Глава 1. Новая техническая задумка Донателло

Избавив мир от очередного непрошеного кандидата на мировое господство, черепашки-мутанты-ниндзя, развалившись, сидели на диване перед телевизором и вяло обсуждали только что увиденные телепрограммы. В этот день ни одна из передач не привлекла их внимание, и поэтому они то и дело переключали каналы.

За это время каждый из них успел съесть по три пиццы, а Рафаэль даже умудрился стянуть у Микеланджело шоколадный батончик «Сникерс» и заесть его четвертой порцией. Тот даже не заметил пропажи. Он с интересом смотрел на экран, где в это время показывали концерт с очередного Лудстогского фестиваля.

Известная рок-звезда Тайкл Мекссон, весело подмигнув телезрителям, пропела визгливым голосом:

Микеланджело и Леонардо тут же подхватили эту известную песенку и вместе с певицей пропели дальше:

Обе черепашки вскочили с дивана и начали выделывать головокружительные па. Тут подал свой голос Сплинтер:

– Эй, друзья, не кажется ли вам, что сейчас слишком позднее время, чтобы орать во все горло на все подземелье?

– Молчите! – запротестовал Леонардо. – Мы ведь так редко слушаем хорошую музыку! По музыкальному телеканалу такие ужасные панк-рэп-песенки передают, что вся съеденная за обедом пицца моментально просится назад!

– Ну, если тебе музыка, передаваемая музыкальным телеканалом, не нравится, – рассудительно произнес Сплинтер, – то ты можешь ее не слушать, переключив телеканал, что, собственно, не мешало бы сделать и сейчас, ведь по шестому каналу как раз передают выпуск новостей.

Не смея перечить своему учителю, черепашки угомонились и снова уселись перед телевизором.

В этот день в городе ничего сногсшибательного не произошло. Никто не объявлял забастовку, не было ни одного пожара. И, если не считать, что один неудовлетворенный качеством приготовления пищи посетитель кафе «У бизона» разбил столиком витрину кафе, а один из рокеров на спор въехал на мотоцикле в зоомагазин, до смерти напугав аквариумных рыбок, можно сказать, что день прошел вполне нормально.

Черепашки вяло прослушали сводку новостей, пока, наконец, на телеэкране не появилась их подружка Эйприл.

– В эфире Эйприл О’Нил с прямым репортажем о новой кондитерской фабрике по производству шоколада, печенья, жвачек и прочих сладостей – «Мэджик Свит». Несколько недель назад все были потрясены известием, что эта, казалось бы, преуспевающая компания разорилась. И только сегодня к нам просочились сведения, что контрольный пакет акций этой компании был скуплен неким гражданином Г. через подставное лицо. Новый владелец фабрики обещал в скором времени провести пресс-конференцию, в которой, как нам стало известно, заверит всех любителей сладостей, что его фабрика и впредь будет выпускать шоколадные батончики, карамель, жвачку, печенье, зефир и пастилу. Более того, из самых компетентных источников мы узнали, что во все сладости, изготовленные компанией «Мэджик Свит», будет добавлен особый ингредиент, химическая формула которого содержится в строжайшем секрете, и эта добавка придаст всем сладостям особую пышность и мягкость. Благодаря этому сладости, как говорится в известной рекламе, действительно будут таять во рту, а не в руках, – улыбнулась Эйприл. – На днях нам представится возможность удостовериться, действительно ли сладости компании «Мэджик Свит» так магически сладки…

Сообщение Эйприл несколько оживило черепашек. Между ними тут же возник спор, какой из батончиков самый вкусный. Как и следовало ожидать, мнения разделились.

– Из всех шоколадных батончиков я предпочитаю «Баунти»! – воскликнул Рафаэль.

– По мне, твой «Баунти» ни в какое сравнение не идет с «Пикником»! – осадил его Микеланджело. – Хотя и «Сникерс» тоже неплох. – Да, кстати, – пошарил он глазами по столику, – где мой батончик?

– Ой, Микеланджело, – сконфуженно опустил глаза Рафаэль, – извини меня, я так увлекся просмотром передач, что не заметил, как случайно съел твою шоколадку. Но ты не волнуйся – я в самое ближайшее время тебе ее верну.

– Но не забудь, приятель, что я люблю «Пикник», – подмигнул Микеланджело.

– Куда вашему «Сникерсу» вместе с «Баунти» до шоколадки «Хершес»! – вступил в разговор Донателло. – «Хершес» – самая лучшая американская шоколадка!

– Друзья! – произнес появившийся в комнате учитель черепашек. – Различные названия шоколадок, батончиков не стоят того, чтобы о них спорили. Ведь, по существу, все они состоят из одних и тех же компонентов!

Черепашки тут же прекратили спор и, посмотрев на учителя, вместе воскликнули:

– И каких же?

Сплинтер деловито взмахнул хвостом и, как обычно в таких случаях, загадочно улыбнулся, поудобнее уселся в кресло и продолжал:

– Просматривая различную рекламу, вы неоднократно слышали, что тот или иной шоколадный батончик, будь это «Твикс», «Хершес», «Пикник» или «Марс», состоит из карамели, ореховой массы с сахаром – нуги или целыми орешками, вкусного печенья, и все это покрывается молочным шоколадом.

Черепашки дружно закивали головами. Но наиболее нетерпеливый из них, Рафаэль, промолвил:

– А как же «Баунти» и кокосовый «Хершес»?

Сплинтер снова хитро улыбнулся:

– Конечно, в любых правилах есть исключения. Начинкой в «Баунти» служит нежная мякоть кокоса. А различные сорта «Хершес» наполняются клубничным, банановым, яблочным сиропом, иногда изюмом, но суть от этого не меняется. В состав шоколадных батончиков входят сахар, глюкоза, сухое молоко, шоколадное масло, мука, жиры, а также различные вкусовые добавки, формула которых, как правило, содержится в секрете.

– Я думаю, эта секретная вкусовая добавка для нас не будет такой большой тайной, если я покажу вам свой новый прибор-адсорбер, – произнес Донателло. – Этот прибор легко сможет выделить в самой вкусной шоколадке любой секретный компонент. Даже на молекулярном уровне.

– Банзай! – закричали Леонардо и Микеланджело.

– Ты, Донателло, гений! Теперь мы сможем значительно улучшить качество и вкус любимой нами пиццы, – поддержал своих друзей Рафаэль. – Давай немедленно испытаем твой адсорбер!

– Я готов, – ответил Донателло. – Правда, в приборе не хватает одной маленькой микросхемы, которая просчитывает все варианты вкуса полученного вещества. Но, впрочем, и без нее можно выделить то, что нам нужно.

– Я бы не спешил с такими выводами, – вступил в разговор Сплинтер. – В серьезных делах никогда не надо спешить.

Вскочившие с дивана черепашки не услышали предостережения учителя. Они с большим воодушевлением и с веселыми криками бросились в мастерскую, по дороге не переставая хвалить Донателло.

– Что бы мы делали, если бы у нас не было такого замечательного техника, как ты! – похлопал Рафаэль по плечу Донателло.

– А по правде сказать, – отозвался Микеланджело, – я давно предполагал, что наш Донателло, пропадая всю неделю в мастерской и периодически опаздывая на обед и ужин, явно занят тем, что изобретает новое техническое усовершенствование или какой-нибудь хитрый прибор.

– Да, – сказал Рафаэль, – без Донателло мы бы не были самыми лучшими технически оснащенными черепашками в мире.

– Не стоит благодарности, друзья, – сконфуженно произнес Донателло. – Если бы моя кожа не была зеленого цвета, то она бы непременно покраснела от смущения.

 

Глава 2. Первое испытание прибора

Черепашки пришли в мастерскую, которая одновременно служила гаражом для черепашьего автомобиля. В углу стоял прибор, напоминающий кухонный комбайн, с той лишь разницей, что из него выходило несколько отводных трубок.

Донателло тут же начал объяснять своим собратьям принцип действия изобретенного им прибора:

– То вещество, которое мы должны разложить на составные части, необходимо положить в эту воронку, – показал он на верхнюю часть прибора. – Сам адсорбер подсоединяем с помощью проводов к компьютеру.

Донателло, не мешкая, включил компьютер и, когда зажегся экран, послал сигнал к изобретенному прибору. На адсорбере тотчас замигали лампочки, показывая, что прибор готов к работе.

Донателло решил разделить на составные части старый, засохший и местами заплесневевший кусочек пиццы, лежащий на столе в коробке еще с позавчерашнего дня.

– Это как раз то, что нам нужно, – произнес он, закидывая пиццу в адсорбер.

Прибор тут же заработал. На экране монитора компьютера через несколько секунд пошли надписи и химические формулы.

– Вот смотрите, друзья, – возбужденно воскликнул Донателло, – мы проводим первоначальную адсорбцию, или грубое разделение. На этом этапе пицца разделяется на физическом уровне.

Черепашки сгрудились около экрана монитора, внимательно следя за происходящим.

– Смотрите, – снова воскликнул Донателло, – этот засохший кусочек пиццы состоял всего из 0,2 % воды, химическая формула которой «аш два о».

– Мне казалось, в пицце воды гораздо больше, – удивленно посмотрел Рафаэль на Донателло.

– Это в только что приготовленной пицце, – отозвался Донателло. – А в нашем случае воду впитала покрывшая пиццу плесень. Видишь – появилась надпись на мониторе.

И точно, на экране выскочила на английском языке надпись «плесень», а затем на латинском языке «мицеллиум». Еще через пару секунд появилась длинная химическая формула плесени.

– Видишь, – усмехнулся Донателло, – плесень, или, как ее еще называют, грибок обыкновенный, содержит в своем составе и воду.

Рафаэль согласно закивал головой, хотя разбирался в химии немногим лучше, чем современный рэп-музыкант в дирижаблестроении.

Тем временем Донателло продолжал комментировать происходящее.

– Итак, мы выяснили, что этот кусочек пиццы состоял из воды, плесени, сахара, соли, муки, кетчупа, сыра и колбасы.

– Из чего состоит пицца, мы и без этого перечисления знаем, – перебил Леонардо своего друга.

– Одну минуточку, – снова произнес Донателло. – Мы сейчас произвели разделение пиццы на первом, более грубом, так называемом физическом уровне и получили вещества, из которых, собственно, и делается пицца, за исключением, конечно, плесени, появившейся уже потом. Теперь мы можем полученное в результате разделения вещество, будь то соль, сахар или мука, расщепить на молекулярном уровне. Например, соль мы можем разделить на натрий и хлор. Но для этого мой прибор нужно усовершенствовать. Однако меня, друзья, не это волновало в моем эксперименте.

Произнеся свою речь, сопровождавшуюся выразительными движениями рук, Донателло вдруг поднялся и, приглашая друзей следовать за ним, отошел к прибору. Он нажал на одну из кнопок, и в этот момент из патрубков аппарата на стол посыпались компоненты, из которых делалась пицца: мука, соль, сахар, сыр, колбаса и кетчуп.

– Нам совершенно необязательно помещать исследуемое вещество в этот аппарат, – Донателло снова продолжал рассказывать о принципах работы изобретенного им прибора-адсорбера. – Если мы нажмем вот на эту кнопку, из аппарата выйдет пушка пищевого клонтотрона. С его помощью мы сможем без особых хлопот разделить любое сложное неорганическое вещество на более простые или, как говорится, перевести это сложное вещество в первоначальное состояние.

– Получается, нам даже не нужно будет покупать новый шоколадный батончик «Мэджик Свит», чтобы узнать, из чего он состоит! – возбужденно воскликнул Рафаэль.

– Получается так, – пожал плечами Донателло.

– О, представляю, – вставил Микеланджело, – несет какой-нибудь толстый обжора в руках шоколадный батончик, уплетает за обе щеки со смаком, а мы этот батончик нашим прибором – раз! – и расщепили. И останется в руках у обжоры химическая формула.

Черепашки дружно посмеялись над шуткой Микеланджело, а Донателло покачал головой:

– Нет, Мик, ты не совсем прав. В руках у воображаемого обжоры останется не химическая формула, а разделенные компоненты шоколадного батончика: какао-бобы, сахар, сухое молоко, жир и другие вещества. Но я свой прибор изобретал не для этой цели. Это, как говорится, только игрушки, когда нечего больше делать.

Рафаэль, Леонардо и Микеланджело, удивленно переглянувшись между собой, хором воскликнули:

– И для чего же нужен твой аппарат?

Донателло доверительно посмотрел на своих друзей, перебирая в уме, по меньшей мере, десятки различных предназначений этого аппарата, и наконец сказал:

– Как вы убедились, друзья, этот прибор может разделять любое вещество и переводить его в первоначальное состояние. Пиццу – на муку, воду, сыр и остальные компоненты. Шоколадный батончик – на какао-бобы, сахар, приправы и так далее. И тогда я подумал: а сможет ли этот аппарат утихомирить, например, ураган или наводнение? Ведь для этого, по существу, нужно выделить предпосылки возникновения того или иного стихийного бедствия. Если наводнение возникает в результате быстрого таяния снегов, то можно воду снова привести в первоначальное состояние, заморозив ее, а если в результате ливневых дождей, то вода легко превращается в пар. Принцип почти такой же, как и при разделении сложного вещества на простые. Только на более глобальном уровне.

– Ну, ты, Донателло, настоящий гений! – похвалил своего собрата Микеланджело. – За такое изобретение тебе нужно дать самую большую премию и наградить орденом Почетного Легиона и Зеленой Черепашьей Подвязкой.

Донателло смущенно опустил глаза.

– С премией и орденами, я думаю, нам стоит еще подождать, – произнес он. – Я на них не претендую. А то, что изобретенный прибор действительно сможет помочь управлять стихией, в этом я глубоко убежден. Я в теории все хорошо просчитал. А на практике в приборах не хватает всего одной микросхемы, чтобы он заработал действительно на полную мощность. Вот уже неделя, как я заказал в специализированном радиоэлектронном магазине «Пестрый ананас» требуемую мне микросхему, – вздохнул Донателло, – но они, обещая выполнить мой заказ в самый короткий срок, до сих пор так и не смогли этого сделать.

– Не стоит волноваться, Донателло! – раздался из глубины канализационной трубы голос Сплинтера. – Пять минут назад почтальон принес уведомление, что в магазин «Пестрый ананас» поступила нужная тебе микросхема. И завтра утром ты можешь приобрести ее ровно в десять часов, когда открывается магазин.

– Банзай! – вырвалось из глоток четырех черепашек.

Их радость можно было понять – с завтрашнего дня изобретенный прибор сможет работать на полную мощность.

 

Глава 3. Удивительные уличные события

На следующий день рано утром, когда солнце еще только появилось на горизонте и первые рабочие и служащие вышли на улицу, спеша по делам и на работу, Донателло натянул на себя синий шерстяной костюм, накинул черный плащ, на голову нахлобучил широкополую шляпу, лицо закрыл огромными темными очками и выбрался из своего подвального убежища в город.

Столь тщательный маскарад ему нужен был для того, чтобы его, одного из героев замечательных комиксов «Черепашки-мутанты-ниндзя», не узнали проходящие мимо мальчики и девочки. Представляете, какое было бы столпотворение! Все дети забыли бы, что они идут в детский сад или в школу, окружили бы бедного Донателло и стали бы просить у него автограф. Донателло, конечно же, не отказал бы ни одному ребенку, и раздача автографов продолжалась бы до самого вечера. Поэтому черепашка-ниндзя шел по улицам города как обыкновенный человек, не привлекая внимания прохожих.

До открытия магазина «Пестрый aнaнac» было еще достаточно времени, и Донателло, не спеша шагая по улице, из-за своих темных очков, которые ему были нужны, в общем-то, как рыбке зонтик, то и дело сталкивался с прохожими.

– Эй ты, четырехглазый карлик, смотри, куда идешь! – визгливо закричала невероятно толстая женщина, на которую он налетел.

При столкновении у женщины выпал из рук хозяйственный целлофановый пакет, и груда замороженных фруктов и лоток яиц упали на землю, выпачкав ее новенькие разноцветные шорты-бермуды.

Она продолжала орать на смутившегося Донателло:

– Ты, очкарик, мои любимые бермуды за тридцать долларов заляпал! На них нет сухого места! Все во фруктово-яичной смеси!

– Зато их цвет уже не так бросается в глаза, – попробовал отшутиться Донателло, ускоряя шаг и стараясь побыстрее отделаться от толстой женщины, пока она провожала испепеляющим взглядом его удаляющуюся покатую спину.

Женщине, конечно, не пришло в голову, что за этим черным плащом скрывается не спина, а твердый черепаший панцирь.

«Главное в этой ситуации – сохранить спокойствие, – думал Донателло. – И, прежде всего, помнить, что ты не должен показывать своего настоящего лица окружающим».

Погрузившись в свои мысли, Донателло снова налетел на какого-то прохожего.

– Ой, простите, виноват! – залепетал он. – Я немного задумался…

Перед черепашкой стоял невысокий мужчина в точно таких же черных очках. «Этот мужчина, наверное, слепой, – мелькнуло в голове у Донателло. – Иначе, зачем при таком слабом солнце надевать солнцезащитные очки?» Черепашка не ошибся в своей догадке. Стоящий перед ним человек с собакой-поводырем действительно был слепым.

Пес с подозрением уставился на Донателло, но никак не мог понять его запаха. Его чуткий нос вдыхал какие-то странные флюиды. По одежде и по размерам это был явно человек, но запах от этого «человека», как от черепахи…

Слепой оттянул озадаченного пса и слегка улыбнулся. Неловкость налетевшего на него человека совершенно не рассердила его. Тот, кто всегда в темноте, привыкает ко всякого рода неудобствам.

– Вы не ушиблись? – снова повторил Донателло. – С вами все в порядке?

– Все нормально, приятель, – ответил слепой. – Только ходи, пожалуйста, не так быстро! В спешке ты можешь не заметить самого интересного.

– Да, сэр, конечно, мне, наверное, нужны новые очки.

Донателло с извинениями отступил назад, резко повернулся и со всего размаху стукнулся о счетчик на автомобильной стоянке, из которого моментально посыпались десятицентовые монеты.

«И надо же такому случиться! – со злостью подумал Донателло. – Не успеешь выйти на улицу, как с тобой происходят всякие несчастья… А до открытия магазина еще целых полчаса! Как раз этого времени хватит, чтобы, не привлекая внимания прохожих, забросить в счетчик автостоянки все рассыпавшиеся по асфальту монеты…»

Занявшись этим вполне благопристойным для всякого добропорядочного гражданина делом, Донателло совершенно не обратил внимания на то, что вокруг него начали происходить странные события…

Солнце закрылось плотными облаками. Серенькая погода теперь полностью соответствовала мрачноватому утру нового дня и происшедшими с Донателло мелкими неприятностями.

Слепой мужчина, поговорив с черепашкой, продолжил свою прогулку по улице. Его собака-поводырь все еще думала о странном запахе парня в черном плаще и широкополой шляпе, столкнувшегося с его хозяином. Пес совершенно позабыл о своих прямых обязанностях – быть поводырем для человека. Он вел своего хозяина прямехонько на проезжую часть, да еще к тому же на красный сигнал светофора.

Беспечный хозяин пса, доверившись своему четвероногому другу, бормотал себе под нос:

– Молодец, мой малыш! Действуй так, что бы ни случилось!

Сказанная слепым фраза утешила скорее его самого, чем собаку-поводыря, которая продолжала дремать на ходу.

Слепого мужчину и его пса спасло только то, что в этот день проезжая часть улицы была перекрыта для разметки дороги. Сейчас там не должно было быть ни одной машины, за исключением, конечно, той, что наносила свежую разметку на мостовую. Но эта разметочная машина размером с два поставленных рядом детских велосипеда, вмещавшая в себе двадцатигаллоновую бочку для краски, двигатель и разбрызгиватель с рычажком для управления, не представляла опасности для слепого мужчины и его собаки.

И надо же было такому случиться, что в тот момент, когда слепой с собакой вышел на проезжую часть, рабочий-разметчик сбавил скорость своей машины, слегка прихватил кран подачи краски на мостовую и решил проверить результат своей работы: ровно ли идет линия и не слишком ли толстый слой краски наносит он на асфальт.

Сделай он хоть одну ошибку в разметке этой улицы, находящейся в самом центре деловой части города, и ему придется отправиться работать на какое-нибудь захолустное шоссе в штате Оклахома, где проезжающие мимо на большегрузных автомобилях бесцеремонные водители, уставшие от монотонности дороги, в порядке развлечения будут швырять в него на ходу крашеными жестяными банками из-под кока-колы.

Рабочий-разметчик так увлекся своей работой, так глубоко погрузился в свои невеселые мысли, что совершенно не заметил собаки-поводыря, которая была уже буквально в двух шагах от продолжавшей работать, несмотря на замедленный ход, разметочной машины.

– Хорошая собачка, славная, – продолжал мурлыкать себе под нос слепой, привычно идя по улице и целиком доверяя своей собаке.

Он совершенно не подозревал о том, что на этот раз пес его подвел: через несколько секунд мужчина должен был ввалиться в бочку с краской, находящейся на разметочной машине.

Без всякого сомнения, все бы так и произошло, но в этот момент в дело вступили другие, не зависящие ни от слепого, ни от дорожного маляра обстоятельства.

На противоположной стороне улицы, где Донателло собирал и заново засыпал в счетчик автостоянки рассыпавшиеся монетки, к находящемуся поблизости банку подходила мисс Бригелла Спайк. Она была такая пышнотелая, что преградила дорогу идущему ей навстречу ученому Мережу. Тот, уткнувшись взглядом в складки ее балахоноподобного платья, похожего на наряд куклы Барби, не заметил, как налетел на небольшой лоток продавца механических пингвинов.

Франческо Клуцци, продавец этих пингвинов, был вовсе не продавцом, а мелким воришкой. Этой ночью он залез в склад детского магазина и сумел незаметно вынести оттуда целый ящик веселых механических птичек с пластмассовыми перьями. И вот с утра пораньше Франческо стремился продать как можно больше игрушек по очень низкой цене, пока владелец детского магазина не заметил пропажи и не поднял на ноги полицию.

Выставленные торговцем пингвины были очень симпатичные. Если их завести и слегка тронуть за голову, они начинали с весьма галантным видом ходить по лотку, смешно раскачиваясь из стороны в сторону, прямо как настоящие пингвины. Эти смешные пингвины настолько умиляли проходящих мимо горожан, что редкие из них не покупали маленького очаровательного пингвиненка да еще по весьма доступной цене.

– Берите хорошеньких пингвинов! – таинственно говорил Франческо, будто людям действительно нужно было купить этих пингвинов. – Они принесут вам счастье! Берите птичек, пока они есть!

Продавец завел еще несколько игрушек и пустил их по кругу.

– Налетайте, покупайте механических пингвинов! – предлагал он очередному прохожему. – Всего за двадцать пять центов!

Язык Франческо слегка заплетался. Глаза то и дело закрывались, большие мешки под ними выдавали бессонную ночь, проведенную в магазине игрушек.

– Граждане! Берите же птичек! Продаются механические птички! Если вы их купите, вам всегда будет сопутствовать удача!

Грузная фигура Бригеллы Спайк, проплывавшей мимо, вызвала у Франческо новый прилив красноречия.

– Эй, бэйби, как насчет этой забавной птички? Их расцветка как раз подходит к твоему красивому платью! Возьми птичку, не пожалеешь!

Бригелла Спайк с безучастным видом прошла мимо самодельного лотка продавца птичек, даже не удостоив его взглядом. Франческо тут же перестал изливать на нее свои словесные тирады. Он проводил ее отрешенным взглядом из-под тяжелых век.

И в этот самый момент Бригелла Спайк, расцветкой своего платья действительно похожая на механическую игрушку, вдруг резко остановилась и, покачивая своими круглыми бедрами, шагнула к лотку.

Идущий навстречу ученый Мереж попытался на ходу обойти полнотелую мисс Бригеллу и налетел на лоток с пингвинами.

Самодельный прилавок тут же рухнул, и два десятка механических пингвинов начали разбегаться в разных направлениях.

– О, мама миа! – рассерженно вскричал Франческо. – Будь проклят тот день, когда я связался с этими бестолковыми птичками! – Франческо тут же спохватился и, нагнувшись, стал быстро собирать двигающихся в разные стороны пингвинов в коробку.

– Разложился тут! – кричал на продавца ученый, поднимаясь с колен. – Нигде от этих торговцев покоя нет! По улице нормально пройти невозможно!

Ученый Мереж попробовал подняться, но толкнул девочку Джудди, которая пришла на помощь незадачливому продавцу, тайно надеясь на то, что тот уступит ей одного пингвиненка по более доступной цене. Ученый ударился о девчушку как раз в тот момент, когда она пыталась ухватить одного из пингвинов. Но так как Джудди была на роликовых коньках, то от полученного толчка она резко откатилась назад и на бешеной скорости помчалась вниз по улице.

На ее пути возникла тележка с хотдогами, возле которой стоял репортер шестого телеканала Вернан Пэблик, желающий съесть до начала работы свое излюбленное блюдо – горячие сосиски, запеченные в душистом тесте.

– Тебе с какой приправой? – равнодушно спросил продавец хотдогов репортера.

– Мне все равно, – лениво брякнул Вернан.

Продавец тут же стал прикидывать, с какой приправой подать хотдог. Его размышления были внезапно прерваны. Несущаяся мимо на роликовых коньках девочка Джудди, стараясь не врезаться в лоток, схватилась за его ручку и продолжила свое движение уже вместе с лотком хотдогов.

Хотдог, находившийся до этого момента в руках продавца, оказался во рту незадачливого репортера, и по его белоснежной рубашке медленно поползла желтокоричневая горчичная приправа.

От всего происшедшего Вернан и продавец сосисок лишились дара речи. Первым спохватился продавец. Он хотел было выхватить из рук репортера деньги, которыми тот намеревался рассчитаться за сосиску, но решил, что лучше заняться спасением остальных хотдогов: лоток с сосисками в облаках пара мчался вниз по улице вместе с девочкой на роликовых коньках.

«Если мой лоток опрокинется, – мелькнуло в голове у продавца, – то пропала вся моя сегодняшняя выручка!»

– Мои хотдоги! – остервенело закричал он, сообразив, что к чему. – Остановите, кто-нибудь, лоток! Кто-нибудь, держите! Держите их!

Лоток с хотдогами удалялся от продавца все дальше и дальше. Из него во все стороны лилась горчичная, помидорная, чесночная приправа, образуя на асфальте скользкие дорожки.

Девочка Джудди уже отпустила ручку лотка и на всей скорости въехала в раскрытые двери банка, сбив с ног стоящего возле дверей полицейского.

Лоток хотдогов продолжал нестись по улице, все больше и больше набирая скорость.

– Держите его! Держите! Мои горячие хотдоги! – продолжал отчаянно кричать продавец.

Но никто не собирался преграждать путь лотку, из которого уже начали высыпаться хотдоги.

Пришлось продавцу самому бежать вслед за лотком, но он поскользнулся на лужице из приправ и, проехав на брюхе, как по льду, вслед за девочкой Джудди влетел в раскрытые стеклянные двери банка, снова сбив с ног начавшего уже было подниматься полицейского.

Бешено катящийся по улицам города лоток с хотдогами врезался в стоящую на углу телефонную будку. К счастью, телефонный аппарат в этой будке был неисправен, поэтому в ней никого не было. Будка покачнулась и повалилась на другую будку. Та, по принципу домино, увлекла за собой третью, третья упала на четвертую, и все находящиеся внутри будок звонящие по делам люди оказались в горизонтальном положении. Все они моментально были облиты остатками приправы и засыпаны последними выпавшими из лотка хотдогами.

Невозможно даже представить то изумление и ненависть ко всем продавцам хотдогов, которые испытывали несчастные горожане, оказавшиеся в этот недобрый час внутри телефонных автоматов.

Единственный, кто всему этому обрадовался, был большой королевский пудель черного цвета по кличке Бартоломео. Его хозяйка, находящаяся в последней из свалившихся будок, от испуга выпустила из рук поводок, еще не соображая, что с ней произошло. Пудель, внезапно почувствовавший свободу и увидев такое изобилие вкусных хотдогов, схватил один из них и со всех ног бросился к ближайшему укромному уголку, чтобы там с аппетитом и не слыша ворчания своей хозяйки съесть хотдог, который по своим вкусовым качествам был куда лучше, чем сухой собачий корм «Педигри пал».

– Барт! О Бартоломео, вернись! – истерично закричала женщина, пытаясь вернуть собаку.

Убегающий пудель ее не слышал. Его мысли были поглощены одним: как бы поскорее умять неожиданно свалившийся на него, да еще прямо в зубы, хотдог.

– Бартоломео, вернись, моя собачка! – наконец донесся до ушей пуделя крик выбирающейся из поваленной телефонной будки его хозяйки.

Пес тут же решил, что та хочет отобрать у него добычу, быстро проглотил хотдог и, обернувшись, разразился недовольным лаем.

Этот ожесточенный лай, а также распространяемый вылетевшими из лотка хотдогами запах привлекли внимание собаки-поводыря, и она, уже до этого озадаченная запахами Донателло, вырвалась из рук своего слепого хозяина и сломя голову помчалась к аппетитным хотдогам, толкнув находящегося рядом рабочего-маляра.

Бедолага-рабочий тут же взмыл вверх и опустился вниз головой прямо внутрь лотка.

Посередине транспортной магистрали перед остановившейся покрасочной машиной стоял слепой мужчина. Он лихорадочно махал руками, пытаясь найти конец поводка своей собаки-поводыря. Старания слепого увенчались успехом. Он, как ему казалось, наконец нащупал потерянный им поводок. Но слепой, к сожалению, ошибся, приняв ручку покрасочной дорожной машины за наконечник поводка собаки.

– Ну, мой дружок, – облегченно вздохнул слепой, – ты не должен так поступать! Теперь успокойся, приди в себя!

Уверенный, что его снова поведет собака, слепой, сам того не понимая, начал наносить на мостовую самую причудливую разметку, какая когда-либо наносилась на проезжую часть в городе. По такой кривой линии мог бы следовать разве что последний заводной игрушечный пингвин, которого все никак не мог поймать Франческо Клуцци.

Наконец и эта птичка была поймана. Собрав свое переваливающееся с ноги на ногу стадо, Франческо снова соорудил из ящика что-то наподобие лотка и принялся рекламировать свой незадачливый товар.

– Покупайте птичек! Возьмите пару! Разве они не хороши для вас, почтенная леди?

Но после всего происшедшего Бригелла Спайк уже не хотела смотреть на пингвинов и с равнодушным видом двинулась прочь. Франческо тяжело вздохнул и начал пересчитывать своих пингвинов. По меньшей мере, трех еще не хватало.

Продавец осмотрелся по сторонам. Его взгляд наткнулся на самого последнего пингвина, который продолжал топать на согнувшегося над асфальтом Донателло. Франческо бросился за удаляющимся от него пингвином. Но в этот момент на механическую птичку упал выроненный изо рта рабочего-дорожника окурок непотухшей сигареты. Пингвин тотчас загорелся, однако по-прежнему продолжал идти прямо на Донателло.

Черепашка, занятый своим делом, не замечал ничего из того, что происходило вокруг. Он с недоумением посмотрел на приближающийся к нему горящий предмет.

– Странно, – хмыкнул себе под нос Донателло, – я и не предполагал, что по улицам города расхаживают маленькие горящие птицы! Ни одному мальчику или девочке не придет в голову ради забавы поджечь птицу. Такое может сделать разве что Бип-Боп или Рокстеди.

Донателло приподнял сидящие у него на носу солнцезащитные очки и, наконец, разглядел все как следует.

– Хм, горящий механический пингвин! – снова воскликнул он. – Лучшее, что можно сейчас предпринять, – это накрыть его шляпой, лишив огонь кислорода.

Проделав эту нехитрую операцию, Донателло за несколько секунд потушил горящую птицу. Когда черепашка водрузил шляпу на голову, перед ним, словно из-под земли, вырос продавец пингвинов.

– Ладно, приятель, он твой! – дружески воскликнул Франческо и тут же, не давая черепашке опомниться, продолжал: – Этот пингвин немного поврежден, но я, так уж и быть, продам тебе и горелого. Возьми его всего за двадцать центов!

Донателло попробовал было открыть рот и сказать, что пингвин ему совершенно ни к чему, но неугомонный Франческо добавил:

– Если, приятель, ты не хочешь этого пингвина за двадцать, я могу отдать и за десять. Бери пингвина! Он принесет тебе счастье!

Черепашка понял, что от назойливого продавца ему так просто не отвертеться. Донателло вспомнил, что у него в ладони находится еще одна десятицентовая монетка, только что поднятая с асфальта, и протянул ее продавцу. Тот, довольный, удалился, оставив черепашку наедине с обгоревшей птицей.

Донателло взял в руки пингвиненка и внимательно осмотрел его. Покрывающая игрушечную птицу пластмасса расплавилась. Местами через нее можно было увидеть механическую часть игрушки. Будучи технически образованной черепашкой, Донателло за несколько секунд разобрал механическую игрушку и увидел, что внутри нее находится маленький микропроцессор, как раз такой, которого ему не хватало в изобретенном им адсорбере.

Обрадовавшись, Донателло снова отключился от всего происходящего вокруг него.

 

Глава 4. Донателло – суперчерепашка

Тем временем события на улице перед зданием банка развивались следующим образом.

Донателло, невзначай вспомнив о двух мутантахносороге Рокстеди и кабане Бип-Бопе, совершенно не предполагал, что оба они находились тут же, поблизости. Бип-Боп и Рокстеди, по наущению своего босса Шреддера, в этот ранний час были в центре города, чтобы ограбить банк.

Воспользовавшись тем, что полицейский, стоящий у дверей банка, во второй раз был сбит с ног продавцом хотдогов, кабан и носорог, не дав охраннику подняться, скрутили ему руки на спине.

– Полегче, парни! – завизжал полицейский, совершенно не удивившись тому, что грабители были в звериных масках, ведь все они прятали свои настоящие лица. – У меня в этой руке постоянный ревматизм, а иногда и колики бывают!

– А мы тебе сейчас выпишем самое совершенное лекарство! – съязвил Рокстеди.

– Это какое же? – удивленно захлопал глазами полицейский.

– Чтобы твоя рука больше не болела, – ответил Бип-Боп, – нужно от нее избавиться.

– О нет, парни! – задрожал полицейский. – Я пошутил, у меня рука уже абсолютно здоровая! Я совершенно забыл, что утром принимал лекарство.

Охранник попытался улыбнуться, но у него вышла какая-то кислая гримаса.

– Мы тоже любим шутки! – улыбнулся Бип-Боп.

– Особенно если эти шутки смешные, – добавил Рокстеди.

Охранник согласно кивнул головой, взволнованный вопросом: применят ли два бандита в звериных масках находящиеся у них в руках бластеры?

– Но твоя шутка нам совершенно не понравилась, – снова произнес Рокстеди.

– Если ты и дальше так будешь шутить, мы тебе оторвем руку на самом деле. А пока стой тут на входе и не двигайся! – приказал полицейскому Бип-Боп.

– Я и не двигаюсь, – пролепетал охранник. – Вам, наверное, кажется, что я двигаюсь, а я стою тихо, как мышка.

– Вот так и стой! – ухмыльнулся Рокстеди. – А если будет опасность, то свистнешь.

– Хорошо, – чуть слышно прошептал полицейский.

Войдя внутрь банка, Бип-Боп и Рокстеди заблокировали двери, чтобы изнутри никто не смог выйти, и направились прямо в кабинет директора. Через полминуты пожилой лысоватый директор, к голове которого приставили дуло бластера, был в руках обоих мутантов – кабана Бип-Бопа и носорога Рокстеди.

– Не стреляйте в меня, пожалуйста! – взмолился директор. – Особенно в голову! Это у меня самое уязвимое место!

– А мы-то думали, что это место у тебя находится гораздо ниже, – проворчал Бип-Боп.

Рокстеди рявкнул:

– Открывай-ка, приятель, подвал, а не то я сейчас оторву твое уязвимое место!

– Пожалуйста, пожалуйста! – дрожа от страха, лепетал директор банка. – Вам стоит нажать на этот рычаг и набрать код АЕ-626232.

– Ох, не нравятся мне все эти цифры! – занервничал Рокстеди.

– И мне тоже, – проворчал Бип-Боп. – Я никогда два плюс два не мог сложить. А тут сразу столько…

Оба мутанта гневно посмотрели на директора банка и закричали:

– А ну, открывай быстро двери, не то мы ее выбьем твоей лысой головой!

Директор банка дрожащей рукой нажал на рычаг и, когда из стены выехало табло, набрал код, открывающий двери в подвал.

– Давай; быстрее шевели конечностями! – нетерпеливо подгонял его Бип-Боп.

– Я и так стараюсь, – ответил директор, от волнения во второй раз перепутавший последовательность набора кода.

Наконец код был набран правильно, и перед грабителями распахнулись двери в самое потайное местечко банка, где спрятаны деньги – часть в серебре, часть в золоте, в общем, славная кучка денег.

– Подвал открыт… Это все ваше, – выдавил из себя директор банка. – Берите все как есть. Деньги находятся в полном порядке.

– Не люблю я порядок! – прорычал Рокстеди. – У меня гораздо спокойнее на душе, когда вокруг царят хаос и неразбериха!

– Это мы сейчас мигом поправим! – ответил Бип-Боп, опрокидывая на пол массивный шкаф. – Нам, главное, не забыть вынести отсюда все то, что блестит!

Грабители начали быстро собирать драгоценные слитки в огромный мешок. Они делали это так проворно и умело, словно занимались этой работой ежедневно по восемь часов в сутки. Мощные лапы носорога и кабана выгребали из сейфов и шкафов добычу, не оставляя там ни одного цента.

Наконец весь капитал банка был сгружен в грубый кожаный мешок. Простой человек ни за что в жизни не смог бы даже сдвинуть его. Ну, а для двух мощных верзил – Бип-Бопа и Рокстеди это было проще простого. Между ними возник даже небольшой спор по поводу того, кто же из них понесет добычу первым.

– Ты несешь до дверей банка, – сказал Бип-Боп, а я – от дверей до машины.

– Э-э-э, нет! – возмутился Рокстеди. – Помнишь, когда мы в прошлый раз грабили кассу консервного завода, то ты решил снять пробу с залитого в банки свежеприготовленного джема и поэтому отстал от меня. Мне пришлось самому нести вырученные деньги до машины.

– Но я же не виноват, что на всем консервном заводе не нашлось ни одной открывалки и мне пришлось есть джем вместе с банками, поэтому я так отяжелел, что с трудом вышел!

– Ладно, – махнул лапой Рокстеди, – так уж и быть, до двери я понесу, только дай мне слово, если ты по дороге у кого-нибудь заберешь жвачку, то непременно поделишься со мной, ведь мои руки будут заняты.

На этом кабан с носорогом и порешили. Рокстеди взвалил на себя мешок, и грабители поспешили удалиться из подвала…

Внутри здания было уже пусто. Служащие банка и его немногочисленные посетители, словно мыши, затаились по углам и не подавали никаких признаков жизни. Бип-Боп и Рокстеди без особых приключений добрались до дверей и, выбив их плечами, оказались на улице.

– Эй, приятель, твоя очередь нести добычу! – подсказал своему напарнику Рокстеди.

– Мы идем с опережением графика, – ответил Бип-Боп. – Я не вижу машины Шреддера. Моя очередь нести добычу еще не подошла.

Пока Бип-Боп и Рокстеди были внутри банка, находящийся возле дверей полицейский попытался развязать связанные руки и ноги и вызвать подмогу. Но у него так ничего и не вышло. Теперь он стоял в очень неустойчивом положении, больше похожем на позу индийского йога – его плечи вывернулись назад так, что лопатки сомкнулись, как крылья спрыгнувшей с насеста курицы. В таком нелепом положении полицейский с удивлением смотрел на двух пререкающихся между собой грабителей и не понимал, почему они не убегают. Он снова попытался развязать веревки, но и на этот раз у него ничего не вышло.

Неуклюжие попытки охранника освободиться не остались без внимания скинувшего свою поклажу Рокстеди, и он закричал на банковского охранника:

– Эй ты, мерзкий головастик, только пошевелисьи я влеплю тебе заряд между глаз!

– Я окаменел, приятель! – попытался успокоить грабителя полицейский. – Я только попытался размять свои затекшие конечности.

– В таком случае тебе лучше постоять на голове, – промолвил Бип-Боп и за ноги приподнял охранника над землей.

– Эй, Бип-Боп, Шреддер едет! – прикрикнул на него Рокстеди. – Бросай этого копа, бери мешок и быстрей к модулю!

– Я же пытаюсь помочь этому полицейскому! – недовольно проворчал кабан. – Он мне сам сказал, что у него конечности затекли.

Из земли в каких-нибудь трехстах ярдах от здания банка вылез подземный модуль. Шреддер немного ошибся в вычислениях и поэтому не сумел подъехать прямо к дверям, как договаривался со своими помощниками.

– Эй, быстрее сюда, бестолковые придурки! – донесся из машины волевой голос.

Бип-Боп тут же бросил охранника, из кармана которого уже давно высыпались ключи, удостоверение и свисток, и, взвалив мешок на плечи, побежал к машине.

Полицейский, верный своему долгу, видя, что опасность миновала, дотянулся языком до лежащего рядом свистка и изо всех сил дунул в него, лихорадочно соображая, какие действия он может еще предпринять, чтобы предотвратить беспрепятственное исчезновение грабителей с места преступления.

Шреддер в предвкушении крупной добычи потирал от удовольствия руки. Судя по большим размерам мешка, денег на этот раз было достаточно, чтобы скупить акции оставшихся в стране кондитерских фабрик.

Голубая мечта Шреддера, а вместе с ней и надежды его непосредственного босса Крэнга были тут же разбиты в пух и прах в результате ужасного происшествия.

Несущий добычу Бип-Боп увидел, что возле забора, за которым шло интенсивное строительство нового небоскреба, валяются два хотдога. Будучи вечно голодным, Бип-Боп, решив, что Шреддер без него никуда не уедет, и удерживая одной рукой мешок с добычей, другой попытался поднять с земли хотдог. И надо же было такому случиться, что прямо на него сверху опускалась строительная люлька, которой управлял один задумавшийся рабочий. Он совершенно не подозревал о том, что внизу может кто-нибудь находиться, а когда заметил это, было уже поздно.

Устройство передвижения строительной люльки зубцами своего механизма попало на мешок с добычей и выдернуло его из рук Бип-Бопа. В механизме что-то громко щелкнуло, и люлька, вместо того чтобы упасть на кабана, резко взмыла вверх, увлекая за собой подцепленный мешок. Поднявшись вверх на два десятка ярдов, люлька замерла на месте.

Бип-Боп удивленно стоял возле забора, дожевывая поднятый с земли хотдог и не понимая, куда это мог запропаститься мешок, который он только что крепко удерживал на своем плече. Он оглянулся по сторонам, затем посмотрел наверх и понял, что добыча самым натуральным образом выскользнула из его рук. «Как же мне теперь достать мешок?» – подумал Бип-Боп, почесав в затылке.

К нему на выручку бросился Рокстеди.

– Эй, Бип-Боп, – закричал он на ходу, – я залезу на тебя и попробую дотянуться до мешка!

– Хорошо, – вздохнул незадачливый Бип-Боп. – Но ты постарайся побыстрее его достать! Ты ведь знаешь, что я не выношу запаха твоих потных ног, тем более, когда они будут в непосредственной близости от моего пятачка.

Рокстеди без промедления вскарабкался на Бип-Бопа, подтянулся на стропилах к люльке и уже почти достиг мешка с деньгами, но в этот момент стропила, не выдержав тяжести подвешенных к люльке денег и самого Рокстеди, порвались. В одно мгновение все оказалось на земле, кроме мешка с деньгами, который зацепился за крючок большого строительного крана. Кран стащил мешок с люльки и поднял его вверх. Бип-Боп и Рокстеди удивленно посмотрели по сторонам. Вдалеке уже слышался вой сирен полицейских машин.

– Бежим! – крикнул Рокстеди, поднимаясь с земли: – Не то нас сейчас схватят!

– Я мешка с деньгами полицейским не отдам! – ответил Бип-Боп.

Но Рокстеди его уже не слышал. Он со всех ног мчался к модулю Шреддера.

Бип-Боп посмотрел вверх и увидел, что мешок с добычей находится уже слишком далеко. Он хотел подбежать к подъемному крану и взобраться на него, но первая появившаяся возле банка полицейская машина заставила его бросить это занятие и последовать примеру Рокстеди.

Корчившийся на краю тротуара банковский охранник, которому только сейчас удалось освободить свои связанные руки, моментально выхватил пистолет и, проверив обойму, взвел спусковой курок, затем сосредоточенно прицелился.

– Стреляйте, стреляйте, полицейский! – крикнул ему выбежавший из дверей директор банка.

– Да, сэр! – ответил охранник, все еще раздумывающий, куда именно стрелять: в бегущего к модулю, кабана или в сам модуль.

Полицейский решил действовать наверняка. Его неточность в стрельбе на улице могла привести к неоправданным жертвам. Оплошности в такой ситуации быть не должно. Охранник тщательно прицелился, стараясь попасть в открывшуюся дверь модуля, чтобы повредить находившиеся там приборы управления, и нажал на спусковой крючок.

Но как бы тщательно ни прицеливался банковский охранник, ему все равно в этот день не удалось бы попасть в машину грабителей. Дело было совершенно не в том, что полицейский не умел метко стрелять, а в том, что это был один из тех дней, когда за что ни возьмись – ничего не удается.

В момент выстрела охранника Бип-Боп вскочил в модуль, двигатели машины взревели, модуль грабителей моментально ушел под землю с места преступления, и пуля полицейского прошла мимо.

– Идиоты! – в бешенстве орал на своих подчиненных Шреддер. – Сорвали такую блестяще проведенную операцию!

– Это все он! – показал Рокстеди на Бип-Бопа.

– Нет, это все из-за тебя! – возразил кабан. – Ты же сам съел утром мой завтрак, и мне потом ничего не оставалось делать, как набрасываться на любую еду, которая попадалась мне по дороге!

– Заткнитесь, придурки! – прикрикнул на них Шреддер. – Вам ничего нельзя поручить – всегда все испортите!

Выпущенная охранником пуля, пролетев два квартала, попала прямехонько в колесо мчащегося такси, оказавшегося на линии огня. Такси еще некоторое время по инерции проехало по пути своего следования, затем его развернуло и вынесло к тротуару. Машина подскочила на бордюре и приземлилась на старую водопроводную колонку, стоящую в этой части города еще со времени первых поселенцев и оставленную как историческая реликвия. Несмотря на свою старость, колонка по-прежнему функционировала. Из нее моментально брызнул фонтан воды, который сразу же начал наполнять салон машины.

– Этого мне еще не хватало! – закричал в сердцах водитель такси. – Попасть в аварию в центре города! Хорошо, что у меня сейчас нет пассажиров!

Таксист дернул за ручку двери, но ее, как всегда происходит в таких случаях, заклинило.

– Черт побери! – выругался таксист. – Придется вылезать через окно!

Он яростно схватился за ручку окна, но она тут же сломалась, и таксист оказался в довольно глупом положении – он мог утонуть в своей собственной машине.

Вода по-прежнему прибывала.

Обезумев от ужаса, водитель совершенно забыл, что в машине есть еще три дверцы, через которые он бы мог преспокойно выбраться. Вместо этого шофер судорожно схватился за рацию и закричал:

– Диспетчер, диспетчер, я тону! На сорок седьмой! Тону! Тону в фонтане!

Но диспетчер, разумеется, уже не мог его слышать.

Прибывающая вода замкнула электропроводку.

– Диспетчер, пришлите ремонтную машину! – захлебываясь, продолжал кричать шофер.

Он непременно утонул бы в собственной машине, если бы не проходящий мимо Донателло. Черепашка на секунду оторвался от разглядывания устройства механической части пингвина и увидел тонущего в такси человека.

Донателло сразу включился в дело. Он засунул пингвина в карман плаща, оглянулся по сторонам, пытаясь найти какую-нибудь телефонную будку, где бы он смог переодеться в свою форму мощи и мужества и превратиться в героя комиксов – черепашку-ниндзя. К несчастью, все телефонные будки были повалены лотком, и Донателло вынужден был нырнуть в будку фотоавтомата. Переодеваясь, он случайно нажал на кнопку автоматической фотокамеры, и автомат сфотографировал его четыре раза, на четырех стадиях его переодевания и превращения в настоящую зеленую черепашку-ниндзя с фиолетовой повязкой на глазах.

Разоблачающие Донателло фотографии машина выбросила из щели под ноги проходящего мимо мальчишки Пита. Он, разумеется, не мог остаться к ним равнодушным и тут же присвоил их себе. Едва мальчик начал разглядывать снимки, рассказывающие историю чудесного превращения обыкновенного прохожего в настоящую черепашку-ниндзя, как Донателло вырвал фотографии из его рук. Он торопливо разорвал три из четырех фотографий, представлявшие его в неприглядном виде, и оставил всего одну – изображение черепашки-ниндзя в своей боевой форме.

Этой фотографией Пит теперь мог гордиться всю жизнь…

Донателло, не задерживаясь ни на секунду, побежал вниз по улице к месту происшествия. Таксист уже в третий раз погружался в воду, по-прежнему пытаясь передать по рации диспетчеру, чтобы ему выслали ремонтную машину. Он нырнул в глубину под приборный щиток, беспомощно махая руками.

– Диспетчер! Диспетчер! Пришлите помощь! Я тону в собственной машине!

Подбежавший к такси Донателло для порядка постучал в окно.

– Эй, таксист, тебе помочь?

Шофер такси сквозь стекло посмотрел на черепашку и чуть было не захлебнулся, видимо, приняв Донателло за галлюцинацию.

«Наверное, я уже на том свете, – подумал шофер. – Скорее всего, в аду, где, очевидно, обитают большие зеленые говорящие черепахи». Он закрыл глаза и приготовился принять мученическую смерть.

– Приятель, я иду к тебе на помощь! – попробовал успокоить таксиста Донателло.

Он резким движением правой ноги выбил лобовое стекло и без особых хлопот вытащил тонущего человека. Затем черепашка положил таксиста на тротуар и сделал ему искусственное дыхание.

– Где я? – прошептал шофер, приоткрывая веки.

– На сорок седьмой авеню, – весело подмигнул ему Донателло.

– А что с моей машиной?

– Она пока еще принимает водные процедуры, – ответил Донателло, – но это мы сейчас попробуем устранить. Главное – немедленно найти канализационный люк и до прихода ремонтной машины перекрыть кран подачи воды!

Сказав это, Донателло открыл ближайший канализационный люк и нырнул в него.

Через минуту фонтан воды из колонки стал понемногу уменьшаться, пока совсем не исчез. Из машины на асфальт стекали последние ручейки воды.

Донателло вылез из канализационного люка, намереваясь нырнуть в будку фотоавтомата, чтобы там снова переодеться в форму обыкновенного гражданина и забрать своего горелого пингвина, в котором находилась необходимая для адсорбера микросхема. Он незаметно попытался вернуться к фотоавтомату, но, перед тем как войти в него, еще раз быстрым взглядом окинул улицу и мельком взглянул на расположенный в ее конце детский парк, который городские власти специально разместили посреди города, чтобы невинные детские голоса могли постоянно напоминать окружающим об их веселом и беззаботном детстве…

В этот момент в парке одна из нянек поставила своего недавно начавшего ходить питомца на один конец качелей, а сама направилась к другому.

