Если дом Тины был погружен в тревожную тишину ожидания, то в соседнем двухэтажном деревянном доме вовсю гремела музыка. Из динамиков на всю катушку, вырвавшись на свободу, гремел тяжелый рок в исполнении группы «Смоки».

Веселая тусовка молодых ребят и девочек лихо отбивала ногами ритм пьесы под названием «Убийца приходит в полночь».

Глядя на окна второго этажа с улицы, можно было подумать, что какое-то древнее племя индейцев совершает обряд жертвоприношения. Музыкальную ткань пьесы то и дело прорезали резкие гортанные крики танцующих. Никто из них не знал, что полчаса назад со дна Лебяжьего озера восстал утопленник-убийца по имени Баркулаб фон Гарт. И сейчас он был уже примерно в часе ходьбы от дома, где балдели под музыку группы «Смоки».

Охваченная азартом, возбужденная компания молодых людей спустилась вниз, где был накрыт импровизированный стол в честь дня рождения Майкла, сына хозяина этого дома. Но самого виновника торжества еще не было. Он должен был появиться в доме с минуты на минуту. Ник, высокий блондин, атлетического сложения, вскочил на кресло и стал привязывать к люстре японские бумажные фонарики.

– Послушай, Мелиса, – сказал он сногсшибательной блондинке с длинными волосами. – Вы же обещали принести с собой закус, а сами тягаете из холодильника все, что вам захочется?

– Но ты же сказал, – ответила ему Мелиса, – что все свалим на Майкла.

– А, черт с ним! Тогда тащи и что-нибудь выпить.

– А ты знаешь, что произошло с астронавтами, которые высаживались на Луну? – спросил у Ника рыжий парень по имени Боб.

– Что?

– Они прилетели на Луну, – принялся рассказывать, расставляя на столе рюмки, Боб, – Армстронг и еще двое, не помню, как их звали… Ну, а потом, уже на Земле, с ними стали происходить всякие странные вещи. С каждым что-то разное, но все равно истории приблизительно одинаковые…

– И какие же это истории? – спросила у Боба вошедшая в комнату длинноволосая шатенка Лора.

Она подошла к креслу и мягко, как кошка, опустилась в него. Ее приятель, длинноволосый Клод, сидел рядом, забросив ноги на спинку мягкого соседнего кресла, и углубившись в свои мысли. Он и его подруга уже успели пропустить по рюмочке, и сейчас им было очень даже хорошо.

– А история заключается в том, – продолжал свой рассказ Боб, – что после приземления они все завязали.

– Завязали с чем, с киром? – спросила Лора.

– Не-а, – отвечал Боб.

– С марихуаной? – спросил Ник.

– Не-а, – отвечал Боб.

– Тогда с чем? – спросил стоящий в дверях Эди.

– Они завязали со всей этой астронавтикой или как там еще. Кто-то купил себе ранчо, кто-то спятил. В общем, прогулочка эта дорого им обошлась. Чего-то там они увидели. Увидели и сообразили. Сообразили, когда там, на Луне, в шесть раз меньше весили. Понимаете, да? – спросил у ребят Боб.

– Еще бы, – дружно ответили ребята.

– Ну, тогда неплохо и выпить, – закончил свой рассказ Боб.

– Ну уж нет! – вскричал Ник. – Я не позволю без Майкла начинать вечеринку. Не для того мы удрали в эту даль, чтобы просто нарезаться и уснуть. Мы обязательно дождемся его! И уж тогда своего не упустим!

Мелиса подкралась к Нику сзади и закрыла руками его глаза.

– Мелиса! – сразу же отгадал Ник.

– Надо же, – удивилась девушка. – И как ты это отгадал?

– Твои ладони выдают все желания, – ответил Ник. – А такие желания могут быть только у Мелисы!

– Вот уж точно, я своего не упущу! Но только вместе с тобой, Ник!

– Боб? – вдруг сказал молчавший до сих пор Клод.

– А?

– А дальше?

– Что дальше? – не понял его Боб.

– Дальше-то что? С астронавтами?

– Ничего, – ответил Боб, – больше не хотят летать. И все. Черт возьми, где этот проклятый Майкл?

– Не знаю, – тихо ответил Клод и опять спросил у Боба, – а что они еще хотят?

– Чего?

– Что еще хотят астронавты, побывавшие на Луне?

– Спать они хотят, Клод. Пить хотят, курить. У тебя сигареты есть? – спросил Боб у Ника.

– На кухне. В правом кармане моей куртки, – ответил ему Ник.

– Ну, тогда я пошел, – сказал Боб и вышел из комнаты.

– Пойду и я за компанию, – сказал, вставая из кресла, Клод.

– А может наш дружок Майкл вовсе не спешит к нам, – сказала вдруг Мелиса. – Поставил свой старый «Форд» на обочине дороги и развлекается с подружкой? Как ты считаешь, Ник?

– Возможно, Мелиса, – ответил Ник. – И если это так, то я люблю его еще больше за то, что он такой рисковый парень, мой брат Майкл.

* * *

Мелиса оказалась права. Вместо того, чтобы на всех парах мчаться на своем стареньком «Форде» к загородному дому отца, где его ожидала веселая компания ребят, Майкл со своей подружкой Джейн самозабвенно целовался в кабине машины. Они как раз доехали до указателя, сообщавшего, что до Лебяжьего озера оставалось три мили.

– Ну что, Майкл, поехали? – сказала Джейн.

– Погоди еще немножечко, – отвечал Майкл, лаская Джейн.

– О, только не здесь! – возмутилась Джейн.

– Почему? – спросил Майкл.

– Здесь много комаров, – ответила Джейн.

– А я подниму стекло, – нашелся Майкл.

– Поздно, дорогой, – сказала Джейн, отвесив Майклу легкий шлепок по щеке.

– Ты чего? – заорал он.

