Этот день запомнился неприятными, тянущими душу, как больной зуб, какими-то скомканными чувствами. Удовлетворения сделанным не было. Абсолютно. Нет, я, конечно, понимал, что все сделал правильно, но… Первый человек, которого я приказал казнить… Не убил в бою, а приказал – и его убили у меня на глазах и по моему слову. Да и процедура принесения присяги настроения не подняла. Было в этом всем что-то скрытое, недоговоренное. Какое-то взаимное недовольство друг другом. То ли я испугал вассалов проведенной на их глазах казнью графа, разжалованного, правда, но графа все же. Думаю, каждый из приглашенных на казнь дворян волей-неволей почувствовал на своей шее колючее, жесткое прикосновение веревки. А может, они затаили страх и злость на меня, такого резвого, нет, скорее резкого, потому что я вот так, запросто, приказал повесить аристократа, да еще и выше себя по положению? Не знаю и знать не хочу! В стае может быть только один вожак! В баронстве – только один барон. Или я заставлю их смириться и уважать себя, или мне надо отсюда уходить… Уйти бы я ушел, просто рад был бы уйти, да вот куда? Домой, на Землю, но как? Не поспешил ли я тогда со своим решением? Но что сделано – то сделано. И тут мои размыщления прервали.
– Тур, я прошу тебя срочно перейти в главный храм королевства в Торне!
– Что случилось, Адриан?
– Все потом, поспеши!
Странно, голос Адриана, несмотря на экстренный вызов, был совершенно спокоен и холоден. Это меня и напугало. Надо бежать.
– Кот! Срочно! Собери всех, десять минут на подготовку – мы переходим в Торн!
Десять не десять, а все двадцать минут ушло, пока запыхавшиеся бойцы собрались, надели брони, заседлали коней и были готовы к переносу. Я недовольно покосился на Руса. Бардак! Рус виновато рассматривал шов на перчатке и в глаза мне смотреть совершенно не желал.
– Рус, по возвращении будешь наказан! Ты лично! Главный спрос – с командира. Ты все понял? – Рус, не поднимая глаз, кивнул. – Готовы? Вперед!
Было большое желание перейти сразу во двор «Драчливого Петуха», но я боялся кого-нибудь перепугать или, упаси Адриан, затоптать копытами. Да и «светить» наши тайные возможности не хотелось. Не тот случай. Так что мы еще с полчаса добирались до столицы и еще минут сорок ехали до ДеПо.
Писк, визг и радостную суету по случаю нашего прибытия пришлось резко прекратить. А также и довольный рев культурно отдыхающих на поляне молодых дворян, попытавшихся сразу усадить меня за пиршественный стол. Не принимая во внимание обиженные лица и надутые губы, я оставил бойцов устраиваться в ДеПо, а сам, в сопровождении Кота, сразу же отправился в храм.
Оставив Кота с лошадьми – о нем, я уверен, позаботятся, – я с натугой открыл огромные двери и вошел в прохладный полумрак. Меня уже ждали и сразу повели вниз, в подземелья храма. После довольно долгого блуждания по пустым, скупо освещенным подземным переходам за мной закрылась массивная, прочная дверь, и я оказался в небольшой комнате со знакомой металлической конструкцией на стене и креслом под ней.
– Садись, не стой столбом. Кажется, я их нашел!
Привычно поправив обруч с зеленым камнем, я уселся в ожидании продолжения.
– Ты имеешь в виду регистраторов, Адриан?
– Да!
Ух ты, вот это новость. Не то чтобы я про них забыл, но текучка дел как-то отодвинула мысли о затаившихся на планете регистраторах на задний план. Да и уверенности, что они непременно будут здесь, честно говоря, не было.
– Слушаю тебя, Адриан.
Оказывается, мои слова о возможной угрозе со стороны регистраторов не оставили Адриана равнодушным. Все это время, прошедшее с момента нашего с ним разговора, Адриан искал, сопоставлял факты и делал выводы. Первый и главный из них – регистраторы на планете присутствуют! Адриан засек появление их капсулы, какие-то еще – какие, я толком и не понял – следы их перемещений и даже связи! Мне были продемонстрированы изображения капсулы – небольшого веретенообразного объекта, похожего на винтовочную пулю с двумя острыми концами. Здорово, я ведь ее и не видел – только дымка какая-то была там, на болоте. По мнению Адриана, а он был уверен в своих выкладках абсолютно, сейчас на Матери присутствовало три человека из Мира-основы. Причем, что интересно, третий – не то чтобы прятался от остальных двух, но и на контакт с ними не шел. И еще – база этих двух была где-то поближе к центру Империи, а нелюдим номер три ошивался на землях графа Толдина, вот ведь как! Это требовалось обмозговать.