– Вот так, мой маленький Патрик, – ласково говорила нянька малышу, – теперь я встану на другой конец, и мы славно покачаемся…

Умиленный этой трогательной сценкой, Донателло уже одной ногой вошел в будку фотоавтомата, как его зоркий взгляд неожиданно скользнул по крыше строящегося многоэтажного дома, над которым завис большой строительный кран. Черепашка обратил внимание на то, что на крючке крана в весьма неустойчивом положении болтается огромный мешок, готовый в любое мгновение сорваться вниз, как раз на то место, где сидел на качелях простодушный, еще ничего не понимающий малыш.

Так оно и случилось.

Мешок с драгоценным металлом сорвался с крючка и полетел вниз, чтобы превратить в лепешку любого, кто окажется на его пути.

– Сейчас, Патрик, мы слегка покачаемся вверх и вниз, – продолжала говорить нянька своему малышу, не подозревая, какая опасность нависла над ним.

Жизнь младенца была спасена лишь благодаря счастливому случаю. Мешок приземлился на качели рядом с нянькой и опустил другой их конец вниз, запустив маленького Патрика в воздух со скоростью ракеты.

Чудесный полет привел малыша в неописуемый восторг. Маленький Патрик завизжал от удовольствия. Он и не предполагал, что катание на качелях принесет ему столько радости. Крохотный человечек, недавно научившийся ходить, не ожидал, что так высоко взлетит в воздух.

Дети, разумеется, никогда не задумываются над тем, что же будет после. И поэтому маленький Патрик совершенно не представлял, как он опустится на землю. Он только радостно смеялся, достигнув вершины своего счастья в прямом смысле этих слов. В восторге Патрик даже откинул в сторону находящуюся в его руке погремушку.

Однако полет подходил к концу, маленький мальчик начал падать и непременно разбился бы, если бы не подоспевший вовремя Донателло. Он подхватил Патрика у самой земли и, к большой радости не на шутку испугавшейся няньки, посадил его снова на качели.

– Держите своего малыша! – воскликнул черепашка. – И чаще посматривайте на небо, особенно во время падения метеоритов и больших кожаных мешков!

Благодарная нянька рассыпалась в любезностях.

– Спасибо!… Огромное спасибо, зеленый незнакомец!… Я вас благодарю от всего сердца! Спасибо! – заикаясь говорила она, не в силах сказать толком что-нибудь вразумительное.

– Не стоит благодарности, – ответил Донателло и снова побежал к будке фотоавтомата…

Но и на этот раз черепашка не успел переодеться.

Происходящие в центре города необычайные приключения продолжались…

* * *

Выпавшая из рук маленького Патрика на самой вершине его полета погремушка, плюхнулась в стоящее на крыше ведро с краской. Выплеснувшаяся краска разлилась тут же, на крыше, а несколько капель скатилось вниз.

«Кажется, дождь начинается», – подумал проходящий внизу мужчина и, посмотрев вверх, предусмотрительно раскрыл зонтик.

На крыше один из маляров, поскользнувшись на пролитой краске, потерял равновесие, упал, покатился вниз и непременно полетел бы вслед за каплями краски, если бы не зацепился за страховочные канаты.

– Помогите! Помогите! – звал он на помощь своего друга, повиснув на краю крыши и беспомощно дрыгая ногами.

В этот момент, как и следовало ожидать, внезапно налетевший порыв ветра начал сильно раскачивать веревки.

– Эй, там, – снова закричал несчастный маляр, – не раскачивай! Ни в коем случае не раскачивай канат!

– Я и не раскачиваю! – ответил его друг. – Давай! Давай понемножку освобождайся! Держись за мою руку!

Качающийся маляр медленно дополз до своего товарища, взобрался на карниз и только тогда перевел дух.

– Ух, за четырнадцать лет такого не было, чтобы краска сама собой разлилась!

Ему было невдомек, что все это произошло из-за случайно упавшей в краску детской погремушки.

– Ладно, Твиди, успокойся, – похлопал его по плечу товарищ, – все в порядке!

В суматохе оба маляра не заметили, как все то жезлосчастное ведро с краской сползло к краю крыши, качнулось и опрокинулось. Ведро краски вылилось на голову проходящему внизу мужчине, который, удостоверившись, что дождя нет, успел закрыть зонтик.

Человек с ведром краски на голове попытался что-нибудь предпринять, но, ничего не видя вокруг себя, прошел несколько шагов и столкнулся с автоматом, выдающим теннисные мячики.

Из автомата тотчас выскочила и покатилась по тротуару дюжина теннисных мячей. Они устремились прямо к столикам находящегося напротив небольшого летнего кафе под названием «Веселые встречи».

К немногочисленным посетителям вышел владелец этого кафе и произнес:

– Леди и джентльмены, я хотел бы вам представить моего самого веселого друга – любимого уличного мима Джо Молчаливого!

Посетители кафе слабо похлопали в ладоши. Теперь, хотели они того или не хотели, им пришлось смотреть на пантомиму Джо.

Появившись перед публикой с раскрашенными щеками, болтающимися штанами и самодовольной ухмылкой, мим начал свое не слишком блистательное представление. Оно нравилось разве что находившимся вместе с родителями детям. Взрослые же терпеливо взирали на скучноватое выступление мима в ожидании своего утреннего кофе, то и дело поглядывая в принесенные с собой свежие газеты.

Несмотря ни на что, мим Джо Молчаливый продолжал свое представление. Его шляпа взлетала в воздух и, сделав невообразимый пируэт, снова опускалась на голову, а руки двигались настолько ловко, что если бы посетители наблюдали за ним все время, не обращая внимания на поданный завтрак, то у них непременно закружилась бы голова.

Мим был так поглощен собственным выступлением, что не заметил подкатившиеся ему под ноги резиновые теннисные мячики. Наступив на один из них, Джо Молчаливый заговорил. И не просто заговорил, а очень даже громко заорал:

– Что за черт! Откуда здесь эти мячики?

Потеряв равновесие, он упал на спину и покатился прямо на кухню.

Эта часть «представления» мима немного развеселила посетителей кафе.

– Эй, Джо, это уже неплохо! – крикнул один из них.

– Да, покажи-ка еще раз! Эй, Джо, куда ты девался?

И надо же такому случиться, что из дверей кухни вышел разносчик мороженого с полным лотком. Он совершенно не ожидал такого поворота событий и не смог увернуться от наскочившего на него мима. Мороженое разлетелось во все стороны. Одно из них летело прямо в лицо сидящей в кафе Бригеллы Спайк, той самой девушки, из-за которой и началась вся эта кутерьма.

Можно представить себе ужас любого человека, когда он видит летящее прямо на него мороженое… В голове у Бригеллы Спайк промелькнуло что-то наподобие таких мыслей: «Будь проклят тот день, когда я впервые забрела в это кафе! Сегодня я целый час занималась своим макияжем! И если это летящее мороженое попадет в мои накладные ресницы, то весь день пойдет прахом!»

Окаменев от ужаса, Бригелла даже не попыталась увернуться или прикрыть свое густо накрашенное лицо рукой. Макияж Бригеллы был бы непременно испорчен, если бы не расторопность все того же Донателло.

Черепашка был тут как тут. Молниеносным движением руки он, как заправский хоккейный вратарь, отбил мороженое, защитив молодую леди от прямого попадания столь необычного летающего снаряда.

Но, к несчастью, отбитое черепашкой мороженое попало прямо в лицо стоящего позади человека.

– Что? Что это такое? – заикаясь закричал тот, вытираясь носовым платком.

– О, извините, пожалуйста! – воскликнул, оглянувшись, Донателло. – Я и не знал, что вы не любите мороженого!

– Извинить?! – рассвирепел мужчина. – Ах ты, зеленомордое существо!

Он схватил злосчастное мороженое и попытался швырнуть его в Донателло. Но тот вовремя отскочил и со всех ног бросился к будке фотоавтомата, надеясь больше никуда не ввязываться. Быстро переодевшись, Донателло поспешил домой, к своим друзьям, в канализацию.

«C моей стороны, конечно, это был весьма отвратительный поступок – запустить в лицо мороженым этому несчастному человеку, – размышлял по дороге Донателло. – Я даже не смею предположить, что должен чувствовать человек с холодным ванильным мороженым на носу!»

Погрузившись в свои мысли, Донателло дошел до перехода улицы и остановился перед красным сигналом светофора. Наконец светофор замигал, и черепашка готов был уже шагнуть на мостовую, как перед самым его носом промчался грузовик, старающийся проскочить улицу на желтом сигнале светофора.

Если бы в этот момент Донателло был более внимательным, то он заметил бы находящуюся перед ним грязную лужу. Грузовик, промчавшись по этой луже, окатил черепашку с ног до головы. Как и следовало ожидать, водитель грузовика даже не остановил машину, чтобы выйти и извиниться перед тем человеком, которого он только что облил.

«Что ж, – вздохнул Донателло, – люди не всегда благодарят за хорошие поступки».

Перейдя улицу, черепашка прошел еще два квартала, незаметно для окружающих открыл канализационный люк и спустился в свое подземное жилище.

 

Глава 5. Безработный изобретатель Лэнни Витман

Ранним утром этого же дня в совершенно другом конце города на скамейке в скверике перед зданием бюро по трудоустройству сидел темнокожий человек средних лет.

Это был безработный изобретатель Лэнни Витман. Он вертел в руках свое последнее изобретениеигрушку под названием йо-йо, представляющую собой прикрепленный к резинке небольшой шарик, легко помещающийся на ладони, и если манипулировать этим шариком, запуская его то вверх, то вниз, он светился разноцветными огнями и наигрывал популярные мелодии.

Темнокожий человек посмотрел на часы, встал и направился к зданию. По дороге он не переставал забавляться своей игрушкой, и вскоре коридор бюро по трудоустройству наполнился звуками популярной песенки «Крутись, Тайкл Meкссон!»

Лэнни зарегистрировался, отметив свое продвижение в очереди, и снова занялся йо-йо.

– Что ты делаешь, братишка? – спросил его какой-то человек, вошедший в здание следом за ним.

Лэнни не ответил незнакомцу. Он перестал возиться со своей игрушкой, впился взглядом в какую-то висящую на стене инструкцию и сделал вид, что сейчас очень занят.

Задавший ему вопрос человек, видя, что его собеседник не расположен к разговору, принялся приводить в порядок свои растрепавшиеся волосы.

Неожиданно Лэнни повернулся к нему и, заведя свою игрушку, с безразличным видом произнес:

– Крутится и крутится, а остальным до этого не должно быть никакого дела!

Сказав это, Лэнни широко улыбнулся и, сверкнув золотым зубом, единственным среди остальных ослепительно белых зубов, и еще раз посмотрев на часы, направился к двери одного из кабинетов…

Лэнни был безработным уже двадцать третью неделю, или ровно полгода. И за это время он так и не смог найти себе подходящую работу. После окончания этого срока ему перестали бы платить пособие по безработице, которое и так было не столь велико, чтобы вести более или менее приличный образ жизни, достойный любого изобретателя.

Немногочисленные посетители бюро по трудоустройству могли заметить, что при ходьбе Лэнни Витман слегка пошатывался. Разумеется, этому никто не придал большого значения. Такое случается со всеми безработными на двадцать третьей неделе вынужденного бездействия…

Открыв дверь кабинета, Лэнни предстал перед сотрудницей бюро, с безучастным видом сидевшей за стеклянной стойкой. Она слышала уже, наверное, тысячи историй о том, как человек потерял работу и вынужден теперь скитаться в поисках новой. Эта женщина за многие годы сидения за стойкой бюро по трудоустройству потеряла всякое сочувствие к людям, и теперь ее уши, как и сердце, казалось, были сделаны из самого крепкого гранита.

Понимал это и Лэнни Витман, поэтому, войдя в кабинет, он не переставал вертеть своим изобретением.

– Имя? – сухо спросила сотрудница бюро по трудоустройству.

Вошедший лениво зевнул и коротко ответил:

– Лэнни Витман.

Перед глазами женщины, издавая мелодичные звуки, вертелась йо-йо, но она, раскрывая папку Лэнни Витмана, нахмурилась, как будто слышала не музыку, а грохот отбойного молотка.

Женщина долго листала папку, пристально всматриваясь в каждую находящуюся там бумажку. «Уж не хочет ли эта мымра обнаружить в моих бумагах доказательства антиправительственного заговора?» – подумал Лэнни.

Наконец женщина произнесла:

– Вы искали работу, мистер Витман?

Лэнни, не переставая забавляться йо-йо, ответил:

– Конечно, миссис, искал… Искал день и ночь.

Он снова запустил свою игрушку, и она, налетев на маятник стоявших здесь же, в кабинете, стенных часов, разразилась новой мелодией – «Сумасшедший бизнесмен» из репертуара группы «Тонущий автомобиль».

Звуки мелодий уже начинали основательно раздражать сотрудницу бюро, но она пока что открыто не высказывала своего неудовольствия.

– И какую же работу вы хотите? – спросила женщина.

Лэнни на секунду перестал забавляться своей игрушкой, безучастно зевнул и произнес:

– Пожалуй, кухонного рабочего или мойщика посуды в каком-нибудь фешенебельном ресторане. Там хоть можно без проблем хорошенько поесть.

Женщина криво усмехнулась и переложила еще несколько листков из дела Лэнни Витмана.

– Мистер Витман, – произнесла она голосом, не терпящем возражения, – согласно нашим документам, вы уже двадцать три недели находитесь без работы.

– Двадцать две, – поправил ее негр.

Женщина, не слушая его, продолжала:

– Вы же понимаете, чем это вам грозит! Мы больше не сможем выплачивать вам пособие по безработице! – сотрудница бюро взглянула в одну из справок и, выудив оттуда информацию, снова выпалила: – В прошлом июле вас наняли на должность курьера в конторе по сбыту электротехники, но на следующий день владелец конторы вынужден был вас уволить!

Женщина пристально посмотрела на Лэнни Витмана, ожидая, что тот попытается объяснить причину столь быстрого увольнения, но тот продолжал молчать, снова и снова запуская свою игрушку. Казалось, он и не расслышал, что сказала сотрудница бюро.

– Ну, – насупила брови женщина, – чем вы это объясните? Вы должны были доставить товар его владельцу, но клиент этого товара так и не дождался!

Лэнни молча слушал сотрудницу бюро и с безразличным видом продолжал крутить йо-йо. Женщина снова взглянула на бумажку и, не отрывая от нее глаз, произнесла:

– Тут написано, что вы потеряли товар в метро, но я думаю, что это далеко не так.

Неожиданно Лэнни перестал играть и зажал йо-йо в кулаке.

– Вы совершенно правы, – заискивающе улыбнулся он, – но я товар не потерял, у меня его вытащил карманник.

– Телевизор? – удивленно вытаращила глаза сотрудница бюро.

Лэнни покачал головой, поняв, что попал впросак. И как это у него вылетело из головы, что он взял в этой злополучной конторе телевизор и попросту продал его… Именно после того случая удача перестала сопутствовать ему.

– Ах, да, я совсем забыл! – сконфуженно произнес Лэнни. – На меня тогда напали мерзкие грабители, и я вынужден был спасаться бегством, бросив им под ноги этот телевизор.

Сотрудница бюро снова посмотрела в дело. Судя по выражению ее лица, дело Лэнни Витмана превратилось для нее в кусок пергамента, сделанного из темной кожи стоящего перед ней человека.

– Единственная работа, которую вы нашли, была придорожная закусочная на сто двадцать седьмой миле Северо-Западного шоссе, но и там вы проработали всего двадцать восемь минут, – прочла она очередную справку и добавила: – Я думаю, это рекорд в нашем бюро по трудоустройству.

Негр мельком взглянул на женщину и, поймав ее испепеляющий взгляд, криво усмехнулся, опустил глаза и снова стал забавляться своей игрушкой. Йо-йо скользнула к носкам его рваных ботинок, и из нее тотчас полились звуки очередной популярной мелодии.

Витман вспомнил дрянную закусочную на сто двадцать седьмой миле Северо-Западного шоссе, и его рот скривился еще больше. Когда он там работал, его голова была занята совсем другим. Лэнни в то время думал о куда более возвышенных вещах, нежели добавочная порция лука или ложка уксуса для маринада. Именно тогда в его голове зародилась идея йо-йо. Он мечтал о самой замечательной, самой веселой игрушке, какой еще не бывало.

«Творческий человек не может раскладывать французское жаркое в минуту такого вдохновения», – подумал сейчас Лэнни, но его мысли снова перебила сотрудница бюро.

– Мистер Витман, – постучала она о край папки с его делом. – Вы провели двадцать три недели, живя на налоги с хорошо работающих граждан!

– Ну и что? – выпалил Лэнни.

На этот раз нервы сотрудницы бюро не выдержали.

– Вы, вы, вы знаете, кто вы? – чуть не крикнула она, немного заикаясь.

– Только не называйте меня, пожалуйста, лодырем, не говорите так! – перебил ее Лэнни. – Я хочу и умею работать, только на такой работе, которая нравится мне, а не на той, которая нужна вашей конторе!

– В таком случае, – ехидно произнесла женщина, – вы больше не имеете права на пособие по безработице. Вы отвергли все наши предложения, и мы снимаем с себя всякие обязательства по поискам подходящей работы для вас. С сегодняшнего дня вы сами будете о себе заботиться.

В этот момент стоявший позади Лэнни человек чуть слышно сказал:

– Это и есть самый лучший способ отделываться от назойливых безработных. Не правда ли, дружок?

Лэнни искоса взглянул на него и понял, что в этом кабинете ему делать больше нечего. Он зажал в ладони свою игрушку, не спеша повернулся и вразвалочку пошел к выходу, оставляя сотруднице бюро все свои документы, уже не имеющие для него никакого значения.

Выйдя из здания бюро по трудоустройству, ставшего за последние полгода чуть ли не родным его домом, Лэнни почувствовал, что он основательно проголодался. Еще бы! Со вчерашнего дня у него во рту не было ни маковой росинки.

Пошарив по карманам, он нашел несколько центов, за которые можно было купить разве что полпончика и жевательную резинку, которую вчера ему сунули какие-то два расторопных молодых человека.

«Так-так, – подумал Лэнни, подойдя к скамейке, на которой он сидел утром перед тем, как явиться в эту злополучную контору, – если государство не может меня трудоустроить, то придется мне искать работу самому, иначе я вынужден буду питаться вот этой бесплатно полученной жвачкой…»

Негр присел на скамейку, машинально развернул обертку и, засунув жвачку в рот, хотел было выбросить бумажку в стоящую рядом урну. Но то ли от привычки все время чем-нибудь заниматься, то ли из-за отсутствия свежих газет, которые он когда-то читал каждое утро, Лэнни решил узнать, из чего состоит эта жвачка.

Каково же было его удивление, когда он прочел на обертке следующее:

«Дружок, ты хочешь много денег? Если да, то иди к нам! Мы нуждаемся в тебе! Нам нужны все: от программиста компьютера до рабочего-расфасовщика! Наша новая кондитерская фабрика – это самые высокие заработки! Работая у нас на «Мэджик Свит», ты будешь все время отдыхать!»

«Это то, что мне нужно!» – мелькнуло в голове у Витмана.

Его мысли завертелись так же быстро, как и изобретенная им игрушка йо-йо. Лэнни несколько раз перечитал текст. И уже не одна, а несколько, даже десятки мелодий одновременно зазвенели торжественным маршем в его голове. Мысли то разбегались во всех направлениях, то выстраивались в строгом порядке.

– Это мой шанс! – сказал он, поднимаясь со скамейки. – Судя по объявлению, там нужны компьютерщики и, конечно же, изобретатели. Ну, а на фирме, производящей кондитерские изделия, я думаю, всегда можно будет хорошо поесть.

Лэнни аккуратно сложил обертку от жвачки и сунул ее в карман.

Через полтора часа Лэнни Витман сидел перед компьютером в испытательном центре недавно созданной компании «Мэджик Свит», пока что в основном производящей кондитерские изделия. Он конкретно не знал, чем будет заниматься в этой конторе, если пройдет тестирование. Сейчас его совершенно не интересовало, кто является владельцем «Мэджик Свит» и почему такая, казалось бы, очень далекая от компьютерного программирования компания по производству кондитерских изделий совмещает в своей деятельности абсолютно разные вещи.

Кроме Лэнни в помещении находилось еще с десяток таких же людей, как и он. Наконец их всех попросили войти в компьютерный класс.

Как только вошедшие расселись по местам, впереди зажегся огромный экран компьютера и появившийся на экране человек предложил всем заполнить анкеты, а потом ответить на несколько десятков не очень сложных вопросов теста.

«Это совсем неплохо! – подумал Лэнни Витман, пробежав глазами листок. – В мире еще не создано такого теста, который я не смог бы успешно осилить. Но мне пока что не стоит раскрывать всех своих способностей…»

Лэнни Витман с детства был знаком с электроникой. Еще мальчишкой он пробовал конструировать коротковолновые приемники и настраивал их на частоту полиции. Продавая эти приемники некоторым нечестным людям, он смог немного разбогатеть. Позже он разработал аппарат по подслушиванию телефонных разговоров на расстоянии.

Лэнни мог бы сделать на этом карьеру. Но однажды, продав такой подслушивающий аппарат одному из гангстеров, он стал невольным пособником крупного ограбления банка, секретный код сигнализации которого был выведен при помощи изобретенного им аппарата.

Полиция, в конце концов, вышла на Лэнни, и он даже недолго посидел за решеткой, после чего с электроникой было покончено.

Природные инженерные способности у Витмана отошли на второй план, если не считать его поразительной ловкости в компьютерных играх, ходы которых для него были ясны как на ладони. Он феноменально мог просчитать любое действие компьютера, но этого никто не замечал. Лэнни так и остался никем не признанным компьютерщиком-изобретателем-самоучкой.

 

Глава 6. Пресс-конференция мистера Гнэрка

В этот же самый день в офисе телекомпании шестого канала должна была начаться пресс-конференция, заказанная владельцем фирмы «Мэджик Свит» мистером Гнэрком.

Пикантность ситуации заключалась в том, что никто никогда не видел мистера Гнэрка. Его лицо ни разу не появлялось на страницах газет, никто не знал, чем этот мистер занимался, откуда у него деньги и как ему удалось, по существу оставаясь никому неведомым, скупить все акции известной кондитерской фабрики фирмы «Мэджик Свит» и стать ее владельцем.

Имя мистера Гнэрка и его компания стали предметом обсуждения всей прессы, радио и телевидения. Ведь именно мистер Гнэрк и его все более и более разрастающаяся компания дали городу новые рабочие места. Многими журналистами мистер Гнэрк был назван гуманистом года, ведь он сделал для страны очень много полезного. Но главное было то, что он очень понравился детям, так как все кондитерские изделия, на которых стояло клеймо фирмы «Мэджик Свит», отличались изысканным вкусом и, самое главное, доступной ценой. Шоколадки и совсем недавно появившиеся жвачки этой фирмы иногда просто так, бесплатно раздавались всем желающим прямо на улице.

И вот настал день, когда мистер Гнэрк объявил, что впервые появится перед публикой и, что было особенно приятно начальнику шестого телеканала, именно в его студии. Мало того, мистер Гнэрк сообщил, что во время пресс-конференции будет проведена лотерея, в которой каждый номер будет выигрышным, а тому, кто вытянет из лототрона шар-победитель, достанется бесплатная поездка с семьей по странам Южной Америки, где произрастает вечнозеленое шоколадное дерево, чьи какаобобы используются для получения шоколадного масла – главного компонента начинки конфет и шоколадных батончиков.

Все сидящие в зале с нетерпением ожидали приезда мистера Гнэрка.

Пресс-конференцию должен был вести начальник телекомпании Томпсон, маленький человек с небольшим брюшком. Шеф шестого телеканала очень плохо разбирался в людях и почти не разбирался в делах. Видно, поэтому он и стал начальником…

Телерепортер Вернан, с трудом пробившись к своему шефу, показал ему раздобытые через какого-то посредника несколько фотографий.

– Кто это? – рявкнул Томпсон, указывая на фото, где была изображена малопривлекательная неправильно сложенная фигура мужчины с мощным торсом и неправдоподобно маленькой головой.

– Это и есть мистер Гнэрк, шеф! Тот человек, ради которого собралась сегодняшняя пресс-конференция!

Начальник шестого телеканала смягчился. Он стряхнул пепел со своей сигары и, сделав вид, что и так знает того, кто запечатлен на фотографии, произнес уже более спокойным тоном:

– Я и сам вижу, что это мистер Гнэрк! Но, Вернан, ты когда-нибудь научишься соображать? Если у тебя есть фотография этого замечательного парня, то почему она только одна, а на остальных снимках изображены какие-то носороги и свиньи?

– Я и сам не знаю! – попытался оправдаться Вернан, дрожа от страха. – Я эти снимки выменял у одного из помощников Гнэрка. Он мне прислал их по почте.

– Ладно, – махнул рукой Томпсон, – через пару минут мы увидим мистера Гнэрка собственной персоной, а эти снимки можно будет просто списать в архив.

Шеф телекомпании внимательно посмотрел на своего подчиненного и чуть было не разразился хохотом. У Вернана был вид, больше подходящий мусорщику, чем работнику телевидения. Бедняга Вернан так спешил показать своему шефу снимки, что не успел переодеться после утреннего происшествия возле банка. Его костюм и рубашка по-прежнему были заляпаны горчичной приправой.

– Ха-ха-ха! Вернан, ну уморил! – смеялся Томпсон. – В таком виде тебе не пристало появляться перед мистером Гнэрком!

Репортер испуганно хлопал глазами.

– Простите, шеф, не понял? – пролепетал он, не подозревая о том, что его пиджак и рубашка в горчице.

– Иди, идиот, посмотрись в зеркало! – Томпсон указал ему на выход. – И приведи себя в порядок!

Удрученный Вернан быстро побежал в костюмерную. В этот момент в студию вошло несколько гориллоподобных человек, похожих друг на друга как две капли воды. Парни окружали своего босса, высокого плечистого мужчину с удивительно маленькой головой.

Томпсон догадался, что это и есть владелец фирмы «Мэджик Свит» мистер Гнэрк. Шеф шестого телеканала тут же громко произнес:

– Дорогие друзья, коллеги, партнеры, я представляю вам гуманиста года, владельца суперкомпании «Мэджик Свит» мистера Гнэрка!

Все присутствующие в зале тут же зааплодировали.

– Спасибо, спасибо! – произнес Гнэрк, подходя к кафедре. – Добро пожаловать в мир «Мэджик Свит»! Мир магической сладости!

У Гнэрка оказался весьма неприятный писклявый голос, к тому же он говорил довольно развязным тоном.

Суть всего его выступления сводилась к тому, что он хвалил свои кондитерские изделия и тут же предлагал всем желающим их отведать.

После выступления его буквально забросали вопросами находящиеся в зале журналисты.

– Мистер Гнэрк, скажите, пожалуйста, как вы, неизвестный ранее человек, сумели за такой короткий срок стать таким знаменитым?

– Сколько вы вложили денег в вашу компанию?

– Чем еще, кроме выпуска кондитерских изделий, думает заниматься «Мэджик Свит»?

– Мистер Гнэрк, мы все ждем ответов!

Владелец компании «Мэджик Свит» терпеливо подождал, пока иссякнут вопросы, и заговорил уверенно и обстоятельно:

– Сейчас я еще не могу ответить на все ваши вопросы! Еще не настало время! Могу только сказать, что в скором времени благодаря новым технологиям мы сумеем добиться самых низких в мире цен на жвачку, конфеты и шоколадные батончики. С этой целью мы открыли при нашей компании компьютерный центр, где попутно будут заниматься и другими полезными вещами: производством различных программ и компьютерных видеоигр для детей.

Находящейся в студии Эйприл О'Нил голос мистера Гнэрка показался знакомым.

«Где я слышала этот скрипучий голос? – думала Эйприл. – Не мешало бы мне получше узнать, чем этот новый бизнесмен занимался раньше».

Она уже хотела было задать вопрос мистеру Гнэрку, как тот произнес:

– А теперь, господа, я вынужден покинуть вас. Меня ждет моя новая работа. А чтобы вы немного тут позабавились, моя секретарша, миссис Розмари и помощники из моей верной охраны проведут для вас лотерею. Извините меня, – еще раз кланяясь, произнес Гнэрк, – но я должен вас немедленно покинуть.

– Мистер Гнэрк, один вопрос! – крикнула Эйприл О’Нил.

– Все, все! – протестующе вскинул руки Гнэрк. – Уверяю вас, дамы и господа, на сегодня мне пока больше нечего вам сказать!

– Но вы, как истинный порядочный джентльмен, не можете отказать даме! – снова воскликнула Эйприл.

– С вами, мисс Эйприл, мы обязательно поговорим! – усмехнулся Гнэрк, чем немного озадачил журналистку.

Гнэрк в окружении своей охраны вышел из помещения.

Через мгновение в дверях появилась какая-то сердитая дама средних лет, толкающая перед собой лототрон на колесиках. «Очевидно, это и есть секретарша Гнэрка, миссис Розмари, – подумала Эйприл. – Только зачем такой старушке дали в руки лототрон? Она же не сможет его сдвинуть с места…»

Но, к большому удивлению присутствующих, вошедшая женщина толкала полный белых пластмассовых шаров лототрон без особого напряжения. Следом за ней вошли два человека, очень похожих на охранников мистера Гнэрка. Они тащили огромный контейнер, в котором, вероятно, находились выигрышные призы.

Первым, к кому направилась эта процессия, был шеф шестого телеканала мистер Томпсон.

Толкающая лототрон миссис Розмари заученно улыбнулась, выставляя напоказ желтые зубы, придающие ей сходство с запыхавшейся собакой, и придавая своему лицу благодушное выражение. Она заговорила сиплым голосом.

– Мне поручено именно вам предоставить право вытянуть первый шар лототрона!

Поежившись от отвратительной улыбки миссис Розмари, Томпсон заворчал:

– А почему, почему это я должен? Пусть мои помощники начинают, – кивнул он в сторону Вернана Пэблика.

Миссис Розмари его не слушала. Казалось, ее совершенно не волновало то, что скажет про нее любой из находящихся в зале журналистов. Она делала свою работу.

– Первый приз – бесплатная поездка в Южную Америку, в страны, где произрастает шоколадное дерево, – монотонно произнесла она.

И тут же принялась вихлять бедрами, исполняя какой-то южноамериканский танец, то ли ламбаду, то ли румбу.

Этот танец совсем смутил Томпсона, и он снова воскликнул:

– Почему я, почему я должен участвовать в этой дурацкой лотерее?

Но деваться было некуда, и шеф шестого телеканала неохотно взялся за рукоятку лототрона.

– Давайте я выстрелю за вас, шеф! – произнес подошедший Вернан, еще не успевший переодеться в новый костюм.

Он, конечно же, хотел прославиться как самый первый человек, доставший выигрышный шар из лототрона. Но шеф шестого телеканала, известное дело, не хотел никому уступать и ворчал перед этим только потому, что всегда ворчал по любому поводу и без повода.

– Я тебе сам дам, Вернан, эти несчастные два доллара, чтобы ты не лез, куда тебя не просят! – рявкнул он на своего подчиненного и нажал на рукоятку.

Как и следовало ожидать, машина с первого раза не завелась.

– Это вам не в глазок кинокамеры смотреть! – хихикнула находящаяся поблизости Ирма.

Томпсон быстрее завертел рукояткой, белые шарики с веселым постукиванием наконец закрутились в барабане.

Всякая работа, даже бесполезная, завораживает. Так и работа лототрона начала увлекать Томпсона. Он изучал траектории крутящихся шаров, размышляя, можно ли их всех одновременно удерживать в воздухе или собрать в центре.

– Не тяните, мистер Томпсон! – крикнул своему шефу оператор, пододвинувший ближе телекамеру.Вы бы не могли немножко отодвинуться от лототрона, чтобы телезрители видели, как выходит первый шар?

Томпсон тут же развернулся и посмотрел прямо в объектив телекамеры.

– Снимаю, шеф! – снова воскликнул телеоператор. – Улыбнитесь!

– Я никогда не улыбаюсь! – проворчал Томпсон. – Это портит мой образ!

– Шеф! – снова попытался влезть в разговор Вернан. – А вы не разрешите мне первому объявить выигрышный номер?

Томпсон посмотрел на Вернана и, нахмурив брови, процедил:

– Я же просил тебя переодеться, а заодно смыть горчицу с ушей! Я тебя сегодня же уволю за несоблюдение чистоплотности!

– Я сейчас, я только хотел… – сконфуженно произнес Вернан и поспешил удалиться прочь с глаз Томпсона.

В это время барабан лототрона замедлил свое вращение, и из него выкатился первый шар.

– Шеф, смотрите, – крикнул оператор, – какой там номер выпал?

– Почем я знаю, черт возьми! – прошипел Томпсон. – Ведь я же не Юлий Цезарь, чтобы заниматься одновременно несколькими делами!

Наконец выпавший шар остановился в лузе.

– Тринадцать! – прочел вслух Томпсон.

– Тринадцать! – прокричала во все горло миссис Розмари, вытянув шею, как страус, и чуть не оглушив своим криком шефа шестого телеканала.

– Если вы пришли на телевидение, то держите себя в руках, миссис Розмари! – рявкнул на женщину Томпсон, отталкивая лототрон. – И увезите это отсюда!

Миссис Розмари как ни в чем не бывало посмотрела на Томпсона и снова отвратительно улыбнулась.

– Вы должны вытащить еще два номера! – сказала она. – А за этот счастливый номер вы получаете призмайку с надписью «Мэджик Свит» и целый блок шоколадных конфет нашей фирмы!

Тотчас двое верзил вытащили из контейнера майку и попытались напялить ее на Томпсона.

– Ну, нет, нет, только не сейчас! – запротестовал шеф шестого телеканала. – На нас же смотрит многочисленная телеаудитория!

Но двое помощников миссис Розмари не слушали.

Через несколько секунд Томпсон предстал перед телекамерой в надетой поверх пиджака пестрой майке, на которой красовалась надпись «Мэджик Свит,.№ 1З».

– По-моему, вам идет, шеф! – заметил Вернан вполне серьезным тоном. – Я даю вам честное слово!

– 3аткнись, придурок!

– Да, сэр!

Миссис Розмари, снова заученно улыбнувшись в телекамеру и взяв на себя обязанности телеведущего, произнесла:

– Уважаемые телезрители, все, кто купил любое кондитерское изделие фирмы «Мэджик Свит», на обертке которого есть число 13, может получить в любом из магазинов нашей фирмы точно такую же майку.

Сказав это, она повернулась к Томпсону и показала рукой, что тот может снова вращать барабан. Шеф шестого телеканала находился в некотором смятении.

– Ну! – цыкнула на него миссис Розмари. – Вы будете вынимать следующий шар?

– Да, да, – смущенно ответил Томпсон и снова завертел барабан.

Через минуту в лузу выкатился шар.

– Шестьдесят шесть! – заорала миссис Розмари, снова оглушив своим криком Томпсона. – Обладатели жвачек, конфет и шоколадных батончиков с этими номерами тоже получат по майке, а те, у кого на обертке номер 13-66, могут вдобавок получить целый ящик новых шоколадных батончиков.

Двое сопровождающих миссис Розмари верзил, порывшись в контейнере, достали оттуда еще одну майку и снова напялили на бедного Томпсона, уже и без нее исходившего потом. А ведь ему еще раз предстояло крутануть ручку лототрона, чтобы привести в движение барабан…

Томпсон, чуть живой, нагнулся к лототрону, словно находясь под мощным воздействием гипнотического взгляда миссис Розмари.

Никто из сидящих в зале и не предполагал, что миссис Розмари вовсе не человек, а созданный Гнэрком биоробот, распространяющий вокруг себя мощное гипнотизирующее излучение, не действующее разве что на сильных духом людей вроде Эйприл и ее подруги Ирмы, а также, конечно, черепах-ниндзя.

Вся эта лотерея была затеяна для того, чтобы еще больше разрекламировать компанию «Мэджик Свит», и ни тринадцатого, ни шестьдесят шестого номера не было ни на одной обертке, но об этом знал только мистер Гнэрк, владелец огромной компании «Мэджик Свит».

Эйприл каким-то шестым чувством ощутила, что вся эта пресс– конференция и последовавшая за ней лотерея какие-то странные. Сначала до боли знакомый скрипучий голос мистера Гнэрка возбудил в ее памяти смутные неприятные воспоминания, потом поспешный уход того же Гнэрка из студии и брошенная им последняя фраза, предназначенная для Эйприл, озадачили ее, и вот теперь довольно хамское поведение страхолюдины Розмари и ее помощников, которые, по существу, являются гостями студии, вовсе вывели Эйприл из себя.

Опытный взгляд журналистки заметил, что Томпсон уже не в состоянии крутить ручку барабана, и она поспешила на помощь, пытаясь оградить шефа от язвительных насмешек некоторых невыдержанных коллег.

Стоящая перед Томпсоном миссис Розмари со своим лототроном, казалось, выжимала из бедного шефа шестого телеканала все соки, и тот, словно повинуясь какой-то магической силе, снова взялся за ручку барабана. Он попытался ее крутануть, но у него ничего не вышло.

– Мистер Томпсон, вы должны вытащить еще один номер! – настойчиво сказала миссис Розмари, указывая одеревеневшими пальцами на барабан.

– Хорошо, хорошо! – обливаясь потом, шептал шеф шестого телеканала.

– Дайте-ка я вам помогу! – произнесла Эйприл, подойдя к лототрону.

– Да, да, – прошептал Томпсон, уже не в силах ответить что-нибудь вразумительное. Он уже давно пожалел, что согласился участвовать в этой действительно дурацкой лотерее, потому что не предполагал, что она принесет ему такие мучения.

Вместе с Эйприл к Томпсону подбежала и Ирма. Пока миссис Розмари улыбалась своей кривой, ужасной улыбкой в телеобъектив, обе девушки привели в действие барабан.

Каково же было изумление миссис Розмари, когда она увидела, что ее машину крутит не шеф шестого телеканала, а простые сотрудницы, журналистки Ирма и Эйприл! В программе биоробота миссис Розмари такое было не запланировано. Ее крючковатый нос почти уткнулся в лицо Томпсона, один глаз зажмурился, лицо густо покраснело, постепенно принимая все более и более лиловый оттенок, а из ушей начал клубиться пар.

Она решительно шагнула к двум журналисткам и истерично завопила:

– Вы можете сорвать лотерею!

Миссис Розмари попыталась схватиться за рукоятку и остановить вращение барабана, но у нее получилось как раз наоборот. Барабан закрутился еще сильнее, ручка с треском отломилась и осталась у нее в руках.

Находящийся внутри миссис Розмари и управляющий ею микропроцессор подсказал, что через несколько секунд он будет выведен из строя.

– Ой, извините! – тут же воскликнула миссис Розмари.

Схватив лототрон, она бросилась к выходу. Следом за ней направились и ее помощники, увозя за собой контейнер с призами. Не успели они выбежать из зала в коридор, как оттуда раздался оглушительный взрыв. В здании тотчас отключилось электричество, и идущая прямо из студии шестого телеканала передача прервалась.

Через несколько секунд зажегся дежурный свет.

– Уф, – облегченно прошептал Томпсон, – слава Богу, все закончилось…

Пользуясь подходящим случаем, Эйприл тут же обратилась к нему:

– Шеф, вы не позволите мне провести журналистское расследование этого дела? Мне кажется, тут что-то неладно! Не все чисто у этого мистера Гнэрка!

– Хорошо, работайте, – произнес Томпсон, – я согласен на все, что угодно, кроме этой дурацкой машины!

– О, благодарю вас, мистер Томпсон! – вымолвила на прощание Эйприл и, довольная, что получила задание, направилась к выходу.

Эйприл необходимо было переговорить со своими друзьями-черепашками обо всем, что случилось в этот день в студии шестого телеканала.

 

Глава 7. Тайное заседание Крэнга и его помощников

Читатели уже, наверное, догадались, что мистер Гнэрк был не кто иной, как самый умный из всех злодеев на земле ученый-мутант Крэнг, который представляет собой чистый мозг розового цвета, находящийся в искусственном теле созданного им супермена. А имя Гнэркэто имя Крэнг, только прочитанное справа налево. Но таким образом Крэнг скрыл свое настоящее имя, чтобы не привлекать к себе внимания тех, кто знал о нем как о самом омерзительном злодее.

Каким-то чудом сумев возвратиться на Землю из межпространственного измерения «Икс», Крэнг вместе со своими верными помощниками Шреддером, носорогом Рокстеди и кабаном Бип-Бопом задумали в очередной раз завоевать мир. Но теперь Крэнг решил подготовиться к этому завоеванию более обстоятельно. За короткое время он сумел вычислить электронный код нескольких крупных банков и умелыми манипуляциями при помощи компьютера перевел деньги из этих банков на свой счет в Майами. Одновременно Шреддер с Рокстеди и Бип-Бопом провели серию удачных ограблений других банков, не пользующихся компьютерной связью. Получив таким образом стартовый капитал, Крэнг скупил на бирже акции почти всех кондитерских компаний и основал свою под названием «Мэджик Свит».

Шреддер, а тем более Бип-Боп и Рокстеди пока что не понимали, зачем Крэнг делает все это, так как тот пока что не посвящал своих помощников в свои далеко идущие планы.

В конце концов Шреддер, после того как Крэнг обозвал его болваном и тупицей за то, что он вместе с Бип-Бопом и Рокстеди не сумел ограбить очередной банк, не выдержал и накинулся на Крэнга с вопросами.

– Послушай, старина Крэнг! Я и мои помощники не понимаем, что за затею ты выдумал! На все добытые нами деньги ты скупил акции каких-то дрянных кондитерских фабрик и на радость всем детям начал выпускать конфеты, жвачку и шоколадные батончики! Вчера устроил на ненавистном нами шестом телеканале какое-то шоу с пресс-конференцией и лотереей, в результате чего мы лишились нескольких каменных солдат и твоего нового биоробота! Плюс ко всему ты заплатил неустойку за поврежденное здание!…

Стоящие рядом Бип-Боп и Рокстеди согласно кивали головами, поддакивая своему боссу. Шреддер продолжал:

– Неужели ты, Крэнг, отказался от планов завоевания всего мира? Полюбил людей и, перевернув свое имя, сам, из отрицательного героя стал хорошим, добрым парнем, даже получил звание «гуманист года»?! Я думаю, настала пора ответить на все эти вопросы!

– И еще на один, – подал голос носорог Рокстеди, – почему ты объявил главными победителями лотереи каких-то старых сморчков, а не меня с Бип-Бопом? Мы тоже хотели съездить в Южную Америку и покушать шоколада с шоколадного дерева!

– Молчите, придурки! – сверкнул глазами Крэнг. – Во-первых, на главный приз место еще вакантное, а во-вторых, шоколад на шоколадном дереве не растет. Там растут какао-бобы, из которых и производится масло какао. Но вам этого, олухи, не понять!

– А мы бы и от масла какао не отказались! – вступил в разговор Бип-Боп.

– Идиот! Это не то масло, которое ты видишь в магазине, – снова закричал на мутантов Крэнг, – а всего лишь полуфабрикат для производства столь любимого тебе шоколада!

– Крэнг, – подал голос Шреддер, – ты не ответил на мои вопросы! А вы, болваны, – повернулся он к носорогу и кабану, – лучше закройте свои пасти!

– Не горячись, Шреддер! – попробовал успокоить своего приятеля Крэнг. – Я никогда не думал и не подумаю стать хорошим для людей! Ты же меня много лет знаешь. Я отвечу на твои вопросы, но не на все сразу. Я придумал новый способ заставить мир валяться у моих ног!

– Скорее всего, у моих! – поправил его Шреддер.

– И наших тоже! – закивали головами Бип-Боп и Рокстеди.

– Если у меня нет ног, – вскипел Крэнг, – это не значит, что я не умею двигаться и не сумею поколотить тебя!

Сказав это, мускулистое искусственное тело Крэнга подскочило к Шреддеру и двинуло его ногой в живот. Не ожидавший такого поворота событий Шреддер согнулся пополам и захрипел:

– Да, Крэнг, твои аргументы выглядят довольно убедительно!

– Неплохой удар! – сказал носорог.

– Да, нам еще долго предстоит учиться, чтобы овладеть таким мастерством! – добавил Бип-Боп.

В то же мгновение оба мутанта получили по точно такому же удару в живот от Шреддера.

– Эй, босс, за что ты нас так? – заскулил Рокстеди.

– Нам же больно! – вторил ему Бип-Боп, поглаживая больное место.

– Это я вам так, для острастки, – усмехнулся Шреддер, – чтобы вам жизнь медом не казалась! А то, я смотрю, вы потеряли всякую бдительность. И стали, как и Крэнг, добрыми и хорошими.

– Нет, босс, ты не прав! – ответил Рокстеди. – Мы довольно злые и грозные животные-мутанты! Не так ли, Бип-Боп?

– О да, конечно! – согласился кабан со своим товарищем по несчастью.

Удовлетворившись содеянным, Шреддер снова повернулся к Крэнгу.

– И что же ты придумал? – спросил он. – И каков твой план?

– Слушай, – промолвил Крэнг, – мой гениальный план заключается в том, что я, то есть мы, скупаем все остальные акции кондитерских предприятий, которые выпускают сладости: печенье, конфеты, шоколадные батончики, зефир, пастилу.

– А как же насчет поп-корна? – не выдержал Рокстеди.

– Заткнись, идиот! – цыкнул на него Шреддер. – Ты разве не знаешь, что поп-корн делается специальными автоматами, стоящими у больших магазинов?

– Точно, – усмехнулся носорог, – как же это я забыл, ведь на прошлой неделе у входа в ресторан «Maкдональдс» я попробовал такой автомат изучить!

– Жалко только, что от автомата куча лома осталась! – смеясь, добавил Бип-Боп.

– Я все понял! – воскликнул Шреддер. – Скупив акции всех кондитерских предприятий, мы станем их владельцами и сможем, не нарушая законов, уничтожить их, лишив весь мир сладостей!

– Какой же ты идиот, Шреддер! – взвизгнул Крэнг. – Я всегда знал, что ты не умеешь глобально мыслить! Если мы уничтожим принадлежащие нам предприятия, мы не сможем поставить весь мир на колени! Тут нужно действовать иначе!

– Босс, Крэнг прав! – подал голос Рокстеди. – Зачем нам уничтожать кондитерские фабрики, производящие вкусные продукты?

– Мы лучше эти продукты съедим! – добавил Бип-Боп.

– Если вы сейчас же не перестанете подавать свои дурацкие реплики, – прикрикнул на них Крэнг, – то я прикажу каменным солдатам, чтобы они сделали из вас отбивную котлету!

– А что, – промолвил шепотом Бип-Боп, – котлеты мы тоже любим!

– Особенно с чипсами! – добавил вполголоса Рокстеди.

Крэнг не слышал последних фраз двух безмозглых мутантов и вернулся к предмету своего разговора.

– Я скупил почти все кондитерские предприятия, их филиалы и сырьевые базы для того, чтобы стать единственным производителем всех шоколадок, конфет и жвачек! Разоряя конкурентов низкими ценами на свою продукцию, я заставлю их продать мне акции их предприятий, завладев которыми, я становлюсь самым крупным в мире монополистом по производству сладостей!

– Не я, а мы! – уточнил Шреддер.

– Ну да, точно, я забыл, мы! – поправился Крэнг. – Конечно, мы! После того, как все дети будут покупать жвачки, шоколадные батончики и конфеты только у нас, наступит самая гениальная и самая злодейская часть моего плана!

Крэнг подошел к компьютеру и проделал несколько манипуляций на клавиатуре. На экране большого монитора тотчас появилась карта мира с отмеченными красными точками.

– Ну, Крэнг, говори, что ты там затеял! – нетерпеливо произнес Шреддер. – Что ты там еще хочешь нам показать?

– Смотри, – ответил Крэнг, – тут красными точками показаны те города, в которых находятся наши кондитерские фабрики. Под прикрытием этих мирных предприятий я открыл несколько секретных лабораторий, которые изготавливают компоненты для производства мощного мутагена.

Крэнг нажал еще на одну кнопку, и на карте рядом с красными точками в нескольких местах вспыхнули зеленые огоньки.

– Как я понял, лаборатории отмечены зелеными точками! – воскликнул Шреддер.

– Ты сегодня очень догадлив! – усмехнулся Крэнг. – Такие проблески ума у тебя бывают не всегда!

Шреддер молча проглотил насмешку Крэнга, недовольно посмотрев на него, и, как ни в чем ни бывало, спросил:

– Каково будет предназначение этого мутагена? Неужели ты собираешься добавлять его маленькими порциями во все кондитерские изделия?

– Ты в своих умозаключениях делаешь большие успехи! – усмехнулся Крэнг. – Но это не все, ведь не зря я же тебе сказал, что лаборатории производят только компоненты мутагена. Если бы мы начали производить мутаген в чистом виде, то наше производство быстро бы прикрыли за несоответствие качества товара.

– Что-то я еще не совсем понимаю? – спросил Шреддер.

– Поэтому я и не посвящал вас в свои дела! – смеясь ответил Крэнг. – Но все же доведу разговор до конца! Так вот, различные части мутагена добавляются в каждую конфету, в каждую жвачку. Любая часть этого мутагена совершенно безвредна и не принесет никому вреда. Поэтому через каждую неделю мы в наших конфетах, жвачках и шоколадках меняем компонент мутагена, пока, в конце концов, все мутирующие компоненты не соберутся воедино в одном организме…

– Бип-Боп, ты что-нибудь понимаешь? – тихо спросил Рокстеди.

– Нет!

– И я тоже.

– Ну, тогда нам нужно слушать, ведь мы тоже любим шоколадки, жвачки и конфеты.

Крэнг не слышал реплик носорога и кабана и продолжал:

– Скоро на всех фабриках нашей фирмы во все кондитерские изделия станут добавлять самый последний компонент мутагена. Я так построил рынки сбыта продукции нашей фирмы, что минимум через неделю-другую дети всего мира попробуют конфеты, шоколадки или жвачки «Мэджик Свит», начиненные этим мутагеном. После этого, согласно расчетам нашего компьютерного центра, они все будут в наших руках.

– Ты хочешь сказать, что, когда в организме у детей соберутся все компоненты мутагена, они станут ужасными мутантами и смогут подчиняться нам?

– Да, конечно, – рассмеялся Крэнг, – я именно этого и хотел!

– В таком случае, ты болван! – рассмеялся в ответ Шреддер. – Ведь, как только первые дети начнут мутировать, их родители без проблем найдут причину этой м:утации и перестанут покупать сладости фирмы «Мэджик Свит»!

– Ты сам болван, Шреддер! Да еще и безмозглый! – воскликнул Крэнг. – Дослушай сперва до конца! Даже собрав воедино все компоненты, мутаген не сможет вызвать мутацию у людей…

– Да?

– Для этого нужно послать в эфир ультразвуковой сигнал, да и то в строго определенной последовательности! Этим сигналом, посланным через спутник на Землю, мы приведем в действие мутаген, и только тогда он способен вызвать мутации. Этим же сигналом мы сможем управлять мутантами. Загвоздка только в том, что пока у нас нет источника мощного сигнала. Но это дело поправимое. Я дни и ночи работаю над зашифрованным кодом, чтобы выйти на управление космических спутников. Когда я его найду – дело в шляпе…

– Я думаю, ты, Крэнг, должен справиться с этим кодом! – воскликнул Шреддер. – Ты действительно самый злой гений, которого я знал. Твой очень запутанный, но преступно гениальный план прекрасен. Остается только его провести в жизнь… Как это хорошо звучит: с помощью обыкновенных конфет, шоколадок и жвачек мы заставим мир подчиняться нашей грубой силе! Это самая совершенная злодейская операция, которую мы придумали за последнее время!