– А вот еще один, – Джейн шутливо хлестнула его по другой щеке.

– Ты чего дерешься? – возмутился Майкл, схватив Джейн за руки.

Между ними завязалась шутливая возня, в результате которой оба повалились на дно пикапа. Джейн нечаянно задела локтем сигнал машины. Тишину леса огласил пронзительный гудок. Он, словно холодный душ, отрезвил Майкла и Джейн.

– О'кей! Сейчас поедем, – сказал Майкл и начал заводить машину. Но машина не заводилась.

– О, черт, – выругался Майкл. – В самый ответственный момент она всегда подводит меня!

– Что нам делать? – спросила Джейн.

– Придется идти пешком, – ответил Майкл. – К тому же здесь сумка, набитая жратвой и выпивкой. Нас ждут.

Майкл открыл заднюю дверь и вместе с Джейн с трудом вытащил из машины увесистую спортивную сумку.

Через мгновение Майкл и Джейн вошли в лес. Пройдя около мили, они решили сделать небольшой привал.

– Майкл, – захныкала Джейн, – я, кажется, натерла ногу.

– Покажи, – сказал Майкл.

– Нет уж, – сказала Джейн, – я знаю, чем это может закончиться. Покажешь ногу, а окажешься…

– Во мху, – продолжил Майкл.

– Кроме того, здесь еще больше комаров, чем на дороге, – сопротивлялась Джейн.

– Ну, тогда терпи, – обиделся Майкл. И вновь взвалил на себя сумку.

– Ты куда, Майкл? – испуганно залепетала Джейн.

– Я знаю, как нам срезать дорогу, – сказал Майкл, увлекая Джейн в чащу леса.

– Я боюсь, – сказала Джейн.

– Не бойся, Джейн, – подбадривал ее Майкл. – Нам осталось идти всего лишь милю.

– Если бы я знала, что так все будет – ни за что бы не поехала с тобой, – возмущалась Джейн по дороге к дому.

– О, черт, – выругался Майкл, опуская сумку на землю.

– Что случилось? – испуганно спросила Джейн.

– Ничего особенного, – сказал Майкл. – Просто я хочу писать.

– Нахал, – шутливо сказала Джейн.

– От такой слышу, – парировал Майкл, исчезая в ближайшем кустарнике.

Услышав гудок машины, Баркулаб направился к шоссе. Через минуту он вышел на дорогу, где ребята бросили «Форд». Тяжело ступая, утопленник-убийца подошел к машине. Резким ударом он выбил заднюю дверцу и заглянул внутрь машины. Его внимание привлек мешок с палаткой. Одним рывком он разорвал его пополам. Из мешка вывалилась палатка со связкой кольев. Выбрав себе самый длинный и острый, Баркулаб направился в лес, следом за Майклом и Джейн. Лунный свет, пробиваясь сквозь листву, изредка освещал убийцу-утопленника. И тогда пластиковая хоккейная маска становилась очень похожей на череп.

* * *

Отойдя от Джейн, Майкл расстегнул молнию на шортах.

Джейн, оставшись одна, испугалась. И чтобы не было так уж страшно, доставала Майкла.

– Майкл, ты скоро? – спрашивала она.

– Сейчас.

– Ой, Майкл, я боюсь, – испуганно вскричала Джейн.

Стало холодно. Окруживший ее лес наполнялся шорохами, зловещими криками птиц.

– Майкл, – крикнула она, – скорее!

– Иду, – отвечал Майкл, направляясь к Джейн.

И в это самое время страшной силы удар в грудь пригвоздил его к дереву. Майкл даже не успел ойкнуть, как испустил дух.

– Где же ты, – в паническом ужасе вскричала Джейн.

Она увидела выходящую из кустов высокую фигуру. Но это был не Майкл. Маска хоккейного вратаря отливала лунным светом и, казалось, расплывалась в страшной улыбке убийцы-утопленника.

С диким криком Джейн бросилась бежать. Ветки хлестали ее по лицу, цеплялись за одежду, раздирая в кровь кожу на теле. Но как ни старалась Джейн оторваться от погони, расстояние между ней и убийцей неумолимо сокращалось. Спиной она чувствовала, что еще секунда, и убийца ее настигнет. Не выдержав напряжения погони, Джейн остановилась, и в тот же момент острый стальной штырь пронзил ее насквозь. Затем Баркулаб фон Гарт приподнял ее и ударил о дерево. В списке Баркулаба появились первые жертвы.

* * *

Прошло два часа после того, как Джерри покинул дом Тины. И все это время он не находил себе места. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что он должен вернуться к Тине. Оставив веселящуюся компанию в доме Майкла, Джерри направился к дому Тины. Он постучал в дверь. Но никто ему не ответил. Тогда он толкнул дверь и вошел. В одной из комнат он нашел Тину.

– Привет, – сказал Джерри, но Тина ничего не сказала в ответ. Двери открылись, и в комнату вошла мать Тины.

– Ну, что, Джерри, – сказала она, – как проходит вечеринка?

– Неплохо, – ответил Джерри, – если не считать того, что куда-то пропал виновник торжества.

– Ну, ты же знаешь Майкла, – сказала мать Тины. – Наверное, встретил знакомую девушку, и та так вскружила ему голову, что он забыл обо всем на свете.

– Да, это похоже на моего брата, – ответил Джерри. И добавил:

– Миссис Редфорд, я хочу пригласить вашу дочь на вечеринку в дом моего брата, если вы, конечно, не против.

– Ну, что ты, Джерри, – ответила мать Тины, – я буду только рада.

– Вот и отлично, – сказал Джерри, – это все же лучше, чем провести целый вечер в обществе доктора Круза.

– Пойдем, Джерри, – сказала молчавшая до сих пор Тина.

Тина и Джерри исчезли в дверях.

– Куда это они? – поинтересовался доктор Круз, появившись в холле.

