Однако сосредоточиться судье Ди было трудно. В его голове снова и снова мелькали картины, связанные с делом Би Цуня. Он вспоминал то неприятное ожидание результатов эксгумации и вскрытия, то угрозы госпожи Чжоу, то жалобы госпожи Би. Он долго сидел на молитвенной подушке, закрыв глаза, пытаясь достичь спокойного состояния души, но все его сомнения и подозрения мешали ему.
Когда прозвучал сигнал первого ночного обхода, судья Ди заволновался. Он пришел в этот храм с надеждой получить какую-нибудь помощь во сне, но сон не шел к нему, и все его усилия, похоже, были тщетны.
Он встал, напраБился к ступенькам и уБидел там спящего старшину Хуна. Ему не хотелось его беспокоить, поэтому он вернулся в основное помещение и там принялся ходить взад-вперед.
Проходя, наверное, раз в двенадцатый мимо большого стола у алтаря, он заметил лежащую на нем книгу. Говорят, чтение привлекает духов сна. Почитаю-ка я немного! Может быть, эта книга поможет мне скоротать время или настолько утомит, что я усну». Он взял книгу и наобум открыл ее.
Однако эта книга была всего лишь сборником ответов, используемых при гадании. Судья Ди решил: «Я же пришел сюда получить указания от Высших Сил, может быть, мне удастся узнать свою судьбу с помощью этих предсказаний? Кто знает, не выбрали ли духи именно такой способ связаться со мной?»
Он почтительно положил книгу на алтарь и подлил ладана в горелку. Затем столь же почтительно поклонился в сторону алтаря и некоторое время безмолвно молился. Поднявшись, он взял в обе руки вазу с бамбуковыми палочками и сильно встряхнул ее. Из вазы вывалилась одна палочка. Он быстро поднял ее и прочел начертанный на ней номер: 24. Снова открыл книгу и перелистал ее, отыскивая ответ номер 24. Это были всего лишь два слова — «средний» и «ровный», но внизу было написано имя: «Дама Ли».
Судья Ди вспомнил, что дама Ли была хорошо известной исторической личностью, она жила более тысячи лет назад. Будучи сожительницей тогдашнего праБителя, она подговорила его убить наследника; вскоре после этого их владения были уничтожены, а коварный отец бесследно исчез. Судья Ди предположил, что это, наверное, намек на госпожу Чжоу, которая, убивмужа, разрушила свой дом.
Здесь же он прочел коротенькое стихотворение:
Судья Ди подумал, что, хотя эти строки и можно отнести к убийству Би Пуня, дела они не проясняют. Первая строчка вполне могла относиться к дерзкому поведению госпожи Чжоу, взявшей на себя роль мужчины в доме и оскорблявшей как мать, так и судью. Вторая строчка относилась к тому факту, что Би Цунь, взяв в жены госпожу Чжоу, навлек на себя несчастье, а в третьей строчке содержался намек на то, что именно госпожа Чжоу спланировала убийство мужа. Но в четвертой строчке, в которой должен быть ключ к разгадке, казалось, не было никакого смысла. Би Цунь и его жена были супружеской парой и должны были вступать в естественные брачные отношения. Что из этого следует?
При неярком свете горелки судья Ди долго думал над этой строкой, но логичного объяснения так и не нашел.
Когда прозвучал сигнал второго ночного обхода, он уже чувствовал себя гораздо более спокойным, но очень утомленным. Поэтому, подложив себе под голову сложенную куртку, он лег спать.
Засыпая, он увидел, как в зал вошел старый господин с волнистой белой бородой. Он поприветствовал судью как равного и сказал:
— У вашей чести был тяжелый день, зачем же вы остались здесь, в этом уединенном месте? Пойдемте со мной в чайную и за ароматным напитком немного послушаем, что говорят люди.
Судья Ди решил, что старый господин слишком фамильярен, но поставить старика на место он не мог. Ему было неудобно показать, что не узнал старца, поэтому он быстро поднялся и вместе с ним вышел на улицу.
Улицы все еще были очень многолюдны. Миновав несколько переулков, они наконец подошли к большой чайной, которую судья Ди раньше не видел. Старый господин пригласил его войти.
Внутри оказался просторный двор с шестиугольным павильоном в углу. В нем вокруг маленьких столиков сидели гости, пили чай и беседовали. Судья со старцем поднялись по лестнице павильона и сели за свободный столик. Оглядевшись, судья Ди заметил, что павильон отделан с изысканным вкусом. Стены были выполнены из причудливых решеток, а доски перекрытий крыши и колонны были покрыты черным лаком, на котором золотыми буквами были написаны цитаты из классиков и из поэзии. Судью озадачили две стихотворные строчки, почему-то показавшиеся ему знакомыми, но он не мог вспомнить, в какой книге он их прочел. Вот это стихотворение:
Эти строки заинтриговали судью, и он спросил старого господина:
На стенах чайной можно было ожидать увидеть древние строки знаменитых поэтов, посвященные наслаждению чаепитием. Но почему здесь написали эти стихи? В них упоминаются исторические личности, которые, должно быть, неизвестны большинству посетителей этого заведения, и, более того, смысл этих строчек не очень понятен.
— Ваше замечание, — с улыбкой ответил старый господин, — очень правильное. Но кто знает, может быть, эти стихи написали не для простых гостей, а для таких ученых господ, как вы? Когда-нибудь, может быть, вы найдете в них смысл.
Судья Ди не совсем понял, что он имел ввиду, но пока он мучительно раздумывал, не будет ли невежливым просить старого господина объясниться подробнее, он вдруг услышал ужасающий звон гонгов и чуть не оглушившие его резкие звуки музыки. Подняв глаза, он обнаружил, что чайный павильон исчез и он стоит в театре, в шумной толпе зрителей.