– Не мы, а я! – поправил Шреддера Крэнг.

– Это не столь важно! Для нас важнее то, что нашим планам могут помешать эти гнусные зеленомордые черепахи!

– С панциреобразными мы разберемся позже! – произнес Крэнг. – У нас и без них есть три проблемы. Первая – уничтожить завод медпрепаратов, на котором стоит оборудование по производству быстрорастворимого шипучего лекарства сапирина, способного выводить даже мутаген. Второе – договориться с правительством одной южноамериканской страны, чтобы они передали все плантации шоколадного дерева нашей фирме. И третья проблема – найти доступ к компьютерам космических спутников, чтобы посылать через них сигналы управления мутантами…

– Первую проблему я беру на себя! – ударил себя в грудь Шреддер. – Я со своими помощниками, – он взглянул на притихших Бип-Бопа и Рокстеди, – в два счета сумеем уничтожить этот дрянной заводишко по производству лекарств…

– Гематогена и глюкозы! – добавил Рокстеди.

– А также градусников и горчичников! – вторил ему Бип-Боп.

– Вам, болваны, слова не давали! – шикнул на них Шреддер.

– Ну, если вы устраните первую причину, мешающую нашему продвижению к мировому господству, то я хотел бы разрешить вторую проблему, а потом все вместе мы подумаем, как нам справиться с третьей.

 

Глава 8. В городской канализации

Вернувшись после того рокового утра, когда в центре города перед банком произошло несколько необыкновенных событий, к себе в подземелье, Донателло, не мешкая ни секунды, принялся совершенствовать свой адсорбер. Весь оставшийся день он провел в работе.

Выпаяв из принесенной им механической птички-пингвина микросхему, Донателло удостоверился, что он не ошибся в своих догадках. Эта микросхема как раз была недостающим звеном к основной радиоплате изобретенного им прибора. При небольшой доработке она превращала его из обыкновенного адсорбера в мощный аппарат, который смог бы утихомирить практически любое стихийное бедствие.

Черепашка припаял к микросхеме несколько выводов. Увеличил скорость ее действия мощным микропроцессором 886DX4. Ко всему этому подсоединил вентилятор, чтобы прибор не перегревался. Совместил полученный прибор с миниатюрным квазисенсорным сканирующим устройством с лазерной наводкой, способным анализировать окружающую обстановку при любом стечении обстоятельств.

– Ну, как твоя работа? Близится к завершению? – спрпросил у Донателло вошедший в мастерскую Сплинтер.

– Да, учитель, – весело отозвался черепашка, – мне осталось поставить автономное питание и весь этот прибор поместить в высокопрочный керамический кожух. С этим прибором, – похлопал Донателло по аппарату, – природная стихия больше не будет угрожать человечеству! Любой сильный порыв ветра он превратит в легкий ветерок, а девятый вал цунами – в приятно ласкающую волну!

Сплинтер хитро улыбнулся и, выставив вперед указательный палец, предупреждающе произнес:

– Не забывай, мой друг, что перемены и ускорение естественных природных процессов не всегда ведут к лучшему! Таким мощным прибором нужно действовать очень осторожно и осмотрительно, чтобы не вышло хуже.

– Я об этом всегда помню, учитель, – ответил Донателло.

– В таком случае мне никогда не будет стыдно за своих учеников, – снова улыбнулся Сплинтер. – Смотри, Донателло, не опаздывай к ужину. И помни – гармонично сложенный человек, а тем более черепашка-ниндзя всегда делает все в строго определенное время.

– Я уже заканчиваю, учитель. Еще одна минуткаи мой прибор окончательно будет готов!

А в это время Леонардо и Микеланджело уже сидели за обеденным столом и наблюдали за действиями Рафаэля, дежурящего в этот день по кухне. Любимая еда черепашек – пицца уже была почти готова. Рафаэль надел на руки перчатки, чтобы не обжечься, и подошел к духовому шкафчику.

Открыв дверцу, он воскликнул:

– Эй, друзья, подставляйте тарелки! Пицца уже готова! Только постарайтесь, прежде чем наброситься на еду, сглотнуть слюну, чтобы не подавиться!

– Мы это непременно учтем! – ответил Леонардо.

– А я, честно говоря, – воскликнул Микеланджело, – действительно чуть слюной не подавился! Я с самого обеда чувствую себя голодным и готов съесть пиццу даже сырой!

– Держи, обжора! – крикнул ему Рафаэль, вынув из духовки пиццу и ловким движением бросив ее на стол. – Ты от своего обжорства скоро станешь самым толстым и ленивым среди нас!

– Это точно! – сказал Леонардо. – Не в пример нашему мудрецу и технику Донателло. Да, кстати, Рафаэль, ты на него приготовил пиццу?

– А как же! – отозвался дежурный по кухне. – Я ему приготовил пиццу с его любимой начинкой: грибами и маслинами! Он обещал к вечеру завершить свою работу по доработке изобретенного им аппарата.

– А ты, Рафаэль, не забудь подсунуть ему в пиццу гайку от предыдущего изобретенного им прибора – измерителя здоровья, – произнес Леонардо. – Ведь благодаря тому прибору ты чуть не стал посмертно самым выдающимся благодетелем на земле – «3еленым защитником».

– Конечно, я не забыл! – усмехнулся Рафаэль. – Это будет хороший способ еще раз проверить действие нового адсорбера Донателло, хотя я не уверен, что наш изобретатель станет за ужином испытывать свой аппарат.

– А я вообще не уверен, что Донателло придет на ужин, – проворчал Микеланджело, покосившись на остывающую пиццу товарища. – Он просто помешался на своих приборах и механизмах! Работает с утра до вечера, не успевая даже поесть и поспать!

– Нужно сказать Сплинтеру, – подал голос Рафаэль, – чтобы он запретил Донателло так много работать! Ведь всем известно, что от чрезмерной работы кони дохнут, а черепахи и подавно откинут ноги!

– Да, – подхватил мысль своего товарища Леонардо, – я тоже беспокоюсь о состоянии здоровья Донателло! Ведь лишняя работа не способствует его укреплению.

Черепашки не заметили, как в этот момент в столовую вошел Сплинтер. Он слышал последние произнесенные Рафаэлем и Леонардо фразы и тут же сказал:

– Однако многие изобретения Донателло и его умение нестандартно мыслить и находить в любой сложнейшей ситуации правильный выход не раз помогали вам, друзья, в самых жестоких схватках со Шреддером и прочими злодеями.

– Да, да, учитель! – наперебой заговорили черепашки.

– Мы всегда восхищались умом нашего друга, – сказал Леонардо.

– Без него мы бы пропали и не нашли выход даже из нашей канализации, – добавил Рафаэль.

– Мы только беспокоимся о том, чтобы он вовремя все делал: ел, спал и работал, – вздохнул Микеланджело.

– И у меня возникали такие мысли, – произнес Сплинтер. – Я только что напоминал Донателло об этом. Наш изобретатель должен вот-вот подойти.

Не успел Сплинтер договорить, как в помещение вбежал радостный Донателло. По его веселому, беспечному виду можно было догадаться, что он наконец-то завершил свою работу.

– Эй, Донателло, ты сегодня как раз вовремя подоспел к ужину! – воскликнул Рафаэль. – А то Микеланджело уже давно на твою пиццу косится…

– В другой раз я бы с удовольствием с ним поделился, – ответил Донателло, подсаживаясь к столу, – но сейчас я так проголодался, что, кажется, готов съесть сразу четыре порции.

Донателло с такой быстротой стал уписывать свою пиццу, что даже не почувствовал, как проглотил запеченный в пиццу болт. Его друзья удивленно переглянулись между собой, и Рафаэль спросил:

– Эй, Донателло, у тебя зубы случайно не из вольфрама сделаны?

– Нет! А что, случилось что-нибудь? Или вас удивила скорость, с которой я проглотил пиццу?

– Мы просто решили еще раз проверить, как действует твой изобретенный агрегат по разделению вещества на составные, – сказал за всех Леонардо.

– А ты нас так подвел, не принес твой апробатор, или как его там называют, – добавил Микеланджело.

– Не апробатор, а адсорбер, – поправил его Донателло, собирая на тарелке последние крошки от только что съеденной пиццы. – Но это не столь важно. Теперь мой аппарат, немного поменяв свое основное предназначение, носит другое имя.

– И какое же? – вместе спросили Леонардо, Микеланджело и Рафаэль.

– Модульный натурализатор «Адсордрон», – с гордостью произнес Донателло.

– Ты всегда, Донателло, отличался тем, что давал своим новоизобретенным приборам и агрегатам такие мудреные названия, что их не всегда можно было сразу выговорить без большого напряжения языка, – сказал Микеланджело.

– Название просто расшифровывается, – ответил Донателло. – Это всего лишь вольное сочетание греческого слова «aдpон», что значит сильный, и латинского «сорбере» – поглощать.

– Ты знаешь, друг, мне от этого не легче, – вздохнул Микеланджело.

– Мне теперь только нужно провести испытания моего прибора, а потом его можно запускать в серийное производство, – продолжал Донателло.

– Эй, друзья, кончай трепаться, а то мы прозеваем выпуск последних новостей по телевизору! – воскликнул Рафаэль.

– Да, не мешало бы нам узнать, как там наша подружка Эйприл поживает, – сказал Леонардо.

– Давно что-то мы не слышали от нее более-менее серьезных новостей об ограблении или какой-нибудь крупной афере, – добавил Микеланджело. – Она в последнее время только про какие-то презентации рассказывает, а от таких новостей начинаешь терять свою боевую форму. Я думаю, и сегодня она нам ничего интересного не скажет.

Черепашки дружно прошли в соседнее помещение и расселись перед экраном телевизора. Следом за ними в комнату вошел и их учитель Сплинтер. К сожалению, они не увидели в новостях Эйприл О'Нил, вместо нее на экране появился довольно бестолковый репортер Вернан Пэблик.

– В эфире вечерний выпуск новостей… – сказал ведущий.

– Даю слово, – вскричал Рафаэль, – что он сейчас начнет сам себя хвалить.

И точно, не успел черепашка это произнести, как Вернан добавил:

– С последними известиями выходит ваш самый любимый телеведущий, лучший из всех репортеров Вернан Пэблик.

– О-о-о! – поморщились черепашки.

– С его физиономией лучше непослушных детей пугать, – воскликнул Леонардо, – а не с экрана вещать.

– Жалко, что вечером дети не смотрят телевизор, а то они, увидев этого хвастуна, все стали бы непослушными, – добавил Донателло.

– Ему только осветителем гримерной работать, – согласился с ними Рафаэль.

Перечислив все не имеющиеся у него достоинства и неоднократно похвалив себя, Вернан наконец перешел непосредственно к новостям:

– Главное событие дня – внезапно прервана новая беспроигрышная телелотерея, организованная владельцем сверхкрупной компании «Мэджик Свит», занимающейся в основном производством кондитерской продукции, мистером Гнэрком, который в этом году признан «гуманистом гoдa». Причиной вынужденного перерыва в телепередаче был взорвавшийся лототрон, на котором разыгрывались призы. К счастью, жертв нет, если не считать сбежавших с места взрыва трех человек, проводивших лотерею. Мистер Гнэрк по телефону объяснил, что в лототроне, очевидно, были несовершенные запасные части, и за этот взрыв его компания ответственности не несет, но, тем не менее, он согласен оплатить все расходы по компенсации ущерба… Если бы все наши бизнесмены были такими честными и порядочными людьми, как мистер Гнэрк, то звание «гуманиста года» можно было бы не присуждать…

– Как я посмотрю, – произнес Рафаэль, – все вокруг помешались на этом мистере Гнэрке и его шоколадных батончиках.

– Не стоит обращать внимание на эту дешевую популярность, – заметил Донателло, – мы гораздо популярнее любого шоколадного батончика и любой жвачки. Даже если на их обертках красуются наши изображения.

Прослушав почти весь выпуск, черепашки так больше и не услышали ни об одном более-менее занимательном, с их точки зрения, событии. В городе и его окрестностях все было тихо и спокойно.

– Так жить неинтересно, – приуныл Рафаэль. – Никого не надо спасать и выручать из беды. Даже Шреддер со своей компанией куда-то исчез. Ребята могут забыть о нашем существовании.

И в этот момент Вернан произнес фразу, которая немного заинтересовала черепашек:

– И в заключении мы расскажем о неудавшемся ограблении банка…

– Ну, хоть что-то, – немного повеселел Микеланджело. – А то я уже подумал, что нам нужно отправляться в музей вышедших из употребления, никому не нужных вещей.

– …Скрывшиеся грабители, которые были в звериных масках носорога и кабана, почему-то оставили все деньги в мешке на детской площадке в скверике неподалеку от банка, – продолжал говорить телеведущий. – Из мешка не пропало ни одного доллара, и теперь все деньги возвращены в банк. Полиция пока не имеет никаких версий. Мы пока тоже воздержимся от своих предположений…

Черепашки и Сплинтер покачали головами. Им было ясно, что в таких звериных масках могли грабить банк только Бип-Боп и Рокстеди.

– Ну и тип же этот Вернан, – сказал Микеланджело, – неужели он не догадывается, кто совершил это ограбление?

– Он-то знает, – усмехнулся Рафаэль, – но поверят ли ему, если он скажет, что банк, по его мнению, ограбили какие-то животные-мутанты?

– Его сразу же в психиатрическую лечебницу отвезут, – ответил за всех Леонардо. – Люди не верят даже, что кроме Бип-Бопа и Рокстеди существуем и мычерепашки-мутанты-ниндзя.

– Нам нужно выяснить, почему эти тупоголовые мутанты Бип-Боп и Рокстеди пытались ограбить банк, – сказал Донателло.

Черепашки тотчас начали выдвигать версии, но так ни к чему и не пришли.

– Ладно, друзья, пошли спать, – подвел итог Сплинтер. – Утро вечера мудренее. Завтра по телевидению вы, может быть, услышите другие новости, гораздо более интересные для вас, и сможете найти себе подходящую работу.

– Будем надеяться, учитель, – сказал за всех Микеланджело, – а то наши тела начинают хиреть от бездействия.

– Приятный сон – это лучшее, что у нас осталось после того, как мы научились спать… – добавил Рафаэль.

 

Глава 9. Шреддер на заводе медпрепаратов

Ночью, когда все нормальные люди и черепашки-ниндзя спали, Шреддер и его преданные помощники кабан Бип-Боп и носорог Рокстеди, связав старика-сторожа, забрались на завод медицинских препаратов, чтобы уничтожить производство быстрорастворимого шипучего лекарства сапирина.

Именно это лекарство легко выводило из организма человека заразные микробы, а также ненужные и бесполезные микроорганизмы и вещества. Именно таким вредным веществом в организме детей, которые пробовали шоколадки, конфеты и жвачку фирмы «Мэджик Свит», были не выводящиеся простым способом составные компоненты мутагена.

Раздобыв карту – спрхему помещений завода, трое бандитов остановились перед дверью, ведущей в цех, где производили сапирин.

– Эй, босс, мы случайно не эту дверь ищем? – показал Рокстеди на вход в очередное помещение.

Шреддер взглянул на план и, усмехнувшись, ответил:

– Совершенно верно, Рокстеди, видно, ты не такой идиот, каким я тебя считал.

– Нет, я просто показал на первую попавшуюся мне дверь, ведь других я просто не замечал, – ответил Рокстеди и тут же добавил: – А если я, босс, такой умный, то почему ты мне так мало платишь?

– Это чтобы твоему дружку не было завидно, – ответил Шреддер, кивнув в сторону кабана.

– Я тоже заметил бы эту дверь, если бы в помещении горел свет, а то ночью в моих темных очках ничего не видно, – обиделся Бип-Боп. – Эй, Рокстеди, ты случайно не заметил по дороге, где тут находится рубильник, чтобы зажечь лампочки?

– Если бы я видел рубильник, то уже давно бы включил свет, а то я уже несколько раз больно ударялся о столы… Хотя, постой, я его уже вижу! – воскликнул носорог и со всех ног помчался к выключателю.

Его остановил подзатыльник Шреддера. Рокстеди, потеряв равновесие, шлепнулся на пол и, прокатившись по инерции несколько метров, стукнулся головой о стену.

– Ой, больно! – заскулил он. – За вредность мне нужно молоко давать!

– Не дождешься! – прикрикнул на носорога Шреддер. – Включи вам, идиотам, свет, так только и останется, что ждать, когда с улицы кто-нибудь заметит свет на заводе и вызовет полицию.

– Да, босс, мы как-то забыли о том, что ночью не все спят, – ответили в один голос носорог и кабан.

Бип-Боп подошел к двери в цех по производству сапирина и обнаружил, что она закрыта.

– Босс, эта дверь не открывается, – растерянно воскликнул он, – и на ней замок с кодовым ключом.

– Эй, Рокстеди, – крикнул Шреддер, – кончай там скулить, неси-ка универсальный открыватель дверей Крэнга. Он хоть и не слишком универсальный, но все же иногда даже очень хорошо работает.

– В прошлый раз этот открыватель как раз не сработал, и мне пришлось открывать дверь своим лбом, – заметил Рокстеди.

– Твой лоб – это наш второй универсальный открыватель дверей, – усмехнулся Шреддер.

– Это точно, – вздохнул носорог, все еще поглаживая ушибленное место. – Если бы у меня что-нибудь там было, – постучал он по голове, – то я с таким мощным лбом давно бы стал почетным академиком.

– А по нечетным дням академиком был бы я, – заметил Бип-Боп, – у меня тоже очень твердый и сильный лоб.

– Хватит болтать, олухи, лучше побыстрей дверь открывайте! – прикрикнул на мутантов Шреддер.

– Это мы быстро! – закричали в один голос кабан и носорог, но в суматохе столкнулись лбами и уронили прибор на пол.

– Остолопы! – закричал Шреддер. – Вам ничего нельзя доверить!

– Не стоит, босс, беспокоиться, прибор в полном порядке, – ответил Бип-Боп.

– Он даже не запылился, – добавил Рокстеди.

Наконец кабан и носорог совместными усилиями установили открыватель на замок, но, как это было уже не в первый раз, универсальный открыватель дверей Крэнга не сработал.

– Наверное, в него все-таки попала пыль, – предположил Рокстеди, на что его приятель заметил:

– Ты, Рокстеди, невежда, какая же пыль может быть на заводе, где выпускают лекарства? Очевидно, прибор сломался при падении, нам нужно его разобрать и исправить.

– Вы неуклюжие тупицы и болваны, – крикнул Шреддер, – у вас не хватит мозгов, чтобы починить прибор!

– Это точно, мы же даже в школе не учились, – произнес Бип-Боп, ударив себя по лбу.

– А все же иногда так хочется что-нибудь разобрать по всем инструкциям, – мечтательно проговорил Рокстеди.

– Сейчас ты по инструкции Крэнга будешь эти двери ломать! – снова воскликнул Шреддер. – Иначе мы ни за что в жизни не проберемся в цех.

– Нет, босс, – запротестовал носорог, – на этот раз открывать двери лбом будет Бип-Боп. Он же сам говорил, что у него голова такая же крепкая, как и моя.

– Я не согласен, – ответил кабан, – я недавно застраховал свою голову от случайных шишек и ссадин, и если я специально стану ее портить, то мне не выплатят страховку.

– Я тебе сейчас выпишу такую страховку, что ты сам останешься должен страховой фирме! – нервно закричал Шреддер, ударив его под зад.

После столь весомых аргументов начальства кабан не заставил себя долго ждать. Он разбежался и вынес двери вместе с петлями. Путь был свободен.

– Так бы давно сделали, чурбаны неотесанные, – более спокойным тоном произнес Шреддер, входя в дверь. – За мной, кретины!

Взломщики прошли в цех по производству шипучего быстрорастворимого сапирина-пупса.

– Эй, босс, – проговорил Рокстеди, – я что-то позабыл, для чего мы забрались на этот завод.

– Болван! Для того, чтобы уничтожить все оборудование, – ответил Шреддер.

– А как мы его уничтожим, если ты не разрешаешь включить свет? – снова поинтересовался носорог.

– Сейчас уже можно включать, – ответил Шреддер. – Прежде чем сообщат в полицию, мы уже сможем тут основательно похулиганить и унести ноги.

– Хулиганить мы любим! – радостно воскликнул Бип-Боп. – Мы только это и можем хорошо делать.

– Но, прежде чем начать тут все крушить, вы должны найти мне документацию и химическую формулу сапирина-пупса, – произнес Шреддер. – Я должен это собственноручно уничтожить.

– Конечно, босс, – ответил Рокстеди, – а что это такое – сапирин-пупс?

– Это совершенно новое экспериментальное лекарство, способное лечить людей от многих заразных заболеваний, а также, по мнению Крэнга, способное выводить из организма людей мутаген, которым мы хотим отравить всех детей при помощи шоколада, конфет и жвачек. Если мы уничтожим вместе с оборудованием и документацию, то человечество не сможет защищаться от мутагена Крэнга.

– О, как здорово! – воскликнули в один голос кабан и носорог.

– А как мы узнаем, что это именно та документация, которую мы ищем, мы же не умеем читать? – снова спросил Рокстеди.

– Все очень просто, вы принесете мне все бумаги, которые найдете.

– Теперь понятно!

Через некоторое время часть находящегося в цеху оборудования была разбита и поломана, однако многие агрегаты, машины и другая аппаратура были еще исправны, так как столько переломать за такое короткое время не было под силу даже таким мастерам лома и кувалды, как Бип-Боп и Рокстеди. К тому же в лабораторном помещении оказалось столько бумаг, что ее мог уничтожить только самый сильный огонь.

Шреддеру пришлось связаться по рации с Крэнгом:

– Эй, Крэнг, мы не можем справиться. Ты зря не дал нам каменных солдат.

– Не мог же я оставить себя без охраны, – усмехнулся Крэнг. – Но если бы ты имел хоть сотую долю мозгов, которые есть у меня, ты бы додумался, как уничтожить завод без больших проблем.

– И как же это?

– Очень просто, Шреддер! Ты можешь поджечь завод, и все тут сгорит дотла.

Шреддер засмеялся:

– На этот раз твой глупый мозг, Крэнг, стал туго соображать. Ты, наверное, не знаешь, что теперь оборудование и корпуса зданий всех новых заводов, фабрик и лабораторий покрываются особым огнеупорным составом, и поджечь здесь что-нибудь невозможно.

– Неверно, остолоп! – закричал из телепередатчика Крэнг. – Твои поспешные выводы еще раз подчеркивают твое невежество, Шреддер. Если бы ты был хоть немножко посообразительней, ты бы догадался, что тебе нужно сделать.

– И что же?

– Вам нужно разлить находящиеся в здании в большом изобилии химические вещества. Смешавшись, они смогут разъесть любой огнеупорный состав, и после этого ты со спокойной совестью подожжешь хоть весь завод. Быстрей выполняй это задание, а то до утра осталось не так много времени.

Получив новые указания от Крэнга, Шреддер со своими помощниками тотчас принялся выворачивать канистры, бутыли с жидкостями, бить колбы, спиртовки. Вскоре все оборудование завода было залито чудовищной смесью спирта, кислоты, щелочи и других жидких веществ. Иногда они вступали друг с другом в химические реакции, бурлили, клокотали, образовывали новые химические соединения.

Весь этот беспорядок привел в неописуемый восторг кабана и носорога.

– Ох, давно мы так не веселились! – радостно визжал Бип-Боп. – Только у моей кепки-бейсболки почему-то отвалился козырек.

– Это я на нее случайно накапал какой-то розовой тягучей жидкости, – ответил ему Рокстеди, – мне всегда не нравился цвет твоей кепки, я думал, это краска, а это, наверное, какая-то разъедающая кислота или, как его, – почесал носорог за ухом, – щелочь.

– Меня не интересует, чем ты облил мой головной убор, – произнес кабан, снимая с головы то, что осталось от кепки, – меня больше занимает, из какой бутыли ты брал жидкость. Запах у кепки стал даже очень приятным. А раз у нее приятный запах, значит, и вкус должен быть такой же.

– Я бы тебе, Бип-Боп, не советовал пробовать незнакомую жидкость на вкус, – предостерег Рокстеди своего приятеля. – Я хоть и не был ни одного дня в школе, но все же знаю, что если выпьешь, например, кислоты, то обязательно в больницу попадешь… В больнице доктора уколы начнут делать, а эта процедура не из приятных.

– Неужели? – изумился кабан. – Я никогда в больницах не был.

– Точно, – помотал головой носорог, – я это на собственном опыте узнал… Залез я как-то в один ресторан, а там на кухне разные коробочки, баночки, бутылочки, ну, прямо как здесь, только гораздо меньших размеров. Их понюхаешь – голова от запаха кругом идет. Оказалось, это разные приправы были. Так я напробовался этих приправ… – Рокстеди зажмурил глаза. – И после всего этого меня так жажда замучила, что я выпил одну приятно пахнущую ананасом жидкость…

– Ну и что? – покосился на носорога Бип-Боп, выливая на пол содержимое очередной бутыли.

– А то, что это была ароматическая жидкость – добавка в тесто, и называлась эта жидкость «эссенция». Так она застряла на пути в мой желудок, и в ней несколько раз растворялась вся съеденная мной пища. Я чуть было с голоду не умер… Я решил сходить к ветеринарному врачу, так он, садист, как вшпилит мне укол! Я хоть и толстокожий, но все же от боли чуть не подох…

– Эй вы, бездельники! – подал голос Шреддер. – спрматываемся отсюда, я поставил воспламеняющуюся бомбу, она должна через несколько минут взорваться и сжечь дотла весь завод вместе со всеми лабораториями, оборудованием и документацией.

– Это вы зря, босс, – произнес Бип-Боп, – мы только вошли во вкус… Зачем отказываться от работы, которая тебе по душе?

– Тут столько колбочек с разноцветными жидкостями, что у меня просто глаза разбегаются, и я никак не могу разобрать, какие жидкости по цвету лучше смешиваются, – вставил свое слово Рокстеди.

– Я сейчас вас обоих, кретины, смешаю! И у меня будут не два глупых мутанта, а один большой, который не задает бестолковых вопросов.

– Хорошо, босс, мы уже идем! – в один голос запричитали носорог и кабан.

Шреддер, Бип-Боп и Рокстеди направились к выходу.

 

Глава 10. Черепахи тушат пожар

Ранним утром в жилище черепашек раздался звонок по черепашьей связи. Рафаэль, первым продравший глаза, проворчал с недовольным видом:

– И кто это нас вздумал будить в такую рань? Мне снился такой замечательный сон с погонями, драками и приключениями, что мне совершенно не хочется возвращаться в реальную серую жизнь, где уже давно нет ни первого, ни второго, ни третьего.

– Перестань ворчать, Рафаэль, – поднял голову Донателло. – Смотри на мир более оптимистично, ведь ты должен радоваться, что тебя так рано разбудили. Больше успеешь сделать хороших и полезных дел.

– Если можно назвать хорошим делом то, что мне с утра уже помешали сделать первое хорошее деловыспаться как следует, – снова буркнул себе под нос Рафаэль и лениво снял черепахофон.

На связи была Эйприл:

– Привет, ребята, – воскликнула журналистка, и ее чистый звенящий голос моментально поднял с постели остальных черепашек.

– Привет, Эйприл! Что там у тебя случилось, если ты связалась с нами в такую рань?

– У меня для вас есть замечательная новость! – выпалила девушка.

– И какая же? – в один голос воскликнули черепашки, надеясь, что у их подружки, наконец, появилось что-то сверхинтересное.

Их ожидания оправдались. Эйприл загадочно улыбнулась и продолжила:

– Только что к нам на шестой канал позвонил сторож завода медпрепаратов и сообщил, что на территорию завода проник кто-то посторонний.

– И кто бы это мог быть? – поинтересовался Леонардо.

– Сторожу с трудом удалось убежать от преступников. Один из бандитов носит черную накидку с капюшоном, а лицо закрыто металлической маской, остальные двое были в масках носорога и кабана, – продолжила Эйприл.

– Это Шреддер, Рокстеди и Бип-Боп! – закричал Микеланджело.

– Любопытно, как ты об этом догадался? – ехидно спросил Леонардо.

– Только эти негодяи могут так одеваться, – парировал колкость друга Микеланджело.

– Хм, интересно, что еще затевает эта консервная банка… – задумался Донателло.

– В любом случае, чтобы застать Шреддера и его помощников на месте преступления, нам нужно немедленно быть там! – воскликнул Рафаэль.

– Спасибо, Эйприл, за новость, – поблагодарили свою подругу черепашки, – мы уже едем!

– Я тоже уже в дороге…

– Друзья, чтобы успеть сразиться со Шреддером, нам нужно воспользоваться нашим дирижаблем, – подал идею Донателло.

– Мы согласны! – ответили остальные черепашки. – Это самый быстрый способ добраться до завода.

– Тем более сегодня, когда, по сведениям синоптиков, ветер дует как раз в ту сторону, – добавил Донателло, успевший услышать прогноз погоды по своему миниатюрному радио, находящемуся у него в ухе.

– Только не забудь, Донателло, захватить свой новый адсорбер, – предупредил черепашку Сплинтер.

– Не забуду, учитель, он может нам пригодиться сегодня, – ответил черепашка-техник.

– Банзай! – крикнули Леонардо, Микеланджело и Рафаэль, бросившись к черепашьему дирижаблю.

Следом за ними помчался Донателло.

* * *

Шреддер со своими помощниками Бип-Бопом и Рокстеди вышли из подожженного ими завода медпрепаратов с первыми лучами солнца.

Шреддер был доволен результатом работы. Если бы он снял с себя маску, то можно было бы увидеть, что у него на лице застыла жесткая улыбка. Шреддер вытер пот со лба и возбужденно произнес:

– Бип-Боп, Рокстеди, вы сегодня постарались и заслуживаете благодарности!

– Вы бы лучше дали нам по монетке! – произнес Рокстеди. – Мы бы с Бип-Бопом после такой тяжелой и изнурительной работы сбегали к автомату и попили газировки!

– Вам сейчас не стоит этого делать, олухи, а то вы опять передеретесь между собой, не поделив стакана, и вас за хулиганство может забрать полиция!

– Нет, босс, мы в полицию не хотим! – запротестовал Бип-Боп.

– Служить в полиции слишком опасно для жизни! – добавил Рокстеди. – Мы уж лучше тебе верой и правдой послужим!

– Ладно, болваны, уходим подальше от этого небезопасного места! Как говорится, сделал дело – гуляй смело! – ухмыльнулся Шреддер. – Когда пламя разгорится, здесь будет очень жарко.

Заговорившись со своими помощниками, Шреддер совершенно не обратил внимание, что сверху с черепашьего дирижабля прямо на них спустились черепашки-ниндзя.

– Эй, жестяная банка! – крикнул Микеланджело, спрыгивая на землю. – Сейчас ты сам зажаришься в собственном соку и станешь прекрасным гарниром к копченому свиному бифштексу и отбивной из носорога!

– Это кто тут бифштекс и отбивная? – с возмущением воскликнули Бип-Боп и Рокстеди. – Мы тебе, зеленомордый, сейчас покажем, кто тут главный специалист поварского искусства!

Кабан и носорог выхватили из-за пазух бластеры и прицелились в Микеланджело, но на помощь своему другу вовремя подоспел Леонардо.

– Не знаю, как поварское, а искусство каратэ я вам точно сейчас преподам! – с этими словами Леонардо подпрыгнул высоко вверх и, сделав головокружительное сальто, ловким ударом обеих ног выбил у Бип-Бопа и Рокстеди бластеры.

– Болваны! – возмущенно закричал Шреддер, отбиваясь от ударов Микеланджело и Донателло. – С вашими мозгами вам только в песочнице играть! Быстрей следуйте за мной к подземному модулю! Мы уходим с поля боя непобежденными. А вы, рептилии, опоздали! Вы не сможете потушить пожар на заводе, который мы так искусно разожгли. В таком деле вам с нами еще потягаться! До свидания, черепахи!

Сказав это, Шреддер бросился к подземному модулю. Рокстеди и Бип-Боп, лишившись своих бластеров и увидев, что их босс убегает, без лишних слов поняли, что настала пора и им уносить ноги.

– Бежим! – крикнул Рокстеди.

– Я уже бегу! – ответил его дружок.

Через несколько секунд Шреддер и его помощники были уже далеко.

– Эй, Донателло, – крикнул Микеланджело, – Шреддер убегает!

– Теперь не до него, – отозвался Донателло. – Нам следует подумать, как потушить пожар на заводе! Ведь находящиеся там химические вещества могут основательно отравить окружающую среду!

– Может, изобретенный тобой модульный «рационализатор» чем-нибудь поможет? – спросил Рафаэль.

– Не рационализатор, а натурализатор, – поправил товарища Донателло. – Но в любом случае я пока не знаю, может или нет, ведь пожар – это не ураган и не наводнение, – Донателло тяжело вздохнул. – С таким бедствием мой агрегат не способен справиться.

А в это время к заводу со всех концов города спешили полицейские, пожарные и машины скорой помощи, выли сирены, раньше обычного поднимая на ноги все окрестное население.

– Что случилось? Что произошло? – восклицали разбуженные шумом люди.

К горящему заводу тотчас начали собираться толпы зевак и досужих репортеров радио, телевидения и газет.

– Эх, жалко, что моя кожа не красного цвета, как моя повязка! – воскликнул Рафаэль. – На ней не так были бы заметны красные волдыри от ожогов после того, как мы попытаемся вместе с пожарными потушить пламя пожара.

– Твоей хладнокровной коже волдыри совсем не угрожают, – ответил другу Микеланджело. – На этот раз мы захватили четыре огнеупорных комбинезона, и в этом одеянии мы не будем выделяться среди остальных пожарных.

– Ну, разве что более низким ростом, – заметил Леонардо.

– Да, друзья, – произнес Донателло, – вы спешите на помощь, а я попробую сообразить, как можно потушить пожар более простым способом, нежели тушение из брандспойтов.

– Не будем терять времени, – ответил за всех Микеланджело.

Черепашки взглянули на небо, которое в предрассветной бледновато-серой пелене от зарева разгорающегося пожара постепенно становилось красным, и эта взбесившаяся красота превосходила своей яркостью появившееся на горизонте солнце.

– Да, влипли мы в историю, – пробормотал Донателло и стал вычерчивать на бумаге какие-то физические формулы и величины.

Погрузившись в свои мысли, черепашка не услышал, как из динамиков и рупоров полицейских и пожарных машин раздались указания:

– Граждане, находящиеся и проживающие вблизи завода, просим временно покинуть свои жилища и отойти на безопасное расстояние в три-четыре мили!

– А это долго продлится? Может ли взорваться завод? Не перекинется ли пламя на жилые постройки? – задавали вопросы зеваки и репортеры.

Но на эти и другие вопросы никто толком не мог ответить. Только дотошной и вездесущей журналистке шестого телеканала Эйприл О'Нил удалось получить несколько ответов от самого главного пожарника, который в общих словах объяснил:

– Поймите, это пожар! А с пожаром, как с любым бедствием, шутки плохи! Ему в один момент не прикажешь прекратиться! К тому же этот пожар вдвойне опасен, так как он случился на заводе медпрепаратов, где хранятся химические и даже отравляющие вещества! Дела могут пойти даже очень плохо! Пожар на таких предприятиях – вещь далеко не предсказуемая!

– А есть ли на заводе люди? – не унималась Эйприл.

– К нашему счастью, пожар случился в нерабочее время, – отвечал главный пожарник, – хотя мы и не исключаем того, что на заводе могли быть люди, в частности, сторожа или утренние уборщики.

– И последний к вам вопрос, господин главный пожарник, – снова заговорила Эйприл. – Вам известна причина возгорания, ведь у полицейских имеются сведения, что завод, возможно, подожгли?

– Этот вопрос вы лучше адресуйте самим полицейским. А теперь мне пора идти. Все остальные вопросы после того, как пожар будет потушен.

– А может, после того, как завод сгорит дотла? – иронично добавила журналистка.

В этот момент подскочил еще один репортер шестого телеканала – Вернан Пэблик, который, как это всегда с ним бывало, опять опоздал, по-видимому, к самой главной сенсации дня – пожару на заводе медпрепаратов.

Неуверенным, дрожащим от страха голосом Вернан крикнул вслед отходящему от Эйприл старшему пожарнику:

– Господин пожарник, это очень опасно?

– Опасно? Это зависит от того, где находишься, господин журналист!

– Ай-яй-яй! – схватился за голову Вернан. – В этом случае мне нужно держаться отсюда подальше, ведь недаром говорят, что репортер должен прибывать на место, когда уже все завершится.

Повторяя себе под нос эту придуманную им же самим фразу, Вернан со всех ног пустился прочь от небезопасного места.

– Эй, Вернан, куда ты? Пропустишь самое интересное! – окликнула его Эйприл.

– Я обо всем узнаю из выпуска последних известий, – ответил тот и побежал еще быстрее.

– Эй, сопляк, смотри не упади! – начали издеваться над ним его же коллеги. – Тебе, Вернан, лучше мойщиком стекол работать, а не быть репортером.

Вернан не обращал на насмешки своих товарищей никакого внимания. У него в этот момент в голове была только одна мысль: как бы побыстрее унести отсюда ноги.

К продолжающему разгораться заводу медпрепаратов стекалось все больше и больше зевак. В такой толпе трем черепашкам-ниндзя без проблем удалось проникнуть на его территорию. Они добрались туда своим излюбленным способом – через канализацию.

– Ого, – произнес Микеланджело, когда черепашки еще находились под землей. – Даже тут чувствуется духота. Представляю, каково там наверху борющимся с огнем пожарникам.

Пожарникам в этот момент приходилось действительно несладко. Разбушевавшийся огонь перекрыл путь к отступлению нескольким бесстрашным людям этой профессии, и они оказались в огненной ловушке. Помощи было ждать неоткуда, они уже смирились со своей судьбой. Единственное, что их еще спасало, – это огнеупорные костюмы.

Все могло завершиться трагически, если бы не подоспевшие черепашки-ниндзя. Взобравшись на крышу соседнего производственного здания, они вовремя заметили сражающихся с огнем пожарных. Черепашки тут же стали соображать, как им помочь людям.

– Если бы среди нас был Донателло, – сказал Рафаэль, – то он бы предложил нам опустить вон ту трубу, – черепашка показал своим товарищам на железную трубу котельной, – прямо к пожарным и попавшие в огненное кольцо пожарные без проблем перебрались бы по этой трубе в безопасное место.

– Но даже если бы Донателло был среди нас, – заметил Леонардо, – то и с его помощью мы бы не смогли опустить эту огромную трубу. Это под силу разве только нескольким сотням таких же сильных черепашек, как мы.

– А тут и не нужна сила, – усмехнулся Рафаэль.

– И что же ты предлагаешь? – в один голос спросили Микеланджело и Леонардо.

– Вспомните, когда мы проходили мимо одного цеха, то видели стоящий бак с серной кислотой, – начал объяснять Рафаэль.

– Ну и что? – поморщился Леонардо.

– А то, что если все хорошо рассчитать и аккуратно вылить эту кислоту на одну сторону трубы в ее основании, то труба опустится как раз в том месте, где находятся пожарники.

– Хорошо придумано! – воскликнул Микеланджело. – В момент, когда нужно как следует пораскинуть мозгами, тебе, Рафаэль, нет равных. Я думаю, даже Донателло не смог бы додуматься до такого.

– Тогда быстрей бежим выручать попавших в беду пожарных! – воскликнул Рафаэль.

– Только нужно не забывать правил техники безопасности при работе с опасными жидкостями, а то мы пожжем свои зеленые верхние конечности, – предостерег черепашек Леонардо.

– Нам с кислотой не впервой работать, – подмигнул ему Микеланджело.

Черепашки зацепили свои хитроумные крючки на скобы лестницы трубы и в несколько мгновений доставили по канатам к основанию трубы бочку с серной кислотой. Перевернув ее, черепашки облегченно вздохнули. Кислота вытравила именно то место, которое было необходимо для того, чтобы труба мягко опустилась к попавшим в огненную ловушку пожарникам, потерявшим надежду на спасение.

Они, даже не заметив своих спасителей, бросились к импровизированному мосту и легко перебрались в безопасное место. Изумленные зеваки смотрели, как пожарные благополучно вернулись целыми и невредимыми из настоящего огненного пекла с облегчением на лицах и благодарностью на устах.

– Это настоящее Божье провидение! – решили пожарные, и об этом чудесном спасении написали на следующий день все газеты, не зная о том, что спасителями были простые черепашки-ниндзя.

Воодушевленные первым успехом, черепашки и не подумали отступать. Их схватка с огнем только начиналась.

– Если мы обнаружили одну бочку с серной кислотой, то на заводе их может быть еще несколько, а то и десятки, сотни таких бочек, а может, даже цистерн, – предположил Микеланджело.

– Что кислота, – продолжил его мысль Рафаэль, – ее можно нейтрализовать. А вот отравляющие соединения, образующиеся при горении химических веществ, которых в изобилии на любом заводе, представляют уже огромную опасность. И тут без Донателло мы уже никак не обойдемся…

Примерно так же думал самый главный пожарник – брандмайор. Он стоял неподалеку от главной линии борьбы с огнем и ежесекундно отдавал ценные указания своим подчиненным, не забывая посматривать на заводскую химическую лабораторию, находившуюся вблизи эпицентра огня.

Брандмайор понимал, что огонь в соседстве с химическими веществами чреват большими неприятностями, поэтому уже отдал приказ не допустить проникновения огня к лаборатории. Но, как говорится, человек предполагает, а стихия располагает. Огонь подбирался к химической лаборатории все ближе и ближе.

Главный пожарник решил сам оценить степень безопасности химической лаборатории и прошел внутрь горящего завода. Результаты его не утешили.

А в это время в одном из помещений лаборатории, еще не охваченном огнем, в едком дыму из угла в угол нервно ходил невесть как пробравшийся сюда главный химик-экспериментатор завода профессор Чифилд. Он то брался за огромные бутыли, пытаясь передвинуть их в более безопасное, на его взгляд, место, то выглядывал в окно, косясь на подползающие языки пламени. Казалось, профессор готов был умереть вместе со своими кислотами, щелочами, фенолами и другими химическими веществами, из которых получались прекрасные лекарственные препараты, помогающие вылечиться больным и сохранить хорошее самочувствие здоровым.

– О горе мне! – причитал профессор. – Все мои опыты по созданию последних лекарственных препаратов пойдут прахом… И каким же негодяем должен быть человек, который поджег завод с самым гуманным в мире производством!

Профессор хотел защитить, спасти свои канистры, бутыли и коробочки. Но что он мог сделать?

В этот момент в помещение, где он находился, вбежали три одетые в пожарные огнеупорные костюмы черепашки-ниндзя.

– Вы бы поскорее уходили отсюда, сэр! – крикнул Леонардо профессору. – А то с секунды на секунду пламя ворвется сюда!

– Мы вам подскажем самый короткий и безопасный путь… – промолвил Микеланджело.

Профессор Чифилд даже не взглянул на черепах, бросив на ходу:

– Я не могу оставить здесь свои химикаты…

Он схватился за какую-то большую бутыль, потащил ее к выходу, потом остановился, передвинул ее назад и в нерешительности остановился. Постояв несколько секунд, профессор Чифилд снова заметался взад и вперед по лаборатории. Он потратил годы, совершенствуя разработки своих лекарств, опытным путем сумел создать новую кислоту, воздействием которой в абсолютном вакууме на обыкновенную зеленую плесень можно было получить самое идеальное и универсальное лекарство.

– Это концентрированный раствор кислоты СН-547, – вдруг произнес профессор. – Это очень нестойкое вещество. Оно не должно соприкасаться с воздухом, иначе мир потеряет уникальную возможность избавиться от многих неизлечимых болезней.

– Это действительно будет очень большая потеря, – спрказал Рафаэль, – этим лекарством можно было бы вылечить от злости Шреддера.

– Будет еще хуже, если это вещество нагреть свыше четырехсот градусов… – продолжил профессор, вытерев влажный от пота лоб. – Оно начнет испаряться, превращаясь в опаснейший ядовитый газ.

– Не хватало нам еще отравиться, прежде чем мы изжаримся, – вздохнул Леонардо.

Профессор Чифилд тем временем снова принялся причитать:

– Конденсированные облака этого газа начнут уничтожать все, что попадется на их пути, – людей, деревья, машины, даже сталь и бетон…

– В общем, – горько пошутил Леонардо, – вместо идеального лекарства мы получаем идеальное орудие уничтожения всего живого…

– И что же нам делать? – схватился за голову профессор.

– Прежде всего – связаться с Донателло, – ответил Рафаэль, – может, он уже нашел способ, как потушить этот злополучный пожар.

А между тем огонь уже стал проникать в окна лаборатории, стекла от жара уже давно вылетели, а стены начали трещать. Сине-зеленая кислота СН-547 в одной из стеклянных бутылей постепенно стала приобретать какой-то ядовито-желтый оттенок и слегка пузыриться.

– Ну все, началось, – побледнев от ужаса, растерянно произнес химик.

В это время в дверь в сопровождении нескольких пожарных, тянущих за собой брандспойты, вбежал брандмайор и, думая, что это его подчиненные, закричал на черепашек:

– Вы чего, бездельники, тут расхаживаете, когда остальные, не жалея своих сил, сражаются с огнем?

– Мы… Мы… Мы тоже сражаемся с огнем… – сконфуженно произнес Леонардо.

– Только своим, более совершенным способом, – воскликнул Рафаэль. – Друзья, скорей сюда, – обратился он к своим собратьям, – я связался с Донателло, он, кажется, действительно что-то придумал!

Профессор Чифилд уже разговаривал с брандмайором, объясняя сложившуюся ситуацию:

– Если бутыль с этой кислотой взорвется, то катастрофа неминуема…

– Эй вы, бездельники! – крикнул на черепашек начальник пожарной команды. – А ну, отойдите назад, сейчас мы начнем охлаждать эту чертову кислоту…

Брандмайор повернулся к своему помощнику, держащему в руках брандспойт, и скомандовал по рации:

– Подать жидкость!

Тонкая струйка воды закапала из конца шланга.

– Что за дьявол? – зло выругался начальник.

– Наверное, рукав порван!… – предположил его помощник.

– Похоже, что это действительно так! – покачал головой брандмайор.

Черепашки все никак не могли получить на черепахофоне четкого изображения Донателло, которое все время пропадало, или слова становились до того неразборчивыми, что невозможно было ничего понять.

– Наверное, жара подействовала не только на кислоту СН-547, но и на наш прибор черепаховой связи, – вздохнул Леонардо.

– Самый быстрый способ исправить рацию – это хорошенько ударить по ней, – сказал Рафаэль.

– И лучше всего ногой, – иронично заметил Леонардо. – Но, боюсь, мы и этого не успеем сделать… Вон уже известка начала крошиться, деревянные столы обугливаться…

Черепашки посмотрели по сторонам: действительно, правая стена помещения уже почти расплавилась и вот-вот готова была рухнуть, а находящиеся возле стены металлические баки накалились докрасна.

Увидев все это, профессор Чифилд схватился за голову и начал рвать оставшиеся на ней седые волосы.

– Все пропало! – как безумный кричал он. – Все пошло прахом!

– Спокойно! Только без паники! – подал голос не теряющий хладнокровия брандмайор. – Быстро перенести все бутыли с кислотой влево!

– Эй, Рафаэль, разберись с рацией, – воскликнул Микеланджело, – ты у нас тут самый башковитый. А мы с Леонардо поможем пожарным и этому сумасшедшему профессору перетащить кислоту.

– Будет сделано, Мик!

Пока Микеланджело и Леонардо переносили бутыли с кислотой, Рафаэль наконец-то связался с Донателло:

– Эй, Донателло, где ты пропадаешь, мы тут, можно сказать, избавляем мир от нависшей опасности, а ты и не думаешь, как нам помочь?

– Я просчитывал все варианты, как моему модульному натурализатору справиться с разбушевавшимся огнем.

– И как?

Донателло улыбнулся своему другу с экрана черепахофона.

– Нет проблем, Рафаэль, – сказал он, – мне осталось только вычислить, где находится ближайший огромный резервуар с водой, перенести его и вылить над горящим заводом.

– И как же ты перенесешь воду, у тебя ведь нет такой огромной цистерны, которая нужна для тушения пожара? – поморщился Рафаэль.

– Цистерны не понадобятся, – стал объяснять Донателло. – Любое физическое вещество может существовать в трех видах: в жидком, газообразном и твердом. Заморозив с помощью моего нового агрегата «aдcopдpон» воду в каком-нибудь водоеме, я на дирижабле легко смогу перенести к горящему заводу самую огромную ледяную лужу, жар растопит лед, и вода потушит пожар! Меня только одно смущает…

– Что же?

– Что все существа, живущие в воде, – моллюски, рыбы и наши ближайшие родственники – лягушки при этом могут погибнуть.

– Постой, Донателло… Значит, тебе нужно искать искусственный водоем, где ничего живого нет? – предположил Рафаэль.

– Получается, так!

– Тогда я сейчас об этом справлюсь у брандмайора, он-то ведь должен знать о существовании таких водоемов? Жди нас, мы скоро будем!

Сказав это, Рафаэль не мешкая подскочил к начальнику пожарной части и спросил у него:

– Господин брандмайор, мы знаем, как справиться с пожаром, только мне еще необходимо знать, где находится ближайший резервуар с водой, где не водится ни одного живого существа.

Пожилой начальник пожарной части многое в жизни повидал и давно перестал удивляться любым, даже самым абсурдным вопросам. «Мало ли что взбредет в голову тому, кто видел такое ужасное зрелище, как пожар!» – подумал он, но тем не менее ответил Рафаэлю:

– Там, на северо-западе, в пяти милях отсюда находится озерцо, которое этот завод, будь он трижды проклят, уже успел загрязнить так, что ни одна гадина к берегу не подползет. Даже мы оттуда никогда не берем воды. Этот водоем – настоящее мертвое хранилище воды…

– Спасибо, господин главный пожарник, – ответил удовлетворенный Рафаэль и крикнул своим друзьям:– Леонардо, Микеланджело, уходим, у нас есть дела поважнее!

Черепашки тут же бросились к канализационному люку и по подземным трубам направились к черепашьему дирижаблю, где их поджидал Донателло.

– Вернитесь, трусы! – закричал брандмайор, подумав, что это его подчиненные уходят с поля боя.

Но черепашки его уже не слышали…

Через пару минут, пробежав по только им известным подземным коммуникациям, Рафаэль, Леонардо и Микеланджело находились рядом с Донателло у трапа черепашьего дирижабля.

Рафаэль, по дороге все рассказавший Леонардо и Микеланджело, произнес:

– Донателло, брандмайор говорил, что поблизости находится небольшое безжизненное озерцо, именно такое, какое может нам сгодиться.

– Тогда наверх, – скомандовал Донателло. – Нужно побыстрее отыскать это озерцо…

Не мешкая ни секунды, не замеченные никем, так как все вокруг завода было застлано сплошной серой завесой из дыма, идущего от горящего завода, черепашки взобрались по трапу, и дирижабль моментально скрылся в вышине.