– В соседнем доме молодежь отмечает день рождения, вот они и решили немного развлечься, – объяснила доктору Крузу миссис Редфорд.

– Это очень некстати, – сказал доктор Круз. – Мне бы не хотелось прерывать лечение из-за какого-то пустяка и вновь отправлять ее в клинику.

– Но ведь вы сами говорили, что для успешного лечения ей нужны положительные эмоции? – возразила мать Тины.

– Да, но не такие, как эти, – пробормотал доктор Круз и стал подыматься вверх по лестнице.

* * *

Звуки тяжелого рока оглушили вошедшую в дом Майкла Тину. Она давно уже не была в таких больших и шумных компаниях, а сейчас, после долгих месяцев, проведенных в клинике доктора Круза, ей показалось, что она попала на другую планету. Один из парней подскочил к ней и потянул на середину гостиной, горячо шепча что-то на ухо.

– Рок-н-ролл, рок-н-ролл, – разобрала, наконец, Тина смысл произносимого.

– Рок-н-ролл – это кайф, рок-н-ролл – это жизнь, – монотонно повторял парень одни и те же слова, пытаясь втянуть Тину в танец.

Но Тина оставалась молчаливым островком в безбрежном море движения и эмоций.

– Раз, два, три, четыре, раз, два, три, четыре, – отсчитывал вслух парень, кружась вокруг Тины.

Наконец, Джерри пробился к ним и повел Тину к компании, сидящей возле стола. И здесь разговор шел о рок-н-ролле.

– Для меня рок – это понятие, которое целиком себя заключает и целиком себя исчерпывает, – говорил высокий, худой юноша в очках, чем-то отдаленно напоминавший Джона Леннона. Может быть, круглыми очками, а может, длинными волосами.

– Это вся жизнь, – продолжал он.

– А Бог? – спросил сидящий на диване Клод.

– Это путь к Богу. Это тот путь, которым я хочу прийти к смерти. Это моя кровь, которая дана для того, чтобы я сделал что-то реальное. У меня ничего другого нет, и я без рока, считай, не существую… Просыпаюсь, и сразу же врубаю маг… И мне по фиг, что вокруг меня, и какое на дворе правительство. Главное, это во мне. Звучит. Длится. Вот и сейчас, слышите этот пульс? Он наполняет нас одним общим целым и объединяет. Это и есть истинный рок, – он действительно чем-то отдаленно напоминал Леннона.

– А для меня жизнь, – продолжила разговор, выплывшая откуда-то с боку Мелиса, – это кино. Фантастическое кино, в котором я живу. Вот и сейчас, когда вы стоите и о ерунде говорите, я балдею, я торчу… Ах! – Мелиса, не договорив, рухнула в кресло, прямо в объятия Клода.

– Привет, Джерри! – хлопнул Джерри по плечу коренастый парень со шрамом на щеке.

– Привет, привет, старая калоша! – ответил Джерри. – Как ты поживаешь?

– Когда как. Поживаю, малыш, – ответил парень со шрамом и добавил, – познакомил бы меня со своей девушкой.

– Тина, – представил Джерри. – А это мой старый школьный товарищ Томас Браун.

– Я рад.

– Я тоже, – искренне ответила Тина.

– Ну?

– Что ну? – спросил Джерри.

На секунду Джерри, Том и Тина замерли, словно в детской игре «замри», а потом принялись дружно смеяться.

Тина немного пришла в себя. Ее лицо, до этого скованное неприятными воспоминаниями, преобразилось. Оно стало нежным и удивительно привлекательным, и Джерри заметил это. Но заметил это не только Джерри, но и Мелиса, которая уже давно «приударяла» за Джерри, хотя пока и безрезультатно. То, что она увидела, толкнуло ее к поступкам, какие бы могли, по ее мнению, возбудить ревность у Джерри. Мелиса обняла Клода и демонстративно поцеловала его взасос.

– Вот это да! – присвистнул от удивления Том. Но Джерри словно этого и не заметил.

– Ну что, потанцуем, – спросил он у Тины.

– Потанцуем, – ответила Тина. Джерри, смеясь, подхватил Тину и закружил по гостиной в некоем подобии вальса.

– Посмотри, какие вокруг удивленные рожи, – шептал он на ухо Тине. – Видишь?

Но Тина молчала, лишь слегка улыбаясь в ответ. Они остановились возле дверей.

– Тебе грустно? – спросил Джерри.

– Да, наверно, – отвечала Тина. – Мне грустно.

– Хочешь, я тебе что-то расскажу? – предложил Джерри.

– Давай, – тихо согласилась Тина.

Они вышли из дома и сели на ступеньки. Дом был залит светом, а напротив в лесу, словно перед прыжком, замерла тишина.

– Есть у Толкиена одно совершенно потрясающее место, – начал свой рассказ Джерри, – от которого, когда я вспоминаю, у меня мурашки идут по коже. Парень в Англии еще до средних веков, может быть, четвертый, восьмой, десятый – те времена. А может быть, даже раньше, не знаю. В общем, он знал: что-то такое существует. И его все время тащило туда, на Запад, куда они все уплыли. Люди остались здесь, а они-то все уплыли. Туда. И вот он долго тащится, тащится, хочет туда доплыть. И, в конце концов, получается так, что он собирает народ и плывет. И, проплыв сквозь все туманные места, а они в тумане в диком каком-то плывут, и вечер, то есть, уже ночь, и они видят вдалеке-вдалеке огни. Но тут мне уже не хватает слов, потому что я понимаю, что они видят, я понимаю, как это действует. Когда у людей волосы дыбом встают, когда мурашки идут по коже, по хребту. Но то, что он доплыл, уже неважно. Важен факт вот этого проникновения, то, что они увидели огни…

Джерри на мгновение замолчал, а потом продолжил свой рассказ:

– У Питера Билла есть такая книжка – «Последний Единорог». Там есть одна песенка хорошая. И слова хорошие: «Я – королевская дочь, я все могу, все мне можно, все у меня есть, я старею в темнице своей собственной кожи, в тюрьме своего тела. Я бы бросила все, что у меня есть, и пошла бы нищенствовать от двери к двери, только чтобы увидеть твою тень. Один раз, на мгновение, и никогда больше». Песня Единорогу. Я понимаю, о чем тут идет речь. Я знаю это ощущение.