– А что их связь, Адриан?
Оказывается, регистраторы вели себя весьма самоуверенно, видимо, совершенно не опасаясь, что их можно отследить техническими средствами. Ну, естественно, какие могут быть технические средства в позднем средневековье? Никаких! Кроме тех, которые находятся в распоряжении Адриана. А Адриан вот уже полторы тысячи лет сидел тихо, как лягушка под ряской, и светлым брюшком совершенно не отсвечивал. Вот хлопцы и прокололись. Правда, хоть их переговоры Адриан засек, но расшифровать пока не смог.
– Адриан, а как же наши переговоры? Если у регистраторов есть что-то похожее на сканер, они могут и нас засечь?
А вот и нет! Адриан тоже не лыком шит оказался, не лапоть, значит. Да и принцип передачи информации, или конкретно – определенного вида сигнала на большие расстояния, у цивилизации Адриана был другой, более продвинутый. Как я понял, а понял я немного, – это не радиосигнал, а что-то другое, и передается не в атмосфере, а в толще земли. Во как! Волны напряжения какие-то… Мне не понять. Да и не надо!
Я долго молчал, осмысливая полученную информацию. Общая картина не складывалась: не хватало этих кусочков мозаики, как их теперь называют? Не помню… Нет, точно не чипсы, пазлы, вот! Но все же кое-что можно было предположить. Мысль диковатая, конечно, но она многое объясняет…
– Адриан, а если предположить, что этот отшельник… ну, который прячется у графа Толдина, – мой старый знакомый? Тот самый регистратор, который и перенес меня сюда? В этом случае кое-что начинает связываться в определенную цепочку фактов, а?
Теперь надолго замолчал Адриан. Не дольше меня, правда, мозги-то у него помощнее.
– Я тоже осмелился предположить это… Да, такое допущение возможно. Но его надо проверить, а вот как?
– Да-а, Адриан, заплесневел ты, мохом оброс. Что «как»? Как, как… Каком кверху. У нас в сложных ситуациях говорят: «Наливай да пей!» Иногда надо вести себя проще, самое главное – это простота и ясность! Просто зайду к нему в гости, так – о жизни поболтать, похвастаться…
– А он тебя бритвой по горлу – и в колодец!
– Адриан, тебе вредно наши кинокомедии смотреть, ты их не понимаешь! А ведь я не шутил. Есть неизвестный, есть вопрос – кто он? Что же тут кренделя выписывать? Пойдем да и спросим. А может быть, это мой знакомый!
– А может быть, это закулисный руководитель заговора, а, Тур?
– Вот я и говорю – пойдем и спросим! По всей строгости нашего революционного самосознания. Вплоть до чрезвычайных мер. Где эта мышка-норушка сидит?
Где мышка-норушка сидела, Адриан знал. Это ее капсула была на показанном мне изображении. Мышка вела себя весьма активно и в последнее время скакала туда-сюда, как белка. Так что адрес известен. Правда, капсула скрыта от глаз, проще говоря – невидима, и висит над землей во избежание расшибания об нее чьих-нибудь голов. Но это пустяк. С моими-то крыльями! Да, еще Адриан пообещал дать мне некий детектор масс, чтобы я не стер ноги в поисках невидимой капсулы. Вот и хорошо. Придем, найдем, постучимся и начнем разговоры разговаривать. Под чаек-кофеек. Только так.
Мы еще долго сидели, оговаривая возможные варианты развития событий – от моего пленения до приведения регистратора в нерабочее состояние. Самое главное – как нам сохранить связь. А вдруг регистратор или какая-нибудь хитрая аппаратура на борту капсулы прервут наше общение? И посоветоваться будет не с кем, вот жалость! Взять на седло Буцефала что-то вроде ретранслятора? Может быть. А другие варианты? Надо подумать и еще раз все взвесить. Я предложил ежеминутно выбрасывать телепортацией какие-нибудь, условно говоря, микрочипы с записью разговора с регистратором, а ретранслятор на Буцефале будет передавать эти фрагменты записи Адриану. Вопрос об оружии не стоял, я сам по себе оружие. Только моя голова – слабое звено… Уж больно она приключений ищет, причем, что интересно, абсолютно на другое место.
Вдруг Адриан прервал беседу и отключился. Впрочем, после короткой паузы он произнес: «Все, Тур, они начали мятеж…»
* * *
Вернувшись в ДеПо, я первым делом успокоил Хельгу, передал ей кучу приветов от друзей-партизан, и мы вместе прошли к Малышу. Однако в комнате его не было. Малыша мы нашли на поляне. Его кресло стояло на почетном месте во главе стола, а Малыш что-то рассказывал и оживленно смеялся.