– Сейчас я настрою сканеры на поиск водоема, – сказал Донателло, включая приборы. – Так… Океан… Река… А вот и озеро…

Донателло подкрутил ручки на более подробное сканирoвание. Вдруг он резко повернулся к Рафаэлю и удивленно произнес:

– Мой прибор показывает, что в этом озере водятся живые существа, вон взгляни на экран, – показал он своему собрату, – видишь, на берегу сидят рыбаки…

– Да, вижу, – кивнул Рафаэль.

– А это значит, что там есть рыба, – снова проговорил Донателло. – Может быть, твой брандмайор ошибся, и тут нет никакого мертвого озера, – посмотрел на Рафаэля с укором.

– Да не может быть! – воскликнул тот. – Пожарник говорил мне об этом с довольно серьезным видом, и непохоже, что такой умудренный опытом человек может ошибаться.

– Люди не черепахи, могут не то что ошибиться, а даже и соврать, – вздохнул Донателло. – Но, как бы там ни было, мы должны из двух зол выбрать меньшее… Или погибнут рыбы и лягушки из этого озерца, или погибнет все живое вокруг.

– Донателло, а может быть, ты поищешь еще какой-нибудь водоем? – вступил в разговор Леонардо.

– Это несложно!

– И не думай, – возразил Микеланджело, – у нас все меньше и меньше времени. Вот-вот должны взорваться бутыли с кислотой СН-547.

– У нас еще есть время, – произнес Донателло и снова завертел ручками сканера.

Прошла минута томительного ожидания. С черепашек если бы они были теплокровными существами, сошло бы в этот момент несколько потов. Но, будучи холоднокровными, от напряжения они застыли в полном оцепенении и даже не мигали глазами…

Наконец лицо Донателло немного прояснилось, и он радостно закричал:

– Ура! Нашел это озеро! Самое настоящее мертвое озеро! То, что мы искали!

Напряжение у остальных черепашек тотчас спало. Они сразу же засуетились, начали дружно помогать Донателло готовить к работе модульный натурализатор. Ведь теперь именно от этого прибора, который они еще ни разу толком не испытывали, зависело будущее окружающей природы.

Через несколько минут, показавшихся черепашкам целой вечностью, дирижабль подлетел к озеру и завис над ним. Все было готово к работе.

– Внимание! – скомандовал Донателло. – Бросайте канаты вводу, я направляю луч сканера модульного натурализатора на озеро.

Леонардо и Микеланджело тотчас сбросили концы канатов в озеро. Включенный агрегат загудел, посланный из него на озеро луч начал свое действие: мертвое озеро стало на глазах замораживаться, или, как говорил Донателло, менять свою физическую сущность, превращаясь в ледяную глыбу.

Через каких-нибудь двадцать секунд озеро замерзло до самого дна, прочно прихватив опущенные с дирижабля черепашек канаты.

– А сейчас самая важная и ответственная часть, – снова скомандовал Донателло, – поднять ледяное озеро, доставить его на горящий завод и сбросить.

Находящийся за пультом управления дирижабля Рафаэль повернул ручку высоты, и дирижабль с большим трудом начал поднимать ледяное озеро.

– Главное – удерживать равновесие, – заметил Леонардо.

– За этим дело не станет, – ответил Микеланджело, – ты только не бегай по дирижаблю, и все будет о'кей!

Черепашки заторопились обратно к горящему заводу медпрепаратов, грозящему в любой момент взорваться. Через пару минут они влетели в плотную завесу дыма и огня и, оставаясь для всех по-прежнему незамеченными, оказались прямо над заводом.

– Руби канаты! – воскликнул Донателло. – Мы уже на месте!

Черепашки, вынув из-за панцирей мечи, дружно, одним махом перерубили канаты, и большая ледяная глыба, тая на ходу, полетела вниз. Вскоре от огромного бушевавшего огня остались только маленькие язычки пламени, да и те погасли. А так как вода в растаявшем озере была довольно грязная, весь завод превратился в мокрую, шипящую грязь.

– Теперь самое время уносить ноги, – воскликнул Донателло, – а то набегут репортеры… После этого снова почет, слава… Автографы будут просить. Мы и так очень известны, чтобы еще раз подчеркивать свою исключительность.

– Ты прав, Донателло, – согласились с ним остальные черепашки.

– Хотя слава и почет – вещи довольно замечательные, – заметил Леонардо. – Перед тобой двери всех магазинов открыты, кинорежиссеры приглашают в рекламе жвачки сняться, художники комиксы рисуют, писатели подвиги описывают… Нет, – черепашка махнул рукой, – такая жизнь не слишком меня прельщает, она мешает главному: помогать людям справиться с неурядицами, с которыми они сами справиться не могут…

Пожарники, журналисты и толпы зевак были буквально ошеломлены, увидев, что пожар, еще пять минут назад грозящий взорвать завод, благодаря какой-то неведомой силе погас сам собой. Как обычно в таких случаях, мало кто обратил внимание на удаляющуюся точку на горизонте, которая была не чем иным, как дирижаблем черепашек-мутантов.

Все радовались, но особенно счастлив был профессор Чифилд. Еще бы, бутыли с драгоценной кислотой СН-547 постепенно остывали, приобретая свой обычный сине-зеленый цвет. Они больше не грозили взорваться. Глаза ученого-химика наполнились слезами благодарности, но он не знал, кому эту благодарность излить, и бросился с объятиями к тоже ничего не понимающему начальнику пожарной части, стоявшему рядом с ним.

– Спасибо, господин брандмайор! – возбужденно кричал профессор Чифилд. – Благодаря мужеству ваших подчиненных вы спасли мир от катастрофы…

– Да что вы, не стоит благодарности, – отвечал главный пожарник. – я и сам не могу понять, как мы смогли справиться с пожаром так быстро…

Единственными людьми, догадавшимися, что к чудесному тушению пожара приложили руку черепашки-ниндзя, были журналистка Эйприл О'Нил и заклятый враг черепашек – Ороху Санни, больше известный под прозвищем Шреддер.

 

Глава 11. Лэнни Витман знает, как разбогатеть

Изобретателя Лэнни Витмана приняли на работу на одну из кондитерских фабрик компании «Мэджик Свит». Управляющий кадрами, учтя его пожелания, а также исходя из данных рабочей характеристики Лэнни, направил его в цех мойки больших баков из-под шоколадного масла.

Витман долго проработал на этом месте – ровно один день. Через час работы ему надоело мыть вручную тяжелые баки, и он тут же смастерил небольшого механического робота, деталями к которому послужили щетка, пылесос, одолженный у уборщиков, и купленный по дешевке в комиссионке на аванс за работу в первый день старый компьютер «Пентиум».

Директор фабрики тут же по видеотелефону доложил владельцу «Мэджик Свит» мистеру Гнэрку, бывшем, как мы уже знаем, переодевшимся Крэнгом, об этом необыкновенно талантливом рабочем.

– Такие люди нам нужны! – восторженно воскликнул Гнэрк. – Переведите его в центр программирования. Пусть занимается дальнейшим совершенствованием моего производства, а я его не забуду…

Так решилась судьба Лэнни. Теперь он работал в самом центре промышленного комплекса «Мэджик Свит». «Наконец-то, – думал он, – там, наверху, признали мой несравненный талант в обращении с инструментами».

Лэнни Витман теперь сидел в светлом и просторном помещении за двойной стеклянной дверью, на которой было написано название компании – «Мэджик Свит». В помещении находилось несколько десятков компьютерщиков, каждый со своей персональной машиной, а на стене висел огромный экран центрального компьютера, на котором моментально фиксировался результат их работы.

Лэнни дали в пользование компьютер последней модели, чтобы он попробовал усовершенствовать процесс упаковки шоколадных батончиков в целлофан. С этим заданием Лэнни справился за несколько минут, но пока не спешил вносить данные в компьютер и сидел перед монитором, думая совершенно о другом: как обмануть контролирующий его работу центральный компьютер, а заодно подбирал код к программам своих новых коллег, чтобы узнать, чем они занимаются.

Пальцы Лэнни двигались с быстротой опытной машинистки, но еще быстрее соображал его мозг. Вскоре он справился и с этими задачками. Для него обмануть центральный компьютер, контролирующий работу всех работников, было проще пареной репы, и теперь на своем компьютере Лэнни без проблем мог видеть результат не только своей работы, но и других отделов компании.

Увлекшись, Лэнни не сразу обратил внимание на то, как над самым его ухом произнесли:

– Лэнни Витман?

Лэнни обернулся, на всякий случай как бы невзначай нажав на кнопку перезагрузки компьютера, чтобы не заметили его несколько противозаконной работы, и увидел девушку-кассира, толкающую перед собой передвижную кассу компании. У Витмана отлегло от сердца.

– Да, это я! – смущенно произнес он, про себя подумав: «Заметила кассирша, чем я занимаюсь, или нет?»

Женщина ненатурально, натянуто улыбнулась и произнесла:

– Ваша недельная зарплата, мистер Витман. Как вы просили, наличными…

– Ах да, давайте, – выдавил из себя Лэнни и подставил ладони, надеясь получить большой, увесистый конверт, туго набитый деньгами.

Конверт действительно он получил, но не такой большой и увесистый, как ожидал.

– Всего хорошего. Наша компания желает вам дальнейшей плодотворной работы, – снова притворно улыбнулась кассирша, словно это был не человек, а какой-то каменный истукан, умеющий только так неестественно улыбаться и повторять заученные фразы: «Ваша недельная зарплата, мистер такой-то… Всего хорошего…»

Лэнни пока что не догадывался, что эта девушка-кассир действительно была хорошо сделанным роботом. Витман в нетерпении вскрыл конверт, посмотрел на чек и не поверил своим глазам. Там была написана гораздо меньшая сумма денег, чем та, на которую он надеялся.

Лэнни повернулся на своем вращающемся стуле к соседу-программисту Джимми Хоккинсу, маленькому человечку с огромной головой и постоянно бегающими глазками, проработавшему в компьютерном центре намного больше своего коллеги, и растерянно произнес:

– Слушай, Джимми, я-то думал, что получу семьсот двадцать пять баксов, а эти жулики… – Лэнни промолчал, предпочтя сказать про себя все то, что он думает про начальство компании «Мэджик Свит» и лично ее владельца мистера Гнэрка. – Знаешь, что тут написано? Ровно четыреста сорок три доллара…

Джимми Хоккинс, не отвлекаясь от своей работы, ответил:

– Понимаешь, коллега, если ты к полученной зарплате приплюсуешь федеральный налог, налог штата, налог на социальное обеспечение, налог для поддержания штанов безработным, налог на бесплатную медицину, страховку от несчастного случая – если ты вздумаешь нечаянно коснуться оголенных проводов электропровода, да еще кучу денег в Бог знает какие фонды по благополучной старости, счастливому детству и бурной юности, то ты как раз получишь свою предполагаемую зарплату в семьсот двадцать пять зеленых… Вот так-то, мой дружок…

За все время, пока Джимми говорил, у Лэнни все больше и больше отвисала челюсть, он даже не находил, что ему ответить. Хоккинс мельком взглянул на своего коллегу по работе и, усмехнувшись, добавил:

– Но ты не переживай, Лэнни. Эти деньги к тебе вернутся, когда тебе стукнет шестьдесят лет и ты пойдешь на пенсию.

Джимми снова уткнулся в экран монитора и замолчал. Лэнни обрел дар речи только через минуту-другую.

– Я не хочу! – воскликнул он, заставив соседа опять отвлечься от работы. – Я совсем не хочу жить в шестьдесят лет на пенсию в двести восемьдесят два доллара в неделю…

– Не кипятись, Лэнни, – попробовал умерить пыл своего коллеги Джимми Хоккинс, – ты будешь получать больше, ведь за столько лет у тебя еще проценты набегут…

– Мне наплевать на эти проценты! – процедил сквозь зубы Витман. – А также наплевать и на несколько набежавших там центов…

Лэнни вскочил и, не обращая внимания на смятение, царившее в его душе, помчался вслед удаляющейся девушке-кассирше и начал приставать к ней с расспросами.

Остальные программисты не обратили на Лэнни никакого внимания. Они уткнулись в экраны своих мониторов и что-то набирали на клавиатуре. По всему было видно, что зарплата в 443 доллара в неделю их устраивала.

– Если вам здесь не нравится, – ответила кассирша, снова заученно улыбнувшись, – то можете увольняться. Наша компания вас не задержит.

Чувство несправедливости взыграло в душе Лэнни. Он решил, что отплатит владельцам компании тем же.

Лэнни вернулся на свое рабочее место и с лихорадочным усердием начал подбирать код для вскрытия компьютерной защиты банковской системы компании, на которой он работал. Отчасти это ему удалось, и он уже видел мелькающие рядки цифр огромных сумм денег, но в очередной раз Лэнни почувствовал, что может в любое время снова оказаться на улице, потому что не он делал эти большие деньги.

Большие деньги доходов компании проплывали мимо него на экране, и когда Лэнни пробовал перехватить хоть одну – небольшую! – партию этих денег и перевести на свой текущий счет, то его компьютер сразу же давал сбой. Подобрать соответствующий код к этим денежным счетам Лэнни пока что не смог. Но от своей затеи он не отказался…

Отправившись во время перерыва в столовую, Лэнни по-прежнему не переставал обдумывать план, как добыть много денег, чтобы стать, наконец, независимым от всех этих больших компаний, на которые он работает всю свою не такую уж и короткую жизнь.

Люди стояли в очереди, ожидая своего бесплатного (за счет компании) обеда, который в этот день состоял из дурно пахнущего салата, картофельного гарнира с подозрительно выглядывающими из него темными глазками, не очень аппетитного резинового антрекота, куска фирменного, слегка черствоватого пирога, бутылки нового сильно бродящего в животе напитка мэджик-колако-колы, мало чем напоминавшего вкус знаменитого напитка с похожим названием, или маленькой чашечки кофе.

Лэнни слегка покачал головой, как всегда это делал, становясь в очередь. «Похлебка безработного и то получше будет, чем бурда, выдаваемая здесь, – подумал он. – Но, как говорится, бесплатная еда всегда сладкая, за нее же не платишь денег…»

Витман продвигался вперед, держа перед собой поднос, и думал, что, может быть, он зря тогда, в первый день, соорудил этого чертового робота из щетки и пылесоса. «Нет, не зря, – возразил он сам себе, – там бы у меня не было никаких шансов разбогатеть… А тут еще можно покопаться в секретных программах и, может, что-нибудь выудить для себя полезное…»

– На самом деле, – прервал его размышления Джимми Хоккинс, пристроившийся за ним, – наш обед отнюдь не бесплатен. Это так же верно, как и то, что на наших налогах кормится владелец предприятия…

Лэнни взял тарелку с бледным картофельным пюре и волокнистым, как тростник, антрекотом, повернулся к коллеге и спросил:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Как ты заметил, наша зарплата всегда выдается полным долларом, хотя некоторые налоги исчисляются центами и даже долями цента. В чеках всегда остаются эти доли доллара, которые округляются до большего числа… и никогда до меньшего, – добавил Джимми чуть погодя.

Лэнни тут же поставил на первый подвернувшийся свободный обеденный столик поднос, пошарил по карманам и, найдя чек своей зарплаты, еще раз взглянул на знакомые до боли в глазах цифры. Затем он оглянулся по сторонам, посмотрел на находящихся в это время в столовой людей, работников компании, и его внезапно осенило…

– Так, значит, каждый работник компании «Мэджик Свит» теряет в пользу ее владельца часть своей зарплаты, – задумчиво сказал он.

– Фактически не теряет, – ответил Джимми, подходя к автомату, разливающего кофе. – Эта сумма так ничтожна, что ее можно не замечать. Но большой центральный компьютер знает, где эти центы, и, очевидно использует на покрытие расходов на этот якобы бесплатный обед…

Лэнни смотрел на своего коллегу, и в его мозгах стал созревать блестящий план, как добраться к большим деньгам, которые вроде бы валяются под ногами, только остается их схватить и положить к себе в кошелек. Этими деньгами и были те шестьдесят– спремьдесят или даже девяносто девять центов, недоданных в недельную зарплату отдельно взятому работнику компании «Мэджик Свит».

«Этими центами нужно немедленно заняться», – подумал Лэнни, и довольная усмешка скользнула по его смуглому лицу.

– Тебе сколько сахара, Лэнни? – спросил Джимми у своего призадумавшегося коллеги.

– Девяносто девять центов! – не задумавшись ответил Витман, все еще находясь под влиянием своих мыслей.

– Сколько, сколько? – переспросил Джимми, удивленно посмотрев на Лэнни.

– Ой, извини, задумался, – пришел в себя Витман, – полтора кусочка…

Коллеги прошли к столу, и Лэнни, сам того не замечая, съел весь обед, хотя раньше этого за ним не наблюдалось. Снова погрузившись в свои мысли и невпопад отвечая на вопросы коллеги, он только и думал о том, какую сумму денег сможет присвоить, обманув большой центральный компьютер.

Возвращаясь из столовой на свое рабочее место, Лэнни вспомнил брошенную Джимми фразу: «Большой центральный компьютер знает, где эти центы…» «Так, так, – усмехнулся Лэнни, – я думаю, что мне нужно «помочь» компьютеру эти центы оприходовать по назначению…»

Теперь Лэнни Витман знал, что ему делать и как ему по-настоящему разбогатеть…

* * *

Ровно через неделю Лэнни Витман сидел на своем рабочем месте перед компьютером. Настроение его было прекрасным. За прошедшую неделю он многое успел сделать, сумев вторгнуться почти во все программы центрального компьютера компании «Мэджик Свит». Теперь он знал всю подноготную компании во главе с ее владельцем. Знал, что все главные посты, начиная от кассира и кончая главой филиала, занимают не люди, а биороботы, которых такой умный человек, как он, может обмануть без большого труда.

Лэнни Витман ликовал: сегодня день зарплаты. Он с нетерпением дожидался появления девушки-кассира, все время отвлекался от своей работы, то и дело посматривая на входную дверь.

«Какой же я был глупец неделю назад, – думал Лэнни, – побежал доказывать этой набитой компьютерными мозгами кассирше свою правоту… Я тогда и не подозревал, что эта милая с виду девушка не может абстрактно думать. У нее же одна программа, одна мысль… «Ваша недельная зарплата, мистер Витман!… Если вам не нравится, наша компания вас не задержит!…» – вспоминал Лэнни казенный голос кассирши.

Кто-то похлопал Витмана по плечу. Это был Джимми. У него тоже было прекрасное настроение. Сейчас, когда Лэнни помог ему в разработке одной очень сложной программы, он готов был поделиться со своим новым другом несколькими дельными советами и творческими планами.

«Какой же этот Джимми бестолковый, – подумал Лэнни, – знает столько информации и не может ею распорядиться для своей же пользы… Он, наверное, и не подозревает, что кругом его не люди, а машины, которых можно дурить без больших проблем…»

– А мне нравится эта фирма, – произнес Джимми, вызвав легкую улыбку у Лэнни.

– И чем же? – спросил он.

Ответа на вопрос Витман не дождался, так как в дверях послышался ставшим уже таким родным всем сотрудникам компьютерного центра «Мэджик Свит» скрип колес кассы-тележки, показалась бирюзовая униформа вошедшей кассирши, которая тут же произнесла монотонным голосом:

– Мистер… Ваша недельная зарплата…

У Джимми лицо просияло еще больше, и он, похлопав по своему компьютеру, все же ответил на поставленный Витманом вопрос:

– Меня многому научил компьютер, где все разложено по ячейкам… Каждому значению, каждой величине соответствует своя ячейка, свой цифровой код. Код цветовой гаммы одежды научил меня одеваться по самой последней моде. Код команд менеджмента научил меня действовать правильно и с пользой для дела. Даже шум машин, разложенный на цифры, стал для меня прекрасной мелодией…

«Да, – подумал Лэнни, – с головой Джимми что-то не в порядке, если он стремится разложить на компьютерный код музыку. Музыка есть музыка, и никакая машина не заменит звук гитары или скрипки, или… – Витман неожиданно вспомнил о своем недавнем изобретении, – или моей игрушки йо-йо…»

Джимми продолжал:

– Ты со своим умением и талантом тоже сможешь продвинуться в этой компании, если научишься правильно думать…

Лэнни посмотрел на своего коллегу и незаметно усмехнулся. «Что ты знаешь, глупец, о моих мыслях, о чем я думаю», – подумалось ему.

– И если ты будешь правильно думать, – разглагольствовал Джимми, – ты сможешь иметь втрое больше той суммы, которую ты получаешь от этой девицы– манекена.

Хоккинс кивнул в сторону кассирши, а Витман опять подумал: «3нал бы ты, коллега, что эта девушка самый настоящий манекен, только ты, как и остальные работники компании, об этом не догадываешься…»

– Я с тобой вполне согласен и совершенно не против порыться во многих конвертах из садка нашей очаровательной кассирши, – с иронией промолвил Лэнни, чтобы отвязаться от несущего вздор коллеги.

К Джимми подъехала тележка с конвертами, и он, пока кассирша передавала ему вожделенный конверт с его недельной зарплатой, на минуту замолчал. Но потом он снова затараторил:

– Понимаешь, Лэнни, мне нравится программирование, и в душе я инженер, но моя цель… – Джимми на несколько мгновений замолчал, вынул из кармана ручку, что-то записал на конверте и, не отрываясь от писанины, сказал: – моя цель – это менеджмент…

– Выгодный расчет, – усмехнулся Лэнни, не сводя глаз с подъехавшей тележки, – теперь я это ясно вижу.

Настала пора получать деньги и Витману. Подошедшая к нему уже знакомая кассирша искусственно улыбнулась и произнесла заученную фразу:

– Ваша недельная зарплата, мистер Витман… Наша компания желает вам дальнейшей плодотворной работы…

Лэнни с невозмутимым видом взял конверт, нарочито медленно вскрыл его, лениво прочел уже знакомые цифры и так же лениво пересчитал деньги. Кассирша-биоробот плотно закрыла стеклянную дверцу тележки, посчитав, что все конверты розданы, развернулась и хотела уже было идти к выходу, как Лэнни остановил ее:

– Постойте, тут должен быть еще один чек – для мистера Гриди Хамбуга.

Кассирша смутилась, посмотрела внутрь тележки и увидела, что там действительно находится еще один конверт, на котором машинными буквами было выведено имя Гриди Хамбуга.

– Где он?

– Не беспокойтесь, – ответил Лэнни, заискивающе улыбнувшись, – я ему передам чек. Ведь деньги все равно пошли на его счет.

Кассирша отдала Лэнни Витману конверт, в котором лежал чек на 80 тысяч долларов. В этот же день Лэнни получил эту сумму в одном из банков, в котором он вчера открыл счет на это вымышленное имя…

 

Глава 12. Крэнг взбешен

Крэнг сидел перед дисплеем большого центрального компьютера в своем кабинете-лаборатории, расположенном на самом верхнем этаже многоэтажного здания, на крыше которого красовалась огромная надпись «Мэджик Свит».

В этом здании Крэнг совершенно не нуждался, он прекрасно мог проводить время на технодроме, служащем ему одновременно и жилищем и местом работы. Но этот офис нужен был временному псевдониму КрэнгаГнэрку, чтобы показать, что он самый настоящий бизнесмен.

У Крэнга было два рабочих кабинета. Первый – официальный – представлял собой самое обычное помещение для приема гостей, служащих компании и разных делегаций. Это был вылизанный до блеска зал с гладкими матовыми белыми стенами и контрастирующим с ними огромным черным столом. Справа находился большой стеклянный шкаф, где были выставлены лучшие образцы кондитерской продукции компании. Слева поблескивали несколько игровых автоматов – тоже продукт компании «Мэджик Свит», оболванивающий мозги людей и выколачивающий из их карманов последние деньги.

Любой входящий в кабинет упирался взглядом в небольшую скульптуру, которую изваял сам Крэнг. Она представляла собой нечто абстрактно-индустриальное, постоянно тикающее, двигающее рычажками, качающее маятником и сверкающее проводами. От этой скульптуры не было никакой пользы, но это был эффектный символ «Мэджик Свит».

3авершался кабинет широким сводом с огромной хрустальной люстрой, расположенной прямо над столом. Глядя на этот свод с люстрой, присутствующий должен был думать о благе, которое дает миру компания.

В общем, это был самый обычный кабинет обыкновенного крупного бизнесмена, владеющего огромной компанией. Но выходящему из потайной двери к гостям Крэнгу кабинет совершенно не нравился, ведь ему нужно было перетаскивать свое тело, представляющее собой, как мы знаем, большой мозг, в искусственное тело супермена и одеваться в более-менее приличный костюм, соответствующий его положению.

Во второй же рабочий кабинет – секретный, где Крэнг проводил все свое время, обдумывая гнусные планы по захвату власти и изобретая какой-нибудь очередной опасный для мира прибор или отравляющее вещество, могли зайти только его самые близкие помощники – Шреддер, Бип-Боп, Рокстеди и каменные солдаты, а также новые биороботы, которые работали непосредственно с людьми.

Крэнг редко принимал подчиненных в своем первом кабинете, предпочитая говорить с ними по телефону. Но в этот день, к большому его неудовольствию, он должен был переодеться в цивильный костюм и идти в свой первый официальный рабочий кабинет, потому что сегодня ему нужно было провести деловой разговор со своим главным бухгалтером мистером Финджертипсом. Точнее, должен был состояться не деловой разговор, а самый настоящий разнос главбуха…

Крэнг-Гнэрк сидел на самодвижущемся стуле за одним концом огромного стола, а возле другого стоял и трясся Финджертипс.

– Повтори-ка мне это еще раз, друг мой, – произнес Крэнг несколько грубоватым голосом, стараясь пока что не повышать голос на своего подчиненного, – дай мне подробный отчет…

У Финджертипса нервно задергался кадык, и он выговорил со страхом:

– Восемьдесят тысяч… долларов…

– Недостает? – рявкнул Крэнг.

– Похищены самым таинственным и сказочным образом, мистер Гнэрк… – чуть слышно промямлил бухгалтер. – Украдены у фирмы…

– Сказок на свете не бывает! – снова закричал своим утробным голосом Крэнг.

– Да… да… я согласен с этим… Но…

– Никаких «но»! Я создал эту компанию и обдумал, как ею лучше управлять для того, чтобы самому делать деньги, а не для того, чтобы у меня эти деньги воровали из-под носа!…

Крэнг выехал на механическом стуле из-за стола и направился к Финджертипсу, от возмущения совершенно забыв, что тот может раскрыть тайну его чревовещания, ведь никто, кроме его помощников, не должен знать, что собой представлял мистер Гнэрк. Но вдруг Крэнг, спохватившись, резко остановился и вылил на бедного бухгалтера весь свой запас оскорбительных слов:

– Ты, Финджертипс, идиот и кретин одновременно!… Самый большой в мире остолоп и придурок!… – крэнг гневно помахал руками. – Ты должен занимать место не главного бухгалтера, а главного болвана!…

– Я… я тоже вне себя весь день, – пробовал оправдаться стоящий по струнке Финджертипс. – Я сам пытаюсь понять…

– Что ты пытаешься понять? – снова грубо закричал Крэнг. – Украдены восемьдесят тысяч долларов! Это ужасно! Кто это сделал? Кто?

– Не знаю, – чуть слышно прошептал Финджертипс, но находящийся на другом конце кабинета Крэнг это услышал и заорал еще сильнее:

– Как, ты еще до сих пор не знаешь?

Финджертипс съежился от страха, в этот момент он хотел стать улиткой и спрятаться в свой домик-раковину, ничего не знать, ничего не видеть и не слышать. Липкий пот катился по его лбу. А так как он был человеком хлипкого здоровья, потому что в школе прогуливал уроки физкультуры, то у него тотчас от переживания обострились все скрытые болезни, и он, страдая от боли в желудке, произнес:

– В старые времена мы вели книги, у нас были гроссбухи. Мы всегда видели, что поступило и что выдано. Если раньше кто-нибудь намеревался ограбить банк или контору, он приходил с пистолетом и говорил: «Руки Вверх!» А теперь, в век компьютеров, грабители сами стали использовать эти чертовы компьютеры для своих грязных дел…

Крэнг удивленно посмотрел на Финджертипса и словно прирос к креслу. В кабинете воцарилась напряженная тишина, было слышно, как жужжит на оконном стекле невесть как пробравшаяся сюда муха.

«Так-так, – подумал Крэнг, – меня ограбили тем же способом, каким неоднократно пользовался я сам: посредством вычисления секретного компьютерного кода… Человек, который сделал это, наверное, порядочный злодей… Он мне подойдет… Этот умница будет получше безмозглого придурка Шреддера и его не менее тупых помощников-мутантов – кабана и носорога…»

Пауза явно затянулась. Крэнг довольно потер руки, снова взглянул на побелевшего не то от страха, не то от свербящей боли в желудке главного бухгалтера и, сменив гнев на милость, произнес:

– Финджертипс, ты – человек вчерашнего дня. Но, кто бы ни совершил это воровство, ты постарайся найти его. Узнай его имя, я чувствую, что этот человек работает на нашей фирме. Если не узнаешь, то я переведу тебя на тяжелые физические работы… – Крэнг задумался над тем, какую он подберет непосильную для хлипкого организма главного бухгалтера работу, но, так ничего и не придумав, слегка повысил голос: – Ты меня хорошо понял?

– Я вас отлично понял, мистер Гнэрк.

– Ну, тогда превосходно. Ступай и послезавтра доложи мне по телефону о результатах своих поисков…

Финджертипс пулей вылетел из кабинета и побежал в столовую пить кипяченое молоко, чтобы успокоить свой желудок, а Крэнг перешел через потайную дверь из первого кабинета во второй и усмехнулся:

– Подумать только… У компании «Мэджик Свит» украли восемьдесят тысяч долларов!…

Крэнг сразу не заметил, что в секретном кабинете его поджидал Шреддер со своими помощниками Бип-Бопом и Рокстеди.

– Эй, Крэнг, – напугал его громкий голос Шреддера, – ты говоришь о каких-то деньгах… У нас что, украли восемьдесят тысяч?

Крэнг прошествовал мимо Шреддера, так и не ответив на его вопрос.

– У нас украли деньги? – повторил Шреддер. – Кто это? Я хочу знать!

– 3анимайся своими делами, Шреддер, – грубо ответил Крэнг. – У тебя свои проблемы, у меня свои… Я же не спрашиваю у тебя, почему ты не смог уничтожить завод медпрепаратов? – намекнул он на неудачу Шреддера и его помощников в последней проведенной ими операции.

– Мы бы это сделали, – попытался оправдаться Шреддер, – если бы не эти панциреобразные. Они нашли какое-то волшебное средство быстрого замораживания воды и сбросили на уже горевший завод целый океан…

– Если ты так будешь оправдываться, я тоже найду похожее средство, заморожу тебя и твоих бесполезных помощников, а потом сброшу с самого верхнего этажа офиса нашей компании.

– Эй, Бип-Боп, – вдруг воскликнул носорог, – что-то давно мы мороженого не ели. А тут Крэнг хочет не сходя с места закидать нас мороженым.

– Я бы от мороженого не отказался, – ответил своему приятелю кабан, – только Крэнг пообещал его не нам, а Шреддеру. Ведь ты знаешь, наш босс не привык ни с кем делиться.

– А ты обратил внимание на наряд Крэнга? – снова спросил Рокстеди. – Я его впервые вижу в костюме. Он, наверное, пришел с симфонического концерта?

Бип-Боп не разделил предположения носорога, выдвинув свое:

– Я так не думаю… Ты наверняка забыл, что Крэнг вообще не выносит никакой музыки, кроме звука сигнализации. Скорее всего, он просто захотел понравиться массажистке, ведь он такой безобразный, даже уродливее бородавок на твоей коже…

Между тем Шреддер, недовольный ответами Крэнга и видя, что тот занят переползанием из одного тела в другое, решил, как можно чувствительнее ударить его в самое больное место, там, где должен был находиться нос. Шреддер с отвращением смотрел на Крэнга, ожидая самого подходящего момента для удара, и непременно влепил бы своему шефу оплеуху, если бы не появившиеся в кабинете каменные солдаты и женщина-биоробот-массажист, которая ровным голосом произнесла:

– Время массажа, мистер Гнэрк!

– Да, да, я готов! – с готовностью воскликнул Крэнг. – Это как раз кстати. Массаж так хорошо расслабляет и успокаивает меня в минуты кризиса, приводит все мои мысли в порядок.

Шреддер вынужден был сдержать свой порыв. Взглянув на неуклюже переползающего из тела супермена на массажный стол Крэнга, он подумал: «Если этот розовый студень не отвечает на вопрос, значит, он присвоил себе эти деньги и снова что-то замышляет… Даже, возможно, против меня… Он хочет оставить меня в дураках и сам стать властелином мира… Ничего у тебя, поганый кисель, не выйдет! Пусть только выйдут его каменные солдаты и эти новые создания – биороботы, я тебе покажу, кто здесь настоящий правитель!»

Шреддер с отвращением смотрел на то, как массажируют Крэнга, и готов был сам встать на место массажистки, чтобы стиснуть этот мозг в своих мощных руках и уничтожить его. А Крэнг испытывал настоящее наслаждение. Массажистка, созданная тем, кого она теперь гладила, хоть и была биороботом, но все же делала свое дело прекрасно. Крэнг иногда делал не только бесполезные вещи.

Видя умиление Крэнга, Шреддер все же решил добиться своего. В присущей ему грубоватой манере он воскликнул:

– Эй ты, Крэнг, мерзкий розовый червяк, ты мне в конце концов ответишь, почему у нас украли восемьдесят тысяч? А может, это сделал ты сам?

Блаженство мигом исчезло с лица Крэнга, он обнажил свои острые, как у акулы, зубы и рявкнул так сильно, что массажистка, хоть и была бесчувственным роботом, отпрянула от него:

– Не ори на меня, железный болван! Я не потерплю, чтобы у меня в кабинете на меня кричали и оскорбляли! Это касается даже тебя, Шреддер. Здесь кричать могу только я… Эй, каменные солдаты, выведите отсюда эту консервную жестяную банку из-под собачьего паштета!

– Ой, сейчас нас будут бить! – в один голос закричал Бип-Боп и Рокстеди и бросились прятаться на шкаф.

Шреддер понял, что сила не на его стороне, и если бы его лицо не было закрыто железным забралом, то на нем можно было бы заметить состояние легкого смятения.

Шреддер был не из трусливых, но сейчас он все же предпочел не ввязываться в бесполезную схватку с каменными солдатами. Он тут же опомнился, взял себя в руки и как можно более ласковым голосом произнес:

– Прости меня, Крэнг, я слегка погорячился… Ты же знаешь, какой я нетерпеливый.

– Так-то лучше, – усмехнулся Крэнг, – твоя нетерпеливость не самая плохая черта твоего характера, – заметил он, – есть еще и похуже. Но, тем не менее, я тебя милостиво и великодушно прощаю. Солдаты, а ну-ка, назад!

Каменные солдаты тут же послушно отошли в сторону. Крэнг снова улегся на массажный стол, и к нему подошла массажистка.

– Постарайтесь успокоиться, – сказала она, стараясь придать своему искусственному механическому голосу мягкость и нежность, но у нее из этого ничего не получилось: голос прозвучал все также обыденно и монотонно. Однако ее создателю Крэнгу было все равно, каким голосом говорит биоробот, так как его голос был грубым и скрипучим.

Увидев, что опасность миновала, из своего укрытия вылезли Бип-Боп и Рокстеди, но за свою трусость они все же не ушли от наказания. Шреддер отвесил им оплеух, и они, жалобно заскулив, предпочли снова забраться на шкаф.

Массаж так расслабил Крэнга, что он решился все же рассказать Шреддеру о похищенных деньгах, не сообщив ему, однако, о том, что он решил сделать с вором, если того найдут.

– Так что же, Крэнг, будем делать дальше? – снова начал злиться Шреддер. – Простимся с этими восьмьюдесятью тысячами баксов? Будем платить какому-то ворюге зарплату, а он преспокойно будет придумывать новые способы сбивать монеты с нашего дерева? Придумай что-нибудь, Крэнг! Тебе мозг дан для того, чтобы ты думал, а не балдел тут с роботами-массажистками…

Крэнг, не обращая внимания на довольно грубый тон Шреддера и продолжая находиться в прекрасном расположении духа, мягко ответил:

– Меньше волнений, Шреддер… Рано или поздно этот похититель споткнется. Это ты знаешь по собственному печальному опыту…

– Он никогда не споткнется, – махнул рукой Шреддер и, пройдясь по кабинету, остановился у окна. – Этот несчастный воришка намерен и дальше спокойно вынимать кусок шоколадного батончика у нас изо рта. Если он не совсем слабоумный, как Бип-Боп или Рокстеди, он будет сидеть тихо и не делать ничего, что может привлечь к нему внимание.

– Мы и так сидим тише воды, ниже травы, – пошептались между собой носорог и кабан, решив, что сказанные шефом слова адресуются именно им, и тот сейчас продолжит экзекуцию.

Но Шреддер совершенно не думал о своих безмозглых помощниках, он смотрел на великолепную панораму города, открывающуюся из окна верхнего этажа небоскреба фирмы «Мэджик Свит», и, заинтересовавшись подъезжающим к зданию «кадиллаком», приоткрыл окно. Ведь нечасто такие дорогие машины увидишь у дверей своей фирмы.

Сверкающий свежестью матовой краски, отражавшей голубизну неба, лимузин лихо вывернул из второго ряда шоссе, сделал крутой разворот и, взвизгнув тормозами, остановился у стоянки перед зданием компании. Из машины вышел темнокожий человек и, беззаботно вертя на пальце ключами от «кадиллака» и играя какой-то светящейся игрушкой, направился к входу в здание «Мэджик Свит».

– Закрой окно, идиот, – прикрикнул на Шреддера Крэнг, – ты же знаешь, что я не люблю свежего воздуха, он мне вреден, особенно после массажа, когда мой ничем не защищенный мозг отдыхает.

Шреддер, не сводя взгляда с гордо шагающей по площадке фигуры негра, который через несколько секунд открыл двери, произнес:

– Крэнг, я что-то не помню, чтобы твои работники разъезжали на лимузинах…

Выражение лица Крэнга тут же изменилось. Он моментально вскочил в тело супермена и, пристегнувшись и взяв в свои руки-клешни рычаги управления телом, 6ыстро направился к окну.

«Другого быть не может, – подумал Крэнг. – Это и есть тот человек, который украл у компании восемьдесят тысяч… Нужно срочно выяснить, кто это такой… По всему чувствуется, этот человек с его талантом сможет провернуть для меня одно дельце…»

– Эй, Шреддер! – крикнул он.

– Да, слушаю тебя, Крэнг.

– Ты по-прежнему хочешь досадить черепахам? – хитро спросил Крэнг.

– Я об этом каждую минуту думаю, – ответил Шреддер, сообразив, что у Крэнга созрел какой-то сверхгениальный план. – Да ты сам знаешь, что именно из-за этих черепахоподобных образин мы до сих пор не владеем всем миром.

– Сражаясь с черепахами, ты забывал об их слабостях, – усмехнулся Крэнг, – поэтому ты до сих пор не победил их.

– Но у них слабых качеств действительно очень мало, – немного обиженно ответил Шреддер, – черепахи, хоть они мои заклятые враги, умеют хорошо драться, и голова у них есть на плечах, не то, что у моих глупых помощников, – кивнул он на все еще сидящих на шкафу носорога и кабана. – Но я, Крэнг, не знаю, на какой именно слабости этих панциреобразных ты хочешь сыграть?

– Шреддер, – произнес Крэнг, – ты постоянно забывал о том, что черепахи сильно привязаны к журналистке шестого телеканала некой Эйприл О'Нил.

Крэнг подошел к монитору и вывел на экран фотографию Эйприл.

– Мне знакома эта репортерша! – раздраженно воскликнул Шреддер. – Я уже не раз использовал ее как приманку, чтобы уничтожить черепах, но они постоянно умудрялись спасти ее.

– На этот раз у черепах ничего не получится, – успокоил его Крэнг и, переключив картинку на экране монитора, вывел на него карту Южной Америки.

– Я придумал замечательный план, как проучить одну зарвавшуюся страну, не желающую продавать мне какао-бобы по низкой цене, а заодно уничтожить О'Нил вместе с черепахами, ведь они не оставят в беде свою подружку. Но для успешного выполнения этого гениального по задумке плана мне нужен человек, который залез к нам в карман и украл эти несчастные восемьдесят тысяч…

Крэнг принялся подробно излагать Шреддеру свой план, добавив в конце:

– Твоя задача, Шреддер, доставить мне этого человека, так как этот глупый главный бухгалтер, я чувствую, мне не поможет.

Шреддер искоса посмотрел на Крэнга, подумав: «Это будет твое последнее задание, после успешного проведения которого я буду единолично править миром…»

Что-то подобное в этот момент подумал и Крэнг…

 

Глава 13. Виновник денежной недостачи

Лэнни Витман, не подозревая о том, что за ним уже ведется слежка со стороны главы компании, вошел в здание «Мэджик Свит», напевая под музыку, раздающуюся из его игрушки йо-йо, последний хит группы «Безработный-45»:

Слова песенки как раз соответствовали настроению Лэнни, и его мысли работали в одну сторону: он представлял, как сегодня вычислит гораздо большую сумму, чем в первый раз, и отправит со своего компьютера в главный данные на получение этих денег, придумав очередное вымышленное имя.

«После этого, – мечтал Лэнни, подходя к лифту, – видели меня в компании… Уеду на какие-нибудь далекие острова в Тихом океане, где вечное лето, хорошенько повеселюсь там. А потом… Потом будет видно… А пока все идет точно по расписанию…»

Лэнни щелкнул пальцами и бодрым шагом вошел в лифт. Ему сейчас казалось, что он властелин мира, медленно движущегося вокруг него. Он не обращал ни на кого внимания, ни с кем не здоровался, хотя если бы он не был так сильно погружен в свои радужные мысли, то заметил бы, что его коллеги косо посматривают на его новые дорогие туфли, сделанные из крокодиловой кожи, украдкой разглядывают его галстук вызывающего цвета – последний писк моды, да и вообще удивляются, как сильно преобразился Лэнни Витман.

Лэнни ничего подозрительного не замечал. Он был занят своей мечтой, какой не было ни у кого другого в этой конторе. Сейчас он был на вершине счастья.

– Как дела, Лэнни? – на секунду вывел его из состояния эйфории голос Джимми Хоккинса.

– Все отлично! – усмехнулся Витман и посмотрел на находящихся в лифте людей, которые, казалось, были погружены только в свои невеселые мысли о том, как отработать этот день с пользой для компании «Мэджик Свит».

«Их одежда, – отметил он про себя, – серая и однообразная, такая, как у всех. У них даже одинаковые правильные прически и одинаковые мысли в головах, – снова усмехнулся Лэнни. – И все эти неудачники даже не подозревают, как я их всех обманул…»

Витман запустил свою светящуюся игрушку, и в лифте тотчас заиграла веселая музыка, но никто из его соседей по лифту даже не улыбнулся. Наоборот, они еще плотнее сжали губы и с ненавистью стали следить за йо-йо, в глубине души желая, чтобы эта противная игрушка сломалась. А Лэнни, не обращая на это никакого внимания, мурлыкал себе под нос очередную модную песенку. Для него теперь любой человек в компании «Мэджик Свит», включая его шефа мистера Гнэрка с его биороботами, был пустым звуком в огромной комнате.

Лэнни подумал, что неплохо было бы, если бы сегодня его компьютер не загудел бы привычным шумом охлаждающих процессоры вентиляторов, а начал играть вот эту незатейливую песенку из репертуара популярной группы «Безработный-45». Лэнни снова взглянул на стоящих вокруг людей…

То, что простой человек может так беззаботно развлекаться в лифте компании «Мэджик Свит», было для них, конечно, верхом нахальства, но они не осмеливались открыто выразить своего неудовольствия. Едущие вместе с Витманом коллеги по работе уже не рассматривали его одежду, а стояли, словно завороженные движением светящейся игрушки йо-йо, и скрежетали зубами…

– Да я их загипнотизировал! – чуть было не воскликнул Лэнни, но в это время лифт остановился, двери открылись, и все находящиеся в лифте люди, толкая друг друга, бросились к выходу, очевидно, не в силах больше слушать вызывающие звуки игрушки Витмана…

Лэнни вышел из лифта последним. Он сунул йо-йо в карман, посмотрел на часы и произнес про себя:

– Ну что ж, в моем распоряжении еще полдня. Сейчас нужно не спеша сделать все платежные вычисления, отправить в центральный компьютер данные на получение денег, а потом, получив заработанные моим блестящим умом денежки, бросить эту дрянную работу на дядю…

Через полчаса Лэнни завершил все дела, послав в центральный компьютер чек на сумму в полмиллиона, и, чтобы убить время до прихода кассирши, стал играть в новую компьютерную игру «MOOD-127». Он дошел уже до самого последнего уровня, как по темному полю дисплея неожиданно побежали белые точки и тире.

– Что такое? – возмущенно воскликнул Витман, заставив повернуться к нему сидящих поблизости коллег.

– Эй, Лэнни, у тебя что-то не ладится? – спросил Джимми Хоккинс.

– Да нет, все в порядке, – растерянно улыбнулся Витман и снова уставился в экран, убедившись, что с ним творится что-то странное.

«Интересно, – подумал Лэнни, – раньше с моим компьютером такого не случалось… Впрочем, это ерунда, – махнул он рукой, – сейчас я получу свои денежки, и неисправность этого компьютера будет волновать другого человека, которого посадят на мое место…»

Витман посмотрел на часы и нахмурился.

– Что-то касса сегодня опаздывает, – чуть слышно произнес он, прислушиваясь, нет ли отдаленного скрипа колес тележки, везущей зарплату.

Джимми Хоккинс снова повернул голову к Лэнни и спросил:

– Ты мне что-то сказал?

– Джимми, ты случайно не знаешь, почему до сих пор нет кассы, ведь уже все сроки прошли, как она должна появиться. Даже не слышно такого приятного скрипа колес, – попробовал пошутить Лэнни, приставив ладонь к уху.

– А с чего это им скрипеть, – усмехнулся Джимми, – ведь сегодня не день зарплаты. Ты что, дружище, заработался?

Внутри у Лэнни все похолодело.

– Как не день зарплаты? – прошептал он заплетающимся языком. – Ведь это полностью рушит мои планы… За день они смогут без проблем меня вычислить…

– Лэнни, ты как с луны свалился, – снова сказал его коллега, – ходишь, насвистываешь песенки под свою игрушку, не читаешь сообщений. Вон в утренней сводке сказано, что зарплату задерживают на день, а в качестве моральной компенсации за задержку обещают прибавить к недельному жалованью целых двадцать пять долларов! Этому только радоваться нужно…

– Точно! – хлопнул себя по лбу Лэнни, стараясь скрыть волнение. – И как это я забыл!

Царившее у него в душе еще минуту назад столь приятное чувство свободного полета, которому Лэнни так радовался, вдруг исчезло, улетучилось в один миг. Он понял, что попался.

«Что же делать? – лихорадочно соображал Витман. – Пока меня не хватились, нужно быстро уносить отсюда ноги… Притворюсь-ка я больным…»

Но только Лэнни об этом подумал, как двери отдела, где он работал, распахнулись, и в них появился непосредственный начальник Витмана, рядом с которым шли главный бухгалтер «Мэджик Свит» мистер Финджертипс и еще пара верзил в темной униформе из числа охраны.

Лэнни понял, что это пришли за ним. Он весь сжался в комок и, стараясь не подавать виду, что волнуется, попробовал завести свой компьютер. Но пальцы не слушались его, Лэнни не попадал по клавишам, а в душе поднялась целая буря волнений, будто это не он решил ограбить фирму на полмиллиона, а у него украли эти деньги.

«И нужно было мне посылать в центральный компьютер этот злополучный чек… – мелькали в голове у Витмана сумбурные мысли. – Довольствовался бы малым, жил бы на то, что сумел достать в первый раз… Ан нет, потянуло на большие деньги… Эх, зачем я вовремя не вспомнил известное изречение, что жадность губит королей!… Теперь уже поздно бежать на улицу, прятаться в кустах…»

– Мистер Лэнни Витман? – раздался голос его начальника.

Лэнни сделал вид, что не услышал своего имени.

– Мистер Лэнни Витман, – снова произнесли у него над ухом, – вас хочет видеть босс.

– А? Что? Какой босс? – Лэнни изобразил удивление на своем лице.

– Босс! – рявкнул начальник так, что Лэнни понял: любые отговорки теперь неуместны.

Он с трудом сглотнул набежавшую во рту слюну и чуть слышно пролепетал:

– Бо… бо… босс?

– Да, и немедленно! – произнес уже более мягким тоном главный бухгалтер Финджертипс.

Витман почувствовал, что не может подняться со стула, его ноги приросли к полу. Он окинул взглядом всех своих коллег, но их, казалось, совершенно не интересовало то, что происходило с ним.

– Бо… бо… босс? – нервно повторил Лэнни, случайно опустив руку на рычажок автоматической подачи скорости механического стула.

Стул стал потихоньку откатываться от неожиданно заработавшего компьютера, а Витману в этот момент показалось, что в помещении полным-полно полицейских и охранников компании. Он представил себе весь ужас своего положения и закричал во все горло:

– He-е-ет!!! Это не я!

Все сотрудники отдела удивленно посмотрели на Лэнни как на безумного, но по-прежнему не прониклись к нему сочувствием.

Лэнни ехал на своем механическом стуле, пока не сообразил, что он действует немного странно. Он нажал рукой на рычажок тормоза, и механический стул, резко остановившись, выкинул сидящего на нем человека прямо на двух верзил-охранников. Те от неожиданности по инерции отпрянули назад, зацепились за стоявший рядом стол и упали прямо на монитор большого компьютера, который моментально взорвался, вызвав тем самым: легкую панику в отделе.

Находящийся в подавленном состоянии Лэнни не сообразил, что он сейчас может воспользоваться паникой и убежать от охраны. До этой минуты его голова работала, как самый совершенный компьютер, но в минуту опасности Лэнни не смог сориентироваться. Когда он поднялся на ноги, над ним уже стоял хмурый начальник.

– Босс хочет видеть тебя! – настойчиво повторил он.

– Да-да, я сейчас, – ответил Лэнни, поправляя свой щегольский галстук.

Витман в сопровождении четырех человек – своего начальника, главного бухгалтера и двух охранников с бульдожьими рожами – вышел из отдела и направился к лифтам.

– Сюда, Лэнни! – Финджертипс показал рукой на дверь спецлифта, по которому при наличии спецпропуска можно было попасть на самый последний этаж, где был расположен рабочий кабинет главы компании мистера Гнэрка.

– Ладно, ребята, пошли, – произнес Лэнни, стараясь придать своему голосу спокойствие. – А может, вы немного подождете, пока я заскочу в уборную и приведу себя в порядок?… Ведь нельзя же идти к боссу в таком виде, – показал он на свои растрепавшиеся волосы.

– Мистер Гнэрк не любит, чтобы его заставляли долго ждать, – ехидно улыбнулся Финджертипс и вставил в щель вызова спецлифта пропуск.

Несколько секунд ожидания лифта показались Лэнни целой вечностью. Трясясь от страха, он взглянул на стражей, лица которых были словно высечены из камня, и задрожал еще больше. Витман неожиданно вспомнил, что несколько дней назад, забравшись в память центрального компьютера, он узнал, что эти охранники вовсе не люди, а биороботы – каменные солдаты… Лэнни неожиданно для себя обнаружил, что считает маленькие серебряные дырочки на их ремнях.