Джерри обнял Тину. Но в это самое мгновение кто-то за его спиной сказал:

– Это к тебе…

– Кто это? – не оборачиваясь, спросил Джерри.

– Майкл Джексон и Мадонна, – был ответ. Джерри обернулся. На пороге дома, в лучах света стояли Клод и Мелиса.

– А я думал Джимми Хендрикс, – сострил Джерри.

– Нет, это не Джимми Хендрикс…

– И не Мадонна, – закончила Мелиса. – Джерри, я тебя весь вечер жду.

– Не жди, – ответил Джерри.

И для того, чтобы закончить этот неприятный для Тины разговор, Джерри вместе с ней вошел в дом. Там по-прежнему было довольно шумно. Длинноволосая красавица Лора объясняла очкастой отличнице Медью, как надо соблазнять парней.

– Понимаешь, – говорила она, – самое главное – это внезапность и неожиданность первого впечатления.

– Как это? – не поняла ее Медью.

– А вот так, – отвечала Лора. – Вчера, например, у тебя были черные волосы, а сегодня – светлые. Позавчера ты носила миди, а сегодня – мини. Поняла?

– Кажется, да, – отвечала Медью. Джерри и Тина прошли в глубь гостиной, где играла музыка.

– Люби меня нежно, – тихо сказал Джерри.

– Что? – переспросила Тина.

– «Люби меня нежно» в исполнении Пресли – это полный кайф, добавил Джерри.

Вслед за ними в гостиную вошли Мелиса и Клод.

– Джерри, – капризно сказала Мелиса, – сними эту идиотскую запись.

– Да? А я ее очень люблю.

– Люби.

К Мелисе с бокалом, полным спиртного, подошел Боб.

– Выпить хочешь? – спросил он.

– Хочу, – ответила Мелиса. – Все время, пока я вижу Джерри вместе с этой… соседкой Тиной, я хочу только одного: пребывать в угаре.

Мелиса взяла бокал из рук Боба и сделала большой глоток.

– Это спирт у тебя, что ли? – изумилась она.

– Спирт, – ответил Боб.

– Предупреждать надо, урод, – возмутилась Мелиса.

Мелиса сделала еще один большой глоток и передала бокал Клоду. Клод тоже выпил, а затем поставил бокал на стол.

– Ладно, пора сваливать, – Мелиса обняла Клода.

– Что?

– Пора идти баиньки, – Мелиса, глядя на Джерри, стала расстегивать на Клоде рубашку.

– Иду.

– Иди.

Затем Мелиса подошла к Джерри и, глядя ему в лицо, сказала:

– Сволочь!

– Кто? – напрягся Джерри.

– Твой брат Майкл! – от Мелисы несло перегаром.

– Не могу согласиться, – ответил ей Джерри.

– Не моги.

– Не могу.

– О-очень содержательная беседа, – подытожил Клод.

– Мелиса, не затевай скандал, – увещевали красавица Лора и Медью.

– А мне плевать, – стала в позу Мелиса. Она потянулась за бутылкой, но Боб перехватил ее руку.

– Мелиса, что на тебя нашло? – сказал он. Но Мелиса не услышала этой фразы. Она подошла к столу, где стоял магнитофон, аккуратно сняла кассету и вонзила в нее нож.

– Что ты делаешь? – возмутился Джерри.

– Я деградирую, – ответила Мелиса.

– Это моя любимая вещь, – сказал Боб.

– Очень хорошо, – Мелиса опустилась на пол.

– Моя любимая запись… – шутливо канючил Боб. – Мне ее мама подарила. На день рождения. Чтобы я мечтал стать как Элвис Пресли. А я надругался над ее светлыми чувствами и не стал.

– Свинья! – Мелиса закатила ему пощечину. Боб присвистнул.

– До, ре, ми, фа, соль, ля, си, до, си, ля, соль, фа, ми, ре, до, – неожиданно пропел Клод.

– Вставай – простудишься, – сказал Мелисе Джерри.

– Да пошел ты…

– И состоялись они, как пара, – съерничал Клод.

В это время в гостиную вошел Джон. Он подошел к столу и стал жадно пить прямо из горлышка бутылки.

Красное вино потекло по подбородку, капая на белую сорочку. Все захохотали, глядя, как он пьет.

Неожиданно, молчавшая до сих пор Тина, напряглась. Ей показалось, что это вовсе не Джон, а совсем другой парень. И изо рта у него действительно шла кровь. Он корчился, пытаясь схватить чью-то руку, но безуспешно.

Страшной силы удар обрушился на его грудь. Тина закричала. Перед ее изумленным взором было то же лицо, точнее, та же маска, что и на озере. А в руках убийца держал стальной штырь, с которого капала кровь.

Тина вскрикнула и в испуге бросилась к двери.

– Тина! Тина! Постой! – кричал ей вслед Джерри, но Тина пулей преодолела расстояние между домом Майкла и своим домом. Взбежав по ступенькам, она замерла, как вкопанная, увидев торчащий из дверного косяка стальной штырь. Точно такой же она видела в руках утопленника-убийцы в своем видении. Тина рванула дверь и вбежала в дом.

– Мама! Мама! – кричала Тина. – Я видела его снова! Он, наверное, убил человека!

На шум в гостиной вышел доктор Круз. В руках он держал газету и большое увеличительное стекло.

– Что опять случилось, Тина? – спросил доктор Круз.