– Привет, Малыш! Ну, как ты себя чувствуешь? – я присел рядом, благодарно кивнув подвинувшемуся дворянчику.
Мне тут же налили кубок и пододвинули блюдо с лежащими на нем шампурами с шашлыком. Ничего не меняется! А ведь я их учил готовить долму!
Малыш кратко проинформировал меня, как он счастлив вновь обрести ноги. Точнее – колеса. Я бегло осмотрел кресло. Ничего так, продуманно сделано. Немного посидев для приличия, я извинился и покинул этот пикник, сославшись на необходимость срочной встречи с королем.
Молодогвардейцев я с собой брать не стал – провести их во дворец не так уж и просто, потом думать – где они, как они… Я лучше один слетаю: раз – и все. Однако «раз – и все» не получилось. Сначала я метнулся во дворец маршала Лодена, но его там не оказалось. Потом я кинулся в храм, но и настоятеля не было на месте. Сговорились они, что ли… Пришлось десантироваться поближе к воротам королевского дворца и вести довольно долгие переговоры с охраной. Наконец к нам вышел сам барон Эстор, извинился и потащил меня куда-то, придерживая за рукав. Оказывается, на заседание малого дивана. Совещание о том, как нам не допустить мятежа, было в самом разгаре, когда появился я и все опошлил, шепнув королю, что мятеж, собственно, уже начался. Король посмурнел, передал мои слова собранию и приказал через час представить ему предложения. А меня он увел в кабинет.
Там я первым делом презентовал королю древний кинжал. Вы не поверите, какой поднялся ажиотаж! Оказывается, эта древняя железяка имела особый смысл и значение. Конечно, в перечень королевских регалий кинжал не входил, однако он был отлично известен по летописям, считался подарком бога первым королям династии и имел огромную историческую и протокольную ценность. Вроде своеобразного знака качества для короля: нет кинжала – и король уже второсортный, есть кинжал – тогда о-го-го! Король-то – первый сорт! Вот так-то, а я и не знал. Я еще подумал: неужели первый из Реганов спер этот кинжал у короля? Или король на самом деле сделал ему такой подарок за спасение своей жизни? Не знаю и, видимо, теперь никогда и не узнаю… Поздравив его величество со счастливым возвращением знаменитого ножика к хозяевам, я кратко рассказал о последних событиях. Обсудили условия, в которых возник мятеж.
На мой взгляд, пока ничего особо опасного не было. Службы барона Эстора плотно контролировали ситуацию с заговором и заговорщиками. Никаких исторических заседаний подпольщиков зарегистрировано не было. Как и решения взять власть в свои руки, не дожидаясь выстрела «Авроры». Войска участники заговора еще не отмобилизовали, не говоря уже о том, чтобы объединить их в единую повстанческую армию. В то же время южнее северных графств, подозреваемых в участии в заговоре, уже тихарились по лесам кавалеристы маршала Лодена. Не два полка, правда, но на первый этап противостояния хватит. Я уже говорил, что больших армий здесь не применяли. Что вы! Три тысячи всадников считались тут огромной и непобедимой армадой, честное слово! Ну, им виднее, как воевать.
Таким образом, оставался один-единственный вариант – самодеятельность графа Толдина, не больше и не меньше. Король уже говорил мне, что сомневается в военном гении знамени мятежа по причине его низкого ай-кью, слабых способностей к прогнозированию и просчету событий и отсутствия железной воли в достижении победы. Но что же тогда подтолкнуло графа Толдина к несвоевременному выступлению? Или кто? Мне кажется, я это знал. Но королю я, естественно, ничего говорить не собирался. На мой вопрос, как величество собирается гасить злодеев, король честно ответил, что пока никак.
– Знаете, мастер, я долго думал над нашим последним разговором… Кстати, не мучайте себя. Вы можете обращаться ко мне «государь». Это и на самом деле лучше, чем «величество». Теперь, когда кто-то произносит «ваше величество», мне слышится – «спесивый щенок»… Так вот, я долго думал над нашим разговором… И понял, вы во многом правы. Может быть, вы правы во многом, но я не все ваши идеи готов сейчас принять. Я тоже живой человек, и мне трудно разом сломать сложившиеся стереотипы и вложенные в меня за долгие годы подготовки к венцу монарха представления о мироустройстве и роли в нем короля. Давайте пойдем вперед, но… мелкими шагами, а то как бы нам штаны не порвать, – грустно хохотнул король. – Так вот, мятеж! Как вы говорили, скопище старых дураков, затеявших смену династии, чтобы отложиться от Империи. Сколько их там, наиболее активных и деятельных? И десятка не наберется! Остальные полтора-два десятка – это полностью зависимые от них люди, которые вынуждены – без большого личного желания, заметьте! – вынуждены бежать за этой телегой, несущейся вниз. А вот приведут они, все вместе, под свои знамена человек семьсот-восемьсот, может быть – тысячу. Может быть, и больше, но вряд ли. Надо ли их всех убивать на поле боя, неся потери и со своей стороны?