«Что у меня есть против них? – подумал Лэнни. – Только неожиданность и упование на то, что эти каменные солдаты не слишком расторопные. Но поможет ли мне это достичь дверей обычного лифта и без проблем выйти внизу? Сомнительно… Такие не станут со мной церемониться, они просто сожмут мое хрупкое тело своими стальными руками, и останется от меня одна пыль… А может, мне лучше сразу погибнуть от заряда висящих у них на ремнях бластеров?…»

Двери лифта открылись, и взявшие за плечи Лэнни каменные солдаты слегка приподняли его и внесли в лифт.

– Всего хорошего, Лэнни! – крикнули на прощание Витману оставшиеся на этаже главный бухгалтер и начальник отдела.

 

Глава 14. В кабинете мистера Гнэрка

Лэнни оказался в лифте наедине с двумя каменными истуканами со слабыми компьютерными мозгами.

Лэнни сунул руку в карман, достал оттуда йо-йо и, чтобы отвлечься от своих тяжелых мыслей, стал с ней забавляться. На этот раз, как показалось изобретателю, в игрушке заиграла очень грустная мелодия, как раз в тон его настроению, да и светила йо-йо не слишком ярко.

Охранников же игра Лэнни с йо-йо совершенно не беспокоила. Они знали свою задачу: доставить этого человека к Гнэрку в его официальный кабинет, так как Крэнг пока что решил не показываться перед Лэнни в своем настоящем обличье.

Наконец спецлифт доехал до последнего этажа, двери открылись, и охранники, снова приподняв Лэнни за плечи, вынесли его из лифта. «И зачем они это делают? – подумал Лэнни, выдавливая из себя глупую улыбку. – Ведь я даже не давал повода к побегу…»

Каменные солдаты донесли Лэнни до толстых стеклянных дверей, впихнули в помещение и оставили стоять посередине комнаты.

– Мистер Витман! – сразу же обратилась к нему секретарша, лицо и монотонный голос которой показались Лэнни чертовски знакомыми. – Мистер Гнэрк вас уже ждет!

Секретарша показала Лэнни на массивные, обитые черной кожей двери.

«Да, так и есть, – мелькнуло в голове у Лэнни, – эта секретарша тоже биоробот, у нее точно такое же лицо, как у кассирши, и даже интонации голоса совпадают… Ну и вляпался же я в историю! Одни роботы! Впрочем, – кисло усмехнулся Витман, – их можно победить. Ведь это же, по замыслу, обыкновенный кусок железа, керамики и проводов. И они по своему интеллекту даже близко не могут тягаться с семилетним школьником…»

Лэнни сделал два шага и в нерешительности остановился перед дверьми. В этот момент на столе у секретарши загудел пронзительный сигнал селектора, и чей-то скрипучий голос произнес:

– Он уже здесь?

– Да, мистер Гнэрк, – ответила секретарша, бросившись к столу. – Он направляется к вам.

Лэнни все еще стоял у массивных черных дверей. Словно забыв, с кем имеет дело, он робко спросил:

– Послушайте, где у вас умывальник? Я хотел бы немного освежить лицо!…

Секретарша, не обратив внимания на просьбу Лэнни, только искусственно улыбнулась и произнесла все таким же монотонным голосом:

– Ну что же вы? Входите-входите!

Каменные солдаты-охранники, все еще находившиеся в приемной, подтолкнули Лэнни вперед, любезно открыли двери в кабинет главы компании и дали ему войти. Лэнни, оказавшись в просторном кабинете Гнэрка, тут же уперся взглядом в индустриальную скульптуру, из его потной, дрожащей руки выскользнула йо-йо и бесшумно упала на толстый ковер, замолчав, казалось, уже навсегда.

Лэнни, забыв о своей игрушке, сделал еще несколько шагов вперед и встретился с немигающим взглядом мистера Гнэрка. Он сидел в самом конце громоздкого черного стола, резко контрастирующего с отливающими белизной стенами и потолком. Лэнни немного удивился огромной, нескладной фигуре Гнэрка, чье массивное туловище резко дисгармонировало с маленькой головой. Эта на первый взгляд неуклюжая фигура внушила Витману настоящий животный страх.

– Мистер Лэнни Витман? – спросил скрипучим голосом Гнэрк, как будто не знал, кто перед ним находится.

Лэнни кивнул головой, отметив про себя, что не заметил шевеления губ шефа компании.

– Прошу вас, Лэнни, – перешел на более мягкий тон Гнэрк, – садитесь…

– Спасибо, – чуть слышно прошептал Витман, – я постою.

– А-а-а! Вы боитесь садиться? – усмехнулся глава фирмы. – Правильно боитесь. Ведь можно сесть надолго, и не в кресло, а в тюрьму, куда, я вижу, вы так стремитесь. Что такое тюрьма – вы, мистер Витман, не понаслышке знаете…

Лэнни опустил глаза. Он действительно уже не раз мог надолго сесть в тюрьму за свои увлечения радиоэлектроникой и даже отсидел там два месяца, после того как однажды хорошо похулиганил в телеэфире. Лэнни тогда так изменил телесигнал, что изображение актеров и дикторов телевидения на всех экранах в миле от того места, где он проводил свой опыт, стало таким ужасным, что все владельцы телевизоров написали жалобы в инспекцию и отказались платить налог на телевещание. Лэнни тогда рассказал о своих телеопытах своему лучшему другу, а тот одному знакомому. В результате через несколько дней к Лэнни явилась полиция…

– Умный человек попадает в тюрьму вместе с грабителями, насильниками и убийцами, а потом выходит оттуда таким же грабителем, насильником и убийцей. Не правда ли, мистер Витман? – снова перешел на официальный тон Гнэрк. – Несмотря на короткий срок, на вас тюрьма дурно повлияла, – глава компании злобно рассмеялся.

От этого смеха и без того перепуганная душа Лэнни ушла в пятки. Бедный негр не знал, что ему ответить. Он знавал одного тюремного надзирателя, который всегда так смеялся, когда сажал какого-нибудь провинившегося заключенного в карцер на холодный бетонный пол без одежды. Однажды Витман испытал такое «удовольствие», после этого он больше никогда не перечил тому, кто явно сильнее его или занимает более высокое положение.

– Как видишь, я про тебя все знаю… – снова смягчился Гнэрк, и эта теплота в голосе немного успокоила Лэнни.

– Мистер Гнэрк, – чуть слышно произнес Витман, но достаточно громко, так, чтобы его услышали на другом конце кабинета, – пожалуйста, не делайте того, что вы задумали сделать со мной!

Лэнни поднял голову и увидел на маленьком лице Гнэрка некое подобие улыбки.

– Ну, признавайся, – хитро произнес шеф компании, – ведь ты вел себя по отношению к своему боссу не совсем хорошо?

«Чего он улыбается? – подумал Витман. – Задает вопросы, на которые невозможно не ответить отрицательно… Видно, он что-то от меня хочет?… Он со мной ведет какую-то непонятную игру…»

Лэнни снова задрожал, сравнив поведение Гнэрка и того тюремного надзирателя, который играл с ним точно так же, чего-то недоговаривал, улыбался, а потом взял да и запер его на три дня без одежды в холодный бетонный карцер.

Глава «Мэджик Свит», не вставая со своего кресла, повернулся к книжному шкафчику, стоящему справа от него. Легко притронулся к корешку одного из томов, и весь шкаф повернулся, открыв находившийся с обратной стороны бар с напитками.

– Я знаю, Лэнни, чего ты хочешь! – произнес он, взявшись за бутылку уже знакомого Витману напитка мэджик-колако-колы. – Ты хочешь разбогатеть?

«A кто же этого не хочет, – подумал Лэнни, – разве только сумасшедший, который уже ничего не хочет». Витман снова опустил голову и стал осматривать свои ботинки из крокодиловой кожи, потом оценил узор напольного ковра. Этот уют и комфорт так резко дисгармонировал с его тяжелыми воспоминаниями, когда он вообще без обуви стоял на бетонном полу в карцере. Лэнни казалось, что он слышит звон ключей от камер, ощущает особый привкус тюремных бобов.

«Опять есть эту пищу… – снова подумал Лэнни, переведя взгляд на окно. – Я этого не выдержу. Лучше уж выскочить через окно и разбиться насмерть… – Витман представил, как он будет падать с высоты, как шлепнется об асфальт, и содрогнулся от ужаса. – А может, лучше бухнуться на колени перед Гнэрком, вон как он приветливо улыбается… Может, и простит…»

Еще раз все обдумав, Лэнни решил поступить именно так. Пока шеф компании наливал колако-колу в стакан, Витман упал на колени и пополз навстречу Гнэрку.

– Мистер Гнэрк, – запричитал он, – не отдавайте меня в руки правосудия! Я вам отработаю все украденные деньги и верну с лихвой…

– Немедленно встаньте! – повысил голос Гнэрк. – Я, правда, люблю, когда передо мной стоят на коленях, но сейчас это совершенно не к месту… Лучше налейте себе этот прекрасный напиток и немного успокойтесь.

Лэнни поморщился, вспомнив вкус мэджик колако-колы, но не стал отказываться.

– Лэнни, друг мой, ты – гений, – произнес Гнэрк, пока его подчиненный наливал себе напиток. – Дурной гений, но, черт возьми, кто без недостатков?

Лэнни усмехнулся краешком губ, отхлебнул из бокала противное пойло, производимое компанией, на которую он работал, и произнес:

– Этот комплимент адресован мне потому, что я сумел одурачить ваших оболтусов-бухгалтеров?

– Именно так, – ответил Гнэрк, – но ты это сделал при помощи компьютера. А в наше время именно компьютеры движут миром…

Гнэрк поднялся со своего кресла, прошелся по кабинету и, оживленно зажестикулировав, словно обращался не к одному человеку, а к многолюдному собранию, продолжил свою мысль:

– Человек, умеющий дурачить компьютер, будет владеть миром!

Услышав эти слова от своего шефа, Лэнни почувствовал себя немного уютнее. «У этого человека душа вора», – подумал он и посмотрел на Гнэрка.

А тот, не обращая на Лэнни никакого внимания, продолжал ходить по кабинету, толкая пространную речь о компьютерах, которые в будущем смогут управлять всем миром. От таких слов владельца компании «Мэджик Свит» Витмана бросило в жар, в горле пересохло, хотя несколько секунд назад он пил.

Лэнни взялся за бутылку и снова налил себе мэджик колако-колы. Но, ставя бутылку обратно на стол, он зацепился за ножку кресла и влетел прямо в раскрытую дверцу бара. Бар тотчас перевернулся и толкнул Витмана внутрь стены.

Лэнни погрузился во мрак. У него было такое ощущение, будто он попал в бетонный карцер. Он даже не сообразил, что произошло.

«Я, наверное, попал в одиночную камеру, – мелькнуло у него в голове, – и эта камера находится прямо в кабинете шефа компании… Да, ловкий мужик этот мистер Гнэрк…»

Через стенку бара до Лэнни доходили слегка приглушенные слова шефа фирмы «Мэджик Свит»:

– Я долго искал человека, который может заставить компьютеры делать непредсказуемые вещи. Ты улавливаешь смысл моих слов? – обращался он к Лэнни, не подозревая, что тот заперт за стеной. – Да, я знаю, что ты именно такой человек! У тебя легкая рука, ты почти избежал разоблачения, и если ты согласишься работать со мной, ты можешь многое совершить!

Находясь в полном неведении, куда он попал, Лэнни все же попробовал самостоятельно выбраться из бара. Он два раза у дарился о внутреннюю стенку, вывернул себе за шиворот несколько кубиков льда, разбил фужер и еще одну бутылку мэджик-колако-колы, пока наконец

не нащупал кнопку и снова оказался в кабинете главы компании.

Сделал он это как раз вовремя. Гнэрк уже заканчивал свою тираду:

– Ты знаешь, Витман, наша компания «Мэджик Свит» имеет громадную собственность. Мы производим не только кондитерские изделия и компьютерные программы. Нам уже принадлежит несколько железных дорог, огромное количество большегрузных машин, кораблей, транспортных самолетов! Ты следишь за ходом моих мыслей?

– Я пытаюсь, босс, – ответил Лэнни, которого в этот момент больше волновал вопрос, как побыстрее достать попавшие за шиворот кусочки льда.

Гнэрк обернулся, и Витман, почувствовал, что на него смотрят, вытянулся в струнку.

– Знаешь, Лэнни, чего я сейчас хочу? Я хочу шоколада.

Лэнни повернулся к раскрытой дверце бара и спросил тоном услужливого официанта:

– Вам какой? Молочный, ореховый или с изюмом? А может быть, вы предпочитаете шоколадный батончик?

– Ты не понял! – рассмеялся Гнэрк. – Под различными названиями всех известных шоколадок, шоколадных батончиков, жвачек, таких как «Фазер», «Якобс», «Марс», «Баунти», «Милки Вэй», «Хершес», «Орбит», «Стиморол» и других, скрывается одна фирма. Я скупил акции всех фабрик, раньше выпускавших эти сладости, и теперь контролирую производство почти всех конфет, всех шоколадок, всех жвачек из Америки, Европы и Азии. Наша компания контролирует даже все сельскохозяйственные угодья, где произрастают шоколадные деревья, и мы монопольно держим цену на какао-бобы в Майами, Бразилии, Венесуэле, Боливии и даже в Республике Трангладор…

Сумбурные мысли вертелись в голове у Лэнни. «Наверное, шеф «Мэджик Свит» предложит мне сейчас провернуть какую-нибудь аферу, используя мой необыкновенный талант, а потом, получив огромные барыши, все же упрячет меня за решетку».

Лэнни посмотрел на неуклюжую фигуру Гнэрка и чуть было не прыснул от смеха – до того шеф компании показался ему уродливым.

«Нет, уважаемый мистер Гнэрк, я, пожалуй, так просто не соглашусь ни на одно ваше предложение. Я, дорогой приятель, не вчера родился. Это я попробую отправить тебя за решетку, а сам ускользну в маленькую щелку и стану богаче, чем сейчас, примерно в миллион раз! Ведь у тебя, дорогой босс, как видно, аппетит очень большой, а твоей маленькой головке крупные аферы не по зубам…»

Лэнни Витман в своих догадках был абсолютно прав. Гнэрк предложил ему сотрудничество.

– Видишь ли, – произнес глава компании «Мэджик Свит», – у меня проблема. Проблема в том, что одна маленькая страна не захотела сотрудничать со мной, но у меня есть способ хорошенько проучить ее. Справиться с этим могут только двое: ты и я.

У Лэнни взыграло честолюбие. «Этот качок с маленькой недоразвитой головой, неизвестно каким способом ставший главой, смеет говорить, что он соображает не хуже, чем я, – усмехнувшись, подумал он. – Погоди, денежный мешок! Провернем твою аферу, и я тебе покажу, кто из нас умнее…»

Лэнни и не догадывался, что имеет дело не с обыкновенным человеком, а с самым талантливым в мире преступником Крэнгом, представляющим собой мозг в чистом виде. Сам того не зная, Витман с легкостью дал себя провести, согласившись сотрудничать с владельцем компании «Мэджик Свит» мистером Гнэрком, который, как известно, и был этим самым Крэнгом.

– Я попробую, мистер Гнэрк, – произнес Витман. – Я сделаю все, что будет в моих силах. Мы хорошо напугаем страну, которая не хочет сотрудничать с нашей фирмой! А как она называется?

– Мулумбия, – ответил Гнэрк, картинно вздохнув. – Я пытался договориться с ними.

Он развел руками, всем видом показывая Лэнни, что ему безгранично жалко эту маленькую страну, но волею обстоятельств он вынужден будет наказать ее.

– И вы собираетесь ее уничтожить? – задал Лэнни конкретный вопрос.

– Да, мой друг, именно так. Уничтожить весь урожай со всех шоколадных деревьев. А заодно кофе, апельсинов, бананов и ананасов! Все до последнего зернышка, до последнего листика!

Лэнни покачал головой:

– А вы, мистер Гнэрк, уверены, что это нам под силу?

Владелец компании «Мэджик Свит» усмехнулся.

– Некогда один очень мудрый человек, – произнес он, – думаю, что это был вождь гуннов Аттила, покоривший всю средневековую Европу, сказал так: «Чтобы не потерпеть поражение, нужно самому побеждать!»

Лэнни молча согласился с этой банальной истиной и только согласно кивнул головой.

– Знаешь, Лэнни, как я собираюсь уничтожить эту непокорную страну Мулумбию?…

– Это можно сделать при помощи погоды! – раздался в другом конце кабинета незнакомый Витману грубый голос.

Гнэрк и Лэнни повернулись.

Навстречу им двигался крепкий мужчина в железной маске, блестящем плаще и перчатках с острыми шипами. «Этот человек, наверное, какой-то тайный охранник мистера Гнэрка, – подумал Лэнни. – Его одеяние напоминает одежду средневековых японских воинов-ниндзя».

– Вот как? – удивленно воскликнул Гнэрк, обращаясь к вошедшему. – Я не знал, что ты меня подслушиваешь.

– Да, я в курсе всех твоих дел, – ответил тот. – я не такой глупый, шеф, как ты про меня думаешь.

– Тем лучше, – усмехнулся Гнэрк. – Значит, мне нет необходимости представлять тебе этого гениального компьютерщика Лэнни Витмана.

– Того, кто вытащил у нас восемьдесят тысяч?

– Совершенно верно! Но это все в прошлом. Теперь он работает на нас. Не так ли, Лэнни? – Гнэрк повернулся к Витману.

Лэнни согласно кивнул головой.

– А это, – показал глава фирмы на вошедшего мужчину, – мой первый помощник во всех делах Ороху Санни.

– И главный компаньон, – поправил его Шреддер.

– Да, да, я это и хотел сказать – мой главный компаньон, – улыбнулся Гнэрк.

– То-то! – нахмурил брови вошедший.

Витман изумленно разглядывал его одеяние, и глава «Мэджик Свит», заметив это, произнес:

– Ты знаешь, Лэнни, у каждого из нас бывают свои странности. Например, ты занимаешься тем, что подбираешь ключи к секретным программам. А мой компаньон придумал себе боевую кличку и носит одежду ниндзя… Впрочем, мы немного отклонились от главного… Скажи мне, Лэнни, ты когда-нибудь слышал о «Вулкане»?

Витман кивнул в сторону Шреддера:

– Такую боевую кличку придумал себе этот уважаемый господин в железной маске?

Черные глаза Шреддера вспыхнули гневом, сами собой сжались кулаки. Он сделал два решительных шага в сторону негра и процедил сквозь зубы:

– Меня зовут Шреддер! Запомни это имя!… И впредь называй меня только так!

– Шреддер, не горячись! – прикрикнул на него Гнэрк. – Ведь Лэнни наш новый помощник. Его надо беречь, так как у него голова варит гораздо лучше, чем у твоих оболтусов Бип-Бопа и Рокстеди.

– Посмотрим, будет ли твой новый помощник предан тебе так, как преданы мне мои помощники, – уже более сдержанно произнес Шреддер.

– Я думаю, мы в этом убедимся после первого выполненного им задания, не так ли, Лэнни? – подмигнул шеф компании негру.

Витман снова утвердительно закивал головой. «Мне, пожалуй, стоит держаться подальше от Шреддера и поближе к Гнэрку, – подумал он в этот момент. – Видно, шеф компании не такой осел, как я решил сначала…»

Гнэрк прервал мысли Лэнни, произнеся:

– «Вулкан» – это автоматическая космическая станция, которую наше правительство не так давно, выведя в космос, запустило в работу. На этой станции установлены огромные зеркала. Они отражают солнечные лучи и направляют их на различные сельскохозяйственные угодья – поля, плантации, сады – для лучшего вызревания урожая. Апельсины, лимоны, ананасы и другие фрукты зреют не только днем, но и ночью… Но если кто-нибудь задаст управляющим станцией компьютерам другую программу, то эта станция, по моим расчетам, сможет сделать гораздо больше. Она способна даже поменять погоду на сравнительно небольшой территории…

– Такой, как, например, Мулумбия, – догадавшись, о чем идет речь, произнес Лэнни.

Гнэрк довольно улыбнулся. Ему нравился этот парень. «На такого можно положиться, – подумал он. Этот не подведет».

– Ты совершенно прав, Лэнни! – воскликнул он и улыбнулся еще шире.

Узенькие глазки-бусинки на маленьком лице Гнэрка засияли каким-то таинственным, неестественным светом, и Лэнни заметил, что в этих глазах отсутствует жизнь. Это был искусственный взгляд управляемого Крэнгом биоробота. Но Витман пока что не придал этому неожиданному наблюдению никакого значения.

– Поменять погоду! – повторил Гнэрк, все больше и больше повышая голос. – Мы сможем контролировать небо! Бури! Наводнения!

Глава компании «Мэджик Свит» потрясал в воздухе огромными руками, словно они были маленькими молниями.

– Снежные бури! Ураганы! Засухи! – Гнэрк почти срывался на крик. – Погода в наших руках!… Мы управляем погодой!

Неожиданно он замолчал, повернулся к Витману и произнес более спокойным тоном:

– И это все должен сделать ты, Лэнни! У тебя есть на это талант!

– Но я же не космонавт! – удивленно пожал плечами Витман.

Гнэрк усмехнулся:

– А тебе и не потребуется лететь в космос. Станция управляется посылаемой с земли, из космического центра, программой. Измененная программа работы станции у нас уже есть. Ты ее получишь на дискетах. Твоя задача состоит в том, чтобы проникнуть через находящийся в нашем городе компьютерный центр межгосударственного управления в центр космического управления полетами, подобрать код к управлению станции, разблокировать защиту и послать на нее нашу, слегка подправленную программу. Для тебя, я думаю, это задание не будет сложным. Ты же наш компаньон… Впрочем, – ехидно произнес Гнэрк, – если тебе такое задание не по зубам, мы тебя держать у нас не станем. Я даже не буду заявлять на тебя в полицию…

– Он только вернет нам то, что украл! – подал свой голос Шреддер.

– Да, ты только вернешь похищенное, – согласился глава компании со Шреддером. – А потом ступай куда хочешь…

Гнэрк уже второй раз задевал честолюбие Лэнни. «И он еще сомневается в моих способностях!» – мелькнуло у него в голове.

– Нет проблем! – воскликнул он. – Я выполню это задание. Но меня интересует сумма за сделанную работу. Желательно, чтобы в ней после единицы было много-много нулей…

– Считай восемьдесят тысяч, похищенных тобой, твоим авансом, – улыбнулся Гнэрк, садясь за стол. – С сегодняшнего дня твоя недельная зарплата увеличивается в десять раз. И плюс к этому – ты становишься начальником компьютерной лаборатории «Мэджик Свит». В твоем распоряжении любые наши компьютеры…

Услышав эти слова, Лэнни погрузился в сладкие мечтания насчет своего безоблачного богатого будущего, совершенно забыв, что всего лишь полчаса назад он хотел удрать из здания на своем механическом стуле, а потом чуть было не надумал выпрыгнуть из окна.

«Похоже, что мои мечты начинают сбываться… – грезил Лэнни. – Это, конечно, не совсем то, о чем я думал, но на первое время мне и это подойдет, ведь меня никто не будет контролировать… Буду жить в свое удовольствие, а за это еще и деньги получать…»

Лэнни Витман видел впереди только большие деньги. Сейчас его не волновало то, что, изменив программу погодной космической станции «Вулкан» и вызвав тем самым в Мулумбии бурю, он уничтожит десятки, сотни, а то и тысячи ни в чем не повинных людей. В своих мечтах Лэнни видел самого себя поселившимся на вечнозеленом острове, где всегда лето. Он будет жить в прекрасном старом замке на огромной скале над океаном. У него будет десяток машин, не менее двух длинныхпредлинных лимузинов…

Витман представил себя выходящим из лимузина в ослепительно белом костюме, подчеркивающем его смуглую кожу, пальцы его будут в бриллиантовых перстнях, и даже в правую ноздрю он вставит золотое кольцо самой высокой пробы… Лэнни даже и думать забыл о своей затерявшейся на ковре игрушке йо-йо…

– Расскажите мне, мистер Гнэрк, побольше об этом компьютерном центре межгосударственного управления, – вернулся он на землю с небес своих мечтаний. – Когда и как мне лучше туда проникнуть?

– Об этом ты договоришься со Шреддером, – показал Гнэрк на стоящего у дверей человека в железной маске воина-ниндзя. – И завтра утром доложишь мне о своем плане действий.

Прекрасное настроение Лэнни моментально испортилось. Но отступать ему уже было некуда. Он принял условия игры мистера Гнэрка и теперь по существу становился соучастником преступления…

Выходя из кабинет Гнэрка, Лэнни Витман случайно наступил на свою игрушку йо-йо. Та с треском разломалась.

– Ой, что я наделал! – всплеснул руками Лэнни. – Это же моя любимая игрушка! Я сломал свой талисман…

– Не беда, – утешил его Гнэрк, – ты с большими деньгами сделаешь себе новую игрушку… А пока отправляйся и подумай над тем, как проникнуть на компьютерный центр межгосударственного управления!

Лэнни подобрал то, что осталось от йо-йо – растягивающаяся струна, миниатюрный динамик, несколько не менее миниатюрных лампочек, куча мелких радиодеталей, – и вышел вместе со Шреддером за двери…

 

Глава 15. Эйприл посылают в командировку

В тот день, когда пылал завод медпрепаратов, Вернан Пэблик, убегая подальше от опасного места, сломал себе ногу. Теперь он вынужден был ходить на костылях.

– Вы, наверное, будете смеяться, – воскликнул он, ввалившись в приемную директора шестого телеканала, – но я только что узнал, что наша сотрудница Эйприл О'Нил выиграла главный приз лотереи, проводимой мистером Гнэрком.

– Что? – взревел его шеф, мистер Томпсон. – Эйприл без моего ведома выиграла главный приз?

– Да-да! Именно его! Поездку по странам Южной Америки.

– Как это понимать? – снова закричал Томпсон, выливая свой гнев на стоящего перед ним Вернана. Ведь я должен был его выиграть! И я бы непременно это сделал, если бы не взорвался проклятый лототрон. Опять меня провели!… И кто? Моя подчиненная! Немедленно, Вернан, свяжитесь с шефом компании «Мэджик Свит», мистером Гнэрком. Я требую его объяснений по этому поводу. Зря, что ли, мы на нашем телеканале рекламируем его продукцию!

– Хорошо, хорошо, – пролепетал перепугавшийся Вернан, уже пожалевший, что принес своему шефу эту новость. – Я мигом это сделаю.

Незадачливый репортер, покалеченный только из-за своей трусости, доковылял до телефона и через несколько секунд уже связался с главой компании «Мэджик Свит».

– Шеф, мистер Гнэрк на проводе, – произнес Вернан, передавая трубку.

– Мистер Гнэрк! – гневно закричал в трубку Томпсон. – Вы не соблюдаете условий нашего договора!

– Неправда! Я соблюдаю все буквы нашего договора! – послышался в трубке скрипучий голос. – Если кто и не соблюдает условий договора, так это вы…

Возмущению главы шестого телеканала не было предела:

– Ну как же? Вы же обещали отправить меня в путешествие по странам Южной Америки.

– Я обещал отправить туда не вас, а вашего сотрудника, – хладнокровно ответил Гнэрк. – И я выполняю свое обещание, а вот вы позавчера нарушили и вместо рекламы шоколадного батончика «Мэджик Сникерс» начали вовсю рекламировать «Мэджик Баунти».

– Но это же все продукция вашей фирмы? – удивился Томпсон. – И вам должно быть все равно, что мы рекламируем, лишь бы это было ваша продукция.

Теперь настала очередь кричать в трубку Гнэрку:

– Вы совершенно не разбираетесь в маркетинге! Если у нас не идет продажа одного вида продукции, то нужно срочно дать на нее рекламу, иначе эта продукция будет залеживаться на прилавках, что, в свою очередь, может привести к остановке фабрики, которая производит эту продукцию… Так вот вы своей неправильной рекламой сорвали мой бизнес, и я потерял на этом несколько десятков тысяч долларов. Я потребую от вас возместить понесенные мной убытки…

Услышав такие слова, Томпсон потерял дар речи. Он стоял по стойке «смирно» и уже трижды пожалел, что позвонил Гнэрку. Начальник шестого телеканала был вынужден принести свои извинения владельцу «Мэджик Свит» и уже был готов заплатить неустойку, только бы не слышать этот ставшим ему ненавистным визгливый голос, как Гнэрк произнес:

– Наш конфликт будет улажен, если вы, господин Томпсон, пойдете мне навстречу.

– И что я должен буду сделать?

– Как можно быстрее отправить в Южную Америку того, кто выиграл главный приз.

– Эйприл О'Нил? – уточнил начальник шестого телеканала.

– Да-да, именно ее… И, как бы она ни упиралась, постарайтесь отправить ее первым же рейсом в Мулумбию, билеты на ее имя уже заказаны, так что поспешите!

– Хорошо, мистер Гнэрк. Я выполню ваши условия. Но впредь ваша реклама больше не появится на нашем телеканале.

– Как знать! – рассмеялся в трубку Гнэрк. – Может, вы меня сами об этом еще попросите…

Волей-неволей Томпсону пришлось вызвать к себе в кабинет Эйприл, но пока она не появилась, начальник шестого телеканала вылил весь свой гнев на бедного Вернана, который за время телефонного разговора уже успел несколько раз проклясть себя за то, что сунулся в кабинет к своему начальнику.

«Так мне и надо, олуху, – говорил сам себе Вернан, не смея ни полслова сказать в свое оправдание, – я забыл старую пословицу, что простой смертный должен всегда держаться подальше от начальства… Получается, что я остался виноват…»

Через полчаса Эйприл О'Нил была в кабинете своего начальника.

– Вызывали? – непринужденно спросила она.

– Да! – рявкнул Томпсон. – Вы выиграли в лотерею, проводимую мистером Гнэрком, главный призпоездку по странам Южной Америки.

– Хм… – удивилась Эйприл. – Тут, наверное, какая-то ошибка. Я же никогда не покупала шоколадок фирмы «Мэджик Свит»! И даже если бы мне кто-нибудь подарил хоть одну конфету или жвачку, я бы и не подумала сохранять обертку, чтобы по ней участвовать в лотерее…

Томпсон не знал, что ему ответить. Его рот растянулся в глупой улыбке, глазки нервно забегали. Начальнику шестого телеканала нужно было во что бы то ни стало уговорить эту чересчур самостоятельную и независимую журналистку поехать в Южную Америку, чтобы не платить неустойку Гнэрку за неправильную подачу в эфире рекламы продукции компании «Мэджик Свит».

– Понимаете, мисс О'Нил, – заикаясь, промолвил Томпсон, обдумывая, как бы ему правдоподобнее соврать, – владелец компании «Мэджик Свит», мистер Гнэрк, подарил всем сотрудникам телеканала по шоколадному батончику, – начальник шестого телеканала повернулся к Вернану, – не так ли, Вернан?

Услышав свое имя, репортер вздрогнул, чуть было не упал на свою загипсованную ногу и, кивнув головой, сконфуженно произнес:

– Да, да… Совершенно с вами согласен, мистер Томпсон.

Начальник продолжал:

– Так вот на предназначавшемся вам, Эйприл, шоколадном батончике как раз стоял номер, по которому вы стали счастливцем, выигравшим главный приз. Я вас от всего сердца поздравляю!

Томпсон вышел из-за своего стола и, подойдя к Эйприл, пожал ей руку.

– Но я не хочу ехать в Южную Америку, – воскликнула она, – я там только зря потеряю время. Там никогда ничего интересного не происходило. Я не сниму ни одного репортажа!

– Вы туда поедете просто так. Считайте, что в отпуск за счет телекомпании. И ничего не надо снимать, – похлопал Томпсон по плечу Эйприл.

– Мне это совершенно не нравится, – продолжала девушка упорствовать. – Вы бы, шеф, послали в Южную Америку Вернана. Вон он как пострадал на последнем задании. Ногу сломал. Ему нужно лечиться. Вот пусть вместо меня и едет…

Грустное лицо Вернана на мгновение просветлело. Он хотел было сказать, что совсем не против того, чтобы поехать в замечательное путешествие, но, наткнувшись на колючий взгляд начальника, тут же насупился и опустил глаза.

– Эйприл, – повысил голос Томпсон, – ты позоришь славное имя нашего телеканала. На тебя уже заказаны билеты. Уже вся пресса знает, что ты выиграла главный приз, и ты смеешь отказываться?

– Да, смею!

– В таком случае я даю тебе задание сделать репортаж о твоем путешествии по Южной Америке. Я думаю, телезрителям, смотрящим телеальманах «Клуб кинопутешествий», понравится эта передача. А вместо командировочных расходов ты как раз воспользуешься выигранной путевкой.

– Я вас поняла, мистер Томпсон, – ехидно ответила Эйприл. – Но учтите, я одна не работаю. Со мной полетит и Ирма…

– Будь по-вашему! – махнул рукой глава шестого телеканала.

– Когда, говорите, вылетать?

– Завтра утром… А сейчас несколько слов для первых кадров… – начальник шестого телеканала повернулся к Вернану и крикнул: – Чего стоишь, разиня! А ну, быстро готовь камеру!

Вернан заковылял по кабинету в поисках подходящего ракурса для съемки.

– Ну, раз вы так хотите, – сверкнула Эйприл глазами, – тогда побыстрее берите интервью. Мне нужно еще успеть обрадовать Ирму. Уж она-то будет довольна этой поездкой…

Интервью прошло быстро и совершенно неинтересно. Томпсон, вспомнив свои юношеские годы, когда работал репортером, задавал глупые вопросы, на которые Эйприл отвечала такими же глупыми фразами, воскликнув в конце: «Ох уж эта Южная Америка!» – видимо, вспомнив свои не очень хорошие впечатления об этой части света…

Через два часа, договорившись с Ирмой, которой это неожиданное предложение действительно очень понравилось, Эйприл уже была готова отправляться в дальнюю дорогу…

 

Глава 16. Первое задание Лэнни

Лэнни Витману так и не удалось договориться со Шреддером о том, чтобы совместными усилиями проникнуть на компьютерный центр межгосударственного управления и через главный компьютер выйти на связь с центром космического управления полетами.

Шреддер подозревал, что Крэнг, взяв себе нового помощника, что-то замышляет против него, Бип-Бопа и Рокстеди. В этой ситуации он не стал помогать Лэнни, но, впрочем, решил и не мешать. При любом стечении обстоятельств Шреддер пока что ничего не терял, а лишь на время оставался в тени. Единственное, чем он помог Витману, – дал ему напрокат украденный Рокстеди автомобиль и предложил для конспирации переодеться в одно из панковских одеяний Бип-Бопа – блестящий облегающий фигуру костюм наподобие униформы астронавта, местами порванный и кое-где в заплатках из джинсовой ткани.

Лэнни сначала несказанно обрадовался, но когда он увидел старенький, обшарпанный автомобиль «порше» и самое настоящее одеяние современного панка, его настроение несколько упало.

– Не волнуйся, – успокоил его Шреддер, – в таком великолепном костюме и за рулем задрипанного «порше» ты будешь выглядеть как самый что ни на есть обычный парень, один из тех, кто праздно шатается по ночам в поисках приключений. Ты не привлечешь внимания ни одного полицейского… А сторож, увидев тебя, сразу упадет в обморок…

– А может, Шреддер и прав, – вздохнул Лэнни, садясь в машину, – ведь он сам ходит по улицам в весьма странном одеянии, и на него никто не обращает внимания… – Лэнни поймал свое отражение в зеркале. – Меня прямо не отличишь, – снова сказал он сам себе, не уточнив, правда, от кого его нужно отличать: от панка или астронавта.

Компьютерный центр межгосударственного управления находился за городом, неподалеку от шоссе, ведущего в международный аэропорт. Вскоре Лэнни прибыл на место. Он поставил машину у входа в здание, сунул в карман несколько переданных ему Гнэрком дискет, на которых была записана измененная программа управления погодной космической станцией «Вулкан», захватил с собой огромный дипломат и вышел из автомобиля.

Лэнни хотя и продумал, как будет действовать, но все же сильно волновался.

– Только никаких резких движений, – успокаивал он сам себя, подходя вразвалочку к зданию. – Главное – не паниковать, если сюда случайно забредет какой-нибудь полицейский… Я похож на обыкновенного панка, которых тут в округе бродит тьма-тьмущая…

Надежные и простые методы работы Лэнни по проникновению в охраняемое здание значительно отличались от грубых и неуклюжих методов Шреддера и его помощников Бип-Бопа и Рокстеди. Лэнни действовал очень осмотрительно. Он заранее позаботился о том, как попадет в здание, и продумал все до мелочей. Лэнни выбрал для этого самый нетривиальный путь: подойдя к дверям, он просто нажал на кнопку звонка.

Через минуту в фойе здания зажегся свет, и к стоящему за стеклянными дверями Лэнни шатающейся походкой стал приближаться ночной сторож. Каждый его нетвердый шаг, отдающийся эхом в огромном пустом помещении, пульсировал в висках Витмана.

«Только бы сегодня дежурил Айвон Брэцки, – молил Лэнни, сжавшись от напряжения, – иначе я пропал. Только этот сторож может дать легко себя обмануть…»

Через несколько секунд у Лэнни отлегло от сердца. В эту ночь дежурил Айвон Брэцки, бывший кумир всех мальчишек. И если бы сейчас здесь находился настоящий спортивный болельщик со стажем, то походка сторожа показалась бы ему очень знакомой. Дело в том, что Айвон Брэцки был когда-то самым знаменитым хоккеистом, и матчи с его участием, когда он еще играл в команде «Нью-йорк Фулз», собирали тысячи поклонников. Болельщики приходили смотреть именно на его блестящую игру.

Айвона узнавали на улицах, просили автографы, владельцы маленьких магазинчиков, небольших кафе и пивбаров считали за счастье, если он заходил в их заведение. Во времена взлета его карьеры ему даже бесплатно наливали кола-колы и пива. Злоупотребление последним, а также вином, тоже иногда отпускаемым ему по весьма сходной цене, привело Айвона к тому, что он бросил спорт. Ведь вино и настоящий спорт несовместимы. Со временем многие забыли бывшего хоккейного кумира, его не вспоминали даже дотошные комментаторы. Разумеется, бывшая знаменитость вскоре лишился своей привилегии на бесплатное пиво.

Постепенно пропив все свои денежки, Айвон потерял всякий интерес к жизни, почти деградировал как личность, но от полного забвения его спас директор компьютерного центра межгосударственного управления Эми Данк.

Эми с детства был большим поклонником хоккея, а потом, отрастив брюшко, пополнил ряды любителей пива. Благодаря этому он стал завсегдатаем пивной «Клуб Великих Спортсменов». Там Эми познакомился с другим постояльцем пивной – известным в прошлом хоккеистом Айвоном Брэцки и стал его закадычным другом. Естественно, Айвон пожаловался новому приятелю на свою неудавшуюся судьбу, мягкое сердце Эми Данка смилостивилось над Айвоном, и директор компьютерного центра межгосударственного управления пришел на помощь своему бывшему кумиру…

Таким образом Айвон Брэцки всего неделю назад был зачислен сторожем в компьютерный центр. Он дал письменное заверение, что не будет пить на работе, но, разумеется, вскоре забыл о своем обещании…

Лэнни Витман, будучи еще безработным, частенько захаживал в «Клуб Великих Спортсменов». Он знал обо всех слабостях Айвона Брэцки и даже о том, что его взяли на работу в компьютерный центр межгосу дарственного управления, туда, куда как раз нужно было сейчас Лэнни проникнуть…

Айвон Брэцки, весьма плохо соображая, шел по коридору и входным дверям. Услышав звонок, он немного струхнул, решив, что пришли проверить, хорошо ли он сторожит здание. По дороге Айвон освежил лицо в умывальнике и сунул в рот драже «Тик-так», чтобы от него не пахло перегаром.

Подойдя к дверям, он увидел стоящего на пороге человека в одеянии астронавта. «Точно проверка!мелькнуло в голове у Айвона. – И надо же было мне сегодня распивать на работе спиртное!… Хорошо, что через переговорное устройство не слышно перегара…»

Айвон Брэцки. несколько секунд поводил дрожащей рукой по стене, наконец нащупал кнопку включения микрофона переговорного устройства и, откашлявшись, спросил простуженным голосом:

– Что вам нужно в такую темень?

– Мистер Айвон Брэцки? – ничуть не смущаясь, спросил Лэнни, стараясь придать своему голосу официальный суховатый тон.

– Да! Я… я вас слушаю, – дрожащим голосом ответил сторож.

– Вы извините, что я так поздно, но у нас случилась беда.

– Что? – попытался собраться с мыслями Брэцки, еще до конца не осознав, что это никакая не проверка.

– Дело в том, – продолжал Лэнни, – что снабженец не смог найти накладную. Поэтому распоряжение пришло слишком поздно. Потом я опоздал на четырехчасовой самолет из столицы. Мне пришлось добираться к вам сюда взятой напрокат машиной, но у нее в дороге лопнула шина. Я только сейчас прибыл…

«Уф, хорошо, что это не проверка», – перевел дух Айвон. Хоть его мысли были как в тумане, он наконец понял, что стоящий за дверью человек не может быть проверкой. Брэцки еще раз облегченно вздохнул и рявкнул своим обычным грубым голосом:

– Я не понимаю, о чем вы говорите? Какие-то накладные… Распоряжения… Шина лопнувшая… Проспитесь и приходите утром с этими вопросами к начальству. Оно решит все ваши проблемы. А я всего лишь ночной сторож…

Айвон уже собрался отпустить кнопку переговорного устройства, как стоящий за стеклянными дверями темнокожий мужчина приложил ладонь к устам и, делая вид, что сообщает страшную тайну, полушепотом произнес:

– Я о том и говорю. Речь идет именно о твоем начальстве. Твоем боссе!

– Что? О мистере Данке?… Эдди?… – Айвон захлопал глазами.

– Да, да! Именно о нем! Об Эдди Данке! Я специально ехал столько миль, чтобы успеть к вечеру сообщить ему о том, что завтра утром на компьютерный центр межгосударственного управления нагрянет серьезная проверка…

Айвон Брэцки всплеснул руками и вытер пот со лба. «Да, – подумал он, – интуиция меня не подводит… Я так и думал, что скоро будет проверка. Хорошо, что она нагрянет днем…»

– …Я уже связался с Эдди, – продолжал говорить в переговорное устройство Лэнни, не зная, что сторож сейчас его не слышит, так как он отпустил кнопку переговорного устройства. – …Эдди находится в дороге и пока не может быть здесь. Он направил меня, чтобы я привел в порядок документацию и постирал на всех компьютерах игры, которыми забавляются в рабочее время многие служащие центра, включая и мистера Данка…

Лэнни показал сторожу растопыренную ладонь, и тот наконец сообразил, что нужно нажать кнопку переговорного устройства…

– Шеф сказал, что нужно привести все в порядок до пяти часов утра… – услышал Айвон из динамика. – А сколько сейчас времени? Может, у нас его совершенно не осталось?… Может, я уже опоздал и мне нужно самому спасаться?

Брэцки посмотрел нетрезвым взглядом на часы, но ничего не смог разобрать. Все цифры сливались воедино.

– Я думаю, мы успеем! У нас еще есть время! – наконец произнес он, сообразив, как ему ответить, чтобы не заподозрили, что он слегка пьян.

– Да, да! – радостно воскликнул Лэнни. – Мы должны все привести в порядок раньше, чем здесь соберутся большие шишки…

Радость Лэнни, как оказалось, была преждевременной. Айвон Брэцки неожиданно вспомнил о том, что, прежде чем впускать в здание постороннего человека, нужно поинтересоваться его удостоверением личности, а также пропускным документом. Эту небольшую заминку удалось устранить, когда Лэнни показал Айвону открытый дипломат, в котором было несколько бутылок великолепного шотландского виски и австралийского джина.

При виде полных бутылок со спиртным Айвон Брэцки совсем забыл, для чего он тут находится. Не мешкая, он открыл двери и впустил Лэнни Витмана, который самым наилучшим образом подобрал ключи от сердца бывшего знаменитого спортсмена и от компьютерного центра межгосударственного управления…

Спустя некоторое время Айвон Брэцки и Лэнни Витман сидели в каморке сторожа за столом, уставленным пустыми банками из-под пива и бутылками от вина. Лэнни выставил на стол принесенное спиртное.

– Может, перед тем, как ты пойдешь приводить в порядок документацию, пропустим по одной? – нетерпеливо предложил Айвон.

– Я вообще-то не против, но предпочитаю пить джин с тоником, а виски со льдом. Да и сейчас мне некогда, нужно заниматься работой.

– Тогда как хочешь. Я эти продукты предпочитаю употреблять в чистом виде. И пока я буду пить, ты будешь сидеть рядом со мной за компанию. Я же ведь не алкоголик, чтобы пить в одиночку!

Лэнни опустился в кресло, а Айвон взялся за бутылку джина, легко открутил пробку, налил желто-прозрачную жидкость в стакан и, крикнув: «За тебя, друг!»в мгновение ока осушил содержимое стакана. Затем Брэцки немного посидел, подмигнул Лэнни и снова взялся за бутылку.

«Да!… – подумал Лэнни. – Ну и влип же я в историю!… Этот Айвон Брэцки не просто пьяница, как я считал. Чувствую, если я с ним тут посижу полчаса, то ничего не успею сделать. Тут нужно действовать хитростью…»

Бывший хоккеист хотел было налить себе еще раз, как Лэнни воскликнул:

– Эй, Айвон, постой! У меня кое-что припасено. Я совсем забыл, что прихватил с собой ароматическую добавку «Аунс Снэб», улучшающую вкус любой еды и любого напитка.

Лэнни достал из дипломата зеленый флакончик, на котором была приклеена красочная нашлепка с изображением грустной белокурой тетушки Снэб. Этот флакончик – новое достижение кулинарного искусства – Лэнни невзначай стянул у Гнэрка, когда ввалился к нему в бар. Витман позже узнал от Шреддера, что этой добавкой Гнэрк пользуется для того, чтобы его организм быстрее усваивал продукт, с которым она смешивается.

«В данном случае, – решил Лэнни, – коктейль, состоящий из «Аунс Снэб», виски или джина, будет способствовать тому, что алкоголь быстрее подействует на крепкий организм Айвона Брэцки».

– Что-то я не слышал раньше об этой ароматической добавке. Ее даже по телевизору не рекламировали, – скептически отозвался Айвон.

– Это недавнее изобретение известной кондитерской фабрики «Мэджик Свит», – усмехнулся Лэнни. – Мне на презентации подарили одну бутылочку. Сейчас мы попробуем, как она улучшает и ароматизирует вкус обычного джина…

Лэнни быстренько взбил коктейль, разлил его в два стакана и, взяв один стакан в руку, произнес:

– За всех известных спортсменов! И за тебя, Айвон Брэцки!

Лэнни поднес свой стакан к губам, но не стал пить, лишь слегка пригубил. Брэцки жадно схватил стакан и выпил коктейль в два глотка, словно он умирал от жажды.

– Неплохо!… Даже очень хорошо! – воскликнул бывший знаменитый спортсмен и снова стал смешивать джин с ароматической добавкой «Аунс Снэб».

Лэнни поставил почти полный стакан на стол и заискивающе произнес:

– Я думаю, этот великолепный коктейль нужно назвать в твою честь. Ты был гордостью нашего хоккея. А твое имя не должно затеряться где-то в справочниках по хоккейной статистике. Этим коктейлем мы по-настоящему обессмертим твое славное имя!

Лесть, как известно, – лучший бальзам для гордеца. Честолюбие Айвона Брэцки было задето. Опьянев от коктейля, он тут же начал чваниться:

– Знаешь, как меня называли в школе? – взмахнул он стаканом с новой порцией коктейля, услужливо подлитого ему Витманом.

– Нет! – хитро ответил Лэнни. – Наверное, каким-нибудь «метеором» или «ракетой»?

– Меня называли «нью-йоркской молнией»! – хвастливо произнес Брэцки, пролив коктейль на рубашку, и снова припал к стакану.

На этот раз он пил медленно, может быть, от того, что уже достаточно охмелел и не мог пить быстрее, а может быть, и от того, что хотел, наконец, по-настоящему почувствовать вкус коктейля, который, возможно, будет назван в его честь.

Едва Айвон допил и поставил стакан на стол, как Лэнни налил ему очередную порцию.

– Какое прекрасное название для коктейля! – продолжал негр льстить бывшему хоккеисту. – Действуй, Молния! У тебя удивительные способности! Ты это знаешь…

Айвон пьянел на глазах. Уже в который раз за эту ночь он приподнял стакан.

– Я… Я… могу выпить… сколько угодно… – заплетающимся языком произнес он. – Перепить всех…

– Неужели ты никогда не пьянеешь?

– Никогда! – воскликнул Брэцки. – Никогда!…

Но едва бывший спортсмен осушил очередной стакан коктейля, как почувствовал, что его глаза начинают сами собой слипаться. Он невнятно что-то пробурчал себе под нос и уронил голову на стол.

Лэнни поднялся, внимательно осмотрел Айвона и покачал головой:

– А говорил, что никогда не пьянеешь!… Кажется, наша «нью-йоркская молния» готова…

Витман попробовал растормошить Брэцки, но тот не обращал на своего собутыльника никакого внимания. Он находился в глубоком сне. Окончательно убедившись, что сторож в эту ночь уже не проснется, Лэнни пропел:

Лэнни аккуратно перенес Айвона на кушетку, сунул ему в рот специальную пилюлю, чтобы он, проснувшись, ничего не смог вспомнить, и убрал все со стола.

Посмотрев на часы, Витман покачал головой и усмехнулся:

– Ты, дорогой дружок, отнял у меня много времени. Зато теперь моя задача немного упростилась: у меня остались твои ключи…

Витман снял с лежащего без сознания сторожа две связки ключей и вышел из каморки. Лэнни нужно было действовать очень быстро, на Брэцки у него действительно ушло много времени. К тому же он был не вполне трезв. Два выпитых глотка коктейля сказывались на быстроте и координации движений, но мозг Витмана работал вполне нормально.

Лэнни прошел по полутемным коридорам, поднялся по лестнице на второй этаж и, свернув в очередной коридор, неожиданно оказался перед огромным зеркалом. Увидев во мраке свое отражение, Лэнни ужаснулся. Его блестящий комбинезон с многочисленными дырками и джинсовыми заплатками лишь отдаленно напоминал одежду астронавта. Это были самые настоящие лохмотья, которые мог принять за одежду разве только полупьяный сторож Айвон Брэцки.

– Какое уродство! – воскликнул Лэнни. – В такой форме можно любого заикой оставить… Мне нужно быстрее делать свое дело и выкинуть на свалку это безобразие. Ну и удружил мне Шреддер костюмчик…

Витман тут же представил, в какой одежде он будет ходить после того, как выполнит задание Гнэрка и получит много денег. «Я тогда смогу купить еще пару туфель из крокодиловой кожи, оденусь в костюм от лучшегопарижского модельера… На моей рубашке будут алмазные запонки… Но я ни за что в жизни не закурю огромную кубинскую сигару – еще один символ богатства и расточительности…»

Лэнни двигался от одной двери к другой, пока, наконец, не нашел того, что искал. Перед ним были огромные железные двери, на которых красовалась надпись «Главная связь компьютерного центра межгосударственного управления. Посторонним вход воспрещен!»