Тина замолчала. Ее внимание привлек заголовок на первой странице газеты, которую держал в руках доктор Круз. Крупными буквами там было написано «Серия жестоких убийств на Лебяжьем озере. Полиция ищет убийцу». Это было похоже на сон.

– Что случилось, Тина? – руки матери встряхнули Тину за плечи.

Очнувшись, Тина тихо сказала:

– Мама, я видела того человека, который вышел из озера!

– И как он выглядел? – опять вмешался доктор Круз.

– На его лице была маска, напоминающая хоккейную, – сказала Тина. – А в руках он держал металлический штырь, которым убил парня.

– И где ты его видела? – продолжал спрашивать доктор Круз.

Тина подробно рассказала о том, что случилось в доме Майкла.

– Послушай, Тина, – мягко сказала мать. – У тебя, как и год назад, начались галлюцинации. Только тогда ты упорно твердила, что видела своего отца подымающимся со дна озера. А теперь вместо него в твоем воображении появился этот человек в хоккейной маске.

– Если вы не верите мне, – взмолилась Тина, – выйдите на крыльцо и взгляните, что торчит из дверного косяка?!

Доктор Круз и миссис Редфорд вместе с Тиной вышли на крыльцо. На том месте, где Тина видела торчащий штырь, ничего не было.

– Он был здесь! – упорно повторяла девушка. – И торчал вот в этом месте.

Она подошла вплотную к дверному косяку. В том самом месте, где мгновение назад торчал стальной штырь, была глубокая рваная дырка. Пораженные увиденным, доктор Круз и миссис Редфорд не могли вымолвить ни слова.

* * *

На другой стороне Лебяжьего озера молодая пара устраивалась на ночлег.

– Мне холодно, Марк, – говорила девушка лет восемнадцати по имени Сильвия. Она вытянула руки над догорающим костром, но холод наступающей ночи был сильнее угасающих углей. Девушка поежилась, а затем стала прыгать с одной ноги на другую, словно спортсмен перед прыжком в высоту. Марк, парень лет двадцати трех, вышел из палатки и посмотрел на Сильвию.

– Смотри, не улети, – пошутил он, намекая на то, что это озеро назвали почему-то Лебяжьим.

– Шутишь? – поеживаясь, сказала Сильвия.

– А что мне еще остается делать! – ответил Марк. – Легли бы рядом – сразу бы и согрелись.

– Нет уж, дорогой, – сказала Сильвия. – Согреть меня может лишь огонь.

– О'кей, – ответил Марк. – Чувствую, что сегодня придется мне играть незавидную роль – Железного Дровосека.

Марк взял топор и двинулся в глубину леса. И вскоре неподалеку от палатки послышались удары топора.

Сильвия же забралась в палатку, зажгла электрический фонарь и стала готовить ужин. Она разложила на белой скатерти грейпфруты, достала бутылку красного итальянского вина, а затем, слегка замерзнув, нырнула в спальный мешок. Блаженная истома разлилась по всему телу, и Сильвия закрыла глаза.

Нарубив дров, Марк возвращался к палатке. Треск сухих сучьев, которые преграждали ему дорогу, напрочь заглушали шаги утопленника-убийцы. Баркулаб фон Гарт, шаг за шагом, приближался к нему. Марк не успел и вскрикнуть, как сильнейший удар в висок опрокинул его на землю. Следующим ударом утопленник-убийца пригвоздил его к земле. Затем он поднял топор и направился к палатке. Услышав шаги, Сильвия открыла глаза.

– Марчик, – нежно сказала она. – Я соскучилась без тебя. Иди ко мне. Но Марк не отвечал.

– Ты что молчишь? – спросила Сильвия. – Хочешь меня испугать?

Но и на этот раз Марк не сказал ни слова. Сильвии стало страшно.

– Ты что молчишь? – закричала она. И в это самое мгновение удар топора вспорол брезент палатки. В образовавшемся отверстии показалась страшная маска Баркулаба фон Гарта. Он вломился в палатку и, не обращая внимания на дикие крики Сильвии, взвалил мешок, в котором она находилась, на плечи.

Затем он вышел из палатки и подошел к дереву. Не обращая внимания на мольбы и крики, утопленник-убийца размахнулся и ударил мешком о ствол дерева. Послышался хруст костей. По мешку расплылись кровавые пятна. Убийца-утопленник поднял топор и исчез в чаще леса. К списку жертв Баркулаба фон Гарта прибавилось еще двое…

* * *

Джерри и Тина стояли на берегу озера и тихо разговаривали. Вышла луна и озарила серебристым светом трепещущие деревья, выделив тени юноши и девушки так, что они как бы стояли в центре черных кругов. Вода в озере дымилась.

Джерри перестал бросать в озеро камешки и посмотрел вверх, в бесконечное звездное поле. Словно услышав его чувства, Тина сказала:

– Ты знаешь, Джерри, в детстве я думала, что, когда вырасту, то обязательно буду летать. И это будет очень просто – залезаешь на крышу любого высокого дома, разбегаешься и прыгаешь. И вместо того, чтобы падать – летишь. Я даже нарисовала чертеж такой машинки, я ее сама выдумала, чтобы просто-напросто стать птицей. Причем, ничего со мной такого не произойдет – у меня не будет перьев, клюва, крыльев – я буду я. Потом все время носила этот чертеж с собой. А вчера в больнице я захотела найти его, искала, искала, и никак не могла понять, куда он подевался. И тогда я достала сигарету, закурила. Я сидела, курила, смотрела на сигарету и вдруг увидела в дыму какие-то зигзаги, чье-то знакомое лицо.

– Доктор Круз?

– Да. Только он и не он вместе… Словно в другом времени… Понимаешь?

– Да. Попробуй еще, – Джерри протянул Тине сигарету. Щелкнул зажигалкой.

– Дым поднимался все выше и выше… Знаешь, Джерри, чего только я не увидела за то время, пока он рассеялся. Даже черепашек… Они будто бы пели, только не помню что… – Тина медленно покачивалась из стороны в сторону, словно в танце.