Король замолчал, что-то обдумывая и поглаживая ножны подаренного кинжала.
– Конечно, и моей молодежи страсть как хочется подраться! Вспомните только моего погибшего друга… Пролететь на горячем боевом коне по полю сражения, неся в руке захваченное у противника знамя, чтобы бросить его к ногам своего короля! Но ведь это – детство какое-то, честное слово! Я только недавно и сам это понял, а сначала: «Забрала опустить! Копья к бою! Вперед – марш, марш!» – закричал король таким страшным голосом, что двери кабинета распахнулись и внутрь ворвались гвардейцы охраны.
– Вот видите? – Он расхохотался и махнул охране рукой.
Мы вновь остались одни.
– Кого прикажете мне убивать? – внезапно рассердившись, зло зашептал король. – Вот этих злобных и неразумных старцев я бы с удовольствием повесил, как вы графа… А тех, молодых, которых эти старые дураки выставят под мечи моих всадников? Их-то за что? Что они успели сделать, чем нагрешить? Да они самостоятельно, без указки, и в носу поковырять не смогут. И всех убить?..
– Государь, успокойтесь. Как я понял, войска мятежников еще не собраны. Как я догадался, кавалерия маршала Лодена будет танцевать с отрядами мятежников танцы, перемещаясь и постоянно угрожая ударом, но решающего сражения не будет. Это так?
– Да, так…
– Вот и хорошо. Пусть себе покрутятся, потанцуют. Заодно – и командиры потренируются в вождении войск. Думается мне, есть у заговорщиков такой прыщ, такая узловая точка… И я ее собираюсь пощупать. Нет-нет, государь, не вмешивайтесь! Поверьте, это мое личное дело, и решать его мне!
С тем я и отбыл. В свой замок, естественно. И бойцы со мной. Русу я объявил наряд вне очереди и обязал его провести не менее пяти боевых тревог – как днем, так и ночью. Потом подумал: а кого же я наказал? Но плюнул и ничего отменять не стал.
А стал я готовиться к встрече с регистратором. Благо необходимые устройства я в храме получил.
* * *
На отлов регистратора я потратил два дня. Два дня я мотался по намеченным точкам, летал над лесами, как воробушек, но капсулу засечь не смог. Мы поменяли больше пяти лагерей – бойцов я держал на удалении километров в десять и близко к месту поисков не подпускал. Не их это дело – регистраторов отлавливать. Наконец перед самым закатом солнца второго дня я эту капсулу обнаружил. Видимо, регистратор тоже не сидел без дела и мотался то к графу Толдину, то куда-то еще. И место своего базирования он, естественно, менял. Но оставался в каком-то определенном «боевом позиционном районе». И я его, наконец, нашел.
Я был настолько взвинчен всей этой суматохой с поисками, что не придумал ничего лучше, как подъехать на Буцефале под брюхо его капсулы, определенной датчиком массы, воткнуть в землю меч, привязать коня, чтобы он не сошел с нужного мне места, и взлететь к борту корабля.
Там, в воздухе, я сделал вид, что вытираю ноги о коврик, и постучал по невидимой, но излучающей тепло металлической поверхности. Тук-тук!
– Да-да, Онто! Заходи, заходи, я жду тебя! – раздалось из скрытых динамиков, и рядом, метрах в двух, открылся провал. Я пролевитировал к нему и вплыл в маленький шлюз.
Внешний люк закрылся, и мне в лицо ударила струя газа…
* * *
– Вот мы и встретились, Онто, мальчик мой! – Лицо овеяло ветерком с медицинским запахом, и я открыл глаза.
Рубка, а может, и каюта, была невелика. Все стеновые панели были заняты экранами, экранчиками, какими-то тумблерами и шкалами приборов. Мягкое, приглушенное освещение. Легкий, едва различимый шум то ли вентиляторов, то ли кондиционера. Я был усажен в удобное анатомическое кресло. На руки и ноги наложены жесткие скрепы. И дергаться не надо. Замуровали, демоны! Я с интересом смотрел в лицо регистратора. Ничего так лицо, приятное. Только глазки бегают, неспокойные глазки.