– Ну какой же из меня посторонний, – усмехнулся Лэнни, приступив к изучению двери. – Я тут сейчас самый главный буду…

Витман обратил внимание, что эти двери закрываются двумя замками, расположенными по обеим сторонам. Он тут же начал подбирать ключи, но двери не открывались. Промаявшись несколько минут, Лэнни, наконец, понял, что двери открываются только при одновременном повороте двумя ключами…

Лэнни бросился к дверям, вставил в правую замочную скважину подходящий ключ и попытался дотянуться до левой, но у него снова ничего не вышло. Между замочными скважинами слишком большое расстояние. Лэнни Витман не мог повернуть сразу два ключа из-за небольшого роста. Сняв ботинок, он попытался сделать это ногой. Но будь на его месте даже самый высокий баскетболист из NBA, его бы тоже постигла неудача.

– Для открытия дверей нужно два человека! – сообразил Лэнни. – В таком случае мне придется идти поднимать этого алкоголика… Слава Богу, этот идиот Брэцки ничего не будет помнить…

Витман быстро вернулся в каморку, где спал Айвон Брэцки.

– Эй, братец, Молния! – попробовал растормошить он сторожа.

Тот даже не шелохнулся, его сон был слишком глубок.

– Черт возьми! – выругался Лэнни и, засунув руки подмышки Айвона, потащил его обмякшее тело по всем коридорам.

«Этот мужик – настоящая железная болванка, – кряхтел Витман, чуть не падая от неимоверных усилий. – Скорее сам помрешь, чем дотащишь этого суперспортсмена до второго этажа…»

Кое-как дотянув Айвона до нужных дверей, Лэнни прислонил его к стене у левой замочной скважины и сунул в руку ключ. Но пока Витман готовился вставить ключ в правый замок, сторож во сне сильно всхрапнул и свалился на пол.

– Черт возьми! – снова выругался Лэнни, бросаясь к упавшему. – Что же мне делать, если этот оболтус совершенно не держится на ногах?

И тут Витмана осенило. Он вспомнил о своей игрушке йо-йо, с которой, хоть она и была сломана, никогда не расставался. Лэнни тотчас достал из игрушки струну, привязал ею сторожа, чтобы тот стоял не падая, и бросился к правому замку.

Теперь все было готово. Лэнни потянул за струну йо-йо, спящий сторож наклонился, вставив ключ в замок, а Витман, в свою очередь, вставил ключ в свой замок. Входные двери начали медленно подниматься.

– Есть! – радостно закричал Лэнни. – Моя йо-йо даже в сломанном виде на что-то годится! А тебе, мой пьяный дружок, – обратился Витман к Брэцки, – придется, пока я сделаю свое черное дело, немного поспать на полу…

Проникнув внутрь помещения, Лэнни, не теряя ни секунды, сел за главный компьютер. Через минуту он подобрал кодовое слово для включения компьютера и вышел на связь с многими подобными компьютерами, разбросанными по всему миру и объединенными друг с другом одной общей компьютерной сетью.

«Прекрасно, – улыбнулся Лэнни, – теперь нужно найти код доступа к центру космического управления полетами, а через него – к космической станции «Вулкан».

Как оказалось, это было не так просто сделать… Лэнни уже нашел было нужный ключевой код из слов и цифр, послал по нужному адресу запрос, но попал в совершенно другое место, которое располагалось на другом конце земного шара…

Это был компьютерный код стоящего возле казино в Монте-карло кассового аппарата, выдающего по кредитной карточке наличные деньги. Посланная в этот кассовый аппарат программа Гнэрка немного изменила его управление…

И надо же было такому случиться, что в этот момент и именно к этому кассовому аппарату подошел вконец разорившийся в казино человек, у которого на счету оставалось всего лишь пятьдесят франков. Этот человек хотел их взять, чтобы в последний раз бессмысленно истратить на рулетке, прежде чем прыгнуть с моста с грузом, привязанным к ноге, в Лигурийское море.

Человек вынул из кармана пластиковую кредитную карточку, сунул ее в щель приемника автомата, набрал свой код и застыл в ожидании, пока банковский компьютер проверит его карточку и выдаст последние сбережения. Через несколько секунд на дисплее кассового аппарата высветилась надпись, что деньги поступили. Не ожидающий уже никакого чуда обанкротившийся человек нажал на рычаг и нагнулся к окошку выдачи денег, чтобы посмотреть, как оттуда вылетит последняя в его жизни пятидесяти франковая банкнота…

Каково же было его изумление, когда он получил по зубам туго набитой пятисотфранковыми банкнотами пачкой денег! За этой пачкой из окошка выдачи вылетела еще одна, за ней третья, четвертая… Деньги сыпались, словно жетоны из игрового автомата после выпадения на табло трех джокеров.

– Боже мой! Какое счастье! – воскликнул в восторге человек, еще минуту назад проклинавший все на свете.

Он стал жадно хватать деньги, рассовывая их по карманам, а из кассы вылетали все новые и новые пачки…

Лэнни не сразу заметил свою ошибку, и когда он ее исправил, находящийся перед кассовым аппаратом в Монте-карло человек по уши был завален пачками денег.

Витман снова набрал нужный код из букв и цифр, пытаясь выйти на главный компьютер центра космического управления полетами, но в спешке перепутал последовательность, и посланная им программа Гнэрка ушла в компьютер почты маленького городка Адис– спрпрингс в самом центре Австралии…

Некоторое время спустя некий человек по имени Александр вскроет за завтраком утреннюю почту и обнаружит квитанцию со счетом за некупленные им в местном магазине товары на общую сумму 380 тысяч австралийских долларов и 97 центов. От выведенной компьютером суммы у него потемнеет в глазах, этот славный парень надолго лишится дара речи и впоследствии за его молчание Александра выдвинут на должность генерал-губернатора Австралии…

– Снова не то, – понял Лэнни, увидев на мониторе надпись, что почта в австралийском городке АдисСпрингс отправила огромный счет одному законопослушному гражданину.

Витман продолжал искать связь с компьютером центра космического управления полетами, но вновь и вновь попадал не по тому адресу. Казалось, он уже установил связь со всеми компьютерами земного шара, всех стран, включая Америку…

Он изменил программу компьютера, управляющего дорожным движением Лос-Анджелеса. На всех без исключения светофорах этого города одновременно зажегся желтый свет, и если бы за ним последовал зеленый, то Лос-Анджелес не избежал бы нескольких десятков, а то и сотен катастроф на оживленных перекрестках. К счастью, за желтыми сигналами всех светофоров одновременно зажглись красные… Жертв и аварий в Лос-Анджелесе в этот день не было, но на всех улицах образовались чудовищные пробки…

А в одной больнице произошел вообще курьезный случай. Больничный компьютер прописал всем больным слабительные таблетки, и весь последующий день в туалеты больницы выстраивались длинные очереди.

– Что за дьявольщина! – зло выругался Лэнни. – Я уже в который раз не могу выйти на главный компьютер центра космического управления полетами! Если мой компьютер в передаче информации дает сбой, – сообразил Витман, – то нужно мне самому перепроверять правильность каждого посланного сигнала, каждой буквы, каждой цифры. И только после этого посылать измененную программу адресату.

Лэнни набрал первое слово из кодового ключа. Тотчас на экране его компьютера высветилось это слово. Витман отправил команду в сеть, и на мониторе появился ряд коридоров, образующих пространство, начерченное в трехмерном измерении.

Легкая улыбка пробежала по лицу Лэнни:

– Так, хорошо… Пока все идет нормально…

Последующие посылаемые Витманом сигналы кодового ключа оградили его компьютер от случайных вклиниваний сигналов из других компьютеров. Чтобы попасть на компьютер центра космического управления полетами, Лэнни осталось выбить три последние цифры кода.

Наконец на мониторе появилась надпись, что нужная связь установлена. Лэнни без промедления запросил карту программы погодной космической станции «Вулкан». Вскоре карта высветилась на экране.

– Так, порядок! – рассмеялся Лэнни. – Сейчас мы здесь кое-что подправим, разблокируем систему защиты, и наш «Вулкан» будет взорван испорченной программой мистера Гнэрка…

Пальцы Витмана с быстротой опытной машинистки забегали по клавиатуре. Лэнни закрывал одни порты передачи информации, открывал другие, менял базы данных, пока, наконец, не разблокировал защиту в системе доступа и изменения программы управления станцией.

– Теперь все, – Лэнни смахнул пот со лба, – самое время…

На экране компьютера, за которым находился Лэнни Витман, возникла надпись: «На связи компьютер погодной космической станции «Вулкан». Ждем передачи информации». Надпись на мониторе появилась несколько раз, а это означало, что компьютер космической станции уже был готов к приему изменений в программе управления «Вулканом».

Лэнни тотчас написал на мониторе: «Ноль градусов широты, семьдесят один градус западной долготы. Республика Мулумбия. Южная Америка». Витман на секунду задумался, но потом без сожаления подал команду: «Копировать файлы из дискеты» – и нажал «ввод».

Через несколько минут, когда сигнал достиг космической станции, компьютер «Вулкана» начал обрабатывать посланную Лэнни информацию, готовясь вызвать в Мулумбии сильнейшую бурю и ураган.

– Теперь уже точно все! – удовлетворенно произнес Витман. – Лэнни сделал свое дело… Лэнни может идти отдыхать.

Витману оставалось уничтожить все следы своего присутствия на компьютерном центре межгосударственного управления…

* * *

Только на рассвете Лэнни выехал из здания компьютерного центра межгосударственного управления на одолженном у Шреддера обшарпанном автомобильчике. Настроение у него было прекрасное. Он выполнил задание Гнэрка и теперь потирал от удовольствия руки.

«Теперь у меня будет столько денег, что я смогу купить себе не только туфли из крокодиловой кожи, но и туфли на каблуках, сделанных из рога носорога… – мечтал Лэнни. – Это будет первая моя покупка. Потом куплю себе с десяток белоснежных костюмов, широкополых шляп…»

Лэнни взглянул в зеркальце заднего вида, и его настроение несколько испортилось. Он снова увидел свои лохмотья, и ему захотелось без промедления снять с себя эту залатанную униформу панка, разорвать ее на мелкие клочки и тут же выбросить. Даже не сбавляя скорости машины, Лэнни сорвал с себя одежду и выкинул ее прямо посередине шоссе, оставшись за рулем в одной майке и трусах, чем очень удивил едущих по этому же шоссе Эйприл и Ирму. Девушки спешили на самый первый утренний рейс в Мулумбию, на ходу делая кадры о начале своего путешествия.

– Что за идиот сидел за рулем! – нервно воскликнула Ирма. – Я его случайно сняла, и поэтому мне придется заново перематывать пленку, чтобы не испугать таким зрелищем телезрителей…

– Не волнуйся, Ирма! – успокоила ее Эйприл. – Если эти кадры не подойдут в передачу «Клуб кинопутешествий», то они понравятся ведущему другой, не менее интересной передачи «Очевидное – невероятное».

На том девушки и порешили. Через три часа они уже 6ыли в столице Мулумбии…

 

Глава 17. Ливневый ураган в Мулумбии

Эйприл шла по тротуару, беззаботно помахивая дамской сумочкой. Внезапно она с удивлением обнаружила, что махать сумочкой становится все тяжелее и тяжелее. «Что такое? – подумала Эйприл. – Это, конечно, не просто так».

Эйприл огляделась по сторонам, но ответа на вопрос не нашла. Лишь спустя некоторое время она поняла, что виной всему резкий, порывистый ветер. Махать сумочкой назад было легко, вперед – очень тяжело.

«Что-то здесь не так, – снова подумала девушка. – Неужели в такую пору года в этой стране может быть непогода?»

Эйприл посмотрела на небо. Минуту назад светило солнце, сейчас же отовсюду плыли облака. Словно стая акул, они набросились на солнце и проглотили его.

– Здесь явно что-то не так! – уже воскликнула девушка.

– Что ты говоришь, Эйприл? – отозвалась Ирма, у которой на плече висела тяжелая видеокамера, поэтому она еле поспевала за подругой.

– Я говорю о том, дорогая, что мы явно на пороге какой-то тайны, и нам нужно в этом разобраться, объяснила Эйприл.

Ирма подняла брови:

– Что-то я не пойму тебя…

– Посмотри, – возбужденно продолжала Эйприл. – Еще недавно небо было чистым и голубым, на нем весело светило солнце. Теперь же в небе сплошные облака! И к тому же… Чувствуешь, какой поднялся ветер?

Ирма кивала с рассеянным видом.

– Что же из всего этого следует? – Эйприл хитро поглядела на подругу.

Ирма задумчиво взглянула на Эйприл, пожала плечами и неуверенно проговорила:

– Из всего этого следует, что пойдет дождь, а у нас с тобой нет зонтиков. Нужно зайти в магазин, чтобы приобрести их.

– О, боже мой! – вздохнула Эйприл. – Ирма, иногда ты бываешь просто невыносимой.

Ирма сузила глаза. У нее многое накопилось, о чем ей хотелось бы сказать в ответ. Она сказала бы не только о невыносимой заносчивости Эйприл, которую та проявляет иногда, но и о проклятой видеокамере, которую приходилось таскать на себе, в то время как некоторые… не будем показывать пальцем… разгуливали налегке.

Об этих и еще о многих вещах приготовилась говорить бедняга Ирма,. однако слова застряли у нее в горле, а вместо них вырвался пронзительный визг, потому что вокруг девушек началось нечто невообразимое.

Еще минуту назад улица, по которой шли Эйприл и Ирма, была обычной улицей большого тропического города со сплошным потоком пешеходов и густым потоком автомобилей на проезжей части. И хотя и тех, и других – и автомобилей, и прохожих – было много, все же в их движении чувствовался порядок.

В одну минуту все нарушилось. Казалось, очередной сильнейший порыв ветра, налетевший внезапно, утихнет и даст возможность обругать себя. Однако ветер не только не утих, он стал все более и более усиливаться.

Ирма даже не успела досчитать до пяти, как ветер усилился настолько, что опрокинул на тротуар несколько человек, шедших впереди подруг.

– Ничего себе, – только и прошептала Эйприл, которая вздрогнула после вопля Ирмы и посмотрела в ту сторону, куда был устремлен взгляд девушки с видеокамерой.

– Ирма, Ирма, что же ты стоишь? Снимай скорее, снимай! – закричала Эйприл.

Тем временем ветер стал еще сильнее, и внезапно послышался странный звук. Девушки не могли понять, то ли это вопли людей, которые были не в силах противостоять стихии, сбивавшей их с ног, то ли это вой самого ветра. Небо над городом стало быстро сереть.

Ирма подняла было видеокамеру на плечо и даже протянула микрофон Эйприл, однако в следующее мгновение сама упала на асфальт.

– Ой! – вскрикнула она.

Эйприл, тоже не удержавшись на ногах, шлепнулась на подругу. Что-то хрустнуло.

– Неужели видеокамера?! – испугалась Эйприл.

– Нет, хуже, – ответила Ирма.

– Что же?

– Очки…

Разговаривать приходилось громко, чтобы перекричать вой ветра. Теперь было понятно, что шум, доносившийся отовсюду, был не что иное, как страшное завывание урагана.

Внезапно стало быстро темнеть. В следующую секунду сверкнула молния и ударил гром.

– Я ослеплена!… – простонала Ирма.

Эйприл пошевелилась, пытаясь сползти с подруги на тротуар, однако сделать это не удалось, потому что на ней, в свою очередь, барахтался какой-то чернокожий толстяк, ужасно ругавшийся на местном диалекте испанского языка.

– Сеньор! Сеньор! – несколько раз воскликнула Эйприл. – Нельзя ли полегче?

Толстяк прокричал что-то в ответ, и девушка поняла, что его лучше не трогать: ругань только усилится. К тому же Эйприл заметила, что они с Ирмой придавлены к асфальту не одним лишь толстяком. За толстяком виднелся еще человек, за ним – еще и еще… Получилась солидная куча барахтающихся людей. Встать на ноги тем, кто был сверху, мешал ветер.

– Ирма, Ирма, – прошептала Эйприл, – береги камеру…

Это было последнее, что услышала Ирма от Эйприл. В следующую секунду девушки потеряли друг друга в шевелящейся массе людских тел.

Ураган стал перекатывать беспомощных перед его мощью людей по тротуару. Эйприл чувствовала, что оказывается то вверху, то внизу.

Непрерывно сверкали молнии, грохотал гром. Дождь лил, как из ведра. На улицах города было не очень чисто, поэтому вода превратила пыль в жидкую грязь, что спасало людей от травм.

Ирма и Эйприл здорово перепачкались в грязи, получили немало синяков и шишек, но избежали серьезных травм.

Ураган неистовствовал. На проезжей части было еще хуже, чем на тротуаре. Ветер швырял машины друг на друга.

– Никогда бы не подумал, что мне придется так нарушать правила уличного движения! – воскликнул водитель одного автомобиля после того, как его машина взлетела по пирамиде других автомобилей на самый верх. – Боже мой, даже представить страшно, на сколько меня оштрафуют!

В центральных и деловых кварталах города не осталось ни одного целого окна. Ураган разбил все стекла. Окраинам, где не было каменных зданий, досталось еще больше. Деревянные лачуги, крытые пальмовыми ветвями, были разрушены почти полностью. Крыши лачуг, сорванные ураганом, летали по воздуху, как большие, диковинные птицы.

Всего этого Эйприл и Ирма не видели. Впрочем, Эйприл догадывалась и лишь жалела о том, что обо всем этом она не имеет возможности снять репортаж.

Эйприл стонала и вскрикивала, однако никак не могла выбраться из кучи народу, растущей, словно снежный ком. Внезапно прямо перед собой Эйприл увидела видеокамеру, которая непонятно каким образом оставалась до сих пор чистой, без единого пятнышка грязи. Ирма давно где-то пропала.

«Я думаю, моя подружка Ирма простит мне, – подумала Эйприл, – если я возьму видеокамеру себе… Не знаю, где Ирма, может быть, она потерялась… Но видеокамера нашлась!»

Эйприл уверенно схватилась за камеру одной рукой. Это была ненадежная опора, однако она почувствовала себя более уверенно.

Через некоторое время девушка увидела слева от себя просвет. Эйприл моментально протянула туда руку, и каково же было ее счастье, когда девушке удалось за что-то схватиться.

Ветер выл, все вокруг дрожало, ураган гнал кучу человеческих тел по тротуару.

Эйприл скрипела зубами от натуги, одежда на ней трещала по швам. Она не могла дать себе отчет, что же это трещит – одежда или ее кости, но девушка изо всех сил сжимала железную ограду возле одного из жилых домов и видеокамеру. Каково же было ее удивление, когда через некоторое время Эйприл вытянула из кучи Ирму, которая оказывается, все это время держалась за видеокамеру с другой стороны.

– Ирма! – радостно закричала Эйприл.

– Эйприл! – отозвалась Ирма.

Если бы не шел дождь, если бы не завывал ветер, подруги непременно отметили бы свою встречу слезами умиления и счастья.

Однако теперь было не до них.

– Ирма, ради Бога, не отпускай камеру! – прокричала Эйприл.

Ирма согласно кивнула головой.

Эйприл лихорадочно оглянулась в поисках спасения. Прямо в шаге от себя девушка увидела хлопающую на ветру дверь подъезда.

– Ирма, мы попробуем заползти туда! – скомандовала она.

С немалым риском для жизни девушка отпустила железную ограду и на четвереньках вползла в подъезд многоквартирного жилого дома. Ползти пришлось на коленях и одной руке. Другой рукой Эйприл продолжала сжимать видеокамеру.

«Бедные собаки, – подумала девушка, – каково им приходится, если у них перебита одна нога…»

Эйприл с облегчением увидела, что Ирма последовала за ней. На лестничной площадке первого этажа девушки смогли кое-как перевести дух. Эйприл осмотрела подругу.

– Все нормально, – сказала она. – Ты в порядке.

– Это я-то в порядке?! – закричала Ирма. – Ты что издеваешься? У меня все тело в синяках и ссадинах и к тому же горит…

Эйприл вздохнула и снисходительно произнесла:

– Ирма, я имею в виду, что ты жива. Я понимаю, что тебе надо некоторое время провести перед зеркалом, но в конце концов тебе ведь не появляться в кадре…

Ирма нахмурилась:

– А что, ты собралась появляться в кадре?

– Конечно, – подтвердила Эйприл. – А ты как думаешь? Мы с тобой присутствуем на таком празднике смерти и не снимем об этом репортаж? Этого нам не простят! Иначе зачем нас сюда послали?

– Но ты же сама говорила, что это будет просто репортаж о том, как хорошо отдыхать в странах Южной Америки. Наша командировка имела совершенно другие цели…

– Не знаю, Ирма! – воскликнула Эйприл. – Но я не прощу себе, если не сделаю репортаж об этом стихийном бедствии.

«Стихийное бедствие, стихийное бедствие…» – несколько размысленно повторила Эйприл.

Внезапно Эйприл хлопнула себя ладонью по лбу.

– Послушай, Ирма! – воскликнула она. – А ведь здесь что-то не так!

– Ты о чем? – насторожилась Ирма.

– Ирма, я вспомнила, мне ведь казалось, что здесь что-то не так еще до того, как началась вся эта катавасия… – пояснила Эйприл.

– И опять я тебя не понимаю, – пожала плечами Ирма.

– Я об урагане, – торопливо проговорила Эйприл, причесываясь пятерней. Другой рукой Эйприл принялась гладить себе лицо.

Ирма скептически посмотрела на подругу, потом махнула рукой:

– Перестань, – бросила она, – ничего путного не выходит, ты только размазываешь грязь…

– Да? – Эйприл вначале растерянно, а потом уверенно посмотрела в глаза Ирме. – Ладно, в конце концов так будет лучше. Настраивай камеру. Об остальном я поведаю в своем репортаже.

– Но ведь ты будешь выглядеть страшилищем! – воскликнула Ирма.

– Ничего, – отмахнулась Эйприл. – Это придаст реальности моим словам.

Подруги осмотрели камеру.

– Ну что, все в порядке?

– Да, все в порядке.

Ирма протянула Эйприл микрофон.

– Выйдем на улицу? – предложила она:

Эйприл отрицательно покачала головой.

– Нет, Ирма, придется работать в подъезде.

– Но здесь не хватает освещения, – Ирма скривилась.

Эйприл посмотрела вокруг и быстро оценила обстановку.

– Ирма, поднимемся на два лестничных марша. Мы сделаем репортаж на лестничной клетке между двумя этажами. Там достаточно света для того, чтобы зрители увидели меня. Мы будем стоять у разбитого окна, ветер будет трепать мои волосы… А в конце репортажа ты развернешь камеру и дашь панораму города.

– Отлично придумано! – восхищенно воскликнула Ирма. – Только для того, чтобы репортаж получился более красочным, нужно подняться повыше.

– Хорошо, используем лифт, – сказала Эйприл.

К их удивлению, лифт работал. Оказавшись в кабине, Ирма, не долго думая, нажала кнопку последнего, двадцать четвертого этажа.

– Я представляю, как будет раскачиваться этот дом, – прошептала Ирма, округляя в ужасе глаза.

– Ничего страшного, подружка, мы с тобой попадали и не в такие передряги… – успокоила спутницу Эйприл.

Кабина лифта поползла вверх. Во время ее движения Эйприл продолжала приводить себя в порядок.

Вой урагана был слышен даже в лифте. Маленькое табло, укрепленное над дверью, показывало, что кабина миновала восьмой этаж, девятый, десятый, двенадцатый, четырнадцатый… Внезапно в кабине потух свет и движение прекратилось.

– О Боже, Ирма, мы застряли! – простонала Эйприл.

– Это конец, – выдохнула Ирма.

Девушки залились слезами и опустились на пол лифта. Но спустя две минуты Эйприл О'Нил уже знала, что делать.

– Я свяжусь с черепашками! – воскликнула она, набирая код на приборе связи.

– Какая ты находчивая! – прошептала Ирма сквозь слезы. «Я с ней нигде не пропаду», – мысленно добавила она.

– Донателло, Донателло, ты слышишь меня? – говорила Эйприл.

Некоторое время, видимо из-за урагана, связь не налаживалась, и это послужило причиной новых тревог Ирмы.

– Послушай, но ведь черепашки так далеко…

– Это не имеет значения, – резко отозвалась Эйприл. – Главное, чтобы они узнали, что здесь у нас творится! Чтобы ты поняла, почему я боюсь, я могу тебе в двух словах пояснить… Понимаешь, мне кажется, что это не простой ураган, – быстро заговорила Эйприл.

Ирма даже в темноте кабины лифта чувствовала на себе сверлящий взгляд Эйприл О'Нил.

– Не простой ураган? Ты говоришь, не простой ураган? – несколько раз повторила Ирма.

– Все, ни слова больше! – сказала Эйприл. – Пожалуйста, не мешай мне связаться с черепашками.

Эйприл возобновила попытки связи. На этот раз это ей удалось. На приборе связи возникла недовольная рожица Донателло.

– Слушаем. Эйприл, это ты?

– Донателло, Донателло, привет! – возбужденно закричала Эйприл. – Как я рада тебя видеть!

– А я не могу сказать, в свою очередь, что я рад тебя видеть, – к большому изумлению девушек отозвался Донателло.

– Это еще почему? – в один голос воскликнули Эйприл и Ирма.

– Все очень просто: я вас не вижу, – сказал Донателло.

– О господи! – простонали девушки.

– Понимаешь, в чем тут дело… – начала объяснять Эйприл.

 

Глава 18. Черепахи приходят на помощь

Когда раздался сигнал выхода на связь, черепашки только что прикончили огромную пиццу с грибами. Они лениво развалились на диване перед телевизором и ковыряли в зубах.

Без особого энтузиазма Донателло протянул руку к прибору связи, без особого энтузиазма нажал кнопку.

– Алло, Эйприл?

– Донателло, Донателло, привет! – услыхал он ее голос. – Как я рада тебя видеть!

– А я не могу сказать, в свою очередь, что я рад тебя видеть, – отозвался Донателло.

– Это почему еще? – хором воскликнули Эйприл и Ирма.

– Все очень просто: я вас не вижу, – сказал Донателло.

– Донателло, дело в том, что мы находимся в Мулумбии…

– Где-где? – нахмурился Донателло.

– В Мулумбии! – повторила Эйприл. – И, пожалуйста, постарайся не обращать внимания на то, что ты нас не видишь. Мы находимся с Ирмой в Мулумбии. Нас послало сюда руководство нашей телекомпании. Но не потому мы просим вас о помощи…

– А почему же?

– Дело в том, что здесь началось какое-то ужасное стихийное бедствие.

– Стихийное бедствие? Так! Отлично! – вскричал Донателло.

– Как ты можешь кричать, что это отлично? – возмутилась Эйприл.

Леонардо и Рафаэль, которые только что строили друг другу рожицы, мгновенно сделались серьезными и повернулись в сторону Донателло.

– Мулумбия… Это же далеко? – прошептал Рафаэль.

– Не так далеко, как ты думаешь, – бросил приятелю Леонардо. – Как раз в пятнадцати минутах лета на нашем реактивном спецдирижабле с квазипротонным двигателем.

– Погоди, погоди, – махнул рукой Донателло, который продолжал держать связь с Эйприл. – Речь идет об урагане. Если ураган, это значит – ветер. Если ветер, значит, нам нельзя появляться в Мулумбии на дирижабле.

– Почему? – хором воскликнул Леонардо, Рафаэль и Микеланджело.

– Да потому, что наш дирижабль попросту отнесет ветром, олухи царя небесного! – в сердцах вскричал Донателло.

Пока Донателло вполголоса обсуждал что-то с Эйприл, находящейся на другом конце провода, остальные некоторое время обсуждали неожиданное известие.

Наконец Донателло резко поднялся и воскликнул:

– Итак, друзья, в путь!

– Что значит «B путь»? – повернулся к нему Рафаэль. – На чем ты собираешься проделать этот путь?

– Как на чем? На нашем квазипротонном дирижабле!

– Но ведь ты сам сказал, что в Мулумбии ураган, а ураган – это значит сильный ветер? А значит, нашему дирижаблю крышка…

– Это обычному дирижаблю крышка! – воскликнул Донателло. – Но не квазипротонному. Короче говоря, ребята, не будем рассуждать и терять время. Леонардо, ты можешь взять с собой свой портативный переносной компьютер.

– Это еще зачем?

– Но мы же будем находиться в пути целых пятнадцать минут. Ты можешь раза три сыграть в новую компьютерную игру «MOOD-217».

* * *

Крэнг сидел перед телевизором и довольно улыбался. На телеэкране мелькали ужасные картины стихийного бедствия, разразившегося в маленькой южноамериканской стране Мулумбии.

Ветер срывал тростниковые крыши маленьких домов крестьян, с корнем вырывал деревья. Хлынувшие с неба потоки воды затапливали поля.

– Метеорологи ошеломлены ураганом и проливными штормовыми дождями, обрушившимися сегодня на Мулумбию, – сообщил за кадром голос диктора. – Ураган угрожает уничтожить весь урожай цитрусовых, бананов, кофе и какао-бобов в этой стране. По опросам специалистов, после этого урагана Мулумбия не сможет восстановить свою экономику еще долгие годы. Представитель метеорологической службы заявил, что это… я цитирую: «…самое ужасное стихийное бедствие после всемирного потопа». А мы добавим, что этот ураган, кажется, не подчиняется никаким из известных законов природы.

Глядя на телеэкран, Крэнг засмеялся:

– А я же пытался договориться с ними, – ехидно произнес он. – Я же предупреждал правителей Мулумбии, но они оказались самыми настоящими глупцами, посмев бросить вызов мне, лидеру в той области, от которой зависит благосостояние их страны! Я честно договаривался с ними. Я говорил им о моих чувствах к этой стране. Зря они меня не послушались!

В кабинет Крэнга вошел Шреддер со своими помощниками Бип-Бопом и Рокстеди. Они тоже уставились в телевизор, по которому время от времени передавали новые подробности о катастрофе в Мулумбии.

Шреддер посмотрел на людей, плавающих у своих домов, и усмехнулся:

– Крэнг! Я вижу, твой новый помощник хорошо постарался…

– Да, он оправдывает мои надежды, – проскрипел Крэнг. – Мы контролируем все производство шоколада в мире, начиная от выращивания какао-бобов и заканчивая упаковкой готовой продукции – шоколада, шоколадных батончиков и конфет. Все дети мира будут есть шоколадную продукцию только фирмы «Мэджик Свит». И мы их всех сделаем мутантами. Мир содрогнется от ужаса! И в этом мне поможет мой новый помощник Лэнни Витман.

Глазки-бусинки Крэнга заблестели.

Честолюбие Шреддера было задето. Теперь он ясно понял, что Крэнг, в своих планах отводит ему второстепенную роль. Но Шреддер решил показать Крэнгу, что он тоже кое-чего соображает.

– Эй, Крэнг, – произнес он. – Я тебе напоминаю, что не все дети каждый день кушают шоколад или шоколадные конфеты. Есть еще другие сладости, которые производятся из сахарного тростника, свеклы, агар-агара и в химических лабораториях.

– Я это знаю, Шреддер, и об этом тоже позаботился, – усмехнулся Крэнг. – На наших кондитерских фабриках производятся не только шоколадные батончики, но и жвачка, зефир, мармелад. Скоро и в этой сфере мы будем монополистами. Но меня пока волнует совсем другое.

– И что же тебя волнует?

– Когда мальчики и девочки, любящие шоколадные батончики и конфеты нашей фирмы «Мэджик Свит», станут чудовищными мутантами, отрекутся от своих бедненьких родителей, станут работать на нас, то взрослая половина человечества, понятное дело, будет против нас.

– Это ты верно подметил.

– Так вот, – продолжал Крэнг. – Что современному человеку необходимо для каждодневной работы?

Шреддер, нахмурившись, призадумался.

– Наверное, газированная вода, – отозвался стоящий за ним Рокстеди.

– Или пакетик соленых орешков, – добавил Бип-Боп.

– Вы глупые существа! – рявкнул на них Крэнг и снова повернулся к Шреддеру. – Давай, жестяная голова, думай! Что нужно, чтобы весь мир на нас работал?

Шреддер с ненавистью смотрел на Крэнга. Уже в который раз он ловил себя на желании раздавить этого розового слизняка. Но Шреддер понимал, что при помощи одной грубой силы, без высококлассной техники ему не достичь той славы и величия, о которых он мечтал. И тем более не завладеть миром, не стать повелителем всей Вселенной.

– Шреддер! Ты думаешь?

– Да, да, – отозвался тот.

– Это же самое важное!

Шреддер продолжал молчать. Он перебирал в уме много вещей, без которых, по его мнению, невозможно было существование человека, но он боялся их назвать, чтобы снова не стать объектом насмешек Крэнга. Он помнил старую японскую пословицу, что своевременное молчание лучше пустой болтовни.

– Какой же ты идиот! – воскликнул Крэнг. – В нашем веке пока что ни один человек не может обойтись без нефти. Нефть – вот главное! Но я при помощи моих управляемых компьютеров мутантов захвачу всю нефть, все танкеры, все насосы… Я буду контролировать весь мир!

– Со мной вместе, Крэнг.

– Да, да, с тобой, – поправился Крэнг. – Но пока мы должны делиться с третьим нашим компаньоном, Лэнни Витманом.

– А нам? – завопили в один голос Бип-Боп и Рокстеди. – Нам что-нибудь достанется от пирога власти?

– Да, – мрачно ответил Шреддер. – Вы будете иметь право на бесплатную газированную воду и пакетик соленых орешков.

– Наш босс – такой добрый человек! Такой справедливый! – с благодарностью произнес Рокстеди.

– Не забывает о своих преданных помощниках, – отозвался Бип-Боп.

– Это я добрый? Это я справедливый? – сверкнул глазами Шреддер, занося свой мощный кулак над подвернувшимся ему под руку носорогом.

– Ой, извините, босс! – завопил Рокстеди. – Мы имели в виду совсем обратное!

– То-то! – смилостивился Шреддер, снова поворачиваясь к телевизору, чтобы вместе с Крэнгом порадоваться известиям из Мулумбии.

«Крэнг, конечно, многое берет на себя, – подумал Шреддер. – Но все же ведет правильную линию. Хотя от этого сгустка мозгов можно ожидать всего, чего угодно. Мне, пожалуй, не стоит слишком много откровенничать с Лэнни Витманом, а при удобном случае попробовать его уничтожить».

Крэнг, Шреддер, Бип-Боп и Рокстеди в хорошем настроении продолжали смотреть в телевизор, на экране которого в этот момент показали семью, цепляющуюся за плавающую в водной пучине дверь, и людей, погруженных по шею в жидкую грязь. Внезапно камера выхватила летящий вдалеке дирижабль черепашек.

– Так-так, – потер Шреддер ладони. – Крэнг, по-моему, все идет по твоему великолепному плану. Черепахи уже в Мулумбии. Остается только подождать, пока ураган не сметет их дирижабль или не раздавит каким-нибудь вырванным с корнем деревом.

– Я думаю, нам осталось недолго ждать, – в тон ему ответил Крэнг.

Они и не подозревали, что буквально через чае их веселое настроение будет испорчено этими самыми черепашками-мутантами-ниндзя.

* * *

В реальности все оказалось не так, как предполагал Донателло, и Леонардо сыграл в свой «MOOD-217» не три, а целых шесть раз, прежде чем квазипротонный дирижабль черепашек достиг маленькой южноамериканской страны Мулумбии.

Попасть в столицу стоило немалых трудов. Ураган бушевал по-прежнему сильно. Даже несмотря на то что дирижабль был оснащен квазипротонными двигателями, раза три его относило в сторону, и он сбивался с курса. Донателло, который сидел за рулем, приходилось снова и снова противостоять стихии. В конце концов, его упорство и целеустремленность взяли верх, и черепашки зависли над центром города.

– Посмотрите, друзья, внизу творится что-то ужасное!

Внизу действительно открывалась страшная картина. Город был практически стерт с лица земли. Конкретное заключение об этом, впрочем, дать было нельзя, потому что почти ничего не было видно, но Леонардо, Рафаэль и Микеланджело верили своему приятелю.

– Спускайся! – крикнул Рафаэль.

– Куда? – резонно поинтересовался Донателло.

– Вниз, – уточнил Рафаэль.

Донателло искоса посмотрел на него.

– Знаешь, Рафаэль, иногда в голову тебе приходят очень дельные мысли.

Донателло отпустил рычаг от себя, и дирижабль стал плавно опускаться вниз. Черепашки находились над эпицентром урагана, и по этой причине ветер их не особенно беспокоил.

Через некоторое время вновь запищал зуммер прибора связи.

– Донателло, Донателло! – раздался голос Эйприл.

– Эйприл, мы близко, потерпи еще немножко, потерпи… Мы идем на помощь! – закричал Донателло. – Как ты там? У вас все в порядке?

– У нас все в порядке, – отозвалась Эйприл. – я тебе скажу больше. Я могу терпеть очень долго, потому что мы с Ирмой по-прежнему сидим в кабине лифта, и ураган, честно говоря, нас не сильно беспокоит.

– В таком случае, если вас ураган не сильно беспокоит, почему же вы сорвали нас с насиженного места? – вскричал Микеланджело, раздосадованный тем, что ему пора закругляться с компьютерной игрой. – Сидели бы вы в своем лифте, переждали бы бурю, и все было бы хорошо…

Остальные черепашки бросили гневные взгляды на своего не в меру «воспитанного» приятеля.

– Молчал бы уж, – процедил сквозь зубы Донателло.

Микеланджело смущенно замолк.

Эйприл, которая оставалась на связи, как будто не обратила никакого внимания на его слова и заговорила о другом:

– Друзья мои, поймите меня и не обижайтесь. Ведь я просила не о себе и не об Ирме, а о других… Я даже не их, граждан Мулумбии, имела в виду. Мне сразу показалось, что этот ураган не возник сам по себе. Это более чем странное явление, и оно, как мне кажется, дело рук самого Шреддера или еще хуже – Крэнга. Как вы понимаете, сражаться с ними можете лишь вы.

– Вот оно что! – завопил Донателло. – В таком случае правильно, Эйприл, что ты вызвала нас! Правильно, что мы здесь оказались…

– Не верю своим ушам! – воскликнула Эйприл. – Ты что, Донателло, хочешь сказать, что у тебя есть какое-то средство против этого урагана?

– Вот именно, есть, – подтвердил Донателло. – Я расправлюсь с этим ураганом в пять минут!

– Но как ты это сделаешь?

– Хе-хе! Вы еще не знаете про наш приборчик, который называется «модульный натурализатор»!

– И что он сделает?

– Я думаю, что он сможет все вернуть в первоначальное состояние, – ответил за своего друга Микеланджело.

Донателло кивнул головой.

– Он же создан именно для того, чтобы бороться со стихийными бедствиями.

– Правда? – воскликнула Эйприл.

– Правда, – подтвердил Донателло.

– Ирма, Ирма! – закричала Эйприл. – Ты посмотри, как хорошо все закончится!

– Скажи, Эйприл, в момент начала урагана вы находились в лифте? – спросил Донателло.

– Нет, мы были на улице, – ответила девушка.

– Эйприл, вам нужно вернуться на то место, где вы были тогда, когда началась вся эта катавасия, – сказал Донателло.

– Но почему?

– Только тогда начнет работать натурализатор, – пояснил Леонардо, на всякий случай взглянув на Донателло.

– О господи! – взмолилась Эйприл. – Это что же? Нам с Ирмой придется опять прокатиться по улице в этой страшной куче народу? Опять изваляться в грязи?

– Но что поделаешь? – сочувственно вздохнул Рафаэль. – Я думаю, стоит пострадать, ради процветания солнечной Мулумбии.

– Ну что же, если нет другого выхода, мы с Ирмой готовы на такие героические поступки, правда, Ирма? Особенно если мы сможем снять об этом хороший репортаж.

– Да, да, Эйприл, – услышали черепашки голос Ирмы. – Мы действительно снимем об этом репортаж, если только камера не пострадает.

– Хорошо, Эйприл, – дал команду Донателло. – Вы готовы?

– Да, Донателло, мы готовы.

– В таком случае, конец связи.

– Конец связи, Донателло, – ответила Эйприл и отключилась.

Донателло вздохнул и обвел взглядом приятелей.

– Ну что, ребята, возьмемся за дело?

Черепашки, как водится, подпрыгнули и крикнули: «Банзай!»

Донателло тут же стал настраивать свой прибор. Он включил сканирующее устройство и произвел несколько манипуляций на компьютере. Раздалось тихое жужжание.

– Ух ты, как тихо он стал работать, – заметил Рафаэль. – В прошлый раз он ревел, как трактор. Донателло, объясни, почему он так тихо работает?

– Я с ним немножко повозился. Поменял кое-какие детали. Поставил новый вентилятор… Я потом тебе все объясню. А сейчас лучше посмотри в иллюминатор, будет гораздо интереснее.

Черепашки приникли к иллюминаторам и стали смотреть вниз. Сперва невозможно было ничего увидеть, кроме гигантского смерча, который все еще продолжал рвать крыши домов, поднимал в воздух автомобили, деревья и закручивал их в бешеный круговорот. Смерч стремительно приближался к• дирижаблю черепашек-ниндзя.

– Давай! Давай, Донателло! – закричали в один голос Микеланджело, Леонардо и Рафаэль, отрываясь от иллюминаторов.

– Готово! – ответил Донателло и улыбнулся. Черепашки снова прильнули к иллюминаторам. Легкая облачность сначала мешала разглядеть, что творится внизу. Но потом облака стали понемногу рассеиваться, и, когда видимость восстановилась, все увидели под собой аккуратный, не тронутый никаким стихийным бедствием город.

– Ну и ну, Донателло, – разочарованно проворчал Рафаэль, – в прошлый раз, на заводе медпрепаратов, все завершилось гораздо интереснее…

– Все завершилось гораздо прозаичнее, – заметил Микеланджело. – Модульный натурализатор Донателло так подействовал на смерч, что он потерял свою силу в несколько секунд.

– Донателло, ты, наверное, еще больше усовершенствовал свой прибор? – спросил Леонардо.

– Конечно, – усмехнулся Донателло, – ведь никогда не стоит останавливаться на достигнутом. Мне сегодня ночью не спалось, и я решил применить в моем модульном натурализаторе новый принцип действия… Результат вы видите, – черепашка показал своим друзьям спасенную от урагана страну.

А внизу произошло вот что. Многие люди увидели, как из невесть откуда взявшегося дирижабля показался тонкий луч, который пронзил самое сердце смерча, и тот куда-то исчез. Мало того, кое-где сами собой восстановились разрушенные дома и поломанные деревья. Изумлению людей не было предела. Они вылезали из укрытий и убежищ и приветливо махали находящимся в дирижабле черепашкам, выражая им свою признательность хотя бы таким способом.

– Эй, Донателло, – воскликнул Рафаэль, – мы, кажется, станем в этой стране народными любимцами. Если мы спустимся, благодарные жители Мулумбии просто разорвут нас на сувениры. А этого мне совсем не хочется. Нам нужно быстрее отсюда сматываться.

– Еще не время! – ответил Донателло. – Если в столице Мулумбии мы навели порядок, справившись со смерчем, то в некоторых районах еще идет сильный ливень, грозя уничтожить весь урожай.

– Тогда летим туда быстрей! – произнес Микеланджело.

– Я этим как раз и занимаюсь!

Дирижабль черепашек подлетел к плантациям шоколадных деревьев, на которые все еще выливались потоки воды. Донателло немного переналадил свой прибор и включил его. Сканирующий луч модульного натурализатора разогнал тучи, и земля начала быстро высыхать. Через минуту она очистилась, плантации были спасены.

– Ура! Ура! Стихия побеждена! – кричали благодарные труженики, подбрасывая в воздух свои широкополые соломенные сомбреро.

Черепашки спешили к последнему, самому горному, залитому водой району Мулумбии. Тут нужно было спасать горный виноград, растущий только в этой части страны.

– А сейчас для разнообразия мы сделаем еще один фокус, – хитро произнес Донателло. – Смотрите, друзья, в иллюминаторы!

Донателло снова включил свой прибор, залившая горное плато вода поднялась в воздух и, словно через гигантскую воронку, опустилась в кратер потухшего вулкана, превратив его в живописное голубое озеро.

– Спасибо, таинственные волшебники! – закричал владелец вулкана и прилегающей к нему земли, который теперь получил возможность создать на берегу озера курорт.

Жители Мулумбии были несказанно счастливы, что ужасный смерч и ливень, обрушившиеся на их маленькую страну, прекратились таким чудесным образом…

 

Глава 19. Коварный план Крэнга

Все люди мира радовались чудесному укрощению урагана в Мулумбии. Недовольны были только Крэнг, Шреддер и их помощники – Бип-Боп и Рокстеди.

Увидев по телевизору, как буквально на глазах стихает ураган, испаряется вода, затопившая сады и плантации, возвращаются на свои места взлетевшие в воздух крыши домов и выкорчеванные деревья, Крэнг в бешенстве закричал:

– Нет, нет, только не это! Мы терпим фиаско! Нужно предпринять что-нибудь!… – Крэнг в отчаянии бегал по кабинету, заламывая руки. – Это был превосходный план, верное дело!

– Крэнг, ты дурак, что связался с Лэнни Витманом, – произнес Шреддер. – Это он напутал что-то в программе космической станции «Вулкан».

Крэнг взглянул на Шреддера. Его розовое тело-мозг от злости покрылось красными пятнами и стало похожим на политый томатным соусом гамбургер.

– Ты не прав, Шреддер! – воскликнул он. – Витман хороший специалист, он прекрасно сделал свое дело: изменил программу космической станции и сотворил ураган в Мулумбии. А ты со своими болванами Бип-Бопом и Рокстеди все никак не можешь справиться с этими подлыми благодетелями, этими черепахами…

Крэнг погрозил кулаком экрану, с которого улыбались четыре черепашки-ниндзя.

Не выдержав такой несправедливой критики, Шреддер взревел:

– Крэнг! А не ты ли сам был автором плана уничтожения Мулумбии, а заодно и черепах-ниндзя? Все шло согласно твоему хитроумному замыслу. Ты, казалось, все учел, но не предусмотрел, что у черепах тоже есть мозги.

– Их мозги ничто по сравнению с моими. Если они немного помешали моим планам, это не значит, что я не найду способа их уничтожить. Я должен это сделать!

Крэнг снова нервно заходил по кабинету. Наконец на его лице появилось нечто похожее на улыбку. Он резко повернулся к Шреддеру и воскликнул:

– Где сейчас Лэнни Витман? Немедленно позвать его ко мне!

«Опять этот Лэнни, – зло подумал Шреддер. – Крэнг, что ли, жить без него не может? Но, я думаю, он поменяет мнение о своем любимчике, когда узнает, что тот, бросив работу, поехал отдыхать в горы… Зря, что ли, я подписал ему фиктивный отпуск от имени главы компании «Мэджик Свит»?»

– Уважаемый тобой гениальный компьютерщик Лэнни не вышел сегодня на работу, – недобро усмехнувшись, сказал Шреддер, радуясь, как он ловко подставил Лэнни.

– Да? – вскипел Крэнг. – Это ему даром не пройдет! Я его разыщу даже на краю земли.

Крэнг подбежал к своему компьютеру, набрал код личного телефона Витмана и, к своему удивлению, очень легко связался с ним. Вне себя от злости, Крэнг обрушил весь свой гнев на бедного негра, катающегося на лыжах по снежным горам где-то в Канаде.

– Куда ты, идиот, пропал?! Как ты посмел оставить свою лабораторию?

– Я… я… – пролепетал Лэнни. – Но вы же сами…

– Ты что, не знаешь, что произошло? – перебил его Крэнг.

– Нет, – удивленно ответил Лэнни. – А что произошло?

– Весь мир знает, а он не знает!!! – вопил от злости Крэнг.

– Вы же сами отправили меня на отдых! А для меня отдых – это отдых от всего, от всей цивилизации, от всех дел.

– Какой отдых?! – продолжал бушевать Крэнг. – Ураган в Мулумбии, успешно запущенный твоей милой рукой, пресекли четыре черепахи, а ты даже в ус не дуешь!

Услышав эти слова, Лэнни подумал, что глава «Мэджик Свит» сошел с ума, что у него появились какие-то галлюцинации.

– Какие еще черепахи?! – закричал он в свою очередь на Крэнга. – Если вы начитались комиксов, если у вас поехала крыша, то нечего обвинять в этом меня! Это не моя вина, если что-то не удалось в Мулумбии. Я сделал все, о чем меня просили!

Сказав это, Лэнни бросил на снег личный видеотелефон и, спрятавшись за снежным склоном, чтобы до него не доходил крик его шефа, вставил ботинки в лыжные крепления.

Лэнни не любил, когда кто-нибудь кричал, а тем более на него. После таких сцен ему хотелось убежать куда-нибудь далеко-далеко и ни с кем на свете больше не общаться. Чтобы хоть немного успокоиться, Лэнни решил скатиться вниз по снежному склону. Он еще раз взглянул на лежащий на снегу передатчик, из которого лились потоки грязных ругательств, обернул вокруг шеи длинный шарф из овечьей шерсти, оттолкнулся палками и заскользил по склону.

Лыжня мягко влекла его вниз.

– Идиот! – донесся до Лэнни голос Крэнга. – Куда ты пропал?!

Лэнни решил на ходу оглянуться, чтобы крикнуть какую-нибудь колкость в адрес своего шефа, но в этот момент его лыжи соскочили с лыжни, и он, все больше и больше набирая скорость, помчался вниз по ледяной поверхности.

– Эй, что происходит? – испугался Лэнни. – Что за безумная скорость?

В мгновение ока он долетел до конца крутого склона и взмыл в воздух, оказавшись прямо над небольшим туристическим кемпингом, где снял себе небольшую комнату. За несколько секунд Лэнни перелетел через все строения кемпинга и начал падать вниз. За ним на ходу развевался размотавшийся шарф.

«Боюсь, что это мой первый и последний прыжок на лыжах, – мелькнуло в голове Лэнни. – Да еще этот проклятый шарф не дает мне сохранять равновесие…»

Он быстро размотал шарф, отбросил его в сторону и посмотрел вниз.

«Кажется, я падаю скорее, чем мне хотелось бы»,невесело подумалось Лэнни.

Витман падал прямо на небольшую горную деревушку и уже попрощался с жизнью.

«Да, меня ждет бесславный конец!… Такой дьявольский конец для человека с таким талантом!»

Сердце Лэнни бешено колотилось. Он с ужасом смотрел на двух играющих в снежки маленьких ребят и вспомнил себя таким же маленьким беззаботным мальчиком, который в детстве никогда не видел снега.

Внезапный порыв ветра немного смягчил силу падения Лэнни, и прямо на траектории его полета оказалась огромная стеклянная крыша теплицы, наклонно свисающая над улицей. Лэнни взмахнул лыжными палками, словно это были крылья, и, сам не веря в свое спасение, с легкостью спланировал на эту крышу. Лыжи заскользили по стеклу. Лэнни, оставшись целым и невредимым, доехал до края теплицы и, остановившись, провалился вниз.

Но он так и не упал на землю. Лыжи зацепились за карниз, и Витман, прочно пристегнутый к лыжам креплениями, повис вниз головой.

– Эй, парень! Что ты тут делаешь? – закричал на него хозяин дома, который, услышав звон разбитого стекла, прибежал в теплицу.