– А потом я погасила сигарету, пошла в ванную и долго чистила зубы…

– Где ты родилась? – Джерри тихо коснулся ее руки.

– На Лонг-Айленде, – ответила Тина.

– Там красиво?

– Очень красиво. Я всегда думала, что именно так и выглядит сказка, или даже не сказка, а место, пространство, в котором я живу и буду жить всегда. И все люди вообще, все люди, которые живут на земле. Живут именно там, на Лонг-Айленде. И нет никаких стран, материков, а есть только один такой маленький островок изумрудно-зеленого цвета.

– И все люди существуют только для тебя, верно?

– Да, да, – как зачарованная, произнесла Тина.

У нее внутри играла чудная, волшебная музыка, она улыбалась.

– Будто бы звезды журчат, слышишь, Джерри? Тебе это знакомо?

– Да, – ответил Джерри, – мой отец был геологом, и нам часто приходилось переезжать всей семьей с места на место. И все эти города и поселки, в которых мы жили, смешивались в какое-то сплошное пятно… Но одно место я помню отчетливо. Это был какой-то приморский городок, и мы жили почти на самом берегу. Я очень любил бродить по песку, во время отлива, осенью. И вот однажды я наткнулся на мертвого дельфина.

Тина вздрогнула. Джерри прижал ее к себе.

– Он лежал на отмели, весь в водорослях и ракушках. Я перевернул его на другой бок и увидел, что кто-то из местных вырезал ножом на темной коже всего одно слово.

– Какое? – тихо спросила Тина.

– «Любовь».

Свет луны пошел на убыль, так что Джерри почти не видел Тину. Но он чувствовал тепло ее тела, ее дыхание так близко, что у него кружилась голова.

– А когда я поднял глаза, то увидел, что по другую сторону дельфина стоит маленький маль чик лет пяти в грязной желтой майке и смотрит на меня печальными голубыми глазами. И тогда я спросил его: «Как тебя зовут?» А он ответил мне: «Тина». Это был не мальчик, это была девочка. И звали ее Тиной.

Джерри еще крепче прижал к себе Тину и нежно поцеловал ее. Она засмеялась.

– Пусть океан будет морем, – прошептал Джерри.

– И пусть в нем плавают волшебные черепашки…

– Ты очень похожа на мою мать… Жутко… Я видел ее старые фотографии, ты очень похожа на нее. Правда, она одета там по-другому, на ней платье в цветочек, плечи с буфами и такие беленькие-беленькие пуговички, словно жемчужины. Ты любишь жемчуг?

Тина сняла свитер, на груди у нее блеснуло жемчужное ожерелье.

– Не помню, Джерри, но мне кажется, это подарок волшебных черепашек, – улыбнулась она.

– У тебя очень красивая кожа. У тебя очень красивая кожа, – шептал Джерри, целуя ее.

– Но у меня нет платья в цветочек…

– У тебя очень красивая кожа, как у дельфина.

– Ты никогда не говорил мне этого, – Тина закрыла глаза.

– Зато теперь говорю. Твоя кожа отливает морем.

– Я мертвый дельфин, Джерри, – из-под ее длинных ресниц выступили слезы.

Джерри тронул ее глаза губами. Тина выдохнула и пошатнулась.

– Милая Тина, я не знаю, кто вырезал на этом дельфине слово. Я этого не делал.

* * *

После свидания с Джерри, Тина, словно утренняя фея, впорхнула в дом. Миссис Редфорд удивленно посмотрела на нее.

– Это тебе, мама, – Тина протянула ей цветы.

– Где ты их взяла? – удивленно спросила мать.

– В лесу, – ответила Тина.

– Ты была в лесу, а как же твой маньяк-убийца? – поинтересовалась мать.

– Со мной был Джерри, – ответила Тина. – С ним мне ничего не страшно.

Она закружилась по комнате.

В гостиную вошел доктор Круз. Пораженная его взглядом, Тина на секунду замерла, затем, очнувшись, бросилась бежать и через мгновение уже подымалась по ступенькам соседнего дома.

В прокуренной комнате Боб на четвереньках катал Мелису. Та, сидя на спине Боба, курила сигарету, делая одну затяжку за другой. Лора и Салли с Ником, хлопая себя по бедрам, раскачивались в такт музыке.

– Я дебил, я дебил, – бормотал Боб.

– Ты дебил, ты – дебил, – вторила Мелиса.

– И папа – дебил, и мама – дебил. Все дебилы! – гудел Боб. – И все из-за этого дурацкого ящика. В детстве я смотрел все подряд: новости, запуск астронавтов, мультики, бейсбол – лишь бы что-нибудь светилось и двигалось. Вечером родители приходили с работы и оттаскивали меня. Даже врачей приводили.

– Потому что ты дебил, – насмехалась Мелиса.

– Ну, ничего, я куплю себе новый телевизор, – закончил тему Боб.

Во время этого разговора Мелиса все время смотрела на Тину. Та хотела уже уйти, но столкнулась в дверях с Джерри.

– Потанцуем? – предложил он Тине.

– Нет, – ответила Тина.

– Останься, прошу тебя, – настаивал Джерри.

– Не надо, отпусти меня.

В то время, как Джерри пытался задержать Тину, Мелиса набросила на себя пиджак Боба, предварительно перевернув его задом наперед. Затем сказала, обращаясь к Тине:

– Тина, так тебя одевали в сумасшедшем доме? Правда?

Тину словно ударили током. Ненависть переполняла ее сердце. Она впилась глазами в Мелису. Жемчужное ожерелье на шее Мелисы под взглядом Тины вздрогнуло, натянулось. Леска, не выдержав напряжения, лопнула, и жемчужины, словно звезды, рассыпались по полу.