– Как вас зовут? – мягко обратился я к нему. – Назовитесь, пожалуйста, а то от первой нашей встречи у меня в памяти остался только ваш голос.
Регистратор едва заметно дрогнул, но постарался не показать своей заинтересованности. Интересно – в чем?
– Вы можете назвать меня… Земляк! Да, Земляк.
– Тогда уж лучше – брателло… а, земеля? Не успел зайти – усыпили, связали. Где ты этому научился, братан? У реальных пацанов?
– Замолчите! Это не ваш стиль! Я поступил так в целях вашей же безопасности.
– Вот как! Вы думаете, что я сразу схватил бы вас за горло? А вы бы меня – хррясть, и напополам, да?! А вы не боитесь, что я могу убить вас и так – связанным?
Регистратор коротко хохотнул. Не поверил. Ну и не надо. Я плавно и бесшумно опустил на место поднятую за спиной регистратора тяжелую на вид штуковину непонятного предназначения. Работает, однако! Пока подождем, поговорим. Я сбросил первый чип для Адриана.
– Не нужно, Тур, я слышу и все вижу. Осторожно, он пытается ментально воздействовать на тебя… – прошелестел в голове голос Адриана.
Хорошо! Просто здорово! Я не один.
Да, действительно, сейчас я стал ощущать какое-то давление, нет, не давление… какую-то тяжесть в голове. Ну, давай, давай, померимся… сам знаешь чем. Я не то чтобы активно сопротивлялся, нет. Я просто не давал регистратору захватить мой мозг. А он был бессилен что-либо сделать. Побледнел, лицо покрылось каплями пота. Наконец он сдулся и выдохнул: «Как? Как вы сумели противостоять мне? Неужели…»
– Он бессилен против тебя, Тур… – прокомментировал очевидное Адриан. – Ты сильно вырос, сынок!
Регистратор сбивчиво понес какую-то чушь. Оказывается, ему, с его отточенным новейшими методиками, ограненным в прочнейший бриллиант мозгом ученого и администратора, смог противостоять дикарь из неразвитого мира! Про то, что он сам заложил мне в голову лучшие наработки своего мира, он, видимо, и не вспомнил. А то, что его ограненный, но небольшой бриллиант, размером в карат, мог, просто по теории вероятности, столкнуться с алмазом «Куллинан», который получился из неразвитого мозга дикаря с Земли, плюс новейшие разработки Мира-основы, плюс воздействие на мой мозг Адриана, – он и не подумал! Ну, а я ему об этом не сказал. Хотя я тоже хорош, хвастаться начал, скромнее надо быть, скромнее… Насчет алмаза «Куллинан» я, конечно, ляпнул от фонаря, это понятно. Но все же! Эту чуду-юду инопланетную я все же победил! Вот так-то.
– Ну так что, может, развяжете? Поговорим тишком да ладком, а?
– Поговорим, – губы регистратора подрагивали и кривились, – но вы останетесь связанным.
– Если вам так спокойнее – хорошо… Начинайте… прямо с заговора и начинайте, регистратор. Решили досрочно уйти на пенсию? Стать королем?
Не знаю почему, то ли в результате проигранного мне ментального поединка, то ли потому, что наболело, но регистратор начал говорить. А может быть, он был уверен, что его слова я никому не смогу передать? Кто знает…
В общем, мы с Адрианом если и ошиблись, то ненамного. Это был несчастный и задерганный человек. Научная карьера не сложилась, административная тоже шла ни шатко ни валко. Да еще – служебная ошибка, официальное расследование и перевод с понижением. А тут еще и я подсуетился со своим выстрелом… Нервы у мужика и не выдержали, а может – и мозги…
Короче! В больной голове сложился план – имитировать свою смерть в результате взрыва капсулы или еще каким-то способом, вернуться на копию-11, то есть в мир Матери, и активизировать вяло тлеющий заговор, о котором он знал в силу своего служебного положения. Затем помочь мятежникам всей своей технической мощью и устроиться, в случае их победы, в теплом и хлебном месте, подле нового короля, пожиная заслуженные лавры и ведя тихий и мирный образ жизни. Все довольны, все смеются и аплодируют.
– Адриан, да он болен! Тут надо «Скорую» вызывать, не иначе!
– Сейчас вызовем. Тебе развязаться только надо…
А ведь и правда, надо. А то как-то страшно рядом с этим двинутым психом. Глядишь, он и меня пристроит в свою схему лучшей жизни. Ага! В виде ангела бестелесного и в раю. Не хочу! Мне еще жить и жить.