– Я? – сконфуженно произнес Лэнни. – Я тут катался на лыжах, потом решил немного полетать, но не рассчитал…

– Ты сейчас и со мной не рассчитаешься! – гневно заорал хозяин теплицы. – Ты чуть не загубил самую высокогорную плантацию бананов, достойную того, чтобы мое имя занесли в Книгу рекордов Бейбуса!

– Я вам все возмещу, – взмолился Лэнни, – только, пожалуйста, снимите меня отсюда!

Отдав все свои заработанные деньги хозяину сломанной теплицы, Лэнни был вынужден вернуться на работу в компанию «Мэджик Свит».

Уже на следующий день, побитый и поцарапанный, он стоял в официальном кабинете мистера Гнэрка, с опущенной головой.

«Хоть этот Гнэрк и сумасшедший и у него бредовые идеи, но он все же платит хорошие деньги, хотя и не такие большие, как мне хотелось бы…»

– А, явился! – радостно произнес Крэнг. – Я знал, что ты придешь, и мне не нужно будет тебя искать! Может, я и погорячился, накричав на тебя по телефону, но ты это заслужил. Уехал куда-то, прогулял несколько дней работы…

– Я не гулял, – поднял голову Лэнни. – Я был в кратковременном отпуске по вашему же приказу.

– Хм… – удивился глава компании. – Я, кажется, таких не издавал… Впрочем, это не так важно. Для тебя, Лэнни, у меня есть новое задание.

– Опять такое же срочное и опасное, как и проникновение в компьютерный центр межгосударственного управления?

Крэнг засмеялся.

– Нет, оно теперь будет совершенно безопасное, но такое же срочное. Ты должен уничтожить четырех черепах!

Лэнни рассмеялся.

– Мистер Гнэрк, вы считаете меня идиотом? Мои мозги предназначены не для того, чтобы заниматься ловлей для вас каких-то черепах! Позвоните в любой зоомагазин, и вам доставят этих черепах в любом виде…

– Лэнни, ты меня не понял. Я не прошу тебя уничтожить и доставить мне обыкновенных черепах. Мне нужны черепашки-мутанты-ниндзя.

– Вы что, шеф, совсем с ума сошли? – ошарашено уставился на Крэнга Лэнни. – Эти черепахи – плод фантазии художников и мультипликаторов. Они же существуют только в комиксах.

Глава компании рассмеялся:

– Так все считают, но не я! Если они существуют только в мультиках и комиксах, то кто, по-твоему, тогда прекратил ураган в Мулумбии?

– Я не знаю. Я уже три дня, как не смотрю телевизор и не читаю газет.

– В таком случае я тебя сейчас введу в курс дела, усмехнулся Крэнг. – Ты узнаешь много тайн!

Глава компании повернулся, подошел к книжному стеллажу, нажал на одну книгу, и тотчас одна из стен его кабинета поднялась.

– Прошу тебя, Лэнни, заходи в мой секретный кабинет.

Лэнни, хоть и был не из робкого десятка, но все же немного струхнул, когда вошел в этот секретный кабинет Гнэрка, представляющий собой скорее огромную лабораторию. Ему сразу бросилось в глаза, что в углу стояли два огромных манекена с маленькими головками – абсолютная копия владельца компании «Мэджик Свит» мистера Гнэрка. Правда, на этих манекенах не было костюмов с галстуком.

Крэнг заметив удивление на лице Лэнни, медленно произнес:

– Видишь, Лэнни, это моя первая тайна. Так случилось, что волей обстоятельств я превратился в огромный мозг и вынужден теперь находиться в манекене.

Крэнг расстегнул рубашку, и Лэнни увидел, что под ней на месте живота в отсеке, закрытом пуленепробиваемым стеклом, находится живое розовое существо с черными глазками-бусинками, маленькими слуховыми отверстиями вместо ушей и огромным ртом, в котором блестели острые треугольные зубы-клыки, похожие на акульи. Это розовое существо действительно напоминало огромный человеческий мозг. Кроме глаз, рта и ушей у него были еще и органы осязания – несколько больших отростков, явно служивших ему неким подобием ног и рук.

– Теперь ты можешь со мной познакомиться поближе, – произнесло это розовое существо. – Мое настоящее имя Крэнг, а мистер Гнэрк – лишь псевдоним, созданный из моего перевернутого имени.

– Очень приятно, – пролепетал Лэнни, не ожидавший такого поворота событий. – Я действительно думал, что вы и черепашки-ниндзя существуете только в комиксах!

Крэнг рассмеялся.

– Ну, надеюсь, сейчас ты убедился, что мы существуем на самом деле!

– А ваш помощник в железной маске не просто безумец, вообразивший себя средневековым японским воином ниндзя, а самый настоящий Шреддер? – догадался Лэнни.

– Да, совершенно верно, – ответил Крэнг. – А теперь подойдем к дисплею. Я тебе покажу своих, а, следовательно, и твоих врагов.

Подойдя вместе с Лэнни к компьютеру, Крэнг включил его и показал по очереди всех черепах – Донателло, Леонардо, Микеланджело и Рафаэля.

– Ты, наверное, хорошо знаешь их историю, – сказал он. – Когда-то они были самыми обычными черепашками, но из-за попавшего в водоем мутагена их генно-хромосомный набор произвел мутацию: черепахи выросли и даже стали походить на человека. Они и их духовный учитель – крыса Сплинтер постоянно мне мешают.

– Да, Крэнг, я это знаю. Я, когда еще был безработным, иногда просматривал комиксы, но, честно тебе признаюсь, всегда был на твоей стороне. Мне нравились твоя неистощимая фантазия и стремление изобретать что-нибудь новое. Я же сам изобретатель, и меня раздражала заносчивость черепах, которые постоянно умудрялись побеждать тебя и Шреддера.

Сказанное Витманом чрезвычайно обрадовало Крэнга. Теперь он окончательно убедился в том, что не зря взял себе в помощники этого замечательного изобретателя.

«С таким помощником, – думал он, – я даже без Шреддера смогу победить черепах и стать властелином мира».

Крэнг и не предполагал, что Лэнни Витман был далеко не так прост, каким казался. Лэнни совершенно не жаждал власти, его интересовали только деньги, чтобы, наконец, обрести независимость. Именно поэтому он и льстил сейчас Крэнгу. Крэнг, выслушав похвалу в свой адрес, произнес:

– Лэнни, ты должен остановить этих самоуверенных черепах!

Витман на несколько секунд задумался и ответил:

– Да, босс, я это смогу. Но как? Их же не застрелишь, они такие ловкие, что становятся буквально неуязвимыми для пуль, не говоря уже о зарядах бластеров.

Крэнг нахмурился:

– Лэнни, ты повторяешь ошибки Шреддера. Это он пытался уничтожить черепах грубой силой, а у тебя же есть голова на плечах.

– Да, шеф. Это я просто так сказал, хотел выяснить ваши соображения по поводу того, каким способом их лучше уничтожить.

«Хм, парень соображает что надо», – подумал Крэнг и вслух произнес:

– У меня имеется отколовшийся кусочек от панциря одной из черепах-ниндзя, и если этот кусочек исследовать на компьютере, выделив из него генно-хромосомный набор, а потом сравнить эти данные с генно-хромосомным набором обыкновенной черепахи, можно экспериментальным путем вывести формулу того мутагена «TGRI», который превратил обыкновенных маленьких черепах в черепах-ниндзя. Найдя химическую формулу этого мутагена, мы сможем в наших лабораторных условиях создать антимутаген и, воздействуя этим антимутагеном на черепах, превратим их обратно в обыкновенных маленьких черепах. После этого они нам будут не страшны.

– И вы сможете сварить из них черепаховый суп, – добавил Лэнни.

– Да, именно это я и хочу сделать, – улыбнулся Крэнг удачной шутке своего нового помощника. – Ну как, Лэнни, ты сможешь помочь мне?

Витман хитро посмотрел на Крэнга, но ничего не ответил. Крэнг подождал несколько секунд и, не выдержав, произнес:

– Чего же ты молчишь, Лэнни? Я не слышу ответа. Ты мне поможешь?

Лэнни покачал головой и медленно, растягивая каждое слово, ответил:

– Ну, шеф… Понимаете ли, я вот только подумал о том, сколько вы мне заплатите. Вы мне платите три тысячи в неделю, чтобы я заведовал обыкновенной лабораторией. Но за дело, которое вы мне предлагаете, думаю, что я получаю недостаточно. Я даже не могу купить туфли на каблуках из рога носорога!…

– Лэнни! – оборвал его Крэнг. – Если я что-то ненавижу, так это жадность.

– Жадность? – округлились карие глаза Витмана. – Позвольте мне, пожалуйста, сказать несколько слов о жадности.

Но не успел Лэнни открыть рот, как Крэнг, снова оборвав его, произнес:

– Я утраиваю твое жалование, хотя с таким непомерным аппетитом ты можешь вконец разорить меня и компанию, созданную моим самоотверженным трудом!

Темное лицо Лэнни Витмана осветилось счастливой улыбкой. Он только этого и добивался – увеличения своей зарплаты, а работать на компьютере ему не привыкать… Ведь это же его любимое занятие, если, конечно, не считать игру с йо-йо.

– А туфли с каблуками из рога носорога мы тебе достанем, – усмехнулся Крэнг. – У меня есть на примете один носорог, с которым ты, наверное, еще не знаком… Его зовут Рокстеди. У него такая тупая голова, что ему и рог его не поможет. После того, как мы уничтожим черепах, мы попросим Рокстеди спилить свой рог.

Лэнни с удивлением посмотрел на Крэнга.

– Как, носорог-мутант Рокстеди и кабан-мутант Бип-Боп тоже существуют в реальности?

– Да, и они существуют, как и все остальные. Только про нас столько неправды говорят, что мы эти комиксы даже не смотрим…

Неожиданно Крэнг посерьезнел, подошел к небольшому приборному шкафчику, вынул оттуда коробочку с кусочком панциря одной из черепах и, протянув ее Лэнни, произнес:

– В твоем распоряжении вся лаборатория. До утра ты должен найти химическую формулу мутагена, так как сейчас у нас есть прекрасный способ избавиться от черепах, подсунув им мутаген во время их чествования в Мулумбии. Я пока пойду, отдохну… Из-за этих проклятых панциреобразных я уже третьи сутки, как потерял сон и аппетит.

Крэнг сладко зевнул, подошел к стене и, открыв потайную дверцу, ведущую в спальню, пошел отдыхать.

Лэнни Витман остался в огромной секретной лаборатории Крэнга наедине с собой.

 

Глава 20. Лэнни за работой

Лэнни Витману не пришлось долго работать одному в лаборатории Крэнга. Вскоре туда заявились Бип-Боп и Рокстеди, которые сразу пристали к Лэнни с расспросами.

– Эй ты, темнокожий, ты что тут делаешь? Лазаешь по нашим приборам, словно это твоя собственность! – крикнул Рокстеди.

– Отвечай, не то мы тебя сейчас съедим! – добавил Бип-Боп.

Лэнни отвлекся от своей работы и сам ринулся в атаку:

– А вы, подлые мутанты, чего без стука врываетесь? Или Крэнг не научил вас благопристойным манерам?

– Мы в школе не учились, – ответил Рокстеди, – и поэтому мы не знаем, как себя хорошо вести. И вообще не знаем, что такое благопристойные манеры.

– Но зато мы очень хорошо знаем, как обижать слабых и тех, кто меньше нас ростом, – усмехнулся Бип-Боп.

Кабан и носорог подошли вплотную к Лэнни, чтобы «для профилактики» стукнуть того в ухо. Но это было не так-то просто. Витман подскочил к Бип-Бопу, схватил его за висящее на пятачке кольцо и надел его на рог находящегося рядом Рокстеди.

Кабан взвыл от боли и двинул кулаком носорога прямо между глаз. Косые глаза Рокстеди на несколько мгновений стали смотреть прямо, от этого у него закружилась голова, и носорог свалился на пол, потянув за собой и кабана.

– Ой, больно! – завопил Рокстеди. – Бип-Боп, ты своим неуклюжим телом прищемил мне мой любимый мозоль на пупке!

– А ты, толстокожий, – визжал Бип-Боп, – растянул мне хрящик между двумя последними позвонками на хвосте! И теперь мой бедный хвостик несколько дней не будет завиваться крючком!

– Это не я! – пробовал оправдаться Рокстеди. – Это все вот этот гадкий человек, – он показал на Лэнни.

– Я и сам знаю, что это он, – ответил кабан, – поэтому нам все-таки нужно его проучить и надавать тумаков!

– Эй, ребята, полегче на поворотах! – прикрикнулна них Лэнни. – Я сейчас вам сам надаю тумаков, не будь я Лэнни Витман…

Мутанты поднялись с пола. Бип-Боп обратился к своему приятелю:

– Эй, Рокстеди, не тот ли это Лэнни Витман, которому Шреддер одолжил твой ворованный автомобиль «порше»?

– Наверное, тот самый, – ответил носорог. – Мне помнится, что он выкинул и твой панковский костюм астронавта в заплатках…

– Да, да, это я, – отозвался Лэнни. – Я еще к тому же вызвал бурю в Мулумбии, а сейчас устрою бурю в этой лаборатории, чтобы ураган разнес вас в клочья!

Мутанты поняли, что имеют дело с непростым противником. «C таким нужно дружить», – сообразили они и бросились на колени.

– Ой, Лэнни, не губи наши заблудшие души! – захныкал Рокстеди.

– Пощади маленьких детей, которые даже в школу не ходили! – Бип-Боп уронил на пол слезу.

– Нас, бедных сирот, сейчас некому защитить… Нас покинул даже наш босс, Шреддер, и уехал один по каким-то своим делам…

– Ладно, – махнул рукой Лэнни. – Я вас великодушно прощаю. Посидите там, на диванчике, а я пока завершу свои исследования.

– Ой, как интересно! – воскликнул Рокстеди. – А что ты, Лэнни, делаешь? Может быть, какую-нибудь новую сладость изобретешь? Крэнг, когда занимается своими опытами, частенько испытывает их на нас. Может, и ты работаешь таким же способом?

– Нет, у меня совершенно другая методика, – ответил Лэнни, заскользив пальцами по клавиатуре компьютера.

– А можно, мы тебе поможем? – не унимался Рокстеди. – Мне так нравятся различные эксперименты, когда все взрывается, горит и дымится…

Носорог подошел к микроскопу и хотел было уже расколотить им принесенный грецкий орех.

– Э, нет, друзья, – остановил его Лэнни. – Так дело не пойдет. Вы мне только мешать будете. Я же вам сказал, что вам лучше посидеть на диванчике.

– Ну ладно, – вздохнул Рокстеди, спрятав обратно грецкий орех. – Мы с Бип-Бопом, пожалуй, пойдем. Может, найдем какого-нибудь слабого мальчика или девочку, у которого можно будет забрать шоколадку или конфету, а то в последнее время мы ни одного плохого дела не совершили…

– Идите, идите, – сделал им ручкой Лэнни, – и не возвращайтесь скоро!

– Мы тебе по-дружески один совет дадим, – сказал ему на прощание Рокстеди. – Не надо, друг, так надрываться на работе…

– Потому что тот, кто много работает, мало отдыхает, – добавил Бип-Боп.

– А кто мало отдыхает, тот не сможет хорошо работать, – снова сказал Рокстеди.

Лэнни усмехнулся:

– Ладно, ладно, идите… Я и без вас знаю, сколько времени мне отдыхать, а сколько работать.

Когда мутанты удалились, Лэнни снова погрузился в работу. Он сканировал лазерным лучом кусочек материи, отбитой от панциря одной из черепашек-мутантов-ниндзя, затем отправил полученные данные в компьютер и начал их сравнивать с подобными данными обыкновенной черепахи. Поочередно отбрасывая совпадающие сведения генно-хромосомного набора черепах-ниндзя и обыкновенных черепах, Лэнни при помощи компьютера сумел найти химическую формулу нужного мутагена «TGRI».

На экране монитора компьютера высветилась надпись: «B сканированной материи имеется вещество, состоящее из диспрозия – пятнадцать целых восемь сотых процента; празеодима – восемнадцать целых ноль шесть сотых процента; гадолиния – двадцать семь целях семьдесят одна сотая процента; протактиния – двадцать четыре целых ноль две сотых процента…»

Внезапно компьютер остановил свои вычисления и завис.

– Черт возьми! – выругался Лэнни. – Опять нужно повторять все сначала…

Лэнни снова отсканировал кусочек панциря черепахи-ниндзя, послал данные в компьютер и стал напряженно всматриваться в экран. Через несколько минут компьютер снова выдал нужную информацию и завис бы точно так же, если бы Лэнни предусмотрительно не ввел поправку на погрешность до десятичной доли процента.

Компьютер немного погудел и выдал еще два новых химических элемента, составляющих мутаген: «лауренсий – десять целых шесть тысяч сто двадцать три десятитысячных процента; калифорний – три целых девять тысяч четыреста семьдесят семь десятитысячных процента…»

Текст снова прервался. По мельканию курсора можно было догадаться, что компьютер завершил свои вычисления.

Лэнни перемножил все данные полученных чисел на калькуляторе и обнаружил, что компьютер его обманул на ноль целых пятьдесят семь сотых процента.

– Это еще что за дела? – сердито воскликнул Витман и дал команду компьютеру повторить выданную информацию.

На этот раз компьютер выдал действительно все. В самом конце на экране появилась последняя строка:

«B исследуемом веществе находится неизвестный химический элемент, который невозможно идентифицировать. – Ни его валентность, ни заряд ядер его атомов компьютер так и не написал. – Неизвестного вещества ноль целых пятьдесят семь сотых процента».

«Неизвестного? – изумился Лэнни, посмотрев на экран. – И что же мне делать, если даже компьютер не знает этого вещества?»

Лэнни бессмысленно уставился на экран. Но там больше ничего не появлялось.

Лэнни раз за разом повторял свой опыт, но компьютер выдавал все то же самое: «B исследуемом веществе находится неизвестный химический элемент – ноль целых пятьдесят семь сотых процента».

Лэнни от злости плюнул в монитор, откинулся на стуле и начал размышлять вслух:

– Крэнг явно не будет удовлетворен составом мутагена без этих ноль целых пятьдесят семь сотых процента, ему нужна вся информация…

Лэнни без всякой надежды оглянулся по сторонам. Неожиданно его взгляд наткнулся на валяющуюся на полу пачку сигарет, скорее всего оброненную Бип-Бопом или Рокстеди.

«Закурить, что ли, с горя?» – подумал Лэнни.

Он подошел к пачке, поднял ее, даже вынул сигарету, но решил все же, что табачный дым не придаст ему ума, и уже хотел было запустить пачкой в мусорную корзину, как его глаза пробежали по надписи на этикетке: «Курение вредит вашему здоровью. В одной сигарете содержится ноль целых две сотых процента никотина, смолы – ноль целых пятьдесят сотых процента…»

Лэнни тотчас осенила мысль: «Это же выход! Я напишу в отчете, что в составе мутагена содержится ноль целых пятьдесят семь сотых процента смолы или основного ее компонента – углерода».

Лэнни радостно подбежал к дисплею, стер слова «Неизвестного вещества» и внес поправку: «углерода – ноль целых пятьдесят семь сотых процента».

«Эту смесь явно никто не будет курить, – усмехнулся он, – так что я не думаю, что это будет иметь большое значение!»

Лэнни перенес исправленные данные на дискету, распечатал все на принтере и, получив анализ своего исследования на бумаге, тут же помчался с ней к Крэнгу, поспешив обрадовать того проделанной работой.

Известие действительно обрадовало Крэнга, хотя он поначалу немного побурчал насчет того, что не следовало бы его будить.

– Теперь, Лэнни, ты можешь отдохнуть, – произнес он добродушно, похлопав по плечу своего помощника.Практической стороной нашего эксперимента займусь я сам. – Крэнг еще раз взглянул на листок. – У меня для этого есть все необходимое.

– А как же деньги? – поинтересовался Витман.

– Потом, потом, – нахмурился Крэнг. – Нам нужно спешить избавиться от этих несносных черепах! У меня от нетерпения все мои органы осязания чешутся.

 

Глава 21. Антимутаген против черепашек

Вечером этого же дня в кабинете у Крэнга собрались Лэнни, Шреддер и два его помощника – Бип– Боп и Рокстеди. На столе стоял плотно закупоренный стеклянный сосуд, внутри которого находилась тягучая жидкость ярко-зеленого цвета.

– Вот, смотрите, идиоты, – произнес Крэнг, обращаясь к Шреддеру и его помощникам, – что мы с Лэнни Витманом сделали.

– Ой, а что это? – спросил Рокстеди. – Оно мне напоминает патоку для производства «Херши-колы». Мне эта патока даже очень понравилась.

– Как же ты мог забыть, Рокстеди? – стукнул его по плечу Бип-Боп. – Когда ты объелся этой патокой, у тебя скрутило живот, и ты тогда поклялся, что больше никогда и не взглянешь на «Херши-колу»!

– Но ведь это было так давно, что я уже забыл о своем обещании, – возразил Рокстеди. – Теперь я от этого лакомства ни за что в жизни не откажусь!

Носорог жадно посмотрел на находящееся в колбе зеленое вещество, подошел к столу и уже хотел было открыть колбу, как Крэнг подскочил к нему, ударил по лапам и гневно закричал:

– Это не тебе предназначено, несчастный обжора!

– Я же только хотел испытать полученное вещество на себе, – захныкал Рокстеди. – Ведь ты, хозяин, раньше все на нас испытывал…

Крэнг, не слушая бедного носорога, получившего заслуженную оплеуху, произнес:

– Перед вами не просто вещество. Это антимутаген, который способен превратить черепах-ниндзя в обыкновенных маленьких черепашек.

– Как это здорово! – радостно закричал Бип-Боп.

– Если черепахи опять станут маленькими, мы их поймаем очень быстро, не правда ли, босс? – воскликнул Рокстеди.

– Вам даже и не потребуется их ловить, – сказал Крэнг. – Этот антимутаген не просто обезвредит черепах-ниндзя, он их уничтожит, развеет в прах!

Шреддер скептически отнесся к словам Крэнга. Тот уже не раз заявлял об этом, но ему еще ни разу не удалось осуществить свой план.

– Крэнг! – воскликнул он. – А как ты собираешься воздействовать этим антимутагеном на черепах? Ведь они никого из нас не подпустят к себе ближе двадцати шагов. Да и к тому же твоего вещества так мало, что его хватит разве что на полчерепахи.

– Я всегда знал, что у тебя не голова на плечах, а консервная банка, – засмеялся Крэнг. – Наш друг Лэнни Витман поможет нам. Его черепахи не знают, и он сможет спокойно подойти к ним и подарить цветы, предварительно опрысканные этим мутагеном. Тем более что сейчас черепах чествуют в Мулумбии, и подошедший человек с цветами не вызовет никакого подозрения. Они, разумеется, понюхают эти цветы… и тут им будет крышка!

Лэнни развил мысль шефа:

– Для верности предпринятых нами действий лучше всего, чтобы черепахам преподнесла цветы женщина.

– А еще лучше, чтобы это была знакомая женщина или даже девушка, – добавил Крэнг. – У нас такие есть на примете.

– Ты, Крэнг, говоришь об этих подлых репортершах – Эйприл и Ирме? – спросил Шреддер.

– Да, ты совершенно прав. Как раз этим ты и займешься со своими бестолковыми помощниками. Вы попробуете похитить Эйприл или Ирму…

– Лучше Ирму! – воскликнул Рокстеди, перебив Крэнга. – Она мне как-то больше нравится.

Крэнг недовольно посмотрел на мутанта и продолжил излагать свой план:

– Будь по-твоему, Рокстеди, вы похищаете Ирму. А Лэнни в это время, переодевшись в Ирму, вручит черепахам цветы.

– Это будет сложновато сделать, – задумaлся Шреддер. – У Лэнни темная кожа, а у этой неудачницы-репортерши – белая…

– Этот недостаток мы легко устраним, – подал голос Бип-Боп. – У нас есть несколько баллончиков с краской.

– Мы этой краской надписи на заборах делаем, – уточнил Рокстеди.

– Так вот, я думаю, – снова произнес кабан, – что мы легко перекрасим нашего нового друга, и он из негра превратится в самого настоящего белого человека.

«Господи! – подумал Лэнни. – Что же это я делаю? На что же я соглашаюсь? Впрочем, меня это не должно волновать… я же только выполняю приказы, я ведь просто служащий!… Да я и не думаю, чтобы этот антимутаген сильно повлиял на черепашек, в нем же чего-то не хватает…»

– Шеф, – произнес Лэнни, – я согласен выполнить твое задание и даже переоденусь в кого бы то ни было, но я должен знать, что на мой счет поступила достаточная сумма денег.

– И сколько же ты хочешь? – осведомился Крэнг.

Лэнни задумался.

– Я думаю, – наконец произнес он, – учитывая всю сложность задания, а также работу, которую я уже проделал, достаточно будет четырех миллионов. Как раз по миллиону за каждую черепаху.

Крэнг с ненавистью посмотрел на Лэнни и бешено заорал:

– Ты грабитель, Витман! Ты еще больший грабитель, чем Шреддер! Ты забыл, что я тебя спас от тюрьмы!

Лэнни спокойно выслушал ругань Крэнга и, когда у того уже иссяк запас бранных слов, произнес:

– Я думаю, черепахи стоят этой суммы. Иначе ищите другого человека.

«Так, – подумал Крэнг. – этот человек уже не в первый раз мне перечит. Ничего, я с ним разберусь потом. А сейчас все-таки нужно удовлетворить его прихоть. У меня действительно нет выхода… Поздно искать другого человека и снова дожидаться удобного момента, чтобы уничтожить черепах…»

– Хорошо, – сказал он вслух. – Я перечислю половину названной тобой суммы на твой счет. А остальную половину ты получишь после успешного завершения задания.

На лице Лэнни появилась довольная улыбка.

– Вы же знаете, шеф, что сейчас за так никто не работает. Бесплатно даже бородавка у Рокстеди на морде не выскочит.

Когда все формальности были улажены, Крэнг, Лэнни, Шреддер, Бип-Боп и Рокстеди на подземном модуле отправились в Мулумбию, где все еще продолжались чествования черепах-ниндзя.

 

Глава 22. Чествование черепашек в Мулумбии

После всего, что произошло в Мулумбии, черепашки-ниндзя не имели никакой возможности незаметно убраться из этой страны, как это они обычно делали в подобных случаях. Благодарный народ Мулумбии желал видеть своих героев-избавителей от чудовищного смерча.

– Донателло, что будем делать? – сконфуженно произнес Рафаэль. – Если мы спустимся к ним, то народ, как я уже предупреждал, нас непременно разорвет на сувениры, а если улетим, то они так закручинятся, что перестанут работать на плантациях, и мы больше не будем получать вкусных мулумбийских бананов и апельсинов.

– А также кофе и какао-бобов, из которых делают шоколад, – добавил Микеланджело.

– Давай, думай, Донателло, ведь ты у нас самый сообразительный, – сказал Леонардо.

Донателло на минуту задумался, окинул взором салон дирижабля и наконец произнес:

– К этой проблеме нужно подойти творчески. Рафаэль, ты еще не забыл, как выглядят кисточки и мольберт и как ими пользоваться?

– Нет, не забыл, – ответил Рафаэль, удивленно пожав плечами. – Не далее как позавчера, перед тем как пообедать, я пробовал сделать вольную копию с картины моего знаменитого однофамильца Рафаэля Санти «Пожар в Борго», назвав свое творение «Пожар на заводе медпрепаратов». Но я, Донателло, не пойму, зачем тебе сейчас кисточки и мольберт?

– Сейчас все объясню, – ответил Донателло. – Много веков назад испанские конкистадоры поработили народ кечуа, населявший эти места. У племен этого народа был свой пантеон богов – Солнце, Гром, Месяц, а также помощник этих божеств – Созвездие Плеяд…

– Как раз четверо, как и нас, – заметил Микеланджело.

– Эти божества были соответствующим образом разрисованы, – продолжал Донателло. – И мы должны сделать то же самое, чтобы предстать перед этим древним народом в образе их любимых божеств. Люди останутся довольны, а мы сохраним свое инкогнито.

– Ты – гений, Донателло! – закричали в один голос Леонардо и Рафаэль.

– Да нет, – сконфузился тот, – я всего лишь иногда читаю энциклопедические словари…

Черепашки быстро разрисовали себя. Донателло, поменявшись с Микеланджело повязкой, раскрасился в золотистый цвет и стал главным божеством – Солнцем. Микеланджело провел по всему телу и панцирю зигзагообразные линии-молнии, взял в руки копье и стал Громом. Леонардо, вымазавшись в белой краске, захотел стать Месяцем, так как его синяя повязка хорошо гармонировала с цветом его тела. А Рафаэлю ничего не оставалось делать, как нарисовать на себе множество звездочек и стать Созвездием Плеяд…

В таком виде черепашки и явились благодарному народу Мулумбии, которые, увидев своих божеств, изумились еще больше и пали перед ними на колени.

По всей Мулумбии был объявлен трехдневный праздник…

* * *

3аканчивался последний день пребывания в Мулумбии черепашек-ниндзя, переодетых в местные божества Солнца, Грома, Месяца и Созвездия Плеяд. Они уже, кажется, побывали во всех провинциях Мулумбии. Остался самый последний небольшой городок Кутарамамба. Именно туда и направились на своем дирижабле черепашки. В этом городе они договорились встретиться с Ирмой и Эйприл и попрощаться с ними. Черепашкам нужно было возвращаться домой, а Эйприл – продолжить свое путешествие по южноамериканским странам.

Дирижабль летел над зелеными полями и плантациями, и фермеры, работавшие на них, приветственно махали ему и мысленно адресовали слова благодарности.

Черепашки летели над страной и любовались красотой здешних мест.

– Какие мы все-таки молодцы, что все это сохранили! – воскликнул Леонардо, взглянув на проплывающее внизу живописное озеро.

– Леонардо, ты от скромности не умрешь, – заметил Рафаэль. – Если бы не прибор Донателло, у нас бы никаких сил не хватило, чтобы справиться с этим ужасным ураганом.

– Эй, друзья, вы бы не могли немножко помолчать? – прикрикнул на них Микеланджело. – Вы мешаете наслаждаться красотой этой страны!

Единственными, кому во время полета на дирижабле доставили неудобство черепашки-ниндзя, были авиадиспетчеры. Но они с должной почтительностью отнеслись к незарегистрированному полету черепашьего дирижабля. Ведь на нем летели настоящие народные любимцы! По пути следования черепах диспетчеры изменили маршруты всех местных и международных авиалиний.

Черепашки начали спускаться к центральной площади Кутарамамбы, где собравшийся народ уже приветствовал их восхищенными криками, оглушительными аплодисментами и звуками национальных музыкальных инструментов: флейты-панна, чаранга и тамтамов.

К черепахам обратился мэр города Хосе Сенчес Альфаро де Насимбенто Сильва, или просто, как его звала в детстве мама, Луис.

– Дорогие наши пришельцы-избавители! – сказал он, повернувшись к черепашкам. – Все жители нашего города благодарны вам за то, что вы сделали. Но мы все знаем, что вы не стремитесь к почестям и наградам…

Тут настало самое время рассказать вкратце о мэре города Хосе Сенчесе Альфаро де Насимбенто Сильве. Как и черепашки-ниндзя, раньше он был честным человеком и тоже не искал почестей. Но, став главой города, резко изменился. Ведь всем известно, власть портит человека. Набрав больших кредитов у правительства, он затеял в своем городке грандиозное строительство стадиона для игры в футбол, но строительство завалил. В сложившейся ситуации (а ведь футбол – любимая игра всех южноамериканских жителей) мэр Кутарамамбы был неслыханно обрадован тому, что может отвлечь от себя внимание жителей городка. Именно поэтому он и организовал черепашкам такую пышную встречу.

– Когда я услышал, что вы собираетесь навестить наш город, – продолжал мэр Луис, – я понял, что у нас есть прекрасный случай поблагодарить вас. Мы говорим вам огромное спасибо за то, что вы не забыли свой народ, когда-то так горячо почитавший вас, и теперь, спустя много веков вернувшись на нашу землю в самый критический момент, спасли ее от разрушительного смерча, который едва не уничтожил урожай на всех наших плантациях…

– Донателло, смотри, – шепнул Рафаэль, – нас действительно принимают за божеств, твои расчеты оказались верны.

Мэр продолжал свою речь:

– У меня не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение вашим честным служением не только нашему народу, но и всему человечеству. И я уверен, что каждый находящийся здесь житель Мулумбии разделяет мои чувства. Вы уже подобрали ключ к нашим сердцам. И теперь, дорогие наши Гром, Солнце, Месяц и Созвездие Плеяд, я хочу подарить вам символический ключ от нашего города.

Мэр Луис открыл огромный футляр, вынул оттуда громоздкий и бесполезный ключ и преподнес его Донателло, выступавшему, как известно, в образе Солнца. Супруга мэра тоже не осталась в долгу: она вручила черепашкам свой скромный подарочек – большую книгу по кулинарии. Она уже узнала, что прибывшие в Мулумбию божества очень любят пиццу. Но так как пиццу в этой стране готовить не умели, то черепашки-божества лакомились маисовыми лепешками, начинка которых была не хуже, чем у пиццы.

Подаренная супругой мэра, госпожой Ромарио, поваренная книга содержала тысячи рецептов приготовления маисовых лепешек и разнообразнейших приправ к ним.

– Мы благодарим вас, – сказал Донателло за всех черепашек и поднял подарки, чтобы их можно было сфотографировать.

– Эй, Донателло, с такой поваренной книгой мы вскоре перейдем из общества любителей пиццы в общество любителей маисовых лепешек, – пошутил Леонардо.

– Ты не прав, мой друг, – проворчал Микеланджело, – я не променяю пиццу ни на какие коврижки, пусть даже они будут сделаны из маисовых лепешек с маком.

– Эй, ребята, – прикрикнул на них Рафаэль, – вы при разговоре не слишком кривите лица, а то нас уже давно снимают.

Среди репортеров, снимающих черепах в городе Кутарамамба, были, конечно же, Эйприл и Ирма. После того как мэр вручил черепашкам ключи от города, на площади началось настоящее массовое гуляние. Люди, наряженные в маски почитаемых ими животных – кондоров, леопардов, лам и лягушек; под звуки тамтамов, чаранг и флейт-панн начали кружиться в зажигательных танцах.

Никто не обратил внимания на то, что в толпе появились двое в костюмах животных, совершенно не почитаемых народом кечуа: носорога и кабана. Это были известные нам Бип-Боп и Рокстеди. Они незаметно пробрались к Ирме, когда Эйприл увлеклась съемкой черепашек, сунули ее в мешок и уволокли с собой. Вместо подружки рядом с Эйприл встал переодевшийся в Ирму Лэнни Витман. Он так мастерски загримировался; что его невозможно было отличить от Ирмы, если, правда, не вглядываться в его черные глаза.

Но в глаза Лэнни в атмосфере всеобщего праздника никто и не думал вглядываться, тем более что они были спрятаны за толстыми линзами очков. Но если Ирме очки помогали, то Лэнни в них стал самым настоящим слепым котенком. Он с трудом различал окружающие его предметы и думал сейчас о том, только бы не перепутать черепашек-ниндзя с другими стоящими на трибуне людьми.

Лэнни держал в руках четыре огромных букета цветов, опрысканных антимутагеном Крэнга.

– Послушай, Ирма, откуда у тебя такие прекрасные цветы? – воскликнула Эйприл, неожиданно посмотрев на свою подружку. – Неужели ты себе здесь нашла кавалера?

– Это… Это не так… Я их подарю черепашкам… – спрконфуженно произнес Лэнни измененным голосом.

– Ирма, я бы тоже не отказалась от таких красивых цветов. Скажи мне, где ты их все-таки приобрела?

– Там, возле автобусной остановки, – неопределенно махнул рукой Лэнни.

– Ой, Ирма, послушай, – всплеснула руками Эйприл, – до остановки так далеко идти. Может, ты мне подаришь хоть один, самый маленький цветочек? Из-за этого, я думаю, букет ничуть не пострадает.

– Нет, – категорически ответил Лэнни.

– А что это с твоим голосом случилось? – удивилась Эйприл. – Он у тебя всегда был такой гнусавый и тягучий, а теперь стал высоким и звонким… Как у негритянки в церковном хоре!

– Это я так, простудилась. Ты же сама знаешь, какая здесь была буря, – снова смутился Лэнни. – Но ты, подружка, извини, мне нужно эти цветы вручить черепахам.

Витман сдвинул на лоб очки, чтобы получше видеть, и направился к трибуне.

«Похоже, климат Мулумбии хорошо повлиял на голос моей подружки, – подумала Эйприл. – Ей с таким голосом, пожалуй, стоило бы податься в эстрадные певицы…»

Лэнни не удалось пока вручить черепашкам цветы, так как они в это время расписывались в книге почетных гостей города. Выйдя на трибуну, Витман оказался в довольно глупом положении. Он стоял один-одинешенек с цветами на трибуне перед микрофоном и не знал, что ему делать.

Где-то из толпы за ним следил Шреддер. «Идиот, – про себя возмущался он, – толкай речь, пока черепахи опять не появятся на трибуне. А то потом тебя к ним не подпустят…»

Мысленные посылы Шреддера каким-то необыкновенным способом дошли до Лэнни, И он, собравшись с духом, произнес в микрофон:

– Внимание! Внимание! Мне, командированному… то есть командированной в эти места, очень приятно выступать на этой трибуне по случаю ваших торжеств. Я прибыла сюда из Соединенных Штатов, чтобы сказать вам о том, какие все-таки замечательные парни эти… как их там, – запнулся Лэнни, – Солнце, Гром, Месяц и Созвездие Плеяд! Они у нас в Штатах давно уже известны, а теперь прославились и в вашей маленькой стране. Хотя об их существовании ваш народ знал много веков назад… – Лэнни вспомнил некоторые подробности из комиксов о прошлых приключениях черепах-ниндзя и продолжил свою речь:

– Эти черепахи… Ой, извините, – запнулся Лэнни, – Я хотел сказать, божества когда-то избавили мир от Космического Агрессора, пытавшегося уничтожить нашу Землю; разнесли в пух и прах еще одного ужасного изверга – Черную Руку, который являлся детям в снах и смертельно пугал их; они освободили весь мир от заклятий мерзкого Колдуна и от чудовищных экспериментов одного полоумного ученого, пытавшегося уничтожить на земле людей…

Лэнни переминался с ноги на ногу, лихорадочно соображая, что бы ему еще сказать. И тут на трибуне один за другим появились четыре черепашки, наряженные божествами народа кечуа. Идущий первым Микеланджело, удивившись тому, что видит возле микрофона Ирму, шепнул ей на ухо:

– Ирма, мы же просили не выдавать наше инкогнито! А ты уже почти нас раскрыла.

Лэнни, не обращая внимания на эти слова, произнес в микрофон последнее, что хотел сказать:

– В знак благодарности за все совершенные вами благородные поступки разрешите от имени всего народа преподнести вам эти скромные цветы. Этим мы хотим выразить свою признательность. Огромное спасибо, черепахи, за то, что вы творите настоящие добрые дела!

– Ну вот! – воскликнул Микеланджело. – Теперь она нас точно выдала!

Находящийся на площади народ, услышав последние слова переодевшегося в девушку Лэнни, неодобрительно загудел. А тот, воспользовавшись небольшим замешательством, вручил каждому из черепашек по букету и с быстротой метеора скрылся в толпе.

Через минуту Витман уже сидел в подземном модуле рядом с Крэнгом, Шреддером, Бип-Бопом и Рокстеди, хвастаясь, как он ловко сумел подсунуть под нос черепашкам опрысканные антимутагеном цветы. Крэнг от удовольствия потирал руки. Его розовое лицо-мозг выражало такое блаженство, как будто он только что очень вкусно пообедал.

Радость была омрачена только тем, что Бип-Боп и Рокстеди где-то по дороге потеряли мешок, в который они запихнули Ирму, и вместо этого мешка принесли совсем другой, где сидела овца.

– Вы идиоты! – гневно закричал Крэнг на кабана и носорога. – Вы должны были сюда доставить эту несносную репортершу, чтобы я смог ей похвастаться и рассказать, как я уничтожил ее друзей. А вы что принесли? Какую-то паршивую овцу! Откуда она у вас? Или Ирма уже научилась волшебному искусству перевоплощения?

– Босс, я не виноват, – ответил Бип-Боп. – Это все Рокстеди. Это он нес мешок, куда мы запихнули Ирму. Мы проходили возле алтаря для жертвоприношения, устроенного в честь прибытия черепах, вот там этот подлый носорог и перепутал свой мешок с другим…

– Что? – возмущенно заорал на кабана Рокстеди. – Ты же сам предложил украсть с алтаря маисовые лепешки! Я по простоте душевной согласился, мне даже удалось проглотить дюжину лепешек… Но потом, когда нас огрел тяжелой палкой какой-то вредный дядька, ты, убегая, сам показал мне на этот мешок.

– Я тебе показал правильно, – попробовал оправдаться Бип-Боп. – Но ты из-за своего косоглазия неправильно меня понял…

– Так эта овца предназначена для жертвоприношения? – улыбнулся Крэнг.

– Получается так, босс! – ответил Рокстеди.

– Замечательно! – воскликнул Крэнг. Прекрасное настроение постепенно снова возвращалось к нему. – Это значит, Ирму принесут в жертву, и мы, таким образом, приложив минимум усилий, избавимся еще от одного нашего недруга… Сегодня у нас определенно день удач!

 

Глава 23. Черепашки теряют разум

Получив от Лэнни, переодевшегося в Ирму, цветы, черепахи-ниндзя, разумеется, как делают все люди на свете, их понюхали. И как только они вдохнули запах опрысканных антимутагеном цветов, как вдруг почувствовали головокружение и слабость. Отравленные цветы выпали из их рук.

– Ой, Донателло, мне так дурно, – застонал Рафаэль. – Помоги мне!

– У меня, кажется, сейчас расколется голова, – еле выговорил тот.

Состояние Леонардо и Микеланджело было не лучше.

– Я же говорил, – прошептал Микеланджело, – нам нужно быстрее улетать отсюда. Мы и так тут загостились.

Среди находящихся на площади людей состояние божеств вызвало легкую панику. Многие испуганно всплеснули руками, некоторые, в том числе Эйприл, бросились к ним на помощь.

Внезапно налетевший ветер привел черепах в чувство. Через некоторое время они снова овладели собой. Приготовленный Крэнгом по рецепту Лэнни антимутаген не был сделан должным образом, чтобы нанести черепахам какой-нибудь серьезный ущерб. В нем не хватало того самого составляющего 0,57%, химического элемента, который Лэнни так и не смог найти.

– Эй, Донателло, Рафаэль, с вами все в порядке? – спрпросила у черепашек насмерть перепуганная Эйприл. На ней просто лица не было от волнения.

– Да, с нами все в порядке, – ответил Микеланджело. – Но нам надоело созерцать это препоганейшее зрелище. У нас нет времени танцевать в этом задрипанном городке с его мерзкими жителями. Пусть мэр города предоставит нам лучшие апартаменты самой дорогой гостиницы и оплатит счет за неделю вперед…

– Микеланджело, опомнись, что ты говоришь? – удивилась Эйприл. – С каких это пор ты стал так плохо отзываться о людях?

Но девушка так и не услышала ответа от черепашки. Ее внимание привлек доносящийся с алтаря жертвоприношений знакомый крик Ирмы.

«A где же Ирма? – пронеслось у нее в голове. – Она только что была тут, говорила с трибуны какую-то непонятную речь, вероятно для того, чтобы убедиться, что из нее не получится хорошего оратора. А потом вообще куда-то исчезла, как будто сквозь землю провалилась…»

Эйприл бросилась к алтарю, но там никого не было. Только вокруг были разбросаны маисовые лепешки и фрукты, а рядом с тем местом, где приносили жертвы, стоял мешок, в котором, как объяснили ей журналисты местного телевидения, должна была находиться жертвенная овца.

«Странно, – подумала девушка, – мне показалось, голос Ирмы слышался именно отсюда».

– Помогите! – раздалось из мешка.

Каково же было изумление Эйприл, когда она увидела, что в этом мешке оказалась не жертвенная овца, а ее коллега по работе и лучшая подруга Ирма!

– Ты как сюда попала? – взволнованно спросила Эйприл.

Ирма попробовала что-то объяснить, но из ее путаного рассказа можно было понять только то, что Ирма сама не понимает, как оказалась в мешке.

Подоспевшие черепашки тут же обозвали Ирму дурой, неумехой и вообще самой безобразной девушкой, которую они когда-либо встречали, и что поделом ей досталось от того, кто засадил ее в мешок. От этих слов бедная Ирма совсем потеряла дар речи и, насупившись, только бросала из-под толстых линз очков гневные взгляды.

Эйприл не стала разбираться с черепахами, которые, обидев Ирму, подались в гостиницу. Она решила поговорить с ними наедине, Когда ни ей, ни черепахам никто не будет мешать…

* * *

Все четыре черепашки – Рафаэль, Донателло, Леонардо и Микеланджело сидели на диване перед телевизором в самом дорогом номере «люкс» лучшей гостиницы городка Кутарамамбы. Если бы они сидели у себя дома в подвале нью-йоркского метро, то, разумеется, смотрели бы сейчас какой-ни6удь очередной сериал или болели бы вместе со зрителями за любимую бейсбольную команду «Нью-йорк Тинкс». Но в этот вечер они были явно не в духе…

Черепашки просмотрели все сорок четыре программы национального телевидения Мулумбии, но не остановились ни на одной из них. Им все не нравилось, во всем они видели изъяны: то диктор не так говорит, то певец неправильно поет, то киноактер реплики путает. Черепашки готовы были от злости разбить телевизор на мелкие-мелкие детали.

Эйприл и Ирма тоже находились в этой гостинице, но в номере гораздо более дешевом, чем у народных героев – черепах. Эйприл пробовала успокоить до сих пор не пришедшую в себя Ирму:

– Тебе, подружка, лучше сейчас хорошенько поспать. Недаром говорят: утро вечера мудренее… Я лично не думаю, что наши друзья-черепахи хотели оскорбить тебя. С ними, наверное, что-то случилось… я сейчас пойду поговорю с ними. А завтра утром все будет нормально.

Ирма ничего не ответила. Она закрыла глаза и, хотя на улице было еще светло, моментально заснула…

– Это не фильм, а какое-то отвратительное кривляние! – кричал Рафаэль. – Такой ерунды, такого бесполезного телевидения, как в Мулумбии, я нигде не видел!

– Это касается всех без исключения каналов, – добавил Леонардо. – Разве можно так снимать передачи? Разве такие фильмы можно показывать?

– Тут дрянное не только телевидение, – вступил в разговор Микеланджело, – тут отвратительный отель, пища, которую нам подают, а заодно и все люди этой страны. Мы тридцать секунд назад заказали пиццу, но ее до сих пор не принесли.

Донателло молчал. Он целиком разделял критические взгляды своих собратьев, но предпочитал пока не высказывать свое мнение. Ему, как и другим черепахам, тоже хотелось тут все переделать. Донателло обвел взглядом гостиничный номер. Интерьер показался ему чужим и мрачным, как будто это был не просторный фешенебельный номер, а маленькая неуютная конура.

Неожиданно все телевизионные передачи прервались. Диктор объявил о том, что на высокогорном шоссе на мосту произошла авария: большегрузный автомобиль перелетел через парапет, завис над бурной рекой и, удерживаемый только прицепом, в любой момент рискует сорваться в пропасть.

– Водитель до сих пор никак не может выбраться из машины, – взволнованно сообщил далее диктор. – К месту аварии уже выехали спасательные машины, но их приезд ожидается не ранее, чем через двадцать минут…

Черепашки равнодушно прослушали эту информацию и продолжили как ни в чем не бывало смотреть возобновившиеся передачи, по-прежнему возмущаясь мулумбийским телевидением.

– Кто же так сообщает о происшествиях? – усмехнулся Рафаэль. – На это высокогорное шоссе, где произошла авария, уже давно нужно было высадить целый десантный полк репортеров и журналистов, которые сняли бы случившееся в разных ракурсах, хорошенько все обсмаковали, показали, как в агонии мечется по кабине несчастный водитель… А уж потом все это можно было подать в эфир. Глядишь, может быть, и мы решились бы вылететь к месту аварии, чтобы увидеть душераздирающее зрелище, как машина сорвется в пропасть… А может быть, даже и спасти этого неуклюжего шоферишку…

– Ты прав, как никогда, Рафаэль, – согласился со своим другом Леонардо. – Но мне кажется, это дело не для нас. Нам подавай крупные аварии, глобальные катастрофы…

– Как вам не стыдно такое говорить! – воскликнула вошедшая к черепашкам Эйприл, которая тоже услышала сообщение по телевизору. – Помогать нужно всем, независимо от того, маленькая беда или большая. Все-все происшествия и аварии одинаково плохи, и люди, попавшие в подобные ситуации, одинаково несчастны. Вам бы следовало помочь этому бедному шоферу, его жизнь теперь буквально висит на волоске!…

Черепашки посмотрели на Эйприл, но ни одного из них не проняла ее эмоциональная речь. Никто не сдвинулся с места.

– Нам некуда торопиться, – сказал за всех Донателло, лениво потянувшись.

Эйприл удивленно посмотрела на него:

– Но это же в сорока милях отсюда, вам понадобится время, пока вы заберетесь в свой дирижабль и долетите до места происшествия!

Донателло криво улыбнулся.

– Мы успеем вовремя, – произнес он и, по хлопав рукой по дивану, добавил: – Лучше посиди, Эйприл, с нами, отдохни пока.

– Посмотри телевизор, убедись, какое отсталое, глупое и бестолковое телевидение в Мулумбии, – добавил Рафаэль. – Совершенно невозможно без содрогания смотреть телепередачи. Они даже мультики показывают не так, как это следует делать…

– Ну, раз Донателло считает, что вы успеете, – попробовала успокоить себя Эйприл, – тогда я немного посижу рядом с вами. Посмотрю, что это за телевидение, которое вы так критикуете.

«Черепашки знают свое дело, – подумала девушка, – наверное, настойчивость, с которой я просила их поторопиться, выглядела очень наивно. Со своим умением выручать всех из беды, где бы они ни находились, черепашки могут не спешить…»

Эйприл посмотрела на экран телевизора, но сейчас она не могла спокойно воспринимать увиденное. В своих мыслях профессиональный репортер была там, на мосту, где попал в беду человек.

Эйприл быстро вскочила с места и резким тоном произнесла:

– Послушайте, ребята, а вы действительно уверены, что успеете к месту аварии?

– Мы же говорим тебе, для нас это пара пустяков, – разозлился Донателло. – Мы в любом случае успеем…

– Да и к тому же нам еще не принесли нашу любимую пиццу, – добавил Микеланджело. – Как же мы полетим на помощь шоферу, не поужинав?

В глазах Эйприл сверкнули злые огоньки. Она решительно встала, развернулась и, направившись к выходу, бросила:

– Вы, ребята, как хотите, а я одна буду добираться до этого злополучного моста на попутной машине. И я думаю, что опережу вас…

– Ладно, Эйприл, – попытался остановить девушку Рафаэль, – можешь не убегать. Мы уже идем.

Лицо Эйприл просияло. «Ну, наконец-то, – подумала она, – я растормошила этих лентяев, возомнивших себя древними божествами здешнего народа!»