На сцене показывали акробатический номер, на смену которому пришли танцовщики с копьями, шпагоглотатели, жонглеры и прочие. Среди акробатов его внимание привлекла женщина лет тридцати, лежащая на спине на высокой скамейке. На поднятых ногах она жонглировала огромным глиняным кувшином, вращая его на стопах, как колесо. Затем к скамейке подошел симпатичный молодой человек и улыбнулся женщине. Она, похоже, очень обрадовалась, увидев его, и, толкнув кувшин, подбросила его в воздух. Затем с поразительной быстротой вскочила и поймала падающий кувшин. Выполнив этот трюк, она с улыбкой обратилась к молодому человеку:
— Вот ты и вернулся, мой муж!
Тут из кувшина вылезла крошечная девочка, подползла к молодому человеку и схватилась за его одежду.
Пока все трое дружно смеялись, толпа зрителей внезапно рассеялась, сцена опустела, и судья Ди оказался в одиночестве. Не успел он удивиться, как вдруг рядом с ним появился старый седобородый господин и сказал ему:
— Сейчас вы видели только первый акт! Идите скорее со мной!
Не дав судье опомниться, он повел его к отдаленному участку земли, заросшему сорняками. Вокруг стоял густой туман, сквозь который были едва различимы порхающие сказочные птицы. Время от времени они опускались в заросли сорняков и что-то клевали там.
И тут судья Ди наткнулся на обнаженное зеленоватое тело. Ярко-красная змейка выползла из его ноздрей и направилась к судье.
Судья Ди не на шутку испугался, его прошиб пот, и он проснулся.
Он все так же лежал на своем ложе в помещении храма и слышал, как снаружи прозвучал сигнал третьего ночного обхода.
Он сел и некоторое время оставался неподвижным, пытаясь собраться с мыслями. Пересохшими губами он позвал старшину Хуна. Старшина принес маленький чайник и налил ему чашку горячего чая. Когда судья освежился, старшина спросил:
— Ваша честь провел здесь всю ночь. Вы хоть поспали?
— Да, немного поспал, — ответил судья Ди, — но все еще нахожусь в замешательстве. Ты что-нибудь видел во сне?
— Если сказать вашей чести правду, — потупился старшина, — в последние дни я так набегался по этому делу и был так обеспокоен неприятной ситуацией, в которую вы попали из-за убийства Би Цуня, что спал как бревно. А если я и видел какие-то сны, то ничего не помню! Но вероятно, вашей чести повезло больше?
Тогда судья Ди рассказал ему все, начиная от предсказательной палочки до своего странного сна. Снова взяв книгу гаданий, он вслух прочел старшине стихотворение, которое там нашел. Старшина сказал:
— Обычно толкования, которые даются в этих книгах, очень неясны. И все же, хоть я и неграмотный человек, значение именно этой записи мне кажется понятным, Я не ищу объяснения в старинной истории, о которой говорится в стихотворении, а понимаю слова буквально. Итак, в первой строчке ясно сказано о последнем часе темноты перед рассветом. Это самое спокойное время ночи, и именно в это время тайные любовники обычно покидают своих возлюбленных. Ложе, упоминаемое в четвертой строчке, не есть символ супружеской любви, а есть намек на незаконные отношения госпожи Чжоу и ее любовника. Вы с самого начала предположили, что такой человек должен быть. Из этого стихотворения следует, что он присутствовал, когда было совершено преступление, а может быть, даже был соучастником. Это вполне укладывается в нашу схему. Нам известно, что госпожа Би, ее сын и его жена, вернувшись сгонок, отлично пообедали. Они выпили вина и некоторое время поговорили. Когда Би Пунь пожаловался на боль в желудке, было уже, должно быть, очень поздно. Тогда госпожа Би велела невестке уложить мужа в постель. Она привела себя в порядок, легла и поздно ночью проснулась от крика своего сына. Можно предположить, что любовник госпожи Чжоу пришел во время третьего ночного обхода, Би Цунь застал его, и госпожа Чжоу убила мужа неизвестным пока нам способом. Должно быть, так оно и было.
Судья Ди кивнул и согласился:
— В этом есть смысл, Я предполагал, что тут был замешан третий человек, потому что иначе госпоже Чжоу незачем было убивать мужа. Ноя был уверен, что она сознается, а затем мы выбьем из нее имя ее любовника и сможем узнать, какое участие он принимал в преступлении. Поэтому я и не пытался его вычислить. Это была грубая ошибка. Теперь нам очень важно найти его, ведь именно он должен нам рассказать, как было совершено преступление. Но как? Как найти его?
— Это, — заявил старшина Хун, — по-моему, не слишком трудно. Вернувшись в суд, освободим госпожу Би и госпожу Чжоу. Затем тайно пошлем в дом госпожи Би одного из наших лучших людей, который будет пристально следить за ней, особенно ночью, в последний час перед рассветом. Этот любовник, безусловно, где-то рядом и, когда он услышит, что госпожу Чжоу освободили, рано или поздно попытается с ней связаться. Тут-то мы его и поймаем!
Судье Ди очень понравился этот план, и он похвалил старшину за разумные рассуждения. Затем он спросил его, что он думает по поводу сна.
Когда вы здесь размышляли, — сказал старшина Хун, — вы наверняка вспоминали, кроме убийства Би Цуня, еще и двойное убийство в деревне Шести Ли.
— Вообще-то, — ответил судья Ди, — прежде чем отправиться спать, я обдумывал оба дела. Но я не вижу, какое отношение имеет к ним мой сон?
Старшина промолвил:
— Должен признаться, что тоже не понимаю этого сна. Не соизволит ли ваша честь повторить мне стихотворение, которое вы увидели в чайном павильоне? И ребенок, и ложе тут неспроста!