Пораженный увиденным, Джерри не заметил, как исчезла Тина.

* * *

И вновь свет в душе Тины сменился серым сумраком. Она бегала по дому, не находя себе места.

– Я все здесь ненавижу! – кричала она доктору Крузу. – Я ненавижу себя, ненавижу маму! Доктор Круз! Объясните мне, что со мной? Почему я могу воздействовать на вещи?

Доктор Круз смотрел в окно, словно кого-то ждал.

– Тина, – наконец сказал он, – когда ты находишься в состоянии крайнего эмоционального напряжения, ты можешь силой своей воли воздействовать на предметы. И это было доказано в наших с тобой экспериментах.

– Тогда почему вы не верите, что я вижу убийцу, вышедшего из озера? – возмущалась Тина. – Вы не хотите мне помочь? Я задыхаюсь от ненависти.

Двери открылись, и вошла мать Тины.

– Успокойся, – сказала она дочери.

– Хорошо, – не выдержал доктор Круз, – завтра мы возвращаемся в клинику. И если вам нравится, что ваша дочь до конца жизни будет находиться в стенах клиники, то я предоставляю вам эту возможность.

– Нет, нет, – вскричала мать, – что вы! Что вы! Это было уже чересчур. Охваченная злобой Тина напрягла всю свою волю, и в то же мгновение тяжелый телевизор сорвался со стола и полетел в доктора Круза. Доктор Круз успел пригнуться, и телевизор с грохотом ударился об стену над его головой.

– Я не хочу видеть вас! – закричала Тина и бросилась бежать. Но в коридоре ее остановил Джерри.

– Ты куда? – спросил он, схватив девушку за руки. Он думал, что Тина все еще сердится на него из-за Мелисы.

– Да не обращай ты на нее внимания, – уговаривал он Тину. – Она просто стерва!

– Дело совсем не в ней! – с болью воскликнула Тина. – Я знаю, что сегодня ночью случилось что-то ужасное, страшное, но мне никто не верит! – говорила Тина. Затем она замолчала, чтобы через мгновение сказать:

– Послушай, Джерри, у тебя есть фотография твоего брата Майкла?

Джерри вытащил из заднего кармана брюк бумажник и достал фотографию Майкла.

– Боже мой! – тихо простонала Тина, увидев на фото улыбающегося парня, того самого, который привиделся ей в кухне.

– Что случилось? – спросил Джерри.

– Джерри, – сказала Тина, – твой брат Майкл мертв.

* * *

Клара и Сэм, взявшись за руки, сбежали вниз к тихо плещущейся воде. Здесь они остановились, прильнув друг к другу в страстном поцелуе.

– Я люблю тебя, Клара, – тихо сказал Сэм.

– И я тебя, – ответила Клара. – О Боже, ты обжигаешь меня, как вулкан.

Руки Сэма ласкали ее лицо, шею, затем грудь.

– Что это у тебя? – спросил Сэм, когда его рука нащупала прохладный предмет на груди у Клары.

– Медальон.

– А что внутри? – продолжал расспрашивать Сэм, в то время, как его руки продолжали путешествие по телу Клары.

– Божья мама, – ответила Клара.

Она высвободилась из объятий Сэма и побежала вдоль берега, срывая на ходу одежду. Вскоре, совершенно обнаженная, словно русалка, Клара вошла в воды озера.

– Эй, ты, трусишка, – кричала она, – иди ко мне!

– Зачем? – спросил Сэм.

– Я совершу обряд омовения, – объясняла Сэму Клара. – После чего ты будешь допущен в святая святых.

– Это куда? – спросил Сэм, сбрасывая обувь.

– В мое сердце, – отвечала Клара, отплывая от берега.

В тот самый момент, когда девушка нырнула в глубину, жуткие руки Баркулаба фон Гарта обхватили Сэма за шею и стали его душить. И несмотря на то, что Сэм отчаянно сопротивлялся, через несколько секунд все было кончено.

Клара вынырнула из воды. Открыв глаза, она увидела лежавшего на берегу Сэма.

– Помогите! – закричала Клара, но было уже поздно. Жуткая фигура Баркулаба фон Гарта отделилась от берега и исчезла в воде.

Шагая по дну озера, Баркулаб видел, как над ним в отчаянии барахталась Клара. Он схватил ее за ноги и потянул на дно. Клара закричала, но в раскрытый рот хлынула вода. Баркулаб резко потянул ее на дно.

Через минуту на поверхности показалась голова утопленника-убийцы. Он вышел на песок, волоча за собой обнаженное тело девушки. Затем, нагнувшись, он поднял еще один труп и скрылся в лесу.

* * *

А в доме Майкла продолжался веселый спектакль. Джон накинул на себя какую-то рваную сеть, а затем, стоя перед зеркалом, стал накладывать на лицо белый грим.

– Этого мало, – сказал Клод. – Возьми краску и нанеси продольные красные полосы.

– Ты их всех напугаешь, – сказал Пит.

– Вот этого я и добиваюсь. Джон забрался на стол и застыл в позе командора.

– А скажи, – спросил Клод, – зачем тебе такие большие глаза?

– Это для того, чтобы лучше видеть, – отвечал Джон.

– А почему у тебя дрожат руки? – спросил Пит.

– Это потому, что он много пьет, – объяснил ему Клод.

– Дурак, – ответил Джон.

– Сам дурак, – огрызнулся Клод.

– Кто я? – спросил Джон.

– Реверс, – приказал ему Пит.

– Я?

– Ты.

– Я?

– Ты.

– Отомри, – сказал Джон.

– Говорят, ты любишь книги обо всякой мистике? – спросил у Джона Клод.

– Угу, – отвечал Джон.

– Тогда, успехов тебе, – сказал Клод.

– Спасибо, – отвечал Джон.

– На здоровье, – закончил тему Клод. Так они балдели втроем, пока в комнату не вошел Карл.