– Ребята, – уже дружелюбно произнесла девушка, – подождите меня пару секунд, я захвачу видеокамеру.

Эйприл выскочила из номера черепашек и пулей полетела к себе. Но пока она заряжала кассету, черепашки поднялись на дирижабль.

– Ну вот, – начал ныть Рафаэль. – Недавно она нас поторапливала, а теперь сама заставляет себя ждать.

– А мы ее и не собираемся ждать, – воскликнул Леонардо. – От нее же нет никакого толку!

– Эй, Донателло, давай, поднимай трап! – крикнул Микеланджело. – Мне не терпится спасти этого бестолкового водителя.

Дирижабль черепашек взвился в небо, оставив Эйприл в одиночестве у отеля.

– Ребята! – кричала она. – Куда же вы? Вы же обещали взять меня?

Но черепашки только посмеивались над ней.

– Мало ли что мы обещали! – сказал ей в мегафон Микеланджело. – Ты же сама хотела отправиться к месту аварии на попутной машине…

– Ты только смотри, не опоздай к тому моменту, когда мы будем вытаскивать несчастного шоферишку из его задрипанной машины!…

«C черепашками действительно что-то случилось, – подумала Эйприл. – Раньше они были такими приветливыми, добрыми, никогда не хамили. А теперь их не узнать! Откуда в них столько самоуверенности, хамства?… Мне непременно нужно выяснить, в чем тут дело!»

Эйприл вернулась в свой номер, решив на этот раз не ехать туда, где должны были сейчас собраться, наверное, все местные репортеры. «Там и без меня будет хватать журналистов, которые прекрасно расскажут в прессе об этом происшествии», – подумала она.

Теперь ее ум занимала одна мысль: что случилось с черепашками?

 

Глава 24. Дальнейшие бесчинства черепах

Черепашки-ниндзя подлетели к мосту через высокогорную реку. К своему изумлению, они обнаружили, что опоздали. Черепашки прибыли, когда уже произошло самое худшее: грузовик сорвался с моста вниз и погрузился на дно реки. Полуживого шофера вытащили из воды два спасателя-водолаза.

Дирижабль черепашек завис над командой спасателей, которые суетились вокруг все еще не пришедшего в себя водителя грузовика. Доктора откачивали попавшую в легкие несчастного воду.

Донателло в одеянии бога Солнца высунулся из дирижабля и крикнул:

– Эй, вы там, внизу, мы можем чем-нибудь помочь?

Спасатели даже не взглянули на черепашку, так как водитель грузовика в этот момент открыл глаза. Мало-помалу он приходил в себя.

– Мы можем чем-нибудь помочь? – повторил Донателло.

– Нет, теперь нам помощь уже не понадобится, – наконец ответил один из врачей, проверяющий пульс пострадавшего.

Окончательно пришедший в себя шофер вскочил на ноги и, схватившись за голову, запричитал:

– Мой грузовик! Я потерял его! Теперь у меня не осталось работы! Сеньор! – обратился он к начальнику спасательной команды. – Можно ли достать из реки мою машину?

– Нет, амиго, – ответил тот. – Скажи спасибо, что сам остался жив. Тут такие крутые берега, что вряд ли ты достанешь свой грузовик без помощи вертолетов. А на них, я думаю, у тебя не хватит денег…

– Да, сеньор, вы, наверное, правы, – заплакал шофер. – У меня не хватит денег на это дорогое мероприятие. Я потерял свою любимую машину, дающую мне и моей семье кусок хлеба. Все пошло в тартарары вместе с шестнадцатью тоннами продуктов, которые я вез хозяину.

– Успокойся, парень, не принимай это так близко к сердцу. Жизнь дороже любой машины.

– Мне придется целых полгода бесплатно работать на хозяина, чтобы купить себе новый грузовик, – продолжал сокрушаться шофер. – Ах, почему чудесные спасатели нашей страны, явившиеся нам божества не прилетели ко мне на помощь? Почему они не помогли моему горю?

– Они здесь, – тихо сказал начальник спасательной команды. – Разве ты, амиго, не видишь этот летательный аппарат? Но, к сожалению, наши спасители появились поздно, буквально через минуту после того, как твой грузовик сорвался в реку.

Начальник спасательной команды вздохнул, поняв, что не имеет право упрекать немного опоздавших к месту аварии спасателей Мулумбии. «Наверное, божества не все предвидят и не всегда успевают помочь вовремя», – подумал он в этот момент и похлопал по плечу спасенного шофера:

– Что ж, амиго, купишь ты себе через год новый автомобиль, еще лучше, чем этот…

Черепашки-ниндзя были уже далеко. Дирижабль давно взмыл в небо и, развив максимальную скорость, летел над Атлантикой.

Они бесцельно парили над бескрайним океаном и наслаждались именно этой бесцельностью. Они могут делать все, что захотят. Божества, которыми они себя возомнили, могут поступать, как им угодно и без всякой на то причины. Они любовались красотой океана, радовались тому, что океан такой же, как и они, зеленый, могучий и непредсказуемый.

– А не искупаться ли нам? – предложил Микеланджело. – Или, может, покататься по волнам на серфинге? Я как раз прихватил с собой доску.

– Нет, Микеланджело, нам некогда, – ответил Донателло. – Нас ждут великие дела. Мы должны помочь человечеству избавиться от всех недостатков. Мы сделаем всех людей счастливыми. Мы летим в Европу! После нашего долгого отсутствия там накопилось очень много дел. Нам придется изрядно потрудиться.

Вскоре дирижабль черепашек пересек Атлантику, пролетел над Гибралтарским проливом и оказался в Средиземном море.

– С чего начнем, Донателло? – спросил Рафаэль.

– Для начала полетим в Италию! На родину наших великих предков, в честь которых мы названы.

– Я давно мечтал побывать в Италии, а особенно в Риме, – воскликнул Микеланджело. – Посмотреть на скульптурные композиции Микеланджело Буонарроти…

Донателло ему возразил:

– Нет, Микеланджело, мы полетим в провинцию Тоскана. В один маленький, но очень известный городок Пизу. Там мы сможем без особых хлопот при помощи нашего модульного натурализатора устранить одну маленькую архитектурную неувязочку…

– Я знаю, о чем ты говоришь! – произнес Леонардо. – Скорее всего, о знаменитой «падающей башне».

– Ты совершенно прав, Леонардо. Именно к ней мы и летим.

* * *

На Соборной площади города Пизы, как раз напротив того места, где находилась кампанила, или так называемая «падающая башня», мелкий торговец Никколо Бастателли открывал свою сувенирную лавку.

Разумеется, в Пизе самым доходным и популярным сувениром была миниатюрная копия известной на весь мир, «падающей башни». Копии башенок рядами стояли на лотке Никколо Бастателли, и каждый подходивший к сувенирной лавке турист мог выбрать себе любую понравившуюся.

– Привет, друзья! – весело поздоровался Никколо со своими падающими башенками-сувенирами, прикидывая, сколько он сможет их продать за день.

Судя по прекрасному солнечному утру, сегодня туристов должно быть предостаточно. «3начит, торговля пойдет отлично», – заключил Никколо.

Вскоре на соборной площади появились первые туристы.

– Купите сувенир! Купите копию знаменитой «падающей башни»! – начал зазывать их Никколо. – Возьмите, недорого… Всего за тысячу лир вы увезете домой прекрасное воспоминание о посещении нашего города!…

К сувенирной лавке Никколо Бастателли подошли несколько туристов.

– Точно, башенки выглядят, как настоящая! – восхищались они. – Сувенир действтительно будет прекрасным воспоминанием об этом замечательном городке…

Внезапно по площади пробежала тень от приземляющегося дирижабля черепашек-ниндзя.

– Неужели дождь? – поднял голову Никколо. Он посмотрел вверх и увидел спускающийся прямо на площадь необычный летательный аппарат. – Смотрите! Смотрите! – завопил Никколо. – К нам НЛО прилетел! И из него выглядывают какие-то раскрашенные инопланетяне!

Находящиеся на площади люди раскрыли от удивления рты, туристы защелками фотоаппаратами, загудели камерами.

Из дирижабля появился тонкий сканирующий луч лазера. Он направлялся прямо к «падающей башне». Вся площадь притихла в ожидании какого-то небывалого зрелища. Некоторые в самом деле решили, что это прилетели инопланетяне. Но большинство думало, что это, скорее всего, забавляется какой-нибудь подвыпивший хулиган.

Сидящие внутри дирижабля черепашки-ниндзя задумали выровнять знаменитую Пизанскую башню. Донателло настроил модульный натурализатор и задал ему команду, чтобы тот поставил построенную много веков назад башню в свое первоначальное положение, как ее и задумал архитектор.

– Сейчас мы отсканируем характеристики башни, ее величины, введем данные, – подмигнул своим друзьям Донателло. – Произведем расчет… И… посмотрите-ка, друзья, в иллюминаторы!… И… постепенно выпрямляем башню…

Донателло щелкнул тумблером модульного натурализатора. Земля тотчас затряслась, с башни посыпалась штукатурка, и она в несколько секунд приняла строго вертикальное положение. Теперь знаменитая «падающая башня» стала самой обыкновенной сторожевой башней, которых в древнем Риме было очень много.

Без знаменитой башни маленький итальянский городок Пиза потерял свой неповторимый колорит.

– Мама мия! – простонал бедный продавец сувениров Никколо Бастателли. – Моя продукция потеряла цену! Мои башни больше не воспроизводят оригинал…

– Порядок! – воскликнул Донателло, завершив свою работу. – Мы исправили ошибку в расчетах архитектора Бонаннуса, задумавшего соорудить эту башню. Был бы он жив, он бы непременно поблагодарил нас… Теперь эта башня не угрожает в любой момент обрушиться на землю.

– Будем считать, что работу мы провели успешно! – воскликнул Микеладжело. – А теперь летим дальше, я подозреваю, что тут находится не одна падающая башня.

– Ты прав, Микеладжело, – усмехнулся Донателло, – в Европе действительно Пизанская башня не единственная, которая угрожает упасть. Но до остальных мы еще успеем добраться. А сейчас у нас есть дела поважнее.

Донателло потянул на себя ручку управления, и дирижабль черепашек взмыл вверх.

– Глупцы! Идиоты! Небесные олухи! – кричал бедный продавец Никколо, беспомощно грозя небесам кулаком.

Будучи, как и все итальянцы, очень экпрессивным человеком, Никколо Бастателли в исступлении бросился к своему лотку и, издав душераздирающий вопль, начал крошить сувениры, бросая их на каменные плиты.

– Хлам! Куча хлама! И все из-за каких-то бестолковых пришельцев! – кричал он.

Когда от его сувениров действительно осталась куча хлама, Никколо сел посреди обломков своих башенок и горько заплакал.

Но, как оказалось, рыдал он зря. После случившегося в Пизу повалили тысячи туристов, чтобы посмотреть на небывалое чудо – выровнявшуюся, как по мановению волшебной палочки, «падающую башню», бывшую когда-то символом города.

* * *

Следующие несколько дней были одними из самых странных в жизни черепашек-мутантов-ниндзя. После солнечной Италии они направились в не менее солнечную Грецию, где в это время открывались Олимпийские игры.

В Греции черепашки возомнили себя новыми богами – богами древнегреческой мифологии: Зевсом, Аполлоном, Аидом и Посейдоном.

Черепашки подлетели к олимпийскому стадиону в тот момент, когда по беговой дорожке бежал последний факелоносец, который должен был зажечь полученным на священной горе Олимп огнем главную олимпийскую чашу возле церемониального пьедестала.

Заиграли фанфары. Бегун уже готов был опустить факел в лоно олимпийской чаши, как сверху на него спустились четверо черепашек-ниндзя, решивших, что именно они, а не кто другой, достойны зажечь олимпийский огонь.

На глазах изумленной публики Микеладжело вырвал из рук бегуна факел и попробовал сам зажечь чашу. Но так как черепашки не решили, кто из них самый достойный, они начали вырывать друг у друга факел, и, разумеется, тот сам собой погас.

Церемония открытия Олимпийских игр была сорвана.

– Это не беда! – воскликнул Донателло. – Мы сейчас добудем на горе Олимп новый огонь и принесем сюда…

Как только черепашки поднялись в дирижабль, Донателло забыл о данном обещании.

– Летим в Шотландию! – скомандовал он.

– А там что, без нас не могут сейчас? – поинтересовался Рафаэль.

– Ты что, Раф, совсем забыл? – прикрикнул на него Микеладжело. – Там сейчас открывается традиционный конкурс-фестиваль волынщиков. А мы самые громкоиграющие волынщики в мире.

– В таком случае, – согласился Рафаэль, – нам непременно нужно взять главный приз. Мы же супергерои, суперспортсмены и супермузыканты.

Вскоре черепашки были в Шотландии. Но ни первого, ни второго, ни даже самого последнего места занять им не удалось, так как черепашки решили сыграть на волынке с помощью своего прибора – модульного натурализатора. Аппарат так сильно увеличил звук волынки, что собравшиеся слушатели, заткнув уши, разбежались по домам. Члены жюри тоже предпочли поберечь свой музыкальный слух, а заодно и нервы.

Дальнейший путь черепашек пролег в Норвегию, где они, пролетая над лагерем скаутов, написали на небе очень неприличные слова. У всех мальчиков– спркаутов уши залились краской, а девочки, чтобы не читать непристойностей, просто опустили глаза.

Все передовые газетные полосы запестрели сообщениями о том, как в Дании или Египте появлялся летательный аппарат напободие дирижабля, из него выходили четыре маленьких человека, напоминавшие больших зеленых черепах, и совершали очередное безобразие.

Некоторым репортерам даже удалось отснять очередной дебош черепах, когда они задумали перетанцевать всех на ежегодном Празднике песен и танцев в Рио-де-Жанейро. Черепахи перессорили танцовщиков и певцов между собой, и те поклялись больше никогда не петь и не танцевать. В результате праздник так и не состоялся.

Полиция всего мира сбилась с ног, разыскивая четырех зеленых психов-безобразников…

 

Глава 25. Лэнни изобретает суперкомпьютер

Ирма и Эйприл недоумевали, что могло случиться с черепахами-ниндзя. Девушкам уже было не до путешествия по странам Южной Америки. Они сели в самолет и полетели туда, где в последний раз видели зеленых хулиганов. Ирма и Эйприл очень переживали за состояние здоровья черепашек.

– Это все случилось после того, как ты преподнесла им какие-то цветы, – сказала Эйприл.

– Я? – удивилась Ирма. – Я никому никогда не дарила цветов. «Впрочем, как и мне», – отметила она про себя. – Ты что-то выдумываешь, подружка.

– Как же так? – пожала плечами Эйприл. – Ты же сама в Кутарамамбе выбежала к трибуне, на которой стояли черепахи во время их чествования, начала говорить им дифирамбы, а потом вручила им четыре огромных букета. Ты даже мне ни одного цветочка не подарила, как я тебя ни просила.

– Я? – воскликнула Ирма так громко, что ее очки чуть не свалились с носа.

– Да, ты! Ну не я же! У меня даже есть документальное подтверждение. Я весь бред, который ты несла в микрофон, записала на пленку…

– Это была не я! – категорически заявила Ирма, когда девушки просмотрели запись. – Это кто-то другой. Ты вспомни, Эйприл. Меня же в тот момент кто-то засунул в пыльный мешок и хотел принести в жертву…

– Тогда получается, что это твой двойник, – догадалась Эйприл.

– А может, это переодевшийся Шреддер? – предположила Ирма.

– Нет. Он слишком большой и не сможет так умело подделать твой голос. Но вполне может быть, что это его происки, а может, Крэнга или кого-нибудь еще из их подлой компании.

А Крэнг и его компания – Шреддер, Бип-Боп, Рокстеди, Лэнни Витман, а также несколько бессловесных каменных солдат в это время находились в секретном кабинете главного офиса фирмы «Мэджик Свит».

Когда Крэнг узнал, что черепашки остались живы, он сначала взбесился. Он готов был растерзать Лэнни за ошибку в его расчетах. Но теперь Крэнг был в прекрасном расположении духа. Еще бы! Черепашки им больше не угрожали.

– Хоть ты, Лэнни, и обманул меня на 0,57%, – говорил Крэнг, – но все же правильно приготовленный мной антимутаген прекрасно подействовал на черепах. Хоть он и не убил их, однако превратил в эгоистичных, неуживчивых, коварных и полусумасшедших существ.

– Эй, босс, – подал голос Рокстеди, – по-моему, у нас такой же характер. Мы эгоисты, неуживчивые, коварные животные, к тому же не умеющие правильно мыслить. Но ты никогда не был доволен нами, зато радуешься теперь чудесному перевоплощению панцирных.

Крэнг усмехнулся:

– Я потому и радуюсь, что черепахи стали такими же бесполезными существами, как и вы. И теперь, когда черепахоподобные нам больше не страшны, мы приступаем к решающему этапу. Мы теперь сможем создать искусственный дефицит всех сладостей и одновременно попытаемся приступить к захвату нефтяных месторождений.

Крэнг повернулся к компьютеру, нажал на клавиши, и на большом мониторе появилась развернутая карта мира с изображением всех материков, океанов и морей.

– Но если в первом деле наш успех уже не вызывает сомнений, – продолжал Крэнг, – то во втором у нас еще есть небольшие проблемы. Взгляните на карту!

Шреддер, Лэнни Витман, Бип-Боп и Рокстеди уставились на монитор. Крэнг снова нажал на клавишу, и на карте вспыхнули мерцающие красные огоньки.

– Ой, как красиво! – воскликнул Рокстеди. – Как рождественская елка!

– Это не елка, олух! – прикрикнул Крэнг.

– А что же? – спросил Рокстеди.

– Ты все равно не поймешь! – ответил Шреддер.

– Маленькие красные мерцающие точки обозначают, что в этом месте находится какой-нибудь сейнер, траулер, сухогруз или супертанкер, в трюмах которого полным-полно нефти. Каждый такой корабль контролируется компьютером. Компьютеры говорят им, сколько взять в трюмы груза и куда его доставить, – объяснил Крэнг.

– А разве у них нет капитанов, которые должны это делать? – поинтересовался Лэнни.

– У них есть капитаны, – ответил Крэнг. – Но они без компьютеров ничего не могут.

– А ты, – внезапно произнес Шреддер, положив тяжелую руку на плечо Витмана, – подберешь компьютерный код ко всем этим судам. А потом прикажешь плыть к центру Атлантического океана в квадрат 34-30.

– И что им там делать?

– Ничего не делать, – добавил Крэнг. – Просто плавать в этом квадрате тридцать четвертого градуса северной широты и тридцатого западной долготы… И оставаться до особого нашего распоряжения.

Лэнни удивленно воскликнул:

– Что же получается? После этого ни одна страна не получит ни нефти, ни рыбы, ни кофе, ни фруктов, ни шоколада?

– Ты быстро соображаешь, старина, – усмехнулся Шреддер. – Но это еще не все… Эй, Крэнг, сделай покрупнее изображение!

Крэнг выделил на карте участок в районе штата Техас, который на мониторе увеличился в десятки раз. Появились миниатюрные изображения нефтяных вышек.

– На каждой из этих нефтяных вышек находятся насосы, которые тоже управляются компьютерами, – пояснил Крэнг. – Ты, Лэнни, прикажешь этим компьютерам, чтобы они остановили насосы.

– А потом заткнули все скважины, – прибавил Шреддер.

Лэнни покачал головой.

– Да, ставки высоки, но вы мне за прошлое задание выплатили только половину.

– Ты же как раз и сделал половину задания, – насупился Крэнг. – Черепахи остались живы.

Лэнни надул губы.

– Но зато черепахи не представляют для вас никакой опасности.

– Ладно, Лэнни, – похлопал его по плечу Шреддер, – будут тебе деньги. Столько, сколько попросишь. Эй, Крэнг, тут скупиться не нужно!

Крэнг хитро произнес:

– Да, Лэнни, а ты не хочешь с нами войти в долю?

Витман отрицательно покачал головой.

– Я не коммерсант. Мне лучше наличными, – смущенно сказал он.

Крэнг снова нахмурился. Прошелся по кабинету и, подойдя к шкафчику, произнес:

– Хорошо, я тебе сегодня же дам наличными, а в качестве первого вознаграждения возьми вот это. Это твоя премия за преданную работу. – Крэнг протянул Лэнни пластковую карточку. – Можешь мне верить. Там пять миллионов. Я тебя не обманываю. Но я хочу, чтобы ты составил особую универсальную компьютерную программу для всех танкеров, сейнеров и сухогрузов, для всех товарных поездов. Ты сделаешь им программу, которую невозможно будет отменить никакими командами. Ни с одного компьютерного центра. Нужно, чтобы никто не мог вмешаться. Ты сможешь это сделать, дружище?

Лэнни встал, прошелся по кабинету и спросил:

– Вы снова задумали чужими руками жар загребать? Снова мне придется тайком забираться в компьютерный центр межгосударственного управления и пить виски вместе с мерзким сторожем. А вы в это время будете прохлаждаться? Или спать… А я буду рисковать своей жизнью и в любую минуту могу попасть в руки полиции?

– Если бы не я, ты бы уже давно сидел за решеткой!

Лэнни расстегнул воротник своей новой рубашки, сшитой лучшим французским модельером.

– Хватит угрожать мне тюрьмой! Вы нуждаетесь во мне, чтобы я был с вами и делал то, что вам требуется. Вам ни к чему, чтобы я сидел в тюрьме, ничего ни для кого не делая. Я больше не пойду в компьютерный центр! Я чувствую, что на этот раз мне не повезет. Меня непременно схватят. Я туда не пойду ни за какие деньги, – повторил Лэнни.

Крэнг хотел было закричать на Витмана, обозвать трусом и обманщиком, но сдержал себя. Ведь ему деваться было некуда. Только Лэнни Витман мог найти код к компьютерам, управляющим кораблями, нефтяными вышками и другими объектами хозяйства. Крэнг, правда, мог сам подобрать этот код, но у него заняло бы это гораздо больше времени.

– И чего же ты хочешь? – спросил он.

Витман бросился к столу и начал вынимать из карманов все, что в них было: спички, носовой платок, конверты, ручки, какие-то мелко исписанные клочки бумаги. Крэнг, Шреддер и их помощники Бип-Боп и Рокстеди молча смотрели на выложенные предметы; не понимая, чего хочет Лэнни.

– Эй, босс, – подал голос Рокстеди, – нашему изобретателю нужна корзина для мусора.

– И пылесос в придачу, – добавил Бип-Боп.

– Это проекты… – начал объяснять свои действия Лэнни. – Мои проекты…

– Проекты устройства машины по уборке мусора? – съехидничал Рокстеди.

– Это проекты компьютера, – сказал Витман, не обращая внимания на реплики носорога и кабана, – проекты моего нового изобретения…

Крэнг рассмеялся:

– Зачем мне компьютер! У меня их вон сколько… Самые большие и самые дорогие…

– Такого у вас нет… Ни у вас, ни у меня… Ни у кого в мире такого нет. Потому что он существует только в разработках. И я могу его построить. И даже за очень короткий срок. Мне только нужны деньги. Много денег.

Крэнг посмотрел на листки Лэнни, внимательно изучил их и сказал:

– Ты говоришь, Лэнни, что у тебя есть проект мощного компьютера?

Негр кивнул головой.

– И когда это ты успел сделать разработки? На отдыхе в горах?

– Нет, я над ним работал, еще, будучи безработным. А проект доработал только сейчас. Исключительно в свободное от работы время, – у Лэнни загорелись глаза. – Это не просто компьютер. Это суперкомпьютер!

Крэнг заинтересованно посмотрел на Витмана:

– И что же сможет сделать твой компьютер?

– Все!

– Так уж и все!

Лэнни усмехнулся:

– Все, что угодно. Все, что вы можете предположить… Этот суперкомпьютер без большого труда может просчитать и вычислить код любого секрета, расшифровать любую сверхсекретную программу.

– А он сможет без посредничества космического спутника, выйти на контакт с предполагаемым объектом, если тот находится в тысячах милях отсюда и к тому же не подключен к компьютерной сети?

– Запросто, – махнул рукой Лэнни.

Крэнг добродушно улыбнулся:

– Ну-ка, давай, расскажи поподробнее о своем суперкомпьютере… Может, у нас что-нибудь и получится.

Через несколько дней суперкомпьютер Лэнни уже действовал. Крэнгу не терпелось претворить в жизнь намеченные планы, и Витману пришлось испробовать на деле свой компьютер до того, как его окончательно смонтировали.

 

Глава 26. Сплинтер вразумляет черепах

На нефтяных промыслах день и ночь работали нефтяные вышки. Через полчаса заканчивалась очередная смена. Насосы бесперебойно качали нефть и, казалось, ничто не может остановить размеренный темп их работы. Но как же удивились нефтяники, когда все их насосы в одну секунду остановились. Нефть перестала поступать по коллектору на насосно-перегоночную станцию, а оттуда в нефтепровод, ведущий на нефтеперерабатывающий завод.

На одной из таких станций два дежурных работника склонились над трубой нефтепровода, пытаясь понять, что произошло.

– Ни капли не течет из этой проклятой трубы… Телефоны не отвечают… Как будто у них там на нефтяном промысле все вымерли, – сказал один из работников, которого звали Рикки.

– Я уверен, что наш босс все свалит на нас, – ответил другой. – Мы окажемся крайними.

– В таком случае, – снова произнес Рикки, – нам здесь делать нечего. Давай лучше поедем в город, завернем по дороге в первую попавшуюся таверну и с горя напьемся. Возможно, это единственное, что нам осталось.

Рабочие залезли в джип и уехали со станции.

А вдоль всех дорог возле бензоколонок уже образовывались очереди. Ведь бензоколонками тоже управляли компьютеры. Мало кто знал, что все это перекрыл один человек. И этим человеком был Лэнни Витман.

Лэнни посылал команды со своего суперкомпьютера на компьютеры танкеров, сейнеров, траулеров, сухогрузов, приказывая им направиться в квадрат в центре Атлантического океана 34-го градуса северной широты и 30-го западной долготы… Вскоре в данном квадрате на пространстве в пятьдесят квадратных миль сбились в огромную кучу сотни судов. А их экипажи не могли понять, что они здесь делают. Компьютеры управления щелкали, выдавая на дисплей данные продвижения кораблей: «Направляться в квадрат 34-го градуса северной широты и 30-го западной долготы… И ждать дальнейших распоряжений…»

Только один сейнер, капитаном которого был бывалый моряк Билл по прозвищу Свирепый, не направил свое судно – морской завод по переработке рыбы, в заданный квадрат. Этот капитан был человеком старой закалки, и, не доверяя компьютерам, он не разрешил устанавливать их на своем корабле. Билл, люто ненавидел компьютеры и все современные средства управления, считая, что управлять всем может только человек, а не глупая машина.

Свирепый Билл узнал из сообщений по радио и от своих коллег-капитанов, что все океанские лайнеры устремились в квадрат 34-30.

– Это же посередине Атлантического океана, – удивился Свирепый Билл. – И какому дураку пришла в голову идея направить все корабли в это место? Наверное, что-то с их компьютерами не в порядке. Я же говорил, что не стоит доверять современным средствам управления.

Корабль капитана Билла продолжал плыть по намеченному маршруту. И это был единственный корабль, не подчинившийся указаниям Лэнни…

Крэнг сидел в кабинете вместе с Лэнни и с жадностью смотрел на экран большого монитора. Его взор устремился в то место Атлантики, где собрались корабли. Это место было отмечено огромным мерцающим пятном.

Крэнг радовался неслыханному успеху. Похоже, что скоро должна сбыться его мечта: диктовать миру свои условия…

* * *

Эйприл и Ирма вернулись в Нью-йорк ни с чем. Они побывали в Лиссабоне, Праге, Тегеране, Дели – всюду, откуда приходили сообщения о бесчинствах черепах, но, истратив на авиабилеты все свои сбережения, так и не сумели выйти на их след. Те даже не отзывались по черепашьей связи, сколько Эйприл ни тормошила передатчик.

Девушки уже потеряли всякую надежду найти черепашек и попробовать их вразумить, чтобы они не делали глупостей.

Вдруг у Эйприл зазвенел передатчик. «Неужели черепашки?» – мелькнуло у нее в голове. Немного нервничая, девушка схватила прибор связи и включила его на прием сигнала. Это действительно были черепашки. На связи находился Донателло.

– Эй, друзья, вы куда пропали? – тут же спросила Эйприл.

– Мы избавляли мир от недостатков и несовершенств! – надменно сообщил Донателло.

– И от каких же пороков вы избавили мир?

– От многих! Мы об этом как раз хотим поведать всем. Мы тебе звоним, чтобы ты организовала прессконференцию прямо на статуе Свободы, где мы скоро будем. Вот только решим, сейчас нам растапливать ледники Антарктиды, чтобы пингвины посмотрели на настоящую, цветущую землю, или это сделать потом, после конференции…

Эйприл хотела было сказать, что черепашки сошли с ума, так как в их затеях ничего хорошего нет, что они за последнее время никого не спасли, никому не помогли и даже, наоборот, только вредили. Но произнессенные Донателло слова буквально ошарашили ее. Эйприл поняла, что ей нужно что-то решительно предпринять.

– Лучше вы после займетесь Антарктидой, – взволнованно произнесла она, сообразив, что если черепашки растопят льды Антарктиды, то многие острова, а то и целые континенты погрузятся в пучину вод. – Летите быстрее сюда, я вам помогу!

– В таком случае до встречи! – ухмыльнулся Донателло и выключил передатчик.

Эйприл, конечно же, не собиралась хлопотать по организации пресс-конференции для черепах, да еще на статуе Свободы. Она боялась, чтобы черепашки сдуру не развалили саму статую Свободы – символ Америки.

«И что же мне предпринять? – ломала голову девушка. – Черепах нужно немедленно образумить, а иначе может действительно случиться непоправимое».

– Ирма! – воскликнула она. – Нам нужно помешать черепашкам высадиться на статуе Свободы!

– Но как мы это можем сделать?

– Пока не знаю… Знаю только, что нам тоже нужно быть на статуе.

Вдруг улыбка озарила лицо Эйприл.

– Придумала! – воскликнула она. – Я все же поднимусь на статую Свободы, чего бы это мне ни стоило, и сделаю вид, что хочу броситься оттуда вниз. Черепашки наверняка захотят меня спасти, и это будет действительно первый их благородный поступок за последнее время. С них снимут ложные обвинения, что они стали никчемными и бесполезными существами.

Через некоторое время Эйприл сумела взобраться на корону статуи Свободы, всем своим видом показывая, что собирается прыгнуть оттуда вниз. Она сидела в этом опасном и вызывающем положении и всматривалась в горизонт, не появится ли где дирижабль черепашек-ниндзя.

Вскоре к статуе подлетел дирижабль. Черепашки кружили вокруг, все не решаясь спустить трап к Эйприл, которая, казалось, готова броситься вниз. Дверца дирижабля открылась, и оттуда выглянул Микеланджело.

– А где же репортеры? А где же журналисты? – гневно закричал он, поняв, что Эйприл не организовала пресс-конференцию. – Эйприл, ты подвела нас?

– Друзья, спускайтесь, летите домой. Мне нужно с вами очень серьезно поговорить. А если вы меня ослушаетесь, я брошусь вниз.

Рядом с Микеланджело появился Рафаэль.

– Ты надеешься, что мы тебя спасем? – хихикнул он. – Мы больше этим не занимаемся. Нам надоело всех спасать и приходить на помощь. Хочешь прыгать? Вперед!

«Похоже, мой план не сработал!… – сообразила Эйприл. – Черепахи действительно обезумели, и на их чувства невозможно теперь воздействовать обычным способом». Она на всякий случай отодвинулась от края и встала в полный рост.

– Черепашки, спуститесь, пожалуйства! – повторила она. – Мне нужно непременно с вами поговорить.

Черепахи остались глухи к ее мольбам. Они решили проведать учителя Сплинтера…

Эйприл уже давно рассказала Сплинтеру обо всех бесчинствах черепах, и тот пообещал девушке разобраться с ними, ему только нужно было, чтобы Эйприл заставила черепах спуститься в подвал метро. Похоже, было, что они сейчас так и поступят…

Эйприл, по-прежнему стоя на короне статуи Свободы, связалась со Сплинтером и рассказала ему о результатах встречи.

– Теперь мне все ясно, – произнес тот, – черепахи подхватили маниакальный синдром дефицита совести с ярко выраженным регрессивным диагнозом.

– А что это такое?

– Это остаточные явления действия мутагена «TGRI». Того самого, которым я и мои ученики были облучены. На них кто-то подействовал веществом с похожей химической формулой, только обратного действия, и черепашки стали воспринимать все в искаженном виде, не понимая, что хорошо, а что плохо. Они делают все наоборот.

– Совершенно точно, – горько вздохнула Эйприл, чуть не плача от досады, – но нам от этого не легче. Это, наверное, очередные проделки Крэнга и его мерзких помощников.

– Ничего, – успокоил ее Сплинтер. – Пусть они только появятся тут, я им задам такую трепку, что они у нас скоро снова станут нормальными черепашками-мутантами-ниндзя…

Вскоре черепашки спустились в городскую канализацию и предстали перед своим учителем.

– Привет, друзья! – воскликнул Сплинтер. – Рад видеть вас дома после многодневного отсутствия. Много ли узнали нового и интересного? И извлекли ли из этого полезные уроки?

– Ох, учитель, опять мы должны выслушивать твои занудливые наставления! – произнес Рафаэль. – Мы уже вполне взрослые, чтобы самим не учиться, а учить других…

– Учиться никогда не поздно, – произнес Сплинтер. – Учиться не поздно даже тогда, когда считаешь, что постиг премудрости всех наук… Помните об этом…

Изрекая эти прописные истины, Сплинтер манипулировал передними лапами, гипнотизируя черепашек.

– Учиться никогда не поздно, – повторил он, – особенно на своих ошибках, вовремя их исправляя и извлекая из этого правильные уроки… А теперь, друзья мои, вы должны извлечь урок из того, что совершили в последние дни.

Тут случилось то, о чем мог знать только учитель Сплинтер: черепашки должны были растратить свою отрицательную силу, появившуюся у них после воздействия антимутагена, друг на друга. Они моментально сцепились в непримиримой схватке и через несколько минут в изнеможении попадали на пол. Действие антимутагена прекратилось. Черепашки, стали самими собой.

– Ой, учитель, что с нами было? – произнесли они в один голос.

– Мы находились словно в полудреме, – добавил Донателло, – и, по-моему, наделали в последнее время очень много глупостей.

– Вы можете совершить еще больше глупостей, если не устраните всего того негативного, что вы наделали в последние дни, – поучительно ответил Сплинтер.

– Тогда вперед, друзья! – воскликнул Донателло.

– Банзай! – крикнули черепашки в один голос и дружно побежали к своему дирижаблю.

 

Глава 27. Устранение большого шоколадно-нефтяного пятна

Во всех магазинах мира исчезли шоколадные конфеты «Баунти», «Mapc», «Сникерс», «Милки Вэй», «Xepшес». Кондитерские компании, выпускающие эти и другие сладости, были разорены. Полки ломились только от продукции «Мэджик Свит». Однако последние продукты этой фирмы не отличались хорошим вкусом и, качеством. Но выбора, как говорится, не было. Детям приходилось довольствоваться только этой продукцией…

Пищевая промышленность переживала настоящий кризис. В таком же состоянии находились нефтяная, химическая и машиностроительная отрасли промышленности. А все из-за того, что не было сырья, часть которого сосредоточилась в местах добычи, а часть – в трюмах кораблей, которые сейчас плавали в квадрате 34-30…

Лэнни оставил свой лимузин в очереди возле бензоколонки и зашел в ближайшее кафе, чтобы попить кофе и утолить голод любимым «Сникерсом».

– У нас нет ни кофе, ни шоколадных батончиков этой фирмы, – ответил ему хозяин кафе. – Вам придется довольствоваться только кипятком и подождать, когда подвезут очередную партию конфет «Мэджик Свит». Нам бесперебойно поставляется продукция только этой фирмы, да и та расходится очень быстро, ведь другого ничего нет.

– Нет уж, увольте, – ответил Лэнни и вышел из кафе.

Ему пришлось добираться на работу голодным и к тому же пешком. Лэнни смотрел на хмурые лица прохожих и тоже злился, правда, на себя, так как к этому чудовищному дефициту приложил руку он сам. «Ведь это же такие, как и я, простые люди… Что же я сделал с ними? – спрашивал он себя. – Ради какого-то дурацкого лимузина, которым я не могу воспользоваться, и нескольких пар туфель из кожи крокодила я стал совершенно другим человеком, любящим только себя и свои изобретения. И эти изобретения не приносят радости ни мне, ни людям…»

Витман запустил руку в карман и извлек оттуда все еще неисправную игрушку йо-йо. «Лучше бы я запустил в серию вот такие забавные игрушки, и все были бы счастливы от того, что могут слышать веселые мелодии, – вздохнул Лэнни. – Потом бы усовершенствовал мою игрушку, поставил бы на ней миниатюрный небьющийся экран. И все могли бы смотреть по нему музыкальные клипы и мультфильмы… А я вместо этого…»

Лэнни неожиданно остановился.

– Что же я наделал! – произнес он вслух. – Я же, наверное, погубил черепашек – героев комиксов и любимых мультгероев, а теперь собрался уничтожить весь мир!… Нужно срочно все менять!…

Лэнни решительно направился к офису фирмы «Мэджик Свит», где в это время Крэнг разговаривал со Шреддером и его помощниками. В разговоре как раз упоминался Лэнни Витман.

– Дни этого полоумного изобретателя Лэнни сочтены. Мы выжали из него все, что можно, – объявил Крэнг. – После того как он построил нам самый совершенный суперкомпьютер, его нужно уничтожить, чтобы он больше не смог сделать ничего подобного. Сегодня Лэнни мне принесет программу импульсов на всех детей и взрослых, которые потребляют наши шоколадные батончики с начинкой из особого радиомутагена. Послав эти импульсы во все концы земного шара, мы превратим людей в мутантов… Но этим мы займемся завтра, а сейчас для тебя, Шреддер, и для твоих безмозглых помощников у меня есть одна работенка, которая идеально для вас подходит и соответствует вашим умственным и физическим способностям… Вы отправляетесь в квадрат 34-30, чтобы проследить за тем, как из барж, танкеров, сейнеров и сухогрузов сбрасывается в океан все то, что находится в их трюмах…

– А если там будут находиться сладости, то можно будет их не выкинуть, а попросту съесть? – поинтересовался вечно голодный Рокстеди.

– На этот раз можно! – ответил Крэнг. – Ведь ты в последний раз, наверное, будешь есть настоящий шоколад… И не забывайте о вашей главной задаче: следить за тем, чтобы в трюмах кораблей не осталось ни одного зернышка, ни одной конфетки, ни одного барреля нефти… И тогда монополия на все продукты и сырье будет у нас, у компании «Мэджик Свит». Мы будем контролировать все…

Крэнг включил межпространственный переместитель. Ворота открылись. Шреддер, Бип-Боп, Рокстеди и десяток каменных солдат перенеслись в квадрат 34-30 в Атлантическом океане…

Крэнг работал на суперкомпьютере уже без Лэнни. Он приказал всем экипажам судов сбросить в океан все, что они держат в трюмах. Из танкеров тотчас потекла нефть, из сухогрузов посыпалась мука, зерно, крупа, фрукты, кофе и какао-бобы. Из траулеров и сейнеров в океан выплеснулась рыба – как живая, так и уже переработанная, находящаяся в вакуумных упаковках и консервных банках. Все это, смешавшись между собой, образовало в центре Атлантического океана огромное зловонное шоколадно-нефтяное пятно.

Шреддер, Бип-Боп и Рокстеди в сопровождении каменных солдат бдительно следили за выполнением указания Крэнга. Все шло как по маслу. Единственная заминка случилась на одном сухогрузе, идущем из Голландии, в трюмах которого находилась последняя партия продукции разорившейся кондитерской фирмы, выпускавшей шоколадные батончики «Сникерс», «Mapc» и «Баунти». Заминка вышла оттого, что Бип-Боп и Рокстеди, пока не насытились, не разрешали выбрасывать «Сникерсы» и «Баунти» в океан. Но вскоре кабан и носорог уже не могли без содрогания смотреть на батончики и начали соревноваться между собой, кто дальше закинет блок «Баунти».

Увлекшись этим занятием, Бип-Боп, Рокстеди и Шреддер не заметили, как к ним на дирижабле приблизились черепашки-ниндзя, летящие в Европу, чтобы исправить там то, что они натворили, будучи в беспамятстве.

– Эй, друзья! – воскликнул Рафаэль, посмотрев в иллюминатор. – Мне кажется, этим скопившимся судам требуется наша помощь. Команды кораблей ведут себя очень неразумно, они выбрасывают в море весь свой груз.

– Похоже, что в последнее время безумствовали не только мы, – заметил Донателло.

– Ты не прав, Донателло, – сказал Микеланджело. – Посмотри вон на тот сухогруз. На нем виднеются знакомые фигуры кабана Бип-Бопа и носорога Рокстеди.

– А вот и их начальник Шреддер в окружении каменных солдат! – воскликнул Леонардо, смотрящий вниз из другого иллюминатора.

– Работы нам хватит, – озабоченно сказал Микеланджело. – Впрочем, нам не привыкать сражаться с превосходящими силами противника!

– Нам следует выяснить, почему Шреддер так поступает, ведь это угрожает всему миру серьезной экологической катастрофой, – произнес Рафаэль.

– Я уже этим занимаюсь, – ответил Донателло. – У меня на компьютере были сильнейшие помехи, и я решил выяснить, откуда они. Просканировав пространство модульным натурализатором, я обнаружил, что компьютеры управления судами выведены из строя сигналом, посылаемым из Нью-йорка, из офиса фирмы «Мэджик Свит».

– Поэтому судовые компьютеры и отдают столь странные приказания командам кораблей? – поинтересовался Микеланджело.

– Совершенно верно, – вздохнул Донателло. – Я сейчас попробую поставить радиолокационную защиту, направить этот зловредный сигнал в космос, а сам постараюсь вернуть все выброшенное обратно в трюмы… Я только боюсь, что моего модульного натурализатора надолго не хватит. Уж слишком сильный отрицательный сигнал поступает. После завершения работы нам нужно срочно возвращаться в Нью-йорк и выяснить, что скрывается за вывеской фирмы «Мэджик Свит». Я уже не первый раз слышу о ней.

– Банзай! – дружно воскликнули черепашки.

Леонардо, Микеланджело и Рафаэль бросились к трапу, чтобы неожиданно напасть на Шреддера и его помощников. Донателло добавил мощности модульному натурализатору, и находящаяся внизу мешанина из мазута, нефти, муки, зерна, консервов и шоколада начала разделяться и устремляться обратно в трюмы танкеров, сейнеров и сухогрузов.

– Что такое? – удивились Бип-Боп и Рокстеди. Но не успели они оглядеться и выхватить из-за пазухи бластеры, как на них сверху набросились Леонардо и Рафаэль, в одно мгновение обезоружили и ринулись на подмогу Микеланджело, сумевшего ловким маневром сбросить в океан сразу шесть каменных солдат.

Шреддер ничего не понял, с испугу кинулся в ворота межпространственного переместителя и оказался в кабинете у Крэнга. Следом в ворота устремились Бип-Боп и Рокстеди, за ними успели вскочить Микеланджело, Леонардо и Рафаэль.

– А, черепахи, к нам пожаловали! – воскликнул Крэнг, сидевший в это время за суперкомпьютером. – Вы-то мне и нужны. Я знал, что рано или поздно вы придете в себя после воздействия на вас приготовленного мной антимутагена. Я оставил для вас немножко этого зловредного вещества и, похоже, не ошибся, сделав это…

Крэнг направил на ворвавшихся к нему черепах пульверизатор. Леонардо, Микеланджело и Рафаэль, закашлявшись, повалились на пол. Но старый антимутаген не подействовал на черепах. Откашлявшись, они стали приходить в себя, но на них напали каменные солдаты и, связав, заключили в заранее приготовленную клетку.

– Так-то будет лучше, – улыбнулся Крэнг. – Посидите тут, пока я не сделаю другой антимутаген, который будет составлен правильно. Только что-то я не вижу вашего четвертого приятеля – Донателло. Но, я думаю, он скоро заявится сюда. Его встретит мой помощник Лэнни…

 

Глава 28. Помощь Лэнни

После того как модульный натурализатор устранил образовавшееся в океане большое шоколадно-нефтяное пятно, Донателло с удивлением обнаружил, что его аппарат вот-вот выйдет из строя и его невозможно будет починить.

– Еще одна такая блестяще проведенная операцияи моему аппарату конец, – заключил черепашка. – Видно, слищком мощным был сигнал, идущий из здания компании «Мэджик Свит». Мне нужно непременно лететь туда. Наверное, мои друзья находятся там… А этот почерк очень напоминает мне методы работы Крэнга. Я не удивлюсь, если в «Мэджик Свит» увижу именно его… Стоп! – чуть не закричал от неожиданности Донателло. – Ведь владельцем этой компании является мистер Гнэрк! И если прочесть это имя наоборот, то получается – Крэнг! И как это я сразу не догадался!

Донателло включил квазипротонные двигатели дирижабля на полную мощность и вскоре был в Нью-йорке. Дирижабль подлетел к зданию фирмы «Мэджик Свит», и Донателло увидел, что снизу ему отчаянно машет какой-то темнокожий человек. Что-то подсказало Донателло, что этого человека необходимо непременно выслушать.

Это был Лэнни Витман.

– Извини, друг, – сказал Лэнни, когда поднялся на дирижабль.

– И за что это тебя извинять, ты, по-моему, пока ничего плохого не сделал?

– Это тебе только кажется, – вздохнул Лэнни. – Это я, переодевшись в вашу подругу Ирму, подсунул вам антимутаген Крэнга.

– Ах, вот в чем дело! – хитро улыбнулся Донателло. – Ну ничего, я тебя прощаю. И мои друзья, я думаю, тебя простят. Меня только интересует, где они сейчас?

– Наверное, в секретном кабинете у Крэнга, – ответил Лэнни. – Туда нелегко попасть, но я проведу тебя без проблем. Мы должны уничтожить этого коварного злодея, на которого я работал, думая, что он хочет делать людям добро. Только с ним нужно быть осторожным, ведь у него находится мой неуничтожимый суперкомпьютер, способный вызвать и предотвратить любую опасность.

– Такой уж неуничтожимый этот компьютер? – усмехнулся Донателло.

– Не совсем. Он может сгореть, если ему дать рассчитать программу самоуничтожения. Я специально «зашил» этот параметр в постоянное запоминающее устройство. Но запустить программу самоуничтожения можно только с самого компьютера. Если Крэнг не заметит, я попробую это сделать, но мне нужен отвлекающий маневр. Ты должен пойти со мной и вступить в схватку с Крэнгом и Шреддером. И пока они будут заняты тобой, я смогу все провернуть…

– Хорошо, – произнес Донателло. – Я пойду с тобой. Только мы будем действовать самостоятельно.

– Это тебе не удастся, я же сказал, суперкомпьютер вычислит тебя раньше, чем ты зависнешь на своем дирижабле над зданием…

Донателло пришлось согласиться с доводами Лэнни, и они вместе вошли в здание «Мэджик Свит» самым простым и тривиальным способом: через двери. Черепашке, правда, пришлось немного загримироваться и надеть плащ и шляпу.

Незаметно для охраны Лэнни и Донателло поднялись по спецлифту на последний этаж, где был кабинет Крэнга. Они договорились начать дерзкую операцию по захвату Крэнга ровно через семь минут…

Когда Донателло ворвался в кабинет Крэнга, Лэнни действительно уже сидел за суперкомпьютером, и за ним зорко следил Крэнг. На черепашку сразу набросилось столько каменных солдат, что отбиться от них не было никакой возможности. Донателло поместили в клетку, стоящую здесь же в кабинете.

– Спасибо, Лэнни! – подмигнул своему помощнику Крэнг. – Ты все выполнил на «отлично». Теперь включай свой компьютер, а я распылю над черепашками антимутаген. При соединении импульса, идущего с компьютера, и антимутагена вы, черепахи, будете уничтожены. А завтра при помощи этого компьютера будет уничтожена добрая половина человечества…

Крэнг засмеялся, Донателло понял, что его подставили.

– Ах ты, подлый обманщик! – закричал он на Лэнни, который в это время очень быстро перебирал пальцами по клавишам. – Ты же говорил, что включишь программу самоуничтожения компьютера!

– Что?! – взревел Крэнг. – Ты, Лэнни, скрыл от меня, что у твоего суперкомпьютера есть уязвимое место?

Крэнг бросился к компьютеру. Но уже было поздно. Лэнни включил программу просчета суперкомпьютером своего самоуничтожения, и остановить ее было уже невозможно.

– Ты обманул меня, Лэнни! – закричал Крэнг. – Шреддер, где ты, хватай этого негодяя! Он хочет погубить нас!

На Лэнни сразу же накинулось несколько каменных солдат во главе со Шреддером.

Донателло понял, как он заблуждался. Лэнни блестяще сыграл свою роль, хотя вел себя очень странно, дав возможность каменным солдатам схватить черепашку.

– Банзай! – закричали черепашки, стараясь разломать клетку.

Это им удалось, ведь собравшись вместе, черепашки-ниндзя даже в клетке имели огромную силу. Они выбрались из клетки как раз в тот момент, когда раздался взрыв раскалившегося докрасна суперкомпьютера. В помещении погас свет, и черепашки, воспользовавшись растерянностью Крэнга, Шреддера, и их помощников Бип-Бопа и Рокстеди, быстро пришли на помощь Лэнни, раскидав в стороны каменных солдат. Черепашки явно были сильнее.

Очередь была за Крэнгом.

– На помощь! – закричал он, зовя Шреддера и его помощников.

– Нам самим нужна помощь! – закричали в один голос Бип-Боп и Рокстеди.

Крэнг, чувствуя, что лучше всего спасаться бегством, бросился к потайной двери, ведущей в подвал.

– Быстрее в модуль, – скомандовал он, скорее, сам себе, чем своим помощникам. – Мы еще имеем возможность добраться до технодрома…

Шреддер, Бип-Боп и Рокстеди ринулись к потайной двери вслед за Крэнгом. Двери захлопнулись перед носом бегущих за ними черепашек.

– Ну, ничего! – воскликнул Донателло. – Если хозяева нам не достались, то мы сможем обезвредить оставленных ими каменных солдат…

– Эй, друзья, вы тут разберитесь с этими истуканами, а я слетаю в Пизу, мне кажется, мы там кое-что забыли привести в порядок.

– Если ты имеешь в виду «падающую башню», то давай, Донателло, – крикнул Леонардо, – мы тут без тебя справимся.

Вскоре ведомый Донателло дирижабль достиг берегов Италии. Как и в первый раз, он завис над Соборной площадью города Пизы. Донателло в последний раз включил модульный натурализатор, и тот, на радость все еще горевавшему продавцу сувениров Никколо Бастателли, наклонил знаменитую башню под тем же углом.

Находящиеся на площади туристы и жители города ликовали. Недоволен был лишь Донателло, так как его прибор – модульный натурализатор, окончательно пришел в негодность и теперь представлял собой обыкновенную железяку.

Донателло еще раз взглянул на свой прибор и, вспомнив слова Сплинтера, что перемены и ускорение естественных природных процессов не всегда ведут к лучшему, выбросил модульный натурализатор в Атлантический океан в квадрате 34-30…