любовь – костёр!»

Вздыхает тяжело:

«Я весь горю! Пойдём на двор!»

А мне и здесь тепло…

Шептал: «Хоть чуточку прижмись,

За счастье жизнь отдам!»

На гору звал – Олимп, кажись…

Сам прыгай по горам!

Мол, пища там – чудесный дар,

Мол, Зевс пока не стар,

Вздыхал: «Амброзия… нектар…»

На что мне твой нектар?

Я лучше с голоду помру,

Съем собственную шаль,

Чем буду на таком пиру

Незнамо что вкушать!

А сам всё жалостней глядит –

Псом на тугой цепи.

Чем врать про всяких афродит,

Ты ужин мне купи!

За три-девять земель зовёшь?

В какой-то там Эдем?

А чем наш город нехорош?

По мне, хорош он всем!

И день, мол, без меня не день,

И ночь – кромешный ад…

В какие юбки не одень,

А всё одно разврат!

«Седые парки нить прядут…»

Аж захватило дух!

А мне родная тётка тут

Страшней твоих старух.

«Глаза твои растопят лёд

И камни в пыль сотрут…»

Ну надо же, как складно врёт!

Да все мужчины врут!

Он пел о встрече двух планид,

Шептал: «Ты мой палач»!

И сердце глупое щемит:

Не плачь, не плачь, не плачь…

Ах, жалость-то… совсем погиб!

«О, подари мне рай!»

Ну, что ж, пойдём на твой Олимп –

А попросту, в сарай…

 

Анна Попова

Полиглотка

Я в юности ин. язовку любил.

И сох по ней, по белобрысой дуре.

Всю душу я себе растеребил.

Аморе и футуре, блин, в натуре.

Культурная – как пять профессоров,

И вся в своей учебной, блин, нагрузке.

Пять языков вдолбила – будь здоров!

А я не петрю акромя по-русски…

Хочу, мол, говорит, люля-кебаб!

Хочу – и всё. А ты как хочешь, Генка.

Я не вдуплил, каких ей нужно баб.

Сказал ей: «Блин, окстись… интеллигентка!»

Полдня потом зудела, как оса,

Короче, довела меня до сдвига:

Ах, кес-кесе, май фрэнд, комси-комса,

Ариведерчи типа, мон амиго.

А я-то на последние гроши

Ей покупал копчёную селёдку!

Обидно прям до глубины души!

Пошто я встретил эту… полиглотку?!

Ей не по нраву мой простецкий фэйс,

А зря. Ведь я непьющий и сурьёзный.

У ней, блин, новый кекс – очки и кейс,

Машину ей вчера прихэппибёздил.

И вот она – невеста из невест.

А я стою в толпе у ЗАГСа, кисну.

Она щебечет: «Игорёк де бест!

Ах, бэсса мэ! Мерси, ай лав ю, кисс ми!»

Пойду-ка я. А то душа горит.

Жених, поганец, щурится ехидно.

В ларёк! Там Зинка… блин, обматерит.

Ну, хоть по-русски. Хоть не так обидно…