– Привет, почтеннейшая публика, – расшаркался он.

– Ты кто? – спросил у него Пит.

– Студент, – отвечал Карл.

– Что делаешь? – продолжал «достачу» Джон.

– Учусь.

– Реверс! – приказал Клод.

– Учусь. Учусь. Учусь. Учусь. Учусь.

– Отомри! – вновь приказал Клод. Джон прикурил от спички сигарету, а затем, сделав несколько глубоких затяжек, спросил:

– А все же, как звали трех поросят?

– Ниф-Ниф, Наф-Наф, Нуф-Нуф… – отвечали Клод и Пит.

– А кто съел Красную Шапочку? – задавал далеко не детские вопросы Джон.

– Бабушка…

– А кто освободил Прекрасную Елену? – доставал ребят Джон.

– Серый волк.

– Как его звали?

– Гомер…

– О'кей. Можно начинать, – сказал Джон. – Представление начинается! – с этими словами он распахнул двери, ведущие в гостиную.

Джон, Клод и Пит разом выскочили на освещенный синим светом пятачок и запели песню, лихо отплясывая и стуча в ладоши:

Раздумывая над тем, что случилось, доктор Круз машинально перебирал предметы, лежащие в верхнем ящике письменного стола. Неожиданно его рука нащупала что-то острое. Он выдвинул ящик из стола. Под газетой пятилетней давности лежал огромный стальной стержень. Точно такой, какой описывала в своих видениях Тина.

– Что это, случайность? Или роковой знак судьбы? – спрашивал себя доктор Круз и не находил ответа.

Под утро доктор решил развеяться, чтобы избавиться от непонятных и навязчивых мыслей. Он пошел по направлению к озеру. На бетонных плитах выделялись грязные следы. Доктор Круз нагнулся, чтобы внимательно их рассмотреть. От следов исходил приторный запах перегнившего мяса. И вели они вглубь леса. Доктор Круз смотрел на огромные провалы, по форме напоминающие человеческую ступню, и в его сознании возникал образ утопленника-убийцы, точно такой, каким его и описывала Тина.

Через двести метров он увидел на земле кровь. А когда поднял голову, то увидел зажатое между стволами деревьев мертвое тело парня.

– Его звали Майкл, – почему-то подумал доктор Круз.

Сверкнула молния. И доктор увидел под ногами какой-то блестящий предмет. Он поднял его. Это был стальной стержень. Точно такой же доктор Круз держал в своих руках десять минут назад. Только на этом была запекшаяся кровь.

И еще раз сверкнула молния. Доктор Круз побледнел и, с ужасом отбросив стержень, пустился бежать к дому.

Поднявшись в кабинет, он увидел такую картинку: миссис Редфорд стояла в центре у стола и просматривала записанный доктором Крузом сеанс психотерапии на экране монитора. Тина говорила:

– Я не понимаю, как это происходит! Не понимаю! Чего вы от меня добиваетесь?! Я не понимаю, каким образом передвигаю предметы! Я ничего не понимаю!

На столе доктора Круза лежал стальной стержень.

На экране монитора доктор Круз выступал перед своими коллегами.

– …В скором времени управление телекинезом станет таким же простым занятием, как и вождение автомобиля. Я подхожу к тому, что скоро смогу открыть механизм этого управления. Миссис Редфорд, почувствовав взгляд доктора, повернулась к нему.

– О Боже! – вскричала она. – Вас совершенно не интересовало здоровье моей дочери! Вы не хотели ее спасти. Она была нужна вам только для грязных корыстных целей, вы хотели вытянуть из нее информацию.

– Вы ошибаетесь, миссис Редфорд, – говорил доктор Круз. – Все это время я занимался лишь тем, что пытался излечить вашу дочь от неприятных наваждений.

– Вы подонок, доктор Круз! – выкрикивала миссис Редфорд, – вы превратили мою дочь в объект для экспериментов!

– Миссис Редфорд, – спокойно сказал доктор Круз, – я на вашем месте избегал бы подобных выражений…

– …Вы привезли ее сюда лишь для того, чтобы провести свой последний чудовищный эксперимент! – миссис Редфорд схватила с письменного стола стальной штырь. – И вы прекрасно понимали – все, что говорила моя дочь о убийце-утопленнике – правда!

– Если вы не прекратите меня оскорблять, я запрячу вашу дочь в психушку до конца ее дней, – пригрозил Круз.

– Вы ублюдок, доктор Круз! – громко сказала миссис Редфорд. – Ваше место не в клинике, а в тюрьме!

Увлеченные ссорой, доктор Круз и миссис Редфорд не слышали, как мимо них по коридору прошла Тина. Услышав последние слова матери, Тина остановилась и стала слушать, о чем они говорили.

– Послушайте, миссис Редфорд, – зло сказал доктор. – Ведь у меня есть отличный повод для того, чтобы навсегда засадить вашу дочь. Тина очень опасна. Она может убивать людей на расстоянии, с помощью телекинеза. И отца своего она убила… тоже с помощью…

Услышав последние слова доктора Круза, Тина бросилась бежать. Она выскочила на улицу. Возле дома стоял старенький «Форд».

– Тина, постой! – кричала ей вслед миссис Редфорд. – Не надо, не уезжай!

Но Тина не слышала.

Взревел мотор, и машина, набирая скорость, понеслась по лесной дороге. Фары «Форда» на мгновение выхватили из темноты оставленный на обочине дороги пикап. Но Тина даже не притормозила. Машина мчалась по лесной дороге все с той же бешенной скоростью.

Вдруг из темноты, прямо перед машиной возник силуэт убийцы-утопленника. В руках он держал проткнутое стальным стержнем тело девушки.

От страха Тина закрыла глаза, и машина, ломая кустарник и подлесок на обочине дороги, уткнулась в огромное старое дерево.

Выскочив из машины, Тина бросилась бежать по направлению к дому Майкла.